Fallout:Equestria. Под светом солнца

Глава 1. Хороший, плохой, мертвый.

Да, мое имя Биг Айрон, и я весьма привлекательный... хе-хе. Не, ну серьезно. Высокий, сильный и с копытами, растущими из нужного места, жеребец со шкурой стального цвета и алой гривой с редкими белыми полосами, уложенной в причудливый ирокез. Все кобылки мои, хе-хе. Хотя, что-то не видно очередей из невест...

Эх, ладно. Поговорим о делах более насущных. Помимо амнезии и довоенных технологий мне на голову свалился сюрприз. Жеребенок, земной пони, светло-голубой масти. И единственное, что я о нем помнил, это было его имя: “Сильверхув".

Как впоследствии выяснилось, жеребенок был со мной с того момента как меня нашла Эпплкейк... Оу, я ведь не рассказал, как я оказался-то в Понивилле. Ну так вот, Эпплкейк нашла меня — случайно она шла вместе со своим караваном из Каламата, когда услышала выстрел, а за ним плач жеребенка. Кинувшись на звуки выстрела, она и наткнулась на израненного меня и Сильверхува. Не помню в кого-то я стрелял или может я, так хотел внимание привлечь. Но добрая душа Эпплкейк подобрала меня и жеребенка и так, собственно, я и оказался в Понивилле. А там уже мною занялся Док Хорн, который выхаживал меня целых две недели. Конечно, оставались вопросы. Как я оказался посреди пустыни с жеребенком на копытах? Откуда я шел? Почему и собственно кто меня ранил? Как сказал Док Хорн, мне выстрелили в голову, причем уже не в первый раз, шраму от старого ранения он дал лет пять. Новый же прошел вскользь и задел лишь висок.

— Везучий ты, Айрон. — ухмылялся он, бинтуя мою голову.

Ага, везучий... вспомнить бы, за что меня так. И Док считает, что выстрел никак не связан с моей амнезией. Он думает, что она искусственного происхождения. Что кто-то специально заблокировал часть моих воспоминаний.

— А стрелять-то для чего?

— Может запутать след хотели, может, кто-то реально хотел тебя убить.

Док Хорн. Его так все звали. Настоящее имя всех волновало в меньшую степень, главное, чтобы раны штопал хорошо. Так вот, Док был старым единорогом бурой масти и кьютимаркой в виде скальпеля. Хотя он занимался не только медициной, в последнее время он больше вел себя как ученый. Просит притаскивать ему всякую живность, которую он препарирует и изучает. Но когда надо, тогда и своим прямым делом занимается. Что-что, а это он умеет, он меня с того света вытащил, не имея при этом хорошего хирургического оборудования.

Хотя вру, был у него вполне рабочий автодок, но то было до того как я появился в городе. Это потом, автодок стал просто рабочим. Как и многое другое в городе, насос для очистки воды, гидропонная система, солнечные батареи, незнаю где они их урвали, и несколько спаркгенераторов. Док все время, когда я что-либо чинил, приговаривал:

 — Что ж мы без тебя делали, — и смолил свои сигареты. Вот за это я его убить был готов, хоть он и спас мне жизнь. Да и тем более эти его сигареты были до безумия едкими и вонючими.

— Копыто сосали, — буркнул я как бы в ответ.

Поправив веревку, я продолжил тянуть тушу геккона. Ох, спасибо не знаю кому, гекконы водились не так далеко от Понивиля, точнее, от Нового Понивилля. А еще, точнее, у источников пресной воды. Старый Понивилль теперь заселен рейдерами и он далеко, на западе, за горами. Многие из тех, кто живет сейчас в Новом Понивилле, родом из старого, точнее, их прадеды и прабабки жили там. Эплкейк рассказывала, что ее предок Пампкин Кейк оттуда, правда во время войны он был еще слишком глуп и мал чтобы что-то помнить о том месте.

А когда на Эквестрию упали бомбы, его с семьей забрали в Стойло. Это было что-то вроде укрытия, убежища под землей, только огромного и способного прокормить его обитателей не одно столетие. Дед Эплкейк как раз и пришел из Стойла. Как она рассказывала, дед ее долго странствовал, ища место, которое назвал бы домом. Он поселился здесь, тогда еще просто небольшом лагере выживших, и пустил корни. У нее даже сохранился его ПипБак двухтысячной модели, который я с радостью починил и вернул хозяйке. Правда она не знала для чего его применить, но была польщена такой заботой. Как потом Док Хорн высказался:

— Решил попробовать на вкус наш яблочный пирог, а, Айрон?

