Чужая магия
XXIX последняя.
— Ты мне тут крылья-то не топорщи! Какого сена какая-то лысая обезьяна указывает мне, что делать?! — возмущённый донельзя голос единорога разносился по всей немалой территории стройки.
— А потому, залюби тебя Кризалис, что именно «лысой обезьяне» отвечать за облик этого Дискордова дома! — звонкий женский голос звучал ничуть не тише.
— Ты тут, лягать тебя в круп, не ругайся! — возмутился зодчий. — Здесь, перевёртыша тебе в жёны, не какой-то Дискордов дом, а сенов замок принцессы!
Единорог удивлённо смотрел по сторонам, когда на его тираду рассмеялась вначале Лист, а следом за ним и рабочие, устроившие себе внеплановый отдых.
— Я не понял, какого тухлого сена вы тут ржёте, кони оскоплённые? — топнул зодчий. — А ну за работу, Дискордьи выкормыши!
— Успокойся, Петрович, и послушай, — Лист так и не смогла запомнить имя главного зодчего.
Того, вообще-то, звали Энсинт Драинг или как-то так, но, стоило человеку увидеть квадратную челюсть единорога, покрытую серым пухом словно небритой щетиной, то, кроме как «Петрович», называть его уже не мог. Энсинт, не оставаясь в долгу, звал Листа Ластиком — за то, что парень то и дело что-то правил в чертежах мастера. То вместо бойниц нарисует огромные окна, то место для боевых машин превратит в висячие сады. Вот и сейчас человек пришёл, чтобы вмешаться в постройку комплекса узилищ и шикарнейшей камеры пыток. То, что этим не пользуются уже многие столетия, единорога не волновало — ему хотелось построить идеальный замок, как он его себе представлял. Человек же превращал плод его трудов в нечто совсем иное! Оно, может, и выходило красиво да практично… Но это же будет не тот замок, о котором мечтал зодчий!
— Слушай, сенов мастер, это не моя придурь, а воля Её Всетемнейшего Высочества принцессы Луны Эквестрийской! — Лист специально назвала принцессу как можно полней и пафосней, для придания веса своим словам. — Вот, у меня и заметки самой принцессы при себе!
— Ластик ты Дискордов! — взвыл Энсинт. — Ты, лягать, хоть понимаешь, что придётся переделывать Кризалеву кучу работы, чтобы перерассчитать напряжение фундамента при такой планировке? Кто, Дискорд тя побери, будет этим заниматься?!.. Ты? Или, может, он?
Единорог ткнул копытом в проходящего мимо рабочего, а потом безнадёжно махнул на всё хвостом.
Он уже понял, что спорить с человеком бесполезно. Все аргументы разбивались о железобетонное «Волей принцессы!», а с этим не стал бы спорить и норовистый зодчий. Точнее, стал бы, но только в случае, если принцесса и сама готова к оспариванию своего мнения. Когда утром Луна ушла со стройки с возмущённой мордочкой, Энсинт решил, что победил, но аликорн использовала главный козырь… человека. Безоговорочно преданный ночной правительнице, Лист был готов зубами вгрызаться в проблему, но исполнить волю принцессы!
— Ну, Петрович, не кисни, — присела рядом с единорогом парень. — Это ещё не беда! Вот начнём планировку жилых помещений — так ты и вовсе взвоешь!
— Так ведь всё уже распланировано и утверждено! — почувствовав слабость сразу во всём теле, ахнул единорог.
Зодчий обернулся к человеку, чтобы разразиться ещё одной гневной тирадой, но уткнулся носом в керамический кувшин, заполненный, судя по запаху, пряным вином. Лист улыбалась во весь рот и зазывно покачивала заветным сосудом.
— Да шучу я, Петрович!.. — ухмыльнулась человек. — Никаких больше нареканий, вплоть до башен.
— В могилу ты меня вгонишь, — зодчий выхватил кувшин и присосался к ароматному содержимому.
Лист мягко рассмеялась и села на траву. Хоть они и спорили постоянно, но и тот и другой на самом деле уважали друг друга за профессионализм и преданность делу. Потому и старались не пререкаться по тем моментам, где возможен компромисс. А, придя к какому-то решению, задевающему одного из них, всегда старались чем-то подсластить пилюлю, как в этот раз сделала Лист с вином.
— Слушай, Петрович, а давай я тебя нарисую? — вдруг предложила парень. — Вместе со всей бригадой?
— С чего это вдруг?
