Нежеланный жук-вонючка

Глава 4

Перед Вонючкой расстилалась обширная равнина, поросшая бурой травой, с пятнами зелени, камнями, несколькими деревьями и участками почти пустынного кустарника. Земля была немного сухой. Вдали виднелась Эппллуза. Все чувства Вонючки подсказывали ему: еда близко. Вкусная еда. Вонючке было как-то не по себе, ему становилось все труднее и труднее думать и делать что-либо. Ему нужна была еда. Он чувствовал, как на горизонте появляются пони. Просто быть рядом с ними, чувствовать их, пробовать их эмоции.

О, и еще там были яблоки. Яблоки были сладкими и приторными. В крайнем случае, съесть несколько яблок было бы неплохо. Далеко на юге было огромное облако пыли, которое поднималось в небо, когда там бродили бизоны. Вонючка тоже их чувствовал. Он мог бы питаться ими, если бы ему понадобилось, но у пони были более сильные и легко усваиваемые эмоции.

— Слушай, просто держись в стороне и не превращайся в пони. Если мы будем честно и откровенно рассказывать о том, кто мы и что мы, они нас примут. Пони — хорошие существа, они добрые, и я уверена, что мы сможем заслужить их доверие. Но, возможно, будет неплохо держаться в стороне, а тебе лучше не попадаться на глаза, пока я пытаюсь с ними поговорить. Мне нравится, как ты пахнешь, но они могут не согласиться. — Селено, сидевшая на ветке дерева, наклонила голову набок и посмотрела на Вонючку.

— Я останусь в стороне. Я буду вести себя хорошо.

— Вонючка, я начинаю волноваться за тебя. Что-то случилось? — Селено взмахнула крыльями и откинулась на ветку, разглядывая стоящего под ней чейнджлинга. — Кажется, ты становишься… ну, глупее.

Не зная, что ответить, Вонючка уставился на свою спутницу-гарпию. Слова были сложными и трудными. Если бы только у него была с ней связь. Он мог бы просто передать ей свои мысли, и она поняла бы, в чем дело. Он действительно начал замечать свою слабость. Летать становилось все труднее, потому что полет требовал магии. Он не знал, как это происходит, но это было так. Он летал, использовал свою магию и многое другое, и у него уже давно не было возможности покормиться.

— Тебе нужно быть рядом с пони, чтобы питаться, не так ли? — Селено запрыгнула на свою ветку и захлопала крыльями. — Ну что ж, мы должны пойти и посмотреть, сможем ли мы завести друзей. Только держись поближе. Все будет хорошо.

По краю яблоневых садов бродил одинокий пони. Вонючка не мог разглядеть многих деталей, но у пони была шляпа с золотистой каемкой и ярко-красное пятно на спине. Вонючка догадался, что это яблоко. Его зрение то расплывалось, то расфокусировалось, и он понял, что для работы его глаз требуется магия. Его мощное и острое зрение стало ослабевать. Он чувствовал пони, ощущал его в своем сознании.

Пони пел, но Вонючка не мог разобрать слов. Они были еще слишком далеко. Они с Селено подкрались ближе, она была с ним в высокой высохшей на солнце траве, когда он перебирался с камня на камень, с пня на пень и с дерева на дерево.

— Ууууууууггггхх! Что-то тут оооочень воняет!

Вонючка замер, поняв, что подошел слишком близко. Он был еще на достаточном расстоянии, или так ему казалось, да ещё и с подветренной стороны. Неужели его вонь настолько сильна? Наверное, да. Он взглянул на Селено, которая улыбалась, счастливая, и он чувствовал ее эмоции.

— Я нюхал вещи, которые испортились, я нюхал вещи, которые стали зелеными…

Пони пел о вони. Вонючка посмотрел на Селено. Что за пони пел о вони? Вонючка был достаточно близко, чтобы уловить струйку эмоций, и они пронеслись сквозь него. Счастье. Это была не любовь, но сойдет. Это была сладкая, вкусная эмоция, которая пробудила голод глубоко внутри него.

— Но то, что я чую прямооооооооо сейчас… это аромат, которого я никогда не встречаааааал!

— Пойду поздороваюсь, — сказала Селено Вонючке, расправляя крылья и взлетая. — Он кажется дружелюбным. Может быть, он нам споет!

Сидя за деревом и не высовываясь, Вонючка подсматривал за происходящим. Селено медленно и низко подлетела к пони, и тот не сразу заметил ее. Вонючка почувствовал еще одну эмоцию — страх. Он был горьким и вызывал у Вонючки боль.

— Гарпия! Давно я не видел таких, как ты, и достаточно давно! Убирайся отсюда! — Пони поднял камень и зажал его в подколенной ямке, а затем угрожающе помахал им. — Давай, убирайся!

— Но мы просто хотели…

Селено так и не смогла закончить фразу. Пони бросил камень, который держал в ноге, и он ударил ее по голове. Она с треском упала на землю, ее крылья затрепетали, и пони начал отступать.