После чего я выкрал все его сигареты из дома. Нехрен подкалывать меня, да и ему на пользу.

Вскоре показалась обшарпанная крыша мастерской по починке небесных колесниц, где жила Эплкейк. Хотя я давно уже не видел ни этих колесниц, ну кроме переделанных под нужды земных пони, да и самих пегасов тоже.

Повозка, которую использовала Эплкейк, была как раз таки переделкой старого "Небесного бандита", который совмещал в себе хорошую маневренность и прочную броню. Хотя броню, думаю, на него навесила сама Эплкейк, ну или ее брат Стим, и на котором она исколесила большую часть восточной пустоши, налаживая торговые пути. И вот сейчас она упаковывала очередной груз шкурок и мяса гекконов, которое безумно нравилось грифонам. Хотя как по мне оно жестковато, да и горчит. Маламут Айова, который вечно сопровождал Эплкейк в походах, мирно спал в тени повозки, но стоило появиться мне с гекконом, он утробно заурчал.

—Ай, в чем дело? — утрамбовывая баул шкурок, спросила Эплкейк, а затем увидела меня. – Во имя Селестии, что за монстра ты завалил!

— Уф, не знаю, — я размял шею. — Всадил в него столько дроби, что на грифона хватит, а ему хоть бы хны.

Айова подошел ближе к трупу геккона, обнюхал его, юркнул и вновь улегся под повозкой, но продолжал следить за ним. Эплкейк обошла тушу стороной, пнула его пару раз и склонилась над тем местом, где была голова геккона.

— Хорошая шкура, прочная. — кивнула она, опуская свои извечные сварочные очки.

— Даже слишком, — я притянул к себе фляжку с водой. Ох, блаженство, я чувствовал, как вода текла по моему пересохшему горлу, и хотелось бы выпить все, что было, но я набрал воды в рот, прополоскал, подождал минуту и затем проглотил. — Я чуть нож не сломал.

— Хм. — Эплкейк тронула копытом один из осколков в спине геккона. — Кажется, я знаю кто его так.

— Кто?

— Мой старик.

— Да ладно!

— Ага, он этого геккона по всей пустоши гонял, — она подцепила что-то копытом и потянула на себя. — Он... черт... ему пол ноги оттяпал... и потому он его чем только не убивал... ну же... вот. Уф!

Она вынула из спины геккона нож, лезвие которого хищно блеснуло на свету.

— Десять лет, а оно до сих пор как новое... Отец говорил, что нашел этот нож в руинах Санкт-Питерхува. Среди десятка разных костей, которые были перерублены. Причем этот нож он ни разу не затачивал. — она кинула его мне. — Он твой по праву, все-таки ты у нас охотник на гекко.

Я обхватил нож ферокенезом. Кроваво-красная рукоять с железными вставками, весьма удобно для меня, не придется смещать центр тяжести, и лезвием, которое блестело на солнце, будто вот-вот его отполировали.

— Отец говорил, что этот нож обладает своею душой и она весьма кровожадна. Собственно, он и понадеялся на этот нож, когда пошел на этого геккона.

Кивнув, я убрал нож в ножны на правом боку.

—Ну, я привык надеяться только на себя.

Эплкейк улыбнулась. Да... я готов был растаять прямо там, Эплкейк улыбнулась, мне!

Док Хорн сразу смекнул, что я втюрился по уши в эту кобылку, едва увидел ее. А влюбиться было во что, в эту пшеничного цвета шкурку, в эту ярко-зеленую гриву, которую она заплетала в толстую косу и в эти серые глаза, если она, конечно, снимет свои сварочные очки. Док как-то сказал, что она даже моется в них, правда, откуда этот старый пердун мог знать.

— Что будешь делать с ним? Мясо у него никакого, вон, жилы одни.

— Доку отдам. Может, что найдет интересного, неспроста же у него шкура такая.

