Стальные Крылышки:"Сказки для Уголька"

Стальные Крылышки:"Сказки для Уголька" Глава1

О нет, я никогда не стремилась стать известным писателем, тем более — биографом собственной прабабки, хотя не спорю, личность она еще та, и место в истории занимает по праву. Притом, немалое! Но, как это ни странно, ее настоящую историю, а в особенности — историю ее детства, я узнала не из пыльных книг или псевдоисторической литературы, а можно сказать, из первоисточника, от самой великой праматери, Госпожи, или Матери Ночи — не важно как ее называть, ведь вы всегда поймете, если разговор вдруг коснется ее. Принцесса Луна — именно она была рядом с ней всю ее жизнь, видя ее становление как личности, и рассказывала эти истории рано утром, на рассвете, когда солнце уже поднималось над столицей Эквестрии, как и магические фонари, что украшали огромный свод Звездного Кантерлота — огромного города, построенного когда-то нашими древними предками глубоко под землей в горах, на коих ныне стоит сам Кантерлот — город богинь. Весь город оглашал возглас принцессы ночи: — Дети, пора спать!

Этот веселый возглас стал почетной обязанностью тогда уже прабабушки всея Эквестрии. Тут же ей ответили почти две сотни тяжелых вздохов, разбившихся о свод огромной пещеры.

— Вы же слышали Госпожу, дети! — тут же вторили им сотни голосов родителей и прабабушек. Прадед у всех был один, и так или иначе, отразился во всех своих потомках — смолисто-черные жеребцы и синегривые, пепельно-серебристые кобылки хоть и появились на свет от цветных предков, были все же слишком одинаковы, поэтому ценили индивидуальность во всех ее проявлениях. И это были не только крашенные шкуры или хвосты, о нет — это было все, до чего могли дотянуться шаловливые копытца, и в том числе, как это ни странно, собственное мнение. Каким бы оно ни было, главное — чтобы свое и не как у остальных! Хотя в вопросе, что спать еще рано, как ни странно, наша часть коммуны сходилась единогласно. Посему после пары подзатыльников, у особо ярых повстанцев — из тех, кто был постарше, протестные настроения спадали до подпольного сопротивления, и пока старшие коротали свой оставшийся час, спешно доигрывая или доделывая свои дела, нас, младших, вели на центральную площадь, вокруг которой в основном все и жили, и там, на огромном ковре, на котором была вышита карта Эквестрии, среди сотен разного размера подушечек, которые словно нарочно были сшиты в виде облаков, нас ждала принцесса Луна. Для себя она всегда выбирала одно и тоже место — в ногах статуи, изображавшей Берри и Санни Беррислоп-Раг. Наших предков. Вернее, Санни был предком всего города, а Берри — только моим, из-за чего моя рябая мордочка была объектом невиданной зависти. Мать рассказывала, что бабушка Берри до последнего отговаривала ее переезжать сюда, но все же она это сделала и не жалеет о принятом решении. Я же не знала другой жизни, и для меня все было идеально, пусть именно моя рябая мордочка всегда вызывала улыбку при взгляде на меня у Госпожи. Теплую, дружелюбную, искреннюю. И возможно, именно поэтому мой “поводок” был гораздо длиннее, чем у остальных, и позволял мне гораздо более беспардонные выходки. К примеру, как эта.

Луна уже призвала нас ко сну, и мама с подругами привела меня на жеребячий ковер.

— Предлагаем демократический путь решения данной проблемы! — тут же, выюлив из толпы, перед прабабкой возникли три маленьких фестралочки. Во главе этого маленького табуна, как ни странно, была я, с двумя моими подругами — Лилией и Ханни.

— Хмммм... Я слушаю тебя, Уголек, — она надменно приподняла правую бровь, как бы намекая на легкое удивление, хотя и было заметно, как под напускной строгостью она старается спрятать улыбку.

— Мы не поднимаем бедлам, а вы расскажете нам о приключениях моей бабушки! — со всей ультимативностью, что я только могла вложить в это предложение, выдала я.

— О, да это шантаж? — тем же надменно-величественным тоном, удивленно ответила она.

— Нет! Это демократия! Мы сначала проголосовали о том, чем будем угрожать, и большинство решило, что угрожать будем бедламом!

— А почему мы не голосовали? — вдруг, откуда-то сбоку, притерся Скай — жеребенок на год старше нас.

— А потому, что у тебя права голоса нет! — тяжело вздохнув и зыркнув на него как можно страшнее, ответила я.

— А почему у него нет права голоса? — заинтересованно спросила принцесса.

— Потому что это демократия, и те, у кого есть право голоса, решают, у кого его нет! — злобно плюхнувшись на хвост и скрестив передние ноги на груди, я обиженно надулась. — Главное это право пораньше застолбить!

— Интересный взгляд на демократию. Но хорошо, опустим сей спор. Итак, что же вы так настойчиво решили истребовать у меня? — надменно, но все же заинтересованно поинтересовалась она.

— Расскажи о бабушке! — умоляюще, почти шепотом, попросила я. Каменная маска, что скрывала ее мордочку, на момент вздрогнула и распалась, мгновенно обнажая уставшее, очень печальное лицо Госпожи — но лишь на мгновение, хотя и этого хватило, что бы понять, как ей больно.

— Тебе тоже ее не хватает? — очень грустно спросила она. Принцесса всегда старалась контролировать свои чувства, и все ощутили, как мгновенно закрылась ото всех повелительница ночи.

— Да.

— Ничего, со временем это пройдет. По крайней мере, ты можешь на это надеяться, — на мгновение маска вновь скрыла ее лицо за веселой улыбкой и беззаботностью, хотя это спрятало ее лишь внешне, а грусть и боль от утраты так и остались, сочась из нее тяжелым, темным туманом. — Но ты права. Нам стоит ее помнить, пусть даже и в рассказах, а уж о ком, как не о ней, можно рассказать сотни веселых, грустных, и поучительных историй.

Жеребята, почувствовав, что намечается интересная история, быстро окружили ее и разлеглись на подушечках, стараясь оказаться к ней как можно ближе в надежде на возможность получить от принцессы свою маленькую долю внимания. Мы любили ее и ее рассказы, и всегда старались это выразить, пусть и на своем, более понятном нам языке, окружая ее нашей любовью и обожанием. Со стороны, по крайней мере для глаза фестралов, это выглядело очень красиво, когда десятки маленьких жеребят начинали светиться всеми оттенками — от сиреневого до розового, и казалось, что она эта видела, или как минимум чувствовала, отвечая нам тем же сиянием.

— Что же, раз все готовы, то, пожалуй, я начну. Это был очень тяжелый для нее день, и пожалуй, он стал первым днем, что действительно изменил ее жизнь.

— Берри! Бееррии! — маленькая белоснежная пегаска влетела в комнату, и тут же, запутавшись в ногах, шмякнулась на пол.

— Белли, ну ты же не маленькая кобылка. Сколько уже можно в ногах путаться? — проворчала Берри, вылезая из-за письменного стола.

— Знаю-знаю, можешь и дальше хихикать! — немного обиженно проворчала ей в ответ Белли. — Но я ведь пегас, как и ты, мне ноги нужны только до того, как я встану на крыло!

— Ты до этого скорее расшибешься, — Берри подошла к подруге и иронично похлопала ее по спине. — Зубы на месте? Все пересчитала?

— Да ну тебя! Это же молочные были!

— Ага, не шепелявишь — значит, на месте, — игриво подначила ее Берри.

— ТОРТ! Большой, коржи будут готовы примерно через час! — быстро собравшись, отрапортовала Белли.

— Наконец-то! — Берри торжествующе приобняла подругу, после чего быстро поскакала к своему столу, и выдвинув из него нижний ящик, достала толстую папку из плотного картона. — Нусссс, посмотрим, не зря ли мы потратили полгода на этот план...

— Может, все же не будем спешить, а? — немного испугавшись деятельной готовности подруги, попыталась притормозить ее Белли, но Берри всегда была Берри. То есть — сама собой.

— Белли, полгода! Мы ждали этого дня полгода! Все продуманно до мелочей! Осталось только получить свое! Огромный торт! И ты готова от него отказаться? Только потому, что не уверенна в наших силах?

Это сработало, и тяжело вздохнув, белая пегаска подхватила протянутую ей папку, начав раскладывать на полу кучу разноцветных листов с набросанными на них корявыми рисунками, которые, по мнению их составителей, и были самым надежным, а главное, настоящим планом.

— Так-то лучше, — подбодрила ее Берри.

— Попомни мое слово, висеть нам и сохнуть!

— Зато, если все получится, висеть мы будем обожравшиеся тортом! Если еще поймают, — с бравадой подбодрила ее Берри.

— Да оладушек с ней, с сушилкой, на нас же все обидятся, — проворчала Белли, старательно рассматривая разложенные перед ней листочки с планом.

— Никто не обидится, даже наоборот. Мы же не именинный торт тырим, а торт для банкета, он не для кого-то одного, он вообще ни для кого! Он для нас!

— Мне бы твой оптимизм...

— Ты просто трусиха! — Берри тоже уставилась на кучу бумажек в поисках чего-то, известного только ей одной.

— Просто я более трезво подхожу к твоим планам, все-таки я слишком часто от них отвисаю.

— Ну, я тоже, но на этот раз нам должно повезти!

— Добавь еще немного блесток вот на этот коридор, и радугу вот сюда, и план будет совершенен! — попросила Берри подругу, тяжело взглянувшую на нее, и покрутившую копытом возле виска. — Поверь мне, звездочки и блестяшки — не менее важная часть плана.

— Ага, тогда я — морская пони, — проворчала в ответ Белли, но все таки, подхватив тюбик с блестками и окунув в него кисточку, сделала несколько быстрых движений по бумаге в указанных копытом подруги местах.

— Так вот оно что! А я-то думаю, чего это тебя от фонтана за уши не оттащить! А это-ж вон оно что! Может тебе это… тазик принести?

— Не смешно!

— Согласна, но извини, больше ничего в голову не пришло. Ладно, хватит трепаться, а лучше собирай всех, пока я кое-куда сбегаю. И не попадись Шейду!

— Сама не попадись, — ответила ей подруга.

Уже через несколько минут Берри осторожно кралась по одному темному, и на вид, совершенно заброшенному подземному коридору, проходящему под одним малоприметным зданием в казармах Легиона. Она прекрасно знала этот коридор и всю его обманчивую запущенность, а так же то, что один неверный шаг в нем мог стоить хоть не жизни, но пары десятков хороших шлепков и, возможно, даже розгой. Ну, и сушилки на сладкое. Однако, она была вполне уверена в себе и знала, как не попасться — во многом, благодаря болтливости и некой беспечности, посещавших в моменты работы и озарений одну ее подругу — как ни странно, именно ту, что и создала охранную машинерию для сего прохода. Ее звали Квики Фикс, и именно к ней Берри и направлялась. Перепрыгнув очередной “с виду совсем не подозрительный камень”, и проскользнув под “ничем не примечательным вьюном”, что так удобно рос на камнях арки, обрамлявшей проход, словно ширма отгораживавшая коридор от небольшой комнатки с одной тяжёлой, дубовой дверью, обитой железными пластинами и оклепанной толстыми, стальными заклепками. Посреди же этого мастодонта прочности и безопасности на гвоздик был прикреплен розовый листок, на котором клякса кофейно-коричневого цвета, потрясая всеми пятью ногами, угрожающе скалилась на десяток маленьких разноцветных клякс, изображавших легионеров. Еще половинка кляксы свисала из разверзнутой пасти чудовища, и под сим шедевром красовалась корявая копытописная подпись "Ные ПоКромлеНый Утёный, Злой Утёный!".

Ее передернуло при взгляде на этот лист, когда-то в шутку, прикрепленный здесь ей же, и теперь уже ставший неким девизом Квикки Фикс и ее подопечных, сделавших все, чтобы время не разрушило сей кусок пергамента. Берри точно знала, что он теперь не рвется, не горит, не размачивается водой и даже слабой кислотой, не говоря уже о том, что при попытке просто снять сей рисунок с гвоздя можно было схлопотать неслабый магический удар. Все это она познала на своем опыте, в тщетных попытках избавиться от своего, как ей казалось, позора. Глядя на него, она тяжело вздохнула и аккуратно нажала на спрятанную в полу панель, что открывала эту тяжелую, даже по меркам земнопони, дверь. К удивлению, та лишь тихо щелкнула и бесшумно, словно облако, легко сдвинулась в сторону, тут же закрывшись следом за Берри. Пройдя ее, та оказалась в просторном светлом атриуме в три этажа, со стеклянной крышей наподобие тех, что были построены для вокзалов Кантерлота и Сталионграда. Сквозь крышу светило солнце, заливая все вокруг своим светом. Прямо посреди этого солнечного пятна, в причудливых солнечных очках, чьи оправы больше напоминали огромных морских коньков, в позе морской звезды возлежала Квикки Фикс, удобно расположившаяся на спине, в обнимку с огромным графином лимонада. Ее взгляд спокойно скользнул по Берри, когда единорожка неспешно поднесла к себе графин, и выудила своей магией еще один стакан из набора для пикника, что стоял под одним из рабочих столов, старательно сдвинутых к краю атриума. Налив стакан холодного лимонада, она поставила его перед Берри.

— Опять “отпуск”? — поинтересовалась Берри у шоколадной кобылки.

— Угу... — промычала та, не выпуская трубочку из губ.

— А просто на море съездить? — иронично спросила Берри, уже зная ответ.

— Чтобы тут что-то без меня случилось? Прошлый мой отпуск, что я провела в Мейнхеттене, по возвращении встретил меня взорванной лабораторией!

— Позапрошлый — проеденным кислотой полом, а до этого был взрыв на складе химических реагентов, и много что еще, — занудным тоном продолжила за нее Берри, уже сотню раз слушавшая эту “трагичную и печальную повесть”.

— Ага. Так что мой курорт тут, и если я оторву свой круп в ближайшие пару недель от этого пола, то сделаю здесь, в полу, бассейн и яму для песка. И получится настоящий пляж!

— Ты этим грозишься уже несколько лет, — иронично заметила Берри.

— И не зря. В позапрошлом году я даже установила сдвижной пол.

— Ну, наверное, это можно бы было назвать достижением... в позапрошлом году.

— Ну ты и вредина! — наигранно возмутилась Квикки. — И ведь небось еще и попросить что-то хочешь?

— Баю-бай… — заговорщическим шепотом попросила Берри.

— Это жирно даже для тебя, не находишь? Тем более, тут и Шейдом не надо быть, чтобы понять, где ты взяла снотворную бомбу, после чего — пересчитать их на складе, а там их и без тебя на три меньше, чем должно было быть.

— На три?! — удивилась Берри.

— Да, на три. Свидание — штука сложная, особенно когда у тебя есть планы на вечер, если не на всю ночь. Ну, ты это со временем и сама поймешь. Только сразу предупреждаю, разряд магии не поможет тебе добиться желаемого еще как минимум два дня, так что снотворные гранаты самое оно... Хотя могу предложить “Дымок”.

— Хмм... Нет, сами же в дыму потеряемся, — проворчала Берри, задумчиво глядя на подругу матери, ставшей ей одной из тетушек — впрочем, как и многие в Легионе.

— Тоже верно. А кухня узкая, не развернуться… — согласилась шоколадная кобыла.

— Ты-то откуда про кухню знаешь? — удивилась Берри, в изумлении уставившись на Квикки.

— Потому что я — а) старше, б) умнее, и ц) — ученый. А ты висишь в сушилке из-за каждого своего плана.

— Не из-за каждого! — обиженно насупившись, возразила Берри.

— Ладно, не из-за каждого. Но и этот не станет удачным, если даже я догадалась, что коли на кухне готовят торт, то ты со своими друзьями непременно туда заглянешь. И что тогда говорить о наставнике Шейде? Мой тебе совет — стряси с Легата десяток монет, и сходи в кондитерскую к Чизи Крим. И недалеко, и хвост останется цел.

— Не знаю как тебе, а как по мне, так честно спертый торт и вкуснее, и больше, чем честно купленная пироженка, — философски заметила Берри.

— Ну, в чем-то ты права, конечно. Но все же такая философия до добра не доведет.

— Вот можешь не напоминать, хотя в этот раз все получится!

— Мне бы твой оптимизм... Ладно, бери “Баю-бай”, но только одну, и с тебя треть торта!

— Это жирно даже для тебя! — Берри постаралась как можно точнее повторить эту фразу, копируя интонацию Квикки Фикс.

— Как раз нет, кто-то же будет должен сделать новую, взамен пропавшей, и если свои три я перед Шейдом смогу оправдать, то четвертую — уже вряд ли, а это значит, что ее тоже придется делать. Радуйся, что я еще за срочность не беру, а то меньше, чем половиной, точно бы не отделалась.

