ЧМ. Повседневность.

XXI

Винил нигде не было. Октавия ещё раз обошла все комнаты, заглядывая, на всякий случай, под кровати и за шторы, но единорожка так и не нашлась. С учётом того, что Скрэтч собиралась провести этот день в доме, серая пони начинала беспокоиться. Не то чтобы с Винил могло что-то случиться, напротив, это из-за Винил могло что-то случиться. У музыкантши ещё теплилась надежда, что непостоянная в желаниях подруга вышла погулять, но взгляд за окно поставил жирный крест на этой вероятности. Было на удивление солнечно: тучи, что висели над городком второй день, высыпали приготовленный пегасами снег и пропали сами собой. В такие дни чувствительную к солнечному свету единорожку можно было вытащить из-под крыши разве что силком.

Октавия постаралась припомнить, о чём говорила Скрэтч перед исчезновением. Кажется, упоминала о желании что-нибудь перекусить… и вряд ли имела в виду проволоку.

Виолончелистка проследовала на кухню, но, как и в прошлый раз Винил там не было, зато были следы погрома, оставленные кобылкой: все шкафчики распахнуты настежь, ящики выдвинуты… не иначе опять искала свою любимую лапшу.

Музыкантша вовсе не была уверена в безвредности этого блюда и потому, видя нездоровое пристрастие подруги, спрятала оставшиеся упаковки. Земная пони всё ещё надеялась привить единорожке любовь к здоровому питанию. Скрэтч сопротивлялась с упорством, достойным лучшего применения, отдавая предпочтение бутербродам, чипсам и прочему фаст-фуду.

Оглядывая бардак, Октавия поняла, куда делась подруга. Хотя предпочла бы ошибиться…

Ресторанчик «Сытый медведь» был закрыт с отъезда шеф-повара, но сейчас там горел свет. Догадываясь, что увидит, Октавия прошла под навесом к служебному входу. Уже на подходе она почувствовала запах гари – Винил… готовила. Осторожно приоткрыв дверь, виолончелистка опасливо просунула голову внутрь, готовая эвакуироваться в любой момент, Скрэтч и готовка оказались гремучей смесью, вдвойне опасной из-за неиссякаемого энтузиазма синегривой кобылки. Но ничего не спешило взорваться с красочным фейерверком, так что Октавия зашла внутрь.

Единорожка нашлась.

– Винил… – с ужасом простонала Октавия, с отчётливым стуком проверяя череп на прочность. – Тебе мало загаженного дома подруги, ты и ресторан решила угваздать?

Единорожка вздрогнула и огляделась по сторонам. На самом деле всё было не так плохо, как драматизировала Окти. Ну да, немного копоти, чуть-чуть чёрной посуды в мойке, немного просыпанной крупы на полу… Ничего непоправимого не произошло, верно? А потолок и заново покрасить можно, если отскрести не получится. И, что самое главное, за пределы кухни ничего не просочилось, так что Окти как всегда преувеличивает.

– Спокойствие, только спокойствие! – Винил телекинезом сняла с плиты пыхтящую кастрюлю. – Это же пустяки, дело-то житейское. И вообще, если бы кое-кто не спрятал мою прелесть, мне не пришлось бы готовить! Впрочем, и так никто не пострадал.

– Ты меня просто убиваешь… – покачала головой земная пони. – Ну вот что мешало заказать обед?

– Поварская гордость! – гордо выпятив грудь, заявила Скрэтч. – А теперь иди, садись за столик и жди обеда. Я уже накладываю.

