Марсиане

Сол 256

– Ирэн, – спросил Венкат, – что происходит с моими астронавтами?

– Вам придётся спрашивать конкретнее, – сказала доктор Ирен Шилдс, садясь в кресло в кабинете Венката. – "Гермес" или Марс?

– Марс. С командой "Гермеса" пока всё в порядке.

– Ну, – произнесла доктор Шилдс, начиная загибать пальцы, – они оказались на планете, враждебной ко всем формам жизни. Еда в их рационе настолько однообразна, что многие люди лучше сдались бы и уморили себя голодом, чем продолжали её есть. Их инфраструктура жизнеобеспечения неоднократно выходила из строя. Один из их числа находится в коме и может в любой момент умереть. Их нервы расстроены, они пали духом, они тоскуют по дому, они несчастны, они вымещают это друг на друге… о, – сказала она, подняв большой палец на левой руке, последний палец, который у неё ещё оставался незагнутым. – И какой-то умник решил, что когда у экипажа произошел такой катастрофический социальный сбой, это самое время, чтобы приказать им выполнить самую тяжёлую и нудную работу, какую только можно представить, кроме, разве что, проверки полотна Дома на наличие слабых мест.

– Ну, – пожал плечами Венкат, – по крайней мере, это снова их объединило. Они все дружно меня послали, а затем объявили забастовку.

– Венкат, я провела последние два дня, используя соединение "Патфайндера", чтобы переписываться с каждым из них, – сказала доктор Шилдс. – Они не едины. Они настолько далеки от единства, насколько вообще возможно. И они не понимают почему.

– Можете ли вы по крайней мере дать мне какие-то рекомендации? – спросил Венкат.

– Ну, отчасти это связано с тем, что команда пришельцев была кое-как собрана вместе, – сказала доктор Шилдс. – Вы читали отчёты, так что вы знаете. "Это будет короткая, простая миссия". Половина экипажа была составлена из ветеранов первых дней космических полётов в их мире. То есть, их боссы собрали их вместе, руководствуясь в основном политическими соображениями, а не динамикой взаимоотношений экипажа, и практически полностью проигнорировав долгосрочную совместимость в процессе.

– Я помню всё это из ваших предыдущих отчётов, да, – сказал Венкат. – Но это было многие месяцы назад. С тех пор они сплотились как команда. Почему она развалилась именно сейчас?

– Две причины. Во-первых, они потеряли жука. Я могу отправить вам необработанные электронные письма, но в целом можно сделать вывод, что Драгонфлай активно работала над тем, чтобы сплачивать команду. Марк тоже этим занимался, но у него нет специальной подготовки. Он делает это инстинктивно, когда у него есть ментальная энергия. Драгонфлай, напротив, была буквально выведена и выращена как эмоциональный манипулятор. Другие знали об этом и о том, что ими манипулируют, но тем не менее это всё равно работало.

Но когда Драгонфлай вышла из строя, Марк остался единственным, кто ещё мог хоть как-то сгладить острые углы. Но он этому не обучен. Он очень хорошо ладит с людьми. Он очень дружелюбен. Но он не манипулирует. Он не советует. И когда он сталкивается с конфронтацией, или гневом, или враждебностью, он, по большей части, старается отойти в сторону.

Что приводит ко второй части – они все устали, Венкат. Они морально и эмоционально истощены. Они кидаются друг на друга без видимой причины, и я предполагаю, что это потому, что они слишком устали для нормальной социализации. Они с утра до вечера заняты фермерством, уходом за коконом Драгонфлай, работой над проектом "Винибаго" и вообще выживанием. Они переживали одно близкое столкновение со смертью за другим, за очень короткое время, и им не дали ни минуты отдыха.

– Их среднее время наружных работ составляет около шести часов, – начал было Венкат.

– Не измеряйте это часами, чёрт возьми, – возмутилась доктор Шилдс. – Им нужны дни, а не минуты. Им нужно хоть какое-то время, чтобы снова почувствовать себя в безопасности. А это значит не беспокоиться ни об МВМ, ни о Скиапарелли, ни о следующей марсианской катастрофе, которая может их ожидать.

Венкат открыл было рот, чтобы ещё раз попытаться защитить свой текущий график работ, но затем снова закрыл его.

– Насколько всё вообще серьёзно? – спросил он.

