ЧМ. Часть 2. Будние дни

Глава X

Юная пегаска лежала на кушетке под ярким светом ламп, Рабидус и Твайлайт склонились над ней, вполголоса обсуждая увиденное. Зрелище было удручающим и ещё более скверным, чем казалось поначалу…

Аликорн всей душой старалась отвлечься от мыслей о своём новом статусе, а потому с радостью ухватилась за идею провести сложный эксперимент, требующий полной концентрации. Кроме того, она переживала за Скуталу ничуть не меньше Рабидуса или Рэйнбоу Дэш; юная пегасочка, как и остальные меткоискатели, уже давно воспринимались младшими сёстрами.

Скуталу лежала, боясь пошевелиться; весь её энтузиазм пропал, как только она оказалась под взором двух волшебников. Она не боялась боли или чего-то подобного – до колик в животе пугала возможность того, что они, посовещавшись, объявят её случай безнадёжным. Пегаска изо всех сил старалась не думать об этом, но мысли вновь и вновь возвращались к ужасающему видению.

Рядом, на соседней кушетке, развалилась Рэйнбоу Дэш. Радужногривая кобылка согласилась послужить наглядным пособием по правильному размещению силовых линий в крыльях. И этот факт придавал Скуталу душевных сил, чтобы не бросить всё и не сорваться прочь, лишь бы не услышать страшных слов…

– Смотри, вот это сдвигаем сюда и зацикливаем на это, тогда узел получит дополнительную опору.

– Нет-нет-нет! Ни в коем случае! Тогда вот этот участок вовсе останется без сил.

– Хм, и правда. Может, сделаем дополнительный узел здесь?

– Может сработать… Нет, это всё заплатки. Я склоняюсь к мысли, что придётся полностью расплести сеть и делать конструкт с нуля.

– Ох, похоже на то. Не хотелось бы, да, видно, придётся…

– Передай попкорн.

– Держи.

– Тшш, не мешайте!

– Так, – Рабидус не выдержал и обернулся к собравшимся зрительницам, – что вы здесь за анатомический театр устроили?!

– А чего такого? – искренне удивилась Винил. – Сидим тихонечко, с советами не лезем.

Человек едва сдержался, чтобы не ругнуться. Возможно, даже матом. Но вместо этого обернулся к Твайлайт и с тоской посмотрел ей в глаза.

– Скажи, – начал он, – почему мы занимаемся этим не в твоей лаборатории, что было бы логично, а у меня в гостиной?

Единорожка потупила глаза и смущённо улыбнулась, опустив ушки.

– После моего последнего эксперимента, там… чуть-чуть не прибрано.

За её спиной раздалось привычное возмущённое бурчание: верный помощник как всегда ассистировал кобылке и стоял рядом.

– Да, умеешь ты преуменьшать, – дракончик возвёл глаза к потолку. – «Чуть-чуть не прибрано»… Я до сих пор не могу ни отчистить стены, ни проветрить комнату!

От Спайка и впрямь едва заметно тянуло гарью, въевшийся запах которой не смогли перебить все ароматные шампуни, что так любил дракончик.

– Спайк, не начинай всё по новой! – прошипела кобылка, натянуто улыбаясь.

Начавшуюся было перепалку прервала Рэйнбоу Дэш, в голос захрапев – вот уж кто совершенно не переживал. Она была абсолютно уверена в Твайлайт, а значит и в том, что Скут вскоре полетит.

– Всё плохо? – жалобно спросила Скуталу, оборачиваясь назад.

– Могло быть и лучше, – ответил Рабидус, за что тут же удостоился недовольного взгляда от аликорна. – Но нет ничего такого, с чем мы бы не справились, – закончил он. – Верно, Твайлайт?

– Точно, – кивнула та. – А сейчас, Скуталу, расслабься и ничего не бойся. Ты, вероятно, почувствуешь себя странно. Не бойся, всё будет хорошо.

Пегасочка кивнула и опустила голову, зажмурив глаза. Внезапно её копытца что-то коснулась. Она открыла глаза и увидела, что Дэш проснулась и ободряюще смотрит на неё. Незаметно для себя Скуталу расслабилась.

– Это будет больно? – деловито осведомилась Рэйнбоу.

– Совсем нет, – Рабидус хрустнул пальцами, готовясь начать.

– Как комарик укусит? – подозрительно сощурилась пегаска. – Редхарт тоже так говорила, а потом меня прямо в зад ка-а-ак…

– Дэш, уймись, ты пугаешь Скуталу, – нахмурилась Твайлайт. – Это и в самом деле безболезненно, ощущения скорее специфические.

Рэйнбоу виновато посмотрела на вновь запаниковавшую сестрёнку, прошептала одними губами «Не бойся, я с тобой!» и сильнее сжала её копытце своими.