Напоминать единорожке, что она не повар, было бессмысленно, и Октавия, повесив голову, со стоном пошла в зал. Недолго думая, она села на подушку у ближайшего столика и приготовилась ждать, припоминая, где лежат лекарства от расстройства желудка. Несколько минут из кухни раздавалось приглушённая ругань – по-видимому, творение Винил ополчилось против создателя – а потом единорожка вышла из дверей кухни с подносом. Она шла с таким надменно-брезгливым видом, будто делала одолжение Миру самим фактом своего существования. Когда Скрэтч свысока уставилась на Октавию, состроив наикислейшую физиономию, виолончелистка наконец поняла, кого изображает подруга. Именно так вели себя все официанты в невероятно дорогом и пафосном ресторане Кантерлота, в котором им однажды не повезло ужинать. Крошечные порции стоили баснословные деньги, а взгляды обслуги буквально смешивали двух кобылок с грязью. Больше они туда не ходили, а, появись у них такое безумное желание, их не пустили бы. Обе пони оказались в списке «нежеланных гостей» после устроенного Винил скандала: единорожка пошла на кухню узнать – почему им принесли просто испачканные тарелки и где, собственно, еда?!

И теперь, видя отчаянно кривящую мордашку Скрэтч, Октавия не могла удержаться от смеха. Секунду спустя к ней присоединилась и Винил, едва не потеряв контроль над подносом. Но единорожка вовремя спохватилась и опустила его на стол.

– Что это, Винил? – с любопытством сунула носик в тарелку земная пони.

– Овсянка, мэм! – горделиво возвестила единорожка, глядя в потолок.

Виолончелистка с нескрываемым любопытством рассматривала содержимое тарелки, наречённое столь благородным названием. Это была идеально ровная серая, влажно поблёскивающая масса без единого признака комочков или крупинок – просто абсолютно равномерная субстанция. Привычную овсянку это не напоминало ни одним боком.

– А ты уверена, что это съедобно? – пони осторожно понюхала, но не смогла опознать запах.

– Конечно! Я же её и посолила и посластила, – Скрэтч азартно вонзила ложку в середину своей порции. – Даже воду в этот раз не забыла!

Октавия подняла тарелку копытцами и перевернула над столом – содержимое не сдвинулось ни на волос, гордо попирая тяготение. Земная пони всё меньше склонялась к мысли пробовать это. Шипение Винил, сопровождаемое неразборчивым, но экспрессивным бормотанием, только укрепляло в решении отменить дегустацию очередного кулинарного шедевра подруги.

– Вот же зараза! – хмыкнула единорожка. В телекинетическом поле парил обломок ложки, вторая часть столового прибора по-прежнему торчала из «овсянки».

– Винил, смирись, это нельзя есть, – покачала головой Октавия. – Скорее глина усвоится, нежели это.

Единорожка вздохнула и отодвинула тарелку, сдаваясь.

– Лучше скажи, как ты собираешься объясняться с Рабидусом? Он же никого не пускал к себе на кухню, только Скуталу за заказами и всё. А Лире что скажешь?

– С Лирой всё просто: она была морально готова к форс-мажор-винил ситуациям, как только разрешила нам остаться, – кобылка откинулась на подушку. – А Рабидус… Сострою жалостливую моську, он и простит. Он же добрый! Главное, чтобы не вспомнил, что на его родине лошадок кушают… А вообще, до их возвращения куча времени, так что я десять раз успею всё убрать.

– Или загадить ещё сильнее, – сухо отметила Октавия.

– Ну… Такую вероятность тоже нельзя списывать со счетов! – согласилась Винил. – Но не будем паниковать раньше времени.

В этот момент у входной двери с улицы раздались приглушённые голоса, заставившие её встрепенуться. Когда же в замке отчётливо провернулся ключ, в глазах кобылки воцарилась паника.

– Шухер, хозяева вернулись! – единорожка рыбкой нырнула в окно выдачи заказов, с грохотом спрятавшись на кухне.

Хотя у Октавии и возникло подспудное желание повторить за подругой эффектное исчезновение, она осталась сидеть на месте. В конце концов, её вина была лишь в том, что она не уследила за Винил. А уследить за ней ничуть не легче, чем за Пинки Пай.

