Упавшее небо
Глава 3
Время летело быстро. Ответа от Лаурен Фауст не приходило, и Рон на всякий случай повторил сообщение.
Как-то сам собой устоялся распорядок: после легкого завтрака принцесса смотрела телевизор, изучала книги и пыталась найти себе какое-нибудь занятие по дому. Вечером — ужин, прогулка и — обязательно — ванная с пеной и расчесыванием гривы.
Выбрав несколько каналов с минимумом насилия, она открыла для себя мир сериалов. Благодаря простоте и наивности сюжетов, Селестия легко разобралась в сути происходящего, и сочла их прекрасным наглядным пособием по изучению людей и их взаимоотношений. К концу первой недели она стала сносно понимать местную речь, что очень обрадовало Рона, подуставшего уже мучить английский язык.
Хотя в Эквестрии печатные буквы были квадратными и совершенно не похожими на земные, их прописной вариант оказался схож с буквами английского алфавита, поэтому чтение англоязычного текста у Селестии не вызвало ни малейших затруднений. Русскоязычный текст она быстро осваивала с помощью русско-английского словаря.
На улицу принцесса одевалась в синюю бархатную попону с серебряной строчкой, скрывающую крылья, кьютимарку и пышный хвост, а рог и грива прятались под синей фетровой шляпкой. Торчащий наружу кончик белого рога казался просто декоративным элементом. Конечно, в таком виде она все равно привлекала внимание, но уже как «одетая маленькая лошадка», а не «какое-то невероятное создание».
Расслабившись, она даже стала спать по 6-7 часов в день — это очень много по сравнению с ее эквестрианским распорядком. Прошло подсознательное чувство, что в любую минуту может явиться второй секретарь и доложить о срочном деле, важном посетителе или неожиданном событии. После осознания факта, что уже не придется внезапно вскакивать и куда-то бежать или отдавать распоряжения, ее сон стал глубже и спокойнее.
В общем, Тия могла делать только то, что хотела и тогда, когда хотела. Просыпаясь в приподнятом настроении, она сразу находила себе интересное занятие. Хотя она в одиночку не выходила из дома, развлечений хватало и в квартире. К концу дня, когда от радостного предвкушения уже сложно было на чем-то сосредоточиться, возвращался Рон и шел с ней на улицу. Гулянья не ограничивались близлежащим парком, он часто возил свою гостью по городу, знакомя с достопримечательностями.
Розарио Агро по огульному обвинению посадили в тюрьму, а преподобный Андреас — единственный, кто мог подтвердить его невиновность — вот уже несколько дней не мог выйти из комы. Ситуацией воспользовался местный злодей дон Педро, склоняя бедную Хуаниту к взаимности. В этих незамысловатых историях сюжет разворачивался так медленно, что становился почти не уловимым. Зато каждая серия (это аналог главы в книге) была насыщена множеством мелких бытовых деталей и простых диалогов, а это и интересовало меня больше всего.
Серия закончилась, я выключила телевизор и глянула на часы. До возвращения Рона оставалось около часа. Я вспомнила, что сегодня пятница, а это значило, что гулять мы будем дольше обычного, и что впереди еще два дня выходных. Хотя у меня, были ключи, и Рон даже проследил, чтобы я научилась сама открывать дверь, выходить на улицу одна я все равно не собиралась.
Я заглянула в ванную комнату проверить стиральное устройство. Из-за того, что люди носили много одежды, им приходилось ее часто стирать, поэтому не удивительно, что они придумали для этого специальный механизм. Управлять им оказалось очень просто, и я, решив, что справлюсь с этим и без магии, взяла на себя обязанности по стирке. Зеленый огонек известил меня о том, что процесс завершен, я вывалила все в таз и развесила мелкие тряпки на батарее. Большие вещи я оставила в ванной, чтобы их Рон повесил уже сам. Веревка для сушки одежды висела слишком высоко, мне не дотянуться.
Повалявшись еще немного на диване, я услышала шум замка и вышла в коридор.
— Добрый вечер, Тия, — сказал Рон, проходя внутрь. — Думаю, ты уже давно присматриваешься к компьютеру?
«Конечно! Я вижу в этом устройстве огромный потенциал, но мышка с клавиатурой такие неудобные, — ответила я, взгляну в на него с надеждой. — Неужели, ты что-то придумал?»
