← Глава 8: Ночное задание Глава 10: Разум →

Гнет Судеб

Глава 9: Бандиты из Клоаки

Подумать только — прошло уже два месяца с тех самых пор, как я получил свое скитальческое имя и жетон. С тех самых пор, как я поклялся защищать невинных жителей от тирании тех, кто осмелился назвать себя армией Новой Эквестрии — настоящих монстров, которым чуждо сострадание. Черт, даже при одном их упоминании перед глазами встает картина разрушенного Райвенхуда, полного трупов как мирного населения, так и скитальцев вместе с этими подонками, а кровь так и начинает бурлить в жилах. Нет, не думаю, что среди них найдется хоть кто-нибудь, кто будет сожалеть о содеянном, о сотнях и даже тысячах погибших, в ни в чем не повинных пони, которые просто занимались своими делами до их внезапного прихода.

Но думаю сейчас стоит говорить не об АНЭ, а о том, что успело произойти со мной за эти два месяца. К счастью, я смог найти неплохую и даже довольно приличную работу, которая как ни кстати мне подходила по всем параметрам — автомехаником. К большому сожалению, предыдущий автомеханик погиб столь же внезапно, как и появился в Оазисе — насколько мне известно, его убил снайпер. Кто он, на чьей был стороне и кто его послал узнать не удалось, так как этот гад сумел скрыться, но с тех пор работа автомехаником стала считаться... немножко опасной, если можно так выразиться. Почему-то все посчитали, что если предыдущий погиб, так значит следующий, то есть я, тоже рано или поздно получит свою пулю... Только я хочу их огорчить — помирать, особенно таким образом, я не собираюсь. Тем более с того времени прошло около пяти лет, и город защищает огромные стены, которые и должны предостеречь меня от всяких снайперов, рейдеров, мутантов и прочей мерзости.

Конечно, я не перестал быть скитальцем, а это значит, что при возможности я отправляюсь на тяжелые миссии, наподобие той ночной и в некотором роде роковой. Увы, из всех таких миссий, на которых я успел побывать — а побывал я на четырех — три окончились провалом. Вернее, практически все мои отряды уничтожались за считанные минуты, из-за чего лидерам, ну или тем, кто принимал на себя лидерство, приходилось отдавать приказ на отступление... И это серьезно било по моей зарплате, так как за проваленные, даже если те были практически выполнены, платили, толком, ничего. Зато заработок с моей основной работы радует меня, да еще как.

Что же до Кайри, то... Увы, она так и не пришла в сознание, из-за чего ей диагностировали кому. Ни грифонша-доктор, ни я не можем точно сказать, сможет ли она когда-нибудь очнуться, но я не теряю надежды и каждую неделю оплачиваю уход за ней. Так и получается, что больше половины моего заработка уходит на Кайри, а оставшаяся часть на еду, боеприпасы и запчасти, так как правительство Оазиса не выделяет мне деньги на такие вещи. Поэтому приходится покупать все необходимое самому, и, разумеется, данные расходы также влетают в счета клиентов.

— Так-с, посмотрим, что тут у нас, — задумчиво пробормотал я, рассматривая содержимое очередной машины, поступившей на ремонт. — Трубка подачи воды продырявлена — придется покупать новую. Так... ага, вмятины на маховике, да и еще цилиндр наебнулся, — заключил я, закрывая капот Цербера и перенося взгляд на владельца транспорта — низкого роста минотавра с дробовиком за спиной, одетый в красно-серую жилетку, поверх которой находились еще и парочка подсумков с патронами для его оружия. По его внешнему виду не скажешь, что он новичок, так как его грудь покрывали шрамы от пуль, но и тяжело сказать, что его можно отнести к профессиональным скитальцам, так как до его мозгов еще не дошло, что бронежилет может спасти от ненужных дырок.

— Ну что скажешь, Механик? — грубо и даже слегка высокомерно поинтересовался тот у меня, на что я лишь закатил глаза.

— Честно, у тебя двигатель на такой грани, что еще немного, и он пойдет по такой пизде, что придется полностью менять...

— Двигатель? — перебив меня, спросил минотавр.

— Машину, — тяжело вздохнул я. — Знаешь ли, Церберы в наше время такие же редкие, как и Пираньи. Даже сказал бы, что они намного реже. Поэтому чисто моторы и нужные к нему запчасти можно добыть, либо сняв с целой машины, либо воспользовавшись очень ценными связями на черном рынке запчастей. Ты же понимаешь, о чем я? — лишь один взгляд на недоумевающего и смятенного с толку минотавра чуть ли не заставила меня смеяться, так как его лицо... Это просто надо видеть, ибо описать словами невозможно. Такое отчаяние, словно от того, сможет ли Цербера ездить, зависит его круп.

— Это... слушай, ты ведь можешь починить, ведь так? Скажи, что можешь починить, прошу! — отчаянно взмолился тот. М-да, от грубости и высокомерия ничего не осталось. Забавно...

— Да, я могу это сделать. Однако придется прикупить много необходимых деталей. Предупреждаю, сумма может быть очень дорогой. Даже дороже, чем просто залатать рану в нашей больничке, — скиталец задумался, и тут же его челюсть отвисла. Видимо, представил, во сколько битсов обойдется приведение в порядок его “крошки”. — Ну что, согласен на такие условия? — я и сам не заметил, как на моем лице появилась злорадная улыбка. “Ты даже меня пугаешь, Эдан”.

— И насколько дорого это все выйдет? — по выражению лица было ясно, что он пытается не потерять самоконтроль и не паниковать, тем самым показывая, что он способен оплатить дорогостоящий ремонт. Однако у этого минотавра получилось не очень хорошо — небольшие подергивания губ и глаз выдавали его с потрохами.

— Это зависит от цены самих запчастей. Вы ведь знаете, что сам ремонт без деталей стоит не более полутора тысяч битсов. Но когда приходится закупаться — стоимость резко возрастает, — объяснил я ему как можно понятнее, тем временем подходя к рабочему столу с инструментами. Присев на край стола, я продолжил: — Дешевые запчасти покупать бессмысленно, так как, насколько мне известно, их качество оставляет желать лучшего, и это может сильно сказаться во время стычки с рейдерами или того хуже. Что насчет дорогих запчастей — их тоже покупать нет смысла, ибо дороже еще не значит, что лучше. Да и у меня нет цели содрать со своих клиентов целую кучу битсов.

— Я все понял, — возможно, мне показалось, но минотавр-скиталец успокоился, хотя его все еще трясло. Никогда бы не подумал, что ради машины кто-то будет так паниковать и волноваться. Наверно, она вовсе не его, а он по глупости довел ее до такого состояния. Или же в этом скрывается иная, неведомая мне причина. Во всяком случае, клиент способен здраво мыслить. — Я принимаю условия. Когда все будет готово?

— Хм... дай-ка подумать, — я преподнес руку к подбородку и еще раз тщательно осмотрел Цербера. — Думаю, через три-четыре часа, не менее. Все будет зависеть от того, смогу ли я найти нужные детали. Вполне возможно, что она будет готова к концу дня, — минотавр как-то лениво почесал затылок и, последний раз взглянув то на меня, то на свою машину, удалился из моей мастерской. Я же в свою очередь решил приготовить нужные инструменты. Ключ за ключом, отвертка за отверткой — через несколько минут на рабочем столе лежало множество всяческих инструментов. Как только я закончил с этим, я вышел наружу и быстро побрел к рынку Оазиса.

За эти два месяца Оазис не особо преобразился. Нет, есть парочка изменений, таких как несколько новых ветхих хибар и зданий. Но в основном, крупных перемен в городе не было. Что удивляет, так это приток новых скитальцев, среди которых даже проглядывались настоящие профессионалы — по крайней мере, мне они таковыми показались из-за их экипировки, оружия и даже больших шрамов. М-да, и новичков тоже хватает. Их даже больше в два или даже три раза, по сравнению с теми же профи. Глядя на них, я чувствую какое-то странное чувство. Это тяжело назвать жалостью, скорее... сожалением. Эх, а ведь часть из них скоро пойдет на верную гибель без шанса выжить — Стилшот об этом позаботиться, уж я-то знаю по своей шкуре.

Ну вот и сам рынок Оазиса. Стремное, если честно, место. Здесь больше всего пугает не внешний вид торговцев, покрытых какими-то язвами и прочей гадостью, не цены, которые регулирует именно городская власть, а попытки этих самых торгашей набить как можно больше денег на своих покупателях. Нет, это, конечно, можно увидеть во многих других городах, не только здесь. Однако, то, каким образом они это делают, пугает не хуже, чем если бы тебя поместили в клетку с мутантами без оружия и приказали драться с ними. Особенно приводит в ужас, как здесь продают обычные на вид бинты: торговцы берут оружие и делают в ноге ближайшего скитальца парочку дырок, после чего, пока бедняга орет от боли и не понимает, что вообще произошло, те обматывают рану бинтами, требуя за это деньги. Думаю, говорить о том, как продают здесь оружие и еду, не стоит, ибо это настоящий кошмар. Нет, способ, без сомнений, прибыльный, но крайне ужасный.

Проходя мимо разных прилавков, за которыми находились разные торгаши с хитрыми и жадными улыбками на своих мордах, я краем глаза осматривал все, что они продавали. Если сравнивать рынок здесь и рынок Джайденхолда, то здешний будет сильно уступать. Но у Оазиса есть одно преимущество: именно здесь можно купить самые редкие и иногда невиданные вещи. Мне как-то удалось встретить на прилавке оружие, способное пробить что угодно, из чего бы и какой бы толщины оно ни было сделано. И это лишь экспериментальное оружие, которое нашли и восстановили по чертежам. “Ага, а про цену тебе не напомнить, а, друг, ты, мой?”. Да, кстати говоря о ней — стоимость ее наравне с тем, если бы тебе захотелось подкупить правителя Оазиса и самим стать руководить городом. Если напрямую, то около пятидесяти миллионов битсов. Но что-то я заговорился...

Сколько бы я ни искал, но ни у одного официального торговца в Оазисе не нашлось последней и очень важной детали — трубки подачи воды. Конечно, при должном умении я бы смог починить тот издырявленный, но тогда мне бы понадобились некоторые компоненты, которых, как это прискорбно, здесь не купишь. Мне даже пришла мысль сходить к тому подпольному торговцу под хибарой наркомана, но я сразу ее отбросил, ибо не хочется подвергать опасности эту зебру — и так за весь месяц зачастил к нему ходить. Да и вряд ли у него найдется нужной детали. Уж если у него поршня для Аспида не было — хочу отметить, что детали для Аспида, как и сама машина, очень распространены в данное время — то и трубки для Цербера и подавно не будет. Несмотря на все это, я не стал терять надежду и продолжил искать — вдруг мои глаза меня подводят, и я не вижу ничего у себя под носом.

М-да, и куда катится этот город? За час похода по рынку Оазиса я так и не нашел нужной мне детали, как и подобные ей. Теперь я понятия не имею, как ремонтировать транспорт, не имея главного компонента, чтобы он вообще мог работать и передвигаться. Понемногу в голову начала забираться мысль просто отказаться от ремонта Цербера и приступить к следующему заказу, однако сдаваться так просто не по мне. Если я не могу найти трубку подачи воды для Цербера или хотя бы близко приближенную к ее размерам, тогда придется импровизировать из тех, что есть...

Трубка Аспида крайне мала для моих нужд. Даже если взять две таких, разрезать и каким-то образом соединить, она с большим трудом будет походить на необходимые размеры, даже приблизительно. “А что... насчет Ламии? Как-никак она вышла из Аспида” — пронеслась мысль в голове. Да, в этом есть резон, однако проблема в том, что в Ламии используется другая конструкция. И в ней, к сожалению, нет трубки подачи воды — ее заменила особая система подачи с помощью поршней и специальных цилиндров. И я бы мог размышлять долго над этой проблемой, если бы не вспомнил о Пиранье. “Только давай без этих слез, ладно? Не хотелось бы смотреть на это!”. Я заставил свою память вспомнить внутреннее строение моей бывшей машины, и перед глазами сразу всплыли необходимые воспоминания. Да, такая трубка подойдет! Только... возникает еще одна проблема. Где ее взять? Пиранья — редкая машина, а это значит, что запчастей на ней не сыщешь. А моя, увы, уже не имеет рабочий вид...

— Черт! — вылетело у меня изо рта на весь рынок, из-за чего взгляды торгашей, покупателей и некоторых проходимцев устремились на меня. Я вовремя заметил это и поспешил удалиться, дабы больше не привлекать внимания. — Ну и где же мне найти эту гребанную трубку? — задумчиво пробормотал я себе под нос, но, видимо, это было слишком громко, что ко мне подошел какой странный грифон в... непонятном желтом костюме, покрывающим все его тело, с хвоста до шеи, а в области лица была огромная прямоугольная линза, как у обычных очков. Только вот не думаю, что она что-то приближает. Не сказал бы, чтобы его внешний вид был местным — скорее всего этот незнакомец недавно прибыл в Оазис.

— Я вижу, вы на что-то ругаетесь, — начал он разговор со мной, следуя за мной в таком же, что и я, темпе. — Не поделитесь своей печалью?

— Я тут одну запчасть для машины ищу. А на этом рынке нихера не продается стоящего! — буркнул я, продолжая идти вперед.

— А какую деталь вы ищите? — не сразу поинтересовался грифон.

— А тебе какая разница? — раздраженно ответил я, переводя взгляд на преследователя. — Я как-нибудь сам найду. Занимайся своим делом, — я услышал, как тот перестал следовать за мной. Возможно, он обиделся.

— Если что, вы можете поискать в металлоломной яме! — неожиданно прокричал грифон мне вслед и поспешно удалился.

Хм... металлоломная яма? Откровенно говоря, за эти два месяца, проведенные здесь, я ни разу ниоткуда и ни от кого не слышал об этой “яме”. И это разбудило мое любопытство и разыграло безумный интерес. И первой мыслью, кто должен что-то знать о металлоломной яме, были именно часовые и ополченцы. Фейнза, думаю, по таким пустякам не стоит трогать. Да и не хочется его как-то трогать, ибо дорого берет, засранец.

Возможно, я... немного поспешил с выводами по поводу изменений Оазиса. Нет, по сути, в самом городе кардинально ничего не поменялось, но вот стена, защищающая его... В общем, за эти месяца стена приобрела несколько преображений, и главная из них — вооружение. Помнится, когда я прибыл в Оазис, оружие стояло только около ворот в город, а сейчас по всему периметру расставлены шестиствольные пулеметы, а в некоторых местах кое-что помощнее. Не знаю, почему решили усилить защиту таким образом, и могу лишь догадываться. Но результат оправдывает себя — Оазис вряд ли будет уничтожен, если только не придут солдаты Армии Новой Эквестрии со своим вооружением. И то не факт, что они смогут хоть как навредить городу прежде, чем будут изрешечены большим калибром.

Что до остальных изменений, то они не столь значительны: где-то заделали кое-какие прорехи, где-то подкрасили, а где-то укрепили всяким металлоломом. В общем, сделали небольшой ремонт самой стены.

Оказавшись в пару десятках метров от стены, я не заметил ни одной живой души. Ни часовых, ни ополченцев, ни даже новоприбывших скитальцев или простых выживших — абсолютно никого. Это заставило меня насторожиться, так как, насколько мне известно, если нету часовых, значит что-то случилось. К примеру, на город напали. Только вот данную мысль я отбросил сразу же, потому что если бы на Оазис и вправду напали, то сейчас были бы слышны выстрелы и грохот от взрывов, чего нет. Тогда здесь дело в чем-то другом. “Может у них смена постов?” — пробежалось у меня в голове, но, увы, и эту мысль пришлось отбросить, так как старые часовые не имеют право покидать свое место до прибытия новых.

Благо, когда я подошел чуть ближе к стене и полностью осмотрелся, все мои опасения разом развеялись, так как перед моими глазами предстала группа вооруженных до зубов ополченцев, бредущих как раз в мою сторону. Я облегченно вздохнул и решил направиться к ним навстречу. Тем не менее, некое опасение все же продолжало терзать мой разум, не давая сердцу вернуть свой изначальный спокойный ритм.

— Эй, ребят, чего это у вас часовые не на своих постах, а? — поинтересовался я, подходя ближе к вооруженным пони и антропони.

— Да у них там перевооружение. Сказали всем собраться в казармах на смену экипировки и оружия, — ответил один из них, самый высокий из обычных пони, на спине которого находилась очень уж интересная на вид штурмовая винтовка, чем-то похожая на пистолет-пулемет одной грифонши с моего последнего задания. — А нас, вот, послали пока занять их караул.

— Понятно, — ответил я, чувствуя, как опасения уходят. — Слушайте, а Вагнез, получается, в казармах, да?