Эплкейк согласно кивнула и вернулась к своей повозке.

— Куда на сей раз пойдешь?

— Каламат, хотя, боюсь, придется задержаться. Стим до сих пор не вернулся.

Стим, ее брат, а по совместительству и мэр города, куда-то уходил!? Так я чего-то не знаю! Понивильцы конечно встретили меня радушно, даже вон, кое-каким делом заняли, но для них я остаюсь чужаком и в некоторые дела они меня не посвящали.

— Что случилось?

Эплкейк замерла, явно что-то обдумывая.

— Неважно.

 — Я могу помочь...

— Да не, мы сами справимся. — она закинула последний баул и захлопнула повозку. — Ты к Доку собирался? Давай топай...

Она скрылась внутри мастерской, что-то там забрала и двинулась к городу.

— Окей. — буркнул я.

Док жил в крепком доме, который возвышался над всеми остальными, и к нему вела протоптанная дорожка. С тактической точки зрения, удобная оборонительная позиция. Правда, Понивильцы об этом как-то не задумывались.

Сам Хорн сидел в плетеном кресле и дымил своими сигаретами. Заметив меня, он ее потушил и замахал перед собой копытами, разгоняя дым.

— Эй, Айрон, что ты там мне принес?

Я выплюнул веревку.

— А посмотри...

Док обошел геккона стороной.

— Хм, интересно... Ну ка, давай ка его в дом.

— Нет уж, ты сам. — я фыркнул.

— Неужто ты заставишь старого...

Я смерил его таким взглядом, что он сразу заткнулся. Да он был старым, не спорю, но своим телекинезом он был способен поднять в воздух целого меня. Ну, был случай... не хочу рассказывать. Да и не только, судя по рассказам в местном баре, Хорн в свое время мог целые вагоны двигать. Не знаю, правда, это или нет, но он обхватил геккона своим полем и потащил в дом без какого либо напряжения.

— Мог бы и подсобить...

— Обойдешься, я его тебе через всю Пустошь тащил.

— Так уж через всю... — ехидно ответил Док, затаскивая тушу в помещение, которое было одновременно лабораторией и операционной.

Ее устройство я давно уже изучил, пока поправлялся от ранения. Тут были и холодильник, в котором валялись пакеты с кровью, и операционный стол на котором Док творил свое чудо. Были стеллажи с инструментами и препаратами. Так же была какая-то химическая установка, на которой Док мог бы лекарства делать. Были бы химикаты. Портило все стены со вспученной местами темно-зеленой краской и подтеками с крыши.

Я зашел в гостиную, где на софе, подобрав под себя ноги и держа перед собой книжку, сидела белая пони. Причудливая бежевая грива, которой закрывала половину лица.

— Как сегодня себя Сильверхув вел?

Кобылка улыбнулась мне и закрыла книжку.

— Хорошо. Ему так понравилась история о Дэрринг Ду, что он без каких либо препирательств лег спать.

Я улыбнулся.

— Спасибо что возишься с ним, Маргаритка...

— Ой, брось. — она махнула копытом. — Мне самой это нравится.

Она натянуто улыбнулась и уставилась на книжку.

— Прости, я не хотел...

— Нет-нет, что ты. Все нормально. — она склонила голову так что ее челка слегка отошла в сторону открывая ужасный ожог, который испортил все ее милое личико.

Я закусил губу, вот одна из тайн, в которые посвятили меня Понивильцы. Маргаритка, беженка из небольшого поселения к югу. Этого поселения больше нет, а потому его название не столь важно. Понивиль снабжал их водой и провизией, а те взамен поставляли что-то свое, грибной чай, по-моему, и браминов, да, там была большая ферма. И вполне себе два городка процветали. Ходили караваны с грузами, жизнь налаживалась.

Так вот, однажды поставки прекратились, торговцев с юга не видели неделями, а те, кого видели, рассказывали, что в пустоши завелась банда. Вроде кого сейчас удивишь, разбойниками на дорогах и торговых путях, нет, эти обладали одной вещью. Дисциплиной. Вместо того чтобы убивать всех подряд, как обычные рейдеры, эти убивали лишь тех кто смел идти против них. Тех же, кто дань платил, они не трогали и даже охраняли от рейдеров. Вроде вполне выгодный союз, да вот только теми рейдерами были сами бандиты. И зачастую охранники грабили охраняемых.