— Я же говорил тебе, гарпия… твоему виду здесь не рады! Считай это предупредительным выстрелом! — Пони, продолжая отступать, потряс одним копытом в сторону гарпии, двигаясь на трех ногах назад. — Когда я вернусь со своими друзьями, тебе лучше не появляться здесь, иначе мы тебя повесим!

Ошеломленный, разгневанный, Вонючка хотел напасть. Он хотел выплеснуть свою ярость. Он хотел схватить пони, заключить его в кокон и выпить досуха. Он хотел высосать из пони всю любовь и жизнь за то, что он сделал. До его слуха донеслись звуки хныканья Селено.

Когда пони ушел, Вонючка пополз вперед, пробираясь сквозь траву и испытывая странный новый страх. Приблизившись к месту, где упала Селено, он увидел кровь. Багровая струйка стекала с ее головы, куда пришелся удар, и растекалась вокруг нее, впитываясь в траву, землю и тело.

Он не был дроном-целителем, но, как и у любого другого чейнджлинга, у него была своя слюна. Его внутренности булькали, пока он готовил простую клейкую слюну с базовыми целебными свойствами. Это, по крайней мере, остановит кровь. Ноги гарпии подергивались, а крылья хлопали в конвульсиях. Язык высунулся изо рта, и она никак не реагировала на происходящее, как будто вообще не видела Вонючку.

На мгновение ему захотелось броситься на пони и высушить его досуха. Он посмотрел вниз на своего упавшего друга. Каждая секунда имела значение. Он собрал немного слюны и капнул ей на голову, а затем с помощью телекинеза размазал ее по ране. Он выплюнул еще немного слюны, размазал ее и наблюдал, как ужасная рана на ее голове перестала брызгать алым.

Глаза гарпии были неправильными, зрачки, казалось, не фокусировались, и она была не в состоянии двигаться самостоятельно, так как ее мозг был отключен. Им нужно было уходить, пока пони не вернулся со своими друзьями. Вонючка пытался сообразить, что делать.

Это было плохо. Очень плохо. Вонючка почувствовал небывалое беспокойство. Он опустил голову и прикоснулся своей инсектоидной мордочкой к груди Селено, взъерошив ее перья, которые были влажными и липкими от крови. Ему было тяжело летать. Отнести ее подальше от этого места будет трудно. Очень трудно.

Ему было трудно даже думать. Его разум был медленным и неуклюжим. Идея просочилась в его мозг, и он понял, что ему нужно делать. Его внутренности забурлили и забулькали, когда он запустил свои внутренние алхимические органы. Ему нужна была слизь — резиновая, сопливая, жесткая штука, которая была эластичной и использовалась для изготовления коконов. Но он не собирался делать кокон.

Вонючка разложил на траве рядом с Селеном сетку из линий: одни шли слева направо, другие — вверх и вниз, пересекаясь друг с другом и образуя переплетение. Когда клей затвердел, получилось подобие сети. Эти простые сети использовались для транспортировки скоплений яиц по улью. Используя телекинез, он подхватил гарпию и положил ее на импровизированную сеть.

Глубоко вдохнув, Вонючка начал выдувать изо рта самый большой сопливый пузырь. Он втягивал ноздрями воздух и наполнял пузырь, пока тот не стал огромным. Резиновая масса не лопалась, она была крепкой. Он бросил простое согревающее заклинание, которое использовалось в улье для высиживания яиц. Пузырь начал расти сам по себе, наполняясь горячим воздухом.

Вонючка сделал несколько соединений с пузырем — липкие нити из резиновой жижи — и прикрепил их к своему панцирю с помощью клея. Он поднял сеть, в которой лежала Селено, и прикрепил сеть к животу клеящим составом.

Его импровизированный шар из сопливых пузырей увеличивался в размерах и становился все более легким по мере наполнения его горячим воздухом. Вонючка почувствовал, что его поднимают, копыта волочатся по земле, когда ветер подхватывает огромный зеленый пузырь, который продолжает надуваться все большим количеством горячего воздуха.

И вот, издав торжествующий крик, Вонючка оказался в воздухе, и Селено была с ним. Каким-то образом он спасал своего единственного друга. Он висел в воздухе, подвластный ветру, и смотрел вниз на свою подругу, которая висела под ним. Он вглядывался в ее лицо, боясь за нее, переживая за ее мягкую, хлюпающую голову и за то, какая она хрупкая. Она не была бронирована, как он. У нее не было твердого, прочного хитина, который защищал бы ее мягкое, беспомощное тело.

В мгновение ока Вонючка оказался высоко над деревьями, прерией и всем остальным. Отсюда открывался прекрасный вид. Вдалеке виднелась Эппллуза, она становилась все меньше и меньше по мере того, как он удалялся от нее, уносимый на своем импровизированном зеленом шаре из сопливых пузырей.

Он понятия не имел, куда они летят.