— Не совсем. Он сейчас делает ежемесячный рапорт, поэтому его лучше не тревожить, — на лице этого пони проскользнула слабая, я бы даже сказал, нервная улыбка. — Уж поверьте, знаем мы одного бедолагу, которой как раз в не то время решил его потревожить. Целую неделю драил сортиры и очищал сток. Но если хотите, мы можем ему передать, что вы его искали.

— Да нет, не надо. Я тут по другому делу, — отмахнулся я и, прочистив горло, продолжил: — Конечно, хотелось бы, чтобы вы обращались на “ты”, но тут дело вкуса или... принципа... Не важно! В общем, вам что-нибудь известно о некой “Металлоломной яме”?

— Допустим, — по лицу не скажешь, что этим ополченцам хочется рассказывать об этом. — А по какому поводу интересуешься? — было заметно, что в его голосе содержались несколько презрительные нотки.

— Да мне тут один грифон в очень странном костюме упомянул эту яму. Вот и стало интересно, — взгляды членов отряда мигом опустились. — Да и повод стоящий: я не нашел здесь нужных мне деталей для машины. А у меня заказ, так что этот грифон сказал, что там можно найти.

— Вот ведь сученок! — огрызнулся антропони, стоящий позади всех и вооруженный двуствольным дробовиком. — А я ведь ему сказал молчать и вообще не привлекать внимания!

— Ладно, я все понял, — наконец, спустя минуту обдумывания, произнес тот обычный пони с винтовкой и, тяжело вздохнув, начал свое объяснение: — В общем, металлоломная яма — это еще тот гадюшник, и это мягко сказано. Она как раз находится под Оазисом, из-за чего здесь и витает эта невыносимая вонь. Насколько мне известно, изначально она должна была быть местом, куда скидывали бы всякий мусор: ну там, сломанную технику, машины, объедки и прочее, — я заметил, что ему было очень тяжело говорить, словно он... сдерживался. Но на лице играли настоящие презрение и злоба. — Только вот туда поселились всякие отбросы общества, не желающие жить в Оазисе и работать на благо всего города. И в итоге металлоломная яма стала убежищем для этих паразитов, как и помойкой, туалетом и кладбищем.

— Воу, — я был впечатлен, но не с положительной точки зрения. — А их пытались, ну, выселить оттуда?

— Пытались, но безуспешно, — ответил тот. — Собрали небольшую группу из медиков и ополченцев и направили прямо в эту яму, дабы оказать необходимую помощь. Их даже не вооружали, чтобы не пугать тамошних обитателей. Зря... Очень зря. Не успели они зайти туда, как были растерзаны. Их трупы выносили чуть ли не по кусочкам, — я обнаружил, что на лице рассказывающего пони уже было не презрение, а настоящий гнев. — Моя подруга была как раз медиком в той группе... — теперь все ясно. Обитатели металлоломной ямы убили ее.

— Можешь не продолжать — я и так все прекрасно понял, — мне пришлось его прервать, чтобы пони со штурмовой винтовкой смог немного успокоиться. — Тем не менее мне необходимо туда наведаться за запчастями. По крайней мере, я надеюсь, что они там будут. Так что... — но не успел я закончить, как меня вдруг прервал очень милый и звонкий голосок пегаски. Я устремил взгляд в ее сторону. И... честно говоря, я был поражен, что не только голос, но и сама внешность этой пегаски была настолько милой, что, будь я обычным пони, приударил бы за ней обязательно.

— Вам... тебе необходимо знать направление туда, да? — я утвердительно кивнул. — На твоем месте я бы туда не совалась, но раз ты решился, то отговаривать бесполезно — по глазам видно... Ребят, вы можете пока идти! — окликнула она свою группу, на что те поспешили удалиться. И когда они оказались на достаточном расстоянии, она продолжила: — Как только окажешься за городскими стенами, поворачивай налево и иди вдоль стены, там в конце ты найдешь табличку с предупреждением — она-то и укажет направление. И да... я понимаю, что после рассказа Габрана, — судя по всему, это имя того пони с винтовкой, — у тебя сложилось не очень хорошее впечатление о них. Но, пожалуйста, не причиняй им вред. Они такие же выжившие, как и жители Оазиса, как я и как ты. — Откровенно говоря, это просьба была столь неожиданной, что я впал в небольшой ступор. Насколько я себя помню, это был первый раз, когда меня просят не причинять никому вред — в основном, либо об этом не было речи, либо был четкий приказ убивать всех.

— Хорошо, я постараюсь, — пообещал я ей, что и вызвало радостную и даже благодарную улыбку на ее милом лице. “Эй, Эдан, ты поосторожней. А то влюбишься еще, потом на подобных тебе “ствол” заряжаться не будет!” — и за столько времени я услышал смех в своей голове. М-да, любит этот голос пошутить. — И да, большое спасибо за информацию, — после того, как я ее поблагодарил, она быстро убежала к своим, которые уже, наверно, занимали свои временные посты.

Что ж, я много узнал, в особенности, откуда эта невыносимая вонь. Конечно, тот, кто придумал создавать помойку под самим городом, не слыл умом. С другой стороны, это крайне удобно, когда место, куда скидывают ненужный металлолом, буквально под носом. Только вот жаль, что это место населяют какие-то ненормальные, променявшие комфортную жизнь и работу на жизнь на помойке, которая еще является и туалетом, и кладбищем к тому же. Эх... что-то мне подсказывает, они принесут мне немало хлопот.

После этого небольшого разговора с группой ополченцев я не спеша направился к мастерской, чтобы забрать свои вещи. Да, мне приходится их оставлять там, ибо в последнее время в Оазисе развелось всяких гадов, убивающих за простую сумку, даже если в ней нет ничего ценного. Как-то мне попалась такая... личность. Прямо на глазах у всех достал пистолет и выстрелил пару раз в живот одного скитальца. Благо ранения оказались не критическими, и тот благополучно выздоровел, чего не скажешь про того, кто стрелял. Не знаю точно, убили его или просто бросили на произвол судьбы в Гиблых Землях, но одно сказать могу точно — сейчас его тело кормит либо червей, либо мутантов... Ну, либо и тех, и других.

Забавно, но буквально два месяца назад я бы не смог говорить о смерти так... открыто. Я бы побоялся вообще упоминать слово “смерть”, а сейчас? Сейчас смерть для меня не является чем-то ужасным, что даже произносить боязно. Нет, на данный момент для меня смерть уже как что-то неотъемлемое от будничной жизни. Каждый день мне приходится наблюдать, как слабые и совсем выбившиеся из сил жители Оазиса падают замертво прямо на улице, прямо на виду у всех. Это уже не вызывает какого-то страха: никто не кричит, никто не суетится и никто не пытается вызвать кого-то на помощь. Очевидцы лишь уносят всех мертвых туда, где о них могут позаботиться.

Да и “забота” о мертвых телах отличается кардинально и зависит от того, сколько пользы тот или иной житель принес городу. Тех, кто работал в поте лица, не жалел себя и отдавал все свои усилия на благо Оазиса, похоронят, как подобает. Думаю, не стоит говорить, что делают с теми, кто по большей части отлынивал от своих обязанностей. Может показаться, что Оазис — жестокий город. Что сюда приходят лишь отчаянные и безумцы. Однако, прожив здесь практически два месяца, я убедился, что это не так. Из всех городов, в которых я бывал, Оазис — самый правильный город. Ведь даже за такой короткий промежуток времени он хоть и не много, но все же развивается и продолжает существовать. Полагаю, если бы в Оазисе существовала иная политика, то и город давным-давно сгинул.

Ну вот и она — моя чудная, разваливающаяся по кусочкам мастерская, которую мне выделил этот проклятый пламенный пегас, чтоб мутанты ему крылья поотрывали. Но несмотря на то, что мастерская держится на соплях, хочу отдать должное — здесь, по крайней мере, есть необходимые... элементы для комфортной работы. Блин, да здесь даже есть смотровая яма для ремонта нижних частей транспорта. Откровенно говоря, такого даже в мастерской Дисайт Парта не было! Только вот... есть небольшая проблема. Понимаете ли, для того, чтобы получить такую работу, мне пришлось не хило раскошелится. Но это лишь цветочки... Помимо астрономической суммы Стилшот, или, как я узнал позже, Рассекатель небес, поставил одно условие — ученик. Да-да, для того, чтобы стать автомехаником в Оазисе, мне пришлось взять ученика.

Нет, не поймите меня неправильно — я в целом понимаю, что рано или поздно мне пришлось бы брать ученика, но не в таком “юном” возрасте. Да и тем более это ученица. Я, конечно, не сексист и не хочу кого-то оскорбить. Просто мне кажется, что некоторые профессии больше подходят для мужского пола, нежели для женского. В том числе и автомеханика. Закручивание болтов, установка брони, колес и иногда вооружения требует огромного количества силы, чем многие кобылки не смогут похвастаться, если они, разумеется, не занимаются спортом или силовой подготовкой. И да, увы, моя ученица не блещет силой.

Зайдя в мастерскую, я первым делом зашагал к ржавым шкафам, где помимо моих вещей находились еще и инструменты, принадлежавшие, скорее всего, прежнему автомеханику — ну другими словами не объяснишь, почему они слегка покрыты ржавчиной. Открыв ящик, я забрал ножны с мечом и револьвер с несколькими патронами на тот случай, когда уладить все без стрельбы и кровопролития будет невозможно. Хоть я и пообещал той пегаске, что не причиню вред тамошним обитателям, но... кто, блять, знает, как все обернется? Вдруг я не успею подойти к металлоломной яме, как на меня нападут. И ладно, если у них будет только холодное оружие — в этом случае можно хоть как-то обезвредить их, не травмируя слишком сильно. Вот другое дело, если у них будет огнестрел — тогда без крови не обойдется.

И пока я рассуждал, в мастерскую зашла кобылка... моя ученица, которую мне приходится обучать всем премудростям автомеханики. Если задуматься, то сегодня особенное число — ровно месяц, как она стала учиться у меня. Ах да, зовут ее Зиэль, и она, как и я, антропони, только ниже ростом. А она старше меня на один год! Да и ее ультрамариновая шерсть с серовато-темной гривой кажутся мне довольно красивыми. Но все же у нас обоих одинаковая особенность — мы быстро учимся. Нет, я бы сказал, что она учится намного быстрее меня. Когда для понимания той или иной вещи мне приходилось тратить неделю или даже больше, Зиэль хватило и пары дней. И это все без необходимых учебников! Не знаю, как отреагировал бы другой автомеханик, но я завидую...

— О! Мистер Бродячий механик, вы уже здесь? — произнесла антропони. Не знаю, показалось ли мне, но в ее голосе я услышал нотки смущения. — Когда я пришла, вас здесь не было, поэтому я решила сходить пообедать. Вы... вы ведь не против, так? — теперь я понял, что мне не послышалось. Она и вправду смущена настолько, что я практически не слышу уверенности в ее голосе.

— Зиэль, сколько же тебе повторять, что ты можешь называть меня моим настоящим именем — Эдан, — начал я разъяснительную беседу. — Это во-первых. Во-вторых, тебе не обязательно отчитываться, где ты была и когда приходила. Понимаешь? — закончил я, после чего та как-то странно поникла. Я пытался сказать все это как можно мягче, но, судя по реакции, у меня не особо получилось. — Не думай, что я на тебя сержусь или что-то в этом роде.

— Я... я все прекрасно понимаю, мистер Бродячий механик, — вновь смущенно произнесла она. Я уже устал говорить ей одно и то же, что он может называть меня просто Эдан — без “мистер” и без скитальческого имени.

— Зиэль... — я прикрыл глаза и начал потирать переносицу, — я уже не знаю, сколько просить тебя называть меня по настоящему имени. Хочешь обижайся, хочешь нет, но за это я скоро начну наказывать. Пойми, я хочу, чтобы у нас были отношения не как учителя и ученика, а как товарища с товарищем, понимаешь? — ультрамариновая антропони кивнула. — Хорошо... Итак, ты сделала то, что я просил?

— Найти неполадку в двигатели и устранить ее? Да, я все сделала! — быстро она, однако, приободрилась. От смущения и нет следа. Это, конечно, странно, но приятно видеть ее такой... оживленной.

— Молодец! В общем, я скоро вернусь. Мне тут нужно уйти за кое-какой деталью для Цербера. Как вернусь — проверю твою работу. И если будет все в порядке, то, думаю, ты сможешь оказать огромную помощь в починке настоящей машины, — заслышав это, она сильно обрадовалась. Нет, она была просто в восторге.

И глядя на нее и ее счастливую улыбку, я ненароком вспомнил себя в детстве. Может показаться забавным, но я точно так же реагировал, когда Дисайт Парт позволил мне помочь ему с ремонтом машины. Если память не подводит, это был Волкодав — так называемый конкурент Аспида, имеющий практически схожие характеристики, но отличающийся внешним видом. Он и оказался первым транспортом, который мне удалось приводить в порядок. Ох, Селестия, как же она похожа на меня...

— И да, перед тем, как я уйду, хочу тебе поручить еще кое-что, — произнес я, чем и слегка озадачил ее. — Разложи все оставшиеся инструменты и запчасти в ряд так, чтобы нам не пришлось их долго искать. Где они находятся, думаю, ты знаешь, поэтому я ушел, — после этих слов я развернулся и быстрым шагом удалился из мастерской, напоследок услышав лишь воодушевленное “Так точно!”. Блин, мы же не в армии, чтобы так говорить.

Массивные железные ворота с громким шипением закрылись у меня за спиной, и я оказался во внешнем мире за городскими стенами. Благо меня хоть часовые смогут прикрыть в случае опасности... Надеюсь, что прикроют. Как бы то ни было я развернулся и пошел по направлению, которое мне дала та милая пегаска. Только вот возникла небольшая, но для меня очень даже значимая, проблема. Насколько я помню, она сказала “идти вдоль стены”... Ну, так вот, сама проблема в том, что стена-то очень длинная. Точно сказать не могу, ибо мне и в голову не приходило измерять длину городских стен. Предположительно, где-то два километра.

Ладно, все равно у меня нет иного выбора, кроме как идти вперед. Если я что-то и начинаю, то так или иначе заканчиваю. Не сказал бы, что это какое-то жизненное кредо или принцип, а скорее... привычка. “Ага, привычка. Напомнить, сколько раз ты этой “привычкой” пренебрегал?” — ехидно и в некотором роде язвительно прозвучал голос в голове, напомнив о моем последнем задании. Я много слышал, что у военных, кто побывал и пережил настоящее пекло, возникает психическое расстройство. Похоже, у меня оно тоже появилось, ибо мне пришлось пережить то, что не удавалось даже во время обороны Райвенхуда.

Меня и еще двадцать скитальцев, среди которых были и члены Падших, собрали, а затем разделили на группы по семь скитальцев в каждой. Хоть у нас и была одна общая задача — захватить и удерживать “пустую” крепость, но у каждой группы были свои определенные задачи. Я же попал в ту, где целью была оборона самой крепости. Иными словами, мы были последним рубежом. Только сейчас понимаю, что мне стоило отказаться от этой миссии и просто продолжать работать автомехаником. Но нет же, какой-то черт меня потянул на эти сраные приключения! Ладно... Что было, то было. Продолжу.

Мы прибыли на точку назначения и заняли позиции. У нас даже были снайперы, которые прикрывали с самых высоких точек — высоких скал, окружающих крепость. Прошло около получаса, а врагов, которые должны были напасть на нас так и не было, вызвав у меня одну мысль, что никто и не придет. Что нам всем нужно лишь “посидеть” пару часов, пока не прибудут ополченцы. Но все оказалось не так просто. И тогда я понял, что ни рейдеры, ни бандиты, ни даже солдаты АНЭ — никто из них не является серьезным врагом по сравнению с теми, с кем нам пришлось столкнуться.

Изгои — вот враги, которых не просто стоит бояться, да и вообще не произносить и даже не думать о них. Они ужасны. Их главное преимущество не плотный и беспрерывный огонь, как у АНЭ, не безумие, как у рейдеров, а находчивость и импровизация. Представьте, каково это видеть, как снайперы с криком летят на землю, а затем спустя пару секунд первый отряд падает замертво, так и не поняв, что их убило и откуда. Мы их даже не видели и не слышали — даже выстрелов, хотя было видно, что скитальцы падали не от стрел или метательного оружия, а от пуль. В тот день я увидел, на что способны бывшие скитальцы. Пожалуй, даже простые скитальцы не способны так двигаться, как те изгои. Вероятно, в прошлом они были настоящими профессионалами, хотя и сейчас они ими и остаются.

Они бежали со всех сторон, по пути стреляя во все, что движется. При этом все, абсолютно все их пули летели точно в цель. Второй рубеж нашей обороны был уничтожен так же, как и первый — за считанные секунды. Оставалась только наша группа, и то практически все из них были напуганы настолько, что даже не могли встать на ноги. Я лицезрел их страх, их ужас и отчаяние, охватившее их тела. Даже лидер, который, кстати говоря, был тем самым антропони в плаще, отхвативший от Мастера шестеренок по полной. Дарсаин, так он представился, просто сидел на полу и чуть ли не рыдал от страха, а я то время наблюдал, как изгои приближались к нам с бешеной скоростью...