Вот. Как рассказал Хорн, в тот год урожая было мало и потому дань с городков и поселений была маленькой. А запросы бандитов все росли и они увеличили размер откупа, что, конечно же, разозлило народ, и они восстали против банды, по-моему, Черепа, вроде да... Вот и шеф этих Черепов, решил показать, что бывает с теми, кто восстает против них. И его взор пал на деревушку где жила Маргаритка. Пожар от горящего городка был виден на много километров. Прибежавшие на помощь соседи нашли лишь пепелище да горстку выживших. Среди которых и была Маргаритка. Ее мужа и сына убили прямо на глазах, потом изнасиловали и изуродовали. Шрам, как пояснил Док, был на самом деле клеймом Черепов, мол, они подарили жизнь этому пони и что он у них на вечном услужении. У этого старого единорога язык за зубами не держится, а после двух-трех рюмашек чего покрепче и вовсе выболтает все. Хотя есть риск, что сам сболтнешь чего лишнего, но мне-то болтать не о чем. Тем не менее, Маргаритка поселилась в Понивиле, первое время ни с кем не общалась, ну, кроме Эплкейк и Дока, а потом стала потихоньку приглядывать за жеребятами. Видимо старалась заглушить чувство утраты.

Я подошел к кроватке, где спал Сильверхув. Серебристый жеребенок тихо посапывал и мусолил край уха плюшевого медвежонка. Я улыбнулся.

— Айрон, можно вопрос? — Маргаритка тихо подошла ко мне.

— Конечно.

— Я знаю, что у тебя потеря памяти, но Сильверхув... кто он для тебя?

Я пожал плечами.

— Не знаю... в одном я уверен, я должен обеспечить его безопасность.

Маргаритка вздохнула.

— А ты бы... ну... смог бы полюбить такую как я?

Она посмотрела на меня. Хм, походу мое возмущение по поводу того что кобылки не выстраиваются в очередь за мной кто-то услышал. Ну, она была красивой, даже с этим уродливым шрамом и я вполне смог бы... Но я знал что после того как ее изнасиловали бандиты, она боится прикосновений противоположного пола. Да и делает она это скорее всего для того чтобы быть поближе к Сильверхуву.

— Конечно смог бы! Но Маргаритка, что тебе мешает заботиться о Сильверхуве без каких либо отношений между нами?

— Это из-за шрама, да?

— Нет. Просто я не хочу причинять тебе боль.

Она заплакала, только тихо-тихо, старательно пряча глаза за челкой.

— Прости, не знаю, что на меня нашло...

 — Ничего. Я ведь собираюсь путешествовать по Пустоши, но мне понадобится место, где кто-то будет меня ждать.

Она всхлипнула и утерла слезы.

— Да и Пустошь плохое место для воспитания жеребенка. И воспитатель из меня никакой...

Она улыбнулась и засмеялась.

— О, да.

— Так, что думаю, ты будешь для него хорошей матерью. Это как бы мое согласие, на попечительство над ним.

— Спасибо.

Я посмотрел на мирно сопящего жеребенка. Она права, кто он мне, и почему тянется ко мне. Если бы я его похитил, то он постоянно бы плакал, просился к матери, а стоит мне появиться, так он просто светится от радости. Отец… нет, такой привязанности к нему я не чувствовал, нет, точно, я ему не родственник.

— Эй, Айрон, ходь сюды. – раздался голос Дока из лаборатории.

— Не ори так! – буркнул я. – И так слышу.

Док погрузил тушу геккона на стол, обломки которые торчали у него из спины, теперь покоились в урне, а брюхо, в которое я так старательно целился, было распорото.

— Не представляю как эта тварь жила с ними. – Док леветировал пилу для костей, но не переставал пыхтеть сигаретой, прилипшей к нижней губе. – Он явно страдал от постоянных болей.

— Мне его почему-то не жаль.

— Ха! – Док с нажимом начал пилить что-то.

— Чего звал-то?

— Сказать, что тебе круто повезло. Этой твари лет пятьдесят, точно. И вот смотри… — он что-то дернул на себя, и изнутри геккона брызнула кровь.

