Эквестрия-84
Глава 7
Твайлайт проработала вместе с этими людьми до самого вечера. Возвращаться домой было уже поздно, да и те люди, которые обучали её их языку, попросили гвардейцев принести ей в домик (этот домик она стала воспринимать своим как само собой разумеющееся) кровать, что было незамедлительно исполнено. Теперь меблировка её нового жилища была более похожа на дом-библиотеку, казавшийся отсюда чем-то совсем прошлым и далеким. Кровать, кстати была странная – железная, длинная, и не очень широкая, похоже под размер среднего пришельца. К счастью Твай вполне сносно уместилась на ней, укутавшись, скорее от некоторой чуждости места, нежели чем от холода, в чуть ли не хрустящее от чистоты одеяло.
Её друзья покинули деревню на какой-то странной машине – у них все вещи назывались машинами. Конкретно эта – вертолет. Земнопони тоже иногда собирали такие штуки, но они не были особенно популярны. Как самые консервативные из всех пони, они придерживались стратегии, что рожденный ползать летать не должен. Однако их машина летала сама по себе, никто не крутил винт, она внимательно смотрела на процесс погрузки, во время которого огромные лопасти создали небольшой шторм, растрепавший всю гриву.
Что беспокоило единорожку, так это внешний вид всех этих машин. Они были, если не страшные, то уж точно отталкивающие. Гигантские ковши и механические руки машина ровнявших лес под место для домиков произвели особенное впечатление: казалось, что с той же легкостью, с которой они разрушали лес и создавали дома, они могут разрушать эти же дома. И что это им будет ничуть не сложнее.
Единорожка перевернулась на другой бок, не в силах уснуть после столь полного впечатлений и новых знаний дня.
Она целый день изучала этих существ, а не узнала о них толком ничего, даже изъяснялась с большим трудом, и только с теми двумя. До остальных местных её просто не допустили. Предельно вежливо, но твердо настояв, что покидать домик без причин пока не стоит.
Все-таки слишком чужеродные эти пришельцы, Твайлайт все никак не могла понять, почему. Они не были злыми – те же грифоны обычно куда более агрессивны и циничны. С ними, опять же, хорошо обращались, без колебаний поделились едой.
Твайлайт передернуло от мысли, что она поела мяса, которое, при этом было не самого высокого качества. Странно, может им оно такое нравится?
Все равно, глупо винить кого-то за вкусовые пристрастия, если, конечно в эти пристрастия не входишь ты сам. Но пришельцы не испытывали кулинарного интереса к пони, даже наоборот.
Книги, опять же. Хотя она видела всего одну – этого было уже достаточно, чтобы понять, что культура этих существ есть, и в весьма значительном объеме.
Твай, наконец, поняла, что её смущало.
Существа были слишком добры для первой встречи. Пони было трудно прийти к такой мысли, но факты говорили о обратном.
Первая встреча с новыми существами редко бывала дружелюбной, а эти как будто сами искали такой встречи, предвидев её, и все спланировав заранее. Твайлайт сама любила все планировать заранее, но оказавшись частью чужого плана, который она пока не могла не то что понять, даже увидеть целиком, сколь далеко он простирается, она почувствовала себя очень неуютно.
Эта спланированная доброта была такой же неживой, искусственной, как то, что смотрело отсюда на радугу, по её словам. Все казалось каким-то ненастоящим, но не весело-игрушечным, а опасной иллюзией, едва-едва не переходящей грань кошмара.
И друзья – она оставила их, доверила чужакам. Хотя, единорожка словно вбивала себе эту мысль, существа были не враждебны, не опасны. Спайк должен прибыть вместе с Радугой завтра, и это будет лучшим доказательством их действительно добрых намерений.
Еще одним поводом для беспокойства было непонимание, откуда они могли взяться, если не знают магии. Ведь чтобы без магии прийти куда-то надо оставить следы. Видимые, а деревенька, словно сама собой, появилась в лесу, откуда-то они притаскивали свои машины, еду. Ох, кажется, эта проблема все же потребует участия принцессы, хотя лучшей ученице не пристало чуть что, вызывать своего патрона на помощь.
Ох. Как же сложно. Единорожка в очередной раз перевернулась на другой бок, наконец, впадая в спасительное забытие сна.
~~~
— Ну что, товарищи. Теперь мы можем официально заявить, что не одиноки во вселенной. Или это уже другая вселенная? – Семиров усмехнулся. – Вы, Цешин, наверняка по своей линии уже отправили наверх результаты допроса этого существа.
— Я бы не назвал это допросом. – Цешин не спеша потянулся в кресле. – Так, беседа. Но познавательная, это да.
Товарищи сидели в хорошо обставленном партийном конференц-зале: стулья из красного дерева, массивный дубовый стол, лампы – только старое доброе накаливание, разливающее мягкий желтый свет, отражающийся от плотных штор, закрывающих голые стены. Зал находился под землей, не так уж и глубоко, но достаточно, чтобы вездесущие империалисты не смогли услышать происходящее в нем. За спиной сидевшего во главе стола висел подобающий каждому подобному месту портрет Ленина, рядом – новенький портрет Черненко, сменивший на этом посту Андропова.