Полагаю, лучше рассказать, чем все закончилось. Все, абсолютно все полегли в той крепости. Изгоям пришлось приложить немного больше усилий, чем на первые две группы, чтобы расправиться с нами, так как я твердо решил отбиваться. Только вот мои старания пошли прахом, когда меня серьезно ранили, а остальных убили прямо на моих глазах. Особый отпечаток в моей памяти оставило именно убийство Дарсаина, а вернее лицо того, кто пускал тому пулю в висок. Сначала я на нем не обнаружил никаких эмоцией, но после я заметил презрение. Да, на его лице не было азарта, не было наслаждения, а было лишь презрение. А после... они ушли — столь же быстро, как и появились.

Я взглянул на свои руки и на свою грудь. Шрамы от пуль, оставленные теми изгоями в тот день, наверно, всегда будут напоминать о бойне, из которой единственным выжившим оказался только я. И в очередной раз я удивляюсь своей удаче. Мне столько раз приходилось бывать в местах и ситуациях, из которых шансы выбраться живым слишком малы. Дело в удаче или таинственное и неведомое глазу нечто оберегает меня от смерти? Увы, и на этот вопрос ответов нет. Интересно, сколько же еще вопросов без ответов меня ждет впереди? И на скольких из них я смогу найти желанные ответы?

Милая пегаска-ополченка не соврала, и в самом конце стены вправду оказалась большая деревянная табличка, на которой криво было написано: “ОСТОРОЖНО! ОПАСНОСТЬ ВПЕРЕДИ!”. Я взглянул за табличку и обнаружил лишь холмистую равнину с несколькими живыми деревьями. Но хорошенько осмотрев все, я заметил, что следующая похожая табличка уже стояла ниже с такими же словами. У того, кто их делал, явно проблемы с воображением. Ну мог ведь разнообразить слова!

И так, табличка за табличкой, я наконец достиг желанного места. Вернее, я добрался до небольшого склона, с которого прекрасно виден вход в эту металлоломную яму. Также рядом с ней я обнаружил несколько силуэтов как обычных пони и антропони, так и грифонов вместе с минотаврами. Точно сказать не могу, какой у них внешний вид, но что-то мне подсказывает, он не из лучших. Внезапно я увидел, как голова грифона резко обернулась в мою сторону, а после все, кто был у входа, разом ломанулись ко мне. Похоже, они меня заметили — впрочем, я и не удивлен. Глаза грифонов имеют очень удивительное свойство — видеть на далекие расстояния, подобно орлам.

В тот момент, когда нас разделяли сущие несколько метров, мне удалось разглядеть их получше. Как я и догадывался, вид у них был очень уж убогий, даже похуже, чем у некоторых жителей Оазиса. Из всего, что могло бы их защитить, я лишь обнаружил какие-то железки на груди и... странную маску. Нечто подобное я уже видел... Вроде, приезжающие в Райвенхуд скитальцы носили что-то подобное и называли их противогазами. Интересно, а зачем эти бедолаги их носят?

Но более всего меня заинтересовало, как эти “скелеты” еще держатся на ногах и вообще двигаются? Я не особо разбираюсь, чем отличается простая анорексия от голодания, но что-то мне подсказывает, что у них именно второе. Ну так вот, несмотря на голодание, они бодро приближались ко мне, хотя не скажешь, что они могут мне хоть как-то навредить — что-что, но вот держать что-либо в зубах, руках и лапах у них удавалось с трудом. Это видно, как они у них трясутся, даже за несколько метров. Но даже несмотря на это, они могут доставить мне немало проблем, так что, как бы ни было мне их жаль, но придется избавить от них. Нет, не убить, а просто вырубить и спрятать где-нибудь. Надеюсь, после этого никакие мутанты их не найдут и не обглодают...

Приблизившись ко мне на достаточное расстояние, грифон и антропони попытались атаковать своим самодельным оружием, но из-за слабости и истощения у них ничего не получилось. Это позволило мне нанести удар эфесом меча по голове антропони, вырубив того. Что до грифона, то он не решил сдаваться и сделал еще одну попытку... которую я вмиг пресек ударом локтя прямо в челюсть. По сути, это должно было лишь дезориентировать его, но получилось так, что я его вырубил. Остальные, видя, что им не справиться, помчались со всех оставшихся сил ко входу ямы. Видимо, решили позвать подмогу, только вот убежать им не удалось, так как я быстро их догнал. И уже через несколько секунд все оставшиеся лежали без сознания на земле. Признаю, с минотавром пришлось немного повозиться, но не думаю, что его жизни что-то угрожает.

Чтобы спрятать тела часовых, мне потребовалось не меньше двадцати минут, так как некоторые из них, несмотря даже на полное истощение, весили прилично, чтобы их дотащить до укрытия. И да, я на всякий случай взял парочку противогазов — ну не просто же они их носят, ведь так? Подойдя ко входу в металлоломную яму, я окончательно в этом убедился. Оттуда тянулся мерзкий запах, напоминающий запах навоза, мертвечины и испортившихся продуктов. Один из этих противогазов мне пришлось надеть на голову... По крайне мере, я попытался, и кое-как у меня это получилось. Наверно, их каждому под голову подгоняют. Тем не менее, он надет, значит можно спокойно идти вперед.

Вход в яму представлял из себя непонятный шахтерский туннель, испачканный чем только можно: кровью, дерьмом, непонятными черными пятнами, которые я уже неоднократно встречаю. Но после того, как я прошел большую часть этого туннеля, я заметил, что стены потихоньку начали покрываться слоем ржавой стали. Судя по всему, я уже близко...

Как оказывается, я не ошибся. Буквально, через пару десятков метров я наткнулся на выход из этого туннеля: огромные массивные двери, подставленные как раз под форму самого туннеля. И одна из них была слегка приоткрыта, что даже удивило меня. Я не вижу в этом ни малейшего смысла, так как любой, как я, может спокойно проникнуть внутрь. У меня даже появилась мысль, что те истощенные бедняги вовсе не часовые, а разведчики. Но это всего лишь мысль, не более.

Подойдя к дверям и открыв полностью ту, которая и так уже была приоткрыта, я обнаружил помещение. Нет, это трудно помещением назвать, так как пространство у этого места было просто огромным. Если сравнивать с многоэтажным домом, то, пожалуй, высота, как у двенадцатиэтажного дома, если не больше. Повсюду находились огромные трубы, к которым были подставлены хлипкие на вид лестницы, и по ним, словно тараканы, то поднимались, то опускались жители этого места. Внизу же я обнаружил намного больше подобных, целую толпу таких же оголодавших и истощенных бедолаг. Также внизу находился всякий мусор, среди которого были и обломки разных машин. Но пока что обломков Пираньи я не обнаружил.

Если не обращать внимание на грязь, невыносимые условия для жизни и многие другие элементы, из-за которых любой нормальный пони и не-пони не стал бы здесь жить, жизнь здесь ничем не отличалась от Райвенхуда, Джайденхолда и Оазиса: протекает какая-никакая торговля, только вот я абсолютно не понимаю, чем же в этом месте можно торговать, каждый был занят своим делом, кое-где виднелись и вооруженные пони, грифоны, минотавры, зебры, но по большей части холодным оружием. Вряд ли это скитальцы или изгои, так как у тех и других совершенно иная экипировка. В этом же случае у вооруженных пони и не-пони не было ни бронежилетов, ни разгрузок — ничего, что могло бы смело говорить, что передо мной скитальцы или изгои.

Приглядевшись повнимательнее, я заметил одну интересную особенность: все, кроме лишь вооруженных, вместо противогазов носили странные коричневые маски, закрывающие большую часть лица, оставляя лишь глаза. Мне показалось это странным. Вскоре из самой нижней трубы, где и находились все обитатели металлоломной ямы, вышла группа из семи антропони. Если шесть из них не привлекали особого внимание, кроме лишь того, что они больше походили на скитальцев, то вид седьмого, ведущего, украл мое внимание. В первую очередь, на нем была скитальческая экипировка: бронежилет, разгрузка, подсумки и многое другое. Во-вторых, среди всех только у него было огнестрельное оружие — помповый дробовик с деревянным прикладом.

Этот антропони бодро шагал сквозь толпу обитателей, которые, в свою очередь, только при его виде чуть ли не шарахались. Интересно, он ли здесь всем заправляет или же он очередная пешка таинственного главаря ямы? И да, неужели он на самом деле скиталец или все же экипировка была подобрана с очередного трупа?

Я встряхнул головой, отбросив все посторонние мысли, и сконцентрировался на цели. Как-никак я сюда пришел за деталью, а не для того, чтобы думать, кто и как получил скитальческое снаряжение. Взглянув вниз, я заметил, что те семеро антропони уже скрылись из виду, что позволит мне без каких-либо проблем спуститься вниз и не вызвать подозрений. По крайней мере, я так думаю. Как-то не хочется лишних и ненужных проблем.

Я аккуратно спустился вниз по лестнице, озираясь по сторонам, дабы вовремя заметить опасность или что-то наподобие этого. Как и ожидалось, обитатели ямы практически не обращали на меня внимания, однако небольшой страх все же виднелся в их глазах. Каждый, мимо которого я проходил, бросал взгляд на мой внешний вид и сразу же возвращался к своим делам и обязанностям.

Я продолжил идти сквозь толпу истощенных, больных, голодных пони и не-пони, осматривая все вокруг, чтобы не упустить то, зачем я сюда, собственно, и пришел. Но, увы, виднелся лишь хлам, польза от которого может быть только в том случае, если его переплавить во что-нибудь существенное. Кое-где я даже обнаружил полностью раздолбанный паровой мотоцикл — первая попытка инженеров создать что-нибудь такое, что могло бы передвигаться по любой местности. С одной стороны, у них это получилось: мотоцикл и вправду мог двигаться по бездорожью без каких-либо проблем. Но, с другой стороны, у него есть существенные недостатки, которые, к сожалению, превосходят достоинства.

Начнем с того, что у мотоцикла крайне хрупкая конструкция, что любая авария, даже если и несерьезная, может вывести транспорт из строя. Во-вторых, ремонт данного транспортного средства занимает очень много времени и ресурсов — мне и Дисайт Парту как-то приходилось чинить такое — и это не очень выгодно для клиента. И, наконец, последнее — детали для мотоцикла можно считать самыми редкими, превосходя даже Пиранью и Цербера. А если кому-то и посчастливится обнаружить запчасти у какого-нибудь торгаша, то цена его заставит истерично смеяться или просто слегка прихуеть, грубо говоря. В большинстве случаев, разумеется, владельцы просто выбрасывали их или продавали за бесценок, лишь бы избавиться от этого двухколесного хлама.

И вот, я опять отвлекся. “Так, Эдан, сосредоточься!” — подумал я, слегка хлопнув себя по щеке. Вокруг по-прежнему находился лишь хлам и обломки ненужных мне автомобилей. И когда я добрался до конца огромного помещения, меня внезапно подозвал какой-то непонятный голос. Сначала я не понял, что голос обращался именно ко мне, пока к моему плечу не притронулось чья-то рука.

Резко обернувшись, я обнаружил низенького антропони, чей рост не уступал обычному пони, с короткой седой бородой и небольшой лысиной в области лба. По его внешнему виду я бы не сказал, что он голодает или чем-то болеет — вполне здоровый, в определенном смысле этого слова, дедуля. Но все же он оказался очень грязным и с такой же маской, что у всех обитателей этого места.

— Скажи мне честно, ты ведь не один из НИХ? — внезапно спросил дедуля. Что меня слегка удивило, так это голос этого самого старика: тихий, слегка хриплый. И у меня возникло чувство, что ему, дедуле, с трудом получается говорить. Но это лишь чувство. — Я же вижу, что ты — чужак.

— Ладно, раскусил, — шепотом произнес я, слегка присев, чтобы быть на уровне лица старика. — Что, выдашь меня?

— Делать мне нечего! Если я бы хотел тебя выдать, ты бы уже давно был окружен этими животными.

— Логично, — пробормотал я. — А что тогда хочешь?

— Я-то ничего не хочу — меня все устраивает... — так же хрипло ответил он. Так, стоп! Его устраивают жизнь и здешние условия? А у него точно все в порядке с головой? — А вот что хочешь ты? Я ведь знаю, что здравомыслящий сюда не сунется. Либо ты безумец, либо тебе здесь что-то понадобилось.

А у этого старикана неплохая дедукция. Я бы сказал, прям отличная.

— Да, мне нужна одна запчасть. А странный грифон сказал, что она может быть здесь, поэтому я сюда и пришел, — вздохнув, рассказал я правду, что слегка озадачило дедулю. Видимо, он впервые встречается с кем-то, наподобие меня.

— В запчастях не разбираюсь, честно говоря, — спустя несколько секунд обдумывания, выдал старик. — Может тебе известно, где эта запчасть может находится?

— Да. У вас тут обломков Пираньи нет? — поинтересовался я, и старик вновь впал в раздумья. — Если что, эта машина имеет очень странную особенность — огромное колесо позади. — Когда я упомянул об этой особенности, дедулю как будто осенило.

— Да-да, что-то похожее пару недель назад сюда доставили. Могу показать, куда идти, но только показать, так как это место под защитой Клоакского правосудия.

— Под защитой... кого-кого? — А я-то думал, что Падшие — это плохое название для группировки. Оказывается, я ошибался. М-да, я вот думаю: неужели ни у кого нет более богатого воображения, чтобы назвать свою группировку более... эпично. Ну или хотя бы так, чтобы не испытывать стыд, слыша название.

— Клоакское правосудие. Это что-то вроде здешней группировки, оберегающей металлоломную яму от мутантов и прочей нечисти. Они защищают нас, а мы взамен выполняем все их приказы. — Ага, я заметил, как они “защищают” это место. В качестве часовых, или разведчиков, послали самых истощенных и ослабших членов группировки. — Кстати, на тебе их противогаз. Это что-то вроде их фишки, отличительной черты.

— Понятно теперь, почему большинство здешних обитателей носят эти... маски.

— Эх... я прожил здесь с самого дня основания Оазиса, — внезапно произнес старик, тяжело и как-то печально вздохнув. — И до того злосчастного дня мы жили более-менее неплохо. По крайней мере, не хуже, чем сейчас.

— А почему? Ну, я имею в виду, вы вроде крепкий. Вы бы смогли без проблем жить в Оазисе, а не в этом... на этой свалке, — обеспокоенно спросил я, разглядывая руки дедули.

— В том-то и дело, что я оказался для Оазиса слишком слабым и бесполезным. Возвращаться обратно в свой родной город смысла не было, да и опасно без сопровождения, — объяснил тот, опустив глаза вниз. — Поэтому я, как и многие старожилы металлоломной ямы, поселились здесь. И как видишь, кое-как, но все же мы выжили... Большая часть из нас.

— Ясно. — До меня наконец дошло. Металлоломная яма — это место, куда приходят те, кому некуда возвращаться и кто не смог заинтересовать своей персоной правительство Оазиса. — Кстати о “злосчастном дне”? Ты о дне, когда группа помощи из Оазиса решилась прийти к вам на помощь?

— Да, именно до того дня. Хотя, немногие из жителей ямы знают, что они пришли именно помочь, а не истребить, как нам затирал Дейсак — лидер Клоакского правосудия. — Теперь ясно. Типичная деятельность диктатора — промывать мозг своим подчиненным. Даже за столько лет мир не меняется. — Что-то мы заболтались. У тебя ведь мало времени — они уже, наверно, нашли труп, с которого ты снял этот противогаз.

— Это вряд ли. Во-первых, я никого из тех “часовых” не убивал, а просто вырубил. А во-вторых, они хорошо спрятаны, так что обнаружить их будет проблематично, — пояснил я.

— Ага, только вот пропажу они все равно уже обнаружили, так что времени в обрез. Короче... — он схватил мою голову и повернул в сторону одной из самых нижних труб. — Тебе туда. В общем, береги себя и удачи. Она тебе явно понадобится, — произнеся это, старик столь же внезапно исчез, как и появился. Блин, как они вообще это делают — исчезаю на глазах. Мне бы такая способность не помешала!

То, что мне приходится брести по трубе, которая и должна меня вывести к обломкам Пираньи, никак иначе не назовешь, кроме лишь как дежавю. Все так же, как и в пещерах под разрушенным городом: куча врагов, длинные и извилистые туннели, развилки и многое другое. Только вот вместо неровной каменной поверхности пещер здесь ржавые металлические стены труб, а вместо пауков — вполне разумные пони и не-пони. Хотя с последним у меня какие-то сомнения, так как ни одно здравомыслящее существо не сунется сюда. И все же меня до сих пор терзает этот вопрос: ну кому в голову приходят такие странные названия — Клоакское правосудие. Ну серьезно! Кто в здравом уме будет так называть свою группировку?!