— Да идея пришла — написать серию портретов с жителями Понивиля. А начать с тебя. Ты личность колоритная, внушительная…
— Умеешь ты мёду в уши налить! — рассмеялся единорог. — Согласен, буду первым.
Как только мы вышли из ВечноСвободного леса, ЭпплБлум тут же меня оставила и улетела куда-то с потрясающей скоростью, доступной только профессиональным спортсменам и непоседливым детям. Я же никуда не спешил — в кармане ждала своего часа склянка с волшебным зельем для одной единорожки, что превратила меня в женщину… И я вовсе не злопамятный! Просто я злой и у меня хорошая память, как говорится в одной старой шутке. Может, это и глупость, но мне жутко хочется увидеть мини-Твайлайт, тем более это всего лишь на сутки. Вспомнит молодость, будет больше ценить своё нынешнее тело и не будет стараться поменять чужое, даже в интересах науки.
Так, думая о пустяках, я не спеша брёл по городку, пока мой взгляд не зацепился за одну пони…
Уверен, я видел её сотни раз, но не обращал внимания. Это одна из их способностей — не привлекать внимания…
— Привет, охранитель, — присел я рядом с ней.
— Привет, Рабидус, — ничуть не удивилась пегаска и тряхнула гривой цвета сливочного масла. — Как ты понял, что я — это я?
— У тебя на заду подпись, — не смог я удержаться от подколки.
Кобылка удивлённо посмотрела на свой круп и усмехнулась.
— Семь хрустальных сфер, символ охранителей… — улыбнулся я.
— Знаешь, а здесь их называют пузырьками, — она с улыбкой качнула гривой.
Некоторое время мы просто сидели рядом и молчали. Потом пони покопалась в своей сумке и достала оттуда пару маффинов:
— Хочешь? — протянула она мне один.
— Нет, спасибо, — я снова посмотрел на её кьютимарку. — Зачем ты оставила свой знак, а не взяла что-то более неприметное?
— Пузыри достаточно неприметная вещь, если не знать, что они значат на самом деле, — повела она копытом. — Кроме того, глупо бежать от своей судьбы.
— Судьба… предопределённость… — пробормотал я. — Реальность, вероятность, информация… А четвёртая часть — предопределённость?
Не может же быть, чтобы загадка имела такую простую отгадку! Какова была вероятность, что, прыгнув в случайный Мир, я попаду туда, где отгадка торчит на боку у всякого взрослого индивидуума?!
— Кто сказал, что всё должно быть сложно? — пегаска посмотрела в небо. — Но, вернее будет не предопределённость, а всё-таки судьба.
— В чём разница? — не понял я. — И то и другое подразумевает, что за тебя уже всё решили!
Охранительница рассмеялась. Странные они создания, охранители. Их можно сравнить с лейкоцитами в организме Мира. Каждый сам по себе, но составляют единое целое; у них нет какой-либо организации, но организованность выше, чем у любой армии. Всё что может, так или иначе, повредить охраняемому Миру, они ликвидируют. Именно столкновение с охранителем в родном Мире заставило меня бежать.
— Не одно и то же, глупенький!.. — легонько постучала мне по лбу кобылка. — Предопределённость — это дорога, по которой ты вынужден идти: ты можешь попытаться пойти по другим тропам или вовсе идти в никуда, но всё равно вернёшься на ту дорогу, с которой начал. Судьба же — это направление, просто направление, к которому ты стремишься, но дороги ты волен выбирать сам.
— И что теперь? — тихо спросил я. — Что ты будешь делать?
— Ничего, — просто ответила пони.
Я с недоверием посмотрел на пегаску. Когда на Земле мне открылись знания первоалфавита, все охранители начали за мной охоту. А теперь, когда я могу снять Печать Нерождённого, она говорит, что ничего не будет предпринимать? И я должен в это поверить?!
— Ты не попытаешься стереть мне память, как охранители моего Мира? — уточнил я.
— Ты не представляешь угрозы этому Миру, — покачала головой пони. — В твоём Мире, знания о магии могли стать причиной преждевременного апокалипсиса, в этом ничего подобного не случится. Ты можешь, используя свои знания, устроить Конец Света, но само обладание ими не несёт беды для Мира.
— А если я сниму Печать, я стану опасен?
— А ты хочешь её снять? — кобылка серьёзно посмотрела на меня.
— Не знаю, — я устало откинулся на спинку скамьи. — Если её сниму, то перестану быть тем, кто сейчас?