– А мне Рэрити не оставила ключей от бутика! – обижено заявила Свити Белль, первой проходя в помещение.

– Может потому, что я не разносила ресторан? – чуть ехидно предположила Скуталу, заходя следом. Крылом пегаска крутила ключ на большом проволочном кольце.

Следом вошла Авамори с ЭпплБлум на загривке. Драконша выглядела чрезвычайно довольной и напоминала маму-кошку, готовую в любой момент начать вылизывать своих котят.

– Это было… – единорожка глубоко вдохнула и приставила копытце к запрокинутой голове, картинно закатив глаза, – …вдохновение! Я не могла сдержаться, я творила… шедевр! Согласитесь, то платье было произведением искусства?

ЭпплБлум и Скуталу переглянулись, после чего хором заявили:

– НЕТ!

– Добрый день, мисс Мелоди, – первой заметила земную пони Авамори.

– Добрый день, мисс Авамори, девочки, – улыбнулась музыкантша, чувствуя, как у неё с сердца сваливается огромный камень.

– Здравствуйте, мисс Октавия! – в один голос прокричали жеребята.

– Что вы здесь делаете? – спросила виолончелистка.

– Скуталу сказала, что покажет нам, как она научилась готовить! – радостно прокричали Свити Белль и ЭпплБлум. Октавия чуть поморщилась: из-за бушующей энергии жеребята с трудом контролировали эмоции и частенько переходили на крик, когда перевозбуждались.

– Ты умеешь готовить? – обратилась она к пегаске.

– Ага, меня Рабидус научил, – гордо заявил жеребёнок. – Ну, не то, чтобы он взял меня в ученицы, просто показал, как правильно нарезать овощи и как определить готовность. Так что простые блюда я могу готовить без труда.

Музыкантша с сомнением посмотрела в сторону кухни – вряд ли в ближайшее время там можно будет готовить. Она хотела сказать об этом Скуталу, но кобылка уже прошла к дверям и заглянула на кухню. Судя по тому, что она застыла изваянием, должное впечатление было произведено.

Но ступор жеребёнка продлился недолго – она зашла внутрь и начала разговор. Из-за закрытой двери нельзя было разобрать о чём речь, только общие интонации: вначале вопрошающие от Скуталу, потом преувеличено весёлые от Винил, потом долгий и спокойный монолог от пегаски. Скрэтч несколько раз пыталась встрять с комментариями, но ей не дали такой возможности. Когда Скуталу замолчала, Винил как-то неуверенно рассмеялась и, судя по всему, извинилась.

Когда Октавия отважилась заглянуть на кухню, то от удивления нижняя челюсть отпала сама собой: две пони стояли рядом и перемывали посуду! Пегаска дальновидно не доверила Винил ничего бьющегося, так что единорожка драила металлической щёткой закопченную кастрюлю. Сама Скуталу отмывала чашки и тарелки. Музыкантша была поражена – мало того, что пегасочка заставила Винил извиниться, так она ещё и посуду моет! И не делает попыток сбежать?!..

Остальные меткоискатели недолго думая присоединились к уборке, а за ними и Октавия с Авамори, благо работы хватало на всех. Так или иначе, всего за полчаса кухня вернулась в прежний вид… Ну, или близкий к нему, если судить по выражению мордашки Скуталу. После наведения чистоты пегаска выгнала всех с кухни, оставшись наедине с корзиной свежих овощей, что жеребята принесли с собой.

Не допущенные до тайн кулинарии собрались вокруг большого стола и приготовились ждать.

– Мисс Октавия, а что такое «развратный табунчик»? – с детской непосредственностью спросила Свити Белль. ЭпплБлум захихикала, явно зная ответ, и с любопытством посмотрела на музыкантшу – как та будет выкручиваться?

– Свити, скажи, откуда ты это взяла? – мягко спросила земная пони, едва справившись с шоком. Она ни за что бы ни поверила, что подобные выражения использует Рэрити – такие словесные обороты больше подошли бы синегривой единорожке, сидящей с подозрительно невинным видом.

