Игра продолжается

Глава 1 (8)

В скобках указаны номера глав в сквозной нумерации с учетом глав "Заигравшегося"

При всем желании не догадался бы вчера, из-за чего придется проснуться! Нет, армии сил добра не подступали к руинам замка Сестер, и даже никакой захудалый герой не явился бросить вызов Найтмер Мун.

Пробудился я на своей собранной из остатков старой мебели кровати из-за какого-то дискомфорта. Сначала даже не понял, какого именно. Через несколько секунд, окончательно выйдя из сонного состояния, осознал — холодно. Да-да… Владычица кошмаров, повелительница ночи, сокрушительница Селестии и прочее, прочее, тысячу лет прожившая на луне при близкой к абсолютному нулю температуре, здесь, в Эквестрии утром проснулась от легкого холодка.

А ведь вчера вечером, перед тем как завалиться на боковую, специально озаботился обустройством своего логова. На создание нормальных постельных принадлежностей после бурного дня энергии не хватало, поэтому из того, что раньше было тронным залом, был притащен длиннющий гобелен с вышитым золотой нитью профилем Селестии. Он там свисал из-под стропил и до самого пола доходил. А высота потолка в этом помещении была приличная.

Не то чтобы я специально хотел подложить под круп профиль отправленной на экскурсию к ближайшей звезде белой любительницы тортов. Просто аналогичный гобелен в цветах Луны и с ее профилем за века, несмотря на укрепляющие заклинания, которые явно когда-то были наложены на ткань, превратился в расползающуюся в телекинетическом поле тряпку, которую даже ветошью можно было назвать с большой натяжкой. А ничего более подходящего я не нашел. Другие тканые изделия соответствующего размера, видимо, вообще стали за прошедшие годы пылью. Несколько найденных половиков напоминали своим состоянием те, что можно было встретить в двемерских руинах. Да и заворачиваться в половик мне что-то совсем не хотелось.

А это бывшее знамя Селестии даже своим белым цветом напоминало простыню. Так что после чистки от пыли, на которую, к счастью, энергии мне хватило, оно было с чистой совестью превращено в постельные принадлежности. Площадь ткани позволила сделать из него и одеяло, и простыню. И даже на импровизированную подушку осталось — скатал узкий кусок в валик и запаял по краям магией, чтобы не разворачивался. Вышло что надо!

И все равно утром я замерз! Дурацкий гобелен оказался очень скользким и, как выяснилось, совсем не согревал, при этом постоянно сползая. Да уж…

Самое время задуматься над тем, что делать дальше. Я, конечно, позавчера в зале Элементов распинался перед их несостоявшимися хранительницами о том, что я, дескать, теперь птица вольная. Куда хочу, туда лечу. И троны-короны эти ваши эквестрийские мне не нужны, свободу мне подавай. Вот только сейчас, спустя всего сутки такой свободы, мне она уже чего-то разонравилась…

И во всем виноваты дурацкие бытовые потребности, о которых я напрочь забыл, обитая на луне. Забыл, забил и привык, что у меня их нет. И тут реальность вернула меня с небес на землю. Ну, вернее, я сам вернулся. И столкнулся с тем, что нужно есть, пить, дышать, хотя с последним как раз таки проблем нет. Понял, что даже аликорну могут быть ведомы холод и усталость, если магический резерв истрачен.

А чтобы понять глубину проблемы, лучше всего взглянуть на себя со стороны. Жру практически  подножный корм без соли и специй, на добычу которого к тому же трачу энергии как бы не больше, чем от него получаю. Вчерашний день это наглядно продемонстрировал. Моюсь в ручье. Сплю вообще как бомж какой-то! Только вместо картонки из-под холодильника тряпка с мордой незабвенной Селли. Чтоб ей на солнце икалось! Притом, что живу в замке, а в подвале золота столько, что могу как Кощей над ним чахнуть, и даже, если захочу, смогу как Смауг в него зарыться с головой. Вот только что-то пока не хочется. Золото — оно тоже холодное. И несъедобное. Желтый драгметалл еще надо суметь во что-то конвертировать. А у меня с этим явно будут проблемы…

И вот тут сама напрашивается мысль, что я здесь, на минуточку, целая принцесса! Причем законная наследница! Мои хотелки тут должны и без всякой оплаты исполняться. Просто за счет казны. Но и здесь неувязочка есть. Чтобы приказывать что-то, надо иметь подчиненных. И необходимо, чтобы они сами понимали, чьи они слуги. А я давеча щедро разбрасывался тронами и отказывался от захвата власти. Опрометчиво, как выяснилось.

Ну, с другой стороны, раз я злодей, то могу свое слово и нарушать. Верно? Да и кто меня упрекнет? Мои же галлюцинации? Ну-ну!

Все-таки, как оказалось, решать свои бытовые вопросы еще и здесь, в моих коматозных фантазиях мне совершенно неохота. Вот, допустим, засяду я жить в этом замке. Состояние его, по большей части, крайне печальное, и для проживания эта заброшка подходит весьма условно. А провернуть тот же трюк, что и на луне, где я сам себе коттеджи строил, здесь не выйдет. С местным уровнем магии придется делать все классическим образом — покупать материалы и из них уже что-то строить. Вот надо мне оно?

И еще проблема, которую уже упоминал, — кто же мне их будет продавать? Золото есть, а превратить его во что-то вряд ли выйдет по причине того, что аборигены будут разбегаться. И административного ресурса нет.

Да и как-то это скучно выглядит. Ну не собирался я здесь реставрацией тысячелетних руин заниматься! По крайней мере, не самолично! Опять же, со всеми остальными бытовыми вопросами тоже надо что-то решать, чтобы кушать нормальную еду и спать в теплой кровати. В конце концов, я здесь — особа королевских кровей!

Вот чего я позавчера разволновался? С чего я взял, что трон мне будет круп жать, а власть ответственностью давить? Во-первых, мне тут пятилетку за три года проводить не нужно. И того, что есть, уже достаточно. Во-вторых, история знала множество монархов, которые всю жизнь только и делали, что развлекались и пользовались своими королевскими привилегиями. И при этом никто их не сверг, да и державы их как-то те периоды пережили. Можно вспомнить и Луи Тринадцатого, и его тезку под номером пятнадцать, и их английского коллегу Карла Второго. И такого же Карла Второго, но уже испанского. Тот вообще полусумасшедшим был. И ничего, жил себе, царствовал, кайфовал. Что мне мешает организовать все так же?

К тому же что-то мне подсказывает, что белая аликорн уж точно не была в каждой бочке затычкой. Наверняка у Селестии все уже давно было налажено, обязанности делегированы, права выданы, исполнители назначены. И почему бы мне сейчас, когда белой сладкоежки больше нет, не встать на ее место? Тем более что и права у меня железные. При отсутствии у Селли детей я, как ее любимая младшая сестра, являюсь первым претендентом на трон. Ведь собирался же, возвращаясь с Луны, действовать по сценарию. И почти все пункты выполнил, но потом чего-то понадумывал себе всяких глупостей. Не иначе, общение с пони так повлияло…

Ладно! Всего сутки потерял. Не так уж и страшно.

Так что, наверное, надо будет управление над этой их Эквестрией все же захватить. Правда, придется, как и раньше, действовать не напором, а смекалкой. А то что-то мне подсказывает, что голой силушки нашей алькорньей может и не хватить. И здесь камнем преткновения станет вращение небесных сфер. Я, конечно, могу полететь в столицу, пошвыряться там молниями, запугать всех чинуш и гвардейцев, что там еще остались, и объявить себя хоть королевой, хоть императрицей. Вот только они же тогда не успокоятся. Будут козни строить за спиной и заговоры, интриги плести. А я буду постоянно вымотан регулярными рассветами и закатами, если не захочу устроить здесь что-то похожее на ядерную зиму. И по любому какой-нибудь удар в спину да пропущу. Не думаю, что он окажется смертельным, но уж точно будет малоприятным.

Но есть альтернативный вариант! Необходимо организовать все так, чтобы они либо сами меня пригласили, либо согласились на мое щедрое предложение. Это сделает местных гораздо лояльнее. Ведь никто, например, в Ладоге не восставал против Рюрика, хоть он и был пришлым варягом. А все потому, что они его сами и позвали. Вот то-то же!

А дальше можно уже будет, имея административный ресурс, максимально комфортно устроить здесь свое существование. А то, учитывая, сколько я уже нахожусь в образе Найтмер, начинаю удивляться, что мозгоправы в желтом доме со мной так долго возятся. Хотя объяснение этому есть, и оно лежит на поверхности. Ощущение времени у меня здесь субъективно и может сильно отличаться от объективного. По внутренним часам я тут уже пару лет просидел, а в реальности, вполне вероятно, прошла всего пара дней.

А из этого что следует? Что я вообще не могу определить, сколько мне еще здесь осталось существовать. Возможно, по субъективному времени пройдут еще годы, прежде чем меня вытащат. А значит, эти годы нужно провести в интересной и комфортной обстановке!

Так что стратегию нужно менять. Если проанализировать, то вчера я весь день занимался откровенной фигней. Как дилетант задумал пойти поохотиться. Как же! Вспомнил Дюма, где разные короли, что Генрихи, что Людовики, только и делали, что на охоты выезжали. Думал, интересное и нетрудозатратное времяпрепровождение! Ага! Вот только не принял во внимание, что у тех-то монархов всякие главные ловчие были и прочие миньоны, которые все и организовывали. А я шастал весь день по лесу один как идиот. Завалил мантикору, с которой даже трофеи нормально собрать не смог. А что? Было бы круто повесить ее голову на стену над камином. Местные бы не поняли. Но кто бы их спрашивал?

И что в сухом остатке? День потрачен практически зря. В плюс можно занести только то, что протестировал свои боевые и физиологические возможности, хоть и крайне неэффективно. В остальном же… Нажрался без соли жесткой кошатины, которая, как я подозреваю, показалась мне вкусной только потому, что это тело тысячу лет не ело вообще ничего. Устал как собака, да еще и весь измазался в разных… внутренних субстанциях. И на дурацкого кокатрикса нарвался! Размазал я его, конечно, оперативно. Вот только возникший вид… Вообще, откуда в этом мире, порожденном моими коматозными фантазиями, могли взяться такие подробности?

По идее, если все вокруг — бред моего получившего удар током мозга — то и того, чего я в реальной жизни не знал, тут быть не должно. Ну, или оно должно быть плоским и непроработанным, просто как фон. Но нет! Внутреннее строение того монстрика, то, что не было расплющено, я разглядел весьма подробно. Хотя… Не все ли равно? Чего я вообще на этом зациклился? Бестолковые предрассветные утренние мысли…

Кстати, проснулся я, похоже, совсем рано. Еще даже не рассвело… Ах да! Я же теперь тут сам решаю, когда рассвет! Тогда ладно. Неудобно, правда. Часами я пока не обзавелся, а без смены времени суток сложно ориентироваться. Вот сколько я сейчас проспал? Да, плевать! Вроде, выспался, магическая энергия тоже восстановилась. Вот и хорошо. Зло готово наносить ответный удар!

Потянувшись, выбрался из-под гобелена и подошел к окну. Ничего интересного. Хоть и расположился на вершине башни, видок так себе. Лес кругом, и ничего больше. Этот день нужно провести с толком. Но с чего бы начать?

Заурчавший живот тут же подсказал, чем именно стоит заняться его хозяину. М-да… На луне столько дней сидел без еды, воды и воздуха! И нормально было — магии-то столько, что хоть купайся в ней! А в этой вашей Эквестрии интенсивность поля ниже, наверное, порядка на три. Вот и естественные потребности стали напоминать о себе…

Может, обратно на спутник переселиться? Или не, ну ее. И так там просидел где-то два года. Здесь хоть местная живность есть. И, надо признаться, я горд за свою фантазию. Никогда бы не подумал, что коматозные галлюцинации могут быть настолько реалистичными. Не в плане внешнего вида, хотя и он вполне на уровне, а в части поведения. Они, пожалуй, фору дадут большинству знакомых мне игр. Здешних ботов от живых-то и не отличить почти. Ну, значит, надо этим пользоваться! Решено! Сегодня отправлюсь в Понивилль! Начну претворять в жизнь свои планы и прибирать к рукам то, что плохо лежит. А без Селли плохо лежит все в ее государстве. А заодно и позавтракаю!

Но что-то мне подсказывает, что просто так мне в город лучше не приходить. Сомневаюсь, что они за прошедшие сутки созвали ополчение, отрыли окопы, заложили магические фугасы и ждут меня, точа клинки. Как максимум, запаслись яблочными пирогами, которыми будут меня закидывать. Пацифисты, блин. Хотя чего я возмущаюсь? Мне же легче!

Так вот. Вряд ли мне придется вести в городе боевые действия. Но доспех все равно нужен! Может быть, сниму свой новомодный шипастый и асимметричный, а надену старые классические латы Найтмер, в которых ее еще на луну изгнали. Их я никуда не выбрасывал. Лежат себе в подпространственном кармане.

Вот только, помнится, в мультике Луна, когда первый раз в Понивилль выбралась, спровоцировала там панику одним фактом своего появления. И это была всего лишь Луна, у которой не было ни клыков, ни глаз хищника, ни доспехов, ни оружия. Только ее собственные гордыня, глупость и репутация. А что уж говорить про меня? Да, в классических латах я, может быть, буду для пони чуть менее страшен. Но, полагаю, для них этого окажется недостаточно. Значит, снова будут паника, неадекватность, обмороки и бестолковое мельтешение. На этом тоже, конечно, можно было бы повеселиться. Но, думаю, мне очень быстро надоест летать за убегающими аборигенами с криками «Бу!». Да еще и на голодный желудок…

Тогда что нам надо сделать? Например, полететь туда туманом, а явиться уже перед кем-то из шестерки. Эти-то меня видели прошлой ночью. И поговорили мы, вроде, даже без истерик, драк и прочего. Ну, отбитые головы Рэйнбоу и Эпплджек не в счет. Да им и не страшно. Они этими частями тела не так часто и пользуются. Пегас так точно. Фермерша-то на своей башке хотя бы шляпу носит…

Значит, решено! Пойду, навещу нашу дорогую Твайлайт. Даже интересно, что она там сейчас делает.

Когда у тебя есть крылья, жить в башне одно удовольствие. Вышел на балкон и сиганул вниз. Даже взлетать не надо! Правда, полет здесь в целом давался сложнее. На Луне много практиковался, но там, например, не было ветра. Так что ко многому пришлось заново привыкать. Но не беда! Всегда мечтал уметь летать. Но даже с парашютом ни разу так и не прыгнул. Зато хотя бы в своих глюках научился!

Через десять минут приземлился на опушке леса. Искривив воздух перед глазами на манер линз, осмотрел раскинувшийся впереди городок. Что-то в мультике он не выглядел так… беспонно. Улицы пустые, ставни на окнах закрыты, как и входные двери. Заведения, похоже, тоже не работают, так что с идеей позавтракать в какой-нибудь забегаловке придется распрощаться. О! Вон, несколько местных показалось. Перебежками добрались от одной двери к другой и спрятались внутри.

И что же, эти пони теперь собираются сидеть по домам в надежде на то, что все само исправится? Как-то это напоминает позицию страуса, сунувшего голову в песок. А как же хваленые упорство земных пони, отвага пегасов, хитрость единорогов? Поистрепались за тысячу лет, видимо. В тех жалких крохах общей информации, что мне достались от предыдущей хозяйки тела, аборигены выглядели более решительными. Да и в мультике было немало примеров…

Или подождите! Бороться-то нужно с кем-то, а я позавчера просто самоустранился. Или что? Смирились перед обстоятельствами непреодолимой силы в моем лице? А… Кто их разберет, этих фантомов галюциногенных?! Не стоит пытаться осмыслить их поступки нормальной человеческой логикой. Тем более, мне так даже легче. Можно сэкономить энергию и не обращаться в туман. Никого на улицах нет, так что можно идти открыто. Сомневаюсь, что понивилльцы решили устроить на меня засаду.

До библиотеки дошел без проблем. Улицы продолжали оставаться пустынными, а сам городок производил довольно своеобразное впечатление. Ветер гонял по мостовой какие-то яркие обертки и кусочки конфетти. Во многих местах видны были следы недавнего праздника, который я своим явлением, похоже, превратил в траур. Убирать всякие финтифлюхи и другие декоративные элементы никто, видимо, не собирался. Воздушные шарики уже почти все полностью или частично сдулись и теперь лежали повсюду, будто какие-то засохшие еще на ветке и все же потом упавшие фрукты, где по одному, а где и целыми связками.

Судя по всему, местные как разбежались из мэрии после моего явления, так и сидят теперь в ожидании чего-то. Чего сидят, спрашивается, кого ждут? Хотя, стоит отметить, что сегодня на улице как-то похолодало. Может, они все такие теплолюбивые? Да нет, вроде. В мультике, вон, ходили себе босиком по снегу и потом даже носом не шмыгали.

Ладно, пускай сидят. Под ногами не путаются, и хорошо. Меня пока что Твайлайт интересует.

Подойдя к входной двери в домик-дерево, пару раз дернул ее на себя, потом пару раз толкнул. Заперто. Ладно, проявим милость и сначала постучим. Выносить преграду начнем, если откажутся открывать…

Ну что они там, уснули, что ли? Сама принцесса их тут дожидается, а изнутри даже «Кто там?» не раздалось!

Так, а это что? Обратил внимание, на валяющийся под ногами листок. Похоже, он был впопыхах прикреплен на поверхность двери, но долго не продержался. Что тут написано?

Ну, Твайлайт! Ну, грамотейка! Это ж надо писать с таким количеством ошибок! Да еще и накарябала как курица лапой. Или, погодите! Может, это у меня проблемы с современным правописанием? Что-то я сомневаюсь, что ученица самой Селли может писать как третьеклассник-второгодник. Уж легче поверить в то, что за тысячу лет орфография поменялась. Даже в родной стране лет полтораста назад я бы окосел от этих ижиц, ятей и что у них там еще тогда было. Вот, видимо, и здесь так. Ну, хотя бы с устной речью проблем нет.

А читать кое-как все же можно, и смысл более-менее понятен. И сообщает нам ученица принцессы о том, что библиотека закрыта на неопределенное время. При этом все книги можно будет автоматически продлить или сдать без штрафа после того, как учреждение откроется вновь…

Мысленно дал себе подзатыльник. Совсем забыл про чародейские методы! В итоге проверил дом магическим зрением и понял, что внутри никого нет.

Понятно… Похоже, наша несостоявшаяся носительница элемента дружбы-магии перерыла все книги здесь, не нашла ничего и отправилась куда-нибудь в центральный архив. Будет поднимать там документы и искать способы победить злую и страшную Найтмер. Ну-ну. Пущай почитает. Даже интересно, что еще она придумает. Вот только к кому бы мне теперь пойти?

К Пинки неохота. У нее, конечно, можно накушаться сладостей. Вот только она, когда я ее в прошлый раз видел, была какая-то неправильная. Вроде, в какой-то серии у нее была альтернативная потекшая крышей личность. Вот на нее она и походила. Так что в тех сладостях при таком ее настроении вполне может оказаться черный перец. Или цианид. Ну ее!

Флаттершай наверняка, только учуяв меня, грохнется в кому. Она ту же Луну, помню, еле перенесла. Так что пусть живет пока. Мне она понравилась, не буду ее лишний раз стрессировать.

Эпплы живут где-то в предместьях, пилить туда далеко. Да и чего можно получить от этих фермеров? Обожрать у них все яблоки? Как-то это мелочно для меня — опускаться до уровня садовых вредителей. Да и что-то кажется мне, что диалога не выйдет. Еще окажется, что там уже армия кузенов и дядек из деревни подъехала мстить за шишку на башке любимой Джекки. А сама эта кобыла слишком упертая. На нее если и воздействовать, то только через остальных подруг.

Рэйнбоу вообще не знаю, где живет. Вроде, у нее дом из облаков должен быть, но не помню, показывали ли его хоть раз. А то с этой гопницы станется жить в какой-нибудь клаудсдельской общаге, а про личный воздушный замок только заливать. Да и, опять же, с ней разговора не выйдет. Слишком глупая и порывистая. Только полезет снова в драку. И придется наставить ей новых шишек…

Остается Рэрити. Ее-то домик я сразу узнаю. Можно, конечно, еще к мэру сего населенного пункта сходить. Но она тоже в мультике от Луны была в шоке и трепете, так что, чую, толку с нее будет, как с козла молока. Хотя с кобыл-то как раз молоко доят…

Тьфу! О чем я только думаю?! Это все отсутствие завтрака!

А Рэрити, кстати, неплохо подходит. Она умеет логически мыслить, у нее воспитание и этикет на первом месте. А за мной сейчас мой титул. Так что вряд ли она в принцессу чем-нибудь зашвырнет. И во время нашей прошлой встречи в руинах она отреагировала довольно сдержано. Решено! Иду к ней!

До карусельного бутика добрался минут через десять. Аборигены упорно сидели в своих домах. Думали, видимо, что страшная черная аликорн их не заметит. Вот, что зловещая репутация делает! Правда, мне тут гордиться нечем. Репутацию эту зарабатывала предыдущая хозяйка тела.

Здесь тоже оказалось закрыто. На входной двери была даже соответствующая табличка. Так! Эта-то, надеюсь, никуда не свинтила? Постучимся — узнаем.

— Кто там? — раздался дрогнувший голосок из-за двери после того, как я несколько раз пнул ту накопытником.

Ха! А глазка-то у тебя нет. Есть, правда, окошечко на двери в форме граненого самоцвета, сейчас закрытое шторкой. Но приподнять ее и подсмотреть в щелочку волшебница почему-то не догадалась. Воспитание не позволяет подсматривать?

— Дом моды «Оборвани» приглашает дизайнера Рэрити принять участие в неделе высокой моды в Сантьяго-на-Одере! — постаравшись приглушить голос, озвучил фразу-приманку, на которую белая единорог не могла не клюнуть.

Ну! Что я говорил? Дверь открылась, и на пороге тут же показалась сама хозяйка.

— Весьма неожиданное предложение. После всего случившегося… — успела произнести волшебница, прежде чем до нее дошло, кто к ней заявился. Больше ничего она не сказала, осев как озимые.

Помнится, эта мадемуазель и в мультике любила театрально падать в обморок. Правда, исключительно на диванчик. Сейчас же она грохнулась прямо на пол. Так что, вероятно, не симулирует. Вот, хотел без обмороков обойтись, но не получилось…

— Ну, пошли оказывать тебе первую помощь, — заключил я, сгреб хозяйку телекинезом, зашел внутрь и закрыл за собой дверь.

Пройдя через помещение, где в рабочее время велась торговля, перешел на жилую часть здания. Отлевитировав волшебницу на стоявшую у дальней стенки тахту, осмотрелся. В целом, предсказуемо. Все как было и в мультике. Вешалки с костюмами в разной степени готовности, поникены, катушки лент и ниток, портновские метры и прочие атрибуты ателье. Кстати! Надо будет тканью затариться! У этой портнихи наверняка солидные запасы. А раз ее элемент — Щедрость, то наверняка она не откажется поделиться. А даже если откажется, куплю. Аурума-то у меня полно. Даже с собой кошель взял. Лежит сейчас в подпространственном кармане.

Хотя погодите! Я же тут собирался власть забирать. Причем как раз из бытовых соображений! Так что зачем мне ткань? Скоро и так буду на кровати с балдахином спать, на шелке и атласе. Так что не будем дербанить запасы Рэрити. Ну, ее саму, правда, в чувство привести все же надо…

Так… Оглядев хозяйку, пришел к выводу, что в обморок она грохнулась не случайно. Похоже, кто-то у нас пребывал в депрессии. Ранее тщательно уложенная и завитая грива сейчас уже была изрядно помята, под глазами были заметны потеки туши. И три больших пустых ведерка из-под мороженого стояли у кровати. Сильна, однако! В меня бы, наверное, столько не влезло. Понятно, в общем, почему она отрубилась. И так-то, видно, была на нервах. А я просто стал последней каплей.

Подойдя к опустевшей таре, обнаружил, что три ведра для одной дизайнерши все-таки оказалось много. Ванильное она вылизала дочиста, крем-брюле тоже съела весь, но уже со стенок остатки не соскребала. А вот апельсиновое осилила только наполовину, бросив остальное размораживаться. Так что сейчас оставшееся мороженное уже растаяло и, плескаясь в ведерке словно суп-пюре, выглядело совсем не аппетитно.

Ладно, надо оживлять эту слишком чувствительную дамочку. Где тут у нее аптечка? Сейчас нюхнет нашатыря — сразу очнется!

Минут пять помыкался, но нужного не нашел. В шкафчиках и тумбочках были либо швейные принадлежности, либо ткани, либо какие-то чертежи деталей одежды. Ну и что, мне пойти на кухню, набрать в ведро из-под мороженого воды похолоднее и окатить ее? Сомневаюсь, что после такого пробуждения хозяйка будет в адеквате, а мне поговорить нужно. Да и, кстати, тут внутри тоже не жарко. Вон, единорог даже в байковом халате.

Подумав, решил, что нет преград для магии. Раз нет нашатыря, надо его из чего-нибудь трансмутировать! Но тут же образовалась проблема. Чтобы что-нибудь создать, надо себе это четко представлять. А я этот аммиак никогда сам не нюхал и вне бутылочки не видел. Ну, вот не было у меня привычки падать в обморок, да и окружающие при мне, насколько помню, не вырубались. В итоге, какие-то духи, найденные в шкафчике возле зеркала, превратились после моего эксперимента в простую воду. М-да… Нужна альтернатива.

Еще раз осмотрелся и зацепился взглядом за ведерко с недоеденным мороженым. А что! Подходит и по цвету, и по консистенции! Через полминуты с удовольствием оглядывал и обнюхивал результаты своих трудов. Ух! Запах тот самый! Однажды нюхнув, ни с чем не спутаешь!

Так! Рэрити без чувств — есть! Полведра свежей желто-оранжевой ПФ-115, она же эмаль алкидная пентафталевая водостойкая, — есть! Осталось совместить одно с другим и получить искомый результат. Запах у этой краски, конечно, не как у нашатыря. Но я, когда в прошлом году красил стены в туалете, оценил. А у пони, как уже заметил по себе, обоняние острее. Вот сейчас мы и проверим!

Аккуратно повернул голову волшебницы на бок, снизу поднес ведро и стал ждать. Уже через насколько вдохов носик хозяйки сморщился, веки затрепетали, а сама она зашевелилась и явно начала приходить в себя.

— О Селестия! Свити! — произнесла, не открывая глаз, Рэрити. — Что ты опять устроила на кухне? Это пахнет просто ужасно! Я же просила тебя не заниматься готовкой без меня!

Ну вот! Слава советской химической промышленности! Отставил краску подальше и плотно закрыл крышкой, чтобы больше не воняла, а сам отошел на шаг. А то мадемуазель глазки откроет, увидит меня, нависающего над ней, и обратно в забытье отправится.

Тем временем единорог приподнялась и, начав осматриваться, тут же наткнулась взглядом на меня.

Как забавно у них глаз на испуг реагирует! У нас, людей то бишь, только зрачок сжимается, а у них вся радужка! Вот, где бред галлюцинации проявляется! Даже не представляю, как бы такой механизм можно было реализовать в настоящей живой природе.

Усмехнувшись, продолжил наблюдать за хозяйкой. Сейчас она чем-то напомнила Флаттершай. Лежала и не двигалась, глядя на меня. И, видимо, мысленно корила себя за то, что в отличие от Твайлайт не владеет заклинанием телепортации.

— Может быть, уже поприветствуешь гостью? — поинтересовался, чтобы уже оборвать затянувшуюся паузу.

— Найтмер Мун… — выдохнула единорог. — Значит, все это не сон… О Селестия!

— Не поминай всуе! — одернул волшебницу. А то что-то она слишком часто вместо «О Боже» вспоминает отправленную загорать Селли.

— Что-что? — Рэрити меня явно не поняла. — Кого не поминать?

— Мою недостойную сестрицу! — прищурившись, строго посмотрел на модельершу. Та сглотнула и часто-часто закивала.

Вообще, мне в целом наплевать на отношение местных к Селестии, которую тут, похоже, практически обожествляют. Но надо же соответствовать образу! Настоящая Найтмер Мун должна Тию ненавидеть, так что и на упоминания ее имени будем реагировать соответствующе!

— Может быть, уже проявишь гостеприимство? — продолжил поддавливать хозяйку. Пусть займется делом. Это ее отвлечет от рефлексий. — У тебя, между прочим, целая принцесса в гостях! А ты не причесана. И в халате!

— Прошу простить! — выпалила Рэрити, подскочив, будто ее иголкой в район метки укололи. — Располагайтесь! Я сейчас! — произнеся это, она унеслась куда-то в соседнюю комнату. А через несколько мгновений до меня донесся шум полившейся из-под крана воды.

Вот это я понимаю! Вот, что значит правильное воздействие на уязвимую точку! У нее дома аликорн, а она не при параде! И уже временно забыла, что эта принцесса считается чуть ли не воплощенным злом!

В итоге, управилась волшебница за пятнадцать минут. Наверняка она поставила собственный рекорд, но вышла ко мне Рэрити уже умытой, расчесанной и без халата. Правда, какую-то шаль на себя она все же набросила.

— Могу я предложить вам чаю, ваше высочество? — поинтересовалась хозяйка с совершенно спокойным выражением лица. Голосок, правда, дрогнул.

— Буду не против, — милостиво кивнул, изображая одобрение.

— В таком случае прошу еще немного подождать, — склонив голову, произнесла единорог. — Приношу тысячу извинений. Я не была предупреждена о вашем визите.

— Извинения приняты. Ступай! — взмахом передней ноги отослал дизайнершу, и та поспешила скрыться в соседнем помещении.

---

Небольшую паузу, которая появилась у Рэрити, пока она заваривала чай, единорог пыталась использовать, чтобы собраться с мыслями. А они, стоило признаться, путались, терялись и превращались одна в другую.

Найтмер Мун у нее дома! Древнее чудовище, которое еще два дня назад большинство из ее знакомых с уверенностью назвало бы страшной сказкой!

Но легенда обернулась явью! И волшебница сама была этому свидетельницей. Сперва появление черной аликорна, темная аура которой давила непреодолимым гнетом. Потом страшный Последний Закат, само лицезрение которого вселило ужас в сердца многих ее соседей.

А потом были безуспешный поход к Замку Сестер и крушение всех надежд, связанных с Элементами Гармонии.

Правда, Найтмер неожиданно оказалась не кровожадным демоном, а вполне разумной кобылой, не чурающейся даже сострадания. В тот момент, когда владычица кошмаров бинтовала головы Рэйнбоу и Эпплджек, Рэрити засомневалась в том, что они все делают правильно. И уже готова была поддержать Флаттершай, когда та предложила договориться с младшей сестрой Селестии. Ведь та, кто оказала помощь тем, кто только что пытался на нее напасть, не могла быть тем абсолютным злом, каким ее описывала Твайлайт, которая и сама знала все исключительно из книг.

Ох уж эта Твайлайт! Волшебница позволила себе негромко осуждающе фыркнуть. Вот уж не думала она, что ученица самой Селестии окажется столь невоспитанной особой! Флаттершай, возможно, высказала предложение, которое помогло бы всем им. Но эта экспрессивная особа повела себя отвратительнейшим образом, наорав на тихую пегаса и морально втоптав ее в грязь!

Общаться после такого с ней Рэрити не собиралась. Проводив подавленную и еле переставляющую ноги лучшую подругу до дома, единорог осталась на некоторое время у нее, пытаясь утешить и успокоить. Но в итоге только расстроилась сама…

Вернувшись домой, волшебница с трудом смогла заставить себя заснуть. А наутро проснулась совершенно разбитой. Вдобавок, открыв шторы, она увидела полную луну, уверенно светящую с так и не посветлевшего неба. Вот тогда она поняла, насколько все серьезно!

И этот факт просто добил ее, обрушив в пучину хандры. Модельер весь день провалялась дома, пытаясь заесть тревожные и панические мысли мороженым. Раньше всегда помогало, но теперь не очень.

Свити, вернувшись из школы, где отменили занятия, тоже была подавлена и, поднявшись к себе, так там и просидела. Младшую сестру надо было бы утешить, но сил на это не было.

И вот, сегодня, на второй день после катастрофы в двери постучали. Сейчас Рэрити не понимала, как могла, пока шла открывать, не заметить темную ауру той, кто стояла за дверью. Видимо, она настолько была погружена в себя, что не обратила на нее внимания. И в итоге обнаружила на пороге черную аликорна в латах. Это было уже слишком…

Придя в себя от мерзкого незнакомого запаха, единорог с удивлением поняла, что Найтмер не собирается крушить ее дом, нападать на нее саму или хоть как-то еще демонстрировать свою темную суть, а вместо этого просто ждет ее реакции.

«А ведь она сама говорила, что может зайти в гости!» — вспомнила волшебница.

В итоге, так и не поняв, чего стоит ждать от гостьи, которая продолжала вблизи подавлять ее гнетущим ощущением своей огромной, но злой силы, она решила просто вести себя с соответствующими рангу посетительницы вежливостью и почтением.

Да уж! Признаться, единорог порой мечтала, что однажды ее бутик почтит вниманием сама принцесса. Вот только она не предполагала, что это будет совсем другая принцесса…

Выкатив в гостиную тележку с чайным набором и легкими закусками, волшебница, собрав всю волю, заставила себя посмотреть на гостью и изобразить улыбку.

Найтмер вольготно развалилась на ее любимом диване прямо в латах, даже не подумав снять накопытники. Но Рэрити не нашла в себе сил сделать замечание. Кстати, доспехи на аликорне сегодня были другие. Не сказать, что особо красивые, но и не тот ужас, что был в прошлый раз.

— Прошу, — хозяйка налила принцессе ночи напиток  и пододвинула вазочку с печеньем.

— Мерси, — неожиданно Найтмер ответила по-пранцузски. Рэрити, к сожалению, так и не освоила этот язык аристократии и высокой моды и знала всего несколько слов. Это заставило еще сильнее напрячься. Не хотелось ударять в грязь лицом, демонстрируя принцессе свое невежество. Но тут же гостья снова удивила ее. Подняв чашку, она совершенно некультурно выхлебала ее в два глотка. Потом аликорн зачерпнула телекинезом печенье и отправила в рот сразу штук пять, с аппетитом захрустев. — Ну, чего стоишь? Присоединяйся, — едва прожевав, приказала она, заметив, что Рэрити продолжает стоять рядом.

Волшебница, усилием воли не дав себе распахнуть от удивления рот, аккуратно присела на дальний от гостьи край дивана. Та же тем временем налила себе новую порцию чая и, зачерпнув оставшееся печенье, отправила его в рот единым комком, после чего в один глоток выпила половину чашки.

Модельер смотрела на повелительницу кошмаров и не верила своим глазам. Она столько читала про древний придворный застольный этикет. Про то, что нынешний, который она хорошо знала, по сравнению с тем, что был тысячу лет назад, кажется сильно упрощенным. И вот, принцесса из тех времен сидит у нее и ведет себя за столом так же, как какая-нибудь Рэйнбоу Дэш! Как такое возможно?!

— Эх! — выдохнув, откинулась на спинку владычица кошмаров. — Тысячу лет чая не пила!

Хозяйка с удивлением уставилась на свою незваную гостью. А ведь действительно! Та провела столь долгий срок в своем одиночном заключении, лишенная всех радостей жизни. Это же ужасно! Но… Но если Селестия подвергла ее такому строгому наказанию, то что же она совершила?!

— Я, собственно, зачем пришла-то… — уничтожив печенье, принцесса ночи перешла на вафли. — Посмотрела я за прошедшие сутки, как вы справляетесь в новых условиях, и осталась недовольна. В границах державы должен быть порядок. Согласна?

— Да, — осторожно кивнула волшебница. — Вот только я не понимаю, принцесса, чем именно я могу быть полезна…

— Ну, ты, хоть и грохнулась вначале в обморок, но сейчас способна вполне осмысленно разговаривать со мной, — улыбнулась, обнажив жуткие клыки и заставив Рэрити в душе сжаться от страха, Найтмер. — Кто из твоих подруг и соседей еще способен на такое? Хотя ты до сих пор меня боишься до дрожи. Почему?

— Ваша аура… — помявшись, призналась Рэрити. — Она темная и холодная. И она подавляет, гнетет…

— Аура? — с неприкрытым удивлением переспросила аликорн. После этого она отставила чашку и, задумавшись, ушла в себя.

Несколько минут ничего не происходило, а потом хозяйка вдруг почувствовала, что в помещении будто стало светлее и чуточку потеплело. Ощущение присутствия рядом темной силы пропало.

— Лучше? — внимательно глядя на нее, поинтересовалась владычица кошмаров.

— Лучше, — призналась Рэрити, чем вызвала усмешку своей гостьи.

— Еще еда имеется? — вдруг резко сменила тему Найтмер.

— Еда? — переспросила единорог. — А что вы предпочитаете?

— Же не манж па милле анс, — снова по-пранцузски ответила принцесса. И в этот раз знаний волшебницы уже не хватило. — Я не ела тысячу лет, — хмыкнув, аликорн, явно заметив ее затруднения, повторила по-эквестрийски. — Так что положусь на твой вкус.

— Постараюсь вас не разочаровать, ваше высочество, — Рэрити кивнула и отправилась на кухню.

По пути она пыталась осмыслить увиденное. После того, как аликорн замаскировала свою гнетущую ауру, переносить ее присутствие стало гораздо легче. Вот только выглядело все так, будто Найтмер вообще не знала, что она именно таким образом воздействует на окружающих. Странно… Хотя если она была в одиночестве столь долго, то можно понять, почему она отвыкла нормально взаимодействовать с окружающими…

В общем, теперь принцесса ощущалась как обычный единорог. Если не смотреть на гостью, то можно было бы даже попытаться вообразить, что у нее в гостях просто кто-то из друзей или соседей. Но вот стоило взглянуть на нее, как единорог тут же понимала, что рядом находится легендарная аликорн, вооруженная не только страшными заклятиями, но и ужасными зубами и физической силой. Еще бы! Она на две головы ее выше, а Рэрити всегда гордилась тем, что ее рост чуть превышал средний.

И вот это чудовище заявляет, что не ело тысячу лет! Тут волей-неволей захочешь ее побыстрее накормить, чтобы отделаться от ощущения, что сама можешь стать завтраком…

Хотя, с другой стороны, черную аликорна иногда становилось жалко. Такой срок без пищи и воды! Задумавшись, хозяйка прикидывала, что может быстро выставить на стол с учетом того, что вчера она ничего не готовила.

— Кто это у нас тут подглядывает? — неожиданно раздался из гостиной ехидный голос принцессы.

Эта фраза тут же заставила Рэрити подпрыгнуть на месте и замереть. Она тут же поняла, кто мог привлечь внимание ее жуткой посетительницы.

— Поди-ка сюда, милый ребенок, — тем временем ее худшие догадки подтвердились. — Слышала ли ты сказки о Найтмер Мун?

— Здравствуйте, ваше высочество, — голосок Свити дрожал, но, к счастью, она не забыла уроки хороших манер от старшей сестры и добавила титулование. — Да, я слышала про вас…

— А была ли среди этих сказок та, в которой говорилось, что Лунная Пони ест непослушных жеребят? — с какой-то странной интонацией спросила аликорн.

Бросив все, волшебница поспешила в гостиную, с ужасом понимая, что если Найтмер задумает осуществить то, что только что озвучила, то какая-то единорог ничем не сможет ей помешать…

— Я в нее никогда не верила, — неожиданно спокойно для такой ситуации ответила Свити. — К тому же я всегда была послушной!

— Правильно, — одобрительно произнесла владычица кошмаров. — Из всех сказок, сочиненных про меня, эта наиболее далека от истины.

Застыв в дверях, Рэрити увидела ухмыляющуюся гостью и сидящую на дальнем от той конце дивана целую и невредимую сестру. О Селестия! Ну, зачем она вышла из комнаты?! Где найти силы, чтобы все это разрешилось мирно и без ущерба для Свити?!

— Обед уже готов? — переведя взгляд на нее, поинтересовалась Найтмер.

— Нет, но… — выдавила из себя модельер.

— Тогда поторопись, силь ву пле, — усмехнулась принцесса. — Не переживай, твоей сестре ничего не угрожает. Пока ты занята, она развлечет меня разговором.

Следующий час Рэрити, накрывая на стол, старалась понять, о чем беседует аликорн с ее сестрой. И из того, что ей удалось услышать, выходило, что Найтмер просто поддерживала разговор, переходя с одной общей темы на другую. Свити, к счастью, держалась молодцом, отвечала, обдумывая свои слова, и ни разу не вызвала неудовольствия опасной гостьи. Модельер, пожалуй, могла бы гордиться сестрой. Хотя нет. Пока еще рано. Когда посетительница их покинет, тогда и можно будет гордиться.

Приготовленный наскоро обед принцессе тоже понравился, хотя волшебница и не смогла выставить на стол ничего изысканного. Владычица кошмаров, к счастью, не стала заострять на этом внимание и съела почти все из предложенного. Нетронутым осталось только сено. При этом и манеры гостьи изменились. Видимо, она, утолив первый голод, вспомнила об этикете.

— Мерси боку, — кивнула аликорн, закончив трапезу. — Ну что же. Я довольна. Ваше сотрудничество будет учтено.

Рэрити только беспомощно посмотрела на сестру, которая, судя по всему, тоже не поняла последней фразы принцессы ночи.

— Уже уходите, ваше высочество? — осторожно поинтересовалась единорог.

— Да, пора, — ответила Найтмер. — Сколько я должна за обед?

— Что вы! Что вы! — поспешила отказаться от денег волшебница. — Вы нас нисколько не стеснили.

— Хорошо, — легко согласилась, по-видимому, привыкшая к такому обращению аликорн. — Что-то хочешь спросить? — вдруг посмотрела она на Свити.

— Да, ваше высочество, у меня есть вопрос, — кивнула та.

— Задавай, — милостиво разрешила владычица кошмаров.

— Когда взойдет солнце? — собравшись с духом, поинтересовалась маленькая единорог.

Рэрити только мысленно застонала. Ну, все же почти прошло хорошо! Найтмер уже почти собиралась уходить! И тут детская непосредственность Свити заставила ее вымолвить то, что сейчас неизбежно выведет их гостью из себя…

— Тебе так нравилось солнце? — изогнув бровь, с усмешкой спросила принцесса ночи. При этом, что удивительно, она, похоже, совсем не разозлилась. — Вот, держи подарок! — она телекинезом подняла ведерко с апельсиновым мороженым, которое модельер не доела вчера, и поставила на пол перед Свити.

— Мороженое? — с удивлением произнесла младшая сестренка, открывая крышку и засовывая под нее носик. — Фу! Гадость какая! Что это?

— Это желто-оранжевая краска, — пояснила  Лунная Пони. — Можешь нарисовать себе солнце на стене или на потолке, чтобы не забыть его. Я разрешаю. Аревуар! — тут же она растаяла в воздухе, обратившись облачком тумана.

— О Селестия! — волшебница подбежала к Свити и принялась обнимать ее и одновременно ощупывать, стараясь определить, все ли в порядке. — Не могу поверить, что все это закончилось!

— Ничего не закончилось, — грустно вздохнула, стойко терпя ощупывания, ее младшая сестра. — Найтмер Мун сейчас ушла. Но она никуда не денется. И солнце она пока поднимать отказалась…

— Как у тебя вообще язык повернулся ее о подобном просить?! — Рэрити с неодобрением посмотрела на собеседницу. — Ты же понимала, что и у кого ты просишь! Зачем ты вообще вышла к ней?!

— Не такая уж она и страшная! — гордо заявила маленькая единорог. — Ну, стала такой после того, как она свою ауру убрала. До этого-то я вылезать действительно боялась, хотя почувствовала ее, когда она еще только пришла...

— Не страшная?! — волшебница с удивлением взглянула на сестру. — Да какая же она не страшная?! Меня до сих пор дрожь пробирает, когда ее улыбку вспоминаю.

— А монстры разве улыбаются? — вопрос Свити застал модельершу врасплох. — Да и выглядела она… голодной и неухоженной. Я даже подумала, что она к нам зашла, чтобы поболтать и поесть. А зубы… Тот дракончик, что приходил с Твайлайт, тоже зубастый. Но его никто не боялся. Он прикольный. Жаль, что они уехали…

— Ты права, — кивнула Рэрити, с усмешкой вспомнив полные щенячьего обожания взгляды, которые бросал на нее молодой дракон. — А что до Найтмер…Тысячу лет без еды… Если это правда, то мне ее действительно жаль. Ну, так что? — она перевела взгляд на ведерко краски. Кажется, младшую пора отвлечь от этой во всех смыслах неприятной темы. — Пойдем рисовать тебе солнышко на потолке?

— Нет, пока не пойдем, — неожиданно отказалась та. — Уж слишком эта краска вонючая. Не знаю, из чего ее сделала Найтмер. Мои краски, которыми я рисую в альбоме, совсем не пахнут. А эта… Бе… — маленькая единорог поморщилась. — Потом придется комнату долго проветривать, а на улице все холоднее… Да и к тому же, — она неожиданно посмотрела на старшую сестру с улыбкой. — Я надеюсь, что вскоре мне не придется смотреть на картину на потолке, чтобы увидеть солнце!

Глава 2 (9)

Приземлившись на вершине донжона, сложил крылья и огляделся. Так, в округе все спокойно. Можно и обдумать результаты сегодняшней вылазки.

Первый факт, не такой важный, но очень приятный — я наелся. Причем не подножного корма или кое-как приготовленной дичины, а нормальной человеческой… ну, то есть, понячьей еды. И после этого мне еще меньше хочется снова жрать мантикору. Нет, мясцом я по любому буду периодически закусывать. Но только не полусырым. Ладно, отвлечемся от темы набивания желудка.

Гораздо важнее то, что я удостоверился, что отдельные представители аборигенов способны со мной нормально общаться. Рэрити, хоть и отчаянно трусила, но в целом держалась вполне на уровне. Если привыкнет к моему присутствию, то и вообще будет нормально себя чувствовать вблизи. И еще она помогла мне обратить внимание на очень важный факт. Оказывается, все пони ощущают мое присутствие на небольшом расстоянии. Чувство это тяжелое, страшное и гнетущее. И появляется оно вследствие моего гигантского чародейского превосходства. Будто я в магическом плане тень на них отбрасываю. Особенно чувствительны к этому единороги, что и не удивительно. У них естественная антенна во лбу торчит.

И вот этот факт можно оценивать по-разному. С одной стороны, внушать трепет одним своим присутствием может быть полезно. С другой же стороны, это — нехилый демаскирующий фактор. Когда каждый рогатый может почувствовать тебя в определенном радиусе вокруг себя, любые скрытые действия становятся невозможны. Я пока никаких тайных операций не планирую, но мало ли что…

К счастью, у Найтмер, а точнее еще у Луны, было в арсенале заклинание, чтобы избавиться от этого эффекта ауры. У темно-синей аликорна, похоже, были почти те же проблемы, что и у меня сейчас. Поэтому она научилась свою силу экранировать так, чтобы она не фонила наружу, распугивая подданных. Вот эту экранировку я и применил. И сработало!

Рэрити, хоть и продолжала коситься, но явно после этого переносила мое присутствие легче. А ее сестра…

Честно признаться, я вообще забыл, что модельерша живет не одна. Когда же заметил Свити, которая выглядывала с верхней ступеньки ведущей на второй этаж лестницы, задумался. Изначально-то я хотел подопрашивать ее старшую сестру. Но потом подумал, что и из ребенка можно выудить кое-что полезное. Дети много где шныряют, многое видят. Вон, у Шерлока Холмса, например, была прикормленная ватага уличных мальчишек, которые ему за малые деньги разные сведения собирали.

А еще дети хороши тем, что относятся ко всему более просто. Вот и во взгляде Свити Белль я с удивлением заметил больше любопытства, чем страха. Поэтому вместо того, чтобы шугануть ее, как изначально хотел, наоборот, позвал маленькую волшебницу. И, пока старшая сестра соображала мне покушать, мы со школьницей немного поговорили.

И я таки узнал кое-что важное! Свити посетовала, что недавно появившийся в городе прикольный маленький дракон вчера уехал вместе со своей наставницей. А они с подругами очень хотели с ним поиграть…

Но меня гораздо больше заинтересовала причина отъезда Спайка и Твайлайт. Про сам факт-то я и так уже знал. И маленькая единорог мне эту причину озвучила. Оказывается, Твайлайт ухитрилась поругаться со всеми остальными подругами. Причем, похоже, сразу после того, как я оставил их в зале элементов…

Вот это поворот! Шестерка не только не возвысилась до статуса Хранительниц Гармонии. Она вообще распалась! Хотя это в целом объяснимо. В оригинале они сблизились, когда пробирались через Вечнодикий к замку и по очереди помогали друг другу, демонстрируя свои ключевые качества, сделавшие их потом воплощениями Элементов. На этом и сошлись. Там, помнится, пегасы вообще Твайлайт жизнь спасли, когда она с обрыва сорвалась.

А сейчас ничего этого не было. Ведь тогда все преграды на пути им возводила Найтмер. Я же просто пропустил шестерку к замку.

И ведь не ставил себе цели их рассорить! Просто сэкономил, зная, что они все равно до руин доберутся. А оно вот как обернулось. Твайлайт, не прошедшая с подругами испытания по пути к Элементам, сорвалась, когда последние не сработали. В общем-то, тоже ожидаемо. Она не стала Элементом дружбы-магии. Да и остальных кобыл знала всего что-то около суток, а до этого, живя в столице, помнится, и не общалась ни с кем, кроме Спайка и Селли.

Свити не знала подробностей того, что там произошло. Но, похоже, книжной пони хватило наглости наехать на всех остальных подруг. По крайней мере, Рэрити, придя в тот вечер домой, заедая стресс мороженым, долго вполголоса возмущалась невоспитанностью и нетактичностью столичной пони. А ее младшая сестра, которой не спалось, все подслушала.

Вот ведь маленькая шпионка! За сестрой подслушивала, за мной подглядывала.

В общем, все закручивается куда интереснее. Что же, надо это использовать!

Пройдясь туда-обратно по балкону, задумался. По идее, все местные фантомы, которые являются моими коматозными фантазиями, должны действовать в канве оригинала. То есть так, как в мультике. Ведь это мой разум их создал. А значит, они должны быть такими, какими я их помню. И до определенного момента все соответствовало эталону.

Но вот сейчас появилась какая-то рассинхронизация. Твайлайт, разругавшаяся с подругами и уехавшая обратно в столицу! Это мощный факт, влияющий на все остальное. И вот где лежат его корни? Понятно, что изначально дело во мне. Но дальше-то действовали исключительно аборигены. Причем я вообще, похоже, в этот момент уже спал!

Конечно, я уже отмечал, что моя фантазия создала впечатляющие образы. И даже хотел проверить, сколько у них есть, если можно так выразиться, степеней свободы. И тут выясняется, что этих степеней у них как-то уж слишком много. Как у полностью независимых от меня разумных существ…

Хм… Настораживающие выводы. Вот только откуда бы полностью разумным здесь взяться? Неоткуда! То-то же! Много у них степеней свободы? Повернем это себе на пользу!

Как? Да легко! Можно, например, вспомнить финальную серию какого-то из поздних сезонов, где была битва в разных версиях Эквестрии со Старлайт. Сам сезон, помнится, был так себе, и смотрел я его по диагонали, но вот финал впечатлил. Так вот, в одной из веток мультивселенной описывался мир вечной ночи, где Найтмер победила. И я точно помню, что та же Рэрити в этой версии истории была верной прислужницей владычицы кошмаров. Она жила в ее отремонтированном замке и занимала там какую-то важную должность. То ли кастелян, то ли вообще мажордом!

Логика по-моему очевидна. Вечная ночь уже началась. Да и с несостоявшимся воплощением Щедрости я вполне удачно для первого раза пообщался. Если эти фантомы так легко отходят от оригинала, то почему бы мне не перетянуть одну из шестерки на свою сторону? А, может, и не одну. Про других там, вроде бы, в ветке победившей Найтмер не упоминалось. Но что мне мешает попробовать?

Вопрос: зачем? Во-первых, просто интересно, что из этого может получиться. Во-вторых, кто ее знает, эту Твайлайт. Какова вероятность, что она все же что-то придумает и активирует элементы? Или помирится с остальными, воссоединив группу хранительниц. Ведь пока откололась только она, остальные пять во вполне дружеских отношениях.

Так что проблема Элементов еще отнюдь не решена! А получить ими по башке я не хочу! И лучший вариант — сделать так, чтобы воплощения вообще больше не собрались вместе. А даже если бы и собрались, то не доверяли бы друг другу. Ведь если играть, то играть на опережение!

Так что насчет модной кобылки надо подумать. Я, конечно, знатно налажал, когда начал при ней есть как свинья. Ну что поделать, тысячу лет во рту нормальной еды не было. Тело, можно сказать, действовало на рефлексах, когда запах нормально приготовленной пищи учуяло.

Зато с французским явно попал в точку. Здесь, насколько я помню, есть его аналог, который, вроде, ни к какой расе не относится, а является языком аристократии и высшего света. Решил ввернуть в разговор несколько словечек, вспомнив «Войну и мир» и тамошних дворян, которые по-французски шпарили лучше, чем на родном. Мне, конечно, до них далеко, однако здесь-то я тоже к аристократии отношусь, да еще к самой что ни на есть высшей. Но Рэрити, как выяснилось, еще меньше, чем я, слов знает. Да и то, видно, не те. Хе-хе. Небольшой штришок к имиджу древней аристократки. Надо будет поднапрячься и вспомнить побольше фраз. А то еле-еле смог репертуар Кисы Воробьянинова быстро адаптировать, поменяв шесть дней на тысячу лет. Кстати, Луна и Найтмер почему-то местным французским не владели. Так что при случае надеяться придется только на свои знания.

Но ладно. Над этим мы еще подумаем. А вот другой вопрос: стоит ли оставлять элементы там, где они сейчас есть? С одной стороны, сейчас это просто булыжники. С другой стороны, я то знаю, что на самом деле они могут и уже должны были сработать…

Сейчас Твайлайт и остальные убеждены, что Элементы бесполезны. Но если я их спрячу, то окружающие поймут, что сделал я это не зря. И пойдут искать… Дилемма…

Хотя чего я туплю? Трансмутация мне в помощь! Создам муляжи, положу на постамент вместо оригиналов. А настоящие камушки зарою по окрестностям! Причем так, чтобы не забыть, где они спрятаны. Мало ли, зачем могут понадобиться! Решено. Вот этим пока и займусь.

Остаток дня посвятил созданию муляжей. Для того, кто из реголита особняки строил, ничего сложного. Булыжники повторил в лучшем виде со всеми трещинками, сколами и потертостями. А внутрь каждого еще и по драгоценному камню запихнул, все разного вида. Благо, в сокровищнице этого добра тоже навалом. В каждый самоцвет добавил немного неструктурированной магии, чтобы они фонили, но не ассоциировались с моей силой. Вот так-то! Вышло едва ли не лучше, чем оригинал!

Пять настоящих камней спрятал в округе. Один утопил, другой бросил в заваленный похожими булыжниками подвал, следующий засунул в неприметное дупло. И два оставшихся закопал в разных местах. Вот теперь даже с Пинки-детектором не найдут!

Очень довольный собой, вернулся в свою башню и уже собирался лечь спать, как вдруг в голову пришла оригинальная мысль.

Зачем мне опять дрыхнуть в этих руинах, когда в ближайшем городе есть свободная хата? Четверть часа поразмышляв, подобрал подходящий набор маскирующих и охранных заклинаний и полетел в библиотеку.

Добрался без проблем, туманом просочился в щель и осмотрелся. Ну, что тут у нас? Отлично! Твайлайт, похоже, умотала только с дежурным чемоданом. Остальное барахло, в том числе и мебель, на месте. Даже кровать заправлена. Видимо, единорог в свои  последние сутки здесь так и не ложилась. Ну, мне же лучше!

Заперев двери, установил три независимых охранных контура, добавил еще парочку, чтобы снаружи нельзя было почувствовать, что внутри кто-то есть. Вроде бы нормально получилось. Да и кто в такое время пойдет в библиотеку? А сама хозяйка, как понимаю, вернется еще не скоро.

С такими мыслями проследовал на кухню. Ну что же, спасибо тебе, Твайлайт, за ужин! Вернее, скорее всего, благодарить надо Спайка. Именно ящер в их семье готовкой занимался. Но мне в целом все равно. Главное — в холодильнике нашлась кастрюля с овощным рагу, а в хлебнице половина батона и пара бубликов с маком на десерт. Кто же хлеб так оставляет? Если бы не я, то скоро тут была бы плантация пенициллина! Но Найтмер Мун этого не допустит!

Магией подогрев себе овощи, умял их. Закусил хлебом, а запил водой из-под крана. Хлоркой, вроде, не пахла. Так что я решил пить без дополнительной очистки.

Сытый и довольный, направился на второй этаж, где, сняв покрывало, завалился в кровать. Она, правда, немного коротковатой оказалась, но, улегшись по диагонали, смог вытянуть все ноги. Вот и отлично! Не королевские покои, конечно. Но и не руины. Сегодня спим как нормальные люди!

Уже давя подушку Твайлайт, задумался. А зачем вообще я сплю? Так ли это нужно телу аликорна? Эти вопросы как-то отогнали сон.

Ведь, если подумать, то на луне я не ел, не пил, не дышал. И все это воспринимал, как что-то само собой разумеющееся. Но при этом во всех построенных домах в первую очередь делал себе кровать и спал, стараясь соблюдать хоть какой-то режим. И вот зачем я это делал, если мне даже дышать не надо было?

В чем разница между потребностями в пище, воде и воздухе и потребностью поспать? Почему без первых я в этом теле почти два года прожил, а настоящая Найтмер почти тысячу, а без сна не мог? Или я просто не пытался? Ну да, не пробовал. Даже мысли такой не возникало. Но что это — инерция моего мышления или четкое понимание разума о необходимости сна?

Поразмышляв еще немного, повернулся на другой бок и едва не врезался рогом в спинку кровати. Тьфу! Лежу-то я по диагонали! Улегшись на спину, продолжил размышлять.

Вот Найтмер. Она на луне просидела гораздо дольше, чем я. А она спала? Уйдя в себя, обратился к массиву данных, оставшемуся мне от настоящей владычицы кошмаров. И я, кстати, не случайно его так назвал. Это не ее память. Это именно массив данных. Достаточно упорядоченных и при этом лишенных каких-либо эмоциональных привязок. С одной стороны, в нем удобно что-то искать. Такой своеобразный аналог «Миднайт коммандер». С другой же стороны, как память какого-то живого существа это не воспринимается.

Не знаю, почему так. И знать не хочу. Мало ли, как все в этом мире моих глюков устроено.

Итак, что же у нас там в данных от Найтмер? Никакой информации о том, что она за последние полтысячи лет спала. Вот и ответ. Значит, потребность во сне — инерция моего мышления, привыкшего, что минимум семь часов в сутках надо давать мозгу отдыхать. Хотя погодите!

А не из-за этого ли сознание повелительницы кошмаров самоуничтожилось? Ну, или что там с ним произошло. Никаких эмоций, отрывочные данные по общим темам, но идеально сохранившаяся информация по магии и некоторым другим важным вещам. Хм…

Вроде бы, какой-то американец полвека назад поставил рекорд, прожив без сна восемь суток. При этом уже на пятый день начал уверенно течь крышей. Кажется, я догадываюсь, что случилось с местной Найтмер! Разум аликорна, конечно, продержался подольше, чем человеческий. Но тысячу лет не осилил и он. Так что будем спать!

Вот, дожил. Лежу, запертый в собственных глюках, и рассуждаю о том, какая у этих коматозных фантазий могла бы быть предыстория! Нет. Точно надо спать!

С этой мыслью повернулся на бок так, чтобы не упираться ни во что рогом, и довольно быстро заснул.

Пришел в себя от звука пожарной сирены, проревевшей, такое впечатление, прямо над ухом. При этом с удивлением обнаружил себя не в уютной постельке фиолетовой волшебницы, а на голой и пустынной поверхности луны. Уж эту равнину я не перепутаю ни с чем!

И как это я, черт возьми, тут оказался? Неужели Селли как-то извернулась, смогла вернуться, нашла элементы, собрала хранительниц и выпнула меня обратно на спутник, пока я спал?! Да не, быть такого не может!

И тут пришло понимание. Ключевую фразу я только что мысленно произнес. «Пока я спал». Я не проснулся, а именно пришел в себя. Может быть так, что я и сейчас еще сплю?

Обратился к информации Найтмер. И не зря! Сонной магией она владела на уровне мастера. Еще бы! Ей достались почти все умения Луны. Причем практически даром — та сама поделилась знаниями. И вот ведь какая глупость — эксперт-сноходец, хоть сама и не спала, но почему-то опасалась вторжения в свои сны. Или первое из второго проистекало? Выходит, она сначала с ума сошла, а потом уже спать перестала? Да какая мне, в общем-то, разница? Сейчас это не так уж и важно. А существенно другое! Еще с тех времен Найтмер оставила некую сигнализацию, которая должна была предупредить ее о вторжении в ее сон. При этом конструкция, основанная на магии снов, должна была не будить ее, а выводить на уровень осознанного сновидения, где можно полностью управлять всем окружающим. И, соответственно, давать эффективный отпор вторженцу.

Значит, сейчас мы на ее осмысленном уровне. Да уж. У кого-то с фантазией было не очень. Ну, хоть бы как-то свой рабочий уровень сна оформила! А то, похоже, просто повторила то, что ее в реальности окружало, — ровную серую поверхность спутника. В итоге получилось что-то на уровне рабочего стола с «зелеными холмами» и единственным ярлыком Корзины…

Забавно, что по задумке прошлой владелицы этого тела звуком, оповещающим о срабатывании сигнализации, должен был быть удар колокола. А у меня он заменился на сирену пожарной машины. Видимо, тут уже мое собственное подсознание постаралось.

Но сейчас более интересно другое. Кто же спровоцировал срабатывание? На ум приходит только один кандидат в подозреваемые. Вернее, кандидатка.

Похоже, я, осмысливая все происходящее, на пару минут завис. Вот и гостья моего сна это заметила. Она уже ходила вперед-назад и бурчала что-то под нос сама себе. Видимо, уже уверилась, что я здесь — декорация. Посетила меня, кстати, та, про кого я и подумал. Сфокусировав взгляд, осмотрел темно-синюю аликорна.

— Так! Если она здесь и она спит, то почему я сама не могу окончательно проснуться? — вслух размышляла принцесса ночи. — Что-то пошло не так. Но что именно? И который сейчас год? Не пробудилась ли я раньше времени?

Тут она, наконец, остановилась и внимательно посмотрела на меня.

— Найтмер… — произнесла Луна. — Ты меня слышишь?

— Слышу… — несколько обалдело ответил я. Было не совсем понятно, что мне со всем этим делать. Откуда она вообще взялась? Я одно время думал, что Найтмер Мун и Луна как Кали и Парвати — две формы одного и того же. И, соответственно, одновременно существовать не могут. Тогда, спрашивается, какого черта она здесь?!

— Почему сразу не отвечала? — тем временем насела на меня принцесса ночи.

— Спала… — решил пока по возможности отвечать так же односложно. Так меньше вероятность спалиться. Я же вообще не задумывался о том, что могу Луну встретить. Соответственно, никаких вариантов диалога не прорабатывал. Да и не знаю я, в каких они были отношениях! В мультике-то этого вообще не было!

— Ясно, — кивнула каким-то своим мыслям неожиданная собеседница. — Значит, ты спала. Как и я…

— Наверное… — осторожно согласился, обдумывая услышанное. Похоже, в их тандеме Луна была начальницей, а Найтмер подчиненной. Это, наверное, логично, учитывая, что, по идее, принцесса ночи — первичная форма, а владычица кошмаров — вторичная. И уверенное поведение гостьи моего сна этот факт подтверждает. Ведет себя как командир. Еще чуть-чуть, и доклад потребует. И что ей отвечать? «В Багдаде все тихо»? Или «Над всей Испанией безоблачное небо»?

— Так! А сколько времени до падения барьера? Ты можешь оценить? — пристально уставившись мне в глаза, требовательно поинтересовалась темно-синяя аликорн. — Я должна была проснуться в ночь за двое суток до его падения. Но сейчас почему-то не могу оценить его силу. Да и вообще не чувствую его наличия.

— Он уже пал… — не увидел смысла врать ей.

— Как же так? — выдохнула Луна. — Все же было рассчитано до дня! — развернувшись, принцесса ночи начала что-то бормотать. Судя по всему, пыталась в уме перепроверить какие-то свои вычисления.

Я, пользуясь представившейся паузой, тоже ушел в себя, обратившись к данным, оставшимся от владычицы кошмаров. Нужно срочно узнать, что произошло с Луной! Так… За первую четверть тысячелетия почти ничего не осталось. Информация, если и присутствует, то очень отрывочна. Но, судя по всему, они тогда на спутнике сидели вместе. Ну, как вместе. Два сознания в одном теле. Ладно. Что дальше?

Год триста шестой мотания срока. Найтмер уже одна. Развлекается созданием статуй и последующим их распылением. А вот в год двести сорок третий они вдвоем о чем-то спорили. Похоже, черная предлагала очередной способ сбежать и отомстить, а темно-синяя, уже вся какая-то вялая и апатичная, от всего отказывалась.

Между этими датами ничего нет. Но, вероятно, где-то в этом интервале Луна и пропала. Куда? Она что-то там говорила про то, что спала…

— Найтмер! — вывел меня из размышлений окрик принцессы ночи. — Отвечай, когда я с тобой говорю! Ты уверена насчет барьера? Сколько лет ты проспала?

— Уверена, — ответил на первый вопрос. А вот вместо ответа на второй решил уже поинтересоваться сам. — А ты сколько спала?

— Ровно семьсот пятьдесят лет, — уверенно ответила гостья сна. Правда, потом она, немного смутившись, добавила. — Точнее, так должно было быть по всем расчетам. Но, выходит, где-то вкралась погрешность, если ты уверена, что барьер уже пал.

— Пять дней для интервала в семьсот пятьдесят лет — не такая уж и большая погрешность, — утешил темно-синюю аликорна, вспомнив свой собственный метод, которым пользовался на луне. Там точность была хуже где-то раз в тысячу. — Что-то порядка одной десятитысячной.

— Раньше ты не увлекалась сложными расчетами, — прищурившись, с подозрением взглянула на меня Луна.

Да уж, вот черт меня за язык дернул! Похоже, начал из образа выпадать!

— То было семьсот пятьдесят лет назад, — заметил, стараясь поддерживать маску холодного спокойствия, которую держал с самого появления здесь.

— Когда ты последовала за мной в глубокий сон? — вернулась к предыдущей теме принцесса ночи. — Сколько ты уже спишь?

— Не знаю, — честно признался. — Несколько часов…

— Проблемы с субъективным временем. Ожидаемо… — сделала для себя какой-то вывод гостья сна. — Но если ты спишь, почему сама я не могу проснуться? На луне идеальное сочетание констант магического поля, чтобы очнуться от столь долгого сна и не потерять сил. Я все для этого рассчитала!

— Возможно, проблема в том, что я не на луне, — впервые за разговор позволил себе усмехнуться. — Я на Эквусе.

— Но, если это так… — темно-синяя аликорн вскинулась, и впервые в ее глазах появилась тревога.

— Я в Эквестрии. Идет третья ночь от падения барьера, — прервал я Луну, в свою очередь впившись в нее взглядом. — Точнее, идут третьи сутки, ведь ночь отныне бесконечна!

— А как же Селестия? — принцесса ночи сделала шаг назад, а в голосе ее проскользнула дрожь.

— Дело сделано, — с интонациями, с которыми солдат докладывает командиру о хорошо выполненном задании, сообщил, стукнув задниками передних накопытников друг о друга.

— Нет… Сестра… — в этот момент гостья сна очень напомнила мне белую пожирательницу тортов за миг до того, как я отправил ее на солнце. Но, правда, эта быстро отошла от рефлексий. — Да как ты посмела копыто на нее поднять?!

— Разве ты сама этого не хотела? — ответил, изображая удивление, непонимание, но вместе с тем и равнодушие. — Семьсот пятьдесят лет от тебя не поступало новых вводных. Все второстепенные приказы забылись, либо были выполнены. Оставалась только главная цель, преследуя которую, мы и оказались здесь! И я ее достигла! Будут новые указания?

— Нет! — темно-синяя аликорн взревела раненым лосем, но потом разом поникла, уши ее прижались к голове, в уголках глаз блеснули слезы. И даже грива и хвост, хоть и продолжали колыхаться на невидимом ветру, но как-то прижались к земле. — Нет-нет-нет… — кажется, принцессу на этом заклинило. Потому что после очередного «Нет» она внезапно растворилась. Через миг на месте, где она стояла, была только серая поверхность спутника. Даже следов не осталось.

Похоже, гостья покинула мой сон. Пора, наверное, и мне проснуться. Ибо есть, над чем серьезно подумать.

---

Очередная тренировка «Вондерболтов» окончилась предсказуемо. Рэйнбоу снова всех обогнала, оторвавшись к финишу от ближайшего преследователя на три корпуса.

— Отличные результаты, новобранец Дэш! — сама майор Спитфайр подлетела к ней после завершения и похлопала по плечу. — Просто превосходные! Как думаете? Достойна она представлять нас на грядущей гонке? — командир отряда обернулась к другим старшим его членам.

— Достойна! Более чем! — единогласно согласились остальные летуны.

— Ну что, слышала? — усмехнулась Спитфайр. — Мы все на тебя рассчитываем. Не посрами честь «Вондерболтов»!

— Я не подведу! — выпятив грудь, заявила Рэйнбоу. — Вы не пожалеете, что выбрали меня!

— А раз так, отправляйся! — заявила майор.

И вот, до сих пор не веря своему счастью, пегас осматривала сверху сложную незнакомую трассу, трибуны, заполненные десятками тысяч зрителей, а так же суетившихся возле стартовой прямой гонщиков и их помощников.

Рэйнбоу с некоторой тревогой подумала, что эту трассу не знает, а соревнования, похоже, должны были уже скоро начаться. Поэтому она, снизившись, решила пройти хотя бы один круг. В целом, летунья была уверена, что и одного пролета ей хватит, чтобы запомнить все повороты и виражи.

Конфигурация круга была непривычно сложной. Трасса неожиданно была проложена по самой земле, в довольно узкой низменности. Так что большую часть круга пилотировать необходимо было возле самой поверхности. При этом трасса еще и извивалась, закручиваясь в восьмерку и проходя в одном месте по тоннелю. А в конце нескольких прямых нужно было резко набирать высоту, делая незамкнутую мертвую петлю.

Но все это не смутило Дэш. Наоборот, она воодушевилась. Вот! Наконец-то сложная трасса, достойная такой выдающейся летуньи как она!

Поэтому, завершив круг, она подлетала к стартовой прямой в приподнятом настроении. Другие участники гонки уже, похоже, все собрались, а над трибунами гремели голоса комментаторов.

— Уважаемые леди и джентелькольты! — вещал первый. — Приветствуем вас на гонке, которая подведет итоги всего этого года!

— Гонке за звание чемпиона мира! — добавлял второй.

— Трибуны в Сузуке как обычно полны, а на трассе готовятся к старту лучшие в мире пилоты!

— А значит, сегодня мы увидим незабываемую гонку!

— И с вами как всегда ваши комментаторы — Джонни Гомес!

— И Ник Даймонд!

Рэйнбоу тем временем подлетела к группе своих соперников, коих было неожиданно много. Всего существ разных видов было два десятка. В основном соперничать ей предстояло с пегасами, но были здесь и драконы, и грифоны, и еще какие-то неизвестные ей существа с клювами и когтями на передних лапах, но в остальном более-менее похожие на пони. С удивлением пегас разглядела также двух гигантских шершней, активно разминавших свои прозрачные крылья. Все участники были одеты в яркие комбинезоны, кроме насекомых. Но те в своей естественной черно-желтой окраске тоже не терялись.

Сама пегас была облачена в стандартный сине-желтый комбинезон «Вондерболтов», поэтому вопросов по экипировке ни у кого возникнуть не должно было. Кстати, осматривая будущих соперников, она заметила еще двух сородичей в таких же по цвету и очень похожих по рисунку комбинезонах. Неужели тут будут участвовать и другие «Вондерболты»?

Дэш, расталкивая каких-то зевак, направилась к заинтересовавшим ее пилотам, но по пути с удивлением поняла, что не знает тех в лицо. Но она же уже познакомилась со всеми «Вондерболтами»! Пегасы, кстати, тоже ее заметили, но явно не обрадовались. Они, нахмурившись, начали шушукаться между собой, а потом, взлетев, куда-то отправились.

Ну и ладно! Не больно-то Рэйнбоу и хотелось с ними общаться! Тем более, это оказались никакие не «Вондерболты», а какие-то подделки. Так что и тратить время на них не стоило! Летунья начала осматривать остальных соперников. Все они были поделены на пары, которые, судя по всему, представляли одну команду. Два пегаса в зеленом с рисунком оскалившейся большой кошки на боках о чем-то совещались с каким-то странным зубастым синим зверем с пальцами на конце хвоста. Похоже, это был директор их команды. Про себя летунья назвала их «ягуарами».

В это время комментаторы начали представлять гонщиков, но пегас не стала на этом сосредотачиваться. Лидеров всегда объявляют в конце, так что до нее дойдут еще не скоро.

Ее внимание привлекли два дракона в синих костюмах с эмблемой в виде двух бодающих друг друга красных быков. Оба они активно заливали в себя какой-то напиток из жестяных баночек. Тьфу! Слабаки! Рэйнбоу никогда не использовала никакие магические зелья и всегда побеждала исключительно благодаря своим способностям! Так что с этими ей не по пути! Да и проблем в гонке от них явно можно не ждать. Зелий надолго не хватит, и они выдохнутся!

— Сеньорита! — неожиданно отвлек ее от осмотра других будущих соперников хрипловатый уверенный голос, раздавшийся из-за плеча.

Развернувшись, Дэш увидела его обладателя. Перед ней стоял довольно полный и немолодой уже единорог с кудрявой седеющей гривой и в тонких очках. По бокам от него, но на шаг позади, стояли давешние пегасы, маскировавшиеся под «Вондерболтов».

— Это ты мне? — переспросила на всякий случай Рэйнбоу. — Ты кто вообще?

— Вам, сеньорита, — прищурившись, разглядывая ее, ответил единорог. — Я, если вы не знаете, дон Флавио. И к вам тут образовалось одно дельце, которое нужно было бы решить до старта.

— Ну, выкладывай, — со вздохом согласилась летунья.

— Я вижу, вы собираетесь выступать в наших цветах, — покачав головой, укоризненно произнес ее собеседник. — И с учетом того, что я не давал вам на это разрешения, этот факт меня очень печалит.

— Ты чего, дядя? — вспыхнула Рэйнбоу. — С каких это пор это твои цвета?! Это фирменный комбинезон «Вондерболтов»!

— Светло-синий и желтый в таком сочетании — цвета команды «Рено», — сверля ее взглядом, пояснил единорог. — А радуга — символ «Бенеттона».

— Да мне плевать, чьи там это цвета! — гордо заявила пегас. — И вообще! Я — Рэйнбоу Дэш! Радуга — мой символ, а не какого-то там Бени Тона!

— Я бы не советовал вам… — снова начал нудеть собеседник, но летунья не стала даже его дослушивать.

— Гуляй, дядя! — заявила она.

— Как непочтительно, сеньорита, — вздохнул единорог. — Должен вам сказать, что столь невоспитанные особы не задерживаются в королевских гонках надолго.

— Ага! — фыркнула Рэйнбоу. — Пока-пока! — она махнула крылом, развернулась и направилась прочь, успев, впрочем, расслышать еще пару фраз своих недавних собеседников.

— Фернандо, Ярно, — произнес хриплый спокойный голос единорога, который явно обращался к своим прихлебателям. — Чутье мне подсказывает, что с этой молодой сеньоритой может что-то случиться…

— Ваше чутье вас никогда не подводит, дон Флавио, — почтительно ответил ему, видимо, один из пегасов.

Но Рэйнбоу уже выкинула этих неудачников из головы. Ведь дикторы, похоже, начинали представлять основных претендентов на победу. Она протолкалась в первый ряд группы гонщиков и стала ждать момента, когда назовут ее.

— Ну что же! Мы представили тех, кого будут сегодня обгонять. Давай уже, Ник, наконец, перейдем к тем, кто сегодня сразится за титул! — прокричал первый.

— Жду не дождусь этого, Джонни! — согласился второй.

— Кто без страха бросается в любую борьбу?! Кому принадлежит абсолютный рекорд скорости на круге?! Кто лишь смеется, когда его называют сорвиголовой?!

Дэш выпятила грудь и приготовилась сделать шаг вперед. Ведь сейчас точно должны были назвать ее имя! Но тут кто-то отпихнул ее в сторону. Какого сена?!

— Вы знаете его! Из знойной Гиппогрифской Понерики! Хуан Пабло!.. — растерявшись, гонщица даже не разобрала третье слово в имени соперника, которому почему-то приписали ее достижения.

Отодвинув пегаса крылом, вперед вышел бежевый представитель той самой незнакомой ей расы. По названию его родины она решила, что он должен называться «гиппогриф» или как-то так. Одет пилот, которого выкрикнули вместо нее, был  в бело-синий комбинезон со странным буквосочетанием «HP» на боках. Компанию ему составлял черно-желтый дракон в таком же комбинезоне.

— Подопечные сэра Айрон Уилла готовы снова принести его команде победу! — заявил диктор, пока вышедшие вперед пилоты приветствовали болельщиков.

Рэйнбоу уже доводилось слышать про этого минотавра, дававшего разным недотепам уроки крутости. Но ей самой никогда они не требовались. Да и чему он мог ее научить, если Дэш и так была в три раза круче этого бычары?! Проследив за взглядом гиппогрифа, она неожиданно увидела на отдельной трибуне, видимо, выделенной для директоров команд, и самого минотавра. Правда, выглядел он слабым и постаревшим. И даже сидел в инвалидном кресле. И как такой может тренировать летчиков?! Пегас фыркнула.

Тем временем голоса над стадионом снова кого-то объявляли. И в этот раз, судя по всему, точно ее!

— Кого прославляют за железные нервы?! Кто не рассматривает никакие места, кроме первого?! Кто лучше всех смотрится в черных очках?!

Пегас немного растрепала гриву и приготовилась выйти и приветствовать болельщиков. Но вдруг ее снова пихнули. На этот раз с другой стороны.

— Вы знаете его! Из заснеженного Гриффонстоуна! Известный как Ледяной Грифон! Кими!.. — в этот раз она не разобрала фамилию соперника из-за ее непривычности и сложности.

Вытаращенными глазами Рэйнбоу смотрела на не спеша вышедшего вперед серо-синего грифона, который, сняв черные очки, лениво помахал зрителям когтистой лапой. Сопровождал его синий сородич постарше с удивительно квадратной нижней челюстью. Оба были одеты в черно-белые комбинезоны. Причем тут эти парни? Ведь это про нее говорили!

— Команда «МакЛорен» в этом году в отличной форме, Ник!

— Как и всегда, Джонни! Но давайте перейдем к тому, кого вы все так долго ждали!

— Кто обладатель всех мыслимых и немыслимых рекордов?! Кто выиграл больше гонок, чем вы можете себе представить?! Кто наш действующий чемпион?!

Ну, наконец-то! Вот сейчас точно объявляют ее! Да еще как объявляют! Дэш надулась от гордости и уже подняла ногу, чтобы выйти из строя. Но тут ее не просто оттолкнули. Кто-то схватил ее и оттащил в задний ряд!

Обернувшись, она уже приготовилась высказать претензии посмевшему проделать такой трюк наглецу. Но, упершись взглядом в грудь крупного рубинового цвета гиппогрифа в красном комбинезоне, решила, что перед гонкой не стоит лезть в драку. За это могут отстранить от старта. А с оппонентом она еще поквитается на трассе, уделав его в пух и прах! Тем более, сейчас тот смотрел на нее спокойно и совершенно без агрессии.

— Не стой на пути у барона! — гонщик обошел ее и направился вперед.

Но, как выяснилось, дорогу он расчистил вовсе не для себя. Черно-золотой дракон в таком же красном комбинезоне, что и у ее обидчика, очень похожий на того, что был в команде Айрон Уилла, только побольше, уверенно прорезал строй участников, которые почтительно расступились. Гиппогриф же тенью пристроился за ним.

— Вы знаете его! Наш бессменный чемпион! — тем временем в экстазе вещал диктор. — Мастер дождя! Лидер команды «Феррарити»! Михаэль!..

В этот момент над трибунами поднялся такой восторженный гул, что Дэш опять не смогла разобрать полное имя своего, как она уже поняла, главного соперника. На его красном комбинезоне она неожиданно заметила герб в виде щита, где на желтом фоне красовался черный силуэт поднявшейся на дыбы модельерши.

— Форца, барон! — неожиданно Рэйнбоу услышала с выделенной трибуны и голос своей подруги. — Форца! Наши мечты только о вашей победе!

Расфуфыренная донельзя, Рэрити сидела в первом ряду, одетая в ярко красное платье и огромную шляпу того же цвета. Она, восхищенно глядя на дракона, махала ему передней ногой. Вокруг, кстати, сидело еще несколько пони, одетых исключительно в красное.

Гонщик снисходительно посмотрел на волшебницу, но потом все же послал ей воздушный поцелуй, вызвав у единорога целую бурю восторга.

Это нечестно! Почему это ее подруга болеет за того напыщенного ящера?! Но ничего! После финиша все они будут вести себя по-другому!

— Гонщики занимают места на стартовой решетке! — вдруг заявил первый диктор, и все участники стали расходиться, выстраиваясь в две шеренги. Но как же она?! Почему ее не объявили?!

— О, смотрите! В последний момент мне доложили, что у нас есть еще один участник! — тем временем с явным удивлением в голосе сказал второй комментатор, заставив пегаса успокоено выдохнуть.

— Вечно у тебя все в последний момент, Ник! — отреагировал первый. — Кто же это? Некая Рэйнбоу Дэш из «Вондерболтов». Ты знаешь такую?

— Первый раз слышу, Джонни! — хмыкнул Ник, заставив летунью заскрипеть зубами. Ничего! Они про нее еще услышат! — Вот уж поистине темная лошадка.

— Но ей будет непросто, так как дирекция гонки объявляет, что она будет стартовать с последнего места.

— А вот не надо было опаздывать на квалификацию! — с поучительными интонациями заявил второй диктор.

— Я вас всех и с последнего места сделаю! — пробурчала Рэйнбоу, направляясь в конец правой шеренги.

— Привет, — заулыбались стоявшие перед ней два пегаса в черных комбинезонах. — Добро пожаловать под хвост пелатона. В кои-то веки мы не последние стартуем.

Дэш только фыркнула в ответ, показывая, что лучшая стартовая позиция ничем не поможет этим неудачникам.

Тем временем едва она заняла свое место в строю, в начале прямой стали загораться красные сигналы. Ее соперники изготовились и расправили крылья, повторила те же действия и летунья.

— И гаснут огни! — хором выкрикнули дикторы, когда красные сигналы разом потухли.

Рэйнбоу, думавшая, что сигналы должны не погаснуть, а смениться на зеленый, на секунду замешкалась. Но пилоты, взлетев, устремились вперед, и спортсменка бросилась за ними.

Неожиданно она поняла, что ей противостоят сильные соперники. Только к концу прямой Дэш догнала зубоскаливших над ней пегасов в черных комбинезонах. Те, заметив угрозу, начали маневрировать, но она, сделав бочку, дезориентировала первого и, поднырнув под второго, прошла обоих к первому повороту.

Дикторы что-то кричали, но быстрейшая гонщица Эквестрии не разбирала слов. Да и не до этого ей было.

Более не думая о неудачниках из-под хвоста, летунья устремилась в погоню за остальными. Правда, чтобы сократить отрыв от неожиданно быстрых соперников, ей потребовалось целых полтора круга. Парочка в черном за это время безнадежно отстала, так что, подлетая к замыкающему впередиидущую группу шершню, за тыл спортсменка не переживала.

Черно-желтый соперник, до этого активно наседавший на одного из «ягуаров», заметил угрозу сзади и явно приготовился обороняться. Он пару раз вильнул из стороны в сторону, стараясь сбить ей подготовку к обгону. Сделав полубочку, пегас попробовала повторить трюк, который только что сработал на ее сородиче в черном. Но инсект просто набрал высоту, закрыв ей траекторию. Несколько следующих поворотов выгоднее было проходить возле самой земли, поэтому Рэйнбоу пыталась обойти соперника, заняв внутреннюю траекторию. Тот успешно сопротивлялся, оказавшись, благодаря двум парам крыльев, более маневренным, чем она ожидала.

Наконец, подобравшись к нему вплотную на прямой, используя эффект воздушного мешка, гонщица обогнала соперника как раз перед тем, как нужно было набирать высоту для мертвой петли. В скороподъемности шестиногий ей явно проигрывал, так как сразу отстал.

Но Рэйнбоу не позволила себе долго наслаждаться обгоном. Ведь впереди было еще семнадцать соперников!

Через круг она догнала «ягуара», который успел немного оторваться, пока Дэш возилась с шершнем. Этого пройти оказалось легче. В одном из поворотов она, заложив вираж по крутой траектории, оставила владельца зеленого комбинезона с носом и устремилась дальше.

Впереди мелькала группа из двух гиппогрифов в бело-красном и бело-коричневом комбинезонах. Они наседали на второго «ягуара» и до поры действовали на удивление слаженно, хоть и были из разных команд. Летунья ускорилась и начала стремительно нагонять троицу, надеясь воспользоваться их борьбой, чтобы проскочить мимо.

Но когда она была уже всего лишь в трех корпусах позади, оба гиппогрифа на прямой одновременно пошли в атаку. Один начал обгонять «ягуара» справа-сверху, другой слева-снизу. Летун в зеленом, явно не ожидавший такого, не решился маневрировать, так что оба соперника оказались впереди.

Но вот затем оба они начали смещаться на основную траекторию. Ни к чему хорошему это привести не могло. Не успела пегас осознать, что сейчас случится, как правое крыло красно-белого уже, опускаясь, врезалось в голову его сородичу, чье левое крыло на замахе тоже ударилось в корпус соперника. В результате гиппогриф в бело-красном, видимо, отбив крыло, не смог взмахнуть им в полную силу и, заваливаясь на правый бок, начал снижаться. Второй участник происшествия на секунду потерял ориентацию в пространстве и развернулся поперек трассы прямо перед носом у «ягуара» и почти догнавшей его Дэш!

Гонщик в зеленом, развернув крылья поперек потока, начал экстренно тормозить, а летунья решила рискнуть. Она нырнула под практически вставшего на дыбы в воздухе пегаса и, почти касаясь животом поверхности, продолжила двигаться на полной скорости.

Спустя миг и зеленый, и оба гиппогрифа остались далеко позади, а Рэйнбоу, вернувшись на нормальную высоту, расслышала сквозь свист ветра в ушах крики кого-то из дикторов, громко требовавшего срочно показать ему повтор столь впечатляющего обгона.

Мчась по трассе, Дэш снова выбросила из головы докучливый голос комментатора. Тем более, впереди показался очередной соперник. Спустя два круга она уже сидела на хвосте отчаянно пыхтящего дракона в синем комбинезоне. Похоже, зелья, которые он хлестал перед гонкой, не слишком-то и помогли ему. Правда, ящер летел не так быстро как она еще и потому, что замыкал большую группу, где собралась, наверное, половина из тех, кто еще был впереди летуньи. Были там и второй шершень, и пегасы — напарники только что попавших в аварию гиппогрифов, и еще один дракон с двумя быками на боку. А возглавлял всю эту процессию пегас в сине-желтом костюме. Фальшивый «Вондерболт». Причем маневрировал он так виртуозно, что остальные гонщики, хоть и пытались периодически его обогнать, всякий раз терпели неудачу. А еще они яростно пихались между собой, занимая всю трассу так, что обогнать их пока не представлялось возможным.

Несколько кругов Рэйнбоу потратила, пытаясь пробиться через эту группу. Но пока ей этого никак не удавалось. Давно уже летунья не сталкивалась с тем, что не могла кого-то обогнать. Вернее, по отдельности она бы легко разобралась и с сородичами, и с драконами-зельеглотами, и с шершнем. Но только она обгоняла дракона, как вперед вылезал инсект. Только она на вираже проходила желто-черного соперника, как утыкалась в кого-то из пегасов. И все повторялось заново.

В какой-то момент даже появилась мысль, что ей не удастся выиграть в этой гонке. Однако ее Дэш с возмущением выкинула из головы и с новыми силами бросилась в атаку. Но вот она, наконец,  прорвалась почти в самую голову группы. Впереди были только один из драконов и ложный «Вондерболт», который всех и сдерживал.

И тут неожиданно прихвостень наглого единорога, пристававшего к ней перед стартом, допустил ошибку. Он слишком широко вышел из одного из поворотов, чем тут же воспользовался идущий позади дракон. Он заложил крутой вираж и устремился в образовавшуюся в защите сине-желтого брешь. Тот попытался перекрестить траектории, жестко подрезав дракона, который в итоге едва не врезался в пегаса. Пользуясь этим, Рэйнбоу выполнила полубочку и спиной вниз прошла над отчаянно пихающимися противниками, которые проводили ее лишь удивленными взглядами.

Несколько сильных ударов крыльями, и она уже оторвалась от ложного «Вондерболта» на два корпуса, а дракон в итоге так и остался позади того!

Скольких она уже прошла? Сколько еще впереди? Размеренно работая крыльями, Рэйнбоу считала соперников. Ситуация пока позволяла. Впереди не было видно никого, а «паровозик» пегаса в сине-желтом за два прошедших с момента его обгона круга остался далеко позади. Выходило, что ей нужно было догнать и обогнать еще семерых. Троих лидеров с их напарниками и одного из пегасов того наглого единорога.

Похоже, пока она теряла время в группе преследователей, лидеры успели неплохо оторваться. Но разве это может стать для нее препятствием? Дэш ускорилась. Они еще не знают, на что она на самом деле способна! Жаль, конечно, что трасса слишком извилистая. Не получится сделать «Радужный удар».

Только через десяток кругов она увидела хвост очередного соперника. К удивлению, это был расхваленный дракон в красном комбинезоне, которого перед стартом она определила в главные соперники. Только седьмой? П-ф… Слабак!

Тем не менее, чтобы догнать его, пришлось потратить еще три круга. Ящер, как выяснилось, вплотную сидел за двумя яростно сражающимися гонщиками. Это были второй ложный «Вондерболт» и старший грифон с квадратным подбородком. Они самозабвенно обгоняли друг друга, практически в каждом повороте меняясь позициями. Впереди маячил кто-то еще, но кто именно, разглядеть пока не удавалось. Но почему чемпион не воспользуется борьбой оппонентов?

Летунья села ему на хвост, выжидая момента к атаке. Она собиралась воспользоваться эффектом воздушного мешка на прямой, как уже делала в этой гонке. Но неожиданно в самом начале прямой дракон, имевший, как выяснилось, очень гибкую шею, развернул назад свою голову.

— Не суйся! — по губам прочитала Дэш за миг до того, как пасть чешуйчатого снова открылась, и из нее полилась струя пламени.

Пегас успела среагировать и, набрав высоту, уйти из-под огненного дыхания оппонента. При этом она, естественно, потеряла часть скорости, и отрыв от барона немного вырос. Но миг спустя спортсменка поняла, что таким образом дракон не только защищался от нее, но и сам выходил в режим атаки.

Даже убедившись, что на этом круге от нее не стоит ждать обгона, ящер не прекратил выдыхать пламя. И оно, похоже, давало чемпиону солидную прибавку к скорости! Он стремительно сблизился с борющимися между собой противниками и вот-вот должен был уже их пройти. Но проблема дракона заключалась в том, что для этого ему нужно было видеть их. Поэтому в конце прямой он развернул голову вперед, прекратив извергать огонь.

Рэйнбоу тут же воспользовалась этим и полетела так, будто собиралась сделать «Радужный удар». За счет этого она отыграла обратно все, что потеряла, уворачиваясь от пламени. Но красного барона она уже не интересовала. Еще не растеряв набранную за счет струи огня скорость, он словно нож сквозь масло прошел между двумя своими соперниками, которые в этот момент летели бок о бок, буквально вынуждая их смещаться в стороны.

— И новый великолепный обгон от нашего чемпиона! — донесся до нее восторженный возглас диктора.

— А мне показалось, что он действовал довольно грубо, Джонни! — заспорил второй.

— Тебе показалось, Ник! — тут же заткнул его первый. — Лучше перекрестись! И не пори больше такой чуши! Но что это делает наша дебютантка?

Самая быстрая пегас Эквестрии, пока все восхищались маневром дракона, устремилась вслед за чемпионом, протискиваясь в еще не сомкнувшуюся щель между пегасом и грифоном. И маневр прошел! Еще двое остались позади! Летунья удовлетворенно усмехнулась и засела на хвосте ящера, правда, готовая теперь в любой момент начать уворачиваться, если тот снова задумает плеваться огнем.

Через несколько поворотов она бросила взгляд назад и с удивлением заметила в четырех корпусах отчаянно машущего крыльями пегаса в сине-желтом комбинезоне. Прихвостень наглого толстого единорога пытался сесть ей на хвост, но явно с трудом удерживал набранную скорость. Атаки от него можно было не опасаться. А вот грифона, с которым тот ранее боролся, уже не было видно. Зато они почти догнали другого дракона!

Того, что подозрительно напоминал летевшего прямо перед ней красного барона. Этот мчался в гордом одиночестве и, наверное, мог использовать такое же дыхание, как и сородич. Но почему-то этого не делал. А дальше началось что-то совершенно непонятное!

Ящер в красном как-то уж слишком легко догнал соперника, и они поравнялись. А миг спустя Дэш не поверила своим глазам. Драконы переглянулись, тот, что был в бело-синем комбинезоне, кивнул и неожиданно сместился вбок с траектории, отдавая позицию без борьбы!

Чемпион тут же устремился вперед, понеслась за ним и летунья. Но гонщик Айрон Уилла явно имел другие планы. Беспрепятственно он пропустил только собрата, а ее, резко вернувшись на траекторию, грубо подрезал. Но Рэйнбоу не была бы собой, если бы оказалась к этому не готова! Она ушла к самой поверхности и за счет набранной при этом скорости все-таки опередила соперника, на которого очень кстати насел ложный «Вондерболт», который так и держался в нескольких корпусах позади.

Похоже, именно его вмешательство помогло ей сохранить позицию впереди, но благодарить его Дэш не собиралась. Пегас явно не ради нее связал борьбой дракона в бело-синем комбинезоне. Он работал на себя, и ей также следовало не терять концентрации и сосредоточиться на своей гонке. Впереди оставалось всего четверо! И один из них был непосредственно перед ней!

На протяжении следующих пяти кругов происходило одно и то же. В начале старт-финишной прямой барон оборачивался и дышал пламенем, ускоряя себя и отгоняя летунью. Перед первым поворотом он снова разворачивал голову лицом вперед и остальной круг проходил, не пользуясь своим откровенно жульническим умением. Это позволяло Рэйнбоу снова к концу круга приближаться к нему вплотную. Пегас в сине-желтом, видимо, до сих пор разбирался с драконом, которого они прошли. Так что летунья могла сосредоточиться на атаках чемпиона, не опасаясь обгона сзади.

И вот на следующем круге у барона что-то пошло не так. В середине прямой его струя огня вдруг пошла на спад раньше времени и быстро иссякла. Еще пару раз выплюнув отдельные клубы дыма, ящер как-то затравлено поглядел на преследовательницу, повернул голову вперед и попытался ускориться, используя только крылья. В этот момент Рэйнбоу поняла, что на следующем круге наконец-то пройдет его!

В седьмом повороте она уже плотно села сопернику на хвост, но, стоило признаться, оборонялся тот умело. Это пока спасало его в извилистой части трассы. Но на прямой ничто ему уже против нее не поможет!

Но подмога чемпиону, как оказалось, была уже рядом. Похоже, за эти круги они догнали напарника красного барона — рубинового гиппогрифа. И за пару поворотов до того, как Дэш должна была выйти в верную атаку, повторилась та же история, что и с бело-синим драконом. Гонщики впереди нее поравнялись, переглянулись, кивнули друг другу. И рубиновый пропустил партнера вперед без борьбы, а перед ней грубо захлопнул калитку!

В течение следующих трех кругов гиппогриф совершенно нечестным образом оттормаживал ее. А чемпион в это время отрывался! Новый соперник оказался вертким и очень опытным. С какой бы стороны летунья ни заходила в атаку, он уже был готов перекрыть ей траекторию. При этом летел явно не так быстро, как мог бы, потому что разрыв с удирающим драконом все увеличивался. А, оглянувшись, спортсменка заметила корпусах в двадцати сине-желтый силуэт!

Рэйнбоу уже не помнила, сколько кругов оставалось до конца. Но что толку было в их количестве, если она никак не могла пройти этого рубинового гиппогрифа?! Через пару кругов ей в затылок уже дышал ложный «Вондерболт»…

Но тут, выходя из последнего поворота, спортсменка заметила черно-золотого дракона, идущего на посадку куда-то в  район стартовой решетки.

— Красный барон залетает на пит-стоп! — тут же объявил первый диктор.

— Похоже, ему требуется дозаправка! — добавил второй. — Рискованная тактика с малым количеством топлива на первую часть гонки, судя по всему, не сработала!

— Да, сейчас он потеряет несколько позиций!

Пролетая над ящером, Дэш увидела, что комментаторы были правы. Тот присосался к шлангу, шедшему от большой цистерны с надписью «Огнеопасно». Но, пока он хлебал свое пойло, рубиновый гиппогриф, а следом и она, и ложный «Вондерболт», пронеслись мимо. Дракон взлетел только тогда, когда они уже закончили петлю в конце прямой.

Зачем он полетел попить? Неужели не мог потерпеть до финиша? Или… Тут же пегас все поняла. Отгоняя ее, барон, видимо, израсходовал весь свой огонь. Партнер помог ему отбить ее атаки. Но ведь впереди оставались еще двое! Те самые Хуан Пабло и Кими, которых она со старта даже еще не видела. И, видимо, чемпион понял, что без своего пламени их не догонит, и полетел заправиться.

Так или иначе, но сейчас она выиграла еще позицию! Летящий впереди оруженосец барона уже замыкал призовую тройку! Рэйнбоу  приготовилась к атаке, но гиппогриф, будто почувствовав это, взвинтил темп. Летунья тоже прибавила, а вот некоторое время дышавший в затылок ложный «Вондерболт» стал отставать.

Следующие несколько кругов выдались очень увлекательными, но, к сожалению, не результативными. Они с рубиновым летели, казалось, обгоняя звук. Она атаковала, он защищался. Защищался столь же умело, что и раньше. И в какой-то момент Дэш с возрастающим азартом увидела перед своим соперником еще две фигуры. Черно-белую и бело-синюю. Они почти догнали лидеров гонки!

— Напоминаю, до финиша остается пять кругов! — очень кстати разнесся над трассой голос первого диктора.

— Какая борьба! — поддержал его второй. — Эта гонка войдет в историю!

Еще бы ей не войти! Ведь в ней участвует она! И она ее выиграет! Рэйнбоу собрала в копыта все оставшиеся силы и бросилась в новую атаку.

Она, правда, снова оказалась неуспешной. Но вдруг выяснилось, что они с напарником барона, разогнавшись в противостоянии, уже вплотную догнали ведущих свою борьбу лидеров. Те пихались очень активно и жестко, лишь в последний момент останавливаясь и не доводя до контакта. И, похоже, оба претендента на чемпионство, увлекшись, до сих пор не замечали угрозу сзади.

И этим тут же воспользовался гиппогриф в красном. Он, разогнавшись, в какой-то момент вытянулся в струнку, полностью сложив крылья, и буквально просочился между соперниками, опередив их на полкорпуса.

Рэйнбоу же не удалось повторить его маневр. Она поравнялась с другим гиппогрифом — членом команды Айрон Уилла. А вот грифон и рубиновый остались впереди. Так они и прошли еще три круга и ушли на предпоследний.

А через полкруга она поняла, что общая скорость всей их четверки из-за вскипевшей борьбы заметно снизилась. Или это обладатель красного комбинезона опять подыгрывал своему напарнику и тормозил их?! Обернувшись в конце прямой, спортсменка поняла, что была права в этом своем предположении. Она увидела в ее начале отчаянно дышащего огнем дракона в красном! И еще кого-то, преследовавшего его!

Еще чуть-чуть, осознала она, и барон догонит всю их группу! И обгонит на своем огненном дыхании, растолкав всех! И, чтобы выиграть, летунья должна была что-то придумать прямо сейчас! Нужно было применить какой-то трюк, ведь, в конце концов, она оказалась единственным пегасом в лидирующей группе. А значит, должна была отстоять честь не только свою, но и сородичей!

Впереди было место, где требовалось совершить мертвую петлю. И за все круги она не видела, чтобы кто-то решался здесь обгонять. Дэш решилась. Яростно маша крыльями, используя все оставшиеся резервы, она пошла вверх по наиболее крутой траектории, которая зато была более короткой. Вот гиппогриф в бело-синем остался позади. Вот промелькнул под животом черно-белый смазанный силуэт Ледяного Грифона, который предпочел остаться на стандартной траектории. Вот уже возле самой высшей точки пегас поравнялась со своим предстартовым обидчиком! Еще чуть-чуть, и она выйдет в лидеры!

Но в этот момент летунья поняла, что переоценила свои силы. Гиппогриф, на секунду оказавшись позади нее, тут же снова проскочил вперед. А Дэш, почти лишившись скорости, зависла спиной вниз! Еще чуть-чуть, поняла она, и полет перейдет в горизонтальный штопор!

Сгруппировавшись, пегас перекувырнулась и, развернувшись головой вниз, сложив крылья, устремилась вниз, завершая петлю так же, как и начинала, по наиболее крутой траектории.

На выходе из пике в глазах у нее даже на миг потемнело. А когда Рэйнбоу снова смогла видеть, ей оставалось только скрипеть зубами. Троица лидеров не только осталась впереди. Они еще и, выйдя из петли без избыточной перегрузки, смогли оторваться сразу на пять корпусов!

Бросившись вдогонку, спортсменка на всякий случай оглянулась. И не зря! Черно-золотой дракон, извергая из себя огромную струю пламени, стремительно догонял ее! Похоже, он получил столько топлива, что теперь совершенно не экономил его, стремясь за оставшиеся полтора круга догнать и обогнать лидеров!

Перетопчется! Сосредоточившись на тех, кто остался впереди, она бросилась в погоню. У нее тоже еще было целых полтора круга! И на финальный она ушла, находясь в непосредственной близости от лидеров.

Однако на середине стартовой прямой, обернувшись, увидела в опасной близости мчащегося на струе пламени ящера. Летунья заранее набрала высоту, чтобы, снизившись в следующем вираже, остаться впереди.

И в этот момент она почувствовала кого-то совсем рядом. Посмотрев влево, Дэш увидела поравнявшегося с ней фальшивого «Вондерболта». Не того, который так и остался где-то далеко позади, возглавляя «паровозик» имени себя, а другого. Того, который сидел у нее на хвосте, когда она гналась за чемпионом! Он и сейчас каким-то образом снова догнал ее, приклеившись к черно-золотому дракону.

— Дон Флавио передает привет! — голоса, разумеется, не было слышно за свистом ветра. Но Рэйнбоу умела читать по губам.

Усталое лицо соперника исказилось в усмешке, а через миг он, чуть сместившись, провел самым концом раскрытого на максимум крыла по ее боку, прямо по месту прикрепления мышц-сгибателей крыла! После длительного напряжения и испытанных перегрузок даже легкого дискомфорта, вызванного этим касанием, хватило для того, чтобы мышцы левого крыла свело.

С ужасом Дэш поняла, что теряет управление полетом! Она не смогла взмахнуть крылом и, заваливаясь через левый бок, начала терять высоту! Подлый ложный «Вондерболт» был уже впереди, начиная очередной вираж, а она падала вниз!

И тут гонщица услышала рев, а через секунду увидела и его источник. Такой звук издавала глотка красного барона, который стремительно догонял своих соперников, влекомый вперед просто неимоверной по силе струей пламени. Дракон находился ровно под Рэйнбоу и обогнал ее за секунду до того, как она в своем неуправляемом падении попала прямо в центр его огненного выхлопа…

А спустя миг пегас вскочила, казалось, все еще ощущая мерзкий запах горелых шерсти и перьев. Ее собственных шерсти и перьев…

Она уже собралась броситься на землю и начать кататься, чтобы сбить пламя, но тут с удивлением осознала, что стоит на своей кровати. Последняя была в полном беспорядке. Одеяло сползло на пол, а подушка оказалась выброшенной аж в другой конец комнаты. Да и сама Дэш чувствовала себя так, будто она на самом деле пролетела столь долгую и сложную дистанцию…

Выдохнув, пегас растянулась на матрасе, пытаясь осознать, что же только что произошло. Полежав несколько минут и кое-как уняв суматошно бьющееся сердце, Рэйнбоу встала, подобрала подушку и закинула ее обратно на свое лежбище. Ей и раньше, бывало, снились кошмары. И хорошие сны тоже снились. Но этот! То, что случилось в конце гонки, произошло так неожиданно! Никогда до этого ее сны не менялись так быстро…

Да и само содержание сна. Пегас, успокоившись, перевернулась на спину и задумалась. С одной стороны, она не смогла выиграть, а закончилось все и вовсе катастрофой. Зато с другой стороны, она встретила крутых соперников, провела столько впечатляющих обгонов и даже подсмотрела у противников пару новых трюков! Жаль, конечно, что такой классный почти на всем своем протяжении сон под конец превратился в кошмар. Ух! Если бы не этот подлый ложный «Вондерболт», она бы сейчас еще спала и наверняка уже поднимала бы над головой кубок победителя. Но он и сам, скорее всего, не догнал тройку лидеров. Летунья поняла, что ей даже неожиданно стало интересно узнать, кто же из них победил. Ледяной Грифон? Или кто-то из гиппогрифов? Или дракон? Они, стоит признать, были сильными соперниками! Эх, почему не все сны такие интересные?

Но главное, что никто не узнает, что во сне она так и не обогнала того рубинового гонщика. А уж в реальном мире ей нет равных!

Посмотрев за окно и увидев, что все еще темно, самая быстрая пегас Эквестрии устроилась поудобнее и скоро заснула снова, надеясь попасть на еще одну такую же гонку. Но спала в итоге без снов.

---

Любители Формулы 1, если таковые есть среди читателей, наверное, заметили множество отсылок во фрагменте с гонкой Рэйнбоу.

Если вы знатоком не являетесь, но вам интересно, где, когда и с кем соревновалась самая быстрая пегас Эквестрии, то далее будут пояснения, кого и как я понифицировал и почему именно так.

ГГ решил запихнуть Дэш на Гран-При Японии 2003-го года. Это была заключительная гонка того сезона, в которой за чемпионство боролись три гонщика из трех разных команд.

Цвета комбинезонов гонщиков копируют цвета и раскраску болидов.

Пегасы в черном в хвосте пелатона — команда «Minardi» — вечные аутсайдеры девяностых и начала нулевых.

Пегасы в зеленом — команда «Jaguar». Так что Рэйнбоу угадала их название. Ягуар являлся священным зверем у ацтеков, от которых пришел в сериал Ауизотль. Поэтому ГГ сделал его директором команды. Вот только Дэш, к тому моменту еще не читавшая книг про Дэринг, его не узнала.

Шершни — команда «Jordan». Они действительно имели черно-желтую раскраску. А еще иногда по приколу вместо названия своего спонсора «Benson & Hedges» писали на болидах «Buzzin Hornets» (Жужжащие шершни) и рисовали это насекомое.

Гонщики в красно-белом — команда «Toyota».

Гонщики в бело-коричневом — команда «BAR».

Драконы в синем с логотипом быков — команда «Sauber». «Red bull», чей символ, думаю, многие узнали, тогда еще не имел своей собственной команды в Ф1 и спонсировал эту конюшню.

Пегасы в сине-желтом, ложные «Вондерболты» — команда «Renault». На тот момент всего второй сезон так называлась, а до этого много лет носила название «Benetton». Они действительно имели раскраску примерно тех же основных цветов, что и комбинезон «Вондерболтов», который был у Дэш.

Дон Флавио — Флавио Бриаторе. Руководитель «Benetton», а потом и «Renault». Под его руководством завоевал свои первые два титула Шумахер и оба титула Алонсо. Не чурался грязных методов, на чем впоследствии и погорел. Поэтому он тут слегка мафиози.

Пегас Ярно — Ярно Трулли. Итальянский автогонщик, одержавший одну победу в Гран-При. Большую часть карьеры провел в командах средней силы. Не отличался особой скоростью, но был крайне неуступчив. Часто собирал за собой вереницу других гонщиков, которые не могли его обогнать. Так в фольклоре Ф1 появилось выражение «Паровозик Трулли».

Пегас Фернандо — Фернандо Алонсо. Испанский автогонщик, двукратный чемпион мира: 2005 и 2006 годы. На данный момент обладатель рекорда по количеству проведенных за карьеру Гран-При в Ф1. Так же был замешан в ряде скандалов, поэтому в итоге именно он, сыграв на грани фола, «подрезал крылышки» Рэйнбоу. Разумеется, в РеИ ничего такого он не делал.

Гонщики в бело-голубом, подопечные сэра Айрон Уилла — команда «Williams». Сэра Фрэнка Уильямса еще называли «Железный Фрэнк», так что ассоциация с минотавром, у которого в имени iron, сама напросилась. После автоаварии он долгие годы был прикован к инвалидному креслу, что и увидела Дэш.

Дракон, подозрительно похожий на чемпиона и подыгравший ему — Ральф Шумахер. Немецкий автогонщик, одержавший ряд побед на Гран-При, но и близко не дотянувшийся до рекордов старшего брата. Не был замечен в подыгрывании Михаэлю на трассе, но здесь сам ГГ постарался, чтобы позлить Рэйнбоу.

Всех немцев в пелатоне сделал драконами. Поэтому их тут четверо — братья Шумахеры, а так же Хайдфельд и Френтцен из «Sauber».

Гиппогриф Хуан Пабло — Хуан Пабло Монтойя. Колумбийский автогонщик, одержавший ряд побед на Гран-При. В 2003-м до конца боролся за чемпионство, но в итоге так и остался третьим.

Всех представителей Латинской Америки и заодно одного гонщика из Азии сделал гиппогрифами. Их тоже четверо. Да Матта в «Toyota», Сато в «BAR», Монтойя в «Williams», Барикелло в «Ferrari».

Грифоны в бело-черном — команда «MacLaren». Немного изменил название, вспомнив создательницу 4-го поколения.