Продвигаясь все дальше и дальше, я ни раз попадал в такие ситуации, когда приходилось очень быстро прятаться, так как чуть ли не каждую минуту я слышал приближающиеся шаги. И пришлось двигаться таким образом, пока я внезапно не услышал чьи-то мужские голоса, хриплые, басистые и изможденные. Я прислушался и попытался вникнуть в суть разговора, что мне получилось сделать не сразу, поэтому часть разговора я, можно так сказать, прослушал.

— Слушай, Геч, а сколько нам еще тут торчать, в этом сранном гадюшнике?

— Да хер его знает! Босс молчит и говорить ничего не хочет. Постоянно отвечает, аля “Ждите! Скоро все будет!”. Ага, скоро...

— И не говори. Мы уже полгода в этой срани находимся. Фильтры уже заканчиваются, скоро придется, как и эти бомжи, ссать на тряпки и ходить с этими тряпками на харе. — Неприятные подробности, но, по крайней мере, я получил некоторую информацию. Увы, бесполезную для меня. Кстати, он что-то сказал по поводу каких-то фильтров...

— Слушай, у меня тут есть мысль. Может, ну его в жопу, этот гадюшник, а?

— Ну, я даже не знаю, — было слышно, что хозяин голоса в смятении и не уверен насчет предложения своего собеседника.

— Пойми, мы уже здесь полгода! И за это время мы ничего стоящего не добились. Мы полгода топчемся на месте и несем потери! Помнишь, что стало с Тержем?

— Лучше не напоминай! У меня до сих пор эта картина перед глазами висит, как его рвут на части оголодавшие здешние пони!

— А самое главное, что босс-то наш не предпринял никаких действий. Он просто посмотрел на это и пошел дальше. Нет, валить нам надо отсюда, пока можем. Иначе будет поздно, хер его знает, что может с нами случится, пока мы тут ошиваемся.

— Хочешь знать, что будет с вами? — внезапно присоединился третий голос, во много раз отличающийся от двух прежних. В нем не было изнеможденности и хриплости — отчетливый бас и слегка хитрые нотки. — Так я покажу, если так хотите

Не знаю почему, но я ожидал такого исхода в глубине души. После этих слов я услышал два выстрела и звуки падающих на пол тел. Это сразу напомнило мне о нем — том безумном рейдере, который без какой на то либо причины убил своего собрата. Нет, хоть здесь обитают не рейдеры, и заправляют тоже не они. Однако что-то от рейдеров у них все же есть, и это, как мне кажется, жестокость. Хоть я и не видел это своими глазами, но могу отчетливо представить это, как член Клоакского правосудия достает оружие и без какого-либо сожаления выстреливает в голову своих товарищей.

После я услышал, как обладатель третьего голоса плюнул, судя по всему, в одного из тех двух, и довольно неспешно побрел назад, так как я слышал, как стук копыт медленно становился все дальше и тише, пока не исчез вовсе. И лишь после этого я осмелился выйти и взглянуть на результат всего случившегося. На полу, в луже собственной крови лежали минотавр с одним шипованным кожаным наплечником и пустой кобурой на груди и антропони в обычной одежде, без какой-либо брони, разгрузок и многого другого. И также без какого-либо огнестрельного оружия — только заточенная до предела лопата. Что же до минотавра, то я не обнаружил даже холодного оружия. Думаю, он у него где-то скрыт, либо у него вообще нет оружия, чему верится с трудом.

Я попробовал обыскать его, но ничего так и не нашел: ни ножа, ни кастета, ничего, что могло бы хоть как-то смахивать на оружие. Абсолютно ничего. “Он что, голыми руками сражался что ли?” — пробежала мысль у меня в голове. И, скорее всего, являющаяся истиной. Только вот теперь минотавр уже не сможет драться, как, в принципе, что-то вообще делать. Теперь это лишь плоть да кости, и больше ничего.

Закончив обыскивать труп минотавра, я поднялся на ноги и проследовал дальше по туннелю, надеясь поскорее выбраться из этого ужасного места. Ни впереди, ни сзади не было слышно ни разговоров, ни шагом — ничего, что могло дать мне сигнал прятаться. С одной стороны, это радует, так как не придется тратить время на прятки и ожидания, пока противник пройдет мимо. С другой стороны, это пугает не в меньшей степени, так как неизвестно, что может ожидать впереди. Может быть там будет засада, а я в нее попадусь и уже не вернусь обратно в Оазис живым. Но кто знает, может и выживу.

Еще несколько минут ходьбы, и я наконец оказался у цели. Пред моими глазами предстало огромное помещение, чуть больше по высоте, чем то, где сейчас находятся обитатели металлоломной ямы. И оно же было более всего похоже на свалку, так как весь пол этого помещения был заполнен разного рода автомобильным хламом, обломками, запчастями и многим-многим другим. Даже среди этого мусора я обнаружил парочку машин, которым, если приложить немного усилий, заменить некоторые запчасти и повозиться внутри, можно дать вторую жизнь. Вид всего этого настолько поразил мою душу автомеханика, что я бы остался жить здесь, если бы была возможность... которой, увы, нет. Эх, а здесь ведь находятся такие редкие запчасти, стоящие на рынках и в магазинах бешеных, нет, просто безумных денег.

Я встряхнул головой и попытался сконцентрироваться на моей цели. Аккуратно и тихо проходя вдоль различных обломков, я выискивал глазами заветную Пиранью. И лишь спустя десять минут блужданий по этой свалке я обнаружил то, что так сильно искал. Вся черная, обгоревшая, в некоторых местах металл деформировался от, судя по всему, высокой температуры. Я открыл капот и взглянул на содержимое под ним. Мда... не сказал бы, что я впечатлен. А чего я должен был ожидать? Мотор, поршни, баки — практически все, что находилось под капотом, было в крайне плачевном состоянии. Хорошенько осмотрев все, я все-таки нашел трубку подачи воды, но не могу сказать, что она имеет прекрасный внешний вид. Да и нормальной ее назвать сложно. Однако ее по-прежнему можно использовать, хоть и служить она будет недолго. Но и этого вполне хватит на несколько месяцев до того, как трубка станет непригодной для дальнейшего использования.

Открутить ее стоило мне небольших усилий, уже через мгновение желаемое оказалось у меня в руках. Аккуратно закрыв капот автомобиля так, чтобы не создавать лишнего шума, я уже собирался уходить восвояси... только вот моим планам помешал какой-то антропони в тряпье и топором наперевес. Он в сию же секунду заметил меня, не давая возможности скрыться за кучей хлама. И на его лице я обнаружил злорадную улыбку, не предвещающую мне ничего хорошего. Правда, а что я могу еще ждать от обитателей этого места, кроме как ничего хорошего?

— Опаньки, а вот и лазутчик, — присвистнул он, а его улыбка стала шире. — ХЕЙ, ВСЕ СЮДА! ЛАЗУТЧИК Т... — Он не успел договорить, так как я быстро подбежал к нему и со всей силы ударил его коленом в живот, а после двинул еще и в лицо, дабы тот окончательно упал без сознания. Только вот, увы, я не успел это сделать чуть раньше, и теперь сюда сбегутся все члены Клоакского правосудия, если они, конечно, услышали его.

И да, они его услышали, так как из нескольких труб, ведущих сюда, доносились крики и цокот копыт. Блять, дела принимают не лучший оборот. Прятать тело бесполезно, так как они его здесь его все равно найдут, а вместе с ним и меня. К сожалению, бежать тоже некуда, так что придется импровизировать. Эх... видимо, не получится сдержать обещание. Да по сути, я обещал не причинять вред местным жителям — не было речи о вооруженных, хоть и холодном, в большинстве, оружием бандитах. Но все равно не хотелось бы тратить патроны, которых и так не очень много. Да и стоят они не дешево.

Враги не заставили себя долго ждать и уже через десять секунд явились на эту свалку. Я же на некоторое время спрятался за грудой обломков Аспида и Богомола — четырехколесного мотоцикла — и просто выглядывал, дабы вовремя среагировать, если враг подойдет слишком близко. А их реакция по поводу найденного тела не заставила себя ждать, так как они его сразу нашли. Я заметил, что некоторые пытались привести в чувство своего товарища, другие просто стояли в стороне, пока не пришел он, Дейсак — лидер Клоакского правосудия. В руках его находился помповый дробовик, а безэмоциональный взгляд устремлялся прямо на тело антропони с топором. Дейсак еще пару секунд смотрел на него, после чего мигом направил ствол дробовика прямо на тело и нажал на спусковой крючок.

— Босс! З-за что? За что вы его так? — внезапно поинтересовался один из прибежавших и в сию же секунду схватил заряд дроби прямо в руку, заорав от боли.

— Он слаб, если позволил лазутчику побить себя, — безэмоционально произнес тот, переводя взгляд на орущего от боли антропони. — Ты тоже слаб, раз позволил мне подстрелить себя. Кучки отбросов! — Последние слова он произнес с таким презрением, что даже мне стало не по себе. Точнее, мне просто захотелось хорошенько начистить физиономию этому уроду.

Но я не могу не заметить, что действия Дейсака схожи с действиями рейдеров, только в этом случае он наиболее жестокий и беспощадный, чем те же психопаты с самодельной броней из шкур пони. Если теми движет безумие, а убийство своих собратьев это лишь приступ их безумия, то я не понимаю, что движет Дейсаком. Почему он готов убить или покалечить товарищей без угрызения совести? И именно угрызения совести я не обнаружил. У него даже рука не дрогнула спустить курок. Нет, все же этот антропони слишком опасен не только для своих врагов, но и для союзников.

— Мы так не договаривались! — сразу же выкрикнул кто-то из столпившихся вокруг уже мертвого тела их товарища.

— Не договаривались, да? — сухо переспросил Дейсак, направив ствол дробовика на него. Прогремел очередной выстрел, и еще один труп медленно скатился со стены вниз, оставляя кровавый след.

И теперь меня больше всего поражает не то, что главарь Клоакского правосудия убивает членов своей группировки, а то, что они, члены “правосудия”, не пытаются остановить его, даже просто набросить на него всей толпой. Словно смерть товарищей от рук собственного босса — это вполне нормально... А теперь у меня возникает вопрос: почему я, антропони, кому должно быть плевать на все происходящее здесь, так сильно реагирую на это? Почему мне не все равно, что происходит с этими пони и не-пони? Что со мной не так? “Ты только задался этим вопросом? Неужели до тебя дошло, что с тобой давно уже все не так?” — голос в голове на этот раз звучал не с той ехидностью, которую я привык слышать, а с какими-то странными нотками усталости и раздраженности.

— Слушайте меня внимательно! Я не потерплю, чтобы вы позорили группировку своей слабостью. Если я увижу, что вы слабы, что вы не справляетесь со своими обязанностями, что какому-то сброду удалось вас победить, то знайте: вы покойники! — прорычал главарь, харкнув куда-то в сторону. — Всем ясно?! Если кто-то не понял, выйдете — я объясню более доступным языком, — произнеся это, он демонстративно дослал патрон в ствол. Готов поспорить, все члены “правосудия” не хило обделались. Благо, никто не потерял сознание, иначе был бы очередной труп. — Отлично! А теперь найдите этого лазутчика. Бегом!

Все разом ринулись в разные стороны: кто-то помчался в соседние трубы, кто-то принялся обыскивать свалку, тщательно осматривая все вокруг, кто-то поплелся позади Дейсака, оглядываясь по сторонам. Что ж, теперь я могу с уверенностью сказать, что ситуация, в которой я оказался, приняла хуевый оборот. Не то, чтобы я боялся, что меня найдут. Дело вовсе не в этом. Я скорее боюсь, что, если меня найдут, то придется использовать револьвер. А звуки выстрелов привлекут внимание всех членов Клоакского правосудия. Это лишь поставит меня в более сложное положение, так как я не горю желанием кого-то убивать, а вообще я сюда прибыл по иной причине, да и убить не за что могут.

Решение свалить как можно скорее посетило мою голову в сию же секунду. Тем более я уже получил то, за чем сюда пришел, поэтому меня более здесь ничего не держит. Однако у меня по-прежнему есть некоторые... затруднения. Члены Клоакского правосудия хоть и не нашли меня, даже и близко не оказались возле меня, но все равно вызывают сложности в моем дальнейшем побеге. Я осторожно высунулся из-за своего укрытия и осмотрел все вокруг, пытаясь найти хоть что-то, что поможет мне выбраться отсюда. Хоть какой-то выход. Увы, но во всех трубах и туннелях, ведущих в разные места металлоломной ямы, уже находились члены правосудия, причем их численность заметно увеличилась, если судить по шуму, исходящему из тех же труб и туннелей...

И тут мне в голову стукнула одна мысль. А каким образом весь этот хлам оказался здесь, под землей? Ну не могли же обитатели или члены Клоакского правосудия на своем горбу протащить все эти обломки через эти малюсенькие трубы. Я задумчиво принялся все тщательно осматривать, пытаясь найти что-то, что могло вести наверх. А тем временем, пока я высматривал выход, цокот копыт становился ближе и ближе. Значит, у меня не так много времени, чтобы разыскать путь наверх до того, как меня обнаружат.

И когда звуки шагов приблизились практически вплотную к моему укрытию, что даже слабая тень проступала сквозь тусклый свет, я все-таки обнаружил странную заколоченную бревнами и даже металлическими пластинами дыру в стене. Не уверен, что это выход, но в данной ситуации приходится идти на риск. Еще пару секунд и я со всех ног помчался к заколоченной дыре, попутно отправив ближайшего члена правосудия прямо на автомобильные обломки... Это, разумеется, не осталось без внимания других бандитов, которые, увидев это, первым делом сообщили своим, а уж затем отправились в погоню. Причем скорость их бега оказалась намного выше, чем моя, что мне на секунду показалось, что придется вступать в бой с ними. Однако я успел добежать от дыры в стене и принялся мечом отковыривать доски и пластины, что, кстати говоря, было не так-то просто. Доски с легкостью разносились в щепки, чего не скажешь по про металлические пластины. А так как противники приближаются с удивительной скоростью, то времени на полное освобождение прохода у меня просто нету. Я не придумал ничего лучше, кроме лишь как пролезть под металлическими пластинами, а затем бежать со всех ног, не оглядываясь и не останавливаясь ни на секунду.

Туннель, в котором я оказался, то поднимался, то опускался, сбивая меня с толку. Даже на секунду мне показалось, что я выбрал не тот путь побега и он приведет меня лишь к гибели. Ну, а что я должен был сделать? Начни я пальбу, ко мне сбежались бы все из Клоакского правосудия, и тогда о возвращении в Оазис живым и здоровым, в особенности живым, и речи не могло бы идти.

Со временем, преодолевая все большее расстояние, до меня начало доходить, что место, где я оказался, — очередная шахта. Только с одним приятным отличием — здесь нету огромных пауков и паукообразных мутантов. Зато здесь достаточно недобытой руды, которая заполняла чуть ли не каждый метр шахт и... шахтеры. Вернее, были, так как сейчас они представляют из себя пожелтевшие скелеты, как тот, что на данный момент предстал передо мной. Однако у этих останков я обнаружил неприятное и даже пугающее отличие — отсутствие головы, половины левой руки и полностью правой руки. Зато каска и кирка оказались на месте, и то их уже вряд ли можно использовать: в каске находилось несколько зияющих дыр, видимо, от зубов какого-то существа. Что же до кирки, то тут можно поспорить о ее полной непригодности: деревянная ручка окончательно сгнила и развалилась на кусочки, когда я ее поднял с пола, а вот наконечник, хоть и покрылся коррозией, при должной обработке можно вполне использовать по предназначению.

Еще немного покрутив и осмотрев наконечник кирки, я его выбросил обратно к останкам и продолжил идти дальше, изредка поглядывая на другие скелеты, валяющиеся прямо на пути. Как и у первого, у них не было некоторых конечностей. Это жутковато выглядит, однако не это меня пугает, как их каски. Некоторые просто отделались небольшими вмятинами от зубов некого существа, а некоторые и вовсе были раздроблены по кускам. И это не просто пугает, а вызывает жуткие мурашки по коже и настоящий животный страх. “Вдруг это существо по-прежнему живо? Вдруг я с ним встречусь и тогда...” — именно такие мысли сейчас витают у меня в голове, позволяя страху разрастись все больше. Хоть у меня и есть оружие, но нет никакой гарантии, что оно хоть как-то навредит этому существу... Надеюсь, я его не встречу. Очень на это надеюсь...

Я продолжил идти дальше, натыкаясь на другие скелеты бедняг и всякий нерабочий хлам, хранящийся здесь, наверно, со времен технической революции — настолько все покрылось ржавчиной и сгнило. Со временем я заметил, что туннель шахты становился шире и выше. Сначала я подумал, что мне просто показалось, однако с каждым шагом туннель и правду становился больше. И он продолжал увеличиваться до тех пор, пока он не достиг такого размера, что сюда можно бы было поместить целый двухэтажный дом без каких-либо проблем. Чуть далее я обнаружил гору костей, которая, как мне показалось, состояла из остатков шахтеров, сгребенных в одну кучу, однако, приглядевшись, я обнаружил кое-что другое. Вся эта гора костей на деле оказалась останками очень огромного существа, чем-то похожего на волка.