– Все они проявляют разные признаки психического и эмоционального истощения, – сказала доктор Шилдс. – Марк слишком устал и расстроен, чтобы даже острить. Одно это должно сказать вам, что всё серьёзно. Он говорит, что ему кажется, что он словно отгораживается от инопланетян, а это значит, что так оно, вероятно, и есть. Вообще-то, последние два дня он говорит, что ему не хочется делать вообще ничего, словно кто-то привязал гири ко всему его телу. Это клиническая депрессия, а ведь если и есть хоть один член команды "Ареса III", которого я назвала бы устойчивым к депрессии, то это Уотни. Так что сейчас я беспокоюсь о нём больше всего.

Файрбол пишет совсем как подросток, вплоть до плохого английского. Он говорит, что все ненавидят его, и он ненавидит всех, но это и хорошо, потому что он всё равно бесполезен. Он чувствует себя виноватым за то, что злится на других.

Спитфайр говорит, что у неё сейчас два режима – чистая ярость и безразличие. Она неплохо диагностирует проблему, даже учитывая плохой английский. Она сравнивает это с состоянием солдат, которые пережили неудачную битву, что достаточно хорошо подходит для описания жизни на Марсе в долгосрочной перспективе. Но у неё нет никаких полезных идей, как справиться с этим, так как у них на родине лечение заключается в том, чтобы отправить бойцов на отдых как можно дальше от источников стресса.

Старлайт думает, что другие специально выискивают причины злиться друг на друга, и это сводит её с ума. Она придерживается мнения, что если бы другие просто взяли себя в руки и сосредоточились на своей работе, они бы не действовали друг другу на нервы. Она сейчас не видит в них товарищей, и это плохой знак. В своём нынешнем психическом состоянии она будет токсична для окружающих.

А Черри Берри смотрит на всё это и чувствует, что она единственная, кто пытается удержать их вместе. Общий срыв три дня назад вновь пробудил в ней чувство, что она не подходит для командования. Она видит в этом свою вину и продолжает просить меня подсказать ей, как можно всё исправить.

Единственное, что их всех сейчас объединяет, – это симптомы истощения, неспособность сосредоточиться, недостаток энергии, недостаток силы воли. В их состоянии последнее, что им было нужно, – это просьба JPL вернуться и провести полную реинвентаризацию всех запасных частей и металлолома, вплоть до крепежа в отделённых частях корабля пришельцев.

– Им всё равно когда-то придется это сделать, – сказал Венкат. – JPL крайне нуждается в этой информации для проведения симуляций модификации МВМ.

– Сейчас не время для этого. Им нужно несколько солов, чтобы отдохнуть… никаких работ и обязанностей, за исключением ежедневной поездки в пещеру. В идеале им нужно где-то отдохнуть друг от друга, но это невозможно. Держите каналы электронной почты открытыми – я могу продолжать консультировать их, пока они не будут готовы снова общаться друг с другом. Но во всём прочем, оставь их в покое, Венкат. Они будут в полушаге от чего-то действительно ужасного, если вы продолжите давить на них.

Венкат Капур задумался на минуту.

– Примерно через два месяца мы окажемся перед фактом блокировки сигнала солнцем, – сказал он. – Три недели без связи с Марсом, возможно больше, в зависимости от солнечной активности. Передача данных на "Патфайндер" и обратно уже довольно неустойчивая. Мы не знаем, сколько им понадобится консультаций по процедурам модификации. И ещё остаётся вопрос, что Марс подкинет им в следующий раз.

– Венкат, если ты ещё надавишь на них, есть шанс, что они просто сорвутся и умрут, – настаивала доктор Шилдс. – Пришло время позволить им самим задавать темп. И не делайте никаких запросов в течение нескольких дней. Я буду работать над объединением команды.

– Я постараюсь, – сказал Венкат. – Однако я не могу дать никаких обещаний.

– Вы директор операций на Марсе, – сказала доктор Шилдс, вставая. – Вы отвечаете непосредственно перед Тедди Сандерсом. Я думаю, что у вас наскребётся авторитета, чтобы дать хотя бы одно или два небольших обещания.

Венкат наблюдал за уходом психолога проекта "Арес". Затем, после нескольких минут размышлений, он поднял трубку.

– Энни? – сказал он, как только соединение появилось. – Уберите сегодняшние журналы "Патфайндера" из пресс-релизов. Полностью. Укажите что это личная переписка. Всё не так забавно, как я думал…