Скайрич
65. Мрачное величие
Тарниш проснулся с тупой болью в основании черепа и почти нестерпимой скованностью в ногах. Он перенапрягся. Как и говорила Дэринг Ду, он взял на себя слишком много. Зачарованные седельные сумки позволяли ему нести избыток снаряжения, но бездонность не была невесомостью. Сам того не осознавая, он продолжал добавлять понемногу, раз за разом, пока в какой-то момент не перешел грань, за которой наступает усталость.
Он был единственным жеребцом в группе, но не самым сильным. Ему хотелось чувствовать себя несостоятельным из-за этого, и он чувствовал, что у него есть на то основания. Но дело было в физиологии и телосложении. Дэринг Ду была крепкой, сильной кобылой. Рейнбоу Дэш была похожа на него — легкая, стройная, созданная для скорости, но она была спортсменкой, прошедшей через силовые тренировки, а он… ну, он не был таким. Он был бегуном, просто и ясно. В этом и заключалась его гордость. Он умел бегать так, как мало кто другой, а его телосложение уникально подходило для марафонских дистанций. Выносливость, а не сила — вот что было главным в его теле, и он гордился тем, что мог заставить себя бежать больше, дальше и дольше, чем все его товарищи.
Три кобылы спали вместе, а он продолжал наблюдать за ними. Фламинго была спрятана в ножнах, чтобы она могла восстановиться. В одиночестве у Тарниша были только скука и внушительная, тревожная статуя принцессы Селестии. Он попытался изучить крошечный учебник по заклинаниям, лежавший в его сумке, но не смог сосредоточиться.
Все, что у него было, — это его мысли, и он не был уверен, что эти мысли — хорошая компания в данный момент.
Он ходил от двери к двери, прислушиваясь к любым звукам опасности. Было тихо. Возможно, слишком тихо. Здесь было темно, тем более что Фламинго была в ножнах, а единственным источником света служила плавающая сфера, которую наколдовала Винил. От нее исходил холодный, резкий свет, но не тепло, не успокаивающее сияние. Только вызывающий косоглазие свет, оставляющий резкие блики на полу, стенах и потолке.
Дэринг Ду смастерила пару импровизированных ранцев из тщательно свернутых одеял, в которые были уложены многочисленные мелкие предметы. Они были закреплены ремнями и бечевкой, и все было готово. Пока Тарниш ходил, его желудок урчал. Он поел. Возможно, слишком много. У них было достаточно еды, но неизвестно, как долго они могут пробыть здесь в ловушке, поэтому все нужно было нормировать. Им с Винил нужно было быть осторожными, бережно относиться к магическим затратам. Единорогам требовалось гораздо больше калорий, если они занимались тяжелой магией.
Винил могла переусердствовать.
Эскалатор не двигался уже неизвестно сколько времени. Он имел странную декоративную конструкцию с широкими ступенями, достаточно широкими, чтобы на них мог встать пони или кентавр, но ошибиться в его назначении было невозможно. То ли его отключили, то ли он заклинил намертво, узнать было невозможно. Каждая ступенька была высоковата для маленьких пони и низкорослых четвероногих; для Тарниша это не было проблемой, а вот его спутникам приходилось немного карабкаться.
Здесь что-то гудело — гул все еще функционирующей древней техники. Тарниш напряг уши, пытаясь расслышать звук, определить его направление и источник, но безрезультатно. Звук доносился отовсюду. Все было сделано из стали и металла, и все это вибрировало каким-то странным, неприятным, тревожным образом. Тарниш чувствовал вибрацию в носовых пазухах, за глазами и глубоко в ушах. Этот звук напрягал, он не просто раздражал, а выходил далеко за рамки раздражения.
Кто-то не так давно прошел по эскалатору и потревожил пыль.
Здесь было холодно, гораздо холоднее, чем в других местах, через которые они проходили. Здесь не было ничего живого, даже растений, так что, похоже, этот участок не отапливался. Здесь не было холодно: под землей, в самом сердце горы, температура была стабильной, но все же было прохладно.
— Это плохая конструкция.
— Почему вы так считаете, мисс Дэш?
— Ну, мисс Ду, если стоять лицом вперёд, то средний пони окажется примерно на уровне задницы того, кто перед ним. Не то чтобы на задницы было неприятно смотреть, но некоторые из них находятся над отвисшими, морщинистыми яйцами. А кому хочется пялиться на них, поднимаясь на эскалаторе?
Тарниш был почти уверен, что слышит звук закатившихся глаз Дэринг Ду. Возможно, вверх и влево. Рейнбоу захихикала над своей шуткой, и он, как ни старался, не мог сдержать смеха. Дэринг Ду застонала, хрюкнула, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, и хихиканье Рейнбоу Дэш перешло в прыжки.