Я приблизился к огромному скелету, и на глаза сразу бросилось кое-что, что я не смог заметить издалека: останки, лежащие как раз под костями “волка” и принадлежащие, по-видимому, шахтерами. Один и вправду находился под массивными останками, но второй располагался именно во рту существа. Трудно описать, что здесь произошло, но можно предположить, что, когда “волк” попытался сожрать одного из шахтеров, тот не позволил ему это сделать, застряв прямо в глотке существа. Что до второго, то, думаю, он каким-то образом помогал первому... Жалко, что их постигла такая участь.

Закончив осматривать останки существа и его жертв, я немедленно приступил к полному осмотру местности в надежде найти выход отсюда. Быстрый взгляд вокруг не дал ничего: лишь голые неровные и шершавые стены шахты без намека на другие туннели или даже обвалы. И даже тщательный, медленный осмотр точно так же не дал никаких приятных результатов. Тупик. Отсюда нет выхода — только путь назад, к тем бандитам с их шизанутым предводителем.

— Что, выход не можешь найти? — прозвучал странный монотонный, но при этом отдающийся в эхо голос, и прозвучал он как раз над моей головой. Я сразу же поднял взгляд и заметил огромных размеров дыру, из которой виднелся силуэт. И принадлежит он, судя по массивному телосложению, именно минотавру. Тяжело сказать что-то о внешнем виде этого минотавра из-за очень плохого освещения, которого, по сути, практически не было. Незнакомец просто сидел, свесив ноги в дыру и пристально на меня смотрел, ожидая непонятно чего.

— Кто ты? И как ты вообще здесь очутился? — поинтересовался я, продолжая смотреть вверх.

— Кто я? — задумчиво переспросил незнакомец. — Я уже и не знаю, кто я. Может быть скиталец, а может быть и изгой. Но точно не шавка АНЭ, — произнес он, тем самым озадачив меня. — Хотя знаешь, что? Я больше склоняюсь к изгоям... Да, я больше изгой, чем скиталец, — как только его рассуждение закончилось, я заметил, что он как-то странно шевелит рукой: то туда, то сюда, будто гладит кого-то или что-то. Однако он не переставал наблюдать за мной и моей реакцией, как будто ждет чего-то от меня. — Что, нападать не будешь?

— А с чего бы мне нападать? — недоуменно спросил я, приподнимая бровь.

— Ну, ты ведь скиталец. А я думал, что вы, скитальцы, все больны на голову фанатичной мыслью прикончить каждого изгоя, — как ни странно, но в его словах есть правда, хоть и жестокая. За два месяца я неоднократно наблюдал, как члены моей группы без жалости убивали всех изгоев, встретившихся на пути. Будто изгои для них стояли наравне с АНЭ и рейдерами. — Как погляжу, ты не такой? Что, мозг еще не атрофировался или ты не совсем скиталец?

— Нет, просто у меня есть друзья... друг среди изгоев, — серьезным с небольшими нотками печали ответил я, опустив взгляд.

— Интересно... А что было бы, если у тебя не было друга среди изгоев, а? Убил бы так же, как и остальные скитальцы? — Этот вопрос застал меня врасплох. Если задуматься, то правда намного страшнее, чем может показаться. Не встреть я Грендалин раньше и не подружись я с ней, боюсь, все могло бы закончится иначе. И трудно сказать, в чью пользу... С одной стороны, я ничем не отличаюсь от остальных скитальцев, так как меня полностью убедили, что изгои — враги, а некоторые события доказали это. Но с другой, я во многом отличаюсь ото всех. Даже тем, что дружу с изгоем. — Понятно. Ты ничем не отличаешься от других скитальцев, и ты это понимаешь, не так ли? Очередной глупец, которому вбили в голову что хорошо, а что плохо.

— Да, тут не поспоришь, — немного раздраженно произнес я, вновь подняв глаза и устремив взор на силуэт наверху. — Но все же отличие есть. Так что можно закрыть эту тему и перейти к тем вопросам, которые остались без ответа. Я так и не знаю твоего имени и того, как ты оказался там

— Раз тебе интересно мое имя, то получай — Айрон Акс, — довольно громко и воодушевленно представился незнакомец. — Что же до второго вопроса, то могу сказать лишь одно: я здесь живу. Надеюсь, твое любопытство удовлетворено.

Впрочем, я ни капельки не удивлен. Вообще нисколько. Но все же меня сейчас терзает один вопрос, связанный с его именем. Где-то да я слышал его, но вот где именно вспомнить не могу. Кто-то то ли из жителей Оазиса, то ли скитальцев произносил это имя, и помнится, что со страхом в голосе. А может быть мне и показалось... Во всяком случае, этот Айрон Акс — единственное живое существо, способное помочь мне на данный момент, если, разумеется, сможет.

— Прости за нескромный и эгоистичный вопрос, но не мог бы ты...

— Помочь тебе? Могу, но какая мне с этого выгода? Что ты можешь предложить мне? — спросил Айрон Акс, скрестив ноги. Готов поспорить, будь у меня возможность увидеть лицо своего собеседника, то увидел бы на ней хитрую ухмылку. Но если серьезно, то у меня нету ничего, что можно было бы дать минотавру. Нет, конечно, есть оружие и трубка, но ее отдавать я не буду ни за что — она и так мне далась не слишком просто, так что терять ее я не собираюсь. — Гляжу, ты растерян. Не знаешь, чем платить за помощь, да? Хм... как насчет меча у тебя за спиной? — предложил Айрон Акс.

— Я бы с радостью, но... — я снял ножны со спины, а после чего достал из них ржавый меч с заостренными краями — ... он весь ржавый. Только края заострены. Зачем тебе такой меч?

— Да, ты прав. Ты не похож на обычного скитальца, — внезапно проговорил минотавр с некой насмешкой в голосе. — Сколько я ни встречал тебе подобных, каждый их них был рад избавиться от любого имеющегося мусора. А ты прям заботишься о том, что отдаешь. Похвально... Побольше бы таких, — похвалил меня мой собеседник. Не знаю, почему, но мне это кажется как-то непривычно. Вполне возможно, это из-за того, что за эти два месяца я не слышал ни одной похвалы, даже от клиентов, которым я ремонтировал машины. — Что же до меча, то в качестве платы сойдет. Советую немного отойти.

Я решил последовать совету и сделал несколько шагов влево. Откровенно говоря, я думал, что Айрон Акс скинет какую-нибудь веревку, но мои ожидания вдребезги рухнули. После того, как я отошел в сторону, прямо на то место, где я находился, на бешеной скорости влетела лебедка, отколов несколько кусков от каменной поверхности пола. Я от неожиданности отскочил в сторону, чувствуя, как мое тело трясет, а сердце колотится так сильно, словно готово вот-вот лопнуть. Боюсь даже представить, что было, если бы я продолжить стоять на том месте. И лучше не представлять — психика и так не черту, не хватало еще забивать голову подобными мыслями.

— Хватайся! Я тебя мигом вытащу! — воскликнул минотавр. Это я и сделал. Подойдя к лебедке, я крепко схватился за нее руками и пару раз потянул на себя, тем самым давая сигнал о том, что я готов. Айрон Акс принялся вытягивать меня из пещеры, и в скором времени я оказался наверху.

Не прошло и минуты, как я очутился наверху. Здесь меня ожидал очередной туннель, только во много раз уменьшенный и его как ни странно ничего не подпирало. Но более удивительно то, как Айрон Акс вообще смог сюда поместиться, даже если мне довольно тесно. Кстати о нем. Когда он поднял меня, я наконец смог лицезреть его на близком расстоянии. Хоть света не слишком много, но его вполне хватает, чтобы осмотреть кого-либо. У минотавра оказался не слишком высокий и не слишком низкий рост — довольно стандартный по меркам его вида. Однако меня привлекло кое-что, что мне показалось не просто необычным, а каким-то... небывалым. Тело. Все его тело заковано в толстую броню, но не это поражает. Поражает то, что броня, в прямом смысле этого слова, сливается с плотью минотавра, как раз в том месте, где начинается шея. И тот заметил, что я разглядываю его, но никак не отреагировал.

Вернув лебедку в свою левую руку, Айрон Акс безмолвно схватил секиру, лежащую неподалеку от дыры, которую он похоже и гладил во время нашей беседы, и направился вглубь пещеры, при этом махнув рукой, чтобы я шел за ним. Что я и сделал. Идти пришлось недалеко и в скором времени я и минотавр оказались у небольшого костра, медленно затухающего из-за отсутствия в нем топлива. Минотавр подкинул пару деревянных обломков, принадлежавшие, скорее всего, какому-нибудь развалившемуся дому, и огонь продолжил свою жизнь, даря тепло и свет.

В свете пламя я наконец смог хорошо разглядеть как моего собеседника, так и его оружие. Броня представляла из себя подобие латных доспехов, которые можно было увидеть только у рыцарей и гвардейцев, темно-серого цвета со своеобразными узорами, будто носитель брони происходит из знатного рода. Хотя, и такое вполне возможно, ибо я пока еще не знаю, кто этот Айрон Акс вообще такой. Что же до секиры, то она привлекла даже больше внимания, чем ее хозяин. Украшенное какими-то рунами длинное лезвие, как и само древко, полностью было сделано из металла. Само же древко, помимо узоров, имело также спусковой рычаг, как у арбалета, и странную маленькую кнопку возле лезвия. За что она отвечает сказать не могу, но есть парочка предположений, среди которых есть такое, что кнопка активирует какую-то скрытую функцию секиры.

— Садись, погрейся. Поверь, может внизу не так холодно, зато здесь холодрыга еще та, — пробормотал минотавр, присаживаясь у костра и протягивая руки. Хотя я не особо понимаю, зачем это делать с такой броней. Внезапно его взгляд устремился на меня. — Можешь снять противогаз. Воздух здесь нормальный. Вони, ядовитого газа или еще чего-то нет.

Я снял кожаную маску с фильтром и сделал неглубокий вздох... Тяжело сказать, отравлен ли воздух отходами металлоломной ямы или чем-нибудь еще, но мне кажется, что здесь воздух вполне пригоден для дыхания. Но на всякий случай не буду убирать противогаз далеко — вдруг понадобится еще. Тем временем минотавр возился со своей левой рукой: то ли он поправляет броню на ней, то ли массирует.

— Тебе лучше переждать здесь некоторое время. Я бы посоветовал переночевать здесь же, но это уже по желанию. А пока мы можем поговорить, — вернув руку в изначальное положение, произнес Айрон Акс. — Но, для начала, попрошу дать плату за помощь, — он протянул руку в ожидании. Как бы ни хотелось отдавать меч, но придется. Как-никак, он помог мне, не могу же я “кинуть” за это. Я снял ножны со спины и вручил их минотавру. Тот сразу же вынул клинок и принялся его тщательно разглядывать. — Да, узнаю почерк минотаврийских кузнецов. Рукоять по-прежнему в прекрасном состоянии, а клинок все еще можно заточить и использовать в бою. Эх, славились ведь оружием раньше... Откуда он у тебя, не скажешь?

— С рейдера одного подобрал. Идиот подумал, что это отличная идея — бежать с мечом на врага с огнестрельным оружием. Мой напарник же доказал ему обратное, — ответил я, грея руки над огнем. Блин, а Айрон Акс не соврал — здесь и впрямь жутко холодно. Понять не могу, с чем это связано, так как внизу намного теплее, чем здесь.

— Кто знает... Может он был гением, раз ему пришла идея заточить меч именно таким образом.

— Ага, или же бывшему хозяину пришла эта идея, а рейдер лишь забрал оружие с его трупа, — проговорил я. Даже в голове не укладывается, что рейдеры могут быть гениями. Нет, я уверен, что тот придурок просто подобрал его с кого-то и все.

— Это тоже возможно. Но не в этом суть, — ответил минотавр, маша клинком вверх-вниз. — Ты... Кстати! Ты так и не представился!

— Оу, прошу прощения за это, — сразу же извинился я. — Эдан или же Бродячий Механик.

— Механик, значит, — как-то хмуро сказал он и опустил взгляд вниз. — Знаешь, глядя на этот меч, я сразу вспоминаю очень старую легенду о мече, способном убить даже при малейшем ранении. “Всеубивающий меч” — такое имя хранит это оружие. Знакомо?

Я лишь отрицательно покачал головой. Впервые приходится слышать о подобном оружии. А само его имя вызывает у меня какие-то странные ощущения.

— Если хочешь, могу рассказать. Только вот она довольно длинная и может занять много времени, — пояснил он.

— Давай, рассказывай, — натянув улыбку, произнес я. — У меня уже что-то вроде хобби собирать разные истории от разных пони и не-пони. Так еще и легенда прибавится — будет что рассказать детям и внукам.

Мои слова заставили минотавра усмехнуться и слабо улыбнуться, хоть и улыбка продержалась совсем недолго и через несколько секунд вновь обратилась в серьезную гримасу.

— Когда-то давно, когда минотавров, как и вас, пони, раздирали войны, в одном из кланов, коих было пять, жил очень талантливый кузнец. Его оружие славилось своей остротой, а доспехи — феноменальной прочностью. Он ковал, ремонтировал и переделывал вооружение для армии его клана — клана Железа...

— Погоди-ка, клан Железа? — переспросил я.

— Да, из всех пяти он не был ни слабым, ни сильным кланом. И отличительной чертой этого клана было то, что все его члены имели в имене слово “Айрон”, — объяснил бронированный минотавр. — К примеру, этого кузнеца звали Айрон Стрэнг.

— То есть, ты — потомок клана Железа? — удивился я. А почему бы и не удивиться? Ведь не каждый день приходится встречать потомка, хоть и дальнего, какого-либо клана или племени. Как и встреча земляка здесь, в Гиблых землях.

— Можно и так сказать. Мой отец всегда гордился историей клана и его родословной вообще. Как-никак, у меня был прадед, который не только отстоял возможность клана продолжить свою жизнь, но и всячески улучшил их положение, — в голосе Айрон Акса слышались горделивые нотки, но при этом довольно грустные, что подтвердил тяжелый вздох. — Лучше продолжу. Ну так вот, кузнец ковал оружие и броню для его клана, пока в их поселение не прибыли минотавры из другого, более сильного и жестокого клана. У них было оружие и доспехи Айрон Стрэнга, что не просто шокировало его, но и в некотором роде сломило. Он не мог поверить, что все его творения, предназначенные для защиты его “семьи”, вскоре будут применены для убийства этой самой "семьи". Клан Железа был практически уничтожен, остались лишь везунчики, которые либо смогли сбежать, либо вовсе не оказались во время резни. Среди них был и кузнец. От отчаяния он продолжал создавать оружие, но оно у него получалось плохим и ненадежным.

Так продолжалось до тех пор, пока он не приступил к ковке того самого меча. Он и понятия не имел, что движет им, так как создавал он уже не понимая ничего. Его руки продолжали держать молот и бить им по металлу, придавая ему непривычный вид. Загнутый зазубренный клинок — вот результат его творения, но этого стало мало. Несмотря на то, что оружие уже было готово, Айрон Стрэнг продолжал ковать его, даже когда его руки стерлись в кровь, когда тело исхудало, а впоследствии истощилось, когда веки уже непроизвольно закрывались. Все это время он выковывал на клинке знаки, даже не понимая их значения и происхождения. И когда последний знак был завершен, его тело испустило дух.

— Вау! Это... это сильно, — промолвил я, поражаясь такой легендой. — Знаешь, в каком-то смысле я понимаю его. Он всю свою жизнь создавал оружие и броню для членов своего клана не для того, чтобы однажды все это оказалось у его врагов и стало средством убийства его семьи.

— И это еще не все. В конечном итоге, его тело решили похоронить по старым заветам клана: тело облить жидким металлом, и уже его статую закопать глубоко под землей, отдав что-то ценное и связанное с ним. Так и поступили, однако меч, который он создал, отдать не успели, так как пришли воины уже из иного клана. Они-то и забрали меч, однако он дал им понять, что не всякий сможет владеть им.

— Что это значит “не всякий”? — поинтересовался я.

— Об этом я как раз расскажу, — пояснил Акс, продолжая свой длинный рассказ: — Когда кто-то хотел овладеть этим мечом, умирал спустя двое суток от полного истощения вплоть до мумии. Представь себе, день назад перед тобой был крепкий мускулистый минотавр, а теперь — худой до костей труп со страхом в глазах. И так было с каждым претендентом, покусившимся на клинок, до тех пор, пока тот не стал считаться проклятым.