— Как бабочка перестаёт быть гусеницей, выбравшись из кокона, — подтвердила пони.
— Значит, сейчас я гусеница? — такое сравнение немного позабавило меня.
— Сейчас ты — кокон, и тебе решать: выпустить из себя бабочку или подержать ещё.
— Твайлайт также стала адептом этой магии… На ней тоже появится Печать?
— Это возможно, но не предопределено, — пегаска достала ещё один маффин. — Так ты снимешь Печать?
— Нет, побуду коконом. У меня есть пара дел, что не терпят отлагательств в долгий ящик, — я протянул пегаске руку с зажатым кулаком. — Будем знакомы, охранитель.
— Зови меня Дерпи, так меня зовут все местные жители, — ударила копытом по кулаку кобылка.
— Дерпи? — я не сдержал улыбку.
— Ничем не хуже, чем Рабидус, — улыбнувшись, парировала она.
Твайлайт была, мягко говоря, не в духе. Вчерашний эксперимент пошёл совсем не так, как она рассчитывала, и это жутко раздражало. Вдобавок, утром выяснилось, что магические маячки, что она нацепила на превращённых людей, не передали никакой полезной информации, так как оба оказались на ней самой! Видимо так Рабидус намекнул, что недоволен ни ходом эксперимента, ни самой единорожкой.
Волшебница угрюмо перебирала записи и думала, чем заняться. В планах на сегодня у неё значился разбор поступившей информации, но теперь делать было нечего. Можно было бы почитать, но настроения не было. У входа в библиотеку послышался шум, и кобылка вскинула голову, готовясь встречать гостей.
— Привет, Твайлайт! — в библиотеку вошла незнакомая человек, заметив удивление пони, она поспешила представиться. — Это я, Рабидус. Так я выгляжу в женском обличии.
— Привет, — единорожка опасалась, что человек будет недоволен своим нынешним обликом, но тот был, кажется в норме.
— Что такая грустная? — маг подошла к пони и потрепала по чёлке. — Взбодрись! Давай лучше отметим завершение эксперимента.
Рабидус достала из сумки пузатую бутылку. Пони настороженно посмотрела на неё, опасаясь, что человек мог туда что-то подмешать, в отместку за превращение в кобылку. Но обижать недоверием не стала и принесла из кухни пару фужеров. Человек, словно не замечая настороженности единорожки, открыла бутылку и налила понемногу в каждый из фужеров. Из одной бутылки, как отметила Твайлайт, не отрывая взгляда от процесса.
— За науку! — предложил тост Рабидус и выпил первым выпил. Кобылка выпила секундой позже, когда убедилась, что маг пьёт без обмана. — Нет, ты всё-таки слишком напряжена.
— Да, извини, меня не оставляет ощущение, что ты приготовил какой-то розыгрыш, — покаялась пони.
— Ох, Твайлайт, неужели ты так обо мне думаешь? — человек посмотрела на кобылку печальными и честными-пречестными глазами. Настолько честными, что подозрения Твайлайт перешли в уверенность.
— Скажи, а зачем ты снял маячки? — спросила человека волшебница.
— А зачем ты их на нас нацепила, да ещё без спросу? — в свою очередь спросила маг. — Если бы ты просто попросила, то ни я, ни Лист не отказали бы. Выпьем?
— Выпьем… — махнула копытцем кобылка.
В это время дверь в библиотеку распахнулась, и в помещение вошли правительницы Эквестрии, о чём-то спорящие. Твайлайт и Рабидус склонились в поклоне, но сёстры, кажется, даже не обратили на это внимания, продолжая оживлённо переругиваться.
— Ты могла хотя бы весточку послать, что в Понивиле всё в порядке? — горячилась Селестия. — Ты отправилась сюда разбираться с аномалией и пропала!
— Ты же отправила соглядатая, — пожала плечами Луна, ничуть не сбитая с толку нападками сестры.
— Толку от него… — буркнула под нос белая аликорн. — Из его отчётов только романы писать приключенческие или докторскую диссертацию по психическим отклонениям.
— Нечего было Дискорда посылать! — хмыкнула принцесса ночи. — Отправила бы пегаса.
Селестия выхватила из рук мага один из фужеров с вином и, кивнув человеку, опустошила одним глотком.
— Фу, гадость какая… — поморщилась она. — Должна я была куда-то пристроить этого обормота? Все важные поручения он выполнил, хоть и в своей манере, и теперь мается дурью в замке.
