Сентри в деле

Глава 2. В воздухе с Вандерболтами

Говорят, летать с Вандерболтами — это честь. Лично я же нашел, что это выматывает.

Спитфайер и ее отряд держали темп на грани возможного — и когда мы добрались до Долины Грез мои крылья практически отваливались. Солнце село, луна была полной^[3], и в ее свете было легко видно вьющуюся внизу железную дорогу.

Несколько Вандерболтов собрали для нас облака, и я с облегчением опустился на пушистую поверхность. Если долгий и напряженный полет и вымотал Вандерболтов, то они это не показывали. Я считал, что у меня хорошая физическая форма, но каждый из них был идеальным представителем вида, когда дело доходило до полетов. Что я ценил бы больше, если бы не неизбежная погибель и все такое.

— Лейтенант! — рыкнула Спитфайер, и я автоматически встал по стойке смирно. Она посмотрела на меня с отработанной офицерской суровостью и махнула. — Ко мне!

Ноги поднесли меня к ней автоматически.

— Командор, — отсалютовал я.

— Можете расслабиться, лейтенант. Это не парад, — Спитфайер отвернулась и посмотрела на долину внизу. — Вы сражались с этими жуками раньше — что нам стоит знать?

— Ну… — напряг я мозг, пытаясь выудить что-то полезное. — Они оборотни?

— Уже знаем.

— Да, конечно. Но они могут использовать это против нас. Посеять сомнения и все такое.

— Принято, — кивнула Спитфайер. — Будем приглядывать друг за другом, чтобы у жуков не было шансов кого-то подменить.

Вдали послышался и въехал в долину поезд, освещая рельсы впереди конусом света натриевой лампы.

— О! — вспомнил я кое-что из своих приключений, что не вызывало у меня немедленной дрожи. — Еще одно — подменыши летают, но не владеют погодной магией, как мы. Все, что нам надо — собрать грозовые облака и разнести их. Легко.

— Мне нравится ход ваших мыслей, лейтенант, но не пойдет, — с сожалением ответила Спитфайер. — Я бы тоже не прочь обрушить на них торнадо, но мы не можем рисковать, когда на кону жизнь принцесс. Одна неудачно ударившая молния… — она промолчала и покачала головой. — Придется работать старомодно. Идем быстро и сильно, построение Три-Дельта. Сначала ударим по паровозу и будем пробиваться назад из вагона в вагон, пока не обнаружим цель.

— Три-Дельта чего? — спросил я. — Прошу прощения, командор, но я Королевский Гвардеец, а не Вандерболт. И не имел чести летать с вами раньше.

И тут меня великолепно, прекраснейше озарило. Я подавил улыбку и нацепил мрачную, разочарованную рожу, что было до того дня, величайшим моим актерским достижением.

— И не хочу признавать это, но моя неопытность — это слабость. Для меня было бы честью стать вашим ведомым, командор… но факт в том, что я буду вам мешать. Я знаю, как это бывает — одно перо не на месте и все построение может развалиться. Я не могу рисковать вашими жизнями просто потому, что мне хочется лишний раз подраться с жуками. Я… я просто буду охранять арьергард. Чтобы нас с фланга не обошли, — и, на закуску, я улыбнулся, немного меланхолично. — Передайте там от меня привет принцессе Селестии.

Спитфайер выслушала мой достойный награды (и полностью импровизированный) монолог и покачала головой.

— Хотела бы я, чтобы у меня была дюжина таких, как вы, лейтенант.

— Боюсь, я уникален, — залихватски подмигнул я.

— К сожалению. Представляете, как мне приходится орать в этом отряде? Клянусь, каждый попадающий ко мне рекрут считает, что он полёты изобрел и потому должен быть в центре каждого построения. Месяцами приходится из них это выбивать. Если бы мои рекруты перестали думать крыльями и хоть немного признавали свои слабости, то моя работа была бы здорово проще.

— Похоже, есть множество вещей, которые бы здорово облегчили обе наши работы, командор, — я посмотрел на поезд, который все еще был вдали, но неуклонно приближался.

— Да вы и половины не представляете, — ответила командор Спитфайер. — И поскольку вы, возможно, слабейший тут летун, то мы поставим вас вперед.

— Правильно, — кивнул я. Но, когда я таки разобрал ее слова, в моем рту сразу пересохло. — Вперед?