— М-да, такое и представлять как-то страшно. Особенно, когда представляешь, что в роли жертвы — ты сам, — минотавр не стал ничего говорить в ответ моим словам, и просто продолжил рассказ.

— Лишь спустя сто лет одному юнцу удалось овладеть мечом и не погибнуть спустя два дня. Наверно, это очевидно, что этот юнец был из клана Железа. Но не о нем речь, а о том, какая сила была дарована ему. Клинок имел удивительную способность: любая рана, будь то даже самый безобидный порез, делалась фатальной, кроме лишь самого хозяина меча. Однако все оказалось не так прекрасно, как может показаться. Клинок потихоньку убивал юнца. Каждая смерть, принесенная мечом, отражалась на его владельце. Сначала это было незаметно, но позже на теле появлялись знаки, подобные тем, что были на клинке. Проклятие, которое неосознанно сотворил Айрон Стрэнг, высасывало жизнь из его хозяина, и тот сгинул неизвестно где вместе со своим проклятым мечом. Даже не известно, как его звали и где был в последние дни своей жизни. Вот такая легенда о “Всеубивающем мече”, — закончил минотавр, прикрыв глаза и схватившись правой рукой за свою секиру.

— А это точно легенда? — спросил я, терзаясь сомнениями, что легенда может на деле оказаться правдой. Айрон Акс открыл глаза и уставился на меня.

— Да, это легенда, но весьма вероятно, что все сказанное в ней было на самом деле. И может оказаться так, что кузнец все-таки смог выковать тот проклятый меч, и тот сейчас где-то захоронен или спрятан, — он вновь тяжело вздохнул. — Я как раз путешествую, пытаясь найти его.

— По Новой Эквестрии? — вопросил я. — А разве не резонно искать его на территории бывшей Минотаврии?

— Да, в этом есть смысл, однако у меня кое-какие данные. А именно то, что он был не только на своей родине, но и на родине других народов, в том числе и в Эквестрии. Возможно, он окончил свои дни именно в Эквестрии до того, как пони заселили ее. И возможно, что его останки, как меч, хранятся именно в Эквестрии.

— Хорошо, я тебя понял, — ответил я, опуская взгляд на пламя костра, которое уже начало потихоньку затухать, пока минотавр не бросил еще парочку досок, которые и продолжили “жизнь” пламени. — Только вот теперь меня терзает один вопрос: почему же ты мне рассказал об этом? Ну, об этом мече и о том, что ты его ищешь? А если я тоже заинтересуюсь и начну искать его, только уже для другой цели? Если я вдруг тоже начну его искать, чтобы продать кому-нибудь? — задавал я вопросы, но не видел никакой реакции. Как будто его это вовсе не тревожило.

— Поверь, мой многолетний опыт подсказывает, что тебе можно доверять, — сухо ответил он, переводя взгляд на меня. — Твои глаза говорят мне об этом.

— Г-глаза? О чем это ты? — удивился я. По-моему, это самый примитивный способ понять, можно ли доверять пони и не-пони или нет.

— Понимаешь, в твоих глазах я вижу решимость, смелость, жизнерадостность, но при этом я также вижу боль и печаль, — объяснил он, чем привел меня в небольшой ступор. Я понятия не имею, как он смог увидеть в моих глазах нечто подобное. — Понимаешь ли, ты отличаешься от скитальцев и изгоев. Внешне ты может быть и похож, но морально — нет, увы... Никогда не замечал взгляд обычного скитальца? — я отрицательно повертел головой. Даже более, я никогда не заострял особое, более пристальное внимание на глазах собеседников. Нет, я мог видеть в них печаль или нечто вроде того, но ничего более я не видел. — Взгляд любого скитальца пуст, отрешен. В их глазах нет желания жить, так как они уже смирились с тем, что могут умереть в любую минуту. А эмоции, которые ты можешь увидеть в них, они показывают специально, чтобы ты мог видеть, что они якобы еще хотят жить. Что они еще по-прежнему живы. Это все ложь, не более. Скитальцы — идеальные солдаты, готовые идти в атаку и погибать без колебаний. Будь такие во время войны Эквестрии с Минотаврией, то исход войны мог бы быть иным. Нет, даже не исход, а сам ход войны резко изменился бы.

Все, что он сказал, не просто удивило, но и сильно шокировало меня. Да, я слышал от Счастливчика, что любой скиталец готов отдать жизнь за защиту невинных, но никогда бы не подумал, что они это делают спонтанно, без желания выжить. Просто взять и умереть. Будто жизнь — пустой звук, ненужная вещь, с которой можно расстаться без колебания.

— Что же до изгоев, то тут дело обстоит так же. Хоть их взгляд не так пуст, как у скитальцев, но злоба, гнев, жажда мести и многие другие отрицательные эмоции становятся катализатором их отрешенности. Опираясь на эти эмоции, они также идут в бой и погибают, воспринимая это, как должное, как нечто неотъемлемое от их жизни и цели. Не удивительно. Если был скитальцем, то скитальцем и останешься, сколько ни отрицай этот факт.

— Ох, Селестия Милосердная! — выдавил я из себя, понимая, что что-то внутри меня щелкнуло. Я... я думал, что скитальцы — это пони, антропони, зебры, грифоны, минотавры и многие другие, вставшие на защиту той части населения, которая смогла пережить взрыв бомбы, взявшие на себя бремя убивать ради спасения других, хоть и за денежное вознаграждение. Но все мои представления мигом рухнули, и сейчас, глядя на жетон скитальца, я начинаю осознавать, что меня тоже пытались сделать “настоящим” скитальцем. Вполне возможно, что я заблуждаюсь, а Айрон Акс лишь преувеличивает или нарочно врет, но нужно смотреть правде в глаза. Скитальцы без тени сомнения готовы умереть, отбросить все, что они могут получить от жизни, и просто погибнуть. Так было в Райвенхуде. Те скитальцы, те члены моей группы даже не дрожали от страха, даже не боялись умереть, особенно минотавр, который решил пожертвовать собой, забрав несколько солдат АНЭ.

— Ладно, думаю, тебе уже пора уходить, — проговорил минотавр, вставая на ноги. — У тебя ведь дела, не так ли? Позволь напоследок дать один совет: держись подальше от идеологии скитальцев и от тех, кто ее проповедует. Я видел, сколько славных ребят погибло из-за того, что им внушили, что в смерти нет ничего страшного, — сказав это, он нахмурился. Я также заметил, что его руки сжались в кулаки. — Прошу, не следуй по этому пути забвения.

Я усмехнулся и прикрыв глаза, произнес: — Мне пока что жизнь дорога, так что я не собираюсь идти на смерть. И никогда не пойму тех безумцев, готовых так просто расстаться с жизнью.

Мои слова немного растопили отчаянный взгляд Айрон Акса, и на его лице появилась счастливая и... благодарная улыбка. Никогда бы не подумал, что кто-то будет благодарен за то, что ты жив и не собираешься умирать. Видимо, еще одна смерть серьезно отразится на нем. И так уже по глазам видно, что его рассудок находится на грани между безумием и здравым умом. Я поднялся на ноги и развернулся в сторону туннеля, находящегося как раз позади нас с Айрон Аксом, и он должен вывести меня наверх. Точно не знаю, где я итоге выйду, но я, по крайней мере, надеюсь, что недалеко от Оазис. Иначе придется очень долго топать до города, чего, откровенно говоря, мне не хотелось бы.

— Нет, все-таки я спрошу у тебя кое-что напоследок, — неожиданно как-то сказал Акс, подняв взгляд на меня. — У каждого скитальца были и есть какие-то свои цели становится тем, кем он является. Но не у каждого эта цель является поистине целью. Те, кто поставил перед собой задачу защищать других, в итоге не смогли защитить самих себя и погибали от вражеских пуль... А какова твоя цель, Эдан? Ради чего ты принял свое второе имя? — этот вопрос... Он ввел меня в небольшой ступор. Внезапно возникли сомнения в правильности поставленной мной перед собой цели, когда я становился скитальцем. Изменить мир — вот какую задачу я перед собой поставил, однако является ли это хорошей целью?

— Изменить мир, — откровенно ответил я с серьезным выражением лица. Если минотавр сейчас и смотрит в мои глаза, то он должен понять, что я твердо решил. — Когда я становился скитальцем, я четко поставил перед собой цель — изменить мир так, чтобы никому: ни гражданам Новой Эквестрии, ни народам из других стран, ни скитальцам и даже, думаю, изгоям — не пришлось терять своих близких и друзей.

Айрон Акс пристально смотрел на меня, особенно на мое лицо и, скорее всего, в мои глаза. Я же ожидал его ответ, ждал того, что он скажет по этому поводу. Тишина продолжалась недолго, и спустя минуту молчания минотавр ухмыльнулся и, как мне кажется, горделивая улыбка растянулась на его лице, покрытом множеством шрамов.

— Ты первый из мной встреченных, кто избрал по-настоящему верный путь и цель, — в его голосе была настоящая серьезность, несмотря на то, что на лице была улыбка. — Я верю, что ты достигнешь этой цели — один или с армией верных последователей, мыслящих точно так же. И даже если судьба распорядится иначе и тебе будет суждено погибнуть, то эти последователи продолжат твой путь. Уверен, что так или иначе тебе удастся достигнуть поставленной цели и разрушить этот старый мир, построив совершенно новый... Теперь же иди! Не смею больше задерживать!

Услышав все, что сказал Айрон, я наконец отбросил все сомнения. Выбранные мной цель и путь, по которому я следую, оказался правильным. Жестокий и кровавый мир не может измениться сам, поэтому ему необходимо помочь. А самая главная угроза, препятствующая переменам, это не рейдеры, не изгои, опьяненные эгоизмом и жадность, и не даже мутанты, обитающих во всех уголках разрушенного мира, а именно АНЭ, на чьих плечах лежит немалая доля убитых, а еще огромная доля тех, кого принудили быть рабами Вондерхува. Да, придет время и тогда солдаты Армии Новой Эквестрии ответят за все смерти, включая и Дисайт Парта. Король будет свергнут, как и его безумный, кровавый и жестокий режим правления.

Туннель оказался до невозможного длинным и... каким-то извилистым. То сначала идешь вперед по диагонали, потом неожиданный поворот в сторону, затем небольшой спуск вниз, а после уже очередной поворот. Слава богиням, что хотя бы туннель один, а не целый лабиринт из подобных ему, иначе мне пришлось бы долго здесь блуждать в поисках выхода. Даже не знаю, сколько в итоге времени я потратил, чтобы наконец добраться до выхода. Впереди виднелся свет, при взгляде на который уж сильно глаза режет — что поделать, за столько времени мои глаза привыкли к темноте и слабому свету от костра, но никак не к солнечному. Следуя вперед, я ощущал какое-то странное чувство тревоги. Не знаю, как это можно описать словами, так как нечто подобного мне не приходилось ощущать ранее. Но все же его можно сравнить с чувством, что за тобой следят, причем с целью убить.

Так как меч пришлось отдать в качестве платы за помощь, я достал револьвер из кобуры и передернул затвор, приведя оружие в боевую готовность. Лишь после я продолжил идти к выходу, несмотря на то, что непонятное чувство тревоги не покидало меня, а даже, наоборот, усиливалось. Я даже решил обернуться назад, но, как и ожидалось, никого и ничего не увидел — лишь темный еле освещенный туннель, не более. Черт, с этими пещерами, туннелями, подземными города и прочей херней я становлюсь настоящим параноиком. Я ускорил шаг и стремительно направился прямо к выходу. Еще пару секунд, и наступила долгожданная свобода. Солнечный свет, хоть и слабо, но начал согревать меня, вызывая мурашки по коже. Нет, все, я решил: больше ни ногой ни в пещеры, ни в шахты, ни куда-либо еще, если это не на поверхности. С меня хватит таких приключений!

Пройдя чуть дальше, я внимательно осмотрелся вокруг, медленно и не спеша выискиваю кого-либо, кто смог бы причинить мне вред. Как и ожидалось, поблизости не оказалось ни одной живой души, если не включать во внимание живые деревья, которые, откровенно говоря, с трудом назовешь живыми. Скорее, они подвержены какому-то инстинкту, по которому они ловят всех, кто поблизости, и убивают. По-иному не объяснишь их поведение. Когда я полностью осмотрелся и убедился в том, что никакой опасности поблизости нет, я с облегчением вздохнул. Несмотря на это, чувство тревоги и чувство, что за мной следят, по-прежнему не покидали меня. Нет, точно, с этими чертовыми пещерами и шахтами я становлюсь каким-то параноиком. Как бы это не переросло в абсолютное недоверие даже своим напарникам. Если даже не хуже — в полное недоверие самому себе, как смешно и бредово это ни звучало.

Как бы то ни было, остается лишь понять, где я, а после уже выяснять, в какой стороне находится Оазис, так как времени у меня практически не осталось. Если конкретизировать, то у меня сейчас есть, примерно, около пяти часов до того, как клиент придет за уже отремонтированным Цербером. Поэтому я решил не медлить и приступил к определению своего местоположения, опираясь на знакомый ландшафт, тропы, булыжники и многое другое. Увы, впереди ничего более-менее знакомого мне так и не удалось найти. Позади же находился высокий холм, в котором находился вход в ту самую пещеру, откуда я вышел. Сам же холм не был слишком широким, что позволит мне без долгих затрат обойти его, что я, собственно, и сделал. С другой стороны ландшафт мне показался знакомым, однако этого недостаточно, чтобы определить, в какую сторону мне идти дальше. Но хотя бы какой-то результат.

Я прошел вперед, попутно осматриваясь по сторонам. Количество живых деревьев становилось больше с каждым метром, и они уже начали реагировать на меня, пытаясь дотянуться своими ветками, но, к счастью, их длины не хватает, чтобы схватить меня. Хорошо, что хотя бы поблизости мутантов не оказалось, иначе пришлось попотеть и потратить кучу патронов, которые, напомню, стоят не так уж и дешево в Оазисе.

Продолжая свой долгий путь и изредка сворачивая туда, где мне казался ландшафт более знакомым, я наконец добрался до места, с которого все началось. Перед глазами предстал тот самый склон, расположившийся далеко внизу, где на меня напали истощенные и ослабшие часовые. К этому времени они уже пришли в себя, только вот сейчас у них крайне тяжелое положение, и это еще мягко сказано. Связанные, они лежали на земле, пока подручные Дейсака держали их на мушке, при этом избивая тех то руками, то ногами по разным частям тела, включая и голову. Не знаю сколько времени бедолаги находятся под этими пытками, но что-то мне подсказывает, что где-то час или даже два. Хорошо, что рядом с ними нет их главаря, иначе... иначе все закончилось бы намного быстрее и более жестко, чем сейчас. Кстати говоря, а где он сам?

Ответ не заставил себя долго ждать, и уже спустя мгновенье послышались выстрелы из какой-то винтовки неподалеку от меня. И направлены они были как раз в мою сторону, так как я четко услышал свист пуль возле моей головы. Благо, ни одна из них еще в меня не попала, только вот, к сожалению, стрелка не было видно, хоть я и успел внимательно осмотреть то место, откуда звучали выстрелы. Вскоре одна из пуль все-таки угодила мне в бок, а после еще одна, и опять туда же. Боль мигом ударила в мозг, отчего я даже потерял координацию и упал на землю, чувствую какую-то слабость. “Хотите сказать, я погибну от простого ранения в бок?” — пронеслось у меня в голове, а глаза начали наливаться странной тяжестью, пока я полностью не закрыл глаза. Однако, я по-прежнему оставался в сознании и слышал все, что происходит вокруг.

Ближайшие выстрелы прекратились, а на их замену прогремело несколько других, но они донеслись уже со стороны склона. Видимо, пытка часовых наконец-то закончилась, а бедняги отправились в на тот свет. Хотя бы им больше не придется страдать от истощения и побоев. Но тут же возникает другой вопрос: почему Дейсак довел своих часовых до такого состояния? Нет, серьезно, кто в здравом уме будет нарочно морить членов своей группировки голодом? Или же те бедолаги не совсем члены Клоакского правосудия, а лишь обычные жители металлоломной ямы, решившие хоть как-то помочь "спасителям"? Вполне возможно, что второе, иначе я не понимаю, зачем так мучить своих же товарищей.

Я продолжал лежать с закрытыми глазами, словно труп. Для правдивости я решил задержать дыхание, однако вовремя передумал, так как я не знаю, смогу ли пролежать не дыша слишком долго. Шаги приближались все ближе и ближе, пока их обладатель не приблизился ко мне вплотную, ударив ногой по моему больному боку. Признаться честно, боль, которую мне пришлось ощутить, можно сравнить лишь с той, что возникает после прекращения действия шприца с Нестабильной магией, и то это наверно будет слегка послабее. Однако это не отменяет того факта, что это безумно больно. Кое-как и, надеюсь, правдоподобно я попытался стерпеть боль и не выдать свое притворство, иначе все будет не так сладко, как хотелось бы. Вскоре послышались несколько шагов, и рядом со мной уже находилось три силуэта — хорошо, что хотя бы не четыре или даже больше. Вполне возможно, что с тремя я справлюсь как-нибудь, но вот с большим количество мне не тягаться.

