Фанфики – это сплошное разочарование

Глава 9

С холодной решимостью в глазах и жаждой возмездия, переполнявшей их маленькие понячьи сердечки, шестерка носительниц элементов гармонии уверенно спускалась вниз по ступеням. Впереди шли Твайлайт и Рарити, освещавшие магией их путь, который пролегал по настолько длинной угловой лестнице, что они успели заметить относительно неё несколько странностей.

— Знаете, эта лестница совсем не похожа на те, что обычно встречаются в замке, — подметила Рарити.

— А ведь правда, — удивилась Флаттершай. — Везде каменные, а тут — деревянная.

— И к тому же покрашенная, — добавила Эпплджек. — А на стенах поклеены обои. — Фермерша, прищурившись, взглянула поближе. — Тюльпаны. Тот же узор, что бабуля Смит выбрала для дома.

— Да, а еще… — Твайлайт остановилась, принюхавшись к воздуху, и тотчас зажала нос копытом. — Фу! Чем это так воняет?

Стоило Твайлайт упомянуть витавший в воздухе неприятный запах, как остальные тут же его заметили и после пары осторожных вдохов тоже позажимали носы.

— Ох блин, несёт как из раздевалки Лётного Лагеря, — поморщилась Рэйнбоу Дэш. — Как ни старайся, забыть ту вонищу невозможно…

— Эм, да, очень похоже… — прикрывая лицо крылом, проговорила Флаттершай, — только… уф, намного хуже.

— Как… протухшая еда и грязные носки, — предложила Твайлайт.

— Гангрена и кишечные газы, — согласилась Флаттершай, бывшая в группе единственной, кто разбирался в медицине.

— Грязный хлев и испортившееся молоко, — внесла свою лепту Эпплджек.

— С нотками безысходности и порцией всеотрицающего отвращения к самому себе, — зловещим голосом закончила Рарити, заслужив удивленные взгляды от своих подруг. — Мне как-то раз довелось стоять с подветренной стороны художественного критика, — пояснила она.

— Что ж, это даже к лучшему, — сказала Пинкамина. — Раз уж мы его учуяли, значит он от нас менее чем в полпути по повествованию. — Она взмахнула копытом. — Твайлайт, помнишь тот случай, когда ты пробежала под гидрой, и та, попытавшись достать тебя, споткнулась сама о себя? Вот примерно как и тогда, мы подобрались к нему достаточно близко, чтобы оказаться вне его досягаемости.

В конце концов лестница привела их к обшарпанной деревянной двери. Ступив ближе, Пинкамина провела копытом по её потрескавшимся и много раз перекрашивавшимся панелям.

— Ну, вот и всё, — промолвила она. — Как только мы пройдем через эту дверь и увидим его – он полностью лишится своих сил. Но должна предупредить, зрелище будет далеко не из приятных. Возможно даже хуже. Если до этого вы еще как-то могли удерживать обед внутри, то сейчас ничего не обещаю. Помоги-ка мне, Эпплджек…

Эпплджек мрачно кивнула и встала спиной к двери рядом с розовой пони.

— Раз… два… ТРИ!

Сокрушительный удар четырех копыт разнес дверь в щепки. Пони бросились внутрь, готовые встретить любую опасность.

Как и говорилось ранее, при первом взгляде на Врага наших героинь скрутила тошнота.

Они стояли в просторном прямоугольном шлакоблочном помещении с бетонным полом и потолком в виде деревянных половиц, поддерживаемых балками. На полу, кое-как скрывая голый бетон, лежали несколько черных от грязи половичков, сломанную мебель загромождали горы пустых коробок из-под еды, вороха никогда не стираной одежды и прочего хлама. В воздухе видимыми зелеными облачками висел смрад, причинявший практически физические мучения.

На дальней стороне комнаты виднелся также заставленный разным мусором стол, на котором располагались какие-то странные устройства, походившие на те, что Твайлайт хранила в подвале библиотеки ради экспериментов. Основную часть столешницы занимала большая, фантастического вида клавиатура и ярко светившийся экран.