— Да, я нашел способ облегчить управление, — он лукаво улыбнулся. — Хочешь сразу приступить, или сперва прогуляемся?
Дилемма казалась нешуточной. Компьютер давал доступ к целому морю информации и позволял общаться с множеством людей. Причем общаться инкогнито, никто даже не заподозрил бы, что я — не человек. Конечно же, мне не терпелось приступить к его освоению. С другой стороны, я могла заняться им ночью, когда Рон спит, или в будние дни, а потраченный за компьютером вечер потом никак уже было бы не вернуть. Вспомнив, что, отказавшись от прогулки, мне пришлось бы отказаться и от принятия ванны, я приняла решение.
«Давай, ты мне сейчас все быстренько покажешь, а потом пойдем гулять?»
— Хорошо, потом ты сможешь хоть всю ночь им заниматься, ты же так мало спишь.
Рон распаковал необычную доску и подключил к компьютеру. Следующая вещь, которую он достал, выглядела, как стянутые пружинками два проволочных полукруга.
— Смотри, Тия, эта вещь называется «планшет», — он указал на доску, — а эти зажимы — протезы с держателем стилуса для людей, потерявших кисть руки. Водя стилусом по планшету, ты сможешь управлять курсором, как мышкой, и нажимать кнопки клавиатуры.
Я продела копыта в протезы и осторожно коснулась торчащей палочкой поверхности планшета. Маленькая стрелочка — указатель дернулась на экране, а потом поползла в сторону, повторяя мои движения. Рон мне уже показывал, что надо делать, и я, переместив указатель в нужное место, дала команду открыть всемирный справочник — википедию. Особенностью этой энциклопедии было то, что она постоянно дописывалась, и вносить в нее сведения мог абсолютно любой человек, все дополнения сразу же становились доступны другим.
— Вот файл, в котором я записал список понятий, — Рон указал на экран. — Смотри их определения в вики, это основное, что надо знать при работе в сети.
Я кивнула и сняла протезы, опасаясь, что увлекусь и обо всем забуду, если просижу за экраном еще хотя бы пять минут. Быстро поужинав, мы оделись и вышли из квартиры.
Селестия со своим спутником гуляла по Парку Победы. Его знаменитые красные фонтаны в октябре уже не работали, но в этот вечер их ждал сюрприз: над каждым фонтаном подвесили гирлянды, издали напоминавшие подсвеченные красным струи воды. Гирлянды, конечно, не шли ни в какое сравнение с настоящим фонтаном, но зрелище все равно оказалось довольно красивым. В этот раз Рон взял с собой фотоаппарат — тяжелую зеркалку с широким объективом — и без остановки фотографировал. Тия с удовольствием позировала, а потом, рассматривая кадры слишком придирчиво, требовала почти все удалить: то поворот головы ее не устраивал, то глаза полуприкрыты, то шерстка вздыбилась. Рон недостатков не видел, считая, что принцесса просто не может выйти не идеальной, но подчинялся, со вздохом провожая каждый кадр в корзину.
Заморосил дождик, и Селестия одела снятую на время фото-сессии попону.
— Нагулялась? — спросил Рон.
«Нет, ты мне обещал показать Красную площадь», — напомнила пони.
— Хорошо, в такую погоду там вряд ли будет много народу.
Промчавшись по прямому, как стрела, проспекту, машина быстро пересекла три московских кольца. За бульварным пришлось свернуть, чтобы подобраться к Кремлю со стороны площади. Пристроив автомобиль в переулке, они вышли на площадь, и копыта принцессы зацокали по каменной брусчатке. Медленным шагом, она обошла ее кругом, осмотрела храм, крепостную стену, полюбовалась на башенные звезды.
«Здесь такое все старое, — сказала она под конец. — Не дряхлое, а как-то по духу…»
— Ну не такое уж и старое, — отозвался Рон. — Гораздо моложе тебя.
«Ах… неприлично напоминать даме о возрасте!» — Тия, смеясь, зафыркала.
Башенные часы гулко пробили двенадцать. «Давай еще пройдемся по переулкам», — предложила пони, и они, обогнув здание ГУМа углубились в путаницу маленьких улочек и крошечных двориков, стиснутых между старинных зданий.