Почувствовав напряжённость момента, все присутствующие замолчали, даже Винил прекратила жевать. Рог Твайлайт засветился, глаза Рабидуса вспыхнули синим и они вновь склонились над пациентом. Впрочем, в этот раз они почти не говорили. Руки человека запорхали над пегасочкой и её крыльями, при этом ни разу не коснувшись её самой. Рог Твайлайт не затухал ни на секунду – напротив, он то ослепительно вспыхивал, то начинал пульсировать, что говорило о напряжённой работе.

– Кровь и тьма… – из двух зрителей только у Винил хватало сил и навыков понять творившееся на операционном столе… И она была в шоке.

– Что там? – едва слышно спросила Октавия.

– Там? – единорожка с трудом задвинула челюсть на место. – Там полный абзац, я такого даже в… кхм. Короче, никогда не видела, – так же тихо ответила пони: она прекрасно понимала, какую сложную работу сейчас делают и чем чревата любая ошибка.

Человек осторожно расплетал узлы и распутывал сеть энергетических каналов, единорожка удерживала уже распутанные участки и указывала на наиболее удобные места для новых манипуляций. Непосвящённому всё это могло показаться лишней тратой времени, ведь что может быть проще – отрезать негодный участок и заменить хорошим!.. Но всё не так просто, как кажется.

Энергетическая система любого организма является замкнутой и если хотя бы на секунду перекрыть энергоснабжение участка, отвечающего за крылья, то эти самые крылья в мгновение ока превратятся в бесполезные отростки. Именно потому нужно было распутать первоначальный конструкт и из получившейся нити сплести новый.

– Спайк, – вполголоса позвал человек, когда до конца оставалось совсем немного.

Дракончик тут же подскочил к нему и протянул стакан с трубочкой, Рабидус втянул содержимое и сразу взбодрился – глаза вновь заблестели, а руки пришли в движение.

Наконец он закончил и бессильно опустил мелко дрожащие руки: у него не оставалось сил даже смахнуть обильно бежавший пот. Твайлайт, видя его состояние, начала в одиночку укладывать нить энергоканала. Она не вязала новый конструкт – до этого было далеко – а просто аккуратно укладывала распутанное обратно на крылья, чтобы в следующий раз сразу приняться за дело.

– Скуталу, не вздумай шевелить крыльями, – прохрипела кобылка.

Едва она закончила, к пегасочке подбежал Спайк и быстро обмотал её бока широким бинтом, крепко фиксируя крылья.

– Тебе сейчас нельзя ими шевелить, – тяжело дыша, пояснила Твайлайт. – Иначе сделаешь хуже, чем было.

Скуталу кивнула и осторожно спросила:

– А то, что я их не чувствую, это нормально?

В её голосе была нескрываемая тревога.

– Ты их чувствуешь, только иначе, – ответил Рабидус. Он уже немного пришёл в себя. – Не думай об этом, а то захочешь ими помахать.

– Разве можно не думать по желанию? – скривилась Скуталу.

Теперь пегасочка только и думала о том, как бы хоть чуть-чуть пошевелить правым крылом. Отчего-то именно правым – с левым проблем не было. Но вот правое буквально зудело!..

– Можно думать о чём-нибудь другом, – предложил человек. – Как насчёт небольшой истории от Рэйнбоу Дэш?

Рабидус подмигнул радужногривой кобылке, и та с радостью откликнулась – рассказывать истории о своих приключениях она любила не меньше, чем читать о похождениях Дэринг Ду.

– Ну так вот, – пегаска села рядом с названой сестрёнкой и, приобняв её крылом, начала, – случилось это на моём первом году обучения в лётной школе. Перевели к нам в группу пяток пернатых котят. Грифончиков, в смысле…

Все проблемы были тут же забыты – Скуталу, затаив дыхание, слушала о детстве своего кумира.

Рабидус улыбнулся и в компании Твайлайт и Спайка пошёл на кухню – им всем нужно было срочно восполнить силы. По крайней мере, волшебники были в шаге от обморока, ведь…



…пони очень общительные и социальные существа. И большая часть общения сопровождается тактильным контактом, будь то простое касание или полноценные объятия. Разумеется, один незнакомый пони не будет обнимать другого!.. Если только одного из них не зовут Пинки Пай. Но среди друзей такое поведение считается обыденным и не несёт в себе ничего, кроме доброжелательности.

Также пони очень любят тепло и уют, и нет ничего удивительного, что для сна они выбирают самое лучшее место. Хотя этикет советует неженатым пони спать раздельно, дабы избежать ненужных слухов и толков, всё же сон под одним одеялом для друзей не является чем-то из ряда вон выходящим. В конце концов, сон – это просто сон…

Обо всём этом Рабидус думал – пусть и в несколько… иных выражениях – когда проснулся ночью от холода, лёжа на полу возле своей кровати. Случилось то, чего он боялся – Скуталу, разумеется, не захотела спать в выделенной для неё кровати и пришла ночью туда, где, как ей казалось, теплее и уютнее. Именно поэтому человек хотел, чтобы операция и последующая реабилитация проходила в библиотеке и за неугомонной пегасочкой присматривали Твайлайт и Спайк – в конце концов, последний очень и очень неплохо ладил с Меткоискателями.