— Ты как всегда добра и бескорыстна! — тяжело вздохнула Берри, залпом допивая свой лимонад. Буквально через несколько минут она уже была на плацу, плотно прижимая крылом к своему боку небольшой темный шар, который, по ее мнению, стал козырем всего плана, и как любой козырь, должен был хранится до поры до времени в тайне и под присмотром.

— Ну, как? — пристроилась к ней сбоку Белли.

— Отлично, но треть торта уйдет Квикки.

— В принципе, приемлемо, — прикинув что-то в уме, решила Белли. — Минус одна десятая Шугар Кап, за предупреждение, и столько же Виспер Скай — она сегодня дневальная на входе в столовую, пропустит нас и туда и оттуда. И пока у нас больше половины торта!

— Это пока. Хорошо план подготовила?

— Да, все готово. План разложен, жеребята собраны, все готовы и ждем только твоей команды, и знака от Шугар Кап, что все готово.

Она отправилась к жеребятам, развалившимся на большом газоне возле плаца, в тени огромных дубов. Вокруг них лежали яркие листы разноцветной бумаги, заботливо разложенные на траве старательной Белли. Берри прошла в центр круга, отвечая всем на приветствия лишь суровым кивком головы.

— Друзья, настал наш день! Мы долго готовились, планировали и готовились, и вот, он настал! Тот день, когда огромный, двухсотпорционный торт станет нашим, и только нашим! Думаю, как вам уже сообщила сигнифер Белли, времени у нас осталось в обрез — буквально с минуты на минуту наш информатор с кухни подаст сигнал о готовности, а это значит, что у нас будет не более двух часов, прежде чем начнется банкет. В это время торт должен исчезнуть, раствориться, да так, чтобы никто и не подумал его искать. Сразу оговорюсь – по нашим законам, торт для банкета — ничей, раз имя не написано. А значит, мы имеем право его стянуть, хотя бы из спортивного интереса, и съесть из интереса гастрономического, а то вдруг он так себе, а его высокопоставленным гостям подадут, непорядок же!

— А если он окажется вкусным? — спросил кто-то из жеребят.

— Ну, я в этом не сомневаюсь, но все же проверить-то стоит. А если кто будет спрашивать, то мы будем загадочно улыбаться и молчать, пусть сами догадываются! Все ясно? — строго взглянув на двух маленьких пегасочек, лежавших чуть поодаль ото всех, спросила Берри.

— Так точно, Легат Берри! — отрапортовала одна из них.

— Селли, Солли я не злюсь, не обижаюсь, но все же — держите язык за зубами, а то как вас кто ни спросит, вы все рассказываете! Ну нельзя же так! — отчитываемые пегаски ярко покраснели, и стеснительно прижали ушки.

— Мы постараемся… — ответила за сестер Селли.

— Не постараемся, а будем! Эх, ладно, поверю и на этот раз. Итак, наш план состоит из трех пунктов, первый – подготовка! Частично мы с Белли его уже выполнили, и все, что нам осталось, это притащить веревки к пегасьей двери на крыше столовой. Туда ведет лестница, так что это не сложно.

— Ты хочешь спустить торт по пегасьему колодцу? — удивился Клауд, старший брат Белли.

— Да, похоже что выбора у нас как такового нет — или через окно, или через колодец, потому что по лестнице мы его попросту не спустим, а единственный вариант, куда его можно затолкать, избегая лестниц — это банкетный зал. Пегасий колодец как раз на полпути. Через окно слишком заметно, в коридоре народа тоже немало, но куда как меньше, чем на улице.

— А что ты собираешься делать с коридором? Официанты, повара — кто там только не шастает, а нам нужно минут восемь минимум. Пока прикатим, пока обвяжем… — крайне деловым тоном поинтересовался Клауд.

— Скажем так, у меня есть отличный козырь под крылом, даже два! Главное, будьте у колодца, и как только мы с Белли прикатим торт — не теряйте не минуты.

— Хорошо, мы его спустим, а что дальше-то? Как мы его из здания выкатим? — спросил Кикер. Жеребенок из северян, шоколадной масти с русой гривой и щетками на ногах, он вечно задавал неудобные “взрослые” вопросы.

— Пегасий колодец используют не только пегасы, — усмехнулась Берри. — Работники кухни, чтобы не особо заморачиватся, ставят внизу телегу, и скидывают на нее мусор с кухни. Поэтому, если оттуда выедет крытая повозка, никто ничего не заподозрит!.

— А где мы повозку возьмем? — поинтересовался Клауд.

— А этим займемся мы! — хихикнула Селли. — Мама Колд Стоун на днях проштрафилась, и угодила в вспомогательный десяток! Так что телега стоит прямо у нашей палатки!

— Мы ее вычистили и подготовили, так что никто не догадается, что в телеге отнюдь не мусор, тем более, что до этого выйдет еще пара телег! — поддержала сестру Солли.

— Как видите, все продумано. Осталось только прийти, и взять торт.

— Ты все же не объяснила, что запланировано для коридора, — вновь заметил Кикер.

— Скажем так, небольшой козырь у меня заготовлен. Он нам, конечно, дорого обошелся, но лучшего и желать нельзя, — Берри хитро прищурилась и загадочно подвигала крылом, словно намекая, что именно под ним расположен тот самый козырь. А Кикер немного тормоз, так как не понял с первого раза.

— Привет, малышня! А что это вы тут задумали? — к жеребятам подбежала мятного цвета единорожка с серебристой гривой и меткой в виде сахарницы на бедре.

— Ничего такого, Шугар Кап. Просто отдыхаем, загораем, природой любуемся, — усмехнувшись, ответила ей Белли.

— Тогда вам стоит поспешить, а то, похоже, собирается дождь, — единорожка хитро улыбнулась, и поскакала дальше.

— Дождь? — удивилась Лина. — На небе же ни облачка!

— Ну, ты же знаешь этих погодных пегасов, вечно они, как план не доделают по осадкам, так дожди не по расписанию проливают, так что надо бы нам уже где-нибудь укрыться. К примеру, в столовой! — намекнула ей Берри. Быстро собравшись, жеребята бегом направились к столовой в предвкушении вожделенной добычи.

— Селли, Солли, тащите телегу! Лина, Кикер, вы идете к пегасьему колодцу и ждете нас там! Остальные — остаетесь внизу и следите за обстановкой. Клауд, Белли, со мной, на нас кондитерская! — быстро приказала Берри. Проскочив мимо дневальной, которая при их появлении демонстративно уставилась в потолок, они оказались в огромном помещении столовой, вопреки обыденности стоявшей совершенно пустой — лишь со стороны кухни раздавалось шипение, бульканье и позвякивание гремящих посудой поваров и готовящейся снеди. Быстро пробежав по столовой, они поднялись по служебной лестнице на третий этаж, где и располагалась кондитерская. Жеребята остановились перед большой дубовой дверью, что вела в столь сокровенную для них сокровищницу сладостей.

— Все готовы? — спросила Берри.

— Да! — хором ответили ей жеребята.

— Отлично. Белли, твой выход! — Берри схватила ручку двери, и открыла ее перед подругой, вмиг влетевшей в кондитерскую.

— Чисто! — откликнулась от туда Белли.

Берри и Клауд быстро шмыгнули вперед, и тут же встали перед огромным тортом.

— Какой большой! — уже пуская слюни, обрадовалась Берри.

— И почти весь наш! — согласилась с ней Белли.

— Ладно, хорош трепаться! Взяли и покатили! — предложил Клауд.

— Подожди! — притормозила его Берри. Быстро пройдя через всю кондитерскую, она приоткрыла дверь и выглянула в коридор, который вел в банкетный зал. Вытащив из-под крыла бомбочку со снотворным, она сорвала чеку, и швырнула ее в коридор.

— “Баю-бай”? — удивился Клауд. — Где ты ее взяла?!

— Места знать надо, — хитро улыбнулась Берри. — А вот теперь взяли, и потащили!

Жеребята уперлись головами в большой сервировочный стол и, поднатужившись, покатили его в сторону коридора. Но не успели они добраться до двери, как малышей охватила непроглядная тьма. Как и предупреждала Квикки, наставник Шейд со своими помощниками уже ждал их, и пустая кондитерская была частью его плана по их поимке.

— А что было дальше?! — удивляясь так быстро оборвавшейся истории, спросила я.

В ответ Луна лишь слегка улыбнулась и продолжила:

— А дальше все было как всегда. Наставник Шейд быстро выловил жеребят и вывесил их в сушилку — так, по крайней мере в начале ее жизни, кончалось большинство ее приключений, но ее это никогда не останавливало. Как, впрочем, и ее друзей.

— А какой быв товт? — вдруг раздался шепелявый голосок из толпы жеребят.

— Клубничный, с горой взбитых сливок, — улыбнувшись, ответила Госпожа. — После этого она разлюбила такие торты.

— А что стало с Квикки? — прозвучал еще один вопрос.

— Мне то неведомо, но надо полагать, она была примерно наказана, как и подельницы Берри и Белли.

Поняв, что история закончена, мама с подругами тихонько подобрались к нам и, подхватив за загривки, закинули нас себе на спины, а также поставили на ноги тех, кто постарше, после чего поволокли нас спать, опасаясь, что наше любопытство досаждает Госпоже.

— Белли, постой, — вдруг окликнула она мою мать. Та замерла и с каким-то непонятным мне страхом развернулась к своей повелительнице. — Тебе не стоит опасаться меня, ты же знаешь это.

— Да, госпожа, — холодно и как-то зло ответила ей мать.

— Надеюсь, ты когда-нибудь это поймешь, — спокойно ответила ей прабабка. — Уголек, у меня кое-что есть для тебя. Быть может, это поможет тебе не грустить о бабушке. — С легким хлопком возле нее возникли большой тяжелый медальон в виде гирьки, украшенный большим, черным камнем и витиеватой гравировкой вокруг него; и небольшая диадема из черного хрусталя, чем-то схожая с диадемой принцессы, с небольшой звездой в середине. — Они всегда были дороги ей, и теперь они твои по праву. Сохрани их для меня, пожалуйста.

— Да, Госпожа! — протягивая копытца за подарками, ответила я. Мать мрачно посмотрела на меня и прабабку и, тяжело вздохнув, поглядела на наследство бабушки, которое теперь было передано на хранение мне. Дождавшись безмолвного разрешения, со мной на спине, она покинула площадь и направилась домой. Там, несмотря на мой плачь и скуление, она отобрала у меня украшения, спрятав их так надежно, как только могла. От меня, от себя, и от всех. Быть может, надеясь таким способом стереть все воспоминания о ней — по крайней мере, для себя и меня. А потом, она все-таки меня наказала — не сильно, но все же, чтобы я больше никогда не приставала к Госпоже с неуместными вопросами и глупыми просьбами.

Сказки для уголька Глава 2:Сюрприз и бантики

Что ж, Луна была не единственным моим источником историй о бабушке, и как ни странно — не самым лучшим, ведь ее истории были скорее поучительными сказками, где не зависимо от того добрый ты, или не совсем добрый герой, ты всегда получаешь по заслугам. Даже если ты Берри. Была еще и мама — она, конечно, говорила о ней, скорее ворча и всячески выражая недовольство самим фактом того, что бабушка была крайне необычной пони. Причем крайне неохотно, и всякий раз стараясь как можно быстрее закончить любой разговор о ней. Но был еще и Дедушка Лайт — вот кто стал для меня кладезем настоящих историй о ней, пусть и приукрашенных и явно порой не для моих жеребячих ушек, но по-настоящему интересных, и по-своему особых. Даже сквозь годы и пелену маразма, что временами накрывала старика, казалось, что как минимум в его памяти все они произошли еще вчера. И оттого каждый его рассказ был весьма интересен — ну, до тех пор, пока его, в очередной раз, не вылавливала бабушка Либра, и с тяжелым вздохом не загоняла пинками домой, после чего нередко возвращаясь, и рассказывая свою версию произошедшего. Конечно, истории не сильно различались, но некоторую цензуру и аккуратность в своей версии бабушка Либра все-таки соблюдала, видимо, стараясь не будить в моей маленькой головке большую и буйную фантазию.

Эту историю я услышала от них двоих, и пожалуй, самым интересным в ней было то, что рассказывали они ее вместе, пусть и получалось это скорее похоже не на рассказ, а на путаницу из фактов и моментов, что помнил каждый из них. Нередко рассказ вдруг перепрыгивал не связанные с ним темы, или уходил куда-то в сторону, больше превращаясь в мемуары самих стариков, чем в биографию Берри, но все же кое-что интересное я услышала.

В тот день я, как всегда, встретила дедушку Лайта, стоящего на одной из верхних ветвей раскидистого луновника, чьи ветви раскинулись недалеко от их дома. Крылья уже давно почти перестали поддерживать в воздухе его старое тело, но тоска по полетам каждое утро гнала его на дерево — в два или три коротких, почти невыносимо тяжелых подлета он забирался наверх, и стоял там часами, смотря с высоты на лежавший под ним город. Либра конечно же знала, где находится ее жеребец, и осторожно посматривая вверх, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, “искала” его до самого обеда, давая ему смириться с его положением.

Я же, вместе с толпой галдящих жеребят, курсировала под этим древесным истуканом два раза в день, в школу и обратно домой, и иногда, кода настроение было совсем к дискорду, можно было поднять глаза, и увидев фигуру деда среди ветвей, помахать ему ногой и поприветствовать веселым криком — и тут же, едва ли не в приказном порядке, оказаться на ветке, рядышком с ним.

Так было и на этот раз, однако, к моему удивлению, на ветке рядом с ним сидела и Либра, что-то весело обсуждая со стариком. Недолго думая, я подлетела к ним, села рядом, и после быстрого приветствия, и дежурных “Как дела?” навострила уши, потому что они говорили о чем-то явно очень и очень интересном.

— Не знаю, мне она говорила что никогда Зебрику не любила. Песок везде, жара, зебры, опять же, табунами. — Проворчал Лайт. — Да и сколько раз мы с ней там ни пересекались, назвать ее довольной язык у меня не повернется. Особенно после того, как зебры, с недоумку, пытались забрать у нее ее затемненные гогглы.

— Что поделать, яркий свет нас всегда раздражал. — Как бы подчеркивая само собой разумеющийся факт, согласилась с ним бабушка Либра. — И все-таки пляжи она любила, даже несмотря на песок и зебр. Да и в конце-то концов, сильно-то никто не страдал.

— Может, ты и права... — Он усмехнулся ей в ответ. — Но все же зебры страдали, еще как!

— Поубиваю! Самым противоестественным способом! Ублюдки черно-белые! — Берри влетела в свою комнату, любезно выделенную для нее братом в южном крыле дворца, на ходу скидывая сумки под кровать, и в удивлении замерла посередине комнаты.

— Так, Мелкий Вредитель-младший, ты что здесь делаешь? — Глядя на Лайта, спросила она. — Тебе без стука в кобыльи комнаты лет через пять только заходить можно будет так, чтобы тебе всегда рады были! — Проворчало она, глядя на племянника, иронично косившегося на нее.

— А вы, как всегда, склонны к пессимистичным прогнозам, тетушка. — Серьезным голосом ответил тот. — Что же, смею предположить, что вас не пустили в очередное место для взрослых, с экзотическими напитками, в шахматы с жеребцами поиграть?

— Мелкий, сейчас получишь! — Яростно профырчала Берри. — Я сама могу пройти куда мне надо! И с кем я в шахматы играю — тебя вообще не касается! Ты до сих пор ладью с риттером путаешь, а еще в гроссмейстеры метишь!

— Ну, нельзя же быть во всем лучшим? — Иронично согласился Лайт. — Так что же случилось?

— Так что же ты делаешь в моей комнате? — Вопросом на вопрос ответила Берри.

— Получаю тактическое преимущество в виде личной информации. — Хитро улыбнулся Лайт, указывая на вмиг вынырнувших из-под стола Лерри и Перри.

— Ага, вот значит кто всем всё разбалтывает? И почему я даже не удивлена? — Раздраженно фыркнула Берри на зеркала.

— Мы не “все”! — Обиженно воскликнула Лерри.

— Мы почти все! — Раздраженно дополнила Перри — Но если она не заткнется, то скоро разболтает все, и даже размер крупа Либры.

— Тридцать шестой! — Воскликнула Лерри, и тут же потупилась. — Нет, ну я думала, что ты знать хочешь.

— Слово “ирония” тебе ничего не говорит, а?

— Ну... Эмммм... Да, это конечно… Ирооооонииииия!