Старший грифон — Дэвид Култхард. Шотландский автогонщик, одержавший ряд побед на Гран-При. По поводу квадратной челюсти — просто загуглите его фото)))

Ледяной Грифон — Кими Райкконен. Финский автогонщик, чемпион мира 2007 года. Имел прозвище «Iceman» за кажущееся ледяным спокойствие и скупость на эмоции. В 2003-м до последней гонки боролся за чемпионство, но остался вторым.

Гонщики в красном, «Феррарити» — команда «Ferrari». Честно признаюсь, что скрестить Феррари и Рэрити додумался не сам. Логотип, где на гербе итальянской машины вместо жеребца стоит на дыбах белая волшебница, видел в каком-то давнем ролике по переозвучке MLP.

Гиппогриф в красном, предстартовый обидчик Дэш — Рубенс Барикелло. Бразильский автогонщик, одержавший ряд побед на Гран-При. Многолетний партнер по команде Михаэля Шумахера. Именно в тандеме с ним Михаэль завоевал пять из семи своих титулов. Беспрекословно исполнял роль второго пилота и множество раз подыгрывал своему первому пилоту на трассе по приказу с капитанского мостика команды. В том числе пропускал партнера прямо на финишной прямой, даря тому победу. За это получил прозвище «Вторикелло». Поэтому и здесь он всячески мешает Рэйнбоу обогнать своего сокомандника. Цвет его выбран благодаря имени — Рубенс. В РеИ именно он выиграл гонку, в которую ГГ запихнул Дэш.

Красный барон — Михаэль Шумахер. Немецкий автогонщик, семикратный чемпион мира: 1994, 1995, 2000, 2001, 2002, 2003 и 2004 годы. Думаю, именно его все узнали, и вряд ли он нуждается в дополнительном представлении.

Глава 3 (10)

Поняв, что радужная пегас сейчас проснется, покинул ее сон, весьма довольный собой. Что я там вообще делал? Тренировался!

А началась вся эта сонная эпопея с того, что, проснувшись после визита в мой сон Луны, я крепко задумался.

Стоило признаться, принцесса ночи, проявившись в явном виде, преподнесла мне крайне неприятный сюрприз. Я-то все это время наивно полагал, что младшая сестра Селли, на тысячу лет заархивированная внутри Найтмер Мун, и дальше будет оставаться в таком виде, который меня, честно скажу, полностью устраивал. Но все оказалось на порядок сложнее.

Анализируя имеющуюся информацию и обдумывая слова темно-синей аликорна, пришел к интересному выводу. Луна хотела сжульничать! Мотать свой тысячелетний срок на спутнике ей явно не хотелось даже с учетом того, что заключение было не одиночным, ведь с ней была Найтмер. И, промаявшись четверть положенного, принцесса ночи нашла выход! Она усыпила сама себя и, похоже, с комфортом провела оставшийся срок в своих блаженных грезах или в каком-то анабиозе. Мошенница! Что еще сказать?

Причем выходило, что для своей подчиненной темно-синяя аликорн не только не предусмотрела аналогичной возможности скоротать время. Она вообще не предупредила Найтмер о своем уходе в спячку…

Но, судя по тому, что я видел, ничего удивительного в этом нет. Луна явно не воспринимала повелительницу кошмаров, как полноценное разумное существо. Звучит смешно, но в этом мы с ней схожи. Я породил в своих глюках весь этот мир пони. Ну а принцесса ночи одну конкретную черную зубастую тварь! Так что логика та же. Только я глючу масштабнее.

В общем, младшей сестрой Селли черная аликорн воспринималась, как я понял, чем-то на уровне инструмента. Если угодно, оружия, которое можно направить на врагов, но которое не стоит посвящать в свои планы. Так что ничего удивительного нет в том, что Найтмер в итоге осталась куковать на луне одна.

Вопрос в другом. А была ли она на самом деле полностью разумной? Конечно, для меня данное знание в глобальном плане казалось бесполезным, но просто было интересно. С учетом того, что от владычицы кошмаров остались только знания, но никаких эмоций, я мог бы предположить, что она и всегда была неким странным магическим конструктом без собственной воли, созданным в разуме Луны. Либо ее чувства и эмоции не сохранились из-за полного разрушения личности из-за одиночества и отсутствия сна. Ну, или еще чего-то, про что я не знаю…

В любом случае, сейчас мне от этого было ни холодно, ни жарко! Поэтому перешел к вопросам по существу.

Как ни странно, но роль свою я, похоже, отыграл на отлично. Изобразил перед принцессой ночи тупой автомат, который, оставшись без внешнего управления, продолжал выполнять последнюю сохранившуюся в памяти команду. И даже ухитрился, действуя экспромтом, очень правильно сместить акценты. Судя по тому, что Луна аж сбежала из моего сна, она была шокирована тем, что ее оружие в отсутствие хозяйки расправилось с сестричкой Селли. А еще лучше то, что мои слова о том, что принцесса ночи сама же этого и хотела, вероятно, попали в цель! Вот и пусть теперь помучается от осознания того, что проспала самое важное событие тысячелетия!

Насколько помню, в мультике младшая принцесса имела проблемы с повышенной эмоциональностью. А еще у нее имелся остаточный комплекс вины, она была склонна к самокопанию и даже самоистязанию. Первый факт можно трактовать по-разному. Ведь она может, войдя в раж, устроить мне сонную революцию, чего совсем не хотелось бы. Но скорее Луна впадет в уныние по поводу безвременно покинувшей ее белой сластены. Судя по тому, что я увидел, за годы изгнания она остыла и уже не собиралась родственницу свергать. Да и с оригиналом, где они, только друг друга увидев, обнялись и разрыдались, все это хорошо стыкуется.

А тут, вместо долгожданного воссоединения, я обрадовал исправившуюся бунтарку новостями о судьбе принцессы Солнца! И, кстати, не соврал Луне по поводу сестры. Я лишь дал расплывчатый ответ: «Дело сделано». Признаюсь, специально. Что там нафантазировала себе принцесса ночи? Не моя проблема. Была бы умнее — сразу запросила бы подробности.

Итак. Что же в итоге? А выводы, стоит признаться, были неутешительными. На луну мне теперь нельзя. Темно-синяя аликорн проговорилась, что она должна была проснуться на спутнике. Мое счастье, что она проспала лишние пять дней, и за это время я успел переселиться на Эквус! Видимо, слабая по сравнению с луной интенсивность магического поля внесла свои коррективы в планы Луны.

Зато теперь эта истеричка находится в каком-то подвешенном состоянии. И, хуже того, она продолжает оставаться подвязанной на меня! Ведь как-то же она смогла пробраться в мой сон. Вероятно, из-за того, что находится где-то в недрах моей текущей рогатой головы. Вот как я смог такое нафантазировать? Хорошо же меня током приложило…

И вот здесь крылась вызывающая тревогу неопределенность. С Луной требовалось что-то сделать. В идеале, конечно, было бы неплохо избавиться от нее. Тем более, эта особа мне никогда не нравилась. Ради ее освобождения укокошили Найтмер, которая была и красивее, и харизматичнее. Да и потом от принцессы ночи на протяжении всех сезонов, что я смотрел, не было особого толка.

Так что не видел ничего плохого в том, чтобы решить ее вопрос окончательно. В конце концов, нормального наказания за предательство сестры и государства она не получила. В ссылку отправили — так и ту по большей части нагло проспала!

Все бы хорошо, но я совершенно не представлял, как можно избавиться от соседки по голове. И не понимал, на что еще она способна. Было понятно, что рано или поздно она утрет сопли и снова явится в мой сон. И вот там я обязательно на чем-то засыплюсь. Лучше, конечно, чтобы этот момент настал как можно позже. Так что чем дольше она будет подавлена случившимся с Тией, тем лучше для меня. Будет время оценить обстановку и подготовиться к борьбе.

А противостояние будет. Что случится, когда мастер магии снов поймет, что ее инструмент не просто чересчур разумен, но еще и воспринимает ее саму как прямого конкурента? Вот то-то же! Она начнет бороться. За себя и за Селли. И на моем нынешнем уровне вообще не понятно, на что у нее хватит сил…

И хватит ли их в свою очередь у меня, если Луна сможет задействовать весь свой потенциал?

Обдумывая этот невеселый факт, пришел к выводу, что за все время, что провел в этом теле, я почти не уделял внимания магии снов. Всегда полагал, что она мне не понадобится. А теперь выходило, что в случае конфликта с Луной мои сновидения могли стать основным полем боя. И я на этом поле вообще не ориентировался!

Вот поэтому я и пошел сначала досконально изучать все, что мне осталось по этой теме от Найтмер, а потом и тренироваться новые знания применять. Кошек рядом не было. Поэтому тренировался на пони.

И довольно быстро я обнаружил, что магия сна — очень могучий инструмент. Если хозяин сновидения не сопротивлялся, то творить можно было очень многое. При этом сам я почти не тратил на это энергии. Основные расходы нес спавший индивид, что меня полностью устраивало. Поэтому я, проверяя на практике теоретические знания, решил совмещать, что называется, приятное с полезным.

Посетил сны нескольких подвернувшихся пони. Далеко ходить не стал, выбирал жителей Понивилля, которые дрыхли неподалеку.

Правда, пугать их примитивными кошмарами довольно быстро надоело. Тем более, я пока ограничивался мелочами.

Например, пегасу-качку заменил железные блины на свинцовые, не тронув их внешний вид. Так что он вдруг к своему ужасу обнаружил, что не может пожать даже свой стандартный разминочный вес. А у Лилии, или как там звали эту цветочную пони, вместо всех остальных цветов выросла на грядке гигантская раффлезия. Милый цветочек полметра диаметром, который привлекает насекомых-опылителей видом и запахом гниющего мяса. Вот и пони тоже заценила. Похоже, до этого она не представляла, что цветы могут быть мерзкими.

Следом набрел на сон Октавии. В нем заставил скрипачку размяться, и четверть часа она у меня бегала от собственной скрипки, которая вдруг взбунтовалась и возжелала надергать из хозяйки конского волоса на новый смычок. Правда, потом все-таки пожалел музыкантшу и позволил ей вернуть контроль над инструментом. А пока размышлял, что бы ей еще подкинуть, пони заиграла что-то грустное. Послушал ее пару минут и сам взгрустнул.

Уже хотел было выйти из сна, но решил все же попробовать кое-что еще. Вызвал несколько инструментов и напел мотивчик, который им нужно было играть. Слух и память на мелодии у меня хорошие. Но никогда не был знатоком классической музыки, поэтому даже не стал пытаться воспроизвести ни Чайковского, ни Сен-Санса. Я там помнил только какие-то коротенькие фрагменты. Зато вспомнил кое-что получше!

Октавия сначала пораженно уставилась на возникшие из ниоткуда инструменты, окружившие ее. Но, когда они заиграли, навострила уши. А уже через несколько тактов начала пытаться подыгрывать. И вот, через минуту музыкальная пони у меня уже исполняла основную тему из отечественного сериала «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона»! И у нее отлично выходило!

Я даже поигрался еще, добавляя и убирая инструменты, подставляя ей то тему из «Сокровищ Агры», то из «Собаки Баскервиллей». Эх! Столько раз смотрел эти фильмы, что, наверное, наизусть помню почти всю музыку оттуда. Но послушать ее еще раз, да еще в исполнении собственного оркестра, всегда приятно!

В итоге оставил скрипачку доигрывать новую мелодию, а сам в гораздо более веселом настроении покинул ее сон.

И, в конечном счете, послонявшись по грезам еще нескольких пони, понял, что владыка кошмаров из меня так себе. Никого я до паники или даже до пробуждения так и не довел. Просто было не интересно, да и задачи такой не стояло. Нужно было тренироваться применять магию снов во всех ее аспектах, а для этого доноры грез должны были находиться в более-менее стабильном состоянии.

Все же смог на практике отработать многие методы, до этого знакомые мне только по теоретическим знаниям, оставшимся от Найтмер. Даже начал создавать условно разумных фантомов, в которых можно было заложить собственную поведенческую программу. При этом ее можно было сделать довольно разносторонней.

И вот, в какой-то момент я набрел на сон Рэйнбоу Дэш. Ничего удивительного я там не увидел. Сорвиголова и во сне гонялась. В этот раз, правда, не с кем-нибудь, а с «Вондерболтами». Вот же безответственная особа! Я тут, понимаешь, вечную ночь устраивал, Селестию изгонял. А эта после всего увиденного дрыхла, как ни в чем не бывало! И вот тут меня осенило! Хочет погоняться, я ей устрою гонки! Такие, что она надолго запомнит!

Наверное, для моего нынешнего уровня этот сон можно было бы назвать шедевром. Создал ей трассу, творчески переработав один из моих любимых автодромов Формулы 1 — японскую «Сузуку». Наклепал гонщиков и даже боссов команд, вспомнив один давний интересный сезон. Ну и, конечно, постарался сделать всех персонажей уникальными. Наверное, целый час пыхтел, пока радужная пегас развлекалась, наматывая круги на стадионе «Вондерболтов»!

Была мысль устроить ей настоящий кошмар и гонки на выживание. Даже слепил комментаторов из «Звездного боя насмерть». Но потом передумал, решив, что самый лучший кошмар тот, что бьет неожиданно и наверняка. Да и потренироваться, удерживая одновременно такое количество конструктов, было необходимо. Так что расставил несколько «мин», на которые пегас просто обязана была напороться, и пошел смотреть гонку.

И, черт возьми, я ни разу не пожалел, что сделал все именно так! Наблюдая за ходом гонки, даже в какой-то момент забыл, что могу вмешаться и повлиять на ситуацию. Дэш впечатлила и, хоть и собрала многие ловушки, продержалась почти до самого конца. Правда, удивился, когда она не узнала Ауизотля. Ведь специально его запихнул! Но потом вспомнил, что ее Твайлайт на приключенческие романы еще не подсадила. И, возможно, уже не подсадит…

Ну а созданные мной фантомы отменно справились, идеально отыграв отведенные им роли. А уж развязка оказалась внезапной даже для меня! Вот честно! Такого не планировал!

Нет, я, конечно, разрешил фантомам некоторых гонщиков играть грязно, но того, что будущий и действующий чемпионы пустят хозяйку сна на шашлычок, точно не ожидал!

В итоге понял, что пегас вот-вот проснется и поспешил покинуть ее сон, решив, что пора уже и просыпаться.

Продрав глаза, потянулся и посмотрел на часы. Вот черт! Уже полдень! Ну, Рэйнбоу! Ну, засоня! Стоило солнцу перестать восходить, как эта лежебока решила вообще не вставать!

Да я и сам хорош. Засел в чужих снах и совсем потерял счет времени. Надо будет какой-нибудь виртуальный будильник изобрести, чтобы вот так больше не просыпать. Хотя наверняка он уже Луной либо Найтмер изобретен, просто я его еще не освоил…

Да и вообще! Ну, проспал! Ну и что? На работу мне вставать теперь не надо. А даже если бы и нужно было! Аликорны, как известно, не опаздывают. И рано они тоже не приходят. Они появляются тогда, когда считают нужным!

С такими мыслями, зевая, спустился на первый этаж и отправился на кухню. Там, вроде бы, еще что-то съестное должно было остаться. И тут, в процессе обшаривания многочисленных шкафчиков я почувствовал. Ощутил кое-что, от чего у меня волосы встали дыбом. Причем, видимо, на всем теле. Где-то рядом была аликорн! Пришла, черт ее дери, строго тогда, когда посчитала нужным!

Селестия! Чертова магическая белая лошадь! Как?! Как она умотала с солнца? Ведь мое заклинание должно было продержать ее там как минимум пару десятилетий!

А! Не важно! Явилась она явно по мою душу. Так что, если ничего не предпринять, скоро меня начнут расщеплять в кварк-глюонную плазму! Потому что, если она вырвалась, то явно очень зла!

Так… Сейчас же обратиться дымком и тикать! Тикать с городу!

Как хорошо, что я капитально себя заэкранировал, чтобы жители Понивилля не чувствовали моего присутствия! Селестию этим, ясное дело, было не обмануть. Но я надеялся хотя бы выиграть время…

Но тут среди вороха панических мыслей проскользнуло кое-что другое. Сомнение. Белая сладкоежка, будь она во всей своей силе, провернула бы все так, что я и ухом бы повести не успел. Уж в этом-то я не сомневался, учитывая многовековой опыт последней.

А сейчас что? Кто-то явился, совершенно не озаботившись собственной маскировкой. И теперь не торопится что-то против меня предпринимать!

Застыв посреди кухни, пытался понять, что же происходит. И тут осознал, что обладатель так напугавшей меня ауры начал удаляться, причем быстро и куда-то в сторону Кантерлота. Через десять секунд, поняв, что вот-вот потеряю его из виду, решился, обратившись туманом, взлететь и посмотреть, что же это было. Поднявшись над городом, создал воздушные линзы и принялся обшаривать взглядом горизонт в нужном секторе.

И что же я увидел? Несколько воздушных колесниц и полсотни закованных в золотые доспехи одиночных пегасов эскорта. И в центральной повозке что-то розовое…

Выругавшись про себя, опустился к земле и спокойно вернулся на кухню фиолетовой волшебницы, продолжив потрошить ее запасы.

Вот ведь голова садовая! Как я мог про нее забыть?! Пока я расслаблялся, строил планы или откровенно тупил, рядом находилась еще одна аликорн! Целая и невредимая! Принцесса, мать ее, любви!

Обнаружив в тумбочке пачку макарон, закинул их в кастрюлю и поставил вариться, одновременно пытаясь сообразить, как же я умудрился не учесть в своих злодейских планах Кейденс.

И, тщательно все обдумав, пришел к выводу, что во всем виноват мультсериал. Точнее, относительность его восприятия. Я ведь четко помнил, что Ми Аморе Каденца впервые появилась только во втором сезоне, и спокойно полагал, что, раз сейчас еще только начался первый, встреча с ней мне не грозит.

Ага! Размечтался, идиот… Кейденс уже была аликорном, когда Твайлайт еще была мелкой. То есть ее возвысили как минимум лет пятнадцать назад. Вот такой очевидный и обидный косяк с моей стороны…

Косяк, который придется исправлять. Хорошо еще, что розовая аликорн не додумалась атаковать меня первой. Ведь наверняка она была в курсе всего и сейчас стоит на ушах, пытаясь понять, что же происходит…

Или не стоит? Осознал, что хочу еще раз выругаться. У принцессы любви была информатор, находившаяся в самой гуще событий! Ведь куда могла побежать Твайлайт, когда поняла, что вернуть любимую наставницу из ссылки не получится? Ясное дело, под крылышко своей бывшей няне! Ну и к старшему братцу, а по совместительству жениху вышеназванной…

И вот, получалось, что, пока я здесь откровенно тупил и впустую тратил время, мои противники готовили ответный удар!

Хотя так ли уж опасна самая младшая на данный момент аликорн? Вспомнил недавно пережитые ощущения. Ну, что сказать? Сам хорош…

Почувствовал рядом аликорна и запаниковал. И даже не подумал прислушаться к своим чувствам и оценить магическую силу противницы. А ведь если бы сделал это, то успокоился бы гораздо раньше. В общем, до Селестии розовой принцессе как до Солнца. В прямом и переносном смысле. Это все равно что поставить рядом милый цветной паровозик из Ромашково и грузовой магистральный гигант серии ФД!

Значит, спешное бегство отменяется. Кейденс я, если будет надо, уработать смогу. Если она будет без поддержки. А она не будет… Вон, с каким кортежем разъезжала. Причем, судя по количеству воздушных повозок, там еще и куча единорогов вокруг, что логично. Ибо она сейчас наверняка приняла бразды правления. И, скорее всего, какой-нибудь звучный титул. Например, Последняя Надежда Эквестрии. Ничего, мое спецзвание не хуже.

А что же она тут делала? Эскадрилья их над Понивиллем явно прошла транзитом. Точку назначения я могу назвать с уверенностью. Кантерлот. А вот точка отправления пока не ясна…

Хотя, если подумать, то на ум приходит только одно место. Замок Сестер! И там даже должно было найтись кое-что, что принцессу не могло не интересовать. Элементы!

Обнаружив, что макароны уже приготовились, слил воду и высыпал их в подвернувшуюся суповую тарелку. Следом спокойно натер себе сыру. А что? Теперь необходимости спешить уже не было. Кетчупа, к сожалению, не нашел, а пользоваться какими-то соусами на основе трав не рискнул. Но и так обед вышел нормальным. Закинув грязную посуду в раковину, еще раз обдумал свои действия. А потом, снова обратившись туманом, вылетел из дома и направился в сторону замка.

Над опушкой вернулся в материальную форму, расправил крылья и дальше полетел классическим, если так можно выразиться, способом. Эх, красота! Полеты — это, наверное, один из самых приятных аспектов в этих моих глюках. Если не самый приятный. Сила, снохождение, власть? Тьфу! Многое из этого и обычный человек может получить.

А вот возможность летать без дополнительных приспособлений — это то, о чем люди грезили с незапамятных времен. И то, чего никто из нашего рода так и не достиг и никогда не достигнет. Космонавтов в невесомости учитывать не буду. Там другое.

А я вот достиг! Пусть и в собственных коматозных фантазиях. Но какая разница, если они полностью осознанные!

Лечу как те самые «Ночные ведьмы»! Незаметный, неожиданный, непредсказуемый! Кругом темнота, тишина. Только ветер свистит в ушах. Да и скорость у меня, наверное, на уровне того же По-2. Можно, конечно, и быстрее. Но зачем?

Тут же резкий боковой порыв ветра чуть не сбил меня с курса. Вот, блин, размечтался! Ведьмак ночной!

Остаток дистанции преодолел, концентрируясь на полете. А то не хватало еще сорваться в штопор и позорно навернуться на радость всем местным!

Приземлившись на балконе башни, сразу отправился вниз, в зал, где покоились Элементы. И там, подойдя к опустевшему постаменту, откровенно расхохотался.

Вот! Вот, что значит игра на опережение! Кое-кто явно клюнул на мою приманку! И не просто клюнул, а заглотил по самые жабры! Теперь понятно, зачем сюда прилетала нынешняя хозяйка Кантерлота. И в целом ее шаг понятен.

Селестия пропала. Настала вечная ночь, что подсказало принцессе любви, что ее белая начальница проиграла. А дальше из Понивилля принеслась Твайлайт и наверняка рассказала, как у нее все почти получилось. Как она нашла Элементы, которые могут уничтожить Найтмер. Как не смогла их с первого раза активировать.

Но в этом вся Твайлайт! Похоже, она, немного придя в себя, решила поколдовать над булыжниками посерьезнее. И в более подходящей компании кантерлотских профессоров и прочих магистров магических наук. И в целом ее даже можно понять. Вдруг светила магии что-то да придумают?

Скорее всего, они с Кейденс были в одной телеге, пролетая над Понивиллем. И где-то рядом лежало пять булыжников, которые я давеча подложил вместо оригиналов!

Вот пусть теперь хоть обысследуются! У них и с настоящими бы ничего не получилось. А уж с этими-то и подавно шансов нет! Но знаю об этом только я!

Ух! Вот прямо почувствовал, что вышел на новый уровень злодейства! Дать светлым силам надежду, заранее обреченную на провал, это прямо высший пилотаж!

Но как мне теперь нужно действовать? Конечно, я давеча наплел Твайлайт о том, что власть мне не нужна. И о том, что теперь буду делать, что мне заблагорассудится. Вот только с точки зрения Кейденс это даже хуже. Нет ничего приятного, когда твой противник полностью непредсказуем. К тому же велика вероятность того, что мои слова не приняли за правду. Что, в общем-то, правильно.

И самое главное — ни Твайлайт, ни Кейденс, ни прочие, кто бы там еще с ними ни был, не оставят меня в покое. Есть два факта, с которыми они не смирятся никогда. Вечная ночь и заточенная на солнце Селестия. Судя по тому, что я не ощущал попыток двигать светила, принцесса любви данной магией не владеет. Либо у нее просто нет доступа! Ай-яй-яй, Селестия! Уж своей заместительнице-то могла бы выдать пароль рута. Но не озаботилась, сладкоежка самонадеянная, мне же на пользу!

Так что теперь ее ученицы будут всячески пытаться достать меня, чтобы в свою очередь достать со светила наставницу. И если ночь я и сам планировал скоро закончить, то вот возвращать Селли не собирался и не собираюсь!

Соответственно, я сейчас должен как-то отреагировать. Ведь было бы очень странно, если бы Найтмер не узнала, что Элементы уплыли из ее копыт! Наверное, принцесса любви сейчас уже насторожилась из-за того, что похищение артефактов прошло без каких-либо проблем и вообще без сопротивления. Если я не сделаю ответного хода, она может заподозрить, что все как-то слишком уж легко.

Да, я, опять же, говорил Твайлайт, что Элементы — это просто куски камня после того, как Тия применила их на Луне. Но наверняка аликорн сомневается. Все-таки эти слова были сказаны общепризнанной злодейкой. И если мне поверила находившаяся в тот момент на грани отчаяния Твайлайт, это не означает, что более опытная и рассудительная Кейденс тоже поведется.

Она и не повелась, иначе не отправилась бы лично похищать каменюки.

Что бы сделала каноничная Найтмер, узнав, что ее замок только что обнесли? Пришла бы в ярость и полетела бы лично мстить обидчикам! Я должен поддерживать образ. Вот только действовать нужно тоньше.

Ярость можно сменить на холодное бешенство. Да и лично лететь бомбить Кантерлот я пока не собираюсь, хоть только что и сравнивал себя с ночным бомбардировщиком. Можно вспомнить, как я обошелся с Селестией. Ведь чем я ее тогда сразил? Не силой, не каким-то хитрым магическим трюком. Я не измотал ее в длительной схватке, не завалил телами приспешников.

Зато я провел филигранную атаку на ее психику, которая дала даже больший результат, чем я ожидал. Так что Кейденс давить нужно тем же способом! Она меня сегодня неслабо напугала одним своим присутствием! Хорошо еще, что у Найтмер грива эфирная, а то бы поседела! Так что настала пора ответить розовой принцессе тем же! В конце концов, владычица я кошмаров али нет?! Нужно устроить няньке Твайлайт веселую ночку, а то все размениваюсь на мелочи, которые скорее в духе Дискорда…

И главное — я могу все сделать дистанционно. Чтобы наслать на Кейденс кошмар, мне совсем не обязательно лететь в столицу!

В итоге, вернувшись в жилище Твайлайт, обновил маскирующие и защитные чары и занялся подготовкой операции, потратив все остававшееся до окончания дня время. Для психологической атаки решил, как и с Рэйнбоу, погрузить противницу в заранее созданный уровень сна, где даже задумал проявиться лично, сыграв роль каноничного злодея. Надеюсь, принцесса соблюдает режим и ложится спать вечером. А то обидно было бы пролететь после такой подготовки только из-за того, что розовая не легла спать.

В итоге, погрузившись в мир снов, пошел готовить сцену, декорации и актеров. И, когда все закончил, начал поиск цели. К счастью, сегодня ночью мне везло. Принцесса любви изволила почивать.

---

Прошедшие дни стали самыми тяжелыми в жизни Кейденс. Все время, что длилась эта долгая ночь, которая, как она надеялась, все же не станет вечной, принцесса пыталась стабилизировать обстановку. В города и провинции рассылались просьбы к гражданам сохранять спокойствие и приказы о поддержании порядка и пресечении паники властям на местах. Но тот страшный закат видели все…

И с каждым новым часом этой длинной ночи контролировать обстановку становилось все сложнее. А хуже всего было то, что они могли только купировать симптомы, не понимая, как можно побороть корневую причину всех проблем.

А розовая аликорн знала, кто повинен во всех бедствиях, свалившихся на Эквестрию. Селестия предупреждала ее о том, что должно было случиться. И принцесса Любви всеми способами старалась отговорить тетушку от того, чтобы та шла к вернувшейся Найтмер в одиночку. Какие только варианты она ни предлагала! И даже готова была пойти туда вместо старшей принцессы!

Но Селестия была непреклонна. Она всякий раз вежливо отказывалась, объясняя своей помощнице, что это глубоко личное дело, которое должно остаться только между ней и ее младшей сестрой. Белая аликорн уже очень давно раскаивалась и собиралась просить прощения у Луны за то, как с той поступила. Она верила, что из ссылки вернется ее любимая младшая сестра, а не чудовище, загнанное на спутник силой Элементов.

Кейденс тоже очень хотела в это верить. Вот только с приближением дня Солнцестояния нервничала все больше. Тетушка утешала ее, заявляя, что все пройдет нормально. А даже если вернется Найтмер, на этот случай все тоже предусмотрено. При таком развитии событий надежды принцессы Солнца возлагались на Твайлайт Спаркл.

Принцесса Любви очень радовалась успехам своей воспитанницы, но при этом и переживала за нее тоже. Ведь выросшая в тиши столичных библиотек волшебница чуть ли не впервые отправлялась в большой мир, где ей, возможно, предстояло столкнуться с аликорном, одержимой жаждой мести и разрушения…

И вот, в назначенное время, что-то почувствовав, Селестия телепортировалась прочь. И пропала…

А потом был этот, казалось, рвущий душу на части закат, увидев который, принцесса поняла, что оправдались ее самые худшие ожидания! С луны вернулось чудовище, которому, к сожалению, тетушка не смогла противостоять…

А дальше все завертелось, закрутилось. Кейденс действовала по заранее проработанному плану. Гарнизон столицы был поднят по тревоге, Шайнинг установил над городом свой непробиваемый магический щит. Специально проинструктированные пони обходили дома жителей, объясняя им ситуацию, успокаивая и утверждая, что принцесса Кейденс все контролирует, а проблемы будут скоро решены.

В те часы розовая аликорн ждала либо вестей от воспитанницы, либо нападения на столицу монстра из древних легенд. Но не дождалась ни того, ни другого…

Полная луна так и висела на небосводе уже который лишний час, свидетельствуя о том, что ее повелительница еще не побеждена. Но при этом Найтмер Мун почему-то не спешила заявить о себе…

И вот, наконец, после многих часов тревожной неизвестности она увидела перед собой Твайлайт. Но уже только по внешнему виду воспитанницы Кейденс поняла, что сейчас услышит горькие вести. И она не ошиблась…

Рассказ фиолетовой единорога был сбивчивым. При этом волшебница едва сдерживала слезы. Выговорившись, она уткнулась в грудь воспитательницы и разрыдалась. Укрыв ее крыльями, принцесса Любви посмотрела на Шайнинга и принца Блюблада, которые тоже присутствовали в помещении. Но жеребцы только растерянно хлопали глазами, шокированные не менее нее самой.

В итоге ей пришлось приводить в чувство не только Твайлайт, но и ближайших помощников. Принцесса решила никому более пока не открывать правду. Даже членам кабинета министров, которые заседали этажом ниже.

Если подданным станет известно, что Селестия побеждена и заточена на солнце, а Найтмер Мун, начав вечную ночь, гуляет на свободе, то это приведет к краху всего…

В итоге, следующие несколько часов они провели, пытаясь понять, что же теперь делать.

— Я склонен полагать, — заявил в какой-то момент принц. — Что Твайлайт просто в решающий миг не хватило опыта для того, чтобы активировать Элементы! — он с некоторой снисходительностью взглянул на молодую волшебницу.

— Неправда! — запротестовала та. — Я перепробовала все возможные способы! Все, что я знала!

— Именно так, — кивнул Блюблад. — Но все ли способы тебе известны? Я, например, думаю, что если мы приступим к решению проблемы коллегиально, то с большей вероятностью получим устраивающий нас результат.

— Но Найтмер сказала, что она тоже не смогла активировать Элементы, — заметил Шайнинг.

— И ты просто поверишь на слово этому воплощенному злу? — усмехнулся знатный единорог. — Я не удивлюсь, если это действительно так. Элементы, если все, что мне о них известно, правдиво, и не должны были ей откликнуться. Но сказала она об этом только для того, чтобы деморализовать Твайлайт. И, как видите, ей это удалось. Стоит признать, наша противница хитра. С ней нужно ухо держать востро!

— И что ты предлагаешь? — произнесла Кейденс.

— В Кантерлоте сконцентрированы лучшие и знатнейшие наши единороги! — заявил принц. — Мы можем собрать конклав магов и дать им на изучение Элементы.

— Для этого их еще надо достать из замка Сестер! — заметил капитан гвардии. — Что-то я сомневаюсь, что Найтмер просто так отдаст их.

— Я же сказала, что она уверена в их бесполезности! — вмешалась фиолетовая единорог. — Эх… Я должна была сама догадаться, что нужно их забрать…

— Не вини себя понапрасну, — утешила ее принцесса. — Ты и так сделала все, что было возможно. И даже чуть больше.

— Ты нашла и информацию об Элементах, и их самих! — согласился с аликорном Блюблад. — Так что твой вклад в любом случае будет одним из основных. К тому же, полагаю, тебе в любом случае нужно будет подключиться к исследованию.

— А отправиться за ними придется мне! — Кейденс решительно поглядела на собеседников.

— Но, любимая, — начал было возражать Шайнинг. — Для опасных дел у тебя есть Гвардия! Да и я сам не пущу тебя!

— Не пустишь? — строго посмотрела на него аликорн. — Нарушишь приказ своей принцессы? А сам отправишься в логово к чудовищу? А ты не подумал, что я буду чувствовать, если с тобой там что-то случится?!

— Ваше высочество! — подал голос знатный единорог. — Вам было бы лучше оставаться под защитой стен и гарнизона столицы. Вы — наша последняя аликорн!

— В замке Сестер тоже засела аликорн! — ответила ему Кейденс. — И она уже показала, что гораздо опаснее, чем мы ожидали. Я боюсь, что она будет ждать нас там. И только я смогу прикрыть нас всех в случае, если она атакует!

— Но вдвоем мы справимся куда лучше! — заявил ее верный рыцарь. — Я все равно не отпущу тебя одну!

— Спасибо, любимый! — принцесса посмотрела на жениха и улыбнулась. Ох, что бы она делала без него?..

Вылазка, в итоге, была подготовлена со всеми возможными предосторожностями. Кейденс, Твайлайт и Шайнинг находились в разных воздушных колесницах. Возле каждого из них находилось по двое гвардейских магов. Кроме того волшебники поддержки заполнили еще несколько воздушных транспортных средств, в каждое из которых впряглись самые быстрые и выносливые пегасы. И еще четыре десятка гвардейцев летело без упряжи, готовясь отражать любую атаку в воздухе.

Блюблад остался в столице. Единорог, используя все свои многочисленные связи, начал собирать конклав, при этом стараясь сохранить все в тайне.

Летя к замку, Кейденс очень волновалась. Принцесса понимала, что она не слишком хороша в условиях боя. При этом, как она знала от тетушки, Луна в свое время, наоборот, была умелым боевым магом и командиром. А значит, овладевшее ей чудовище, возможно, получило все эти навыки и не постесняется ими воспользоваться…

В пути они сделали крюк, чтобы не подлетать со стороны столицы. Любая мелочь могла оказать решающее влияние на ситуацию, если противница караулит их. И чем ближе они подлетали к руинам замка, тем более тревожной становилась обстановка. Все молчали, глядя на приближающиеся башни, возвышавшиеся над лесом.

Следуя указаниям Твайлайт, основной отряд приземлился прямо в зале с отсутствующей крышей, где и покоились на пьедестале Элементы. Пегасы и единороги прикрытия остались в воздухе. А пять заранее выделенных гвардейцев, подбежав к артефактам, схватили их и положили в мешки. Каждый в свой. Потом они бегом направились к своим колесницам. Каждый к своей. И еще через несколько мгновений вся кавалькада уже спешно удалялась от замка, увозя единственный шанс на спасение Эквестрии.

Полетели они тоже не прямо в столицу, а сделали крюк, заложив вираж над Понивиллем.

Кейденс до самого прибытия в Кантерлот не могла поверить, что им все удалось, а Найтмер даже ничего не предприняла для защиты артефактов. Неужели она и в самом деле решила, что они сломаны и бесполезны? Оставалось надеяться, что так оно и было…

Во дворце уже было подготовлено помещение, где разместили Элементы. А многие опытные маги уже собрались, чтобы внести свою лепту в дело активации.

Принцесса с радостью и душевным теплом отметила, что ее воспитанница воспрянула духом. Если ранее Твайлайт винила себя во всем произошедшем, то сейчас она была готова с новыми силами взяться за наисложнейшую задачу. И аликорн верила, что ученица ее названной тетушки справится.

Теперь им нужно было только выиграть время и не дать Найтмер заполучить артефакты назад, если она все же обнаружит пропажу. Но в этом деле все уже зависело не от нее. Ее любимый держал щит, а офицеры гвардии готовили планы по отражению любых атак на город.

Впервые за всю эту долгую ночь аликорн добралась до кровати и, едва упав на нее и сомкнув глаза, провалилась в сон.

Кажется, только-только она заснула. Но в какой-то момент Кейденс почувствовала, что ее будят. Она сама приказала не церемониться, если придут важные новости. И они пришли. Под стенами города стояла армия, а ее представители требовали принцессу для ведения переговоров…

Неизвестно, хотели ли они Селестию или именно ее. Но сейчас в столице была только одна аликорн. Поэтому уже через час Кейденс, облаченная в парадные доспехи, неся в телекинетическом захвате древко со знаменем Эквестрии, вышла из главных ворот. Принцесса Любви не стала брать с собой никого. В случае опасности, она просто телепортируется обратно во дворец. Специально для этого магический барьер за ее спиной будет приоткрыт.

И вот, перед ней возник проход в защитном магическом куполе. Несколько шагов, и она уже находилась вне его, оглядывая неизвестное войско.

А напротив стояла армия, казалось, объединившая всех соседей Эквестрии. Тут были алмазные псы, почти без доспехов, но зато многочисленные. Грифоны стояли несколькими образцовыми каре неподвижно, глядя на нее без какого-либо интереса. Присутствовали тут и высоченные закованные в броню минотавры. Таких высоких представителей этой расы принцессе еще встречать не приходилось.

Несколько двурогих стояло и перед центром армии, держа огромные знамена. При этом, к своему удивлению, Кейденс не смогла опознать ни один из гербов. В центре реяло красно-желтое полотнище с кем-то двуногим и рогатым, видимо, минотавром. В лапах он держал трезубец, а над ним был изображен трехмачтовый корабль. Рядом находилось красно-белое знамя с какой-то раскрывшей крылья явно хищной птицей с веткой в клюве. Сбоку от них очередной минотавр держал красно-синий стяг с чем-то совсем непонятным. Это явно была какая-то изображенная видом сбоку конструкция, имевшая сзади упор, а посередине колеса. Похоже, аликорн видела гербы трех командующих каждой державы.

Но сейчас ее интересовало другое. Зачем эти рати явились под стены столицы Эквестрии? В сердце принцессы появилась надежда, что соседи, которые тоже страдали от устроенной Найтмер ночи, пришли, чтобы помочь справиться с владычицей кошмаров.

Несколько мгновений все стояли неподвижно, смотря друг на друга. Потом знаменосцы начали расходиться, открывая взгляду Кейденс ранее невидимый ей трон, стоявший в центре первой линии войска и ту, кто на нем восседал.

— Найтмер Мун… — выдохнула розовая аликорн, глядя на ту, кто и привела сюда эту армию. Только что родившаяся надежда тут же была разбита вдребезги. Теперь сомнений не могло быть ни у кого. Вставшие под стенами войска были вражескими…

Похоже, на бастионах столицы это тоже поняли, так как Кейденс услышала стук захлопнувшихся за ее спиной створок ворот. А обернувшись, увидела, что и защитный магический барьер замкнулся, отсекая ее от города. Как же так?! Тут же она вспомнила, что ее Шайнинг, к сожалению, не был единственным, кто им управлял. Но неужели другие единороги решили бросить свою принцессу? Ведь им нужно только выиграть время, чтобы Твайлайт и другие активировали Элементы!

Или они побоялись, что армия неприятельницы, внезапно атаковав, ворвется в открытые ворота, опередив ее саму? Ох… Такого нельзя было исключить. Но неужели и вызов ее на переговоры был всего лишь ловушкой?! И она в нее попалась…

Что же! Тогда она исполнит свою роль до конца! Кейденс, стукнув древком о плиты дороги, установила рядом с собой знамя Эквестрии и гордо посмотрела на вражескую армию и ее командующую. Пусть они видят, что защитники Кантерлота уверены в себе и не сдадутся!

Найтмер все это время молчала. Устроившись на троне, она, ухмыляясь, разглядывала принцессу Любви, даже, похоже, и не думая начинать диалог.

Ну, тогда она сама начнет его! Решив так, розовая аликорн заговорила. Голос ее был громким и уверенным, а слова должны были только подкреплять факт того, что она явилась сюда не просить, а утверждать!

— Найтмер Мун! Врата и стены Кантерлота стоят здесь уже многие века! — в полной тишине разносился перед воротами ее голос. — Ни один враг не прошел через них! И ты не пройдешь! — Кейденс притопнула передней ногой и одновременно еще раз стукнула о камни нижним концом древка. — Уводи прочь своих приспешников! Мы верны свету Солнца! Никогда не сесть тебе на трон Эквестрии. А то, что ты ищешь, больше не станет твоим!

Принцесса Любви говорила и чувствовала даже сквозь разделявший ее и город магический барьер, как сердца защитников на стенах наполняются уверенностью и решительностью. А вот в рядах вражеской армии отдельные солдаты начали неуверенно переглядываться. Видя это, Кейденс собралась продолжить, но сделать этого ей не удалось.

— Хватит! — разнесся над округой голос Найтмер, эхом отражаясь от стен и скал.

Розовая аликорн, сама того не желая, отступила на шаг назад, пригнулась и прижала ушки. Вот, значит, каков Королевский Кантерлотский Глас, про который ей рассказывала тетушка.

Владычица кошмаров, произнеся всего одно слово, снова замолкла, пристально смотря на нее. Впрочем, через несколько мгновений она заговорила снова, но уже обычным голосом.

— Дай мне время обдумать твою точку зрения, — произнесла командующая вражеской армией совсем не то, что ожидала Кейденс.

Она не могла поверить своим ушам. Неужели Найтмер так спокойно отреагировала на ее во многом дерзкие и самоуверенные слова?! Неужели ее блеф сработал?!

Черная аликорн тем временем действительно задумалась. Но вдруг она слегка улыбнулась чему-то своему и уставилась на Кейденс. И в этот же миг атаковала!

Принцесса Любви так и не смогла понять, что же произошло. Противница сидела неподвижно, рог ее не светился. Но вдруг на розовую аликорна навалилась какая-то тяжесть. Тут же она почувствовала, что не может пошевелить ни одной мышцей тела. Может быть, только веками. Магия тоже отказалась подчиняться. С возрастающим ужасом она смотрела на владычицу кошмаров, которая теперь улыбалась во всю пасть, обнажив свои ужасные зубы.

— Что же… — задумчиво произнесла та, поднявшись на своем троне. — Боюсь, что твои условия неприемлемы!

В этот же момент Найтмер подняла переднюю левую ногу, давая знак солдатам, а потом, расхохотавшись, указала серебристым накопытником куда-то за спину Кейденс. Впрочем, было понятно, куда. На стены Кантерлота. Воины торжествующе взревели и, выхватывая оружие, понеслись вперед, на приступ. При этом они огибали парализованную чарами и ужасом Кейденс, которая не могла больше сделать ничего. Даже обернуться и посмотреть на стены города, который должна была защитить. А потом она вообще перестала видеть что-либо…

Что было дальше, она не помнила.

Очнулась Кейденс из-за того, что кто-то весьма больно стукнул ее по крупу.

— Ну, кляча, чего встала?! — раздался откуда-то сбоку писклявый голос. — Двигай ногами, а то еще добавлю!

— Да что ты с ней церемонишься?! — возразил первому другой голос поуверенней и пониже тоном. — Плеткой ее! Плеткой! Она вон, какая здоровая! Должна за троих обычных пони работать!

Принцесса повернула голову на голоса и увидела рядом двух алмазных псов. Один был рыжий, низенький и толстоватый. Другой имел черную масть, был выше сородича и мускулистей. Оба пса были одеты в серые длинные куртки и перепоясаны ремнями. Из доспехов у них наличествовали только странные шлемы без забрала, но с торчащим вверх острым шипом.

И оба они с недовольством смотрели на аликорна. Но тут же ей стало не до них. Попытавшись шагнуть вбок, Кейденс с удивлением и возрастающим страхом поняла, что она находится в упряжи! Слева параллельно ей был впряжен грустный уткнувший взгляд в землю земной пони. И еще две пары были впереди. А позади…

Обернувшись, принцесса даже сначала не поняла, что же прицеплено к упряжке. Это была какая-то толстостенная труба, смотревшая торцом прямо на нее. На верхней ее части был какой-то горб, а снизу располагались другие непонятные и странные механизмы. Покоилось все это на повозке, которая имела спереди обычные колеса, а сзади гораздо большие по диаметру и с приделанными вдоль обода отдельными более широкими сегментами.

— Ну, шевелитесь! — скомандовал маленький пес и потянулся лапой к плетке, заткнутой у него за поясом.

Попытавшись применить магию, Кейденс поняла, что не может этого сделать. Подглядев на свой рог, она с ужасом узрела блокиратор, а взглянув за спину, увидела стягивающие крылья ремни.

Нет! Неужели это ей не почудилось? Неужели она в плену у Найтмер?!

— Двигайте уже ногами, ваше бывшее высочество! — хмыкнул большой пес, подступив к ней, угрожающе потирая передние лапы друг о друга. — Вам еще надо вот эту красотку наверх затащить!

Оглядевшись, Кейденс увидела прямо перед собой склон холма. Вся трава была вытоптана сотнями лап до состояния голой земли. Поверхность не превратилась в скользкую грязь, видимо, только потому, что давно не было дождей. Под ее копытами, как, впрочем, и везде вокруг, была такая же пыльная безжизненная земля. На подъеме тут и там были разбросаны деревянные рогатки, мотки какой-то проволоки и просто куски бревен, но перед ней было относительно чистое пространство.

Сбоку от своей принцесса увидела еще одну такую же упряжку и смогла рассмотреть более подробно, что же враги хотят затащить наверх. С некоторым трудом она узнала непонятную конструкцию, которую видела на третьем знамени Найтмер, которое, видимо, и относилось к алмазным псам. В соседней упряжке тоже было шестеро земных пони. И два пса в таких же плащах и шлемах немилосердно стегали их, заставляя явно уже обессиленных бедолаг тащить свой груз по склону наверх.

Вокруг суетилось еще несколько десятков псов, большинство из которых таскало наверх какие-то ящики. Все они были одеты так же, как и увиденные ранее, но некоторые явно были офицерами. Они отдавали команды на лающем языке, который был аликорну незнаком. Впрочем, двух ближайших врагов она понимала, хоть и говорили они с каким-то акцентом.

— Что, принцесса, жалко своих сограждан? — с издевкой спросил рыжий пес. — А ведь это они из-за тебя надрываются!

— Это вы их заставляете! — посмотрев в глаза вражескому воину, возразила она. — И вам это с лап не сойдет!

— И что ты нам сделаешь? — рассмеялся черный агрессор. — Ты теперь всего лишь тягловая сила. А значит, тяни! — он достал из-за спины странное копье с плоским наконечником и кольнул в круп пони, стоявшего перед принцессой. — Пошли, доходяги бесполезные!

Упряжка двинулась, и Кейденс не оставалось ничего другого, кроме как тоже зашагать вперед. Их груз оказался довольно тяжелым, поэтому пони пришлось изо всех сил упираться копытами в вытоптанную сухую черную землю.

— А вот если бы ты сдала город, то мы бы сейчас здесь не куковали! — заявил, вразвалочку прохаживаясь рядом, мелкий пес.

— Во-во! — поддакнул ему рослый собрат. — Мы бы уже обнесли парочку особняков. А потом завалились бы в какой-нибудь бордель!

— У меня не было даже мысли сдаться! И ни у кого из защитников! — выдохнула аликорн. — И в Кантерлоте нет борделей, бандит! Так что оставь свои грязные мечты при себе!

— Ну, так мы это исправим! И уже очень скоро! — оскалившись, заявил пес черной масти. — Мортиры пришли. Так что недолго твоим осталось!

— Глупая пони! — тявкнул рыжий захватчик. — Знаешь, что обещала нам Найтмер? Что мы позавтракаем в Мейнхеттене, а ужинать будем в Кантерлоте!

— В первом городишке мы знатно повеселились, — хохотнул его напарник. — А под этим вашим Кантерлотом сидим уже третью неделю!

— Ага! — сплюнул мелкий пес. — Сколько уже штурмов неудачных было? Три?

— Четыре! — проворчал его черный собрат. — Благо, вперед этих бычар и клюворылых посылают. Сколько бы их там ни сдохло, все не жалко. Но теперь пришли мортиры!

Похоже, ее надсмотрщики несколько отвлеклись. Это позволило Кейденс обдумать ситуацию. Выходит, город держался! И ее Шайнинг тоже! Ох… Оставалось только надеяться, что с ним все в порядке. Четыре штурма… Каким же чудом они продержались? И сколько горожан погибло на стенах?

Но почему тогда Найтмер до сих пор не сражена Элементами? Неужели за прошедшие дни их так и не удалось пробудить?

— Эй, кабыздох, ты что там, уснул, что ли? — вякнул тем временем мелкий пес. Он оббежал спереди их упряжку и ударил по щеке пони, который стоял спереди слева. Тот ответил только вздохом, продолжив с трудом переставлять ноги.

— Прекрати эти издевательства! — принцесса с негодованием уставилась на погонщика.

— Может, хочешь тянуть одна? — хмыкнул рослый надсмотрщик.

— С помощью магии я мигом доставила бы эту штуку на место! — ответила Кейденс.

— Ага! Ищи дураков! — захихикал рыжий пес. — Стоит тебе ту блямбу с рога снять, как ты либо сбежать попытаешься, либо нас в отбивные превратишь!

— А мы отбивные только жрать любим, — загоготал высокий надсмотрщик. — Ну, так что? Хочешь одна потянуть?

Аликорн оглядела несчастных пони, запряженных вместе с ней. В конце концов, пусть так, но она сможет им помочь. Посмотрев в глаза мучителю, принцесса кивнула.

— Ишь ты, какая жалостливая… — тявкнул мелкий пес. — Думаешь, им отдыхать дадут?

— Да и выпрягать мы все равно никого не будем, — добавил его более крупный сородич. — А то, чую, ты только на словах такая сильная. Покатится мортира под откос, а нам потом фельдфебель головы оторвет. Так что тащите все вместе и не выкобенивайтесь!

После этого оба захватчика перешли на свой язык, и Кейденс перестала их понимать. Но по мере того, как они поднимались выше, а склон становился круче, ей понемногу стало не до разговоров. Тяжелый груз тянул вниз, постромки впивались в тело, ноги болели от напряжения. Тем не менее, она выкладывалась, пытаясь хоть так помочь пони в своей упряжке.

Сколько времени длился подъем, принцесса сказать уже не могла. Склон казался бесконечным. Но в какой-то момент начал становиться более пологим, а потом она обнаружила себя на ровной поверхности.

Поглядев вперед, аликорн ахнула. Они стояли на вершине холма, а напротив, в нескольких милях впереди на более крутом холме располагались внешние стены Кантерлота. Когда-то белые и красивые, ныне они во множестве мест были опалены и закопчены. Кое-где виднелись следы разрушений. Но над городом светился магический щит! Правда, сейчас он уменьшился в диаметре и не выступал за стены.

Но главное — стены стояли! Под ними лежало несколько остовов разрушенных осадных башен. А вся равнина между ее текущим расположением и городом была изрыта траншеями и завалена каким-то еще мусором. А также под основанием холма, на котором она стояла, располагался осадный лагерь.

Осмотрев обстановку вблизи, принцесса увидела, что всего на вершине находится шесть установок, включая ту, что затаскивала сюда она сама. И, рассмотрев их подробнее, Кейденс со страхом поняла, что это, похоже, какие-то осадные орудия. Вокруг каждого суетились псы. Они расставляли рядом ящики и что-то настраивали в своих механизмах.

Тем временем ее упряжку отцепили, причем вместе с передней парой колес, и погонщики стали уводить пони вниз. Но аликорн встала как вкопанная.

— Что, хочешь посмотреть, как боги войны помогут нам, наконец, взять твой городок? — усмехнулся мелкий пес. — Ладно! Смотри. Тебе будет полезно!

Он отстегнул ее от упряжки и увел остальных пони. Рослый надсмотрщик остался рядом. Да и его мелкий собрат вскоре вернулся.

Тем временем орудия явно готовили к применению. Вокруг каждого бегало более десятка воинов. Несколько псов в бинокли смотрело на город, отдавая какие-то команды. Кейденс всеми силами пыталась придумать способ уничтожить эти механизмы, выиграв для защитников время. Ведь, если эти орудия враги ждали две недели, то других будут ждать еще дольше. А значит, у Твайлайт и конклава будет время активировать Элементы!

Но время шло, прислуга орудий продолжала готовить их, а принцесса все больше осознавала собственную беспомощность…

Вдруг псы забегали еще активнее. Они начали тащить какие-то продолговатые штуки и запихивать их сзади в трубы. А потом те, одна за другой, задрали свои жерла в небо.

Какой-то пес, видимо, офицер, поднял переднюю лапу, что-то заорал и опустил конечность, при этом продолжив держать рот открытым и второй лапой прижав к голове ухо. Аликорн успела посмотреть на своих надсмотрщиков. Те тоже стояли, открыв рот и зажав лапами уши. Она и сама открыла рот, чтобы поинтересоваться их странным поведением. Но не успела вымолвить ни слова.

Один из псов возле самого левого из орудий, которое ее погонщики, кажется, называли мортирой, дернул за веревку, и тут же по ее ушам с неимоверной силой ударила звуковая волна. Вся конструкция вздрогнула, труба извергла огонь и дым, рванувшись назад относительно своей подставки, но через несколько мгновений встала на место. Не успела Кейденс прийти в себя, как то же самое проделал расчет следующего орудия. Так они, одно за другим, сработали все шесть.

Несколько секунд ничего не происходило. Кейденс трясла головой, стараясь полностью восстановить слух. Но в какой-то момент замерла. На магическом щите вспухло облако, как от взрыва очень мощного огненного шара. За ним еще и еще. Щит мерцал, но держался. После всех попаданий он так и остался нерушим. У принцессы отлегло от сердца. Похоже, надежды ее пленителей не оправдались! Щит выдержал, а значит, выдержит и город. И Найтмер будет сражена!

Командиры псов что-то недовольно залаяли, а их подчиненные забегали вокруг своих мортир. И уже через минуту, судя по всему, те были готовы снова стрелять. Офицер махнул лапой, и они действительно по очереди сработали.

Кейденс уже с некоторой уверенностью посмотрела на город. И тут увидела то, чего очень боялась. После четвертого попадания щит очень сильно замерцал, а после пятого пропал.

Но ведь орудий было шесть! С огромной радостью принцесса увидела, как через несколько мгновений щит восстановился. Но было уже поздно…

Снаряд последней мортиры проскользнул в тот момент, когда щита не было, и упал где-то за стенами, подняв облако пыли и мелких обломков. Почти сразу же над тем местом начал подниматься черный дым.

Обслуга орудий начала бурно праздновать успех. Псы торжествующе тявкали, хлопали друг друга по плечам, толкались, виляли облезлыми хвостами. А какие-то уже, похоже, делали ставки. Больше всего поздравлений получал расчет шестой мортиры. Правда, командиры быстро привели подчиненных к порядку, и псы бросились перезаряжать орудия.

Следующий залп оказался еще результативней. Щит не выдержал после третьего попадания, и целых три огненных шара упали на город.

— Почему вы стреляете не по стенам?! — в отчаянии вскричала Кейденс, увидев, как обрушилась одна из башен в глубине города. — Ведь защитники там.

— Боги войны бьют без разбору, — ухмыльнулся рыжий пес. — Да и какая разница? Поживиться можно и на руинах. И я знаю вас, пони. Скоро ваши так называемые защитники сами откроют ворота!

Каждое орудие выстрелило еще по пять раз. Щит, который, видимо, из последних сил держали ее Шайнинг и другие маги, выдерживал три попадания в лучшем случае. Остальные удары доставались городу. Во многих местах поднимались клубы черного дыма. Там горели дома…

После очередного залпа расчеты орудий сложили свои инструменты и отправились отдыхать.

А Кейденс, оглушенная, опустошенная и раздавленная, сидела прямо на вытоптанной земле и смотрела на город.

— Боги войны не знают жалости, — вдруг услышала она рядом. Повернув голову, принцесса увидела Найтмер Мун, осматривавшую разрушения. — И ты сама навлекла их гнев на свой город. При необходимости они сравняют его с землей. Ты разве этого хотела?

— Что? — от неожиданности розовая аликорн даже поперхнулась. — Нет! Разумеется, я этого не хотела!

— Но ты привезла туда Элементы, — хмыкнула владычица кошмаров. — Неужели ты думала, что я не явлюсь вернуть единственное оружие, что может победить меня?

— Я к этому готовилась… — Кейденс снова посмотрела на дымящийся Кантерлот. — Но я не была готова к такому…

— У моих псов еще в достатке боеприпасов, — констатировала черная аликорн. — Боги войны не знают жалости! — она посмотрела в глаза собеседнице и вдруг произнесла кое-что неожиданное. — Зато ее знаю я!

— Останови их! — взмолилась принцесса Любви. — Проси, чего хочешь! Только останови эти смерти и разрушения!

— Смотри на это! — обведя взглядом душераздирающий пейзаж, приказала Найтмер. — Смотри и запоминай! И вспоминай то, что было перед воротами! Одно проистекает из другого! Если не хочешь, чтобы все повторилось, то сможешь со мной договориться!

Она улыбнулась, оскалившись. И тут же все вокруг стало расплываться. Через пять ударов сердца четкость сохранила только черная аликорн.

— И тогда, Кейденс, кто знает, может быть, тебе еще доведется погреться под лучами Солнца! — произнесла она и исчезла.

Принцесса оказалась в полной темноте. Но через секунду, открыв глаза, обнаружила себя в собственной спальне. Ох… Неужели она спала? Неужели она не выходила за ворота, не встречалась с Найтмер и не тащила на холм эту проклятую мортиру?

Все это было не наяву, но так реалистично. Владычица кошмаров приходила сама… Устроить такое могла только она.

Попытавшись пошевелиться, Кейденс обнаружила, что что-то сковывает движения ее ног. Но, к счастью, обнаружилось, что она всего лишь во время сна так ворочалась, что запуталась в одеяле.

— Дорогая! Ты в порядке? — верный Шайнинг склонился над ней. — Ты так кричала во сне! Я подумал, что что-то не так…

— Все не так… — выдохнула аликорн. — Найтмер говорила со мной. Ей все известно…

Глава 4 (11)

Проснулся я в отличном настроении. Эх, вот прямо почувствовал себя истинным владыкой кошмаров. Найтмер бы мной гордилась!

Операция по принуждению Кейденс к миру по моему скромному мнению завершилась удачно. Ну, еще бы! Розовая аликорн, хоть и постарше меня, явно не готова была встретиться со специально адаптированными мной продуктами человеческих игро- и киноиндустрии. А я без зазрения совести позаимствовал кое-какие моменты, которые в свое время и самого меня впечатилили. Так, в создании первой сцены мне помог ролик из одной старой игры, а, конструируя вторую, вспомнил фильм, где главный герой тоже был копытным и четвероногим. И, в общем, и там, и там угадал.

Хотя, надо признаться, розовая принцесса меня удивила. Я-то по ранним сезонам привык, что Ми Аморе — это такое хнычущее недоразумение, которое постоянно надо спасать.

На Кантерлотской свадьбе она сидела в каких-то шахтах. Причем охраняли ее всего три зомбированные свидетельницы, которых нормальная аликорн должна была с полпинка разогнать. А эта только ныла, какая она несчастная и как у нее сейчас женишка украдут. И даже Твайлайт, тогда еще единорог, ей чуть не наваляла!

Перебравшись в Кристальную империю, принцесса любви сидела в осаде Сомбры. И ее тоже хватало только на то, чтобы держать щит, который эта пародия на Темного Властелина не особо-то и атаковала. И в итоге пригодилась она только для того, чтобы Спайка с Сердцем в воздухе подхватить.

Ну а далее было рождение Фларри и все с этим связанное. Так что всегда считал, что удел этой розовой принцессы, как любой образцовой фрау — Киндер, Кюхен, Кирхе, Кляйдунг.

Я ей даже дал волю самой подготовиться к встрече, хоть аликорн и не отдавала себе отчета в том, что все вокруг — всего лишь сон. И в итоге мне из ворот навстречу вышла не дрожащая розовая принцессочка, а настоящая Жанна Д’Арк. В доспехах, со знаменем. Взгляд горит, голос звенит! А уж речугу какую толкнула! Не хуже какого-нибудь полкового комиссара!

Благо, я это все быстро прекратил. Причем использовал один из самых банальных приемов магии снов. Такие кошмары мне и самому снились — тебе нужно что-то сделать, а ты не можешь и пальцем пошевелить. Вот и Кейденс на этом поймал. Пальцев у нее и так не было, но принцессу пробрало.

Но вот показалось мне, что недостаточно. И, выяснилось, что был прав. К счастью, заготовка на продолжение у меня была. И если в первой части это был быстрый кошмар, то во второй решил растянуть процесс, то ослабляя накал и давая ей надежду, то тут же отнимая ее. Пока готовил эту сцену, очень оценил алмазных псов. Людей я решил аборигенам не показывать. И заменил их именно на собачек. Те подошли лучше, чем любые другие расы этого мира — прямоходящие и достаточно антропоморфные. Так что обрядил их в форму Кайзервера и отправил обслуживать мортиры и погонять пони. Кстати, два пса-погонщика, к моему удивлению, получились у меня уж слишком живыми. По задумке они должны были только стегать и иногда дубасить Кейденс и ее соседей по упряжке. Ну и, как максимум, ругаться. А эти двое как-то неожиданно развились и в итоге именно в части разговоров неплохо над ней поработали, что в итоге внесло немалый вклад в успех.

Но даже в таких условиях Кейденс держалась весьма достойно. Не поддавалась на издевки погонщиков, пыталась своим пони помочь даже в самый трудный момент. Вот даже зауважал ее немного.

Да и тяжелую мортиру она на холм все-таки затащила. Правда, не знаю, что бы она сделала, если бы пораньше догадалась, что именно поднимает.

И все-таки мой кошмар оказался сильнее! Зрелища обстреливаемого Кантерлота она не выдержала. Так что под конец, когда аликорн уже почти рыдала и явно созрела для разговоров, закинул ей кое-какую пищу для размышлений и завершил сон, решив, что еще наведаюсь к ней на следующую ночь.

Оставшееся время до звонка магического будильника, который я все-таки нашел и освоил, проспал без снов. Надо же и мне было иногда во сне отдыхать по-настоящему! Что еще порадовало, так это то, что Луна в эту ночь никак себя не проявляла. Видимо, все еще сидела в депрессии. А может быть, и заново себя усыпила. Еще годков эдак на полтысячи. Если так, то я был бы только рад. Туда ей и дорога!

Вылезши из-под одеяла, направился на кухню. В ванную даже не пошел. Мыться было откровенно лень. Тем более, тушку я себе нафантазировал просто отменную! Не хочешь или некогда мыться? Одно не очень сложное заклинание, и шерсть уже чистая. Грива, опять же, эфирная — расчесываться не надо. А то, подозреваю, будь у меня обычные волосы такой длины, я бы не выдержал и обстриг бы их нафиг. Пища и вода перерабатываются полностью, так что фарфорового друга я здесь не посещаю. Терморегуляция тут, кстати, тоже при наличии магии весьма на уровне. Хотя замерзать недавно довелось, но не помню, чтобы хоть раз в этом теле по-настоящему потел. Бриться вообще не надо. В общем, мечта любого нормального мужика!

Конечно, где-то там под хвостом есть, скажем так, дополнительное технологическое отверстие. Но мне оно не мешает. Есть и есть. Подумаешь! Уделять ему какое-то внимание я пока не планирую. И без того интересно.

Исследуя закрома, обнаружил за кухней отдельную кладовочку с еще не распотрошенными запасами, поэтому решил себе на завтрак найти чего-нибудь поэкзотичнее. В конце концов, эту ночь провел ударно, так что заслужил хотя бы шоколадную медаль!

Так… Цветы ромашки сушеные. Цветы календулы сушеные. Не понял… Это у пони вместо сухофруктов такое? Или Твайлайт это заваривала, чтобы горло при простуде полоскать? Судя по тому, что рядом обнаружилась стеклянная банка с этикеткой «Бутоны розы в сахарном сиропе», ближе к истине был первый вариант. Не, траву жрать не буду. Я же не козел! Хотя бутоны можно и попробовать. Вроде, слышал, что в Болгарии из роз масло давят. Значит, она может быть съедобна.

В общем, открыл эту банку, да так за один присест все и умял. Даже налил в пустую уже тару немного кипятка, выполоскал и выпил остатки. Неожиданно, оказалось вкусно. И плевать на то, что там куча калорий. Чай не растолстею. Селестия вон, тысячу лет торты жрала и до последнего была в хорошей форме. Ничего, пускай теперь на солнце попостится!

Покушав, решил посмотреть, что происходит в городе. Чтобы не палить свое присутствие, обратился туманом и вылетел на улицу.

Ну, что сказать? Большинство обывателей, как видно, еще в печали. Улицы пустынны. Отдельные пони ходят, озираясь и вздрагивая от каждого шороха. Шок и трепет, если в двух словах…

И только я один тут гордо рассекаю. Как там было в стихотворении? Мороз-воевода дозором обходит владенья свои! Кстати, продолжает потихоньку холодать. Оно и понятно — солнца-то нет, значит, нет от него и нагрева. До заморозков еще далеко, но, похоже, затягивать с этой ночью не стоит…

Неожиданно, пролетая мимо одного из домиков, отвлекся на внешний фактор. Изнутри доносилась музыка. Подозрительно знакомая… Подлетел к окошку и прислушался. Кажется, я догадался, кто тут живет!

Не стал стучать в дверь, чтобы не отвлекать хозяйку от процесса. Вместо этого просочился в щель и материализовался в прихожей.

Ну да! Вот она — Октавия! Стоит у окна и с закрытыми глазами играет на скрипке музыку из «Приключений Шерлока Холмса»! Неужели она запомнила?! И уже переложила мелодию для одной только скрипки! Сильна, однако! Играет пони, правда, самую грустную версию. Помнится, она звучала в той серии, где Холмс считался погибшим.

Стоило признаться, выходило у Октавии хорошо. Не совсем так, как в оригинале, ведь у нее была только скрипка. Но другие инструменты она заменяла просто отлично! Постоял пару минут, слушая, и только потом заметил, что в помещении есть еще кое-кто.

Белая единорог с синей гривой неподвижно сидела на диване с отвисшей челюстью и пялилась на меня. Сперва даже не узнал ее. Подумал, что Рэрити прическу сменила. Потом увидел красные глазки и догадался, что это Винил, только без очков. Ну, в общем-то, понять ее можно было легко -  ночью в черных очках ходить было бы непросто. Но вот я так привык к ее стандартному образу, что даже не сразу узнал ее без этого аксессуара.

Медленно поднял копыто и поднес к губам, показывая, что надо молчать. Диджейша, стеклянными глазами смотря на меня, кивнула. Не стал опускать ногу, а, уперев ее снизу в подбородок, изобразил, как закрываю рот. Единорог немного потупила, но потом тоже захлопнула челюсть. Вот и хорошо! А то скоро бы слюной все закапала!

А Октавия, ничего не подозревая, продолжала играть, повторив мелодию с небольшими вариациями четыре раза.

Когда она опустила смычок, присел на задние ноги и попытался изобразить аплодисменты. Получилось не очень, ведь я совсем забыл про обутые накопытники. В результате лязг стали о сталь заставил музыкантшу подскочить на месте и развернуться ко мне.

— Браво! — улыбнулся, не размыкая губ. — Мы в восхищении!

Октавия круглыми глазами уставилась на меня и на несколько секунд застыла в явно не очень удобной для себя позе, но потом отмерла и поклонилась. Вот, что воспитание и профессиональные привычки делают! Какой бы ни был зритель, а надо его поблагодарить!

— Я вижу, ты быстро воспроизвела то, что услышала во сне, — произнес, чтобы не сидеть молчаливым и страшным для хозяек истуканом.

— А откуда вы знаете, что эта музыка мне приснилась? — неуверенно поинтересовалась серая пони. При этом она аккуратно сложила скрипку и смычок в футляр, постоянно косясь на меня, и, наконец, смогла встать на все четыре. — Погодите! Неужели это вы призвали в мой сон те инструменты?!

— Да, — коротко кивнул, с удивлением смотря, как на мордочке скрипачки эмоции стремительно сменяют одна другую.

— Я, ваше высочество, сама никогда ранее не писала музыку. Только исполняла уже существующие произведения, — без ужаса и с каким-то даже уважением посмотрев на меня, произнесла Октавия. — И была очень удивлена, когда эта мелодия сама пришла ко мне. Но… — она замялась. — Я никогда ее раньше не слышала. Она ваша собственная… Неужели вы композитор?!

— Коротать тысячу лет на луне было скучно, — ответил расплывчато. Если хочет, пусть думает, что это моя мелодия. Надеюсь, товарищ Дашкевич не обидится. Тем более, зарабатывать на его музыке я здесь не собираюсь. — Я разным занималась... А насчет этой мелодии… — усмехнулся. — Дарю, если понравилась!

— Дарите?! — ахнула серая земная пони. — Так просто?

— Можешь исполнять как музыку собственного сочинения, — пояснил хозяйке очевидную на мой взгляд вещь. — Я претендовать не буду!

— Нет-нет! — замотала головой скрипачка. — Точнее, да! Я с удовольствием буду ее исполнять. Но я не присвою себе авторство! Я — честная музыкальная пони! — она даже вскинула голову и посмотрела на меня с гордостью. Но потом вспомнила, с кем говорит, и опустила взгляд.

— Дело твое, — попытался пожать плечами, но вышло какое-то непонятное движение. — Но скажи вот что. Я ведь во сне послала тебе несколько вариаций мелодии. Почему ты играешь самую печальную?

— Как я могу сейчас играть что-то веселое? — вздохнула Октавия. — Музыка… Она идет от души. А душа у меня болит…

— Что же случилось? — поинтересовался для порядку. И так понятно, в чем ее проблема. Интересно только — осмелится ли она озвучить причину лично мне.

— Не сочтите за дерзость, ваше высочество, — помявшись, музыкантша все же, похоже, решилась. — Но вечная ночь, которую вы объявили несколько дней назад… Она… Угнетает… Я не знаю, как смогу жить без света, без ярких красок… И без надежды…

— Так, значит, тебе не нравится моя ночь? — притворно нахмурившись, строго посмотрел на хозяйку.

— Не ночь сама по себе, — не решаясь поднять взгляд, произнесла скрипачка. — А то, что она бесконечна. Точно так же мне не нравился бы бесконечный день… Нельзя по-настоящему сыграть мелодию, используя только одну ноту «До». Это не значит, что она плохая. Но это говорит о том, что для гармоничного звучания нужны остальные шесть. С днем и ночью, утром и вечером точно так же. Они не плохи или хороши сами по себе. Просто они должны идти друг за другом своим чередом…

— Очень смело с твоей стороны говорить такое мне в лицо, — подвел итог ее речи. — Ну а ты? — перевел взгляд на так и сидевшую ни диване Винил. — Тоже страдаешь без солнца?

Та только очумело посмотрела сначала на соседку, потом на меня. Но следом все же кивнула.

— Подними взгляд и посмотри на меня! — приказал Октавии. Та подчинилась, взглянув на меня все же с изрядной долей испуга. — Не переживай! Я не стану наказывать тебя за озвученное мнение, хоть оно и дерзкое. Я же не Селестия! — успокоил скрипачку, закинув лишний камешек в огород белой сладкоежки. — Мое решение насчет мелодии в силе. А насчет ночи и дня… Я подумаю.

На этом я завершил диалог и ушел по-английски, просто обратившись туманом и просочившись на улицу.

Ну, надо же! Нашел еще одну адекватную пони, которая не хлопнулась в обморок и не убежала в панике. И, кстати, тоже благодаря воспитанию. Хотя эта еще и за счет своей профессии так держалась. Чтобы выступать в столице перед полными залами, надо иметь отменную выдержку. Вот она Октавии и помогла. Ну, и еще то, что мы сразу переключились на ее любимую тему — музыку. Она, вон, похоже, уже забыла, как ее во сне собственная скрипка гоняла. Гораздо важнее для музыкантши оказалась услышанная новая мелодия.

Что же до ее слов, то они показались мне в целом правильными. Не думаю, что настоящую Найтмер она бы смогла убедить. Да и не стала бы владычица кошмаров с ней говорить. Но только в теле черной аликорна ныне обитаю я. И теперь могу сделать вид, что задумался. В конце концов, я все равно планирую скоро вернуть привычную смену времени суток. Наверное, так будет даже правдоподобнее, если я, типа, переосмыслю все и верну солнце… И, если все остальные пони тоже будут в первую очередь спрашивать о светиле, а они наверняка будут, то на этом можно будет сыграть!

Но Октавия — это все-таки лишь персонаж второго плана. Даже при самом неблагоприятном исходе ее не будет в числе тех, кто придет бить меня по башке Элементами. Хотя сейчас она проявила завидные смелость и честность, высказав мне в лицо неприятную правду. Да и чужую музыку наотрез отказалась за свою выдавать. Вот будет номер, если вместо Эпплджек элементом честности станет она. Правда, помнится, в одном фильме говорилось, что скрипач не нужен. Вот и не буду пока на ней зацикливаться. Пока у меня есть свободное время, сосредоточусь на оригинальных элементах!

Решив так, отправился посмотреть, чем занята Рэрити, которую уже в прошлый раз окучивал и планировал продолжать. И, на подлете к «Карусели» с удивлением заметил хозяйку бутика, которая, одевшись в осенние пальто и шляпу, выйдя на улицу, куда-то, постоянно озираясь, отправилась. Выглядела единорог в своем наряде очень подозрительно. Еще и воротник пальто подняла. Прямо классическая шпионка!

Хотя и понятно было, что ничего такого волшебница не задумала, а просто ей прохладно, проследил за ней до конечной точки путешествия. Правда, заранее догадался, куда она идет, когда модельерша вышла за город. Точкой назначения был коттедж Флаттершай. Все с ней, в общем-то, было ясно. Отправилась навестить подружку.

Но наблюдая за тем, как единорог скрылась в домике ветеринарши, подумал, что сейчас мне открывается хорошая возможность поговорить с ними обеими. Если рядом будет Рэрити, то пегас, скорее всего, не хлопнется в обморок. Правда, все равно ее вряд ли хватит на полноценное общение. Зато у волшебницы снова не будет шанса закрыться. У нее по любому начнется диссонанс, когда она увидит, что ее подруга действует не по этикету. А значит, выкручиваться ей придется за двоих.

Поразмышляв еще немного, решил, что заваливаться к ним прямо сейчас не стоит. Пусть рассядутся, заварят чаек, поболтают, расслабятся. Вот тогда и можно будет взять их за шкирку.

Чтобы не терять времени зря, вернулся к материальной форме, взлетел и направился в сторону замка. Подумал, что если там есть подвал с золотом, то и кое-какой другой погреб мог сохраниться. Винный, например!

Уже через полчаса осматривал искомое помещение. Вот же глупая Селестия! Сколько добра сгноила! Ладно, золото тут бросила. Ему ничего не стало. А вино-то как можно было оставить?!

Ходил по подвалу, с сожалением рассматривая остатки былого великолепия. Похоже, у кого-то тут была обширная коллекция. Но, естественно, века забвения сказались на ней негативно.

То вино, что находилось в бочках, давно было потеряно. Емкости, какими бы хорошими они не были, рассохлись, и все содержимое сначала прокисло, а потом либо испарилось, либо вытекло.

Бутылкам повезло больше. Многие, правда, упали со своих мест и разбились. Видимо, произошло это, когда Селестия и Найтмер увлеченно мутузили друг друга, разнося этот замок. Но большая часть сосудов сохранилась. Проблема была в другом — пробки. Да, по большей части именно они не выдержали проверку временем, где просто потеряв герметичность и пропустив к вину губительный воздух, а где вообще рассыпавшись в труху…

Тем не менее, кое-что я все-таки нашел. Несколько десятков бутылок из толстой непрозрачной то ли керамики, то ли глины. Горлышки у них были поверх пробок залиты сургучом. И даже этикетки, как ни странно, сохранились! Видимо, были в свое время зачарованы.

Поковырявшись, выбрал три бутылки красного сладкого из Кристальной империи. Вспомнил, что почти все мои знакомые женщины не особо уважали сухое или полусухое. Им всем хотелось чего-нибудь послаще. Вполне возможно, и местные кобылы имеют те же приоритеты.

Выбравшись из подвала, прилетел в библиотеку. С трудом, но нашел на кухне штопор и откупорил одну бутылку. Надо же проверить, что там. А то, может, все уже скисло давно!

Нет, как выяснилось, не скисло! И на вкус оказалось выше всяких похвал, отдаленно напоминая токайское, но определенно было лучше! Еще бы! Тысяча с лишним лет выдержки!

Оставив открытую бутылку, взял две других и отправился наносить визит. Оставалось только надеяться, что несостоявшиеся хранительницы Элементов не осмелятся отказываться от чарки, которую им предложит целая принцесса. Ну а дальше все просто — алкоголь раскрепощает даже таких, как Флаттершай. А даже если и откажутся, не беда! Сам с удовольствием выпью!

Подлетев к коттеджу в виде тумана, просочился в щель, перебрался в гостиную и огляделся. Подружки, как я и ожидал, сидели за чаем и сплетничали. И, что интересно, главной темой, похоже, был я.

— Ох, ты такая смелая… — произнесла хозяйка. — Я бы, наверное, не смогла и слова молвить, если бы увидела ее у себя дома…

— Не преувеличивай, дорогуша, — ответила единорог. — Я отчаянно трусила! Но по-другому вести себя не могла! И, как видишь, Найтмер все устроило.

— Ты поняла, зачем она приходила? — поинтересовалась Флаттершай.

— Нет, если честно… — вздохнула модельерша. — Кто может понять аликорна, прожившую тысячу лет в одиночестве? Сейчас у меня даже появляются мысли, что она просто зашла пообедать и поговорить. Глупость, конечно же…

— Я тоже не смогла понять ее действий, — отпив пару глотков из чашки, которую она держала в копытах, призналась пегас. — Сначала она действовала как настоящая злодейка из легенд. Но потом… Она не напала на нас, даже узнав, что мы пришли, чтобы задействовать Элементы, а только защищалась. Она перевязала Рэйнбоу и Эпплджек…

— Меня этот момент тоже очень смутил, — согласилась Рэрити.

— Не может существо, способное на сострадание, быть злым, — воодушевленно заключила хозяйка. — Я это тогда и поняла. И поэтому предложила поговорить с ней. Но Твайлайт… — она смутилась и умолкла.

— Ох, дорогуша! — всплеснула передними ногами волшебница. — Не вспоминай про эту столичную грубиянку!

— Я много думала над этим, — неуверенно произнесла Флаттершай. — И сейчас мне кажется, что она не хотела меня обидеть. Эти слова сорвались с ее губ раньше, чем она сама поняла, что сказала…

— Сорвались же! — не согласилась модельерша. — О Селестия! Да даже Найтмер в том зале вела себя вежливее, чем ученица принцессы!

— А ведь я хотела сама найти принцессу… — вдруг добавила хозяйка. — Хотела отправиться в замок и все же поговорить. Уверена, я смогла бы объяснить ей все… — замолчав, она уткнулась лицом в чашку. Похоже, даже просто говорить на такую тему ей было непросто. — Но я не решилась лететь туда одной. Да еще и ночью…

— И правильно, — согласилась Рэрити. — Я бы тоже побоялась. И до тебя-то пока шла, вся извелась. А что уж говорить про новый поход через Вечнодикий лес! Меня от предыдущего до сих пор иногда в дрожь бросает…

Пока подружки трепались, сидел и, ухмыляясь, выслушивал их измышления. Все-таки не зря я тогда тех двух головами стукнутых пожалел. Поступок-то, оказывается, имел далеко идущие последствия! Это, конечно, урон репутации. Но я готов пойти на это, если два воплощения Элементов будут, если и не на моей стороне, то хотя бы нейтральны! А для этого нужно закрепить результат! И Флаттершай, оказывается, уже сама готова была мне помочь! Вот это да! Кто бы мог подумать, что она сама захочет пообщаться? Но, раз так, нужно это использовать.

— Я слышала, что вы обсуждаете меня, — приняв материальную форму, улыбнулся, стараясь не показывать зубы. Сейчас мне их не до смерти напугать нужно было, а просто поприветствовать. — Доброй ночи. Нет нужды искать меня в замке. Если ты хочешь, то можем поговорить прямо здесь!

— Ой… — сжавшись, пискнула пегас. — Найтмер Мун…

Уже хотел сказать какую-нибудь успокаивающую банальность, но тут на меня налетел какой-то бешеный вихрь, который начал пытаться кусаться и царапаться. Благо, рефлексы аликорна не подкачали, и через пару секунд я телекинезом держал за ухо перед своим лицом яростно брыкавшегося белого кролика.

— Не на ту напрыгнул! — показал вконец потерявшему берега Энджелу, так, кажется, звали ушастого, зубы, отчего этот мелкий поганец ощутимо побледнел. Интересно, как это у него получилось, учитывая то, что он и так белый? — А ты знаешь, что кролики — это не только ценный мех?

Замолчал очень вовремя. От озвучивания продолжения старой шутки меня остановило понимание того, что ситуация явно к этому не располагала. Уж присутствующие пони точно не оценили бы моих слов про кроличье мясо.

— Умоляю! Простите его! — тем временем Флаттершай, поняв, что произошло, решительно заступилась за питомца. — Он сам не свой уже который день. Как и многие другие зверьки…

— Ну вот, — переведя взгляд на нее, беззлобно хмыкнул. — А только что говорила, что и слова бы в моем присутствии не вымолвила. Вижу, если за кого-то нужно заступиться, то смелости тебе не занимать! Но все же налицо нападение на особу королевской крови! — посмотрев на кроля, который уже, видимо, тоже осознал, какую ошибку допустил, телекинезом поднес его к хозяйке и опустил в раскрытые объятья. — Однако я сегодня добрая. Накажи его сама. Как посчитаешь нужным. И научи своего подопечного хотя бы соотносить свои размеры с тем, на  кого решил поднять лапу. В следующий раз вместо меня может оказаться кто-то менее терпимый…

— Конечно! — пегас, получив в копыта питомца и осознав, что прямо сейчас наказывать никого не будут, просто просияла. — Я сейчас… — она встала и, что-то строго выговаривая кролику, унесла его. Видимо, кто-то вечер проведет, стоя в углу. — Прошу простить его, но вы так неожиданно появились… — вернувшись, Флаттершай бодро начала извиняться за подопечного. Но по мере произнесения фразы ее громкость уменьшилась, а взгляд постепенно уткнулся в пол.

— Извинения приняты, — милостиво кивнул. — Инцидент можно считать исчерпанным!

— Что будет угодно вашему высочеству? — глядя на поникшую подругу, инициативу, как я и предполагал, перехватила Рэрити.

— Это что у вас? Чай? — принюхавшись, поинтересовался для порядку. — Налейте и мне тоже. Сахару две ложки. И бокалы принесите!

— Да, конечно, — единорог вскочила и, толкая перед собой отчаянно тупящую хозяйку, направилась в сторону кухни.

Пока они там гремели чашками, занял свободное кресло. Ну что же, в этот раз тоже обошлось без обмороков. Кроль, надо признать, своей атакой в стиле камикадзе помог мне тем, что отвлек хозяйку от моего появления и заставил ее активно действовать. Да и пару баллов я заработал, вернув его целым и невредимым.

— Прошу, — Рэрити поставила передо мной чашку и стеклянный бокал.

— Мерси, — отхлебнув напитка, снова продемонстрировал ей свой небогатый французский арсенал. — Я слышала, вы тут меня обсуждали и не могли понять, зачем я к тебе давеча приходила.

— Да, ваше высочество, — вежливо кивнула единорог, при этом стараясь о чем-то незаметно просигнализировать все еще находящейся в ступоре Флаттершай. Видимо, о том, что нужно соответствовать.

— Тебе, наверное, тоже интересно, зачем я пришла уже сюда, — посмотрев на пегаса, заставил ее спрятать взгляд за челкой.

— Да, ваше высочество… — голос ее я расслышал только благодаря острому слуху аликорна. Но и это уже было прогрессом.

— Просто вы заинтересовали меня, — хмыкнул, переведя взгляд с одной подружки на другую. — Вы ведь не случайно оказались тогда в моем замке? Почему вы были именно в таком составе?

— Мы просто пошли с Твайлайт, когда поняли, что ей понадобится помощь… — чуть громче произнесла хозяйка. — Ваше высочество… — добавила она титулование после отчаянных гримас модельерши.

— Значит, это была случайность? — уточнил с самым невинным видом, прихлебывая чай.

— Именно так, ваше высочество, — подтвердила слова подруги волшебница.

Я же, услышав это, лишь про себя усмехнулся. Они даже не поняли, что оказались в том месте тогда совершенно не случайно! Но ведь тем лучше для меня!

— Еще чаю? — поинтересовалась Рэрити, заметив, что моя емкость почти опустела.

— У меня есть кое-что получше! — усмехнувшись, достал из подпространственного кармана одну из бутылок и поставил на центр стола. — Из моих личных запасов. Предлагаю отметить восстановление справедливости!

— Простите… — увидев емкость и поняв, что в ней налито, пегас снова перешла на минимальную громкость. — Но я не…

— Сомневаешься? — прищурившись, строго поглядел на хозяйку. — Не бойся, оно не отравлено!

— Что вы, ваше высочество! — мигом сориентировалась единорог. — Моя подруга совсем не то имела в виду! Она хотела сказать, что не решится открывать такую бутылку! Вы же только посмотрите на это! — она телекинезом подняла сосуд и поднесла к глазам, вчитавшись в мелкий текст на этикетке. — Только знатнейшие и богатейшие аристократические семейства могут похвастаться тем, что у них в коллекции есть хоть одна бутылка вина из Кристальной империи! Этой державы ведь не существует уже столько веков! А это еще и, насколько я могу видеть, с королевских виноградников! И год! Эта бутылка, насколько я знаю, старше любой из известных! Такое сокровище должно стоять в витрине, а открыть его можно будет только на какой-то грандиозный праздник!

— Да? — сделал вид, что несколько удивлен. — Похоже, я позабыла, что за время моего отсутствия все несколько изменилось. А ты, я вижу, неплохо разбираешься в винах.

— Ну что вы, — Рэрити то ли на самом деле смутилась, то ли удачно сделала вид. — До знатоков из высшего света мне далеко, но я самосовершенствуюсь.

— Понимаю, — кивнул ей с важным видом. — Ноблес оближ, — ввернув очередную к месту вспомненную французскую фразу, с интересом посмотрел на волшебницу. Ага, скисла малость. — Положение обязывает, — перевел на привычный собеседницам язык.

— Какое уж там положение… — пробормотала вполголоса модельерша.

— Это можно исправить, — закинул ей приманку. — А на счет вина… Ладно. Можете сейчас не открывать, — достав из подпространства вторую бутыль, протянул ее Рэрити. — Дарю, раз знаешь толк. Но взамен скажи вот что. На какой праздник ты бы ее открыла?

Вот тут единорог ощутимо подвисла. Но неожиданно голос подала Флаттершай.

— Я бы отпраздновала возвращение Солнца, — уверенно произнесла она.

Честно говоря, в этот момент я офигел не меньше, чем Рэрити, у которой, казалось, глаза на лоб вылезли. Даже не стал контролировать лицо, уставившись на хозяйку, видимо, таким же удивленным взглядом. Но тихоня, конечно, выдала! Нет, я понимал, что она самую малость освоилась. Догадывался, что все их вопросы будут в первую очередь связаны со светилом. Предполагал, что она будет пытаться как-то повлиять на меня. Но не ожидал, что она скажет все практически напрямую.

— Вот, ради чего ты хотела искать встречи! Но почему ты думаешь, что тебе доведется отмечать такое событие? — прищурившись, хмуро оглядел ее. Не то чтобы я был по-настоящему зол. Но ведь нужно же было соответствовать образу!

— Я уверена, что рано или поздно вы поднимете Солнце, ваше высочество, — Флаттершай спрятала взгляд за челкой, но голос ее звучал довольно четко.

— И что же придает тебе эту уверенность? — скосив один глаз, посмотрел на Рэрити, которая знаками пыталась что-то намекнуть подружке. И понять суть ее мимики было довольно легко. Волшебница наверняка хотела бы сейчас крикнуть что-нибудь типа: «Остановись, пока не поздно!»

— Я вижу, что вы не злая… — произнесла пегас. — Или не такая, какой хотите казаться. И… — она все же замялась и продолжила на тон тише. — И, когда вы говорили про вечную ночь, то упомянули, что тем самым вы несете благо Эквестрии.

— Говорила, — кивнул, изображая недовольство. — А разве не так? И скажи мне, раз уж сама упомянула! Почему никто не ценит оказанную мной милость?

— Ночь продлилась пока не так уж и долго, — ответила Флаттершай и неожиданно прямо посмотрела на меня. — Но лесные зверьки уже страдают. Они не могут понять, что произошло. И даже я не могу им объяснить! — голос ее даже окреп. — У них вся жизнь была завязана на смену времени суток. И даже ночные животные несчастны, так как не могут понять, когда же им нужно идти отдыхать! А еще без солнца не будут расти деревья, травы и почти все остальные растения. А значит, наступит голод. Я не хочу верить, что вы добиваетесь именно этого, ваше высочество!

Вот это она выдала! И как аргументировала! Видно, накипело у сердобольной хозяйки. Я даже немного впечатлился. Правда, на лице изобразил удивление гораздо большее, чем было на самом деле. Где-то полминуты молчал и делал вид, что поражен услышанным. Обе подружки тоже молчали. Флаттершай, похоже, выдохлась, а Рэрити приходила в себя и, видимо, соображала, как же ей теперь предотвратить надвигающуюся бурю в лице разгневанной владычицы кошмаров.

— Ваше высочество! — наконец, отмерла волшебница. — Прошу вас! Отнеситесь к словам моей подруги с пониманием! Видите ли… Прошедшие дни дались нам тяжело…

— О, я отнесусь с пониманием! — исподлобья посмотрел на модельершу, заставив ее замолчать. — Но сначала скажи сама! Каково твое понимание ситуации?

— Мое? — растерялась единорог. — Но…

— Говори честно и открыто! Как она, — кивнул на хозяйку. — И не вздумай юлить! — добавил, усмехнувшись.

Проклятье! Похоже, с последней фразой малость перестарался, так как волшебница, похоже, готова была запаниковать. Черт! Вот только истерики мне здесь не хватало. Испортит же все!

— Хорошо! Я скажу! — Рэрити неожиданно успокоилась, подняла голову и тоже посмотрела на меня открыто. — Вы провели на луне тысячу лет. Одна! Вам нравилось жить там без возможности поговорить с кем-нибудь, услышать шутку или слова поддержки, без шанса познакомиться с кем-то новым и интересным?!

— Нет, не нравилось, — на всякий случай приготовил заклинание щита. А то волшебница что-то не на шутку разошлась. Хотя не мудрено. По факту я ее к стенке припер. — Но я знала, что когда-нибудь вернусь сюда.

— Так вот! Знайте тогда, что, если ночь будет без перерыва длиться и дальше, то вся Эквестрия когда-нибудь станет такой же, как луна. Мертвой пустыней под черным небом, где, кроме вас, не останется никого! И возвращаться вам будет уже некуда!

— Забыла добавить «ваше высочество», — произнес через несколько секунд после того, как единорог замолчала. — Но знаешь что? Отныне и впредь можешь обращаться ко мне без титулования! И ты тоже! — перевел взгляд на Флаттершай. — Вы обе заслужили эту честь!

— Но чем? — тихо поинтересовалась пегас.

— Чем? — переспросил с наигранным удивлением. — Тем, что не побоялись и сказали мне такую важную для всех правду! — произнеся эту фразу, встал из-за стола и, посмотрев на висевшие на стене часы, объявил. — Сейчас два часа дня! Попрошу вас об услуге. К шести вечера соберите перед ратушей жителей города. Будет сделано важное правительственное заявление!

— А если… — попыталась что-то переспросить Рэрити.

— А если откажутся приходить, скажите им, что это связано с восходом, — усмехнулся, увидев, что предугадал ее вопрос. — Сделайте. И я буду благодарна! Засим оставляю вас! Аревуар!

Приняв свою газообразную форму, вылетел через приоткрытое окно и направился к замку. Пусть подружки приходят в себя. Надеюсь, они выполнят мое поручение. Ну а самому мне надо будет заняться тренировкой вращения небесных сфер.

Кнутом кошмаров недавно пользовался. Настало время поманить пряником…

---

Еще, наверное, четверть часа после того, как Найтмер ушла, Рэрити сидела ни живая, ни мертвая. Она все не могла поверить, что эта пугающая аликорн не только не пришла в ярость, услышав их слова, но, наоборот, наградила их, хоть и весьма специфически.

— Она кое в чем была права, — заметила, наконец, единорог, подняв чашку и отпив остывшего уже напитка. — Ты сначала говорила, что и слова вымолвить при ней не сможешь, а потом отчитала ее, как одного из своих питомцев! Саму Найтмер Мун!

— Прости… — откликнулась Флаттершай. — Я не должна была… И даже не собиралась в начале. Просто все эти дни я видела, как мучаются без солнца птицы и звери. А она… — пегас замялась, подыскивая слова. — Это удивительно, но она, похоже, на самом деле не понимала, что наша жизнь невозможна без света!

— Она — аликорн. Они мыслят другими категориями… — никакого другого объяснения у волшебницы не было. — К тому же она прожила столько лет на луне и, видимо, это не прошло для нее даром. Ты заметила, что она порой демонстрирует незнание самых простых вещей?

— Это ужасно, — кивнула хозяйка. — Похоже, в одиночестве она забыла очень многое. И теперь пытается вспомнить. Я даже… Даже… — она замолчала, смутившись. — Мне кажется, что Селестия была несправедлива с таким наказанием.

— Ох… Что бы там ни произошло тысячу лет назад, нас это не касается, — заключила Рэрити. — Мне гораздо ближе то, что происходит здесь и сейчас! Что нам теперь делать? Можем ли мы довериться ей?

— Надо пойти и попросить всех собраться у ратуши, — решила пегас. — Если бы Найтмер задумала что-то плохое, она могла бы сотворить это еще в прошлый раз. Тогда там тоже были собраны все жители. Но она ничего не сделала. Не сделает и сейчас. Я, правда, не уверена, что смогу сильно помочь тебе в сборе пони…

— Удивительно, но она сказала «Прошу вас об услуге»! — вспомнила фразу владычицы кошмаров волшебница. — Сама формулировка не подходит для нее! «Приказываю! Повелеваю! Поручаю!» — вот, что я ожидала услышать… А тут просьба.

— Я лишь повторю, что она старается выглядеть страшнее, чем есть на самом деле, — неуверенно улыбнулась Флаттершай. — Не знаю, правда, зачем ей это нужно.

— Я тоже не возьмусь предполагать, — кивнула единорог. — Что же до ее поручения, то я организую все сама. Ты просто не забудь прийти в означенное время.

— Спасибо! — хозяйка обняла свою подругу. — Мне и вправду было бы очень тяжело оббегать все дома в городке, стучаться к малознакомым пони, отвлекать их от дел…

— Не переживай, — фыркнула волшебница. — Друзья для того и существуют, чтобы помогать в тех делах, где сама ты не так хороша. Не волнуйся. Я справлюсь сама!

На этом они и распрощались. Единорог отправилась в город и принялась исполнять неожиданную просьбу. Впрочем, действовала она не одна, так как первым делом зашла к мэру, вытащила ту из-под одеяла и объяснила задачу. Стоило признать, что Найтмер оказалась права. Едва услышав про возможный восход, первая пони города включилась в работу. Поэтому очень скоро жителей обходила не одна только Рэрити.

И незадолго до шести вечера она сама уже стояла на главной площади. Глядя на толпу, постепенно собирающуюся у ратуши, модельер с некоторой опаской думала про то, что будет, если принцесса не явится. Да и мэру она не сказала, кто являлся инициатором сбора, иначе никто бы так и не пришел. Она и так рискнула, доверившись Найтмер. Но Рэрити верила характеристике, которую дала владычице кошмаров ее лучшая подруга, и надеялась, что черная аликорн захотела собрать здесь всех именно для того, на что надеялась сама волшебница.

Флаттершай явилась в последнюю минуту. Заметив, как она молча пристроилась с краю, единорог протолкалась к ней, подмигнула и встала рядом. Теперь оставалось только ждать.

Вот, уже минуло шесть. Минуты текли медленно, но присутствующие горожане волновались. Все больше недовольных голосов раздавалось из толпы, нервируя Рэрити. Но в какой-то момент все они в одночасье затихли.

— Смотрите! — выкрикнул кто-то, указывая на высокое крыльцо ратуши.

А там, казалось, прямо из воздуха соткалась черная высокая фигура повелительницы кошмаров. Аликорн шагнула вперед, со всего размаху впечатав бронированный накопытник в камень крыльца. Отчетливый стук и треск камня привлекли все внимание к ней, но принцесса, похоже, этого и добивалась. Она оглядела замерших кто в ужасе, кто в ступоре, кто в растерянности, жителей города и усмехнулась.

— Жители Понивилля! — разнесся над площадью ее голос. — Счастливы ли вы? — тишина стала ей ответом, но не смутила принцессу. — Некоторое время назад мы объявили о милости, оказываемой нами. О Вечной ночи, избавляющей земли от тирании Солнца. Однако! — она сделала паузу и внимательно осмотрела толпу, остановившись взглядом на Рэрити и Флаттершай. — Однако все эти дни мы наблюдали и дивились тому, что вы не торопились радоваться и пользоваться плодами нашей милости. Но при этом никто и не жаловался. Мне даже стало интересно узнать причины такого странного поведения наших подданных. И нашлись достойные пони, которых я сочла необходимым выслушать, — продолжила тем временем аликорн. — Они не испугались высказать мне в лицо неудобную для вас правду! Запомните! — она вдруг повысила голос. — Я — не Селестия! И я не обижаюсь на правду!

И тут, все еще обдумывая услышанные слова, волшебница вдруг почувствовала касание чужого телекинетического поля. Оно мигом обволокло ее и подняло над толпой. То же произошло и с Флаттершай, и еще с какой-то пони на другом конце площади. А через несколько секунд вся их троица уже стояла на крыльце справа от принцессы. Повернув голову, единорог узнала в своей соседке Октавию.

— Вот, кого вам следует благодарить за то, что сейчас произойдет! — в это время, указав на них, произнесла Найтмер Мун.

Рэрити почувствовала, как взгляды множества пони скрестились на ней, и поежилась. Не все смотрели с приязнью. Но тут же кое-что другое отвлекло и ее, и всех остальных. Рог аликорна засветился, и луна быстро поползла вниз по небосводу. И, стоило только ей скрыться, как небо на востоке сначала порозовело, потом заалело. А следом над крышами показался краешек Солнца!

Над площадью раздался восторженный гул множества голосов, подкрепленный топотом аплодисментов. Жители Понивилля смотрели на восходящее светило, и большинству из них в этот момент, похоже, было наплевать на то, что поднимала его та, кого все считали воплощенным злом.

Рэрити наблюдала за восходом молча и с чувством облегчения и глубокого удовлетворения. А еще она до сих пор с трудом осознавала, что все это происходит на самом деле. Неужели всего лишь их с Флаттершай правильных и сказанных к месту слов хватило, чтобы переубедить саму Найтмер Мун? И неужели та устроила эту долгую ночь, которая, к счастью, не стала вечной, просто из-за своего незнания элементарных законов жизни?

Солнце тем временем поднялось в зенит и замерло. При этом единорог отметила, что последние градусы светило преодолело с несколькими рывками. Скосив глаза, она заметила закушенную нижнюю губу принцессы. Но вот процесс завершился, и аликорн устало выдохнула.

— Счастливы ли вы теперь, жители Понивилля? — поинтересовалась она. С площади раздались отдельные выкрики от самых смелых. Остальные пони по-прежнему молчали, не зная, чего ждать теперь. — Наслаждайтесь! У вас есть два часа! — продолжила Найтмер. — В дальнейшем мы подумаем, как часто будет организовываться день и какой будет установлена длительность светлого времени суток! А на этом собрание объявляю оконченным и более вас не задерживаю!

Едва произнеся последние слова, она исчезла. Взгляды толпы снова оказались направлены на трех пони, оставшихся на крыльце. Флаттершай испуганно пискнула, и волшебница вышла вперед, закрывая подругу. Она повернулась вбок и умоляюще посмотрела на Октавию. Та взглянула на сжавшуюся пегаса, кивнула и тоже шагнула вперед, встав бок о бок с Рэрити. Таким образом, нахлынувший поток поздравлений, вопросов и, к сожалению, упреков они приняли вдвоем, кое-как избавив от этого стеснительную подругу, которая за их спинами, похоже, впала в ступор от всеобщего внимания.

Не все жители бросились выяснять подробности. Многие просто стояли и, жмурясь, наслаждались светом солнца. Но и тех, кому было интересно, оказалось немало.

И в основном все в той или иной форме задавали один из трех основных вопросов, ни на один из которых Рэрити ответить не могла: «Почему так мало?», «Как вы смогли?» и «Как вы могли?». Второй и третий вопросы почти не отличались по написанию, но кардинально различались в своей сути. Те, кто задавали второй, были восхищены их поступком, а те, кто произносили третий, были им возмущены. И, к сожалению, среди них оказались и ее хорошие знакомые.

— Как вы могли договариваться с этой черной?! Она чужая! — нетипичным для себя осуждающим тоном поинтересовалась Пинки Пай, грива которой сегодня не была завита. — Это же она украла Солнце и сделала всех грустными. А теперь вернула, как будто сделала нам одолжение! Да и то только на чуть-чуть! С тех пор она не стала лучше! И свет вернула не потому, что исправилась! — не дожидаясь ответа, она развернулась и ушла.

— Это было нифига не круто! — подлетев, заявила Рэйнбоу, неосознанно поглаживавшая шишку на голове. — Врагов нужно побеждать! А вы сдались и пошли договариваться! Тьфу! Вы встали в один ряд с ней! А это хуже всего! — высказавшись, пегас улетела прочь.

К счастью, тех, кто высказывал похожие мысли, было немного. Одной из последних подошла Эпплджек.

— Ну, я, конечно, рада, что свет вернулся, — замявшись, выдала она, сдвинув шляпу на лоб. — Но вот сама эта черная… Я бы и хотела вас осудить, что вы с ней лясы решили точить. Но, однако, она сказала, что вы ей правду высказали. Так ведь и было? — единорог только молча кивнула. — Ну, как говорится, за это мое уважение, — взгляд фермерши потеплел. — Честность, она вот, как влиять может! Но, гнилое сено, чего же это черная? Два часа! Да это же совсем мало!

— Но есть тенденция к улучшению, — заметила серая земная пони.

— Тенденция, не тенденция… — Эпплджек почесала затылок. — А только мало это все равно! Вот придет эта черная в следующий раз, так ей и скажите! А лучше меня позовите. Если она так правду любит, я с ней тоже со всей честностью потолкую!

— Если бы я сама знала, когда эта встреча произойдет… — вздохнула единорог. — У тебя же все тоже произошло спонтанно? — она повернулась к Октавии.

— Она пришла сама, — кивнула музыкальная пони. — Я играла, потом открыла глаза и увидела ее. Винил сказала, что она просто появилась из воздуха, а потом тихо сидела, слушая музыку… Исполняла я, как выяснилось, мелодию ее сочинения, которую до этого она же сама и послала мне через сон…

— Она еще и музыку сочиняет? — удивилась Рэрити.

— Как видишь. Причем она написала одну тему сразу в нескольких вариациях. Так что, думаю, это не единственное ее сочинение, — кивнула серая земная пони. — Если она придет ко мне, я попробую устроить тебе с ней встречу, — добавила она, повернувшись к Эпплджек. — Но не могу ничего обещать.

— Спасибо и на этом, — вздохнув, фермерша развернулась и направилась прочь.

— Найтмер оказала нам сомнительную услугу, вытащив и поставив здесь в один ряд с собой, — задумчиво произнесла Октавия, когда они остались на крыльце втроем. — Теперь все пони будут ожидать от нас неизвестно чего.

— Ой, эта толпа… — выдохнула из-за их спин Флаттершай. — Стоять перед ней было страшнее, чем говорить с владычицей кошмаров. Спасибо, девочки, что защитили меня…

— Приглашаю вас к себе, — оглядев соседок, предложила серая пони. — Нам нужно обсудить все произошедшее и понять, что делать дальше. А еще, — она улыбнулась. — Я могу сыграть вам что-нибудь для успокоения нервов. Даже сочинение той, благодаря которой мы и попали в эту переделку. Причем не самую грустную версию…

Глава 5 (12)

Ну что же… Представление с поднятием солнца можно было считать полностью успешным. При этом удалось достичь сразу нескольких целей. Это я понял, когда, обратившись туманом после подъема солнца, не стал никуда улетать, а остался послушать реакцию публики.

И в целом я все сделал более чем правильно! Солнцу, конечно, были рады все, но вот методы, с помощью которых добились его восхода, не всем пришлись по вкусу…

Я ведь не случайно перед церемонией вытащил из толпы Рэрити, Флаттершай, а заодно и Октавию, поставив их рядом с собой и объявив, что это именно они все организовали. Таким образом я фактически не оставил им обратной дороги. Теперь большинство жителей ожидало именно от них дальнейших улучшений. А меньшинство воспринимало, как предательниц и коллаборационисток, побежавших на поклон к врагу.

И, наблюдая за общением пони, с удовлетворением обнаружил среди этого меньшинства Рэйнбоу Дэш и Пинки Пай. С первой все было, в общем-то, понятно. Переговоры она считала признаком слабости, а из возможных методов разрешения ситуации выделяла только силовые. А вот кондитерша удивила и насторожила. Особенно ее слова про то, что Найтмер, дескать, чужая. Вот как она все это смогла почувствовать, а? Со своим хаотичным мышлением эта пони была самой непредсказуемой, поэтому решил держаться от нее подальше. Благо, похоже, и ей было не до меня. Ночь и общее депрессивное состояние окружающих сказались на ней не лучшим образом. Грива у розовой была почти прямой.

Но в любом случае мой ход оказался успешным! Теперь Рэрити и Флаттершай были противопоставлены Рэйнбоу Дэш и Пинки Пай. Несостоявшиеся хранительницы ныне были разделены на фракции «договаривающихся» и «непримиримых».

Эпплджек я, правда, не отнес бы ни к той, ни к другой. Яблочная пони заняла очень прагматичную позицию. Она не слишком обрадовалась тому, что подруги пошли договариваться со мной. Но и возвращенное таким образом светило восприняла в целом положительно. Ну, и еще мои слова про правду, естественно, ей пришлись по вкусу. Еще бы! Во многом ради нее и вставил их.

Так что теперь вряд ли кому-то удастся в короткие сроки заново собрать команду из этой пятерки. Твайлайт я вообще не учитывал. На нее, похоже, дулись все остальные. Но ученицей Селли я займусь как-нибудь потом…

Вот что меня продолжало напрягать, так это вращение светил. Уж слишком энергозатратным был этот процесс! Сегодня я просто закатил луну и поднял солнце без всяких изысков. И то подустал. Даже увеличил интервал светлого времени до двух часов, хотя изначально планировал дать пони полчаса, ну час. Но понял, что перед обратным процессом нужно подольше отдохнуть.

И вот если мне это придется каждые двенадцать часов делать, то это будет полнейший ахтунг! Понятное дело, я натренируюсь со временем. Но что-то как-то такой сизифов труд меня не прельщает! А без него нельзя! Я и без слов Рэрити прекрасно понимал, что без солнца жизнь может вообще вымереть. Конечно, местные флора и фауна созданы в моих коматозных фантазиях. Но они получились на удивление живыми. Вот как-то неохота все это обрекать на смерть в условиях, напоминающих ядерную зиму. Я все-таки Найтмер Мун, а не лорд Доминатор, которая планеты ради развлечения уничтожала. Мне-то как раз, чтобы не скучать, пока меня санитары не откачают, местные нужны в товарном виде.

А это значит, что придется выкладываться. Ведь альтернатива только одна — возвращение Селестии. Но на это я пойти не готов. Уж лучше два раза в сутки напрягаться, чем быть размазанным в слой микронной толщины…

И раз так, то следует сделать так, чтобы за свои напряги получать максимум преференций. А я сейчас как раз в таком положении, когда могу торговаться! Я могу и уже действую с позиции силы. Ведь в чем заключается суть этого метода? Отбери что-нибудь нужное, а потом верни, но не безвозмездно!

Вот в таком ключе я и собирался действовать. Первый пункт плана был уже выполнен. Несколько суток ночи показали аборигенам, что все серьезно. И недавно я намекнул, что готов вернуть на небосвод светило. Разумеется, восход видели все, а не только жители Понивилля. И у многих, возможно, уже отлегло от сердца. Они уже, наверное, подумали, что зловещая Найтмер побеждена, Селестия вернулась, и все станет как раньше. Каково же им будет, когда светило опустится за горизонт гораздо раньше положенного срока? И самое интересное — как это все будет объяснять им Кейденс?

Я ведь фактически вынуждаю ее сейчас идти на переговоры со мной. Иначе ее свои же сограждане не поймут, большинству из которых, как я полагаю, вообще все равно, кто именно вращает небесные сферы. Им главное, чтобы день сменял ночь. Ну и чтобы их при этом не тиранили. А уж это я могу щедро пообещать! И тогда принцессу любви, если она заартачится, свои же недовольные подчиненные из дворца выкинут.

Задумавшись, я покинул площадь Понивилля и полетел в замок. Там, приняв материальную форму, вызвал часы. Что же, еще полчаса у пони осталось. И у меня тоже… Скоро придется поработать рогом, а пока можно продумать дальнейшие действия и пункты договора, который я планирую заключить с розовой принцессой.

Кстати! Неожиданная, но такая дельная мысль вдруг возникла в голове. А ведь она тоже аликорн. Я могу подключать Кейденс к процессу подъема светил, не объясняя ей саму технологию, но используя как источник энергии! С какой стороны ни посмотри, хороший вариант. Принцесса любви будет все время ослаблена и не сможет при случае ударить в спину, я же, наоборот, сэкономлю силы. Ну и надо будет это обставить как некую честь, которой я ее удостаиваю! Или как уступку с моей стороны. Останется только контролировать, чтобы она исподтишка не научилась этой магии.