— Это ваш лазутчик? — раздраженно спросил Дейсак, встав ногой прямо на рану. Не знаю, как я еще сознание не потерял от такой боли. Нет, другой вопрос: как я еще не выдал себя? Серьезно, терпеть это просто невыносимо, и готов поспорить, что непроизвольно, но на моем лице да появлялась гримаса боли. Тем временем только подошедшие прихвостни главаря правосудия как-то замешкались с ответом. — Я еще раз вас спрашиваю: это ваш лазутчик, дегенераты?!

— Вроде, он. Похож, но мы не увер... — один из них не успел договорить, как внезапно его прервал смачный удар. Точно не уверен, но могу предположить, что он пришел в лицо и, скорее всего, с помощью приклада от винтовки.

— Вы не уверены?! Вы не уверены, что именно этот блядский слабак, который даже отпор мне не дал и подох от простой пули в бок, смог проникнуть в наше убежище без каких-либо проблем?! Хотя нет, вру — он не слабак. Вы все здесь слабаки, что даже он смог вырубить НАШИХ ЧАСОВЫХ! — прокричал Дейсак да так, что я даже чуть не оглох. Если бы я сейчас видел это, то, вероятнее всего, увидел разъяренное лицо, покрасневшее от злобы. — Так, вы сейчас разворачиваетесь и пиздуете обратно. Вам ясно?!

— Так точно! — четко и немного уныло проорали два голоса, и послышалось, как их шаги начинают удаляться с каждой секундой. Я уже приготовился резко вскочить, благо за время их “разъяснительной” беседы я успел кое-как восстановиться, если не считать того, что бок по-прежнему безумно ныл и кровоточил. А после и выпустить несколько пуль в голову этого яростного командира, однако все пошло немного не по плану.

Как только двое подручных главаря Клоакского правосудия начали уходить, послышались громкие выстрелы из дробовика, а затем звуки падающих и скатывающихся с огромной высоты тел. Это заставило все мои внутренности сжаться от страха, а тело и вовсе парализовало. Теперь же я выгляжу в точности, как настоящий мертвец. Единственное, что не хватает, — отсутствие пульса. В любом случае, мне так кажется.

— Молодец, держался до конца, — внезапно произнес Дейсак, обращаясь уже ко мне. Как я понял, что именно мне были адресованы слова? Все очень просто — он это произнес прямо мне на ухо, громко, четко и хвалебно, но по-прежнему раздраженно. — Давай, вставай. Я знаю, что ты в сознании. И давай без глупостей — иначе твоя голова превратится в фарш, я тебе гарантирую.

И все же я как-то выдал свое положение. Ну что же, раз он все знает, не думаю, что стоит продолжать притворство. Я, кряхтя от боли, встал на ноги, пошатываясь, так как боль все еще давала о себе знать и прямо сбивала с ног. Револьвер я убрал в кобуру, так как не очень хочется оказаться с разнесенной в кровавую смесь головой, особенно от выстрела из дробовика в упор, с которого главарь правосудия любезно целился
мне прямо в лоб. И когда оружие было убрано, я поднял руки, показывая, что я безоружен.

— Не знаю, кто ты такой и какого хера забыл в металлоломной яме, но ты мне... нравишься, — проговорил антропони, натягивая какую-то странную улыбку. Вероятно, он пытался выдать именно дружелюбную улыбку, однако получилось... не очень, мягко говоря. — Шустрый, бесшумный, сильный и даже смекалистый. Побольше бы таких... Слушай, а давай ко мне в группировку, а?

— Откажусь. Убивать невинных не в моих принципах, — серьезным тоном ответил я, после чего на его лице показалось разочарование.

— Невинных, да? А кого ты видишь здесь невинного, а? Может быть, жителей металлоломной ямы? Уверяю тебя, они не так уж невинны, раз смогли прикончить кучу народу ради защиты своего дома. А стоит лишь сказать, что им якобы угрожает какая-то опасность, они костьми лягут, чтобы избавиться от этой опасности.

— Ты так же и про отряд медиков и ополченцев соврал, не так ли? — мои слова его заинтересовали.

— Так ты знаешь правду! Немного лжи и обещаний, которые я не сдерживаю, и перед моими ногами уже лежат “бедолаги” из забытой богинями и всеми расами этого сраного мира ямы, прося защитить их от ужасных повстанцев и медиков, которые хотят им сделать вакцину смерти, — на его лице образовалась злорадная ухмылка, которая вскоре переросла в улыбку, такую же злорадную и в некотором роде безумную. — Ох, ты бы видел, как эта толпа отбросов общества избивали тех, кто хотел им помочь, особенно медиков. Да чего греха таить, я и сам решил присоединиться к веселью. Как сейчас помню: тихая и испуганная до полусмерти маленькая единорожка плакала и просила пощадить ее, а я медленно резал ее тело и наслаждался каждым ее всхлипом, пока она не стала настоящей уродкой и не умерла в конечном итоге. Эх, такое веселье не забудешь...

Я просто продолжал стоять и слушать его безумные слова. Кое-как я сдерживался, чтобы не напасть на этого урода, так как лишнее движение может окончиться для меня фатально. Нужно подождать удобного момента. Нужно лишь немного подождать, и он вскоре искупит свои грехи кровью.

— Ну ладно, хорошего понемножку. Теперь приступим к главному — кто тебе все разболтал, а? Ну давай, не стесняйся. Просто скажи, кто из тех помойных уебков тебе все рассказал? — он пытался казаться дружелюбным, но я чувствовал фальшь. Фальшь, пропитанную рейдерским безумием. Я молчал и ничего не хотел говорить, так как, узнав, кто поведал мне правду о том инциденте, Дейсак непременно примется за него. И не думаю, что это будет приятное зрелище. — ОТВЕЧАЙ, СУКА! — он мигом подошел ко мне и двинул прикладом прямиком в живот, отчего я согнулся и упал от боли прямо на фиолетовую липкую землю, держась за больное место. Зашибись... Теперь, помимо невыносимой боли от выстрела в боку, присоединилась еще и боль от удара в животе. — Не хочешь говорить, да? Молчишь, блять? Ну ладно... Ладно, я... я тебя прекрасно понял. Да, я все... все понимаю. Тогда, не обижайся, если я сделаю в тебе еще пару дырок.

Он прицелился из дробовика прямо в меня и уже собирался нажать на спусковой крючок, однако, сам того не осознавая, я успел его опередить: за секунду поднявшись на ноги и мигом оказавшись возле него, я смог ударить рукой по оружию таким образом, чтобы ствол дробовика подлетел вверх. В этот момент Дейсак решил выстрелить, и дробь полетела куда-то вверх, так и не достигнув цели, то есть — меня. После чего я мигом выхватил револьвер и прицелился, на что антропони решил провернуть тот же трюк, что и я. В итоге, первый выстрел отправился просто в никуда, зато второй успел угодить ему прямо в ногу, отчего тот, зарычав от боли, попытался выстрелить из дробовика. Третий выстрел влетел в руку. Это привело к тому, что главарь Клоакского правосудия моментально ослабил хватку, и оружие просто-напросто выпало у него из рук. Разумеется, тот попытался его поднять, но я сделал очередной выстрел, но на этот раз рядом с оружием, чтобы отбросить все попытки его подобрать. И когда антропони отскочил, я в сию же секунду приблизился к нему и ударил коленом в живот, а после и рукояткой револьвера по затылку. Дейсак упал без сознания и уже не подавал никаких признаков сопротивления.

Обезвредив противника, у меня возникло дикое желание наконец прикончить эту тварь, тем самым отомстив за всех убитых, в том числе и тех, кого он сегодня прикончил из-за меня. Но я пересилил это желание и просто спрятал револьвер в кобуру, решая, что мне делать дальше. В принципе, нужную деталь я добыл, а это значит, что можно уже и возвращаться, однако надо что-то делать с этим главарем правосудия. М-да, и ничего лучше в голову не приходит, кроме лишь как тащить его до Оазиса, а после сдать его ополченцам. Идея может быть и хорошая, в некотором роде, но и тут возникают осложнения. И первое, самое главное из них, — ранение. Если бы
не ранение в бок и удар в живот, то я без проблем смог донести его до города. Хотя, его можно дотащить и по земле. Не думаю, что потребует много усилий...

Если так, то и обо всех осложнениях можно забыть. Но все равно это будет крайне трудно. Однако перед этим я решил кое-что сделать, а именно обыскать тело Дейсака на наличие полезных вещей — они все равно ему больше не понадобятся. Разумеется, первой вещью стал его дробовик и одиннадцать патронов, которые благополучно заняли свое место в моем патронташе. Также меня заинтересовала винтовка, из которой он стрелял по мне, но, хорошенько осмотрев ее вдоль и поперек, я понял, что это настоящий мусор: весь корпус, подобно тому карабину, что я потерял, сделан из дерева, но оно настолько уже прогнило, что мне кажется, это не лучшая идея — использовать данное оружие в бою. Да и еще ствол вместе с остальными металлическими деталями настолько покрылись слоем ржавчины, что окончательно убеждает меня в том, что лучше винтовку не использовать. В лучшем случае, ее можно продать, а там торговцы разберутся, что с ней делать. Повесив оружие за спину, как и дробовик, я продолжил обыск. В подсумках, помимо патронов к винтовке, не оказалось ничего ценного и полезного, и это очень странно. Если этот антропони — скиталец, то у него должны быть хоть какие-то необходимые вещи... Внезапно меня осенило, и я решил проверить, а является ли он вообще скитальцев. Оголив его шею, я обнаружил, к своему удивлению, жетон скитальца, однако кое-что в нем меня смущало. А именно то, что все стороны жетона были исцарапаны до такой степени, что ни имени, ни рисунка не видно. Ладно, все равно теперь не важно. Обыск окончен, все нужные вещи взяты, а это значит, что можно идти в Оазис.

М-да, не думал, что буду добираться до городских врат целый час. Нет, даже дольше, так как я потратил много времени на то, чтобы прийти в себя после потери сознания. Причем это произошло настолько внезапно, что я даже не успел осознать, что уже лежу без сознания. Мне даже приснилось, что я просто продолжал идти и тащить тело Дейсака, и тут я просыпаюсь и вижу, что нахожусь дальше чем то место, куда я добрался во сне. Черт, да и еще безумная жажда начала мучить. Благо, у меня с собой была вода, но, даже выпив все, мне по-прежнему хотелось пить. Хорошо, что я все же дошел до городских ворот, на которых уже находились часовые. Они-то и оповестили соратников снизу, чтобы те открыли ворота и пропустили меня внутрь.

Скрежет, шипение и тяжелое гудение, и я уже находился в безопасности, за городскими стенами. Невыносимый запах, пропитавшийся в городе, вновь ударил мне в нос, заставляя глаза слезиться, а меня — кашлять, так как за все время, проведенное вдали от города, я отвык от этой вони. Что ж, придется привыкать вновь... Когда я оказался в городе, меня окружили часовые, к которым вскоре присоединились и другие ополченцы поблизости. Некоторые из них решили мне даже помочь, подставив плечо и сопроводив к ближайшему месту, где можно присесть, так как стоять мне уже было тяжело из-за раны, которую я так еще и не обработал. Хотя, чем я могу ее обработать, если большая часть вещей осталась в мастерской? Эх, в следующий раз буду брать все с собой, даже инструменты.

И после того, как я присел на ступеньку, ведущую прямо к вооружению на стене, началось то, что я больше всего хотел избежать. Расспросы. Нет, мне не тяжело ответить на вопросы, просто сейчас это тяжело из-за моего состояния и что я могу в любую секунду вновь потерять сознание, если вообще не откинуться. Вскоре к толпе любопытных ополченцев присоединился и сам их начальник, Вагнез, видимо, заинтересованный таким столпотворением. Протиснувшись сквозь толпу, он обратил внимание на мое состояние, и еще одним антропони, задающим массу вопросов, стало больше. Черт, как же голова болит от всего этого! Почему нельзя просто дать прийти в себя, а потом уже спрашивать все, что надо.

— Где ты был? Кто тебя так? Что вообще произошло? — это лишь малая часть тех вопросов, которые сыпались на меня со всех сторон. — И не объяснишь, кто это? — этот вопрос последовал от Вагнеза, указывающего пальцем прямо на бессознательное тело Дейсака. — Да и вообще, что с тобой произошло, мать твою?!

— Давайте по порядку, а то мне сейчас тяжеловато как-то, — произнес я, сделав жест рукой, чтобы напор вопросов прекратился. Все разом замолкли, в том числе и начальник ополченцев. И сейчас вся эта толпа стояла и в предвкушении ждала, что я скажу дальше. — Начнем с того, что этого урода, — я указал прямо на Дейсака, — нужно связать. А лучше вообще заковать в цепи или сразу застрелить. Но я этого не буду делать — руки марать о него не хочется.

— Так, а зачем? — поинтересовался Вагнез, глядя на тело антропони, который по-прежнему лежал без сознания. А он там случайно еще не откинулся, а?

— Сейчас объясню. Опустим тот момент, что именно эта гнида меня так ранила, и приступим к самому главному. Все ведь помнят инцидент, когда группа медиков и безоружных ополченцев была убита в металлоломной яме тамошними обитателями? — практически все кивнули головами, некоторые же непонимающе оглядывались на своих соратников. — Ну так вот, этот антропони, Дейсак, — главарь бандитов, которые засели в яме, и он же виновник того инцидента. Он сообщил жителям ямы, что тот отряд пришел убить их, и они, разумеется, поверили ему. Как итог, отряд растерзан.

— Понятно... — спустя пятисекундное молчание промолвил Вагнез. — Ребятки, будьте добры, оформите этого гада подобающе.

— В металлоломной яме остались еще его прихвостни, но не думаю, что они окажут сопротивление. У них, по сути, практически одно холодное оружие — всего ли у некоторых огнестрел. Но это так, на будущее, если вдруг появится мысль отправить еще один отряд медиков для оказания помощи тамошним обитателям, — на мое предложение Вагнез лишь усмехнулся, натянув улыбку.

— Учтем. Что же насчет тебя? До больницы сопроводить? — спросил антроединорог, подходя поближе и протягивая руку.

— Спасибо, конечно, но мне сейчас нужно кое-что сделать. И это не потерпит отлагательств, — ответил я, схватившись за руку Вагнеза, после чего тот помог мне подняться на ноги. Хоть боль и немного притупилась, но все равно голова продолжала кружиться. Боюсь, сейчас без посторонней помощи не обойтись. — Не доведешь меня до моей мастерской. Мне заказ нужно закончить поскорее.

— Эх... вот принципиальный ты все-таки парень! — возмутился он. — Ладно, ребятки, продолжайте работать, а я скоро вернусь. И если увижу, что вы отлыниваете, то узнаете, какой я в гневе!

После этих слов все мигом разбежались кто-куда. Не просто разбежались, а прям исчезли. Вот несколько секунд назад целая толпа ополченцев находилась передо мной, а теперь их нет. Блин, я тоже такую способность хочу! Нет, серьезно, если бы у меня было нечто подобное, то дела пошли бы в совершенно другом ключе. И возможно, что я бы не получил такие раны. Это все, конечно, шутки, но в этих шутках есть толика правды — если бы была такая удивительная способность, то не только я, но и многие другие скитальцы и даже обычные граждане, избежали бы смертей или серьезных ранений. Однако, увы, нечто подобное есть только у обычных единорогов и некоторых антроединорогов. Жаль, конечно, но ничего с этим не поделаешь.

До автомастерской оставалось всего несколько метров, как вдруг Вагнез решил нарушить тишину, царившую еще с того момента, как часовые и ополченцы разбежались по своим постам и маршрутам, а их начальник начал медленно вести меня к моему рабочему месту. Похоже, все это время, а прошло даже чуть меньше получаса, он что-то обдумывал и не решался что-либо говорить. Во всяком случае, до этого момента.

— Вот скажи мне, какой черт тебя послал в металлоломную яму, а? Тебя разве не предупреждали, что там обитает опасный сброд? — недовольно и даже раздраженно поинтересовался Вагнез.

— Сброд? Как по мне, там обитают такие же пони, антропони, грифоны, минотавры и зебры, как и в Оазисе. Только главное отличие в том, что они живут в дерьме, в прямом смысле этого слова, — безэмоционально ответил я, глядя вперед. — И опасность там представляют бандиты, засевшие там вместе с их главарем. Вернее, уже без главаря.

— Кстати о нем, почему же ты решил притащить его сюда. Мог бы убить и дело с концом. Не потратил бы столько времени, возясь с ним, — в его слова есть логика, однако у меня свои причины. Как-никак обещание никого не убивать — глупое, с одной стороны. Но с другой, я все обещания стараюсь выполнять, сколь идиотскими они ни были. Тем более я это сделал не только из-за этого. История Габрана о смерти его подруги глубоко засела в моем разуме, поэтому, думаю, он заслуживает хотя бы справедливости.

