ЧМ. Часть 2. Будние дни

Глава VIII

Драконша хищно улыбнулась, на миг показав пару белоснежных острых клыков, и, чуть сощурившись, спросила:

– Ответь прямо, рассматриваешь ли ты его в качестве будущего брачного партнёра?

Рэрити удивлённо моргнула.

– Прошу прощения? – осторожно переспросила она.

– Ты всё верно расслышала, пони, – ответила Авамори. – Рассматриваешь ли ты Спайка как возможного кандидата на роль «особого пони»?

Единорожка дёрнулась и отступила назад, но быстро справилась с собой и изобразила на лице вежливую улыбку.

– Но он ведь дракон и поэтому выражение «особый пони» не совсем уместно в данной ситуации…

– Не увиливай! – рыкнула драконша. – Просто ответь, имеешь ты на него планы или нет?

Кобылка хотела возмущённо фыркнуть и ответить, что леди такие вопросы не обсуждают, но серьёзный настрой Авамори заставил её передумать. Единорожка немного помолчала и ответила:

– Спайк – мой друг. Очень хороший друг, но не более. Я знаю, что нравлюсь ему, но думаю, это не более чем детская увлечённость. Он очень милый и добрый, мой Спайки-вайки, но всё же он не тот, с кем бы я хотела связать свою жизнь. Ведь я пони, а он – дракон.

Последние слова кобылка произнесла медленно и тихо, словно не до конца уверенная в сказанном.

– Это именно то, что я хотела узнать, – спокойно ответила Авамори. – Хорошо, раз мы это выяснили, то ты, разумеется, не будешь против, если я заберу его себе? Верно?

Рэрити открыла рот, чтобы что-то сказать, но драконша ей не позволила.

– Ведь я не пони, а дракон, поэтому у меня нет никаких проблем, – Авамори встала и направилась к выходу, но, проходя мимо единорожки, остановилась и прошептала ей на ухо, словно кто-то мог их подслушать. – Даже будь он пони – меня это не остановило бы.

Рэрити резко обернулась, но успела заметить лишь кончик белого пушистого хвоста, исчезающий за дверью…

Возможно, кобылке это и почудилось, но с улицы донёсся торжествующий смех.

Единорожка замерла, глядя в никуда и мысленно прокручивая этот разговор. Она сказала правду – Рэрити была твёрдо уверена в этом! Она никогда не думала о Спайке как об «особом пони»!..

Значит, не нужно переживать о сказанном? Тогда от чего же так… гадостно на душе?! Почему она никак не перестанет думать о Спайке? О нём и драконше?..

От тягостных мыслей её отвлекло тихое цокание: Твайлайт вернулась из спальни.

– Авамори уже ушла? – спросила аликорн.

– Да, у неё возникли какие-то дела, – Рэрити неловко улыбнулась. – Я, наверное, тоже пойду.

– Вот как? – огорчилась Твайлайт. – Может, побудешь ещё, выпьешь чаю?

– Нет, извини, – мотнула головой единорожка. – В другой раз.

Библиотекарша обняла подругу крыльями на прощание. Рэрити невольно задумалась, что это довольно приятно. Отчего же тогда пегасы так редко обнимаются крыльями?

Попрощавшись с Твайлайт, единорожка вышла на улицу. Лёгкий морозец ущипнул кобылку за нос, но та не обратила на это внимания. Она выдохнула и смотрела, как облачко пара медленно тает, уносясь к небу. Заряд хорошего настроения, что она получила, помогая Спайку, пропал без следа.

«Неужели это вульгарный эгоизм? – задумалась кобылка. – Неужели я жалею, вслух отказавшись от любовного отношения к Спайку? Но я и вправду никогда не видела его в подобной роли… Ведь правда? Ну же, Рэрити, себе-то ты можешь сказать правду?! Или… нет?»

Не придя ни к какому решению, она вскинула голову и бодрой рысцой направилась к «Сытому медведю» – что бы ни терзало тебя, нельзя подавать виду. Любая эмоция, что видят окружающие, должна быть точно рассчитана и правильно сыграна. Пускай пони не верят в её наигранные драмы, но они никогда не увидят её настоящих душевных терзаний. Это было её жизненное кредо – невозможно спрятать свои эмоции, но можно их замаскировать.

Как Рэрити и думала, сестрёнка с подругами всё ещё были в ресторане… Вот только они почему-то сгрудились с одной стороны столика и с недоумённым видом ели десерт, в то время как рядом спорили Лира, Винил, Рабидус, Октавия… и даже несколько пони, ранее просто ужинающих!

Причём каждый что-то кричал, спорил, горячился и бил копытами в пол, в чём-то убеждая остальных, однако к общему решению они прийти явно не могли. Подойдя ближе и рассмотрев предмет спора, кобылка с немалым удивлением обнаружила, что это школьный учебник!

– Что случилось? – негромко спросила она.

В тот же миг наступила тишина и взгляды столпившихся у столика – как пони, так и человека – скрестились на единорожке.