Итак! Что же у нас будет предложить? На свою чашу весов я выложу возвращение светового дня в его астрономических границах. Я предложу Кейденс участвовать во вращении светил. Да что там, я ей предложу, как в оригинале, диархию! Только там были Селестия и Луна, а теперь будут Найтмер и Кейденс. В конце концов, нужно же на кого-то будет спихнуть всю рутинную государственную работу. Вот Ми Аморе и займется, ей не привыкать.

А что я от нее потребую? Пост старшего диарха и все полномочия и привилегии, принадлежавшие ранее Селли. А еще ей надо будет вернуть на постамент булыжники Элементов Гармонии. Плевать я, конечно, на них хотел. Тем более, это всего лишь муляжи. Но настоящая Найтмер просто обязана была бы потребовать не только возвращения каменюг, но и наказания за их воровство из ее замка. Вот и не буду выпадать из образа!

Расставив все по полочкам, посмотрел на часы. Пора!

Взглянув на небо, установил связь с солнцем и начал процесс захода. Да уж! Та еще работенка…

Поневоле начнешь уважать Селестию, которая этим ежедневно занималась. Без выходных, праздников, отгулов и больничных. И задумаешься над тем, что это теперь предстоит делать мне самому…

После пяти минут ударного колдовства, водрузив на свое место луну, с удовлетворением осмотрел проделанную работу. Ну вот! Теперь можно и в кроватку! Под одеяльцем, к сожалению, тоже придется не отдыхать, но все же там труд будет легче перетаскивания небесных тел.

Отправившись в понивилльскую библиотеку, поужинал кое-какой нашедшейся на кухне жратвой и направился наверх, в спальню. Там привычно лег по диагонали, проверил сигнальные и маскирующие чары, обновил кое-какие, а потом укрылся одеялом и отправился в мир снов.

Сегодня ничего заранее не готовил. Надобности в этом не было. Решил просто посетить текущий сон Кейденс и поговорить с ней без кошмаров. Вот только найти нужное сновидение смог далеко не сразу. Вообще, так до сих пор и не понял, как здесь работает алгоритм поиска сна необходимого индивида. Но да ладно. Работает, и то хорошо!

Принцесса, видимо, сегодня засиделась допоздна. А потом, похоже, и я наткнулся на ее сон не сразу. Поэтому обрадовался, когда, наконец, его нашел.

Но вот, войдя в него, неслабо удивился. Что это я такое увидел?! Неужели эротический сон?! Да еще и в исполнении самой принцессы любви!

Понаблюдал немного за Кейденс и Шайнингом, которые расположились на реальном сексодроме в какой-то ужасной отделанной исключительно розовым спальне, и понял, что передо мной всего лишь сопли. Да-да. Те самые, что цветом подходят под обивку здешних стен и шкурку хозяйки.

Или, может быть, я слишком рано пришел, застав любовничков в самом начале, либо Ми Аморе принципиальная, и до свадьбы ни-ни. Даже во сне! Но они пока только увлеченно целовались. Хмыкнул, сообразив, что по законам кое-какого жанра оказавшаяся в такой ситуации женщина должна была бы впечатлиться, возбудиться и присоединиться. У меня пока появилось только желание плеваться.

Поэтому, когда голубки уже почти пошли на новый заход, использовал магию снов и превратил Шайнинга в лягушку. Вот так стало явно лучше! Даже вспомнился диснеевский мультик из эпохи, когда их еще рисовали, а не лепили в компьютерной графике. Там, правда, лягушки были симпатичными и довольно антропоморфными. Я же сделал обычную — буро-зеленую, склизкую, пупырчатую и пучеглазую. И размером с единорога.

Кейденс, правда, поскольку в процессе закрыла глаза, вначале ничего не поняла и уже потянулась губами к земноводному. В этот миг все же понял, что и сам не хочу подобное наблюдать. Поэтому в последний момент громко стукнул друг о друга задниками передних накопытников. Розовая аликорн обернулась ко мне и, распахнув глазки, уставилась в недоумении.

— Ах, я вспугнула тебя, Кейденс! — даже не думая скрывать издевку в голосе, пропел, вспомнив одну темную богиню, однажды оказавшуюся в похожей ситуации. — Прости, не хотела мешать вашим играм. Жаль, что прервались. Это было чудесно! Роза и жаба! — ухмыльнулся во весь рот. — Смотритесь дивно!

— Жаба? — непонимающе хлопая глазами, переспросила Кейденс.

Я в ответ только молча кивнул на земноводное. Розовая аликорн повернулась к нему, взвизгнула и, расправив крылья, отпрыгнула на противоположную часть кровати. Лягушка же, повинуясь моему мысленному приказу, вытянула губы трубочкой и, переваливаясь, направилась в сторону принцессы любви, всем своим видом показывая, что жаждет продолжения.

— Сгинь, амфибия! — приказал фантому и для большей зрелищности даже запустил в него слабенькой молнией. Земноводное в ответ надулось и лопнуло, не оставив после себя даже мокрого места на простыне. — Ну вот! — повернувшись к ошеломленной Кейденс, посмотрел на нее исподлобья. — Теперь, когда никакие глупости нам больше не мешают, можем, наконец, поговорить!

Произнеся это, наколдовал напротив кровати себе кресло, больше похожее на трон, и вольготно расположился на нем.

— Что все это значит?! — хозяйка сна все еще удивленно пялилась на меня. — Как ты здесь оказалась?

— Решила посетить тебя, — хмыкнул, откинувшись на спинку. — Это сон, если ты еще не поняла.

— Так значит, ты пришла, чтобы превратить очередную мою ночь в кошмар! — с упреком смотря на меня, заявила розовая аликорн.

— Разве это похоже на ужасный сон? — с интересом оглядев интерьеры, поинтересовался с наигранным удивлением.

— Не похоже! Но что еще от тебя можно ожидать?! — Ми Аморе неожиданно разошлась. Она даже вскочила на все четыре, прошла прямо по кровати к ближайшему ко мне краю и оттуда, гневно раздувая ноздри, продолжила. — С чего ты вообще взяла, что я буду разговаривать с тобой?!

— А тебе мало было вчерашнего? — невинно поинтересовался, смотря на собеседницу снизу вверх.

При этом отметил, что в гневе она выглядит очень даже красиво. Просто эстетически красиво, без каких-либо дополнений. Младшая принцесса вблизи вообще оказалась более симпатичной, чем обычно была на картинках. Фигура у нее казалась более изящной и утонченной, чем у старших принцесс, а черты лица были более ярко выраженными. Наверное, среди других аликорнов она была бы на первом месте, если бы среди них проводился конкурс красоты. После Найтмер, естественно.

Но сейчас это было не так важно, поэтому перешел к делу.

— Солнце сегодня видела? — поинтересовался у Кейденс.

— Видела, — произнесла принцесса любви. Прищурившись, она повернула голову и с какой-то непонятной, но явно негативной, эмоцией во взгляде посмотрела на меня. — Зачем ты дразнишь нас? Показываешь светило и убираешь его в тот момент, когда пони только успели осознать, что видят Солнце!

— Дразню? — выгнув брови, состроил удивленное выражение лица. Хотя и стараться особо не пришлось. И в самом деле был удивлен таким предположением принцессы любви. — Если бы я хотела вас подразнить, то подняла бы солнце так, чтобы был виден только самый краешек. Вы бы смотрели на него и ждали, когда же оно взойдет полностью! Оно бы не двигалось, но вам бы казалось, что оно очень медленно, но поднимается… А через несколько часов я бы убрала его.

— Тогда зачем ты дала Эквестрии эти два часа? — розовая аликорн спросила это с какой-то интонацией усталой обреченности. — Ты же понимаешь, какую радость ощутили все, когда Солнце поднялось? И ты наверняка знаешь, какое горе охватило граждан после того, как оно снова зашло не по расписанию, и они поняли, что ничего не кончилось!

— Это была демонстрация намерений, — оскалившись, улыбнулся и посмотрел на хозяйку сна. — И небольшая подачка конкретно для тебя. Аванс, если угодно.

— Аванс? — та обескураженно посмотрела в ответ, проигнорировав мой оскал, и уселась там, где стояла. — Я поняла… Вчера была одна сторона медали. Сегодня другая. И… Ты ставишь меня в безвыходное положение…

— Отрадно, что ты это понимаешь! — одобряюще кивнув принцессе, поднял переднюю ногу и сделал вид, что изучаю свой накопытник. — Но вот, что скажу тебе. Если не считать одного эпизода, о котором мы еще поговорим, то против тебя лично, как и против всех наших граждан, я ничего не имею. Я вообще была удивлена, узнав, что в Эквестрии появилась еще одна аликорн…

— Тогда зачем ты все это устроила? — Кейденс исподлобья поглядела на меня.

— Исполнила мечту, которую лелеяла тысячу лет, — хмыкнул, показывая, насколько очевидным должен был быть этот ответ. — Сейчас близка к пониманию того, что Вечной ночи этот мир не достоин. Но просто так ничего менять не буду.

— Но почему? — принцесса любви все никак не могла успокоиться. — Неужели основные законы жизни были тебе неведомы?

— В прошлый раз Селестия предпочла изгнать меня на луну, но ничего не объяснять, — продолжил потихоньку подтачивать фундамент почитания Селли. — Так почему я должна сейчас объяснять это тебе?

— Ты не понимаешь! — Кейденс, похоже, проигнорировала вторую часть моей предыдущей фразы, зацепившись за имя белой сластены. Она вдруг вскочила и подалась вперед. — Она потом все эти века корила себя! Изводилась, пытаясь отменить проклятие, мечтала о моменте возвращения сестры!

— Всего лишь игра на публику, — отмахнулся от этих слов как от надоедливой мухи. — Она — политик. А значит, лицемер.

— Я тоже политик! — гордо выпрямилась принцесса любви. — Неужели ты не видишь, что я искренна сейчас?!

— Политик? Ты — высокопоставленная чиновница в свите принцессы Солнца, а не политик, — осадил ее. — Все вы тут всего лишь слуги Селестии. Но я не могу винить вас в этом. Она не давала вам развиваться выше необходимого ей уровня…

— Верни ее, и ты поймешь, что все не так! — выпалила розовая аликорн.

— Об ее возвращении не может быть и речи! — решительно закрыл эту тему, которую изначально и затрагивать не планировал.

— Тогда нам не о чем разговаривать! — заявила Ми Аморе и отвернулась к стенке.

— Ты так думаешь? — усмехнулся и, подняв телекинезом самую большую из имевшихся здесь подушек, запустил в собеседницу. — Не отворачивайся, когда с тобой старшие разговаривают, девчонка! Чему вас только Селли учила?! Никакого почтения!

Принцесса любви, получив моим мягким, но увесистым снарядом по загривку, растянулась на кровати, но только обиженно фыркнула.

— Я сказала, что не имею ничего против тебя и других! — произнес, добавив в голос рычащих интонаций. — Но это не значит, что я буду позволять вам больше, чем вам положено по статусу! И это не значит, что я планирую отказаться от того, чтобы взять то, что и так мое по праву!

Сделав паузу, с удовлетворением осмотрел лицо собеседницы, которая глядела теперь с заметным испугом, обнимая ту самую подушку. Показал ей свой клыкастый оскал, после чего продолжил.

— Сегодня я поднимала солнце на площади Понивилля, при большом скоплении жителей, — пояснил ей ситуацию. — Через пару дней я могу отправиться в Хуффингтон, Филлидельфию, Лас-Пегас или любой другой город, собрать толпу и поднять солнце уже при них. При этом я заявлю, что все твои приказы и распоряжения ничтожны, а твои объяснения — ложь, оправдывающая незаконное удержание тобой власти.

— Тебе не поверят! — Кейденс развернулась всем телом и с праведным гневом во взгляде уставилась на меня.

Ха! Ненадолго обижалки хватило!

— Может быть, не сразу, — замолчал, сделав вид, что задумался. — В конечном счете, правда будет на стороне той из нас, кто сможет дать гражданам солнце. И это будешь не ты!

— А ты разве собираешься его по-настоящему вернуть? — уточнила хозяйка сна.

— Собираюсь удостоить вас своей милости, — кивнул. — Но при этом я могу заявить, что не сделала это ранее исключительно из-за наличия во дворце самозванки, пытавшейся чинить мне препятствия! Догадываешься, что будет дальше? Вскоре после этого тебя выкинут из этого дворца и изгонят куда-нибудь в район бывшей Кристальной империи. Причем без моего активного участия.

— Этого не будет! — уверенно заявила Ми Аморе. Голос ее, правда, дрогнул, выдавая то, что эта уверенность наигранная.

— Пони сделают все, чтобы светило снова поднималось, как это было раньше, — пояснил ей очевидную истину. — Очень немногие помнят легенды обо мне. Во всем Понивилле такая нашлась только одна. Значит, и в других городах будет то же. Так что не думай, что сможешь поднять против меня весь наш народ. Скорее будет наоборот.

— Но зачем ты тогда здесь? — тихо спросила Кейденс.

— В милости своей и жалости к молодым и неопытным я решила дать тебе шанс договориться, — улыбнулся, показывая открытость к диалогу. — Я же сказала, что не имею ничего против тебя. И даже готова несколько поделиться с тобой властью!

— Поделиться властью? — розовая аликорн с удивлением уставилась на меня.

— Да, сейчас про это уже почти все забыли, но когда-то в Эквестрии две принцессы были диархами и делили власть поровну, — замолчал, осматривая собеседницу. — Это были мы с Селестией. Потом моя недостойная сестра в своей гордыне захотела единоличной власти и изгнала меня. Я же не такая. И готова вернуть диархию. О равных правах, разумеется, речь идти не будет. Одна из нас станет старшей, вторая младшей.

— И себе ты, конечно же, оставишь пост старшей принцессы, — со скепсисом произнесла хозяйка сна.

— Тебе сколько лет, девочка? — осадил ее, посмотрев уничижающим взглядом. — И сотни нет! Рано тебе еще в старшие диархи лезть. Но не переживай, я не стану тебя принижать, как это делала со мной Селли. Будешь младшей, но не принцессой, а королевой! Как и положено в нормальной державе!

— И что же ты готова нам дать, кроме своей милости? — тон принцессы любви говорил, что она пока совершенно не согласна с моим предложением. Но меня это не особо волновало.

— Разве тебе мало того, что я соглашусь поднимать и опускать светила? — привстав, изобразил на лице осуждение. — Ну, хорошо! Если ты так хочешь, то мы можем вращать небесные сферы вместе!

— Как это вместе? — розовая аликорн, похоже, натурально офигела от моего предложения.

— Дай догадаюсь, — хмыкнул, рассматривая вытянувшуюся физиономию собеседницы. — Селли никогда не доверяла тебе этого! И даже вместе с ней эту процедуру вы никогда не проводили!

— Да, все так… — вымолвила Ми Аморе. — Но неужели ты готова делать это вместе? Поверить не могу!

— И, тем не менее, — усмехнулся. — Вот она — разница между мной и Селестией! Но я хочу ответных уступок!

— Каких? — осторожно поинтересовалась принцесса любви.

— Если не считать очевидного — полагающихся королеве почестей, — то есть одно важное условие. Элементы должны вернуться на постамент в мой замок! — озвучил требование, которое мне ничего не давало, но которого не могла не предъявить Найтмер Мун. — Они неисправны после того, как Селестия применила их на мне. И я не знаю, к чему могут привести ваши попытки активировать их. Но уж точно ни к чему хорошему! Я, конечно же, должна была бы провести показательный процесс и примерно наказать тех, кто осмелился похитить их из моей крепости, — добавил, искоса поглядывая на собеседницу. Та ощутимо напряглась. — Но на первый раз я могу простить вас. Тем более, помилование обвиняемых — хорошая традиция при коронации. Так что вот они — основные условия. Жду твоего ответа!

— Я услышала тебя, — кивнула Кейденс. — Но мне нужно подумать.

— Конечно! — встал и слез с кресла, испарив его. — Думай! Даю тебе остаток этой ночи и всю следующую. Ну, и день между ними. Поутру, к семи часам прилетай в Понивилль. Там и встретимся уже в реальном мире! Если не явишься, буду считать, что ты отказалась. Со всеми вытекающими последствиями! Счастливо оставаться!

Оставив задумавшуюся принцессу любви, покинул ее сон и настроился на отдых. В конце концов, переговоры я, по-моему, провел блестяще! Так что заслужил спокойный сон!

Однако через пару часов меня привела в себя сирена пожарной машины.

Мысленно ругаясь, открыл глаза, ожидая увидеть перед собой принцессу ночи и соображая, как бы от этой нежданной гостьи отделаться. Но представшая передо мной троица оказалась еще более неожиданной.

На серой лунной поверхности передо мной в ряд стояли пегас в гоночном комбинезоне в цветах команды «Рено» и два алмазных пса в пикельхельмах и серых кайзерверовских шинелях. Фантомы из моих недавно созданных кошмаров.

Молча разглядывал их, пытаясь сообразить, как фигуры из разных снов оказались здесь, как они смогли спровоцировать срабатывание сигнализации и, наконец, почему появились именно эти, а не другие. Хотя кое-какие подозрения у меня уже и раньше были, просто отодвигал их на задний план. И фантом, игравший роль Алонсо, и два пса-погонщика в моих снах получились более живыми и разносторонними, чем я их изначально планировал.

Мое молчание тем временем гости восприняли по-своему. Они все с почтением посмотрели на меня и поклонились.

— Приветствуем вас, леди, и нижайше просим простить за беспокойство, — произнес фантом гонщика. — Но, к сожалению, иными способами связаться с вами мы не могли.

— Чем обязана? — холодно поинтересовался, судорожно пытаясь понять, какого черта тут вообще происходило.

— Мы хотели бы поблагодарить вас, — пояснил пегас, который, похоже, был в троице за главного. — И, если вы позволите, хотели бы предложить свои услуги.

— За что же вы хотите меня поблагодарить? — изогнув бровь, спросил, пытаясь сделать вид, что ответ на этот вопрос мне известен, но хочу услышать его от гостей.

— За пищу, — ответил рослый пес черной масти. — Мы давно уже не насыщались так быстро, всего за один сон…

— Да и вообще, уже очень давно, как по вашим меркам, так и по нашим, никто целенаправленно не создавал такие миры в плане снов, — добавил фантом в форме «Рено». — Да еще и столь щедро оставляя их открытыми для нас. За это мы и благодарим вас, как вы, физические существа говорите, от всего сердца.

И вот тут я, честно говоря, выпал в осадок. Он сказал «физические существа» так, будто сам к ним не относился и прекрасно это осознавал. Хотя мои фантомы были похожи на живых, самосознания в них быть не должно было…

Обдумывая это, зацепился еще за кое-что. Призрачный гонщик упомянул, что я, дескать, не закрыл подготовленные сны. О чем это могло говорить? Видимо, о том, что кто-то извне смог найти их, проникнуть туда, взять под контроль фантома и уже в его шкуре порезвиться, получив какую-то свою выгоду.

Кто это мог сделать в плане снов? Напрашивался только один вывод. Я вспомнил серию, где выяснилось, что Луна в своей жажде самоистязания как-то прикормила некоего фантомного пришельца, которого то ли Танатос, то ли Тантабас звали. Он, правда, не говорил, насколько я помню, но не факт, что не умел. Вообще, не припоминаю, чем в той серии дело кончилось…

Похоже, мои нынешние гости были из той же породы. Значит, это…

— Кошмары… — произнес я, по-новому рассматривая троицу.

— Мы предпочитаем самоназвание — астральные сущности высшего порядка, — кивнул пегас. — Но и на употребленное вами слово не обижаемся. Так вот. Мы к вашим услугам! — произнеся это, лидер троицы еще раз почтительно поклонился. Собачки повторили это движение за ним.

— Не знала, что вы умеете полноценно общаться, — озвучил удививший меня момент. — Обычно кошмары насылают напрямую эмоции.

— То сущности низшего порядка, — презрительно скривившись, произнес мелкий пес. — Мы предпочитаем работать более тонко. По профилю, если хотите. Это сложнее, но и выигрыш можно получить несравнимо больший! И для этого, разумеется, нужно уметь коммуницировать с физическими существами.

— И какой же у вас профиль? — поинтересовался, вдруг почувствовав себя каким-то сотрудником отдела кадров, отбирающим кандидатов для приема на работу.

— Я предпочитаю находить радостные или нейтральные сны, оценивать там обстановку, а потом, — фантомный гонщик «Рено» усмехнулся. — Подкрадываюсь к спящему и наношу удар в спину. Один удар, от которого невозможно увернуться. И это воздействие переворачивает весь сон так, что его хозяин обычно в ужасе просыпается. В этот момент, пока он беззащитен, я высасываю из него столько энергии, сколько захочу!

— А мы любим заявиться в сон и, наоборот, не давать существу просыпаться, удерживать его, — заявил рослый пес.

— Ну а в процессе можно его и побуцкать, и поунижать словесно, — добавил его маленький товарищ. — Главное, чтобы клиент побольше и подольше переживал! С этого-то мы и кормимся!

Осмысливая услышанное, понял, что все замечательно сошлось. Теперь мне было понятно, как фантом Фернандо Алонсо догадался подрезать Рэйнбоу, отправив ее прямиком в драконье пламя. И точно также стало ясно, почему псы-погонщики с такой изобретательностью изводили Кейденс, хотя я изначально этого и не планировал.

— Допустим, я соглашусь взять вас в услужение, — хорошенько все обдумав, решил прояснить еще кое-что. — Но какая вам от этого выгода? Сразу скажу, что я не планирую каждую ночь устраивать персональные кошмары, в которых вам позволю резвиться. Да и, кстати, в чем разница между обычными снами, где вы кормились ранее, и теми, что создавала я?

— Это тонкие материи, которые вам, физическим существам так сразу и не объяснить… — призадумавшись, заявил пегас.

— Ну а ты постарайся, — подбодрил его, усмехнувшись. — Это, сам понимаешь, в твоих интересах.

— Попробую, — кивнул фантомный гонщик. — В обычных снах физическое существо находится, если можно так сказать, на своей территории. А мы там лишь гости. И поэтому сильно ограничены.

— Да и не ко всем мы можем вломиться, — добавил низкорослый пес. — Нужно, чтобы жертва была ментально ослаблена. Ссорой какой-нибудь, сильной обидой или еще чем-то подобным.

— А вы, помещая спящего в специально подготовленный план сна, лишали его фактора своей территории, — снова взял слово пегас. — Чем мы с удовольствием и попользовались.

— Что же! Мне понятны ваши стремления, — кивнул, показывая, что разобрался в причинах, побудивших этих ментальных паразитов обратиться ко мне. — А что я получу от вас?

— Мы можем помучить еще кого-нибудь, как ту розовую кралю! — оскалился пес черной масти.

— Ну а я могу перед тем, как нанести финальный удар, понаблюдать за спящим, даже поговорить с ним, — ухмыльнулся гонщик. — Во сне сложно врать. Так что, если захотите, то смогу добывать для вас кое-какую информацию.

— Что же! Такие слуги мне нужны! — приняв решение, притопнул передней ногой. — Вы приняты! Ко мне можете обращаться леди Найтмер. Или по титулу — ваше высочество. Как мне называть вас?

— У нас нет имен в привычном вам понимании, — развел крыльями пегас. — Но мы с удовольствием примем те, что вы нам дадите.

В этот момент слегка опешил. Но, разглядывая троицу, все-таки сориентировался, исходя из того, кого видел перед собой — хитреца, бьющего в спину, и двух любителей связать и помучить, да еще и в немецкой форме. У фантома пегаса, которого занял главный кошмар, правда, уже было имя. Но я решил, что тот испанский гонщик не заслужил, чтобы его именем назвали этого кошмара. Но вот, изменив его на французский манер, я получил имя одного известного классического антагониста, который, кстати, был понифицирован в серии фанатских видео.

— Фернан! — произнес, указав передней ногой на пегаса. — Ганс! Грубер! — поочередно кивнул сначала низкому псу, потом высокорослому.

Гости только молча поклонились, принимая мой выбор.

— Как мне вас вызывать? — задал следующий вопрос.

— Отсюда окликните нас по только что озвученным именам, — ответил Фернан. — И мы придем!

— Хорошо! — милостиво кивнул ему. — Тогда слушайте первое задание! В этот сон может неожиданно нагрянуть темно-синяя аликорн. Она — опытный сноходец и сильный маг. Мне нужно от нее избавиться.  Именно здесь, в плане снов! — похоже, таким поручением я неслабо удивил сущностей высшего порядка. Правильно, нечего зазнаваться! А то паразиты, а «высшими» себя считают. — Сейчас вы свободны. Завтра призову вас. Надеюсь, к этому моменту у вас будет план.

— Сделаем все возможное, леди Найтмер, — поклонился пегас. Псы снова молча повторили за ним действие.

А потом вся троица исчезла.

Я же, обдумывая прошедшую встречу, еще немного померил шагами ровную серую поверхность спутника. Но потом все же покинул уровень осознанного сновидения и отправился спать обычным сном.

---

Твайлайт закончила очередной расчет и поняла, что итоговое значение величины, которая по определению не могла быть меньше нуля, получается отрицательным. Ох, снова все насмарку!

Она перевернула лист бумаги чистой стороной вверх и начала заново выписывать на нем формулы.

— А я тебе говорю, что здесь нужна десятилучевая звезда!

Голос, прозвучавший за спиной, заставил волшебницу отвлечься и повернуть гудящую голову к выяснявшим отношения коллегам.

— Куда ты тут собралась впихивать десятилучевую?! — магистр артефакторики Стрейндж Кварк с явным раздражением отвечал своей оппонентке, стоя возле пентаграммы, в узлах которой были расположены Элементы.

— Куда нужно! — с вызовом ответила его двоюродная сестра Чарм Кварк. Тоже магистр. — Двукратное увеличение количества лучей позволит с большей точностью контролировать поле! И, соответственно, более оптимально направлять энергию.

— Что и куда ты хочешь направлять? — закатил глаза ее кузен. — Ты разве не видишь, что стандартного усиливающего поля и так не хватает? У нас интенсивность в полтора раза ниже требуемой, а ты хочешь еще дополнительно распылить ее на вдвое большее число лучей!

— Поэтому я и говорю, что десятилучевую звезду нужно расположить в центре пятилучевой! — выпалила Чарм.

— И как ты тогда расставишь ключевые точки для расположения Элементов?!

Твайлайт только вздохнула и вернулась к своим вычислениям. С самого начала исследования сюда были приглашены лучшие маги, зачарователи и артефакторы страны. Но время шло, а ничего сделать так и не получалось. Более того, многие светила ссорились, устраивали диспуты, вовлекая в них коллег, указывали неточности в теориях друг друга. Словом, занимались всем, кроме того, что было нужно.

Но, так или иначе, все они уже хотя бы по разу попробовали что-либо сделать с Элементами. И все потерпели неудачу.

Ученица принцессы все это время не спала и всячески старалась участвовать в процессе. Правда, не все магистры и профессора согласны были выслушивать ее, даже несмотря на ее статус. В общем, они до сих пор топтались на месте…

Посмотрев на часы, единорог обнаружила, что уже наступило утро. Она зевнула, глотнула давно остывшего чая и хотела было уже вернуться к расчетам. Но тут кто-то потряс волшебницу за плечо. Сфокусировав взгляд на внешнем раздражителе, Твайлайт поняла, что это всего лишь Спайк.

— Кейденс зовет тебя на завтрак, — осматривая воспитательницу, произнес дракон.

— Нет-нет… — Твайлайт снова повернулась к бумаге. — Я сейчас занята. Я знаю. Еще буквально чуть-чуть, и у меня будет прорыв!

— А я думаю, что перерыв будет тебе более полезным, — вздохнул помощник. — Когда ты в прошлый раз ела? А спала?

— У меня нет времени на всякие пустяки! — с возмущением откликнулась волшебница, но тут живот ее, словно ожидая самого неудобного момента, предательски заурчал.

— Тебе нужно отдохнуть, Твайлайт! — с сочувствием произнес Спайк. — И тогда ты сможешь с новыми силами взяться за работу. Сходи к Кейденс. Тем более, она говорит, что у нее есть какие-то чрезвычайно важные новости…

— Ох, наверное, ты прав… — вздохнула единорог. — А как же Элементы?

— Они и без тебя справятся, — хмыкнул дракон.

Волшебница обернулась и оглядела коллег, которые так и продолжали спорить о количестве лучей в предполагаемой схеме. К их диспуту присоединилось еще четверо магов, и он, похоже, грозил затянуться.

В итоге, Твайлайт все-таки отправилась на завтрак и уже через четверть часа была в малой столовой. С грустью она посмотрела на пустующее кресло во главе стола и пообещала, что продолжит прикладывать все силы для возвращения наставницы.

Усевшись на привычное место, волшебница уставилась в стол, ожидая, пока перед ней поставят тарелку. Клюя носом, она совсем не заметила, как напротив кто-то сел. Хотя она и так прекрасно помнила, что там находилось кресло Кейденс.

Подняв взгляд, Твайлайт обнаружила, что напротив действительно сидит ее бывшая няня. А еще свои места заняли Шайнинг и принц Блюблад. Больше никто в столовую не зашел.

Кивнув всем, волшебница посмотрела на принцессу и отметила, что выглядит она очень уставшей. Как будто тоже не спала.

Тем временем перед ними расставили завтрак, и все принялись за еду, так ничего и не сказав. И тут не было ничего удивительного. Пустующее кресло во главе стола и заглядывающая в окна в уже откровенно дневные часы луна не добавляли ни уверенности, ни хорошего настроения.

Наконец, когда с десертом было покончено, принцесса заговорила.

— Спасибо, что согласились составить мне сегодня компанию, — произнесла она. — Но сейчас попрошу вас пройти в мой кабинет. Нужно обсудить кое-что очень важное…

Через несколько минут, устроившись в кресле в кабинете аликорна, Твайлайт смотрела на свою няню, которая, похоже, никак не решалась заговорить.

— Давай, любимая, мы слушаем, — подбодрил ее жених.

— Хорошо… — вздохнула Кейденс. — Но готовьтесь! Новости будут неприятными.

— В нынешней ситуации других ждать не приходится… — фыркнул Блюблад. — Говори, не томи!

— Ночью ко мне приходила Найтмер! — выдохнула принцесса.

— Что? Опять?! — возмутился капитан стражи. — Ничего, дорогая! Мы до нее доберемся!

— Нет! — неожиданно жестко осадила его Кейденс. — Никто ни до кого добираться не будет! Наверное, не этого вы ожидали услышать. Но она приходила поговорить…

— Поговорить? — переспросила Твайлайт, вспомнив, как сама общалась с черной аликорном. — И чего же она хотела?

— Она выдвинула нам ультиматум… — ответ розовой аликорна заставил всех остальных присутствующих замереть и переглянуться.

— И что же в нем? — нахмурившись, уточнил принц.

— Она требует признать ее законной правительницей Эквестрии, — произнесла Кейденс.

— Предсказуемо… — кивнул Блюблад. — То же самое, что было и тысячу лет назад. Необузданное желание власти!

— О нет! — усмехнулась принцесса Любви. Вот только усмешка ее вышла какой-то кривой. — Она предложила мне восстановить диархию.

— Восстановить что? — переспросил Шайнинг.

— Форму правления, когда во главе государства стоят два равноправных субъекта, — тут же пояснила брату Твайлайт. — Но что-то я запуталась. Найтмер же сама мне говорила, что не собирается садиться на трон...

— Похоже, она передумала... — предположил брат волшебницы.

— Хочет вернуть строй, который был до ее восстания? — изогнув брови, спросил знатный единорог. — Ничего не понимаю… Тысячу лет назад, будучи одной из двух диархов, она подняла мятеж, чтобы править единолично. А теперь сама же предлагает вернуть диархию! В чем ее логика?

— Мне она говорила совсем о другом, — заметила хозяйка кабинета. — Она утверждает, что все начала Селестия. Что это она захотела править одна и изгнала младшую сестру.

— И ты ей веришь?! — с негодованием почти выкрикнула Твайлайт. — Ты же знаешь Селестию! Она не могла так поступить!

— Я лишь пересказываю то, что услышала от Найтмер, — с укоризной посмотрев на бывшую воспитанницу, произнесла принцесса. — Разумеется, все ее слова я подвергаю сомнению. Вот только… — она задумалась. — Как бы сформулировать? Она сказала, что не имеет претензий лично к нам. Но вот при упоминании тетушки Найтмер сразу злилась. Что бы там между ними ни случилось тысячу лет назад, она все еще Селестии этого не простила…

— Значит, она не согласится вернуть ее! — сделала очевидный вывод фиолетовая волшебница.

— Не согласится… — печально вздохнув, подтвердила Кейденс. — Я тоже поднимала эту тему. Найтмер категорична.

— Тогда что же еще она предложила? — продолжил допытываться принц, которого, похоже, не так уж и взволновала тема изгнания Селестии. — И что она потребовала?

— Она знает, что мы взяли Элементы, — аликорн внимательно оглядела свою бывшую воспитанницу. — Скажи, Твайлайт. Удалось ли вам за прошедшее время добиться хоть чего-то?

— Все попытки пока безрезультатны… — понурившись, доложила ученица Селестии. — Но мы не собираемся сдаваться!

— Найтмер считает, что мы украли Элементы из ее замка, — озвучила одну из претензий черной аликорна принцесса Любви.

— Хроники говорят, что сестры когда-то были их Хранительницами, — заметил титулованный единорог. — Так что ее точку зрения можно понять…

— Она требует вернуть их на место, — закончила хозяйка кабинета.

— Но ведь тогда мы не сможем продолжить эксперименты по их активации! — запротестовала Твайлайт.

— Я знаю… — кивнула Кейденс. — Поэтому я и созвала вас всех, чтобы посоветоваться. Взамен Найтмер обещает поднять солнце! И далее опускать и поднимать светила в то время, когда это полагается по календарю!

— Она готова отказаться от своей Вечной ночи? — удивился Шайнинг.

— Как ни удивительно, но готова, — подтвердила розовая аликорн. — И она обещает, что ритуал мы будем проводить вместе!

— Восстановление нормальной смены дня и ночи — это то, что нам сейчас больше всего нужно, — посмотрев через окно на висящую на небосводе луну, заключил Блюблад.

— И что ты посоветуешь? — перевела на него взгляд хозяйка кабинета. — Принять ее предложение? Возвести эту злодейку на трон Эквестрии?

— А какова альтернатива? — поморщился принц. — После того двухчасового дня все стало только хуже. С мест приходят доклады один другого испуганней. Но суть у всех примерно одна. Когда солнце взошло, все очень обрадовались. А когда оно снова не вовремя закатилось, огорчились гораздо сильнее, чем раньше. Стоит признать, Найтмер знала, куда ударить.

— Когда нам нужно определиться с решением? — спросил Шайнинг.

— Завтра утром я должна дать ответ, — произнесла Кейденс.

— Тогда завтра утром ты согласишься… — спокойно произнес знатный единорог.

— Но как же Селестия?! — прокричала Твайлайт, с осуждением смотря на этого негодяя. — Ты что же, готов смириться с тем, что она томится в ссылке?

— Успокойтесь, леди! — холодно посмотрев на нее, поцедил Блюблад. — Как министр и общественный деятель, я должен в первую очередь заботиться о судьбах нашего народа! И если я должен сделать выбор между прекращением Вечной ночи уже завтра и гипотетическим возвращением принцессы Селестии когда-нибудь, то мой голос будет за первый из этих двух пунктов!

— Я не буду ничего советовать, дорогая, — произнес Шайнинг. — Знай только, что я приму любое твое решение и поддержу тебя! А за моим плечом будет вся гвардия!

— Похоже, мне придется согласиться… — подытожила розовая аликорн.

— Да как вы можете?! — взорвалась фиолетовая единорог. — Это же Селестия! Именно ей вы обязаны всем! И теперь вы готовы прекратить бороться? Готовы бросить ее в беде?!

— Прости, Твайлайт, — прижав ушки, виновато посмотрела на нее принцесса. — Но что ты предлагаешь?

— Мы должны, как ранее и планировали, активировать Элементы и отправить Найтмер туда, откуда она явилась, еще на тысячу лет! — заявила ученица Селестии.

— Я не хотела об этом говорить, но черная аликорн показывала мне и альтернативу, — нехотя произнесла Кейденс. — Не этой ночью, а прошлой. И я не хочу, чтобы этот альтернативный сценарий реализовался…

— К тому же, как видно, — добавил Блюблад. — Она — не сумасшедший демон, как ее кое-где описывали. Хотя мне и не по нраву такой сценарий, но, боюсь, на данный момент у нас нет другого выбора.

— У нас есть Элементы! — Твайлайт еле сдерживала себя, а вельможа был по-прежнему холоден и спокоен.

— И где гарантия, что они сработают? — спросил он. — В прошлый раз мы могли свалить все на твою некомпетентность. Но сейчас, когда все наши лучшие умы перепробовали свои методы, откуда мы можем знать, что эти камни удастся оживить?

— К сожалению, это так… — кивнула принцесса Любви. — Прости, Твайлайт. Я надеюсь, что со временем нам удастся уговорить Найтмер вернуть Селестию. А что до Элементов… У вас есть этот день и следующая ночь, чтобы продвинуться. Потом мне придется вернуть их Найтмер…

— Вы все предатели! — Твайлайт вскочила и, пытаясь сдержать злые слезы, спрыгнула с кресла и выбежала из помещения.

— Сестренка, подожди! — крик Шайнинга был отсечен захлопнутой ею дверью. Да и сам ее брат почему-то не поспешил за ней…

В расстроенных чувствах волшебница добралась до зала, где находились Элементы. Кузенов Кварк и их помощников здесь уже не было. А их схема, наполовину стертая, так и осталась, по-видимому, незавершенной. Сейчас над камнями стоял незнакомый ей единорог и задумчиво измерял каждый из них по очереди.

Вообще-то Твайлайт прошлой ночью, видя, что светила науки выдыхаются, распорядилась допускать к исследованиям и магов попроще. Видимо, это был один из них.

Сама же она вернулась к оставленным расчетам и, стараясь выкинуть из памяти недавний разговор, сосредоточилась на вычислениях. Так прошло, наверное, часов шесть.

— Все ясно! — уверенный голос заставил ее вскинуть голову и обернуться.

Над Элементами стояла молодая светло-голубая кобылка, зачем-то одетая в пестрые плащ и остроконечную шляпу. Она спокойно перекатывала передней ногой один из камней. Твайлайт показалось, что когда-то она ее уже видела, но она не смогла вспомнить, где именно.

Остальные коллеги тоже, все как один, отвлеклись от своих споров и других занятий и посмотрели на волшебницу в плаще и шляпе.

— Что же вам ясно, юная леди? — со снисходительными интонациями в голосе поинтересовался профессор Лептон. — Что такого могли найти вы там, где признанные мэтры ничего не увидели?

— Великая и Могущественная Трикси поняла, в чем ваша проблема! — с гордостью и пафосом в голосе заявила молодая волшебница.

— И в чем же? — прищурившись, поинтересовался профессор. — Поведайте же нам!

— Ваши Элементы — подделка! — провозгласила единорог, назвавшаяся Трикси. — Не знаю, чего уж вы там вычисляли. Даже школьнику видно, что это просто булыжники, фонящие сырой магией.

— Нонсенс! — выкрикнул довольно молодой единорог. Насколько помнила Твайлайт, это был аспирант Лептона. — Непрофессионализм!

— Кощунство! — вторил ему сам профессор. — Кто были ваши учителя, юная леди? Назовите мне их, чтобы я мог высказать им свои претензии!

— Великая и Могущественная Трикси училась в Школе одаренных единорогов, — призналась светло-голубая единорог. — Правда, не закончила…

Теперь ученица принцессы поняла, где видела эту Трикси. Видимо, они пересекались в школе.

— Безобразие! — скривился маститый волшебник. — Как можно допускать профанов к исследованиям?!

— Великая и Могущественная Трикси сделала то, чего вы сами не смогли! — в ответ заявила молодая волшебница. — Дала вам рабочее объяснение того, почему у вас ничего не работает! Но я вижу, здесь этому не рады… — она оглядела рассерженных коллег. — Ну и ладно! Не больно-то и хотелось! Трикси уходит!

И, высоко задрав голову, она покинула помещение. Еще некоторое время оставшиеся маги бурчали, обсуждая наглость молодой выскочки, но потом все же вернулись к исследованиям.

Твайлайт собралась уже вернуться к формулам, но тут рядом прозвучал смутно знакомый голос кобылки.

— Похоже, что здесь я ничем не смогу помочь, — судя по цокоту, еще одна волшебница собралась уходить. Правда, возле фиолетовой единорога говорившая вдруг остановилась. — Вы, кажется, что-то уронили! Леди Твайлайт!

Оторвавшись от бумаг, волшебница подняла голову и осмотрела ту, кто ее отвлекал. Это была очень высокая белая единорог со светло-розовой гривой. Она, широко улыбаясь, протягивала ученице принцессы какую-то свернутую вчетверо бумажку. Призадумавшись, волшебница вспомнила, что эту пони, кажется, звали Флер де Лис. Она происходила из знатного и богатого рода и часто появлялась во дворце.

— Вы уронили, — повторила Флер, видя, что ее собеседница в замешательстве, и телекинезом поднесла бумажку к столу Твайлайт.

— Нет-нет, — единорог, оглядев этот клочок бумаги, поняла, что на ее столе такого не было. А значит, она не могла его уронить. — Это не мое. Видимо, это кто-то другой уронил.

— Вы, наверное, просто не заметили, — еще шире улыбнулась леди де Лис. — Я прекрасно видела, что это именно вы уронили.

— Да нет же! — запротестовала ученица принцессы. — Вы что-то путаете.

— Просто возьмите и прочитайте! — все так же улыбаясь, процедила белая единорог. — Тогда и поймете, ваша она или нет.

При этом она все-таки положила бумагу перед Твайлайт и поспешила уйти. Волшебница в недоумении уставилась на навязанную ей вещь. Но потом она телекинезом подняла бумажку, развернула ее и вчиталась в написанный аккуратными буквами текст. Содержала записка следующее:

«Сегодня вечером. В шесть часов. Главная библиотека. Секция хроник и летописей. Возле двенадцатого стеллажа. Приходи одна. Касается беды Селестии».

Подписи не было.

Прочитав записку, единорог подняла голову и оглядела помещение. Она хотела найти взглядом Флер де Лис, но дворянки поблизости уже не наблюдалось. А жаль. Будь она здесь, можно было бы поинтересоваться, кто попросил ее передать это послание.

Но гораздо больше, чем неведомый отправитель, Твайлайт интересовало содержимое записки. В ней было сказано, что дело касается Селестии! Что это могло означать?

В итоге, построив кучу теорий, она так и не признала ни одну из них удовлетворительной. И оставшееся до встречи время провела как на иголках, безуспешно пытаясь вернуться к формулам.

В библиотеке возле нужного стеллажа, находившегося, к слову, в одной из самых дальних секций, она стояла уже без десяти минут шесть. Но пока никого рядом не было. Единорог волновалась и переступала с ноги на ногу. В другое время она бы с удовольствием поизучала корешки стоявших здесь книг. А может быть, и взяла бы некоторые почитать. Но сейчас волшебнице было не до того…

Шаги за спиной она услышала в самый последний момент. Обернувшись, Твайлайт уставилась на того, кто назначил ей встречу. А это, несомненно, был именно автор записки. В эту часть библиотеки, похоже, нечасто кто-то заглядывал. С огромным удивлением единорог увидела перед собой Блюблада. В телекинетическом захвате он держал какую-то потрепанную папку для бумаг.

— Рад, что ты пришла, — поздоровался вельможа и сразу перешел к делу. — Во время утренней встречи ты повела себя очень некрасиво. Но! — он предостерегающе поднял переднюю ногу, увидев, что собеседница собралась возмутиться. — Я не собираюсь сейчас учить тебя манерам!

— Зачем же ты тогда позвал меня сюда? — поинтересовалась ученица Селестии. — И как это касается наставницы?

— Из нашего разговора ты могла сделать вывод о том, что мне плевать на нее, — внимательно оглядывая Твайлайт, произнес белый единорог. — Спешу тебя уверить, что это не так. Я не мог говорить там, но скажу здесь. Судьба тетушки мне не безразлична!

— Но почему ты не сказал сразу? — удивилась волшебница. — Ведь, кроме нас, там были только брат и Кейденс.

— Я попрошу тебя, чтобы то, что я сейчас скажу, не стало известно этим двоим, — принц, нахмурившись, посмотрел на нее. — Как и никому другому! Пообещай мне!

— К чему такая секретность? — возмутилась Твайлайт. — Неужели ты не доверяешь им?

— Не в доверии дело, — скривился Блюблад. — Ты разве не поняла? Найтмер! Она шастает по снам Кейденс уже вторую ночь подряд! И кто знает, на что она еще способна. Я просто не хочу, чтобы Кейденс знала об одном плане, который может спасти нас с большей вероятностью, чем Элементы! Если она не будет знать, то не узнает и Найтмер!

— Теперь поняла, — кивнула фиолетовая единорог. — А брат?

— Все, что известно ему, быстро становится известно и Кейденс… — презрительно фыркнул аристократ. — А нам этого не нужно. Теперь, может быть, перейдем к делу?

— Прямо здесь? — удивилась волшебница. — Тут неудобно.

— Зато безопасно! — отчеканил белый единорог. — Ты готова меня выслушать?

— Да! — согласилась Твайлайт.

— Не знаю, известно тебе или нет, но я одно время очень интересовался всем, что было связано с младшей сестрой Селестии, — начал принц. — И я зашел очень далеко. Я даже у нее самой допытывался, когда она была в соответствующем настроении.

— И что же ты узнал? — в нетерпении загарцевала на месте ученица Селестии.

— Успокойся и не перебивай меня! — осадил ее вельможа. — Так вот! Мне удалось узнать, что в первые десятилетия после изгнания Селестия, отказываясь смиряться, пыталась обойти магию Элементов и вернуть сестру. Она мне сама об этом рассказывала. Принцесса разработала несколько способов. Но какие-то оказались бесполезны, а какие-то она сама не стала применять… — он вдруг замолчал и прислушался. Но, убедившись, что все вокруг тихо и спокойно, продолжил. — Когда мне стало известно, что случилось с тетушкой, я бросился искать ее записи. Мне удалось их раздобыть! — он усмехнулся. — Титул принца дает некоторые преимущества. Вот этим записям, — белый единорог телекинезом поднял принесенную папку. — От тысячи до девятисот лет. Сама понимаешь, насколько бережно нужно с ними обращаться. Я отдам их тебе.

— Отдашь мне? — переспросила Твайлайт. — Ты хочешь, чтобы я их изучила? Но почему ты сам не взялся?

— Я хорошо знаю свой уровень, — вздохнул Блюблад. — У меня большой резерв, но я не слишком искушен в тонкой магии. И тем более, я не взялся бы разбирать старые разработки самой Селестии. У тебя же к этому явный талант.

— Спасибо, — фиолетовая единорог смущенно потупилась. — Но почему ты думаешь, что что-нибудь из этого поможет? — она перехватила своим телекинезом папку, аккуратно открыла ее и начала рассматривать схему магического конструкта на первой странице. — Ведь даже Селестии в итоге не удалось самой вернуть сестру. Она вынуждена была ждать…

— Тетушка не смогла побороть силу Элементов, — пояснил аристократ. — Ее же саму изгнала другая сила, с которой, как мне представляется, справиться будет реальнее.

— Тогда были Элементы, а сейчас заклинание Найтмер Мун… — продолжила его рассуждения Твайлайт. — Да, пожалуй, я понимаю твою логику. И мне нравится эта идея!

— Отлично, — кивнул принц. — Тогда бери эти материалы и изучи их. Но ничего не предпринимай сама. Думаю, там в любом случае будет сложный ритуал. И для него тебе понадобятся ресурсы и помощники. Как будешь готова, просто дай мне знать. Я организую все необходимое.

— Спасибо! — волшебница хотела воскликнуть, но в последний момент сдержалась и произнесла благодарность тихим голосом. — Ты просто возвращаешь мне надежду!

— Если за остаток времени ничего не сможешь сделать с Элементами, отдай их без скандала, — продолжил инструктировать ее Блюблад. — И сосредоточься на разработках Селестии. Но помни! Никто не должен ничего знать, если ты хочешь, чтобы у нас получилось! Найтмер после встречи в ее замке не обращала на тебя внимания. Постарайся, чтобы так продолжалось и дальше.

— Я поняла! — кивнула Твайлайт. — Приступлю к изучению в ближайшее время!

— Тогда все! — заключил принц. — Стой! — окликнул он уже собиравшуюся развернуться и направиться к выходу собеседницу. — Возьми вот эти книги! — он вынул с ближайшего стеллажа два увесистых тома и отдал волшебнице.

— «Письма в стихах эмира Седельной Аравии Аль-Мансура Второго солнцеликой Селестии. Сокращенная версия в двух томах» — прочитала название фиолетовая единорог. — Зачем мне это?

— Положи папку между томами, — вздохнув, пояснил вельможа. — Чтобы никто не обратил внимания, что отсюда ты вынесла отнюдь не книгу. И еще кое-что!

— Да? — посмотрела на него Твайлайт. — Что?

— Помни! Для всех остальных мы все еще в ссоре! — он надменно улыбнулся. — Так что не обижайся, если я назову тебя где-нибудь несносной девчонкой. Ну и для меня тоже можешь не скупиться на эпитеты. Я давно уже не обижаюсь на «высокомерный сноб» и «заносчивый хлыщ».

— Я поняла, — фиолетовая единорог улыбнулась, подумав, что именно так она совсем недавно мысленно и обзывала принца.

— Тогда иди, — кивнул вельможа. — Буду ждать от тебя результатов. И помни! Осторожность прежде всего!

---

Если не было понятно, на основе чего ГГ давал имена кошмарам:
Фернан Мондего — антагонист из "Граф Монте-Кристо". В понификации мюзикла его роль исполняла Твайлайт:
https://www.youtube.com/watch?v=oGs4jb1pCf8
Ганс и Грубер — фоновые персонажи комедии "Евротур" — садисты на подхвате у персонажа Люси Лоулесс:
https://youtu.be/UAXhAEMuV24?t=13

Глава 6 (13)

Сегодня пробуждение вышло не таким приятным. Ибо ночные события особо к этому не располагали.

Нет, с Кейденс-то я поговорил успешно, попрессовав ее самую малость, а потом кинув пряник, на который она обязательно поведется, и который на самом деле окажется для нее отнюдь не сладким.

Так что в том, что завтра принцесса любви явится сюда договариваться, практически не сомневался. Все-таки она в большей степени дипломат, чем военачальник. Ну и сам я, стоит признать, правильно подготовил почву. Поэтому на этот счет не переживал.

Гораздо больше меня взволновало то, что произошло после посещения Ми Аморе. Да-да, разговор с «сущностями высшего порядка»…

Уныло пережевывая всухомятку какие-то хлопья, про которые так и не понял, как их надо готовить, размышлял как ондатр из старой скандинавской сказки о бренности всего сущего. Ведь что получалось? Сколько бы я ни напоминал себе, что все вокруг — иллюзия, коматозные фантазии, — мое подсознание, похоже, старательно игнорировало этот факт и продолжало преподносить мне сюрпризы.

Откуда здесь взялись эти кошмары, если я точно помнил, что в оригинале их не было? Нет, там, конечно, присутствовал в одной из серий прикормленный фантом Луны. Но те, кто пришли ко мне, явно находились на более высокой ступени развития. И таких кошмаров точно не было в мультсериале! Может быть, в поздних сезонах, которые я смотрел по диагонали, что-то и добавляли, но ведь я-то про это не знал! А то, что было мне неведомо, по объективным причинам не должно было появляться здесь, где все было создано моим разумом!

Обдумывая все это, так и не нашел объяснения. Можно, конечно, было бы предположить, что все вокруг реально. Но эта теория была смехотворна. Ну, какова может быть вероятность, что где-то найдется мир, с точностью повторяющий мультсериал?! А даже если и так, то каким образом я мог здесь оказаться?! Эти предположения выглядели слишком нереалистичными, и я их с возмущением отбросил. Тем более, задумался над кое-чем еще более неприятным…

Ни с того, ни с сего решил вспомнить обстоятельства, при которых оказался в коме. И сейчас, по прошествии значительного времени понял, что здесь тоже ничего не сходилось. Ведь я винил во всем электротравму. Но сейчас, внимательно все проанализировав, понял, что меня вообще не должно было ударить током! Да, я пролил на удлинитель газировку. Да, он заискрил. И да, я грохнулся на него. Но проблема в том, что я в любом случае мог соприкоснуться только с заизолированным внешним корпусом «пилота», даже с учетом того, что тот в это время активно коротило. То есть по электрической части, я должен был отделаться выбитыми пробками. И никаких электротравм… Тогда, опять же, что я делаю здесь? Почему я в коме?

Размышляя, перебирал варианты и остановился на одном. Самом правдоподобном. Падал я со всего размаху. Мог удариться головой. Всякого хлама с острыми углами у меня на полу было разбросано предостаточно…

И тут меня поразила еще одна догадка. С чего я взял, что надо мной колдуют мозгоправы и прочие?! Я был в квартире один. И еще долго должен был оставаться в одиночестве. Выходило, что, пока я здесь мыкался, мое тело там лежало и, возможно, кровью истекало! И, вероятно, никто ничего не заметил!

А кто бы мог? Соседи? Вздор! Даже если и услышали бы грохот, то просто бы проигнорировали. Звукоизоляция в нашем доме отвратительная, так что все давно уже привыкли не обращать внимания на звуки из-за стены. Короткое замыкание вряд ли ушло дальше моей квартиры. А даже если и выбило автомат на лестничной клетке, то кто-нибудь из соседей просто снова перещелкнул его в рабочий режим, не став разбираться в причине замыкания…

Вот за такими невеселыми мыслями и провел утро, даже выпил давешнюю бутылку вина, которая, оказывается, стоила сейчас как загородный дом. Но я этого совершенно не оценил, вылакав все, не обращая внимания на вкус. Тело аликорна, кстати, этой бутылки будто и не почувствовало. Так что, повздыхав, выбрался из библиотеки, дымком добрался до опушки и, снова приняв материальную форму, полетел в замок за добавкой.

Правда, по пути само ощущение полета, которое до сих пор доставляло мне ни с чем не сравнимое удовольствие, несколько улучшило мое настроение. Так что, добравшись до руин, уже не был настроен напиваться.

Опустился в зале, где ранее лежали Элементы, и стал размышлять, прохаживаясь из угла в угол. И, в конце концов, все же смог отогнать от себя хандру. В ход пошла логика.

Если я все равно ничего не могу поделать со своим текущим состоянием, то какой смысл грузиться? Мое субъективное время явно намного быстрее объективного. Так что здесь мне, по-видимому, еще долго валандаться. А там, глядишь, может, и найдут меня, и в чувство приведут. Или, чем черт не шутит, может, и без посторонней помощи в себя приду. Но об этом я узнаю, когда очнусь. А пока буду существовать здесь!

Решив так, стал размышлять, на что можно было бы потратить этот день, ведь Кейденс я ждал только к завтрашнему утру, а никаких других планов у меня не было. Но тут вдруг почувствовал взгляд, которым меня прямо буравили в спину. А через секунду услышал и голос.

— Госпожа коммодор?

Обернувшись на звук, увидел и обладателя голоса. Вернее, обладательницу. В первый момент даже не понял, что за неведома зверушка посмела отвлечь меня от размышлений. По основным параметрам тела это была обычная пегас. Только крылья у нее были кожистыми, глаза имели вертикальный зрачок, а на концах ушей были странные кисточки как у рыси. И еще она была одета в темно-синие доспехи.

С десяток секунд откровенно пялился на эту особу, но потом все же вспомнил, кто это. Появлялись такие в мультсериале! Правда, нечасто. В паре моментов всего их видел. Не вспомнил даже, как эта раса называлась. Зато припомнил их род деятельности. Ночной Дозор или как-то так. Прислужники Луны, в общем.

Поняв, кого вижу перед собой, стал судорожно пытаться прикинуть, что с ней теперь делать. Честно говоря, я про этих ночных пегасов вообще забыл. В оригинале про них, как уже говорил, был ноль без палочки. Поэтому до сего момента вообще не помнил об их существовании. А ведь, судя по всему, это были ярые сторонники принцессы ночи. Если это и ныне так, то было бы хорошо их к делу приставить. Но для начала нужно было выяснить, насколько они отличают Найтмер от Луны. И, если отличают, то кому они верны.

— Кто такая? — поинтересовался, чтобы нарушить молчание.

— Лейтенант Миднайт! — представилась ночная пегас. При этом она приложила переднюю ногу к шлему. Похоже, честь они отдавали примерно так же, как и наши военные. — Исполняющая обязанности командира Ночной Гвардии вашего высочества!

— Почему исполняющая обязанности? Почему не командир? — решил начать с не самых важных вопросов.

— Во исполнение приказа коммандера Крипа три года назад приняла командование над Гвардией от предыдущего исполняющего обязанности командира, — пояснила неожиданная собеседница. При этом она продолжала стоять навытяжку и поедала меня глазами.

— А что с самим коммандером? — уточнил просто для порядку, ведь такого офицера я все равно не знал.

— Он умер, госпожа коммодор, — доложила лейтенант.

— Печально, — констатировал очевидное. — И давно?

— Девятьсот семьдесят лет назад! — ответ ночной пегаса меня несколько озадачил. Они что, тысячу лет исполняли приказ какого-то давным-давно мертвого коммандера?

— Что за приказ? Почему у моей гвардии тысячу лет не было командира? — чтобы скрыть замешательство, решил завалить незваную гостью вопросами.

— Приказ поддерживать боеспособность Гвардии и ждать вашего возвращения! — отрапортовала Миднайт. — А командира, насколько мне известно из хроник, могли назначить только лично вы. Коммандер Крип был последним назначенным вами. После него были только исполняющие обязанности командира. Если мы что-то сделали не так, то готовы исправиться!

— Отставить, лейтенант! — наконец, до меня дошло, что говорю, похоже, с профессиональной военной. Поэтому решил вспомнить строевые команды. — И вообще. Вольно! — офицер, услышав это, действительно перестала тянуться. — Вы все правильно делали. Я просто проверяла тебя. Итак. Доложи. Каково сейчас состояние личного состава и материальной части?

Похоже, современные земные формулировки оказались для этой служаки несколько нестандартными, так как она немного потупила, но потом, видимо, все поняла и продолжила доклад.

— Ночная гвардия полностью укомплектована и готова выполнять любые приказы! — гордо отчиталась она. — Прошу простить, что не смогла явиться к вам раньше.

— Прощаю, — кивнул офицеру. — А что, ты сама меня искала?

— Нет, этим занимались два разведывательных десятка, — пояснила лейтенант. — Обнаружив вас в районе этого города, они вызвали меня. Ведь докладывать вам должен сам исполняющий обязанности командира.

— Эти два десятка с тобой? — уточнил, оглядывая помещение. Что-то мне не понравилось, что эти разведчики меня обнаружили. Причем, похоже, еще хрен знает когда, а я ничего не заметил. Ладно еще, это свои оказались. А если бы враги были? Что-то расслабился я…

— Они в непосредственной близости, — кивнула ночная пегас.

— А какова общая численность подразделения? — задал следующие вопросы. — Где вы расположены?

— Численность не менялась — две сотни фестралов, готовых на все ради вас! — доложила Миднайт. — Остальные силы расквартированы в Северо-восточных горах, куда после вашего изгнания увел наш народ коммандер Крип.

Ага! Вот, как они называются! Фестралы! Хорошо, что она самоназвание упомянула, а то бы сам точно не вспомнил!

А по остальному… Выходило, что жили они в изоляции со времен изгнания Найтмер на луну. И ждали ее возвращения. Судя по тому, что эта офицер сейчас мне докладывает, ждали, чтобы снова встать под ночные знамена. Вот только войны-то я не планировал. Хотя две сотни организованных и верных солдат будут полезны в любом случае.

При этом, похоже, ночные пегасы в плане сохранения истории оказались ничем не лучше простых пони. Как понимаю, подчинялись-то они раньше Луне. А сейчас меня командором назначили, то есть разницу не очень понимают. Кстати! Надо бы порыться в данных, доставшихся от Найтмер. Выяснить, какое воинское звание было у Луны. Если она действительно была высшим военачальником, неважно каких войск, я не откажусь этим воспользоваться.

— Ну, тогда вызови эти два десятка сюда, посмотрю на вас! — приказал Миднайт. Та молча отдала честь, развернулась и быстрым шагом покинула помещение.

Пока ее не было, пристроился в уголке, повесил охранное заклинание, закрыл глаза и обратился к данным, оставшимся от Найтмер. Общей информации у нее сохранилось не так много, но кое-какие факты о Луне за период в сотню лет до изгнания я нашел. Похоже, тогда Эквестрия еще воевала с соседями и имела нормальную армию. Ну, нормальную — это громко сказано. Но, тем не менее, командовала ею именно Луна. При этом какого-то определенного звания у нее не было. Просто командующая армией.

А вот в своей гвардии она официально имела наивысшее звание то ли командора, то ли коммодора. Как в рыцарском ордене, типа тевтонцев. У тех тоже командоры были, насколько я помню.

Подумав, решил это звание себе и оставить. Хотя, думаю, никто бы не вякнул, если бы я присвоил себе  генерала. Даже просто генерала, без дополнений. До разделения этого звания на бригадного, дивизионного, корпусного и генерала армии этот мир еще не дорос. Как, собственно, и до таких соединений.

Когда мочили Сомбру, формально вооруженные силы возглавляла Селестия. Но де-факто командовала ее младшая сестра. У Луны даже награды имелись. Конечно, как незабвенный Леонид Ильич она себе звезд не навешала, но было, что на мундир прицепить. Правда, почему-то она все их как-то негативно воспринимала…

Ну что же… Большие звезды на погонах или в петлицах, или где у них тут знаки различия, никогда не бывали лишними!

Услышав приближающийся шум шагов, поднялся на ноги и, приняв гордый вид, приготовился встречать гостей. Те не заставили себя ждать. Думал, что войдут строем, чеканя шаг, но ошибся. Вообще, похоже, у местных это было не в ходу, что, в общем-то, признал логичным. Попробуй помаршировать прусским шагом, когда у тебя четыре ноги…

Так или иначе, а построились ночные гвардейцы оперативно. Миднайт встала на краю строя, и все они замерли.

— Вижу, вы добросовестно сохранили традиции Ночной гвардии! — пройдясь вдоль строя и с удовольствием осмотрев единообразные доспехи и замерших солдат, большинство из которых с трудом, но держало морды кирпичом, выдал свой вердикт. — Хвалю!

— Слава принцессе Ночи! — слаженно гаркнули фестралы.

— Знаю, что вы готовились к моему возвращению, — чуть отойдя от строя, чтобы меня было лучше видно стоявшим с краю, решил объяснить им политику партии. — Предполагаю, вы готовились к тому, что нам придется возобновить борьбу. Лейтенант?

— Хоть сейчас в бой! — бодро ответила та.

— Вот как раз этого я от вас сейчас и не потребую! — заявил гвардейцам. — Я уже разрешила все наши дела с моей недостойной сестрой. Больше она нас не побеспокоит! Но я планирую вернуть ваше подразделение в столицу! Так что слушайте приказ! Сейчас часть из вас отправится в расположение с приказом о передислокации в Кантерлот. Три дня вам на сборы. Кроме того! Лейтенант! Подтверждаю ваши полномочия! Отныне вы не исполняющая обязанности, а полноправный командир!

— Жизнь за принцессу Ночи! — выдохнула новоиспеченная командир гвардии.

— И еще приказ! — милостиво кивнув ей, продолжил. — Завтра в семь утра в Понивилль прибудет принцесса Кейденс. Нужно организовать сбор горожан на главной площади к этому времени. Говорите, что действуете от моего имени. Соответственно, на завтрашнем сборе нужно будет поддержать порядок. В свободное время пока базируйтесь на этот замок. Меня непосредственно охранять пока не нужно. Сейчас я занята. Следующие распоряжения будут завтра! Вопросы есть?

— Никак нет, госпожа коммодор! — ответила за всех Миднайт. — Разрешите выполнять?

— Ступайте, — взмахом передней ноги отпустил гвардейцев, и уже через минуту в помещении никого не было.

Что же… Похоже, с этими фестралами мне действительно повезло. Причем во многом. Чудо, что они вообще сохранили свою структуру и за тысячу лет не превратили свой устав, или что у них там было, в подобие священной книги, постулатам которой следовали бы, не понимая их истинной сути. Но этого не произошло. Видимо, умным был мужиком тот коммандер. Сам давно умер, а дело его, вот, выжило. И дождалось меня!

Еще повезло, что они меня сами нашли. Я-то бы про этих кожистокрылых и не вспомнил бы…

Теперь в случае чего будет и силовая поддержка. Это, несомненно, плюс!

Таким образом, появление этой Миднайт сотоварищи окончательно вытащило меня из утренней хандры. Понял, что мне еще есть, чем заняться.

Поднялся в донжон, улегся на свою кровать, застеленную бывшим стягом Селестии, и принялся обдумывать одну вещь. Завтра поутру я планировал, получив присягу Кейденс, поднять солнце. И розовую принцессу при этом собирался активно использовать. А значит, уже сегодня мне требовалось проработать технологию.

Шерстя данные Найтмер, нашел кое-что интересное. Причем нужные мне чары, как ни странно, тоже были связаны с давнишней военной карьерой Луны. Заклинание, позволявшее использовать добровольно помогающего единорога как источник силы, владычица кошмаров получила, так сказать, в наследство от принцессы ночи. И технически оно было довольно простым. Но вот, как понял, знало его в те времена очень небольшое количество магов. А сейчас, видимо, не помнил вообще никто…

Пытаясь понять причины, копался в обрывочных сведениях, пока, наконец, не сложил более-менее цельной картины.

Выходило, что в те давние времена, когда Эквестрия еще имела какую-никакую, но армию, проблемы с ее пополнением были очень серьезными. Тысячу лет назад пони были такими же травоядными пацифистами и связывать свою жизнь с войной, естественно, не хотели. И если в пехоту еще можно было при необходимости набрать крепких ребят и девчонок из крестьян, то с артиллерией было все сложно.

Никаких артиллерийских орудий у них, разумеется, никогда не было. С богами войны нашего мира я сравнил боевых магов. Вот тут была полная катастрофа. Как я понял, пехотинцев еще можно было натренировать сражаться. А вот с магами, которые мочили своими огненными шарами по площадям, было непросто. И тут я этих единорогов даже понимал. Если ты по жизни вегетарианец, буддист, пацифист и прочее, то, чтобы тебе в кого-то копьем ткнуть, нужно, чтобы этот кто-то тыкал копьем в тебя. И в пехоте это так работало.

Маги же, как правило, тусовались подальше от сечи, где-нибудь на холмике. И непосредственной опасности не подвергались. При этом их заклинания наносили урон не конкретным врагам, а сразу большому количеству целей. Вот лицезрение этого и понимание того, что только что лично отнял с полдесятка жизней, и доводили единорогов до ручки. Очень немногие, в итоге, оказывались способны сохранять спокойствие и здравый рассудок на поле боя и хладнокровно продолжать поливать противника огнем. И эти немногие ценились.

Луна, кстати, тоже так умела, но этим тяготилась, а не гордилась. Так и не понял, почему. Стеснялась себя, что ли…

Однако моральная стойкость мага не всегда сопровождалась большим резервом. И вот из-за того, что настоящих боевых магов всегда не хватало, а силы их были не бесконечны, сформировалась своеобразная двухуровневая структура. На верхнем этаже были, собственно, боевые маги. И у каждого было по десятку обычных пугливых подчиненных единорогов, имевших только одну особенность  — большой резерв. Эдаких подносчиков патронов. Когда боевой маг выдыхался, он применял найденное мной заклинание, создавая пару со своим подчиненным, и пулял себе огоньком дальше, расходуя не свой резерв, а запас своей «батарейки».

Таким образом они могли, меняя помощников, очень долго колдовать, не переживая за резерв магии. Обдумав все это, признал, что решение было, хоть и вынужденным, но довольно остроумным. Так вот! Луна, как уже сказал, этой техникой тоже владела, хотя ей самой, вроде, она так никогда и не пригодилась. Но темно-синяя аликорн передала ее Найтмер. А от той получил уже я, чему был сейчас очень рад. Теперь эта военная технология поработает на мирном поприще вращения небесных сфер!

Разложив все в уме по полочкам, подумал, что надо было бы попрактиковаться. Конечно, в идеале нужен был бы аликорн, но на такую роскошь я пока не рассчитывал. Так что можно было ограничиться единорогом. Но, как назло, ни одного рогатого, кроме меня, в округе не наблюдалось. Поэтому вышел на балкон, расправил крылья и, спрыгнув вниз, полетел в сторону Понивилля.

Кандидатка, которая добровольно согласилась бы поэкспериментировать, была, фактически, одна. Подлетев в форме тумана к «Карусели», не стал стучать, а сразу просочился внутрь. Тем более, табличка на двери указывала, что заведение открыто.

И действительно, застал модельершу за работой. И обшивала она не кого-нибудь, а Октавию. Заинтересовавшись, понаблюдал за пони. Похоже, вчерашний случай заставил их стать, если можно так выразиться, союзницами. И они, как и я недавно, совмещали приятное с полезным. Придумывали, как им выкручиваться из ситуации, попутно собирая на музыкантше будущее платье. Похоже, модельерша, работая по профилю, успокаивалась. Да и серой земной пони процесс, видимо, тоже нравился.

Ну а я, судя по всему, все рассчитал верно. Их обеих уже донимали запросами и даже требованиями. Самые смелые хотели встретиться со мной лично, но большинство просто просило поспособствовать, посодействовать и повлиять. На меня повлиять, разумеется.

Наивные понивилльцы решили, что, раз я поставил этих пони в один ряд с собой во время подъема светила, то они могут что-то решать. Я, конечно, чего-то такого и добивался. А вот Рэрити и Октавия сейчас не очень понимали, что им делать. Флаттершай, похоже, они общим решением задвинули во второй ряд, оградив робкую пегаса от потока желающих. Но вот сами оставались под напором, и сейчас в основном занимались обсуждением того, как им выйти из этой ситуации.

— Вижу, рабочий процесс в самом разгаре! — констатировал, проявляясь воплоти.

— Ой! — вздрогнула Рэрити, за спиной у которой я объявился.

— Ой-ой-ой! — воскликнула Октавия, которой, похоже, волшебница дрогнувшим телекинезом воткнула в район скрипичного ключа булавку.

— Леди Найтмер! Здравствуйте! — казалось бы обескураженная, единорог неожиданно быстро пришла в себя и удивила уже меня озвученным предложением. — Раз уж вы удостоили нас визитом, то не желаете ли присоединиться к процессу, на который обратили внимание? — тут она заметила скрипачку, потирающую пострадавшее место. — Прости, Окти!

— В смысле, присоединиться? — не нашел ничего лучше, чем переспросить.

— Ну, — волшебница развернулась и осмотрела меня довольно критическим взглядом. — По городу ходят слухи о том, что завтра утром состоится важная церемония с вашим участием.

— Не только слухи, — кивнул ей. — Но и мои гвардейцы ходят. Это я и послала их предупредить народ и проследить за организацией. У вас уже были?

— У нас с Винил были, ваше высочество, — ответила музыкантша. — Первый раз в жизни увидела фестралов…

— А раз будет мероприятие, то и выглядеть на нем нужно будет соответствующе! — вернулась к интересующей ее теме Рэрити. — Вы ведь не явитесь на такую важную церемонию в латах?

— Как раз в них и собираюсь! — пресек ее попытки продвинуть свою продукцию. — Как главнокомандующая армии Эквестрии, я могу и в доспехах присутствовать. Это Селестия любила наряжаться по поводу и без, я же не такая.

— Гвардейцы, свободные от вахты, на официальных мероприятиях присутствуют не в латах, а в парадных мундирах, ваше высочество, — заметила серая земная пони.

Не понял? Это она что, подыграла единорогу? Уже спелись? Хотя, стоило признаться, что-то такое в ее идее было. Помнится, на Кантерлотской свадьбе Шайнинг как раз был в таком красном мундире, который явно пародировал свадебный прикид Вильгельма Карловича Виндзора. Возможно, стоило воспользоваться этой идеей. В местные платья перелезать мне пока совершенно не хотелось, даже с учетом того, что они здесь от человеческих и отличались в сторону практичности. А постоянно ходить в одних и тех же латах… Хотя, можно вспомнить Фридриха Второго, носившего по десятку лет один мундир, которого, несмотря на это, Великим прозвали. Или нашего Иосифа Виссарионовича. Хотя и у того, и у другого для парадных целей как раз специальные шмотки были. Так что мундир будет, пожалуй, полезен. Да и не вякнет никто, что это не для того пола одежда.

— Идея с мундиром принимается! — кивнул скрипачке. — Выражаю тебе за нее благодарность!

— Я готова снять мерки! — обернувшись к Рэрити, честно говоря, немного офигел. Единорог уже держала телекинезом с десяток каких-то портновских приспособ. — Какую ткань предпочитаете?

— Не сейчас! — строго посмотрел на разошедшуюся волшебницу и кивнул на Октавию. — С ней сначала закончи. Все равно к завтрашнему утру не успеешь. А фасон мы с тобой позже обсудим. И вообще! Не слишком ли много ты себе позволяешь?

— Да, конечно, — хозяйка виновато прижала ушки и потупилась. — Простите…

— Прощаю, — милостиво кивнул ей и перешел, наконец, к делу. — У меня для тебя другое задание. Хочешь послужить на благо отечества?

— А… А что потребуется? — несколько нервно поинтересовалась единорог.

Ну, я на ее месте после таких слов тоже занервничал бы. У нас обычно такой фразой на какой-нибудь подвиг отправляли, после которого награждали посмертно. Я, правда, ничего такого для нее не задумывал, поэтому и озвучил задание.

— Мне нужно опробовать одно заклинание, — внимательно посмотрел на Рэрити. — Для этого мне нужен единорог-доброволец. Предлагаю этим добровольцем стать тебе. Делать ничего не потребуется, — добавил, предугадав назревающий вопрос. — Я все сделаю сама. Ну а тебе, несомненно, участие зачтется.

— Если вы все сделаете сами, зачем тогда я? — робко поинтересовалась волшебница, которой явно очень не хотелось ни в чем таком участвовать. — То есть, я, конечно, не в праве вам отказывать. Но просто хотелось бы понимать…

— Поделишься небольшой частью своего магического резерва, — пояснил ей, не уточняя более тонкие детали.

— И все? — с удивлением спросила хозяйка.

— А ты что думала? — усмехнулся, поглядев на повеселевшую единорога. — Что я на тебе что-то новое и опасное захочу испытать?

— Я просто… — Рэрити замялась. — В целом, я готова!

— Ну, тогда начнем! — заявил я и осмотрелся.

Ничего затратного я кастовать не собирался. Для проверки подошло бы практически любое заклинание, которое нужно было сотворить с учетом тех самых чар боевых магов старых времен. Увидев на столике чайник, убедился, что он наполнен, но жидкость в нем уже остыла. После чего быстро нагрел его почти до кипения.

Прислушавшись к себе, удовлетворенно хмыкнул. Что же, поколдовал я сейчас без расхода собственной силы, а значит, за счет «батарейки». Взглянув на Рэрити, убедился, что она тоже вполне в порядке. Ну, собственно, я ничего экстраординарного и не делал. Не собирался я выжимать ее резерв досуха.

— Все прошло отлично! — заявил, подводя итог. — Объявляю тебе благодарность!

— Спасибо, — несколько удивленно откликнулась волшебница. — А можно ли мне поинтересоваться, что именно прошло успешно? Я, признаюсь, почти ничего не почувствовала.

— Маленькое тестирование, которое приведет к большим результатам! — усмехнулся, глядя на хозяйку. — Ну что же! Больше вы мне пока ни для чего не нужны. Так что оставляю вас! Завтра утром жду на церемонии!

— Ваше высочество! — в последний момент отвлекла меня Октавия. — Прошу простить за дерзость! Но некоторые горожане просили нас организовать с вами встречу. Понимаю, что, может быть, многого прошу. Но, быть может, вы согласитесь их выслушать?

— Кто? — коротко поинтересовался, раздумывая, стоит ли снисходить до остальных.

В ответ получил недлинный список из нескольких имен, среди которых узнал и запомнил только Эпплджек. Ну да! Вспомнил! Фермерша же хотела со мной по-свойски потолковать! Ну-ну!

— Я подумаю, — кивнул музыкантше. — Благодарю за сведения. Аревуар!

Пока освоившиеся подружки не загрузили меня еще чем-нибудь, обратился дымком и просочился наружу. Немного подумав, направился в сторону яблоневого сада. На остальных пони я мог с чистой совестью наплевать, а вот с яблочной стоило поговорить. Правда, не очень представлял, как с этой деревенщиной общаться…

Порыскав по ранчо, нашел рыжую кобылу на сеновале. Нет, она там не с жеребцами развлекалась. Строение она использовала по прямому назначению — ворошила там сушеную траву.

Приземлившись и приняв материальную форму в паре шагов у нее за спиной, громко кашлянул. Догадывался о том, какая будет реакция, поэтому-то и появился на некотором расстоянии. А то эта кобыла любит и умеет лягаться. Но Эпплджек действовала по-другому. Она подскочила на месте, резво развернулась и наставила на меня сельскохозяйственный инструмент, которым только что сено ворошила. Вилы. Ага, то самое оружие крестьянства, на которое много кого поднимали. За себя я не волновался, так как был в латах.

— Серьезно? — хмыкнув и выгнув бровь, уставился на земную пони. — Вилы? Против меня?

— Сено… — пробормотала та, убирая сельхозинвентарь. — Простите, вашество! Тут с опушки вой древесного волка недавно слышался. Вот я и… Но нельзя же так за спиной появляться!

— Ну что же, бдительность — хорошее качество. А готовность постоять за себя я тоже ценю, — кивнул, показывая, что понял ситуацию. — Но чтобы подобного больше не повторялось! — все же подпустил в голос металла. — Доложили мне, что просила ты встречи со мной, — перешел к делу, попутно подумав, что вообще-то мне здорово повезло именно так обставить начало разговора. Теперь фермерша чувствовала, что совершила косяк, и не должна была при случае особо бузить. Ну, первое время, по крайней мере.

— Ну, я только не думала, что вы сами придете… — призналась рыжая кобыла.

Я даже не стал заострять внимание на отсутствии титулования. Деревня. Что с нее взять?

— В отличие от своей недостойной сестры я снисхожу до нужд простых подданных, — бросил очередной камешек в Селестию. — Ты ведь хотела спросить про солнце? — поинтересовался, и так зная ответ. Сам же ее разговор с Рэрити слышал. — Хотела узнать, когда все станет как раньше?

— Да… — кивнула земная пони. — А откуда вы…

— Проницательность! — ответил, состроив важное лицо. — А что до твоего вопроса, то отвечу так. Приходи завтра на площадь перед ратушей к семи утра. Если меня все устроит, то будет восход, а потом нормальный световой день. И дальше дни и ночи будут сменяться как раньше. Твой сад не будет чахнуть без света.

— Это как раз то, чего мы хотим, вашество! — несколько расслабилась и даже чуть улыбнулась колхозница. — Надеюсь, что вы не обманываете.

— К чему мне тебя обманывать?! — фыркнул, выражая негодование. Вот же фермерша! Совсем не думает, что и кому говорит! Настоящая Найтмер ее бы тут и прикопала. Ее счастье, что на месте владычицы кошмаров сейчас я. — Да и вообще! Это не в моих правилах! Еще вопросы есть?

— Никак нет! — сообразив, что снова накосячила, любительница правды ответила по-военному коротко и четко.

— Тогда аудиенция окончена! — заявил я и, обратившись туманом, оставил озадаченную земную пони возле сеновала, а сам полетел в замок.

Там я снова устроился на кровати и принялся обдумывать кое-какой заинтересовавший меня момент. Звания офицеров моих неожиданно приобретенных гвардейцев. Они мне слух резанули.

Коммодор, коммандер. Я, в общем-то, и раньше их слышал и знал их примерные эквиваленты с нашими. Коммандер, например, равнялся нашему подполковнику. Это я мог утверждать со стопроцентной точностью. Почему? Ну, такое звание носил небезызвестный мистер Бонд. Который Джеймс. И мне в свое время было интересно понять, каков эквивалент этого звания у нас. Вот и выяснил. С коммодором было сложнее. Это было какое-то странное звание выше полковника, но ниже генерал-майора. В общем, у нас прямой эквивалент отсутствовал.

Кстати, если все с их на наши звания переводить, то и Миднайт, которая лейтенант, совсем не лейтенант по-нашему, а очень даже капитан…

Но вот почему гвардейцы имели именно эти отчетливо англо-саксонские звания? Задумавшись, закопался настолько глубоко, что дошел до анализа самого эквестрийского языка. Все эти дни говорил на нем свободно и совершенно не задумывался, почему. Хотя это был явно не мой родной язык.

Причина-то, казалось, была на поверхности. Знания достались от Найтмер. Но вот сейчас, задумавшись и анализируя, начал понимать, насколько язык аборигенов похож на английский. Нет, язык Шекспира я и дома знал на хорошем уровне. Не в совершенстве, конечно. Но на чтение мануалов хватало.

А здесь, видимо, я наткнулся на очередной выверт подсознания. Оно представляло, что местные обязаны говорить на чужом для меня языке, но при этом мы должны друг друга понимать. Вот в итоге и был использован иностранный, который я знал лучше всего. С французским, кстати, видимо, та же история. Большинство слов Рэрити понимала…

Провалялся я, похоже, весь вечер и, в итоге, решил, что пора отправляться на боковую. Ведь завтра с утра намечалось мероприятие.

Добравшись до понивилльской библиотеки, устроился в кровати и под размышления о лингвистике и вывертах подсознания заснул. Сегодня я никаких визитов наносить не собирался. Единственное, что планировал, это разговор с кошмариками. Но его решил оставить на вторую половину ночи.

Однако поспать мне не дала уже знакомая пожарная сирена. Через секунду после того, как ее услышал, очутился на поверхности спутника и увидел перед собой принцессу ночи.

— Что ты сделала с Селестией? — без разгону насела она на меня. — Говори!

Вот молодец! Догадалась задать вопрос конкретно! Столько там ей дней на это потребовалось?

— То, что мы и хотели сделать, — ответил, подражая своей манере из прошлого нашего разговора.

— Докладывай четко и по существу! — шагнув ко мне, потребовала Луна. — Что ты с ней сделала?

— Отправила ее на солнце, — озвучил правду.

— О небо… — выдохнула с явным облегчением темно-синяя аликорн. — Не убила… Ее нужно вернуть! — она требовательно осмотрела меня. — И вообще! Я приказываю тебе вернуться на луну, чтобы я могла занять полагающееся мне место!

— Вернуть Селестию? Занять место? — постарался максимально скрыть до поры свое возмущение. — Ты о чем вообще?

— Что было непонятно из слов моих?! — набычилась принцесса ночи. — Я должна занять свое место и исправить все то, что ты успела натворить!

— Что значит, занять свое место? А где тогда мое? — поинтересовался максимально нейтрально. — За семьсот пятьдесят лет одиночества я многое забыла…

— О звезды… — вздохнула Луна. — Только этого не хватало. Объясняю! — она посмотрела на меня, как, наверное, старшина смотрит на забывшего устав рядового. — Это мое тело. Ты — лишь альтер эго, которое я специально создала и выпускала только в те моменты, когда это требовалось. Твое место позади меня!

Ну, хоть незабвенную парашу, возле которой тоже было чье-то место, не вспомнила. И то радует. Хотя, конечно же, с позицией Луны я был категорически не согласен. Вот только конфликтовать с ней прямо сейчас не был готов.

— А где тогда я проводила все остальное время? — уточнил, пытаясь как-то затянуть разговор.

— Ты находилась в подсознании. Иногда я спрашивала твое мнение, иногда скидывала на тебя некоторые эмоции, — объяснила темно-синяя аликорн.

— А почему на луне я не заснула вместе с твоим сознанием, а осталась сидеть в одиночестве? — поинтересовался, подпустив в голос немного обиды.

— Не знаю, почему так получилось, — фыркнула принцесса ночи. — Но, в конце концов, какая разница? Ты что же, смеешь обвинять меня?

— Я пытаюсь разобраться, — на самом деле я пытался изворачиваться, что становилось все сложнее.

— От тебя этого не требуется! — заявила Луна. — У тебя есть мой приказ — вернуться на спутник, где я смогу полностью проснуться и занять, наконец, подобающее мне место!

— В данный момент он не может быть выполнен, ведь я сплю, — указал незваной гостье на очевидное противоречие.

— Естественно! — выдохнув, произнесла та. — Ведь только во сне я в таком состоянии и могу связаться с тобой! Проснешься и отправишься на луну!

— А других вариантов, чтобы, не летая на луну, тебя окончательно пробудить, нет? — невинным тоном задал очень важный вопрос.

— Я не хочу терять большую часть силы! А именно это произойдет, если проснусь не на спутнике. Так что считай, что нет, — отрицательно покачала головой Луна. — Все было рассчитано на то, что я приду в себя на луне. Я вообще не предполагала, что ты будешь активна и займешь мое место!

— Ясно, — кивнул, показывая понимание ситуации. — Но скажу тебе, что прямо после пробуждения мне не следует мчаться на спутник.

— Что? Почему? — с негодованием уставилась на меня темно-синяя аликорн.

— В Эквестрии сложилась непростая ситуация…

— Конечно! Поэтому я и должна вернуться как можно скорее, чтобы все исправить! — перебила меня принцесса ночи.

— Ты не была там тысячу лет, — заметил, хмыкнув. — Не наворотишь ли ты там дел, изменив обстановку только к худшему?

— Знай свое место! — крик Луны не оглушил меня, наверное, только потому, что мы были в мире снов. — Я — не ты! Я все исправлю. Неужели ты думаешь, что в Эквестрии что-то изменилось настолько сильно?

— О, ты будешь удивлена, — хмыкнул, представив эту темно-синюю древность, очутившуюся без сопровождения в относительно современном Кантерлоте. Вспомнил фильм с Жаном Рено, где рыцарь времен Крестовых походов оказался во Франции конца двадцатого века. Вот примерно то же и будет. — Знаешь ли ты, например, что в Эквестрии ныне есть еще одна аликорн, с которой я все это время и выстраивала отношения?

— Третья аликорн? — незваная гостья действительно удивилась.

— Да. Некая Кейденс. Племянница Селестии… — добавил несколько фактов.

— Племянница? — еще сильнее офигела принцесса ночи. — Каким образом?! Ведь у меня никогда не было детей! Если только названая…

— Вот и я удивилась… — добавил, ухмыльнувшись. — Да и весь остальной мир изменился до неузнаваемости.

— Это не повод не выполнять мой приказ! — снова вернулась на прежние рельсы Луна.

— Дай мне следующий день. И я подготовлю все к твоему возвращению, — решил зайти с другой стороны. — А то вчера они общались со мной, завтра вдруг увидят тебя. Может произойти недопонимание. А с этой Кейденс шутки плохи, она — тот еще фрукт. Ты разве еще не видела ее снов?

— Я не могу отсюда проникать в чужие сны. Только в твой, — с недовольством в голосе произнесла темно-синяя аликорн. — Она что же, настолько сильна, что ты ее опасаешься? Если так, то как она вообще допустила все то, что натворила ты?

— Ее не сравнить даже с сестрой нашей, — ответил, не уточняя, в какую сторону нужно сравнивать. — Я и сама была сильно впечатлена, встретив ее. И с чего ты взяла, что она была против того, что делала я? Селестия за эту тысячу лет тоже изменилась. Догадываешься, в какую сторону?

— Хватит пугать меня своими недосказанностями! — совсем потеряла терпение незваная гостья сна. — Я вернусь и разберусь во всем сама! Ты и так уже получила слишком много свободы!

— Как раз завтра мы должны будем окончательно договориться. И там я предупрежу ее о тебе, — сделав вид, что пошел на попятную, предложил собеседнице.

— Хорошо… — подумав некоторое время, Луна согласилась. — Тогда предупреди всех о возвращении истинной принцессы ночи. И завтра в полночь отправляйся на луну. Там мы поменяемся местами.

— Завтра ночью… — повторил я. — Что же. Тогда до завтра…

Темно-синяя аликорн недовольно фыркнула и, ничего не ответив, покинула мой сон. Я же, подождав и убедившись, что она не собирается возвращаться, позвал своих приспешников. Сущности явились довольно быстро.

— Чувствуете что-нибудь? — поинтересовался у выглядевших взволнованными кошмаров. — Недавно тут была та, с кем нам скоро придется столкнуться.

— Мы знаем, кто это такая, леди Найтмер, — произнес Фернан.

— Древняя… — добавил Грубер.

— Сильная и опасная, — вторил ему, поджав свой фантомный хвост, Ганс.

— Уже не такая сильная, какой была, — неожиданно заметил пегас.

— Ты что же, встречал ее раньше? — удивленно посмотрел на старшего из своих прислужников. Не думал, что он настолько древний.

— К счастью, не доводилось, — произнес кошмар. — Но видел, скажем так, результаты ее работы более чем тысячелетней давности. Уже тогда она была сильным сноходцем. И врагом кошмаров!

— Значит, вы понимаете, что если она вернется во всей силе, то вам пировать на снах пони долго не придется, — заметил, глядя на кислые рожи своих миньонов. — При ее возвращении я тоже отправлюсь к черту на куличики. Так что в наших общих интересах уничтожить эту стерву.

— Уничтожить ее, боюсь, в мире снов не удастся, ваше высочество, — ответ Фернана меня сильно взволновал. — Но, быть может, если мы получим дополнительную информацию, то сможем что-нибудь придумать.

— Что вы хотите знать? — не стал томить кошмаров и сразу уточнил.

— Что вас с ней связывает? — поинтересовался пегас. — Она оставила в вашем сне такой странный след. Как будто… Не знаю даже. Никогда такого не видел. Она была здесь гостьей. Но приходила как будто не снаружи, а изнутри. С более глубокого уровня сна… Мне это не понятно…

— С этой дрянью мы, фактически, делим одну голову, — вздохнув, не стал скрывать правду. — Сейчас я сижу за рычагами управления, а она спит где-то на задворках разума и не может полноценно проснуться. Если очнется, то сначала запихнет в погреб меня, потом вам устроит ночь Длинных Ножей.

— Тогда понятно, почему она приходит в ваш сон именно с таким вектором, — кивнул фантомный гонщик. — А сколько у нас есть времени на подготовку?

— Все должно быть готово к завтрашней ночи! — заявил, заставив астральных паразитов нервно переглянуться.

— Не так уж и много… — констатировал Фернан. — Но и не мало. Думаю, мы успеем подготовиться.

— У тебя есть план? — поинтересовался у старшего из троицы.

— Есть, — кивнул тот. — Мы можем воспользоваться уникальностью вашей ситуации. Фактически, наша противница не может полноценно проснуться. Она существует на своем плане сна. И может наведываться в ваш. Сны всех остальных для нее должны быть закрыты.

— Это так, — подтвердил это его предположение. — Она сама упомянула.

— Тогда единственный наш шанс преуспеть, — кошмар посмотрел на меня, потом на своих собратьев. — Это запереть ее здесь, в вашем сне!

— Какой в этом смысл? — предложение показалось мне откровенно странным. Поэтому поспешил уточнить.

— Здесь мы сможем обставить все так, чтобы она потеряла связь с реальностью, — пояснил Фернан. — Тогда у нас появится возможность сдерживать ее. Не противостоять ей, а действовать так, чтобы избегать открытого сопротивления. Для этого у нас, как мне кажется, все есть! — он посмотрел на своих коллег. — Есть два специалиста по удержанию спящего внутри сна. Они же смогут поддерживать стабильность этого плана сна в то время, когда вы бодрствуете, — псы заулыбались, а пегас перевел взгляд на меня. — И есть вы, леди Найтмер, на своем полностью контролируемом вами уровне сна, который вы можете изменить так, как нам потребуется.

— И ты думаешь, что такая опытная сноходец, как Луна, позволит себя обдурить? — поинтересовался, выгнув бровь. Стоило признаться, что в этом предложении что-то было. Но пока оно все равно казалось авантюрой.

— Для этого нам нужно знать, чего она желает, чего боится, — ответил Фернан. — Зная или с хорошим основанием предполагая это, мы сможем сыграть на ее чувствах, запутать, дезориентировать. И оставить, в итоге, здесь. Там, где она нам не помешает. Навсегда!

— Хорошо! — кивнул, соглашаясь с предложением старшего кошмара. — Тогда сейчас нам нужно все проработать!

Остаток ночи мы посвятили планированию, а потом и подготовке. Мой уровень осознанного сновидения был полностью переделан, и я собирался на полную катушку использовать тот факт, что я здесь хозяин, а Луна — гостья. Варианты развития событий мы тоже продумали, исходя из психологического портрета принцессы ночи, который, к сожалению, был довольно расплывчатым.

С половины совещания я отправил Ганса и Грубера подзаправиться. Порыскав среди снов, наткнулся на Шайнинга. Недолго думая, создал вчерашнюю спальню Кейденс, а в ней фантомов розовой и белой принцесс, в которых заселились кошмары. После этого запихнул в этот альков белого единорога и оставил своих миньонов развлекаться.

Сам же вернулся на основной уровень сна, где продолжил подготовку.

В общем, у меня были веские основания полагать, что завтра все должно будет получиться. С этими мыслями я и проснулся утром. Противостояние с сестрой Селестии в любом случае откладывалось до следующей полуночи. Но на сегодня были запланированы и другие важные мероприятия.

---

Ночь прошла нервно. Кейденс постоянно просыпалась и ворочалась с боку на бок, хотя, вопреки ожиданиям, Найтмер ее не посещала. Но вот тяжелые мысли не давали покоя.

Принцесса Любви до сих пор не была до конца уверена в правильности своего выбора. Не упустила ли она что-нибудь? Не совершит ли она завтра ужасную ошибку, пойдя на сделку с владычицей кошмаров?

Все эти вопросы не способствовали хорошему сну. Да и встать, чтобы к семи быть в Понивилле, требовалось рано. В итоге, завтракала она без аппетита и в полном одиночестве.

Правда, на середине ее трапезы в столовую, зевая, зашел Шайнинг. Выглядел он тоже не очень бодрым.

— С Элементами так ничего и не удалось сделать, — доложил единорог. — Я забрал их и подготовил к транспортировке.

— А Твайлайт? — с замиранием сердца поинтересовалась принцесса.

— Она отказалась даже поговорить со мной… — вздохнул ее суженый.

— Бедная… — понурилась аликорн. — Она так любит наставницу, что забыла обо всем остальном. Забыла о том, что Селестия всегда говорила, что благополучие народа пони для нее всегда превыше всего остального. И даже значимее, чем ее собственная судьба…

— Я ей это говорил, — кивнул Шайнинг и снова широко зевнул. — Она не стала слушать. Никогда мы еще с сестрой так не ссорились…

— Надеюсь, мне удастся со временем уговорить Найтмер вернуть Селестию, — произнесла Кейденс. — И тогда вся эта ситуация разрешится сама собой. Других вариантов я пока не вижу…

— Прости, но я тоже не могу ничего тебе посоветовать… — признался ее жених и снова зевнул, а потом потер слипающиеся глаза. — Я вообще сейчас сам не свой…

— Ты и вправду плохо выглядишь, дорогой, — заметила принцесса. — Не спал?

— Да в том-то и дело, что спал, — пожаловался единорог. — Вот только снилось мне… Нет, не хочу говорить! В общем, я сейчас будто не с постели встал, а с ночной вахты сменился… Но я все равно готов тебя сопровождать!

Через полчаса приготовления были закончены, и Кейденс, сев в сопровождении Шайнинга в воздушную колесницу, отправилась на рандеву с Найтмер. Элементы находились рядом с ней. Сопровождали их два десятка гвардейцев. Хоть принцесса и летела на переговоры, но совсем без охраны оставлять себя не собиралась.

— И все-таки мне не нравится то, что мы хотим сделать! — заявил на середине пути ее суженый. — Я все вспоминаю слова Твайлайт, и они не дают мне покоя. Иногда я действительно чувствую, что мы вот-вот совершим предательство.

— Я тебя более чем понимаю, — согласилась принцесса. — Мне и самой не дают покоя подобные мысли. Но что еще мы можем сделать? Начать практически безнадежную войну против сестры Селестии, возвращения которой она так долго ждала?

— Сестры ли? — угрюмо поинтересовался командир гвардии. — Я не знаю, со мной принцесса Солнца подробностями не делилась. Но… Уверена ли ты, что вернулась именно та, кто должна была?

— Правду знала только тетушка, — вздохнула аликорн. — И она никогда не освещала подробностей. Так что о том, что происходило между ними тысячу лет назад, мы можем только предполагать. И, соответственно, можем сколько угодно сомневаться в личности Найтмер. Несомненно одно, — она прервалась, посмотрев на жениха. — Нас ждет аликорн, называющая себя сестрой Селестии и способная двигать светила. А значит, намного более сильная, чем я…

— А даже если так! — резко заявил Шайнинг. — Не позволяй ей вить из себя веревки!

— Я и не собираюсь, — кивнула Кейденс. — Я вообще надеюсь, что мы сейчас сможем мирно договориться…

Через некоторое время она увидела сверху Понивилль, а через пять минут ее повозка зависла над главной площадью. Сверху было хорошо видно, что в центре пространство свободно, а по периметру заполнено позевывающими горожанами.

Без десяти минут семь колесница в окружении охраны приземлилась на свободном пространстве посреди площади, и пассажиры покинули ее. Найтмер нигде видно не было. Но Кейденс неожиданно увидела подтверждение того, что владычица кошмаров здесь. Порядок среди горожан поддерживали пегасы с кожистыми крыльями в темных доспехах. Окружающие в основном поглядывали на них со страхом, и лишь некоторые с интересом. Но гвардейцы не обращали на это внимания. Их командир, выйдя из толпы, направилась к принцессе.

— Лейтенант Миднайт, — представилась она, остановившись возле строя дневных гвардейцев, не давших ей подойти вплотную. — Ваше высочество, мне было приказано организовать вашу встречу. Вы прибыли чуть раньше. Ждите, пожалуйста, здесь. Ее высочество скоро соизволит выйти к вам.

— Фестралы… — произнес, снова зевнув, Шайнинг, когда лейтенант удалилась. — Столько лет сидели в своих горах и носа не высовывали! А теперь мигом примчались! И уже прислуживают этой гадине!

Прошло несколько минут, и на крыльце ратуши внезапно появилась та, кого Кейденс и ждала, и одновременно боялась увидеть воочию. Найтмер не телепортировалась сюда, это бы принцесса Любви почувствовала. Черная аликорн просто, казалось, соткалась из воздуха. Сама Ми Аморе так не умела и никогда не замечала, чтобы что-то подобное делала Селестия.

Хотя она уже видела владычицу кошмаров, но невольно вздрогнула, оглядев ее. Черная аликорн одним своим видом заставляла ощущать беспокойство. Высокая, облаченная в доспехи, буравящая всех взглядом своих вертикальных зрачков из-под полуприщуренных век, скалящая в ехидной улыбке острые зубы…

— Вижу, ты явилась. Что же, тем лучше для тебя! — вместо приветствия громко произнесла владычица кошмаров. — Итак. Готова ли ты принести мне присягу?

— Она не должна тебе присягать! — прежде чем Кейденс успела вмешаться, выпалил Шайнинг. — Диархи не присягают друг другу! Они служат только Эквестрии!

— Кто таков? — Найтмер нахмурилась и посмотрела на единорога со смесью удивления и презрения во взгляде.

— Это Шайнинг Армор, капитан Гвардии, — шагнув вперед, произнесла Кейденс. — Прошу простить его горячность. Он не должен был встревать.

— Гвардии капитан, значит? — усмехнулась черная аликорн. — Ну что же, офицер. Похоже, ты тут лучше нас знаешь, кто кому что должен. Ну, скажи тогда относительно себя! Должен ли ты присягать мне?

— Я… — впал в ступор Шайнинг. — Э…

— Вижу, офицер, ты в затруднении, — произнесла тоном, так и сочившимся ядом, Найтмер. — Тысячу сто с небольшим лет назад я заняла пост командующей армии Эквестрии. И за эти годы приказа о моей отставке так и не было. Так что ты мне присягать не должен. Ты, солдатик, уже, — она подчеркнула это слово интонацией. — Мне подчиняешься, как высшей военачальнице государства! Тебе ясно, гвардеец?

— Так точно! — в прострации ответил единорог.

— Молодец! — черная аликорн ухмыльнулась и вдруг рявкнула. Не Кантерлотским гласом, но чем-то близким к этому. — Гвардии лейтенант Шайнинг Армор! Кругом! Шагом марш!

Ошеломленный единорог, видимо, действуя на автомате, развернулся и строевым шагом направился куда-то в сторону дальнего края площади.

— На месте стой! — скомандовала Найтмер, когда вызвавший ее недовольство Шайнинг почти дошел до толпы. — Кругом! Смирно! Вот там и стой. И думай над тем, стоит ли в будущем прерывать старших по званию!

Больше никаких команд ему она не дала, оставив стоять навытяжку. Кейденс только проводила суженого взглядом. Она даже не знала, радоваться ли ей, что все обошлось, или переживать из-за того, что ее любимый вылез так некстати со своим хоть и правильным, но неуместным замечанием. А еще она размышляла над тем, как будет рассказывать Найтмер, которая, судя по уверенно отданным командам, действительно когда-то была военачальницей, о том, что армия Эквестрии давным-давно распущена за ненадобностью…

— Чую, Элементы у тебя с собой, — переведя взгляд на принцессу Любви, перешла на другую тему черная аликорн. — Возьми их и ступай сюда.

Кейденс подчинилась и, взяв шары телекинезом, подошла к крыльцу, поднялась на него и развернулась, встав рядом с Найтмер, стараясь скрыть волнение. Вблизи та казалась еще выше. Пожалуй, она даже Селестию бы в росте превосходила…

— Ну, как будешь теперь выкручиваться? — тихо поинтересовалась владычица кошмаров. — Если бы ты просто присягнула, все было бы намного проще. Но благодаря этому болвану, — она кивнула на застывшего на краю площади Шайнинга. -  Ты теперь не можешь этого сделать, не потеряв лицо. Я обещала, что не буду тебя унижать, как это делала со мной моя недостойная сестрица. Поэтому сейчас дам тебе шанс. Даже интересно, как ты сможешь выпутаться, — она слегка улыбнулась, пряча клыки, и посмотрела на Кейденс без злобы, но с интересом. — Хотя дам подсказку. Предлагаю использовать Элементы.

— Как ты хочешь их использовать, если они не работают? — удивилась принцесса Любви.

— Как символ, разумеется! — усмехнулась Найтмер. — Думаешь, кто-то из них, — она кивнула на народ. — Знает, что они не работают? Ты просто поклянешься над ними быть хорошим младшим диархом, не перечить мне, править на благо страны и так далее. Я уже оценила, как ты умеешь играть словами. Так что давай. Привезла этого дуболома на свою голову, — она фыркнула. — Теперь выкручивайся.

— Других вариантов у тебя нет? — поинтересовалась Кейденс.

— У тебя ведь тоже нет, — констатировала владычица кошмаров. Розовая аликорн только вздохнула и кивнула. — Тогда реализуем этот! — старшая принцесса с язвительной улыбкой посмотрела на нее, а потом повернулась к горожанам и заговорила гласом, но сдерживая силу, чтобы ее слышали, но не глохли. — Жители Понивилля! — загремел над площадью ее голос. — Запомните этот день! Запомните и рассказывайте потомкам! Ныне на ваших глазах вершится судьба державы! — она приостановилась, выдохнула, вдохнула и проложила. — Эпоха самой Гармонии противной монархии, которую в своей жажде власти ввела недостойная сестра моя, заканчивается! Отныне и навеки в нашем славном государстве восстанавливается форма правления, которая существовала от самого основания его и до момента, когда Селестия обратила Элементы Гармонии против их хранительницы! Мы — Найтмер Мун и Ми Аморе Каденца — отныне объявляемся полноправными диархами Эквестрии и будем править так, как это было до моего подлого изгнания! Элементы Гармонии вы видите перед собой! — черная аликорн кивнула на камни, которые Кейденс, почувствовав суть момента, подняла повыше. — И эти средоточия силы, на которой основана сама страна наша, засвидетельствуют наши слова, наши права и наши полномочия!

Тут владычица кошмаров покосилась на розовую аликорна, и она поняла, что настала пора договорить ей.

— Я — принцесса Ми Аморе Каденца — клянусь править милостиво и справедливо! Клянусь, что буду делать все, чтобы страна наша процветала, а жители ее были счастливы и благополучны! — произнесла она на одном дыхании. — Клянусь действовать в сотрудничестве со старшим диархом Найтмер, — добавила она уже не так охотно. — И да услышит меня Гармония! И да падет на меня кара, если я нарушу обет!

— Хорошо сказала, — криво усмехнулась Найтмер, произнеся эти слова тихим голосом. — Обо всем и ни о чем… Ну да ладно. Теперь, похоже, моя очередь.

Она замолчала, обвела взглядом площадь и заговорила.

— Я — принцесса Найтмер Мун. Мне уже довелось увидеть и испытать на себе силу Элементов, когда она была подло искажена сестрой нашей, ныне получившей по заслугам! Обещаю, что отныне магия Элементов не будет больше использоваться во вред! Также обязуюсь делать так, чтобы начинания благие соратницы нашей — младшего диарха Кейденс, — направленные на ваше благополучие, были реализованы, а их результаты остались защищенными! Обещаю быть суровой и непреклонной, — она ухмыльнулась. — Но только ко врагам Отечества! Тысячу лет назад не щадила я ради него ни силы, ни души, ни жизни своей! Так было доныне, так будет и впредь! И да засвидетельствуют слова мои эти Элементы! — она указала на камни. — И да будет их кара по-настоящему справедливой!

Кейденс внимательно слушала стоявшую рядом сестру Селестии, которая была так на нее не похожа. И которая до сих пор не смогла простить свою старшую родственницу. И вроде бы Найтмер говорила правильные вещи, хотя и делала слишком большой акцент на вещах, которые, возможно, были важны тысячу лет назад, но сейчас отошли на второй, а то и третий план. Но какая-то интонация, которую принцесса Любви не смогла понять, заставила ее насторожиться. Могла ли владычица кошмаров, считая, что Элементы сломаны, пытаться обмануть их?

С этим еще предстояло разобраться.

Когда черная аликорн замолкла, над площадью установилась тишина. Никто не знал, как реагировать. Но Найтмер, казалось, была к этому готова.

— В ознаменование восстановления диархии я объявляю, что сейчас взойдет солнце! И отныне мы вдвоем, — она кивнула на Кейденс. — Будем поднимать и опускать солнце и луну тогда, когда это положено!

Среди жителей поднялся гомон. И, в целом, настроение их, похоже, стремительно улучшалось.

— А теперь просто не мешай мне и не сопротивляйся! — резко снизив громкость голоса, еле слышно произнесла Найтмер, пристально посмотрев на принцессу Любви. — Я сделаю все сама. Чары эти абсолютно безопасны для нас обеих. Зажги только рог, чтобы пони думали, что ты тоже участвуешь.

Кейденс, мысленно удивившись такой низкой хитрости, кивнула и сделала, как просила ее отныне коллега, не зная, чего ждать дальше. Владычица кошмаров зажгла рог, и розовая аликорн вдруг почувствовала касание незнакомого заклинания. А потом она ощутила, что магическая сила из резерва начала медленно убывать. Но в это же время луна поползла по небосводу вниз и вскоре скрылась из виду. И уже через несколько секунд показалось солнце, на которое принцесса Любви смотрела неотрывно, даже отвлекшись от своей соседки. Один раз, где-то на середине подъема оно дернулось и на некоторое время замерло, но дальнейший путь проделало плавно и замерло в зените.

— Возрадуйтесь, пони! — провозгласила, устало выдохнув, черная аликорн. — Сегодня началась новая эпоха! И в честь этого день нынешний будет объявлен выходным. И ежегодно вы сможете праздновать годовщину события сего!

Кейденс тоже захотелось выдохнуть. Она обратилась к своему резерву и с удивлением обнаружила, что, ничего не делая, потеряла где-то треть энергии. Значит, это был ее вклад в подъем светила! Пока она была рада и этому. Ведь розовая аликорн смогла сделать то, что было нужнее всего! Пусть пришлось пойти на уступки, пусть Селестия пока не была возвращена, но главного она добилась! Солнце было возвращено жителям не только Эквестрии, но и других держав!

— Ну, с формальностями покончено, — повернувшись к ней, заявила Найтмер. — Теперь пора вернуть Элементы на их место!

— Не кажется ли тебе, что оно слишком… — Кейденс замялась. — Ненадежное…

— Уж кто бы говорил! — оскалилась черная аликорн. — Но я уже сказала, что готова простить тебе этот совершенный по глупости, а не из злоумышления, поступок. А в остальном… Они пролежали там тысячу лет. И пролежат еще!

Дальше спорить розовая аликорн не решилась. Поэтому Элементы были погружены в ее колесницу, куда вместе с ней поднялась Найтмер. А дальше они полетели в замок, где камни и были возложены на пьедестал. После этого колесница, сопровождаемая как дневными, так и ночными гвардейцами, поднялась и, повинуясь приказу нового старшего диарха, направилась в сторону столицы.

Глава 7 (14)

Набрав высоту, наше средство передвижения, следуя моему указанию, направилось в сторону столицы. Вообще, если бы сам не был крылат, ни за что не полез бы в эту воздушную колесницу! Не знаю, почему, но эта конструкция совершенно не внушала мне доверия и казалась еще менее надежной, чем самолет братьев Райт. Тем не менее, местные ими активно пользовались. В том числе те, кто мог сам летать.

Вот этого я не понимал. Свободный полет неизменно доставлял мне огромное удовольствие. Понятно, что когда-нибудь мне он приестся, но сейчас предпочел бы лететь сам. Но выглядело бы это странно — младшая правительница едет на колеснице, а старшая сама летит…

Хотя мне ли задумываться об этих условностях? К тому же, скосив глаза на соседку, понаблюдал за ней и заметил, что розовая аликорн нервничает. Моя компания явно не способствовала ее спокойствию. Что же, в этом я мог ее понять. Сам же, поддерживая образ, так себя и поставил. Другой вопрос: нужно ли мне продолжать вести себя так же?

В общем-то, я уже практически добился того, ради чего все и затевал. Высший государственный пост уже практически у меня в кармане. Другое дело, что я не собирался становиться диктатором или тираном. Не планировал я, следуя классике темных владык, миром править. А также всех искать, заковывать их в кандалы и в темноте оставлять. Темноту-то я, кстати, мог обеспечить. Но и то не стал.

В общем-то, административный ресурс мне нужен был только для обеспечения своего комфортного, безбедного и интересного существования. Хочет Кейденс благоденствия народу пони? Пожалуйста! Дам ей карт-бланш! Даже более! В государственные дела я лезть не хочу от слова совсем!