– Мисс Винил сказала, что как только Лира и Рабидус вернутся домой, вы все вместе устроите развратный табунчик, – подтвердила единорожка мысли Октавии.

– Винил просто пошутила!.. – ласково ответила серая пони. – Но ты лучше не говори о таких вещах другим пони – это плохая шутка, из тех, что хорошие жеребята не повторяют.

Свити Белль посмотрела на отчаянно сдерживающую смех подругу и залилась румянцем, только сейчас осознав, что сказала нечто пошлое. Авамори с любопытством наблюдала за происходящим, не делая попыток вмешаться: она сейчас чувствовала себя настоящим исследователем, вникая в суть общества пони. Драконша без труда поняла значение слов, но не знала, как к этому относятся у пони, а потому не стала ничего объяснять единорожке.

– Винил, – отстранённо-вежливым голосом произнесла Октавия, поднимая тяжёлый взгляд на подругу. – Нам нужно с тобой серьёзно поговорить. Готовься.

Диджей подняла копытце, собираясь что-то сказать, даже открыла рот, но промолчала. Спорить с Октавией сейчас было пустой затеей. Винил себя особо виноватой не чувствовала… она вообще редко чувствовала себя виноватой, но в этот раз особенно. Это же просто шутка, ничего такого! Что плохого, что её услышала Свити Белль? Или Октавия и в самом деле вовсе не против такого табунчика?.. А может именно об этом она собирается поговорить?! Ох уж эта развратная кобылка… Хорошо ещё ей хватила ума не говорить о таком при жеребятах, нужно же думать, что говоришь и при ком!

Дверь кухни отворилась и оттуда вышла Скуталу, с лёгкостью балансируя заставленным подносом.

– Салат на закуску! – с плохо скрываемой гордостью произнесла она.

Трудно было винить пегаску за гордыню – салат выглядел замечательно, особенно если учесть, что готовил его новичок. Пока пони и драконша раззадоривали аппетит овощным ассорти, с кухни поплыли восхитительные запахи. Скуталу на несколько минут скрылась за дверьми и вернулась с мисками, полными овощного рагу.

– У тебя и вправду здорово выходит! – с набитым ртом отметила ЭпплБлум.– Ты прямо повар.

– Спасибо, – счастливо заулыбалась пегасочка, – мне готовить понравилось. Совсем не сложно.

– А может, у тебя талант повара? – с блеском в глазах воскликнула Свити Белль.

Она и ЭпплБлум тут же уставились на круп подруги, но тот оставался девственно чистым. Жеребята разочарованно вздохнули, но, как показалось Авамори, несколько по-разному. Если во вздохе ЭпплБлум и Свити Белль слышалось разочарование, то Скуталу вздохнула с облегчением. Хотя драконша не была уверена – она ещё не так хорошо разбиралась в нравах пони – и оставила выводы при себе.

– Ну, мы же хотели получить свои метки вместе? Так что всё в порядке! – преувеличено бодро воскликнула пегаска.

– Да, точно, вместе, – неуверенно подтвердила Свити, бросив тайком взгляд на свой белый бочок.

– И получим их вместе, – ЭпплБлум поёрзала на месте, борясь с желанием прикрыть круп скатертью.

Винил бросила сочувствующий взгляд на Свити и уставилась в свою тарелку. Авамори не понимала, что происходит, но видела, что её маленькие друзья опечалены, и потому просто сграбастала всю троицу и прижала к себе.

– Всё будет хорошо, – с непоколебимой уверенностью заявила она.

Постепенно жеребята, прижатые к мягкой и пушистой драконше, расслабились и заулыбались. Была в Авамори какая-то особая магия, что давала покой и уют – может, её особый талант, а может из-за того, что она похожа на большую добрую кошку…