— Были на то причины... Что с тем подонком будет? — спросил я, устремив взгляд на антроединорога. Судя по выражению лица, он задумался, что для меня странно, так как для подобных Дейсаку может быть лишь одна судьба — казнь. Я не вижу смысла в том, чтобы его запирали в тюрьме на пожизненное, чтобы он смог “осознать” все свои ошибки. И я не думаю, что этот урод сможет хоть что-то осознать вообще. Хоть и не рейдер, но безумие у него все же было, а это значит, что все, что он совершил, ему кажется нормальным.

Этот вопрос заставил Вагнеза удивленно на меня взглянуть, словно я спросил что-то очень глупое. Хотя, возможно, так оно и есть.

— Как что?! Его казнят! Таких в живых в Оазисе не оставляют! — воскликнул он. — Может быть в Джайденхолде или Хуфенмэирасе и сажают таких, но здесь у нас все действует по принципу “око за око, зуб за зуб”. Только в нашем случае “смерть за смерть”. Понимаешь?

— Вот этим мне и нравится Оазис, — я ухмыльнулся. — Несмотря на ужасные, нет, просто отвратительные условия жизни, здесь все происходит по справедливости и честности в отношение всего... В таком случае, мне бы хотелось кое-что попросить у тебя.

— И что же? Мне аж интересно стало — ведь не каждый день увидишь, чтобы ты что-то просил.

— Пусть казнь проведет Габран, — моя просьба слегка... удивила моего собеседника и временного помощника в одном лице. — Понимаешь ли в чем дело, у него была подруга, которая состояла в том отряде медиков и ополченцев. А эта гнида, Дейсак, убивал ее лично.

— Он тебе сам это рассказал что ли? — приподняв бровь, полюбопытствовал Вагнез.

— Как ни странно, но да. Он хотел, чтобы я присоединился к нему, поэтому и рассказал все. Не знаю, зачем он это сделал. Какой в этом смысл вообще?

— Лучше не задавай мне подобных вопросов. Я не понимал, не понимаю и, наверно, никогда не пойму таких индивидов, которые раскрывают все свои карты. Помнится, я как-то читал одну книжку, где главный злодей тоже раскрыл все свои планы своему врагу, главному герою, который, как ему показалось, ничего не сможет сделать, будучи связанным. Как же она называлась? Черт... Как же... — он остановился, а вместе с ним и я, и принялся вспоминать название какой-то там книжки. А мне вообще-то еще ремонтировать Цербера!

Хотя... как я в таком состоянии буду это делать? Нет, раны у меня несерьезные, однако и они могут повлиять на скорость работы, особенно, когда мне вдруг с ни того ни сего станет очень плохо. Хорошо, что Зиэль будет рядом, чтобы в случае чего помочь мне... Точно! Я придумал. Блин, и как мне такая мысль не пришла сразу в голову!

— Все, вспомнил! “Дэринг Ду и... чего-то там”, — М-да, ну хотя бы часть названия книжки он вспомнил. Да и во всех книгах о Дэрингу Ду действует данное клише: герой связан, или как-то обездвижен, или не может выбраться, а тем временем злодей злорадно смеется и объясняет, что будет делать с тем или иным артефактом. Эх... это так однообразно, но по-прежнему так интересно и почему-то даже не надоедает. Я в свое время прочел несколько книг из цикла о Дэринг Ду, и они мне безумно понравились. Не могу не согласиться, что чем-то приключения этой храброй пегаски завораживают и в некотором роде вдохновляют. Блин, надо было взять парочку с собой, чтобы не было слишком скучно.

И вот мы наконец дошли до автомастерской, где меня терпеливо ожидала моя ученица. Я бы сказал, не просто ожидала, но и чуть ли не ногти грызла и волосы вырывала. И когда я появился в поле зрения, она не постеснялась броситься на меня с объятиями и слезами счастья на глазах. Признаться честно, это меня привело в ступор и небольшой шок, который еще к тому же сопровождался сильной болью от потревоженной раны. И Зиэль не сразу заметила, что ее учитель ранен, а когда увидела кровавое пятно на боку, чуть ли не впала в истерику.

— Так, Зиэль, успокойся, — спокойно произнес я, кладя руку на ее плечо. — Рану можно вылечить, но это потом. Сейчас у нас более важное дело, чем моя рана. И да, Вагнез, спасибо, что сопроводил. С меня причитается.

— Еще как! Как только рабочий день закончится, с тебя самая дорогая выпивка, — натянув ухмылку, радостно проговорил тот и неспешно покинул мастерскую, оставив меня с моей ученице наедине.

— Эдан, но вы... ты ранен. Как же ты будешь ремонтировать транспорт? — спросила Зиэль, смотря в сторону моей раны. — Тебе это не помешает?

— Помешает, да еще как. Возможно, я даже потеряю сознание или даже умру, — такие подробности шокировали ее, отчего та прикрыла рот руками и выпучила шокированные глаза прямо на меня. — Но у меня появилась одна очень интересная идея. Помнишь, я сказал, что, как только вернусь, проверю твою работу?Ну так вот, сегодня обойдемся без этого. Сегодня у тебя будет что-то вроде промежуточного экзамена.

— Промежуточного экзамена? — переспросила она, приподнимая бровь.

— Да, ты будешь ремонтировать Цербера, но под моим руководством. То есть я буду говорить тебе, что делать, а ты будешь это делать. Ну как, тебе все понятно? — Зиэль согласно кивнула. — Хорошо. Приступим. Для начала возьми гаечный ключ на семь и открути старый цилиндр, а затем замени его на новый. После чего...

Откровенно говоря, руководить кем-то оказалось намного сложнее, чем самому что-то делать. И дело вовсе не в том, что иногда Зиэль недопонимает, что от нее требуется, а в том, что она делает это медленно. Нет, не сказал бы, что это впрямь медленно — темп ее работы вполне высок для автомеханика. Однако для меня он кажется каким-то медлительным. “Ага, не сравнивай себя и ее. Ты вон сколько ремонтируешь, что у тебя уже выработалась высокая скорость, а она только сейчас занялась настоящей работой” — прозвучал ехидный голос в моей голове. Да, с этим не поспоришь. Возможно, если у нее будет побольше практике данного рода, то она будет двигаться даже быстрее меня. У нее огромный потенциал, и это заметно даже невооруженным взглядом.

Тем временем, хоть и прошло два с половиной часа, а до конца нашей работы осталось даже меньше получаса, ремонт Цербера практически закончен. Осталась лишь последняя деталь — трубка подачи воды. Как по-мне, это будет самым сложным для Зиэль, так как ту, что я принес из металлоломной ямы, нужно подстроить под габариты самой машины, а это значит, что придется сильно попотеть, чтобы получить необходимую замену старой издырявленной трубки.

— Зиэль, как ни прискорбно это говорить, но переделать трубку подачи воды тебе не по силам. Даже если я буду говорить, что и как делать, ты можешь совершить ошибку. Поэтому... поэтому этим займусь я. У меня опыта побольше будет, — проговорил я, морально готовься к предстоящей работе.

Вытащив трубку из кармана моей куртки, я подошел к машине и принялся оценивать размер той, что сейчас находилась в машине, чтобы потом из принесенной сделать нечто похожее. Задачка непростая, даже для меня, так как тут потребуется абсолютная точность и долгий опыт в таких делах. Измерив диаметр старой трубки, я приступил разрезать трубку Пираньи с помощью специальных металлорежущих ножниц, а затем расширять ее до размера издырявленной и непригодной уже для использовании трубки Цербера. Потребовалось пятнадцать минут, чтобы осуществить это, хоть и с большим трудом. Все это время Зиэль наблюдала за мной и восхищалась моими умениями — это было видно по блеску в ее глазах. Закрепление и соединение разрезанной трубки не заняло и пяти минут, так как это намного проще и не требует каких-то особых навыков, поэтому, как только я это сделал, трубка подачи воды была готова.

— А теперь, Зиэль, можешь заменять старую трубку на новую. Не думаю, что это будет сложно для тебя, — произнес я, двигаясь к столу с разложенными инструментами. Послышались кряхтения, металлические звуки и глубокий вздох, говорящие о том, что последняя деталь установлена, а значит и сам ремонт наконец-то завершился. — Ну вот и все. На сегодня закончим нашу работу. Ты молодец, Зиэль. С завтрашнего дня можешь считать себя подмастерье, — я горделиво улыбнулся, а она от смущения покраснела. — Еще немного, и станешь полноценным автомехаником, как я. А теперь можешь идти — тебе стоит отдохнуть, — спокойным и, как мне показалось, успокаивающим тоном промолвил я. Зиэль последовала моим словам, а через минуту ее уже не было в автомастерской. Только я, Цербер и мои инструменты вместе со снаряжением.

Клиент не заставил себя долго ждать, и спустя несколько минут после того, как моя ученица ушла, появился в мастерской с немного... плохим настроением, если можно так выразиться. По его лицу можно увидеть, что он совсем не в духе, поэтому его лучше не злить и вообще огорчать. Хуже будет, и, боюсь, он не просто с кулаками на меня полезет. Конечно, у Оазиса есть закон, позволяющий дать сдачи с летальным исходом, но что-то мне не хочется портить этот день еще одной смертью. Подойдя ко мне, он пробудил свое высокомерие и небрежность, которые были у него утром, когда он отдавал машину в ремонт. Ну да ладно, главное, чтобы он заплатил за проделанную работу, а остальное меня как-то мало колышет.

— Ну-у? — небрежно протянул минотавр, сложив руки на груди. — Мой Цербер готов?

— Да, недавно все закончили, — спокойно ответил я, демонстрирую внутренности машины под капотом. — Цилиндр заменили, как и трубку подачи воды, маховик выпрямили и привели в рабочее состояние. Только вот трубку пришлось брать от Пираньи, поэтому возможно незначительное уменьшение скорости и потребляемость воды. И... — я перебил минотавра, который уже открыл рот и собирался что-то ответить. — И все это будет стоить вам восемьдесят тысяч битсов.

Клиент, видимо, подавился собственной слюной и начал страшно кашлять.

— Сколько?! Вы че, блять, охерели? — прокричал тот, бья себя по груди и пытаясь откашляться.

— Я же предупреждал, что цены будут большие. Если хотите, могу даже конкретно перечислить цену каждой замененной детали, — я прочистил горло и продолжил: — Выпрямление маховика — три тысячи битсов. Знаю, ремонт, а не замена, стоит полторы тысячи, однако маховик — важная часть машины, а купить ее будет намного дороже, чем просто починить. Так что... вы должны быть благодарны, что хотя бы не придется платить на тридцать тысяч больше. Цилиндр — десять тысяч, сам ремонт — полторы тысячи. И, наконец, оставшееся — трубка подачи воды. Так как купить ее здесь не представилось возможности, пришлось искать в других местах. Таким образом, лечение двух пулевых ранений в ходе поисков — шестьдесят тысяч плюс пять тысяч пятьсот битсов ушло на переделку самой детали. Как я сказал, я не собираюсь обирать своих клиентов, и восемьдесят тысяч — это вполне приемлемая сумма для живущего здесь скитальца, вроде вас, — закончил говорить я, наблюдая, как по лбу минотавра проступает холодный пот. — Ну так что, платить будете?

— Да, буду, — ответил тот с явным раздражением в голосе. — Что б тебя мутанты сожрали, — это он произнес уже совсем тихо, чтобы я не услышал, однако мой довольно-таки острый слух все же уловил слова, но я решил их проигнорировать.

Минотавр полез в карман своей жилетки и достал оттуда необходимую сумму. Мятые и кое-где испачканные кровью и грязью купюры оказались у меня в руках и мигом исчезли в кармане моей куртки с одним рукавом. Когда плата за проделанную работу была получена, а клиент хоть и остался не слишком доволен тем, что его сейчас “ограбили” на восемьдесят тысяч битсов, но зато остался доволен ремонтом. Это видно по тому, как он, заведя машину, радостно улыбнулся мощному и в некотором роде устрашающему рычанию мотора.

— Удачной дороги! — прокричал я во все горло, чтобы минотавр мог услышать меня сквозь громкий звук. Тот лишь прокричал слова благодарности, хоть и в них не слышалось особого счастья, и уже через пару минут его не было в моей мастерской.

Когда Зиэль и клиент с Цербером исчезли, я подошел к шкафу, где лежали все мои оставшиеся вещи и снаряжение, и достал из кармана деньги, принимаясь отсчитывать ровно пятьдесят тысяч битсов. Это та сумма, которую мне приходится платить за неделю присмотра за Кайри. Скажете, это слишком много, однако я начну утверждать обратное. Это вполне приемлемые деньги, если брать во внимание то, что еда в Оазисе стоит больше, чем парочка патронов у официальных торговцев. Однако, увы, не всегда встречаются клиенты, готовые платить такие большие деньги за ремонт их транспорта — в таком случае они просто посылают меня на три буквы и уезжают, при этом я слышу, как “малышки” передвигаются чуть ли не на последнем издыхании и вот-вот могут окончательно перестать двигаться и вообще заводиться.

Эх, помнится, как мне попался один такой жадный скиталец вместе со своим Волкодавом. Машина была в критическом состоянии, и для нее требовались детали, некоторые из которых не то, что тяжело найти в продаже, а вообще достать, особенно здесь, в Оазисе. Среди них был клапан, отвечающий за равномерное распределение воды в цилиндр. Его не то, что нереально достать, но и еще крайне, просто до невозможности тяжело соорудить из деталей от других машин. И когда этот скиталец услышал, что весь ремонт, включая замену новых деталей, будет стоить в размере ста пятидесяти тысяч битсов, он просто отказался и уже собирался выезжать из мастерской, как его Волкодав просто у входа остановился и больше не подавал признаком жизни. В общем, окончательно сломался. И тогда тот согласился на такой дорогой ремонт, который оказался еще дороже предыдущего на еще сто тысяч битсов, так как уже требовалась полная замена двигателя и его составляющих. Да, тогда я получил много денег, но сто пятьдесят тысяч ушло на аренду мастерской, пятьдесят тысяч — на уход за Кайри и наблюдением за ее состоянием, а оставшиеся деньги — на еду, патроны и прочее.

Я положил кобуру и все надетое на мне снаряжение в шкаф к остальным вещам и направился на выход. После, закрыв двери мастерской на ключ, я принялся идти в сторону грязной и убогой хижины, которую в Оазисе называют “больницей”. Я всегда после рабочего дня или после какой-либо миссии иду туда, если не залечить раны, то просто хотя бы навестить свою напарницу... так и не приходящую в себя. Не знаю, придет ли она в сознание, сможет ли побороть эту проклятую кому или умрет, так и не проснувшись. Но я не перестаю надеяться. Надеяться на то, что мои надежды о том, что Кайри очнется, наконец сбудутся. Это единственное, что я сейчас могу делать. И я не приму, если эта единорожка погибнет. Я не приму, что все мои усилия, весь мой риск, кровь и пот уйдут в никуда. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы Кайри наконец открыла глаза, даже если потребуется отправится в сам Тартар. Спросите, для чего я это делаю? Что ж, таковы мои принципы. Я не брошу в беде товарища и не стану нарушать обещание.

День подходит к концу, и впереди ночь. Отвратительный запах металлоломной ямы, которым пропитался Оазис, наполняет мои легкие, вызывая жжение в груди и небольшое головокружение. Я поднял свой уставший взор и взглянул на все, что меня окружает. Истощенные жители города, ополченцы, патрулирующие улицы и окопы, убогие и незнакомо как еще стоящие хибары и здания, слепленные из всего, что может только попасться под руку — именно это предстает перед моими глазами. Я уже говорил, но, думаю, стоит повторить еще раз. Оазис — один из самых справедливых, но тем не менее один из опаснейших, городов нового мира. Как и в другом городе здесь действую свои особые законы и правила. К примеру, здесь ты можешь без каких-либо проблем и последствий убить того, кто на тебя напал. Оазис изменяет тебя, убивает все твои слабости, готовит тебя к жестокому миру реальности.

Прошу тебя, Кайри, просыпайся как можно скорее, пока этот город меня полностью не изменил. Я уже чувствую, как что-то внутри меня умирает, просто исчезает без следа. И боюсь, что рано или поздно я все же стану таким же скитальцем, как и все остальные. Таким же отрешенным, с пустыми глазами и... готовый пойти на смерть.

На вершине

В мире Эквестрийских животных

Твайлайт. Ответный Удар или Месть Аликорна!

Лебединая песня

Перевёртыши, кругом перевёртыши

Такая сладкая боль

Cry of pl(f)ea(e)su(a)re(r)

Роща черных тюльпанов

Усталые путники на Каэлуме

Сад красных цветов.

Гнет Судеб

Глава 9: Бандиты из Клоаки