А если так, то, возможно, стоит потихоньку начинать смещать акценты. Сейчас я старался придерживаться образа древней воинственной принцессы, кое-где живущей по законам тысячелетней давности. Нужно ли мне это в дальнейшем? Пожалуй, гораздо выгоднее будет, если меня продолжат воспринимать с тем же почтением, но с меньшим страхом.

И начинать стоило с тех, кто был ближе. Посмотрел на Кейденс. Принцесса стояла рядом, прикусив губу, и о чем-то размышляла, стараясь не смотреть на меня лишний раз. Вспомнив кое о ком, окликнул ее.

— Не кажется ли тебе, что мы кое-кого забыли в Понивилле? — поинтересовался у розовой аликорна. — Твоего лейтенантика.

— Ой… — выдохнула та, посмотрев на меня с удивлением. — И вправду! Как же я забыла про Шайнинга?! Он что же, так там и стоит?

— Ждет команды «Вольно», если он хороший офицер, — усмехнулся, поглядев на реакцию собеседницы. Неужели она действительно под напором эмоций забыла женишка? — Эй, водитель! — повысил голос, чтобы услышали тянувшие колесницу пегасы. — Разворачивай! Летим обратно в Понивилль!

Вообще, в первый момент задумался, как же правильно назвать этих пегасов. Слово шофер тут явно не распространено, как, пожалуй, и кучер. А извозчик, это как-то слишком по-граждански. В итоге назвал водителем, и меня, к счастью, поняли. Наш транспорт оперативно развернулся и направился обратно.

Шайнинг Армор действительно обнаружился на площади. Единорог стоял и, похоже, совершенно не представлял, что ему делать. И, даже когда мы приземлились перед ним, продолжал тупить. Глядя на меня он напрягался, невеста же, понятное дело, вызывала у него противоположные чувства.

— Вольно, офицер! — скомандовал ему я, выйдя из повозки. — Хвалю за выдержку!

— Служу Эквестрии! — ответил женишок принцессы любви и позволил себе расслабиться.

— Прости, дорогой, что заставили тебя ждать так долго! — подала голос со своего места Кейденс.

— А теперь, боец, слушай задание! — решил я вывести его из ступора. — Отбери из своих подчиненных двух самых быстрых. Пусть они летят в Кантерлот вперед нас и предупредят дворцовую стражу, что я прибуду вместе с вами! — Армор пару раз моргнул, потом отмер, побежал к своим архаровцам, и через полминуты двое стражников стартанули в сторону столицы. Сам же офицер вернулся ко мне и доложил о том, что поручение выполнено. — Тогда не тупи и лезь в колесницу! — приказал я. — И берем курс на Кантерлот!

— Но ведь она двухместная… — с непониманием уставившись на меня, произнес единорог.

— Что тебя удивляет? — смерил его уничижающим взглядом. — Полетишь вместе с принцессой Кейденс! Смотри мне! Головой за нее отвечаешь!

— А как же ты? — удивилась со своего места Кейденс.

— У меня и свои крылья есть, — фыркнул, посмотрев на нее. — Вообще, не понимаю, какой резон тем, кто имеет возможность лететь сам, пользоваться этой, с позволения сказать, конструкцией. Так, офицер, ты еще не на месте? — прищурившись, взглянул на продолжавшего подтупливать Шайнинга. Этого взора ему хватило, чтобы отмереть и занять место рядом с невестой.

Махнув передней ногой, скомандовал взлет, и наша кавалькада, забрав одного опоздавшего пассажира, взлетела и взяла курс на столицу.

Вот я и нашел причину, чтобы лететь самому! Да еще и проявил заботу о подчиненном, хоть и о таком как Шайнинг Армор. Поднявшись выше колесницы и дневных гвардейцев, взявших транспортное средство в коробочку, с удовлетворением посмотрел на глубоко задумавшуюся принцессу, изредка бросавшую на меня взгляды. Вот и хорошо! Похоже, я смог еще раз сломать ей шаблон!

Отвлекшись от парочки, обратил внимание на своих фестралов. Похоже, четверых они отправили в расположение. Остальные же были здесь и летели позади меня, возглавляемые лейтенантом. Таким образом, нас было восемнадцать. Глянув вниз, обозрел строй дневных гвардейцев, чуть сбросил скорость и поравнялся с Миднайт, знаком показав, что хочу перекинуться парой слов.

— Госпожа коммодор? — подлетев, тут же поинтересовалась офицер. В полете слова разобрать было непросто, но мне от предшественницы достался навык чтения по губам. И, похоже, им владели все местные летуны. — Какие будут приказания?

— Видишь этих позеров? — кивнул на обычных пегасов в понтовой золотой броне. — Чего это они летят строем, а мы — нет? Ну-ка давай, делимся на две девятки. Первая группа за мной правым пеленгом, вторая за тобой левым пеленгом. Идем над строем этих задавак!

Должен признаться, что никаких других боевых построений для авиации, кроме пеленга, я просто не помнил. Но у лейтенанта, похоже, никаких вопросов не возникло. Эти построения, судя по всему, были ей знакомы, так как уже через минуту наша группа построилась и продолжила полет относительно симметричным строем.

Кейденс только с удивлением посмотрела на меня снизу, я же, состроив кривую улыбку, отвернулся, смотря вперед. Гора Кантерхорн уже была видна, как и город на ее уступе. И я с интересом разглядывал его. И, должен сказать, что смотрелся он даже лучше, чем в мультике. Именно так в моем представлении и должен был выглядеть фентезийный город. Никаких дымящих заводских труб и прямоугольных многоэтажек, так привычных нашему глазу. Никаких опор ЛЭП и мачт сотовой связи. Зато всякие затейливые башенки почти на каждом втором здании, разноцветные крыши, наличники, скульптуры и другие архитектурные изыски.

Ну а над всем этим доминировал дворец. Даже не знаю, из каких чудес нашего мира его создало мое воображение. Эдакая смесь замков Шамбор и Нойшванштайн с добавлением Миланского и Кельнского соборов. Ну, и от оригинального, того, что из мультсериала, тоже что-то осталось.

Колесница моей новой коллеги пошла на посадку прямо на площадку перед главным входом. Я же заложил вираж, не снижаясь, осматривая комитет по встрече. Обычно такими словами деликатно обозначают силы обороняющихся. Правда, никакая ПВО по нам пока не работала, но на всякий случай дал принцессе время успокоить замковую охрану. Кейденс действительно перекинулась парой слов с подскочившим к ней гвардейцем, а потом его озадачил Шайнинг. Пока он бегал, сделал еще несколько кругов, обозревая сверху образцовый ландшафтный парк, которому, пожалуй, позавидовал бы и Версаль.

Решив, что уже пора, повел свое крыло на посадку. Приземлились мы образцово, и во главе строя я подошел к своим спутникам. Рядом с розовой принцессой уже стояло несколько пони, среди которых узнал только одного. И не сказал бы, что рад был этого типа увидеть. Это был высокий белый единорог во фраке и со златовласой гривой. Насколько помнил из сериала, он был каким-то то ли герцогом, то ли вообще принцем. При этом этот ублюдок обладал какими-то подозрительно голубоватыми манерами и повадками, и на балу он откровенно тиранил Рэрити.

Подойдя к встречающим, спокойно осмотрел их, в то время как Кейденс последовательно представляла их. Белокурую и белошкурую бестию звали принцем Блюбладом. Кстати! А с какого это фига у него титул равен нашему? Он что, родственник Селли? Бастард?

— Блюблад, а кто и за что даровал тебе титул принца? — решил тут же и выяснить, не отходя, так сказать, от кассы.

— Титул принца перешел ко мне по наследству, — ответил единорог. Голос у него, правда, оказался более-менее нормальным. А то ожидал, что он будет совсем манерным. — Наш род восходит к принцессе Платине — правительнице народа единорогов до объединения. Поэтому нам было позволено сохранить и унаследовать ее титул!

— Что же! Рада, что род Платины не пресекся за это тысячелетие, — кивнул аристократу, хотя, честно говоря, мне было плевать. — Рада знакомству.

Остальных я пока запоминать не стал, отметил только пони, обозначенную как кастелян замка.

— Разместите моих гвардейцев, — приказал ей. — И приготовьтесь принять основное подразделение Ночной гвардии. Всего будет двести душ!

— Слушаюсь, ваше высочество, — кивнула кастелянша. — У нас найдется, где их разместить. А где планируете остановиться вы сами? У нас есть гостевые покои на любой вкус. А так же имеется крыло, которое Селестия приказала когда-то зарезервировать для вас. Но там требуется ремонт.

— Не буду утруждать вас подготовкой специальных покоев для меня, — решил проявить еще немного милости. — Воспользуюсь уже готовыми комнатами. Распорядитесь, пусть меня проводят в покои, которые ранее занимала моя недостойная сестра! Ей они все равно не скоро понадобятся!

Встречающие, услышав мои последние слова, растерянно переглянулись. Все, кроме Кейденс, которая уже и так знала диспозицию. Возражать не решился никто, но я решил их немного приободрить.

— Я пока не планирую никаких перестановок! — заявил, оглядев пони. — Поэтому можете не бояться за свои места. Служите мне так же верно, как служили Селестии, и все останетесь на своих должностях!

Честно говоря, я вообще не планировал что-либо здесь менять. Не сомневался, что у белой сластены уже все было налажено настолько, насколько это было возможно. Ну, а я собирался в этой ситуации следовать правилу системного администратора. Работает — не трогай!

— Миднайт! Двоих своих гавриков со мной. Пусть встанут постом возле дверей моих покоев. Сменишь их через положенное время! — распорядился я. — А сама пока проследи за размещением. Остальные пока свободны!

— Будет исполнено! — отчеканила лейтенант. Я же, прихватив выделенных фестралов, с чистой совестью отправился устраиваться.

Выделенная кастеляншей служанка, провела меня к покоям Селестии. Пони при этом явно робела, но дворцовая выучка не позволяла ей паниковать или откровенно таращиться на меня. Возле дверей она набралась храбрости и сообщила, что в комнатах, пока они простаивали, согласно регламенту каждый день проводилась уборка, заменили постельное белье, а все остальное не трогали. Также она упомянула, что в каждой комнате есть шнурок белого цвета с золотой кисточкой, предназначенный для того, чтобы вызывать слуг. Похвалив горничную, отпустил ее. Пони ушла, стараясь скрыть обалдевшее выражение лица. Похоже, сломал еще один шаблон.

Забив на прислугу, оставил гвардейцев в коридоре у входа, велев никого не впускать, а сам вошел в отныне свои покои. Оказался я сначала в прихожей, где был рабочий стол, видимо, для секретаря. Не задерживаясь там, прошел дальше и очутился, похоже, в гостиной. По крайней мере, тут можно было принимать нескольких гостей сразу. Причем в полуофициальной, так сказать, обстановке, за тортиком и чашечкой чая. Ну, я никого принимать в ближайшее время не собирался, поэтому, оглядев обстановку и заметив двери, ведущие и вправо, и влево, направился сначала направо.

Зайдя в смежную комнату, оказался в кабинете. Тут все было строго и официально. Стол в форме буквы «Т» для совещаний, карта Эквестрии и прилегающих земель на стене, шкафы, набитые книгами, папками, свитками и еще черт знает чем. Был тут и сейф, видимо, для особо ценных бумаг. Подошел к столу, который у буквы «Т» был вместо крышечки. Он явно был командирским, а значит, принадлежал Селестии. Осмотрел то, что на нем лежало.

В целом, ничего необычного. Письменные принадлежности — чернила в баночке и перья. М-да… Какой архаизм! Могли ведь хотя бы до перьевых ручек додуматься! Поднял одно белое перо и задумался. Заинтересовался, у кого Селли их выдергивала. Уж не у себя ли?

Во всем здесь царил порядок. Похоже, белая аликорн ценила рабочее пространство и безопасность. Поэтому бумагами не разбрасывалась. Все было убрано в соответствующие места.

По центру стола, придавленный пресс-папье, лежал единственный наполовину исписанный лист. Очевидно, принцесса что-то черкала на нем перед тем, как отправилась на встречу ко мне, а потом и на солнце. Либо же она оставила его здесь специально. Заинтересовавшись и подняв его, с удивлением увидел полностью читаемый текст, который без проблем мог разобрать, не продираясь через изменившуюся орфографию. Похоже, Селли специально писала, используя язык тысячелетней давности. А значит, адресат был понятен.

Прочитал содержимое письма и, фыркнув, опустил бумагу обратно на столешницу. Я был прав, угадав особу, которой предназначалось послание. И с его содержанием я тоже не ошибся. Опять сопли. Селестия написала слезное письмо сестрице, в котором тридцать три раза извинялась, а потом рассказывала, как она была неправа, как изводилась и корила себя, как ждала ее возвращения, как решила, что, что бы Луна ни предприняла, не будет никак ей сопротивляться. Так и не понял, почему она это послание на своем столе оставила. То ли дописать не успела, то ли подозревала, что возвращение сестры может для нее плохо закончиться, и оставила как своеобразное завещание.

Что же, должен сказать, оно сработало. Только в обратную сторону. Это что же выходит? Я-то думал, что так легко ее победил, благодаря своему подлому, но действенному ходу! А получается, что он и не нужен был! Выходит, что она и не планировала сопротивляться! Тьфу! Еще одна пацифистка!

И вот, вроде, с ней я поступил так, как и в каноне было. А почему мне теперь Тию жалко стало? Чисто по-человечески. Даже как-то, прочитав это прощальное письмо, неловко себя почувствовал. Она-то тысячу лет мучилась, ждала, готовилась. И что в итоге? Дождалась, пришла, преисполненная надежд, а вместо Луны явился я. И ее сначала морально уничтожил, потом на солнце изгнал. Да уж. Ну, кто ж знал?! Тогда-то я думал, что она, если ее не отправить нафиг, меня укокошит!

Порефлексировав немного, заставил себя собраться и отбросить грусть. В любом случае, возвращать ее не буду! Вину свою признавала? Признавала! Наказание готова была получить? Готова! Вот я и стал своеобразным карающим мечом!

Придумав себе такое оправдание, вышел из кабинета и направился в дверь напротив. Вошел и ахнул. Вот! Вот ради чего я все это затевал! Куда там новым русским! У самого Абрамовича на яхте такой спальни нет! Кровать с балдахином такой величины, что на ней можно, наверное, в теннис играть! Трюмо с центральной створкой размером с витрину магазина! Тумбочки, пуфики, ковры, подсвечники! Все в резьбе и позолоте! Вот! Это вам не собранная из обломков лежанка в руинах!

Подойдя к кровати, пощупал простыню. Не понял, что за ткань. Не особо, правда, в них и разбирался, но на ощупь была очень приятная. Что же, Селестия явно ни в чем себе не отказывала и окружала себя комфортом. Большое ей за это человеческое спасибо! Это вам не номер с казенной мебелью, к которой прибиты шильды с инвентарными номерами, и с вафельным полотенцем в душе! Кстати!

Из спальни дальше вело еще две двери. Открыв первую и пройдя в следующее помещение, оказался, как и предполагал, в ванной. Джакузи тут, правда, не наблюдалось. Но ванна была поистине королевской — большой и сложной формы! Решил даже, не откладывая в долгий ящик, протестировать ее. Система подачи воды была знакомой. Конечно, тут был не шарнирный кран, которые у нас уже стояли почти везде, а обычный, вентильного типа. Но и я еще не забыл, как ими пользоваться, так что закрыл сливное отверстие и пустил воду набираться.

Пока емкость наполнялась, подошел к полке, на которой стояло великое множество каких-то баночек, бутылочек и пузырьков, тюбиков и коробочек. Да… Хоть и кобыла, а от наших женщин по части средств гигиены и ухода за собой мало чем, похоже, отличалась. Никогда не понимал этого стремления представительниц прекрасного пола заставить все полки в ванной всякими средствами, о предназначении которых порой приходилось только догадываться. Я-то сам в этом плане был консервативен. Зубная паста, кусок мыла, бутылка шампуня и лосьон после бритья. Всю жизнь мне этого вполне хватало!

А здесь! Барахла тут было даже еще больше. И даже сообразил почему. Похоже, для ухода за шерстью местные изобрели средств побольше, чем у нас для ухода за кожей. Или за последней просто легче ухаживать. Средства, чтобы шерстка была густой, чтобы оставалась чистой и шелковистой, чтобы блестела, чтобы не наэлектризовывалась. Найдя последнее, улыбнулся, представив наэлектризованную Селестию с шерстью дыбом. Хотя, должен признаться, у меня и у самого после того, как голову помыл, волосы, когда снимал через голову майку, могли заряд выдать. Так что белую сластену, которой надо было облегающие верхнюю половину целиком покрытой шерстью тушки шелковые платья носить, вполне понимал.

Понимал, но пользоваться всем этим пока не был готов. В общем, найдя первый попавшийся шампунь, проверил, чтобы он был без красящего эффекта, а то имелся у меня печальный опыт, и направился к набравшейся ванне. Сняв доспехи, свалил их горкой у входа и полез в воду.

Окунул переднюю ногу и, убедившись, что вода подходящей температуры, вынул ее. После чего с удивлением посмотрел на почти сухую конечность. Намокнуть успела только подушечка. Похоже, густая шерстка обладала плохой смачиваемостью и намокала небыстро. Что же, хорошее качество для тела, которому может понадобиться лететь через облачность или в непогоду.

Решив не продолжать эксперименты на данную тему, залез в воду целиком и стал пытаться устроиться в ванне. Стоило сказать, что вот в этом аспекте тело аликорна полностью проигрывало человеческому. Нормально улечься на спину было очень непросто. Мешало все. Крылья, которые было не так-то просто устроить. Передние ноги, которые так и хотелось заложить за голову, но которые начинали в таком положении затекать. Задние ноги, которые постоянно скользили, из-за чего я все время рисковал окунуться с головой. Еще обнаружил, что грива и хвост, намокнув, утратили воздушность и превратились в обычные мокрые волосы, которые, с учетом их длины, тоже не добавляли удобства. Возясь, я ухитрился как-то гриву прищемить и дернуть при этом головой. Скальп, конечно, с себя не снял, но приятного было мало. В общем, довольно быстро пожалел, что вообще сюда полез!

Поднявшись на все четыре, принялся ванну рассматривать. Ну, вот не верилось, что любившая комфорт Тия тоже так каждый раз мучилась. А ведь мы с ней были примерно одной комплекции. Вообще, ванна здесь была под стать всему остальному. Не удивился бы, если бы это оказалась не привычная мне эмалированная чугунина, а какой-нибудь цветной или даже благородный металл, покрытый фарфором или фаянсом. Но важнее была сложная форма емкости. Поразмышляв, понял, что как последний дурак залез не с того конца. Возле противоположного борта форма ванны была уж очень сложной, образуя многочисленные выступы и какие-то полочки. И, смотря на них сверху, прикидывая, как расположить свою тушку, понял, что здесь все сделано было, если можно так сказать, анатомически.

В итоге ложиться сюда надо было в правильной последовательности. И тогда можно было с комфортом лежать на спине, откинув голову, расправив крылья и раскинув ноги. Этой возможностью я с облегчением и воспользовался.

Что сказать, Селестия не подвела. Не знаю уж, сама она эту ванну проектировала или какой-нибудь местный Архимед, но вот теперь я ее оценил.

Лежа по горло в воде, я полностью расслабился и даже передумал намыливаться. В целом-то я и так был чистым. Благо, заклинанием пользовался. А если так, то решил просто покайфовать.

Вот только просто лежать без дела у меня не вышло. Всему виной мысли. Я начал размышлять, продолжая обдумывать темы, которые затрагивал во время полета сюда.

Фактически, я получил то, что хотел. Тот факт, что меня без проблем допустили в королевскую резиденцию и даже в покои самой Селли, это неопровержимо доказывал. Похоже, с моим присутствием смирились, и мои права признали. А значит, теперь любые свои желания я смогу осуществлять за счет казны! А она тут, судя по роскоши дворца, немаленькая. Да и в руинах замка тоже несколько тонн драгметаллов еще лежит. И проблем с их конвертированием в товары теперь не будет.

А значит, можно начинать расслабляться. Нет, нужно еще какое-то время, чтобы угнездиться здесь. Потом нужно будет провести какую-нибудь пышную церемонию коронации, ведь я собирался избавиться от странной бытовавшей здесь традиции, когда государством правила принцесса, а не королева. Да и после такого мероприятия изворачиваться в случае чего местным будет гораздо сложнее.

Таким образом, стратегия была примерно понятна. Пожить здесь месяцок, чтобы все смирились и привыкли, короноваться. А потом можно будет, например, в турне по стране отправиться. А что? Даже легенду придумывать не надо будет! Поеду лично ознакомиться с состоянием дел в провинциях! Вот тамошние губернаторы обрадуются!

А под всей этой официальщиной можно будет попутешествовать с комфортом и за казенный счет, посмотреть местные достопримечательности. Фантазия моя пока отрабатывала на совесть, так что не удивлюсь, если в провинциях мне попадется что-то действительно необычное!

При этом можно будет уже, наконец, перестать корчить из себя древнюю злодейку. Я к необходимости поддержания образа уже более-менее привык, но не сказал бы, что мне нравилось постоянно вот так говорить, выпячивая губу и подчеркивая свои титулы, прессовать и давить на тех, кто мне, в целом, ничего плохого не сделал, пусть даже это и были фантомы, созданные моей фантазией. А то еще привыкну и, когда очнусь, продолжу себя высочеством величать и во множественном числе поминать…

Первоначально я свой образ поддержал. А дальше… Дальше ничего не мешает мне его потихоньку видоизменить в сторону общей нейтральности. Думаю, аборигены с Кейденс во главе воспримут это с чувством облегчения. И у них будет даже готовое объяснение! Магия Гармонии! Пусть думают, что я просто немножко сильнее ею пропитался и смягчил норов!

Но перед этим нужно будет проконтролировать своих возможных конкурентов. Благо, благодаря мультсериалу, я про них все и так уже знал. А вот они таким преимуществом не обладали. Размышляя, с кем и как поступить, я пролежал пару часов. Вода при этом совсем не остыла. Похоже, здесь был еще и какой-то внутренний подогреватель.

Расставив все по местам, подумал, что нужно будет дать Миднайт парочку поручений. А потом перешел к наиболее неприятной теме. Той, которую усиленно откладывал напоследок. К решению лунного вопроса…

Все, что я сейчас распланировал, может полететь к чертям собачьим, если сегодняшней ночью нам не удастся взять под контроль одну спесивую принцессу ночи. Если мы потерпим неудачу, то, боюсь, я, как минимум, надолго лишусь возможности спать, ибо сегодня я собирался поговорить с Луной начистоту, и было понятно, что после этого она решит разобраться со мной кардинальным образом.

В этом случае, даже если мне удастся удержать ее в своей голове, эта стерва просто не даст мне высыпаться. А о более худших вариантах и задумываться не хотелось, хотя и следовало… Выходило, что без проблем принцесса ночи могла освободиться только на луне, куда я теперь не собирался. Но также она упоминала, что может это сделать и без посещения спутника, просто не хочет, ведь тогда она потеряет львиную долю силы. Наверное, что-то такое и произошло с ней в оригинале, когда после удара Элементов она появилась без эфирной гривы и сильно помолодевшей.

Но вот когда она поймет, что на луну я нашу общую тушку не оттранспортирую, то захочет вырваться любой ценой! И это очень паршиво…

После всех этих размышлений от былого спокойствия не осталось и следа, поэтому встал из воды и вообще вылез из ванны, взглядом ища полотенце. Искомое обнаружилось в одном из шкафчиков. Целый запас полотенец, отутюженных и аккуратно уложенных, занимал половину его высоты. Вторую половину занимали халаты. И то, и другое было белого цвета с вышитыми солнышками. Ну да… Наши цари вензель свой везде вставляли, а белая сладкоежка — символ со своей филейной части.

Вытираясь, с ужасом сообразил, что мне теперь придется длиннющие хвост и гриву как-то сушить. Потом обозвал себя идиотом и обратился к памяти Найтмер, ища подходящее заклинание. И, в общем, такое нашел и использовал его, но только для гривы и хвоста, высушив их за пару мгновений. Остальное и обычным способом нормально вытерлось. Правда, орудуя полотенцем, случайно теранул сильнее необходимого в районе нижней части живота. Совсем забыл, что у меня теперь имелась грудь. Причем не на груди, а сильно ниже. Ладно хоть, сосков было, как и положено, всего два, а не как у свиньи из «Ну, погоди!», которая в трех или четырех лифчиках ходила. Да и не выступали молочные железы из тела так сильно, как у женщин, так что совсем не мешались. Благо, мягким полотенцем я в нежном месте ничего не повредил, просто испытал легкий дискомфорт, отметив на память, что эту область надо беречь.

Уже хотел напялить халат и выйти из ванной, как заметил взглядом пару щеток, которые по форме показались мне подозрительно знакомыми. Одна при ближайшем рассмотрении оказалась использованной, так как на ней был заметен белый мех. А вот вторая была чистой, поэтому, решив еще поэкспериментировать, телекинезом поднес ее к спине и почесался.

Ну что же! Теперь я понимал, почему всем когда-либо жившим у меня котам и кошкам так нравилась эта процедура! Конечно, спинку выгибать и мурлыкать я не стал, но ощущения были такими, что хотелось сделать именно это! Вообще, у меня раньше была чесалка для головы, и она мне даже нравилась. Но сейчас понял, что те ощущения были лишь жалкой пародией на настоящее вычесывание! Залип на это дело, наверное, еще на час. Причесал себя всего шерстинка к шерстинке! И, кстати, меха с меня почти не лезло. Щетка была практически чистой, что радовало.

В итоге все же заставил себя отложить щетку и, напялив халат, покинул ванную. В соседней комнате плюхнулся на кровать и уставился в балдахин. Неожиданно подумал, что пора бы чего-нибудь перекусить. Вспомнив совет горничной, нашел взглядом шнурок вызова прислуги и, не поднимаясь, дернул его.

Все-таки у тела аликорна больше преимуществ! Вон, спинку себе сам тер, да и к шнурку вставать не пришлось. Будь здесь телевизор, можно было бы и каналы без пульта переключать!

Пролежал, наверное, минут десять, но никто так и не пришел. Что-то не верилось, что в отсутствие Селли прислуга так распустилась. Или я не понял, как это работает?

Все-таки встав, прошел в прихожую, открыл дверь и выглянул в коридор. Ну да, мои гвардейцы грудью закрывали госпожу от вызванной тою горничной. Но я и сам хорош. Надо было четче формулировать приказы…

— Эту пропустить! — скомандовал я фестралам. — Хотя погодите! — я перевел взгляд на служанку. — Можешь не входить. Я вызывала тебя, чтобы обед заказать.

— Вам доставить его в покои, ваше высочество? — неуверенно поинтересовалась пони.

— Ну да, — кивнул, оглядывая ее. — А что в этом такого?

— Ничего, ваше высочество! — шагнув назад, та затрясла головой. — Все сделаем! Просто Селестия всегда обедала в кругу приближенных и удостоенных такой чести. Вот я и уточнила…

— Нет, я одна буду есть, — решил отказаться от похода в столовую. — Так что тащите сюда.

— Будет сделано! — горничная выдохнула, развернулась и поспешила удалиться.

— А вы тоже хороши, — смерил взглядом гвардейцев. — Прислугу можете пропускать. А если кто другой будет моей персоны домогаться, то стучите и докладывайте об этом. Я уж сама решу, кого пускать.

— Слушаюсь! — оба стража на свой манер взяли под козырек, изобразив усердие. Я лишь хмыкнул и закрыл дверь.

Через полчаса мне уже накрывали стол. Да уж! Это вам не кухня Твайлайт с ее полуфабрикатами! Тут мне притащили и суп, и второе, и какие-то подозрительные салаты с кучей травы. Мяса, естественно, не было и в помине. Могли бы хоть в суп бульонный кубик кинуть! Но я возмущаться не стал, а, отослав слуг, подкрепился. Потом вызвал их еще раз, чтобы унесли посуду.

Оставшееся до вечера время я, стараясь отвлечься от мрачных мыслей о приближающемся противостоянии с Луной, которое могло с немаленькой вероятностью закончиться для меня печально, провел в кабинете Селестии, пытаясь найти ключ от сейфа. Вот стало мне интересно, чего она там прятала, а открыть не смог. Этот железный шкаф не имел шифрового замка с крутилкой, но и обычный замок пока успешно держал оборону, ибо корежить хорошую вещь магией я до поры не хотел, так как надеялся найти ключ.

Помнится, на кафедре у нас, еще когда я учился, в лаборатории было два старых, советских еще сейфа. И ключ от первого хранился во втором. А потом в этом втором замок заклинило. И пришлось его в итоге пилить. Я помнил, какая это была морока, даже при наличии дисковой пилы, поэтому пока не собирался подвергать здешний несгораемый шкаф внешним воздействиям.

В итоге так искомый ключ и не нашел и плюнул на сейф. В конце концов, ничего оттуда мне срочно не требовалось. А потом в дверь поскребся гвардеец и сообщил, что меня хочет видеть Кейденс, и я велел ее пустить.

— Чего хотела? — хмуро поинтересовался у розовой принцессы, сидя за столом Селестии.

— Нам скоро опускать солнце и поднимать луну, — напомнила та. — И еще я хотела поинтересоваться, почему ты заперлась в тетушкиных… То есть, — она замялась. — В своих покоях.

— За напоминание спасибо, — кивнул с важным видом, про себя поминая непечатным словом приставучую кобылу. — Поручаю тебе и в дальнейшем контролировать время и предупреждать меня. А почему заперлась… Отдыхала, осматривала хозяйство. По дворцу еще успею нагуляться.

— Селестия обычно собирала приближенных в столовой на завтрак, обед и ужин… — задумчиво произнесла принцесса любви. — Я думала, что и ты захочешь так делать…

— Опять сравниваешь меня с моей никчемной сестрой… — вздохнул, попытавшись посмотреть на собеседницу со злобой. Но вышло откровенно плохо. И розовая аликорн не могла этого не заметить.

— Такие сравнения неизбежны, раз уж ты решила занять ее место, — произнесла она. — Но вижу, тебя что-то гнетет. И это не факт сравнения тебя и Селестии.

— Тебе это так интересно? — хмуро посмотрел на гостью исподлобья, показывая, что она лезет не в свое дело.

— Зачастую бывает полезно выговориться, — заметила Кейденс.

— Меньше знаешь — крепче спишь! — отрезал, закрывая эту тему. — Так что оставлю свои тайны при себе.

— Как пожелаешь, — кивнула розовая принцесса с еле заметным недовольством. — Но я еще хотела бы поблагодарить тебя за ту утреннюю ситуацию, когда мы вернулись за Шайнингом.

— Не за что… — фыркнул, хотев добавить, что ситуация и выеденного яйца не стоила. Но в итоге все же промолчал.

— Не скажи, — покачала головой принцесса любви. — Ты уступила ему место в колеснице, хоть до этого он и вызвал твое неудовольствие.

— Детям в общественном транспорте принято уступать место, — хмыкнул, показывая, что не сделал ничего особенного.

— Не знала, что тысячу лет назад уже был общественный транспорт, — с удивлением заметила гостья. Я же только мысленно чертыхнулся, ругая свой длинный язык. Правда, следом Кейденс удивила своей фразой уже меня. — А в остальном ты права. Шайнинг зачастую ведет себя как жеребенок!

Услышав такое заявление, я только фыркнул. Только вот бабских разговорчиков и обсуждений поголовной глупости окружающих мужчин мне не хватало!

— Сколько у нас времени до заката? — поинтересовался у посетительницы, встав из-за стола.

Та посмотрела куда-то на стену, а потом подошла к обычному отрывному календарю и вырвала пару листочков. Вот, значит, как она время захода определяет. Ну, ничего удивительного. У меня дома, когда я был мелким, тоже такие висели. Там, помимо даты и дня недели, астрономические времена восхода и заката на каждом листке указывались, а на обороте иногда были анекдоты.

— Уже почти пора! — сверившись с часами, заявила Кейденс. — Откуда будем творить волшебство?

— Пошли в спальню, — решил я. — Там, вроде, балкон был.

— Пошли, — согласилась розовая аликорн и первой направилась на балкон, я же, снедаемый мрачными мыслями, поплелся следом. Вот уже и закат, скоро полночь. А там и противостояние с принцессой ночи, которое еще хрен знает, чем закончится… Если наши приготовления не сработают, то, возможно, я вообще не проснусь. Паршиво…

В общем, в таком настроении я вышел на балкон, где уже дожидалась меня принцесса любви. Она, похоже, хотела что-то сказать, но я отмахнулся, сотворил заклинание «батарейки» и, глядя на небо, начал ритуал.

Солнце поползло вниз, но когда до горизонта ему оставалась еще четверть пути, произошло кое-что непредвиденное.

— Найтмер… — каким-то осипшим голосом произнесла рядом Кейденс. — Я… Больше… Не выдержу…

С удивлением повернув голову, увидел закатившую глаза и оседающую на подогнувшихся ногах розовую принцессу. Тут же заклинание «батарейки» самопроизвольно разорвало контакт. Пару секунд откровенно тупил, глядя на лежащее у моих ног бездыханное тело, а потом мысленно дал себе пинка. Вот идиот! Что же я натворил?!

Все, в общем-то, было просто до банальности. Утром я подключался к резерву Кейденс, но делал это осторожно, в щадящем, если так можно выразиться, режиме. И ведь хотел потом поинтересоваться у той, какую часть ее резерва исчерпал, чтобы понимать, на что могу в дальнейшем рассчитывать. Хотел, но забыл, идиот проклятый!

А сейчас вообще! Задумался о предстоящей стрелке с Луной и подключился к ее резерву, что называется, на полную катушку. Ну и, как выяснилось, не хватило его на то, чтобы солнце опустить. И что же делать?! Подняв телекинезом розовую принцессу, бегом направился в спальню, где уложил ее на кровать. К счастью, наклонившись к ней, обнаружил, что она дышит. Вот в этот момент, как говорится, от сердца отлегло. Ведь я только отыгрывал образ злодейки, я не собирался никого на самом деле убивать! Охота не в счет, там были дикие хищники. А здесь-то живое, разумное существо!

Развернувшись, нашел взглядом шнурок вызова прислуги и дернул его. Уже через минуту в моих покоях появилась робевшая горничная, которая при виде неподвижно лежавшей на кровати Кейденс, похоже, чуть не отправилась туда же, куда и сама принцесса любви — в обморок. Благо, я расшевелил ее окриком.

— Быстро врача сюда! — приказал служанке. — И не стой столбом! Видишь? Ее высочеству плохо стало! И никому, кроме доктора, ни слова о том, что видела!

Ту как ветром сдуло. Я же, оставив ненадолго розовую аликорна, вернулся на балкон и, используя уже только свои силы, опустил дневное светило и поднял ночное. Что же, надеюсь, никто не будет возмущаться по поводу данной заминки. А даже если и будут, то я им устрою! В любом случае, сейчас было дело поважнее.

Вернулся в спальню, и одновременно со мной с другой стороны туда же зашел единорог в белом халате и с чемоданчиком. Тут не нужно было быть детективом, чтобы понять, что это лейб-медик, или как он тут называется.

— Вон пациентка, — сразу указал ему на Кейденс, чем, похоже, сэкономил немало времени. Врач, увидев больную, судя по всему, собрался с мыслями и не застыл в ступоре или страхе, как некоторые другие местные при виде меня.

— Что с ней случилось, ваше высочество? — доктор засветил своим рогом и принялся творить какую-то неизвестную мне магию. Вероятно, проводил диагностику.

— Перенапряглась, — сухо констатировал, не став говорить, что сделала она это не сама, а по моей глупости.

— При каких обстоятельствах? — все же уточнил эскулап.

— Вращали небесные сферы, — пояснил ситуацию. — Она участвовала в этом всего второй раз. Вот и не оценила сил.

— Ясно, — кивнул доктор. — Что же, тогда все сходится.

— Что сходится-то? — недовольно посмотрел на врача, который, похоже, как и наши земные, любил говорить непонятками. — Главное скажи! Жить-то будет?!

— Ее жизни ничего не угрожает, — кивнул лейб-медик. — Всего лишь магическое истощение. Она лишилась всей энергии очень быстро, этим и вызван обморок. Но ей повезло, все это пройдет без негативных последствий. Не отвлекайте меня, пожалуйста, ближайшие пару минут.

Я послушно заткнулся, не собираясь мешать доктору исправлять последствия моей ошибки. Но все же, услышав диагноз, выдохнул с облегчением. Не хотелось бы угробить розовой принцессе здоровье или вообще ее саму…

— Теперь она просто спит, — закончив свои магические процедуры, заключил врач. — Спать будет до завтра. Крайне не рекомендую ее будить и пытаться перемещать. Очень прошу не давать ей следующие пару дней управлять светилами или творить другую затратную магию во избежание рецидива. И еще, — он строго поглядел на меня. — Я бы попросил вас, раз уж принцесса находится у вас, побыть с ней рядом. Чем ближе, тем лучше.

— Зачем это? И ты понимаешь, что и у кого просишь? — прищурившись, посмотрел на эскулапа. Но тот совершенно не стушевался. В этом он, похоже, также походил на привычных мне врачей, некоторые из которых, находясь при исполнении, могли не признавать никаких авторитетов и никого не боялись.

— Не прошу ничего невыполнимого или непотребного, — заметил он. — Прошу особу, занимающую ответственный пост, с ответственностью отнестись к здоровью коллеги. Если вы с вашим насыщенным магией полем будете в непосредственной близости, то есть хороший шанс, что ее истощенное поле вступит с вашим в резонанс, — от его пояснения мне рекомендация понятней не стала, поэтому переспросил.

— То есть она от меня подзаряжаться будет? — честно говоря, такая идея мне не нравилась, хотя в глубине души понимал, что по-хорошему мне нужно именно так и поступить. Тем более, с учетом того, что я сам и был виноват в бедственном положении принцессы любви.

— В очень небольшой степени, — уточнил доктор. — В основном резонанс приведет к тому, что она быстрее восстановится своими силами.

— Рекомендации понятны, — кивнул я лейб-медику. — Сейчас, если у вас все, то более не задерживаю. Но завтра нужно будет еще раз ее осмотреть. И, надеюсь, мне не нужно напоминать вам про врачебную тайну? — снова посмотрел на него, прищурившись, и опять на эскулапа это не подействовало.

— Не беспокойтесь! Данный случай будет занесен только в медкарту пациентки, а к ней доступ весьма ограничен. Завтра я ее проверю, — кивнул врач. — Будьте здоровы, ваше высочество!

Проводив его, посмотрел на своих архаровцев, отметив, что, похоже, Миднайт уже сменила предыдущих на новых, выдал им новые ЦУ.

— Приходившего врача вы не видели! Ясно? — поинтересовался, буравя гвардейцев взглядом. Те кивнули. — Если кто будет искать Кейденс, то у нас с ней закрытое совещание на всю ночь! Все! До утра меня не беспокоить!

Вернувшись в спальню, поглядел на невольно загостившуюся у меня принцессу любви. Та, как и говорил доктор, теперь просто спала. Что же, похоже, мне следовало бы последовать рекомендациям эскулапа. Даже просто чисто по-человечески и по-мужски. Сам накосячил, сам и исправляй!

Посмотрел на часы. М-да… Они показывали уже двенадцатый час. В полночь мне забила стрелку Луна. Значит, пора было на боковую, ибо надо было еще раз быстренько встретиться с миньонами и все лишний раз проверить.

В последний момент вспомнив про завтрашний рассвет, сходил к календарю, запомнил время и поставил себе внутренний будильник на пять минут раньше срока. Следом вернулся к гостье. Посмотрел на нее, а потом телекинезом стянул с ее ног позолоченные накопытники. Спать в обуви не стоит даже принцессам. Снял с ее головы корону, расстегнул и стянул ошейник. Ну, или как там назывался этот позолоченный браслет, что она у основания шеи носила? М-да. Сначала сознания девушку лишил, потом раздел догола. Как маньяк какой-то. Тьфу!

Подозреваю, что какие-нибудь извращенцы, которые, к сожалению, встречались среди фанатов мультсериала, многое отдали бы, чтобы оказаться в такой ситуации. Сам же я считал, что те, кто в подобных случаях пользуются беспомощным положением других, — мерзавцы, поэтому никаких низких мыслей у меня не было. Просто подумал, что эти металлические украшения точно будут мешаться.

Мельком отметил, что мне еще повезло, что Кейденс не в платье пришла. А то я бы тут вскрылся со всеми этими корсетами, тюрнюрами и прочими прибамбасами. Мысли о том, что когда-нибудь, возможно, мне и самому придется со всеми этими женскими пыточными приспособлениями разбираться, быстро отогнал прочь.

Покончив с приготовлениями, разоблачился сам, залез на кровать и, поглядев на сопящую в обе дырки Кейденс, придвинулся к ней под бочок, а потом и укрыл нас обоих одеялом. Сам улегся на спину, ненадолго задумавшись над тем, почему это было так неудобно в ванной, но нормально на кровати.

В конце концов, решил, что ночь в одной кровати с особой женского пола, да еще и считающейся среди местных красавицей, никак моей мужской самооценке не повредит.

Уже почти расслабился, приготовившись засыпать, как вдруг что-то узкое и длинное легло мне поперек горла, а потом еще что-то придавило грудь. С трудом заставил себя не вскочить, а медленно повернуть голову. Оказалось, что моя соседка, не просыпаясь, повернулась на бок и приобняла меня, положив сверху на грудь переднюю ногу. То ли просто к теплому во сне потянулась, то ли тот самый резонанс, про который доктор говорил, заработал. Голову она ухитрилась положить так, что рог ее и оказался поверх моей шеи. Благо, не в глаз мне его воткнула. Ну и дышала она куда-то в район плеча, а не в ухо…

Пришлось повозиться и повернуться в ее сторону. В итоге получилось, что лежали мы чуть ли не в обнимку. Не сказать, что это было неприятно. Пахла Кейденс чем-то вкусным, да и на ощупь была приятной. Но как-то не планировал я пока подобных близостей с аборигенами!

В итоге все же смирился и только вздохнул. Ну вот, дожил. Провожу ночь в одной постели с самой принцессой любви! Главное, чтобы Шайнинг не узнал. Хотя что он при случае мне предъявит? Станет вякать, вообще в ефрейторы его разжалую! Да и вообще! Тело Найтмер не того пола, чтобы ему начинать ревновать. Хуже будет, если присоединиться решит. Такого мое мужское самосознание точно не перенесет!

Поскорее отогнал провокационные мысли прочь и вот так, лежа в обнимку с Кейденс, и заснул, осознавая, что в мире снов меня ожидают отнюдь не дружеские объятия.

---

С самого момента ее пробуждения все шло не так, как задумывалось. Еще бы! Разве могла Луна предположить, что ее альтер эго станет настолько самостоятельным, что начнет действовать подобно полноценному разумному существу. Все это, конечно, была чушь. Как бы разумно ни вела себя Найтмер, принцесса ночи понимала, что это все внешнее.

Хотя иногда она все же начинала в этом сомневаться. Почему ее темная прислужница не заснула вместе с ней? Этого темно-синяя аликорн понять не могла. Но все же факт того, что Найтмер существовала одна и без ее контроля столь долгий срок, ее тревожил.

Да что там… Еще когда они были на луне вместе, Луна многое позволяла своей тени и, стоило признаться, несколько раз не одергивала ту, когда следовало.

Все идеи Найтмер были связаны с местью и расправой над сестрой, что было неудивительно, учитывая, какими именно эмоциями и умениями всю жизнь делилась с нею принцесса ночи. Ведь черная аликорн своей решительностью много раз помогала хозяйке в бою. Иногда Луна вообще отпускала управление, позволяя владычице кошмаров сделать то, что было нужно, но чего не решалась или не хотела делать сама принцесса ночи. Это помогало ей не испытывать мук совести, но на ее прислужницу, определенно, влияло. Причем понятно, в какую сторону было направлено это влияние…

Но темно-синяя аликорн отдавала своей помощнице должное. Она была во многом полезна. Раньше была…

Луна уже давно поняла, насколько была неправа, подняв восстание против сестры. Долгие годы раздумий позволили ей осознать, что двигали ею эгоизм и подпитываемые им эмоции, недостойные принцессы. Поэтому, вернувшись из ссылки, она собиралась раскаяться перед Селестией и надеялась, что та не забыла про нее и готова была бы простить свою заблудшую младшую сестру.

Найтмер же, когда они еще были вдвоем, категорически отказывалась смириться. Она желала только отомстить и завершить начатое ими дело, что, в общем, было не удивительно. Когда-то Луна щедро поделилась с прислужницей гордыней…

Но кто мог подумать, что Найтмер, оставшись бодрствовать, проживет с этой навязчивой идеей семьсот пятьдесят лет, разработает какой-то действенный план и бросится реализовывать его, едва представится возможность?! И вот теперь Луна была, фактически, скована внутри своего же сна, не имея возможности полноценно проснуться! А занявшая ее место черная аликорн бесчинствовала в Эквестрии!

Но сегодня этому всему должен был быть положен конец! Найтмер, какой бы своевольной ни стала за эти столетия, не посмеет ее ослушаться! В полночь она явится на луну, и они поменяются местами.

Луна мысленно вздохнула. Сколько непредвиденных проблем! Потом ей срочно нужно будет предпринять все, чтобы спасти сестру. Сейчас же ей оставалось только надеяться, что с Тией не случилось ничего непоправимого. И что она поймет разницу между ней и Найтмер и не будет держать зла…

Пространство сна, где находилась принцесса ночи, сложно было описать словами. И время тут могло течь весьма относительно. Но, если было нужно, темно-синяя аликорн легко могла следить за ним. Поэтому она знала, что полночь уже совсем близко, а значит, почти настала пора, чтобы отправиться к ее получившей слишком много свободы прислужнице и вернуть ту в рамки.

Подождав немного, Луна явилась в сон к Найтмер, оказавшись на уже привычной поверхности спутника. Она могла бы задуматься, почему у ее альтер эго всегда один и тот же невыразительный сон, но кое-что другое отвлекло ее от этих мыслей. Прислушавшись к своим чувствам, принцесса ночи поняла, что по сравнению со вчерашней встречей вокруг ничего не изменилось. А значит, ее прислужница до сих пор не выполнила приказа!

— Найтмер Мун! — рявкнула Луна, мигом выходя из себя. — Почему ты еще не выполнила приказ?!

— Что, сразу переходим к упрекам? — та не заставила себя ждать, появившись рядом. — Ни привета, ни пожелания доброй ночи. Или могла бы поинтересоваться, как я себя чувствую. Ты невежлива, Луна! — заявила она совершенно спокойным тоном. — Ты знаешь об этом?

— Да как ты смеешь?! — прорычала темно-синяя аликорн. — Какого Дискорда мне быть с тобой вежливой, если ты не выполнила мой прямой приказ?!

— Ну и что ты сделаешь, если я его выполню? — словно в противовес ей Найтмер, которая всегда была гораздо более яростной и решительной, вела себя до странности спокойно.

— Какая тебе разница?! — воскликнула Луна. — Убирайся на свое место и освободи мое! Ты и так уже натворила столько всего! — она злилась все сильнее, ведь приходилось повторять то, что она уже говорила в прошлый раз. Да и сам факт того, что Найтмер требовала каких-то объяснений у нее, дико раздражал.

— Просто ответь, — прищурив свои глаза с вертикальным зрачком, по-прежнему спокойно произнесла владычица кошмаров.

— Я освобожу сестру и помирюсь с ней! — заявила темно-синяя аликорн.

— То есть сдашься? — оскалилась Найтмер. — Похеришь все то, чего мы добились?

— Мы?! — с возмущением переспросила Луна. — Я не планировала ничего из того, что ты устроила на Эквусе. И уж конечно, ты должна была помнить, что я не собиралась изгонять Тию на солнце. Это была твоя идея!

— Не помню… — констатировала черная аликорн. — Зато теперь, услышав от тебя о твоих намерениях, я поняла кое-что другое! — она неожиданно оскалилась. — Ты слаба, Луна!

— Что?! — вознегодовала принцесса ночи. — Да как ты смеешь?!

— Слаба, капризна, безвольна, — ухмыляясь, продолжила, проигнорировав ее окрик, Найтмер. — Теперь я окончательно поняла, зачем нужна была. Ты боялась принимать решения, ты была непостоянна, ты действовала под влиянием глупых эмоций, которые к тому же транслировала на меня!

— Замолчи! — крикнула темно-синяя аликорн. — Замолчи! Или я навсегда закрою тебя на задворках сознания!

— Вот так ты благодаришь тех, кто верно служил тебе! — с разочарованием в голосе произнесла владычица кошмаров. — Я не желаю больше подчиняться слабой, экспрессивной, ничтожной личности, которая даже не готова воспользоваться плодами добытой победы. Победы, которую ей преподнесли на блюдечке, для достижения которой сама она не сделала ничего!

— Ты зашла слишком далеко! — прошипела в ответ Луна. — Я тебя уничтожу!

— Уничтожишь меня? — рассмеявшись, спросила черная аликорн. — Я часть тебя, если ты забыла! Не боишься сама быть уничтоженной?

— Я исправлю свою ошибку! — собравшись с мыслями, заявила принцесса ночи. — Я тебя породила. Я тебя и уничтожу!

Вообще-то Луна немного слукавила. Найтмер не была продуктом ее осознанного действия. Она просто однажды появилась, и темно-синяя аликорн не могла с уверенностью определить причину, по которой возникло это ее альтер эго. Но она посчитала наличие такой помощницы полезным и развивала ее так, как считала нужным. Что же, она, похоже, ошиблась. Но сейчас настала пора исправить ошибку. Тем более, принцесса ночи примерно представляла, как ей нужно действовать.

— Ну, попробуй! — прорычала в ответ взбунтовавшаяся прислужница. — Посмотрим…

Договорить она не успела, так как в мятежницу полетел луч энергии. Правда, Найтмер Мун оказалась к этому готова. Она исчезла и, появившись у Луны за спиной, уже сама метнула в нее молнию. Принцесса ночи усмехнулась, когда заметила, что ее противница стала чем-то походить на кошмар. Что же, тем лучше! Эти противники давно были ей привычны!

Однако поединок, вопреки ее ожиданиям, затянулся. Черная аликорн, хоть и не смогла нанести принцессе ночи урона, активно отбивалась, и кто-нибудь посторонний, пожалуй, даже затруднился бы определить, в чью сторону склоняется чаша весов.

Но Луна была уверена в победе. Именно она была настоящей! А Найтмер — всего лишь ставшая отныне ненужной прислужница, которую ждет забвение!

Однако силы у принцессы ночи были не бесконечны. Тем более, здесь, во сне противницы. И, похоже, соперница это понимала и пыталась истощить ее, постоянно телепортируясь с места на место и стреляя в нее слабенькими молниями. Но в этих ее перемещениях была определенная логика, и Луне, наконец, удалось разгадать ее. Следующее заклинание полетело не туда, где только что была Найтмер, а туда, где она должна была появиться.

— Нет! — полный отчаяния крик подтвердил, что темно-синяя аликорн не ошиблась. — Что со мной?!

Луна повернулась к противнице, которая лежала на поверхности луны и медленно становилась все более прозрачной.

— И так будет со всяким, кто предаст меня! — провозгласила Луна и, устало выдохнув, с превосходством посмотрела на поверженную противницу. — Отправляйся в небытие, где тебе самое место! — добавила она, опуская голову. Все же битва отняла слишком много сил.

— Не спеши торжествовать! — услышала она полный ненависти голос исчезающей Найтмер. — Мы отправимся туда вместе!

По всем прикидкам она не могла уже ничем навредить темно-синей аликорну. Но, подняв взгляд, Луна увидела, что уже почти прозрачная соперница на последнем издыхании кинула в нее какое-то незнакомое заклинание.

Попытка увернуться оказалась неуспешной, чары, похоже, были самонаводящимися. А сил на их отражение катастрофически не хватало. Принцесса ночи почувствовала, что теряет ощущение себя. Все вокруг расплылось, пропали звуки, а потом и свет. Она не ощущала ничего, словно вися в полной темноте.

Но так продолжалось недолго. Неожиданно Луна ощутила под собой ровную поверхность. Каменную, судя по ощущениям. Тут же появились и звуки, и свет, и другие чувства. Правда, если слышала она нормально, то зрение пока не восстановилось. Темно-синяя аликорн видела только какие-то расплывчатые пятна. И еще она почувствовала дикую слабость, а, попытавшись скастовать лечебное заклинание, поняла, что не может сотворить даже его.

Так продолжалось уже, по ее прикидкам, где-то минут десять. Луна лежала, не пытаясь встать, и ждала, пока хоть чуть-чуть восстановится. И в это время она размышляла.

Похоже, ей удалось! Найтмер была побеждена, а значит, сама она заняла положенное ей место! И это ее тело, находящееся на Эквусе. Дискордова предательница! Отказавшись прибыть на луну, она вырыла Луне яму, в которую та упала, даже победив. Теперь, явившись здесь, она потеряла огромную часть сил, которые будут восстанавливаться очень медленно. И последнее заклинание бунтовщицы, похоже, не сработало так, как задумывалось, но еще более усилило ослабляющий эффект. Проклятье!

Вот, почему она так плохо себя чувствует, не может нормально видеть и контролировать магию! Но ничего, через некоторое время она более-менее придет в себя. Главное, чтобы вокруг в это время все было спокойно. Ведь принцесса ночи даже не знала, где оказалась. Понятно было, что в каком-то помещении, а не на улице. Но это было пока единственным, что могла сказать Луна про окружающее пространство.

Неожиданно она услышала приближающийся цокот копыт. Шли, похоже, двое. И они остановились совсем рядом.

— Вот, значит, какая она, — произнес незнакомый голос молодой кобылки. — Что же, в целом похожа на описание. Ваше величество, вы уверены? Это она? Нет ошибки?

— Нет, — произнесла вторая пришедшая. И ее голос Луна с волнением и радостью узнала. — Это та, кого я называла сестрой…

— Тия, это ты? — кое-как ворочая непослушным языком, откашлявшись, спросила темно-синяя аликорн. Но ответом ей было молчание. — Это я — Луна! — решила уточнить принцесса ночи. — Я уничтожила Найтмер Мун! Ее… Ее больше не существует…

— И почему я не удивлена? — хмыкнув, холодно поинтересовался голос, который, как думала Луна, принадлежал Селестии.

— Тия, помоги мне, — попросила темно-синяя аликорн. — Возвращение далось мне тяжело…

— Тия? — с удивлением поинтересовалась незнакомая кобылка. — Ваше величество, это она вам?

— Мне… — произнесла Селестия. — Когда-то я позволяла ей многое. В том числе и звать себя так. Как же я тогда ошибалась…

— Сестра? — с удивлением и нехорошими предчувствиями переспросила Луна. — Я пока ничего не вижу вокруг. Где мы? Кто с тобой?

— В тюрьме. Где еще ты планировала очутиться? — с усмешкой ответила Тия. — Или ты думала оказаться во дворце, сразу на моем троне? А помощница моя представится сама, когда ты сможешь ее видеть.

— Тия, я виновата… — выдавила из себя принцесса ночи. — Я была не права тогда… Но я так рада, что ты в порядке! Найтмер говорила, что изгнала тебя на солнце!

— Не заговаривай мне зубы! — процедила старшая принцесса, прервав ее. — Знаю я, как ты рада меня видеть! Кабы не слабость, уже набросилась бы на меня!

— Найтмер было легко обмануть. Она сама хотела принять желаемое за действительное, — добавила ее спутница. — Ну а вчера она успела нам все рассказать, — продолжила она. — Твоя прислужница подозревала, что ты предашь и уничтожишь ее, поэтому сдала тебя с потрохами! Все твои подлые планы нам теперь известны, рецидивистка!

— Это все неправда! — выпалила Луна, повернувшись к говорившим с нею. Но увидела она только большое серо-белое пятно и второе — поменьше и черно-розового цвета. — Это Найтмер сказала мне, что отправила тебя на солнце! Это она контролировала наше тело, это она замышляла все то, в чем обвинила меня!

— Все те же отговорки, — вздохнула старшая сестра. — Все те же оправдания. Виноваты все вокруг, кроме тебя. А кто виноват в том, что ты хладнокровно убила свое несчастное творение, которому перед этим позволила обрести разум?

— Это не так! — заявила принцесса ночи. — Найтмер не была разумной!

— И, тем не менее, у нее хватило ума прийти к нам и рассказать все, — произнесла так пока и не представившаяся спутница Селестии. — Она даже согласилась добровольно пройти в эту камеру, чтобы ты, вместо нее, сразу появилась в тюрьме. Она сказала, что это ее месть тебе! Ну а мы ставим во главу угла справедливость, а не месть. И теперь знаем все про то, как вы проводили время на спутнике. Как пытались сбежать, как строили планы мести. Благо, и мы здесь все эти века не сидели, сложа копыта, и оказались готовы встретить вас!

— А еще я знаю про твое жульничество! — сурово добавила белая аликорн. — Мне известно, что из тысячи лет, что отмерили тебе Элементы, ты подло проспала семьсот пятьдесят, а мучилась в одиночестве за тебя Найтмер! Что скажешь в свое оправдание?

— Я признаю этот факт… — понуро согласилась темно-синяя аликорн. — И прошу простить меня…

— Чистосердечное признание смягчает вину подсудимого, — с удовлетворением мягко произнесла спутница Селестии. Но тут же голос ее зазвенел сталью. — Но не отменяет его виновности! Ваше величество, каков будет ваш приговор?

— Семьсот пятьдесят лет! — отчеканила принцесса солнца. Или королева? Ведь ее именовали величеством! — Я справедлива и не увеличу срок, назначенный Элементами!

— Сестра! Прошу! — с возрастающим волнением крикнула Луна, пытаясь разглядеть Селестию. — Дай мне шанс все исправить! Да, я проспала три четверти срока, но и двухсот пятидесяти лет мне хватило, чтобы осознать свою неправоту!

— Ну да… — в голосе сестры темно-синяя аликорн с ужасом услышала нотки презрения. — И начала ты свое возвращение с убийства Найтмер. Так ты все осознала?

— Но… — хотела возразить принцесса ночи.

— Молчи! — прервала ее Тия. — Молчи, пока не наговорила еще больше! Кейденс! Передаю ее тебе и твоим подопечным! Проследи, чтобы у нее была надежная камера. Но без излишеств! Если она решит что-то рассказать, все должно быть записано!

— Будет сделано, ваше величество! — бодро ответила ее спутница. Судя по всему, это была та самая племянница Тии, которую почему-то опасалась Найтмер. — А если не захочет говорить? — добавила она с какой-то странной предвкушающей ноткой в голосе. — Что насчет расширенных методов?

— Нет! — отрезала белая аликорн. — Все-таки когда-то она была принцессой и моей сестрой. В остальном оставляю ситуацию на твоем контроле!

Произнеся это, Селестия покинула помещение. Принцесса ночи поняла это, увидев, что белое пятно исчезло. Последние несколько минут она слушала сестру и не могла поверить в услышанное. Что же случилось, что Тия стала такой? Или…

Страшная догадка огненным шаром взорвалась в голове. Это она во всем и виновата! Сестра всю эту тысячу лет не знала, что там, на луне она исправилась! Селестия явно запомнила, что только чудо и использование Элементов против их же хранительницы помогли ей тогда выжить! И она не ждала сестру с распростертыми объятиями, как еще недавно надеялась Луна. Белая аликорн ожидала возвращения смертельного врага и готовилась к ее приходу…

— Ну что, заключенная, будем знакомиться? — с усмешкой поинтересовалась оставшаяся в камере названая племянница Селестии.

— Ты Кейденс, — произнесла темно-синяя аликорн. — Найтмер говорила о тебе.

— Кейденс? — переспросила ее собеседница. — Кейденс только для друзей, к коим ты не относишься, изменница. Для тебя я принцесса Эквестрии Ми Аморе Каденца делла Ровере, княгиня Ковальди.

— Я вообще-то тоже принцесса! — заявила Луна, неуверенно встав на ноги. Если Селестии она перечить не решилась, то какой-то слишком много о себе возомнившей, неизвестно откуда взявшейся принцессе, чужеземке, судя по имени, она такого позволять не собиралась. Тем более, зрение к ней более-менее вернулось, и она уже могла рассмотреть наглую собеседницу.

Та имела шерсть розового цвета, грива ее была не эфирной, а обычной, что выдавало невеликую силу этой Ми Аморе. Впрочем, темно-синяя аликорн тут же заметила, что и ее собственная грива ныне превратилась в обычные синие волосы…

Одета же молодая принцесса была не в платье. И не в доспехи, а в перетянутый лентой черный странного покроя мундир с вышитым золотом воротником, который скорее бы подошел жеребцу. На нем были какие-то золотистые нашивки и странные украшения на плечах, а так же висело несколько орденов.

В телекинетическом поле позади нее парила толстая картонная папка с надписью «Дело №1», рядом летали связка ключей и необычной формы шляпа.

— Ныне ты не принцесса, а заключенная, — усмехнулась, глядя ей в глаза, Каденца. — Узница, давным-давно лишенная наград, званий и титулов! Вот выжимка из твоего дела! — она приподняла телекинезом толстую папку. — И, если спросишь меня, скажу, что лишена всего ты была абсолютно заслуженно! А твой бывший титул принцессы Ночи вообще упразднен!

— Но как же… — честно говоря, Луна не ожидала такого услышать. — Кто же управляет ночным светилом? Ты, что ли? У тебя сил не хватит!

— Обоими светилами уже давным-давно управляет ее величество королева Селестия, — ответила розовая аликорн, не обратив внимания на словесный выпад. — Я не лезу в небесные сферы.

— И принцесса чего же ты? — с вызовом поинтересовалась принцесса ночи. — И откуда ты вообще взялась?

— Когда Эквестрии потребовалась аликорн на место изгнанной подлой бунтарки и предательницы, — скривившись, едва сдерживая презрение, произнесла Ми Аморе. — Аликорн явилась так же, как это случилось и с вами обеими. Мою историю тебе знать не обязательно. Что же до моей специализации, то она куда важнее, чем перетаскивание по небосводу лунного камня!

— Камня?! — вознегодовала Луна. — Да что ты понимаешь?!

— О, я понимаю гораздо больше тебя! — вскинув голову, Каденца посмотрела на нее сверху-вниз, хотя и была чуть ниже ростом. — Я принцесса того, что незримо, но может быть выражено словами или символами! Того, что может управлять любым живым существом и заставлять его делать те или иные вещи! Того, без чего невозможна жизнь разумного существа!

— И чего же? Любви? — подумав над описанием, фыркнув, спросила темно-синяя аликорн.

В ответ ее собеседница залилась мелодичным смехом.

— Я не удивлена, что в свое время ты додумалась поднять восстание против ее величества и проиграла, — резко прекратив смех, заявила она, и в голосе ее вновь проступила сталь. — Только дура могла до такого додуматься. Принцесса Любви! Что за глупость!

— Ну, так назови свой титул! — топнула ногой Луна. — Или он настолько незначительный, что тебе стыдно?

— Я — принцесса Информации и Тайных знаний! — заявила Каденца. — И, как ты, наверное, понимаешь, всего того, что связано с их добычей! Я являюсь главой Третьего отделения Собственной Ее Величества Канцелярии в чине генерал-аншефа!

— Глава канцелярии? — усмехнулась темно-синяя аликорн. — Так бы и сказала, что ты ее секретарша!

— Седая древность… — пренебрежительно фыркнула Ми Аморе. — Понимаю, ты не знаешь, что такое Канцелярия ее величества. Она была создана в рамках осмысления последствий твоего бунта. И ее Третье отделение занимается не тем, о чем ты подумала! — она выпятила грудь, звякнув укрепленными там наградами. — Мы с моими подчиненными занимаемся внутренней безопасностью державы и личной безопасностью ее величества! А также разведкой и контрразведкой, сыском, цензурой. Ну, и еще я заведую пенитенциарной системой.

— Чем? — уточнила незнакомое слово Луна.

— Тюрьмами и теми, кто их населяет, — нехорошо усмехнулась розовая аликорн.

— Тюремщица... — презрительно выплюнула Луна. Ей было противно осознавать, что принцесса, которая заявляла, что пришла на ее собственное место, занималась столь низкими делами. — Шпионка, наушница… Объединила все самые презренные должности!

— О! А ты у нас, значит, вся из себя благородная и высокородная, — ядовито улыбнулась Каденца делла Ровере. — Да будет тебе известно, что я, в отличие от тебя, уже была княгиней до того, как стала принцессой! А что до моих занятий, то скажу тебе лишь о том, что ни один заговор против ее величества за последние семь сотен лет не перешел в активную фазу! Ни одно покушение на нее не ушло дальше озвученных планов! И ни одна держава не смогла застать нас врасплох нападением! Но для дутых слишком много о себе мнящих аристократов, вроде тебя, я — душительница свобод! Что же, мне плевать. Я делаю свою работу. И не дай Селестия им вызвать на себя мое внимание! А ты… — она посмотрела на Луну с каким-то предвкушением. — Тебе бы стоило вести себя со мной почтительнее. Что ты знаешь про расширенные методы ведения допроса?

— Какой может быть почет к особе с такими занятиями?! — заявила темно-синяя аликорн. — А что до твоих методов, то мне они не ведомы, ибо я никогда не опускалась до столь низких деяний!

— Благодари милосердие ее величества за то, что тебе не придется про них узнать! — прошипела розовая аликорн. Похоже, последние слова принцессы ночи все же уязвили ее. — Но не думай, что, находясь в моей юрисдикции, ты сможешь и дальше вести себя так, как ты сейчас это себе позволяешь! Селестия огласила свой приговор. Он окончательный и обжалованию не подлежит! Семьсот пятьдесят лет ты проведешь здесь, в этой камере, в одиночестве! В настоящем одиночестве, ибо ты своими собственными копытами уничтожила ту, кто помогала тебе коротать годы на луне! — Ми Аморе оглядела ее и усмехнулась. — Использовать магию и летать ты не сможешь еще долго. Но я перестраховалась. Думаю, ты скоро привыкнешь к украшению на своем роге и к этим милым ремням!

Только сейчас Луна, посмотрев вверх, увидела блокиратор магии на роге. Крылья же ее были стянуты ремнями и прижаты к телу. Только общая слабость не позволяла ей до этого это заметить.

— Можешь начинать считать дни! Здесь у тебя будут только они, чтобы ты опять не заснула на весь срок! — усмехнувшись, произнесла розовая аликорн, направляясь к двери. — Первоначально я была настроена к тебе более снисходительно, даже думала предоставить тебе жилище покомфортней. Но наш разговор не удался. Что же… Я все равно открыта к диалогу. Если захочешь что-то мне сообщить, кричи!

Луна оглядела свою камеру. Это была комната с высоким потолком и очень ровным серым каменным полом, в котором, к удивлению, не было заметно стыков камней, как будто это была единая огромная глыба. В углу стояла кровать, сколоченная из досок, на которой не было даже матраса. Стены были выровнены, оштукатурены и даже покрашены в мерзкий болотный цвет до высоты в два ее роста. Окно, находившееся когда-то под самым потолком, ныне было заложено. Освещал же помещение желтоватым светом магический светильник грушевидной формы, висевший под самым потолком. Еще вдоль одной из стен, где-то на середине высоты проходила какая-то толстенная труба, обтянутая чем-то мягким, но очень грязным.

Еще был небольшой отгороженный закуток, предназначенный для справления естественных надобностей. Больше здесь не было ничего.

— Подожди! — крикнула темно-синяя аликорн в почти уже закрывшуюся за тюремщицей дверь.

— Уже созрела? — с наигранным удивлением поинтересовалась голова Ми Аморе, просунувшаяся в щель между дверью и косяком. Через пару мгновений она зашла целиком. — Чего тебе?

— Я приму наказание Тии! — заявила Луна, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Оно справедливо. Но она ничего не сказала о том, что я должна быть в одиночестве!

— Разве? — задумалась розовая аликорн. — Проклятье! И вправду… Ну, хорошо. Я верно служу ее величеству, — она прервалась и поглядела на принцессу ночи, явно напоминая про ее былое предательство. — Я не нарушу ее приказа. Будет тебе компания!

После этого она вышла, и дверь захлопнулась.

Сколько прошло времени, темно-синяя аликорн не знала. Здесь не было часов, отсюда не было видно солнца, здесь ей не повиновалась магия. Как еще она могла засекать время? Считать удары сердца разве что…

Но ей сейчас было не до того. Луна пыталась понять, как все так произошло, и принять свое новое состояние. Из одной тюрьмы в другую. Селестия поступила с ней жестоко… Но справедливо. Она сама виновата. Она решила сжульничать, обмануть саму Гармонию! И теперь вынуждена за это расплачиваться…

Неожиданно дверь приоткрылась, впуская в камеру звуки из коридора.

— Ну, вы что, братишки? — раздалось оттуда. — Не надо меня туда! Все ж мы псы алмазные!

Тирада прервалась скулежом, а потом в приоткрывшуюся дверь ввалился, явно получив пинок, низкий и толстоватый алмазный пес рыжей масти. Одет он был в расхристанную длинную серую куртку и такие же штаны.

— Ой, здрасти… — увидев Луну, он присел, поджал хвост и, обойдя ее вдоль стеночки, залез в самый дальний угол камеры, где стояла кровать, и устроился на ней.

Еще через какое-то время дверь отворилась снова, и в нее уже самостоятельно вошел еще один алмазный пес, но уже черной масти, одетый так же, как и первый, но куда более рослый и поджарый.

— Дискорд задери Каденцу! — оглядев сначала ее, потом сородича, прорычал он. — С кем меня посадили?! — он развернулся и пару раз стукнул по двери, прокричав. — Начальник, я здесь с этими сидеть не буду!

Но ответом ему была тишина. Рыча ругательства, пес, сердито смотря на нее, прошел мимо, пинком прогнал заскулившего мелкого сородича с кровати и с размаху сел на нее, отчего ветхая конструкция развалилась, превратившись в кучу досок, чем вызвала новую порцию ругательств.

Луна, честно говоря, думала, что к ней подселят кого-то из пони, желательно, кобылку, чтобы не стеснять друг друга. А тут были особи противоположного пола, да еще и другого вида. Да еще и один из них выглядел слишком наглым. Но даже такая компания была лучше полного одиночества…

Однако уже очень скоро принцесса ночи готова была проклясть все на свете, до того достали ее новые соседи. Мелкий пес начал пытаться подлизаться к крупному, но делал это так глупо и неумело, что только все сильнее выводил того из себя. В итоге это привело к тому, что черный рыжего начал колотить. Луне пришлось встать и грозно крикнуть на них. По крайней мере, она надеялась, что вышло грозно. Ведь псы прекратили. Мелкий пес убежал в угол, откуда начал жалобно скулить и охать. Рослый же, усевшись в другом углу, принялся цедить сквозь зубы ругательства.

Некоторое время она провела в тишине, пытаясь снова вернуться к размышлениям о своей вине перед сестрой, которую теперь должна искупить. Но в какой-то момент псам принесли еду. Ей, как выяснилось, как аликорну, порции не полагалось. Мерзкая княгиня Ковальди, похоже, продолжала мстить ей за высказанную правду. Но за двести пятьдесят лет принцесса ночи и так уже отвыкла от еды и воды, поэтому не особо расстроилась.

Черный пес быстро и без аппетита съел свою порцию чего-то мерзко пахнущего, рыжий тоже, но при этом весь измазался. После этого он снова полез к черному и опять оказался бит. И вновь ей пришлось окриком останавливать их, однако теперь рослый сосед, осмотрев ее из-под насупленных бровей, хоть и подчинился, но не так уж и охотно. Заявив, что будет спать, он залез на трубу, мелкий тоже, кряхтя, взгромоздился туда. Далее они затеяли бучу, определяя, кому в какую сторону головой ложиться, но все же через какое-то время угомонились и затихли.

Луна же, кое-как уложив ровно доски от кровати, лежала на них и думала. Тюремщица и палач, именующая себя принцессой, явно не случайно подселила к ней таких соседей! Но она ошиблась, если думала, что сможет хоть таким образом показать свое превосходство! Луна решила, что вытерпит даже этих двух и не унизится, попросив у Каденцы забрать сокамерников.

Она положила голову на передние ноги, закрыла глаза и глубоко задумалась, отрешаясь от внешнего мира. Ей оставалось только думать. Видно, не все свои ошибки она осознала, раз Гармония заставила сестру продлить наказание. Да, их было много. Но Найтмер ошибалась, когда заявляла, что Луна слаба. Принцесса ночи победила и больше не пойдет по легкому пути! А значит, ей еще многое нужно осмыслить, и время теперь есть…

Глава 8 (15)

Будильник прозвонил, кажется, прямо в голове. Проклятье! Снова утро… Последние годы я ненавидел вставать на работу к восьми. С учетом того, что добираться мне нужно было почти два часа, подниматься приходилось без пяти шесть. И удаленку опять, черти, отменили, снова нужно было ездить в офис. И вот, опять не выспался…

Так! Нельзя разлеживаться! Если задержусь, то опоздаю на привычную уже электричку. А если поеду на следующей, то придет не новенький белый состав с кондиционерами, а старая, рижская еще развалюха, где из систем охлаждения только щели в окнах и несколько открытых форточек…

С полным пониманием того, что надо поторапливаться, разлепил зенки и уставился в какие-то разноцветные волосы, лежавшие у меня прямо перед лицом. Несколько секунд тупил, соображая, почему я так хорошо вижу в темноте, и пытаясь понять, что же вижу перед собой. Потом, наконец, мозг тоже изволил проснуться, и я допер, что это грива Кейденс, а мне надо бежать не на электричку, а поднимать чертово солнце!

Принцесса любви, к счастью, лежала, хоть и вплотную, но повернувшись ко мне спиной. Поэтому высвобождаться из ее объятий мне не пришлось. С огромной неохотой, зевая и моргая, вылез из теплой кроватки и посмотрел на часы. Проклятье! На что я подписался?! И почему летом рассвет должен происходить так рано?!

В общем, выполз на балкон и уставился на небо. Очень надеюсь, что никаких папарацци вокруг меня еще не завелось. А то, боюсь, я сейчас совсем не походил на величественную древнюю воинственную принцессу. Оно и понятно! Ночка у меня выдалась нервная и напряженная!

Сосредоточившись на луне, опустил ее за горизонт, а потом начал поднимать солнце. Где-то на середине отвлекся, чтобы зевнуть, и светило у меня поехало куда-то вбок. Благо, вовремя это заметил и скорректировал траекторию. Завершив утренний ритуал, направился в спальню. Безобразие! Уже второй раз подряд самому все приходится делать! Помощница, вон, дрыхнет без задних ног!

Поглядев на Кейденс, вспомнил, что виноват был сам, и, перестав ворчать, пошел обратно в кровать. А что? Солнце поднял? Поднял! Значит, до вечера свободен!

Решив так, полез под одеяло, к теплой принцессе. Та, правда, уже повернулась на другой бок, и мы снова легли лицом к лицу. Ничего против я не имел, поэтому залез на свое место, еще не успевшее остыть, улегся поудобнее и закрыл глаза. Перед тем как заснуть, почувствовал, что кто-то теплый снова меня приобнял, и подумал, что, наверное, надо будет издать какой-нибудь указ, переселив Кейденс к себе, раз уж она оказалась такой хорошей грелкой.

Поспал я в итоге, похоже, хорошо. Потому что, в следующий раз проснулся уже гораздо более бодрым. Правда, и побудка к этому располагала. Пробудился я от какого-то очень необычного, но при этом приятного тактильного ощущения. Чем-то оно напомнило вчерашнее вычесывание, но было куда более деликатным и, наверное, даже нежным. Прислушавшись к себе, понял, что меня чем-то мягким и бархатистым гладили по шее.

И, похоже, эта область на теле Найтмер была то ли просто очень чувствительной, то ли вообще эрогенной. Но у меня по всему телу будто прошла очень приятная волна, прогоняя остатки сонливости и накапливаясь где-то в голове и в низу живота. Открыв глаза, опять увидел перед ними только трехцветную гриву, немного растрепавшуюся за ночь. И, похоже, именно ее обладательница обеспечила мне эти странные, но приятные ощущения. Неужели розовая аликорн решила соответствовать своему цвету даже в плане половой ориентации? Вряд ли, конечно. Скорее всего, она меня спросонья с кем-то перепутала. Ну, понятно, с кем — с одним новоиспеченным лейтенантом.

Несколько секунд я не двигался и соображал, что со всем этим делать. Ну и, чего уж там, наслаждался приятными и очень необычными ощущениями. Человеку, наверное, невозможно описать, каково это, когда две поверхности, покрытые густым и коротким мехом, трутся друг о друга. И при этом одна из этих поверхностей — твоя собственная шкурка.

Лежали мы, как выяснилось, не просто в обнимку. Принцесса, расположившаяся рядом, была элементом, мать ее, любви. И, похоже, не только платонической. По крайней мере, сейчас она закинула на меня не только одну переднюю ногу, но и, судя по ощущениям, одну заднюю. Ну и бархатной щечкой терлась о мою шею. Не думаю, что она специально выбрала это место. Скорее всего, она во сне туда голову положила. И сейчас, спросонья просто, ощутив кого-то теплого рядом, обозналась.

— Дорогой, ты сегодня такой мягкий и приятный на ощупь, — произнесла, подтверждая мои догадки, Кейденс и неожиданно хихикнула. — Признавайся! Ты опять перепутал флаконы и использовал мой бальзам для шерстки?

— Ты сегодня тоже ничего, дорогая, — ответил в том же духе и немного приобнял соседку. — Да и вчера была на высоте! — честно говоря, сначала не собирался ее разыгрывать, но не удержался. Уж больно ситуация получалась двусмысленная.

Рядом все тут же замерло. Похоже, розовая аликорн даже дышать ненадолго прекратила. Потом она забарахталась, сняла с меня конечности и попыталась отползти подальше, но, похоже, запуталась в одеяле, которое у нас было общим, и лишь немного отодвинулась.

— Найтмер?! — повернув голову, уставился в просто огромные глаза соседки по кровати. Они у пони и так немаленькие, но сейчас Кейденс их еще и расширила, наверное, на максимум. Про себя усмехнулся, вспомнив героя Пуговкина и его комплимент «ваши трехдюймовые глазки». Честно говоря, не помнил, как дюйм относился к привычному сантиметру, но не удивился бы, если бы узнал, что ее очи сейчас были примерно такого же размера.

Правда, розовая аликорн, пожалуй, сейчас не была склонна к получению комплиментов. В ее глазах легко читалась смесь растерянности, непонимания, смущения и даже испуга.

А вот у меня появились кое-какие сомнения. Кто, извиняюсь за тавтологию, любил любовь больше, чем принцесса любви? Некая королева перевертышей, которая еще и маскировалась под Кейденс. До тех событий оставалось, вроде, еще где-то полгода, если все правильно помнил. Но в мультсериале нигде не указывалось, когда Кризалис подменила розовую принцессу собой.

Могло ли быть так, что все это время я общался не с племянницей Селли, а с королевой чейнджлингов? Вряд ли. Все-таки моя нынешняя соседка по кровати была больше похожа на саму себя, чем на прожженную интриганку Кризалис. Да и во снах я бы ее раскусил. Но решил все же перестраховаться и проверить, ибо вспомнил простой способ.

— Найтмер, а что я здесь делаю? — тем временем, совладав с эмоциями, поинтересовалась принцесса любви.

— Ты что же, ничего из вчерашнего не помнишь? — потянулся, посмотрев на нее. — И даже свое обещание бросить того лейтенанта и выйти за меня?

— Что?! — вот, недавно думал, что глаза у Кейденс на максимум были расширены. Нет, как выяснилось, они еще могли немного увеличиться, что и произошло. — Ты врешь! Я не могла такого сказать! — уставилась она на меня при этом с возмущением, изображая оскорбленную невинность.

Молча поднял телекинезом одну из подушек и кинул в нее. Снаряд мой оказался перехвачен. И в этот момент я успокоился. Кейденс была настоящей. Ее телекинетическое поле было привычного для нее голубого цвета. У Кризалис, насколько помнил, даже под маскировкой сияние вокруг рога было темно-зеленым, как и цвет ее телекинетического поля. Заставив соседку применить магию, убедился, что цвет поля у нее ее собственный.

— Ты чего? — удивилась розовая аликорн.

— Проверка на бдительность, — хмыкнул и, заметив, что она вот-вот снова вспомнит про обиду, добавил. — Ладно, не грузись. Ничего такого ты не говорила. Я просто пошутила.

— Найтмер! — соседка завозилась, выпутываясь из одеяла. — Нельзя так шутить, говоря о любви! — она произнесла это с таким чувством и верой в собственные слова, что скривиться захотелось. — Она же важнее всего!

— Говори за себя, — фыркнул, выражая несогласие. — Я вот, например, никогда этого чувства не испытывала. И ничего, жива, как видишь. И неплохо себя чувствую.

— Как такое возможно? — Кейденс уселась на кровати с выражением крайнего удивления на лице. — Как любовь могла обходить тебя стороной?

— Не до нее было, — отмахнулся, показывая, что не хочу продолжать этот разговор. В целом я не особо лукавил. Нет, монахом я не был, с девушками встречался, но всякий раз очень быстро убеждался, что никаких высоких чувств они во мне не вызывали. Поэтому придумал отмазку в тему. — Я, как понимаешь, в основном занималась безопасностью державы. А это походы, кампании… Какая уж там любовь…

— Ужасно! — розовая принцесса неожиданно поглядела на меня с жалостью. — Но сейчас-то у нас гораздо более спокойно! — тут же она улыбнулась. — Так что теперь у тебя будет время! Да и я тебе помогу!

От таких заявлений я чуть не поперхнулся. Наверное, глаза в тот момент у меня были такими же трехдюймовыми, как недавно у моей собеседницы. Вот только этого мне не хватало!

— Что-то не особо ты пока помогаешь, — заметив, что соседка что-то уж слишком разошлась, решил немножко вернуть ее в рамки. — С пониманием вашей любви. Сперва ласкаться полезла, а потом отпрянула как от змеи.

— Прости, пожалуйста, — потупилась Кейденс. Ее и так от природы розовые щечки стали чуть более насыщенно розовыми. — Я проснулась… И спросонья подумала, что рядом мой жених…

— Ладно, извинения приняты, — махнул передней ногой. — Я не ханжа и поняла ситуацию. К тому же, — усмехнулся, добавив пару слов, которые заставили собеседницу порозоветь еще сильнее. — Мне понравилось.

— Пожалуйста, не думай, что я какая-то развратная, — умильно смущаясь, попросила розовая аликорн. — Это не так.

— Было бы чего стесняться! — фыркнул, показывая, что ничего страшного в случившемся не вижу. — Подумаешь! Две кобылки переночевали в одной кровати! Когда мы воевали с королем Сомброй, на подступах к Кристальной империи нас однажды застиг буран, длившийся неделю! Так вот там мы все спали под одним плащом по двое или даже по трое. Меня с обеих сторон грели мои гвардейцы. А они были жеребцами, между прочим! Спали мы без каких-либо намеков на то, про что ты подумала. Просто если я, будучи аликорном, еще могла выживать в такой мороз, то другим приходилось жаться к соседу поплотнее! Мне гораздо больше не понравилось, что ты, поняв, что рядом я, а не твой лейтенантик, чуть не околела. Неужели я хуже?

— Я испугалась, — повинилась соседка. — Просто осознание того, с кем я нахожусь столь близко, пришло очень неожиданно…

— Чего бояться-то? — изобразил удивление. — За всю ночь, что мы провели в обнимку, я тебя не съела. И даже не покусала.

— Тогда объясни, пожалуйста, подробно! — внимательно посмотрела на меня принцесса любви. — Как мы вообще оказались в одной кровати? И что потом было? И почему, — она взглянула на окно. — Почему сейчас день? Я помню, как мы начали опускать солнце, а дальше… — она замялась.

— Отвечаю в обратном порядке, — произнес я, усаживаясь на кровати. — Сейчас день, потому что я утром встала и провернула небесные сферы. В кровати мы просто спали, хоть и в обнимку, пока утром ты не решила пошалить…

Прервался и с ухмылкой посмотрел на снова смутившуюся соседку, но опять развивать эту тему не стал.

— Так вот! Продолжу отвечать на твои вопросы, — вернулся к теме. — Спала ты у меня, потому что вчера схлопотала магическое истощение, и доктор запретил тебя транспортировать. А еще он попросил находиться с тобой рядом, чтобы ты быстрее восстановилась. Поэтому и лежали мы бок-о-бок. Кстати, — оглядел коллегу. — Как ты себя чувствуешь?

— В целом… — принцесса любви задумалась, видимо, обратившись к ощущениям. — Как ни странно, я в полном порядке, — чуть улыбнувшись, ответила она.

— Это радует, — кивнул, успокоено выдохнув. Все-таки то, что она так быстро восстановилась, было хорошо. — Но врач тебя сегодня снова осмотрит.

— А что произошло вчера? — похоже, принцесса более-менее успокоилась, перейдя уже на более неприятные для меня вопросы.

— Я ошиблась, — признал, решив не врать Кейденс. — И взяла у тебя слишком много магии. За это прошу простить…

Казалось, собеседница больше офигела не от того факта, что я выжал ее досуха заклинанием, а от того, что я извинился. Хотя с чего бы? Я, вроде, старался показать, что строг, но справедлив. А значит, и на себя все это должен был распространять.

— Как так получилось? — осторожно уточнила принцесса любви.

— Неприятная история… — делиться подробностями своего глупого поступка мне совершенно не хотелось. — Обещаю, такого больше не повторится. Сегодня и завтра я буду делать все сама. А потом мы выработаем какой-нибудь алгоритм, чтобы избежать повторения инцидента.

— Спасибо, Найтмер, — Кейденс улыбнулась, причем открыто и без боязни. — Я вижу, что ты действительно переживала, и благодарна тебе за это. И я не держу на тебя зла. Но… — она огляделась в поисках часов. — Ой! Сейчас что, уже полдень?!

— Да, — посмотрев вслед за ней на часы, кивнул. — А что такого?

— Как что? — собеседница посмотрела на меня с удивлением. — У меня же график! Встречи, совещания! А я тут валяюсь!

— Не валяешься, а восстанавливаешься после производственной травмы! — заявил, смотря за гостьей, которая спрыгнула с кровати и начала бегать по комнате. — Да и вообще! Ты принцесса или кто? Они под тебя должны подстраиваться, а не ты под них!

— Нет! — походя, бросила она. — Так нельзя… Где мои вещи? — она подняла два накопытника и надела их, потом застегнула ошейник. — О Селестия!

Следующие четверть часа я с усмешкой следил за тем, как принцесса пыталась в срочном порядке привести себя в порядок. При этом я милостиво разрешил ей пользоваться всем, что было под копытом. Поэтому Кейденс несколько минут остервенело расчесывала себя перед гигантским зеркалом Селестии. Впрочем, это дало эффект — грива выглядела, на мой взгляд, идеально, хотя, похоже, ее хозяйка осталась не до конца довольна.

А еще она бегала в ванну, умывалась. За это время я нашел еще один накопытник и ее корону. Четвертый предмет обуви искали уже вместе. Вообще странно, вроде бы я все ее вещи в одну кучку вчера складывал. Но почему-то они все оказались разбросаны…

Мои-то собственные доспехи дожидались меня в ванной неопрятной горкой. Была бы так сложена одежда, я бы еще подумал, надевать ее снова или нет. Но тут была добрая сталь, которая от такого обращения, естественно, даже не помялась. Хотя, пожалуй, оставлять латы в ванной комнате — плохая практика. А то придется с ржавчиной бороться…

Сунув морду под струю холодной воды, промыл глаза и вытерся вчерашним полотенцем. На этом мои утренние процедуры закончились, так что готов оказался даже раньше спешившей Кейденс.

— Зачем ты надела латы? — увидев меня, с удивлением спросила розовая аликорн. — Мы ведь во дворце.

— Неохота голой ходить, — заметил, посмотрев на собеседницу. Ее-то саму это нисколько не смущало. — А кроме этих у меня только еще один комплект доспехов есть!

Вынутый из подпространства даэдрический доспех не произвел должного впечатления, заставив принцессу только выгнуть бровь.

— Очень странная броня, — заметила она. — Но если у тебя ничего другого нет, то, наверное, можешь взять что-то из гардероба тетушки…

— Я что-то не заметила ни в одной из комнат платяного шкафа, — признался, оглядев еще раз обстановку.

— Причем тут шкаф? — удивилась розовая аликорн. — Вон там ее гардеробная! — она указала на дверь, которую я вчера так и не открыл. — Честно говоря, мне бы и самой было интересно посмотреть на нее.

— Я разрешаю! — кивнул, пропуская собеседницу. Честно говоря, тот факт, что гардероб находился аж в отдельном помещении, настораживал.

Опередив меня, Кейденс подошла к двери и открыла ее. Заглянув в соседнюю комнату через ее плечо, застыл в удивлении. Да уж! Где там императрица Елизавета Петровна со своей тысячей бальных платьев?! До Селестии ей как до луны!

М-да… Каламбур вышел странным. Тем не менее, дело было не в нем, а в открывшемся мне зрелище. За века старшая принцесса накопила нарядов столько, что они занимали комнату того же размера, что и спальня! И чего тут только не было! Наверное, здесь можно было бы открывать музей моды, так как, судя по всему, Селли тщательно следила за стилем и образом. Вот только я в этом ничего не понимал. И уж тем более не собирался напяливать на себя все эти многослойные и даже на первый взгляд сложные конструкции.

И, кстати, я понял, чего тут не было! Чего-то, что у нас называлось бы «унисекс». Принцесса Солнца, похоже, была консервативна в выборе одежды. А вот ее названая племянница, видимо, таким запасом платьев пока не обладала, ведь глазки у нее разбежались. Кейденс прошлась вдоль рядов вешалок, с интересом рассматривая наряды. Я только хмыкнул. Даже мне было ясно, что ни одно из этих платьев ей бы не подошло просто тупо по размеру. Селестия-то была заметно больше.

— Вот. Наверное, вот это тебе подойдет, — тем временем Кейденс уже выбрала мне какую-то шмотку. — Нравится? Хочешь примерить?

— Пойдем отсюда, — развернувшись, вышел из помещения. — Я лучше в латах похожу!

— Найтмер? — собеседница в недоумении вышла за мной. — Что такое? Почему ты сердишься?

— На этих вешалках столько ткани, что, если ее использовать по назначению, можно полк обмундировать! — конечно же, я не знал, сколько нужно ткани на полк. Но мое отношение в целом к этим платьям было именно таким. — А тут все это лежит мертвым грузом!

Похоже, такое мое мнение о предметах дамского гардероба очередной раз что-то сломало у Кейденс в голове. Обернувшись, посмотрел на собеседницу, которая, судя по всему, не могла подобрать слов. То ли от удивления, то ли от возмущения.

— Ты, вроде, спешила? — деликатно поинтересовался у розовой аликорна, предлагая ей пойти уже нафиг. — Тебя там, между прочим, еще доктор ждет! И смотри! Я проверю, ходила ли ты к нему!

— Ты сказала это точь-в-точь как тетушка, — хихикнула принцесса любви. Но потом она, видимо, вспомнила, где ныне обитает Селли, и улыбка ее увяла. — Я схожу, не беспокойся. Но что же ты сама? Ты опять собираешься весь день просидеть в покоях?

— Сама разберусь, — фыркнул, изображая негодование. — Хотя знаешь, твоя идея интересна. Собери мне на ужин министров из тех, что поглавнее. Хоть познакомлюсь с особами, приближенными к трону. А то и вправду заскучаю.

— У тетушки есть секретарь, — заметила Кейденс. — Ее рабочий стол в приемной. Может быть, прислать ее?

— Да, пожалуй, это будет не лишним, — кивнул принцессе. Вот это предложение действительно было полезным. Чем бегать в коридор к гвардейцам, буду секретарю поручать. Ну и всяких посетителей в приемной будет, кому мариновать!

На этом мы с розовой аликорном временно расстались. Она пошла к доктору и по делам, а я улегся на кровать и уставился в балдахин. Теперь, когда я наконец-то остался в одиночестве, можно было обдумать итоги моей ночной эпопеи.

И, без ложной скромности, я мог заявить, что мне было, чем гордиться! Операция была проведена просто блестяще, хотя не обошлось и без трудностей. Мы все вчетвером превосходно отыграли свои роли, но и, так сказать, за кадром тоже все выполнили верно.

А ведь изначально я вообще не представлял, как можно укротить строптивую лунную кобылу. Но Фернан, спасибо ему, предложил хороший вариант. В итоге мы создали для Луны тюрьму на основном уровне моего сна, куда она сама же с огромным удовольствием себя и поместила.

Вернее, мы ей помогли, точечно воздействуя на слабости, которые я смог вспомнить из тех двух с половиной эпизодов мультсериала, где принцессе ночи уделялось хоть сколько-нибудь много внимания.

Я, наверное, по кадрам бы их разобрал, если бы мог. Но и так вспомнил немало. Луна была горделива и импульсивна, считая почти всех окружающих ниже себя. Но при этом она осознавала свою вину и побаивалась возможного наказания от старшей сестры. На всем этом мы и сыграли.

С самого начала поняв, что темно-синяя аликорн настроена серьезно, я провоцировал ее, давил на любимые мозоли, выказывал непочтение и неподчинение. И в итоге, как и планировалось, довел до того, что она начала швыряться какой-то опасной незнакомой мне магией.

Это, наверное, был самый острый момент противостояния. Соперницу требовалось измотать, при этом не попав под ее огонь. Поэтому мы с Фернаном действовали поочередно, а иногда я вместо себя показывал фантома. И именно ему прилетело по полной, когда мы сочли, что Луна достаточно устала и дошла до нужных кондиций.

Ганс и Грубер в это время следили за тем, чтобы сон сам по себе протекал стабильно. И с этим проблем не было.

А вот дальше нужно было сыграть очень тонко. Необходимо было убедить Луну в том, что она победила, а потом дезориентировать. Впрочем, тающий на ее глазах фантом Найтмер хорошо справился со своей задачей. Еще бы! Я специально уточнял у Фернана, как эта «смерть» должна была выглядеть.

А далее все было как в лучших фильмах. Злодей на последнем издыхании нанес удар, забирая уже уверенного в победе героя с собой. Так было с Гендальфом на морийском мосту, когда его утянул в бездну барлог. Так же было и с Оберином Мартеллом, когда почти уже истекший кровью Григор Клиган раздавил ему голову.

Отличие было только одно. Луна должна была быть убеждена не в своей смерти, а в том, что, наоборот, ей все удалось. Только слишком дорогой ценой.

Ну а дальше была обвинительная речь лже-Селестии в моем лице, подкрепленная Фернаном в образе шефа жандармов Кейденс.

Честно говоря, я хотел ее сначала обрядить в мундир гестаповца. Потом от этой цели отказался и вспомнил Лаврентия Павловича и его ведомство. Однако и этот вариант отбросил, остановившись на аналогичной спецслужбе, но времен поздней Российской Империи.

И был один момент, который пришелся очень кстати. Вспомнил, что имперские дворяне и аристократы наших жандармов ненавидели и даже руки им не подавали. А уж если в «душители свобод» шел кто-то из родовитой знати, то это вообще был, как говорится, зашквар. Вот я и подумал, что Луне, считающей себя дофига высокородной, будет полезно противопоставить такую же родовитую соперницу, но при этом такую, чтобы у принцессы ночи тот самый зашквар и случился.

И это сработало! Надо было видеть этот ее праведный гнев, когда темно-синяя аликорн поняла, что ей нашли замену, и эта замена — более высокородная, при этом верная Селестии и ее, Луну, упрекающая в предательстве. А вдобавок эта княгиня, о ужас, жандарм! И дальше Луна действовала по правилу: «Назло мамке отморожу уши». Она не только приняла наказание, но и сделала это с гордостью! Вот, мол, я какая! Буду мучиться, но с высоко поднятой головой!

Когда основное дело было сделано, в кадр вошли Ганс и Грубер в образах из одного фильма, который я как-то под крепленое пиво посмотрел на спор. Эти двое должны были, находясь в непосредственной близости, контролировать стабильность сна и поддерживать его в то время, когда сам я бодрствовал. Ну и, чтобы этот процесс еще и приносил пользу, надоумил их, как можно подпитываться от сокамерницы, не трогая ее физически. Все-таки, хоть Кейденс-жандарму я и подарил фамилию Ковальди, вспомнив одного колоритного палача, пытать и физически мучить Луну не собирался. Поэтому братишки занимались в камере тем, что скандалили и мутузили друг друга, доводя принцессу ночи и не давая ей сосредоточиться на своем состоянии. При этом ее переживания становились для ментальных паразитов неплохим кормом.

Я, если честно опасался, что она, глубоко задумавшись, найдет какие-нибудь изъяны и нестыковки. И хотя ее камера была тщательно проработана, такая вероятность была. Поэтому мои помощники и не должны были ей давать особо раздумывать.

И, понаблюдав за ними немного, убедился, что действуют они вполне успешно. Некоторые детали фильма я им пересказал для более точного вхождения в образ. Поэтому офигительные истории получались на уровне, правда, без тех вульгарных подробностей, что были в оригинале. Они были просто надоедающие. Ничего неприличного я изначально не планировал.

Вот тогда-то я, послушав пару историй и поняв, что сейчас заржу, покинул сон, проспав без сновидений до звонка будильника. И, похоже, за всем этим я так устал, что утром даже не сообразил, где нахожусь, и хотел бежать на электричку…

Но сейчас, стоило признаться, настроение было преотличным. Ведь какую я угрозу устранил! Пожалуй, самую серьезную!

Встав с кровати, вышел на балкон и оглядел город. Вот теперь можно планировать! Теперь никакая заносчивая лунная кобыла мне на мозги капать и в спину дышать не будет!

Осознав это, вспомнил, что задумывал кое-что еще. Выйдя в прихожую, хотел проследовать дальше — в коридор, где планировал поговорить с гвардейцами. Однако за ранее пустым столом обнаружил пони. Видимо, того самого секретаря, про которого говорила Кейденс. Вернее, ту самую, ибо это была кобылка земная пони.

И выглядела она как типичная старая дева. Толстые очки в роговой оправе, черные волосы, собранные в пучок, сама из себя вся серая. Дополняли образ чопорный белый воротничок и женская версия галстука. При этом, кроме воротничка, всего остального платья не было.

Так же отметил заткнутый за ухо карандаш. То, что они здесь наличествовали, было хорошо. А то писать пером и чернилами я не умел.

— Ваше высочество, я исполняла обязанности секретаря у принцессы Селестии, — вздрогнув при моем появлении, она, тем не менее, доложилась относительно бодро. — Если пожелаете, я могу продолжить работу… — дальше она явно хотела еще что-то сказать, но замолкла.

— Как звать? — поинтересовался для проформы.

— Рэйвен Инквелл, ваше высочество, — представилась секретарша.

Не вспомнил, как переводится второе слово ее имени, но первое показалось забавным. Рэйвен, насколько помнил, — это ворон. Сама же пони цветом напоминала не ворона, но ворону. Такая же серо-черная. Хмыкнув забавной аналогии, посмотрел на подчиненную уже более внимательно.

Как уже говорил, ничего менять я не собирался. Если эта пони работала при Селестии, значит, она была крепким профессионалом в своем деле. Вон, и на попе у нее было нарисовано что-то канцелярское. Так что, как и планировал, милостиво кивнул.

— Служи нам так же верно, как до этого сестре нашей, — заключил, следя за реакцией кобылки. — Но помни! Служба Селестии в прошлом, как и она сама. Теперь ты секретарь Найтмер Мун! Усвой это, и мы сработаемся. А пока слушай первый приказ. Вызови ко мне начальницу моей гвардии где-нибудь, — посмотрел на часы. — К двум часам.

— Вы не пойдете в это время обедать, ваше высочество? — поинтересовалась пони.

— У Селестии в это время был перерыв? — поинтересовался, нахмурившись.

Вот же белая сластена! Приучила всех на мою голову! Обедала она, видите ли, в кругу придворных. А вот мне это нафиг не надо! Еще засыплюсь на столовых приборах и прочем застольном этикете, как с Рэрити! Это провинциальную модельершу я потом продавил, а перед столичными снобами позориться неохота. Ничего они, конечно, не скажут. Пусть только попробуют! Но имидж будет подпорчен.

— Именно так, ваше высочество, — кивнула секретарь.

— Тогда закажи мне обед на три часа сюда, в покои, — распорядился, прикинув, что за час-то я точно управлюсь. — И передай там, чтобы травы этой дурацкой поменьше клали, а овощей и фруктов побольше! И хорошо бы чего-то посущественней! Сырку там, яишенку.

— Поняла, ваше высочество, — несколько обалдело ответила Рэйвен. Похоже, Селестия ее за едой не гоняла. Ничего, пускай привыкает! — А что делать с накопившейся корреспонденцией? Она, конечно, была адресована принцессе Селестии. Но раз теперь вы за нее…

— Что там? — поинтересовался без особой охоты. — Газеты есть?

— Да, конечно! — важно кивнула пони. — Принцесса Селестия часто просматривала различные издания, чтобы быть в курсе ситуации в стране.

— Ну, давай. Возьму парочку, — решил, что мне тоже будет интересно почитать, что про меня же пишут. Поэтому взял протянутые секретаршей издания. — А остальное пусть пока лежит до лучших времен.

Рэйвен, похоже, от такого пренебрежения бумажками офигела, но я не стал ее успокаивать, а, развернувшись, отправился к себе.

Газеты меня надолго не заняли. Вообще, они напомнили мне наши старые издания — только черный текст, изредка разбавленный красными или синими заголовками. Рисунки, похожие на гравюры. Черно-белые фотографии, состоящие из редких точек разной степени жирности. Кроссвордов или судоку вообще не было. Да и ничего особо интересного я не нашел. Местная кухня пока была не знакома и не очень интересовала, а лично про меня каких-то уток не насочиняли. Видимо, даже корреспонденты пока побаивались, что при случае за ними явится черная зубастая аликорн.

Так я и провалялся, к назначенному сроку дождавшись лейтенанта. Та явилась минута в минуту. Обрадовав ее тем, что удовлетворен несением караула на посту номер один, поинтересовался, не нужно ли чего. Офицер ответила, что в целом разместили их нормально, хотя дневные гвардейцы и косились с недоверием. Так что в основном она ни в чем не нуждалась и готовила расположение к приему остального личного состава.

Услышав это, выдохнул. Ну, здесь все было в норме. Эта ночная пегас, похоже, была довольно пробивной.

Поэтому озвучил ей приказы и отпустил. Распоряжения если и озадачили Миднайт, то она никак этого не показала. А не озадачить они не могли. Ведь непосвященному могло показаться, что завтра я собираюсь заниматься лютой хренью. Но это было не так. Я планировал не только разделаться с парочкой конкурентов, но и сделать это демонстративно. Да еще так, чтобы показать чинушам Селестии, что у них тут, что называется, конь не валялся, а государство из-за попустительства белой сластены держится буквально на честном слове. И в этом мне должно было помочь знание основных событий сериала.

А пока же у меня имелось еще некоторое время до ужина. Я снова улегся, отложил газеты и задумался. А напряг меня вот какой момент — утренние ощущения. Уж слишком они были, во-первых, не человеческие, во-вторых, не мужские…

Опять я заметил что-то такое, чего мой мозг, по идее, не мог воспроизвести. Ведь он должен был отталкиваться от чего-то, что было мне знакомо по реальной жизни. А тут? Откуда бы мне знать, как ощущается трение шкурки о шкурку? Откуда мне знать, что шея в районе горла у Найтмер — эрогенная зона? Откуда, наконец, могли взяться прототипы для ощущений вокруг «дополнительного технологического отверстия»?!

Ну, допустим, я себя сейчас осознавал в теле кобылы. Но для меня, человека, это особой роли не играло! Тело настолько отличалось от привычного, что его половая принадлежность как-то терялась на фоне всего остального. Да одна способность летать перевешивала многократно наличие где-то там под хвостом несвойственных мне ранее репродуктивных органов! Тем более, они меня все это время никак не беспокоили. Ведь где бы я в первую очередь заметил разницу? В туалете. Но, благо, тушка аликорна представляла собой безотходный механизм, и я совершенно не собирался задумываться, как этот организм утилизировал ненужное. Реактор по расщеплению там был или черная дыра, не важно! Главное, что я в сторону задней части даже почти не смотрел, пока Кейденс сегодня не устроила мне горячую побудку…

И вот теперь вставал вопрос: что с этим делать? С одной стороны, ощущения были приятными, и знания подсказывали, что они могут быть еще более яркими, если использовать то самое лишнее отверстие, так сказать, по назначению. Но с другой стороны, я всегда считал себя правильным мужиком, и слово «пидарас» для меня было исключительно ругательным. И то, что я сейчас ощущал себя особой женского пола, не давало мне в моем понимании карт-бланш на использование имеющихся половых причиндалов на полную…

Да и вообще! Я когда-то думал, что из млекопитающих только люди удовольствие от процесса размножения получают. Дескать, природа так стимулировала, учтя наличие разума. Но потом прочитал про дельфинов, некоторые из которых оказались чуть ли не сексуальными маньяками. Да и про львов тоже что-то такое было. Но все равно я как-то вообще, оказавшись в копытной тушке, не задумывался над этим аспектом.

И, в общем, сейчас даже не знал, куда склониться. Любопытство требовало попробовать. Мужское начало сопротивлялось подобному, с его точки зрения, извращению. Здравый смысл же утверждал, что никто в реальном мире никогда не узнает, чем я тут занимался. Но он же опасался, что мне может слишком понравиться, и после пробуждения я могу, так сказать, поголубеть. Логика обращалась к истории, которая говорила, что все правящие королевы имели фаворитов. Вот только эта же история напоминала, что все эти фавориты, за исключением единиц, со временем превращались в проблему для своих правительниц…

Так и не придя ни к какому конкретному решению, решил отложить этот вопрос на потом. Жить мне «лишнее отверстие» не мешало, так что эта тема вполне могла подождать.

Сейчас на повестке дня был ужин, где следовало провести подготовку народа к завтрашней показухе.

---

Кейденс уже не знала, что и думать. За эти дни произошло столько неоднозначных событий. И все они, так или иначе, происходили вокруг Найтмер.

Началось все с того, что вчера принцесса Любви пережила несколько неприятных минут, проснувшись в объятьях владычицы кошмаров. И хуже того, она во многом была виновата сама, так как глупо обозналась. Обдумывая эту неловкую ситуацию, розовая аликорн поняла, что подвел ее нюх. Уткнувшись во сне в плечо Найтмер, она уловила знакомый запах, который оставался на шерстке пони, долгое время носивших доспехи, как бы они ни мылись. Ее Шайнинг тоже пах так, вот она и обозналась. За секунду до того, как услышать над ухом ехидное замечание черной аликорна, Кейденс все-таки засомневалась. Ведь, кроме уже упомянутой нотки, во всем остальном соседка пахла как кобылка. Но было уже поздно…

А дальше… А дальше Найтмер своими словами попеременно вызывала у нее почти весь спектр эмоций от гнева и обиды до жалости.

Черная аликорн самым противным образом насмехалась над самым высоким из чувств! Но потом сама же упомянула, что ей самой так и не довелось его испытать.

Она призналась, что давеча своей ошибкой отправила Кейденс в беспамятство, вызвав энергетическое истощение. Но при этом сожалела и признавала свою вину. И принцесса Любви чувствовала, что старшая правительница была в тот момент искренна. А еще, как позже выяснилось, именно ей розовая аликорн была обязана быстрым восстановлением. Именно поэтому они спали вместе. И даже доктор подтвердил это…

А еще Найтмер казалась очень странной кобылкой. Все ее утренние процедуры ограничились небрежным умыванием. Черная аликорн не притронулась ни к расческе, ни к щетке, ни к косметике. Она даже не подошла к зеркалу, чтобы оценить свой внешний вид! Вместо этого владычица кошмаров надела свои латы и, кажется, была удивлена, когда Кейденс заметила, что во дворце нет в них нужды.

А как она отреагировала на платья! Честно говоря, розовая аликорн первый раз оказалась в личной гардеробной тетушки и была потрясена собранной тою коллекцией. Но Найтмер! Она смотрела на произведения модного искусства с удивлением и непониманием! А потом и со злостью!

Уже покинув старшую принцессу, Кейденс все думала. Она никак не могла понять, что же случилось в свое время с повелительницей кошмаров. Отчего та вела себя так странно, с удовольствием носила доспехи, но отказывалась от платьев, не смотрелась в зеркало, вспоминала войны и походы?

Выходило, что тысячу лет назад, в достаточно еще дикую эпоху, она привыкла жить именно так. Но это было ужасно! Принцесса попыталась представить себя на месте Найтмер. Что бы было, если бы ей самой приходилось командовать армиями, сражаясь с врагами державы, спать в поле под плащом, с гвардейцами под боком, носить исключительно броню, а не шелк и атлас, думать о войне, а не о любви? Какой бы она сама тогда выросла?!

Подумав, розовая аликорн решила, что такой как Найтмер она бы все равно не стала. Но многие странные привычки старшей принцессы она поняла. И ей стало по-настоящему жаль черную аликорна, которая, похоже, на протяжении всей своей жизни была лишена благ, которые самой Кейденс казались совершенно естественными.

Она еще раз вспомнила ошарашенный взгляд Найтмер на пороге гардеробной Селестии. А ведь владычица кошмаров вообще не предполагала, что под хранение платьев может быть выделена целая комната. Она искала всего лишь шкаф! И чувства ее были в тот момент понятны. Пока она сражалась на рубежах державы, а потом томилась в ссылке, Селестия окружала себя комфортом, носила красивые платья и жила во дворце. Похоже, в этот момент обида младшей сестры на старшую только возросла! Это было плохо. Видимо, Найтмер не видела или не хотела принять тот факт, что Селестия осознавала свою вину перед ней.

Значит, требовалось ей это показать. Ну и еще Кейденс решила, что, пожалуй, нужно будет помочь ей научиться жить по-новому. Она уже видела, что Найтмер не была тем кровожадным монстром, что описывался в некоторых древних книгах. А значит, со временем она все поймет. И тогда Селестия вернется из ссылки!

Но вот ужин прошел в очень странной обстановке. Принцесса Любви пригласила туда министров культуры, здравоохранения, спортивных игр, магического и общего образования, главного дипломата и казначея. Был и Блюблад, отвечавший за логистику и транспорт.

Но Найтмер, казалось, даже не запомнила их имен. Вместо этого она, услышав должности гостей, поинтересовалась, почему отсутствуют министры обороны, внутренних дел и государственной безопасности, а также начальник генерального штаба, вызвав недоумение у всех присутствующих. А потом и сама владычица кошмаров сначала крайне удивилась, а потом пришла в раздражение, узнав, что таких должностей никогда не было на памяти никого из присутствующих.

И весь дальнейший разговор проходил в этом ключе. Пони пытались убедить старшую принцессу в том, что в государстве все хорошо и спокойно. Она же в ответ возмущалась тем, что они не знают обстановки у других рас, что всей гвардией у них командует какой-то лейтенант.