Я склонился над тушей. За времена пока самолично разделываешь и освежевываешь гекконов чего только не увидишь, но такого. Не, внутренности все как обычно, просто Док вскрыл его желудок и там, была голова, голова пони.

— Ты это только Маргаритке не показывай, – я подавил комок, подкативший к горлу.

— Я что, больной, по-твоему? – Док пустил струю дыма мне в нос.

— Что-нибудь еще?

Док кинул пилу в чан с раствором.

— Это вполне обычный, для нашего времени, сцинковый геккон. Аномалий кроме необычно прочной шкуры не нашел, хотя… — он взял щипцы и что-то вытянул из нутра геккона. – Видишь?

— Что?

— У желудка дополнительный отдел, там скапливается кислота, которую он отрыгивает на врагов.

— Хм, не замечал такого у них.

— Это, скорее всего, единичная мутация, хотя, я думаю, отсюда растут корни огнедышащих гекконов. Эта кислота, скорее всего, реагирует с кислородом и горит.

Я дернул плечом.

— А как же теория о драконах?

Док стянул халат и отлеветировал к себе ведро.

— Драконы разумны. Были, по крайней мере... А у них ты видишь зачатки разума?

— У этого... Могу сказать что – да.

— Тогда слава Селестии и Луне, что ты его завалил, – он вздохнул. – Так надо как-то эту голову извлечь, и тут ты не отвертишься и поможешь мне.

— Окей. Давай я лучше ведро держать буду.

Док кивнул и мое феррокенетическое поле обхватило принесенное им ведро.

— Извини, конечно, парень, — Док натянул на передние копыта резиновые перчатки. – Но нам нужно достать тебя оттуда.

Не знаю отчего Док обратился к голове «он», желудочный сок уже разъел кожу и понять, кто это был, было трудно. Ему конечно виднее, он у нас квалифицированный врач, как он говорит. Хотя я что-то не видел на Пустоши хоть одного медицинского института.

Док запустил свои копыта внутрь геккона и подхватил голову.

— Так, осторожней. – он встал на дыбы и держал голову передними копытами. – Ведро, Айрон, ведро давай.

Я встал рядом с ним и Док отпустил голову, и она упала мимо ведра.

— Твою мать! Айрон! – заорал Док.

— Сам виноват, старый пердун, что, копыта трясутся что ли?

Голова ударилась об пол и покатилась в сторону гостиной.

— Ну уж нет, – я развернул ведро и накинул его на нее.

— Пол мыть будешь ты, – буркнул Док, протягивая мне крышку от ведра.

— Ладно.… Куда ее?

Док уже вернулся к геккону, явно планируя провести еще кое какие опыты.

— Придумай. У себя я ее хранить не намерен. Похорони, например.

Я оставил Дока. А ведь он прав, хоть какое-то почтение к...съеденому. Оставив ведро у входа, я сбегал в чулан за лопатой.

— Куда ты? — спросила Маргаритка.

— Эм... мусор вынесу.

— А лопата зачем?

Я вздохнул, ну зачем она спросила...

— Нужно так.

И рысцой кинулся к выходу, на ходу хватая полем ведро. Крышка угрожающе накренилась, но осталась на месте. По дороге, ведущей к дому Дока, неспешно шел мистер Мэлон, еще один старый единорог, хотя в отличие от Дока этот красил свою гриву и хвост ярко алой краской, где он ее брал непонятно.

— О, Айрон, куда спешишь?

Блин, еще один! Что вас всех так волнует чем это я занят!?

— Да... так...

Мэлон посмотрел на ведро, а потом на лопату.

— Угу, старина Хорн попросил тебя избавиться от чего-то, что не все должны видеть?

Я состроил гримасу.

— Ой, брось, поработав вместе с ним, чего я только не увидел. — Он улыбнулся, придаваясь воспоминаниям. — Если хочешь, чтобы это никто не нашел, пойдем, я знаю одно местечко...

"Дискорд тебя побери, еще и навязывается в спутники. Топай лучше!" — подумал я, но в слух сказал:

— Вы ведь к Доку спешили, что я буду...

— Не ссы, пацан. — он ухмыльнулся.