— Ты могла посмотреть на меня в волшебном зеркале, — заметила Луна. — Рабидус, что это с тобой?
Принцесса обернулась к человеку, который медленно пятилась к выходу, нервно улыбаясь.
— Всё в порядке, ваше высочество!.. — радостно сообщила он. — А можно вопрос? Вам хватит сил, чтобы поднять не только Луну, но и Солнце?
Луна недоумённо посмотрела сначала на мага, потом на фужер из-под вина, который Селестия всё ещё держала телекинезом, и задумчиво прищурилась.
— Да, конечно, — кивнула аликорн. — А с чем связан твой вопрос?
— Эм, такое дело… хе-хе, даже не знаю, стоит ли упоминать о такой безделице! — рассмеялась маг и предприняла попытку выскочить из библиотеки, но Луна перехватила его на полпути.
— Говори! — повелела она.
— Дело в том, что ваша сестра, принцесса Селестия, случайно выпила вино, что я приготовил для Твайлайт, — вися в телекинетическом поле, призналась Рабидус. — Там было одно шуточное зелье. Но, так как принцесса Селестия — аликорн, то может оно и не подействует.
— Подействует, — спокойно сказала солнечная принцесса. — Будь там что-то опасное — мой организм незамедлительно обезвредил бы зелье, но против безобидных розыгрышей он бессилен. И чем же ты собирался напоить мою верную ученицу? Уж не приворотным ли зельем? Берегись, любовь принцессы может быть опаснее её ненависти!
— Когда ты успел подмешать что-то в вино, я же следила? — удивлённо спросила Твайлайт.
— Когда ты отвлеклась на принцесс — я же не дурак вливать зелье у тебя на глазах! — пожала плечами маг. — Первый раз вино было для отвлечения внимания.
— Рабидус, хватит отвлекаться, чем ты напоил мою сестру? — легонько встряхнула парня принцесса.
— Ничего такого, просто зелье, превращающее на сутки в жеребёнка, — невинно ответила человек. — Эм, принцесса Луна, что с вами? Принцесса Селестия?
В то время как Селестия с каждой секундой мрачнела всё больше и больше, Луна, в свою очередь, едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться в голос. От душившего её смеха, принцесса ночи потеряла концентрацию, и маг оказалась свободным.
— Ваши высочества, с вами всё в порядке? — с беспокойством уточнила Рабидус. — В чём дело? Ведь эффект продлиться лишь сутки!
— Не сутки, — вытирая набежавшие слёзы, проговорила Луна. — В противовес к защите от ядов, зелья-шутки действуют на аликорнов куда дольше, чем на кого-либо ещё.
— Насколько дольше? — готовясь бежать без оглядки, уточнила человек.
— Пять… — тут Луна не выдержала и рассмеялась, катаясь по полу.
— Пять дней? — ужаснулась Твайлайт, но, глядя на мрачную наставницу, поняла, что ошиблась. — Пять недель? Месяцев?!..
— ЛЕТ! — вне себя от восторга, закричала Луна. — Я на ПЯТЬ ЛЕТ стану СТАРШЕЙ сестрой, ю-ху!..
— Эффект от зелья можно остановить?- спросила Твайлайт у Селестии, но та не успела ответить.
Засветившись подобно солнцу, принцесса дня коротко вскрикнула, и секунду спустя перед собравшимися в библиотеке предстала белоснежная кобылка-жеребёнок с розовой гривой и хвостом, на вид не старше Меткоискателей. Но у неё-то метка была — солнце никуда не пропало с боков Селестии.
— Принцесса, вы… вы… — Твайлайт опустилась подле своей наставницы, разглядывая её огромными от удивления глазами. — …Вы просто милашка!
Совершенно неожиданно для Селестии, её ученица схватила свою наставницу и принялась тискать.
— Твайлайт, что ты… прекрати… Фу, кому говорят! — отбивалась от единорожки крохотная аликорн, но силы были неравны, да и на помощь никто не спешил. Луна всё ещё хохотала на полу, подрыгивая ногами, а Рабидус была просто-напросто шокирована поведением Твайлайт.
Наконец Селестия вырвалась из объятий волшебницы и уселась на пол, скрестив передние копытца на груди и обиженно надув губки. Хотя зелье не затронуло разум аликорна, но детское тело всё равно оставило отпечаток на поведении.
— Я на вас обиделась! — заявила Селестия и отвернулась.