Кейденс хотела было сказать, что сама же Найтмер и разжаловала ее Шайнинга, а до этого он был во вполне подходящем звании. Но тут главный дипломат упомянул, что во дворце как раз собрались делегации от соседних народов, которые требовали встречи с правительницами. Однако черная аликорн даже не заинтересовалась этим, а велела «помариновать» послов подольше. А когда у нее осторожно уточнили значение этого слова, объяснила, что делегациям следует, используя бюрократические механизмы, строить козни и препоны. В общем, всячески задерживать их и не допускать до встречи.

Все были крайне удивлены подобному подходу. Но владычица кошмаров заявила, что не собирается заниматься внешними делами, пока внутри государства все «держится на соплях и честном слове». И на все попытки возразить заявила, что завтра докажет всем, насколько близко они подошли к краю пропасти…

Найтмер вчера назначила встречу на одиннадцать дня возле входа в парк.

Принцесса Любви вчера на закате и сегодня на рассвете присутствовала при совершении ритуала, хоть и не участвовала. Черная аликорн восприняла это совершенно спокойно, видимо, помня рекомендации врача. Розовая аликорн оба раза стояла на шаг позади и наблюдала за коллегой. И оба раза ей показалось, что Найтмер не так-то и просто давалось управление светилами. Особенно утром. Владычица кошмаров была очень недовольна, постоянно зевала и в полголоса бормотала что-то про то, что раньше ей так рано вставать не приходилось. А после рассвета, как и днем ранее, снова залезла в постель и заявила, что до девяти будет спать.

Этим она сильно отличалась от Селестии, которая после утреннего ритуала сразу приступала к работе, а после заката сразу отходила ко сну. И еще Кейденс никогда не замечала у тетушки того напряжения, которое присутствовало при подъеме светил у Найтмер. Хотя это можно было списать на большой опыт Селестии.

А еще розовая аликорн понимала, что сама она, к сожалению, без старшей принцессы, даже зная заклинание, не справится. Недавний инцидент, когда она рухнула без чувств, это доказал…

Но также младшая правительница хотела выяснить у старшей, что же она задумала. Однако вечером та ответила: «Утро вечера мудренее». А утром заявила, что в такую рань не настроена что-либо обсуждать и вместо разговора предложила собеседнице присоединиться к ее утреннему сну, указав на свою же кровать. Спать принцесса Любви уже не хотела, как и снова лежать в обнимку с Найтмер, поэтому отказалась.

В общем, стоя в назначенное время перед входом в парк, Кейденс пребывала в таком же неведении, как и все остальные приглашенные. С собой она взяла также и Шайнинга с несколькими его подчиненными, так как вчера старшая коллега говорила, что поход напрямую связан с безопасностью государства.

Найтмер, снова облаченная в латы, явилась в сопровождении своей командующей гвардии и трех рядовых фестралов. Причем двое явно показывали ей дорогу.

— Доброе утро, — широко зевнув, поприветствовала всех владычица кошмаров. — Все собрались? — она окинула взглядом приглашенных.

— Все, — кивнула Кейденс.

— Отлично! — ответила черная аликорн. — Тогда идем! Ведите, бойцы! — приказала она своим гвардейцам, ничуть не смутившись тем, что не знает дороги туда, куда собиралась всех вести.

Через четверть часа все они, ведомые фестралами, оказались в дальней части парка.

— Вон она, госпожа коммодор! — указал один из ночных гвардейцев. — Статуя.

— Во дворце стоит статуя, — пробормотала Найтмер, зачем-то сделав ударение на последний слог. — У статуи нету… — она прервалась и ухмыльнулась. — Итак, уважаемые! — произнесла владычица кошмаров уже в полный голос, издалека рассматривая стоящую в одиночестве в дальнем углу парка садовую скульптуру. — Что это, по-вашему, такое?

Кейденс оглядела статую странного существа, собранного будто из частей тел разных рас и застывшего в весьма нелепой позе, и с немым вопросом посмотрела на Найтмер. И зачем она привела их сюда?

— Абстракционизм, — хмыкнул принц Блюблад. — Что-то из раннего Пинкассо, полагаю.

— И что же это за личность? — изогнув бровь, с усмешкой поинтересовалась черная аликорн. — Госпожа Мелоди, может быть, вы знаете? Вы же у нас министр культуры.

— Хм… скульптура, признаюсь, не мой конек, ваше высочество, — ответила одна из старших представительниц известного клана, давшего стране не один десяток талантливых музыкантов, но ни одного скульптора. — Но, полагаю, что здесь в гротескном виде изображен Дискорд — легендарный мифический дух эпохи Раздора.

— Ответ правильный, — удовлетворенно кивнула Найтмер. — Но есть одна тонкость. Здесь стоит не статуя Дискорда! — она замолкла и обвела гордым взглядом всех присутствующих. — Здесь стоит он сам!

— Сам?! — выразил общее удивление принц. — Что вы имеете в виду?

— Я разве неясно выразилась? — прищурившись, посмотрела на него владычица кошмаров. — Здесь, в дворцовом парке моя недалекая сестра установила побежденного нами в незапамятные времена страшнейшего врага всего нашего народа! И добавлю! — она снова обвела взглядом притихшее общество. — Он не мертв. Он только закован в камень. Присмотритесь магическим зрением, если умеете!

Принцесса Любви послушалась старшую коллегу, внимательно посмотрела на скульптуру и ахнула. Где-то глубоко внутри чувствовалась жизнь. А еще незнакомая странная магия. Рядом в полголоса выругался канцлер Нейсей. Остальные, видимо, ничего не разглядели, но по реакции более умелых в магическом зрении спутников поняли, что владычица кошмаров была права.

— Как понимаю, никто из вас — первых лиц государства — ничего не знал, — констатировала, осмотрев удивленные лица, Найтмер. — Даже ты! — она уставилась на Кейденс.

— Это так, — сглотнув комок в горле, призналась розовая аликорн. — Но почему он здесь? Может ли он освободиться?

— Пойдемте отсюда! — скомандовала владычица кошмаров. — Не думаю, что ваши эмоции могут помочь ему выбраться, но все же… — она развернулась и направилась прочь. Все остальные последовали за старшей принцессой. — Почему он здесь? — отойдя на безопасное, по ее мнению, расстояние, переспросила Найтмер. — Из-за феерической глупости и безответственности сестры нашей! — она с гневом посмотрела на окружающих. — Вас я винить не могу. Но мне самой сложно поверить, что Селестия стала настолько непредусмотрительной и легкомысленной! Тысячу лет назад она не была столь бесполезна!

Черная аликорн замолкла и прошлась туда-обратно перед столпившимися придворными.

— Хуже всего то, что я почувствовала, что тюрьма духа Хаоса стала хрупкой! — произнесла она, наконец. — Он грызет ее изнутри. Точит по песчинке! И если бы статуя продолжала там стоять, то очень скоро он мог бы выбраться! Также он чувствует раздор вокруг себя, он придает Дискорду сил! Если бы, скажем, кто-то начал ссориться у подножья статуи, то стал бы катализатором процесса! А ведь такое может произойти в любой момент! Лейтенант! — она посмотрела на Шайнинга. — Почему заключенный номер один и главный враг державы оставлен без охраны?!

— Не могу знать, ваше высочество! — отозвался жених Кейденс. — Никаких вводных по нему не было!

— Вот, уважаемые, то, про что я говорила! — нахмурившись, констатировала Найтмер. — Если бы не я, то через полгода, может быть, через год, через пять лет максимум вы бы получили проблему в виде освободившегося духа Хаоса! Надеюсь, мне не нужно объяснять, что произошло бы с вами со всеми? Историю эпохи Раздора в школе изучали?!

— Что нам делать, Найтмер? — подала голос принцесса Любви. — Нельзя же оставлять ситуацию на самотек!

— Лейтенанты! — владычица кошмаров повернулась к командирам дневной и ночной гвардии. — Данный район парка оцепить! Чтобы муха не пролетела! Гвардейцев на посты ставить самых спокойных и флегматичных. Никаких сильных отрицательных эмоций вокруг статуи быть не должно. А от уважаемых специалистов по магии я жду предложений по укреплению статуи, — она взглянула поочередно на Нейсея, Блюблада и Кейденс. — Ну и от остальных я готова рассмотреть предложения.

В подавленном состоянии вся группа вернулась к центральному крыльцу. Вскрытая проблема была очень серьезной. И многие недоумевали, почему черная аликорн, которую еще недавно считали воплощением зла, чуть ли не в первый же день пребывания во дворце обнаружила ее, а ее старшая сестра — общепризнанный эталон добра и справедливости — долгие века никак не контролировала такого опасного пленника. И, более того, не сообщала о нем никому, даже командиру гвардии!

А еще всех без исключения взволновали обозначенные Найтмер сроки.

В растерянности находилась и сама Кейденс. Что же это получалось? Если бы Найтмер не изгнала Селестию и не села на ее место, то совсем скоро с попустительства тетушки в их мир бы снова вернулся дух Хаоса и Раздора из древних легенд?! А ведь он по описаниям  был гораздо более страшен, чем та же черная аликорн!

— Не расходитесь! — неожиданно заявила владычица кошмаров. — Это еще не все! Сейчас предлагаю пообедать, а потом мы отправимся еще кое-куда. Вижу, сестра плевать хотела на безопасность державы. Поэтому требуется проверить еще одну персону! Лейтенанты! — она снова повернулась к командирам гвардии. — Приготовить воздушные колесницы на всю компанию и эскорт. Даю вам час!

Шайнинг и Миднайт с гвардейцами отправились выполнять поручение, а остальные во главе со старшей принцессой проследовали в столовую.

— Это что за мишура? — с презрением поглядев на стандартный набор столового серебра, произнесла Найтмер. — Вот, на что наша бесполезная сестра тратила бюджеты, время и умы наших подданных! — она сгребла почти все столовые приборы, оставив только суповую ложку, нож и среднюю вилку. — На бесполезные застольные этикеты! Что же, это она всегда любила! — черная аликорн возмущенно фыркнула. — Ты, подойди! — поманила она одного из прислуживавших у стола слуг. — Держи! — лишние на ее взгляд приборы были пересыпаны на пустой поднос и вручены слуге. — Неси на кухню и скажи, чтобы мне вот эту всю ненужную дребедень больше не приносили! Мне подавать вот такой набор столовых принадлежностей! — она указала на три оставшихся прибора. — Его вполне достаточно, чтобы аккуратно есть любое блюдо! Остальным не приказываю. Ешьте так, как вам удобно.

Остальной обед прошел в молчании. Грозная черная аликорн во главе стола, сосредоточено работающая челюстями с острыми зубами, не внушала желания поговорить. С удивлением Кейденс заметила, что министр спорта, с каким-то даже уважением посмотрев на повелительницу кошмаров, так же, как и она, оставил себе только три столовых прибора, отложив все остальные ложки и вилки. Впрочем, бывший чемпион по скоростным полетам единственный из всех министров, был не аристократом, так что этот шаг дался ему легко. Сама же принцесса Любви использовала столовое серебро согласно всем требованиям этикета, периодически замечая усмешку на губах сидевшей рядом Найтмер.

Доев, старшая принцесса молча встала, вытерла губы салфеткой, бросила ту на стол и хмуро осмотрела соседей по столу. Ох! Как же это было не похоже на непринужденную и легкую обстановку за столом Селестии!

— Что же, уважаемые, — хмыкнула черная аликорн. — Предлагаю проследовать к транспортным средствам!

Возразить никто не решился, поэтому уже через пять минут они все стояли возле кавалькады из четырех двухместных колесниц. К удивлению придворных, Найтмер снова не собиралась воспользоваться престижным транспортным средством, а взлетела сама. За ней последовали ночные гвардейцы, построившись клином. Владычица кошмаров заняла место не на острие, но во втором ряду. Возглавляла процессию и, похоже, снова показывала дорогу Миднайт.

Воздушные колесницы, загруженные первыми пони Эквестрии, в сопровождении дневных гвардейцев двинулись следом. И довольно скоро Кейденс догадалась, куда они летят.

— Мы явно двигаемся ко вратам в Тартар, — заметил находящийся рядом канцлер. — Но что ее высочество хочет найти там? Ведь врата сторожит Цербер!

— Я уже даже не знаю, чего ждать… — вздохнула принцесса Любви. — Подумать только! Дух Хаоса так близко к освобождению! А никто из нас ничего не знал…

— Это очень недальновидно со стороны Селестии… — согласился Нейсей. На этом разговор затух.

Вскоре они действительно приземлились ввиду врат в Тартар. Найтмер, летевшая во главе строя, уже была на земле и зачем-то переоблачалась в весьма страшные на вид доспехи, которые продемонстрировала ей вчера. Цербер, сидя у врат, пока только наблюдал за прибывшими.

— Что мы здесь делаем, Найтмер? — поинтересовалась, подойдя, Кейденс.

— Располагайтесь, — хмыкнула черная аликорн. — Сейчас мы все посмотрим за интереснейшим представлением!

Придворные с Кейденс во главе разместились кто где, переглядываясь. Ситуация с Дискордом уже показала, что владычица кошмаров слов на ветер не бросает. Но никто не понимал, что должно произойти теперь.

Внезапно рядом с Найтмер опустились два ночных гвардейца. Они принесли с собой большой, размером почти с пони ярко-красный мяч.

Старшая принцесса молча кивнула, и ее подчиненные направились к трехголовому псу. Примерно на середине пути они остановились и принялись кидать мяч друг другу. Несмотря на размер, он был довольно легким, так что ночные пегасы легко с ним взлетали. Их игра не была особо затейливой, однако с удивлением и волнением Кейденс заметила, как смотрел за мячом Цербер.

В какой-то момент страж врат не выдержал и, громко лая всеми тремя пастями, помчался за упущенным одним из гвардейцев мячом. Впрочем, яркий шар подхватил другой ночной пегас, и пес побежал уже за ним. Через несколько секунд оба гвардейца, мяч и Цербер скрылись из виду за скалой. До придворных доносился только удаляющийся лай.

Фестралы вернулись через несколько минут. Уже без мяча. А страж врат, похоже, забавлялся где-то вдалеке с новой игрушкой.

— Вот так наша сестра организовала охрану тюрьмы особого назначения! — фыркнула Найтмер.

— Надеюсь, никто оттуда не вырвется, — заметила леди Мелоди. — Но кто же мог подумать, что Цербер столь недисциплинирован…

— Предлагаю понаблюдать, — усмехнулась черная аликорн. — Есть у меня предчувствие…

Все пони с тревогой скрестили взгляды на оставшихся без охраны воротах. Где-то полчаса ничего не происходило, а потом они вздрогнули изнутри. Кто-то, похоже, пытался приоткрыть створки, но сил не хватало.

— А вот и он… — усмехнулась владычица кошмаров, надевая свой глухой шлем. Рядом с ней из подпространства появился боевой молот. — Не суйтесь! Я сделаю все сама!

Далее она взлетела и направилась к вратам, приземлившись в нескольких шагах от них. А одна из створок, пока она летела, все же чуть приоткрылась, и в образовавшуюся щель с трудом протиснулся кто-то.

Принцесса любви пригляделась, но так и не узнала беглеца. Он был худым, сморщенным, облезлым и в целом выглядел крайне изможденным. Кажется, он принадлежал к мифической расе кентавров. Узник имел четыре ноги с копытами, однако, кроме них, обладал еще и двумя руками с пальцами как у драконов. Основными цветами шкуры были красный и черный, грива же была седая.

Узник Тартара тем временем выбрался и собрался пуститься наутек, как вдруг возле самых его копыт в землю врезался боевой молот Найтмер.

— Не в мою смену, бывший лорд Тирек! — разнесся над округой королевский кантерлотский глас. — В наказание за попытку бегства к твоему пожизненному сроку добавляется еще тысяча лет!

— Кто ты такая? — отпрянув и сжавшись, спросил беглец, который, к слову, совершенно не походил на кого-то опасного. Да и голос его был еле слышен. Розовая принцесса скорее прочитала по губам, чем услышала его фразу.

А вот Найтмер в своем асимметричном полном доспехе, украшенном шипами, в глухом шлеме, напоминавшем череп, с огромным молотом смотрелась грозно и опасно.

— Твой ночной кошмар! — рявкнула черная аликорн, и Кейденс не поняла, пошутила ли та, словесно обыграв свой же титул, или нет. — А теперь возвращайся внутрь, закрой за собой дверь и даже не думай вылезать, пока за тобой не придут!

— Мы еще встретимся при других обстоятельствах! — пообещал узник. Но, видимо, оценив расклад сил, подчинился, протиснувшись в щель между створками и скрывшись из виду. Владычица кошмаров же подошла и ударила молотом по воротам, затворяя их.

Убедившись, что они плотно закрыты, черная аликорн взлетела и направилась к Кейденс и остальным.

— Судя по вашим удивленным лицам, вы опять-таки не поняли, кто это был, — констатировала она, приземлившись и оглядевшись.

— Если судить по внешнему виду, то вряд ли кто-то опасный, — высказался принц. — Скорее жалкий…

— Я бы посмотрела, каким бы ты стал жалким, если бы он высосал у тебя всю твою магию за пару секунд! — Найтмер сняла свой глухой шлем и посмотрела на Блюблада. — А он это умеет…

— Кто же это был, ваше высочество? — поинтересовался Блэк Эрроу — министр спорта. — И, должен сказать, вы здорово его продавили морально. Любой спортивный пони скажет, что моральное превосходство над соперником — существенная часть победы в соревновании.

— Спасибо, уважаемый министр, — кивнула Найтмер. Принцесса Любви только вздохнула, поняв, что черная аликорн не назвала спортивного пони по имени, так как не запомнила его. — Как видите, это работает и за рамками мирных спортивных игр. А кто это был… — она усмехнулась. — Слышали ли вы что-либо про лорда Тирека?

— Нет, — осмотрев остальных, ответила за всех розовая аликорн.

— Ну, тогда я вам расскажу… — начала было Найтмер, но ее прервал приближающийся шум.

Оказалось, что это вернулся Цербер. Набегавшийся трехголовый пес вернулся, неся в пасти центральной головы мяч. Осмотрев всю группу, он вернулся к воротам и уселся рядом, как ни в чем не бывало. Похоже, если бы тот самый Тирек все же сбежал, прикрыв за собой створку, то его сторож ничего бы и не заметил…

— Ну и как это, по-вашему, называется? — указала на всю эту картину владычица кошмаров. — Молчите? — она обвела гневным взглядом испуганных и понурых первых пони Эквестрии. — А я вам скажу! Безответственность! Халатность! Разгильдяйство! — старшая правительница замолчала, гневно осматривая подчиненных. — И я не могу обвинять того пса! — она кивнула на Цербера. — Обвинять я должна того, кто его сюда посадил, не обеспечив ни сменой, ни поддержкой, ни какими-либо развлечениями. Вы слишком долго жили в мире и отвыкли от того, что ему что-то может угрожать! В общем, так! — она отправила в подпространство свои молот и шлем и продолжила снимать доспехи, переоблачаясь в свои более привычные классические латы. — Жду от вас предложений по улучшению организации охраны тюрьмы и доведению ее хотя бы до удовлетворительного уровня надежности! А пока… Лейтенанты!

— Да, ваше высочество! — отозвались Шайнинг и Миднайт.

— Выставить здесь наблюдательный пост! — приказала Найтмер. — Дежурных обеспечить сменой, комфортными палатками, связью со столицей. Чтобы ни одна тварь больше не вылезла из Тартара, если Цербер снова захочет пошалить!

— Будет сделано! — хором откликнулись офицеры, а потом уставились друг на друга с заметной неприязнью.

— Так кто же все-таки это был, ваше высочество? — напомнил о предыдущей теме Нейсей. — И почему он вас не узнал?

— Когда-то давным-давно, — ответила владычица кошмаров. — Этот Тирек пришел сюда из земель далеких и неизвестных. С ним был его брат — Скорпан. И пришли они не с миром… — она угрюмо оглядела присутствующих. — Они хотели поглотить всю нашу магию и забрать ее себе. И, поверьте, они умели это делать!

— Как же их удалось победить? — поинтересовалась Кейденс, когда черная аликорн взяла паузу. Вообще, принцесса Любви была удивлена тем, что тетушка никогда ей про это не рассказывала.

— Скорпан пересмотрел свои убеждения, научился жить в мире. Он и предупредил нас о планах брата, — пояснила Найтмер. — Тирек же остался верен своему злобному плану и в итоге был побежден, максимально ослаблен и заключен в Тартар на веки вечные. Брат же его вернулся на родину, и более мы его не видели. Не узнал же меня этот подлец потому, что не видел в том комплекте доспехов, в котором я была.

— Как же он поглощал магию? — спросил Блюблад. — И это из-за намеренного ослабления он выглядел таким хилым?

— Магию он просто высасывал, — ответила владычица кошмаров. — Не хочу описывать процесс. Не дай небо вам это увидеть. Пони после этого превращались в бледные подобия самих себя. Живые, но лишенные сил, талантов, интересов, каких-либо желаний, самой воли к жизни! Практически, ходячие овощи. Тирек же с каждым разом рос в размерах. И, соответственно, когда мы лишили его сил, усох. Не смотрите, что сейчас он был мелкий и худосочный, этот урод мог вырасти выше деревьев!

— Какой ужас! — высказалась леди Мелоди. — Спасибо, ваше высочество, что запихнули этого Тирека обратно в его тюрьму! Конечно, он бы не выбрался, если бы ваши гвардейцы не отвлекли Цербера… — она посмотрела на пса. — Но, если он так легко поддался на простую игру с мячиком,  кто взялся бы предсказать, когда он мог бы сбежать по какой-то другой причине?

— Вы правы, — кивнул канцлер Нейсей. — И в тот момент вокруг могло никого не оказаться. Тогда заключенный мог бы сбежать… По прибытии в столицу я выделю финансы из резерва для организации здесь более серьезной охраны!

— Правильный подход! — кивнула черная аликорн. — Рада, что вы, в отличие от моей недостойной сестры, ответственно относитесь к столь важным вопросам. Но, полагаю, — она снова осмотрела присутствующих. — На сегодня наша прогулка окончена. Можем возвращаться в столицу!

Возражать никто не стал, поэтому кавалькада воздушных колесниц с эскортом вскоре направилась в сторону горы Кантерхорн.

Кейденс, честно говоря, была поражена. Два страшных врага державы, когда-то побежденные, долгие годы до сегодняшнего дня были, фактически, предоставлены сами себе. И оба находились в шаге от освобождения. Самое страшное было в том, что Найтмер явно не врала, когда рассказывала им всем о Дискорде и Тиреке. И еще хуже было то, что до появления владычицы кошмаров никто даже не знал обо всем этом…

Прибыв во дворец, Найтмер сразу их покинула, отправившись к себе. А розовая аликорн договорилась с министрами обсудить ситуацию завтра. Потом она направилась к Твайлайт.

Принцесса Любви уже не раз корила себя за то, что так мало времени уделила воспитаннице. Но обстановка каждый раз не позволяла им нормально поговорить. А сделать это следовало. Кейденс опасалась, что фиолетовая единорог до сих пор обижена на нее. И хуже того, после возвращения Элементов хозяйке у нее могла пропасть четкая цель, которая всегда требовалась Твайлайт.

Сейчас розовая аликорн планировала подключить молодую волшебницу к исследованию вопроса по укреплению тюрьмы духа Хаоса. Это должна была быть непростая и интересная задача, которая могла отвлечь ученицу Селестии и вывести из хандры.

В покоях Твайлайт принцесса Любви застала неприятную картину. Вот только она была не той, что она ожидала увидеть.

Фиолетовая единорог, растрепанная и с красными глазами сидела за столом. Вот только глаза ее покраснели не от слез, а, похоже, от недосыпа. Твайлайт с огромным увлечением черкала что-то на бумаге, изредка сверяясь с диаграммами на каких-то пожелтевших листах.

— Здравствуй, Твайлайт! — поздоровалась Кейденс. — Прости, что так долго не заходила.

— Не мешай мне! — не отрывая взгляда от листа, буркнула хозяйка комнаты. — В отличие от тебя я тут решаю важные проблемы!

Слова воспитанницы больно кольнули душу. Она все еще была обижена, даже не поздоровалась. Но принцесса Любви не собиралась грубить в ответ на грубость Твайлайт.

— Может быть, тебе требуется помощь? — спросила она. — А еще я хотела предложить тебе поучаствовать в одном исследовании…

— Помощь ты уже оказала! — с гневом и обидой во взгляде посмотрев на нее, выпалила фиолетовая единорог. — Только не нам, а Найтмер Мун! Вот и иди, помогай ей дальше! А мне и без тебя есть, что исследовать!

— И чем же ты занята? — сглотнув комок в горле, поинтересовалась розовая аликорн.

— Да уж кое-чем более важным, чем ваши исследования! — заявила ученица Селестии, снова уставившись в одну из диаграмм. — У меня здесь…

— Ваше высочество! — внезапно появившаяся рядом леди де Лис прервала Твайлайт. — Какое счастье, что я вас нашла! Вы нам срочно нужны!

— Что случилось? — уточнила Кейденс, повернувшись к аристократке.

— Ничего такого уж серьезного, — успокоила ее Флер. — Но вопрос срочный и достаточно деликатный…

— Хорошо, я иду, — кивнула розовая аликорн. — Прости, Твайлайт. Удачи тебе в исследованиях…

На этом принцесса Любви, направившись за дворянкой, покинула комнаты воспитанницы, с грустью отметив, что молодая волшебница не попрощалась и даже не оторвалась от своих вычислений.

---

По поводу Тирека. Может быть, кому-то показалось странным, что он был очень слабым, просто подчинился, не попытался «выпить» Найтмер и т.д. Поясню, почему так.

Тирек впервые появился в конце четвертого сезона. При этом указывалось, что он содержался в Тартаре, но сбежал, когда Цербер отвлекся. Цербер появлялся в Понивилле во втором сезоне, устроил там панику и бегал, пока Флаттершай его не успокоила и не вернула на место. Предположительно во время этой отлучки стража и сбежал Тирек.

То есть с момента его побега до начала его активных действий прошло два с половиной сезона. Насколько помню, длительность сезона условно равнялась полугоду. Получается, кентавр, сбежав, больше года таился, никак себя не проявляя.

Почему? Как по мне — восстанавливал хоть какие-то силы. То есть в момент побега он был, что называется, никаким.

Кроме того, когда он пошел «выпивать» пони, то начал с единорогов. Магия других рас ему была изначально недоступна. И только «подзаправившись», он перешел на пегасов и земных.

Поскольку аликорн соединяет в себе магию всех трех видов, то «выпить» Найтмер в своем начальном состоянии он бы просто не смог, о чем, вероятно, догадывался. Поэтому отступил.

Глава 9 (16)

Очередная ночь прошла без эксцессов. Посетил с плановой проверкой тюрьму Луны. В отличие от белой сластены я не собирался оставлять побежденных врагов без присмотра. Постояв немного снаружи, послушал обитателей.

Мелкий пес с выражением рассказывал сокамерникам о том, как он пил портвейн «Три кирки». Что же, кошмарики все больше адаптировали репертуар под себя. Ну, оно и понятно, подземным жителям, коими являлись алмазные псы, куда логичнее было назвать напиток в честь кирки, а не топора. Хотя игра слов состояла еще и в том, что в эквестрийском слово «кирка» образовывалось от слова «топор».

Крупный пес предсказуемо отреагировал негативно и пообещал мелкому взбучку, если он сей же момент не заткнется. Но мне в этот момент было интереснее наблюдать за Луной.

— И все равно это не хуже, чем на луне… — еле слышно пробормотала та. — Не дождешься, Каденца. Тия, я выдержу это испытание…

Что же, похоже, все работало так, как и задумывалось.

Понаблюдав еще немного, позвал Фернана и объяснил ему задачу. Тот, выслушав, обратился в земного пони, одетого как тюремщик. Зайдя в камеру, он пинками погнал заскуливших псов якобы на работы за их плохое поведение. Принцессу ночи кошмар, понятное дело, не трогал, но она и сама никак не отреагировала на то, что ее сокамерников забрали.

Снаружи я обстоятельно поговорил с Гансом и Грубером. В целом, они оба были довольны. Луна поставляла им не слишком вкусную по их меркам, но зато постоянную пищу. А начатая ими игра приносила удовольствие.

Но главным было то, что заключенная не преподносила каких-либо сюрпризов. Аликорн вела себя на редкость тихо, а кошмары старались балансировать на грани, чтобы не давать ей спокойствия, но и при этом не доводить до белого каления.

Ну что же… Здесь все было под контролем.

После нашего разговора Фернан, громко возмущаясь тем, что заключенные полностью бестолковы и ничего не умеют делать, пинками загнал их обратно в камеру, где братишки вернулись к своим обязанностям.

Я же со старшим кошмаром обсудил еще несколько моментов. В отличие от псов, ему не очень комфортно было постоянно сидеть возле Луны. Ему нужны были кошмары другого рода.

Подумав над этой проблемой, нашел сон канцлера Нейсея. Почему его? Ну, просто из всех представленных мне эквестрийских министров и других руководящих пони запомнил практически только его. Этого типа пару раз видел в каких-то сериях последних сезонов. И там он выглядел довольно компетентным и даже принципиальным. Насколько помнил, он там даже Твайлайт, которая уже, на минуточку, была принцессой, хотел лишить лицензии на обучение.

Он и здесь занимал пост министра образования. Ну и еще должность канцлера, которая, как понял, в некотором роде соответствовала нашему премьеру.

Так что решил, что будет полезно, если Фернан пошпионит во снах этого рогатого чиновника. Подумав, создал кабинет, посадив в него фантом «следователя по особо важным делам», накидал разных обвинительных бумаг и в целом смоделировал ситуацию, в которой канцлеру пришлось бы оправдываться за очевидные проколы в управлении, а также за грехи Селестии. Накидав старшему кошмару вводных, предоставил ему тушку фантома и покинул сон.

Дальше я пошел спать, решив, что с остальным астральный паразит разберется и сам. Ну а канцлер… Похоже, он был сильно впечатлен вскрывшимися подробностями содержания Тирека и Дискорда. Ну а этот сон, возможно, сможет позволить сомнениям по поводу Селестии еще глубже проникнуть в его разум. Ну а даже если и нет, то Фернан просто покормится. И, может быть, узнает что-то полезное.

Утром за минуту до будильника меня разбудила Кейденс. Я разрешил гвардейцам впускать ее за десять минут до восхода и заката без доклада, если она заявится, и распорядился, чтобы на посту номер один был такой же календарь с графиком смены времени суток.

Ответственная принцесса любви пару дней, четко выполняя указания доктора, не помогала мне магией, но все время присутствовала. И, похоже, внимательная розовая аликорн заметила, что навыки управления светилами у меня оставляют желать лучшего. Нет, в предыдущие разы я уже так не косячил, солнце у меня в сторону не уезжало. Но, видимо, до изящества Селестии в этом деле мне было так же далеко, как до самой Тии.

Правда, с удивлением понял, что Кейденс не собиралась предъявлять мне каких-либо претензий из-за некачественного подъема светил. Она, наоборот, делала такое лицо, будто жалела меня…

Вот, честное слово, лучше бы меня в другом плане пожалела и не будила на целую минуту раньше будильника!

Поднимая солнце, аккуратно черпнул магии у ассистентки. При этом, помня свою прошлую ошибку, взял умеренное количество. После ритуала поинтересовался, какую часть резерва розовой принцессы осушил. Оказалось, треть. Ну что же, теперь у меня были более определенные данные.

Размышляя над тем, сколько энергии я каждый раз буду оставлять принцессе любви, поплелся к кровати и под удивленным взглядом Кейденс забрался под одеяло. Почему-то тот факт, что утром я после восхода ложился досыпать, неизменно вызывал у розовой аликорна непонимание. Судя по всему, Селли была той еще ранней пташкой, приучив всех работать с рассвета. Я же привык, если мне не надо было на работу, не вставать раньше девяти утра. И распорядок этот менять не собирался. Даже более того, стал валяться до полудня. Благо, организм Найтмер вполне обходился без завтрака, и урчание собственного живота меня не будило.

В общем, встав без чего-то двенадцать, умылся и пошел проведать секретаршу. Вчера я кое-что специально не стал уточнять. А именно, я не говорил ничего о секретности информации о положении Дискорда и Тирека. Еще когда смотрел сериал, понял, что для пони понятие секретности — это нечто сложное, непонятное и далеко не очевидное. И если им не сказать, что нужно молчать в тряпочку, то они и не будут молчать.

Вот я вчера специально не стал никак их ограничивать. И сегодня собирался ознакомиться с результатами.

— Доброе утро, — зевнув, поздоровался с Рэйвен. — Ну как наши дела?

— Добрый день, ваше высочество, — с некоторой укоризной поздоровалась секретарь, явно намекая на то, что это у меня еще утро, а у некоторых уже давно рабочее время. Правда, упрекать ее в этом не собирался. Во всем была виновата жаворонок Селли, приучившая пони вставать в неописуемую рань. — Я рассортировала документы по важности, по дате поступления, а также по тематике! — начала она пытаться подсунуть мне мерзкую канцелярщину.

— У тебя бумаги надежно хранятся? — поинтересовался, прищурившись. — Не отсыревают там? Не мнутся?

— Нет! Что вы, ваше высочество! — возмутилась серая пони. — Как можно?!

— Ну, тогда пусть и дальше лежат, — заключил я, вызвав, похоже, этим ответом у секретарши состояние, близкое к нервному срыву. — Утренние газеты есть?

— Да, уже доставили! — кивнула Рэйвен.

— Давай сюда. Посмотрю, — затребовал себе прессу и получил солидную пачку. Похоже, Селли просматривала все более-менее значимые издания державы.

— А как же посетители? — уже развернувшись, услышал вопрос блюстительницы прихожей. — К вам на прием просились…

— Сегодня какой день недели? — поинтересовался, не дав серой пони начать зачитывать список желающих лицезреть великую и ужасную Найтмер.

— Среда, ваше высочество! — доложила секретарша.

— Ну вот, запиши себе, чтобы не докучать мне больше глупыми вопросами! — кивнул, строго посмотрев на нее. — По средам у меня неприемный день. По четвергам — санитарный день. По вторникам — учет. Пятница — сокращенный день. Суббота и воскресенье — выходные. В понедельник, может, кого и приму!

Усмехнувшись, глядя на потерявшую дар речи Рэйвен, вернулся к себе в комнату, плюхнулся на кровать и принялся просматривать первые полосы газет. Ну что же, пони не подвели!

«Старшая диарх лично предотвращает побег опасного преступника!» гласил заголовок «Кантерлот Сентинел».

«Второе пришествие духа Хаоса возможно! Что планирует принцесса Найтмер Мун?» интересовался «Мэйнхеттен Таймс».

«Найтмер Мун круто берется за дело!» заявлял «Хуффингтон Трибьюн».

Похоже, пегасы со срочными известиями летели ночью, если ведущие издания уже к утру набрали и распечатали статьи о моих вчерашних похождениях! Интересно, кто из министров какой газете слил информацию. И кто сколько получил? Или они это не за вознаграждение сделали, а от широты души? Не удивлюсь, если так…

В общем, сосредоточился на чтении. С удивлением узнал о себе много нового и, что удивительно, в основном, хорошего. Газетные писаки наперебой обсасывали подробности наших вчерашних прогулок, вспоминали о том, кто такие Тирек и Дискорд, что они натворили в прошлом, рассуждали о том, как бы с ними пришлось бороться, если бы я не вскрыл проблему. Некоторые даже привлекали каких-то экспертов, которые давали свои заключения, которые по большей части являлись переливанием из пустого в порожнее. Но в целом все сходились на том, что мои действия были четкими и своевременными.

Газетенки попроще, из разряда желтой прессы предлагали невзыскательным читателям истории о том, как Найтмер побеждала злодеев древности в прошлый раз, до того, как они оказались в заключении. Не знаю, как все было в реальности, но несколько сегодняшних творений я даже отложил, до того они были забавными. Все-таки эти пони были на редкость дружелюбными существами, и все их предположения о древних противостояниях напоминали сказки для детей ясельного возраста.

И только в одной газете заголовок статьи обо мне занимал не всю первую полосу, а лишь треть. Редакторы некой «Сталлионградской Правды» сочли, что новости о каком-то рационализаторе и об уборке рекордного урожая ранних сельхозкультур не менее достойны обложки.

Честно говоря, сначала я невнимательно прочитал название города и неслабо прифигел. Да и оформление у этой газеты очень походило на старые обложки «Комсомолки», которые мне приходилось видеть. Даже какие-то ордена, которыми было награждено издание, присутствовали.

Заинтересовавшись, прочел эту газету полностью. М-да… Советских газет я не читал, но, полагаю, именно такими они и должны были быть во времена товарища Сталина. Герои труда, передовики производства, выполненные и перевыполненные планы. И даже руководящая роль местной Партии отмечалась!

Я, если честно, был весьма удивлен. Это что за очаг прогрессивной идеологии обнаружился у меня под боком в, казалось бы, насквозь монархическом и капиталистическом государстве? Селестия там совсем нюх потеряла? У нее, конечно, не было моих знаний и опыта моей страны, где с последним монархом товарищи с красным флагом поступили по всей строгости. Понятно, что Тия — это не забивший на страну под гнетом семейных проблем Николай II. Хотя косяки у нее порой выплывали даже побольше царских…

— Рэйвен, а что это у нас за Сталлионград такой? — поинтересовался у секретарши, выглянув в приемную. — Какая-то там странная форма самоуправления…

— Это автономная область в составе Эквестрии, — канеляристка, похоже, отошла от шока, так как ответила быстро и по существу. — У них, действительно, есть эта их Партия со странными идеями. Селестия… — тут она прервалась, с опасением посмотрев на меня. Но я лишь милостиво кивнул, показывая, что она может продолжать. — Селестия относилась к этой доктрине настороженно, но не вмешивалась, позволяя ей существовать на территории области при условии, что она не распространялась.

— Очередная глупость сестры нашей… — фыркнул, показывая свое отношение. — И почему же она их терпела?

— Сталлионград — основной центр сталеварения, машиностроения, а также главный производитель красок, — пояснила Рэйвен. — Селестия всегда поддерживала с ними ровные отношения, ваше высочество.

— Ясно. Кейденс ко мне вызови! — заключил я и уже собрался вернуться к себе. — А! И обед тоже закажи! Нам на двоих.

Прежде чем закрыть дверь, услышал грустный вздох серой пони. Видимо, она пока не привыкла, что я использовал ее скорее как ординарца, чем как секретаря. Ну да ничего, захочет остаться при месте — приспособится.

А пока что я вышел на балкон и, оглядывая окрестности, задумался. В принципе, все, что требовалось сделать в первую очередь, было сделано. Власть получена, причем без насилия и без появившегося сопротивления. Придворные построены по струнке и уже должны понимать, куда ветер дует. Ближайшие из потенциальных конкурентов устранены, либо устраняются.

Здесь я, пожалуй, достиг максимального прогресса. Селли на солнце, Луна на гауптвахте, Тирек под замком, который теперь будет гораздо более надежным. Дискорд… Ну с этим тоже, надеюсь, что-нибудь придумают.

Правда, мультсериал подсказывал мне, что желающие сесть на трон Селестии еще найдутся, и весьма скоро. Если вспоминать оригинал, то где-то через полгода должна состояться Кантерлотская свадьба, а значит, Кризалис, вполне возможно, уже приценивается к Кейденс, намереваясь занять ее место.

Не знаю, как ее не вычислили в мультсериале, когда вместо доброй и милой, но ответственной принцессы любви появилась язвительная и резкая королева в ее образе. Да и на цвет телекинетического поля не мог не обратить внимания кто-либо, помимо внимательного зрителя. Объяснить я это мог только одним — подмена была произведена в последний момент. Может быть, накануне прибытия Твайлайт. Но уж я-то заранее наскипидарю Шайнинга и Миднайт, а те своих архаровцев. Так что эту оборотниху, когда она появится, мы быстро выведем на чистую воду. А без ее удара изнутри весь план чейнджлингов теряет смысл.

Правда, к сожалению, в случае с Кризалис я не мог играть на опережение, так как не знал, где она находится. И то же самое было с еще одним кадром — Сомброй. Нет, где примерно находится Кристальная империя я, если и не знал, то мог узнать. Старые карты сохранились. Но вот ничего сделать против ее возвращения, хотя эта пародия на государство мне нафиг не сдалась, я не мог. Возвращение империи должно было состояться в определенный момент времени, и это был неприятный факт. Но до этого момента у меня был еще где-то год. Да и потом, я помнил, где искать Сердце.

Но зато следующие злодеи не представляли такой угрозы. Старлайт я вообще за таковую не считал. Она вполне договороспособна, если не рубить с плеча, как это сделала по своему обыкновению Твайлайт. Потом был пони Теней, которого та же ученица Селестии и вызвала. Этому шизику вообще не уделял внимания. Без посторонней помощи ни он, ни Столпы из подпространства, или где они там уже целую вечность сражаются, не выберутся. И, как по мне, там им самое место. Кози Глоу вообще, наверное, еще в проекте.

Оставался только король Шторм из полнометражки, которую я целиком так и не смотрел. Но до его недружественного визита должны были пройти еще годы.

А о чем это говорило? О том, что реальных угроз моей власти сейчас не было! А значит, я вполне мог заняться тем, для чего сюда, во дворец и стремился! Пора было начинать отдыхать и развлекаться за казенный счет! И для этого мне требовалось только самую малость озадачить Кейденс. И, кстати, судя по цокоту копыт, она уже пришла.

Вернувшись в комнату, понял, что ошибся. Копытами по паркету стучала горничная, накрывавшая на стол.

— Ваше высочество! — поклонилась она. — Обед готов. Все как вы заказывали!

— Молодец, — кивнул ей. — А теперь кыш-кыш отсюда.

Спровадив служанку, уселся кушать. Розовую принцессу я ждать не собирался. Решил, что, когда придет, просто предложу присоединиться. Собственно, Кейденс явилась уже минут через пять. Я еще даже первое доесть не успел.

— Привет. Садись, ешь! — кивнул ей на место напротив себя, где стоял набор чистых тарелок и столовых принадлежностей.

— Привет, но я уже перекусила, — принцесса любви с явным скепсисом посмотрела на всего три столовых прибора, лежавшие у тарелок. Вот тут я лишь поаплодировал прислуге. С первого раза запомнили, что мне лишнего серебра не подавать! И таким образом я за один ход разделался с этим чопорным застольным этикетом, на котором мог засыпаться. А вот воспитанной во дворце Кейденс такой минимализм явно был непонятен.

— Давай-давай, — прищурившись, повторно указал ей на место. — Ты — организм молодой, растущий. Так что не капризничай. Тем более, энергия тебе скоро понадобится для выполнения ответственного задания!

— Да? А какого? — оживилась розовая аликорн.

— Пообедаем, тогда поговорим, — заключил я и вернулся к пище.

Принцесса любви со вздохом последовала за мной, и некоторое время мы только звенели ложками. Кейденс, кстати, ела очень интеллигентно. Наверное, были бы у нее пальцы, она бы и мизинчик отставляла, когда за чашку бы бралась.

Покончив с обедом, вызвал прислугу и, пока собирали со стола, выглянул в прихожую и обрадовал понурую Рэйвен новым поручением, приказав вызвать сюда Шайнинга. Потом развернулся и возвратился в комнату, поглядев на свою младшую коллегу.

— Сложилась очень неприятная ситуация, — обрадовал я ее. — И все, опять же, из-за неспособности моей сестры организовать рабочий процесс!

— Ох… Что еще ты нашла? — забеспокоилась Кейденс. — Надеюсь, это не какой-нибудь еще древний враг державы?

— Нет, все, к сожалению, куда банальней, — пояснил, поманив ее к выходу в приемную. — Иди сюда. Дело в том, — продолжил, когда мы вместе подошли к столу секретарши. — Что сестрица совершенно запустила бумажные дела. Тут столько всего накопилось… Рэйвен, продемонстрируй! — обратился к серой пони.

— Сию минуту! — просияв, откликнулась она. — У меня все рассортировано! Вот!

И тут же она начала выкладывать на столешницу стопки листов, свитков, папок и прочей канцелярской мутотени. Я, оценив объемы, лишь порадовался, что разгребать все это придется не мне. Ибо настала пора Кейденс заняться тем, ради чего я вообще назначил ее младшим диархом!

— Видишь, какое безобразие! — указал на горный хребет из документов, который уже создала на столе Рэйвен.

— Безобразие? — удивленно посмотрела на меня розовая аликорн. — Но что тебя так возмущает? Управление государством невозможно без документации!

— Вот только ее объемы следует оптимизировать! — заявил, осмотрев ошарашенных моим заявлением собеседниц. — А то у сестры тут, как посмотрю, все запущено. Бюрократия разрастается, чтобы удовлетворять нужды разрастающейся бюрократии!

— Но, Найтмер… — попыталась возразить принцесса любви, но была перебита.

— В общем, вот тебе задание! — кивнул на кучу исписанной бумаги. — Разобрать всю эту писанину. Что ты так на меня смотришь?

— Но это корреспонденция Селестии, — робко уточнила розовая аликорн.

— Теперь наша, — ответил ей, ухмыльнувшись. — А ты что хотела? Назвалась диархом — полезай… за письменный стол! — запнулся, только в последний момент придумав, как изменить народную мудрость под ситуацию.

— А ты что будешь делать? — Кейденс неожиданно прищурилась сама и поглядела на меня с каким-то подозрением.

— А я лечу в командировку! — выдал заранее подготовленную причину. На мой взгляд, выглядела она вполне серьезной. Нет, я, конечно, мог и в деспота поиграть, просто приказав в ультимативной форме. Но решил розовую принцессу особо не тиранить. Ей и так предстояла большая работа.

— В командировку? — округлив глаза, переспросила младшая коллега. — А куда?

— В Сталлионград, — ответил, вспомнив недавнюю газету. Честно говоря, цель поездки я не продумывал, так что ляпнул первое, что пришло на ум. — Пишут, что они там пятилетний план за три дня выполнили. Слетаю, проверю.

Ошарашенная Кейденс, похоже, собиралась спросить что-то еще, но в этот момент в помещение зашел ее женишок.

— А, лейтенант! — оглядев его от рога до копыт скептическим взглядом, поприветствовал новоприбывшего. — Быстро явился. Молодец.

— Вызывали, ваше высочество? — растерянно поинтересовался единорог.

— Вызывала, — кивнул. — Есть для тебя два задания. Первое. Видишь эти бумаги?

— Так точно! — бодро ответил Шайнинг, смотря на меня непонимающим взглядом. Вот не разберу. Он по жизни всегда такой или просто решил передо мной выглядеть, согласно заветам Петра Великого? В смысле, лихим и придурковатым.

— Значит, сейчас берешь документы и помогаешь ее высочеству принцессе Кейденс отнести их в ее покои! — обрисовал ему задачу. — Надеюсь, с этим ты справишься без проблем.

— Но, Найтмер, я бы и сама могла… — заметила принцесса любви.

— Ничего, отнесет, не развалится, — заключил я. — Так, лейтенант! И второе задание! Я уезжаю в командировку. Охраняй ее высочество! Головой мне за нее ответишь. Задача ясна?

— Так точно! — вытянулся офицер. Похоже, оба задания ему в целом пришлись по душе. Конечно, ничего экстраординарного я ему не поручил, хотя мог. А уж оберегать Кейденс он станет с особым усердием. Даже в постельке, наверное, будет ее сторожить. На последнем, так сказать, рубеже обороны.

Ухмыльнулся, оглядев парочку, и решил вернуть командира стражи в нужное русло.

— Если я вернусь и обнаружу вместо принцессы любви ее злого двойника, то ты у меня поедешь в самый дальний гарнизон! — предупредил Шайнинга.

— К чему это все, Найтмер? — поинтересовалась розовая аликорн.

— К тому, что безопасность у вас здесь на том же уровне, что и содержание особо опасных преступников, — пояснил, посмотрев на нее, прищурившись. — Лейтенант! Какие мероприятия проводятся для предотвращения проникновения во дворец чейнджлингов под маскировкой?

— Мероприятия? — из взгляда единорога снова пропала осмысленность.

— Ну! О чем я и говорила! — хмыкнув, посмотрел на пристыженную Кейденс. — А ты спрашиваешь, к чему это! Возможно, твоего жениха уже подменили, а ты и не заметила!

— Нет-нет! Я бы почувствовала! — уверенно заявила розовая принцесса, но потом все же внимательно осмотрела своего суженого. — Это он! — подтвердила, кивнув головой.

— Рог зажги! — приказал единорогу. Тот посмотрел на меня мученическим взглядом, но приказ выполнил. — Вот, видишь цвет магического поля? У каждого единорога он свой. А у перевертышей один для всех — темно-зеленый! Даже под маскировкой! Понял, что надо делать?

— Так точно, ваше высочество! — радостно ответил офицер, собрав глаза в кучку, наблюдая за собственным полем магии. — У всех единорогов во дворце цвет поля запишем и будем проверять, чтобы совпадал с зафиксированным!

— Молодец. Можешь, когда надо, — кивнул, изображая одобрение. — Не буду спрашивать, почему раньше не делали. Все и так понятно — влияние сестрицы… В общем, можете быть свободны. Задания у вас есть!

— Сколько тебя не будет? — осматривая бумаги, поинтересовалась Кейденс. — Ты справишься без моей помощи со светилами?

— Справлюсь, — махнул передней ногой. — А сроки… Как получится…

На этом выпроводил парочку, а оставшуюся Рэйвен информировал, что новую корреспонденцию следует передавать младшей принцессе, и попросил вызвать Миднайт.

Прибывшую же командующую моей гвардии озадачил тем, что сегодня же собираюсь отправиться в поездку. Точнее, в полет. Трястись на поезде, имея крылья, я не собирался.

К удивлению, лейтенант не выразила никакого недовольства. Узнав, что мы полетим своим ходом, она достала карту и проложила маршрут. Ну, точнее, не маршрут, а практически прямую линию. В принципе, ничего сложного нас там не ждало. Ни гор, которые надо было бы проходить на большой высоте или облетать, ни морей с их штормами. Просто равнина. Так что я словно из Москвы в Санкт-Петербург собирался — путь был практически прямым. Ночевку Миднайт предложила провести в каком-то стоявшем примерно на пути городке. Если продолжать аналогию с двумя столицами нашей родины, то это, наверное, был местный аналог Вышнего Волочка. Почему его? У него тоже название из двух слов состояло. Я его, правда, не запомнил, то ли Верхние Мхи, то ли Нижние Котлы. Все равно все вопросы ориентирования свалил на командующую гвардии. Как и подготовку к полету.

К удивлению, та справилась где-то за час. И после доложила, что бойцы готовы. В целом, такую быструю подготовку объяснил тем, что они еще не обжились во дворце, не обросли хозяйством и вещами. Сам я был в такой же ситуации. Поэтому вышел на балкон и скомандовал взлет.

Сделав пару кругов, мы сформировали строй клина, во главе которого я поставил Миднайт, которая и должна была указывать дорогу. Ну а дальше мы полетели.

Вообще, я изначально планировал прошвырнуться по каким-нибудь достопримечательностям. Поесть каких-нибудь местных экзотических вкусностей, может быть, попробовать что-нибудь экстремальное. На пляжах я никогда не любил разлеживаться, поэтому планировал активную программу.

Но вот чем-то меня этот Сталлионград заинтересовал. Понятно было, что мое подсознание с какого-то фига решило запихнуть в этот город все стереотипные советские вещи. Вот и захотелось посмотреть, как можно совместить коммунизм и пони.

Первая часть полета прошла без каких-либо происшествий. Небо было чистым и спокойным. На земле, вроде бы, тоже ничего необычного не происходило. Я с интересом осматривал проплывающие снизу пейзажи, хотя ничего такого уж необычного и не заметил. Вообще, при желании ландшафты отсюда, с высоты можно было бы сравнить с югом средней полосы.

В Средних Пнях, или как там этот городишко звался, мы приземлились незадолго до заката. Очень удобно он оказался на нашем пути. Опустившись на центральной площади, я посмотрел на башенные часы, стоявшие на ратуше, сверился с календарем, который теперь все время таскал с собой, и понял, что у меня есть еще пара минут.

Никого мы, разумеется, о визите не предупреждали. Поэтому какой-то единорог, выглянувший из административного здания, увидев нас, охнул и скрылся внутри. А несколько прохожих застыло в изумлении.

Через минуту из мэрии выбежал, видимо, местный градоначальник, на ходу поправляя на груди ленту с гордой надписью «Мэр». То ли он очень своей должностью гордился, то ли местные все время забывали, кто он по профессии. Иначе зачем еще ему было на себе напоминалку таскать?

— Ваше высочество? — приблизившись, с опаской поглядывая на нас, скорее поинтересовался, чем поприветствовал глава муниципалитета. — Рад приветствовать вас в нашем городе! Чем обязаны визиту?

— Мимо пролетала, — честно ответил, осматривая нервно переминающегося с ноги на ногу мэра. — Дай, думаю, загляну. Тем более, надо где-то на ночь остановиться… — произнеся последнюю фразу, с интересом посмотрел на местного начальника.

— Мигом все подготовим, ваше высочество! — мгновенно поняв, что от него требовалось, заявил мэр. — Четверть часа!

— Идите, уважаемый! — взмахом передней конечности отпустив его, понял, что пора вращать небесные сферы. — Времени как раз хватит, чтобы светила поменять.

После этого привычным уже способом опустил солнце и поднял луну.

Однако, завершив процесс, обнаружил, что стоявшие на площади пони смотрят на меня с плохо скрываемым восторгом. И даже мэр, который, видимо, уже успел раздать все начальственные пендели и поручения, стоял, с благоговением смотря на небо.

— Чего это вы так смотрите, как будто смены светил никогда не видели? — поинтересовался у него.

— Это большая честь для нашего городка, что вы проводили ритуал у нас! — торжественно произнес градоначальник. — Благодарю вас от лица всех жителей за право лицезреть священный процесс!

Несколько жителей, подтверждая слова начальника, изобразили аплодисменты.

Честно говоря, этот момент не понял, поэтому, пройдя с мэром в ратушу, расспросил его. Как выяснилось, Селли почти всегда управляла движением светил из столицы. А если где изредка и останавливалась для проведения ритуала, то считалось, что этому месту она оказывала честь. Ненадолго оно становилось как бы центром всей державы. В частности, данному городку еще такой чести не перепадало. А тут я свалился им как снег на голову.

Узнав все это, похвалил мэра за успехи в развитии города и даже с легкой руки пообещал, что завтра проведу еще и восход на их центральной площади. После этого отправился спать. Покои, конечно, были несравнимы с помещениями дворца, но тоже имели все удобства. Так что не жаловался.

Ночью проверил тюрьму Луны и принял доклад у Фернана. Правда, ничего предосудительного в голове канцлера тот не нашел. Но этот факт меня не огорчил. Даже наоборот. Если Нейсей ничего не замышляет, значит, я правильно себя преподнес.

Утром, встав по будильнику, выбрался на крыльцо ратуши и с удивлением обнаружил на площади толпу пони. Наверное, все жители собрались, даже самые ленивые. Недавно что-то такое было и в Понивилле, но там мои гвардейцы по приказу всех собирали. А здесь горожане пришли сами.

Не стал их долго томить и провернул небесные сферы. И если заход луны встретили более сдержанно, то восход солнца проходил под бурные овации.

Мэр еще раз поблагодарил за оказанную честь и, набравшись храбрости, пригласил заезжать к ним почаще. Я же, ответив, что доволен здешним гостеприимством, взлетел, и вскоре наш строй продолжил путь к городу местных коммунистов.

Заметил, кстати, этот населенный пункт я издалека. И сложно было его пропустить. Никогда не был в Челябинске, но именно так себе его и представлял. Не завод при городе, а город при заводе. Возможно, с него моя фантазия Сталлионград и создавала. Труб тут дымило несколько десятков. И это были не печные, а настоящие высокие кирпичные заводские трубы.

И, что удивительно, над предместьями нас заметил какой-то то ли охранный, то ли патрульный пегас. Так что, когда мы садились на куда большей по размеру, чем предыдущая, центральной площади, нас уже встречали. Не знал, может, у них тут было какое-то специальное место для прибывающих по воздуху. Не знал и задумываться не желал. Я тут был сам себе борт номер один. Так что и посадочная полоса у меня подразумевалась везде, где бы ни захотел!

Площадь, к удивлению, не напоминала Красную. Я даже каких-то аналогов не припомнил. Хотя, подозревал, что видел что-то подобное во множестве наших постсоветских городов. Горисполком с фальшколоннами на фасаде, памятник какому-то местному деятелю. Может, эквестрийскому аналогу Ленина. Несколько флагштоков со знаменами, доска почета. В общем, все как полагалось!

Местный мэр, однако, на Сталина был совсем не похож. Брови, правда, у него были густые как у Брежнева. Но на этом все сходства с советскими лидерами заканчивались. И еще он был не мэром, а первым секретарем горисполкома. Ну да. Как я мог перепутать?

Сам я, правда, времена первых и вторых секретарей не застал, но бабушка до конца жизни упорно называла мэрию горисполкомом, поэтому все эти сокращения были мне более-менее известны.

Но самое интересное началось дальше! Я думал, что местные пролетарии будут зыркать как на врага народа, представителя ненавистной аристократии или мутного проверяющего из столицы. Но ошибся. Местная идеология, оказывается, была такой же мирной, как и сами пони. Поэтому никаких лозунгов типа «Повесить капиталистов на той же веревке, которую они сами нам продадут» или «Разрушить старый мир до основания» тут не было.

А самым веселым оказалось то, что Селестия, которую в сериале чуть ли не величайшим государственным деятелем выставляли, безгрешная и не ошибающаяся, не была в Сталлионграде последние лет триста. То есть никогда на памяти текущего поколения. Поэтому мое появление было воспринято с энтузиазмом. А уж когда я обмолвился, что в этот город прилетел в первую очередь, что, в общем-то, было правдой, этот энтузиазм здорово возрос. У местных, похоже, были и свои интересы, но в целом они были рады, что аликорны наконец-то удостоили город вниманием.

Также оказалось, что местные идеологи положительно восприняли возвращение диархии. То есть, конечно, они эту парадигму идеологически верной не считали, но на их взгляд это был первый шаг в сторону народовластия и прочего. И им было совершенно плевать на то, что я где-то там числился древней злодейкой. Это было обосновано ими очень просто, причем даже без моего участия. Все было объяснено действием зловредной селестианской пропаганды. Вот так неожиданно я без какого-либо труда оказался здесь популярнее белой сластены.

Так что в городе фабрик и заводов я сполна почувствовал, каково это — быть почетным гостем! Застолья, поздравления, пожелания, экскурсии и осмотр достижений. Кормили от пуза, правда, ничего крепче вина не наливали, но я и на него особо не налегал.

Экскурсии, правда, вышли специфические. Ну, действительно! Что можно показать в городе — сборочном цеху? Вот производство мне и показывали. И, к удивлению, было очень даже интересно. Я считал себя технически грамотным человеком, но при этом работа моя всегда шла в офисе, за компьютером. Ничего руками я сам не делал и ни на каких производствах никогда не был.

А тут! Чего тут только не было! А еще я был в такой ситуации, что любую свою безграмотность мог свалить на тысячелетнюю ссылку. И, похоже, местные это тоже просекли и старались выдать мне совершенно обычные свои вещи за лютый хай-тек. Я, в свою очередь, просек, что они просекли, но виду подавать не стал.

Зато побывал на разных интересных заводах. Где-то упомянул литье — отвели в литейку, похвастались какими-то чугунными чушками. Вспомнил про домну — показали и домну. И прокатный стан, и даже еще какую-то печь, видимо, аналог мартеновской.

А еще совершенно неожиданно осуществил мечту детства — порулил паровозом!

Оказывается, все эквестрийские локомотивы здесь и производили, и собирали. Завод, конечно, был поменьше, чем те, что мимоходом видел дома, но по местным меркам солидный. И вот у них там как раз собрали паровоз с серийным номером «333». Число не круглое, но красивое. А тут я брякнул, что, мол, для меня паровоз — диковинка. В общем-то, не врал. Другое дело, что для человека двадцать первого века паровоз — седая древность и музейный экспонат. В нашей стране, по крайней мере. И именно поэтому так интересен.

Ну а сталлионградцы, видимо, подумали, что для меня паровой двигатель — вершина технической мысли и невероятное чудо. Поэтому предложили вывести локомотив с территории завода в депо. Ну а я, ясное дело, отказываться не стал. Благо, мне выделили в помощь настоящего машиниста, который показывал, какие рычаги нажимать. Ну, и кочегар был тоже местный.

При выходе с завода, дал серию гудков, изобразив кричалку «Спартака». Не то чтобы я так болел за красно-белых. Просто ничего другого на ум не пришло. А на удивленный вопрос машиниста ответил, что это — древний военный сигнал приветствия. Ну а рев парового гудка — это что-то с чем-то! Не сравнить с пневматическими свистками электричек!

В общем, длилось мое пребывание в городе два дня. За это время я неизменно прокручивал небесные сферы на главной площади при большом скоплении радостных горожан. Вот зажравшимся кантерлотским вообще, похоже, пофиг было. А местные не были избалованы, поэтому приходили на каждую церемонию как на финал чемпионата мира.

А еще, судя по всему, местные партийные шишки были правильными коммунистами, а не номенклатурщиками. И им очень импонировал мой стиль общения. Я, в общем-то, довольно быстро отбросил все эти придворные условности, к которым и сам еще не особо привык, и общался с ними как с обычными мужиками и тетками. И рабоче-крестьянскому исполкому города это очень нравилось. Хотя, подозреваю, сломал не один шаблон о заносчивости и снобизме столичных аристократов.

В целом, отлично провел время. Правда, никакого КГБ у них тут не водилось. А жаль. Я думал, что можно было бы здесь какого-нибудь аналога Берии найти, чтобы чейнджлингов и прочих врагов державы ловил. Но тут был облом. Имелся у них здесь партийный контроль на производстве, но это было не то, что мне нужно.

Кстати, в партию мне вступить пока не предлагали. Но пару идеологически верных книжек подарили. Я даже сделал вид, что заинтересовался, чем, похоже, вогнал многих местных в еще большее удивление. Как же! Принцесса-диарх согласилась почитать труды классиков социализма!

С какими-то своими проектами, которые никак не могли согласовать у Селестии, исполкомовцы ко мне тоже подходили. С легкой руки подмахнул им парочку, не особо вчитываясь. Что-то там было про расширение добычи полезных ископаемых. А про остальные с важным видом сказал, что они, дескать, нуждаются в доработке. Но партийцы обрадовались и тем двум подписанным.

На третий день, подняв солнце, под апплодисменты и предложения приезжать вновь взмыл в воздух и в сопровождении своих гвардейцев взял курс на Кантерлот. В пути в этот раз остановок не делали, и уже часам к четырем я был во дворце.

По дороге, правда, я не ворон считал, а обдумывал результаты командировки, в которую сам же себя и посылал. Самый промышленно развитый город Эквестрии находился, судя по всему, где-то на уровне третьей четверти девятнадцатого века. Сталь уже варили в чем-то типа мартена, паровые двигатели уже не были диковинкой. Но вот никаких намеков на ДВС не было, как и широкого использования электричества.

Но в целом меня все устраивало. Прогрессорствовать я не собирался, да и не знал ничего ни в сталеварении, ни в машиностроении. Было даже впечатление, что на сталлионградских фабриках я сам узнал больше нового, чем мог бы им дать.

В целом, промышленный туризм мне понравился. Была в этом какая-то своя романтика. В этих кирпичных зданиях цехов, в том, что делалось внутри. Да и, наверное, каждому нормальному мужику всегда должно было быть интересно узнать что-то новое из области технологий. Я, несмотря на пол Найтмер, себя мужиком считать не переставал, поэтому был времяпрепровождением доволен.

Ну а еще местные товарищи перестали волновать меня, как любую королевскую особу должны волновать любые сторонники народовластия. Эти никаких революций не планировали, а значит, и угрозы не представляли.

В общем, на посадку заходил в хорошем настроении. Хотя подсознательно был готов к тому, что ситуация «Возвращается Найтмер из командировки, а в Кантерлоте…» может оказаться более реальной, чем хотелось бы.

Но нет, все было спокойно. Встречавший меня Шайнинг вытянулся и доложил:

— Ваше высочество! За время вашего отсутствия происшествий не зафиксировано!

— Вольно! — милостиво скомандовал ему. — Но расслабляться нельзя, лейтенант! Ты чейнджлинга видишь?

— Нет… — растерянно оглядевшись по сторонам, признался единорог.

— А он есть! — довел до него философскую мудрость каптера Либермана.

— А! — через несколько секунд откровенного замешательства Армор все-таки до чего-то додумался. — Понял! Будем бдить!

— Ну, вот и хорошо. Свободен! — отпустил его, но глава дневной стражи замялся и остался на месте. — Чего тебе? — уточнил, видя, что офицеру что-то нужно.

— Там Кейденс, ваше высочество… — виновато поглядывая на меня, произнес единорог. — Она…

— Что с ней? Ты же говорил, что происшествий не случилось! — подойдя вплотную, посмотрел на лейтенанта сверху вниз.

— Но это и не происшествие… — промямлил тот, как-то даже командирский голос потеряв. — Вам стоит взглянуть самой. Я ничего не смог сделать…

— Веди! Чего рассусоливать?! — рявкнул на него и направился вслед за Армором.

Пока шел, честно говоря, переживал, не очень понимая причину тревоги Шайнинга. Если не было происшествий, тогда что с Кейденс? Смотря в спину единорога, наверное, мог в ней дырку взглядом прожечь, но, к счастью, Найтмер такими способностями не обладала. Но лейтенантик тоже хорош! Не мог нормально проблему обозначить?

— Ну! Что тут у тебя происходит?! — без предисловий начал, едва зайдя в покои Кейденс, куда меня провел ее женишок. — Почему командир стражи докладывает, что у тебя тут не все в порядке?

— Найтмер… — вздрогнув, посмотрела на меня розовая аликорн. — Прости меня…

Осмотрел принцессу любви с рога до копыт и хмыкнул. Покрасневшие белки глаз, слегка растрепанная грива, общая помятость. И горы документов вокруг. Кажется, я понял, из-за чего так беспокоился Шайнинг! Я-то думал, что он будет рад невестушку в постельке посторожить. Да вот только она, похоже, туда не ложилась.

— Вся-то ты в трудах, аки пчела! Ты что, с Твайлайт Спаркл пример брать собралась?! — подойдя, навис над Кейденс. — Ты мне эти глупости брось! Что это за вид? Когда ты последний раз спала?

— Но… — розовая аликорн явно была не в лучшем состоянии. — Но ведь ты же сама мне поручила разобрать документы! — выдала, наконец, она. — Не могла же я это бросить…

— Ну, так и разбирала бы по десятку в день, а не все сразу! — фыркнул, с усмешкой посмотрев на собеседницу. Что-то принцесса любви в этот раз конкретно затупила. — Я же не поручала тебе к моему возвращению разобрать все эти бумаги! Зачем было сразу кидаться грудью на амбразуру?

— Что? Причем тут грудь? И что такое амбразура? — пару раз моргнув, переспросила Кейденс.

— Не бери в голову! — ответил, выругавшись про себя. Ну, какая, к черту, амбразура? Она, вон, и слова-то этого не знает. — Вернемся к главному! Ты что, решила себя над этими документами уморить? А кто мне будет помогать светила вращать?

— Но что я могла сделать, если они поступают быстрее, чем я успеваю изучать их и принимать решения?! И даже помощи Рэйвен не достаточно! — с каким-то всхлипом выдала младшая диарх, посмотрев на меня таким взглядом, будто я сейчас решу проблему. Хотя… Похоже, именно это и придется делать. Сбросить всю эту волокиту на неподготовленные плечи розовой принцессы не получилось. Похоже, так я мог загнать кобылку.

— Ты же и раньше с документами работала! — решил все же напомнить ей.

— Но не с таким потоком! — выдохнула принцесса любви. — И не с такими важными! Все это делала тетушка.

— Она одна все это делала? — уточнил, неожиданно озаренный идеей.

— Да, она всегда все делала сама, насколько мне известно, — кивнула розовая аликорн.

— Вот и корень всех проблем! — радостно заявил я с таким выражением, будто только что лично открыл Америку. — Теперь ты понимаешь, почему у нас в державе все держалось на честном слове?! — ситуация мне положительно нравилась. Ведь что нужно делать, если не хочешь показаться некомпетентным? Обвини в некомпетентности других! Поэтому я приготовил еще один здоровенный валун, который собирался запустить в огород белой сластены.

— Нет… — с удивлением посмотрев на меня, призналась собеседница.

— Элементарно, Кейденс! — смерив ее взглядом, все же озвучил свою мысль. — Наша недостойная сестрица явно была более опытна в крючкотворстве. И из-за этого была более  производительна, чем ты. Но, постоянно сидя за этими бумагами, она не видела за ними всего остального государства! И при этом, оставляя все окончательные решения за собой, подавляла полезную инициативу снизу! И вследствие этого теперь мы с тобой расхлебываем оставшиеся после нее проблемы.

— Но… — неуверенно начала младшая коллега. — Но как же по-другому? Тетушка всегда делала все именно сама. Вот и я пыталась…

— Легко! — подойдя к куче документов, взял первый попавшийся. — Это что?

— Проект бюджета на постройку новой ветки железной дороги, — озвучила суть Кейденс. — Его нужно просмотреть, выбрать один из предложенных вариантов, просчитать…

— А почему разбираться и вникать в суть сего документа должны мы? — с превосходством посмотрев на растерянную собеседницу, продолжил гнуть выгодную для себя линию. — У нас на кой ляд принц Блюблад казенные харчи проедает? — вспомнил, что белый ублюдок был здесь местным аналогом Кагановича, поэтому приплел его с чистой совестью. — Он за транспорт отвечает? Вот пусть и считает сметы и бюджеты сводит! И к тебе в этом случае поступит только удобоваримый конечный результат, на который ты поставишь свою визу, если тебе понравится! Или вот! — взял следующую бумажонку. — Проекты расписаний состязаний следующих Эквестрийских игр. У нас этот летун… Как его? Рэд Игл? Зачем он у нас сидит?

— Блэк Эрроу, — поправила меня Кейденс.

— Да хоть Усейн Болт! Если он министр спорта, то это расписание должен составить он и принести тебе на подпись в окончательном виде! А не в форме невнятных наработок и измышлений, в которых ты должна голову ломать! — заявил собеседнице. — И, как подозреваю, тут девяносто девять процентов всех документов такого же плана! Бумажное болото, в которое засадила себя глупая сестрица! Но мы будем действовать умнее! Пошли!

Проверив, что Кейденс идет сзади, проследовал к своим покоям, благо, уже выучил, как туда идти. Войдя в приемную, увидел Рэйвен, которая сортировала очередную пачку бумаг.

— Ваше высочество, с возвращением! — поприветствовала меня секретарша.

— Привет, — кивнул ей. — Вот скажи мне. Как ты успеваешь обрабатывать бумаги быстрее, чем их обрабатывает Кейденс?

— Я просто не вникаю в суть каждого документа, — пояснила серая земная пони. — Мне это не положено. Я смотрю только темы и отправителей. И сортирую на их основе.

— Понятно. А Селестия дальше все делала сама? — уточнил я.

— Именно так! — с некоторой гордостью за предыдущую начальницу ответила Рэйвен.

— Все ясно, — кивнул я. — В общем, ищи пони с такими же навыками, как у тебя.

— Но… Ваше высочество… — голос секретарши дрогнул. — Почему? Я что-то сделала не так?

— Я разве сказала, что увольняю тебя? — прищурившись, посмотрел на поникшую блюстительницу приемной.

— Нет… — та посмотрела на меня с надеждой. — Но как иначе я могла трактовать ваши слова?

— Расширение штатов! — ухмыльнувшись, пояснил я. — Ты отныне назначаешься главой секретариата диархов. Подбери себе десяток помощниц. Жалование выделишь на свое усмотрение, но особо не наглей. В вашу задачу будет входить сортировка документов, но более углубленная. Если это будут какие-то незавершенные проекты, сметы, бюджеты, несведенные воедино отчеты, то будете перенаправлять их профильным министерствам на доработку!

Рэйвен, поняв, что вместо увольнения ей прилетело повышение, достала откуда-то чистый лист и с огромной скоростью начала записывать за мной.

— На рассмотрение принцесс должны предоставляться только готовые проекты с утвержденными исполнителями, просчитанными рисками, планами отката и прочим, — продолжил я. — Отдельно должны идти документы особой важности. Их отсортировывать и подавать напрямую. И хранить соответственно. Задача ясна?

— Ясна, ваше высочество! — похоже, канцеляристка быстро оценила идею и поняла, что ей и самой будет удобнее работать в таком ключе. — Думаю, мне потребуется где-то неделя!

— Она у тебя есть! Но сначала ужин нам с Кейденс закажи! — милостиво кивнул ей и обернулся, посмотрев на офигевшую принцессу любви, стоявшую позади меня с выражением лица, которое точно передавало явно крутившийся у нее на уме вопрос: «А что, так можно было?» — Пошли, коллега, — скомандовал ей и направился к себе.

— Найтмер… — выдохнула она. — Это… Это…

— Это — делегирование полномочий, дорогая коллега, — усмехнувшись, пояснил ей.

— Но как ты все так легко придумала? — удивилась Кейденс.

— Я ничего не придумывала, — честно признался. Правда, говорить о том, что в нормальных государствах и крупных фирмах так это работает уже очень давно, не стал. Придумал другую отговорку. — Ты думаешь, в армии мне каждый рядовой делал доклад? Или думаешь, я сама ставила задачу каждому солдату? Нет, между мною и рядовыми стояли сержанты, лейтенанты, капитаны и полковники. И каждый обрабатывал информацию на своем уровне. Причем работало это в обе стороны. Да что там! Можешь у своего лейтенантика поинтересоваться! Так что ничего нового я не изобрела.

— Выглядит так просто. Но почему же Селестия делала все сама? — подойдя к креслу, розовая аликорн упала в него. Все-таки она сильно устала за последние дни. Это я там, в Сталлионграде развлекался, а она вкалывала. Даже немного стыдно стало…

— Упивалась властью потому что, — привел ей объяснение. — Либо не доверяла никому. Стремилась контролировать все до мелочей. А в итоге за деревьями не видела леса.

— Ну, ты сказала… — слабо хихикнула принцесса любви, которая, видно, не знала этой поговорки.

В это время горничная принесла еду и быстро накрыла на стол. Так что некоторое время мы молчали, пережевывая пищу.

— Со мной говорил главный дипломат… — широко зевнув, произнесла Кейденс, отодвинув тарелки. — Делегации наших соседей выказывают все больше недовольства и требуют предоставить им аудиенцию…

— Ладно, — кивнул ей, доедая свою порцию. — Побалакаем с ними о делах наших скорбных. Как-нибудь на неделе…

— Спасибо, — ответила розовая аликорн, снова широко зевая. — Ох… Не думала я, что все это будет так тяжело… Но тетушка же как-то справлялась…

— На чистом самолюбии… — фыркнул я, ожидая, что принцесса любви возразит мне и скажет что-то в поддержку Селли.

Но ответа мне не последовало. Посмотрев на собеседницу, увидел, что она уснула прямо в кресле. Похоже, кого-то отпустило напряжение и разморило после еды. Что же, видимо, в этом аликорны ничем не отличались от людей. Меня тоже после обеда всегда в сон клонило, особенно если вставать приходилось рано. А Кейденс еще и утомила себя, стремясь объять необъятное.

Но что же? Мне опять вечером небесные сферы одному вращать?

Посмотрел на розовую аликорна и решил, что не буду будить ее. Пусть спит. Проверну светила и в одиночку. Она свой должок по-другому отработает. Послужит мне еще на одну ночку постельной грелкой. В конце концов, шутка в прошлый раз вышла неплохой. Почему бы и не продолжить ее? Тем более, если подвернулся шанс.

---

Колокольчик над дверью мелодично зазвенел, подсказывая, что в бутик зашел поздний посетитель. Рэрити выглянула из жилой части дома, но увидела, что вошедшей была ее сестра.

— Привет, Свити, — поприветствовала она младшую родственницу. — Ну, как? Покрасили?

— Ага! — радостно кивнула маленькая единорог.

— И что же? — поинтересовалась модельер.

— Да… Там, на ферме Эпплов нашелся забор, который прямо ну вот просил, чтобы его покрасили! — заявила Свити Белль.

А началась вся эта эпопея с покраской сегодня утром, когда младшая сестренка, полезшая за чем-то на верхнюю полку в кладовке, неосторожно столкнула убранное туда ведерко с вонючей краской, наколдованной недавно Найтмер Мун. К счастью, Рэрити была рядом и в последний момент подхватила тару, не позволив ей упасть на пол, раскрыться и запачкать все припасы. Почему она вообще оставила эту краску? Ну, выкидывать подарок грозной владычицы кошмаров было бы глупо, а рисовать с его помощью солнце не пришлось, ведь, к счастью, черная аликорн оказалась разумной кобылкой и поняла, что нужно поднимать настоящее светило.

Но утренняя ситуация показала, что лучше эту краску в доме не держать. А значит, ее нужно было израсходовать! Поэтому Свити, как той, кто все и заварила, было дано поручение — найти что-то, что нужно было бы покрасить. И израсходовать на это что-то вонючую субстанцию.

И, похоже, сестренка с заданием справилась.

— Надеюсь, ты не запачкалась? — волшебница осмотрела безукоризненно белую шерстку младшей.

— Не-а! — помотала головой та. — Я сама даже и не красила! Все сделали Эпплблум и Скуталу!

— Как же ты их уговорила? — поинтересовалась модельер.

— Ну, я просто нашла этот забор, сделала несколько мазков кисточкой и сделала вид, что это очень интересное задание, — смущенно призналась Свити. — А потом упомянула, что так можно получить кьютимарку маляра. Но ты не подумай, что я со зла! — она посмотрела на старшую сестру. — Подругам и вправду понравилось красить! А на свежем воздухе и запах не так сильно чувствовался!

— И ты не боялась, что они получат знак судьбы, а ты нет? — изогнув бровь, спросила Рэрити. На самом деле она была удовлетворена поведением сестры и тем, как младшая усвоила ее уроки.

— Не боялась, — улыбнулась маленькая единорог. — Мы уже пробовали получать знак маляра, и ничего не вышло. Просто Эпплблум и Скуталу об этом уже забыли…

— Ну ладно, тогда идем ужинать, — решила хозяйка бутика.

После ужина, отправив сестру в ее комнату, волшебница направилась в свою спальню. Там она улеглась на кровать и принялась размышлять.

Как хорошо, что недавние страшные события никак не отразились на ее сестре! Эпплджек настороженно восприняла Найтмер и то, что Рэрити получила от черной аликорна большую долю внимания, чем остальные. Но это никак не отразилось на дружбе их младших сестер. Точно так же, как и то, что их третьей подруге покровительствовала Рэйнбоу, до сих пор дувшаяся на Рэрити.

К слову, кроме радужной пегаса, таких уже почти не осталось. Большинство населения Понивилля и изначально-то воспринимали ее действия, как что-то выдающееся. Ну а те, кто изначально занимал непримиримую позицию, тоже потихоньку смирялись и остывали.

И в этом не было ничего удивительного. После того, как Найтмер вместе с принцессой Кейденс покинули город, ничего экстраординарного не случалось. Солнце и луна вставали и садились по расписанию, кошмары никого не атаковали. Словом, жизнь вернулась в свое привычное русло. А большинству горожан именно это и было нужно.

Как, впрочем, и самой Рэрити. Нет, она периодически сдувала пылинки с драгоценной бутылки вина, занявшей центральное место на полке, которую даже и не думала когда-нибудь открывать. Да и в целом знакомство с принцессой, пусть и такой неоднозначной, было хорошим достижением. Но модельер была не из тех пони, кто стремился искать для себя новых приключений. Ее и имеющееся положение вещей вполне устраивало. Нет, это не означало, что она не стремилась к большему. Просто для этого совсем не обязательно было совершать какие-то подвиги.

Тем более что жизнь налаживалась. Все-таки в городе она стала куда более известной. А за счет этого появились и новые клиенты.

Давеча заходила даже Пинки Пай, устраивавшая очередной праздник. Грива розовой пони снова была кудрявой, да и сама она больше не шипела на Рэрити, пригласив ту на торжество. Сама волшебница, естественно, не стала напоминать знакомой об их недавней размолвке. Ну а Пинки могла уже и забыть.

Единственной, кто до сих пор был обижен, была Рэйнбоу Дэш. Сама Рэрити с ней не общалась, но знала от Флаттершай, которая до недавних событий была довольно близка с радужной пегасом. Так вот, бескомпромиссная спортсменка до сих пор утверждала, что никто из них не знает, что такое верность, ворчала, что они должны были что-то придумать, чтобы победить Найтмер.

Рэрити, узнав про эти слова от подруги, только возмущенно фыркала. Как будто они могли что-то сделать!

Ну а упертость знакомой можно было объяснить тем, что она никак не могла простить владычице кошмаров свое глупое поражение, когда они с Эпплджек столкнулись лбами. Даже уже хозяйка фермы давно признала, что действовала тогда глупо. А вот летунья все, похоже, не унималась.

Но, в любом случае, модельер не особо много теряла от этой размолвки. С Рэйнбоу они особо близко никогда не общались, да и в жизни не часто пересекались. Флаттершай, конечно, было жалко. Но ее волшебница всячески утешала, надеясь, что спортсменка все-таки помирится хотя бы с желтой пегасом.

С такими мыслями Рэрити незаметно для себя заснула. А утром, встав с кровати, направилась вниз, но, спустившись на первый этаж, застыла в изумлении. Куда делась ее уютная мастерская?!

Вместо привычной комнаты она оказалась в каком-то странном помещении без окон, освещаемом длинными трубками, которые висели под потолком и испускали какой-то неестественный свет. На ровном полу в несколько рядов были установлены на увесистых станинах швейные машинки. И за каждой из них сидел алмазный пес. Все они увлеченно работали, что-то шили. Только вот у волшебницы волосы встали дыбом, когда она поняла, что эти странные швеи делают совершенно одинаковую, лишенную индивидуальности и каких-либо украшений одежду! Стопки готовых рубашек лежали рядом с каждым работником, поднимаясь до половины ее роста. И все они были одного цвета!

— Как тебе такое швейное производство? — внезапно раздался из-за спины знакомый голос.

— Леди Найтмер? — обернувшись, Рэрити действительно увидела владычицу кошмаров. — Где мы находимся? И как я тут оказалась?

— Это всего лишь твой сон, — хмыкнула черная аликорн. — Я всего-то хотела тебе показать, как можно производить одежду. Ну, так как тебе?

— Чудовищно! — выпалила единорог прежде, чем успела осознать, кому она это сказала.

— Хвалю за честность! — рассмеявшись, ответила Найтмер, похоже, совершенно не обидевшись. — Я догадывалась, что тебе не понравится.

— Что же здесь могло понравиться? — удивилась модельер. — Эта одежда одинакова! А что скажут пони, которым придется ее носить? А дизайн? Его будто бы и нет! Да и зачем кому-то может понадобиться столько одежды. Разве что все пони будут носить ее постоянно. Но это не нужно. Одежда должна быть способом выразить себя, а не повседневным будничным приспособлением!

— Ладно-ладно! Верю! — усмехнувшись, черная аликорн взмахнула передней ногой, и все вокруг пропало. Они оказались в комнате, где когда-то Рэрити подавала владычице кошмаров обед. — Догадываешься, зачем я пришла? — спросила она.

— Нет, леди Найтмер, — призналась волшебница.

— Ты мне кое-что предлагала, — заметила старшая принцесса. — И я сказала, что мы обсудим это позже. Думаю, настало время!

— Я предлагала сделать вам платье! — вспомнила единорог. — Но здесь, во сне… А! Здесь мы обсудим концепцию? Ведь здесь вы можете создать любой образ, чтобы оценить его визуально. Верно?

— Отличная догадка, — одобрительно оскалившись, кивнула Найтмер. — Вот только мы договаривались на мундир, а не на платье.

— Да, конечно, — согласилась Рэрити. — Но я вас не понимаю. Вы же кобылка! Почему вы упорно хотите именно мундир? Ведь в платье вы будете смотреться изумительно! С вашей-то фигурой!

— Это ты мне комплимент делаешь? — прищурив один глаз, усмехнулась черная аликорн. — Спасибо, если так. Но пока остановимся на мундире. Платьев у меня в гардеробной и так столько, что, если сверху упадут, то раздавят.

— Как скажете… — вздохнув, согласилась модельер. — Так что примерно вы хотите получить?

— Что-то типа этого, — Найтмер что-то сделала, и рядом с ними появилась розовая аликорн.

Рэрити узнала уже виденную ранее принцессу Кейденс. Одета она была в черный мундир, красный воротник-стоечка которого был отделан золотой вышивкой. Так же пышные украшения были и на плечах. Грудь принцессы была усыпана наградами и перетянута голубой лентой, на которой тоже висел орден. На голове у нее была черная двууголка с золотым шитьем по краю. В целом смотрелась принцесса весьма необычно и изысканно. Модельер признала, что что-то в этом стиле есть.

— Идея понятна, — кивнула она. — Но у меня есть несколько критичных замечаний. Во-первых, черный мундир вам категорически нельзя. Он должен контрастировать с цветом шерстки. Предлагаю белый или светло-голубой.

— Согласна со всеми замечаниями заранее, — вздохнув, произнесла Найтмер. — Доверяю твоему вкусу. Твори!

— Вы даже не выслушаете их? — поразилась единорог.

— Ничего страшного, — хмыкнула черная аликорн. — В конце концов, это просто одежда.

 Волшебница могла бы с ней на этот счет поспорить, но не стала.

— Тогда мне нужно будет снять мерки, — вместо возражений произнесла она.

— Завтра за тобой прибудет экипаж, — кивнула владычица кошмаров. — Ты же не против съездить в столицу?

— Конечно же, нет! — заявила Рэрити.

— Ну, тогда до встречи в реальности, — произнесла Найтмер и тут же пропала.

Утром единорог проснулась уже по-настоящему. И, едва она успела позавтракать, как в дверь зашел фестрал в темных доспехах.

— Гражданка Рэрити? — уточнил он, даже не думая поздороваться. — Пройдемте!

Волшебница уговорила ночного гвардейца дать ей собрать принадлежности и через каких-то полчаса была готова. Свити была отправлена погостить к Эпплблум, чему была только рада. Так что уезжала Рэрити спокойной.

Как оказалось, в присланной Найтмер воздушной колеснице ее уже дожидалась попутчица. И единорог не особо удивилась, узнав Октавию.

— Привет! Вижу, тебя тоже пригласила в столицу ее высочество! — поздоровалась музыкальная пони.

— Доброе утро! — кивнула ей модельер, забираясь в транспортное средство. — Ты права. Еду создавать ей мундир. Помнишь, я ей тогда предложила? Кстати, идею подала именно ты, так что за нее спасибо! А тебя она зачем вызвала?

— О! Она приходила ко мне в сон с еще несколькими мелодиями! — улыбнулась земная пони. Рэрити заметила, что у ног той лежали в специальных футлярах виолончель и скрипка. — Она вызвала инструменты и дала мне прослушать две композиции. Найтмер хотела, чтобы я воспроизвела их в реальности и положила на ноты. Музыка была очень необычная и непривычная! Первой был торжественный марш в тональности соль минор. Вторая была более быстрой, в тональности…

— Прости, пожалуйста, — прервала ее Рэрити, поняв, что собеседница уходит в дебри своей любимой музыки. — Но я не настолько хорошо разбираюсь в музыкальных терминах, чтобы вот так на слух понять нюансы, которые ты описываешь. Главное, вижу, композиции произвели на тебя впечатление!

— Да, извини, — немного стушевалась попутчица. — Произведения отличные. Но я поняла, что для правильного звучания одних только струнно-смычковых будет мало. Потребуются, как минимум, медные духовые и ударные. Я это сказала ее высочеству, и принцесса пригласила меня в столицу, чтобы я смогла найти нужных музыкантов.

— Удивительно! — кивнула Рэрити, смотря за взлетом их повозки. — Никогда бы не подумала, что она пишет музыку, если бы ты мне в прошлый раз про это не сказала.

— При этом она не знает нот! — добавила Октавия. — Я тоже спросила ее об этом. Ее высочество дала уклончивый ответ. Сказала, что выплескивала в музыку свои накопившиеся эмоции. И… — музыкальная пони замялась. — Я, наверное, позволила себе слишком многое. Забылась под впечатлением от музыки. В общем, я спросила, написала ли она что-либо после битвы с Тиреком или Дискордом. Ну, ты же читала недавние газеты?

— Конечно! — закивала единорог. — Как же я могла пройти мимо таких новостей?! Честно говоря, я была неприятно поражена, узнав, насколько все было… Непрочно! Я, честно говоря, в какой-то момент даже обрадовалась, что появилась Найтмер и занялась этими злодеями! Не представляю, что бы мы делали, если бы кто-то из них сбежал! — тут она поняла, что отвлеклась от темы. — Но так что же? Что ответила тебе принцесса?

— Она, казалось, была удивлена вопросом. И не сказала бы, что приятно удивлена, — заметила серая земная пони. — Я даже сказала, что она не обязана отвечать, если ей не нравится мой вопрос. Но аликорн неожиданно согласилась, — собеседница замялась. — Она дала мне послушать еще одну мелодию. Знаешь, я не думала, что какая-то композиция может меня шокировать…

— Что же в ней было такого? — спросила модельер, несколько удивленная признанием подруги.

— Я никогда не слышала, чтобы инструменты использовали с таким, наверное, напором, — ответила Октавия. — Вроде бы, классические духовые и ударные, но так необычно… Очень быстрый темп, бешеный, можно сказать. Иногда рваный ритм. Да что там! Мне самой хотелось нестись галопом, когда я слышала эту мелодию. А ведь она погоню и олицетворяла! И не просто погоню, а еще и борьбу со злом. Борьбу на пределе… — она замолчала, собираясь с мыслями. — Не знаю, каких ужасных усилий Найтмер и тем, кто ей помогал, стоило в прошлом схватить этих Тирека и Дискорда, если ее эмоции выплеснулись в эту композицию. Но, видимо, поимка их была делом нелегким…

— Не сомневаюсь, — кивнула волшебница. — Судя по описаниям из газет, эти злодеи были очень сильны и опасны. Дискорд вообще правил всеми окрестными землями в эпоху Раздора!

— Но было там еще кое-что, — призналась Октавия. — Слушая, я поняла, что там должны были быть слова. Вот только Найтмер мне их не озвучивала. Правда, она подпевала в припеве…

— И что же она пела? — уточнила Рэрити.

— Точно хочешь знать? — внимательно посмотрела на нее попутчица. — Я вот, услышав, сначала испугалась, но потом по-новому посмотрела на ее высочество. Кое в чем эти впечатления неоднозначные, но их можно осмыслить. И еще я теперь знаю, что в прошлом было много такого, о чем мы вообще не имеем представления! И, наверное, к лучшему, что не имеем.

— Говори! — решилась волшебница. — Я и сама, общаясь с Найтмер Мун, каждый раз понимала, что до этого неверно себе ее представляла.

— И нет нам покоя! Гори, но живи! — продекламировала Октавия. — Погоня! Погоня! Погоня! Погоня! В горячей крови!

— Не представляю, что должно было происходить вокруг, чтобы такое написать… — спустя несколько минут, собравшись с мыслями, выдохнула Рэрити.

— Прошлое Эквестрии было отнюдь не мирным… — произнесла земная пони. — И Найтмер его застала. И этим я могу объяснить все те ее странности, что мы отмечали. Она во многом еще там. В том прошлом, где приходилось сражаться за наше сегодняшнее мирное существование.

— Даже жалко ее, — вдруг произнесла волшебница. — Столько усилий. А потом этот глупый мятеж и изгнание. И потом ее объявили чудовищем, хотя мы сейчас видим, что это — ложь. А теперь… — она вздохнула. — Я могу понять ее негодование, когда принцесса узнала, что Селестия так халатно относилась к содержанию с таким трудом пойманных преступников… Да и все остальное… Помнишь, чему нас учили в школе на истории? Я все больше понимаю, что о многом нам будто специально не говорили…

— Тебе она позволяет больше, — заметила ее попутчица. — Можешь попытаться узнать еще что-нибудь. Но что-то мне подсказывает, что история там была очень неприятной…

— Не буду пытаться… — вздохнула единорог. — Найтмер, наверное, и самой неприятно про это говорить…

— Вот и я не стала, — заключила музыкальная пони. — Мне хватило и той песни…

На этом их разговор прервался. Каждая из попутчиц думала о своем. И Рэрити, глядя на проступающие на горизонте очертания горы Кантерхорн, размышляла о превратностях судьбы и о покрытых мраком тайнах прошлого, которые им, простым пони, наверное, лучше не тревожить.

А Найтмер, которая эти тайны знала… Нужно было не заставлять ее их вспоминать, а помочь научиться жить по-новому, чтобы, если и не забыть их совсем, то отложить в самый дальний уголок памяти.

Глава 10 (17)

Ночь я провел плодотворно — устроил себе череду визитов. Вспомнив про Рэрити и про свое желание проверить возможность перетянуть ее на свою сторону, пригласил дизайнершу в столицу. Заодно поставил ей задачу по пошиву одежды. А то, в самом деле! Кроме лат и надеть нечего. Нет, платьев Селли, которые мне, теоретически, должны по размеру подходить, полна коробочка. Комнатка даже. Но вот таскать их на себе я не собирался.

И опасность здесь была сродни той, что крылась в том же застольном этикете. Можно было крупно засыпаться. Наверняка для этих тряпок существовала куча нюансов, о которых я знать не знал. Да и банально на подол наступить, спускаясь по лестнице, а потом все ступеньки пересчитать можно было. Ведь почему правило «Дамы вперед» не распространялось на лестницы? Правильно. Чтобы, если дама, спускаясь, падала, то на шедшего впереди кавалера.

В общем, решил, что, если уж начал продвигать здесь умеренность, начав со столового серебра, то можно это же и на платья распространить. Вот Рэрити для этого и пригодится. Сделает мне пару мундиров. Как раз тот самый «унисекс», которого не было у Селли.

После белой волшебницы вспомнил про ее подружку. К Флаттершай на огонек заскочил без всякой цели, просто поздороваться. Но, как выяснилось, пришел не зря. Пегасу снился кошмар. Ну, как кошмар… Страшилка уровня детского сада, в общем-то, но желтой любительнице зверей хватало, чтобы пугаться. Я это дело пресек на корню, после чего предстал перед удивленной хозяйкой сна и сообщил, что навел тут у нее порядок.

Особо поговорить не удалось, так как Флаттершай, первоначально обрадовавшаяся избавлению от страшилки, потом снова начала стесняться. Уточнил, не тиранят ли ее, а когда выяснил, что все у пегаса нормально, сказал, чтобы в случае чего обращалась сразу ко мне. На этом и откланялся, не став излишне стрессировать хозяйку сна.

Потом вдруг вспомнил про Твайлайт. Что-то я совсем забыл про бывшую ученицу бывшей правительницы Эквестрии! Решил исправить это упущение и заглянул к ней в сон. И что вы думаете? Она там, черт возьми, считала! Да-да! Стояла перед длиннющей доской, рисовала на ней формулы с дробями в пять этажей и с упоением их сокращала. И это был не кошмар, волшебнице процесс определенно нравился!

Что же, глядя на это, мог понять, почему она в сериале иногда вела себя неадекватно. Остальные во сне отдыхали, а эта продолжала работать! В общем, не стал даже к ней подходить. Решил, что лучше навещу ее в реальности, и свалил из этого логова матана.

Потом посетил Октавию с идеей подкинуть еще что-нибудь для адаптации. И вот тут у меня возникла проблема. Музыку, благодаря своему слуху и памяти, я наиграть мог без особых проблем. А вот слова… Я, хоть и знал английский на неплохом уровне, совершенно не воспринимал его в песнях. И все тексты даже хорошо знакомых песен я обычно переводил где-то на две трети, остальное добавлял по смыслу. Конечно, у меня получалось сильно лучше широко известных «Ёмахо! Ёмасо!» или «Фристайло. Рака-мака фо!» Но все равно выходила какая-то фигня. С учетом того, что местный язык был практически идентичен английскому, не захотел так позориться.

С русским проблема была в том, что почти всегда при переводе пропадала рифма. Ну а про другие языки я даже и не задумывался. Поэтому оставалась только музыка без слов. Ну и, недолго думая, выдал музыкальной пони «Имперский марш», то есть тему Дарта Вейдера. Внутренне усмехнулся, когда скрипачка заинтересовалась. Вот адаптирует, я тогда его прикажу на своей коронации сыграть в момент, когда буду в зал входить! А что? Я тут на темной стороне? На темной! Вот и буду соответствовать!

Потом выдал Октавии еще и основную тему из «Форт Байард». Хорошая бодрая музыка, которую я часто слушал, потому что она у меня на телефоне раньше на звонке стояла.

На этом хотел и ограничиться, но расчувствовавшаяся пони неожиданно начала задавать неудобные вопросы. Кое-как я выкрутился, но в какой-то момент не придумал ничего лучше, чем призвать инструменты и наиграть ей тему погони из «Неуловимых мстителей». Сам фильм мне не особо нравился. Никогда не любил ни вестерны, ни истерны. Но вот эта музыка была исключением. Но, честно говоря, глядя на офигевшую Октавию, подумал, что, наверное, зря поставил ей эту композицию.

Однако бурная реакция скрипачки в целом была положительной. А еще… Заметил в ее взгляде сочувствие. Да что же это такое? Уже которая пони меня жалеть начинает! Хотя ладно, пусть думает, что хочет. Предложив музыкантше поездку в столицу, на которую она согласилась, откланялся.

К принцессе ночи сегодня собирался заглянуть лишь мельком. Однако Фернан поднял одну тему, которую мы, как выяснилось, не просчитали. Луна была заключена внутри своего сна, но сама этого не понимала и полагала, что находилась в реальности. И мы ей всячески помогали укреплять эту уверенность. Вот только в реальном мире она должна была периодически хотеть спать, чего, понятное дело, не было внутри сна. Правда, я специально распорядился не выключать в камере свет, и там круглосуточно горела двухсотваттная лампочка, давая хорошее освещение, не создавая комфортной обстановки для возникновения желания поспать.

Ну и, конечно, для того, чтобы она не особо задумывалась на отвлеченные темы, в камере сидели Ганс и Грубер. Но и они иногда изображали сон. И вот это могло натолкнуть узницу на ненужные мысли…

Готового решения у меня не было. Как и у моих подручных. Но, похоже, время у нас еще было. Поэтому приказал Фернану сосредоточиться на этой теме и покинул узилище.

Какое-то время проспал без снов, а потом прозвонил будильник.

Открыв глаза и чуть приподняв голову, опять уткнулся в разноцветную гриву Кейденс. Правда, сегодня сразу определил, что это такое. Но тут же понял кое-что еще. Продолжение шутки с превращением розовой аликорна в постельную грелку вышло боком мне же самому!

Хотел использовать ее как грелку. А что в итоге получилось? Да она сама использовала меня! Как подушку!

В прошлый раз Кейденс закинула на меня две конечности. Сегодня же она соизволила расположиться на мне целиком! Что же у нее за стремление к близкому тактильному контакту? В тот раз понятно — полезла, ошибившись. Но сейчас-то принцесса спала, то есть расположилась именно так она неосознанно.

Насколько мог видеть снизу, соседка по кровати с комфортом почивала, лежа на животе, устроившись прямо на мне, раскинув ноги в разные стороны. И даже крылья поверх расправила! Я же лежал внизу, на спине. Изобразила мне тут, понимаешь, позу наездницы! Ничего против бы не имел, если бы сам не находился в позиции ездовой кобылы.

К счастью, хотя бы голова розовой аликорна лежала на подушке, и рогом она в меня не упиралась. Зато я сам практически дышал ей в шею. В какой-то момент промелькнула мысль устроить ей такое же приятное пробуждение, какое устроила мне она сама в прошлый раз. Ну, и заодно можно было бы выяснить, является ли верх шеи эрогенной зоной только у Найтмер или у всех аликорнов. Но вовремя от этой мысли отказался. Сообразил, что верным может оказаться и второй вариант. А экспериментировать я собирался на принцессе, мать ее, любви. Как бы она от таких экспериментов не применила на мне эту самую силу любви…

К таким подвигам я сейчас совершенно не был готов. Поэтому стал возиться, пытаясь вылезти. Мне, блин, солнце через несколько минут надо было поднимать, а тут такое! Можно было бы Кейденс, конечно, в сторонку откатить, как бревнышко. Вот только расправленные крылья бы помешали. Они, кстати, отсюда, снизу казались гораздо больше, чем в сложенном состоянии. И был риск вывихнуть одну из средних конечностей, если начать кувыркать соседку.

В конце концов, решил, что проще всего ее разбудить. Нечего спать! Мы, между прочим, светила должны вместе вращать!

Поэтому перешел к действиям. И очень кстати мне на глаза попалось небольшое розовое перышко, видимо, выпавшее из крыла Кейденс. Подхватил его телекинезом и поднес куда-то в район, где должен был находиться нос розовой аликорна. Точно мне было не видно, так как лицо она от меня во сне отвернула.

Поводил своим будильником где-то у нее перед носом, и, к счастью, это сработало. Кейденс сначала фыркнула, пытаясь сдуть раздражитель, потом завозилась, явно собираясь устроиться поудобнее и продолжить дрыхнуть. Но этого я ей позволять не собирался.

— Пора, красавица! Проснись! — произнес я ей на ухо. Благо, одно из них было как раз недалеко от моей физиономии. — Открой сомкнуты негой взоры. Навстречу северной Авроры звездой Эквестрии явись!

Усмехнулся, осознав, какой казус у меня получился при цитировании господина Пушкина. Авророй в мультике звали спящую красавицу. И как раз такую я сейчас будил. Благо, эта ничем не укололась и спала обычным сном, а не колдовским. Поэтому мое бубнение в ухо подействовало на нее как надо.

— Найтмер? — голова розовой аликорна повернулась, и на меня в упор уставились знакомые уже трехдюймовые глазки. Правда, в этот раз испуг, если и был, то очень быстро пропал. Осталось только удивление. Я в ответ улыбнулся, не обнажая зубов. — Что? Опять?! — Кейденс даже процитировала волка из старого мультика, оглядевшись и осознав ситуацию.

— Никогда такого не было, и вот опять, — ответил ей. — Давай, слезай уже с меня!

— Конечно. Прости, — произнесла принцесса любви. После этого она снова стала чуть более розовой, чем обычно. Но следом быстро сложила крылья и встала на передние ноги. Потом, правда, младшая коллега задержалась, оставшись сидеть на моих задних ногах. — Найтмер, ты в порядке? И это что, были стихи?

— В порядке. Стихи не мои, — буркнул, потягиваясь и определяя, какие места мне сильнее отлежала соседка. — Просто к месту пришлись.

— Это так мило, — неожиданно состроила умильное выражение лица Кейденс, после чего спрыгнула, наконец, с меня. — Вижу, ты не такая уж и безнадежная в делах романтики, какой хочешь показаться. Признаюсь, я, конечно, была смущена ситуацией, — она улыбнулась, снова чуть сильнее порозовев. — Но это пробуждение вышло приятным.

— Да ты и поспала хорошо, — добавил, переворачиваясь на бок. — Лежала всю ночь на мягком. Может быть, ты и заснула вчера у меня не просто так, а чтобы на ночь остаться?

— У меня, между прочим, есть Шайнинг, — заметила розовая аликорн, обувая свои накопытники. Благо, в этот раз они нашлись все вместе, одним комплектом. Правда, до нее быстро дошло, что я пошутил, поэтому она улыбнулась и продолжила. — Хотя, должна сказать, чтением стихов на ушко он меня еще ни разу не будил! — при этом принцесса любви остановилась и оглядела меня наигранно заинтересованным взглядом. По крайней мере, я надеялся, что заинтересованность была наигранной.

— Не сомневаюсь, — проворчал, слезая с кровати и потягиваясь всеми конечностями. — Полагаю, этот дуболом может разбудить кобылку только одним способом. Прокричать «Рота, подъем!» Кстати, если окажешься с ним в такой же ситуации, в какой оказалась сегодня я, рекомендую использовать данную команду уже на нем самом.

— Учту, — хихикнула принцесса любви. — Правда, не думаю, что я позволю ему заснуть в своей постели, — она расплылась в ехидной улыбке. — Да еще в такой позе.

— Ну да, — хмыкнул, отвечая собеседнице ухмылкой. — Подробности того, как ты будешь объезжать очередного ретивого жеребца, мне не интересны.

— Эй! — возмутилась Кейденс. — Почему это «очередного»?!

— А что, он у тебя первый, что ли? — посмотрел на принцессу любви.

— Ну, нет… — призналась та. — Но что такого?

— А кто-то недавно утверждал, что не распутна, — усмехнулся, поглядев на то, как розовая аликорн снова розовеет чуть сильнее.

— А кто-то в то же время заявлял, что не ханжа! — фыркнула собеседница.

— Уела! Один-один! — признал ее аргумент. — Ладно, пошли солнце поднимать! — решил я, закругляя разговор, который уже начал заворачивать куда-то не туда.

— Пошли! — легко согласилась Кейденс. — А кто такая Аврора, которую ты упоминала?

— Да был в древности один пантеон, — озвучил ей чистую правду, естественно, не упоминая, где именно существовала эта религия. — Он сейчас уже всеми, видимо, забыт. Аврора — богиня рассвета из этого пантеона.

— А богиня любви там была? — принцесса любви разумеется спросила про свою стихию.

— Была. Ее звали Венера, — ответил ей. — А что? С собой сравниваешь?

— Почему нет? — хмыкнула младшая диарх. — Ты же явно сравнила себя с этой Авророй!

В этот момент я даже слегка подвис. Вот ведь живое у нее мышление! Только сейчас услышала про римский пантеон, а уже ассоциацию провела. Я-то Аврору упомянул просто потому, что она в оригинале стиха была, и я не смог ее на кого-то заменить. А Кейденс обоснование нашла! Причем какое красивое! Ведь действительно, я поднимаю солнце, то есть несу утреннюю зарю и свет. Как та самая богиня. Так что в Эквестрии я сам себе Аврора!

Утренние процедуры прошли без инцидентов. Солнце было водружено на место, а луна убрана до вечера. Поэтому мы вернулись в спальню.

— Опять будешь спать до полудня? — усмехнулась розовая аликорн, глядя, как я взбиваю подушку.

— Хочешь присоединиться? — подколол ее. — Тогда, чур, в этот раз я сверху!

— Нет-нет! — поспешно отказалась младшая принцесса, хотя по ее улыбке было видно, что шутку она поняла и не особо испугалась. — Разреши мне воспользоваться туалетными принадлежностями. А то не хочется выходить в коридор в таком виде, — она посмотрелась в зеркало. — А потом мне нужно спешить. Я собираю консилиум магов по выработке способов укрепления тюрьмы Дискорда. Не хочешь поучаствовать?

— Не, дело, конечно, хорошее, но я пошла досыпать, — пробурчал, залезая под одеяло и укладывая на голову маленькую подушку. — Прихорашивайся, сколько влезет, мне не жалко.

Полежал немного, потом понял, что кое-что забыл.

— Кейденс, будь подругой, передай Миднайт мой приказ, — позвал я коллегу. — Пусть отправит в Понивилль экипаж. Надо забрать там двоих. Рэрити и Октавию. Есть там такие. Модельерша и музыкантша.

— Виолончелистку помню, — утвердительно ответила розовая аликорн. — Одна из лучших в стране. А первая?

— Единорог белого цвета с синей завитой в спираль гривой, — перечислил особые приметы волшебницы. — Кьютимарка в виде трех синих самоцветов.

— Хорошо, Найтмер, я организую транспорт, — пообещала принцесса любви.

— Ну и славно, — буркнул я, отключаясь. — Спасибо.

В общем, продрых до одиннадцати с небольшим. Как уходила Кейденс, не слышал. Видимо, она старалась не шуметь. Встав, пошел в ванную, повалялся в теплой водичке и к полудню вышел в спальню в очередном белом халате Селестии. Был бы он еще не банным, а обычным, можно было бы себя ученым или каким-нибудь лаборантом почувствовать. Как же! Белый халат, все дела!

Выглянув в приемную, узнал, что прибыли гостьи из Понивилля. Приказал звать их к себе, а заодно и обед заказал, а также свежие газеты.

Похоже, очередной раз сломал подружкам шаблоны о принцессах и аристократии, когда они зашли и увидели меня за обеденным столом в халате, читающим газету. По крайней мере, удивление на их лицах было заметно, хотя обе пони были соответствующе воспитаны и пытались его скрыть. Но я уже не видел особой необходимости строить перед ними кого-то всего из себя.

Предложил им присоединяться к приему пищи, а после обеда перешел к делам насущным.

Сначала переговорил со скрипачкой. Музыкой она была довольна и уже прикидывала, кого еще из знакомых музыкантов сможет привлечь для адаптации. При этом она спрашивала, не смогу ли я устроить коллективный сон, где можно было бы воспроизвести композиции уже для всей группы потенциальных исполнителей. Я от такого предложения, честно говоря, прифигел. Но потом вспомнил, что, кажется, Луна что-то такое разок в оригинале проворачивала, когда собирала команду для борьбы с Тантабасом.

Как она это делала, я пока не знал. Но ничего не мешало мне порыться в данных, оставшихся от Найтмер. Возможно, знала она. Поэтому ответил музыкальной пони, сообщив, что обдумаю ее предложение. А потом отпустил ее собирать коллег.

Рэрити во время нашего с Октавией разговора вела себя тихо и вежливо, но по ней было заметно, что дизайнерша сдерживает себя. Видимо, ей не терпелось начать творить. Что я ей и позволил, отпустив скрипачку.

И, черт возьми, я никогда не думал, что с тушки аликорна нужно снимать столько мерок, чтобы пошить банальный мундир! Я вообще, если честно, никогда не шил одежду на заказ. Благо, фигура у меня была стандартная, и готовые шмотки мне нормально подходили. Поэтому череда измерений, производимых белой волшебницей, казалась мне до странности длинной. Да и меряла она, казалось, все параметры моего тела.

К счастью, в какой-то момент дверь из приемной в покои отворилась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Рэйвен.

— Ваше высочество, вы помните, что сегодня понедельник? — поинтересовалась она. — Я, учтя ваши рекомендации по графику приемов, взяла на себя смелость и составила список наиболее важных.

— Понедельник — день тяжелый, — важно кивнул ей, про себя досадуя, что не придумал для этого дня недели еще какой-нибудь причины, чтобы не принимать просителей. — И кто там у тебя в списке?

— Вас слезно просил о приеме главный дипломат, — ответила секретарша. — Кроме того…

— Ладно, давай сюда этого… — кивнул ей, не собираясь выслушивать остальной список.

В конце концов, нужно было чем-то отвлечься, пока модельерша хлопотала вокруг меня. Вот и решил послушать, чего хотел местный Громыко. Нет, конечно, его не так звали. Как именно, я пока точно не запомнил. Но в фамилии у него слово «тандер», то есть «гром», присутствовало. Вот я и провел аналогию с самым известным главой нашего МИДа.