— Ага, — кивнула она. — Остальные построятся за вами. И мы будем лететь так быстро, что наша общая мощь крыльев будет подталкивать вас. Все, что вам нужно — держать крылья раскрытыми и лететь к цели. Жучары даже и не поймут, что на них обрушилось! — Спитфайер хлопнула меня по плечу и повернулась отдавать команды своему отряду. — Надеваем очки и строимся, Вандерболты! Идем быстро и резко — построение Три-Дельта. Сентри впереди! Последний, кто доберется до подменышей — ставит мне выпивку! Поняли, тупицы?

— УР-РА! — рявкнули Вандерболты что-то, чего я принял за согласие.

Спитфайер надела очки и улыбнулась мне сногсшибательно героической улыбкой, практически моей. Только, знаете ли, искренней.

— Похоже, вы передадите привет принцессе Селестии раньше меня.

А потом Спитфайер столкнула меня с облака.

За все годы я пережил больше драк, сражений, наступлений, отступлений, атак и кампаний, чем могу вспомнить. Но фиаско в Долине Грез было единственным, о котором написали стихи^[4].

Честно говоря, началось все хорошо. Настолько хорошо, насколько могут идти дела, когда сильнейшие летуны Эквестрии толкают вас вперед, как таран в форме пони. Ветер свистел и кусал меня за лицо, пока мы спускались все ниже к приближающемуся поезду. Мы уже почти добрались до паровоза, когда разом распахнулись все двери грузовых вагонов и оттуда навстречу нам выплеснулось черное облако злых, скрежещущих чудовищ.

Я не слишком по поэзии, но в одном автор был прав. Подменыши были слева от нас, подменыши были справа от нас, и подменыши были с любой стороны, о которой вы можете подумать. Пока рой несся на нас, я на мгновенье задумался, ловушка ли это или подменыши просто оставили охранять пленных принцесс как можно больше сил.

Но это было неважно, так как подменыши очень хотели меня сожрать.

Я выстрелил из арбалета, добившись крика боли из роя — минус один, еще тысяча-другая осталась. Перезаряжать времени не было — мы влетели прямо в рой. Я махал крыльями как можно лучше, чтобы контролировать полет, но все равно снес минимум трех или четырех подменышей. Хитин хрустел под моими копытами, пока я метался в кипящей массе черных монстров.

Все еще подгоняемый построением Вандерболтов, я вышиб узкое окно вагона-ресторана. Подменыш, в которого я вцепился, принял на себя большую часть удара, но и я не вышел из этого без потерь. Бритвенно-острый осколок стекла оставил тонкий, длинный порез на одной из моих передних ног, и я застонал от боли. К счастью, мой более, чем оправданный стон был перекрыт непрерывным жужжанием и шипением орды подменышей.

Я обернулся через плечо и увидел, что Вандерболты держались самым героическим (и полностью тщетным) образом. Несмотря на навыки, их превосходили числом многократно. Вопли и боевые кличи эхом разносились в ночи, раздаваясь и затихая с самой пугающей неожиданностью.

— Лейтенант! — Спитфайер неописуемо пронеслась по небу и вогнала кончик копья в торс подменыша. — Вы должны спасти принцесс! Это наша единственная надежда!

Прокричав это, Спитфайер унеслась, преследуемая тройкой истекающих слизью подменышей.

Тут я и понял, что единственный прорвался в сам поезд — остальные Вандерболты были слишком заняты, сражаясь в воздухе. И если понибудь и спасет принцесс, то это буду я. В свою очередь, я понимал, что если хочу выбраться из этого бардака живым, то мне понадобится помощь.

Очень много помощи.

Помощи, типа “обрушу на них солнце”.

И потому я метнулся через вагон-ресторан, уворачиваясь от плевков слизи. По пути я опрокидывал столы и стулья, задерживая преследователей на доли секунды — но спасали и они.

Я ворвался в кухню и там, истекая слюной, меня поджидал подменыш. От неожиданности я выругался и ударил его в лицо. Когда он не упал, я схватил здоровенный кухонный нож с удобно расположенной подставки и вогнал его в удобную щель между двумя пластинами панциря. Его синие глаза расширились от шока, и подменыш упал на пол. Будь я хорошим пони, то неожиданное, инстинктивное насилие было бы пугающим. Но, как, наверное, уже поняли читатели, я определенно не был хорошим пони.

Мои копыта скользили по луже растекающегося ихора, и я метнулся в следующий вагон. К счастью, мне хватило ума вставить разряженный арбалет в дверную ручку, временно ее заклинив. Купив себе немного времени, я осмотрел вагон, в который попал.

Это, кажется, был грузовой вагон, судя по размерам и отсутствию окон. Он был здорово оподменышен — болезненно органическое слизистое вещество покрывало пол, стены и потолок. И, как мешки с картошкой, с потолка свисало множество продолговатых зеленых коконов.