К счастью, из участников заседания курил только генерал Нестеренков, но остальные участники вежливо попросили его отказаться от этой привычки, пусть и на короткое время.
— Так все же. – Владимир посерьезнел. – Вы что-то узнали. И как ответственный за работы на объекте, я должен это знать. А товарищ генерал, как ответственный за безопасность, тоже наверняка ждет от вас отчета.
— Именно. Вы забрали у меня моих людей, которые контактировали с местными, и повесили вокруг того домика железный занавес из ваших бойцов. Какого черта, мы одно дело делаем, весь контингент проверенные люди, а вы в секретность играете!
— Не играем. – Младший тезка генерала сложил руки перед собой, с неприязнью уставившись на генерала. – Если что-то от нас утечет, а тем более такое, это провал, провал в шаге от победы. Вы хоть понимаете, что мы нашли?
Гебист перебежал взглядом от одного собеседника к другому.
— Другой. Разумный. Вид. Вдумайтесь, товарищи, какой это козырь. Правильно подаем эту информацию – запад взвоет. Их успехи на луне гроша ломаного стоить не будут. Только есть пара проблем, которые ЦК должен будет решить, прежде чем наш городок станет не таким уж закрытым. И до тех пор я буду делать все, что считаю нужным, чтобы отсюда ничего никуда не утекло.
— А что этот вид вообще из себя представляет? – Семиров избегал перемещения через портал, даже для того, чтобы лично посмотреть на найденного аборигена. – И сильно разумные?
— Похожи на небольших лошадок, типа пони. А насчет разумности, – Цешин развел руками, — Пока не могу ничего сказать кроме самого факта. Технический прогресс вроде бы и есть, но при этом не чета нашему. Взамен – какие-то невероятные парапсихические способности. Лошадка, которая у нас «в гостях», единорог, кстати, как из мифов, спокойно левитировала принесенный учеными букварь, совершенно не напрягаясь. Это уже может представлять угрозу.
— Они что, пули могут останавливать?! – генерал недоверчиво посмотрел на докладчика.
— Не знаю. Может и могут, шут их знает, поэтому ваших любителей пострелять во все, что движется я и отодвинул. Разведка тут нужна, не как у вас, вы слышали, что те ваши люди, которых я, как вы жалуетесь, у вас забрал не смогли найти местных, пока те сами не показались им? Поэтому сейчас я вам буду вынужден приказать отменить ваши приказы после той ночи, с нападением. Потерю солдата мы переживем, а вот отношения с теми, кто потенциально умеет останавливать пули нам важней.
Собеседники неприязненно переглянулись.
— И главное. Мы – не кортесы. В первую очередь нам нужно добиться одной единственной цели. Чтобы когда мы откроем наш контакт всему миру, местные искренне, от всей души, если она у них есть, ненавидели запад. Нужно выставить социализм как единственную преграду между ними и кровавыми убийцами, которые их всех на мясо пустят. И в этом нам потребуется работать всем вместе, потому что времени у нас не так уж и много, месяц, может полтора. А дальше, они сами должны отказаться разговаривать с западниками. Вопросы?
— Да, один. Мне, да и вам, генерал, – Он повернулся к Нестеренкову, — Приходили просьбы, как от солдат-офицеров, так и от их семей, проживающих в городе. Да полгорода мне, черт возьми, пишет. Хотят переселиться в новый мир. О разумных обитателях, естественно никто ничего не знает, но если разрешить – это будет уже вопрос не месяца, а пары недель. А отказы мы шлем почти с самого начала работ. Народ, уж простите, коньяк мне собирается тащить ящиками, чтобы, наконец, разрешение получить.
— А вы и разрешите. Только отправляйте очень мало и очень редко. Скажем, десяток семей в месяц, очевидно бездетных – школы там у нас пока нет, а через портал бегать обойдутся, у нас график. Это как раз очень хорошо, что у вас там много добровольцев, я думаю, местные будут не против небольшого поселения, но сразу предупреждаю – как только мы установим контакт с их властями, все будет делаться с их согласия, и никак иначе.
Семиров кивнул.
— Ну, тогда, на сегодня все.
Нестеренков и Заренко вышли из кабинета, прикрыв за собой дверь.
— А к вам лично, Семиров у меня еще будет пара вопросов.
— Простите?
— Вы пытались отправить сообщение из города через вашего человека в клубе радиолюбителей. К счастью мы его заглушили и перехватили, но вот расшифровать не смогли. Я сейчас спрашиваю у вас по-хорошему, что там было?
Секретарь горкома изо всех сил старался сохранить невозмутимость на лице, но удалось это ему не очень хорошо, судя по еле-заметной улыбке его собеседника.
— Не знаю о чем вы.
— Да? Ну и хорошо, значит, наверно мы где-то ошиблись. Ну, удачи вам! – Цешин резко бросил руку вперед. От испуга Семиров чуть не опрокинулся прямо со стула, но это оказалось всего лишь протянутая для рукопожатия рука.
— Д-да, сп-пасибо.
Когда дверь за гебистом закрылась, Семиров выхватил из кармана пиджака платок, вытирая внезапно выступивший на лбу пот.