— Ваше высочество! — дипломат, войдя, поклонился и уставился с удивлением. Ну да, похоже, тоже не ожидал, что буду его слушать не за письменным столом. — У меня проблема, разрешение которой не терпит отлагательств!

— Ну, давай, излагай, — милостиво разрешил ему переходить к делу. — И давай без всех этих цветистых выражений. Я знаю, вы, дипломаты, умеете. Меня интересует только суть.

— Посольские делегации наших соседей, прибывшие не так давно, выражают протесты и возмущения в связи с тем, что никто из них так до сих пор и не был удостоен аудиенции! — доложил местный Громыко. — Я, ваше высочество, уже больше не могу их, как вы выразились, мариновать.

— И чего же им может быть от нас так срочно нужно? — поинтересовался у посетителя. — Каковы твои предположения? А то, может, пусть катятся? У меня, видишь, и так дела есть! — кивнул на записывающую что-то в своем блокноте Рэрити.

— С момента отбытия Селестии и до того, как вы взяли бразды правления, несколько дней солнце не вставало по всему миру! — пояснил тот. Я же только поаплодировал тому, как он сгладил все углы в истории моего прихода к должности старшего диарха. — Рискну предположить, что они хотят получить гарантии, что этого не повторится. А также, — он замялся. — Боюсь, ваше высочество, они будут требовать компенсации.

— А рожи у них не треснут? — фыркнул, выражая свое мнение относительно таких наездов. — Может, они еще и дань за тридцать лет и три года не хотят платить?

— Э… — дипломат немного завис от такого недипломатичного подхода. — Мы не вели никаких переговоров по выплатам…

— Ладно, — вздохнул, понимая, что с этими гавриками и вправду нужно разобраться. — Организуй мне их всех после обеда в тронном зале. Я им разъясню, кто тварь дрожащая, а кто право имеет.

— Сразу всех? — опешил посетитель.

— Давай всех… — подтвердил. — Чего тянуть-то, если и так понятно, что им всем одно и то же нужно?

— Но это противоречит протоколу приема, ваше высочество… — заметил глава МИД.

— А набиваться на прием со скандалом по протоколу, значит, можно? — посмотрел на него, нахмурившись.

— Нет, но… — замялся дипломат.

— Ну, вот и не парься, — ответил ему. — Они нас не уважают? Ответим им тем же! Пусть потолпятся под дверью, попотеют. Так что давай их всех. К трем часам.

— Понял, ваше высочество! Будет сделано! — кивнул посетитель. — Разрешите идти исполнять?

— Если у тебя все, то свободен, — махнул передней ногой.

С этим дипломат и ушел. Впрочем, тут же заглянула Рэйвен, которая доложила, что меня уже жаждет видеть очередной проситель. Обрадовал ее тем, что сегодня у меня внеплановый прием послов, поэтому остальные посещения отменяются. Серая пони нахмурилась, но возразить не посмела и убралась в приемную.

— Долго тебе еще? — поинтересовался у белой волшебницы. — А то, видишь, ничего без меня не могут.

— В целом, я закончила, — чуть улыбнулась та. — Но вы ведь на то и диарх… — добавила она.

— Хорошо, — кивнул ей, проигнорировав ее вторую фразу. — Я прикажу. Помещение, где жить и творить, тебе предоставят. Машинку, там, швейную. Что тебе еще нужно? Дашь список той серой грымзе, что в прихожей заседает. Она организует.

— Я, возможно, проявляю недопустимую настойчивость, — заметила единорог. — Но сейчас, сняв мерки, вижу, насколько у вас хорошая фигура! Может быть, леди Найтмер, вы все-таки подумаете насчет платья?

— А чего тут думать? — хмыкнул, оглядев Рэрити. — Идем!

Подошел ко входу в гардеробную и, убедившись, что волшебница стоит рядом, открыл дверь.

— О Селестия… — выдохнула дизайнерша.

— Да, именно Селестия, — согласился с гостьей. — Ну как? Нравится коллекция? Теперь понимаешь, почему мне не нужны новые?

— Невероятно! Грандиозно! — посмотрев на меня круглыми глазами, которые, наверное, были в этот момент даже больше, чем у Кейденс, выдала Рэрити. — Я и мечтать не могла лицезреть подобное! А можно… — она замялась, разрываясь между воспитанием и восторгом. — Можно посмотреть поближе?

— Тебе можно! — сделав акцент на первом слове, ответил ей утвердительно. — Заслужила. Ходи, смотри, трогай, изучай! Можешь снимать с вешалок, если захочешь. Можешь даже примерить что-нибудь, если найдешь своего размера. Ну а если что-то понравится, то можешь и себе забрать штук пять. Перешьешь потом, велики — не малы.

— Это… Это… — пораженно застыв на пороге, единорог смотрела на меня, как монах на спустившегося к нему архангела. — Я поражена вашей щедростью, леди! — вымолвила, наконец, она.

— Иди! — указал ей на недра гардеробной. — Чувствуй себя как дома! Только не забудь про мой заказ!

— Не забуду, обещаю! Выполню в срок и в лучшем виде! — донеслось до меня откуда-то из-за поникенов.

— Ну, развлекайся, — хмыкнул я, надевая латы. — А я пока пойду послов принимать, чтоб им пусто было…

В тронный зал меня провели гвардейцы. Сам я еще здесь побывать не удосужился…

Неправильная, наверное, из меня принцесса выходит. Какая-нибудь Дэйнерис первым делом по пришествии в столицу бы уместила свою задницу на троне. А я за все дни даже в помещение, где он стоял, не заглянул. Ну, кресло выглядело вполне комфортабельным. От Селестии другого и не ожидал. Белая сластена свой комфорт ценила и на нем не экономила. Хоть где-то все делала по уму!

Подойдя, осмотрел сиденье вблизи и уселся. Что же, ощущения не особо разнились с результатами осмотра. Сидеть можно.

Этим я и занялся, ожидая, пока соберется народ. Справа, кстати, уже был установлен трон поменьше — для Кейденс. Не знаю уж, кто именно додумался. Но инициатива правильная. Надо будет не забыть узнать и поощрить того, кто озаботился креслом для второй правительницы.

Правда, место принцессы любви сейчас пустовало. Видимо, на магическом конгрессе, который она сейчас возглавляла, лучшие волшебники неплохо загрузили друг друга теориями о том, как посильнее окуклить уже почти готовившегося вылупиться Дискорда.

Подумав, решил не отвлекать младшую коллегу. Пусть занимается действительно важным делом! А с наглыми послами я и сам поговорю! Тем более, хотели они именно меня, а не Кейденс.

Зал тем временем заполнялся. Появились какие-то придворные, которых, видимо, нагнали для массовки. Я даже Рэрити в их рядах заметил. Причем она была в платье. И, судя по тому, что оно было ей по размеру, единорог его с собой привезла. Подготовилась к визиту в столицу, однако! Не стал особо задумываться над тем, что она здесь делала. Предположил, что Рэйвен ее выгнала из гардеробной в мое отсутствие, ведь сам я забыл соответствующие указания дать. М-да… Мой прокол. Правда, модельерша не выглядела недовольной, с интересом осматривая как интерьеры, так и окружающих. Помнится, в первом сезоне она пыталась к ушлепку Блюбладу клинья подбивать. Надо будет предупредить ее о том, что это не ее вариант.

Дневные гвардейцы в своих золоченых доспехах, надо сказать, смотрелись образцово. Выстроились они и перед троном, и по периметру помещения, и возле парадных дверей. При этом изображать из себя статуи у них получалось очень хорошо! Судя по всему, только на это их и тренировали. То есть, дневная гвардия, по сути, являлась чисто парадным подразделением.

В какой-то момент рядом возник Громыко, или как он там, сообщив, что все готово.

— Они хоть по-нашему говорят? — поинтересовался у него. — Или все через толмачей будет?

— Эквестрийским все владеют, — доложил глава МИД.

— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — выдал ему народную мудрость и, собравшись, решительно скомандовал. — Вводите граждан послов!

Услышав приказ, ближайшие к дверям гвардейцы распахнули их, и в открывшийся проход начали заходить послы.

Первыми шли грифоны. Причем все остальные, похоже, сознательно пропустили хищных пернатых вперед. То ли те были самыми наглыми, то ли как-то договорились с остальными. Но вышагивали они как на параде. Передний в расшитом камзоле и в широкополой шляпе с большим пером, которую он, кстати, в помещении не снял. Ишь ты, какой некультурный!

То ли здесь регламент разрешал, то ли грифоны вконец оборзели, но сей их представитель даже не расстался с оружием, входя в тронный зал. Какой-то холодняк, весь позолоченный и разукрашенный камнями, висел у него на поясе. Похоже, это была какая-то парадная ковырялка, поэтому и не отобрали.

Сопровождавшие посла грифоны, кстати, были безоружны, так что гвардия не только ворон считала. Зато приятели посланника были в доспехах. И кого-то мне они напомнили. Нет, кирасы были вполне обычными. А вот шлемы… Такие с полукруглым гребнем, и с такими же полукругом изгибающимися полями.

За птице-львами виднелись и представители других рас. Были минотавры, зебры, лошади. Алмазные псы, правда, отсутствовали. Но им, подземным жителям, видимо, было плевать на временное отсутствие солнца.

Но на фоне расфуфыренных грифонов остальные смотрелись бледно. Хотя лошади, которые, правда, ростом не сильно превосходили пони, тоже старались выпендриться. Судя по стилистике, это были представители Седельной Аравии. Вроде, в сериале они тоже в паре эпизодов появлялись. Ну и, ясное дело, они являлись аналогом нашего Ближнего Востока.

Зебры, понятное дело, у меня ассоциировались с африканскими народностями. Хотя там у нас тоже разные были. Если это какие-нибудь местные зулусы, то могут доставить проблем.

Следуя подобной логике, попытался придумать аналогии с земными народами и для других местных обитателей, но не преуспел. Тем временем главный дипломат, оставшийся рядом с троном, на ухо выдал мне краткую информацию о составе делегаций. Грифонов возглавлял какой-то маркиз с нехилым именем из пяти частей, остальные были попроще. Я на это лишь хмыкнул, вспомнив помойку, которую на самом деле представлял собой Гриффонстоун. Тоже мне! У самих шиш да ни шиша, а пыжатся сильнее всех остальных!

— Я слушаю вас, уважаемые! — опустив приветствия, начал диалог, когда делегации приблизились на достаточное расстояние.

Как и предполагал, первым начал говорить грифон. Правда, перед этим он все-таки снял свою шляпу и изобразил поклон, проведя пером, которое, видимо, когда-то принадлежало местному аналогу страуса, по полу.

Впрочем, на этом вежливость посла и закончилась. Говорил он с большим апломбом. И, хоть в открытую и не грубил, было ясно, что нарывается. Собственно, как и предполагал Громыко, птице-львы, видимо, решили, что, раз нет Селестии, то Эквестрию можно подоить. Тем более, и претензии их выглядели на первый взгляд состоятельными. Как же! Несколько дней солнце не всходило! И из-за этого их славная корона понесла непоправимые убытки, которые нам теперь милостиво предлагалось возместить. Потери их за несколько темных дней, судя по озвученной сумме, равнялись нескольким годовым бюджетам всей их пародии на государство.

Но заинтересовало меня другое. Вот только что не смог провести аналогию с земными народностями. Но это было, пока грифон молчал. Когда же он заговорил на эквестрийском, его акцент выдал его с головой. Как уже упоминал, пони говорили на хорошо известном мне английском. И вот наши соотечественники легко отличались по акценту, особенно по раскатистой «Р».

Но грифон не просто не проглатывал этот звук, он его прямо-таки рычал. А еще часто твердые согласные у него смягчались, а в концах слов непроизвольно добавлялись «О» или «А». И я знал только один язык, в котором «Р» была еще более ярко выражена, чем в нашем родном. Испанский!

И тут же у меня все сложилось! Вот они почему так выделываются! Испанцы тоже позеры еще те! И шлемы эти — морионы — довольно часто появлялись на изображениях конкистадоров. Вот, почему знакомыми мне показались! Про завоевание Америки я когда-то с интересом читал! Значит, грифоны у нас имеют пиренейские корни! И поэтому у маркиза имен столько много. Что же, логично. Такие же гордые, вспыльчивые и готовые броситься в бой. И при этом давно растерявшие былое могущество!

Пока я все это обдумывал, посол говорил. Я слушал его вполуха. И так понятно было, чего сей идальго хочет. Компенсацию ему подавай! Кемьскую волость, правда, не требовал, и то хорошо…

— У вас все, уважаемый? — поинтересовался, когда грифон взял небольшую паузу. — А у вас вопросы такого же рода? — обратился к остальным.

Получив положительные ответы, усмехнулся. Что же, пора было поставить этих охреневших на место.

— Значит, уважаемые, вы требуете компенсацию за ненадлежащее предоставление нами услуги? Верно я вас поняла? — обвел взглядом делегации.

— Верно, ваше высочество, — важно кивнул грифон, говоря и за себя, и за остальных. Сговорились они, что ли, пока под дверьми стояли?

— А скажите мне, уважаемые, — хмыкнул, сосредоточив взгляд на маркизе. — Когда вы в прошлый раз платили за эту услугу?

По рядам делегатов прошла волна недоумения. Они начали переглядываться.

— Ну, так что? Когда вы в прошлый раз платили за свет? — повторил свой вопрос, который для меня звучал совершенно обыденно. Сам-то я каждый месяц получал жировки из ГорЭнергоСбыта и оплачивал их без промедления. — Вижу, что на мой вопрос вы ответа не имеете. То есть услугой вы пользовались нелегально, без заключения договора, без оплаты, без уведомления оператора услуги. Нехорошо, уважаемые!

Нахмурившись, посмотрел на сборище представителей соседних народов. Правда, посол грифонов под моим взглядом не стушевался.

— Вы заявляете, что мы вам не платим за поднятие солнца! — проклекотал он. — Хочу вам напомнить, ваше высочество, что это вы нам не платите, только благодаря тому, что осуществляете подъем солнца!

— Не платили, не платим, и платить не будем! — ответил ему. Тоже мне, фантазер! На понт собрался взять? Не на того напрыгнул! — И вы тоже можете пока не платить. Но, если опять придете с дерзкими заявлениями, получите тариф на каждый киловатт… На каждый солнечный час!

— Мне так и передать моему королю? — скривившись, уточнил посол птице-львов.

— Именно так и передай, — улыбнувшись во все зубы, ответил ему. — И еще мой пламенный привет! Компрендо?

— Си, махиста! — процедил грифон.

Ха! Вот и последняя проверка прошла успешно! На мой вопрос «Понятно?» он ответил «Да, ваше величество!» Не то, чтобы я знал много слов на языке Сервантеса, но уж на этот коротенький обмен фразами меня хватило. Так что теперь не сомневался, на кого здесь походили грифоны.

— Ну, тогда адиос, идальго! — завершил я разговор и встал, показывая, что аудиенция окончена. — Мой ответ един для всех делегаций! — добавил для прочих.

Грифоны, раздвинув толпу делегатов, уже выходили из зала, остальные последовали за ними. Что же, скатертью дорога!

— Ну, вот и разобрались, — фыркнул, смотря им вслед. — А воплей-то было!

— Ваше высочество! — произнес рядом Громыко. — Нужно поговорить наедине!

— Ну, пошли ко мне, — кивнул ему, направляясь на выход.

— Что же вы наделали, ваше высочество? — воскликнул он, когда мы зашли в мои покои.

— Поставила их на место, само собой! — ответил ему. — А то совсем берега потеряли!

— Это моя ошибка… — вздохнул он. — Нельзя было приглашать их всех одновременно… Тогда бы еще можно было бы все замять.

— Да что ты завелся-то? — с удивлением посмотрел на него.

— Вы весьма оскорбительно повели себя с грифонами, — вздохнул Громыко. — Да еще и выставили их дураками перед другими делегациями. Они этого не потерпят!

— Чем это я оскорбила их? — прищурившись, посмотрел на главу МИД. — Тем, что отказалась принимать их не менее оскорбительные требования?

— Пламенный привет! Зачем вы это сказали? — простонал дипломат. — Это можно трактовать как завуалированную угрозу предать огню!

— Что за бред! — с возмущением фыркнул. — В мое время ничего подобного эта фраза не означала. А даже если и так! — посмотрел на собеседника. — Они при Селестии когда с нами в прошлый раз воевали?

— Несколько столетий назад, — тут же ответил Громыко.

— Значит, это было тогда, когда их держава еще не превратилась в страну третьего мира, — заключил я. — А теперь-то что нам этот Гриффонстоун сделает?

— Это были грифоны не из Гриффонстоуна! — посмотрев на меня с подозрением, выпалил дипломат. — Гриффонстоун, действительно, уже давно в упадке. И так же давно он не является основным грифоньим государством. Я думал, вы уже ознакомились с основными изменениями, произошедшими на политической карте за последнюю тысячу лет! Сегодня мы принимали представителей Короны Гастилии и Гаррагона!

— Да хоть Кастилии и Арагона! — заявил я, мимолетно удивившись схожести в названии государства. — Ты что, думаешь, что они посмеют напасть? Пошевели мозгами! Если они при Селестии не решались, то уж теперь-то, когда вместо нее я, они и не подумают!

— Хотелось бы в это верить… — вздохнул собеседник.

— Где они хоть расположены? — поинтересовался у него. — И вообще! Почему у меня в кабинете нет политической карты мира?

— Организуем, — кивнул глава МИД. — А расположена эта держава на востоке, за морем.

— И сколько до них плыть? — уточнил еще кое-что.

— Если на пароходе, под всеми парами и с попутным ветром, то можно доплыть за четыре дня, — ответил Громыко. — А если на обычном паруснике, то сильно дольше.

— Что за пароходы? — поинтересовался, не очень поняв, почему он для паровых кораблей упомянул попутный ветер.

— Пароход — это судно с гребными колесами по бокам, — пояснил главный дипломат. Видимо, подумал, что я вообще не понял о чем речь. Но и так его ответ был отчасти полезен. Узнал, например, что до гребных винтов здесь еще не додумались. — Их приводит в движение машина, как на наших локомотивах. Но и традиционной парусной оснастки эти суда не лишены.

— И много их у этих грифонов? — задал ему следующий вопрос.

— У них вряд ли много. А вот у минотавров есть, — ответил собеседник.

— Сколько бы у них ни было, — фыркнул, решив завершать этот разговор. — Ты хоть представляешь, сколько всего нужно, чтобы организовать вторжение через море?

— Не представляю… — честно признался пони.

— Ну, вот и не беспокойся тогда! — заявил ему. — Ничего эти курицы не сделают. Утрутся, как и всегда утирались! Они, видишь, хотели нас прощупать. Вдруг бы мы уступили. Но мы их на место поставили. В конце концов, что они сделают против аликорна?

— Ничего! — улыбнулся Громыко.

— Вот то-то же! — хмыкнул в ответ. — А будут еще вякать, отключим им солнце еще раз!

На этом наш разговор и завершился. Успокоенный дипломат отправился по своим делам, а я остался в своих покоях, размышляя, чем бы теперь заняться.

---

Рэрити шла по коридорам дворца, периодически здороваясь со встречными пони. Мечты сбывались! Да что там! Она и мечтать о таком не могла!

Стоило признаться, что единорог была очень удивлена приему, который получила у Найтмер. Куда делась древняя аристократка, еще недавно периодически пугавшая ее своими фразами и изъяснявшаяся на пранцузском? Старшая диарх приняла их с Октавией, можно сказать, по-домашнему. И, с одной стороны, это казалось волшебнице неправильным. Принцесса должна была быть величественной даже в своей спальне! Но с другой стороны, ей понравилось, что аликорн, находясь с ними наедине, не стремилась все время подчеркивать ту иерархическую пропасть, что между ними лежала. Наоборот, она будто построила через нее мостик…

Рэрити никогда не видела вблизи Селестию. И теперь думала, вела бы себя так же просто с нею принцесса Солнца? И почему-то в этом сомневалась…

Но, конечно же, наибольшее воодушевление у дизайнера вызывал тот факт, что ей позволено было создавать наряды для самой принцессы. А еще та допустила ее в свою гардеробную и разрешила влиться в жизнь дворца.

Последнее, правда, как понимала единорог, вышло случайно. Когда Найтмер оставила ее в своих покоях, уйдя на прием послов, волшебница выглянула в приемную, где Рэйвен — секретарша принцессы — взяла ее в оборот, проводив в выделенные модельеру покои. А когда Рэрити намекнула, что хотела бы вновь оказаться в гардеробной ее высочества, бюрократ заявила, что в отсутствие Найтмер это невозможно. Но тут же предложила ей посетить прием, на который и ушла черная аликорн.

В этот момент единорог мысленно поблагодарила свою предусмотрительность. С прочими вещами она привезла свое лучшее выходное платье. Правда, взяла Рэрити его еще и в надежде, что его удастся при дворе продемонстрировать. И вот, возможность выпала почти сразу! Поэтому, максимально быстро приведя себя в парадный вид, она попросила сопроводить ее в зал, где проходил прием.

И, попав туда, волшебница с гордостью поняла, что ее наряд ничуть не уступал платьям придворных дам. А некоторые даже и превосходил! Местные модницы это тоже заметили. Большинство только недовольно поджимали губы и косились с неодобрением. Но с несколькими кобылками помоложе — двумя представительницами богатого купеческого рода и даже с одной баронессой — кутюрье удалось поговорить. Новые знакомые были впечатлены ее нарядом. А после того, как узнали, что модельер готовит одежду для самой принцессы, задумались над тем, чтобы заказать у нее что-то подобное! Свершилось то, чего Рэрити так желала! Она не только попала в высшее общество, но и начала обрастать в нем знакомствами!

А потом был сам прием, на котором Найтмер снова поразила единорога. Как спокойно и хладнокровно держалась черная аликорн перед этими грифонами, которые обнаглели настолько, что посмели явиться на прием в тронный зал в доспехах и с оружием! А еще, оказывается, владычица кошмаров уверенно говорила еще и на рычащем языке пернатых хищников! По крайней мере, они с послом в конце разговора обменялись несколькими репликами и явно поняли друг друга. В отличие от модельера, которая и услышала-то это наречие впервые.

А когда грифоны уходили, внутри нее неожиданно возникло злорадство. Наглецы получили от Найтмер жесткий, но достойный ответ. Так им и надо было! Жалеть их единорог совсем не собиралась.

В общем, прием произвел на нее большое впечатление!

А на следующий день Рэрити отдалась работе. Благо, все, что могло потребоваться, ей тут же предоставлялось. Рэйвен выделила ей одну из своих помощниц, видимо, только-только приступившую к обязанностям. Но от этого молодая пони только старалась быстрее выполнить поручения волшебницы.

А вечером единорога вызвала к себе Найтмер. В ее покоях находилась и младшая принцесса — Кейденс. Черная аликорн представила их друг другу, и младшая диарх была добра и вежлива. Владычица кошмаров попросила кутюрье снять мерки еще и с ее коллеги. И, пока обрадованная, наверное, до пределов возможного Рэрити работала, принцессы обсуждали способы, которыми собирались укреплять тюрьму того самого Дискорда, про которого она читала в газетах.

А потом Найтмер, вспомнив что-то, заявила, что в ее гардеробной необходимо «произвести инвентаризацию» и с намеком поглядела на волшебницу. Не веря своему счастью, та, конечно же, согласилась.

И весь оставшийся вечер единорог провела в комнате своей мечты! Чего здесь только не было! Вся история моды прошедшего тысячелетия представала перед ней. Да еще и не в образе картинок, а в своем материальном воплощении! Правда, коллекция не была структурирована. Относительно простые старые платья из тех эпох, когда пони еще не знали кройки, соседствовали с кринолинами. Фижмы перемешивались с платьями естественного силуэта, хупеланды висели рядом с произведениями портновского искусства времен первого и второго периода турнюров.

Но зато все наряды были магически обработаны и находились в отличном состоянии! Рэрити даже решилась снять несколько образцов с вешалок или поникенов, чтобы изучить техники шитья, ткани и способы кройки.

Она сама не заметила, как за окнами стемнело, но все никак не могла остановиться. Ее переполняли эмоции! Но усталость, видимо, взяла свое. А может быть, и переизбыток чувств повлиял. Но каким-то образом волшебница уснула над очередным платьем, сама того не заметив.

А проснулась она в кровати. В незнакомой и просто огромной кровати, на которой к тому же, кроме нее, спал кто-то еще! На улице было уже светло, и, несмотря на то, что этот кто-то положил на голову подушку, единорог заметила эфирную переливающуюся звездами гриву и длинный черный рог.

О Селестия! Вернее, о Найтмер! Так как это она и была. К счастью, черная аликорн спала на одном краю огромной постели, а волшебница — на другом. Чуть дыша, она встала и, стараясь ступать неслышно, покинула спальню.

Сидевшая в приемной Рэйвен промолчала, поймав ее растерянный взгляд, лишь усмехнулась. В своей комнате дизайнер привела себя в порядок и попыталась сделать то же со своими мыслями. Что же получалось? Найтмер нашла ее спящей и, вместо того чтобы разбудить, перенесла на свою кровать?! Ох, какой конфуз…

Только за работой Рэрити спаслась от неприятных мыслей. Но вечером идти к принцессе было несколько стыдно.

Однако старшая правительница ни словом не обмолвилась о ночном инциденте. Гораздо больше ее внимание привлек мундир.

— Такое достоин носить только Филипп Красивый… — произнесла Найтмер, прищурившись, оглядывая белый мундир, который Рэрити щедро украсила вышивкой и драгоценными камнями. И единорог не смогла понять по интонации, хвалила ли ее работу принцесса или ругала.

— Простите, леди Найтмер, — уточнила она. — А кто это такой? И почему только он достоин?

— Был в древние времена такой король, — пояснила черная аликорн, презрительно фыркнув. Видимо, к этому своему царственному собрату она относилась со скепсисом. — Из династии Киркоровых. Вот у него тоже был такой стиль — чем блестючей, тем лучше.

— Я воспользовалась тем, что вы дали мне карт-бланш на декор, — вздохнув, произнесла единорог. Теперь было видно, что владычица кошмаров не очень довольна.

Но она и сама могла догадаться! Найтмер отличал утилитарный стиль, ей нужно было подготовить мундир с минимальным количеством украшений, но максимально изящный! А она что сделала? Принесла строгой и привыкшей к умеренности воительнице разукрашенный мундир… Эх. Чем она раньше думала?

— Значит, это — моя недоработка, — с серьезным видом кивнула Найтмер, и Рэрити с удивлением посмотрела на правительницу. Было видно, что та ожидала другого результата. И единорог была готова смириться с тем, что ее сейчас отчитают и выпроводят вон. Но что произошло вместо этого? Принцесса взяла вину на себя! — Не сформулировала тебе техническое задание и получила не совсем то, что хотела… Видишь ли, я не сторонница стиля короля Филиппа, — она еще раз оглядела мундир, потом взяла его и надела, посмотревшись в зеркало. — Сидит, вроде хорошо. Но все эти украшательстава… Делаем так! — она сняла наряд и вернула Рэрити. — Этот перешьешь для Кейденс. Ей же пойдет белый?

— Конечно, пойдет, — кивнула волшебница, не веря в реальность ситуации. Аликорн, вместо того чтобы отчитать ее, сама же придумала способ исправить ситуацию!

— Отлично, — согласилась старшая принцесса. — Значит, этот переделываешь под Кейденс. А мне делаешь такой же. Но без стразов и камней. Ну, можешь на эполетах и на воротнике оставить некоторое количество. Задача ясна?

— Ясна, — с самым серьезным видом кивнула Рэрити.

— Ну и хорошо, — заключила черная аликорн. — А сейчас можешь посетить свой парадиз, — она с усмешкой кивнула на дверь в гардеробную. — Только не упади там от избытка чувств, как вчера! — она улыбнулась, слегка обнажив клыки.

— Такого больше не повторится! — быстро пообещала кутюрье. — Прошу простить за этот случай! И… Спасибо за заботу!

— Пустяки! — махнула передней ногой Найтмер. — Себе-то выбрала уже что-нибудь? И, кстати, посмотри. Может, для Кейденс тоже что-нибудь перешьешь.

— Я не решаюсь переделывать наряды из этой коллекции. Она уникальна! — призналась единорог. — Для себя я сошью что-нибудь на основе почерпнутых при осмотре коллекции идей! И для принцессы Кейденс тоже! И, надеюсь, когда-нибудь и для вас смогу сделать несколько платьев! — добавила она.

— Обязательно сошьешь, — с какой-то усталой интонацией вздохнула черная аликорн. — Но потом! А сейчас займись этим собранием. Сделай опись, рассортируй там эти платья в каком-нибудь порядке. В общем, ты в этом больше понимаешь, тебе и карты в копыта!

Модельер не всегда понимала выражения, используемые принцессой. Вот и сейчас не уловила, при чем тут карты. Видимо, это была какая-то древняя идиома, вышедшая из употребления. Но волшебница всегда деликатно умалчивала о таких случаях. Она понимала, насколько тяжело может быть принцессе, проведшей тысячу лет в изгнании, привыкнуть к современной жизни. Понимала и старалась в меру своих скромных сил помочь.

Ну, а если это сочеталось с тем, что нравилось ей самой, то это было вдвойне лучше!

— Да, вот еще что! — вдруг остановила ее аликорн. — Я заметила, что ты с большим интересом поглядывала кое на кого при дворе, — она усмехнулась.

— Ну, да… — смутилась Рэрити. — Я давно хотела познакомиться с принцем Блюбладом. Он…

— Не предназначен для тебя, — перебила ее Найтмер.

Вот принцесса и напомнила ей о происхождении, поняла единорог. Ранее она могла хотя бы надеяться вызвать интерес у принца, но теперь… Она только грустно вздохнула.

— Да я не об этом! — вдруг добавила аликорн. — Не думай, что я пытаюсь встать между вами из-за того, что он принц, а ты — простая горожанка! Дело в другом… — она будто замялась.

— В чем же, леди? — решилась спросить модельер.

— Ты, наверное, заметила, что он на тебя никак не реагировал, — усмехнулась правительница. — Знаешь, почему?

— Мы просто не успели близко познакомиться… — выдала свою версию, на которую и сама надеялась, Рэрити. — Если бы он узнал меня получше…

— То ничего бы не изменилось, — фыркнула Найтмер. — Блюблад. Он из этих… — на ее лице появилось выражение крайнего презрения, но единорог не поняла причины.

— Из каких, леди Найтмер? — робко поинтересовалась она, так ни до чего и не додумавшись.

— Из противных, — пояснила владычица кошмаров. Правда, понятнее, от этого пояснения не стало.

— Какой же он противный? — удивилась волшебница. — Он такой элегантный! Всегда стильно одет, причесан, напомажен! Сразу видно, что следит за собой!

— Вот-вот, — скривилась правительница. — Если не поняла, то скажу прямо. Он из тех жеребцов, которым нравятся другие жеребцы…

— Что?! — не удержавшись, воскликнула Рэрити. — Да как же? Но… — у нее просто не нашлось других слов. — Но это же кошмар! Отвратительно! — наконец, она сформулировала свою мысль. — Кобылок и так в три раза больше, чем жеребцов! А они еще и друг на друга засматриваются?! Что с ними не так?

— Если бы я знала… — фыркнула Найтмер, и теперь волшебнице было понятно, почему на лице ее собеседницы проступало презрение. — Так что он тебе не пара. Он — твой конкурент за внимание других жеребцов.

— Спасибо, что предупредили меня, леди! — поблагодарила единорог. — И прошу простить, если я была несколько более экспрессивна, чем должно.

— Не переживай, я тебя полностью поддерживаю, — улыбнулась, не показывая клыки, черная аликорн. — Сама понимаешь. Я этих противных тоже не люблю…

С того разговора прошло уже два дня. Рэрити презентовала новый мундир, хоть и почти лишенный украшений, но очень изящный и выполненный идеально по безупречной фигуре принцессы. И он пришелся той по вкусу. Найтмер даже предложила ей задуматься о том, чтобы открыть бутик в столице. И обещала при случае посодействовать.

Сейчас единорог занималась перешивкой первого мундира для принцессы Кейденс. Кроме этого, она вела работы в гардеробной Найтмер. Кое-какие наряды там требовали небольшого текущего ремонта, который волшебница почти всегда проводила на месте. В основном там были всякие мелочи — где-то требовалось удалить небольшое пятно, где-то чуть укрепить ткань в местах износа. А еще она старалась расположить вешалки и поникены в хронологической последовательности. От старых к новым. Ведь именно в плане истории моды эта коллекция была так уникальна!

Сейчас Рэрити направлялась к себе, однако вдруг почувствовала пристальный взгляд. Впрочем, она тут же поняла, кому он принадлежал. Навстречу ей шла Твайлайт Спаркл, а за ней следовал ее маленький помощник. Именно дракончик и пожирал ее взглядом, полным щенячьего обожания, старательно делая вид, что смотрит не на нее, а на шедшую перед ним фиолетовую волшебницу.

Единорог лишь внутренне усмехнулась. Ей, как и любой кобылке, уделявшей много времени своей внешности, было приятно видеть такие яркие проявления внимания. А еще радовала душу мысль, что ее шарм действует даже на представителя другого вида.

Тем не менее, наставница дракончика шла ей навстречу. Дизайнер уже не так сильно злилась на Твайлайт, поэтому, за шаг до того, как они поравнялись, приветливо поздоровалась со знакомой.

Но слишком много о себе возомнившая столичная грубиянка сделала вид, что не заметила ее! Она как шла, уткнувшись в какой-то свиток, так и продолжила идти! Даже голову в ее сторону не повернула!

Ну и пожалуйста! Не очень-то и хотелось!

Рэрити недовольно фыркнула, поправила гриву и пошла своим путем.

А вечером в дверь ее комнаты кто-то робко поскребся.

— Войдите! — откликнулась она.

Дверь едва отворилась, и внутрь протиснулся дракончик. Кажется, его звали Спайк. Единорог приветливо улыбнулась. Против этого малыша она не имела ничего. Он уж точно не был виноват в том, что его наставница — грубая и невоспитанная пони.

Дракон, уже собравшийся что-то сказать, увидев ее улыбку, поперхнулся и уставился на волшебницу, беззвучно открывая и закрывая рот. Он взял в лапы конец своего хвоста и начал его мять.

— Добрый вечер, — пришла на помощь своему гостю дизайнер. — Спайк? Верно? Ты что-то хотел?

— А… Да! Добрый вечер! — отмер ящер и изобразил куртуазный поклон. В его исполнении вышло крайне уморительно, и Рэрити с трудом удержалась, чтобы не захихикать. В своей робости перед ней он выглядел очень мило. — Я… Э… Я хотел поговорить…

— Заходи, присаживайся, — пригласила его к столу хозяйка комнаты. — Чаю?

— Не… Ну, если вы сами будете. А для меня… Нет… — промямлил Спайк, пройдя и усевшись на пуфик.

— Тогда давай перейдем к делу, — кивнула единорог, а потом не удержалась и улыбнулась, пару раз взмахнув ресницами, глядя на посетителя. — И давай на «ты».

— Давайте, — завороженно смотря на нее, тут же согласился ящер, даже не заметив, что продолжил говорить на «Вы».

Модельеру даже стало немного стыдно за то, что она так беззастенчиво пользовалась влиянием своего шарма на этого дракончика. Ведь он уже, похоже, готов был забыть, зачем пришел. Но ведь это было так приятно — видеть такое искреннее обожание представителя противоположного пола. Вот если бы еще принц Блюблад не был тем «противным», а так же смотрел на нее!

— Я слушаю, Спайк! — через пару минут волшебница напомнила о себе, когда поняла, что гость находится где-то в мире своих грез.

— Ах да! — отмер тот. — Я видел сегодня ту неприятную сцену в коридоре. Когда Твайлайт… Ну… — он замялся, потупившись.

— Поступила крайне невежливо, — помогла ему Рэрити.

— Да, именно так! — согласился помощник фиолетовой волшебницы. — Поэтому я пришел за нее извиниться!

— Она не сама прислала тебя? — выгнув бровь, поинтересовалась единорог.

— Нет… — вздохнул посетитель. — Твайлайт даже не поняла, что обидела тебя… — добавил он. — Мне очень неловко за нее… Но она не со зла! — добавил он с пылом. — Она хорошая! Просто… Просто после возвращения сюда она сама не своя…

— Разве это повод для того, чтобы даже не здороваться со знакомыми? — строго посмотрев на него, поинтересовалась дизайнер.

— Нет! Конечно же, нет! — поспешно ответил Спайк. — Но это, видишь ли, не только с тобой происходит... — он вздохнул. — Она обижена буквально на всех. А еще уже который день сидит за своими дурацкими расчетами! Я ей уже еду к рабочему столу приношу и прямо под нос ставлю. Иначе она про нее и не вспоминает! И, смешно, конечно, — он нервно усмехнулся. — Когда я был маленьким, она меня спать загоняла, а я сопротивлялся. А сейчас наоборот! Она уже сидит, клюет носом, но спать отказывается ложиться! Приходится иногда Шайнинга просить, чтобы он ее, уже спящую, перенес телекинезом от стола на кровать! Ой! — он осекся, с испугом смотря на собеседницу. — Прости, что тебе все это рассказываю! Тебе, наверное, неинтересны все эти мои проблемы…

— Не переживай! — утешила его волшебница. Конечно, она не ожидала услышать такие подробности о жизни знакомой. Но, похоже, у ее помощника просто, что называется, наболело. И она готова была помочь ему выговориться. — Я вижу, ты очень ответственно относишься к своим обязанностям!

— Да, я такой! — дракончик, обрадованный незатейливой похвалой, надулся и стал выглядеть более уверенно. — Я — Первый Помощник Твайлайт! И, раз она сама не видит, то я должен исправить за нее ее ошибку! Поэтому искренне прошу у тебя прощения!

— В таком случае, я дарю тебе прощение, — хихикнув, заявила Рэрити. — Хоть лично ты ни в чем и не виноват. А Твайлайт… — она задумалась. — Мы не так уж долго общались. Она разве всегда такой была?

— Ну… — замялся Спайк. — Она могла быть сосредоточенной на каком-нибудь задании. Могла днями сидеть, если у нее что-то сразу не выходило. Но такого как сейчас с ней не было. Она… — он прервался, явно подыскивая слова. — Не знаю… Словно одержима…

— Это из-за Найтмер? — уточнила единорог.

— Да они с ее высочеством и не виделись даже с тех пор, как мы в столицу вернулись, — вздохнул ящер. — Твайлайт с тех пор сидит затворницей. С братом и Кейденс поругалась. Даже мне ничего не говорит! Отмахивается только, что у нее, дескать, исследование, от которого зависят судьбы всего мира… А Найтмер… — он задумался, начав грызть коготь на правой лапке. — Я ее и видел-то только издали. Она к нам не приходила.

— Звучит так, будто Твайлайт необходима помощь друзей, — заключила волшебница. — Ей будто бы нужен хороший совет, ведь сама она, судя по твоему описанию, просто зациклилась на какой-то проблеме, которую не может решить. В таком случае свежий взгляд и подсказка друга могут здорово помочь! Мне так Флаттершай несколько раз подсказывала свежие решения для нарядов!

— Вот с этим-то как раз все непросто… — признался дракончик. Он заметил, что грызет коготь, и спрятал лапу за спину. — Друзей у нее, кроме меня, и нет… С пони, с которыми училась, она контактов не поддерживает. С Кейденс, которая ее няней была, поссорилась. С братом не разговаривает.

— Ужасно! — выдохнула Рэрити. — Я еще по нашему знакомству в Понивилле поняла, что с Твайлайт было что-то не так. Но у меня не было времени понять… Выходит, она нагрубила всем нам только из-за того, что не особо-то и умела общаться с кем-то и от это не понимала, насколько грубыми были ее слова?

— Выходит, что так… — кивнул Спайк.

— Над этим стоит подумать, — решила единорог. — Наверное, нам с ней нужно будет поговорить. Если она извинится, наверное, мне стоит дать ей второй шанс.

— Она сама не захочет… — вздохнул дракончик. — Она скажет что-нибудь типа: «Спайк! Я же просила не отвлекать меня по пустякам! Я работаю над экспериментом исключительной важности!» Но спасибо, что ты предложила. Я рад, что смог донести до тебя правду!

— Ты действительно большой молодец! — искренне похвалила гостя волшебница. Ведь помощник Твайлайт, и в самом деле, переборол свою робость и пришел к ней, хотя они были едва знакомы! — Думаю, мы сможем что-нибудь придумать. А даже если…

Рэрити прервалась, так как почувствовала что-то неприятное. Ощущение было мимолетным и едва уловимым. Будто какая-то волна странной неприятной магии прошла через комнату. Ничего подобного дизайнеру еще ощущать не приходилось. Но тот же Спайк рядом был спокоен. Подумав, Рэрити решила, что для столицы, где проживает очень много сильных магов, такое должно быть в порядке вещей. Видимо, она почувствовала отзвуки чьего-то сложного заклинания, которое было ей незнакомо. Вот оно и насторожило ее.

В итоге она успокоилась и вернулась к разговору, постаравшись перевести его на общие темы, чтобы отвлечь дракончика от  разговора про его наставницу, за которую тот, как было видно, искренне переживал. Через час они распрощались, и Спайк, получив приглашение заходить еще, отправился к себе.

Глава 11 (18)

После весьма успешного приема посольств, в ходе которого я отклонил высказанные обнаглевшими соседями хамские претензии, никто мне особо не докучал. Нет, это не значит, что дел вообще не было. Они все время появлялись, но либо были интересны мне самому, либо не особо сложны.

Например, на следующее утро Кейденс после того, как мы вместе подняли солнце, доложила об итогах занявшего у нее весь предыдущий день симпозиума. Или что там она собирала? Конклав? В целом, это было не важно.

Гораздо интереснее было то, до чего светила магической мысли смогли додуматься. И вот, рассматривая итоговое заключение, я едва не заржал. Эти маги-теоретики не особо далеко ушли от своих коллег — физиков-теоретиков.

Памятуя о том, что Дискорда нужно по максимуму лишить доступа к любому хаосу, они предложили нам поместить его под землю, в пещеры под Кантерлотом. В заранее подготовленную идеально круглую полость, внутреннюю поверхность которой необходимо было выложить пластинами какого-то кристалла. Его особых свойств я так и не понял. То ли он был магическим изолятором, то ли, наоборот, мог стать при определенных условиях сверхпроводником. Но пластинки должны были быть в форме правильных шестиугольников.

В центр этой емкости предлагалось поместить статую духа хаоса, а потом еще и залить каким-то раствором.

В общем, получался эдакий сферический конь в вакууме, как у тех самых физиков-теоретиков. Ну, правда, не конь, а драконикус. И не в вакууме, а в каком-то магическом бульоне. Но суть была такой же.

Кроме всего этого, естественно, за особым объектом должны были круглосуточно присматривать маги, снимая показания с каких-то своих диагностических заклинаний, которые заранее предполагалось заложить в некоторые кристальные пластинки.

В общем, если уходить от теории к практике, то чем-то мне это напоминало активную зону ядерного реактора…

И, поскольку я сам в этом ничего не понимал, решил не подвергать сомнениям решения ученого совета и подмахнул проект. Главный казначей, конечно, был не очень рад, увидев итоговую сумму затрат. Но возражать не стал. Наверное, и сам понимал, что в случае освобождения Дискорда потерять можно гораздо больше. Но я все же приказал счетоводу посмотреть, на чем казна может сэкономить для компенсации незапланированных трат.

Конечно, Селестия, при всей ее расточительности, оставила большую финансовую подушку. Но я уже принял несколько решений по устранению мешавших мне излишеств, так что очередной мой приказ по экономии в целом никого не удивил. Кейденс, присутствовавшая при разговоре с казначеем, лишь согласно покивала головой.

Кстати, принцесса, мать ее, любви совсем освоилась со мной и даже подколола, когда узнала, что в моей постели оказалась очередная кобылка. Спросила, не забыла ли я про существование жеребцов.

Как будто я Рэрити для чего-то непотребного в постель затащил! Просто я, уже готовясь ложиться сам, понял, что единорог из гардеробной не вышла. Ну и, проверив, обнаружил ее отключившейся. Видимо, от избытка чувств. Поскольку никого звать не хотелось, просто отнес ее к себе и уложил на противоположный край огромной кровати, чтобы не смущать модельершу.

Конечно, кое-какой дополнительный интерес у меня все же был. Стало любопытно, окажется ли волшебница утром у меня под боком, как это оба раза происходило с Кейденс. Правда, во второй раз она спала вообще на мне, но дизайнерша была заметно меньше, поэтому я прикинул и решил, что готов пойти на такой риск.

И что же? Утром под боком никого не оказалось. Рэрити спокойно проспала на своей половине. Видимо, это только принцесса любви, неосознанно подчиняясь своей стихии, старалась в кровати к кому-нибудь присоседиться.

Так что младшей коллеге ответил тем, что жеребцов и так не хватает, а некоторые кобылки, не будем уточнять, кто именно, еще и приковывают к себе повышенное их внимание. Поэтому я, как заботящаяся о народе правительница, не собираюсь отнимать у простых кобылок ценный ресурс. Кейденс то ли не поняла меня, то ли поняла как-то превратно. Но посмотрела с уважением и снова предложила свою помощь в этом деле. К счастью, съехать с этой темы мне помогла вовремя пришедшая Рэрити, которую я перенаправил на обмеры розовой аликорна. Кейденс, понятное дело, как и всякая женщина, наряды любила, поэтому удалось переключить ее на это. А то еще не хватало, чтобы она мне начала возможных хахалей приводить!

С костюмом, кстати, сначала вышло не очень. Но по уточненному техническому заданию Рэрити сработала отлично. Она даже изменила цвет ткани, сделав его более близким к тому, что был у оригинальных доспехов Найтмер, то есть светло-голубым. Не сказать, что я был в восторге от этого оттенка. Но, померив, согласился, что на контрасте с черным цветом шерсти смотрелось хорошо.

Поэтому я сразу же в этот мундир и перелез. Все-таки надоело уже постоянно латы носить. Да и паранойей это уже могло начать попахивать. Дескать, принцесса даже во дворце себя спокойно не чувствует. Кроме того, я еще и шлем ухитрился куда-то зафутболить. Вроде, складывал все кучкой, а утром каски не досчитался. Правда, особо переживать не стал. Не украли же ее, так что найдется!

Еще я неожиданно занялся не то чтобы прогрессорством, но в улучшении местных печатных изданий поучаствовал, хотя и не планировал. Просто ляпнул вечером Кейденс, что, дескать, в местных газетах ни кроссвордов нет, ни судоку, ни каких-то других головоломок. Младшая принцесса заинтересовалась.

Кроссворд мне выдумывать было откровенно лень, да и непросто это было. А вот судоку ей нарисовал. С этой головоломкой все было относительно просто. Чего там? Расставляешь цифры, потом убираешь большую часть, оставляя три-четыре в каждом из девяти квадратиков. В итоге, с третьего раза у меня получилось.

У принцессы любви, правда, решение не заняло и нескольких минут после того, как она поняла правила. Мне даже тактики решения объяснять не пришлось. Вот что значат прокачанные мозги! Но в целом задумка ей понравилась, и уже следующим утром розовая аликорн притащила ко мне какого-то газетчика. Как выяснилось, главного редактора «Кантерлот Сентинел». Вот ему-то я и пояснил, что последнюю страницу газеты можно оставить для досуга. А также заметил, что головоломки можно делать разной сложности. И добавил, что заинтересоваться ими могут совершенно разные слои как уже имеющихся, так и потенциальных читателей.

Газетчик представленный образец с ходу не решил, но идеей проникся. Я выдал ему теорию построения и с легкой руки разрешил печатать головоломку в своей газете без каких-либо отчислений мне как автору, да и вообще без моего упоминания. Впечатленный диаршей щедростью главред, рассыпаясь в благодарностях, покинул мой кабинет, а я только порадовался за пони, которым теперь будет, что поразгадывать в поезде.

Вот кто меня конкретно загрузил, так это Миднайт. Как выяснилось, за эти дни прибыло еще три десятка ее подчиненных, так что теперь численность состава Ночной гвардии в столице выросла до полусотни.

— Госпожа коммодор! Я всецело поддерживаю ваше решение отказать этим наглым послам! — заявила она. — Но не всем оно может прийтись по душе! Вам нужно знать настроения подданных в городах державы. А желательно и у соседей, хотя бы у ближайших!

— Селестия, как видишь, разведкой не заморачивалась, — фыркнул я. — Тут у нас голяк полный. Но, раз ты заговорила об этом, то у тебя, видимо, есть, что мне предложить.

— Так точно! — вытянулась фестрал. — Мы жили обособленно и замкнуто. Но это не значит, что мы не наблюдали за миром вокруг. С учетом того, что никто особо не стремился делиться с нами сведениями, мы привыкли добывать их сами.

— «Языков» похищали, что ли? — уточнил, не поняв, что она имела в виду.

— Нет. За это на нас бы все ополчились окончательно, — вздохнула лейтенант. Видимо, сама она была бы не против именно так получать сведения. — Мы просто научились хорошо собирать слухи, разговоры и прочее, анализировать их и делать выводы. Несколько раз в нашей истории это помогало нам выжить.

— Разведчики-нелегалы, значит, — усмехнулся, поглядев на нее. — Свои среди чужих. Что же, это хорошее решение. Мне только не понятно, как вы с вашей внешностью маскируетесь среди других видов пони.

— С древних времен у нас сохранилось несколько амулетов. Одев один из них, фестрал становится похожим на обычного пегаса. Но мы и дневных пони вербуем, госпожа коммодор, — усмехнулась Миднайт. — Это, как правило, очень легко. Дневные недисциплинированны, зачастую их весьма просто зацепить.

— Тогда раскидывай свою сеть! — разрешил ей. — Мое одобрение у тебя есть! Финансирование тебе тоже дам. Я как раз искала начальника разведки! Если будут хорошие результаты, получишь новую должность!

— Рада стараться! — козырнув, отчеканила лейтенант. — Вот только тогда я не смогу пока что увеличить численность Ночной гвардии здесь, в столице…

— Не беда, — ответил ей. — Тут еще дуболомы Шайнинга есть.

— Вот про них, госпожа коммодор, я бы тоже хотела поговорить, — скривившись, произнесла офицер. — Я все прошедшее с момента появления в Кантерлоте время наблюдала за ними. И мои выводы неутешительны! Дневная гвардия абсолютно бесполезна! Они не умеют ничего, кроме как чеканить шаг на разводе караулов и изображать из себя подставки для доспехов на постах!

— Ну, так пусть этим и занимаются, — высказал свое мнение. — Или у тебя есть другие предложения?

— Дневная гвардия бесполезна, — повторила фестрал. — Она прогнила на корню! Даже места там получают исключительно по протекции! Да что там! Даже их командир — Шайнинг Армор — стал капитаном только благодаря тому, что его невеста — принцесса Кейденс, а сестра была ученицей Селестии! Так там и большинство остальных точно так же места получили! Они не знают, с какого конца за копье браться!

— И что ты предлагаешь с этим делать? — прищурившись, посмотрел на собеседницу.

— Дневную гвардию следует полностью расформировать! — заявила офицер. — Много мы от этого не потеряем!

— А твоих гавриков-то хватит, чтобы все освободившиеся посты закрыть? — поинтересовался у нее.

— При необходимости мы это сможем! — уверенно заявила она.

— Ладно, я подумаю, — пока решил не принимать окончательного решения. — Иди пока, налаживай разведку. А по дневной гвардии я потом решу.

Миднайт ушла, а я загрузился. Расформировывать дуболомов Шайнинга я не собирался. Пользы от них было не много. Но парадные подразделения тоже нужны. Вон, как они хорошо статуи изображали на приеме послов. Сразу видно — Гвардия!

Да и терки лейтенантов были мне понятны. Кстати вспомнились Дюма и его мушкетеры с гвардейцами, которые, хоть и делали примерно одно и то же, но друг друга ненавидели. Собственно, здесь у меня была примерно такая же ситуация. Дневная гвардия много лет не знала конкуренции, не участвовала в реальных сражениях, не модернизировалась. И закономерно закостенела, поросла традициями, кумовством, негласными приказами, связями и прочим, от чего страдает любая армия мирного времени. Даже такая карманная как здесь. Право охранять тушку сначала Селестии, а потом и нас с Кейденс, как они считали, должно было принадлежать им по умолчанию.

А тут я притащил в столицу Миднайт с ее архаровцами — голодных до власти, почета и признания выскочек, которые закономерно схлестнулись за тепленькое местечко с теми, кто его уже занимал.

Но я пока с этим ничего делать не собирался. До драки у них дело дойти не должно, чай не совсем идиоты. А так пусть конкурируют. Зато у обеих гвардий будет дополнительный смысл развиваться или искать новые пути для возвышения. Вот, Миднайт уже притащила мне практически готовую разведку! Профит же!

В какой-то момент я вспомнил про Твайлайт. Ведь хотел к ней зайти, но за всеми делами забыл! Но, благо, она ошивалась где-то тут, во дворце, хотя при этом за все дни, что я тут обитаю, умудрялась мне на глаза не попасться. Решил, что пора самому исправить это упущение. А то что-то я после того, как она мне отказала, совсем позабыл про главную героиню сериала…

Хотя это было и немудрено. Без своих подруг, без силы дружбы-магии она пока чего-то сверхвыдающегося собой не представляла. Но потенциал-то был! Уж мне ли не знать!

Поэтому, разузнав, где расположены апартаменты волшебницы, направился к ней.

Первым делом, зайдя к бывшей ученице бывшей принцессы, отметил беспорядок, царивший у нее в прихожей. До понятия «срач» он, конечно, не дотягивал. Но Спайк явно не справлялся с полным обеспечением быта заучки-затворницы. Хм… А куда, интересно, горничные все это время смотрели?

Дракона, кстати, я первым из обитателей и приметил. Чешуйчатый в розовом переднике вышел из комнаты, держа в лапах поднос с едой, и, похоже, направлялся в соседнее помещение. Но, увидев меня, он остановился и застыл то ли в страхе, то ли в недоумении. Впрочем, потупив немного, Спайк изобразил поклон или даже реверанс.

— Привет. Я к Твайлайт, — решил избавить его от необходимости и дальше расшаркиваться передо мной и сразу перешел к делу.

— А… Да! Она там! — Спайк кивнул в сторону одной из дверей. — Я как раз шел ее покормить…

— Покормить? — усмехнувшись, переспросил я. При этом у меня в голове возникла картинка, где Спайк с ложечки кормил завернутую в пеленки по самую голову Твайлайт, приговаривая: «Ты за маму съешь одну. Ты за папу съешь одну. Еще одну за тетю Луну. И за Селестию не менее половника!»

— Ну… Я так выразился… — засмущался ящер. — Прошу простить…

— Ладно. Не красней, — смягчился я. — Веди к наставнице!

— Твайлайт! Тут к тебе пришли! — приоткрыв дверь, произнес Спайк.

— Ну, кто там еще? — недовольно донеслось из полутемной комнаты. — Я занята! Ясно вам? Мои расчеты не терпят отлагательств!

— И что же ты тут обсчитываешь? — поинтересовался, заходя в комнату и оглядываясь. Да уж! Никогда бы не подумал, что тут живет особа женского пола! Занавески задернуты, да и проветривали тут, похоже, в прошлый раз эдак месяц назад. Кровать не убрана, повсюду раскиданы книги, свитки и бумаги. Причем многие исписанные листы безжалостно скомканы. В дальнем углу навалена какая-то неопрятная куча неидентифицируемого хлама. Наверное, грязные носки с люстры не свисали только потому, что хозяйка их не носила. — И почему в такой обстановке?

— Ой… — только и произнесла единорог, увидев меня в дверях. Взгляд ее забегал, она явно не знала, куда себя деть.

— Итак, когда здесь в прошлый раз была уборщица? — поинтересовался я, переведя взгляд на Спайка, как на более адекватного.

— Она каждый день приходит, но Твайлайт не пускает ее… — пожаловался дракон. — А я не успеваю все убирать…

— Так что же такое секретное ты тут вычисляешь? — усмехнувшись, посмотрел на бывшую ученицу Селли. — И ты что же, всерьез думаешь, что горничная может украсть у тебя открытие?

— Я… Нет. Не думаю, — выдавила из себя волшебница.

— Ну а чего же тогда тут грязью зарастаешь? — фыркнул, демонстративно обведя взглядом помещение. Да уж! Даже я — мужик — живя один, свою квартиру так не загаживал! — Дело, конечно же, твое. Но вот своего помощника могла бы и пожалеть, — кивнул на растерянно застывшего в дверях дракона.

— Чего ты хотела? — видимо, Твайлайт собралась с мыслями и смогла сформулировать вопрос. Звучал он, кстати, не слишком вежливо. Видно, на самом деле она хотела спросить что-то типа «Какого черта ты приперлась?»

— Проведать тебя зашла, — хмыкнул, оглядывая хозяйку помещения. — Помнишь, недавно я предлагала тебе быть моей заместительницей?

— Я отказалась тогда и отказываюсь сейчас! — гордо вскинув голову, заявила единорог, уставившись мне в глаза. Правда, хватило ее ненадолго, и взгляд она вскоре отвела.

— А я уже тебе и не предлагаю, — с удовольствием опустил ее с небес на землю. — Как говорил один древний мудрец «У нас незаменимых нет!», так что нашлись те, кто уже согласились. Кейденс, например, отлично справляется. Ты могла бы взять пример со своей бывшей няньки.

В ответ Твайлайт вполголоса пробурчала что-то в сторону розовой аликорна. Похоже, она была не слишком довольна выбором принцессы любви.

— Но так чем же таким интересным ты тут занята? — перешел к изначальной теме.

— Так тебя заинтересовали магические исследования? — неожиданно усмехнулась волшебница, посмотрев на меня с уверенностью. — Ну, смотри! — она подошла к стоявшей позади нее на треноге школьной доске, где мелом была выведена какая-то сложная конструкция. — Это — полуэмпирическая формула Уайт Дэккера, описывающая значение энергии связи простых стихий в полифункциональном заклинании. Она, как видишь, в стандартном виде состоит из пяти частей, каждая из которых учитывает определенную характеристику заклинания. Количество функций, начальное сродство стихий, магическую проводимость среды. Также берутся поправки на четность и на асимметрию. Каждый из компонентов здесь идет со своим коэффициентом. Эти коэффициенты вычисляются при статистической обработке экспериментов. Моя задача, — заявила она с гордым видом. — Вычислить их для самых распространенных случаев с точностью до десятого знака после запятой! А в идеале я планирую найти зависимость!

— И для чего все это нужно? — стараясь сохранить невозмутимый вид, поинтересовался у этой фанатички. — Какова практическая польза от твоих выкладок?

— На данном этапе это фундаментальное исследование! — обрадовала меня единорог.

— Ясно, понятно, — заключил я. — Ну что же, занимайся своими фундаментальными исследованиями, раз тебе так это нравится. Но в чистоте и порядке! Я прикажу, чтобы у тебя тут прибрались. Потрудись выделить некоторое время на это. Ну и, кстати, может быть, тебе помощников найти? Будешь не одна все рассчитывать, а в составе научной группы.

— Я справлюсь сама! — дерзко заявила бывшая ученица Тии. Ну, что же, я предложил, она отказалась. Дело, как говорится, хозяйское.

— Ну, тогда счастливо оставаться! — заявил я и вышел из комнаты, вытолкав в прихожую и Спайка. — Не стесняйся обращаться ко мне или Кейденс, — сказал я ему, закрыв дверь в комнату Твайлайт. — Не хватало еще, чтобы она уморила тут себя над этими формулами.

— Хорошо, ваше высочество… — растерянно ответил дракон. На этом я и покинул логово адепта магической теории.

Вышел, конечно, не со взорванным мозгом, но с изрядно закипевшим. Только что размышлял, что опустил Твайлайт с небес на землю, а тут она сделала со мной то же самое. Ведь в той ее тираде, в которой она объясняла мне смысл своей работы, я понял очень немногое. Нет, ясное дело, слова «коэффициент», «асимметрия», «проводимость» и прочие были мне знакомы. Но вот сложить из них что-то цельное и удобоваримое я не смог. Точно так же, как и понять смысл изысканий единорога…

С понятием «фундаментальное исследование» я тоже был знаком. Это означало, что открытие совершалось только ради самого открытия, без возможности его дальнейшего применения на практике. Ну, единственное, оно само могло послужить базой для следующих открытий. В целом, это было вполне в духе Твайлайт. Как и подмеченный мной фанатизм, с которым она работала. У нее это и в оригинале было. А здесь она, видимо, так пыталась отрешиться от проблем. Кто-то в запой уходил, а она, вот, в исследования с головой ушла.

Но вот то, что я совершенно не понял сути, напрягало. Я тут, теоретически, самый сильный маг, а теории не знаю! И память Найтмер в этом мне явно не помощник. За тысячу лет местные волшебники, похоже, изрядно продвинулись.

Так что я решил ликвидировать, хотя бы частично, свою магическую безграмотность. Спросил у ближайшего стражника, как пройти в библиотеку, и уже через десять минут блужданий по коридорам дворца нашел искомое помещение. У местного служителя попросил что-нибудь по магии для первых классов, а на недоуменный взгляд ответил тем, что решил проинспектировать учебники, по которым готовят молодое поколение волшебников.

Получив на руки пару книг, пролистал одну, выругался про себя и попросил еще и что-нибудь по современной орфографии. А то надоело уже в каждом тексте через изменения продираться! Выяснив, что могу спокойно забрать книги с собой, отправился в свои покои, где завалился на кровать и до вечера изучал сначала современное правописание, а потом и азы магической теории.

Память у Найтмер, кстати, была отличная! Правила запоминались быстро и без проблем. Хотя, может быть, дело было в том, что я начал с самых простых. Да и, в целом, очень уж кардинальных преобразований письменность не претерпела. Собственно, тот факт, что я с некоторыми проблемами, но мог читать и до этого, это подтверждал.

Кейденс, пришедшая выполнять процедуру заката и обнаружившая меня с учебником, похоже, была удивлена. Но отговорился тем же самым — мол, проверял качество учебной литературы.

После заката решил еще поваляться с книгой. К полуночи как раз планировал дочитать. Но тут ни с того ни с сего шерсть у меня встала дыбом! Причем тело отреагировало само, без моего участия. А почувствовало оно что-то, с чем когда-то уже сталкивалось. И тогда ему очень не понравилось…

Так! Это что за фигня сейчас была?! Я замер, пытаясь разобраться со своими чувствами. Ощущение было такое, будто меня проезжающая машина грязной, холодной, да еще и зацветшей водой из лужи окатила. Причем с головы до ног!

Бросив книгу и спрыгнув с кровати, я вышел на балкон и оглядел окрестности. Но ничего подобного больше не чувствовалось. Какая-то непонятная одиночная волна прошла сквозь меня, вызвав такие мерзкие ощущения. Что это, черт возьми, было?

Похоже, только что я ощутил, причем довольно четко, какую-то весьма мерзкую магию, с которой когда-то встречалась Найтмер. И если уж у нее остались такие впечатления, то это было что-то действительно опасное. Ну и древнее до кучи, если с этим сталкивалась еще та Найтмер, ну или Луна.

Но хуже всего было то, что ничего подобного я не помнил в каноне! При этом совершенно не верилось, что Найтмер так среагировала на что-то незначительное. Для Кризалис еще было рано, как и для всех прочих. А значит, что произошло? Что-то незапланированное, но явно не безобидное! И оставлять это без внимания я не собирался. Уж слишком красноречиво среагировало тело Найтмер. Как на явную опасность.

— Караул в ружье! — выпалил, выйдя из комнаты. В последний момент сдержал себя и кричать не стал, а то гласом скорее оглушил бы гвардейцев. — Черт побери! — ругнулся, глядя на охреневшие рожи постовых. — Или что тут у вас? Полундра! Тревога, в общем! Бдительность повысить, посты усилить! И Миднайт с Кейденс ко мне! Живо!

К чести постовых, они не растерялись, и уже минут через пять лейтенант и принцесса любви были в моем кабинете.

— Ты тоже почувствовала? — поинтересовалась зевающая розовая аликорн. — И ты явно поняла, что это было!

— А ты сама? — посмотрел на Кейденс. Та покачала головой. Жаль, я-то думал от нее информацию получить. — У меня пока только догадки. Но явно ничего хорошего. В столице раньше происходило что-то подобное?

— На моей памяти не происходило, — ответила младшая принцесса.

— Лейтенант! Поднимай своих архаровцев! — посмотрел я на офицера. — Прочешите мне все окрестности! У вас есть методы поиска следов темной магии?

— Кое-какая теория имеется… — призналась фестрал. — Но только теория. Тысячелетней давности…

— Вот теперь у вас будет возможность опробовать ее на практике! — оскалился я. — Ищите любые следы подозрительных ритуалов. Ордера на обыски и аресты я вам, если понадобится, выпишу. Но не злоупотребляйте. Однако, — посмотрел на нее. — Если будет кто сопротивляться — не церемониться! Отутюжить там все!

— Отутюжить? — переспросила Миднайт.

Что-то я не то сказанул. Утюжат обычно ковровыми бомбардировками, а это явно не те методы, что мне были нужны. Даже с учетом того, что все гвардейцы крылаты. Но надо было как-то изворачиваться, ведь нельзя было просто признаться, что принцесса за языком не следит.

— Сленговое выражение Ночной гвардии тысячелетней давности, — фыркнул в ответ. — Видимо, до наших времен не сохранилось. А значит это — положить всех мордами в пол, чтобы лежали ровно, смирно, будто отглаженные, и не трепыхались.

— Будет сделано, госпожа коммодор! — усмехнулась лейтенант. — Отутюжить! Это мне нравится! Разрешите приступать?

— Вперед! — кивнул ей, и командир гвардии, развернувшись, покинула кабинет.

— Найтмер! — с испугом посмотрев на меня, произнесла Кейденс, когда офицер вышла. — Ты уверена, что нужны такие жесткие меры?

— А что ты предлагаешь? — поинтересовался у нее. — У нас черная магия под запретом?

— Да, — кивнула принцесса любви. — Ты думаешь, это была она?

— Есть такое предположение, — кивнул ей. — Как отреагировали все остальные? Еще не знаешь?

— Если кто и почувствовал, то только единороги, — подумав, заключила розовая аликорн. — Да и то, полагаю, далеко не все. Так что какой-то паники можно не опасаться.

— И все равно надо подстраховаться, — решил я. — Подними этого своего знакомого главреда. Пусть в завтрашнем номере напечатает, что-нибудь про то, что эксперимент одного из магов прошел не по плану, но последствия локализованы и не нанесли вреда окружающим.

— Это хорошая мысль, — согласилась Кейденс. — Но что мы будем делать на самом деле?

— Сходим к твоей воспитаннице, — внимательно посмотрел на коллегу. — Ты, кстати, давно у нее была?

— Заходила недавно, — погрустнела принцесса любви. — Но Твайлайт не захотела говорить.

— При мне захочет! — усмехнулся я, направляясь к выходу. — А если это она своими фундаментальными исследованиями нам тут шухер устроила, я ей пропишу целительное средство!

— Какое? — поинтересовалась Кейденс, следуя за мной.

— Ремня! — заявил ей. — А то вы ее с Селестией совсем разбаловали! Старшим грубит, помощника эксплуатирует почем зря, об экспериментах своих не предупреждает!

— Она ведь уже взрослая кобылка… — заметила принцесса любви.

— И что из этого? — обернувшись, поинтересовался у собеседницы. — Предлагаешь ей жеребца найти, чтобы отвлеклась от экспериментов на кое-что другое? Так она, скорее всего, даже и не знает, что с ними делать надо.

— Она не одна такая, — хихикнув, неожиданно заявила Кейденс. — Иногда смотрю на тебя и вижу, что у тебя та же самая проблема!

— Так! Это что опять за провокационные разговоры? — хмуро посмотрел на коллегу, но та лишь расплылась в улыбке.

Вот к чему приводит дружеское общение! Я принцессу любви не тиранил, даже наоборот, разговаривал как с равной, как с подругой. Она привыкла. Вот, уже и прикалывает меня беззлобно! Не первый раз, кстати!

— У меня отдельная ситуация! А с Твайлайт куда ты смотрела? — укорил спутницу, решив вернуться к первоначальной теме. — Как под надзором тебя — принцессы любви — Твайлайт выросла в угрюмую затворницу?

— Я же только в детстве с ней сидела… — оправдалась розовая аликорн. — Потом ее обучением целиком и полностью заведовала Селестия.

— Ну, тогда ничего удивительного… — констатировал я. — Покажите мне хоть что-то, что моя недостойная сестра сделала должным образом…

За этим разговором мы и подошли к покоям бывшей ученицы бывшей принцессы.

Твайлайт обнаружилась в своей комнате в полном отрубе. Она, похоже, спала, сидя за столом, понемногу закапывая лежащий под головой свиток слюной из приоткрытого рта.

— Кейденс, проверь, — кивнул я принцессе любви. — Она от усталости заснула? Или от перенапряжения после волшебства?

— Нет, она за последний час не колдовала, — уверенно заявила розовая аликорн, подойдя к единорогу. — Бедная Твайлайт! Разве можно так себя доводить?

— Значит, это не она… — констатировал, глядя, как коллега телекинезом переносит спящую бывшую подопечную и укладывает в кроватку. — С одной стороны, конечно, хорошо. А с другой…

— Да ты посмотри на нее, Найтмер! — с грустью глядя на ученицу Селли, произнесла Кейденс. — Что бы она сделала в таком состоянии? И почему ты ее подозреваешь?

— А кто еще у нас любит устраивать несанкционированные магические эксперименты? — фыркнул, наблюдая за принцессой любви, которая с этой самой любовью укрывала так и не проснувшуюся волшебницу. — Тем более, днем к ней заходила, слушала про ее фундаментальные исследования.

— Это точно никак не связано с произошедшим! — слегка подсветив себе заклинанием, Кейденс изучила выкладки единорога на доске.

— Ну что же. Значит, будем ждать вестей от Миднайт, — заключил я, разворачиваясь.

Возле выхода из покоев Твайлайт мы расстались. Я направился к себе, Кейденс, наверное, тоже в свои апартаменты. Была у меня, конечно, мысль пригласить ее к себе, а потом оставить на ночь, но отмел ее. Шутка уже затянулась. Да и не до шуток мне сейчас было!

Произошло явно что-то нехорошее, а я не понимал ровным счетом ничего, кроме того, что ничего такого происходить не должно было! Вот мало мне было прочих проблем!

Утро никаких особых вестей не принесло. Мы с Кейденс подняли солнце и разошлись по своим делам. Вернее, младшая принцесса пошла по делам, а я остался в кабинете, обдумывая происходящее. И чем дальше, тем больше мне все не нравилось. Выходило, что я, самую малость укрепившись во дворце, слишком расслабился. Ведь, вроде бы, все, как мне казалось, смирились со сложившимся положением вещей. А так ли это было на самом деле? Не таился ли у меня за спиной коварный заговор по свержению черной тиранши?

Если это было правдой, то все было очень плохо. Да, я легко разделался с такими титанами злодейского канона, как Дискорд и Тирек. Но только потому, что обладал, пусть и неполным, но знанием этого самого канона! И еще мог действовать на опережение!

А сейчас, когда столкнулся с неканоничными событиями, да еще и уже свершившимися, совершенно не представлял, что со всем этим делать. Оставалось только нервничать все больше и ждать докладов от Миднайт.

Лейтенант, похоже, развила бурную деятельность. В обед от нее прилетел гонец, который сообщил, что они нашли четыре подозрительных дома. Вернее, четыре особняка, поскольку все они находились в элитной части столицы и принадлежали знати.

В один особняк их пустили и дали все осмотреть. В итоге, тревога оказалась ложной, гвардейцы ушли и даже извинились.

На три других объекта моих архаровцев просто так пускать не захотели. Благо, очень скоро у них уже были ордера.

И уже под вечер мы с Кейденс осматривали в дворцовой темнице нескольких подозрительно вялых единорогов и еще нескольких активных и очень борзых.

Что характерно, все вялые имели одну характерную внешнюю особенность. Их глаза немного подсвечивались зеленым. А еще из их очей исходил едва видимый фиолетовый дымок.

— Понимаешь, чем это пахнет? — спросил у коллеги, едва осмотрев арестованных.

— Нет… — с некоторой робостью оглядывая узников, ответила та. — Чем?

— Сомбрятиной… — ответил, тяжело вздохнув.

— Чем? — с удивлением посмотрев на меня, повторила свой вопрос Кейденс.

— Королем Сомброй! — пояснил ей. — Видишь этот эффект? Такой оставляла его темная магия, когда ее использовали пони. Или когда попадали под ее влияние… Лейтенант! Поясни еще раз! Где, что и как вы нашли?

Присутствовавшая тут же Миднайт с гордостью доложила, что в одном из особняков, куда им пришлось вламываться чуть ли не штурмом, были обнаружены следы неизвестного ритуала, а также обломки артефакта. К сожалению, штука была то ли одноразовой, то ли сломалась из-за неправильного использования. Но самое интересное заключалось в том, что вялые единороги, которые отлеживались в этом же особняке, участвовали в ритуале, а борзые, оказавшиеся хозяевами недвижимости, их прикрывали, поэтому вторых и не зацепило.

Допрашивать непосредственных участников сейчас было бесполезно, так как их состояние можно было бы сравнить, пожалуй, с запоем. Вторая часть арестованных была в этом смысле более перспективна. Но эти редиски отказывались говорить с фестралами и качали права. До тех пор, пока в темнице не появился я.

Короткого внушения хватило впечатлительным пони, чтобы они, наконец, осознали, где находятся и что им могут предъявить. Намекнув, что со следствием нужно сотрудничать, вышел из тюрьмы, оставив там фестралов и их клиентов.

Что меня, кстати, конкретно порадовало, так это то, что Миднайт и ее ребята меня всячески поддерживали и собирались прилагать все усилия, чтобы размотать клубочек по найденным нитям. Да и в методах, похоже, они стесняться не собирались. Очень удачно они мне подвернулись!

Перед заходом мы еще посовещались с Кейденс. Розовая аликорн выглядела подавленной и постоянно твердила, что допущена какая-то ошибка, что этим пони не было нужды проводить темные ритуалы. Судя по всему, сама она не была ни в чем замешана. И это радовало. Все-таки к розовой коллеге я уже привык.

Ночью я посетил только камеру Луны, проверив, что все нормально. Ничего другого делать не хотелось. Я был загружен проблемами реальности.

А утром выяснилось, что мои фестралы, в отличие от меня, ночью, как им и полагалось, не спали. Да и другим не давали. Благодаря этому, в темницах прибавилось постояльцев. И что вы думаете? Кто среди всех этих ублюдков оказался самым большим говнюком? Блюблад, так его раз этак! Вот неслучайно я его пидарасом заклеймил! Он им и оказался! У местного принца тоже присутствовали признаки темной магии, правда, в гораздо меньшей степени. То ли он полноценного участия в ритуале не принимал, то ли успел вовремя выйти из зоны поражения, то ли иммунитет у него был хорошим. Но это меня мало интересовало.

— Лейтенант, вам уже приходилось допрашивать принцев? — поинтересовался я у Миднайт, рассматривая сидевшего по ту сторону решетки единорога.

— Никак нет, госпожа коммодор! — радостно оскалилась фестрал. — Прикажете приступать?

— Да вот думаю, — поглядел я на ублюдка. — Может быть, наш гость сам все расскажет? Ты как, голубок? Будешь говорить?

Арестованный только задрал морду к потолку и, отвернувшись к стене, стал изображать оскорбленную невинность.

В общем-то, на что-то такое я и рассчитывал. Поэтому заранее объяснил Миднайт и Кейденс, что нужно делать. Розовая аликорн была в шоке, когда узнала, что аристократ замазан в этом темном дельце. Она по-прежнему считала все произошедшее каким-то ужасным недоразумением. И, пользуясь этим, я легко уговорил ее помочь мне. Собственно, для роли доброго полицейского ей и напрягаться не надо было.

— Блюблад! Почему ты не хочешь говорить? — воскликнула она. — Ну, расскажи, как все было! Ведь это же была какая-то ошибка! Вы ведь просто не знали, что это за артефакт? Так?

— Да все они знали! — недовольно покосился я на нее. — Тот маг уже все рассказал! Как его?

— Лептон! — офицер тут же напомнила мне фамилию еще одного арестованного, который, правда, пребывал все еще в состоянии овоща и никаких показаний дать не мог. Однако Блюблад этого знать не мог. — Я сама его допрашивала.

— Профессор просто все еще не пришел в себя после эксперимента, — заявила Кейденс.

— А вот наш неуважаемый принц уже в здравом уме, если так можно выразиться про того, кто додумался экспериментировать с артефактами короля Сомбры! — подойдя к решетке вплотную, я оскалился, глядя на Блюблада, который сделался самую малость белее, чем обычно. — По какой статье он у нас будет проходить, лейтенант?

— Измена Эквестрии, использование запретной магии, подготовка покушения на принцесс! — радостно доложила фестрал.

— А какое наказание у нас предусматривается за все это? — задал ей новый вопрос.

— Казнь! — с еще большим энтузиазмом произнесла офицер. — Разрешите, госпожа коммодор! Я отрублю ему голову!

— У нас нет смертной казни! — заявила младшая коллега.

— Ничего, — повернувшись к ней, ухмыльнулся. — Ради такого исключительного случая, — кивнул на постояльца камеры. — Мы ее на время введем.

— Блюблад, ну скажи ты им! — выпалила розовая аликорн. — Ну, ты же просто не знал!

— Я и вправду не знал! — вдруг крикнул принц, дав петуха.

— Чего? — тут же ухватился за фразу я.

— Что это артефакт Сомбры! — выдал единорог.

— Где ты его вообще взял? — продолжил я допрос, пока арестованный говорил. Все-таки хорошо иметь в багаже знаний множество фильмов, в которых были самые разные сцены допросов! Вон, этого лоха даже и ломать особо не пришлось!

— У Селестии! — признался Блюблад. — И артефакт, и заклинание, и прочие инструкции! Я не знал, что это Сомбры! Я думал, что это ее собственные разработки!

Вот это да! Ну, Селли! Ну, удружила! Даже с солнца ухитрилась мне подгадить!

— А зачем вы, недоумки, решили применять незнакомое заклинание? — задал я следующий вопрос.

— Я… Я отказываюсь говорить! — вдруг снова надулся принц. — Я заявляю, что мы действовали в интересах Эквестрии!

— Кажется, пора переходить к расширенным методам! — ухмыльнувшись, заявила Миднайт. — Я схожу за инструментами?

Лейтенант отыгрывала свою роль просто отлично! Конечно, пытать Блюблада, как и остальных, на самом деле я не собирался, но и ждать, пока он созреет и расколется, не хотелось. Пускай говнюк и сидел теперь за решеткой, но ведь заклинание свое он сотворить успел! А что оно делало, я пока не знал. Поэтому и обрабатывать его психологически не стеснялся.

— У меня другая мысль, — показав зубы, усмехнулся, наблюдая за реакцией принца. Тот с испугом переводил взгляд то на меня, то на Миднайт. — Сейчас мы оставим его в покое, дадим заснуть. А потом я приду к нему в сон! Ты же знаешь, голубок, что во сне ты не сможешь соврать мне или утаить что-то?

— А потом я отрублю ему голову? — поинтересовалась лейтенант.

— В зависимости от того, что и как он нам скажет, — ответил ей. — Чистосердечное признание, как известно, облегчает вину подсудимого. Но не отменяет его виновности!

— Не надо голову! — простонал Блюблад. — И в сон не надо! Я скажу!

А далее последовал увлекательный рассказ, полный абсурда и идиотизма.

Оказывается, этот педераст надыбал где-то заклинания, которыми Селли в свое время надеялась вернуть сестру, обойдя наказание Элементов. И эти самые чары он надумал применить, чтобы уже саму Тию вернуть.

Вот я белую сладкоежку все ругал, но у нее тогда ума хватило, чтобы не применять малоизученную вражескую технологию. А эти дятлы бахнули ритуал без тестов и проверок, да еще и на полную мощность! В общем, желание вернуть Тию у них победило здравый смысл.

А самое смешное было в том, что я вообще не видел связи между наследием Сомбры и возвращением Селестии. Поинтересовавшись, узнал, что в описании обряда напрямую было указано, что он должен «вернуть то, что изгнано, невзирая на сроки изгнания».

Хорошо было только одно. Ритуал у придурков явно не вышел. По крайней мере, артефакт разлетелся на обломки и явно восстановлению не подлежал. Да и белая аликорн не спешила являться по мою душу. Этим я принца и обрадовал, спросив напоследок, чем его я не устраивал.

В ответ получил пафосную речь о том, что Селестия вся такая! Немазаная, сухая! А я, дескать, ее, прекрасную и солнцеликую, в изгнание. И вообще, трон я занял незаконно, а все мои действия — дилетантизм, ведущий государство к краю пропасти. Ну, кое в чем он таки был прав. Профи по части управления державами я не был. Ну, так и у Селестии, которую тут эталоном считали, отовсюду, куда взгляд ни кинь, хвосты и недоделки торчали!

В общем, обрадовав заключенного тем, что его голова останется с ним, а вот с постами и званиями он может распрощаться, направился на выход из тюрьмы, прихватив и угрюмую Кейденс. Розовая аликорн явно была ошарашена тем, что она услышала. Принц-то, выходило, на самом деле замышлял недоброе, а не случайно ошибся, как она полагала…

Доволен ли был я сам? Сложно было сказать. С одной стороны, заговорщики были схвачены, повязаны и во всем сознались. А с другой стороны, они, во-первых, вообще появились, а во-вторых, они первыми совершили свой ход. И, если бы у них все удалось, то на нарах бы вместо них чалился уже я сам! И это в лучшем случае. В худшем, меня бы размазали тонким слоем по поверхности луны…

Одним словом, мне повезло. Сначала в тот момент, когда их ритуал не только ни к чему не привел, но и запалил участников выбросом темной магии, насторожившим меня, и остаточными явлениями, по которым их безошибочно вычислили. И потом, когда Миднайт показала неожиданные жесткость и эффективность при расследовании. Я недавно в Сталлионграде Берию искал. Зря, как выяснилось, ибо он уже был у меня под боком!

Что же, надо будет дать лейтенанту еще полномочий. И надеяться, что на первое время ее сил и умений хватит на отлов таких вот заговорщиков и прочих ревнителей Селестии и старых порядков.

Хотя почему только надеяться?! Диарх я или кто?!

Внезапно накатила злость пополам с обидой. Я к ним со всей душой! Не тиранил никого, всех на постах оставил, возвращение злодеев предотвратил! А они? Заговор у меня за спиной организовали! Нет! Просто так они у меня не отделаются! Я им все организую так, что надолго запомнят! Так, что новые заговорщики еще нескоро заведутся!

---

Кейденс со все возрастающей тревогой следила за происходившими событиями. А ведь еще недавно она и подумать не могла, что все так повернется!

Все последние дни она занималась тем, что неявно помогала Найтмер нормально вжиться в современное общество. И все шло своим чередом! Розовая аликорн видела, что ее старшая коллега все реже видела в окружающих опасность, как это было в начале. И, соответственно, переставала воспринимать происходящее вокруг в штыки. Найтмер оттаивала, и из-под ледяной корки начинало проглядывать что-то другое. Совсем иная личность, которая могла пошутить сама и не обижалась на шутки в свой адрес, которая могла процитировать стихи или заинтересоваться музыкой или нарядами.

Конечно, странностей оставалось еще очень много. Но с ними можно было смириться, как, например, со странным нежеланием носить любые платья и не менее странным показным пренебрежением противоположным полом. Насчет последнего у принцессы любви были кое-какие соображения, но пока они казались малоправдоподобными.

В любом случае, она надеялась, идя таким неспешным эволюционным путем, полностью адаптировать Найтмер к современной жизни. А потом с ней можно было бы поговорить и о возвращении Селестии. Кейденс была уверена, что рано или поздно ей удалось бы убедить владычицу кошмаров вернуть сестру. Была уверена…

А теперь от этой ее уверенности не осталось и следа, как и от спокойствия черной аликорна. Как ни странно было это видеть, но первое время Найтмер была ошарашена произошедшим. А уж когда она узнала, что подданные воззвали к темной магии, чтобы обратить вспять ее заклинание…

Принцесса любви до конца не верила обвинениям, которыми щедро разбрасывалась получившая слишком много власти лейтенант Ночной гвардии. Однако Блюблад сознался сам.

Кто мог еще несколько дней назад подумать, что придется допрашивать одного из первых пони державы?! Да и сам допрос! Если бы Найтмер заранее не рассказала ей о том, что не планирует никого казнить или пытать, она бы поверила! Но даже так этот метод, явно пришедший вместе с черной аликорном из тьмы веков, был ужасным! Несмотря на все, ей было жалко Блюблада.

Но факты и улики были неопровержимы. Ритуал, хоть и не привел к задуманному результату, был свершен, а его участники были схвачены практически с поличным. Вот так одним своим необдуманным действием аристократ разрушил все ее попытки, ибо Найтмер, похоже, теперь не собиралась успокаиваться…

— Вот и делай поням добро! — пробурчала она, когда они очередной раз вместе вращали небесные сферы. — Ты их спасаешь от древнего зла, а они тебе кинжал в спину!

Никаких возражений владычица кошмаров слушать не стала, завалившись на кровать с книгой. Именно за ними она стала проводить довольно много времени.

А на следующий день столичные аристократы ухитрились еще сильнее усугубить ситуацию. Дело было в том, что Миднайт, используя какие-то свои методы, изначально обнаружила четыре подозрительных места. В одном проводили ритуал, еще в одно гвардейцев допустили. А вот два оставшихся особняка они осматривали, получив ордера на обыск.

И вот, через пару дней после этого главы двух древних аристократических родов сумели пробиться сквозь расширяющиеся штаты секретариата к самой Найтмер. Кейденс при этом тоже присутствовала.

— Чем обязана? — буркнула вместо приветствия черная аликорн, явно недовольная тем, что ей пришлось принять этих просителей. Она вообще, как заметила Кейденс, не особо любила общаться с подданными вот так официально.

— Ваше высочество! — вышел вперед светло-серый единорог, граф Сильверхорн, чей род прослеживался еще со времен принцессы Платины. — Ваши гвардейцы нанесли нам серьезное оскорбление!

— Чем? — коротко поинтересовалась старшая диарх. Похоже, она была зла настолько, что не собиралась придерживаться этикета и, например, даже не подумала выразить сочувствие в связи с инцидентом.

— Они вломились в наши дома, учинили безобразный обыск! — заговорил виконт Ричберг. Род его был не таким старым, но весьма состоятельным. — Своими необоснованными подозрениями они нанесли ущерб нашей деловой репутации!

— И нашей дворянской чести! — гордо добавил граф.

— И что же вы хотите, уважаемые? — уточнила Найтмер.

— Публичных извинений! — заявил Сильверхорн. — От вас, как от покровительницы Ночной гвардии.

В целом ситуация была Кейденс понятна. И она, наверное, извинилась бы перед дворянами, которые явно попали под подозрения ошибочно. Селестия, вообще, скорее всего, не допустила бы такой ситуации. А вот что будет делать владычица кошмаров, которая иногда могла быть не по-королевски невежливой, она не знала.

— А вы, уважаемые, газеты читали? — прищурившись, поинтересовалась черная аликорн. — Слышали, что у нас тут был раскрыт опасный заговор?

Насчет газет она не врала. Но даже здесь Найтмер поступила так, как никто не ожидал. Когда информация о заговоре Блюблада была более-менее систематизирована, она пригласила к себе мистера Хотнью, редактора столичной «Сентинел», которого розовая аликорн ей недавно представила. С весьма мерзкой ухмылкой владычица кошмаров пообещала посетителю «скандалы, интриги, расследования»,  а также «инсайд и эксклюзив». В итоге они на несколько часов засели в кабинете правительницы. И даже саму Кейденс туда не пустили.

А на следующий день «Кантерлот Сентинел» вышла увеличенным тиражом со статьей на первых полосах, в которой Блюблад и прочие задержанные были представлены в настолько черном свете, что, если бы принцесса любви не знала правду, то она, прочитав, и сама бы задумалась о введении смертной казни. Ритуал описывался в мельчайших подробностях, и буквально через строку повторялось, что совершался он по технологии древнего врага державы — короля Сомбры. После этого авторы пространно размышляли на тему того, были ли заговорщики чернокнижниками, сомбропоклонниками или просто возжелавшими власти любой ценой дураками. В любом из этих случаев их хулили и ругали, при этом радуясь тому, что диархам удалось заговор разгромить. А вот других подробностей, например, о том, что обвиняемые лишь хотели вернуть Селестию, там почему-то не было.

При этом столичное издание было единственным, которое располагало столь полными и, главное, высочайше подтвержденными данными. В итоге даже увеличенный тираж был сметен с прилавков и полок, и на следующий день его даже пришлось допечатывать, что происходило впервые за всю историю газет в Эквестрии. Таким образом «Сентинел» за один день превратилась в чуть ли не центральное издание державы, оставив далеко позади «Таймс», «Трибьюн», «Курьер» и прочих конкурентов, с которыми ранее делила читателей примерно поровну.

Мистер Хотнью был на седьмом небе от счастья и горячо благодарил Кейденс за то, что она представила его Найтмер. Как выяснилось, еще и его племянник, долгое время не имевший метки, так впечатлился увиденной на столе дядюшки головоломкой, придуманной повелительницей кошмаров, что тут же получил долгожданную кьютимарку и теперь с легкостью составлял новые варианты судоку разной сложности, обеспечивая их ежедневное присутствие на последнем развороте газеты.

И, разумеется, аристократы не могли не знать о заговоре и о том, что пострадали они из-за него. Но, тем не менее, отступаться от своего они не были намерены.

— Вот только мы к нему не причастны! — заявил граф. — А нас обыскивали наравне с чернокнижниками!

— Хорошо… — скривившись, приняла решение Найтмер. — Через три дня состоится публичное заявление. Приходите, мой секретариат сообщит вам, когда все будет организовано.

Довольные собой, аристократы удалились, но Кейденс, смотря на то, с каким выражением глядит им вслед черная аликорн, подумала, что не все здесь будет так просто.

— Что скажешь? — хмуро поинтересовалась владычица кошмаров. — С каких пор такие наезды на диархов у нас в порядке вещей?

— Селестия старалась никогда не доводить до конфликтов, — осторожно заметила розовая аликорн. — И в данном случае эти дворяне действительно пострадали напрасно.

— Так ли уж пострадали? — усмехнулась Найтмер. — И так ли уж напрасно?

В результате, она вызвала Миднайт, а Кейденс отправилась на новое заседание по поводу Дискорда. Да, вопрос укрепления тюрьмы духа Хаоса был тоже поднят заново. Черная аликорн, узнав, что некоторые маги из состава предыдущего собрания участвовали в заговоре, приказала обсудить все заново. Принцесса Любви считала это излишним, ведь профессор Лептон и прочие поддержавшие Блюблада явно не собирались саботировать этот процесс. Они хотели вернуть Селестию, а не ввергнуть державу в хаос. Но для разошедшейся на почве подозрений Найтмер эти ее аргументы оказались несущественными.

В итоге, вернувшись к старшей коллеге, с лейтенантом она встретилась на выходе, причем та была очень довольна.

Следующие дни она утрясала вопросы по Дискорду. Начальная концепция почти не изменилась, и владычица кошмаров повторно утвердила проект, который тут же начали воплощать в жизнь. По крайней мере, подходящую пещеру уже нашли.

А вот чем занималась в это время Найтмер, было не очень ясно, она в основном что-то недовольно бурчала в ответ и в планы свои не посвящала. Владычица кошмаров явно работала активнее, чем раньше, но существовала между своим кабинетом, где с интересом читала документы Селестии, и библиотекой, совершенно не удостаивая двор своим присутствием, что, ясное дело, не очень нравилось аристократам. Кейденс даже в шутку подумала, что это Твайлайт каким-то образом могла передать старшей коллеге свою любовь к книгам. Но, учитывая, в каком состоянии находилась фиолетовая единорог, шутка выходила невеселой.

Но в целом она понимала, что происходило с коллегой. У нее у самой, как и у любой кобылки, бывали такие периоды, когда энергия била, казалось, через край и все время хотелось что-то делать, а эмоции обострялись, причем как хорошие, так и плохие. А последних Найтмер заговорщики явно предоставили немало. Приходилось только огорченно вздыхать, понимая, как все неудачно совпало.

Единственным не укладывающимся в общую картину фактом был приезд нескольких пони из Сталлионграда, которых черная аликорн сразу вызвала к себе. Зачем коллега их принимала, розовая аликорн не поняла.

А потом настал день, на который Найтмер назначила прием. Секретариат, возглавляемый Рэйвен, уже работал довольно четко, перехватив некоторые обязанности у управления двора. И именно они организовывали публичное мероприятие.

Впрочем, вначале все выглядело как обычно. Кейденс заняла свое место на троне, поглядывая на сидевшую рядом старшую правительницу, которая теперь вместо лат носила один и тот же, видимо, пришедшейся ей по вкусу, мундир. Слышать о том, что порядочная аристократка должна к каждому выходу в свет менять наряды, она не желала.

В назначенное время черная аликорн попросила Сильверхорна и Ричберга выйти вперед.

— Итак, уважаемые! — обратилась она ко всем придворным. — Все вы, я надеюсь, в курсе разоблачения подлых заговорщиков, которые не постеснялись применить запретную черную магию нашего древнего врага, ради достижения своих низменных целей! — произнесла она.

Кейденс и хотела бы возразить в защиту Блюблада, цель которого была отнюдь не низменной, а вполне благородной. Но не решилась. Да и не к месту это было сейчас.

— В пиковой ситуации мои гвардейцы действовали в условиях цейтнота и не могли с уверенностью локализовать местоположение базы террористов, — тем временем продолжала спокойно говорить черная аликорн. — Они обнаружили четыре подозрительных места. Одно из них оказалось искомым, три других — нет. В особняк уважаемого барона Гринхилла мои фестралы были сразу же допущены. За содействие я официально выражаю вам, барон, благодарность! — она нашла взглядом упомянутого дворянина и вежливо ему кивнула.

— Мне нечего скрывать от диархов, ваше высочество! — с гордым видом заявил придворный.

— Отрадно слышать! Буду иметь вас в виду! — улыбнулась, не обнажая клыки, старшая правительница. — Что касается уважаемых графа Сильверхорна и виконта Ричберга, то, как позднее выяснилось, к заговору они также не были причастны, хотя изначально их особняки и вызвали подозрения. В связи с этим я признаю, что в этом смысле мои гвардейцы поспешили с обыском сих благородных поместий!

Двое аристократов удовлетворенно переглянулись. Еще бы! Сама Найтмер Мун уступила их требованиям и признала ошибку!

— Однако почему эти уважаемые господа не открыли свои двери подобно барону Гринхиллу? — неожиданно спросила у зала черная аликорн, с интересом осматривая разом напрягшееся придворное общество. — Вижу, вас этот вопрос заинтересовал так же, как и меня, — она усмехнулась. — Поэтому за прошедшие дни мои гвардейцы, получив некоторую дополнительную помощь, провели расследование. И знаете, что они обнаружили?

По знаку старшей правительницы в зал вошел десяток фестралов. Каждый из гвардейцев нес несколько картонных папок с бумагами. Все они были выложены на явно заранее приготовленные столики. После этого подчиненные Миднайт отступили за спины придворных.

— Результаты поразительные! — улыбнулась, уже не скрывая клыки, Найтмер. — Мошенничество, казнокрадство, подлог! Стоящим перед вами господам явно было, что скрывать! Поэтому повелеваю! Неуважаемых граждан Сильверхорна и Ричберга заключить под стражу в зале заседания!

Вновь показавшиеся гвардейцы тут же окружили обескураженных таким поворотом дворян и вывели их из тронного зала. Остальные придворные пребывали в не меньшем шоке. Да что там, сама Кейденс тоже не ожидала ничего подобного!

— Результаты расследования представлены там, — черная аликорн махнула передней ногой в сторону принесенных ее гвардейцами папок. — Любой может подойти и ознакомиться с ними. И, уважаемые, — она немного повысила голос. — Я надеюсь, что среди вас не найдется больше таких, как недавно нас покинувшие граф и виконт! На этом собрание объявляю закрытым!

Она встала и молча покинула зал.

А на следующий день в «Сентинел» появилась статья о борьбе с мошенничеством и коррупцией, которые пышным цветом расцвели с попустительства Селестии и которым не место в цивилизованном и прогрессивном социуме Эквестрии.

Принцесса Любви теперь, подобно Селестии и Найтмер, просматривала все основные издания. И она могла заключить, что остальные газеты явно не успевали за стремительным развитием детища мистера Хотнью.

Пожалуй, в этот раз только сталлионградская «Правда» была не менее содержательна. Первая полоса была занята не совсем понятным заголовком «Экспроприация экспроприаторов». Впрочем, ниже пояснялось, что статья была посвящена работе специальной делегации партконтроля, которую вызвала в столицу Найтмер.

Теперь Кейденс стало понятно, про какую именно дополнительную помощь гвардейцам в тронном зале упомянула старшая коллега. И еще теперь ей было ясно, зачем Найтмер принимала сталлионградцев.

В общем, в статье с восторгом рассказывалось о том, что ответственные товарищи помогли диархии изобличить высокопоставленных махинаторов и паразитов, нечестно нажитые капиталы которых теперь, вероятно, будут конфискованы и пущены на благо народного хозяйства. По крайней мере, именно такое обещание озвучила делегатам принцесса Найтмер, стремившаяся облегчить жизнь простого народа. И, что было после этого нисколько не удивительно, ее похвалили еще несколько раз, как особу, сделавшую весь этот справедливый процесс возможным. А уж на контрасте с «высокомерной, закостенелой и оторванной от низов» Селестией ее даже один раз назвали народной принцессой.

И, честно говоря, смотря на все это, Кейденс не очень понимала, что ей теперь делать. Блюблад одним своим шагом разрушил ее планы, но он уже и сам расплачивался за это. Причем, возможно, расплата была чересчур жесткой. А Найтмер, которая еще недавно казалась вполне спокойной, теперь была взвинчена и снова смотрела на окружающих древесным волком. Да и методы ее… Нет, принцесса Любви понимала, что и принц, и аристократы, имевшие, как выяснилось, гнилое нутро, получили по заслугам. Но как-то все это было…

Она даже не могла сформулировать, что же ей не нравилось. Поэтому решилась поговорить с владычицей кошмаров начистоту.

— Думаешь, мне самой нравится заниматься этим черным пиаром? — вздохнув, произнесла Найтмер в ответ на ее признания. — Знаешь, был в древности один, скажем так, деятель. Так вот, он сказал, что большие народные массы охотнее поверят большой лжи, чем малой. Что думаешь об этом?

— Это ужасно! — вздрогнула принцесса Любви.

— Рада это слышать, — слегка улыбнулась черная аликорн. — Я, как видишь, тоже не следую заветам того деятеля. Тем более, он плохо кончил. Ну а все, что я опубликовала, правда.

— Но ведь она не полная! Так ты ведь выставила Блюблада чуть ли не пособником Сомбры! — произнесла Кейденс. — А ведь он хотел всего-то вернуть Селестию!

— Вот с нее-то я и взяла пример! — оскалилась владычица кошмаров. — Она тоже постоянно игралась с вами полуправдой! Именно поэтому вы ничего не знали ни про меня, ни про Дискорда с Тиреком! И что я слышу? «Всего-то?» — передразнила она собеседницу. — А о том, что после возвращения Селли державу ждала бы гражданская война, ты не задумываешься?

— Насчет войны ты не права! И я просто хочу, чтобы ты знала! — твердо посмотрев на недовольную старшую коллегу, решившись, высказалась розовая аликорн. — Я тоже надеюсь, что Селестия когда-нибудь вернется! Но я не собираюсь идти по пути принца и не буду пытаться как-то обойти твое заклятье. Я надеюсь убедить тебя, чтобы ты сама вернула тетушку. Вот увидишь, она уже давно не такая, как ты о ней думаешь!

— Похвальная честность… — подумав, произнесла Найтмер. — Но скажи мне! Разве после всех тех недочетов и огромных стратегических просчетов Селестии, что вскрылись за последнее время, ты все еще считаешь ее идеальной правительницей?

— Не знаю… — призналась Кейденс. — Я… Не думала над этим…

— Ну, вот иди и подумай, — усмехнулась черная аликорн. — Как надумаешь что-нибудь, тогда поговорим…

Уходила от Найтмер принцесса Любви в сомнениях. С одной стороны, владычица кошмаров ей по-прежнему доверяла, и наметившиеся ростки если и не дружбы, то приятельских отношений, никуда не делись. Черная аликорн даже спокойно приняла ее признание. Но все равно… Этот заговор, хоть и имел понятную Кейденс цель, испортил слишком многое…

Глава 12 (19)

Несколько прошедших дней я, честно говоря, сам себе поражался. И вот непонятно было, откуда что взялось. Заговор ли так на меня повлиял или факт того, что эти придурки дошли до использования темной магии. Но, так или иначе, я очень остро на все это отреагировал, очень эмоционально. Иногда, когда читал отчеты Миднайт, хотелось кого-нибудь покусать. Или устроить что-то в духе товарища Ежова, который нам совсем не товарищ.

К счастью, каждый раз успевал себя одернуть. До массовых расстрелов, которые должны были бы спасти Эквестрию, доводить не собирался, хотя ощущение того, что негодяйка Селли оставила мне здесь настоящие авгиевы конюшни, причем, учитывая видовую принадлежность населения, в прямом смысле, возникало все чаще.

Под это дело я весьма жестко окоротил двух не к месту высунувшихся ушлых аристократов. В другое время я, может быть, просто послал бы их в пешее эротическое и спустил бы дело на тормозах. Но очень уж не вовремя для себя они вылезли. И очень нагло себя повели. Может, белая сладкоежка им такое и позволяла, но мне выслушивать вопли о задетой чести в тот момент совсем не хотелось. Поэтому поинтересовался у лейтенанта, почему особняки тех господ ее заинтересовали. И, как оказалось, хоть к заговору они были и непричастны, рыльце у них было не просто в пушку, а в кое-какой другой субстанции. Ну а я этим не преминул воспользоваться, подключив сталлионградских товарищей. У них контроль над торговлей и сделками, как выяснилось, был хорошо поставлен. Комиссары быстро вывели смутьянов на чистую воду, после чего я с такой же чистой совестью приказал раскрутить наглецов по полной программе и законопатить куда подальше.

Но общий настрой, несмотря на то, что спустил злость на этих дворянах, оставался нервным. Отдыхать и бездельничать в этой ситуации совершенно не хотелось. Тем более, все эти дни, как по заказу, энергии было столько, что вот-вот, казалось, через край польется. Ну и грех было бы не пустить ее в дело, раз уж накатила такая волна работоспособности.

Для начала набрал себе книжек по теории магии и пару штук даже осилил, немного подтянув свой уровень. Кроме того, забурился в кабинет Селестии и принялся исследовать то, что лежало там. А нашлось там многое.

Эта, с позволения сказать, государственная деятельница хранила у себя все подписанные указы! То есть оригиналы лежали не в каком-то особо защищенном архиве под семью замками, а просто в кабинете в шкафчиках! Даже не в сейфе, который я, кстати, так и не открыл!

В моей ситуации это было только в плюс, так как можно было изучать документы. Но все равно приказал Рэйвен, уже вовсю развернувшейся в новом секретариате, выделить мне пару пони для сортировки, а также приготовить проект защищенного хранилища документов особой государственной важности, чтобы разгрузить кабинет и обеспечить бумагам надежную круглосуточную охрану.

Кстати, уровней секретности информации у них тут тоже не существовало, так что скинул на серую пони, которая теперь щеголяла в новом звании Первого Секретаря, еще и эту задачу. Сам я про это не особо много знал. Помнил, что были «Секретно», «Совершенно секретно» и «Особой государственной важности». Но здесь требовалась именно сама концепция, которую я канцеляристке и накидал. Та, судя по всему, сходу поняла, чего я от нее хотел. Так что, как я надеялся, данный механизм документооборота уже был в стадии проработки.

Ну а из того, что нашлось в кабинете, я первым делом приказал отобрать мне все самое интересное по дворянству и аристократии. Уж слишком напрягло меня, что неуважаемые бывшие граф и виконт вели себя так борзо.

И что же я нашел?! Селестия-то у нас, оказывается, вовсю подражала Екатерине Великой! Нет, не в том смысле, что имела многочисленных фаворитов из гвардейской среды, хотя, может, и это было, просто я не этим интересовался. Суть заключалась в другом. Вольности дворянству! Это был, судя по указам, ее любимый за последние пару веков лозунг.

Я, честно говоря, не очень догонял, почему. Принцессу Фике можно было понять. Усевшись на трон на птичьих правах, она всю жизнь помнила, чем кончил ее глупый муженек. Вот и кормила да обласкивала класс, который ее на вершину власти привел. И, что характерно, умерла своей смертью, в отличие от своего сына…

Селестия же, насколько я мог понять, мятежей не опасалась. Да и пресловутый «апоплексический удар табакеркой» мог вызвать у нее разве что легкую головную боль. Но, похоже, после изгнания Луны она, оставшись в одиночестве, обозленная и обиженная, успела натворить кое-какую жесть. А потом, осознав это, постепенно ударилась в другую крайность. Решила искупить и стать милой и доброй, причем для всех.

Под это дело она, кстати, и с соседями те договоры заключила, которые грифоний посол упоминал. Типа она солнце поднимает, а за это никто ее маленьких пони не трогает.

Ну а дворяне, сидя к ней ближе всего, естественно, и гребли под себя сильнее. Пони, хоть и были травоядными пацифистами, но деловую жилку имели не слабую. И за века аристократы по чуть-чуть, но прогибали законодательство в свою пользу. Капля, как известно, камень точит. А тут они точили Селестию, которая оказалась совсем не каменной.

В итоге это и привело к сегодняшней ситуации. Заметная часть столичных аристократов ничем не занималась. Жили они на проценты с уже имеющихся капиталов, устраивали светские рауты, показы мод, турниры по крокету или какому-то его местному аналогу. В общем, прожигали жизнь и зря тратили ресурсы. Ну а некоторые особо ушлые сидели, потихоньку присосавшись к бездонной с их точки зрения казне.

В общем-то, я мог бы на это дело и забить. Подумаешь, казнокрадство. Где его не было? Но уж слишком сильно меня выбесила ситуация, где они от меня еще и требовали извинений. И ладно бы мои архаровцы по какому-нибудь пустяку вломились. Но нет, подозрения-то были самые серьезные!

Поэтому, когда парочка бузотеров отправилась рубить кактусы в Эппллузу, или куда тут посылали в ссылку, приказал Миднайт собирать компромат и дальше — на всю остальную столичную знать. Копить, но не пускать его в дело. Пусть живут. Но если высунутся — огребут по полной!

Лейтенант с энтузиазмом и каким-то садистским удовольствием взялась за дело. Я, если честно, даже перестал понимать, когда она и ее подчиненные все это успевали. Но информация потекла. Сначала ручейком, потом речкой. Как я и предполагал, в этом застойном придворном болоте абсолютно чистых практически не было. Наблюдалось все то же, что и в Дневной гвардии, только в большем масштабе. Кумовство цвело и пахло. Те аристократы, что занимались торговлей, не стеснялись нагревать не только друг друга, но и государство. Последнее, похоже, происходило не так часто, но встречалось…

Одного особо «отличившегося» дельца я без зазрений совести отдал на растерзание сталлионградским партийным контролерам. Те в два счета вскрыли и распутали все его махинации, а я все конфискованные капиталы приказал перевести на счета города прогрессивной идеологии с наказом построить новый макаронный завод. Ну, и большую статью о борьбе с казнокрадством в «Сентинел» заказал.

Многих других, из тех, что повыше сидели, приказывал по одному ко мне приводить и устраивал воспитательно-профилактическую беседу, главным лозунгом которой был «Жулик, не воруй!» В общем, все министры через это прошли, кроме спортивного, который, похоже, оказался честным малым. Либо маскировался лучше других, так как на него ничего не нарыли.

На остальных министров тоже в основном ничего серьезного не было. Так, мелкие грешки. Но даже этим можно было воспользоваться, чем я и занимался. Сидя за столом с хмурым видом, клал перед посетителем папочку, давал ознакомиться, а стоявшая за плечом Миднайт делала страшную рожу и спрашивала, в какую камеру тащить злодея. И, когда очередной министр проникался, я с укоризной отчитывал его или ее, но добавлял, что вся эта ситуация возникла из-за разлагающего попустительства Селестии, поэтому готов пойти навстречу и прегрешения простить. Но при условии, что этого больше не повторится. Сработало со всеми!

При этом случайно обогатил эквестрийский новым словом. При ком-то ляпнул, назвав фестралов опричниками. Пони, ясное дело, ассоциацию не поняли, но потом с удивлением услышал от самой Миднайт, что прозвище прижилось. Ей, в общем-то, было все равно, а я малость загрузился. Что-то я реально пошел дорожками грозного царя и не менее грозного наркома внутренних дел…

Обдумав эту мысль, решил с дальнейшими реформами и расследованиями повременить. Это дело скороспелых решений не любит, а я и так сгоряча несколько предыдущих действий совершил. Да и запал, честно говоря, иссяк. И так работал с утроенной энергией! В конце концов, я ведь и не ставил себе задачи во что бы то ни стало пересажать всех аристократов и богатеев. И военный коммунизм мне был совершенно не нужен. Необходимо было просто показать, куда ветер дует.

Никуда эти дельцы и рантье не денутся! Да и пускай будут! Поймут намек — перестанут высовываться так нагло и запускать копыта в казну. Не поймут — натравлю на особо «отличившихся» сталлионградцев. Эту комиссию я, кстати, пока придержал в столице, обозвал Экономическим Комитетом, дал кое-какие функции мониторинга на местной бирже и закинул мысль о создании антимонопольного закона. Будут пугалкой для денежных мешков!

В общем, спать на четвертый после разоблачения Блюблада вечер лег с чистой совестью и приятным послевкусием от хорошо выполненной работы. В камере Луны все было спокойно. Принцесса ночи пребывала в раздумьях, но, похоже, никаких сомнений у нее не появилось. Хотя я еще не придумал, как решить проблему с отсутствием у нее здесь желания спать, самой ей эта мысль в голову не пришла.

Фернана я отправил покормиться к Кейденс. Ей я, конечно, доверял, но дополнительно решил проверить, а то принц тоже вопросов не вызывал, а потом вон, какой фортель выкинул! Создал кошмарику фантом в виде сбежавшего из тюрьмы Блюблада и поставил задачу, заселив в спальню принцессы. Ну а дальше астральный паразит уже развлекался сам. По сценарию он сбежал из-под стражи и должен был всячески склонять ее на сторону повстанцев.

