Дом

Глава седьмая. Разговоры

— Ох ты ж... Какой чувствительный, а еще Летун...

 — Твист! Твист, чтоб тебя! Пообещай, что ты не будешь убегать, и мы отвяжем тебя от стула!

 — Ты что, не видишь, они оба в шоке?!

 — Ну, я бы тоже был в шоке, если бы меня подвели к окну, а я увидел там дохлый труп мертвого себя!

 — Эх ты, я в твои годы...

Так препирались Химик и Бамбук, приводя в чувство слабо дрыгающегося Филина и одновременно успокаивая Твиста.

 — Э-эй, народ, — внезапно спокойным голосом потребовал Твист, — отвалите вы от него. Сам очнется.

 — С чего это вдруг ты успокоился? Еще с минуту назад ты выглядел как пациент психиатрического отсека лазарета! — взвизгнул Бамбук. — И тут такое спокойствие?

 — Да. В конце концов, действительно, не стоит так дергаться. Ну, труп и труп... — при этих словах трехногий снова побледнел. — В конце концов, я-то живой и здоровый. Меня в этом убеждает то, что я голоден, веревки слишком сильно стягивают меня, а вы со мной разговариваете. Может, первые два пункта необязательны, а?

 — Ладно, — вздохнул Химик. — Мы тебя и накормим, и отвяжем. В обратном порядке, естественно.

 — И о нем подумайте, — кивнул в сторону Филина Твист. — Все таки и правда долго он без сознания лежит.

 — Я уже пару минут как пришел в сознание, — сварливо сообщил голос за их спинами. — И слушаю тут вас в абсолютно адекватном состоянии. И, между прочим, не надо тут мне про мои нервы рассказывать!

 — Если это не твои нервы, то с чего ты упал?! — возопил колясник. — И почему вы оба такие спокойные?!

 — Ну, начнем с того, что упасть в обморок — это у меня стандартная реакция в случае, если я чувствую сильный приступ... — Филин поднялся с пола. — Да, не скрою, я испугался того, что я там увидел. Я все-таки не ты, Химик, я там, — он неопределенно ткнул копытом куда-то вверх, — не работал.

 — Ты бы не напоминал, — по спине вожака пробежал холод. — Нет, молодец, что сам понял, но...

 — Эй, эй! О чем это вы? — влез неходячий. — Где это работал наш дорогой Химик?

 — Неважно! — одновременно сказали Химик и Филин. А Химик добавил: — ты бы лучше Твисту еды принес.

 — Ну ладно, ладно, принесу... — ворча, Бамбук выкатился из комнаты и вскоре принес поесть.

 — Ну... — протянул Твист.

 — Что тебе? — обиделся колясник. — Еду не ту привез? Ну, первое, что нашел. Кстати, Филин, если твои соседи завтра недосчитаются провизии — знай, я ни при чем. Наверное, это дело Дискорда.

Фидин хмыкнул, пораженный и развеселенный наглостью Бамбука, о которой он каждый раз забывал, а Твист продолжил:

 — Нет, просто вы обещали меня развязать.

— А теперь — подробно расскажи, почему ты сбежал! — потребовал неходячий. На этот момент все уже были спокойны: Химик просто забыл о трупе за окном, Твист старательно выкинул это из головы, Бамбук отреагировал как всегда — с удивлением и бех страха, а Филин обдумал это и решил, что бояться нечего.

 — Ну... — Твист сгорбился. — Знаешь, я не хотел уходить отсюда. Это вся причина. Я уже был во многих больницах и интернатах... Только здесь я почувствовал себя нормально.

 — А ты НА ВСЕ СТО ПРОЦЕНТОВ уверен, что тебя никто не просил остаться? — вкрадчиво спросил Бамбук. — А то всякое бывает, знаешь ли... Меня вот однажды Дискорд размером с карандаш навестил и сказал, чтоб я срочно копал подземный ход отсюда... Но я его грубо послал.

 — Бамбук, если ты забыл, то это было на праздновании твоего дня рождения, — сдержанно напомнил Химик. — Тебе исполнялось... Сколько там... Черт возьми, ты все равно всегда выглядел на шестнадцать, сколько я тебя помню, а значит, тебе не меньше двадцати двух... Ну, в общем, день рождения и тогда ты... перебрал.

 — О, вот оно как! — Филин хихикнул. — Он у вас, оказывается, не только маньяк и изобретатель, прославленный наряду с Лосем и, — Филин возвел глаза к потолку, — Дроном, а еще и алкоголик! Это меня удивляет.

 — Ладно, — ничуть не смутился Бамбук. — Согласен. Так вот, Твист, тебя-то никто так вот не убеждал?

 — Нет... Насколько я помню. — Твист потер лоб. — Вроде что-то и вспоминается, а что — не в курсе...

 — Слушай, если сначала ты остаешься в Доме, а потом мы находим оборотней, которые выглядят как ты — на мой взгляд, это повод для размышлений! — грозно вращая глазами, рявкнул Бамбук. — А учитывая то, что ты не из тех, которые могли бы на самом деле остаться в Доме вопреки всему... ладно, признаю — не из тех, кто мог бы так топорно это устроить, то скорее всего у кого-то здесь проблемы с памятью!

 — Возможно... — Твист наморщил лоб. — Но я не могу вспомнить никаких странностей. Все как обычно! Ну, я имею в виду — в плане мыслей. Никто меня не заставлял делать что-то, оставаться в доме, бежать из него, что угодно. Я все делал по собственной воле.

 — А вот это, дорогой мой друг, еще не факт! Опытный гипнотизер может что угодно. А еще кто-то — например, оборотень — может притворяться любым дорогим тебе пони... и заставить тебя сделать что-нибудь. Намеками, полунамеками... А ты и не поймешь, что выполняешь его волю!

 — Твист, ты часом с кем-то, подозрительно напоминающим Грифон, не общался? — осведомился Филин. — Нет, я вполне серьезно. Если да — то скажи, а я спрошу у нее, разговаривала ли она с тобой.

 — И это ничего не даст! — азартно воскликнул Бамбук. — Ведь к ней тоже мог прийти оборотень в виде Твиста и говорить с ней!

 — А мы у нее про место встречи спросим, — мрачно ухмыляясь, предложил Летун. — И если они не сойдутся — пойдем бить морды местным упырям... И не только упырям...

 — Точно! Вот, смотри, какой у меня кастет!

 — Зачем тебе кастет? Ты же с нами пойти не можешь!

 — Ничего, меня Химик понесет, а там уж я...

Увидев, что Бамбук и Филин разговорились, Химик вздохнул и обратился к Твисту:

 — С тобой говорил кто-нибудь? Или даже она!

 — Нет, — покачал головой Твист. — Я помню, что сам принял решение.

Видно было, что Твист, хочет что-то спросить. Химик проворчал:

 — Ну, спрашивай уже, облегчи душу.

 — Ну... — Твист замялся, — я хочу спросить... А где ты все же работал?

Вожак Седьмой показал куда-то вверх. Твист проследил направление и, побледнев, спросил:

 — Ф-фабрика?.. Это не сказки?

 — Нет, не фабрика. Я не уверен, что она существует. Но, — последние слова Химик сказал совсем уж тихо, — я не уверен, что мое место работы было хоть чем-то лучше. Скорее еще хуже.

И он замолчал.