— Так, понятно. Вместо того, чтобы самому до всего дойти, ты пошел по подружкам. Разумно, конечно, но далеко не лучший вариант в отношении Либры — она хоть и кобылка, и даже физически младше тебя, но внешность обманчива, так что отстань от этой парочки, и просто смирись. Ну, и протерпи еще два дня, а там тебе либо шею сломают, или сломают тебе шею дважды.

— Что же, внушает оптимизм. — Лайт тяжело вздохнул, и направился было к выходу, но где-то на полпути замер, и снизу вверх уставился на Берри.

— Э, не-не-не-не-не, не смотри на меня такими глазищами! Я на это не куплюсь! Вон! Вон из моей комнаты, наглец! К папке дуй, он там как раз полосатыми правит! Может и тебе даст!

— Что даст?

— Ну, зебрами там поправить, державу подержать!

— Можно мне тогда сразу разведку поднапрячь? А то больно интересно, где это вы пропадаете, и не представляет ли это ваше подозрительное поведение угрозы для нашей, а вернее, в таком случае, моей державы?

— Ну каков наглец!

— Что поделать, дурное родство и все такое. По мнению почтенных граждан Клаудсдейла, рано или поздно это должно во мне аукнуться, так почему бы и не пораньше? И при более выгодных обстоятельствах?

— И с каких это пор шантаж собственной тетки становится выгодным обстоятельством?

— Ну, к примеру, с тех самых, с которых стало выгодно, что я не спрашиваю, где вы были; никому не рассказываю, что вы появились в замке в два часа дня, и что вы были без ваших любимых темных гоглов, но с хорошим бланшем на правом глазу, старательно замазанным пудрой.

— Эй-эй, полегче! Я честная кобылка! И меня обвинять не в чем! Ты вообще знаешь, что такое недосып и мешки под глазами? Так вот это они и есть! Мешки это… под глазами!

— Ну, если так, то это же хорошо! Мне не придется вас просить о помощи, ведь вы добровольно и с радостью поможете мне подготовится к ее прилету! И мне даже не придется просить о помощи Медведя, который порой куда как любезнее вас, и готов на многое ради бескорыстной и дружеской помощи! — С наигранной радостью проговорил Лайт.

— Ну, сразу бы сказал что тебе нужна помощь! Я же только рада буду, бесплатно и безвозмездно помочь молодой и крепкой любви! Так что смело беги в мою ванную комнату — там в верхнем шкафчике трюмо ты найдешь то, что тебе нужно. А теперь отстань от меня, мелкий! Хотя нет! Сначала ты мне расскажешь, где эта полосатая громила прокололась, и чем ты его… эмм... “уговариваешь” на добрые дела!

— Что же, стоило сразу полагать, что вашего бескорыстия намного не хватит. — Иронично произнес Лайт. — Тем более важной для меня становится помощь Медведя.

— Можешь все забирать… Шантажист…. мелкий.

— Спасибо, но у меня и свои запасы имеются, ибо как я посмотрю, Её подход к воспитанию в этих вопросах сводится к принципу обучения плаванью — показать где берег, как плавают остальные пони, и вышвырнуть посередине реки.

— Знаешь, меня иногда раздражает твоя метафоричность! И когда это она успела показать тебе как другие пони “Плавают”- Глядя на ироничную улыбку Лайта Спросила Берри.

— Что же, тогда вот еще одна метафора — мое молчание ценно так же, как и урожай для земнопони, на который они работают весь год.-Проигнорировав вопрос тетушки намекнул он.

— Пфффф... Оладушек на твои планы я могу положить, и сверху взбитыми сливками залить! Максимум — цветы и подарок. Есть у меня одна фиговина, на которую она давно засматривается.

— Ну, вот и договорились. Приятно иметь с вами дело, тетя Берри.

— А с тобой — нет, шантажист мелкий! И в кого ты только такой “хорошо воспитанный”?

— Как ни странно, но похоже, что не в Клаудсдейловскую родню.

— Ты не поверишь, но он меня шантажирует! — Негодовала Берри, сидя в удобном кресле пункта связи. — Наглейшим же образом! И в кого он такой?! Беспринципная же сволочь!

-Ну, я так скажу — учился он у лучших. — Изображение Либры на плавающем магическом экране перед Берри подмигнуло ей, и грустно улыбнулось.

— Да ну тебя, я добрая и пушистая.

— Это ты просто обросла к зиме.

— Ладно, что мне ему сказать-то? Или предложить?

— Сложно сказать, она все таки уже сильно отошла от меня, но думаю, что сейчас ей хочется чего-то особенного.

-Цветов в глазури? Яблок в шоколаде? Карамель на палочке?

— Эх, не будь наивной. Это только ты можешь умудриться игнорировать саму себя, и наедаться сладким, как жеребенок.

— Ничего подобного! Просто у меня есть потребности, и я их удовлетворяю.

— Знаешь, потребности — это то, что нужно для того, что худо-бедно, но жить, а сидр, мордобой и конфеты под это понятие как-то не попадают. Тем более, в твоем-то возрасте.

— А вот про мордобой не надо, я его не люблю! — Фыркнула Берри

— Мне тебе пару интересных записей показать? Где с твоей морды можно картину писать “Щастье в мордобое”? Или, по-твоему, эти сегодняшние зебры заслужили копытоприкладство за в общем-то выполнение собственного долга?

— Они пытались спереть мои гогглы!

— Я бы тебе новые за двадцать минут смастерила, на любой станции.

— Так до станции еще пилить и пилить! А это мои ЛЮБИМЫЕ гогглы!

— Вот о чем я и говорю. Ты инфантильный жеребенок, даже несмотря на свой возраст!

— Да ну тебя! Лучше скажи, что с Лайтом делать-то будем?

— Ты тему-то не переводи, с ним и так что-нибудь да придумаем. В конце концов, количество вариантов конечно, и найти оптимальный — дело времени, а вот с тобой пора что то решать.

— Я сама доброта и любовь, и я знаю, как тебя выключить!

— И после этого ты удивляешься, в кого пошел Лайт?

— Нет, ну я же не в таких же масштабах-то…

— Ну да, его масштабы для тебя мелковаты будут. — Либра на экране вновь грустно улыбнулась, глядя на подругу.

— Хорошо, я — это я! И у меня есть не очень хорошие стороны — к примеру, бока! Их надо отъесть, а то хожу, как скелет.

— Что ж, это была похвальная попытка самокритики. Конечно, она была не глубока и наивна, но все же... Будем закреплять положительными реакциями. У меня есть предложение — связаться с Тройкой и спросить у нее, что она хочет.

— А вот это откровенно отвратительный вариант! Так у нас не получится сюрприза!

— Ну что же, зато она точно получит то, чего хочет. — Немного отстраненно парировала Либра.

— Так, стоп, ты же знаешь, чего она хочет! Я это твое выражение морды прекрасно знаю! А ну, колись!

— Ну, скажем так — в некоторых вопросах она взрослее тебя, так что ты ни за что не догадаешься. А если ты не догадаешься, то будешь пытать меня, а значит, собственное любопытство не даст тебе меня выключить, а потому я еще побуду твоим голосом разума.

— Не побудешь! Я выключу тебя, и пойду к Шалах. Она не меньше твоего знает, чего хочет Тройка.

— Да, а еще она прекрасно понимает что если ты допытываешь ее, то почему-то не смогла добиться желаемого от меня, а если так, то почему бы не снять пенки со сливок, и самой тебя не покдовырнуть?

— Нееееет, она добрая, не то что ты! — Наигранно плаксиво проскулила Берри.

— Может быть, конечно, но скорее всего тебя ждет разочарование.

— Вот пойду, и проверю!

— Эээээ, не-не-не-не-не! Ты меня в это даже не втягивай! — Черная фестралка с развивающейся кремовой гривой вовсю пыталась сбежать от Берри.

— Я и не втягиваю! Я принуждаю к сотрудничеству на благо молодого поколения!

— То есть, втягиваешь! Ты хоть понимаешь что будет, если Иийиса или Белли узнают о том, что я помогаю тебе помочь Лайту?

— Иийиса спокойно покачает головой и сделает выводы, а от Белли я тебя, может быть, и спасу — но только если ты поможешь!

— Не-не-не-не-не! Иийиса меня из расписания на неделю, а то и две турнет! За такое-то!

— Да что ты переживаешь?! Он нормальный жеребенок, умен, красив, весь в папочку — почему бы не взять, и не помочь?

— Ну, я как бы и не против, но своя шкура, знаешь ли, как то ближе к телу, а тем более — сейчас!

— Я вообще не понимаю, чем он вас так раздражает?

— Лайт? Ничем, хороший жеребец, а вот Лайтнинг Винд Раг, наследник генерала Винга, избранного сенатора Клаудсдейла, и первый сын Санни Раг, принца Эквестрийского, правителя Зебрики и прочих территорий — вот он напрягает, ибо тот еще политический скандальчик!

— Этому “скандальчику” через пару месяцев уже шестнадцать стукнет, как-то уже пора бы привыкнуть, что он есть, и смирится с тем, чем он является!

— Не, я что? Я с самого начала смирённая, я даже почти не била Санни… по морде и… другим жизненно важным местам, когда узнала обо всем!

— Даааа, ты почти хладнокровно это приняла, а теперь давай ты так же хладнокровно примешь то, что твоя помощь нужна, если не сказать необходима, и вместо трепа займешся делом! Чего хочет Тройка от Лайта?

— Берри, ты это… Овса объелась, или силоса прокисшего? Ему шестнадцать, ей биологически около того же — чего они хотеть могут?! Тем более весной?

— Ну, не знаю... Яблок в карамели, сидра со специями , на аттракционах покататься? Кстати в зебрике аттракционы-то есть? Не видела ни разу?

— Оххх, ты непробиваема!

— Нет, я просто хорошо маскируюсь под глупую пони! — Берри весело пискнула, и улыбнулась во всю ширь своего лица, как только могла.

— Не радуйся! Я тебе все равно помогать не буду.

— Ну ты и овсянка!

— Скажем так, я прекрасно понимаю, почему эта подготовка, во-первых бессмысленна, во вторых — пустая трата времени, и в третьих, все равно закончится так, как это кончится должно, и возможно дважды, если и не трижды.

— Мне кажется, ты на что-то намекаааешь? — Подозрительно щурясь на подругу, спросила Берри.

— Да, на взрослую и жестокую жизнь, моя юная инфанта!

— Эээээй! Не, я в такие игры не играю, это не круто!

— Ну, тогда и нечего лезть! Вон выдай ему цветы, загадочно улыбнись, и ободряюще похлопай по плечу. Можешь еще речь толкнуть — это у тебя тоже хорошо получается, и вперед! Дальше природа все сделает сама. И придумывать ничего не надо, и нервы никому трепать не придется.

— Нет, ну это каждый может, а я хочу что-то особенное, романтичное. Такое большоооое, и с фейерверками!

— Романтика? Это из разряда сказок для маленьких кобылок и жеребцов, до того как их розовые облака развеет жестокая реальность.

— Нет, ты определенно бука. Циничная и холодная бука! — Проворчала Берри.

— Да, я бука, и ты можешь профырчать мне это прямо в пузо, в следующий раз!

— Хмм, мне кажется, это весьма пошлый намек.

— Намек? Это приказ!

— Ну вот, этого можно было бы и не говорить! — Недовольно проворчала Либра, раздраженно тыча крылом в дедушку Лайта.

-А что не говорить-то ? Если правда?

— Каждой правде свое место и время!

— Да ладно, я не такая уж уже и маленькая — Тихо фыркнув, вмешалась я в спор стариков.

— Да ладно! — Ехидно проворчала Либра, глядя на мою вмиг вспыхнувшую мордочку. — Вот с нее пример, поверь мне, брать не стоит.

— Ну, я как бы и не собиралась. — Смущенно проворчала я.

— Я тоже, оно как-то само получалось. — Весело рассмеялся дедушка Лайт, одобрительно похлопывая меня по плечу. — Так что не слушай эту старую вредину, и поступай как хочешь!

— Пока эта старая вредина разрешает. — Согласилась с ним Либра.

— А что дальше-то было? Какой вы сюрприз подготовили? — Решив, что пора возвращать разговор в прежнее русло, спросила я.

— Это не мы, это она! — Мгновенно став серьезным, ответил дед.

— Но получилось очень даже неплохо. — Словно возражая ему добавила, Либра.

— Я тебя когда-нибудь прибью, своими же копытами! — Орала Белли, несясь за Берри по верхней галерее южного крыла дворца.

— Ну, если догонишь! — Весело прокричала та в ответ подруге.

— Стража! Остановите ее! — Вспылила Белли.

— Фикус, Кактус! — Приказным тоном произнесла Берри. Тут же, возле нее возникли два ночных стража, явно готовых дать отпор всему легиону охраны дворца.

— Так нечестно! — Выкрикнула Белли, резко останавливаясь и стараясь не врезаться в стражей.

— Ну, у тебя тут охранников полсотни, а я — с двумя своими ребятами! Так что все честно! — Резко взмахнув крыльями, Берри закинула себя на спину одного из стражей, и удобно растянулась на нем, свесив ноги вниз, и одним ловким движением выхватила из нагрудной сумки фестрала яблоко, которое тут же начала грызть. — И мовно сказать, фто... — хруумк — ...мы на равных.

— Если хочешь поговорить — просто скажи это! Не надо ничего взрывать, что-то ломать, или как-то еще привлекать мое внимание! Сколько можно повторять?!

— Ну, так не интересно! Да и мне надо было вытащить именно тебя, без остальных. А то вы всегда ходите вместе — и не подойдешь!

-Ты передергиваешь и преувеличиваешь. Для тебя у нас всегда есть время, и если надо — только у меня, и все что от тебя нужно — это просто попросить, а не взрывать к оладушкам потолок и половину сада! Кто теперь это будет восстанавливать? А если бы жеребята попали бы под разлетающиеся, как шрапнель, щепки?

— Ты же знаешь, я в этих делах чрезвычайно аккуратна, поэтому мне помогали Фикус и Кактус! Да, ребята?

— Так точно, мэм! — Хором ответили стражи.

— Это все равно ничего не меняет! Так что слезай со своего Фикуса, и иди сюда, нести ответственность за свои же деяния!

— Эй, это не Фикус! Это Кактус! Вот как ты их путать умудряешся?!

— Они для меня все на одну морду!

— Вот видите, ребята, какая она злая — не видит вашего богатого внутреннего мира, и ваших глубочайших различий.

— Так точно, мэм! — Вновь проорали стражи.

— Вот за что я их люблю, так это за то, что они со мной всегда согласны.

— Словно у них выбор! — Фыркнула Белли.

— Есть. Мы можем соглашаться с госпожой, или молчать в тряпочку. — Хохотнул раскатистым басом Кактус.

— Вот и я о том же. Никакой свободы. — Вновь фыркнула Белли. — Ладно, считай что привлекла мое внимание. Чего хотела? Кроме не нужных и не оправданных разрушений, конечно же.

— Мне нужно, что бы ты закрыла глаза на кое-какие мои шалости с Шалах.

— Пффффф, Берри! Эти ваши “шалости” давно ни для кого не секрет, да и как-то ты поздновато решила все засекретить.

— Я не про “эти” шалости. Она мне нужна для того, что бы я смогла помочь Лайту с его намечающейся личной жизнью.

— Слушай, бризи любви, может хватит из себя сваху строить? И почему ты решила, что я буду против этого?

— Ну, к примеру потому, что именно этого боится Шалах.

— Я бы на ее месте скорее боялась Рингу или Сильвер, или, на худой конец, Иийису.

— Так, отлично, стоило догадаться сразу, что у вас тут круговая порука, и просто взять Шалах за хвост.

— Ну, наверное, но с Иийсой я бы на твоем месте все же поговорила.

— Ну не знаю, надо ли? А то вдруг окажется, что крайний и самый страшный понь — это Санни?

— Ну, с твоей позиции возможно, что и да — тем более, когда он узнает о твоих выходках.

— Ничего нового я не натворила, да и неожиданного, вроде бы, тоже...

— Вот именно поэтому они даже не удивятся, и как обычно, просто выставят тебя под каким-нибудь благовидным предлогом из страны, пока не решат, что ты заслужила второй, третий, или какой там уже по номеру шанс доказать, что ты повзрослела, и не представляешь угрозы ни для себя, ни для окружающих.

— Ну, не драматизируй. Все не так уж и плохо. Никто меня ниоткуда не выставлял… Ну, почти никогда. Даже из “Гнилого Яблока!” я уходила сама, с гордо поднятой головой, и хвостом трубой!

— Тебя чаще выносили.

— Ну, я этого не помню, и следовательно, этого не было!

— Тебе вырезку из “Кантерлот Дейли” показать? “Принцесса задир и сидра — что скрывают принцессы?”.

— Там все было краааайне преувеличено и надуманно!