– Вот… – тихо произнесла Лира и торжественным тоном продолжила: – Вот кто нас рассудит!

От того, как это было произнесено, у Рэрити по спине пробежал холодок и резко захотелось оказаться где-то далеко, в идеале у себя дома. Но она была здесь и на неё смотрели, словно ожидая чуда.

– Так что случилось? – уже не желая знать ответ, переспросила единорожка.

– Слушай задачу, – Лира прочистила горло и начала: – Пегас занял у брата десять бит и пошёл на рынок, но по дороге их потерял. Там он встретил друга и занял у того ещё пять бит. На два бита он купил яблоко, а три оставшихся бита вернул брату в счёт долга. В итоге остался должен ему семь бит. И другу пять. Всего долгу на двенадцать бит, плюс яблоко за два бита. Вопрос: куда делся ещё один бит?

Рэрити несколько раз прогнала в уме условия и поняла – вечер будет длинным…



Если не считать фермеров, то редкие пони встают рано по утрам. Это вовсе не означает, что они валяются в постели до полудня, но сложно заставить кого-то встать до рассвета. В конце концов, сама Селестия велит встать солнцу именно в это время – так неужели пони будут перечить принцессе и вставать раньше? Возможно, это пошло со времён, когда трудовой день был ограничен днём световым, а возможно, пони просто нашли удачное оправдание своей любви поваляться в постели. Ведь и летом далеко не каждый пони встаёт с первыми лучами солнца!..

Как бы то ни было, Лира не испытывала ни малейших угрызений совести, просыпаясь позже Рабидуса. В конце концов, она ещё ни разу не просыпала завтрак. Заснуть после еды – да, бывало, причём не раз; но не прийти к столу – такого ещё не случалось.

Единорожка сунула носик на кухню – сказать «Доброе утро, дорогой» и заодно узнать: чем именно сегодня её побалует любимый? В меню оказались блинчики с вареньем – Рабидус уже замесил тесто, а на сковороде шипело, раскаляясь, масло.

– Утра, – поприветствовал человек кобылку.

– Утра, – пони сглотнула слюну, наблюдая, как маленькие аккуратные блинчики курсируют со сковороды на блюдо. – Я это… в ванную и вернусь.

– Не торопись, – мило улыбнулся Рабидус. – Если что, я и один прекрасно всё съем.

Не тратя более слов, единорожка метнулась в ванную комнату – спешно приводить себя в порядок. Нет, она прекрасно понимала, что человек пошутил, но это же не повод рисковать? Грива – как нарочно! – не желала расчёсываться, зубная щётка выпадала из копыт, вода для умывания была не той температуры…

А на кухне тем временем наступила подозрительная тишина – не шипело масло, не бряцала ложка о край миски с тестом, не напевал Рабидус, стоя за плитой. Неужели?!..

Когда Лира вернулась на кухню, её подозрения оправдались – человек жевал блинчики, закидывая их в себя один за другим.

– Знаешь, я тут попробовал… – он вытер лоснящиеся губы, – …тебе не понравится. Я лучше овсянки сварю, по одному фирменному рецепту. Вот только уничтожу свой позор повара.

И начал методично расправляться с оставшимися румяными кругляшами!

Видя, как её завтрак грозит превратиться в овсяную кашу, Лира бросилась вперёд и выхватила блин прямо из пальцев человека. Таким образом они забавлялись ещё некоторое время – стоило Рабидусу взять один из блинчиков, как Лира его выхватывала и с довольной мордашкой жевала.

– Это, конечно, очень мило, – маг не выдержал и рассмеялся. – Но у тебя остывает собственная тарелка!

Лира повернула голову и увидела не замеченную ранее плошку с горой жареного счастья. Как раз напротив её обычного места.

– А здесь вкуснее! – ничуть не смутилась кобылка, ожидая, когда Рабидус возьмёт новый блинок.

Когда она немного наелась и первоначальный азарт пропал, пони позволила некоторым блинам пройти мимо и достигнуть рта человека. Благо, помня свой первый обед в Эквестрии, Рабидус всегда готовил порции… приличного размера.

По достоинству оценив кулинарные способности человека, Лира перебралась на кухонный диванчик, где и улеглась, сыто отдуваясь и по привычке коря себя за несдержанность в еде. Есть, пользуясь чужими руками, показалось ей интересной идеей – мордочка осталась практически чистой, не пришлось пользоваться магией или морочить голову с накопытными вилками… Сплошные плюсы!

Довольная собой и своей изобретательностью, единорожка любовалась, как человек моет посуду.

– Эй, – окликнула она его, когда маг закончил. Рабидус сел рядом и привычно начал перебирать гриву. – Скажи, тебе нравится Винил?

Если человек и удивился вопросу, то не показал этого.

– Очень. Она милая и забавная, всегда весёлая, с ней не бывает скучно, – ответил он.

– Хуму, – кивнула Лира. – А внешне она тебе как?

Тут Рабидус призадумался: разговор выходил какой-то странный.

– Красивая, – не стал скрывать он. – Яркая и необычная внешность, вкупе с особой манерой держать себя, делает её притягательной личностью. Как огонь в темноте.