Затем Тарниша терзало острое осознание того, что он идет впереди.
По мере того как он продвигался вверх, беспокоясь о том, чтобы Винил не оцарапала что-нибудь о немилосердные края, он все больше и больше понимал, что магия здесь какая-то неправильная. Это было похоже на ощущение, когда стоишь над искусственной лей линией, только хуже. Ему вспомнилось, как неправильно ощущалась земля перед извержением вулкана. В его памяти всплыла увядшая, опустошенная земля. Они с Мод пробирались в самую гущу испепеляющей магии… а потом бежали, пытаясь обогнать смертоносную ярость вулкана.
— Держитесь рядом со мной, — сказал он своим спутникам. — Магия…
— Я знаю, — сказала Дэринг Ду, поднимаясь следом за ним. — Магия не в порядке. Я не единорог, но я тоже ее чувствую. В своих крыльях. Мне кажется, что все мои перья выпадут, когда мы поднимемся еще выше.
— Это страх, без которого я обойдусь, — заметила Рейнбоу, помогая Винил подняться. — Тарниш, ты уже видишь верх?
— Нет. — Как он ни старался, он не видел конца, только темноту впереди.
— Рейнбоу, новый план. Неси Винил. Мы не можем допустить, чтобы она устала и запыхалась, если мы попадем в засаду. — Дэринг Ду остановилась на ступеньке, чтобы перевести дыхание. — Ты даже не запыхалась. Впечатляет.
— Эх, это не хуже, чем мои обычные кардио- и силовые тренировки. — Затем, выдержав паузу, Рейнбоу добавила: — Давай, Винил. Залезай. Тебя покатают на пони. Осторожно, у меня на спине рюкзак.
И снова в молчании Тарнишед Типот повел за собой.
На верхней площадке неподвижного эскалатора ожидало парадное фойе. Винил направила свет вверх, но сводчатый потолок не был виден. Впереди виднелись двойные двери, созданные для гигантов, одна из которых была полуоткрыта, обнажая окутанный тенями коридор. Их ждала тьма, такая же реальная и непроглядная, как и все возможные шорохи, и Тарниш, который к этому моменту почти преодолел стресс, не мог не вздрогнуть.
Это место было гробницей.
Вокруг двустворчатой двери были разбросаны огромные груды костей. Старые кости. Пыльные кости. Разбитые, расколотые, раскиданные, кости были разбросаны по всему фойе. Сколько здесь умерло? Сотни, наверное. Что их убило? Это было неизвестно. Если у этого места и была защита, Тарниш не был уверен, что сможет ее преодолеть. Если сотни осаждали это место и потерпели неудачу, то какой шанс был у него?
Впереди пол был в ямах, деформирован и как будто пузырился. Облизав губы, Тарниш пришел к выводу, что пол расплавился; стальной пол перешел в жидкое состояние, немного вскипел, а затем снова остыл и затвердел. Дэринг Ду задела его ногу, и он издал слабый испуганный скулеж.
Он не хотел, чтобы его кости или кости его товарищей присоединились к костям, разбросанным по полу фойе. Что могло это сделать? Кто? Обшаривая глазами пол, он увидел разбросанные зубы и неузнаваемые фрагменты костей. Какие-то обломки и разбитые куски. Подняв голову от леденящего душу зрелища, он изучил двери, верхушки которых были едва видны в свете фонаря. Двери были внушительных размеров; конечно, ни одно существо такого размера не могло пройти через эти двери. Да и как оно могло пройти? Эти двери размером с дракона были сделаны только для того, чтобы произвести впечатление на посетителей… конечно.
Откинув голову назад, он всмотрелся в темноту, размышляя, не спрятан ли наверху, в недоступном месте, какой-нибудь вход или выход. Как еще посетитель размером с дракона может попасть сюда? Уж точно не на эскалаторе. Когда он посмотрел вниз, на разбросанные по полу кости, то почувствовал себя очень маленьким и неуверенным. Как жеребенок. Он не чувствовал себя высоким и внушительным, ни в малейшей степени.
В кромешной тьме он почувствовал, что его уверенность в себе ослабевает.
Самое страшное было впереди. Где-то в конце длинного коридора находилась служебная шахта, через которую можно было попасть в помещения, расположенные внизу. Как только производство механоидов будет остановлено, они почувствуют себя хоть немного безопаснее — одной угрозой станет меньше. Новые механоиды не смогут быть созданы, а павшие механоиды больше не будут утилизированы. Он знал, что грядет бой, который, несомненно, не будет похож ни на что другое в его жизни. И он может не победить.