А перед ним, полностью поглощенное работой, находилось отродье, коих подруги ни разу в своей жизни не встречали. Оно сидело, хотя точнее будет сказать, расплывалось за клавиатурой. Отвращение девочек было настолько велико, что они не могли заставить себя даже смотреть в его сторону; одного мимолетного взгляда хватило, чтобы оставить им впечатление бесформенного, смердящего потом мешка постоянно колышущейся плоти, покрытой огромными складками жирной, волосатой и усеянной прыщами кожи. То и дело утробно булькая и пуская газы, существо шлепало по своему необычному печатному устройству толстыми обезьяноподобными пальцами, злившись, казалось, на странные огоньки и потрескивание, издаваемые машиной.

— Что… что это такое? — хриплым от ужаса голосом выдавила Твайлайт.

Пинкамина вздохнула, неприязненно глянув на рыхлое страшилище.

— Это тролльфик, — ответила она.

— Что? — хором озвучили творившееся в их головах непонимание подруги. — Тролльфик, — повторила Пинкамина. — Сленговое название для «фанфикового тролля»… Они – мерзкий побочный продукт любого фэндома. Вроде запахов тела или плохого дыхания. Они вливаются в фанатское сообщество и зачастую имеют наглость утверждать, что сами являются фанатами. Многие из них даже верят в это. Но на самом деле их заботит только одно: найти что-то, что привносит в жизнь других счастье, и ИЗГАДИТЬ это. — Её губы скривились в отвращении.

— Разве оно не нуждается в свежем воздухе? Как ему удается выносить всю эту вонь? — недоумевала Рэйнбоу Дэш.

— О-о-о, — язвительно фыркнула Пинкамина. — Оно думает, будто его газы пахнут радугами да цветочками.

— Стало быть, оно что-то наподобие… Мэри Сью? — спросила Твайлайт, которая из всей шестерки была наиболее сведуща в подобных делах, так как всю свою сознательную жизнь почти не расставалась с книгами.

— Они в тысячу раз хуже Мэри Сью. Мэри Сью хотя бы любят тот мир, который разрушают. Но эти выродки… если им попадается нечто невинное — они извращают это; веселое в их руках превращается в мрачное, жестокое, страшное и обязательно связанное со смертью; к чему-то безобидному они примешивают кровь, расчлененку и блевотину… — Пинкамина буквально кипела яростью. — А если кто-нибудь начинает их критиковать, они свято верят, что это лишь доказывает то, какие они все из себя продвинутые, модные и уникальные из-за своего авангардного мышления. — Сарказмом в её голосе можно было резать стекло.

Тролльфик злобно хрюкнул… или снова пустил газы – сложно было сказать наверняка.

Тут Пинкамина не выдержала. Она подбежала к нему и изо всех сил пнула. Существо испустило приглушенный вопль. Девочки поморщились.

— У-у-у, — выдохнула Рэйнбоу Дэш, — Прямо по орешкам…

Проявляя пугающую жестокость, Пинкамина принялась охаживать Тролльфика копытами.

— Они – жалкие, ненавидящие сами себя мерзавцы! Которые находят мир, подобный Эквестрии! И не останавливаются до тех пор! Пока он не станет таким же ГНУСНЫМ! МЕРЗКИМ! И НЕНАВИСТНЫМ! Как они САМИ! ПО СВОЕЙ! НАТУРЕ!

Скуля и рыгая, побитый Тролльфик отчаянно пытался отползти подальше от розовой пони, пока та прервалась, чтобы отдышаться и смахнуть гриву с глаз.