— Я там была, между прочим.

— Ну...

— И все видела.

— Эммм...

— И репортер, которому ты зачем-то еще и отомстила, честно говоря, пытался все сгладить, и спустить на тормозах.

— Эммм... Ну да, есть немного…

— Его просто попросили раздуть маааааленький скандал, для твоего же воспитания — и чем все это закончилось?

— Ну, я ему ничего же не сломала? Припугнула немного, и все!

— И в этом вся ты. В общем, делай что хочешь, все равно это добром не кончится. Как и всегда.

— Да ну тебя, морда пессимистическая!

— Вмешать меня ты хочешь в дела свои подчас, как в ночи свет?

— Так, вот давай вот без этого вот!

— И без чего же хочешь ты общаться здесь, со мной?

— Без вашего стихоплетства!

— Берри, сколько раз тебе повторять, это этикет, и его нужно соблюдать. А если бы нас кто-то подслушивал?

— Это значит, что кто-то у тебя в охране халтурит, или хочет новый дом.

— Эх, хорошо. Сделаем это по-быстрому. Я знаю зачем ты пришла, и не возражаю. Будь аккуратней, и не устраивай неприятностей. Но за это ты послезавтра, весь день, будешь сидеть с Кобо и Табитой.

— Вот, так бы сразу. Я согласная!

— Вот и хорошо. А то у них как раз колики — Ди их опять саншокой перекормила, а она на малышей плохо действует.

— Не беда! Справлюсь!

— Я на это надеюсь.

— Бежать! Нафиг, я домой! Вот только с Лайтом разберемся, и я на “Фрикадельку” — подниму паруса, и в Эквестрию. Главное что бы Фикус с Кактусом успели ее загрузить.

-Тебе не кажется это чуууточку нечестным? Ведь Иийиса ни о чем таком, в принципе, не просила — всего-то посидеть с жеребятами…

— Обожравшимися саншоки! Ди сама на ней сидит, не слезая, но это уж ладно, она спортсмен и все такое, но в жеребят-то ее зачем совать? Я не собираюсь сидеть с двумя мелкими гиперактивными зебрами!

— Ну, не скажи. Все не так уж и плохо…

— Плохо! Не то слово плохо!

— Ты все же преувеличиваешь, и по-моему, просто сбегаешь от ответственности

— Я не сбегаю от ответственности, я ее избегаю! Чувствуешь разницу?

— Не особо…

— Ладно, бери мешок и пошли.

— Нет, я все-таки не понимаю, зачем за подарком Тройке идти ночью, в боевой экипировке, да еще и с огромным мешком?

— Вот поэтому-то я и мозг всей операции! — Радостно воскликнула Берри.

— Ладно, и зачем тогда такому мозгу как ты моя помощь?

— Потому что подарочек весьма увесистый, могла бы догадаться и по мешку. — Берри тяжело вздохнула, глядя на подругу. — В общем, я вниз — загружу его, а ты здесь жди!

— Берри, мне это не нравится! Это, случайно, не как с сапфировой статуэткой? Давай-ка лучше я спущусь с тобой.

— Нет уж, здесь жди. И со статуэткой виновата была не я. Она сама ее проиграла!

— Вот точно, теперь это добром не кончится. — Тяжело вздохнула Шалах, глядя на подругу, быстро скрывшуюся в темноте, но очень скоро вернувшуюся. С ношей.

— Тяжелый же. Вот оладушек! — Проворчала Берри скидывая свою ношу.

— И такой большой...

— А ты что хотела? Это сейчас самая желанная вещь для Тройки, и что поделать — она большая, с кучей ненужных прибамбасов.

— Мммммм!!!

— И по-моему, она... эммммм... мычит.

— Это просто у тебя глюки, Шалах, глюююкии!

— Берри! Это же пони!

— Нет, это не пони, так что тащим дальше, и не обращаем на пони в мешке никакого внимания.

— А ну стой! Я не хочу принимать в этом участия, пока ты все мне не объяснишь!

— Рррр! Как с тобой тяжко-то! Ладно, бросай мешок.

— Не надо бросать! Поставь его аккуратно на землю.

— Ладно, ладно. — Берри демонстративно аккуратно поставила мешок перед подругой, и с недовольным видом развязала горловину мешка, откуда тут же показались черные ноги и хвост, обвязанный десятком розовых бантов.

— ММММ!!!

— И нечего мычать! Не на голову же поставили! — Проворчала Берри.

— Это же Лайт! — Взвизгнула Шалах.

— Ну да, а кого ты в этом мешке ожидала увидеть?

— Берри!!!!

— А я что? Я в него не влезу! Да и что ты еще предлогаешь?

— Но не в мешке же!

— А как по мне, так отличная идея! Мы забрасываем его к Тройке, он там спокойно лежит,никуда не девается, она прилетает и — Тадам! — сюрприз, а я уже, тем временем, на полпути домой! И проблема решена, и я не при делах, и с жеребятами сидеть не нужно. И никто меня, единственную и любимую тетушку, подло и бессовестно не шантажирует! — Слегка пнув мешок, весело прочирикала она.

— И все бы ничего, если бы она так и не поступила. У нее тогда был сложный период, и такие впадения в детство были для нее нормой, попыткой сбежать от реальности. — Весело но все же с какой-то грустью в голосе, завершила Либра.

— Но получилось-то неплохо. — Фыркнул дед Лайт.

— Да, вполне неплохо, особенно те полтора часа, что я тебя разминала после двух дней в мешке; оттирание пола и ковров; уговаривание Иийисы не слать армию по голову Берри, и еще много-много чего веселого.

— И часто она так поступала? — Спросила я.

— Ну хорошо, она поступала так часто, а вот что то, что она делала, может пойти не так, предусматривалось ей редко, очень редко. Составила план, и пошла по нему — а там уже без разницы что происходит. Главное, что все по ее плану. И если бы она думала о том, что что-то может пойти не так — к примеру, что по пути домой я попаду в песчаную бурю и задержусь на два дня, и все это время Лайт проваляется в мешке в моей комнате…

— Да, тогда она точно перестала бы быть Берри.

Глава 3: Красная Стрела 6000

Как ни странно, но многие истории из жизни бабушки я так же узнавала и из газет — старых, пыльных, заботливо хранящихся на чердаке в нашем доме, в Поннивиле. К сожалению, гостила я там очень редко, и в основном, в уже достаточно зрелом возрасте. И в один из подобных визитов я наткнулась на очень интересную статью, с первого прочтения не показавшуюся чем то интересным, заурядная, написанная сухим репортерским языком, но чем то явно примечательная для той что сохранила эту вырезку, именно по этому она и заинтересовала меня, и в конце концов, пришлось даже провести небольшое расследование, не менее интересное чем сама история, которую я смогла узнать.

— Он должен стать моим! Со всеми кисточками, и клаксоном, нет тремя клаксонами! — Проныла Берри, буквально распластавшись на окне магазина, в витрине которого был выставлен новенький, ярко-красный самокат — "Красная стрела 6000" Если это не идеал то что то очень близкое!

— Остынь, подруга. Тебе ни карманных, ни назавтрашних не хватит, хоть ты тресни. Тысяча битов! — Иронично проворчала Белли. Белая пегаска уже привыкла к этой драме, вот уже неделю разворачивающейся у окон магазина. Сразу же, как только в школе Легиона заканчивались занятия, Берри, как и десяток других жеребят, шла сюда, с одной-единственной целью — поныть и попялиться на новенький самокат. Пятнадцать минут ровно, далее к облегчению Белли, место Берри занимал следующий жеребенок.

— Ничего ты не понимаешь! — Проворчала Берри. — Колеса с двойным игольчатым подшипником, стойка из стали...

— Ножной тормоз на заднее колесо, и доска из какого-то хитрого дерева. — Хмыкнула Белли.-Сотню раз ты это уже повторила. даже я запомнила!

-Ты еще забыла про кисточки! — На секунду оторвавшись от стекла, напомнила ей подруга.

— Кисточки и Клаксон идут опционально, еще десять бит за штуку а клаксоны по двадцать пять, а так желаемый тобой синенький, тридцать поскольку гудит громче! — Иронично усмехнулась Белли, поглядывая на ближайшие башенные часы.

-Я хочу три! Чтоб бибикнуть так бибикнуть, за милю что бы слышали! И разбегались! Это так забавно.

-Ага Забавно напугать всех, до не приличия! Что бы все в обморок попадали тебе под колеса?-Она вновь взглянула на часы и с облягчением вздохнула, ведь из-за угла уже выскочил и аккуратно, с опаской косясь на Берри, к ним направился следующий в очереди жеребенок.

— Еще пять минут! — Рявкнула на него Берри стараясь выглядеть как можно страшнее.

— Так, хватит! — Белли отвесила зарвавшейся пегаске несильный подзатыльник. — Тебе и так первую смену отдали! А они, между прочим, жребий тянут, кто и в какое время тут стоит.

— Лаааднооо… А если я тебе конфету дам? — Поинтересовалась Берри.

— Это тебя можно подкупить сладким, а я, в отличие от тебя…

— Санни на пол часа?

— Он не согласится. — Понуро ответила Белли.

— Ладно-ладно, уговорила. — Берри надулась и фыркнув, отошла в сторону, уступая место жеребенку, вмиг прилипшему к стеклу. — Все равно он будет мой, дома налюбуюсь.

— Ага, как же. До твоего дня рождения еще девять месяцев, Согревающим Очагом даже не пахнет, на Ночь Кошмаров — слишком жирно, да и может не достоять.

— Я что-нибудь придумаю. — Понуро проворчала Берри, исподтишка бросая взгляд на магазин.

— Ага и три сразу про запас, хорошо предлагаю пока по яблоку в карамели. — Белли вновь усмехнулась, глядя на подругу.

— Да, наверное стоит подкрепиться. Может быть, и план родится. — Согласилась Берри.

— Ты уже неделю ходишь, пытаясь его придумать. Зная тебя, это уже слишком долго.

— Он просто сложный, и изощренный, и... Сложный, в общем.

— То есть, его нет, и тебя это раздражает, так как ты теряешь время.

— Сейчас стукну! Боольнооо!!

— Все-все, молчу-молчу. — Белая пегаска наигранно, испуганно отпрыгнула от подруги, и снова иронично усмехнулась.

— Довыделываешься! — Фыркнула на нее Берри.

— Просто уже придумай что-нибудь, хоть самый дурацкий план. Обломаешся, и снова успокоишься.

— Спасибо за твою веру в меня, и мои планы! — Обиженно фыркнула Берри.

— Всегда пожалуйста. Но статистика как-то не на твоей стороне.-Белли иронично покрутила копытом перед подругой.-Не говоря уже о том что когда ты что то придумываеш от тебя каверзой за милю пахнет.

— Вини во всем Праула Шейда! Этот старикан вечно связывает мне ноги. И не надо тут, я всегда спокойна как слон!

— Угу. Главное, найти на кого свалить. — Согласно кивнула Белли

— Вредина!

— Уж какая есть. И кстати, надо поесть!

— Да иду я, иду. — Берри прибавила шагу вслед за подругой. Поныть ей, конечно, хотелось, но на полный животик это делалось и приятнее, и веселее.

— Мааам! Мне нужна тысяча двадцать битов! Срочно, срочно, срочно! — Проныла Берри с порога, вваливаясь в кабинет матери.

— Ого, ну ничего себе! Ну и расценочки! — Скраппи посмотрела на дочь со всей возможной усталостью, накопившейся за последние несколько дней, и тяжело вздохнув, поинтересовалась. — А могу я узнать, для чего?

— Нуу... На самокат. — Берри потупилась, и слегка покраснела. Ей не хотелось с самого начала прибегать к помощи матери, и не столько потому, что она прекрасно понимала, что скорее всего услышит отказ, сколько потому, что ей еще и объяснят — почему, зачем, и как.

— На самокат… А где тот, что тебе с братом папа два года назад подарил? — Скраппи тяжело вздохнула, и встав из-за стола, подошла к дочери.

— Нуу… Он того… Этого… В Понивилле остался.

— Ты его сломала. Санни на нем даже не покатался — впрочем, как и на предыдущем, а так же на том, что был до него. Хотя нет — его сломал ваш папка, когда показывал вам, как на нем кататься.

— Я этого не помню! И вообще, зачем нам дарить один самокат на двоих, если он не умеет кататься? — Удивленно воскликнула Берри

— Умеет и любит, но из-за кого-то, не буду показывать копытом кого, у него самоката нет. Что же до отца — вы были еще маленькими, так что это не удивительно, ведь в три года мало что запоминается. Зато этому охламону пришла в голову отличная идея. — Скраппи ехидно усмехнулась, вспоминая о произошедшем.

— Вот оладушек! Чую, это было что-то интересное! И как я могла об этом забыть?

— Ага, но итог, в общем-то, один. Хочешь самокат? Хорошо, но ты на него заработаешь сама! — Скраппи ехидно усмехнулась, и приобняла дочь крылом.

— Эй, так не интересно! Да и пока я заработаю, его уже купят! — Берри возмущенно надулась, и отпрянула прочь, старательно делая вид, что идея матери ей совершенно не нравится.

— Вот и хорошо. Лишний стимул кому-то работать усерднее! Впрочем, если кто-то продаст даже как металлолом свою маленькую коллекцию, спрятанную за шкафом, он может неплохо пополнить бюджет сразу на три-четыре сотни битов. При этом я даже закрою на это глаза, а так же на то, что все это пропало из охраняемого арсенала.

— Какая-такая коллекция?! — С наигранным удивлением спросила Берри, старательно похлопав ресничками. — Ничего не знаю, да и как я туда смогла бы попасть? Он же не зря охраняемый!

— А, ну раз это не твое, то наверное, просто само завалилось за шкаф, из арсенала. Какие непослушные железяки! Сдам-ка все обратно, в арсенал! Там, кстати, теперь жарковато — пришлось заузить вентиляцию.

— Ладно-ладно, намек поняла… — Проворчала Берри. — Да и все равно, толку от них мало — два ножа, и те тупые, ну и наконечник учебного копья…

— А ты думаешь, что я бы тебе что-нибудь серьезное оставила? — Скраппи хитро улыбнулась, и весело потрепав гриву дочери, задумчиво уставилась в потолок. — Давай-ка подумаем, чем ты можешь у нас заняться...

— О, а я знаю! Кладовщиком в арсенале!

— Ага, чтобы из него еще чего-нибудь попропадало? да и доспехи ты не поднимешь, мала еще, и поверь держать амуницию в порядке требует недюжинных сил, а так же огромного терпения. Почему, ты думаешь, этим только земнопони занимаются?

— Хорошо, а что тогда? — Понуро спросила Берри, втайне надеясь на то, что это будет что-нибудь в первую очередь не скучное и несложное, а также не занимающее много времени.

— Ну, давай посмотрим. На подхозе вечно не хватает копыт, в столовой тоже, на мойке котлов вообще никого не сыщешь... Есть еще вариант пристроить тебя в библиотеку, в помощницы к Голден Скролл — она, конечно, будет против, но все же согласится, а ты, быть может, хоть читать начнешь что-нибудь посерьезней, чем жеребячьи сказки про Деринг Ду.

— Это не сказки! Говорят, что это мемуары! А в библиотеке скучно!

— Ага, “мемуары”... Хорошо, тогда подхоз?

— Не-не-не, ты что?! Меня же засмеют! Что бы я, и на помойной телеге разъезжала? Или картошку копала, с утра до ночи? Меня же засмеют, это же вроде как наказание!

— Не стоит быть столь категоричной. Это работа — да, тяжелая, да, не престижная, но вполне тебе по силам.

— Нет, нет, нет, и еще раз нет! — Завопила Берри.

— А за десять монет в день?

— Все равно нет!

— Хорошо, тогда в столовую. — Предложила ей мать.

— Нет! Чтобы я еще посудомойкой работала? У меня же копыта отсыреют и отвалятся!

— Котломойкой. — Поправила ее Раг. — Тарелки итак вылизывают до блеска, можно даже не мыть.

— Фее! — Старательно высунув язык, фыркнула Берри.

— Ну, и по полтора бита за котел. В день успеешь надраить штук восемь, даже если будешь, как обычно, филонить.

-Ага, и дайте-ка подумать... 12 битов в день раскидываем на тысячу двести, и получаем почти три месяца! И это если еще и без выходных работать! Его не только купить, а еще и сломать успеют!

— Вот видишь? Даже ты понимаешь, что он сломается, и с этим ничего не поделать. Лето длинное, приноровишься — даже больше делать будешь. А потом или потратишь с умом, или положишь в банк, на будущее.

— А можно купить его сейчас, а я отработаю, потом? Мы же все-таки не бедные пони!