Через несколько часов он явился уже ко мне и доложил, что Кейденс ни на какие посулы не поддалась, при этом очень логично разбивая все аргументы лже-принца. Мне оставалось только порадоваться. И за себя, и за верную слову розовую принцессу.

Поэтому встал я в хорошем настроении. Причем проснулся сам. За минуту до будильника! Впрочем, пришедшая в это же время Кейденс почему-то совершенно не удивилась, а лишь кивнула, будто сама себе что-то подтвердила. Но я на это внимания обращать не стал, сосредоточившись на вращении небесных сфер. Надо сказать, что выходило у меня уже очень даже хорошо. Вот, что опыт и практика делают!

После ритуала младшая коллега поспешила откланяться, а я по старой привычке направился к кровати. И возле нее замер в удивлении. Спать не хотелось. Вот совсем не хотелось! Вместо этого откуда-то возникло желание то ли танцевать, то ли куда-то бежать, то ли срочно с кем-то пообщаться.

Помотав головой, постарался отогнать от себя эту муть, но не помогло. И откуда что взялось? Вроде, никаких энергетиков я не пил, вчера лег так же, как и обычно. Хотя… Если задуматься, то и три-четыре предыдущих утра я тоже вставал легче обычного и потом почти не валялся. Я-то думал, что это меня так ситуация с заговором наскипидарила. Но, вроде, уже должен был успокоиться. Или дело не в этом? Хм…

Раз уж утренний сон откладывался, пошел умываться и, завершив водные процедуры, направился в библиотеку. Надо было вернуть пару усвоенных книг и взять какие-нибудь новые.

На выходе из покоев зацепился взглядом за вставших по стойке «смирно» гвардейцев. Обычно я их вообще игнорировал, если не надо было что-то приказать, а тут чего-то залип. Причем как-то незаметно для самого себя начал разглядывать служак. А ведь явно видно, что у меня дежурят лучшие! Вон, какие фигуры подтянутые, мышцы накачанные! Доспехи, правда, не блестят, так как черненые согласно стандартам ночной гвардии. Но это не беда. Зато физиономии весьма симпатичные…

Так! Что за фигня в голову полезла?!

Поймав себя на том, что мысли свернули куда-то совершенно не туда, отвел взгляд и направился по своим делам. Но ушел недалеко. Возле следующего же поста ситуация повторилась. Мозг без какой-либо команды от меня начинал выделять разные выгодные достоинства окружающих пони. И ладно бы всех, но нет! Он сосредоточился только на мужиках! Жеребцах, то есть! У этого мускулы вон, какие! Чисто Шварценеггер! У того профиль лица правильный. И подбородок такой мужественный. А у третьего шерсть лоснится. Сразу видно, что сам в хорошей форме. И за собой следит. А вон тот поглядывает явно не без интереса…

Честно говоря, осознав факт того, что пялюсь на мужиков, да еще с такими мыслями, я неслабо так прифигел. Даже в какой-то момент застыл прямо в коридоре, но, поняв абсурдность ситуации, заставил себя переставлять ноги, направившись дальше.

И черт бы побрал этих жеребцов! Они что, специально сегодня все причесались, нарядились и пошли передо мной гулять, себя показывать? Да и вообще! Какого дьявола я на них так реагирую?! Я — мужик с нормальной традиционной ориентацией! С какого фига мой мозг вдруг решил переключиться? Все это явно неспроста! Очередной заговор? Нет, смысла не вижу. Хотя…

Принцесса, мать ее, любви! Чтоб ее подбросило и перекувырнуло! Кейденс же мне обещала помочь по своей части! И утром еще чему-то там удовлетворенно кивала! Да чтоб ее черти драли! Она что, именно так эту свою любовь понимает?! Наколдовала, понимаешь, что я теперь готов на первого попавшегося мужика броситься! И когда только успела? Пока я дрых, что ли?! Ну, нет! Таких подарков нам не надо!

Развернувшись, быстрым шагом направился в сторону покоев розовой принцессы. К счастью, она оказалась у себя.

— Признавайся! — потребовал я, едва открыв дверь в кабинет, где младшая правительница сидела за столом над каким-то письмом. — Что ты натворила?

— Что? — принцесса любви подняла на меня удивленный взгляд, очень хорошо делая вид, что ни о чем не догадывается. Вот ведь! Станиславский бы поверил! А я не верю! — Найтмер, ты о чем?

— А то ты не знаешь! Принцесса любви! — едва сдерживая себя, произнес с возмущением. — Давай! Вертай все как было!

— Да о чем ты вообще?! — в свою очередь возмутилась Кейденс. — Я ничего не делала! Объясни толком!

— Ты мне помочь в делах любовных давеча угрожала! — пояснил я. — И вот, значит, как ты помогла! Не надо на мне свою силу любви применять!

— Угрожала? — захихикала вдруг розовая аликорн. — Первый раз слышу, чтобы кто-то так соединил слова «помощь», «любовь» и «угроза».

— Я и не так могу, если прижмет! — заявил ей. — А меня твоими стараниями прижало! Так прижало, что мне теперь каждый жеребец кажется самым обаятельным и привлекательным! На какого ни взгляни — Мистер Эквестрия, мать их! Вот так ты, оказывается, решаешь дела любовные! Гуляй, значит, шальная императрица, распутствуй! Ну-ка давай, отменяй все! Не надо мне таких приключений!

На середине моей тирады на собеседницу ни с того, ни с сего напал смех. Хохотала она задорно и искренне, даже слезинки выступили. Вот это наглость! Подгадила мне, а теперь еще и потешается!

— Найтмер, — чуть успокоившись и вытерев выступившие слезы, но все еще улыбаясь, ответила принцесса любви. — Я ничего еще не делала. Да и планировала я, как максимум, поближе познакомить тебя с некоторыми свободными жеребцами из Гвардии и высшего света.

— Не делала? Да? — прищурившись, посмотрел на нее. Неужели не врет? — Тогда какого черта со мной происходит?

— Это началось несколько дней назад? — уже с большей серьезностью спросила младшая коллега. — У тебя неожиданно появилась повышенная энергичность. Тебе стало казаться, что можешь играючи горы свернуть. Твои эмоции неожиданно стали более ярко выраженными. Как положительные, так и отрицательные. Да и в целом появилась повышенная возбудимость. Так?

— Да, симптомы те же, — подтвердил ей. — Это что, зараза какая-то? Это вообще лечится?!

— Зараза? — переспросила с некоторым удивлением собеседница. — Да нет же, Найтмер! Это нормальное состояние для любой кобылки раз в полтора месяца! Аликорны — не исключение.

— Какое такое состояние? — спросил я, внутренне холодея, так как уже примерно догадывался, что услышу.

— Твой организм намекает тебе, что настало наилучшее время для продолжения рода, — как ни в чем не бывало, просветила меня Кейденс. — Да и вообще, Найтмер! Тебе сколько лет? Почему я тебе должна рассказывать то, что известно любой взрослой кобылке? И почему это вызывает у тебя такой шок? — она посмотрела на меня с удивлением.

— Да потому, что на луне все долгие годы у меня ничего подобного не было! — осознав, что могу засыпаться, мигом придумал логичную и в целом правдивую отмазку. Ведь и вправду, я, прожив на спутнике пару лет, ничего подобного не замечал. — А что было до ссылки в этом плане, я уже и не помню.

— Не было? Не помнишь? — переспросила розовая аликорн, смотря на меня со смесью удивления и жалости. — Так вот, в чем дело… Ох! Эта ссылка сказалась на тебе еще тяжелее, чем я думала. Что же получается? За тысячу лет ты даже про свою природу забыла! Ужасно…

— Что же тут ужасного? — в свою очередь удивился я. — Жила себе тысячу лет без этих приливов и не тужила!

— Нет, это неправильно! Ты словно потеряла часть себя! — заявила принцесса любви. Ну конечно, она за свою стихию до конца топить будет. — Это заложено в самой нашей природе!

— Так, ты мне лучше вот что скажи! — решил перейти к вопросу, который интересовал меня гораздо больше, чем какая-то там кобылья природа. — Сколько это будет длиться?

— Дня два. Может быть, три, — ответила младшая коллега. — А по поводу того, что на луне у тебя ничего не было, у меня есть версия. Я слышала, что, если кобылка длительное время жила в тяжелых условиях — голодала, мерзла, постоянно нервничала, — бывало, что наблюдались симптомы, похожие на твои. Ведь на луне ты не ела, не пила, там не было воздуха. Вот твой организм, находясь в экстремальном положении, и решил, что ему не до продолжения рода. А ты за века и забыла, как все должно быть… — заканчивая свою фразу, она посмотрела на меня с такой жалостью, что никаких сомнений в ее словах у меня не осталось. Так, наверное, советские солдаты смотрели на освобожденных узников концлагерей…

— А сейчас он, значит, попав в тепличную среду, решил наверстать упущенное? — хмуро поинтересовался, глядя на грустно прижавшую ушки и явно сопереживающую моей трагедии Кейденс. Правда, переживала она не в ту сторону. Проблема была, вот только появилась не в лунной ссылке, а сейчас, когда эффекты от нахождения на спутнике пропали! Что же до ее теории…

Стоило признать, она выглядела логичной и жизнеспособной. И я даже сам когда-то видел подтверждения. Уже не помню, где именно, но однажды зацепил статью, где женщина, юность которой совпала с годами ВОВ, рассказывала, как она трудилась на эвакуированном в Сибирь патронном заводе. Так вот, она тоже отмечала, что многие работницы, такие же девчонки, измотанные тяжелым трудом, необустроенным бытом, недоеданием и постоянным нервным напряжением, отмечали, что у них не было месячных. И не по причине беременности, а по той, что озвучила мне розовая принцесса. Организм понимал, что в данный момент главное не размножение, а выживание, и останавливал цикл.

Но, черт возьми! Одно дело — читать! И другое дело — самому в это вляпаться! Причем в обратную сторону.

— Наверстать упущенное ему не по силам, — вздохнув, заключила принцесса любви. — Твоя репродуктивная система просто вернулась к нормальному режиму работы.

— И как ее можно ввести обратно в спящий режим? — уточнил, пытаясь вспомнить, существовало ли что-то такое в реальности. — Какая-нибудь боевая химия? Колеса?

— Боевая химия? — сделав трехдюймовые глазки, вылупилась на меня младшая коллега. — Ты о чем? И причем здесь колеса?

— Лекарства! — раздраженно фыркнув, пояснил свою мысль. — Вещества. Препараты. Таблетки. Пилюли. Мази. Что угодно, чтобы убрать эти приливы!

— Но… Зачем? — выдавила из себя, судя по виду, пораженная моим заявлением Кейденс. — Нет, ничего такого не существует!

— А какие-нибудь магические методы? — с надеждой спросил, вспомнив о волшебстве.

— Да нет же! Никто никогда о таком даже не задумывался! — заявила розовая аликорн. — Я тебя не понимаю. Неужели ты не рада тому факту, что твой организм полностью оправился?

— Очень рада! — уставился на нее, оскалившись. — Так рада, что сейчас пойду и десяток жеребцов сразу оприходую! И не обижайся, если мне твой лейтенантик под копыто подвернется!

Веселья у принцессы любви как-то резко поубавилось. Поэтому я, хоть ни разу и не собирался реализовывать озвученное действие, решил ее успокоить. А то кто ее знает? Вдруг бросится мне лицо расцарапывать?

— Ладно, не парься, его трогать не буду, — успокоил коллегу. — Ну и в целом спасибо за консультацию. И… — только тут дошло, что я вообще-то приперся к ней с обвинениями, которые, как оказалось, были надуманными. — Извини за подозрения. Погорячилась я. Ну, ты сама понимаешь. Состояние такое, будь оно неладно…

Под все еще удивленным и несколько растерянным взглядом Кейденс я и покинул ее покои, отправившись в библиотеку. Там затребовал себе энциклопедию по физиологии пони и, стараясь смотреть в пол, чтобы не натыкаться взглядом на ставших внезапно очень симпатичными, а главное — вездесущими, четвероногих мужиков, вернулся к себе, где сосредоточился на чтении раздела о размножении.

Ну, что сказать? Приятных новостей было немного. Да и те, что имелись, относились к разряду «Могло быть и хуже». В чем-то пони были гораздо ближе к людям, чем к стандартным земным копытным. По крайней мере, в книге не описывались течка и гон, которые, как я помнил, присутствовали у обычных зверей, делая их на какое-то время полностью неадекватными и сосредоточенными только на процессе размножения или борьбы за самку. Лоси в период гона, вон, выходили на железную дорогу встречные поезда бодать. Тут ничего этого не наблюдалось. У жеребцов вообще, как я понял, не было каких-то ярко выраженных всплесков половой активности. Здесь все было в первом приближении так же, как и у людей.

А вот у кобылок, чтоб их, наличествовало то, что я сейчас ощущал на себе. Насколько я знал, у женщин текущая фаза цикла никак не влияла на возбудимость и возникновение влечения и непреодолимого желания немедленно продолжить род. Конечно, мог и ошибаться, ведь никогда темой того, как все ощущается со стороны прекрасного пола, не интересовался. Здесь же на своем печальном опыте столкнулся с тем, что у кобылок что-то, похоже, было устроено по-другому, не так, как у представительниц рода человеческого. Это, в общем-то, наверное, было логично, вот только мне от этого было не легче…

Что меня обрадовало, так это то, что никаких веществ, от которых уже жеребцы становились бы на меня по стойке, тело Найтмер выделять не будет. Я помнил, что у обычных лошадей жеребцы активно реагировали на течных кобыл. Некоторые нечестные рыцари даже на турнирах это использовали, сбивая боевой настрой коней соперника. Тот факт, что этого не будет, сильно упрощал мне задачу — для удержания себя в рамках требовалось только крепить свою собственную силу воли. А то, если бы пришлось еще и от возжелавших диаршего тела отбиваться, я бы офигел.

Что еще напрягало, так это то, что в конце цикла должны были наступить те самые «эти дни», которые постоянно упоминали в рекламе прокладок. Но тут мне оставалось надеяться только на то, что организм аликорна продолжит оставаться таким же безотходным механизмом и, следовательно, ни кровью, ни чем похуже истекать не станет…

Но хуже всего был другой факт…

Я уже слишком долго отодвигал на задний план мысли о том, что все вокруг слишком реально. И, хотя окружающий мир периодически и подкидывал поводы задуматься, доблестно их игнорировал. Ведь бесконечно можно было себя  тешить осознанием богатства и многогранности собственной фантазии. Все, что угодно, можно было этим оправдать. Даже показанные мне в Сталлионграде технологии, про которые я до этого знать не знал. Пусть их и только частично.

Что угодно, но не нынешнюю ситуацию! Это все! Край! Вилы! Это то, что никакими фантазией и богатым воображением объяснить невозможно!

Вот говорят иногда про последнюю каплю, но это даже не капля! Это, нафиг, даже не ушат ледяной воды на голову! Это целая ванна, причем не воды, а, черт его дери, жидкого азота!

Я, ко всем чертям, нормальный мужик! Без каких-либо задних наклонностей! Да для меня само слово «пидарас» — ругательство! Тело Найтмер я все это время, кроме того момента с Кейденс, который уже успел подзабыть, определял в отрыве от ее гендерной принадлежности. Да, приходилось говорить в женском роде, но это сложностей не вызывало. Женщиной я себя не ощущал и не планировал начинать. А кобылой тем более! И даже тот факт, что где-то там, под хвостом располагалось «дополнительное технологическое отверстие», никак на ситуацию не влиял. А тут все перевернулось с ног на голову! И накрылось… тем самым отверстием! Как я в здравом уме мог представить себя бабой настолько, что, блин, репродуктивный цикл себе заимел?! Или как там это правильно называется? А, неважно!

Отбросив книжку, я вскочил с кровати и принялся мерить комнату шагами. При этом от нахлынувшего раздражения хотелось что-нибудь разбить. Однако от этого я силой воли отказался. Еще не хватало! Я вам тут не кобыла в охоте! Я — человек! А человек достаточно разумен, чтобы контролировать все свои инстинкты! Все! Слышишь, гипоталамус?! Или что там у аликорнов женские гормоны вырабатывает? Надпочечники? А, к черту…

Сейчас нужно не рефлексировать, а собраться и проанализировать ситуацию. Итак, критическая масса достигнута, цепная реакция пошла. Поэтому откладывать дальше более глубокое осмысление моего здесь нахождения нельзя!

Стоит признать, что теория о том, что все происходящее — мои глюки, — трещала по всем швам уже давно. Еще с первых дней моей высадки на Эквус. Против нее было все. И слишком разумные для фантомов местные, и слишком проработанные детали окружения, даже самые незначительные, и вещи, про которые я в реальности вообще не знал, но здесь встречал везде и всюду. Ну, и отклонения от известного мне канона, естественно.

Я же, как последний идиот, старательно гнал от себя все сомнения, удовлетворяясь первоначально выдвинутой моделью, не обращая внимания на то, что эта модель совершенно перестала объяснять происходящее! А если она не удовлетворяет текущим условиям, что нужно сделать? Правильно! Либо расширить имеющуюся модель, либо предложить новую!

Вот только проблема в том, что расширять теорию о том, что все вокруг — фантазия, некуда. Не предусмотрено в этой модели расширение. Все объясняется одним фактом — я это вообразил. Но нет, в топку! Свое нынешнее состояние я в здравом уме вообразить не мог!

И вот, чтоб меня подбросило и разорвало, только что пришла на ум с одной стороны обоснованная, а с другой — неприятная мысль. А в здравом ли я уме? Может быть, я все-таки в больничке, и мне там какие-нибудь эстрогеносодержащие препараты колют? И из-за этого я себя здесь непонятно кем ощущаю? Но, блин, это все равно не объясняет, почему здесь все настолько реально…

А объясняет это все другая теория — вокруг меня реальность. Чертов мир, как две капли воды похожий на сериал, который я смотрел несколько лет назад. С такими же героями, злодеями, магами и нечеловеческими расами, географией и топонимами… И вот какова вероятность этого? Исчезающе малая. Однако теория множественности миров вполне такое допускает. А на данный момент это самая гладкая модель, наиболее полно описывающая текущее мое окружение! И, если принять ее как данность, то…

То я, мать моя женщина, в полной заднице! Я — сраный попаданец! А как люди становятся попаданцами? Умирают в своем мире! Так это что? Я там у себя дома не в коме лежу, а остываю и коченею? Или, если вспомнить, сколько уже здесь нахожусь, уже давно оплакан, помянут, закопан и забыт?! Ну, нет! Нет! Быть этого не может!

Остановившись, я уставился в пол, медленно дыша через нос. Так! Еще чуть-чуть, и я, нафиг, сорвусь. Разобью что-нибудь, покусаю кому-то что-то, а то и вообще потеряю контроль над телом и пойду кобыльи желания удовлетворять! Надо успокоиться и снизить градус напряженности! Что мне больше всего здесь нравилось? Полет! Значит, надо полетать!

— Если меня будут искать, я улетела с инспекцией! — собравшись, чтобы выглядеть спокойным, заявил я, выйдя в прихожую.

— Понятно, ваше высочество, — ответила сидевшая за секретарским столом пони. Это была не более-менее привычная Рэйвен, а, видимо, кто-то из ее новых подчиненных. — Когда ожидать вашего прибытия назад?

— К вечеру буду, — буркнул ей в ответ и закрыл дверь, проследовав к балкону.

Сиганув через перила, распахнул крылья и направился, куда глаза глядят. Но потом все же сориентировался и взял курс на руины замка. По крайней мере, этот маршрут был мне знаком.

И как-то сразу заметно успокоился. То ли набегающий поток воздуха голову охлаждал, то ли эйфория от свободного полета частично гасила неприятные эмоции. Нет, на душе по-прежнему кошки скребли, но, по крайней мере, я мог более-менее спокойно обдумывать ситуацию.

Итак, старая теория пришла в негодность и должна быть отброшена. Новых теорий две. Обе, честно говоря, не радуют. Но из двух зол нужно выбирать меньшее. Или определяться, какое из них реальнее…

Первая гипотеза говорит о том, что я — полностью поехавший, застрявший в своих фантазиях, которые настолько искажены, что я даже сам себя не собой ощущаю. Вторая утверждает, что вокруг меня абсолютная реальность, а я — попаданец в тело крылатой и рогатой волшебницы-принцессы с темным прошлым. Воздержаться нельзя, нужно что-то выбрать…

Если я потек крышей, то ничего с этим не поделать. Получается, что я не в коме, а настолько перестал воспринимать окружение и себя самого, что вижу вокруг себя и ощущаю вот это все. И с этим придется смириться. Останется жить здесь, в этом глючном мире, зная, что являешься полным психом. Но вообще, паршиво это — быть не в себе. Однако если подумать, как там говорилось? Ни один сумасшедший не осознает, что он сумасшедший. И если кто-то говорит, что он — псих, то это с большой вероятностью самовнушение. Ну, или результат внешнего давления.

И вот тут нестыковка. Я себе ничего не внушал, окружающие на меня не давили, поехавшим не обзывали. Я чувствовал себя вполне комфортно, опирался, как и раньше, на логику и здравый смысл. И они меня не подводили!

Значит, насколько правдоподобна эта теория? Судя по всему, не особо. Но! Психи, насколько я помню, тоже всегда придумывают логику, объясняющую их действия! Плевать, что она настолько искаженная, что эту логику, кроме них самих, никто не понимает! Для них она становится краеугольным камнем, на котором строится все их поведение!

И вот я тут рассуждаю о логичности и нелогичности, опираясь на свою логику. Но, если я поехал крышей, то и эта самая логика превратилась хрен пойми во что! Так что я ею могу оправдать что угодно! И нужно мнение стороннего наблюдателя. Причем не какого-то пони, поскольку их реальное существование, если верить первой гипотезе, все еще под вопросом. Нужен человек. А как до него добраться, если я здесь, а привычная реальность где-то там? Да… Вопрос открытый…

Вторая теория ничуть не лучше. Я умер и попал в это тело. С одной стороны, она многое объясняет, с другой — порождает огромное количество вопросов.

Как и почему я умер? Ну, тут еще можно накидывать варианты. Причем те же самые, что я использовал изначально. Электротравма, хотя этот вариант я отмел. Падение навзничь, удар головой, отек мозга. Или удар той же частью тела обо что-то острое и дыра в черепе. Или банально сердце прихватило. Хотя я, вроде, на него никогда не жаловался, но и не проверялся. Да что там, человечество видело и гораздо более глупые и неожиданные смерти!

И вот, черт побери, лечу тут, рассуждаю о собственной свершившейся смерти! Дожил, блин! Кто минуту назад сомневался в том, что он поехавший? Так, стоп! Отставить эмоции и рефлексии! Охлаждаем голову и думаем дальше!

Если я помер, то это, к сожалению, свершившийся факт, в этом случае пути назад у меня нет! Вот это главная проблема! Мои многочисленные родственники, немногочисленные друзья, работа, уютная квартира со всеми удобствами, кроме кондиционера, ноутбук с интернетом и подборками фильмов и игр на внешнем диске! Все это можно закопать и забыть. Как, собственно, и поступили со мной самим в этом случае. Можно, конечно, и дальше рассуждать про субъективность течения времени, но, если вокруг реальность, то можно с чистой совестью допустить, что скорости течения времени здесь и дома одинаковы. А это значит, что там не просто сорок дней справили, там уже вторая годовщина прошла! Интересно, а много человек было на моих похоронах?

Тьфу! С этой неприятной темы нужно съехать! Ага, если бы еще это было так просто! Не каждый день, блин, узнаешь, что помер, да еще так глупо! Вот уж воистину, прав был Воланд, когда говорил, что человек не просто смертный. Он, хуже того, внезапно смертный! Мне, конечно, голову трамваем не отрезало, но тоже ничего хорошего. Да даже наоборот! С тем же Берлиозом сразу понятно было, что секир-башка — это насмерть. А в моем случае одни сомнения…

А еще выходит, что имеющаяся черная волосатая тушка с дополнительными отростками на голове и спине и с лишним отверстием с тыла у меня единственная. И ее надо беречь!

И ведь есть еще вопросы! Я мыслю, значит, существую. Да, живу, но в теле владычицы кошмаров. И как тогда я здесь оказался? Нет, с теорией реинкарнации я знаком. Колесо Сансары, все дела. Но там речь шла о перерождении, то есть освободившаяся душа заселялась в только что родившееся тело! Я же оказался в тушке, которой уже хорошо за тысячу. Другое дело, что хозяйки у сего сосуда из плоти уже не было. Но разве это должно было так сработать?

На этот вопрос ответа у меня не было, нет и, вероятно, не будет никогда. Что это было, вмешательство высших сил? Кто постарался? Недавно помянутый Воланд? Шеогорат? Аликорнизированная Лорен Фауст? Поверхностные знания о мировых религиях мне здесь явно не пойдут в помощь. Но если рассматривать мое вселение как свершившийся факт, то так ли уж для меня важен механизм, по которому оно произошло? Наверное, нет. Душу я никому не закладывал, контракты не подписывал, никаких обязательств на себя не брал. Так что вопрос о том, как я сюда попал, хоть и интересный, но не главный.

Гораздо важнее для меня другое. Я почему-то только сейчас, по прошествии двух лет с момента попадания, если оно все же имело место быть, так как теория все еще под сомнением, осознал сам факт попадания. Я идиот? Ну, возможно, хотя и неприятно делать такой вывод. Наверное, тысячи других попаданцев, произведения про которых популярны вот уже не первое десятилетие, могут показывать на меня пальцами и радостно ухмыляться. Дескать, посмотрите, какой дебил! Ну-ну! Из них там львиная доля попадала либо в своих телах, либо хотя бы в людей! Так им, конечно, было легче поверить в реальность окружающего мира! Посмотрел бы я, что бы они стали делать в моей ситуации!

А что бы я сам стал делать, если бы сразу подумал о попадании? Изменило бы это что-то? Думаю, да! Ведь знание канона бы никуда не делось. Стал бы я тогда играть злодея и являться Селестии в роли посланника темных сил? Стал бы я изгонять ее на солнце? Ведь именно с этого все расхождения с каноном и начались, нарастая дальше как снежный ком. Ну, хорошо, начались они чуть позже, когда я не стал строить препятствия для Шестерки на пути к замку. Но дело-то тоже во мне было!

Вообще, вопрос интересный. И, если эта теория верна, то Тию, откровенно говоря, жалко. Ничего плохого она мне сделать не успела. Я же ее своим экспромтом от имени слуги Зла морально уничтожил, а потом и изгнал подальше. Вот только, если подумать, не все тут так просто. Ключевые слова я только что мысленно проговорил «не успела». Возможно, я на подсознательном уровне выбрал единственно верный вариант. Ведь, приди я к ней просто в своем обычном облике владычицы кошмаров, какова вероятность, что мы смогли бы с ней договориться? Конечно, в мультсериале она была показана рассудительной и в целом адекватной кобылой. Но было одно «но»!

Ей нужна была Луна! Ее сестренка, кровинушка, которую она тысячу лет ждала, по которой она все глаза выплакала и так далее. И вместо нее появлялся бы я, весь такой черный и зубастый. А вот тут уже вставал бы другой вопрос. Не захотела бы она так же, как, собственно, позднее и сама Луна, избавиться от мешающей третьей лишней? Не знаю… Возможно, я еще существую только благодаря тому, что вовремя отправил белую сластену на солнце. А может быть, и нет…

Что же касается младшей сестренки Тии, то вот кого мне при всех раскладах не жалко, так это ее! Наворотила дел, потом попыталась уйти от ответственности, скинуть вину на других. Да еще и понты эти ее сословно-феодальные! Мы — принцесса Ночи, а ты — холоп, тварь бесправная, место которой на задворках сознания. В конце концов, наше с ней противостояние объяснялось просто вопросом выживания! Так что тут никаких обид!

Но вот дальше. Если все вокруг реально, то я своими действиями, с одной стороны, нанес равновесию в этом мире огромный урон. Главная Шестерка не сформировалась, а я еще и вбил парочку дополнительных клиньев между ними. Но опять же! А была у меня альтернатива? Договориться с Твайлайт не удалось, хоть я и честно пытался. А это означало, что она при любой подвернувшейся возможности шарахнула бы по мне Элементами!

И с другой стороны, я немало сделал для того, чтобы каноничные супер злодеи, для превозмогания которых в основном и нужна была Шестерка, не вышли даже на свои стартовые позиции. Значит, и свое отрицательное влияние частично компенсировал.

А если эта тушка теперь моя единственная, и нигде в реальности человеческое тело не дожидается, то мои действия тем более оправданы! Самозащиту еще никто не отменял!

Вот дальше я, конечно, наворотил дел. Полез бы я в политику, если бы осознавал, что вокруг реальность? Да ни за что! Я в этом ничего не понимаю и не буду этого отрицать! Нет, я и так-то не особо стремился. Но оно как-то само собой затянуло.

Но что однозначно хорошо, так это то, что я изначально, только объявившись, не пошел в разнос. Быстро отменил Вечную ночь, вернул привычный порядок вещей. Да и, кроме пары монстриков, не убил никого, хотя силы позволяли. Ведь попади сюда вместо меня какой-нибудь садист или банальный грифер, он бы уже от Эквестрии камня на камне не оставил! Просто потому, что мог бы. Я же, можно сказать, обошелся с ней весьма бережно! Ну, подрихтовал маленько, но это мелочи по сравнению с тем, что мог натворить, если бы не имел тормозов…

Так, размышляя о бренности всего сущего, неожиданно быстро долетел до руин замка. Приземлившись на балконе донжона, зашел внутрь и, фыркнув, осмотрел место, где, хоть и недолго, но не так давно жил. Нет, решение перебраться во дворец было все же правильным!

Кстати! Раз я сюда прилетел, то надо пользоваться! В этом замке же кое-что еще есть! Через четверть часа я уже был в винном погребе и осматривал немногие уцелевшие бутылки. Отобрал из них две и направился обратно в донжон, где устроился на своем старом самодельном ложе из стяга Селестии. Сорта вин, к сожалению, определить было невозможно, так как на этих бутылках этикетки не сохранились. Но я особо не заморачивался, так как в местных винах все равно не разбирался. Утешился тем, что вряд ли в королевских погребах хранились какие-нибудь местные аналоги «Трех топоров», «Солнцедара» или чего-нибудь еще «плодово-выгодного».

Немного потупил, поняв, что не прихватил штопор и кружку. Но в итоге извернулся и выковырял пробку магией. А пить решил прямо из горла. Чай не на дворцовом приеме! Отхлебнул пару глотков, посмаковал вкус и с удовольствием откинулся на импровизированную подушку. Хорошо!

И хоть алкоголь на тело Найтмер вроде бы не действовал, сам процесс неспешного распития успокаивал и настраивал на дальнейшие размышления. А мне именно это и требовалось с учетом дурацких приливов. Да, кстати о них…

Надо будет в любом случае найти какие-нибудь способы для борьбы с гормональными пиками, аналогичными сегодняшнему. А то что-то мне не улыбается каждые полтора месяца с ума сходить. Иначе что мне делать? Запираться на три дня и от мужиков бегать? А то кто его знает. Вдруг с каждым разом это все будет только сильнее становиться? Ведь тогда однажды перемкнет так, что могу и сорваться! А потом, помимо моральной травмы для мужского самосознания, получу «радость» в виде выросшего живота. Нет уж! От последней мысли невольно передернулся всем телом. Почему-то фильм про чужих вспомнился, где зародыш тоже внутри живого человека созревал, а потом «вылуплялся». Мерзость какая! Не надо мне такого! Мне за это даже миллион долларов, как первому забеременевшему мужчине, не дадут! Так как здесь я мужчина только мысленно. Да и зеленые бумажки тут не в ходу…

А значит, нужно еще будет найти какую-то информацию про размножение аликорнов. У Луны точно потомков нет, она сама упоминала. Были ли дети у Селестии? Если были, то сколько, от кого? Какова вероятность успешного скрещивания аликорна с другими расами пони? В том, что она, к сожалению для меня, ненулевая, сомневаться не приходится. Доказательством этому стремное бело-сиренево-розовое нечто с непропорциональными крыльями и рогом, которое даже забыл, как назовут. Благо, у Кейденс и Шайнинга ее еще даже в проекте не наблюдается.

Но это все потом! Даже «дополнительное отверстие» может подождать! Сейчас мне нужно однозначно определиться с тем, как мне воспринимать окружающий мир! Главная проблема в том, что сделать это очень сложно! Тут как в квантовой физике. Неопределенность Гейзенберга, мать ее! Если ты пытаешься измерить какой-то параметр объекта, то своим же измерительным прибором меняешь его состояние, в итоге получая не те значения, что были изначально. А если надо мерить два параметра, то, увеличив точность измерения первого, ты похеришь точность для второго. Вот и у меня то же самое — что ни выбери, получается либо притянуто за уши, либо недостаточно правдоподобно…

Провалялся в итоге несколько часов, так ничего подходящего и не придумав. Первая бутылка подошла к концу, вторая опустела наполовину. А я все еще маялся, пытаясь выдумать что-то удобоваримое. И, когда уже шарики за ролики стали заезжать, понял, что надо сменить тактику.

Следуя этой мысли, стал размышлять на тему того, что не обязательно самому изобретать велосипед. Можно его у кого-нибудь и подсмотреть. Неужели ни один попаданец до меня не сталкивался с подобной дилеммой?! Было же у кого-то что-то подобное! Нужно только вспомнить!

Некоторое время перебирал в уме все прочитанные когда-либо фантастические и фэнтезийные произведения, которые смог вспомнить. И в какой-то момент, когда уже хотел бросить это дело, повернул голову, и взгляд мой упал на солярный символ, вытканный на стяге, из которого я сооружал в свое время постель.

Черт побери! А ведь это идея! Как же я не вспомнил сразу?! Это ведь классика! Это знать надо! И это именно мой случай! Ну, с некоторыми ограничениями. У меня нет вычислительных мощностей центрального компьютера орбитальной станции, зато есть особа, которая вполне сможет этот самый компьютер заменить!

Вскочив с ложа, я с благодарностью посмотрел на символ Селестии, давший мне подсказку, прихватив полупустую бутылку, выбежал на балкон, оттолкнулся от перил, взлетел и направился обратно в столицу.

Скоро я буду точно уверен в том, какая из теорий соответствует действительности!

---

День проходил за днем, но Твайлайт не обращала на это внимания. Она что-то ела, как-то спала, кто-то к ней, вроде бы, иногда приходил, периодически о чем-то ворчал Спайк. Но все это было где-то там, на фоне. У волшебницы была цель. Даже не так. Цель! С заглавной буквы и с восклицательным знаком.

И она сосредотачивала все усилия на достижении этой цели, отбросив в сторону все ненужное. Ведь на кону стояло не просто какое-то открытие! От нее зависела судьба всей Эквестрии в целом. И любимой наставницы в частности.

Поэтому настоящим шоком для единорога был вид недовольно скривившейся владычицы кошмаров, стоявшей на пороге ее комнаты. В тот момент ей на секунду показалось, что сейчас все усилия пойдут прахом. Но потом Твайлайт с некоторым удивлением заметила, что черная аликорн не собирается укорять ее в чем-то, кроме запущенного быта. Найтмер Мун даже не сделала попыток прочитать ее разбросанные записи, как того опасалась ученица Селестии. Ведь из них можно было бы понять, что она готовит.

Тем не менее, узурпаторша в какой-то момент поинтересовалась, чем же занималась единорог. Однако Твайлайт в этот момент уже поняла, что нужно сделать — сказать чистую правду!

Кажется, какая-то из пони, одна из тех, с которыми она недолго контактировала в Понивилле, говорила, что сила в правде. И волшебница готова была с той пони, имя которой, правда, подзабыла, согласиться. Она честно показала на формулу, выписанную на доске, и рассказала, что и зачем с ней делает.

И с трудом сдержала улыбку, глядя на округлившиеся глаза Найтмер Мун! Владычица кошмаров, как ранее догадалась Твайлайт, отстала в магической теории на тысячу лет. И, похоже, за прошедшее время так и не продвинулась в ней. Поэтому уловка ученицы Селестии, максимально загрузившей свой ответ терминами и сложными понятиями, сработала. Черная аликорн ничего не поняла и, судя по всему, очень хотела, чтобы это осталось незамеченным. И, удовлетворившись тем, что исследование фундаментальное, ушла.

Твайлайт еще некоторое время беспокойно ходила по комнате, убирая некоторые заметки, опасаясь какого-нибудь подвоха. Но ничего не произошло. Она обманула Найтмер! Обманула, сказав правду!

Исследование коэффициентов в формуле энергии связи, может быть, и было фундаментальным, но волшебница проводила его не просто так. У нее был один вариант для практического применения вычисляемых коэффициентов!

Большинство из того, что описывалось в материалах, которые дал ей Блюблад, Твайлайт забраковала. Сразу было видно, что Селестия разрабатывала данные проекты только потому, что другие, более перспективные методы не принесли нужного результата. И белая аликорн, находясь в отчаянии, похоже, пыталась перепробовать вообще все. Даже заранее обреченные на провал методики.

Но кое-что полезное нашлось и здесь. И единорог собиралась отобранными наработками воспользоваться, чтобы, доработав их, достичь цели! А обнаружилось в записях Селестии, например, одно очень сложное и полифункциональное заклинание поиска, которое могло настроиться на нужный объект, используя неограниченное количество косвенных параметров. Чем их было больше, тем, соответственно, точнее был результат. И чем больше подавалось энергии, тем большей была область, в которой осуществлялся поиск. В теории, он мог затрагивать даже объекты вне Эквуса. Например, на Солнце или Луне, а может, и дальше. Именно это и требовалось.

А еще было незавершенное транспортное заклинание, представлявшее из себя смесь призыва и телепортации. Его Твайлайт доделала за пару дней и даже протестировала на вазочке, в результате чего сосуд оказался наполовину утопленным в полу.

Учтя эту проблему, единорог сама разработала и внедрила в общий конструкт сегмент, отвечавший за то, чтобы транспортируемый объект всегда оказывался бы на границе раздела двух сред, а не в пределах одной среды. Ведь волшебнице нужно было, чтобы Селестия появилась, стоя на полу, а не утопленной в перекрытия по самую шею!

При этом она даже перестраховалась и ввела в схему понятие «необходимых сред», которые должны были быть определены в той точке, откуда начнется транспортировка. Этим она исключала возможность ошибки точки фокуса, при которой ее наставница могла появиться где-то рядом, но, например, под водой, стоя на дне какого-нибудь бассейна.

А вот с поисковым заклинанием пошли трудности. Ему нельзя было просто выдать имя. Нужен был именно набор понятий и каких-то физических параметров, которые необходимо было сформулировать в уме очень четко. А для этого каждое из них  должно было быть относительно простым.

А еще это полифункциональное заклинание было очень затратным. Именно поэтому Твайлайт и уточняла коэффициенты с точностью до десятого знака. В ее случае даже такие незначительные порядки давали заметное влияние на итоговый расход энергии. Она и так уже понимала, что для применения этого заклинания в том масштабе, чтобы захватить в область поиска Солнце, ей потребуется помощь других магов. И накопители. Поэтому ученица Селестии стремилась оптимизировать все по максимуму, чтобы уменьшить расход энергии.

И, стоило признаться, ей очень повезло, что Найтмер зашла к ней именно тогда, когда она вычисляла всего лишь безобидные с виду коэффициенты. Да и тот факт, что черная аликорн снова обратила на волшебницу внимание, говорил, что нужно, во-первых, быть осторожнее, во-вторых, поторапливаться…

И, стоило только ей об этом подумать, как звуки из прихожей дали единорогу понять, что кто-то опять пришел! К счастью, выглянув, она обнаружила, что это лишь троица горничных, сопровождала которых почему-то леди де Лис.

— Найтмер распорядилась провести у тебя уборку, — скривившись, заявила аристократка. — Ну а поскольку ты горничных прогоняешь, мне пришлось прийти к тебе в качестве контролера. Можешь не волноваться, я прослежу, чтобы ничего нужного не пропало.

И не успела Твайлайт возразить, как гостьи зашли в ее комнату. Слуги сразу же начали прибираться, а Флер, посматривая на них, обратилась к хозяйке.

— Вижу, ты готовишь какое-то энергозатратное заклинание, — произнесла она, кивнув на доску.

— Нет, это так… теоретические расчеты… — промямлила в ответ ученица Селестии, про себя радуясь, что такие мысли пришли на ум только этой придворной даме, а не бывшей здесь недавно Найтмер.

— Хорошо, пусть так… — легко согласилась дворянка. — Наверное, я ошиблась в определении формулы. Просто принц Блюблад в приватном разговоре недавно упоминал, что ты можешь работать над чем-то важным. Он даже раздумывал над тем, чтобы оказать тебе помощь. Предоставить накопители, ассистентов или опытных магов для подстраховки…

— Нет, все это излишне! — поспешно отказалась волшебница, гадая, зачем это принц, который передал ей материалы с большой секретностью, потом сам поделился информацией с дворянкой. Тем более, кое-что нужное по своему единственному тайному запросу она уже получила.

— Так, вижу, вы уже закончили! — обратилась леди де Лис к горничным. — Попрошу вас не задерживаться! Всего хорошего, Твайлайт! — перевела она взгляд на хозяйку помещения. — Обращайся, если что-то понадобится.

— Хорошо… — растерянно ответила ученица Селестии, смотря на то, как гостьи скрываются за дверью.

Оставшись одна, она тут же проверила, что все записи и вычисления целы. И, когда удостоверилась, что так и есть, задумалась. С чего бы это придворная дама и аристократка пришла самостоятельно контролировать горничных? Но надолго этот вопрос Твайлайт не заинтересовал. Убедившись, что все в порядке, она вновь вернулась к расчетам. Они были в большем приоритете, чем какие-то глупые сомнения.

А через какое-то время в ее комнате вновь появилась Флер. В этот раз в компании всего одного единорога. На сей раз смутно знакомого.

— Это — Векслер, аспирант профессора Лептона, — напомнила ей дворянка. — Думаю, он сможет помочь тебе в исследованиях.

— А что, профессору помощь уже не требуется? — фыркнув, поинтересовалась волшебница, которую не особо обрадовала ситуация, когда помощника ей просто привели, не спросив заранее.

— К сожалению, ему теперь потребуется помощь, которую я не смогу оказать… — вздохнул аспирант. — Помощь адвокатов…

Из дальнейшего рассказа коллеги, которого она в прошлый раз видела при попытке активировать Элементы, ученица Селестии с ужасом узнала, что профессор, как и многие другие известные маги, арестован по приказу Найтмер Мун. При этом в вину им ставилось использование темной магии, во что ни Векслер, ни сама Твайлайт совершенно не верили.

И этот факт был ужасен. Найтмер Мун проявила свой тиранический нрав, начав бросать в тюрьмы неугодных. Но волшебница знала, что нужно делать. И каково же было ее удивление, когда помощник упомянул, что профессор участвовал в ритуале, который готовил принц Блюблад. И, как предполагал коллега, желаемым результатом было возвращение Селестии. Но, к сожалению, что-то пошло не так…

В этот момент Твайлайт весьма удивилась. Принц же говорил ей, что не будет что-то делать самостоятельно. И он ничего не сказал, когда некоторое время назад они столкнулись, когда она возвращалась из библиотеки. Тогда аристократ посреди нравоучений о том, как должна вести себя леди, только кратко поинтересовался, не нужно ли ей что-то. И единорог сформулировала просьбу, которая через некоторое время была выполнена.

Выходит, он не только помогал ей, но и сам что-то готовил. И если ему помогали профессора и другие именитые маги, неудивительно, что они довели до ума какой-то из методов Селестии. Причем сильно раньше ее самой.

В этот момент волшебница подумала, что, может быть, помощь ассистента будет и не лишней. А судя по тому, что он одобрял действия своего арестованного начальника, на него можно было положиться. Поэтому она открыла помощнику суть своей задумки. И работа действительно пошла быстрее. Магическая часть по-прежнему была на ней. Векслер же, приходя днем на несколько часов, сосредоточился на подготовительной работе, на расчетах того, сколько нужно будет накопителей, на их позиционировании. Также он заявил, что сможет привлечь еще нескольких магов им в помощь и подготовить площадку.

Так прошло еще какое-то время. Твайлайт не считала дни и не следила за ними. Она спала тогда, когда уже не было сил работать, не обращая внимания на время суток.

Но в какой-то момент двери в ее комнату резко открылись, и на пороге показалась довольно скалящаяся Найтмер Мун.

— Ты-то мне и нужна! — ухмыляясь, заявила она, и в этот момент волшебница испугалась, подумав, что повелительнице кошмаров стало все известно.

Но черная аликорн, вместо того, чтобы звать своих опричников, как их недавно поименовал Векслер, достала несколько исписанных листов и положила на стол перед ней.

— Что это? — мельком оглядев строки, больше похожие на примеры из учебника, удивленно спросила хозяйка комнаты.

— Интегралы, производные, системы уравнений, — хмыкнув, пояснила Найтмер. — Старшие классы. Только не говори мне, что не умеешь брать интегралы!

— Конечно, умею! — надулась Твайлайт, осматривая листы более внимательно. — Тут нет ничего сложного!

— Тогда вперед! — улыбнулась черная аликорн. — Сколько тебе понадобится времени?

— Но я не собираюсь это решать… — попыталась отказаться волшебница.

— Видимо, кто-то все-таки не знает высшей математики! — оскалилась в ехидной улыбке владычица кошмаров. — Ну, ладно. Раз ты не умеешь, пойду к Мун Дансер. Мне ее рекомендовали. Да и тезки мы.

— Что?! Это я-то не умею? — возмутилась хозяйка комнаты, проигнорировав все остальное и зацепившись только за то, что Найтмер усомнилась в ее способностях. — Давай свои примерчики! Через полчаса все будет готово!

Ровно в указанный срок она вернула аликорну листы, где были подробно расписаны решения. Но, к ее удивлению, Найтмер спрятала их куда-то в подпространство, а сама достала другие листы, где были точно такие же, насколько ученица Селестии успела увидеть, примеры.

— Ну что же! — еле слышно пробормотала черная тиранша. — Спасибо за метод, мистер Кельвин! Пора и мне им воспользоваться!

Освободив себе место за ее столом, принцесса уселась и принялась делать то же самое, что недавно проделывала сама Твайлайт. Такое впечатление, что у нее не было ответов на свои же примеры. Она просто решала их так же, как до этого хозяйка комнаты.

Вообще, единорог была удивлена, что Найтмер хорошо знакома с высшей математикой. Насколько ей было известно, тысячу лет назад понятия, которыми сейчас оперировала черная аликорн, не были известны. Однако принцесса довольно уверенно, хотя и заметно медленнее, чем ученица Селестии, решала свои же примеры. При этом она иногда задумывалась, будто бы нужные действия ей приходилось вспоминать.

В итоге, если у ученицы Селестии ушло на решение полчаса, то ее незваной гостье потребовалось почти втрое больше времени. А после того, как Найтмер закончила, началось самое странное. Она достала решения Твайлайт, положила рядом свои, а потом и еще чьи-то, судя по почерку, написанные Кейденс. Следом аликорн принялась сравнивать!

— Так… Это совпадает, это тоже, хотя отличия в решении есть… — бормотала она еле слышно, полностью уйдя в себя и, казалось, не обращая внимания на Твайлайт. — Примеры слишком простые. Это вам не параметры корректировки орбиты или колебания альбедо…

— Что ты делаешь? — от удивления даже позабыв про страх и недовольство, поинтересовалась волшебница.

— Тихо! Не отвлекай! — шикнула на нее принцесса. — У меня тут экспериментум критикум!

После этого она продолжила так же кропотливо сравнивать свои результаты с решениями Твайлайт и Кейденс. То есть занималась совершенно дурацкой и бессмысленной, по мнению единорога, работой. Никто в здравом уме не стал бы проводить подобный эксперимент. Какой в нем смысл? Узнать, что они все трое на одном уровне владеют высшей математикой?

— Итак, все совпадает. Хотя решения Твайлайт и Кейденс кое-где отличаются. Но главное, значения получены еще до того, как мне стали известны их величины… — заключила в какой-то момент Найтмер. — То есть самостоятельно вообразить, что они будут именно такими, у меня возможности не было. Следовательно, можно заключить, что Твайлайт и Кейденс, выполнившие вычисления, на которые мне понадобилось гораздо больше времени, существуют независимо друг от друга. И от меня… Поздравляю, Твайлайт! — внезапно владычица кошмаров встала и как-то странно посмотрела на хозяйку комнаты. — Ты существуешь! Ты это сама доказала! — после этого она достала из подпространства бутылку вина, отсалютовала волшебнице и отпила прямо из горлышка. — И если вы реальны, то верна теория номер два. Даже не знаю, радоваться этому или нет. Вам-то все равно. А вот я… Что мертво, умереть не может? Так, кажется, говорилось? В любом случае, — она совершенно спокойно и даже с улыбкой посмотрела на волшебницу. — Благодарю за помощь! Прости за беспокойство! А еще не бери в голову все, что только что увидела. И да, не пропадай тут! Думаю, в ближайшее время нам нужно будет более плотно пообщаться.

На этом Найтмер Мун, забрав свои листки, покинула комнату единорога. Сама же хозяйка осталась приходить в себя, пытаясь понять, что только что произошло.

И выходило, что все было намного хуже, чем она думала. Похоже, черная аликорн собиралась тронуться умом! Если уже этого не сделала! А значит, ждать дальше было нельзя! Она ведь еще и решила «плотно пообщаться». А вдруг это была какая-то проверка? Вдруг Найтмер что-то уже заподозрила?!

Когда аспирант Лептона появился снова, Твайлайт сообщила ему, что откладывать больше нельзя. Их ритуал должен был быть проведен этим вечером!

Как ни странно, Векслер совсем не удивился. Бывший помощник Лептона сообщил ей адрес, по которому ей нужно будет незадолго до полуночи прийти, и с этим ушел. А волшебнице оставалось только радоваться, что организационная часть работы, на которую ей самой явно не хватало времени, уже была проведена.

И вот, в назначенное время она вошла в дверь неприметного дома в предместьях Кантерлота. Аспирант уже был там, проводив ее в просторное полуподвальное помещение, где расположилось еще несколько магов, некоторые из которых были волшебнице смутно знакомы по попыткам оживить Элементы.

Также здесь уже находилось большое количество заряженных накопителей. Оценив их совокупный объем, Твайлайт с уважением посмотрела на своего помощника, который в короткие сроки умудрился раздобыть такое количество не самого распространенного оборудования.

Со своей стороны у нее уже тоже все было готово. Все коэффициенты были вычислены с необходимой точностью, параметры определены. Поэтому, проведя необходимые подготовительные процедуры, они приготовились начинать. Волшебница была крайне возбуждена и готовилась выложиться на полную. Еще бы! Совсем скоро она вернет свою любимую наставницу, а та уже положит конец произволу Найтмер Мун!

Свое место среди энергетических линий занял и шлем владычицы кошмаров. Единорог не знала, каким чудом его удалось раздобыть Блюбладу, когда она попросила что-то из вещей черной аликорна. Но от этого его ценность не менялась. Он должен был также сыграть свою роль.

Ассистенты встали на места и, проведя проверки, доложили, что накопители полны и работают штатно, но они будут их контролировать и при необходимости подпитывать. Встав в фокусную точку, куда сходились энергетические линии от накопителей, Твайлайт остановилась, выдохнула, закрыла глаза, чтобы ни на что не отвлекаться, и начала ритуал.

Транспортирующее заклинание активировалось штатно и вошло в спящий режим, ожидая входящих параметров от поискового заклинания. На нем и сосредоточилась единорог. Она была уверена, что легко найдет Селестию, ведь для этого были подобраны три десятка прямых и косвенных параметров и описательных характеристик, как самого искомого субъекта, так и окружающей его среды.

Итак! Пора! Твайлайт начала формулировать критерии поиска, которые нужно было выстраивать в особом порядке, с учетом вида критерия.

Она ищет принцессу. Старшую принцессу.

Она должна быть за пределами Эквуса. По аналогии с той, на чью голову надевался шлем.

И прибыть она должна так же, как и та, кто в прошлый раз надевала этот элемент брони. С другого небесного тела, минуя все имеющиеся барьеры.

Там должно быть жарко. Очень жарко.

На ней металлические элементы облачения.

Скорее всего, она грустит или даже плачет. Соленые капли могут течь по ее щекам.

Она обладает большой силой, сравнимой с силами десятков, а то и сотен пони.

У нее есть сестра.

— Именем диархов! Рога потушить! Никому не двигаться! — внезапно в разум Твайлайт ворвался посторонний крик. — Работает Ночная гвардия!

Услышав это, волшебница запаниковала. Она же еще не озвучила и половину необходимых критериев! Так, что там дальше?

Полупрозрачный хвост шлейфом развевается за той, кого нужно найти.

— Всех на пол! — снова прокричала, даже скорее прорычала, какая-то посторонняя кобылка. — Отутюжить тут всех!

Голос, скорее всего, принадлежал лейтенанту Миднайт. И последняя фраза командующей Ночной гвардии неожиданно засела в мозгу Твайлайт.

Отутюжить? Зачем? Как? Разве здесь есть что-то, похожее на утюг? В этот момент она осознала, что сбилась и представила этот предмет обихода слишком явно, задав его как очередной критерий поисковому заклинанию. В принципе, ничего не мешало ей отменить его. Но это в спокойной обстановке…

Тут же кто-то сбил волшебницу с ног. Но она в последний момент все же запустила процесс поиска. Пусть и с одним случайным критерием, он должен был сработать! Ведь до этого она успела задать другие!

И через миг единорог с радостью почувствовала, что заклинание вернуло ответ — поиск прошел успешно. Обнаруженный объект приблизительно соответствовал критериям, и он был один. Без иных вариантов. Тут же чары передали параметры ждущему транспортному заклинанию, которое незамедлительно начало свою работу.

Она успела! Селестия сейчас будет здесь!

Но не успела Твайлайт обрадоваться, как фокусировочная точка прибытия молниеносно сместилась куда-то на восток, пропав за гранью чувствительности волшебницы. При этом заклинание начало стремительно опустошать ее резерв, а, высосав все до крошки, переключилось на накопители. А так как сбитая с ног заклинательница, судя по всему, покинула точку схождения энергетических линий, энергия, не имея заранее подготовленных путей, пошла через нее саму...

Поток магии, одномоментно прошедший через волшебницу в момент, когда заклинание напиталось и сработало, был настолько большим, что она не выдержала такой перегрузки и потеряла сознание, не успев осознать, что транспортное заклинание за миг до этого штатно отключилось, вернув сигнал об успешном завершении работы.

Глава 13 (20)

Читать книги полезно. Не то чтобы я в этом сомневался, наоборот, очередной раз в этом уверился, когда благодаря методу из классической фантастики убедился в реальности происходящего вокруг меня.

Убедился или убедил себя? В моем случае это было не так важно.

Что же я вообще предпринял и какие сделал выводы? Ну, идею мне подсказал солярный символ на стяге Тии. Не сам символ, а его название. Вспомнил про планету Солярис и одноименную повесть Лема. Так вот, там главный герой, попав на станцию на орбите условно-разумной планеты, тоже в какой-то момент ошалел от всего того, что там происходило. И перед ним встала дилемма. Либо он полностью поехал, и все чудеса объясняются именно этим. Либо он в здравом уме, а чудеса надо принять как данность. С учетом того, что, кроме него, на станции было все два человека, которые казались мистеру Кельвину еще более спятившими, разрешать проблему требовалось исключительно своими силами.

В общем, если опустить частности, ситуация очень напоминала мою. Поэтому я решил по мере возможности повторить эксперимент, проведенный Крисом Кельвином. Что же он сделал? Он запросил какие-то специфические данные по орбите у вращавшегося вокруг Соляриса исследовательского спутника. Получив их, он спрятал данные и заставил те же самые значения вычислять главный компьютер станции. Когда вычислитель справился, Крис сравнил значения и обнаружил, что до определенного знака они сходятся. Таким образом он определил, что спутник и компьютер существуют независимо друг от друга. Ведь сначала были получены, но не открыты, практические данные со спутника, а потом теоретические расчеты от компьютера. Тот факт, что абсолютно независимые расчеты дали один результат, убедил героя в реальности происходящего. То же самое, кстати, проделывал до него и кто-то еще из персонала базы.

 У Криса, правда, был еще дополнительный подтверждающий фактор. Вычисления там были настолько зубодробительными, что сам бы он их не сделал и за месяц. У меня, к сожалению, не было ни спутника, ни главного компьютера орбитальной базы, как и их вычислительных мощностей. Поэтому задачки я придумал гораздо проще. А вместо исследовательского спутника и компьютера у меня выступили Кейденс и Твайлайт. Ну а что? Одна — аликорн, у нее мозг высшей магией по умолчанию прокачан неплохо. Про вторую и говорить нечего. Не единорог, а биологический компьютер.

Обе закономерно офигели, когда я подкатил к ним с примерами из высшей математики. И если принцессе любви пришлось частично объяснить свою задумку, не озвучивая, естественно, основной смысл, то ученицу Тии я просто взял на слабо. Причем с самого начала не сомневался в том, что это сработает!

Получив ответы от обеих, я на всякий случай решил все еще и сам. Надо сказать, что примеры я составлял наобум, поэтому ответов не знал. Да и не решал все это с самого института, так что пришлось напрячь мозги. Благо, еще на стадии сочинения заданий я отбросил то, что не помнил, как решается. А то хотел им матрицы дать, а потом понял, что сам не помню, как их преобразовывать…

В общем, компьютер-Твайлайт меня уделала. Интегралы мои она пощелкала за полчаса, тогда как я сам корпел над ними все полтора! Кейденс была где-то посередине, но ближе ко мне. Видно, что умела, но не особо любила это дело.

Но главным было то, что полученные из заведомо независимых источников ответы сошлись и между собой, и с моими собственными. Причем я заметил, что аликорн и единорог решали немного по-разному. А значит, они существовали независимо и друг от друга, и от меня. И, следовательно, это вбивало последний и окончательный гвоздь в крышку гроба теории о том, что я все это нафантазировал. Как и теории о моем помешательстве…

Вокруг меня была реальная Эквестрия, это более не подлежало сомнению. Как и то, что я здесь был магом, особой королевских кровей и, мать ее, кобылой…

Засев в своих покоях, я стал все это осмысливать. Благо, еще немного вина, прихваченного из замка, оставалось.

Итак, на Земле я помер. Сдох, скопытился, зажмурился, отбросил коньки, копыта и ласты, двинул коней. Называть можно было как угодно, суть от этого не менялась. Я умер и вместо того, что там полагалось убежденным агностикам, попал сюда. Как все это можно было расценить?

С одной стороны, я потерял все, что у меня было на родине. С другой стороны, а что у меня там было такого, из-за чего стоило устраивать истерики? Квартира без кондиционера, когда-то любимая работа, которая последнее время уже начинала надоедать, престарелые родственники. Пожалуй, последнее волновало сильнее всего. Как там они восприняли мою смерть? Однако я не был единственным ребенком, брат и сестра обеспечат старшему поколению безбедную старость и без меня.

И тут я с удивлением понял, что, несмотря на то, что у меня сейчас, теоретически, эмоции должны были в связи с этими приливами через край хлестать, реагировал на осознание ситуации я довольно спокойно. Да, умер. Ну что теперь делать?

Принявшись анализировать это, понял, что, возможно, дело в том, что в этом теле я обитал уже два с лишним года. Уже привык к нему и успел оценить полученные преимущества. Да елки-палки! Мне ли жаловаться? Человеком я был совершенно заурядным. Без каких-либо особых способностей и умений. А тут кем я стал? Да, черт возьми, уникальным представителем разумной жизни, коих по пальцам одной руки пересчитать можно! М-да… Ассоциации с руками, наверное, стоит употреблять пореже, с учетом того, что у меня их теперь нет и уже никогда не будет…

Но, ладно! Возвращаясь к предыдущей теме, стоит заявить, что теперь я могу летать, колдовать, лазать по снам! Тело у меня нестареющее, то есть я здесь получил эльфийское бессмертие! Да еще и титул немаленький в довесок! И державу к этому титулу вдобавок.

Казалось бы, сплошные плюсы! Правда, вот отверстие под хвостом о себе стало напоминать. Но, черт с ним, буду пытаться это дело терпеть! На два дня раз в полтора месяца буду сбегать в руины замка. Или еще что-нибудь придумаю. Любовницу, в крайнем случае, себе заведу! Но не любовника! Пусть думают, что хотят! Мне мое душевное равновесие дороже!

Есть еще, правда, вспыльчивая темно-синяя особа, которая отдыхает на задворках сознания. Эта проблема даже хуже приливов, так как может полыхнуть в любой момент совершенно случайным образом. Кто знает, что там у этой гордячки и когда в голове взыграет. И окончательного решения по ней, как не было, так и не предвидится…

Но главная проблема теперь в другом. В реальности! Я ведь все это время, полагая, что все вокруг — бред, — относился к окружающему безответственно! Где-то откровенно фигней страдал. А где-то, если что-то и делал, то тяп-ляп. И, хуже того, я уже успел влезть в то, в чем никак не разбирался. Вроде бы, пока мне везло. Но вечно так продолжаться не будет. А значит, что мне придется делать? Осваивать всю эту муру? В дополнение к процедуре восхода и заката теперь придется еще и впахивать по-настоящему! Черт бы все это побрал! Но дело свое нужно делать хорошо!

И ведь я в таком положении, что останавливаться или давать заднюю нельзя. Я себя уже так поставил, что просто не поймут. Да и, чего уж теперь, за свои совершенные действия надо отвечать. И, кроме них, еще и за всю державу…

Вот ведь… Не было печали, купила баба порося… Бабой называть себя не круто. Да и по титулу я тут не баба, а леди. Ну, зато Эквестрия как раз на этого порося тянет. Розовенькая в своих ярких красках, упитанная в своем благоденствии. И повизгивающая с испугу…

Ладно, придется мне этого поросеночка и дальше откармливать. Потому что бросить нельзя. Кейденс одна не вытянет — добрая она слишком, репутации соответствующей у нее нет. Да и жалко ее, честное слово!

Можно, конечно, рассмотреть вопрос о возвращении Селестии. Вот только как это вообще будет выглядеть? Верну ее, бухнусь перед ней на колени, прокричу: «Прости меня, Селенька, дуру грешную!» Так, что ли?

Это не сработало бы даже в первую нашу встречу. Потому что, как уже упоминал, ей нужна вместо меня Луна, а я меняться с этой темно-синей истеричкой не намерен. Ну а теперь я еще и репутацию Тие конкретно так подмочил, выставив на общее обозрение ее косяки. Нет, они-то как раз были в основном настоящими, я против нее ничего специально не фабриковал. Так что тут еще вопрос, кто больше виноват…

Но он обязательно всплывет, если я захочу ее вернуть. Нужно, чтобы простые пони потом меня перед ней поддержали. К народному мнению она должна будет прислушаться.

Правда, мнение обо мне наверняка двоякое. Сталлионград, например, поддержит. А вот столичные торгаши и аристократы — наоборот. Надо будет приблизить нескольких из тех, что под расследования не попали…

В общем, похоже, легкой жизни, ради которой я в этот дворец вообще заселялся, приходит конец. Чую, скоро буду чахнуть над государственными делами так же, как это Тия раньше делала. Хотя нет. Точно так же не буду. Секретариат, например, нормальный я уже завел. Надо будет и по остальному государственному аппарату посмотреть. А то, может, и там где-нибудь все только на одном энтузиазме и держится…

В таком невеселом состоянии меня и обнаружила Кейденс, пришедшая на процедуру заката. Посмотрев на нее, вдруг понял, что мне стыдно. Так-то, если посмотреть, розовая аликорн — классная девчонка. Тетенькой ее как-то язык не поворачивался называть, хотя по возрасту, она вообще, наверное, уже должна была пенсионеркой быть, но по характеру на свои семьдесят-восемьдесят, или сколько там ей, не тянула. Не старела душой, так сказать…

В общем-то, непосредственное живое общение с ней неизменно доставляло удовольствие. А еще она была очень чуткой, доброй и отзывчивой, но при этом умной, волевой и ответственной. Вон, государственные заботы на себя не побоялась взвалить, когда Селли пропала.

А я поначалу вел себя с ней как тварь последняя! Один только обстрел Кантерлота из мортир чего стоил! Как она седой не проснулась? С другой стороны, я тогда вообще в какой-то момент про нее забыл, а, вспомнив, стоит признать, испугался. Но это такое себе оправдание…

— Найтмер, ты в порядке? — заметив мое состояние, поинтересовалась розовая аликорн. — Ты сегодня сама не своя. Я понимаю, горячие дни. Но… Ты что, пьешь? — она с удивлением уставилась на почти опустевшую бутылку, которую я поставил на пол у кровати.

— Не пью, а выпиваю, — автоматически поправил я ее. — Тихо и культурно. А что такого?

— Просто… Это неожиданно… — призналась принцесса любви. — По сравнению с тем, как ты вела себя до этого. С этой твоей умеренностью, кое-где переходящей в аскетизм…

— Кстати про то, как я себя вела… — прервал ее. — Хочу попросить у тебя прощения. Вела я себя… Недостойно, в общем, вела… — выдавил из себя спонтанное признание. Чуть не ляпнул при этом что-то типа «не по-мужски» или «не по-пацански». Вот еще не хватало спалиться…

— Недостойно? — округлила глаза младшая правительница. — Ты сегодня поражаешь меня каждой своей фразой… Если хочешь знать, то изначально, опираясь только на рассказы тетушки, я ожидала много более худшего… А наша первая встреча в моем сне… Да, не могу сказать, что она была приятной. И вспоминать я ее не хочу… — она поморщилась, явно отгоняя не слишком хорошие воспоминания. — Но, знаешь, обвинять и записывать в злодеи легко. А вот понять всегда непросто. Я пыталась поставить себя на твое место, пыталась осмыслить, каково это. Возвращение после тысячелетней ссылки, осознание того, что мир вокруг полностью и необратимо изменился, что знакомых давно нет в живых. Растущие из всего этого непонимание, недоверие… Не знаю, как бы сама с этим справилась. Я даже думаю… — собеседница замолкла, собираясь с мыслями. — Что, окажись я на твоем месте, то тоже могла бы натворить дел. И этим я оправдываю то, что ты действовала так, как действовала. Ведь, немного придя в себя и осознав ситуацию, ты и Вечную ночь отменила, и со мной второй раз уже разговаривала совершенно по-другому…

— Эх… Добрая ты душа, Кейденс! — нашел в себе силы улыбнуться, осознав, что она сейчас вместо того, чтобы ругать и высказывать накопившиеся претензии, начала меня же в собственных глазах оправдывать. — Спасибо тебе за это! Но так что, ты меня прощаешь?

— Если для тебя это так важно, то да. Прощаю, — с серьезным видом кивнула Кейденс.

Ну, что же, уже хорошо. Извинился, и даже как-то немного на сердце полегчало…

— Да я уже, узнав тебя получше, и не таила обиду, — продолжила тем временем принцесса любви. — Как-то это не по-дружески. Не находишь?

— Нахожу, — кивнул, осмысливая ее предыдущую фразу. По-дружески? Это она что, уже подружкой меня считает? Наверное, для мужика нет ничего хуже, когда признанная красотка его подружкой считает. Но в моей ситуации все закономерно…

— Эй! Мы небесные сферы будем вращать? — отвлек меня от размышлений голос розовой аликорна. — А то уже пора!

— Да, конечно! — кивнул ей. — Идем!

Ритуал провели, как и все последние разы, без проблем. Дневное светило закатили, ночное подняли.

— Как прошел твой эксперимент? — неожиданно поинтересовалась собеседница.

— Удался на славу… — вздохнув, сказал чистую правду. — Все, что хотела, выяснила. Вот и выпиваю теперь. Пытаюсь осознать полученные результаты. Но ты не забивай голову, это только мои проблемы…

— Как скажешь… — задумчиво и оценивающе глядя на меня, произнесла младшая коллега. — Значит, не пьешь, а выпиваешь? Я запомню. И что же тут у тебя? — вдруг спросила она, приподняв оставленную мной бутылку и понюхав горлышко. — Хм… Какой-то незнакомый, необычный, но очень приятный букет. Позволишь?

— Я из горла пила, — предупредил ее. — Так что если это тебя не останавливает, то пробуй, конечно. Вино — высший сорт. «Шато Бурдо» тысячелетней выдержки!

То ли Кейденс была небрезгливой, то ли любопытство эту брезгливость пересилило, но розовая аликорн достала откуда-то, видимо, из подпространства, бокал и налила себе. Потом она несколько секунд нюхала напиток уже в бокале, после чего сделала первый глоток.

— Впечатляет! — высказала она свое мнение. — Ты не шутишь? Тысяча лет выдержки?

— Почти такое же старое, как я сама, — усмехнулся в ответ на ее сомнения.

— Удивительно, но, общаясь с тобой, я постоянно забываю про твой возраст, — хихикнула Кейденс. — Иногда ты кажешься даже моложе меня… — она замолкла и посмотрела на меня, наблюдая за моим удивленным лицом.

— Сочту это за комплимент, — улыбнулся ей в ответ. — Но, вижу, тебя такое положение вещей устраивает.

— С тетушкой у нас такого не было… — призналась собеседница. —  Она была для меня правительницей, наставницей, опекуншей, кем-то несравнимо более опытным, величественным. С тобой не так. Ты, бывает, тоже давишь какими-то чужими, видимо, древними мудростями. Но в основном с тобой легко общаться, как с подругой. И… — она вдруг мне подмигнула. — Я этому рада.

— Рада, что ты рада… — признался в ответ на ее неожиданное признание. — Ну а насчет подруг… Ничего против не имею! — в конце концов, именно с ней, учитывая открывшиеся обстоятельства, мне нужно дружить плотнее всего. А тут она сама разговор об этом завела. Да и, как уже упоминал, приятная она во всех отношениях. Может быть, не будь у нее ее лейтенантика, приударил бы за ней. Но разбивать их пару сейчас я, конечно, не буду. И так с главной Шестеркой наворотил. Так пусть хоть эти останутся вместе. — Мы, вроде, отлично ладим.

— Чудесно! — просияла принцесса любви. — А скажи, как подружка подружке, — хитро улыбнулась она. — Где ты взяла это вино?

— Где взяла, там еще есть! — ответил, переиначив в обратную сторону известную фразу. — Что? Все по классике? Нужно сгонять за добавкой?

— По какой еще классике? — удивилась младшая коллега. Или теперь мне нужно говорить «подруга»?

— Сколько бы алкоголя ни запасли на вечер, его все равно не хватит. Это классика, — развернул ей свою мысль. — Ну, так что? Лететь за добавкой?

— Я бы не отказалась, — кивнула Кейденс. — Нет, не в смысле, что все сегодня же выпить! — уточнив это, она чуть сильнее порозовела. — Просто иметь про запас.

— Ладно, ради тебя расщедрюсь! — усмехнулся, оглядев смутившуюся собеседницу, и направился в сторону балкона. — Все равно спать еще неохота. Слетаю, проветрюсь. Там, по крайней мере, жеребцы эти надоедливые глаза не мозолят!

— А кобылки тебе глаза не мозолят? — хихикнула за спиной принцесса любви. — Прости. Такое смешное выражение.

— Против кобылок ничего не имею. Даже сплю с ними в одной кровати, — обернулся к ней, подмигнув. — Сама знаешь.

— Тогда ты не будешь возражать против моей компании в полете, — утвердительно произнесла розовая аликорн, ничуть не смутившись.

— Полетели, — кивнул ей и махнул через перила.

Как выяснилось, младшая коллега умела хорошо летать и без воздушной колесницы. Она пристроилась сзади-справа как ведомая, и такой парой мы взяли курс на замок.

Разговоров по дороге не вели, так как все звуки заглушал набегающий поток воздуха, а по губам в темноте читать было проблематично. Зато было время подумать. И только сейчас я стал анализировать, зачем вообще Кейденс инициировала этот полет за добавкой. Неужели ей вот так кровь из носу это вино потребовалось? Или…

Вот ведь психолог доморощенная! Она же увидела, что я чем-то конкретно загрузился, и отправила меня проветриться! Наверняка ведь догадалась, что тысячелетнее вино может быть только в руинах замка, а значит, туда придется лететь. И, похоже, в прошлые разы она отметила, что я всегда летал сам, что мне это дело явно очень нравилось.

То есть это она меня так от проблем решила отвлечь. Ну что же, вполне по-дружески. А сама она тогда зачем полетела? Проконтролировать, чтобы не спился? Или тоже размяться захотела? Помнится, в мультсериале была какая-то серия, где они с Твайлайт развлекались, сражаясь с каким-то подземным червеобразным монстром, который мне гробоида из «Дрожь земли» напомнил. Там принцесса любви как раз сетовала, что государственные дела ее замучили, что она давно по-настоящему не отдыхала. Что ни говори, а есть в ней какая-то авантюрная жилка!

Вот и сейчас она, похоже, решила совместить приятное с полезным. Подружке, мне то есть, психологическую разрядку от горячих дней устроить и самой развеяться. Что же… Если так, то спасибо ей за это.

Вообще, это нужно особо отметить. Кейденс очень чутко ощущает настроение собеседников. Практически до полутонов. Это что, какая-то ее способность, как принцессы любви? Или она просто сама по себе такая? Или, может быть, и то, и другое? Ведь аликорн она не по рождению, то есть, когда принцессой еще не была, какими-то незаурядными способностями уже обладала. Расспросить ее, что ли, про это дело? А почему бы и нет? Под рюмашку-то вина в самый раз!

Давненько, наверное, этот мир не видел совместного свободного полета аликорнов, да еще ночью. А видел ли вообще? Сомневаюсь, что Селли с Луной так летали. Там младшая, помнится, все жаловалась, что ее ночь никто не ценит, так что белая сладкоежка, похоже, предпочитала в парке гулять, а не рассекать по небу. Ну и ладно! Что было, то прошло! Сейчас здесь другие аликорны!

Тем временем мы долетели и, заложив вираж, приземлились на балкон донжона.

— И все-таки неправильная ты кобылка, — вдруг заявила Кейденс. — Извини, если что. Но это так.

— Ну, вот как-то так исторически сложилось, — хмыкнул я. — Смотрю, у нас сегодня день откровений какой-то. Чего это ты решила об этом заговорить?

— Да как-то подумала, — усмехнулась принцесса любви. — Кобылка в горячий день пригласила домой на бутылочку вина подружку, а не жеребца!

— Так, может, у меня на тебя планы! — ответил ей с самым серьезным лицом. — Вот смотри! Увела тебя из дворца. Подальше от твоего гвардейца. Напою тебя сейчас алкоголем, а утром опять в одной кровати проснемся!

— Вот я и говорю — неправильная ты, — подойдя, розовая аликорн слегка бортанула меня. Наверное, это было чем-то аналогичным легкому тычку кулаком в плечо. — Рассказывала, как в походах с жеребцами под одним плащом спала. А сейчас бегаешь от них. Что-то тут не то. Тебе не кажется?

— Так, ты тут дедуктивный метод не включай! — фыркнул, направившись в сторону лестницы вниз. — И не сыпь соль на рану. Мне еще с вывертами организма свыкнуться предстоит. Кстати, вот ты мне, как правильная кобылка, и расскажи, как ты сама с этим справляешься!

— А чего тут рассказывать? — удивленно произнесла направившаяся следом младшая коллега. — Есть… Хм… Традиционные способы. И Шайни никогда не отказывается помочь мне снять напряжение.

— Понятно, каким способом он тебе помогает, — усмехнулся, переводя разговор на одну из интересовавших меня тем. — Как еще вы не настрогали маленьких Шайнингов и Кейденс?

— Ты и про это забыла? — уже без былого веселья спросила Кейденс.

— Про что именно? — остановившись и повернувшись, осмотрел резко погрустневшую подружку.

— Про вероятность зачатия для кобылки-аликорна, — пояснила принцесса любви. — Которая равна нулю, если партнер — пегас или земной пони. И ненулевая, но исчезающе малая, если партнер — единорог… — она вздохнула. — Я, конечно же, хотела бы, чтобы у нас с Шайнингом были дети. Но трезво смотрю на вещи…

Ага! Хорошая новость! Даже если сорвусь, шансы на непредвиденное пополнение в семействе крайне малы! Главное — держаться подальше от мужиков-единорогов. Кстати, почему именно с ними скрещивание все же возможно? Дело в магии? У рогатых особ ее больше, чем у других? А, к черту, не так важно!

— Не переживай! — заметив, что принцессу любви теперь саму нужно подбодрить, подошел и бортанул ее так же, как до этого делала она. — Все у вас с ним будет! Твоя стихия тебе, в конце концов, поможет! — сказал это с полной уверенностью, вспоминая события поздних сезонов. И, похоже, собеседница эту мою уверенность ощутила.

— Спасибо. Надеюсь, твои слова станут пророческими! — слегка улыбнулась Кейденс.

— А у Селестии, кстати, за эту тысячу лет кто-то рождался? — спросил я.

— Честно говоря, не знаю, — потупилась спутница. — Сама она никогда не рассказывала. А я, даже став принцессой любви, не решалась говорить с ней о столь личных вещах. Как уже упоминала, я не могла себе позволить говорить с ней так же, как с тобой! — она открыто улыбнулась. — Ты, хоть и объявила себя старшей, позволяешь держаться нам на равных.

— А Селли? — уточнил для порядку.

— Тетушка, хоть вслух никогда не проводила линий разграничения, всегда была где-то там, — призналась Кейденс. — На недосягаемой высоте. Нет, она не кичилась прожитыми годами, мудростью, умениями, достижениями. Наоборот, всегда была добра и отзывчива. Но… Не знаю… Видимо, дело во мне самой. В том, как я воспринимала ее еще тогда, когда сама не была принцессой. И знаешь, раньше я считала, что у нас с ней были прекрасные отношения. А теперь…

— Все познается в сравнении! — выдал умную мысль, заметив, что собеседница замялась.

— В точку! — улыбнулась розовая аликорн. — Я не могу сказать, что кто-то из вас однозначно выигрывает в сравнении. Вы просто разные. А еще… — она призадумалась. — Если подумать, то с тех пор, как я стала аликорном, у меня не было подруги, с которой я могла вот так поговорить на равных. Для своих прошлых подруг я стала принцессой. И, хотя я всегда им говорила, что все у нас останется по-старому, мой титул все равно накладывал отпечаток на дальнейшее общение с ними со всеми, даже с Вельвет… — тут я призадумался, вспоминая, о ком говорит спутница. Это она мамашу Твайлайт имеет в виду, что ли? Похоже. Не знал, что они были подругами. И, блин, есть же шутка про сына маминой подруги. Шайнинг ее, похоже, не слышал. — Потом они все вышли замуж, родили жеребят. Да и просто постарели… — вздохнула принцесса любви.

— Вот разберемся со всей этой фигней, тебе тоже свадьбу с твоим лейтенантом устроим! — с легкой руки пообещал ей, вспомнив, что до этих каноничных событий осталось не так уж и много времени. Меньше года, если все тайминги правильно помню. — Даже, наверное, в качестве подарка надо будет твоего дуболома в звании восстановить. Конечно, если до этого снова не накосячит.

— Найтмер! Спасибо! — коллега вдруг порывисто обняла меня и отстранилась. — Тогда, может, будешь подружкой невесты?

— Раз приглашаешь, могу и побыть, — согласился, немного офигев от такого порыва чувств. Это что же получается? У нее до этого разрешения от Тии на свадьбу не было? Или тут какая-то проблема в связи с тем, что Шайнинг не из родовитой аристократии? Типа, принцессе за кого попало выходить нельзя. Морганатический брак, который глава государства может не одобрить? Ладно. Я уже одобрил! — А что делать-то надо будет? Расписаться как свидетельнице, что ли?

— Во-первых, надо будет надеть красивое платье! — увлеченно начала Кейденс.

От такого заявления я скорчил кислую мину, но, присмотревшись к лицу принцессы любви, увидел какое-то озорное выражение. Да она же меня подкалывает!

— Ты меня знаешь. Приду в мундире, — заявил ей на серьезных щах. — Буду не подружкой невесты, а свадебным генералом! А подружкой назначишь Твайлайт. Пусть хоть выберется из своей пещеры.

— Да, это идея… — призадумалась младшая коллега.

— Так что там с предыдущей темой? — напомнил ей, уводя разговор подальше от неожиданно ставшей неудобной темы. — Старые твои подружки, значит, завели мужей, спиногрызов и отвалились. А Селестия?

— Она была всегда где-то выше уже для меня самой… — вздохнула Кейденс. — Обратная ситуация…

— То есть ты была в своеобразном сословном вакууме, — подытожил ее фразу. — Все остались ниже, Селли витала где-то в облаках. А на твоем уровне никого больше не было. Но как же твой Шайнинг?

— Он же жеребец! — насмешливо фыркнула Кейденс. Так, кажется, мы подошли к стандартным девичьим разговорам про то, что все мужики — козлы. И мысль у них только одна. Известно, какая. — Если с ним начать всерьез говорить по душам, то он либо ничего не поймет, либо что-то поймет, но не то и не так! Потом примет все на свой счет, подумает, что что-то сделал неправильно, и весь вечер будет сидеть как в воду опущенный!

— Что-то у вас с ним взаимопонимание не на должном уровне, — усмехнувшись, заметил собеседнице. — Надо, наверное, тебя в жеребца превратить и свести с ним.

— Меня? — поперхнулась розовая аликорн. — Превратить?

— Да, — кивнул ей. — Выпьете вместе по рюмашке. Потом еще по одной. А потом он тебе тоже расскажет, какие все кобылы стервы. Как их тяжело понимать. И как они сами не знают, чего они хотят.

— Превратить меня в жеребца? — принцесса любви до сих пор осмысливала мое предыдущее шуточное предложение. Судя по тому, как она задумалась, тот факт, что я шутил, до нее еще не дошел. — А! Я поняла твой план! — вдруг, просияв и посмотрев на меня с интересом, произнесла она. — Хорошо! Я помогу тебе! Конечно, это будет для меня в новинку. Но, полагаю, я разберусь, что надо делать!

— Ты про что? — настало время удивиться уже мне. — Что ты собралась делать?

— Ну как же! — хитро посмотрела на меня подруга. — Ты же сама все озвучила! Ты превращаешь меня в жеребца. Мы выпиваем. А потом просыпаемся в одной кровати! — она посмотрела на меня как на гениального стратега, озвучившего какой-то немыслимо сложный план. — А уж в промежутке между вторым и третьим я разберусь, что надо делать! Там, вроде, ничего сложного. Но, должна признать, твой замысел очень интересен. И я согласна поучаствовать!

— В чем поучаствовать? — я совсем потерял нить ее рассуждений.

— Стать папой твоего жеребенка! — улыбнулась принцесса любви, с каким-то странным интересом осматривая мою филейную часть. — Сейчас, в горячие дни зачатие от жеребца-аликорна для тебя практически гарантированно! Так что я помогу тебе в этом! Ты главное не забудь потом меня обратно в кобылку превратить.

Это что? Да как? Как она до этого додумалась? Принцесса, мать ее, любви! Во всех проявлениях этой стихии! Вот ведь! Рассуждал о том, что сам бы с ней замутил. Так она сейчас все наоборот сделает! Не-не-не! Не надо мне таких приключений! Да еще и с гарантированным залетом!

От панических размышлений о том, как бы съехать с этой скользкой темы, меня отвлек заливистый смех спутницы.

— Ох, Найтмер! — отсмеявшись, выдохнула она. — Ты бы видела свое лицо!

— Так ты… — у меня просто слов не было. — Ты что? Разыграла меня?

— Ты сама начала, — озорно улыбнувшись, заявила Кейденс. — Предложив поменять мне пол. Не понимаю, почему ты так боишься того, к чему тебя сама природа прекрасно подготовила, — она посмотрела на меня уже более серьезно. — Но не переживай. Жеребцов-аликорнов до сих пор никто никогда не видел. А заклинаний, позволяющих полноценно изменить пол, не существует. Ну, если только ты не знаешь какой-то секретный способ, — добавила собеседница, заговорщицки мне подмигнув.

— Не знаю и знать не хочу! — замотал головой. Нет, язык мой — враг мой! Зачем я вообще с ней эту тему поднял? Теперь будет меня подначивать каждый раз.

— Ну, нет так нет… — с притворной грустью вздохнула розовая аликорн. Интересно, а они с Пинки не родственницы? Та тоже розовая и пошутить любит…

— Признаю, — успокоено выдохнув, согласился. — Хотела приколоть тебя. А в итоге сама попалась…

Нет, ну действительно! Какова актриса! Я ведь реально поверил, что она собралась меня… Хм… Даже в мыслях это озвучивать не хочу…

— Можешь отомстить мне, разыграв в ответ, — хихикнула принцесса любви. — Главное, от своей хандры ты отвлеклась. И помнишь? Мы, кажется, направлялись кое за чем?

— Идем, — кивнул ей, с облегчением закрывая опасную тему. — Но только предупреждаю. Я, увидев винный погреб, долго ругалась на Селестию.

— Почему? — вскинув брови, поинтересовалась Кейденс. — Она что, все выпила? Но тетушка не так чтобы часто употребляет алкоголь.

— Если бы она просто выпила, я бы это поняла, — вздохнул, вспоминая свое первое впечатление от этого места. Тем более, мы как раз пришли. — Она просто все здесь бросила! Столько добра пропало!

Некоторое время мы ходили среди рассохшихся и развалившихся бочек, стеллажей, заставленных бутылками, из которых давно испарилось содержимое. И, что удивительно, принцесса любви во многом была со мной солидарна. Она периодически рассматривала сохранившиеся этикетки и только грустно вздыхала. Тем не менее, пяток уцелевших бутылок она с моего разрешения отобрала. Я тоже прихватил парочку. С этими трофеями мы и покинули сие грустное место, поднявшись на вершину донжона.

— Как же здесь пустынно, — повела плечами розовая аликорн.

— Ну, а что ты хотела? — усмехнувшись, мысленно с ней все же согласился. — Ну что, чтобы не было так грустно, раздавим поллитру?

— Кто-то сюда летит! — вдруг заявила младшая коллега, осматривавшая окрестности.

Последовав ее примеру и оглядевшись, заметил на ночном небосводе едва видимую темную точку, которая постепенно приближалась. Наверное, человеческий глаз еще ничего бы не увидел, даже в оптику. Разве что прибор ночного видения что-нибудь бы показал. А глаза аликорна, вот, справлялись отлично!

Неопознанный летающий объект тем временем приблизился и стал очень даже легко опознаваемым. Это был один из моих гвардейцев. И, похоже, он уже тоже нас заметил, поэтому чуть изменил курс и прибавил скорости. Через минуту боец уже приземлился перед нами и встал по стойке «смирно».

— Вольно! — отводя взгляд и мысленно проклиная кобылью природу и приливы, скомандовал ему, заметив, что фестрал сильно запыхался и стоять неподвижно ему не так-то легко. — Докладывай.

— Ваши высочества! — едва отдышавшись, заговорил гвардеец. — Лейтенант Миднайт послала меня и других на ваши поиски. Хорошо, что удалось найти вас здесь.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Кейденс.

— Заговорщики предприняли еще одну попытку применить неизвестную магию! — доложил ночной пегас. — Но мы успели пресечь ее! Тем не менее, ваше присутствие необходимо в столице!

— Понятно! — кивнул ему, едва сдерживая ругательства. Ведь только что все стараниями принцессы любви было так хорошо! Нет, опять эта контра недобитая вылезла! Откуда они вообще взялись? Я думал, еще в прошлый раз всех повязали! — В таком случае мы с ее высочеством, — кивнул на младшую коллегу. — Вылетаем. Знаешь, в древние времена вожди могли сурово наказать гонца, принесшего дурные вести… — с интересом посмотрел на фестрала. Тот нервно сглотнул ком в горле. — Но я не из таких. Так что отдыхай. А то видок у тебя, будто марафон пробежал! На, только все сразу не пей! — протянул ему одну из выбранных бутылок, после чего расправил крылья, взлетел и взял курс на столицу.

Кейденс последовала за мной и не отставала, хотя обратно летели мы быстрее, чем в замок. Ну, ее можно было понять. Это я только-только важностью своей должности начал проникаться, а она всегда с максимальной ответственностью к делу подходила.

Миднайт ожидала нас перед дворцом и, едва мы приземлились, козырнула и начала доклад. Из него выходило, что определенные контрразведывательные мероприятия, которые она начала проводить после заговора Блюблада, дали результат. И если принц смог провести свой ритуал свободно и спалился только по его результатам, то следующая группа инсургентов была схвачена, что называется, с поличным, не успев довести процесс до завершения.

На этом я остановил лейтенанта, и мы втроем переместились в мой кабинет. Там я ознакомился со списком арестованных и помещенных в темницу подозреваемых. Он меня не особо впечатлил. Народу было меньше, чем в прошлый раз, да и знакомых имен не встретилось.

Зато особняком шла главная заговорщица, которая была отправлена не в камеру, а в тюремный лазарет.

— Твайлайт?! — услышав имя, выдохнула Кейденс. — Нет! Быть этого не может! И что с ней?

— Сопротивлялась аресту и пыталась поддерживать заклинание до последнего… — фыркнула Миднайт. — Из-за чего получила проблемы, когда чары вышли из-под контроля. Доктор точнее скажет.

— Ты же не отправишь ее в тюрьму? — с какой-то беспомощностью во взгляде посмотрев на меня, спросила принцесса любви.

— Я во всем разберусь! — стараясь сохранять спокойствие, заверил ее. — Нужно еще понять, что она замышляла. Миднайт! Почему вообще вы решили, что она затеяла что-то нехорошее?

— В схему ее ритуала была включена вот эта вещь, госпожа коммодор! — фестрал тихо свистнула, и в помещение вошел ее подчиненный, который торжественно внес мою пропавшую не так давно каску. — Ваш шлем, госпожа коммодор, был изъят на месте преступления! Он лежал в узле энергетических линий! — она, усмехнувшись, посмотрела на Кейденс, потом, уже без усмешки, на меня. — Я знаю, что вы сама никому его не передавали. Из этого я однозначно могу сделать вывод, что он был украден из ваших покоев для использования в ритуале, целью которого было нанесение вам вреда!

— Ну и что мне с этим делать? — поинтересовался я у откровенно загрустившей младшей коллеги. И ее, в общем-то, легко было понять. Твайлайт Спаркл для нее была воспитанницей, которую она до сих пор любила. И тут против нее выдвинули такие обвинения, да еще и подкрепленные железными, в прямом и переносном смысле слова, доказательствами. — Факты против твоей воспитанницы.

— Нужно хотя бы поговорить с ней! — выпалила розовая аликорн. — Услышать ее объяснения!

— Твайлайт что-то уже сообщила? — переадресовал я вопрос офицеру.

— Она без сознания с самого ареста, — без особого сочувствия доложила та. — А ее ассистенты, кроме одного, ничего не знают. Тот один, что был в курсе ее замыслов, сообщил, что ученица хотела вернуть свою наставницу!

— Ох… Ну почему она не посоветовалась со мной? — простонала Кейденс. — Я могу ее увидеть?

— Пойдем, я тоже хочу посмотреть! — кивнул я коллеге.

Но смотреть там, как выяснилось, было не на что. Твайлайт находилась без сознания. Внешне она, кроме общей помятости и растрепанности, ничем не выделялась. Правда, рог был забинтован. Зачем? Ну, местным светилам медицины виднее, как рогатых лечить. Кстати, надо, наверное, лейб-медика, который Кейденс осматривал, припахать. Он-то всяко лучше тюремного коновала будет.

Свою мысль я тут же озвучил, заработав благодарный взгляд подруги.

— Я останусь с ней! — заявила принцесса любви. — Найтмер? Ты не будешь против?

— Оставайся! — кивнул ей, а сам развернулся и направился к выходу из каземата. — Утром, если не выспишься, скажи. Я светила тогда сама проверну.

Вот ведь эта Твайлайт! Ну и что она нам здесь устроила? Хорошо еще, ничего не взорвала! И вот как ее теперь отмазывать? И надо ли?

Нет, посадить главную героиню канона в тюрьму за покушение на диарха — это перебор. Да и с Кейденс только что улучшившиеся отношения я этим точно испорчу. Но, с другой стороны, что остается?

Для начала выяснить у самой этой заговорщицы недоделанной, что конкретно было ею предпринято. И зачем?! А то Миднайт, ясное дело, все в свою угоду исказила. Дескать, вот она какая — оперативная и незаменимая! Очередного опасного врага народа вычислила! Да такими темпами у меня скоро все дневные пони отправятся юг от песка чистить, а север от снега. А все ночные будут с огромным удовольствием их охранять…

Вообще, эффективность лейтенанта, конечно, поражает. То, что она за Твайлайт следила, объяснимо. Это я на расслабоне жил и в целом подзабыл про главную героиню. А фестрал вот не совершила этой ошибки. Она и ее архаровцы вообще, похоже, до сих пор здесь как в стане врага себя чувствуют. Что неудивительно, учитывая, как их вид до этого гнобили. Вот они и бдят…

Но, например, досье на аристократов они мне собрали в кратчайшие сроки. Если задуматься, то реально ли это было сделать за считаные дни? Или у них уже что-то было? Она же говорила, что они и раньше собирали информацию по-тихому. Видимо, теперь этим вовсю пользуются…

В любом случае, она меня уже который раз выручает. Надо будет поощрить! Выдать там медальку или новую звездочку на погоны. Или что тут у них? Так до сих пор и не разобрался…

Примерно с такими мыслями я и заснул. Ночь прошла спокойно. А утром, снова встав до будильника, через пару минут поприветствовал угрюмую Кейденс. Похоже, она спала прямо у кровати бывшей подопечной и закономерно не выспалась.

— Так, ты сейчас отдыхаешь! — строго заявил ей.

— Я в порядке, — слабо запротестовала принцесса любви.

— Вижу я, в каком ты порядке! — фыркнул, направившись к балкону. — Ничего. Пропустишь разок ритуал, зато отдохнешь нормально. Скажи лучше, что там с нашей заклинательницей?

— Пришла в себя пару часов назад… — ответила розовая аликорн. — У нее почти отнялась магия…

— Чего?! — у меня чуть солнце, которое я в этот момент поднимал, вбок от таких новостей не поехало. — В смысле?

— В прямом… — вздохнула подруга. — Она с трудом телекинезом ложку поднять может.

— Почему так случилось? Насколько долгим будет эффект? — по-быстрому утвердив светило на месте, засыпал собеседницу вопросами. — Какие меры предприняты?

— Последствия нарушения ритуала, — пояснила Кейденс. — В какой-то момент через нее прошел колоссальный поток магии. Вот магическая система и не выдержала перегрузки. Она не выгорела полностью, но теперь нужно ждать ее восстановления…

— Что там наши эскулапы говорят? Как быстро восстановится? — озвучил появившиеся вопросы.

— Определенного ответа пока нет… — понурившись, доложила принцесса любви. — По моей просьбе доктора сейчас собрали консилиум…

— Ясно… — выдохнул, не став говорить ничего больше. Хотя хотелось…

По-моему, это диагноз! Твайлайт головного мозга! Это же надо было себе такое устроить! Потенциальная принцесса, мать ее, дружбы-магии! Сначала без дружбы осталась. А теперь что? Еще и без магии? А если это необратимо? Зараза!

И ведь я, что характерно, специально ничего для этого не делал! Хотя, понятно, что косвенно во всем происходящем виноват именно я. Но все же! Ладно, надо будет с ней поговорить. А потом всыпать ремня!

— Как светила медицины закончат, я тоже хочу с ней пообщаться! — озвучил свое желание коллеге. — Надо понять, что она хотела сделать. И что нам с ней делать.

— Ты хочешь с ней поговорить наедине? — уточнила розовая аликорн. — Боюсь, она уйдет в себя. Она и так тяжело переживает. Но, к счастью, хотя бы со мной она помирилась.

— Приходи тоже, — кивнул ей. — И Шайнинга приводи. Он ей брат все-таки. Устроим семейный совет!

На этом подруга ушла, а я стал думать. Предавать это дело огласке, как предыдущее, я пока не собирался. Там были прожженные махинаторы, которых не было жалко. А здесь идеалистка Твайлайт, которая наверняка воображала, что делает огромную услугу всей державе. Софья Перовская, блин!

Да и мозгов ей хватило не применять темную магию. Так что это обвинение ей не грозит. Ладно, посмотрим, что она сама скажет. Главное, чтобы вообще говорила. А то еще замкнется в себе. Психика у нее и так слабая, это я по сериалу помню. У нее там глаз постоянно дергался, а в какой-то серии она вообще чуть не поехала из-за какого-то пустяка. А текущая ситуация — совсем не пустяк…

Но вообще, хорошенько подумав, я решил, что это дело точно нужно будет, если не спустить на тормозах, то ограничиться минимальным наказанием. И, поразмышляв, понял, что надо будет сделать. В конце концов, с учетом моего открывшегося понимания окружающей действительности, мне теперь нужно действовать по-другому.

Если бы все это произошло пару недель назад, я бы без особых колебаний законопатил вредную волшебницу как минимум под домашний арест. Сейчас же, понимая, что сам во многом и спровоцировал ситуацию, собирался разобраться.

После обеда, когда меня уже обрадовали непроизносимым диагнозом, который предрекал бывшей ученице Селли минимум полгода на восстановление, мы все же собрались вчетвером. Компанию мне, как я и распоряжался, составляли Кейденс и Шайнинг. Последний меня, к моему неудовольствию, смущал одним своим присутствием. И я бы с удовольствием отправил лейтенанта куда-нибудь на пост. Но все же решил пригласить его как родственника. Все-таки бесчувственным чурбаном женишок Кейденс не был, сестру любил и поэтому не мог не переживать.

Ну а перед нами как перед экзаменационной комиссией сидела Твайлайт.

— Итак… — осмотрев присутствующих, заговорил первым. — Мы собрались здесь не на судебное заседание и не на следственный эксперимент. Мы просто хотим обсудить ситуацию. Ты это понимаешь, Твайлайт?

— Мне все равно… — без огонька ответила ученица Селестии. Так, похоже, кто-то у нас собрался перегореть или заняться самоедством…

— Твайлайт… — окликнула ее розовая аликорн. — Не переживай! Все будет хорошо…

— Нет! Не будет! — заявила на это бывшая ученица Селли. — Блюблад не смог, я не смогла! А ты и не пыталась!

— А ну-ка отставить обвинения! — шикнул я на совсем уже берега потерявшую волшебницу. — Мы тут не за этим собрались, а для того, чтобы решить, что делать дальше!

— Твайлайт, возьми себя в копыта! — добавил Шайнинг. Во, даже он может умные мысли высказывать.

— А я вам для чего? — с каким-то надрывом спросила неудачливая заклинательница. — Выясняйте, что делать дальше, сами! Я теперь даже перо для письма с трудом поднять могу!

— Ты нужна для того, чтобы озвучить свое видение случившегося, — не повышая голос, медленно произнес, переходя к делу. Раз уж она сама спросила, грех было этим не воспользоваться. — Итак. Поясни. Что ты делала? И зачем ты это делала?

— Как будто ты не знаешь! — фыркнула фиолетовая волшебница. — Это твои опричники все и испортили!

— Я хочу разобраться, — выдохнув, произнес, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Вот ведь натура истеричная! Мало того, что у меня тут красавец-жеребец под боком, от которого приходится постоянно отворачиваться, что не добавляет спокойствия, так еще и эта строит из себя партизанку на допросе! Попробуй тут сдержись! — А для этого мне важно знать твое мнение, как непосредственной участницы.

— И зачем это тебе в чем-то разбираться? — с вызовом спросила Твайлайт. — Можешь сразу обвинить меня в использовании черной магии и бросить в тюрьму, как ты это сделала с другими волшебниками, кто пытался противостоять тебе!

Я посмотрел на Кейденс и закатил глаза, как бы показывая, с кем приходится работать. В ответ получил умоляющий взгляд. Наставница явно не знала, что делать с повзрослевшей и ставшей такой своенравной бывшей подопечной. Повернувшись к лейтенанту, поймал его обеспокоенный взгляд. Этот тоже явно не понимал, что делать. Ну, от этого-то я особой прыти и не ждал…

— Тебя пока ни в чем не обвиняют, — пояснил я свою позицию. — Тем более, в черной магии. Уж поверь, я бы почувствовала ее сразу. Но вот мой шлем, использовавшийся в твоем ритуале, вызывает вопросы…

— Ни в чем не обвиняют? — удивилась ученица Селли. — Ха! Да я, если хочешь знать, собиралась вернуть Селестию. И у меня бы все получилось, если бы не эти фестралы!

Так… Кто-то у нас решил подражать шаблонным злодеям из мультсериала про четырех подростков и говорящего пса. И это не я, если что…

Кейденс и Шайнинг, услышав это с гордостью произнесенное признание, застыли с примерно одинаковыми выражениями лиц. Да и мысли их обоих можно было легко озвучить: «Остановись, Твайлайт!»

— И для чего же ты хотела вернуть мою непутевую сестру? — лениво поинтересовался, ничем не выдав своего настроения. И, похоже, Твайлайт это мое спокойствие только сильнее раззадорило. Как это так?! Она тут, понимаете ли, грудью на амбразуру ложится, а никто в нее не стреляет!

— Как это «для чего»? — с возмущением выпалила фиолетовая единорог. — Она бы тебе показала! Селестия, она…

На этом мысли ее разбежались, видимо, от осознания восхитительности наставницы. И волшебница запнулась.

— Она бы ничего не сделала против меня… — спокойно произнес, прерывая незапланированную паузу.

— Еще как сделала бы! — заявила моя оппонентка. — Она бы изгнала тебя обратно на луну!

— Нет. Это я вернула бы ее обратно на солнце, — пару раз выдохнув, сохраняя спокойствие, ответил ей. — Если не веришь мне, поверь ей самой. Вот! — достал из подпространства и протянул юной спорщице заранее прихваченное из кабинета прощальное письмо Селли. — Надеюсь, почерк наставницы ты знаешь.

— На староэквестрийском? — с удивлением прокомментировала Твайлайт, вглядываясь в текст. К счастью, она не стала пафосно отказываться и комкать бумагу. И на то, чтобы держать письмо телекинезом, ее текущих возможностей тоже хватило. — Нет… Этого не может быть…

— Как видишь, она сама согласилась принять любое наказание за свое преступление, — заключил я, когда убедился, что единорог прочитала все, что нужно.

— Ты не имела права ее изгонять! — протянув письмо обратно, опустив голову, выдала ученица Тии.

— Это не так. И это сейчас вторично, — протянув бумагу Кейденс для ознакомления, ответил я несостоявшейся пока принцессе дружбы-магии. — А первично то, что твоя работа была проделана впустую. Только из-за того, что ты ни с кем не посоветовалась. Подумай над этим. А еще скажи… — перешел к вопросам по существу. — Мой шлем тебе зачем нужен был?

— Чтобы задать аналогию! — гордо выдала заклинательница. — Ты вернулась с луны. Селестия должна была вернуться с солнца аналогичным образом!

— И ты только на одной этой зыбкой аналогии собиралась ее вернуть? — поинтересовался, толкая Твайлайт в нужную сторону.

— Нет, конечно! — фыркнула та. — Я разработала методику!

Ну а дальше внезапно разошедшаяся ученица Селли рассказала о том, что она делала и как готовилась. Похвасталась, как обвела меня вокруг копыта с безобидными на первый взгляд коэффициентами, вызвав новый нервный приступ у родственников и парочку мыслей насчет магической некомпетентности у меня. После еще раз заявила, что у нее обязательно бы все получилось, так как она учла все мелочи и нюансы. Добавила, что у нее все прекрасно шло до того момента, как мои подлые прислужники все испортили, из-за чего она никого и не призвала.

А еще она сказала, кто подал ей идею. Ну, Блюблад, погоди! К этому голубому, что по крови, что по духу, у меня и так были претензии размером с Австралию. Теперь к ним еще и Новая Зеландия добавилась.

Ну а изыскания ученицы Тии… Что сказать… В общем, это был рассказ из серии «дневники безумного гения». И то, что эта гениальная личность действовала против меня, не радовало. Да и эти параметры, которые она выдала своему поисковику, меня откровенно напрягли. Уж слишком размытыми они были. Я даже призадумался, гадая, кто бы мог подойти под эти описания.

— И в итоге ты потерпела неудачу… — констатировал для начала. — Никто на твой зов не пришел.

— Только потому, что твои гвардейцы мне помешали! — повторно заявила  Твайлайт. — Я успела начать процедуру, но, видимо, когда отключилась, заклинание откатилось…

— На наше счастье, — усмехнувшись, прокомментировал ее фразу. — Правильно ли я понимаю, что последний заданный тобой параметр оказался не только ошибочным, но и самым приоритетным?

— Это так, — нехотя призналась ученица Тии. — Я должна была задать еще более двух десятков параметров, чтобы обеспечить необходимую точность поиска. А потом ввести для них приоритезацию. А по умолчанию самым приоритетным становился последний заданный.

— Вот он нас и предохранил от чего-то, что могло бы быть очень неприятным, — посмотрев на собеседницу, подвел ее к основной мысли. — Ты не должна была продолжать, когда поняла, что все равно не успеешь закончить штатно.

— Не надо поучать меня! — топнув передней ножкой, вдруг снова взъерошилась ученица Тии. Ну, надо же, какая упорная! Ничего, сейчас я тебя! Кажется, одного из старших Зол я сам отыгрывал. Пора попугать остальных его сестрицей!

— Ты думаешь, что по таким критериям, что ты выдала поисковику, он бы нашел Селестию? — изобразив удивление, поинтересовался, но, не давая времени ответить, сам же продолжил. — Даже если мы отбросим последний заведомо ошибочный параметр, у нас останутся любопытные характеристики. Хм… — сделал вид, что задумался. — В молодости я встречала легенду о том, что под землей расположен другой мир, где лава течет вместо воды и жарко как в жерле вулкана, называемый Адом. Там властвуют семь первичных зол. Семь архидемонов, четверо из них носят титулы принцев или принцесс… — замолчав, обвел взглядом присутствующих. Все трое, даже Твайлайт, с интересом слушали. — Одну из них зовут Андариэль. У нее нет родных сестер, но она повелевает целым женским орденом, где все участницы зовут себя сестрами. У нее есть металлические украшения на теле, — тут я усмехнулся, вспомнив тот минимум одежды, что носила на себе эта демонэсса. — Про силу архидемона я промолчу. Соленые капли… Ты не знала или забыла, что не только слезы, но и кровь соленая на вкус. А эта особа, которую прозвали Дева Мучений, полагаю, довольно часто была забрызгана каплями этой субстанции. Так вот и ответь мне, Твайлайт! Ты хотела бы, чтобы такое существо ответило на твой призыв?

— Нет… — сделав шаг назад, замотала головой неудавшаяся заклинательница.

Конечно, Андариэль я притянул даже не за уши, а за волосы. Или за цапки, которые у нее из спины росли. Титула ее я совершенно не помнил, вполне вероятно, она не была принцессой. Полупрозрачного хвоста у нее тоже не было. Да и порабощенных сестер из Монастыря тоже вряд ли можно было бы счесть за настоящих. Можно было бы еще упомянуть, что она — персонаж вымышленный. Но так и Найтмер для меня когда-то была вымышленной. Пока я в ее шкуре не оказался. Да уж… Ладно. Хорошо, что не в ту же Андариэль попал! А то отбивался бы каждый день от всяких варваров и паладинов…

— Ну, вот и радуйся, что твой последний параметр сбил весь поиск, — заключил, глядя на наконец-то осознавшую всю опасность своих действий Твайлайт. Кейденс и Шайнинг, кстати, тоже сидели, весьма впечатленные. — Теперь вернемся к еще не затронутому нами вопросу. Что нам с ней делать? — переадресовал вопрос брату и няньке молодой волшебницы.

— Понять и простить? — интонация, с которой у меня это спросил Шайнинг, чуть не заставила меня заржать. Ладно еще, он не картавил. А то точно бы не выдержал.

— Понять мы уже поняли, — заключил, смерив его взглядом, но, осознав свою ошибку, отвернулся, поминая кобылью природу. — А вот простить…

— Пожалуйста, Найтмер! — умоляюще посмотрев на меня, попросила за подопечную розовая аликорн.

— С одной стороны, она сама себя уже наказала, — сделав вид, что задумался, произнес я. — Так что, раз вы просите, строго карать ее не буду. Но все же без взыскания такие действия оставить нельзя. Тем более, она не раскаивается и постоянно грубит!

Уже было расслабившиеся родственники проштрафившейся заклинательницы снова напряглись, с тревогой посматривая на меня.

— Я вижу, что воздух столицы негативно влияет на неокрепшие умы… — произнес, посматривая на Твайлайт. — Поэтому повелеваю тебе оставить Кантерлот на год. Раньше бунтовщиков высылали куда-нибудь в приграничье, но тебе я оставляю выбор. На этом все! Вопросы есть?

— Нет… — угрюмо буркнула Твайлайт. — Не очень-то и хотелось тут оставаться…

На этом она отправилась к выходу. Шайнинг, мгновением назад чуть не пробивший голову фэйсхуфом, направился за сестрой. А вот Кейденс осталась.

— Найтмер, можем ли мы изменить это наказание? — поинтересовалась она. — Здесь, в столице я могу взять Твайлайт на попечение.

— Ей же постоянная медицинская помощь не нужна? — уточнил, осмотрев коллегу.

— Нет, не нужна… — подтвердила она. — Теперь процесс восстановления будет идти естественным путем. Вмешиваться и подгонять его врачи не рекомендовали, можно получить рецидив.

— Тогда пусть едет, — заключил я.

— Но, послушай!.. — не сдавалась принцесса любви.

— Кейденс! — вздохнув, посмотрел ей в глаза. — Я не просто так приняла это решение. Я собираюсь исправить кое-какую ситуацию, возникшую по моей вине. Прошу, поверь мне. Отъезд Твайлайт пойдет на пользу ей же самой!

— Не понимаю, чего ты добиваешься… — призналась розовая аликорн. — Но чувствую, что ты веришь в то, что говоришь... — она посмотрела в сторону двери, за которой скрылась ее бывшая подопечная. — Я только очень прошу тебя сделать так, чтобы Твайлайт больше так не страдала. Мне тяжело было просто смотреть на нее…

— Сделаю, что смогу, — уверил собеседницу. — Остальное зависит только от нее…

И, в общем-то, обдумав все, я не собирался нарушать это обещание. Твайлайт из-за моих действий и так пострадала куда сильнее, чем я мог себе представить. Так что собирался немножко подтолкнуть ее в нужную сторону…

В сторону того, от чего когда-то, играясь, увел. Да, в будущем это могло принести мне некоторые проблемы. А могло и не принести, если все правильно рассчитать. Именно этим я собирался заняться.

Через пару часов я вызвал к себе Миднайт. Нужно было поговорить с командующей гвардии.

— Госпожа коммодор! — войдя, фестрал вытянулась и отдала честь.

— Вольно, — кивнул ей. — Итак. Буду кратка. Твоими действиями я в целом довольна. Раскрытие заговоров, сбор информации, прочее. Я ценю такое рвение.

