Неприкаянный

Глава 11.

Вот только не надо говорить мне, что оставлять интригу в конце фанфика — это плохо.

Врач отпустил меня после того, как убедился, что моему здоровью ничего не угрожает. И первым делом, которое я сделал, оказавшись на свободе, стал... поход в больницу Кантерлота, в одной из палат которой лежал бедный Страйк. В последнее время я стал испытывать острое чувство вины за то, что сделал с ним. Не думаю, что мои извинения могут как-то помочь ему, однако же мне станет хоть чуточку легче. Да и не особо хочется, чтобы здесь меня вспоминали как последнего садиста и безжалостного ублюдка.

Итак, я направился в больницу, предварительно купив разных фруктов, пошёл в регистратуру, узнал, где лежит нужный мне пони... и перед самой дверью чуть не передумал. Вряд ли меня сейчас ожидает тёплый приём или приятная беседа. Так может, не стоит даже показываться ему на глаза,

чтобы не тревожить его?

Всё же, спрятав подальше сомнения, я открыл дверь в его палату. Сейчас парень представлял из себя довольно жалкое зрелище: жёстко зафиксированное копыто, опухший глаз, синяки на морде... И сама морда, выражавшая непреодолимую скуку. Он лежал лицом к двери, и поэтому мы встретились взглядами, едва я вошёл. Я ожидал взгляд, переполненный ненависти, но... судя по его глазам, он был даже рад видеть меня, но одновременно и сожалеет об этом.

 — Привет. — Он изобразил подобие улыбки. — Зачем пришёл?

 — Привет. — Я прошёл к нему и поставил пакет с фруктами на его прикроватную тумбу. — Это тебе.

 — Спасибо. Будет хоть чем перекусить. Эти дискордовы варёные брокколи мне уже поперёк горла... Каждый день одни варёные брокколи, представляешь?

Я усмехнулся.

 — Да уж...

 — Так... Ты же пришёл не потому, что мы с тобой неразлучные друзья, и что ты сам себя обязал приходить сюда по мере возможности и скрашивать мой досуг?

 — Нет. Я пришёл извиниться.

От удивления он чуть приподнялся с постели.

 — Извиниться???

 — Ну да... Ты знаешь, избиение и два перелома — это далеко не самый приятный подарок.

 — То есть, узнать, что твой приятель собирается изнасиловать твою особенную пони, лучше?

 — Нет, но я же зачем-то совершенно умышленно сломал тебе ногу дважды. Вряд ли ты сможешь вернуться к карьере успешного музыканта после такой серьёзной травмы.

 — Брось. Эти переломы только показывают то, как сильно ты её любишь. Вряд ли я когда-нибудь полюблю кого-нибудь так же. И я... я хотел бы извиниться за то, что пытался силой завладеть ею. Я заслужил всю ту боль, которую ты мне причинил, ибо я заварил эту кашу. Не знаешь, сколько мне тут ещё лежать?

 — Не знаю. Месяц-полтора, может быть и больше, смотря как будет срастаться кость.

 — Попросишь Винил, чтобы она принесла мне пару своих книг и комиксы? У меня будет много времени, чтобы читать книги и думать о своём поведении.

 — Да, у меня тоже.

 — В каком смысле?

 — Примерно через шесть дней меня телепортируют в мой мир.

 — Ты... бросаешь Октавию?

 — Да.

 — Но почему?

 — Тебе, конечно, неприятно будет слышать, но мне нравилось причинять тебе боль. Я тогда не контролировал себя. Мной управляли эмоции, инстинкты... И я не могу дать гарантии, что не сорвусь на кого-нибудь ещё. Поэтому мне лучше будет вернуться в свой мир. А это значит, что я вряд ли когда-нибудь вновь увижу Тави.

 — А я вряд ли когда-нибудь вновь буду выступать на сцене...

 — Значит, — я кисло улыбнулся, — квиты?

 — Нет. — Он взял паузу. — Теперь я ещё должен тебе пакет фруктов и десять минут личного времени!

---

Твайлайт потребовалось четыре дня, чтобы выработать заклинание, которое должно было отправить меня восвояси. Все эти дни я провёл с Октавией. Большую часть времени мы просто лежали в её комнате, обнявшись друг с другом, и наслаждались близостью как физической, так и духовной.

Хоть Винил иногда заглядывала к нам, с ней я почти не контактировал. Вначале, говорила Тави, Винил была ужасно зла и обижена на меня за то, что я тяжело покалечил Страйка. Её даже не успокаивало то, что не сделай я этого, возможно, он бы изнасиловал Октавию. Потом, правда, единорожка всё же поняла, что я просто слишком люблю свою особенную пони, чтобы оставить посягательство на неё безнаказанным. Но всё же теперь, когда она говорила со мной, в её голосе чувствовался явный холодок, которого ранее не было. Может быть, девочка взрослеет?

На пятый день я пошёл к Твайлайт. Она дала мне несколько каких-то микстур, разъяснив, что это требуется для того, чтобы меня не перетёрло в порошок в потоке пространства и времени, словно в мельничных жерновах. Потом мы посидели за чашкой чая, вспоминая прошлое: и мой первый визит в библиотеку вместе с Тави, и октомонстра, и мои занятия магией... Она предприняла попытку отговорить меня от добровольного изгнания, сказала, что мне просто нужно отдохнуть и подправить духовное равновесие в каком-нибудь санатории, но я был твёрд в своём решении, и ораторское мастерство моей подруги было не способно переубедить меня.