— Потому и не бедные, что не тратимся на то, что нам не нужно. Да и помнится, кто-то в позапрошлом году так обзавелся надувным кругом для плаванья, за который подписался весь месяц мусор выносить? — Скраппи ехидно усмехнулась, покровительственно потрепав дочку по голове. — Да и сама подумай, зачем тебе самокат? Ну не жеребенок же уже! Я бы поняла это еще год или два назад, а сейчас ты вон уже какая вымахала, полетишь с недели на неделю, и он тебе нужен не будет. И что нам с ним потом делать?

— Ну, я его продам! — Хихикнула Берри, ластясь к материнскому крылу, жесткие маховые перья которого, в такие мгновения, казалось, вдруг становились мягкими, словно пух.

— Ага, или поменяешь на какую нибудь фигню, как тот же надувной круг сменяла на десяток шоколадок, которые тут же и оприходовала. В любом случае, будешь только в убытке.

— Вот не надо, я все-таки научилась плавать!

— Что и до этого не плохо умела делать.

— Ладно, ладно я все поняла. Пойду драить котелки. — Проворчала Берри. — Там меня хотя бы никто не увидит.

— Вот и хорошо. Если не передумаешь, подходи завтра к первому наряду, дежуных я предупрежу.

— А можно ко второму? Первый же в полшестого начинается!

— Ответственность — это часть любой работы, так что привыкай. Да и ложиться спать вовремя, а не беситься до трех часов ночи, не так уж и сложно.

В легионе у Берри, как и у многих выдающихся личностей, было много друзей — особенно среди жеребят. К примеру, тетя Квик Фикс, к которой она любила обращаться за помощью, и иногда — за не очень мудрым советом. Вот и на этот раз, преодолев коридор с препятствиями и открыв тяжелую дверь на которой красовался красочный рисунок, повешенный ей сюда пару лет назад, она оказалась в огромном, трех этажном атриуме “НИИ Х.Э.Р.Н.И”, как называла это место ее мама. Хороших, Экспериментальных, Разнообразных и Нужных Исследований, но у Берри были свои подозрения об истинном смысле этой аббревиатуры — все-таки она неплохо знала сталлионградский.

— Нет! — С порога крикнула ей Квикки.

— Ой, да ладно! Я же еще ничего не рассказала! — Фыркнула она в ответ шоколадной кобыле-единорогу, восседавшей перед огромным кульманом, в белом халате и пегасьих гогглах, сдвинутых на лоб.

— Все равно, нет! — Менее уверенно ответила та Берри.

— Это будет весело! — Берри иронично усмехнулась. — И там, возможно, будет жеребец! Которого ты сможешь завалить!

— Хмм интересненько…- Гоглы сползли с головы единорожки, и тут же к ним подлетела салфетка, начавшая протирать запотевшие стекла. — То есть ты думаешь, что я куплюсь на подобное… предложение? Завалить жеребца? А то, что если учитывать что ты обычно предлагаешь какую-нибудь аферу, то жеребец на месте операции это лишний свидетель, принимать в рассчет не стоит?

— Ты сможешь опробовать пару своих штук!

— Надо полагать, на этом же жеребце? Ну и кто он? Кондитер, или хозяин лавки с сахарной ватой?

— Не-не-не-не, как ты о таком подумать могла? Те штуковины с порошком, что ты мне дала, прекрасно с ними справляются. Правда, их осталось всего три… — С намеком, просительно посетовала Берри, оглядываясь по сторонам. Высокий, темный зал был освещен лишь в центре, куда, из отверстия на крыше, падал столб света, скрывая в полумраке множество интереснейших и чрезвычайно загадочных изобретений, укрытых чехлами из ткани.

— Ну, тогда тебе придется быть экономной. Муахахахахахахаха! — Шоколадная кобыла страшно заржала, словно какой-нибудь заправский злодей. — Прототипы я отдала тебе, а новые уже идут по отчетной ведомости, так что извини, мелкая.

— Бррррр! — Берри, конечно, привыкла к странностям старшей подруги, которых, по ее мнению, у нее было нимало, но все же невольно поежилась от смеха единорожки.

— Так значит, ты решила перейти на новый уровень, и сыграть по-крупному? — Квикки иронично усмехнулась, глядя на вмиг покрасневшую мордашку Берри.

— Ну, не то чтобы по-крупному, или на что-то решилась… Но помощь твоя мне понадобится.

— Выкладывай! — Приказала Квикки.

— Ну а можно без этого? Ты просто возьмешь пару своих крутых штуковин, и мы просто кое-куда наведаемся, а потом….

— Нет, да и чтобы взять что-то нужное, мне нужно знать, что именно мне нужно! Так что рассказывай, я же все равно все узнаю.

— Ладно-ладно. Тут у Мак Краша, в магазине, стоит с виду классный самокат, но ценник ломовой.

— У Мак Краша? Это который у площади Первой Звезды?

— Нет, на пересечении Яблочной и Овса. Возле кантерлоцкого парка.

— Ага, поняла, это как раз недалеко. И что же? ты решила его свистнуть? — Удивленно воскликнула Квикки.

— Ну, не то, что бы свистнуть... Скорее, просто позаимствовать. Да и что мне остается? Я попросила у мамы денег, чтобы честно его купить, но она отказала, предложив мыть котлы в столовой.

— Ну, а что? Неплохой вариант, стоит его обдумать. Мне вот, например, она этого делать не разрешает. И сколько же тебе работать придется?

— Все лето, три месяца. — Понуро ответила Берри.

— Знаешь, сейчас я, как хороший гражданин и подруга, должна тебя отговорить от содеяния такого опрометчивого деяния… Но у меня тут кое что завалялось...

— Я не знаю, что ты сейчас предложила, но звучит это здорово!

— Отлично, тогда нам стоит все это обсудить.

— Бееллии! — Ворвавшись в комнату подруги, завопила Берри.

— Вот не стоит так вот врываться! Тут и Клауд может быть! — Проворчала пегаска с верхней полки двухэтажной кровати.

— Слезай, и пойдем — я кое-что придумала! — Весело воскликнула Берри, поспешно подпрыгивая в попытке схватить подругу за свисающий хвост.

— Вот это мне уже не нравится. — Проворчала та, поспешно спустившись с кровати, справедливо пологая, что лучше ей это сделать самой, без чьей-либо “дружеской помощи”.

— Ой, да ладно! Все получится! Но нужна и твоя помощь. — Берри начала поспешно подталкивать подругу в сторону двери.

— И мне это не нравится все больше и больше! Только не говори, что в этом еще и Квикки замешана! — Забеспокоилась та, тщетно упираясь ногами в ковер.

— А как ты догадалась? — Удивленно застыв, спросила ее Берри — Я же еще никому не говорила!

— Ну, сложно не догадаться, когда вдруг ты исчезаешь на полдня, а потом у тебя вдруг рождается план. Ты и она — это гремучая смесь из гения и... совсем не гения. Причем очень опасная!

— Ой, да ладно! Всего-то пару раз пошумели! Ну, взорвали кое-что; ну, снабжает она меня кое-какими игрушками, но я же ими с умом пользуюсь!

— С каким умом? Ты же в этом уравнении не гений. — Язвительно пробормотала Белли. Дверь приближалась так же неотвратимо, как потенциальный день в “сушилке”, которым обычно заканчивались все авантюры ее неугомонной подруги.

— Я все слышу! — Хихикнула Берри. — Но все равно, ты в деле, или я обижусь, и не дам покататься на своем новом самокате.

— Единственное место, куда ты на нем доедешь — это карцер, причем не в понарошку, как раньше, а в самый настоящий.

— Была я там уже, в этом самом настоящем, ничего страшного! И вообще, там прикольно — стены мягкие, и классно пружинят, можно прыгать сколько влезет.

Быстрым шагом жеребята спустились по винтовой лестнице одной из башен, в которой располагалось общежитие, к ее основанию, наполовину утопавшему в толстенной стене, окружавшей Кантрерлотские казармы Легиона, где их уже ждала Квикки, нагруженная парой седельных сумок.

— Ага, вот вы где! Чего так долго? — Весело спросила она, поглядывая на часы.

— Белли уперлась, пришлось тащить! — Фыркнула Берри.

— И вовсе нет! Я просто пыталась объяснить ей, что это очень, очень плохая идея, что бы вы там ни задумали! — Белли тяжело посмотрела на ухмылявшуюся парочку, и вздохнула. — И и кончится может плохо!

— Категоричненько! — Задумчиво проговорила Квикки, глядя на надувшуюся Белли. — Но как бы то ни было, нам пора идти.

— Куда? Вечер уже! — Удивилась Белли. — Или вы хотите провернуть все сейчас?!

— А чего нам ждать-то? — Удивилась ее подруга.

-Ну а план составить? Обсудить, провести рекогносцировку местности? — Пятясь, аккуратно намекнула Белли, стараясь попасть попой в еще не закрывшуюся за ней дверь.

— Я у окна провела не один час, и поверь, лучше меня магазин знает разве что только его хозяин! — Насмешливо парировала Берри, захлопывая дверь прямо перед попытавшейся ввалиться в нее подругой. — А план мы уже составили!

— В этом я, конечно, не сомневаюсь, но ты хотя бы понимаешь, какими последствиями это грозит? Это уже не невинная шутка, и куда как серьезнее сахарной ваты!

— Я все прекрасно понимаю! Неужели ты думаешь, что я не обдумала все прежде, чем на это решиться? — Берри весело улыбнулась, и подтолкнула подругу в сторону ворот.

— У тебя сахарная вата в голове! Ты не понимаешь последствий!

— Все будет хорошо. — Усмехнулась Квикки, не обращая внимания на отчаянные стоны маленькой пегаски, впрочем, как и снующие по плацу легионеры, спешащие по своим служебным делам. — Если не веришь ей, то поверь хотя бы мне Я же тебя не разу не подводила?

— Мне список предоставить? — Иронично спросила Белли у шоколадной кобылы.

— Ну, может, и было пару раз. — Усмехнулась та в ответ. — Да и все только потому, что кто-то неправильно читает мои инструкции.

— Ага! Как эти шифровки вообще можно прочитать “правильно”? И как я должна понять что означает “Если оно пыщщщ, то оно скоро бабам, бросай и драпай!”? — Проворчала Белли.

— Ну, все же понятно. Я же на вашем языке их пишу. — Удивилась Квикки.

— В ощбем, хватит припираться, и пошли! Ты можешь идти с нами, а можешь остатся тут, но без тебя нас могут скорее спалить!

— Ладно, уговорили! — Понуро согласилась Белли, предчувствуя, что так просто от нее не отстанут, а в случае неудачи, еще и свалят всю вину. — Я с вами. Кто-то же должен за вами присматривать?

— Вот и хорошо. А теперь — потопали в парк!

— В парк? — Удивленно спросила Белли.

— Ага. У нас тут куча фейерверков, хотим устроить внеплановое шоу, для отвлечения внимания. — Берри весело хохотнула, и поскреблась в калитку возле ворот, как обычно, закрытых на тяжелый засов, сделанный из старого, надежного рельса, спертого откуда-то в молодости предприимчивой пятнистой пегаской.

Быстрым шагом компания добралась до парка, расположенного недалеко от магазина. Стараясь быть как можно незаметнее, они избегали освещенных улиц, и старались не разговаривать. Вскоре они добрались места, где под неусыпным контролем Квикки, приступили к установке фейерверков.

— Так, девочки, слушайте внимательно. Как только часы на башне пробьют девять часов, начинайте поджигать. К этому времени я уже доберусь до магазина. — Приказным тоном произнесла единорожка.

— Эй, я тоже хочу в магазин! — Удивленно воскликнула Берри.

— Нет, раз уж я на это подписалась, то в магазин пойду я! А вы, как только подожжете последний фейерверк, бегите к магазину и следите, чтобы никто в него не вошел, пока я не выйду.

— Но… — Возразила было Берри, но тут же осела увидев серьезную морду подруги. — Ну, ладно...

— Вот и отличненько! Ну, я пошла. — Квикки развернулась, и веселым аллюром поскакала к магазину. — Яаайй! За родину! За Селестию!

— Вот теперь точно обратного пути нет… И кажется, Квикки становится все хуже, если она на такое соглашается, да еще и радуется, точно жеребенок. — Тяжело проворчала Белли.

— Оладушек! Ее же поймают! — Встревожилась Берри, оглядываясь по сторонам.

— И нас заодно. Использование фейерверков в городе без согласования с Гвардией и властями — тоже преступление.

— Ну, потому-то мы и должны сбежать к магазину. — Прошептала Берри. Судя по тому, что никто, кроме случайных прохожих, гуляющих по дорожкам парка, внимания на сбежавшую единорожку пока не обратил, у них еще было время сделать все, что запланировано. — Потому что в суматохе нас не найдут.

— Надеюсь, иначе Легат и по мою тушку случится. Сушилкой не отделаемся.

— Полный цикл, как пить дать.

— Ну, у нас еще есть пять минут на то, чтобы передумать.

— Нет уж! Или так, или котелки!

— Какие еще, к Дискорду, котелки? — Удивилась Белли.

— Грязные… Очень очень грязные… Фэээээ!

— Понятно, что ничего не понятно.

— Ладно, давай зажжем факела! — Предложила Берри, тут же взяв факел и воткнув его в землю.

— Огниво где? — Тяжело вздохнула Белли.

— У меня. — Вытащив его из под крыла, Берри зажала его в копытах и начала чиркать им по кресалу, извлекая снопы искр, старательно целясь ими в факел, почти сразу занявшийся пламенем. Неожиданно, часы на башне района разразились гулким звоном, прокатившимся между домов.

-Поджигай!

И они подожгли. Десятки ракет взмыли в воздух над парком, своим жужащим звуком привлекая внимания горожан, тут же высыпавших на улицы. Жеребята быстро подожгли остальные фейерверки, и воткнув факелы в землю, двинулись к магазину.

— Берри, стой! Факелы нужно потушить! — Опомнившись, воскликнула Белли, хватая подругу за хвост. Где-то в кустах, за их спинами, уже раздавалось тревожное потрескивание немногих пока веточек, попавших в горевший огонь.

— Дискорд, где мы их потушим то?! — Схватилась за голову ее подруга.

— За мной! Тут, недалеко, есть пожарный пруд! — Белли схватила свой факел, и понеслась вперед, указывая направление рванувшей за ней Берри. Быстро добежав до пруда, жеребята скинули опасные улики в воду, и со всех ног бросились к магазину.

— Кажется, вовремя! — Быстро посмотрев вверх, проговорила Белли.

— И правда. — Согласилась с ней подруга, быстрым взглядом осматривая небо, где несколько гвардейцев, с разных сторон, направлялись в сторону парка, откуда были запущены фейерверки. — Быстрее, а то нас могут заметить!

Стараясь шевелить ногами как можно быстрее, жеребята добежали до двери магазина, где с удивлением обнаружили сидящую в витрине шоколадную кобылу с парой линеек и мерных лент, висящих вокруг нее. Что-то бормоча, она весело откручивала колеса от драгоценного самоката.

— Быстрее! — Затарабанив в окно, прокричала Берри.

— Ага. Сейчас. — Встрепенулась Квикки, и начала еще быстрее орудовать своей измерительной аппаратурой. — Ты была права, это и впрямь навоза кусок! Я лучше сделаю! — Крикнула она, и быстро выбежала из магазина. — Подставка для ног из тонкостенной трубы погнется на раз, а ножной тормоз из мягкой резины уже через неделю сотрется!

— Что? А где же самокат?! — Удивленно воскликнула Белли, с ошарашенным видом глядя на пересмеивающихся заговорщиц — Вы же его украсть хотели?!

— Ищите дураков в другом месте, юная леди! — Наставительным тоном произнесла Квикки. — Я самоката не имела, и как он устроен — не знаю, но уж в материалах-то разбираюсь, и смогу скопировать то, что увидела! Это вам не сталлионградский лафет проектировать, за две недели, и в уме!

— И улучшить, да так, что он не сломается! — Обрадовалась Берри, радостно постукивая копытцами передних ног. — И не один! Но все равно, первый — мне, и только мне!

— Ага, а теперь бежим домой! — Восторженно воскликнула Квикки, явно что-то прикидывая в уме. — Жду не дождусь, когда я смогу засесть за расчеты, ведь мне еще этот пепелац делать... И кстати, доска в нем была не из дуба, а из какой-то хвойной деревяшки! Во всем обман!

К сожалению мне так и не удалось выяснить, собрали ли Квикки с Берри новый самокат, но одно известно точно — гвардейцы еще долго искали тех, кто устроил незаконный фейерверк, и старательно делали вид, что ищут тех, кто вломился в магазин Мак Краша, и разобрал по винтику его дорогущий, эксклюзивный самокат. Почему же именно делали вид? Потому что многие покупали у него самокаты, ролики для своих жеребят, но быстро разочаровывались в покупке. Да и название статьи, которое я прочитала в газете, было явно не в его пользу — “Мак Краш, или песнь о сломанной игрушке”.