Единорожка была готова упасть в обморок от умиления, и только маг удержал её от очередных обнимашек. Луну никто не удерживал, и потому она подхватила сестру и прижала к себе.
— Тия, ты так очаровательно сердишься! — потёрлась носом о живот сестры Луна, на что та в ответ захихикала. — И почему я сама не додумалась превратить тебя в жеребёнка?
— Луна, прекрати! — крикнула Селестия, когда её терпение подошло к концу. — Не забывай, как бы я не выглядела, я всё ещё остаюсь СТАРШЕЙ сестрой. Вы меня вообще слушаете?!
— Ты смотри, как она очаровательно дует губки, когда злится! — умилялись Луна и Твайлайт. — А с каким серьёзным видом ножкой топает!
Принцесса дня затравленно посмотрела на Рабидуса.
— Если не хочешь познать мой гнев, когда ко мне вернутся силы, то спасай меня скорее!
Маг, поняв, что это его шанс избежать ссылки на ближайший астероид, живо подхватила принцессу на руки и ретировалась из библиотеки, не слушая возмущённые вопли оставшихся кобылок…
— Хм, знаешь, если отвлечься от восхитительной миловидности Тии, то Рабидус задал неплохой вопрос… — задумчиво произнесла Луна, когда человек и маленькая принцесса покинули библиотеку. — Хватит ли мне сил, чтобы поднимать одновременно и солнце, и луну. Признаюсь честно, сестра сильнее меня в магическом плане, а потому…
— Вы что-то придумали? — поинтересовалась Твайлайт.
— Да, я решила, что мне понадобится дублёр, — кивнула Луна, глядя на волшебницу. — Кто-то, кто смог бы меня подменить, случись у меня упадок сил или какой-либо иной форс-мажор.
Твайлайт стало неуютно под внимательным взглядом принцессы.
— Почему вы так на меня смотрите? — наконец не выдержала она.
— Не прибедняйся! Я знаю, что ты уже не раз поднимала солнце, — улыбнулась Луна.
— Это было всего несколько раз, — смутилась кобылка, — наставнице тогда нездоровилось.
— Да-да, я в курсе, — закивала аликорна. — Моя любимая сестрёнка тогда была больна… В стельку. Но это не отменяет того факта, что ты можешь подменить меня.
— Дискорд тоже может управлять светилами.
— Может, но иногда он увлекается, — покачала головой принцесса. — Во времена его правления солнце могло не всходить неделями, зато в иные дни он выводил на небосвод до полудюжины светил. Так что я не доверю ему не то что солнце поднять, а даже дорожки в парке подметать!
— Куда мы идём? — поинтересовалась Селестия, всё ещё находясь на руках у мага.
— Туда, где вы сможете восстановить своё душевное спокойствие.
Аликорн с сомнением посмотрела на человека, не веря, что такое место найдётся в Понивиле, а то и во всей Эквестрии. Но все сомнения исчезли, когда она увидела, куда направляется парень…
«Сладкий уголок».
На мордашке принцессы расплылась довольная детская улыбка…
Это был очень долгий день, пусть и начался он в районе полудня. Знакомство с Зекорой, превращение Селестии в жеребёнка, а потом забег с неугомонной кобылкой по всему Понивилю. Принцесса абсолютно позабыла о своём возрасте и статусе и вовсю веселилась. Она оказалось очень общительным жеребёнком, так что не прошло и нескольких часов, как Тия перезнакомилась со всеми местными детьми. И даже совершила пару глупостей за компанию с меткоискателями, хотя её собственная метка никуда не делась…
Но одно дело всё ещё оставалось.
— Привет, как прошёл день? — спросил я Лиру, войдя в дом.
— Ты бросил меня связанной! — надулась она, едва меня увидела. — Эй, а ты прежний!
— Извини, но ты слишком увлеклась утром, — обнял я единорожку. — Знаешь, чтобы загладить свою вину, у меня есть подарок. Нет, не так… Лира, прими это, в знак моей…
Я протянул пони открытый футляр, в котором был витой золотой браслет. Едва увидев коробку, кобылка выхватила её из моих рук и уставилась на меня своими огромными глазами.
— Рабидус, это то, о чём я подумала?.. — тихо прошептала она, словно не веря своим глазам.
— Лира, согласна ли ты стать моей особенной пони?
Единорожка опустила взгляд на браслет и несколько томительных секунд рассматривала его… Потом подняла взгляд на меня… И молча бросилась мне на грудь, обняв изо всех своих сил.
— Конечно.
Конец.