— Они не останавливаются… пока никто больше не сможет взглянуть на честную фермершу, не представив того, как она сношается с собственным братом… — Эпплджек вздрогнула. — Или на портниху, не представив её дешевой городской проституткой, издевающейся над детьми… — Рарити дернулась словно от удара. — Они из кожи вон лезут, чтобы в обычной спортсменке не видели ничего, кроме лесбиянки, ведь каждый уважающий себя фанат твердо УВЕРЕН, что все спортсменки и пацанки непременно должны быть мужеподобными лесбиянками… А ПРИНЦЕССА в их представлении просто обязана рубить головы младенцам или насиловать собственную сестру, или щеголять безразмерными ПРИЧИНДАЛАМИ…

Запыхавшаяся Пинкамина выдавила смешок.

— И вот так-так, разве кто-нибудь когда-нибудь сможет снова взглянуть на веселую маленькую розовую пони, обожающую вечеринки… не задавшись вопросом, кого еще она выпотрошила в своем подвале… или когда она уже, наконец, слетит с катушек и поубивает всех вокруг… или заметив её… — Она сглотнула подступивший к горлу комок. — Или заметив её… улыбку… не подумает, что она просто не может быть на самом деле такой жизнерадостной, не будучи при этом больной на голову либо сидящей на таблетках… потому что без них она больше никогда не улыбнется… — Горько всхлипывая, Пинкамина опустилась на пол.

Многое из сказанного осталось для её подруг загадкой. Однако это их совершенно не остановило: они обступили рыдающую пони, не обращая внимания на валявшегося на полу Тролльфика (перешагивая через которого, Рарити, не теряя облика первоклассной леди, как бы между прочим придавила своим изящным копытцем наиболее уязвимую часть его тела), и заключили её в крепкие групповые объятия. После пары мгновений Пинкамина успокоилась и взяла себя в копыта.

— Именно так я и появилась на свет, — сказала она. — Я, если можно так выразиться… другая сторона Пинки. Её зеркальное отражение.

Впервые увидев, какой веселой была Пинки Пай, Тролльфики, понятное дело, сразу же глубоко её возненавидели. Вцепившись в неё мертвой хваткой, они начали старательно перекраивать её личность… в чём слишком перестарались по причине того, что она итак уже постоянно заглядывала за четвертую стену. Они превратили её в психопатку… затем наделили раздвоением личности. Затем маниакально-депрессивным психозом, шизофренией, галлюцинациями, приступами неконтролируемой ярости, одержимостью демонами… Они приписывали ей столько всевозможных видов психических отклонений, что она, пройдя этот замкнутый круг безумия, вновь вернулась в нормальное состояние. А благодаря возможности заглядывать за четвертую стену она знала о том, что с ней случилось. Поэтому она стала нами. Ею и мной. Мной – в зеркале, ею – в каноне.

Там… в Межмирье, обитают и другие персонажи, чьи сущности были настолько искажены плохими фанфиками, что они уже более не способны находиться в собственных мирах. Я одна из них. Горькая и сломанная душа, которой могла бы стать Пинки, не перенеси она всю свою печаль в зазеркалье.

Флаттершай нежно обняла её крылом.

— О, бедняжка…

— На самом деле, все не так уж и плохо, — искренне улыбнулась Пинкамина. — Гораздо лучше, чем быть той, во что меня превратили бы подобные ЕМУ. — Она снова пнула тролльфика, который вздрогнул и попытался вжаться в стену. — Там я не сижу без дела. Вместе с остальными я слежу, чтобы неудачники вроде него не рушили детство других… вдобавок, я вижу мир глазами Пинки Пай — мир полный веселья и кексиков… Она организует вечеринки, а я слежу, чтобы их не испортили.

— Вечеринки говоришь, — ухмыльнулась Рэйнбоу Дэш. — Разве тогда спасение Эквестрии не лежит вне твоей компетенции?

— Для Пинки Пай Эквестрия – одна большая вечеринка, — ответила Пинкамина.

— Значит, всё? С этим покончено? — спросила Эпплджек.