Далее я посетил ещё несколько пони: Лиру, Пинки Пай, Эпплджек... Им я не сказал, что «изгоняюсь»: сами узнают, когда придёт время. Эти пони хоть и не стали моими близкими друзьями, но сыграли значительную роль в моём подъёме здесь, в Эквестрии, и я просто не мог не повидать их напоследок. Это было бы слишком невежливо с моей стороны.

Наконец наступил день моего отбытия. Мы с Твайлайт, Октавией и Винил прибыли во дворец. Селестия, которая, похоже, уже оправилась от травм, причинённых моим кнутом, лично встретила нас и провела на задний двор, где уже ждали несколько придворных магов-исследователей и Луна. По расчётам Твай заклинание получилось настолько энергозатратным, что его должны исполнять не менее восемнадцати лучших магов. Такого количества у Селестии не нашлось, поэтому она заменила недостающее количество собой.

Твайлайт приступила к исполнению заклинания. Сперва она взяла из своей седельной сумки какой-то зелёный порошок и очертила им круг диаметром примерно метра полтора. Внутри круга она нарисовала четырёх- и шестиконечную звезду. Затем она осторожно удалила магией части шестиконечной звезды, заходящие в контуры четырёхконечной, и внутри её нарисовала ромб, своими сторонами соприкасающийся с внутренними углами звезды.

 — Готово. Алекс, ты готов?

 — Да.

 — У тебя есть последний шанс передумать.

 — У меня нет оснований передумывать.

 — Что ж, ты сам выбрал для себя этот путь. Выпей ещё вот это.

С этими словами единорожка достала из сумки склянку какой-то жидкости болотного цвета. Я принял её из телекинетического захвата, откупорил и выхлебал всё содержимое залпом, о чём тут же пожалел: кто-то словно стал выжимать мои внутренности, как бельё после стирки, и начались рвотные позывы. Однако, через полминуты этот эффект прошёл.

 — У тебя будет что сказать нам напоследок? — спросила Селестия.

 — Вроде бы, я всё всем сказал, но повторю ещё раз. Этот год, который я провёл у вас, я определённо могу назвать лучшим годом в моей жизни, даже если я эту самую жизнь не помню толком. И я очень сожалею о том, что мне приходится расставаться с вами, но я делаю это только для того, чтобы не покалечить кого-нибудь из вас во внезапном порыве ярости. Если мне не суждено увидеть вас когда-нибудь вновь, то мне также не суждено забыть вас. Особенно тебя, Тави.

Я посмотрел на любимую. В её глазах стояли слёзы. Я подошёл, крепко обнял её и прошептал на ухо:

 — Прости. Я делаю это только для тебя.

Краем глаза я увидел, как саркастично хмыкнула Винил. Что ж, пришло время обнять и её.

 — А ты, Винил, прости меня за Страйка. Он, может, и напросился, но я был слишком жесток. Не забудь приносить ему комиксы, а то он там от скуки помрёт.

Теперь я подошёл к Твайлайт:

 — Не смей призывать октомонстров в моё отсутствие!..

 — Ладно, ладно, — хихикнула она. — Это всё?

 — Ещё нет.

Настала очередь принцесс.

 — Принцесса Луна, может, мы не провели много времени вместе, но из-за некоторых недавних событий я, наверно, обязан вам своей целостностью...

Луна шаркнула копытцем в знак благодарности. И напоследок...

…Напоследок я подошёл к Селестии и обнял её.

 — Может быть, вы последняя, к кому я обращаюсь, по номеру, но не по значению. Я никогда не забуду, какую помощь и поддержку вы оказали мне здесь. И ещё... — я обратился ко всем, — я очень надеюсь, что мы не прощаемся. На этом у меня всё.

 — Становись в ромб.

Я выполнил указание Твайлайт.

 — Закрой глаза и не открывай, пока не почувствуешь мощный толчок, иначе ослепнешь..

Я кивнул и зажмурился. Твайлайт и другие маги начали читать текст заклинания. Что-то подняло меня в воздух. По телу прошли мурашки. Я стал чувствовать, как что-то меняет мою форму, словно скульптор, лепящий глиняную статую. По крайней мере, мои кости и мышцы свободно деформировались по воле этого чего-то. И теперь меня вытягивают в спираль, засасывают куда-то в неизвестность... Наконец-то я увижу родной мир, вспомню, как я там жил, что делал. Может быть, я вспомню себя, найду себя. А здесь... что ж, мне здесь понравилось, но, как видно, я ещё недостаточно научился сдерживать себя, чтобы быть достойным жить в этом мире. И я буду учиться сдерживаться в мире своём. По крайней мере, мне вряд ли будет жалко кого-то из тех, которых я могу изувечить или убить по причине потери контроля над собой. Я ведь убивал раньше, ведь так?..

Словно через слой поролона до меня донёсся надрывный крик: «Октавия, нет!!!» А затем кто-то сильно толкнул меня и помог мне втянуться в эту воронку до конца.

Я открыл глаза.