Повернув голову, он посмотрел на своих товарищей, на каждого из них по очереди. Он знал, что нужно сделать. Что было необходимо. Простят ли они его? Может быть, если он выживет. Когда они доберутся до служебной шахты, они будут отдыхать, а он будет нести вахту. А когда они уснут, он ускользнет, чтобы сделать то, что должно быть сделано.
Этот план был сопряжен со всевозможными рисками.
Производство должно было быть остановлено, чего бы это ни стоило.
— Винил, направь свет вперед, через те двери, — сказала Дэринг Ду кобыле-единорогу. — Дэш, следуй за светом. Разведай ушами. Мы будем стоять здесь, не двигаясь.
— Хороший план, — ответила Рейнбоу Дэш.
Рейнбоу Дэш ползла вперед на заколдованных копытах, все ее чувства были в полной боевой готовности. Винил наложила заклинание, и теперь Рейнбоу могла безнаказанно рысить по стали. Это было именно то, в чем она так нуждалась. Теперь она была Рейнбоу Дэш, необыкновенной разведчицей, бесшумной, как пук, проносящийся по ветру, и такой же смертоносной.
Она просунула свою радужную голову в двери, посмотрела налево, потом направо, а затем внимательно осмотрелась. Затем, прищурившись, она смогла различить что-то впереди, что-то большое… что-то гигантское. Она не могла определить, что это, но в холодном неярком свете оно блестело и сверкало белым светом. Оно казалось почти металлическим.
Зуб был длиннее ее тела. Рядом с ним был еще один зуб, чуть короче, но не намного, и Рейнбоу поняла, что перед ней череп. Когда свет устремился еще немного вперед, тьма, окутывающая череп, отступила, и стала видна массивная шея. Перед ней был череп дракона. Что касается остального тела, то оно оставалось скрытым во тьме.
Она подумала о Спайке и почувствовала невероятную тоску.
При ближайшем рассмотрении она заметила трещины в черепе. Большие, как раз вокруг левого глаза. Несколько выбитых зубов, а под зубами — дыра в челюстной кости. Застыв на месте, Рейнбоу попыталась представить себе, что произошло, и ее воображение нарисовало картину, которая ей ни капельки не понравилась. Бедный дракон, несомненно, был оставлен здесь в ловушке, когда Скайрич закрыли. Возможно, в качестве хранителя этой лаборатории. А может быть, он сам вызвался.
Запертый заживо в гробнице.
Она задрожала так сильно, что зубы болезненно клацнули.
Оплавленный пол в фойе теперь имел смысл, как и все тела. Здесь произошла крупная битва: дракон сжег одних нападавших и разбил других, потому что драконы именно так и поступают. Дракон был тяжело ранен в этой битве и умер здесь, в темной гробнице одной из забытых лабораторий Скайрича.
Она посмотрела вверх и не увидела потолка. Дрожа, она попыталась не думать о клаустрофобии, но не смогла. Увидит ли она когда-нибудь снова небо? Она надеялась на это. Даже если она не сможет летать, ей хотелось оказаться подальше от этого места, чтобы постоять на солнце и увидеть яркую синеву над головой.
Но вокруг была только тьма, а над головой — тонны камней.
Посмотрев вниз, она увидела на полу блеск металлических чешуек и подумала, что они похожи на сверкающую груду монет. Они были скорее серебристого цвета — странный цвет, такого она не видела. При ближайшем рассмотрении оказалось, что чешуйки были серебряными. И не просто серебряного цвета, а, похоже, настоящего, реального серебра. На полу лежал выкуп за принцессу — целое состояние неисчислимой стоимости.
Как странно.
Рейнбоу Дэш оставила их там, где они лежали, потому что они не принадлежали ей.
Она заглянула в коридор, напрягая глаза, чтобы увидеть хоть что-то, кроме темноты. Уши, которые не переставали двигаться, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, не слышали ничего, кроме бешеного гула невидимых механизмов. Возможно, если бы было не так тихо, гул не был бы таким назойливым.
Здесь не было ничего. Вообще ничего. Это место было мертвым, как кости на полу. Кромешная тьма наводила ужас, и Рейнбоу знала, что если погаснет свет, то тартаров занавес плотно сомкнется вокруг нее, и она задохнется. Она подумала о том, как будет блуждать в этих беспросветных глубинах, вслепую, искать, нащупывать крыльями дорогу, и почувствовала, что ее внутренности сжимаются так сильно, что это было мучительно, необычайно больно.
Она так испугалась, что могла бы перекусить своим анусом стальной прут.