— Дай-ка догадаюсь, — проговорила Твайлайт. — Прежде чем все действительно закончится, предстоит еще одна маленькая развязочка, верно?

— Более-менее, — отозвалась Пинкамина. — И она произойдет прямо… сейчас…

Со стороны вышибленной двери донеся стук копыт. В подвале появилась Селестия, по пятам за которой следовала Луна, прижимавшая к голове бутылку с водой и озиравшаяся вокруг мутным взглядом. В глазах у обеих сверкали недобрые огоньки.

— Отлично справились, мои маленькие пони, — похвалила Селестия. — Нам сообщили, что вы нашли виновного…

— Нас просветила Пинки Пай, появившаяся в зеркале, — угрюмо добавила Луна, чей аликорний метаболизм, мигом справившись с алкоголем, обеспечил ей практически моментальный переход от степени крайнего опьянения к тяжелейшему похмелью, из-за чего разговаривала она гораздо более тихим голосом, чем обычно.

— …И с этого момента мы с Луной заключаем этого «Тролльфика» под… стражу, — сузив глаза, закончила Селестия. Тролльфик захныкал, царапая ногтями стену в тщетных попытках выбраться из подвала.

Временами для Твайлайт бывало сложно угадать, о чем в данный момент думает принцесса, но сейчас – сейчас ей не составило никакого труда понять куда дует ветер.

— В таком случае, ваши высочества, мы покидаем вас, хе-хе… — Она торопливо направилась к выходу. Остальные элементы гармонии последовали за ней. Едва они ступили на лестницу, как Твайлайт услышала голос Селестии:

— Проходя тронный зал, я просто не могла не заметить ту огромную пушку, которую ты так любезно мне предоставил. Согласись, будет очень обидно, если она вдруг исчезнет, так ни разу не использовавшись…

Скажи. Тебе нравятся, м-м-м… бананы?

Далее последовали звуки жестокого избиения.

Как только подруги начали своё восхождение наверх, шерстка Пинкамины резко посветлела. Её грива и хвост снова вернулись в прежнее воздушно-веселое состояние.

— Ура, все закончилось, — радостно провозгласила Пинки. — О, точно. ЭЙ, ПРИНЦЕССА! — крикнула она. — РАЗБЕЙТЕ КОМПЬЮТЕР… НУ, ТАКУЮ ШТУКУ НА СТОЛЕ! ЭТО РАНИТ ИХ СИЛЬНЕЕ ВСЕГО! — Снизу раздался оглушительный грохот, сопровождаемый страдальческим воем Тролльфика. — Ура! Вот и с этим разобрались! — Напевая задорный мотивчик, она энергично попрыгала вверх по лестнице.

Её подруги переглянулись, затем повернулись к Пинки Пай.

— Пинки? — осторожно спросила Твайлайт. — Вы… с Пинкаминой… в порядке?

— Ну конечно, глупышка-малышка, — прощебетала Пинки. — И не волнуйся о Пинкамине. Она всегда здесь, — Розовая пони похлопала себя копытом по голове. — А также здесь. — Она поднесла копыто к сердцу. — Просто наблюдает с другой стороны… в случае, если злючка-вонючка Тролльфик снова объявится.

— Не знаю как вы, но я собираюсь завалиться спать на весь завтрашний день, — зевнула Эпплджек. — После всей этой заварухи, думаю, я это заслужила. Сполна.

Девочки единодушно согласились.

— Что насчет тебя, Рэйнбоу Дэш?

— Не знаю, — сонно улыбнулась парившая над ними Дэш, — Наверное, еще разок заскочу на прием к Гансу…

Погрузившись на поезд и проехав почти половину пути до Понивилля, подруги услышали громоподобный выстрел из пушки. В небе над городом показалась маленькая, трепыхающаяся фигурка, которая, описав дугу, на огромной скорости скрылась вдали. Спустя мгновение до них донесся приглушенный расстоянием королевский кантерлотский голос Селестии:

— На лунуууууууууууууу…