Глава 4: Принцесса и Раговище

Но, как бы то ни было, приключения моей бабушки нельзя рассматривать не упоминая и о ее брате, Великом Властителе, Темном Отце ‒ политике, доверенном лице принцесс, и так далее по многочисленным титулам и статусам, коими щедро награждали его, а заодно и источника некоторых ее приключений, Санни Раг. Чем больше я узнавала правды о нем, тем больше понимала и его маленькую трагедию. Он был идеальным инструментом принцесс, бережно и обстоятельно выпестованным с жеребячьих копыт; пони, каждый шаг которого был распланирован и учтен на многие годы вперед. Пожалуй, именно он, во многом, стал доказательством истинного отношения принцесс к пони, вечных к смертным, и несмотря на то, как трепетно и ласково оно было, настолько же оно было требовательным и расчетливым. Пусть это и прозвучит грубо, но как кузнец любит свой молот, так и принцессы любили Санни. Конечно, можно поспорить о том, что в те времена и не могло быть другого варианта, и лидерами не рождаются ‒ ими становятся, и порой это неимоверно жестокий процесс. Но именно тут стоит вспомнить про бабушку, ибо именно она, в отличие от брата, получила от принцесс самый драгоценный подарок, о котором многие пони даже не могли бы и мечтать ‒ настоящую свободу, без ограничений, требований, и подковерных интриг, что так обильно пали на голову Санни. Конечно, какой-то момент принуждения, или скорее, даже подталкивания несомненно присутствовал и в ее воспитании, но думаю, была скорее маленькая корректировка, укрепившая ее на выбранном пути. Да, безусловно, он был выгоден принцессам, и они пользовались этим; да, ей не удалось избежать “жизни принцессы” со всеми ее тяготами и особенностями, но это был ее выбор ‒ осознанный, и во многом личный. Быть может, не в последнюю очередь именно поэтому ради нее они готовы были пожертвовать многим ‒ в том числе, и своими желаниями, и как ни дико это прозвучит, пожалуй, она была единственной, кто мог им отказать, подрать гривы, и всяческими другими способами выразить свое недовольство. При этом, в самом худшем случае, максимальным для нее наказанием было “быть поставленной в комфортный угол”.

Берри аккуратно встала с кровати, стараясь ставить ноги в предназначенные для этого места, свободные от беспорядка. Ее комната в Понивилле была гораздо больше их общей с братом спальни в кантерлотской казарме Легиона, и предоставляла ей куда как больше места для проявления буйной фантазии по складированию нужных, не очень нужных, и когда нибудь понадобящихся, интересных вещей. А поскольку в ближайшие две недели мама была в Кантерлоте, и она с братом и гостившими у них Клаудом и Белли была полностью отдана на попечение отца и дедушки с бабушкой, ее маленьким и не очень ценностям ничто не угрожало ‒ ни веник, ни коробки, ни, тем более, снова оказаться на улице, во тьме и одиночестве. Она ловко обогнула красивый булыжник, который притащила на днях с озера, обошла кладбище будильников, где с начала лета уже покоилось две невинно пострадавших машинки, и легко перепрыгнув через инсталляцию “Деринг Ду мочит нечто из соломы, с виду непонятное, но явно очень и очень злое”, подошла к кровати Белли, стоявшей у соседней стены.
‒ Белллии! Вшшштаваай! ‒ Стараясь шипеть как можно громче, и как можно страшнее, позвала она.
‒ Ага, чтобы ноги переломать? ‒ Проворчала та из постели.
‒ Ну, вот не надо! Нужно просто быть чуууточку поаккуратнее! ‒ Берри усмехнулась, и ухватив одеяло, стянула его с подруги.
‒ Мне уже наверно стоит напомнить тебе про личное пространство? ‒ Проворчала Белли, стараясь поймать одеяло.
‒ Ну, напомнить-то ты можешь, но это не спасет тебя от меня, и приключений на свой нежно-молочный круп. ‒ Берри усмехнулась, и быстро раскидала вещи, скопившиеся вокруг кровати, освобождая место для подруги. ‒ Так лучше?
‒ И даже не думай! За тобой уже и так во-от такой должок! ‒ Белли выразительно развела передние ноги в стороны, старательно изображая размер этой самой задолженности. ‒ Лучше будет, когда ты, наконец, приведешь свою комнату в порядок.
‒ Она и так в нем самом, по самую крышу! А должок могу прямо сейчас отдать! ‒ Берри усмехнулась, глядя на то, как ее подруга ярко покраснела, и поспешно, но аккуратно слезла с кровати, тщательно следя за тем, чтобы на что-нибудь не наступить. ‒ Да и ты тоже, знаешь ли, принимала в этом деятельное участие.
‒ Спасибо, пока не нужно. А в этом бардаке я-то как раз не виновата. Я всего лишь предложила поиграть в Деринг Ду, и это не заняло так уж много места. ‒ Белли указала в центр комнаты, и быстро обвела ногой остальное пространство, словно намекая на то, что на месте вчерашней игры куда как чище, нежели в остальной комнате.
‒ И почему ты только и делаешь, что ворчишь? ‒ С наигранным недовольством проговорила Берри, пристально уставившись на подругу.
‒ Потому что я “голос разума в твоей наполненной бабочками голове”, как говорит кентурион Буш.
‒ Вот он как раз не про бабочек говорил, но как бы то ни было, он не прав ‒ будто я сама, без тебя, не справлюсь! Тем более, в вопросе наведения, в случае необходимости, порядка! ‒ Фыркнула Берри, и резко развернувшись, топнула ногой.
‒ Ай! Кажется, я на что-то наступила… ‒ Стараясь делать как можно более невозмутимый вид и не показывать, что ей больно, она посмотрела на пол, где, к ее изумлению, обнаружилась небольшая шестерня от будильника. ‒ Вот жеж овес! Что она тут делает?
‒ Судя по всему, мстит за своих друзей. ‒ Белли ехидно усмехнулась, и указала Берри на кладбище будильников. ‒ Меня бы мама и за один через лавку перегнула.
‒ Ну, должны же у меня быть вредные привычки?
‒ Сначала хоть полезные заведи.
‒ У меня есть полезные! И их много!
‒ Это какие же? ‒ Белли усмехнулась, уже прекрасно зная ответ.
‒ Полезные, и разные! ‒ Уверенно и добродушно ответила Берри. ‒ Тебе ли не знать! Тебе, моей лучшей подруге!
‒ И не подмазывайся. Давай лучше уберем весь этот хаос. Ну вот зачем тебе это старое колесо от телеги? ‒ Белли аккуратно подошла к притаившемуся в углу предмету, и несколько раз стукнула его копытом, резко чихнув от посыпавшейся с колеса трухи и пыли.
‒ Потому что оно круглое, старое, и колесо! Разве это не понятно? А вдруг оно мне понадобится? ‒ Удивленно ответила Берри, прикидывая, как бы оттащить подругу от столь ценного и древнего артефакта.
‒ Хорошо, а тебе не кажется, что для столь нужной, и потенциально полезной вещи есть отличное место?
‒ Ага, амбар. Но там его могут “случайно” выкинуть. ‒ Проворчала Берри.
‒ Нет, я имела в виду как раз помойку. И выкинуть его нужно совершенно не случайно ‒ как и почти все в твоей комнате!
‒ Мне кажется, или в казарме ты была не так ворчлива? ‒ Берри насупилась, и отвернулась от подруги.
‒ В казарме такого и быть не может. Там бы тебе тетя Скраппи за такое… Вообще!
‒ Убьет, разззмажжет по стеенкее, испепелит, перррегнет черррез лавку, а потом ‒ заставит все это убрааать! ‒ Внезапно, из-под потолка, раздался голос отца.
‒ ПАПКА!!! ‒ Возмущенно вскрикнула Берри. ‒ А ну, вон из моей комнаты! И сними доспехи!
‒ Я просто зашел проверить проснулись ли вы. Бабушка уже завтрак приготовила. ‒ Вновь раздался голос откуда-то сверху.
‒ Для этого есть дверь, и в нее можно стучать! И даже входить, если разрешат! И ты обещал не надевать доспехи на отдыхе! ‒ Берри схватила подушку, и метнула в потолок, надеясь попасть в отца, но та лишь ударилась о деревянную балку, и упала на пол.
‒ Я обещал это маме, но ее-то здесь нет? Впрочем, как и ты обещала держать свой бардак в пределах разумного.
‒ Туше! ‒ Иронично улыбнулась Берри, отпуская шутливый салют в сторону потолка. ‒ Вот только ты не думал, что тебя еще и дед сдать может? Он-то хоть и гвардеец, но с твоими фокусами неплохо знаком.
‒ Я знаю, где он хранит табак. ‒ Горделиво ответил голос из темноты.
‒ Черный Властелин шантажа и манипуляций. ‒ Хихикнула Берри.
‒ Нет, я просто предусмотрителен. ‒ Раздался смешок отца. ‒ И на твоем месте я бы подумал о том, как бы он не рассказал маме о свинарнике, который ты тут устроила.
‒ Дядя Графит, можно все-таки больше так не делать? ‒ Вклинилась Белли.
‒ Можно. А можно и не можно! ‒ Графит рассмеялся, и огромной, черной каплей вытек из тени под крышей, аккуратно опустившись на пол. ‒ Пойду остальных будить.
‒ По-моему, я это уже сделала. ‒ Усмехнулась Берри.
‒ Вполне может быть, но лучше я проверю, а вы пока к бабушке идите ‒ там пирожки с малиной дают.

Отец весело улыбнулся, не спеша вышел из комнаты, и пройдя по маленькому коридору, постучал в дверь комнаты Санни, где тот отдыхал с Клаудом.
‒ А вот нельзя их просто взять, и напугать? ‒ Проворчала Берри, высунув нос из двери.
‒ Зачем? В отличие от тебя, они ложатся спать вовремя, и вполне легко встают. ‒ Хихикнул отец. Словно в подтверждение этого, дверь в комнату жеребцов распахнулась, и на пороге возник Санни ‒ умытый, причесанный, и отлично выспавшийся, при виде чего Берри громко скрипнула зубами.
‒ Доброе утро! ‒ Поприветствовал он всех.
‒ Доброе утро, если, конечно, его так можно назвать. ‒ Проворчал Клауд, раздраженно косясь на Берри.
‒ И вам привет. Что поделать, кобылки нынче нервные пошли... Завтрак готов. ‒ Графит усмехнулся, и быстро прошёлся копытом по гриве сына. Впрочем, на ее состоянии это никак не отразилось.
‒ И как только у него получается так гриву укладывать? ‒ Тихо, но с хорошей толикой зависти, проворчала Белли.
‒ Просто у жеребцов волос тверже. ‒ С наигранным безразличием проворчала Берри.
‒ Аааааага… ‒ Неопределенно протянула Белли.
‒ Завидовать будем, или все-таки завтракать пойдем? ‒ Шепотом поинтересовался Графит.
‒ Ну, мы этим можем и во время завтрака позаниматься. ‒ Проворчала Берри, и быстро развернувшись, поскакала в сторону лестницы. ‒ “Кто последний‒тот голодный!”. ‒ Прокричала она остальным один из негласных лозунгов легионеров.
‒ Что за глупость! ‒ Проворчал Санни.
‒ Это не глупость, это твоя сестра, и судя по всему, угроза. ‒ Ухмыльнулся Клауд.
‒ Не стоит быть настолько уж критичными, сэры. ‒ Графит приобнял жеребят, и шепотом продолжил. ‒ В конце концов, все не так уж и плохо. Она ничего не спалила, не разбила, никого не прибила, хотя могла бы. В этом она вся в мать.
‒ Может, стоит перестать пугать ее по утрам, а, пап? ‒ Поинтересовался Санни.
‒ Но ведь она же пугается? Вот когда перестанет...
‒ Кажется, тебе это просто нравится!
‒ Не спорю, сын, нравится. Вас-то так не напугаешь, а испуг ‒ это потерянное время! ‒ Наставительно пояснил Графит.
‒ Пап, ты параноик. Тебе так не кажется? ‒ Иронично проговорил Санни.
‒ Нет, я просто практичный пони, который хочет своим детям добра. Есть пошли, а то она там сейчас все и в правду без нас сожрет.
‒ Она может. ‒ Согласился с ним Клауд.
‒ Ну думаю. Бабушка не дремлет! ‒ Озабоченно напомнил Санни.
‒ Я бы все же на это не слишком надеялся. Не мама, все-таки. ‒ Проворчал Графит, и направился к лестнице. ‒ Хотя, если мисс Лиф захочет, то может быть не хуже мамы.
‒ Радуйся, что тети Кег здесь нет. ‒ Проворчал Санни. ‒ Она бы подменила, так подменила.
‒ Ага… ‒ Протянул Графит.
‒ Ты так пойдешь? ‒ Поинтересовался Санни, глядя на отца.
‒ Точно! Спасибо, сын. Кстати, поможешь снять доспехи?
‒ Отъелся на отдыхе, с трудом натягиваешь?
‒ И в кого ты вредный такой пошел?

В столовой уже всех ждал обильно накрытый стол, за которым, уплетая очередной пирожок, и обильно захлюпывая его чаем, восседала Берри, уже дорвавшаяся до еды. Рядом с ней скромно сидела Белли, старательно делая вид, что поведение подруги ее не раздражает, также, как и в очередной раз попранный этикет. Жеребцы быстро расселись, и стараясь не обращать внимание на уже привычную картину ”Дикая Берри, трапезничающая вне Легиона”, приступили к еде.
‒ Всем доброе утро! ‒ Приветствовала бабушка Беррислоп. ‒ Как спалось?
‒ Спасибо, хорошо! ‒ Нестройным хором проворчали Санни и Клауд.
‒ Это хорошо. Графит, ты зачем Звездочку опять пугаешь? Совсем уже одурел? ‒ Строго спросила она, глядя на Графита. ‒ Она же не жеребец, и твоя военная муштра ей не нужна! У тебя сын для этого есть!
‒ Ей тоже не помешает, вы же знаете сами…
‒ Графит, не стоит опять заводить эту шарманку. ‒ Кряхтя и вставая из кресла качалки, проговорил дед. ‒ Она не военный, не политик, она бабушка, и ей этого не понять. ‒ Он криво усмехнулся, и не спеша подошел к столу. ‒ А вам, юная леди, впредь сначала стоит не кричать, а покинуть помещение, и позвать взрослых.
‒ Так это же папка был! ‒ Возмутилась Берри.
‒ А если бы это был не он?
‒ Я так бы и сделала! ‒ С бравадой, похвасталась Берри.
‒ Навряд ли. Ведь ты испугалась, закричала и замешкалась. ‒ Проворчал дед, глядя на уже взятый бабушкой половник, с которым та неминуемо надвигалась на него. ‒ По-моему, все же можно это не обсуждать.
‒ То-то же! ‒ Проворчала та, глядя на него. ‒ И впредь я этого слышать не желаю! Не дом, а казарма какая-то!
‒ Так точно, Легат Беррислоп! ‒ Стараясь поднять ногу как можно выше, чтобы отдать честь, отчеканил дед, за что тут же был награжден половником ‒ но не сильно, скорее в воспитательных целях.
‒ Не на моей кухне… ‒ Проворчала бабушка. ‒ Какие у вас планы на день? ‒ Обернувшись к остальным, спросила она.
‒ Это допрос? ‒ Удивленно поинтересовалась Берри, косясь на половник.
‒ Пока еще нет. ‒ Не спеша убирая предмет запугивания, ответила бабушка Беррислоп.
‒ А, ну... Тогда мы на речку собирались. -Берри облегченно выдохнула, и продолжила заниматься завтраком.
‒ Это хорошо. Сегодня будет жарко, так что сходите, искупайтесь ‒ особенно вы, молодой жеребец! ‒ Половник резко развернулся, и указал на Графита. ‒ И как только моя дочь могла выйти за такого неряху?
‒ С большим удовольствием! ‒ Иронично, и крайне двусмысленно ответил Графит.