Я метнулся к ближайшему и отчаянно его затряс.

— Просыпайтесь! — и сквозь зеленоватую жижу я увидел пару открывшихся светящихся глаз. Пони внутри начала двигаться, и я разглядел больше деталей — темная шкурка, блестящая грива — принцесса Луна.

Я облегченно рассмеялся. Принцесса Луна была куда более пугающей, чем ее сестра — с ее-то желанием погрузить мир во тьму и всем таким. Но пока эта мегаломания будет направлена на подменышей (и от вашего покорного слуги), то оно и к лучшему, так? Все, что мне надо — освободить ее, убраться с пути и все закончится.

Я заковырял липкую поверхность кокона и сумел проделать дыру. Из нее вытекла вонючая зеленая жижа и в отвратительной пародии на рождение выскользнула принцесса Луна. Стоя на трясущихся ногах и выкашливая зеленую слизь, она определенно не была тем воплощением тьмы, на которое я сейчас так надеялся.

— Кто… кто вы? – посмотрела она на меня.

— Лейтенант Флеш Сентри, к вашим услугам, — я забыл отсалютовать, но принцесса того не заметила. Она начала падать, и я метнулся вперед, подставив свои плечи под одно ее копыто. Подменыши по другую сторону двери начали колотить в нее достаточно сильно, чтобы твердое дерево ложа арбалета стало трещать. – Я здесь, чтобы спасти вас.

— Спасти… нет! – покачала принцесса головой. – Я слишком слаба от яда подменышей. Я не могу сражаться. Не могу лететь. Вы должны оставить меня.

— Со всем уважением, принцесса, слишком многие пони прошли через слишком многие проблемы, чтобы сдаваться сейчас, — конечно, неприлично обсуждать вес леди (особенно если эта леди может от скуки жонглировать звездами), но принцессы, как правило, выше других пони. Не говоря же о том, что Луна целиком состояла из мускулов – я напряг крылья, но оторвался от пола едва на фут. И не на достаточной для убегания от подменышей скорости.

В дверь начали молотить сильнее, и от треска ломающегося арбалета мое сердце пропустило удар.

— Быстрее! – потряс я Луну. Кабы не слишком сильно. – Сделайте что-нибудь найтмермунское! Погрузите их в вечную тьму! Сожрите их! Что-нибудь!

Глаза Луны закрылись, и она кивнула.

— Спасибо, лейтенант, — сказала она слишком чопорно для той, кто покрыт липкой слизью. – У меня есть идея. Можете меня отпустить.

Я повиновался, и она сумела встать, хоть и неуверенно.

— Надежда еще не потеряна. Есть и другая, кто может нам помочь.

— Кто? – дверь треснула, и подменыши начали пропихивать в трещину свои длинные черные ноги. Я прижался плечами к двери, удерживая ее закрытой еще на несколько секунд.

— Старлайт Глиммер.

— В душе не знаю, кто это!

— Ученица Твайлайт Спаркл – она наша единственная надежда.

— Отлично! В каком она коконе?

— Она не была поймана, еще нет – и потому может помочь нам. Я могу связаться с ней через мир грез – но при астральной проекции мое тело будет уязвимо. Вы должны сдерживать подменышей как можно более долго.

— А потом что? – мой голос дрогнул, а в двери появилась еще дыра.

— А потом мы будем надеяться, что Старлайт Глиммер спасет нас до того, как подменыши высушат досуха, — принцесса Луна закрыла глаза и ее рог начал светиться. – Спасибо, лейтенант Сентри. Ваши деяния в этот день не будут забыты.

И прежде, чем я успел пискнуть что-нибудь протестующее, принцесса закрыла глаза и погрузилась в какой-то транс. Я мог бы ее разбудить, но если бы отпустил дверь, то подменыши ворвались бы внутрь и выели наши мозги.

Не могу сказать, сколько продержался – это могли быть секунды, а могли быть и часы. Время выделывает странные штучки, когда твоей крови с воем жаждет целый улей подменышей. Я просто не отрывал глаз от принцессы Луны, которая сидела и творила какую-то аликорнову магию с явным недостатком взрывающихся голов или падающих метеоров.

Подменыши взвыли еще раз и обрушились на дверь достаточно сильно, чтобы сорвать ее с петель. Я растянулся на полу и тут же по моей спине протоптался целый улей, выбив из легких весь воздух. Последнее, что я видел – налетевших на все еще находящуюся в трансе Луну жуков, возвращающих ее в кокон с помощью этих своих мерзких выделений.

А потом все потемнело.