– Мило, очень мило… – отчего-то довольная Лира буквально расплылась в улыбке. – А что насчёт Октавии?

– Тихая и спокойная, приятная в общении. У нас неожиданно много общих тем для разговора – она тоже увлекается историей Эквестрии, пускай её и интересует в основном история музыки, – ответил Рабидус и продолжил, не дожидаясь следующего вопроса. – Её внешность, словно продолжение характера, спокойная и выдержанная, кажется мне по-своему очаровательной. Да, она красивая пони, если ты хотела это знать.

Ушки Лиры радостно прянули. Рабидус так и не смог понять – что же вызвало подобный энтузиазм? Лишь то, что он хорошо относится к её подругам? Или ещё что-то?

– Знаешь, твой интерес вызывает у меня закономерные вопросы, – заметил он.

Кобылка состроила невинную мордашку.

– Ты меня в чём-то подозреваешь? – надула она губки.

– Без сомнений, – маг пощекотал пушистый бочок. – Ты что-то задумала. Ладно, не буду пытать, не хочешь говорить – не надо. Пусть будет сюрприз.

– Умница! – кивнула Лира. – А теперь почеши мне спинку, позязя.

Против просящей мордочки пони человек не устоял.



Некоторое время спустя на кухне появилась Винил, потирая затылок. Рабидус немало удивился, увидев её столь рано; насколько он помнил, этой ночью у диджейши было выступление и вернулась единорожка только под утро.

– Не выспалась после вечеринки? – участливо спросила Лира.

– Да не! – кобылка широко зевнула. – Просто захотелось поваляться в кровати единолично, и поэтому разбудила Окти… Ну, как разбудила? Обнимашки-полизушки, потом она в душ свинтит – чистоплотная у меня подруга – а я поперёк койки и развалюсь.

– И? – поинтересовался Рабидус, подавая музыкантше тарелку с чуть остывшими блинами. Та благодарно кивнула.

– И проболталась об этом «гениальном» плане, – в кухню вошла Октавия. – За что и получила по шее!

Земная пони казалась как всегда спокойной, но гневно раздувающиеся ноздри выдавали, что настоящим спокойствием здесь и не пахнет.

– Спокойно спала и тут просыпаюсь от того, что!..

Серая шёрстка на щёчках начала стремительно краснеть.

Присутствующие понимающе улыбнулись. Лира, не удержавшись, тихо прыснула, прикрывшись копытцем.

– Да, вам-то смешно! А я сонная, ничего не понимаю, эта лезет прямо в… – кобылка запнулась и покраснела пуще прежнего. – Только мне начало нравиться, как она и заявляет: «А тебе не пора в душ? На часик-другой, а я тут покемарю чуток?» И засыпает!..

Рабидус с Лирой смеялись, уже не скрывая; Скрэтч делала вид, что совсем не причём, а Октавия обиженно дулась на всех подряд. Но, в конце концов, махнула копытом – на друзей по мелочам не обижаются – и приступила к завтраку, отняв у подруги блины в качестве наказания. Единорожка подняла на Рабидуса печальные, полные слёз щенячьи глаза и тут же получила ещё порцию – за актёрскую игру.

– А там что? – поинтересовалась Октавия, указывая копытцем в сторону внушительного тюка, скромно лежащего в углу.

– А это наконец-то пришло всё то, что мы купили в Кристальной Империи, – ответил человек. – Этим утром доставили.

– И что внутри? – заинтересовалась Винил. – Чего вы там столько всего накупили?

Лире это было интересно не меньше. Часть сделанных покупок по неизвестной причине пропала из головы, а то, что она помнила, не тянуло на подобный объём.

Рабидус развязал свёрток и продемонстрировал то, что занимало львиную долю места в тюке, а именно шикарный ковёр, мятно-зелёного цвета, на несколько тонов светлее шёрстки Лиры, но всё равно очень с ней гармонирующий. А главное, ворс был с копыто длиной!. Человек расстелил это роскошество в комнате возле камина и с гордостью заявил:

– Ковёр из шерсти снежных пони, стоит дискордову кучу денег, но стоит только его коснуться…

Не успел он закончить, как Винил именно что прикоснулась… плюхнувшись плашмя посередь ковра.

– Ва-а-а, как классно… – раскинув ноги в стороны, пробормотала кобылка. – Я отсюда не уйду.

И в подтверждение слов тут же засопела, мгновенно уснув.

– И в самом деле, очень мягкий и приятный, – согласилась Октавия, зарываясь носиком в ворс.

Рабидус посмотрел на Лиру, но та уже дремала, пригревшись между похрапывающей Винил и блаженно щурящейся Октавией. Маг понял, что с покупкой не прогадал – главные эксперты в удобных и уютных вещах дали добро. Никто лучше пони не разбирался в этом деле.

Поумилявшись этому сонному царству ещё несколько секунд, Рабидус отправился открывать ресторан. Хотя по утрам клиентов и мало, это вовсе не повод отлынивать от работы.