Берри любила купаться. Она вообще любила воду, и могла часами сидеть в речке или озере, хотя, впрочем, и пожарный пруд бы ей подошел ‒ главное, чтобы в нем была вода. И поэтому она почти не сомневалась, что бабушка поверит в то, что она собралась на речку, хотя отчасти это и было правдой. Ближе к вечеру она и в самом деле хотела отправиться туда, когда вода прогреется, но с утра у нее были совершенно другие планы.
‒ Так, признавайся, куда ты намылилась? ‒ Проворчала Белли, поняв, что ее подруга направляется вовсе не в сторону ближайшего водоема.
‒ Недалеко, и по делу! ‒ Берри широко улыбнулась, и не сбавляя шага, свернула на главную городскую улицу.
‒ Мне уже стоит беспокоиться? ‒ Тяжело вздохнув, поинтересовалась Белли.
‒ Нет, разве что самую чуточку. Но вот напрягаться, и тратить силы на ворчание уже не стоит, нам еще домой возвращаться придется.
‒ Не поняла?! ‒ Возмутилась Белли.
‒ Ну, понимаешь, я тут поговорила с мисс Рарити, и поскольку у нее очередной ремонт, я могу присвоить не подошедшие ей обои! Двенадцать рулонов! ‒ Ликующе прочирикала Берри, от удовольствия подпрыгнув на месте.
‒ Подруга, ты начинаешь меня беспокоить! Зачем тебе это барахло? ‒ Возмутилась Белли.
‒ А вдруг я захочу в своей комнате сделать ремонт?
‒ Не смеши мои копыта! Ты даже не знаешь, как обои эти самые приклеить!
‒ Знаю! Прикладываешь к стене, и прибиваешь гвоздями! ‒ Фыркнула Берри.
‒ Вот видишь? Приклеивать их нужно! Клеем! ‒ Обреченно воскликнула Белли, надеясь, что до подруги дойдет весь абсурд ситуации.
‒ Да знаю я, знаю! Я просто шучу. Кстати, за клеем тоже нужно будет сходить, и за кое-какими причиндалами в мастерскую Айрон Стила. Так что ты силы зря на крики не расходуй.
‒ Иногда, я тебя ненавижу! ‒ Зарычала Белли, воздевая к небу копыта. ‒ Этому всему место на помойке, а не в приличной комнате!
‒ Ну, в конце концов, оно там и окажется. ‒ Загадочно усмехнулась Берри. ‒ Но не раньше, чем пригодится мне!
‒ То есть, никогда. Или в день, когда тетя Скраппи вернется. ‒ Проворчала Белли, иронично взглянув на подругу, нервно задергавшую ушами при упоминании матери, и последствий ее возвращения.
‒ Вот только не накаркай, а?

В следующие несколько часов Берри и Белли разжились двенадцатью рулонами обоев, парой старых, заржавевших зубчатых колес, и вполне себе хорошей, новенькой цепью из сорока двух плоских звеньев, а также двумя банками зеленой краски, совершенно случайно завалявшихся у Эппл Блум, вместе с так нужными Берри канатом, и двумя стальными крючьями с винтовой резьбой. Нагруженные по уши, по мнению Белли, всяким хламом, подруги еле ползли по направлению к дому Берри, довольно поглядывающей на свои приобретения.
‒ Так! Предлагаю отдохнуть! ‒ Весело прощебетала Берри.
‒ Предлагаю выкинуть! ‒ Проворчала из-под груды обоев Белли.
‒ Предложение отклонено! Мы сейчас мимо речки идти будем, так что можно отдохнуть, а заодно и искупаться.
‒ Ты что?! Мы же посреди города! ‒ Воскликнула Белли, озираясь по сторонам, как будто в первые увидев улицу, на которой они находились. ‒ Нас же могут увидеть!
‒ Выкинь из головы эту Кантерлотскую чушь. Здесь можно купаться везде! Хочешь ‒ на пляже, хочешь ‒ не на пляже, хочешь ‒ вообще с моста над речкой прыгай... Это, кстати, забавно, и никто на это внимания не обращает.
‒ А жеребцы? ‒ Тихо пропищала Белли.
‒ А они-то что? ‒ Удивилась Берри. ‒ Ну, если захотят, тоже в речку залезут. Это не Кантерлот, и здесь этих глупых правил нет.
‒ Ну, может, все же на пляж сходим? ‒ Проныла Белли.

В Понивилле нет общественного пляжа! ‒ Берри коварно усмехнулась, намекающе ткнув в сторону полоски Вечнодикого леса, недобро черневшей на горизонте, между домов. ‒ А то место, куда мы ходили, мама сама расчистила, и песок туда натаскала ‒ целый вагон на себе перенесла. И кстати, что-то ты там ни брата, ни Санни не стеснялась. ‒ Берри коварно усмехнулась, глядя на вмиг покрасневшую подругу.
‒ Ну... Они вроде как... Эмм... Свои? ‒ Неуверенно ответила Белли.
‒ А мой папка? ‒ Еще более коварно усмехнулась Берри.
‒ Ну знаешь ли! ‒ Воскликнула Белли, еще сильнее покраснев. ‒ Ладно, где там твой пляж?
‒ Не пляж, а речка, которая, между прочим, течет недалеко от дома! Тут совсем близко! ‒ Берри весело поскакала к мосту, время от времени посматривая за надувшейся подругой. Быстрым шагом они вышли к мосту, перекинувшемуся через речку, и миновав городскую ратушу, по длинному, заросшему кустами склону спустились к воде. Белли боязливо оглядывалась, и трусливо поджав уши и хвост, тихо шипела.

‒ И как только тут можно купаться? ‒ Она недовольно осмотрелась вокруг, особенно пристально поглядев на компанию жеребят, купающихся у соседнего берега.
‒ Да успокойся ты уже! ‒ Берри весело хихикнула, и быстро сбросила поклажу. Хорошенько разбежалась и оттолкнувшись почти у самого края берега, она расправила крылья, спланировав прямо на середину небольшой речки.
‒ Да ну тебя! ‒ С неодобрением смотря на Берри, весело плывущую к берегу, проворчала Белли, освобождаясь от груза рулонов. ‒ Я лучше здесь посижу, в тенечке.
‒ Ой, да ладно тебе! Вода отличная! ‒ Воскликнула та, выбравшись на берег. ‒ Давай, пошли! ‒ Она обежала подругу, и начала настойчиво толкать ее в сторону воды.
‒ Нет уж. ‒ Отбрыкивалась та, упершись ногами в землю, что, впрочем, не очень помогло. Не успела она даже ойкнуть, как оказалась в воде. ‒ Эй, и правда, хорошая! ‒ Отфыркавшись, и вытерев особо крупные капли с мордочки, вынужденно призналась кобылка.
‒ А я тебе что говорила? ‒ Берри весело рассмеялась, и плюхнулась рядом. ‒ И если бы кое-кто не вредничал почем зря… Ты куда?! ‒ Воскликнула она, хватая за хвост пытавшуюся было сбежать подругу. ‒ Фиди стефь, и нифуда не уфоди! ‒ Чужой хвост во рту явно не способствовал улучшению ее дикции.
‒ Увидят же!
‒ Вот что-то тебя это очень сильно беспокоит! Как в арсенал лезть, так ничего! Взорвать что-нибудь ‒ да пожалуйста! Поучаствовать в моих набегах на столовую ‒ да запросто! Купаться в речке посреди города, где всем как-то на это до овса, потому что все так делают? Не-не-не, Селестия упаси! ‒ Рыкнула Берри, яростно выплюнув хвост подруги. ‒ Вот, что значит вырасти в Кантерлоте!
‒ Не надо! Я еще в Клаудсдейле была! ‒ Воскликнула Белли.
‒ Две недели, у родственников, не в счет! ‒ Безапилляционно заявила Берри.
‒ А вот и считается! Я же не ты, это ты с родителями и братом полэквестрии исколесила, но только потому, что у них работа!
‒ Всю! От края до края! Ты про бабушку забыла. ‒ Усмехнулась та.
‒ Она тебе не бабушка! У аликорнов детей не бывает!
‒ Врут, нагло врут! ‒ Проворчала Берри. Та же Фларри Харт, и моя мама, тому доказательства!
‒ Ага, мифическая принцесса Кристальной Империи, и кобыла, родившаяся на луне. ‒ Проворчала Белли.
‒ Ничего она не мифическая, а вполне себе сена кусок. Лучше не напоминай о ней.
‒ Ага, то есть, теперь я еще должна поверить, что она существует, и ты с ней знакома?
‒ Оооо, поверь, она обязательно появится, здесь в Понивилле. Твайлайт же ее тетя, как-никак. ‒ Топнула ногой Берри. ‒ Если она, конечно, уже не здесь. Осталось всего три дня.
‒ Три дня до чего?! ‒ Удивленно спросила Белли.
‒ До моей страшной и жестоко мсти! ‒ Злобно захохотав, ответила Берри.
‒ Так, понятно, опять что-то задумала.
‒ Ну, такова моя суть. Великий планировщик... Или планатор?
‒ Может, планетарий? ‒ Ехидно подсказала Белли.
‒ Точно! Я ‒ великий планетарий! ‒ Обрадовалась подсказке Берри, глядя на развеселившуюся подругу.
‒ Я и не сомневалась. ‒ Неожиданно, раздался голос с берега. Обернувшись, подруги увидели небольшую единорожку кремовой масти, сиреневая с лазурными прядями грива которой была аккуратно убрана под широкий ободок. Она была нагружена парой седельных сумок поверх неуместной на такой жаре попоны, и выглядела “весьма по-Кантерлотски”. Ухоженные копыта, филированная шерстка, блестевшая на солнце, и манерный выговор сразу выдавали в ней гостью из других краев. ‒ Иду я тут не спеша, и слышу, как кто-то меня вспоминает. ‒ Единорожка ехидно усмехнулась, глядя на Берри.
‒ Белли, знакомься ‒ ее грымзейшество, оторвошество, и просто нехорошество, принцесса отмороженной империи, Фларри Харт. ‒ Проворчала Берри. ‒ Собсно, вспомни навоз ‒ он и придет.
‒ Хмммм, самокритично! ‒ Усмехнулась в ответ Фларри. ‒ Даже как-то неожиданно слышать это от тебя.
‒ Ой, да ладно! ‒ Фыркнула Белли. ‒ Все же знают, что принцесса Кристальной Империи ‒ миф, и аликорн! Или ты меня совсем за дурочку держишь?
‒ Ох, плебеи! Ты бы научила свою фрейлину манерам подобающим, ибо наше величие может быть оскорблено сиими словами неаккуратными.
‒ А просто сказать, что это обидно, было никак? ‒ Иронично усмехнулась Берри. ‒ Нет, Белли, самая что ни на есть настоящая. Или ты думаешь, она просто так попону по жаре носит?
‒ Вам бы тоже не стоило афишировать свою личность. ‒ Усмехнулась Фларри. ‒ Все же не подобает принцессе Эквестрии принимать водные процедуры в таком месте, да еще и с подданными. ‒ Выразительно указав ногой на соседний берег, и ядовито усмехнувшись, процедила Фларри.
‒ Как говорит моя мама, то, что я внучка принцесс, меня принцессой не делает. ‒ Берри весело показала своей собеседнице язык. ‒ Так что свои правила и заморочки оставь для себя!
‒ Твоя наивность иногда поражает. А то, что тебе могут просто врать, ты и замечать не хочешь. ‒ Тяжело вздохнула Фларри.
‒ Заткнись, и залазь! ‒ Рыкнула Берри.
‒ Не могу… Сама знаешь.
‒ Ой, да ладно, тут все равно никто не заметит. ‒ Проворчала Берри.
‒ Хмм... Ну, хорошо. ‒ Седельные сумки с легки хлопком исчезли с ее боков, и оказались возле кучи Берриного барахла, аккуратно накрытые попоной, а сама единорожка вдруг оказалась рядом с кобылками, по шею в воде.
‒ Кажется, ты кое о чем забыла… ‒ Недовольно буркнула Берри, поглядывая на корочку льда, начавшуюся образовыватся возле Фларри.
‒ Упс! Извини, я так привыкла к этому морозящему заклинанию… ‒ Рог Фларри сверкнул, и лед тут же исчез. ‒ Не знаю, что бы я без него делала. Точно зажарилась бы под этой попоной!
‒ Вот и нечего ее носить. Это Понивилль, тут к такому привычны. Вон, на тетю Твайлайт посмотри ‒ ее уже почти не боятся.
‒ Ты, как всегда, сама наивность. ‒ Усмехнулась принцесса северной страны. ‒ И Белли... тебя ведь кажется так зовут?... хватит уже пялиться на мои крылья. Да, они есть, и они огромны, как и у любого рожденного аликорна. Это называется “аномалией развития”, и с возрастом компенсируется увеличением тела, если тебе это вообще о чем-нибудь говорит. ‒ Белли вмиг покраснела, и с трудом отвела взгляд от Фларри.

Единорожка оказалась пусть маленьким, но самым настоящим аликорном.
‒ Ты с кем приехала? ‒ Спасая подругу от неудобной ситуации, спросила Берри.
‒ С отцом. ‒ Проворчала Фларри. ‒ Мать, как всегда, занята. Нашла себе новую игрушку по имени Крисстал, объявила ученицей, и носится теперь с ней, как… Как с не ограненным кристаллом.
‒ А ты опять в пролете? ‒ Усмехнулась Берри.
‒ Ага. В прошлый раз она сказала, что раньше чем в пятьдесят за мое обучение не возьмется, так как у меня должно быть “нормальное, счастливое детство”. Теперь срок уже плавно сместился годам к ста... Пока жив отец, а учитывая то, что она подпитывает его своей магией, на самом деле, пройдет еще лет сто тридцать, а то и все сто пятьдесят, если не больше.
‒ Ничего себе “детство”! ‒ Тихо пропищала Белли.
‒ Вам, смертным, не понять, что такое вечность! ‒ Усмехнулась Фларри. ‒ Мы, аликорны, можем позволить себе самое страшное, что есть на свете ‒ тратить время.
‒ Тебе пока тоже это не понятно, так что не надо тут! ‒ Буркнула Берри.
‒ А тебе, моя дорогая, познать ее предстоит так, как не дано другим! ‒ Высокопарно ответила Фларри. ‒ Ты, как я посмотрю, все еще надеешься победить меня?
‒ А ты думала, что я отступлюсь? То, что ты побеждала последние два года, меня не остановит!
‒ Как, впрочем, и ничему не научит, хотя обычно, проигрывая, пони делают выводы, и приходят к чему-то новому, во избежание прошлых ошибок. А ты?
‒ И я. Вот увидишь! ‒ Усмехнулась Берри.
‒ В прошлом году я слышала то же самое, и знаешь, как и в этом, я не впечатлена.
‒ Зато у меня все самокопытно и с любовью собрано, без магии!
‒ И местами без гвоздей и клея ‒ Усмехнулась Фларри.
‒ Что поделать, это был тяжелый год. Я просто не успела все как следует подготовить. ‒ С наигранной небрежностью отмахнулась Берри. ‒ В конце-то концов, магии у меня нет, материалов нет, все по крупице, своими копытами и с любовью приходится собирать. И никакого тебе парового привода из Сталлионграда. Педали Фларри, педали! Старые, скрипучие, педали, Фларри!
‒ Может кто-нибудь уже прояснит мне, что тут происходит? ‒ Застенчиво попросила Белли.
‒ Ничего такого. ‒ Проворчала Берри, смешно надувшись, и резко взмахнула крылом.
‒ Значит, она тебе не рассказала? Занятно... Понимаешь, одной из традиций Понивилля является ежегодный фестиваль, в рамках которого проходит парад самодельных карет или платформ ‒ кто что соберет. Главное условие ‒ чтобы оно хоть как-то ездило, и имело колеса. Мы с твоей госпожой имеем удовольствие быть постоянными участницами данного развлечения, и находим сие забавным, особенно ее бессилие, и постыдную неаккуратность.
‒ Кто бы говорил!
‒ Двукратный победитель, то есть, я. ‒ Фларри ядовито усмехнулась. ‒ Что ж, было приятно поболтать. Надеюсь, в этот раз ты хотя бы доедешь до финиша. ‒ Фларри наградила Берри еще одной скептической улыбкой, и тут же, с хлопком, исчезла, оказавшись на берегу, уже в попоне, и с сумками. ‒ До встречи на трассе! ‒ Она развернулась, и неспешным шагом направилась куда-то в город.
‒ Рррррр! ‒ Тихо зарычала Берри, двигая ногами под водой, словно хватая кого-то за шею.
‒ Ага, теперь все понятно. Остался один вопрос ‒ и чего ты молчала? В механике-то я уж точно посильнее тебя, да и можно бы было с Квикки поговорить!
‒ Нет уж, я все хочу сделать сама! Ну, а теперь, видимо, и с твоей помощью. ‒ Покачала головой рыжая пегаска, направляясь к берегу реки.
‒ Хмм, это ты так о ней попросила, или просто поставила меня в известность? ‒ Игриво спросила ее подруга.
‒ Да ну тебя! Вылезай давай, что расселась? Купаешься тут, посреди реки, в публичном месте, где даже пляжа для кобылок нет! ‒ Рассердилась Берри, с ворчанием вытолкав смеющуюся подругу из водоема.