Ну что еще сделать, не бить же его, хотя хотелось. Мэлон был одним из первых кого со мной познакомил Док, ведь он держал паб, в котором Док, ну и я, любил выпить вечерком. Не, бесплатного пойла у Мэлона не выпросишь, а вот слушок какой-нибудь, это запросто. А в то время я и был, самым большим “слухом” Понивиля. Всем было интересно кого это Док и Эплкейк притащили в город. Этот старик знал про всех и про каждого, а вот про него и его, как он сказал? старого друга Дока Хорна никто ничего не знал.

Мэлон повел меня к старому кладбищу, что было чуть севернее Понивиля. Почти что идеальная равнина была усеяна холмиками надгробий или каменными крестами с изображением луны и солнца.

— Оно было еще до войны. — сказал он когда прошли рядом с первыми надгробиями. Они были вполне целые, хоть и прошло двести лет. Но время и ветер сделали свое.

— Мой дед, отец и сын лежат здесь. — вздохнул он.

— Я не знал.

Ох-хо-хо, вот так фартануло, старик разговорился.

— Никто не знал, кроме Дока. Ладно, не будем о моем прошлом. Ну-ка, что там у тебя?

Я нехотя приоткрыл крышку ведра.

— Голова.

— Как видите...

— И вы нашли это в брюхе геккона?

Я кивнул.

— Черепа... — он отвернулся, глядя на солнце, которое начало склоняться к закату. — Они любят так развлекаться. Прикармливают гекконов, они потом от одного запаха понячьей крови как с катушек слетают. — Мэлон вновь заглянул в ведро. — Эх, бедняга. Давай копай, я хоть крест какой соображу.

Яму я вырыл быстро, а что, одна голова только. Мэлон же куда-то пропал. Ладно, так и быть, подожду. Я вновь настроился на станцию Одинокого волка, сейчас там звучала какая-то легкая довоенная мелодия. Кем был этот “Волк” и отчего он был одинок, никто не знал. Да и голос самого радио-ведущего звучал редко и то по делу. Он часто оповещал о передвижениях рейдеров и общем положении вещей на восточных пустошах.

— Ооо, Волк! Наш революционер, хе-хе. — ухмылялся Док за кружкой пива. — Во время бунта против Черепов, он даже вышел на контакт со Стимом и другими мэрами. Предлагал единым фронтом пойти против них, но ,как видишь, своя шкура дороже... И потому он все чаще молчит. Обиделся.

После чего Док заказывал еще по одной, и мне приходилось тащить его домой. Говорят еще, что на западе тоже кто-то вещает, по типу "Одинокого волка", но до нас сигнал не доходит, горы экранируют. А так же говорят, что там на западе творится что-то неладное. Что — никто не знает. Да и не проверишь, потому что там, на подступах к горам, безжизненная полная радиации и порчи пустыня на много километров вокруг. И концентрация магической радиации там просто огромна. Почему, а все просто, там, рядом Кантерлот и Сталлионград. Зебры по этим городам лупили из всего, что у них было. Я усмехнулся. Вот еще одна вещь, которую я знаю, но не помню где и почему узнал.

Мэлон вернулся спустя две песни. Он нес с собой деревянный крест, составленный из двух связанных досок. Длинный край креста был заострен.

— Можно приступать.

Я закрыл ведро крышкой и погрузил его в могилку.

— Не знаю кем ты был и что свершил при жизни, но именно сейчас мы передаем твой дух Селестии и Луне, ибо твое... — он хмыкнул, — тело. Обретает покой. Покойся с миром. — Мэлон слеветировал к себе лопату и сыпанул немного земли.

— Неплохо сказано. — я перехватил у него лопату.

— Ну, я конечно не пастор Флай, слышал бы ты его отпевальную.

Когда я закончил, Мэлон воткнул в могилу крест.

— Ну, теперь можно и помянуть усопшего. Жду в пабе.

Я фыркнул, кому что...

— Стопка водки за счет заведения. — Мэлон хитро улыбнулся.

— Может вечерком, мне еще пол в лаборатории Дока мыть.

— Эксплуатирует он тебя.

— И не говори. — вздохнул я.

— А где мое ведро? — сразу спросил Док, стоило мне переступить порог.

— Твое ведро стало последним пристанищем для одного очень хорошего пони.

Док фыркнул.