Но вышло что вышло, и в результате жеребёнок распластался посреди кровати, а Винил и Октавия, чьё присутствие в их с Лирой кровати уже стало привычным, лежали от неё по бокам, словно защищая от холода или опасности. Вообще, Рабидус обратил внимание, с каким видом в последнее время смотрит на жеребят Октавия; да и Скрэтч, при всей своей пацанутости, к молодняку относится очень трепетно. Будь хоть один из них иного пола – наверняка бы уже бегало второе поколение музыкантов! Хотя магия эквестрийских единорогов помогала решить и не такие проблемы – нужно только преодолеть смущение и обратиться за помощью. К той же Твайлайт, например.

Четвёртой пони на кровати оказалась хозяйка дома, и то ей пришлось ютиться на самом краешке, чтобы не потревожить сон Скуталу. Трепетное отношение к своим детёнышам присуще почти всем млекопитающим, но некоторым видам в особенности. И одним из таких видов были пони: защитить незнакомого жеребёнка ценой – пусть даже ценой своей жизни! – было для любой кобылки само собой разумеющимся делом, не требующим ни секунды размышления. Рэрити могла быть не самой лучшей сестрой, но случись со Свити беда, она бы не раздумывая бросилась на помощь, даже если бы пришлось в одиночку биться с мантикорой или стаей древесных волков!..

А в результате всего этого на человека банально не хватило места и его попросту спихнули – как не велика была кровать, но всё же не бесконечна. Глядя на довольные мордашки спящих пони, Рабидус понял, что не может не то что ругаться по этому поводу, а даже рассердиться как следует. Как можно злиться на такое очарование?..

Широко зевнув, человек вышел из комнаты. Он мельком глянул на диванчик в гостиной, но сразу отмёл этот вариант: если сидеть на нём было вполне удобно, то улечься рослому человеку размер уже не позволял. По прикидкам, самой удобной будет кровать в гостевой комнате, где изначально ложились спать Винил и Октавия. Туда Рабидус и пошёл.

Хотя кровать и была несколько меньше в длину, чем кровать Лиры, но она позволяла полностью вытянуть ноги, а большего сонному человеку и не нужно. Уже засыпая, Рабидус услышал осторожный цокот копыт и в комнату, стараясь шуметь как можно меньше, вошла мятно-зелёная единорожка. Она хитро улыбнулась и, поднырнув под руку человека, прижалась к нему бочком, защекотав тёплым дыханием ему шею. Рабидус улыбнулся во сне и теснее придвинул кобылку к себе, привычно перебирая пальцами гриву. В хорошей компании даже под тонким одеялом тепло и уютно!..



Всерьёз злиться на пони человеку практически невозможно, и непонятно, чем конкретно это вызвано – то ли умиротворяющей атмосферой Эквестрии, где даже в самых густонаселённых и суетных по меркам пони городах, человек чувствует себя едва ли не на природе. То ли врождённым очарованием пони – если кобылки как одна вызывают стойкое «ми-ми-ми»-чувство, то с жеребцами приятно как поговорить, так и помолчать. Разумеется, даже среди милых и неконфликтных поняш находятся раздражающие… особи, но они теряются на общем фоне. С другой стороны, есть вероятность, что миролюбие вызвано глобальным заклинанием божественных сестёр, наложенным на свои владения, так что даже грифоны и минотавры мирно сосуществуют как друг с другом, так и с пони. Но ни один из аликорнов так и не признался в сотворении подобной магии, утверждая, что всё это заслуга простых пони. Кто знает, может и так?

Но факт остаётся фактом: пришелец из другого Мира, бывший до этого далеко не пай-мальчиком, не может рассердиться даже тогда, когда в своём мире давно бы уже рвал и метал…

О всём этом человек думал, стуча зубами от холода и лёжа на полу. На кровати в обнимку лежали три взрослые кобылки и жеребёнок поперёк всей троицы, и вид у них был до того довольным, что все слова возмущения застревали в горле. Человек вздохнул, проверил бинты у Скуталу – надёжно ли зафиксированы крылышки? – после чего направился в гостевую спальню, где сначала ночевали Винил и Октавия, в надежде нормально доспать те несколько часов, что оставались до утра…



…А потом пришла Лира.



А потом остальные.



– Ты сегодня рано, – сонно зевая, поприветствовала мага Лира, заходя на кухню. Тот со смурым видом сидел над чашкой кофе, иногда делая глоток-другой. Вид у человека был совсем не бодрый.

– Да что-то не спится сегодня, – вяло ответил тот. – Несколько раз за ночь просыпался и в конце концов решил, что это знак, – человек широко зевнул. – Я тут подумал… Ты не против, если я куплю кровать пошире?

– Совсем нет, – улыбнулась кобылка: ей нравилось, когда для сна много места. – Думаю, это прекрасная идея!.. А с чего такая мысль?

– Да на полу спать холодно, – зябко поёжившись, ответил Рабидус.