‒ Вот же овса кусок! ‒ Ярилась Берри над одной из седельных сумок. Пропажа обнаружилась по возвращению домой, и была весьма и весьма неприятной. ‒ Она стырила цепь!
‒ Да? А может, это все же не она? Может, она выпала где-то по дороге? ‒ Удивленно глядя то на сумку, то на подругу, спросила Белли.
‒ Ага! Счаз! Я бы это услышала, или почувствовала! Да и где тогда дыра, в которую она вывалилась?
‒ Но она же принцесса! Зачем ей это?! ‒ Удивлялась Белли.
‒ Она такая же принцесса, как и я! ‒ Рявкнула Берри. ‒ Хитрая и вероломная, не перед чем не останавливающаяся! ‒ Она выскочила вышла из комнаты, и со всей силы впечаталась задними ногами в дверь комнаты Санни, не первый раз переживавшей натиск молодой кобылки, и потому предусмотрительно крепкой и надежной. ‒ Санни, выходи! Разговор есть!

Дверь не спеша отворилась, и из-за нее показалась удивленная морда Клауда.
‒ Ты чего шумишь?
‒ Не твое дело! Санни где? ‒ Рыкнула Берри, пытаясь пролезть в комнату мимо друга.
‒ Ушел с дядей Графитом, часа полтора назад...
‒ А ты чего остался? ‒ Вспылила она.
‒ Я сегодня дежурный по комнате, вот и убираюсь. ‒ Ответил Клауд.
‒ Вот даже как... Тогда, быть может, еще и в моей приберешься? А то у нас там внезапно образовалась куча ненужного хлама… ‒ Удивилась Берри, резко развернувшись и заехав Клауду по морде хвостом. ‒ Надо спросить у бабушки! ‒ Не дожидаясь ответа остолбеневшего жеребца, она быстро побежала вниз, и едва не свалившись кубарем с лестницы, вывалилась на первый этаж.
‒ Баааааа! Ты Где?!
‒ С Графитом и Санни пошла на рынок. Скоро вернется. ‒ Как всегда, дед оккупировал свое любимое кресло-качалку, уже окутавшийся клубами сизого дыма, испускаемого большой, изогнутой трубкой. ‒ Так что не паникуй.
‒ Я не паникую, я очень-очень-очень злюсь! ‒ Зарычала пегаска. ‒ Эта грымза увела у меня приводную цепь!
‒ Хехехе! ‒ Скрипуче засмеялся Дед. ‒ Вы двое стоите друг друга!
‒ Я вот сейчас не поняла, это издевка? ‒ Удивилась Берри, глядя в глаза старику. ‒ Юмор такой, да?
‒ Что-то вроде. ‒ Не отводя взгляда, ответил Дед. Поединок взглядов продолжался всего несколько секунд, и закончился полной капитуляцией Берри.
‒ Хорошо, учту! ‒ Яростно метя хвостом, фыркнула кобылка, после чего резко развернулась, и стремглав бросилась на второй этаж.
‒ Ну? ‒ Поинтересовалась у нее Белли.
‒ На рынок ушли, так что ждем, когда он вернется! ‒ Проворчала Берри.
‒ Я вообще не пойму, зачем тебе нужен Санни? -Удивилась Белли. ‒ Разве нельзя ее, если это, конечно, ее копыт дело, просто подкараулить где-нибудь, и уточнить обстоятельства ее настолько скверного поведения, в ударно-настойчивой форме? Ты же сама сказала что она… ну… не настоящий аликорн.
‒ О, поверь, мы с нее еще спросим! Так спросим, что пояснять устанет! ‒ Кровожадно выдохнула Берри. ‒ А пока нам нужен Санни, ведь она, почему-то, с ним считается!
‒ Хорошо, с ним она считается, а с тобой как будто нет? И что, по-твоему, Санни может сделать такого, чего не можешь ты?
‒ Например, договориться.

‒ Не пойму, почему мы должны решать проблему твоей сестры, с которой она сама может неплохо справиться? ‒ Поинтересовался Клауд у Санни.
‒ Вот как раз потому, что она ее решить и не может. Хорошо, хоть сама это понимает, и попросила меня. ‒ Тяжело вздохнув, ответил тот, бесцельно пиная камушек, попавшийся на дороге.
‒ То есть? ‒ Удивленно воскликнул Клауд.
‒ Она может решить ее только одним способом ‒ прийти, и настучать по голове, без зазрения совести забрать что нужно, и с чувством собственного достоинства вернуться домой.
‒ Да брось, все не так уж и плохо! Ей это почти всегда не удается! ‒ Хихикнул Клауд.
‒ Знаешь, как ее прозвала Фларри? “Раговище”! Это как чудовище, но Берри, да еще и Раг. ‒ Проворчал Санни.
‒ А ты, я смотрю, с ней в других отношениях? ‒ Поиграв бровями, намекнул Клауд.
‒ Ты яблок не тех нажрался, или притупел? Я просто с ней знаком, вот и все. Да, хорошо знаком, но ничего более!
‒ Агааа… ‒ Протянул Клауд, глядя на друга. ‒ Значит, только знаком? Ты же понимаешь, что Белли, если про это узнает…
‒ Ничего она не сделает! Как, впрочем, и всегда! ‒ Вспылили Санни. ‒ У тебя с Берри, я смотрю, тоже все как-то совершенно не как?
‒ Нуууу, я просто не тороплюсь, и… ‒ Клауд тяжело вздохнул. ‒ Игры в Легион, и прочая мишура ей как-то важнее.
‒ Вот стоило бы сомневаться... ‒ Иронично протянул Санни.
‒ Ладно, какой план? Мне что делать? ‒ Буркнул Клауд, стремясь закруглить неприятный для него разговор.
‒ Тебе, собственно, ничего. Главное, держи себя в копытах и в рамках приличий. ‒ Усмехнулся Санни.
‒ Ой, да ладно! А то я не приличный! ‒ Фыркнул Клауд.
‒ Знаешь, если бы Берри не занималась более громкими и опасными делами, то ты бы вполне мог не быть ее правым копытом, а как какой нибудь Доктор Стремя или Дарк Мул, наносить ужас и сеять страдания сам, в одиночку.
‒ Ты слегка преувеличиваешь!
‒ Вот я на это и надеюсь, и потому прошу, веди себя тихо. Мне и от сестры неприятностей хватает.
‒ Можешь положиться на меня, как второе копыто своей сестры, первого баламута Легиона! ‒ С хитрецой в глазах и бравадой в голосе, ответил Клауд.
‒ И почему меня это пугает? ‒ Тяжело вздохнул Санни.
‒ Понятия не имею! ‒ Клауд коварно усмехнулся, глядя по сторонам. ‒ Далеко еще идти?
‒ Нет, почти пришли. видишь вон то огромное дерево?
‒ Ага...
‒ Это библиотека “Новые Золотые Дубы”, а заодно и резиденция принцессы Твайлайт Спаркл Эквестрийской. Неофициальная, конечно, но нам как раз туда.
‒ Оу. Как-то у нее плохо с неофициальностью. ‒ Удивленно заметил Клауд. ‒ Стоит прямо посреди города, с охраной...
‒ Ну да, только это не совсем гвардейцы. Это новое подразделение в составе Гвардии, “Сумеречная Стража”. Их и треть кентурии не наскребется. ‒ Санни усмехнулся, глядя на Клауда, с интересом рассматривавшего стражей. Их экипировка почти полностью копировала Гвардейскую, за исключением нагрудника, украшенного огромной, выпуклой сиреневой звездой.
‒ И чем они занимаются? ‒ Удивленно спросил Клауд.
‒ Ищут особо опасных должников библиотек, задержавших книги более чем на три часа, возвратом их в библиотеки, и надзором за должниками на исправительных работах. А заодно, и охраной резиденции Твайлайт, и ее почетным эскортированием. ‒ Со всей возможной серьезностью ответил Санни.
‒ Не гони, мул! Я книги по полгода не сдаю, и ничего! ‒ Недоверчиво тряхнул головой Клауд, глядя на суровых здоровяков, разглядывавших сновавших мимо прохожих.
‒ А это потому, что ты в казармах живешь, а они туда заходить, понятное дело, побаиваются. А вот жил бы в областном центре, или в таком маленьком городишке, как Понивилль… ‒ Многозначительно протянул Санни с довольно коварным видом.
‒ Ничего бы не было! ‒ Самоуверенно фыркнул Клауд.
‒ Господа, к сожалению, библиотека закрыта. Но вы можете сдать книги мне, или придти позже. Взыскание наложено не будет. ‒ Басовито отчеканил один из стражей, преграждая крылом проход.
‒ Меня зовут Санни Раг. Список “Пускать всегда”, раздел “Родственники и особы, приближенные к принцессам, первая категория”, столбец “Особы, приближенные”, пункт двадцать три. Поклониться, улыбнуться средне-почтительно, пропустить. ‒ Оттарабанил Санни.
‒ Минутку...‒ Проворчал второй страж, и быстро пробежался по стопке планшетов лежавших рядом с ним на столике. Найдя нужный, он вытащил его, и пробежался глазами по листам. ‒ Извините, сэр, но вы ошиблись. Под номером двадцать три у нас указана Берри Раг.
‒ Вот овес... Никогда не мог запомнить. Значит, двадцать четыре. ‒ Смешался черный пегас.
‒ Вот теперь все верно. Можете проходить! ‒ Браво салютуя, отчеканил гвардеец.
‒ Эта твайлократия, беспощадная и бесполезная! ‒ Тихо прорычал Санни
‒ А ну стоять! ‒ Взъярился гвардеец, резко преграждая друзьям проход. ‒ Публичное оспаривание власти принцессы! Это преступление! Ни с места, криминальное отродье!
‒ Гррррр! Мне можно! ‒ Громко скрипнул зубами Санни, и закатив глаза, начал перечислять. ‒ Зеленый список, особы приближенные…
‒ Нашел! ‒ Воскликнул второй гвардеец. ‒ Все верно, ему можно!
‒ Извините, сэр. ‒ Мгновенно убирая крыло, хмуро выдавил из себя гвардеец.
‒ Придётся. ‒ Проворчал Санни, и быстрым шагом подошел к двери. Некоторое время на стук никто не отвечал, и Санни уже собрался отправиться восвояси, но дверь внезапно открылась, и на пороге возникла Фларри Харт.
‒ Хмм… Неожиданно. ‒ Протянула она, и открыв пошире дверь, жестом предложила ему войти.
‒ Здравствуй, Фларри. ‒ Сдержано поприветствовал ее Санни.
‒ Здравствуй. Я думала, что ты придешь один. ‒ Удивленно поглядывая на Клауда, проворчала она.
‒ Я думал ваши “игры” с Берри, останутся в цивилизованных рамках. ‒ В тон ей ответил Санни.
‒ Они в них и остаются! ‒ Удивленно воскликнула Фларри, уставившись на пегаса.
‒ Да неужели? ‒ Санни озадаченно уставился в потолок, старательно избегая взгляда Фларри.
‒ Представь себе. Впрочем, если у тебя есть какие-то претензии, то я готова внимательно выслушать тебя... Наедине.
‒ Нет, Фларри, претензий у меня нет, но вот у моей сестры… ‒ Многозначительно оборвал ее Санни.
‒ Оххх, ты про это. ‒ Она хитро улыбнулась и в упор подошла к черному жеребчику, нервно дернувшему хвостом. ‒ Виновата, готова признать, и сдать честно экспроприированное. Но на своих условиях.
‒ Фларри, это не игра, тут может быть только одно условие, ведь в следующий раз приду не я, и эта “не я” будет очень злая, и возможно, даже с подругой.
‒ Не напугал! ‒ Усмехнулась аликорна, кокетливо поправляя крылом выбившуюся прядь ухоженной гривы.
‒ А должен был? ‒ Наигранно удивился Санни.
‒ Ну, хоть бы попытался, для полноты картины. ‒ Проворчала Фларри. ‒ Давай сделаем так: я отдаю тебе цепь, ты отдаешь ее своему другу, и он несет ее твоей сестре. А мы с тобой поговорим.
‒ Хорошо! ‒ Фыркнув чуть более напряженно, чем ему бы хотелось, ответил Санни. Цепь тут же возникла на спине удивленного Клауда с громким, звенящим хлопком.
‒ Клауд? ‒ Окликнул его Санни. ‒ Ты знаешь, что делать. Надеюсь, не потеряешься?
‒ Нет, я помню дорогу. ‒ Дрожащим от удивления голосом, ответил тот, и постоянно оглядываясь, вышел на улицу, где еще долго стоял, разинув рот, и с удивлением разглядывая могучее дерево, корни которого уходили в какие-то развалины, похожие на осколки огромного кристалла.
‒ Что ж, спектакль окончен? ‒ Поинтересовалась Фларри Харт.
‒ Да. Ты все сделала, как я просил? ‒ Усмехнулся Санни.
‒ По высшему разряду. Три слоя заклинаний, и кое-что от себя. На этот раз Берри точно доедет. Хотя навряд ли первой. ‒ Аликорна лукаво усмехнулась. ‒ Главное, чтобы цепь держалась крепко.
‒ Я за этим прослежу, и если что, закреплю ее сам.
‒ Но я все равно не пойму, зачем весь этот театр? Разве нельзя было просто взять, и принести ее мне? Я бы и так тебе не отказала...
‒ Берри нужна победа. Пусть и маленькая, хоть над кем-нибудь, но победа. А то она что-то совсем расклеилась после прошлого года.
‒ Ага, и на место главного злодея ты выбрал меня? ‒ Удивленно, и несколько наигранно воскликнула Фларри.
‒ Вы и так друг друга недолюбливаете.
‒ Не “вы”, а она! Я лично хотела бы с ней дружить! ‒ Проворчала Фларри. ‒ А кто-то на этой дружбе, можно сказать, только что поставил жирный крест.
‒ Не злись, после праздника я все ей объясню.
‒ Да неужели? А заодно, и сестре этого жеребца о том, что он все совсем не так понял, и рассказал ей небылицу о том, что у нас тут что-то наклевывается?
‒ Нет, вот про это я промолчу. И буду молчать, пока мне это будет удобно.
‒ Ты дурак? На тебя кобылки косяками прут, а ты от них заборы из лжи городишь. Думаешь, что поможет?
‒ На какое-то время… Надеюсь. Да и Белли… Я ее с детства знаю, и она мне как вторая сестра.
‒ И кого это когда-нибудь останавливало? ‒ Хитро усмехнулась Фларри.
‒ Например, сейчас, и меня. ‒ С оттенком высокомерия фыркнул Санни, на мгновение став похожим на очень взрослого, и тертого жизнью жеребца из высшего общества.
‒ Ой, да ладно! Ты просто боишься!
‒ Да ничего я не боюсь. Просто мне это пока не нужно.
‒ Ню-ню!
‒ Да ну тебя! Ладно, я пошел. Спасибо за помощь.
‒ Хей, куда? Еще минут пять только прошло!
‒ Вот и хорошо. Пусть думает, что у нас был именно разговор.
‒ Нуууууу! Так не интересно!
‒ Ничего, понадобится ‒ сделаю поинтересней.
‒ А не боишься, что за такие выкрутасы тебя самого сделают? А точнее, тебе, и очень больно?
‒ Быть может. — Признался Санни, протягивая вперед копыто, и осторожно поправляя непокорную сиреневую прядь. ‒ Но знаешь, иногда мне кажется, что нужно перетерпеть собственную боль для того, чтобы было не больно другим. И это то, что отличает настоящих жеребцов от кобыл.

Как написала понивилльская газета, в тот год, наряду с еще несколькими участниками, Берри Раг так и не смогла участвовать в празднике на своей повозке. Несмотря на ее усилия и аккуратность сборки, ее тележка была дисквалифицирована за применение магии, которую так не любили земнопони, и ввиду участившихся случаев ее применения, решивших создать специальную комиссию из наиболее уважаемых горожан, которая проверяла все повозки, и запрещала магически зачарованным экипажам участвовать в своих соревнованиях. Так же пренеприятным известием стало попадание Санни Раг в местную больницу с множественными укусами, полученными “в результате нападения древесного волка”, пробравшегося в город из Вечнодикого леса.

Зомби на твоей ферме

Наследие пришельцев

Полтора дня в Эквестрии

Афганистан Экспресс

Мгновение перед неизбежным

Скромные планы

Bechdel's Law

Паранормальное явление

Цена Верности

Метка для человека

Стальные Крылышки:"Сказки для Уголька"

Стальные Крылышки:"Сказки для Уголька" Глава1

Сказки для уголька Глава 2:Сюрприз и бантики

Глава 3: Красная Стрела 6000

Глава 4: Принцесса и Раговище