— С чего ты взял, что он был хорошим?

Я пожал плечами.

— Просто так решил, и не докапывайся... Радуйся, что я согласился пол вымыть.

— Швабра там же где и лопату брал.

— Да помню.

К счастью, Мэлон, который увязался со мной и на обратную дорогу, отвлек Дока и я смог прошмыгнуть в дом. Маргаритка как раз кормила Сильверхува.

— Айон! Айон! — запищал жеребенок, увидев меня. И наплевав на еду, кинулся ко мне.

— Привет, шкед. — улыбнулся я, подхватывая его правым копытом и передавая Маргаритке. — Прости, но мне сперва вымыться надо.

— Чистя, дя. — ответил жеребенок. Маргаритка усадила жеребенка обратно за стул.

 — Что там у нас? — спросил я глядя на непонятную сабстанцию в миске.

— Банановое пюре и немного овса. — ответила она.

— Ммм, вкуснятина. — демонстративно облизнулся я. — Ты ешь побольше и станешь сильным как я.

Жеребенок кивнул и так же демонстративно съел одну из порций.

— И все таки из тебя бы вышел хороший отец. — сказала мне в след Маргаритка.

— Может быть...может быть... — буркнул я.

Поставив на место лопату, швабру мне было брать бесполезно, у нее не было никаких металлических элементов, за которые мог зацепиться мой феррокенез. Так что придется вкопытную, с тряпочкой, пол протирать. Набрав воды в еще одно ведро, коих оказалось штук пять в чулане у Дока, и, сыпанув туда немного порошка, я взял с собой какие-то старые тряпки.

В лаборатории было пусто, лишь стол и пол хранили на себе кровавый след. Хорошо, что Док дверь в лабораторию закрывал на замок и ключи были только у него и меня. Самым грязным, безусловно, был стол, поэтому я с него и начал. Радио выключить я забыл, просто наушник на ворот разгрузки повесил. Ну хоть музыку послушаю. Оттерев со стола основную часть крови и желудочного сока, я прополоскал тряпку и заметил, что на полу что-то лежит. Небольшое, продолговатое... гильза.
"В кого это Док тут стрелял!" — подумал я, подхватывая гильзу феррокинетическим полем. Но у гильзы был целый капсюль, да и вся она была в запекшейся крови и с ниточкой, на которой висел зуб.
"А, понятно, откуда ты взялась", — ухмыльнулся я. Последнее послание найденной головы. Оттерев гильзу, я засунул ее в один из карманов разгрузки. Потом посмотрю.

Закончив работу, я, наконец, добрался до ванной комнаты. После злоключений с гекконом и головой я чувствовал себя необычайно грязным. Скинув разгрузочный жилет, я переключил кран в ванной на душ. Вода, правда, была холодной, если была нужна теплая вода, то грели на плите. И самое главное — она не фонила. Это была обычная дождевая вода, благо на Пустоши дожди обильные, и потому рядом с каждым домом стояла цистерна, в которую стекала вода с крыш. А очищали ее при помощи фильтров и обильного количества антирадина. Вода, которую добывали у источников, чаще всего шла на вывоз, а что, чистая питьевая вода на Пустошах, по сути, вторые деньги.

Приняв душ и смыв с себя пыль и кровь, а так же вновь обработав раны и сменив повязки, я почистил разгрузку. Как хорошо, что в ней были стальные заклепки, и наплечник из дубленой кожи взрослого геккона, а так же пластины из какого-то прочного материала.

— Долго там намываться будешь? — раздался ворчливый голос Дока.

— Приспичило?

— Если бы, Мэлон проставляется, не уж-то упустить шанс хочешь.

Я фыркнул. Не то что бы, но на халяву же.

 — Только не набирайся в усмерть.

Паб был необычайно полон, как оказалось, пришли торговцы из Каламата, что облегчило Эплкейк доставку шкур и воды. Не знаю, что они праздновали, но Мэлон поставил нам целых две бутылки водки.

 — Однако... — сказал я. — Сразу с нее начнем, может, с чего полегче.

— Ну помянуть-то надо. — слеветировал к себе стопку Док.

— Ага. — поддержал его Мэлон и взял стакан.

— Алкаши... — буркнул я, но стопку взял. — Ну...вздрогнем.