«Эй, пацан, закурить не найдется?» — услышал Рон, проходя по очередной подворотне. В темноте он разглядел два силуэта. «Ребят, не курю», — ответил он, осторожно оглядываясь — позади показался еще один силуэт. «Пацан, дай телефончик, позвонить надо срочняк», — продолжила одна из темных фигур. «Гопники в пяти минутах от Красной площади», — возмутился про себя Рон. Он уже понял, что от драки не отвертеться, гопота пару раз ему двинет, даже если он все отдаст добровольно. Видимо сочтя обязательный ритуал совершенным, первый нанес резкий удар в лицо, так, что Рон отлетел к стенке. Бросившись добивать поверженную добычу, гопник отвлекся на громкий вопль. Тот из них, что подкрадывался сзади, стоял, согнувшись, и, хрипя, зажимал руками промежность. Получив пару секунд форы, Рон сорвал с шеи фотоаппарат, размахнулся изо всей силы и обрушил его на голову ближайшего противника. Обернувшись ко второму, он увидел направленное в него сопло перцового баллончика, но сделать ничего не успел, жгучая струя ударила его прямо по глазам.
При виде этих людей, я сразу испытала беспокойство. Все чувства просто кричали об опасности. Увидев падающего от удара Рона, я ощутила, как адреналин выплеснулся в кровь, обострив чувства и заглушив страх. Один из бандитов стоял прямо за мной. По телевизору показывали передачу, где давались советы, как вести себя при нападении, и я резко брыкнулась, целясь ему между ног. Совет оказался верным, удар надолго вывел человека из строя. Рон, размахивая фотоаппаратом, расправился со вторым негодяем, но третий успел в него брызнуть струей жидкости из устройства, называвшегося «перцовый баллончик», о нем тоже много рассказывалось в передаче про самооборону. Бандит повернулся ко мне, и поднял руку, собираясь вновь брызнуть жгучим составом. Увернувшись от направленной в меня струи, я цапнула его за руку так, что он выронил баллончик, и отскочила в сторону. Шляпка с моей головы слетела, обнажив рог, я наклонила голову и забила копытом, готовясь к новому броску. От возбуждения мои крылья широко распахнулись, вынырнув из-под попоны. Вид атакующего аликорна, пусть даже маленького, так напугал негодяя, что он бросился наутек.
«Рон, как ты?» — спросила я, подходя к нему.
— Надо поскорее убираться, а я ничего не вижу, — прошептал он. — Дай мне за тебя ухватиться и веди к машине.
Я зацепила рогом ремешок фотоаппарата и подала своему спутнику кончик хвоста. Добравшись до автомобиля, мы забрались на заднее сидение и заперлись изнутри. Рон откинулся на сидении, а у меня при виде его опухших век и слез, бегущих из глаз, сжалось сердце. Я подняла мордочку и лизнула его по мокрому следу на щеке.
— Тия, если ты сделаешь так чуть позже, или завтра или в любой другой момент, мне будет невероятно приятно, — сказал он, застонав, — но прямо сейчас этого делать не стоило — влага усиливает жжение.
Тут я почувствовала, как во рту разгорался огонь. Слизнув немножко состава с лица Рона, я будто прожевала целую тарелку острого красного перца. Язык опух и вывалился наружу, а из глаз брызнули слезы.
«Тьма! Что мне теперь делать?» — спросила я в ужасе.
— Потерпи, малышка, через полчаса все должно пройти, — приободрил меня Рон. — Расскажи мне, как все было, а то я помню только, как огрел того чувака фотоаппаратом.
Я пересказала события, как запомнила со своей точки зрения.
— Ты очень смелая пони, но я прошу, если в будущем произойдет нечто подобное — убегай и прячься.
«Но почему?» — удивилась я.
— Представь, если бы ты не увернулась от струи… это мелкие преступники, меня они убить не посмели бы. Ты — другое дело. Для них ты всего лишь животное, тебя не защищают законы. Они убили бы тебя, не задумываясь.
«Я никогда никого не бросала в беде!» — возмутилась я.
— Это могло обернуться бедой для тебя. Для меня это была бы просто мелкая неприятность.
«Мелкая?» — я скептически фыркнула.
— Ну, пусть крупная, но просто неприятность.
Постепенно жжение прошло, Рон повел машину к дому, а я задумалась над его словами. Он был по-своему прав, но я решила, что все равно не смогла бы убежать, бросив его. Ведь это была моя вина, что мы попали в переделку.