И до дна, одним махом. Ох...едучая зараза, из чего он ее гонит. Скорее всего, маис, потому что Понивилльцы его только и выращивали. По сути, городок и жил что поставки шкур, мяса, воды, да и маиса. Другие города кто чем перебивался, по-моему, Каламат делал оружие, Дэрбишир поставлял медикаменты, причем новые, а не довоенные,и вот откуда, как и из чего они их делали — непонятно.

Торговцы из Каламата уже почали третью бутылку виски и горланили песни на весь паб.

— Угостил бы их чем, а то без закуси. — ухмыльнулся Док.

— Если надо, сами закажут. — Мэлон открыл банку абрикосов, двухсотлетней давности. Вполне съедобных кстати.

— Еще по одной?

— До краев наливай.

— А ты, Айрон?

Я пожал плечами.

— Давай.

Где-то на четвертой бутылке к нам подсели торговцы из Каламата. И я осознал что вечер будет долгим. Очень долгим.

Не знаю, считать ли это достоинством или скорее недостатком, но я устойчив к алкоголю, а может, просто пить умею. Вон Док, нарушил основной принцип “градус не понижать” и пожалуйста, валяется как дрова, ни бе ни ме. Мэлон хоть и держался на ногах, но уже путался в словах и мыслях. И вел заумные беседы со старым караванщиком.

— А я, вот такого, геккона завалил, Хорн соврать не даст. – хвастался я перед охранниками каравана.

— Из чего?

— Двенадцатый, правда, дробь, более крупная. Сам пересобрал.

— С одного выстрела?

— Да.

— Врешь.

— Не.

— Ну, тогда давай выпьем, чтобы не в последний раз так.

Не знаю, сколько мы тогда выпили, но ушли поздно. Луна уже была в зените, и ее свет пробивался через тучи. Надо было опять тащить Дока до дома. Мне вот интересно, пьем одинаково, а он все время отключается. Забросив его на спину, я выбрался из паба.

— Эй, Айрон... — позвал кто-то сзади. Я обернулся.

— А, Эплкейк, что-то случилось?

Она была без своих сварочных очков, и потому я видел ее обеспокоенный взгляд.

— Помнишь наш разговор, про Стима?

 — Ну, да, — алкоголь начал действовать, и я еле ворочал языком.

— Он... его, в общем, схватили Черепа.

Ну, блин нашла время, не могла днем этого сказать, когда я связно соображал.

— Постой, а из-за чего?

— Не знаю, мне вон только-только рассказали. Хотя я и так догадывалась.

Я пытался хоть немного соображать.

— Так...и что им нужно?

— В том-то и дело что не знаю. Ни требований, ни угроз, ничего.

Я вздохнул. Док что-то промычал.

— Давай завтра все обдумаем, ты хоть знаешь где, они его держат?

Она кивнула.

— Вот и хорошо. Иди домой... подготовься, да. Там снаряжение, оружие...

— Я поняла. — и кобылка ускакала прочь.

Блядь! Других слов просто нету. За один день мне на голову столько всего свалилось, сколько за месяц жизни в Понивилле не было. Это больше похоже на чей-то хреново обдуманный сюжет, ну или чьи-то пьяные бредни.

Маргаритка тихо сопела в гостиной в обнимку с книгой. Сильверхув спал в своей кроватке. Сгрузив Дока, я забрел в свою комнату на чердаке, сел на кровать. Спать совсем не хотелось, хоть и выпитое затянуло сознание пеленой. Безусловно, надо было что-то делать, но не прямо сейчас сломя голову бежать и спасать Стима. Ага, не зная ни численности противника, ни его дислокации. О, термины посыпались... Неужто алкоголь способен амнезию исцелить.

Усмехнувшись, я залез под кровать и достал оттуда мешок, в котором хранил вещи. Пистолет, револьвер, пара гранат. Эплкейк сказала, что они были со мной, как и разгрузка с дробовиком, когда она нашла меня. И еще одна вещь, кепи с символом солнца. Док сказал, что такие символы носили в особых частях Эквестринской армии. Откуда она у меня, я, разумеется, не помнил, но одев, ее я почувствовал себя намного легче. Словно вернулся кусочек меня самого.