— Рада стараться! — оскалилась лейтенант.

— А потому, поздравляю тебя коммандером, Миднайт! — торжественно заявил, оскалившись в ответ. — Также выбери кого-то на должность лейтенанта. Повышение подпишу.

Да, теперь у меня была Миднайт Коммандер. Могу с чистой совестью заставить ее перетаскивать папки и файлы. Жаль, что кроме меня никто каламбура не оценит.

— Жизнь во славу ночи! — пафосно провозгласила новоиспеченная коммандер. — Какие будут приказания?

— Продолжай в том же духе, — кивнул ей. — И знаешь что… — вспомнив о том, как я некоторое время назад послал делегации заморских гостей, решил подстраховаться. — Надо парочку дивизий передислоцировать поближе к восточному побережью. А то вдруг эти грифоны все же решат заявиться.

— Дивизий? — наклонив голову вбок, усмехнулась Миднайт. — У Эквестрии нет дивизий, госпожа коммодор!

— На бригадную систему перешли? — уточнил у нее. — Что-то я со всеми этими делами так и не проинспектировала армию…

— Ни дивизий, ни бригад, ни полков, и ни даже батальонов! — с какими-то даже злорадными интонациями доложила офицер. — Если не считать городской и пограничной стражи, то у Эквестрии есть только никуда не годная Дневная гвардия. И мы!

Ну Селли! Ганди ты недоделанная! Распустить армию! Это же надо было додуматься! И почему я раньше не поинтересовался?!

— Ясно… — выдохнув пару раз, ответил ей спокойно. — Этим я займусь. Ты пока отправь на побережье десяток своих ребят. Пусть они пару десятков дневных тоже организуют и летают вдоль границы наших территориальных вод на всякий случай. Все на этом!

— Будет сделано! — офицер козырнула, развернулась и покинула мой кабинет, куда тут же просочилась Рэйвен.

— Наиболее важные документы за сегодня, ваше высочество! — доложила она. — Отобраны и отсортированы, как вы приказывали!

— Отлично! Давай, я посмотрю, — вздохнув, принял не очень большую стопку.

Довольная как собой, так и тем, что я начал по ее мнению правильно работать, главная секретарша покинула кабинет. Ну а что? Манкировать обязанностями я больше не собирался. Раз уж влез в это дело, теперь должен был его тащить…

Верхним в небольшой стопке лежал отчет с северных рубежей…

---

Рэрити не очень понимала, что происходило в столице все последние дни. Казалось, только что все было замечательно. Она занималась любимым делом — шила наряды. И для кого! Для самих диархов! Сначала для Найтмер Мун, потом для Кейденс. А потом и от некоторых аристократок стали поступать заказы.

Но в какой-то момент все изменилось. Все началось в тот вечер, когда она беседовала со Спайком и почувствовала странную волну магии. Как оказалось, это явление было совсем не безобидным.

На следующий же день в кругах знати поднялась другая волна — паники и возмущения. Гвардейцы Найтмер врывались в дома, хватали знатных и уважаемых пони, утаскивали их куда-то, после чего арестованных никто не видел…

Честно говоря, если бы не знала владычицу кошмаров лично, единорог легко бы поверила во все эти слухи. Однако в тот момент они показались ей преувеличенными. Тем не менее, она не решилась напрямую спросить у черной аликорна, когда в очередной раз пришла наводить порядок в ее гардеробной. Старшая диарх была действительно не в духе, и волшебница не решилась поднимать неудобную тему, не желая вызвать гнев принцессы.

Зато на следующий день она прочитала свежий выпуск «Сентинел». Как истинная леди, Рэрити не проронила ни одного неподобающего словечка. Хотя желание возникало. Подумать только! Темная магия! Сомбропоклонничество! Заговор против принцесс! И где? Здесь, в Кантерлоте! Да она ведь сама присматривалась к этому принцу! Значит, Найтмер не просто так говорила ей держаться от него подальше! Она явно что-то подозревала уже тогда!

Модельер только поблагодарила небо за то, что черная аликорн оказалась столь прозорливой и смогла предотвратить приход к власти черных магов и сторонников очередного древнего злодея.

Но вот при дворе, где принца и его арестованных сторонников знали гораздо лучше, многие откровенно сомневались. Заказчицы, с которыми во время обмеров и примерок волшебница поддерживала светскую беседу, не понимали, как Блюблад мог дойти до такого. И их сомнения только усилились, когда аресты продолжились. Причем теперь аристократов уводили в тюрьму за растраты и казнокрадство.

Вот тут все занервничали еще сильнее. Как понимала модельер, кое-какими небольшими махинациями занимались почти все. Это было что-то вроде хобби у определенного круга знати. И теперь, когда арестовали самых отъявленных, остальные переживали, что и до них дойдет очередь. В связи с этим многие богачи решили несколько сократить траты, поэтому новые заказы ей резко перестали поступать.

В целом, это было неприятно, но единорог не огорчалась. Она и так уже создала себе хорошую репутацию. Ее вещи носили сами диархи. Найтмер так вообще теперь не вылезала из пошитого для нее мундира, чем очень льстила дизайнерше. Да и остальные дворянки были ею довольны. Поэтому Рэрити понимала, что, как только вся эта ситуация уляжется, про нее снова вспомнят.

Ну а пока Рэрити решила, что ей стоит вернуться в Понивилль. Она слишком задержалась в столице и поняла, что соскучилась по сестре, по дому, по своей уютной мастерской.

Тем более, все текущие дела здесь были завершены. Недавно она отчиталась Найтмер об окончании проверки гардеробной. Все платья, хранившиеся там, были отсортированы по возрасту. И теперь, идя по гардеробной, можно было отследить то, как сменяли друг друга эпохи в истории моды за последнее тысячелетие. Кроме того, все наряды, что нуждались в мелком ремонте, этот самый ремонт получили. И теперь все платья были в идеальном состоянии и готовы к тому, чтобы их надели. Другое дело, что черная аликорн, похоже, так и не собиралась носить хоть что-то из этой богатейшей коллекции.

Себе Рэрити ничего брать не стала, так как уж слишком велики для нее были созданные для рослой принцессы платья. Зато она почерпнула множество новых идей.

Владычица кошмаров же распорядилась выдать ей отдельную премию и грамоту со странным заглавием «Отличнику инвентаризации». А также напомнила, что предложение по открытию своего бутика в столице еще в силе.

В общем, Рэрити собиралась домой в отличном настроении. Но накануне отъезда к ней неожиданно заглянул Спайк. Дракон застенчиво поскребся в дверь и, получив разрешение, вошел, стремительно пунцовея. Волшебница еще даже не кокетничала с ним, а этот малыш уже застеснялся до того, что почти забыл, зачем пришел.

Впрочем, за чаем и печеньем он немного отошел и смог поведать о цели своего визита. И озвученные новости были скверными…

— Твайлайт выгоняют из столицы… — сообщил дракончик.

— Как же так? — пораженно уставилась на него волшебница. — Что случилось?

— Не знаю… — почесав в затылке, признался Спайк. — Ты же помнишь, я в прошлый раз говорил. Она все занималась чем-то. Я уже давно перестал пытаться понять, над чем Твайлайт работает. Ну и в этот раз тоже. Я ей помогал по мере сил… — он вздохнул. — Потом еще появился этот Векслер. Аспирант какого-то профессора. А потом пришла Найтмер Мун. И в этот же день Твайлайт заявила, что сегодня все решится. Так и сказала…

— И что же в этот день решилось? — с подозрением поинтересовалась дизайнер. Ей не нравилась ситуация. Конечно, ученица Селестии оставила у нее о себе не самые лучшие впечатления. Но, похоже, с той произошло что-то нехорошее…

— Не знаю… — повторил гость. — Она ушла поздним вечером. А потом… — он замолчал, собираясь с мыслями. — Когда я уже хотел бежать к Шайнингу и поднимать тревогу, пришла Кейденс и сообщила, что Твайлайт… В тюрьме…

— В тюрьме?! — ужаснулась Рэрити. — Что же она натворила?

— Если бы она рассказывала… — вздохнул Спайк. — Твайлайт вернулась сегодня с забинтованным рогом. Она телекинезом еле-еле может пользоваться. И еще сказала, что все пропало, добавив, что Найтмер Мун повелела ей покинуть столицу.

— Какой ужас! — воскликнула волшебница. Мысль о потере магии пробирала до дрожи, а положение знакомой вызывало беспокойство. — Куда же она поедет?

— Она не знает… — признался дракончик. — Она обычно для всех дел составляет списки. А тут она даже за перо не взялась. Боюсь, что она просто сядет на поезд, выйдет на первой попавшейся станции и будет сидеть там на лавке. А я… Я же не смогу ничего сделать!

Похоже, верный помощник собирался последовать в ссылку вслед за своей начальницей, что делало ему честь. Насколько справедлива была эта опала, единорог выяснять не желала. Недавние действия Найтмер показали, что она может быть гораздо более жесткой, чем Селестия. Но при этом дизайнер не могла однозначно сказать, что черная аликорн несправедлива. Она не знала, в чем провинилась бывшая ученица принцессы солнца, но догадывалась, что та не очень-то и приспособлена к жизни вне столицы. Ее пребывание в Понивилле тому свидетельством…

— Я собираюсь домой, — Рэрити вдруг поняла, что нужно делать. — Твайлайт там тоже жила. И, насколько мне известно, библиотекаря у нас так до сих пор и нет. Так что собирай вещи и приводи Твайлайт завтра к восьми утра на Южный вокзал! — распорядилась она, внимательно глядя на собеседника, который, поняв, что ему собираются помочь, собранно слушал. — Мы едем в Понивилль. Все вместе!

— Правда? — дракончик, похоже, не мог поверить ушам.

— Хоть она и повела себя нетактично в прошлый раз, — решила волшебница. — Но это не дело — бросать пони без поддержки в трудной жизненной ситуации. А в Понивилле я прослежу, чтобы она больше не замыкалась в себе и жила как нормальная пони!

— Спасибо! — помощник ученицы принцессы вскочил и изобразил неуклюжий поклон. — Я тогда побежал собирать Твайлайт! До завтра!

Следующим утром, стоя на перроне возле уже поданного на посадку поезда, Рэрити внимательно осматривала проходящих пассажиров, волнуясь, как бы ее неожиданные спутники не опоздали к отправке. Пока знакомых она не видела, зато задержалась взглядом на двух ночных гвардейцах, которые шли по каким-то своим делам вдоль платформы. Эти фестралы до сих пор на подсознательном уровне вызывали у волшебницы тревогу, поэтому она каждый раз выделяла их фигуры в толпе.

Но вот, наконец, среди других пассажиров показалась отстраненно идущая фиолетовая единорог, за которой семенил, неся стопку из четырех чемоданов, Спайк.

— Твайлайт! — окликнула ее дизайнер. — Привет!

— Привет… — подойдя, растерянно кивнула ученица Селестии, после чего сконфуженно замялась.

— Рэрити, — поняв, что собеседница забыла ее имя, повторно представилась белая единорог. — Пойдем в вагон. У нас места в одном купе!

Через десять минут поезд отправился, увозя в сторону Понивилля растерянную Твайлайт, твердо вознамерившуюся ей помочь Рэрити. И счастливого Спайка, находившегося сразу рядом с покровительницей и объектом обожания.

Глава 14 (21)

Вот не зря мне всегда Рэрити нравилась несколько больше, чем остальные участницы Шестерки! Она и по жизни оказалась самой адекватной. И в моей ситуации помогла.

Ведь что собиралась делать Твайлайт, узнав о ссылке? Судя по всему, единорог намеревалась сесть на первый попавшийся поезд, который довез бы ее до какой-нибудь Обираловки. Ну а на такой станции известно, что происходит…

Конечно, можно было бы сказать, что мне от этого было бы только легче. Дескать, нет мятежной пони — нет проблемы. И даже нельзя было бы сказать, что я виноват в случившемся. Но я такого исхода для главной героини канона не хотел. В общем-то, я и из столицы ее высылал в надежде, что она сама вспомнит про готовое жилье в Понивилле и отправится туда.

Можно, конечно, было и в приказном порядке выслать ученицу Тии именно в Понивилль. Но здесь крылся подвох. Если бы я направил ее не просто в ссылку, как я сделал, а именно в конкретное место, то с большой вероятностью юная волшебница начала бы воспринимать свое новое место жительства негативно, постоянно вспоминая, что там она только по приказу. И, соответственно, транслировала бы этот негатив на окружающих. С учетом того, что она и так уже поссорилась со своими перспективными подругами в прошлый раз, это вылилось бы только в ухудшение отношений и усиление начинающейся депрессии. А там, зная характер Твайлайт, можно было предположить, что и буйное помешательство было бы не за горами.

Поэтому я подтолкнул ее, надеясь, что выберет Твайлайт все же сама. Куда там! Как уже говорил, эта клуша сидела индифферентно и изображала из себя оскорбленную невинность пополам со вселенской скорбью.

И в тот момент, когда я уже подумал, что придется вмешаться лично, подключилась Рэрити! Честное слово, я был готов в этот момент ее еще раз наградить. В итоге все получилось даже лучше, чем планировал. Твайлайт поехала туда, куда и должна была. И не одна, а в сопровождении модельерши!

Похоже, белая единорог действовала под влиянием элемента, символом которого еще не стала, не побоявшись безвозмездно потратить свои время и нервы на помощь пони, которая, к тому же, в прошлый раз ей еще и нагрубила. Что же… Вполне в духе воплощения Щедрости.

Был и еще один положительный момент в том, что белая и фиолетовая единороги поехали вместе. Рэрити тесно контачила с Флаттершай, и я надеялся, что вдвоем они смогут повлиять на Твайлайт в части ее отношения ко мне. Ведь подружки были обо мне гораздо лучшего мнения. Глобальных изменений жизненных взглядов волшебницы я, конечно, не ждал, но полагал, что даже простое сглаживание углов пойдет на пользу.

Того, что Твайлайт соберет Шестерку и жахнет по мне Элементами, я не опасался. Пусть сначала соберет. А даже если и сможет, то настоящие Элементы спрятаны. Да и магии у нее пока нет!

Так что, узнав о том, что она отъехала в сторону Понивилля, вздохнул с облегчением. Да, магии нет. Ну, пусть тогда хоть дружить поучится. Не со всеми сразу, так хоть с Рэрити и, возможно, Флаттершай. А там, глядишь, дизайнерша с претензией на леди еще и манерам наглую фиолетовую соседку подучит.

На этом, правда, дела мои не заканчивались. Вот честное слово, если бы знал, что к этому все придет, фиг бы я полез в этот дворец! Жил бы себе в руинах, попивал винцо, устраивал бы иногда налеты в Понивилль. Да, не было бы королевского комфорта. Но и все эти чертовы вопросы государственной важности, которые требовалось решать, меня бы тогда не беспокоили.

Хуже всего было то, что я в местной кухне нифига не ориентировался. Пришлось изобретать велосипед прямо на ходу. В итоге я своим произволом постановил, что эквестрийские диархи теперь должны заседать вместе, и переселил Кейденс к себе. Не в плане проживания, а в части расположения ее рабочего места.

Так что теперь важные бумаги, которые приносили мне из секретариата, мы просматривали либо вместе, либо по очереди. Розовая аликорн давала необходимые пояснения и комментировала предложенные решения. Причем, когда поняла, что за критику я ее кусать не собираюсь, перестала стесняться и некоторые мои предложения характеризовала весьма едко.

Можно было бы сказать, что принцесса любви совсем страх потеряла. Но в таком режиме мне с ней работать нравилось. Даже стало казаться, что мы составили неплохой тандем, дополняя друг друга. У нее были кое-какой опыт управления и подробные знания эквестрийских реалий. Я же не стеснялся вспоминать решения, известные мне из истории родного мира. Да и просто свежий взгляд на вещи во многом оказывался полезным.

Рэйвен ходила довольная жизнью, так как принцессы начали, наконец, работать так, как и должны были по ее мнению. Мы даже прием посетителей возобновили. Тут, правда, основная нагрузка ложилась на подругу, так как общалась в основном она. Я же сидел молча, строил из себя мудрую правительницу, давил авторитетом и лишь иногда вставлял свои фразы. Ну и, что называется, мотал на ус, понемногу вникая в местные проблемы.

Таким вот образом дела и шли. Разбираться с недавно поступившими странными докладами с северных рубежей я послал Шайнинга, успокоив его загрустившую невесту тем, что, если справится с заданием, то подумаю над присвоением дуболому старшего лейтенанта. Как выяснилось, такого звания в Эквестрии не было, но я выкрутился, заявив, что специально ради Армора его введу.

Потом я озадачился тем, что после всех арестов кресло министра транспорта у нас было все еще свободно, и затребовал у секретариата список подходящих кандидатур. К удивлению, увидел там имя того барона, который моих гвардейцев с обыском по-хорошему впустил, заявив, что ему нечего скрывать. Решив, что такую кандидатуру точно не стоит терять, вызвал его на аудиенцию и по итогам небольшого собеседования обрадовал аристократа новой министерской должностью.

Пусть работает, раз такой честный. Да и дворяне, может, увидят, что я не только наказывать, но и награждать могу.

Далее получил доклад канцлера о том, что у врат в Тартар работы закончены. Оставив коллегу в столице, полетел смотреть, что было сделано. В целом увиденным остался доволен. Церберу построили новую огромную будку, которая псу явно понравилась, так как, когда я прилетел, он валялся уже в ней. Кроме мяча, который когда-то притащили по моему приказу, трехголовому закинули еще пару игрушек, которые можно было бы грызть. Уж не знаю, где пони такие огромные нашли. Видимо, по спецзаказу изготовили. Также поодаль была построена застава и для пони-охранников. Или для дозорных. Или для псарей. Фиг знает, как их правильнее было бы поименовать. Но они должны были следить за трехглавым сторожем. Ну и за вратами вдобавок.

Связь со столицей предполагалась пегасом, ибо радио тут еще не было изобретено. Да и не скоро, видимо, будет, так как ничего про любителей, игравшихся бы с радиоволнами, не слышал. А сам я далеко не Попов. И даже не Маркони…

Но и такой вариант меня устроил. Убедившись, что тюрьма для особо опасных преступников охраняется куда более надежно, чем раньше, вернулся в Кантерлот.

А ночью проинспектировал другую тюрьму, где содержалась преступница, опасная не для Эквестрии, но лично для меня. Луна не бунтовала и никакой активности не проявляла. Кошмары тоже были спокойны. Предоставляемая пища им была не совсем по вкусу, зато она была постоянной и, если можно так сказать про астрал, калорийной.

А вот принцесса ночи… Блин, если бы как-то достать ее из головы, дать тело… Сколько бы проблем тогда можно было бы решить! Ведь тогда и Тию не надо было бы держать на солнце. Сестрам можно было бы уже, наконец, дать встретиться. Хотя бы из-за старшей. Это темно-синяя кляча бессовестно продрыхла большую часть срока. А Селли-то ждала по-настоящему. И дождалась меня…

Вот только все это мечты. Нужного способа у меня как не было, так и нет. Хотя… Хотя я же и не искал толком! И кстати! У меня же, помимо голубого принца, целая когорта ученых магов под замком сидит! Все ведь сходится! Чего они зря жрут казенные харчи, если мне нужна магическая помощь определенного характера?

Обдумав все это, покинул сон, а утром, подняв вместе с Кейденс светило, отправил подружку общаться с просителями в ее старый кабинет. А к себе вызвал Миднайт и потребовал у нее досье на арестованных, а также все материалы по расследованию их преступлений.

Новоиспеченная коммандер и здесь не подкачала, предоставив мне необходимые бумаги, которые я несколько часов изучал. В общем-то, выходило, что большая часть попавших под раздачу магов была не в курсе того, что затевали их главари — Блюблад и Твайлайт. Эти рогатые там нужны были, так сказать, для массовки. Ну и для энергетической поддержки.

Хорошенько все обдумав, решил, что всех этих волшебников можно будет частично амнистировать. С кое-какими условиями. Похоже, пришло время явить этому миру еще одно изобретение со старушки Земли. Настала пони пора узнать, что такое ОКБ. Ну, или, как говорили в народе, шарашкина контора.

А что? Если правильно подать, то представлю себя милостивой правительницей. Заменю провинившимся тюрьму на проживание в городе с семьей и удобствами. Ну, работать они будут там, где я укажу. Но так ведь должны же они какое-то наказание получить. Нельзя их всех просто взять и помиловать. Вседозволенность до добра не доводит. Даже в случае пони.

Набросав проект приказа, свистнул секретарше и отдал ей.

Все-таки хорошо я это дело организовал! Не приходилось думать о том, что где-то что-то не так напишу, где-то не так закорючку поставлю и обо всем таком прочем. Даже пером писать не нужно было. У, мерзкое приспособление! Благо, карандашей тут хватало. Вот только официальные документы писались чернилами, а значит, дурацкими перьями, с которыми я так и не подружился. В силу специфики своей работы я и обычной-то шариковой ручкой писал очень нечасто, что уж говорить про перьевую, которую только несколько раз держал в руках, рассматривая как артефакт ушедших времен. Ну а про натуральные перья, которыми писали здесь, и говорить нечего. Я пару раз попробовал, несколько штук сломал, заляпал пару листов кляксами и бросил.

Можно, конечно, было бы попытаться изобрести металлическое перо, а то и шариковую ручку. Вот только я был всего лишь пользователем и никогда устройством пишущих принадлежностей не интересовался. Так что прогрессорствовать в этой области мне бы не удалось даже при большом желании.

Но, благо, на то у меня теперь и был секретариат! Там и оформляли красиво, и передавали по инстанции, и следили, чтобы там приказ сразу в работу взяли. Мне же достаточно было только бухнуть печатью. Причем я себе заказал еще и факсимильную, чем, похоже, совершил таки мини-революцию в эквестрийском конторском деле. До такого здесь почему-то еще не додумались, хотя то же книгопечатание было на уровне. Так что норма прогрессорства все же была выполнена.

В общем, особое магическое бюро из условно реабилитированных волшебников мне скоро должны были создать. В этом я не сомневался. Теперь от меня требовалось выдать им техническое задание. И вот здесь все было сложно…

Не мог же я просто прийти к ним и сказать: «У меня в голове заперта принцесса Луна. Я хочу нас разделить. Изобретите мне какой-нибудь сепаратор!» Ведь тогда вся моя легенда полетела бы к чертям собачьим! Я ведь почему тут так хорошо устроился? Да только потому, что все пони без каких-либо колебаний приняли меня за сестру Селестии. Никто не усомнился, даже Кейденс, которая знала немного больше остальных. Но даже она не догадывалась о том, что Луна и Найтмер — две большие разницы. От этого я и отталкивался, заселяясь во дворец и провозглашая себя наследницей Селли.

А вот являлась ли Найтмер Мун на самом деле сестрой белой сластены, я в точности не знал. Точнее, тут ситуацию можно было трактовать по-разному. С одной стороны, раз Найтмер и Луна делили одно тело, то обе являлись сестрами Селли. С другой стороны, если нас разделить, то будем ли мы по-прежнему обе считаться сестрами владычицы солнца? Или это почетное звание останется только темно-синей истеричке, а я окажусь непонятной самозванкой или седьмой водой на киселе? С третьей стороны, Найтмер вообще своей создательницей не считалась за самостоятельную личность. Следовательно, ничьей родственницей являться не могла. Была тут еще и четвертая сторона, на которой находилось утверждение, что Найтмер можно условно считать дочерью Луны и, соответственно, не сестрой, но племянницей Тии.

Все эти измышления можно было бы продолжать и дальше. Вот только смысла в них особого не было, так как все они относились к категории «если бы, да ка бы»…

Вот над этим я и думал несколько часов, пытаясь сообразить, как мне можно сформулировать задания, не вызвав подозрений. Ведь даже если я не буду ничего объяснять, сам факт того, что принцесса просит изобрести нечто для того, чтобы отделить второй разум из мозга аликорна, будет казаться очень подозрительным. Любой нормальный ученый сразу же задумается, зачем мне это надо. Потом вычтет из двух один, поняв, что все это разрабатывается точно не для Кейденс. А потом кто-нибудь из них обнаружит где-нибудь информацию о том, что сестра Тии до изгнания и выглядела по-другому, и на другое имя отзывалась. И вообще, никакой Найтмер не было до восстания…

И спрашивается: надо оно мне? Нет, конечно! Но с Луной что-то сделать необходимо. Мне эта бомба с часовым механизмом и глючным таймером вот совсем не нужна в голове!

От этих невеселых мыслей отвлек доклад о том, что строители почти завершили сооружение новой тюрьмы для Дискорда и уже даже затащили туда его статую, а теперь ждали меня, чтобы, как говориться, перерезать ленточку.

Не стал их с этим динамить и в сопровождении парочки гвардейцев уже через полчаса прибыл на стройплощадку. Точнее, это уже больше напоминало подземный ЦУП или что-то такое. По крайней мере, передо мной была комната с большим количеством каких-то агрегатов, которые пока были неактивны, но явно могли быть включены в ближайший момент.

Главный инженер, или кто он там был, рассказал мне, что и для чего здесь было нужно. Понял я от силы треть, но покивал с умным видом и даже задал несколько банальных вопросов ни о чем из разряда: «Сколько пони будет в круглосуточной смене?», «Как будет осуществляться запись и архивирование событий?», «Предусмотрено ли техническое обслуживание без прерывания работоспособности объекта?», «Зарезервированы ли основные системы?»

Как ни странно, никто из присутствующих не заподозрил того, что я чего-то не понимаю. На вопросы мои ответили подробно и с кучей пояснений, а кое-что даже пообещали доработать. Вот это я понимаю! Сразу видно грамотный подход к делу!

Завершив формальности, мы подошли к смотровому окошку, за которым находилось помещение, которое я по аналогии с реактором обозвал активной зоной. В центре ее уже располагалась статуя Духа Хаоса. Немного поглазев на него, нажал телекинезом на указанную мне кнопку, после чего новая тюрьма Дискорда быстро заполнилась тем самым магическим бульоном, который должен был выполнять основную изолирующую роль. В итоге статуя оказалась точно в центре сферы активной зоны.

Казалось бы, можно было бы закатать древнего злодея в бетон. Но, как выяснилось, тот проводил и магию, и всякие эмоции. А вот этот раствор не проводил. Кроме того он был абсолютно прозрачным. И, пользуясь этим, дежурные маги могли через окошки, аналогичные тому, возле которого мы стояли, наблюдать за статуей. Соответственно, первая же появившаяся на ней трещинка могла быть замечена максимально быстро, чего не было бы, покойся скульптура в бетоне…

В общем, я остался доволен, похвалил всех присутствующих и с этим отчалил.

Что же, не везде мои действия привели к проблемам! Дискорд и Тирек теперь не сбегут и не устроят в Эквестрии хаос и дестрой. Да и Кризалис. Эту я, правда, не контролирую. Зато фиг она у меня теперь к Кейденс подберется. Да и я подмену тут же почую, благо, подругу успел узнать вполне себе на уровне. Так что подставы на Кантерлотской свадьбе можно будет не опасаться!

Вот только особо радоваться мне все равно не приходилось. Помимо надоедающих дел  все прошедшие дни продолжал сдерживаться и скрипеть зубами, замечая в непосредственной близости представителей своего бывшего, а ныне противоположного пола. Проклятые кобыльи особенности продолжали напоминать о себе даже после двух самых «горячих» дней. А на мои закономерные возмущение и вопрос «Какого хрена?» Кейденс, рассмеявшись, ответила, что спад этого дела никогда не бывает резким. То есть после самого пика, который я уже, к счастью, перетерпел, предстоял еще и неспешный процесс возврата к спокойному состоянию длиной где-то в неделю. То есть потенциально проблемный временной промежуток у меня возрастал сразу с двух дней до почти десяти! Ну, спасибо тебе, местная физиология!

Конечно, процесс теперь шел на спад, и с каждым днем становилось полегче, но все равно, приятного было мало…

Что меня неожиданно отвлекло от неприятностей, так это музыка. Вдруг объявилась Октавия, про которую я как-то совсем забыл. Она, как выяснилось, нашла подходящих музыкантов, но, когда начались все эти терки-разборки с заговорщиками, сомбропоклонниками и прочими редисками, благоразумно решила не отсвечивать и прийти тогда, когда все устаканится. Что сейчас и сделала.

Парочка музыкантов, кстати, у нее сорвалась. Забоялись они, видите ли, после всего идти ко мне. Но трубача и ударника она привела, а их с ней в комплекте было более чем достаточно. Земного пони, представителя медных духовых, я про себя окрестил Трампом. Нет, по фамилии он был Трампет, но я, глядя на его блондинистую взъерошенную гриву, не смог не провести параллель с бывшим президентом заокеанской державы. Ну а единорога-барабанщика я прозвал Ринго. Ну а как еще назвать ударника, если его звали Стар? Конечно, я помнил, что известный барабанщик из Ливерпуля имел фамилию Старр, да и вообще это был псевдоним. Но не смог удержаться от такой явной аналогии.

В общем, пообщавшись с этими двумя, нашел их пригодными. Точнее, мне было в целом достаточно того, что их привела знакомая скрипачка. Как уже говорил, сам я в музыке мало разбирался и во всем предстоящем деле должен был стать только своеобразным проигрывателем. Так что особо не капризничал. Эти подходили уже хотя бы тем, что не особо боялись и готовы были работать, как и Октавия, ради новых композиций.

Поэтому ночью, проверив, что у Луны все спокойно, я поочередно посетил каждого из образовавшегося трио, наиграв им тему из «Форт Байард». Имперский марш пока решил придержать, а то что-то после осознания реальности происходящего уже было не так прикольно себя с ним ассоциировать.

Ну а на следующий вечер, более-менее разобравшись с государственными делами, собрался с ними уже в очном формате. Причем музыканты пришли с инструментами и по очереди наиграли каждый свою партию. А потом даже попытались и одновременно сыграть. Получилось пока средне, но я и не ждал, что все выйдет с первого раза.

Заглянувшая на огонек Кейденс оказалась ошарашенной, увидев, чем я занимаюсь. Вот, последние крохи моей злодейской репутации, похоже, были безжалостно уничтожены…

Розовая аликорн, спросив разрешения и получив его, осталась и просидела оставшуюся часть музицирования в уголке, тихо обалдевая. Ну а исполнители, посовещавшись, повторили мне ту просьбу, что уже озвучивала ранее Октавия. Они спрашивали, смогу ли я устроить им общий сон для лучшего понимания общей композиции. Пообещав им дать ответ в ближайшее время, отпустил музыкантов.

— Ты меня снова поражаешь! — заметила принцесса любви, когда дверь за выходившей последней скрипачкой закрылась. — Ты, оказывается, еще и пишешь музыку!

— Композиция не моя, — честно ответил подруге.

— Не скромничай, — насмешливо фыркнула та. — Я тоже в музыке кое-что понимаю. Не так много, как хотелось бы, но все же этого мне хватило, чтобы понять, что эти трое не со своими собственными сочинениями пришли к тебе. Да и этот общий сон, который они просили. Догадываюсь, кто там выступит в роли дирижера. Ты действительно можешь объединить сны нескольких пони?

— Теоретически это возможно, — кивнул ей, вспоминая серию, где так делала Луна. — Но на практике применять не приходилось.

— Ясно, — вымолвила Кейденс, явно сделав себе в памяти зарубку. — Ну а на счет музыки… Не надо этого стесняться! Если ты думаешь, что этот факт может негативно сказаться на твоей репутации правителя, то ты ошибаешься!

— Да не моя это музыка! — уже было возмутился я.

— А чья же тогда? — лукаво улыбнувшись, поинтересовалась коллега. — Только не придумывай ничего про древних композиторов тысячелетней давности. История музыки известна очень хорошо.  То, что вы здесь играли, не похоже на что-либо мне ранее известное.

— Ну, ладно-ладно… — сделал я вид, что пошел на попятную. Вот честное слово, не хотел врать, а пришлось. Принцесса любви, стоило признать, очень ловко приперла меня фактами к стенке. — На луне надо было чем-то себя занять. Вот и сочиняла…

— Это восхитительно! — улыбнулась розовая аликорн. — Найтмер! Не нужно скрывать свои таланты! И знаешь… — она с интересом осмотрела меня. — Возможно, тебе не понравится то, что я сейчас скажу. Но в этом ты похожа на Селестию!

— Она тоже скрывала свои таланты? — усмехнулся, подумав, стоит ли возмущаться сравнению с белой сладкоежкой, как делал раньше. В итоге решил не возникать.

— Нет, — махнула передней ногой Кейденс. — Селестия тоже писала музыку! И она тоже не афишировала свое увлечение. Правда… — она замялась. — По сравнению с тобой, у нее получалось так себе. У тебя что-то кардинально новое, а тетушка всегда была в этом вопросе консервативна. А что еще у тебя есть? Какие еще композиции?

— А какие ты бы хотела? — устало вздохнул, понимая, что серьезно попал. Похоже, принцесса любви теперь от меня не отстанет…

— Чего-нибудь более медленного и романтичного! — улыбнулась подруга. — Чтобы потанцевать можно было.

Ну, кто бы сомневался, что принцесса любви попросит себе венский вальс! Вот только я не Штраус… И, уйдя в размышления, даже так с наскоку и не придумал, что можно для нее воспроизвести.

— Ладно, подумаю над твоей просьбой… — согласился, чтобы успокоить неожиданно разошедшуюся коллегу. — А пока пошли небесные сферы поворачивать…

— Пошли, — согласилась Кейденс, но потом отчего-то замялась. — Найтмер, а можно я… Ну, скажем так, поучаствую в процессе более активно? Под твоим наблюдением, конечно. Я смотрела за тем, как ты проводишь ритуал, и, думаю, кое-чему научилась. Я могла бы сама хотя бы чуть-чуть опустить луну…

— Тебе-то это зачем? — удивился я, вытаращившись на подругу. — Ты думаешь, мне этот ежедневный сизифов труд в радость?

— Какой труд? — переспросила принцесса любви.

— Да был, если верить легендам, такой персонаж в стародавние времена, — пояснил, в очередной раз ругая свой болтливый язык. — Не уверена даже, что он был пони. Но, в общем, прокляли его. Проклятье заключалось в том, что он должен был камень на гору закатывать, а камень скатывался. И он по новой начинал. Вот и выходило, что труд у этого Сизифа был тяжелым и циклически повторяющимся, но бесполезным.

— Я поняла твою аналогию, — кивнула розовая аликорн. — Но не согласна с ней! Мы же поддерживаем порядок жизни, поднимая и опуская светила! Как же может этот труд быть бесполезным?!

— Убедила, — согласился с ней, чтобы не вступать в дальнейшие философские диспуты. — Но тогда скажи! Зачем тебе самой уметь вращать светила? Тем более, без меня энергии тебе не хватит. Мы это в первый же день выяснили.

— Ну, — подруга смущенно поковыряла накопытником ковер. — Я могла бы сказать, что при случае должна буду суметь подменить тебя, если что-то произойдет… — произнесла она, заставив меня напрячься. Это что же она под этим понимает? Прощупывает, как бы меня убрать так, чтобы для Эквестрии это катастрофой не кончилось?

Посмотрев на коллегу, понял, что либо был не прав, либо она очень хорошо изображает смущение. Но вот, честно говоря, не хотелось верить, что Кейденс против меня что-то замышляет. Ее же даже Фернан проверял и ничего не нашел. Да и сама она открыто говорила мне, каким путем собиралась идти. И, в общем-то, не врала, насколько я видел.

Она и сейчас, кстати, произнесла: «Я могла бы сказать». А этот оборот подразумевал продолжение…

— Могла бы сказать, но не сказала… — потребовал от нее это продолжение озвучить.

— Ну, как бы сформулировать… — потупила взгляд принцесса любви. — Тетушка умеет вращать небесные сферы. Ты умеешь. А я, хоть и аликорн, не умею… — призналась она. — Ну, вот и получается…

Елки-палки! Такой смущенной Кейденс, наверное, не выглядела даже тогда, когда мы в обнимку проснулись! И из-за чего! Из-за ритуала восхода-заката!

— А что Селестия? — поинтересовался у нее. — Ты никогда не интересовалась у нее теорией?

— Нет, она всегда выполняла ритуал сама, — ответила подруга. — Это было чем-то незыблемым. У меня даже и мысли не было попросить поучаствовать. Поэтому… — она замялась. — Поэтому я была практически шокирована, когда ты предложила мне проводить процедуру совместно.

М-да… А ведь я это сделал исключительно из корыстных побуждений, чтобы своей силы поменьше тратить и тогда еще непонятную для меня напарницу побольше ослаблять. А вышло вот как. Принцесса любви это восприняла как знак доверия. Но что же получается? Она все это время за мной наблюдала. Это я могу понять. Но что она там на глазок могла выучить? Даже если что-то и смогла, то вряд ли все поняла правильно…

И вот тут стоило задуматься. А стоило ли мне обучать ее вращению светил? С одной стороны, это мой главный козырь. Случись что, я всегда смогу заявить: «А солнце вам тогда кто поднимать будет?» И крыть эту карту любому моему потенциальному оппоненту будет нечем. С другой стороны, возможно, принцесса любви была права в том, что яйца нельзя складывать в одну корзину… Даже если яйцо всего одно…

Вот только, черт возьми, никогда бы не подумал, что Кейденс будет смущаться из-за того, что светила вращать не умеет. Хотя, наверное, ее тоже можно понять. Титул есть, способности есть, ответственность, чтобы их применять только на общее благо, есть. Силенок, правда, маловато. Но это дело наживное. А вот умения нет.

И тут я понял, что зря размышлял. Научить Кейденс я при всем желании ничему бы не смог. Так как, задумавшись над тем, как стал бы объяснять ей правила, понял, что ничего лучше, чем «Делай как я», предложить ей не смог бы. А в случае такого критически важного для всего мира ритуала такой уровень обучения был бы неприемлем…

Теперь надо было как-то озвучить этот факт. Да еще и сделать так, чтобы розовая аликорн не обиделась. Она, конечно, и сама должна была понимать, что вступила на зыбкую почву и попросила довольно многого. Но все равно, категорично отказывать не стоило.

— Слушай, подруга, — произнес, подбирая слова. — Как бы сказать? Звучит банально, но дело не в тебе. Дело во мне…

— Не надо пытаться меня утешать, — твердо посмотрев на меня, вдруг заявила, отбросив нерешительность, коллега. — Если я не гожусь, то так и скажи. Ты, вроде бы, не стеснялась говорить неприятную правду. Только прошу. Объясни причину отказа!

— Да я и не хотела тебе отказывать, — несколько опешив от такого напора, сказал в ответ. — Единственное для тебя препятствие, что я вижу, это нехватка энергии. Но с моей помощью ты бы его преодолела. Тут другое…

— Что же? — поинтересовалась розовая аликорн.

— Я не знаю, как тебе объяснить, как это делать… — уставившись в пол, произнес, надеясь, что лицо не особо покраснело.

Последний гвоздь в крышку гроба моей репутации в глазах Кейденс только что был забит…

— Не знаешь? — опешила та. — Но как же…

— У меня это где-то на уровне инстинктов заложено, — нашел, как мне показалось, удачное объяснение. — Я просто беру и делаю. Без каких-либо дополнений. Просто потому, что умею. И я не знаю, как поделиться этим умением…

— Я поняла, — улыбнулась розовая аликорн, что-то для себя решив. Похоже, мое правдивое объяснение ее удовлетворило. — Интуитивное восприятие магии. Но теория по тому, как сформировать на такой основе стандартный контур, давно уже написана.

— Я, как ты понимаешь, отстала на тысячу лет… — выдавил из себя очередное признание. — Пару книжек я прочитала, но это так… Для самоуспокоения.

— Я упустила этот нюанс, — кивнула принцесса любви. — Но не беда. Мы можем найти тебе лучших учителей!

— Я, когда еще только вернулась, хотела Твайлайт на это подрядить, — уточнил, вспомнив давний разговор с фиолетовой волшебницей. Тогда я безуспешно пытался завербовать ее на свою сторону. — Может быть, ты мне поможешь?

— Я? — удивилась коллега. — Не думаю, что стану лучшим учителем. Почему ты не хочешь пообщаться с профессиональными преподавателями?

— Ну, тут все просто, — отвернувшись, посмотрел в сторону окна. — Не хотела бы, чтобы кто-то еще узнал. А то ведь слухи пойдут… Да и маги эти сами недавно облажались жестко. Как ты себе представляешь, чтобы я теперь к ним в ученицы пошла проситься? После всего…

— Здесь ты права, — задумавшись, констатировала Кейденс. — Но, как по мне, ты наоборот, могла бы улучшить отношения таким образом.

— Нет, это мне не нравится, — отказался я от такого предложения. — Поэтому прошу тебя как подругу. Никому не распространяйся о том, о чем мы говорили сейчас. Ну и подтяни меня по теории, если сможешь. Может быть, я тогда тебе и смогу объяснить, как правильно светила вращать. А то вот так с наскоку пробовать, как ты предлагала, мне, честно говоря, боязно…

Нет, я не думал, что Кейденс что-то учудит. В конце концов, даже Твайлайт, пользуясь специально созданным амулетом, осуществляла вращение небесных сфер. Получалось у нее это откровенно плохо. Но, думаю, если бы тем же артефактом пользовалась розовая аликорн, у нее вышло бы в разы лучше. Она и старше, и сильнее, и, что главное, спокойнее Твайлайт. Вот только нужного магического агрегата у меня не было.

— Ладно! — со строгим выражением лица кивнула розовая аликорн. — Я тобой займусь! Но помни, ты сама вызвалась! — она оценивающе осмотрела меня, отчего у меня возникло какое-то нехорошее предчувствие. И, похоже, принцесса любви это отлично почувствовала, так как мигом растеряла серьезность и рассмеялась. — Не переживай. Я не собираюсь бить тебя линейкой по копытам!

— А что, есть и такие методы? — осторожно уточнил, успокоенно выдохнув.

— Вроде бы, в старину, когда только начинали вводить общее образование, что-то такое практиковалось в провинции, — пояснила коллега. — Но Селестия это быстро изжила.

— Это она правильно сделала, — заключил, посмотрев на часы. — Вот ведь! Совсем заболтались! Идем светила вращать!

— Ой! — тоже обратила внимание на время Кейденс. — Опаздываем! Идем скорей.

— Пока работаем как обычно, — отметил на всякий случай. — Если что-то понимаешь, смотри, наблюдай. Но в управление пока не лезь. Хорошо?

— Думаю, ты права, — согласилась принцесса любви. — И вообще, я поспешила со своей просьбой…

— Ладно. Чего уж теперь… — добавил я и замолчал, сосредоточившись на процессе.

Судя по всему, небольшой задержки никто из подданных не заметил. Либо никто не был против того, что день оказался длиннее на несколько минут. Поэтому, проведя ритуал без проблем, мы с Кейденс разошлись по своим делам.

Оставшись в одиночестве, я завалился в кровать и, поставив будильник, быстро погрузился в сон. Ибо появились кое-какие идеи, которые хорошо было бы реализовать, пока в потоке текучки не забылись.

Сегодня в тюрьму Луны я пришел не с простой проверкой. Подумал, что раз уж я задумался над реализацией идеи о том, что темно-синюю скандальную квартирантку нужно выкинуть из головы, то стоит с ней самой обсудить кое-какие вопросы. Конечно же, не напрямую, не открывая ей правды. А то нового бунта в черепной коробке мне только не хватало!

Так как принцесса ночи нашими стараниями была убеждена в смерти своей недостойной прислужницы Найтмер, идти к ней в своем облике было нельзя. Поэтому сначала в камеру к Луне зашел Фернан под личиной охранника и выгнал псов под предлогом планового осмотра. А потом в гости к узнице соизволила заглянуть княгиня Ковальди во всем своем бутафорском величии.

— Ну что? Сидишь? — поинтересовался, чтобы начать разговор.

— А, это ты… — подняла на меня глаза темно-синяя аликорн. — Чего тебе надо? Я тебя не звала.

— Я, между прочим, здесь хозяйка, — фыркнул, выражая негодование. — Мне не нужно приглашение, чтобы проведать узницу!

— О да! — скорчила кислую мину принцесса ночи. — Хозяйка в тюрьме. Повод, достойный гордости принцессы Эквестрии.

— Не учатся ничему некоторые. Вежливости, например. И учиться не хотят, — произнес, проигнорировав попытку оскорбить мое дворянское достоинство. — Между прочим, я пришла посмотреть на условия твоего содержания.

— О, как мило с твоей стороны, — выплюнула очередную фразу Луна.

— Вижу, тебя все устраивает, — заметил, понимая, что разговор совершенно не клеится.

— Если я скажу, что мне чего-то не хватает, ты только позлорадствуешь над этим! — гордо вскинув голову, заявила темно-синяя аликорн. — Так что жалоб от меня, Каденца делла Ровере, ты не услышишь! Не думай, что я доставлю тебе такое удовольствие.

Ну, конечно, гордость вперед нас родилась! Буду страдать, но с высоко поднятой головой! Еще и понты эти дворянские. Как вообще Селестия ее терпела с таким-то характером? Ведь Ми Аморе Каденца делла Ровере, если так подумать, по отыгранному сценарию ничего такого Луне не сделала. Ну, поцапались разок словесно. Эка невидаль!

— Удовольствие мне доставляет уже тот факт, что ты находишься здесь и отбываешь заслуженное наказание! — припечатал я наглую собеседницу в ответ. — Все остальное не так важно и зависит во многом только от тебя. Захочешь, получишь матрас, чтобы не лежать на полу. Захочешь, и твои соседи сюда не вернутся.

— Я не нуждаюсь в твоих подачках, — продолжила гнуть свою линию заключенная.

— Никто про подачки и не говорит, — выдохнув, уточнил я. — Даже в нашем случае общение может быть взаимовыгодным. Я ведь принцесса Информации. А ты даже сейчас можешь ею поделиться. Ты, конечно, бывшая бунтарка и рецидивистка. Но ведь к окончанию срока ты должна исправиться. Поставь себя на мое место и подумай. Я исполняю свою работу, а не являюсь, чтобы специально поиздеваться.

— Ха! Поставить себя на твое место? — ухмыльнулась Луна. — Никогда! Никогда я до такого не опущусь! И не надо оправдывать свою палаческую должность благими предлогами.

— То есть ты упрекаешь меня в том, что я верно служу той, кого ты предала? — ответил я на ее заявление.

— Я не… — поперхнулась принцесса ночи, когда не смогла найти достойного ответа. Похоже, здесь я ее все-таки уел.

— Вот-вот, — добавил ей. — Не надо считать себя несравнимо выше других только за старшинство рода. Сейчас мы судим за поступки. За деяния. Мне есть, чем гордиться. А тебе?

— Конечно! — вскинулась темно-синяя аликорн. — Мы с Тией вместе одолели Дискорда, а потом основали Эквестрию. А потом победили короля Сомбру!

— А потом была эта история с Найтмер, — пнул ее в нужную мне сторону. — И ты предала ее величество.

— Да… — погрустнела узница. — Но я раскаялась и приняла назначенное сестрой наказание!

— В этом я не сомневаюсь, — кивнул с важным видом, показывая уверенность. — А вот в том, что там произошло, хотелось бы разобраться.

— Я не хочу об этом говорить! — фыркнула Луна. — Тем более, обсуждать это с тобой!

— Обсудить это с кем-либо иным тебе не удастся еще очень долго, — хмыкнул, про себя ругаясь на проклятую гордячку, которая старалась даже сейчас уколоть чуть ли не каждой фразой. — Но как хочешь. Не желаешь говорить о восстании, давай поговорим о Найтмер. Откуда вообще она взялась?

— Какая тебе разница? — нахохлилась принцесса ночи. — Эта была моя ошибка. Она исправлена, а Найтмер уничтожена. Теперь ее нужно просто забыть.

— Все учатся на ошибках, — кивнул собеседнице. — Кто-то на своих. Кто-то на чужих. Ты не думаешь, что однажды все может повториться? Не предполагаешь, что возникнет новая подобная ошибка?

— Нет, этого больше не повторится! — с уверенностью заявила темно-синяя аликорн. — Я не позволю больше злобе, зависти и ненависти проникнуть в свое сердце!

— Значит, именно так появилась Найтмер? Всего лишь из-за воздействия сильных отрицательных эмоций? — поинтересовался, делая вид, что мне не особо-то и интересно.

— Нет, это не так, — покачала головой узница. — Я не могу точно сказать, когда она появилась и каким образом. Но эти эмоции питали ее.

— Почему же ты не уничтожила ее сразу? — продолжил задавать вопросы, пользуясь тем, что собеседница, вспоминая, задумалась и несколько успокоилась.

— Я не воспринимала ее как что-то опасное, — пояснила Луна. — И не думала, что однажды она выйдет из-под контроля…

— А ты когда-нибудь задумывалась о том, что ее можно было бы отделить от тебя? — закинул самый важный на данный момент вопрос.

— Зачем? — фыркнула принцесса ночи. — Долгое время она мне особо не мешала. Даже наоборот, иногда бывала полезной. Да и как, по-твоему, это можно было бы сделать?

— Просто рассуждаю. Способа, как это можно было бы сделать, я не знаю, — честно сказал, глядя на свою противницу.

— Я тоже, — фыркнула она. — Не знала и никогда не искала. Было бы что отделять! Не знаю, какой она показалась вам перед моим возвращением. Может быть, в одиночестве на луне она и выросла во что-то… Мне, правда, так не показалось. Но с уверенностью скажу, что тысячу лет назад она не была разумным существом и просто не смогла бы существовать отдельно от меня.

— Что же, это было познавательно, — заключил я, вздыхая. — Вот видишь. Мы можем общаться и нормально. Без взаимных упреков и оскорблений.

— Не думай, что буду рада болтать с тобой каждый день, — фыркнула собеседница. — Хотя я их здесь и не замечаю. Даже спать из-за этого не хочется…

— И тебя это не удивляет? — напрягшись, поинтересовался я.

— Я проспала семьсот пятьдесят лет, — невесело усмехнулась темно-синяя аликорн. — Вполне справедливо, что сейчас я лишена сна…

— Ее величество заключила так же, — тут же уцепился я за подвернувшуюся версию. — В твоем блокираторе есть соответствующее плетение.

— Как уже говорила, это справедливо… — вздохнула Луна, но потом посмотрела на меня с прежним презрением. — И не думай, что я буду просить у тебя убрать эту часть наказания! Я приняла его и выдержу без поблажек!

— Достойная сила духа, — заключил я, разворачиваясь. — Счастливо оставаться!

На этом я и покинул камеру, куда после моего ухода вновь заселились кошмары в своих образах. Я же скинул личину княгини Ковальди, вызвал Фернана и отправил его к Твайлайт. Без особых затей наколдовал ей библиотеку, где она просрочила целых десять книг, и заселил туда кошмара, чтобы он провентилировал настроения волшебницы.

Сам же, задумавшись, побродил по пустой поверхности спутника, которая до сих пор занимала основную часть моего уровня сна. Луна, к сожалению, ничего полезного мне не сообщила. Как появилась Найтмер, она не знала, об отделении ее никогда не задумывалась. В общем, разговор с принцессой ночи никак не продвинул меня в деле нашего сепарирования. Честно говоря, я и не особо надеялся на успех. Но все равно было немного обидно.

На этом я и покинул основной план сна, отключившись до звонка будильника.

---

Кейденс размышляла, направляясь к покоям подруги. Да, именно так. А ведь кто мог о таком подумать еще пару недель назад?!

Вообще, стоило признать, за прошедшие несколько дней очень многое поменялось. Принцесса Любви, честно говоря, иногда не понимала, как ей воспринимать владычицу кошмаров. Впервые встретившись с ней во сне, она увидела грозную правительницу и военачальницу, готовую пойти даже на разрушение собственной столицы ради достижения цели. Увидевшись с Найтмер вживую, розовая аликорн быстро поняла, что то первое впечатление было обманчивым и, скорее всего, специально наигранным.

Однако Найтмер, хоть и не оказалась тем сумасшедшим монстром, про которого иногда говорилось в старых записях, все равно оставалась куда более сильным магом, сестрой Селестии, личностью из древних легенд и в целом зачастую малопонятной особой.

Но постепенно и этот ее образ трансформировался. Кейденс не всегда понимала, что происходило с коллегой, но особенно сильные метаморфозы случились в «горячие» дни. Найтмер выглядела не просто не как существо возрастом не в один век. Она казалась молодой кобылкой, только вступившей в пору созревания и не понимающей, что с ней происходит. И в этой своей полной растерянности она вызывала лишь сочувствие. А потом…

Потом в ней вдруг что-то кардинально изменилось. Принцесса любви не смогла понять, что именно, но владычица кошмаров резко стала гораздо более похожа на обычного пони. Как будто она сняла маску древней, всезнающей, все умеющей, ничего не боящейся правительницы. А под ней оказалась пони, до сих пор не до конца освоившаяся в современном мире, чего-то не понимающая и опасающаяся непонятного. Совершающая ошибки, но признающая их и извиняющаяся за них…

Принцесса любви могла бы радоваться большинству этих изменений, но не очень понимала, чего еще стоит ожидать от подруги. Да, она в какой-то момент сама сделала шаг к сближению, и Найтмер неожиданно легко двинулась навстречу. Этот момент откровенно порадовал младшую правительницу Эквестрии, так как до этого она опасалась, что разозленная заговором черная аликорн может вспомнить жестокие методы древности. Но этого не случилось.

Найтмер явно оттаивала и приходила в себя после тысячелетнего заточения. И Кейденс делала все, чтобы этот процесс шел максимально ровно и стабильно. Она знала из хроник, что до ссоры с Селестией ее младшая сестра была верной союзницей принцессы солнца. Знала и старалась, чтобы об этом вспомнила и сама владычица кошмаров. Если бы ей еще только не мешали!

К своему ужасу, розовая аликорн узнала, что в новом раскрытом заговоре была замешана ее бывшая воспитанница. И не просто замешана. Твайлайт фактически была выставлена в качестве главного организатора, а потом она сама еще и открыто заявила это Найтмер лично. Да еще и весьма грубо…

И принцесса любви была очень благодарна подруге за то, что та вняла ее просьбам и отнеслась снисходительно к заявлениям несмышленой молодой волшебницы. В итоге Твайлайт всего лишь уехала из столицы. Может быть, и к лучшему…

Найтмер при этом просила довериться ей и явно знала что-то, о чем не хотела говорить. Но, как тактичная подруга, Кейденс и не собиралась настаивать. Она и сама умела анализировать информацию. И серьезно задумалась, узнав, что ее бывшая воспитанница поехала в Понивилль. Туда же, куда посылала ее незадолго до своего изгнания Селестия. А если учесть тот факт, что сама тетушка писала в послании сестре о том, что примет любую кару, вырисовывались интересные выводы…

Предполагала ли Селестия, что вернувшаяся сестра пошлет ее в ссылку? Не могла не предполагать. Готовила ли она какой-то запасной план на этот случай. Готовила. Про это она сама говорила волновавшейся названой племяннице. Как и про то, что Твайлайт должна была стать центральной фигурой этого замысла.

Но в какой-то момент что-то пошло не так, как было запланировано. И, что удивительно, Найтмер, похоже, прекрасно об этом знала. Откуда? Возможно, Селестия оставила ей не одно письмо…

Так или иначе, владычица кошмаров теперь своим же решением поспособствовала тому, чтобы Твайлайт вернулась туда, куда для осуществления какого-то плана ее направляла Селестия. В Понивилль. Город, наиболее близкий к руинам замка Сестер, где без какой-либо охраны по-прежнему хранились Элементы.

Вероятнее всего, тетушка рассчитывала, что ее ученица сможет воспользоваться ими либо для воздействия на Найтмер, либо для возвращения уже самой принцессы солнца. У Твайлайт не получилось, а черная аликорн, казалось, была больше разозлена тем, что Элементы без спроса забрали из замка. И, когда они туда вернулись, вообще, такое впечатление, забыла об их существовании.

Над этим Кейденс размышляла особенно тщательно. И в какой-то момент пришла к очень простому выводу. Изначально Найтмер Мун явно опасалась Элементов, она сама про это говорила ей в том первом сне, который принцесса Любви не особо хотела вспоминать. Теперь же что-то изменилось. Вслух подруга утверждала, что они сломаны, но, похоже, уверена была в другом. В том, что они не причинят ей ощутимого вреда. И, в общем-то, была, по всей видимости, в своей уверенности права. Ведь ее действия, если не считать самых первых во многом импульсивных и принятых в состоянии аффекта решений, которые уже были отменены, не несли хаоса, разрушения или какой-то другой заметной дисгармонии…

Ведь, если подумать, черная аликорн честно выполняла обязанности по вращению небесных сфер. Предприняла необходимые меры для того, чтобы древние и уже почти забытые враги державы не смогли освободиться и нанести неожиданный удар. Причем в этом она, стоило признать, ушла далеко вперед от тетушки.

Да и просто делами государства она в последнее время занималась с большой ответственностью. Кейденс видела, что подруга имела завидную решимость и хорошо разбиралась в организации рабочего процесса. Одно только появление секретариата заметно облегчило им работу. Но при этом она явно не обладала необходимым опытом именно в части управления страной. Видимо, сказывалось разделение, существовавшее у них с сестрой тысячелетие назад, когда, судя по всему, административными делами занималась в основном старшая, а младшая отвечала за безопасность. Понимая это, розовая аликорн с удовольствием и полной самоотдачей помогала коллеге вникать в суть дел. А Найтмер с благодарностью эту помощь принимала.

И вот с чего бы владычице кошмаров теперь было бояться воздействия Элементов? Она была их древней хранительницей. Она пережила полученное наказание и сейчас явно не собиралась повторять ничего из того, что привело ее к изгнанию тысячу лет назад. Ведь тогда она была изгнана на спутник за попытку установления вечной ночи, которая привела бы к катастрофическим для всего мира последствиям. Сейчас черная аликорн сама отказалась от этой своей весьма спорной затеи. И определенно она ныне казалась не той, кого бы Элементы решили уничтожить или снова изгнать. А значит, понимая это, старшая правительница со спокойной душой направила Твайлайт туда, где она должна была находиться еще по замыслу Селестии. По плану, который с большой вероятностью был Найтмер известен. По сценарию, которому сама владычица кошмаров теперь дала добро на реализацию.

Кейденс не собиралась вмешиваться. Она только надеялась, что в этот раз Твайлайт справится. Конечно, хотелось бы узнать подробности, но она сдерживала любопытство. Принцесса любви надеялась, что итогом реализации плана станет возвращение Селестии.

Конечно, вернуть тетушку могла и сама черная аликорн. И принцесса Любви прилагала все усилия к тому, чтобы до подруги все же дошел факт того, что повелительница солнца ей не враг, что она — хорошая пони, не заслужившая тысячу лет томления на светиле. Но Найтмер должна была осознать это сама для того, чтобы суметь окончательно помириться с вернувшейся старшей сестрой. Именно поэтому розовая аликорн следовала исключительно путем убеждения, а попытки Блюблада и Твайлайт считала вредными. Понятно, что они пытались достичь благой цели. Но пути для достижения выбрали не лучшие…

И, в целом, Кейденс замечала, что ее усилия явно давали результат. Найтмер, например, уже не шипела при одном только упоминании Селестии. А недавно розовая аликорн даже рискнула заявить, что увидела в них что-то общее. Это, правда, касалось безобидной темы музыки. Тем не менее, с радостью она отметила, что коллега отнеслась к сравнению весьма спокойно. Все-таки недавние события сильно изменили подругу.

Поэтому младшая диарх была уверена в правильности своего курса и собиралась продолжать помогать Найтмер и по жизни, и в части управления страной, и в теме осознания того, что с сестрой им нужно увидеться и примириться.

А что касается ее собственных отношений с владычицей кошмаров… Они тоже менялись в лучшую сторону. И куда быстрее. Кейденс даже рискнула заговорить о том, чтобы научиться самой передвигать светила. И, к удивлению, черная аликорн восприняла просьбу очень спокойно. Более того, она смутилась из-за того, что не могла научить подругу этой магии! И все это вылилось в то, что принцесса Любви теперь по вечерам объясняла коллеге основы теории магии, в которых Найтмер оказалась полным нулем. Судя по всему, тысячу лет назад она, занимаясь только военными вопросами, не получила практически никакого магического образования и сражалась только за счет своих опыта и силы. Или тогда все так делали? В этом розовая аликорн была не уверена, но уточнять тактично не стала, как и высказывать свое мнение об уровне магического образования подруги.

Что удивительно, Найтмер, при всей ее магической безграмотности, нельзя было назвать необразованной. Наоборот, она отлично знала многие другие предметы. Например, математику, в том числе и высшую. Также она часто любила цитировать каких-то древних философов, про которых сама Кейденс даже не слышала. Причем фразы зачастую владычица кошмаров приводила весьма меткие и глубокомысленные, что говорило о том, что мыслители, которых она вспоминала, были не из последних.

Пару вечеров назад она удивила принцессу Любви своим рассказом об очень хорошо проработанной теории строения вещества, которое, по ее словам, состояло из мельчайших частиц, гораздо меньших, чем известные эквестрийской науке молекулы.

Такие странные перекосы в образовании тоже сложно было чем-то объяснить. Наверное, только тем, что Найтмер сама интересовалась какими-то науками и изучала их углубленно, при этом совершенно теряя из виду остальные.

В общем, черная аликорн преподносила сюрприз за сюрпризом. И в основном они оказывались приятными, что очень радовало Кейденс.

Размышляя, она дошла до цели и, зайдя в покои, застала подругу за чтением какого-то документа.

— А, привет! — поглядев на нее поверх бумаги, поздоровалась Найтмер. — Проходи. Хорошо, что пришла. Мне как раз требуется пояснение.

— Привет, — в свою очередь поприветствовала ее розовая аликорн, вспоминая, могла ли она когда-нибудь позволить себе поздороваться так же панибратски с тетушкой. Ничего такого не вспоминалось… — Что тебя интересует?

— Скажи, — отложив доклад, внимательно посмотрела на нее черная аликорн. — А мы что, над морем погоду не контролируем? Даже над прибрежными водами? А то я в этой погодной магии чего-то совсем не разбираюсь.

— Почему же ты заинтересовалась? — спросила принцесса Любви. — Это связано с документом? — она указала на лежавший на столе лист бумаги.

— Да… — кивнула подруга. — Я тут, видишь ли, решила что-то типа берегового патруля организовать на всякий пожарный… — младшая диарх едва заметно улыбнулась, услышав очередное забавное выражение из тех, которые неосознанно иногда использовала собеседница, но тут же вернула себе серьезный настрой. — Вот. А они возле побережья нашли обломки какие-то. Похоже, корабль попал в бурю и разбился. Вот я и думаю. Чего мы на морских путях погоду не контролируем? Ведь можно было бы и ветер попутный в паруса создавать, и от штормов суда прикрывать.

— Все не так просто, — выслушав, в общем-то, довольно дилетантское предложение Найтмер, розовая аликорн и не подумала поднимать ту на смех. Вместо этого она подбирала слова, чтобы объяснить попроще и попонятнее. — Но я сейчас тебе кратко объясню. Я ведь родилась пегасом, поэтому, хоть и давно уже стала аликорном, курс молодого летуна помню. В ваше время такого, судя по всему, не было.

— Если и были какие-то курсы, то что-то из разряда «Как летать лучше, чем кирпич», — усмехнулась владычица кошмаров. — Ну и что же вам в учебке рассказывали?

— Погода над большими водными объектами сильно отличается от того, что мы имеем здесь, вдали от побережья, — начала Кейденс. — Восточное море довольно мелкое и хорошо прогревается. За счет этого над ним образуется гораздо больше облаков, там дуют свои очень сильные ветра, которые зависят от перемещения масс воды, от морских течений, от кучи других факторов. Днем они дуют в одну сторону, ночью в другую. Море бывает неспокойным, там происходят шторма, образуются циклоны, которые зачастую сильно затрагивают даже нашу прибрежную зону. Неслучайно климат там называется приморским. Все это превращает процесс управления погодой над морем во что-то очень трудное и, фактически, нереализуемое. У нас, наверное, не хватит пегасов, чтобы поддерживать погоду спокойной вдоль какой-нибудь одной морской трассы. Да и летать над морем гораздо сложнее.

— Почему? — поинтересовалась до этого молча слушавшая Найтмер.

— Как уже говорила, там совершенно другие условия. Более сложные, — пояснила Кейденс. — Кроме того, если ты устала, тебе не удастся приземлиться, чтобы отдохнуть, так как облака там зачастую слишком рыхлые, либо очень сильно наэлектризованные. Придется искать остров или корабль. А еще над морем сложно ориентироваться. Поэтому только специально подготовленных пегасов выпускают в такие полеты.

— Понятно, — кивнула черная аликорн. — Значит, в приморских регионах погода во многом зависит от моря. Тогда ясно, зачем в Филлидельфии работает метеоролог. А то от нее у меня тоже доклад лежит.

— В синоптики обычно берут единорогов с высокой чувствительностью к стихиям, — пояснила подруге Кейденс. — К молнии, к воде, к воздуху. Словом, ко всему тому, что и создает погоду над океаном. Они, прислушиваясь к своим ощущениям, могут делать выводы о том, что происходит над морем. Могут, например, сообщить о приближающемся шторме. А что там тебе прислали?

— Да… — махнула передней ногой черная аликорн. — Молнии какие-то нестандартные. Не разобралась пока…

  В этот момент в кабинет, постучавшись, осторожно зашла секретарша. Не Рэйвен, а одна из ее новых помощниц. Недавно первая секретарша с разрешения Найтмер еще увеличила штат, так что с этой конкретной пони Кейденс еще была не знакома.

— Ваши высочества, прибыл командир дневной гвардии, — доложила она. — Он имеет срочные новости и просит принять его незамедлительно… — судя по растерянному виду пони, она уже успела что-то узнать.

— Зови, — коротко скомандовала ей владычица кошмаров. — Ну что, послушаем твоего дуболома? — весело оскалившись, спросила она у Кейденс.

Шутить над умственными способностями ее суженого, похоже, уже вошло у подруги в привычку. Но розовая аликорн лишь сама посмеивалась, тем более, ее Шайни иногда действительно давал для этого поводы и вел себя как жеребенок. Впрочем, это было свойственно многим жеребцам.

Однако, увидев вошедшего жениха, она резко стала серьезной. Сперва принцессу Любви насторожило то, что единорог в нарушение протокола не снял шлем. А потом она поняла, почему он не мог этого сделать.

Рог Шайнинга был украшен странными черными кристаллическими наростами, из-за чего он стал шире и, видимо, не пролезал в специальное отверстие на шлеме. Поэтому элемент брони и оставался на голове ее жениха.

Найтмер отреагировала по-другому. Едва увидев командира дневной гвардии, она выдала длинную фразу на каком-то неизвестном языке. Ни одного слова розовая аликорн не поняла, но по интонации было понятно, что владычица кошмаров выругалась.

— Скажи-ка мне, лейтенант! — встав и строго посмотрев на Шайнинга, спросила она. — В какую такую дырку ты совал свой головной отросток, что умудрился подцепить на него эту дрянь?

— Я не совал. Честное слово! — смутился офицер. — Оно так… Само получилось…

— Видимо, какие-то события просто обязаны произойти… — фыркнула черная аликорн. — Несмотря ни на что…

— О чем ты, Найтмер? — оторвав взгляд от рога жениха и пытаясь понять, куда вообще можно совать рог, чтобы на нем выросли кристаллы, поинтересовалась Кейденс. — Что должно было произойти?

— Не бери в голову… — вздохнула подруга. — Лучше давай послушаем оправдания твоего хахаля. Лейтенант! — вдруг рявкнула она. — Докладывай!

— Согласно вашему приказанию с двумя десятками гвардейцев выдвинулся на северные границы, чтобы провести разведку и уточнить обстановку! — вытянувшись, четко доложил Шайнинг. — Сориентировавшись на местности и опросив свидетелей, я решил предпринять вылазку в ничейные земли в сторону того места, где по легендам когда-то располагалась Кристальная империя!

— И что? Она вернулась? — с явным беспокойством поинтересовалась Найтмер.

— Мы до нее не дошли… — признался офицер. — Погода там ужасная, даже сейчас. Но в подзорную трубу я видел вдалеке какой-то черный шпиль. Вероятно, он венчал какое-то высокое здание.

— Черный… — задумчиво повторила владычица кошмаров. — В оригинале был голубой. Если только… — она замолчала, явно о чем-то раздумывая.

— Что это, Найтмер? Тебе известно? — тревога подруги передалась и принцессе Любви.

— Королевский дворец кристального города, — пояснила черная аликорн. — Самое высокое тамошнее здание. Он был похож на Эйфелеву башню. Только состоял из кристаллов, а не из металлических ажурных конструкций.

— Металлическая башня Эйфеля? — переспросила Кейденс. — Не помню ничего такого…

— Ничего удивительного, — отчего-то смутившись, согласилась подруга. — Ты не могла ее видеть…

Судя по всему, Найтмер упомянула какое-то древнее чудо света, которое было потеряно еще до ее изгнания. Или, возможно, в ходе ее восстания. В таком случае розовая аликорн понимала смущение коллеги.

— Но сейчас это не так важно, — продолжила тем временем та. — Продолжай, лейтенант! Расскажи, кого вы там встретили. И как ты получил награду короля Сомбры?

— А откуда вы знаете, что мы там кого-то встретили? — простодушно поинтересовался Шайнинг. — И никакой король меня не награждал…

— Не тупи, офицер! — посмотрев на командира гвардии уничижающим взглядом, фыркнула владычица кошмаров.

Кейденс же только покачала головой, соглашаясь с подругой. Ну, неужели ее жениху не было понятно, что под «наградой» старшая принцесса имела в виду кристаллы на его роге?

— Есть не тупить! — козырнув, снова вытянулся ее Шайни. — Докладываю по существу заданных вопросов! На подступах к предполагаемым землям империи мы встретили странного черного единорога. Он был одет в латные доспехи, а поверх была королевская мантия. Он возник рядом словно бы из ниоткуда, стал возмущаться, говорил какую-то чушь, а потом атаковал нас. Я прикрыл отряд щитом, мы атаковали в ответ. Но этот тип просто превратился в какое-то черное облако, где от него остались только контуры головы, и нырнул прямо под землю. Я приказал своим отступать, и мы почти дошли до границы, когда этот ублюдок вынырнул откуда-то и кинул заклинание. И вот… — он попытался активировать рог, но черные кристаллы заблокировали магию. — Остальных я прикрыл, а сам не уберегся. Благо, он начал хохотать как сумасшедший, потерял бдительность, и ребята по нему с пяти рогов молнией удачно отработали. Он после этого сдулся и дальше нас не преследовал…

— Проклятье! — неожиданно прервала его черная аликорн. — Какого черта он заявился так рано?

— О чем ты? — задав вопрос, принцесса Любви, даже не услышав еще ответ, поняла, что произошло. — Ты хочешь сказать…

— Да, черт его дери! — Найтмер встала и начала расхаживать по кабинету. — Лейтенант, в какой камере у нас сидит бывший принц Блюблад?

— Не знаю, вопросом размещения арестованных занималась Миднайт, — ответил командир дневной гвардии. — Но я сейчас же узнаю!

— Отставить узнавать! — приказала старшая принцесса. — Мне не важно, где он сейчас. Приказ простой. Посадить его в самую дальнюю и глубокую камеру! — она оскалилась. — Иначе я до него доберусь. И тогда я за себя не ручаюсь!

— Найтмер! Прошу тебя… — вдохнула Кейденс, глядя, как подруга все больше распаляется. — Не горячись. И объясни нам, пожалуйста, толком. Мы явно знаем меньше, чем ты.

— Не горячиться? — обернувшись к ней, владычица кошмаров скривилась, будто съела лимон. — Ты хоть понимаешь, подруга, какую свинью нам подложил этот заговорщик недоделанный?! Черт побери! И почему я не додумалась сразу отправить на север проверку?! Теперь-то уже поздно!

— Ты полагаешь, что его ритуал вызвал к жизни короля Сомбру и вернул Кристальную империю? — вздрогнув, нашла в себе силы озвучить неприятную догадку розовая аликорн.

— Ну а разве все не сходится? — посмотрев сначала на нее, потом на ее Шайни, спросила старшая принцесса. — Ритуал, цель которого обозначалась, как что-то вроде «Вернуть то, что было изгнано, невзирая на сроки», артефакт, явно доставшийся в наследство от Сомбры, его темная магия. И отсутствие видимого эффекта здесь, в Кантерлоте!

— О Селестия… — прошептала младшая диарх. — Все действительно очень похоже на правду… Но… — она призадумалась. — Не могла ли империя вернуться сама?

— Нет, не могла! — заявила Найтмер. — Точнее, она и должна была вернуться сама. Но не сейчас, а через два года. Понимаешь? — она посмотрела на соправительницу не со злостью, но с какой-то растерянностью во взгляде. — Я полагала, что у меня есть время! И у меня, и у тебя, и у Эквестрии в целом!

— Откуда ты знаешь дату, когда должна была вернуться империя? — задала вопрос Кейденс, видя, что подругу нужно отвлечь.

— Просто знаю, — фыркнула та. — Долго объяснять. Тут видишь, в чем проблема… — она остановилась возле Шайнинга, критически его осмотрела, фыркнула и продолжила мерять шагами кабинет. — Я знала, что этот недоделанный черный властелин вернется вместе со своей пародией на государство. И контрмеры были уже продуманы. Кстати! — она усмехнулась, почему-то пристально уставившись на Кейденс. — Знаешь, что собиралась делать Селестия?

— Нет… — призналась розовая аликорн. — И что же?

— Она собиралась направить туда вас двоих! — оскалившись, заявила владычица кошмаров. — Ну и Твайлайт за компанию!

— Нас? — младшая принцесса удивленно посмотрела на не менее удивленного жениха. — Это точно? Я не очень понимаю, чем могла бы помочь.

— Ты бы держала щит, твой дуболом тебя бы оберегал и поддерживал, — усмехнувшись, пояснила черная аликорн. — А Твайлайт делала бы всю остальную работу. Когда Сомбра был бы повержен, ты бы получила Кристальную империю в качестве титулярной вотчины и стала бы править этим карликовым государством, которое превратилось бы в сателлита Эквестрии. Чудесный план! Не правда ли?

— Я рада, что ты шутишь даже в такой напряженный момент… — осторожно заметила Кейденс, наблюдая за подругой. Правда, она не могла сейчас понять настрой собеседницы. Говорила она со скепсисом, но как будто чистую правду. — Только как-то не смешно выходит. И нелогично. На щитах специализируется Шайнинг, — она кивнула на суженого. — Активно противостоять королю-магу куда логичнее было бы мне. А Твайлайт вообще нечего делать в таких опасных местах!

— И, тем не менее, я не шучу, — хмуро поглядев на нее, заявила Найтмер. — Именно таков был план моей сестры. Теперь ты понимаешь мощь ее стратегического гения? Это сарказм, если что… — она невесело усмехнулась.

— А что задумывала ты? — спросила розовая аликорн, не став интересоваться, откуда подруге известно о планах Селестии на противостояние с Сомброй, которое должно было произойти только через два года. Владычица кошмаров вообще подозрительно хорошо знала некоторые моменты, про которые знать не должна была ничего. Вряд ли тетушка оставила сестре письма с подробными изложениями всех своих замыслов. Так откуда тогда старшей принцессе так хорошо про них известно?

— Я планировала заранее послать туда гвардию, забрать Кристальное Сердце, которое располагалось на верхнем этаже дворца, а дальше действовать по обстоятельствам, — пояснила Найтмер. — Воодушевившиеся при виде Сердца местные жители наполнили бы его энергией, как это происходило в стародавние времена, и Сомбре настал бы конец. А даже если и нет, без этого артефакта он остался бы лишь бледной тенью самого себя и не смог бы нанести того вреда, который сможет причинить теперь.

— Сможет нанести теперь? — уточнила принцесса Любви. — Ты считаешь, что контроль над артефактом он уже вернул?

— Полагаю, что так и есть, — вздохнула владычица кошмаров. — Иначе шпиль дворца не был бы черным. Это наверняка была его первоочередная цель. А значит, кристальные пони снова стали его покорными рабами. Скоро он обрядит их в безвкусные доспехи и отправит на юг. Сама понимаешь, для чего…

— Вторжение? — у Кейденс похолодело в груди, когда она произносила это слово.

— Именно так, — скривившись, подтвердила ее догадку подруга. — А у нас, благодаря разгильдяйству моей сестры, воевать нечем. Всей армии, вон, — она кивнула на Шайнинга. — Полтора землекопа! Кстати, лейтенант! — она снова внимательно осмотрела Армора. — А что там этот чудик болтал? Ты говорил, он пургу какую-то нес?

— Пурга была, да, — кивнул офицер. — Я, правда, не уверен, он ли ее насылал. А что говорил… Что-то про восстановление справедливости. Про отмщение. Ну и еще младшую принцессу требовал. Не знаю, зачем. Но я сказал ему, что я ему ее не отдам. И что она уже моя невеста! — выпятив грудь, Шайнинг с гордостью и обожанием посмотрел на Кейденс. — Вот после этого он и атаковал.

— Зачем я ему? — с тревогой посмотрев на жениха, поинтересовалась розовая аликорн. — Мы даже не знакомы!

— Понятия не имею… — призналась Найтмер. — Меня сейчас больше волнует, что наш бравый командир стал магическим импотентом! — она снова посмотрела на покрытый чужеродными наростами рог Шайнинга, который от такого определения покрылся красными пятнами. — Ну, старший лейтенант, лечиться будем?

— Так точно! — только и смог ответить суженый принцессы Любви. — Только наш отрядный медик ничего не смог с этим сделать.

Подумав, черная аликорн вызвала секретаршу и приказала ей послать за лейб-медиком. Доктор Ланцет явился в течение десяти минут и следующие полчаса внимательно осматривал рог офицера.

— Ну что, профессор? — поинтересовалась в какой-то момент владычица кошмаров. — Каков ваш диагноз? Жить будет?

— Жизни гвардейца ничего не угрожает, — ответил лейб-медик. — Что же касается чужеродных образований… Я ведь прав в том, что это воздействие темной магии?

— Все верно, — кивнула черная аликорн. — Надеюсь, клизмой ограничитесь? Ампутация не потребуется?

— Клизма здесь, простите, ни к чему, — спокойно ответил врач. — Да и отнимать рог я не вижу причин. Я могу попробовать убрать эти кристаллы. Вот только боюсь, что с моими силами это затянется на долгое время.

— В вашем распоряжении два аликорна, профессор! — усмехнулась Найтмер. — Так что энергию не экономьте!

Кейденс с удивлением и благодарностью посмотрела на коллегу. Сама она, естественно, готова была чем угодно помочь, чтобы поскорее вылечить любимого. Но была рада узнать, что и подруга, которая отзывалась о Шайни весьма критически, тоже готова ее поддержать.

В итоге до конца дня владычица кошмаров сначала обучала лейб-медика какому-то древнему заклинанию, которым, как выяснилось, пользовалась сама, позволяя младшей коллеге участвовать в ритуале вращения небесных сфер. Потом доктор, подпитываясь из резерва сначала розовой, потом черной аликорнов, убирал с рога офицера следы заклинания Сомбры.

Незадолго до планового времени заката все завершилось успешно, и обрадованный Шайнинг, обняв невесту и козырнув командующей, сняв наконец-то шлем, направился в расположение дневной гвардии, получив приказ Найтмер провести срочную проверку боеспособности.

— Ну вот. Вылечили болезного... — усмехнулась подруга.

— Огромное спасибо тебе за помощь! — горячо и искренне поблагодарила ее Кейденс.

— Пустяки, — фыркнула повелительница кошмаров. — В конце концов, делал все наш эскулап. А мы только ассистировали. Да и вряд ли очистка рога сделала твоего женишка умнее. Так что ты с ним поговори. А то, сама понимаешь, какие времена наступают…

— Что мы будем делать? — спросила принцесса Любви, ожидая, что коллега озвучит ей новый план.

— Понятия не имею… — фыркнула старшая диарх, ошарашив этим признанием Кейденс. — Ну, может, слетаю лично, посмотрю на этого короля самозваного, припугну мерзавца. Но ты не переживай. Тебя мы ему не отдадим.

— Да вот я, поразмышляв, уже не думаю, что он имел в виду меня, — заметила принцесса Любви. — Он и знать-то о моем существовании не должен. Ведь давным-давно, когда Кристальная империя вместе с ним исчезла, я еще не родилась. А младшей принцессой в те времена была ты!

Произнеся это, она посмотрела на подругу, чтобы увидеть, как на ее лице за несколько секунд сменилось несколько выражений от понимания и удивления, до шока и даже, как бы невероятно это ни звучало, испуга.

Глава 15 (22)

Кейденс меня, конечно, обрадовала. Так обрадовала, что я, осознав, что Сомбра требовал себе не розовую принцессу, а темно-синюю, конкретно струхнул.

В мультике этот гад и двух слов связать не мог, а единственным его желанием было добраться до Сердца. Так с чего он здесь вдруг поумнел? Видимо, как раз из-за того, что в этот раз никто не помешал ему вернуть контроль над кристальным артефактом.

Но для меня уже важны были не столько причины, сколько сама проблема. С этим маньяком надо было что-то делать. Только вот что? Способ, которым воспользовались в оригинале, уже явно не должен был прокатить. А это не сулило ничего хорошего…

Размышляя, вспомнил серию, где Старлайт кидала ученицу Тии и Спайка по разным альтернативным версиям Эквестрии. Был там и вариант, где Сомбру не одолели в момент его возвращения. И король начал полноценную войну. Причем выглядела там Эквестрия примерно так же, как СССР в Великую Отечественную — ожесточенные сражения на фронте, суровый труд в тылу. Небо там, явно в ущерб природе и здоровью граждан, коптило множество заводских труб, работали целые конвейерные линии. И даже главные героини там впахивали по-черному вместе с остальными. То есть страна явно напрягала все свои ресурсы. Не помню, сколько там эта война длилась. Возможно, не один год…

Такого расклада мне, конечно же, не хотелось. Если ту Эквестрию можно было сравнить с Советским Союзом, то вот мы с Кейденс никак на Сталина и Калинина не тянули. Да и Жукова своего у меня не было…

Хуже всего было то, что и там, и тут к войне привел тот факт, что Шестерка не собралась. В оригинале этому помешала Старлайт, здесь и сейчас в этом был виновен я…

Конечно, можно было бы и Твайлайт в этом винить. И некоторая доля вины на ней и вправду была. Но первопричиной все же послужил я сам. А значит, теперь должен был как-то все это исправлять.

Вообще, если посмотреть повнимательнее, то станет непонятно, как Сомбра мог несколько лет вести боевые действия, притом довольно успешные, против всей Эквестрии с его-то ресурсами. Ведь что такое Кристальная империя по сути? Город-государство! Ну и вот как он мог на что-то вообще там пытаться претендовать?!

Кристальная империя против Эквестрии… Это равносильно тому, что княжество Монако объявило бы войну Франции. Или Лихтенштейн — Германии. Размеры несопоставимы, доступные ресурсы отличаются в количественном выражении на пару порядков. То же самое и с населением, которое можно было бы призвать в армию. А у Сомбры еще и, как понимаю, порабощенные гражданские должны составлять основу войска. То есть это пони без каких-либо военных умений, не обучающиеся на своем опыте, а также лишенные какой-либо инициативы в бою. Пушечное мясо, одним словом. При этом у короля даже этих при случае некем будет заменить. Хотя не удивлюсь, если этот маньяк решит мобилизовать вообще всех жителей кристального города…

То есть выходило, что военный потенциал Сомбры на самом деле должен был быть не так уж и велик, а армия его не должна была быть чем-то лучше Эквестрийской. М-да... Про армию Эквестрии лучше было не вспоминать. Ничего хорошего я о ней сказать не мог, поэтому пока предпочитал молчать…

Оставалось только лишний раз поминать недобрым словом белую сладкоежку, сделавшую державу совершенно беззащитной. Да, конечно, она позволила пони реализовывать себя в мирных профессиях, и это было в целом хорошо. Еще Селли таким образом сократила расходы — армию дармоедов мирного времени не нужно было снабжать и кормить. Вот только один известный низкорослый император как-то сказал: «Кто не хочет кормить свою армию, тот вскоре будет кормить чужую армию». И я в этом плане Бонапарта полностью поддерживал. Или это Черчилль сказал? А, неважно! Главное в том, что те же грифоны, например, и не подумали бы выкобениваться, если бы у Эквестрии была нормальная армия, пусть даже и небольшая. А что оставила после себя Тия? Парадную гвардию и ленивую городскую стражу!

В общем, с вооруженными силами нужно было срочно что-то делать, а я даже не знал, с чего начать. В прошлой жизни я был человеком сугубо гражданским и даже срочную не служил. А все познания, благодаря которым я сносно изображал высокопоставленного офицера, основывались в основном на просмотренных фильмах. В вопросах организации военной службы, а уж тем более ведения боевых действий, я был, следовало признать, полным нулем. И, как подозревал, в этом деле мне вряд ли кто-то здесь мог реально помочь. Разве что фестралы… Эх, было бы их побольше…

Но был и другой вопрос. Этот недоделанный черный властелин требовал себе принцессу. Он, правда, не уточнял, для чего она ему требовалась. Хотя вариантов было немного. Если бы он хотел переговоров, то пожелал бы увидеть старшую сестру. Ну, или обеих разом. Но нет! Эта пародия на Саурона хотела именно младшую принцессу. И что-то мне подсказывало, что не для того, чтобы в шашки с ней сыграть…

 Вот и Луна недавно мне сама хвасталась, что они с Селли этого самого Сомбру победили. А король теперь базарит об отмщении. Вроде логично? Нет. Не логично. Почему он тогда только младшую принцессу требует? Если по логике, то мстить-то он должен хотеть обеим! Однако сосредоточился на Луне. В заложники ее взять хочет? Такое, вроде бы, в нашей истории практиковалось. Франциск Первый, попав в плен в битве при Павии, вынужден был отдать испанскому королю в заложники двоих своих сыновей в обмен на собственную свободу. То же самое было с его дальним предшественником Иоанном Вторым после битвы при Пуатье, только сыновья поехали в Лондон, а не в Мадрид. Но, черт возьми, у нас еще никаких битв не было. Армия Эквестрии не разбита в пух и прах, а Сомбра не в том положении, чтобы требовать себе высокородную заложницу.

Тогда зачем ему Луна? Жениться хочет? Вот, проклятье, сколько ни гнал от себя эту мысль, а все равно обдумывать придется! Династический брак для скрепления отношений между державами — явление массовое. Настолько массовое, что европейские короли, называя друг друга «мой царственный брат», не сильно-то и привирали при этом. Все они там были если не кузенами, то троюродными дядями, свояками и прочими родственниками. А когда папа римский близкородственные браки запретил, французскому королю пришлось аж из Руси невесту доставлять, так как все прочие имевшиеся свободные принцессы были его родственницами.

И что же, этот черный недовластелин действительно решил вот таким образом упрочить свое положение? Вот только этого мне не хватало! Принцесс-то у нас раз, два и обчелся! Кейденс я уже свадьбу с ее старлеем пообещал, да и не отдам я подружку этому маньяку. Значит, черт возьми, и выбирать не из кого. Сам я, естественно, на такое не подпишусь даже под страхом смерти! Уже один раз умер, и ничего, жив, здоров! А вот свадьбы и особенно того, что последует потом, я точно не переживу. Если не физически, то морально.

Так что перетопчется! Фигу ему с маслом, а не принцессу!

 Да и вообще! Чего это в таком случае Сомбра только сейчас о таком сценарии подумал? Или… Или не только сейчас? Он ведь, по словам Шайнинга, что-то там болтал про восстановление справедливости. Это, конечно, очень размытая формулировка, но, честно говоря, настораживающая. Кто там и в чем эту справедливость нарушил? Поди сейчас разбери…

Вообще, что там было в оригинале про него известно? Особенно в части предыстории. А ничего не известно! Попытался вспомнить из двойной серии, где Сомбра появился, все, что только можно было. Селестия там только гнала стандартную идеологически верную пургу, что, дескать, этот тиран пришел, получил власть, обратил кристальных пони в рабов и так далее. Ни о происхождении его, ни о возвышении не говорилось. Как и о том, почему началась война.

Зато был один момент, который меня еще при самом первом просмотре возмутил. Луна тогда, глядя, как Тия отправляет на битву с королем Шестерку, прямым текстом предложила отправить и ее тоже. А Селестия ей отказала. И сложилось в тот момент у меня впечатление, что младшая осталась недовольна, но стерпела. Тогда я просто недоумевал, почему Селли не отправила принцессу ночи на помощь изнемогавшей Кейденс. Мне это сразу показалось нелогичным, но тогда я отнес это к сериальным условностям.

Сейчас же никакие сюжетные ограничения для меня эту странность оправдать не могли. Почему Луна сама вызывалась? Возможно, хотела доказать всем и самой себе, что она не бесполезна, что она может приносить пользу светлой стороне, что она восстановила силы. Или хотела устроить персональную дуэль с Сомброй? Матч-реванш, так сказать. Хотя нет, реваншистскими настроениями, как проигравший, должен был обладать король. Тогда что? У нее были какие-то еще мотивы? Более, скажем так, возвышенные…

А из-за чего Тия ее не пустила? Боялась снова младшую потерять, не хотела подвергать риску? Возможно, но Твайлайт-то она туда послала без колебаний! И Кейденс тоже! Или белая сластена что-то знала? Что-то такое, что подразумевало, что нужно держать Луну и Сомбру подальше друг от друга?

В общем, в какой-то момент понял, что у меня уже вместо нормальной теории некая мелодрама выходит. Поэтому решил не страдать больше фигней, а пообщаться с непосредственной участницей тех событий. Тем более, раздумывал я после заката, уже лежа в кровати, так что ничто не мешало мне отправляться спать.

Так что спустя несколько минут я уже был перед дверью в камеру Луны, набрасывая на себя образ княгини-жандарма.

— Вот уж не ожидала увидеть тебя так скоро… — прокомментировала мое появление принцесса ночи. — С чем же ты явилась на сей раз, тюремщица?

— А ты никогда не думала, что будет после того, как ты отсидишь свой срок? — проигнорировав ее издевку, спросил в свою очередь. — Ты собираешься стать верной соратницей ее величества?

— Я же сказала, что никогда более не предам сестру! — сверкнув глазами, заявила темно-синяя аликорн.

— Значит, когда-нибудь нам придется работать вместе, — заметил, подойдя к ней на пару шагов. — Я, как ты понимаешь, уже долго и верно служу эквестрийской короне. Так что, что бы тебе в будущем ни поручили, тебе придется взаимодействовать со мной. Так зачем каждый раз нагнетать обстановку?

— Не пытайся играть на моих ответственности и чувстве долга! — фыркнула узница. — Когда я выдержу отмеренный мне срок, я выйду отсюда. И вот тогда мы поговорим по-другому!

— Угрожаешь? — лениво поинтересовался, изогнув бровь. Про себя же я костерил эту тупую клячу, погрязшую в собственной гордыне. Ну, вот совсем недавно мы же нормально поговорили! Чего она опять начинает понтоваться? — Как глупо…

— А разве ты не делаешь то же самое? — усмехнулась Луна. — Только я заявляю прямо. А ты говоришь, избегая прямых формулировок, делая неявные намеки. И речь твоя такая же скользкая, как ты сама!

— И что мне прикажешь? Похвалить тебя за твою прямоту? — скорчив кислую мину, поинтересовался у собеседницы. — Знаешь, я, пожалуй, внесу дополнительную характеристику в твое досье. Она будет сформулирована так: «Любит говорить пони правду в глаза, отчего и страдает».

— Внеси, — на серьезных щах кивнула принцесса ночи. — Мне нечего здесь стыдиться.

— Ну, раз необходимую норму взаимных оскорблений мы озвучили, давай, может быть, перейдем к делу? — попытался я перевести разговор в какое-нибудь более конструктивное русло.

— О! И какое же дело может быть у высокородной княгини к бедной узнице? — ухмыльнулась темно-синяя аликорн.

— Не юродствуй! — одернул я ее. — Мы же можем говорить как две нормальные пони. Тем более, информация, которую я надеюсь от тебя получить, может оказаться очень полезной для всей нашей славной державы.

— Даже так? — подобралась заключенная. — Ума не приложу, что такого ты хочешь узнать. Меня не было тысячу лет. За это время все тайны, что я знала, либо давно уже стали известны всем, либо потеряли какую-либо актуальность.

Ну вот! Вот может же она рассуждать и говорить трезво! Вот и слова умные стали проскальзывать, и мысли дельные! Надо будет как-то научиться выводить ее из состояния «феодальные понты» и вводить в режим «работа на благо отчизны».

 - Я хочу поговорить о Сомбре, — обрадовал собеседницу.

— О Сомбре? — переспросила Луна, вздрогнув.

Так… А что это она так разволновалась? Глазки забегали, пафос дворянский куда-то исчез. Занятно…

— Да, о нем, — кивнул ей. — Ты ведь в курсе, что скоро Кристальная империя должна вернуться? А с ней вернется и ее правитель.

— Да, мы с Тией сразу поняли, что в момент, когда король был повергнут, а империя исчезла, это случилось не навсегда, — задумавшись о чем-то своем, прикрыв глаза, ответила темно-синяя аликорн. — Сестра произвела вычисления. Сколько же там было? Ах да! В тот момент, когда я… — она отчетливо замялась, явно пытаясь подобрать слова. — Когда я была изгнана, оставались тысяча лет и два года до ее планируемого возвращения. Тия, насколько я помню, тогда разрабатывала артефакт, который сообщил бы ей о том, что империя вернулась.

Ага! Так вот, как в оригинале Селестия поняла, что северное карликовое государство вернулось из небытия! У нее был сигнализатор. Вот только, похоже, он был, к сожалению, настроен лично на нее. Потому что я возвращение империи откровенно прохлопал ушами…

— Сейчас, как ты понимаешь, этот срок сократился до двух лет, — произнес, стараясь удержать принцессу ночи в конструктивном русле. — Так что его возвращение не за горами. Поскольку я напрямую занимаюсь безопасностью державы, мне желательно знать, с чем мы можем столкнуться.

— Почему же ты не спросишь у Тии? — с удивлением подняла на меня глаза Луна. — Или… Я поняла! Ты не так близка с ней, как я когда-то. Ты — всего лишь слуга, хоть и числишься родственницей!

— Есть вещи, которые ее величество не считает нужным сообщать даже мне, — ответил, проигнорировав очередной заход собеседницы на тему «Я лучше тебя». — Возможно, она считает, что еще слишком рано поднимать эту тему. Возможно, у нее есть какой-то свой план. Тем не менее, я знаю, что ты тоже участвовала в той давней войне и хорошо себя там проявила, — закинул узнице сладенькую приманку под видом признания прошлых заслуг. — Было бы интересно послушать твою версию событий.

— Это долгая история, — вздохнула принцесса ночи. — И я не готова озвучивать ее тебе. Не всю, по крайней мере.

— Хорошо, расскажи тогда самый конец, — подтолкнул ее в нужную сторону. — Как вы смогли повергнуть короля?

— Если он вернется, то тебе действительно может быть полезна эта информация, — призадумавшись, заключила темно-синяя аликорн. — Скажи! — она вдруг требовательно посмотрела на меня. — А если я вызовусь сразиться с ним, готова ли ты будешь выпустить меня? На время, разумеется. Я поклянусь своей магией, что после победы вернусь обратно в камеру! — решительно заявила узница. — А если победа окажется не на моей стороне… — она запнулась и опустила голову. — Что же… В таком случае я хотя бы заглажу свою вину. Хотя бы частично…

Ничего себе! Это она мне что предлагает? Королевский штрафбат организовать и пустить их в первых рядах мочить войска Сомбры? Конечно, тот факт, что она готова ради державы голову сложить, вызывает уважение. Но зачем сразу такие крайности?

— Искупить вину кровью? — переспросил, все еще обдумывая слова собеседницы. — Это смело и благородно. Я могу лишь поприветствовать такой порыв.

— Рада, что ты еще можешь ценить благородство, — кивнула Луна.

— Тем не менее, я не думаю, что это будет лучшая идея, — добавил, проигнорировав очередную шпильку в свой адрес. — Да и не все здесь зависит от меня. Если хочешь знать, — продолжил, предвосхищая вопрос принцессы ночи. — Ее величество предполагала, что у тебя возникнет такое желание.

— И что она сказала? — насторожилась узница.

— Она по какой-то неведомой для меня причине считает, что тебе нельзя близко контактировать с Сомброй, — озвучил я Луне предположение, которое возникло у меня после просмотра оригинала. — Поэтому она приказала не выпускать тебя на битву с ним. Даже если она будет развиваться по плохому сценарию.

— Нельзя близко контактировать? — дернувшись, ошарашенно переспросила темно-синяя аликорн. — О, Тия! Да сколько же это будет продолжаться?!

— Что именно? — осторожно уточнил, опасаясь, как бы вспыльчивая принцесса не начала буянить.

— Эта ее опека! — фыркнула собеседница. — Луна, не делай того! Луна, не трогай это! Луна, это опасно! Она все считала, что я не готова к чему-то серьезному! А с Сомброй все вышло с точностью до наоборот! Это она оказалась бесполезна в решающем бою, а я… — она вдруг замолкла, будто не решаясь что-то сказать. — В любом случае, без меня бы она не победила!

— Любопытно, — я и на самом деле заинтересовался. Похоже, темно-синяя аликорн разошлась, но мне это было только на руку. Так как она начала говорить интересные вещи. — Может быть, поэтому она и не затрагивает эту тему? И как же все происходило?

— Мы встретились в осажденном дворце кристального города, — обратившись к воспоминаниям, произнесла принцесса ночи. — Только мы трое. Мы с Тией и он. Ты знаешь, что Сомбра владел темной магией?

— Да, я в курсе, — кивнул собеседнице.

— Он заперся во дворце, когда стало понятно, что битва проиграна. Причем своих рабов он внутрь не пустил, поэтому мы с сестрой вошли вдвоем. Даже в тот момент Тия предлагала ему сдаться, но этот тиран был непримирим. Начался бой. Король активно пользовался ментальными атаками, и в какой-то момент Тия… — она замолкла, собираясь с мыслями. — Не знаю, что конкретно там произошло. Он и в физическом плане был силен. А еще эти его кристаллы! Мы с сестрой на время потеряли друг друга из виду. И как-то он ее достал. Когда я снова увидела ее, Тия стояла безучастно, глядя будто бы вглубь себя, губы ее беззвучно шевелились, а глаза светились фиолетовым. Я сразу поняла, что нужно ее спасать, и бросилась в атаку. Но Сомбра и на мне попытался провести тот же прием…

Вдруг Луна неожиданно замолчала, а я забеспокоился. Ну, вот только не хватало, чтобы она сейчас снова начала бузить! Ведь только подошли к самому нужному моменту! Если она сейчас скажет, каким макаром Сомбру уработала, я смогу сделать то же самое. Наверное, смогу. Но в любом случае нужно, чтобы узница продолжала.

— Его атака была безуспешной, — подсказал ей. — Ты ведь тоже мастер магии разума.

— Его магия не такая как моя, — отмерев, произнесла темно-синяя аликорн. — И ты права лишь отчасти… — она снова замолчала. — Его атака в целом не была безуспешной…

Чего-то я не понял. Как она тогда победила? Что случилось с Сомброй? Перегрелся от излишнего колдовства и лопнул? Проклятье! Почему она так мнется?

— Я потом размышляла на эту тему, — призналась Луна. — У него… Скажем так, были причины, чтобы атаковать меня не тем же, чем Тию, а чем-то другим. Ее он ненавидел, а меня… — она снова замялась.

— Так или иначе, он атаковал, — продолжил я за узницу, которая явно начала лезть в какие-то дебри. — И что же случилось дальше?

— Не знаю… — вдруг, посмотрев мне в глаза, призналась принцесса ночи. — Не знаю, почему я вдруг решила открыться тебе. Может, ты не так и плоха, коли приходишь сюда и пытаешься скрасить мое заключение, коли ты верно служишь Тие, коли ты ратуешь за безопасность державы. Может быть, за тысячу лет многое изменилось…

Черт! Опять ее куда-то не туда понесло! Но сейчас не буду ее перебивать. Если она перестанет бурчать на мой образ княгини, мне же будет лучше.

— Если тебе самой придется выйти против него, знай, что, скорее всего, он попытается обратить против тебя какой-то из твоих страхов, — заявила Луна. — Тия боялась потерять меня. И она, как я потом узнала, увидела именно это. Я же… — она снова запнулась. — Я не помню, что видела. Поняла только, что пропустила атаку, а дальше все как в тумане. Очнулась я, стоя в снегу. Ни Сомбры, ни Кристальной империи рядом уже не было.

— Как же так? — опешил я. — Кто же тогда победил короля? Ты же сказала, что ее величество тоже была поражена его ментальной атакой.

— Это сделала Найтмер, — невесело усмехнулась принцесса ночи.

Что?! Вот это новость!

— Вижу, ты удивлена, — ухмыльнулась собеседница. — И, тем не менее, сие есть правда. Горькая правда… — лицо ее погрустнело. — В тот раз я впервые потеряла над ней контроль…

— Значит, Сомбра был изгнан твоим созданием… — произнес очевидное утверждение, чтобы просто не молчать. — Что же она сделала?

— То мне неведомо… — призналась Луна. — Но очевидно, что что-то страшное. Мы ведь не собирались доводить до такого… — она замялась. — Точнее говоря, лично я не собиралась. Подумать только, все государство пропало на долгие века! Для нас в тот момент это было поражение. Да, король больше не угрожал Эквестрии, но вся его страна была потеряна…

— А Селестия? — уточнил я. — Ее величество узнала правду?

— Нет… — потупилась узница. — Ей я сказала, что повергла Сомбру сама, а он в последний момент утащил за собой империю.

— Обманула сестру, значит… — заметил, впрочем, не собираясь как-то специально уязвить собеседницу. Просто констатировал факт.

— Да, обманула! — вскинув голову и посмотрев мне в глаза, заявила Луна. — А что мне оставалось делать? Я же не могла сказать Тие про Найтмер! Она уже и так о чем-то догадывалась!

— Ладно, не будем на этом сосредотачиваться, — пошел на попятную. — А как думаешь, почему Найтмер действовала столь радикально?

— А как еще она могла действовать? — фыркнула принцесса ночи. — Я вызывала ее как раз тогда, когда нужно было действовать жестко и решительно.

— Почему только тогда? — уточнил заинтересовавший меня момент.

— Потому что… — темно-синяя аликорн замялась. — А, чего уж теперь… Самой мне не хватало этих качеств. Я не смогла пробудить их в себе. Поэтому воспитала их в Найтмер!

— Не смогла, говоришь… — усмехнулся, глядя на собеседницу. — А вот сейчас ты демонстрируешь отменную решительность, не боясь рассказывать мне неприятную правду про себя. Так что ты слишком самокритична.

— Ты серьезно? — узница с недоумением уставилась на меня. — Вот уж не ожидала услышать от тебя что-то вроде похвалы. Но… — она задумалась. — Признаюсь, твои слова мне приятны. И они заставляют задуматься…

Черт побери! С ней сегодня определенно что-то не так. Вот уже сколько времени мы разговариваем как нормальные люди, а не как барин с холопом. И, честно говоря, Луна вот именно сейчас уже не кажется такой дрянью. Она, вон, и слабости свои признает, и ошибки. И против давнего врага выйти готова. Жаль, что не могу ее выпустить, а то бы и отправил с королем разбираться. Может быть, действительно перевоспитываться начала?

— Послушай! — оторвала меня от размышлений собеседница. — Если Сомбра вернется, сделай все от тебя зависящее, чтобы с Тией ничего не произошло! — попросила она. — Он считает, что она виновата во всем, и ненавидит ее.

— Можешь не сомневаться, — кивнул ей. — Приложу все усилия.

— Спасибо, — кивнула принцесса ночи. — И еще, прошу тебя. Если это возможно, не рассказывай Тие о том, что я поведала тебе. Я бы хотела, чтобы она услышала правду из моих уст…

— Я не смогу скрывать информацию от ее величества, если она сама спросит, — заметил на это. — Но я в этом случае дам ей знать о твоей просьбе. Если она сочтет нужным, то придет сама. Но этого обещать не могу.

— Это уже немало… — печально констатировала Луна. — И последнее. Сомбра… Он может спрашивать обо мне. Не стоит говорить ему правду…

— Ты, вроде бы, до этого не боялась правды, — произнес, не очень понимая смысл этой просьбы.

— Не хочу, чтобы он знал, что был тогда прав, — пояснила темно-синяя аликорн. — Он ведь убеждал меня предать Тию. А когда я отказалась, заявил, что я, так или иначе, предам ее. С ним или без него…

— Накаркал, значит… — не совсем тактично заметил я на это.

— Если бы так… — чуть улыбнулась собеседница, но быстро снова погрустнела. — Мне неприятно осознавать, но он смог просчитать меня. Почти полностью. Он учел все, кроме Найтмер. Если бы не она, он бы победил тогда…

— Но ее король не учел, — добавил, глядя на печальную узницу. Почему-то в этот момент даже захотелось ее подбодрить. — А Найтмер была твоим созданием. Так что победа в конечном итоге в тот раз осталась именно за тобой. Просто ты добилась ее опосредованно.

— Ты? Утешаешь? Меня? — подняв глаза, разделяя каждое слово, прищурившись, поинтересовалась Луна. — В этом нет нужды!

Ну, все! Кажись, снова началось.

— Не утешаю, а констатирую факт! — заявил, приняв горделивую позу, показывая, что делать мне больше нечего, кроме как утешать всяких преступниц. — И даю тебе пищу для размышлений.

— Это меня устраивает, — кивнула принцесса ночи. — Но, полагаю, я получила ее уже сегодня достаточно.

— Думаю, это так, — кивнул, понимая, что узница решила завершить разговор.

— Спасибо за визит, княгиня, — неожиданно темно-синяя аликорн перешла на официальный тон и даже изобразила что-то типа поклона кивком головы.

— Надеюсь, наше дальнейшее общение будет протекать в таком же конструктивном русле, — ответил ей примерно так же. — Засим откланяюсь.

Повинуясь секундному порыву, даже изобразил, как телекинезом приподнимаю шляпу, затем развернулся и вышел из камеры.

Вернувшись на основной уровень сна, принял доклад Фернана, который сообщил о преддепрессивном состоянии Твайлайт, а также о том, что волшебница, судя по всему, не смирилась окончательно со своим поражением.

Ни то, ни другое меня особо не обрадовало. Но ничего предпринимать я пока не собирался. Из депрессии ее, надеюсь, понивилльские подружки вытащат. А насчет того, что она не смирилась. Ну, пусть и дальше не смиряется. Возможностей мне навредить у нее пока нет. А там посмотрим…

Отпустив кошмара и отбросив мысли об ученице Селли, я сосредоточился на другом. Если Сомбру уработала Найтмер, то мне сейчас будет достаточно обратиться к оставшейся от нее информации. Нужно будет только найти в этом массиве данных то, что меня интересует!

С такими обнадеживающими мыслями я и полез искать. И, как оказалось, радовался рано. Ничего-то Найтмер не знала. Практически от слова «совсем». Или не помнила, если можно было это слово применить к практически полностью обезличенным данным, оставшимся от владычицы кошмаров. Обнаружил попутно кое-что интересное по магии снов, но это сейчас было вторично.

Пытаясь понять, как же так получилось, я лопатил ее информацию, надеясь, что все-таки это я что-то пропустил, а не данные отсутствуют.

Ну и, в общем, нашел-таки кое-что. И блин, это до боли напоминало мне системный лог, где какая-нибудь завязанная на внешнее подключение служба писала, что соединение с хостом потеряно. Вот почти слово в слово.

Только код ошибки отсутствовал. В общем, Найтмер тоже в какой-то момент поняла, что Луна внезапно пропала, что случилось это по непонятной внешней причине и что хозяйке требуется помощь. После этого черная аликорн, не встречая сопротивления, села за рычаги управления. И на этом все…

Поразмышляв, решил, что, видимо, Сомбра неплохо дал по мозгам не только принцессе ночи, но и ее напарнице. Если вообще можно сказать, что у нее тогда были мозги… Но, так или иначе, если темно-синяя аликорн просто отключилась, то черная вошла в какой-то аварийный режим, в котором Сомбру и уколбасила.

При этом, весьма вероятно, действовала она на эмоциях, а ничего от них мне не сохранилось. Вот и выходило, что Найтмер короля теоретически победила, но на практике я сейчас повторить этот подвиг был неспособен. Ибо не знал, что нужно делать…

Сделав этот печальный вывод, я плюнул, бросил дальнейшие изыскания и отправился спать.

Утром, после подъема солнца, Кейденс внезапно тоже захотела узнать подробности.

— А что у вас с ним было? — совершенно неожиданно для меня поинтересовалась принцесса любви.

— Что? С кем? — я, откровенно говоря, не понял сути вопроса.

— Ну, с королем Сомброй, — пояснила она с каким-то загадочным выражением лица.

— В смысле? А что у нас с ним должно было быть? — так и не уловил я.

— Он ведь неспроста требовал тебя, — раскрыла, наконец, свои догадки розовая аликорн. — А еще он сильно разозлился, когда Шайни сказал, что младшая принцесса — его невеста. Понятно, что он имел в виду меня, но Сомбра-то подумал про тебя. Вот я и подумала…

— Что это? — поинтересовался я, внимательно разглядывая ее лоб. — Морщинка?

— Где? — всполошившись, Кейденс подбежала к зеркалу. И, только убедившись в безупречности своего облика, повернулась ко мне. — Найтмер! Нельзя так шутить! Тем более, мы обсуждали такую важную тему!

— Кажется, кто-то слишком много думает, — заметил в ответ на это. — А от этого морщины раньше времени появляются.

— Не думай, что, сбив меня с мысли, так легко отделаешься! — усмехнулась принцесса любви. Подойдя, она бортанула меня плечом. — Хотя, признаю, твоя попытка была отчасти успешна. Ну, так что? — она повернулась, рассматривая меня с явным интересом. — Что вас с ним связывало?

— От тебя, похоже, не отвертишься, принцесса любви ты наша, — вздохнул, пряча недовольство. — Видимо, придется тебе рассказать. С королем Сомброй нас связывала долгая и взаимная… — сделав паузу, осмотрел замершую в предвкушении подругу. — Вражда!

— А я думала… — разочарованно вздохнула коллега.

— Морщины, Кейденс! — усмехнулся, указав на ее лобик. — Морщины! Ты в зоне риска! — после чего развернулся и направился в кабинет.

— Да ну тебя! — фыркнула сзади принцесса любви. — Я тебе о высоком! А ты все утрируешь…

К счастью, на этом ее попытки вызнать что-либо о прошлых отношениях с вероятным противником закончились.

За утро я осилил первый отчет моего экономического комитета, состоявшего из сталлионградцев. И, к удивлению, понял, что не так уж в столице все было и плохо. Кое-что, конечно, вскрылось, но, судя по всему, совершенно не в тех масштабах, про которые мне докладывали ранее. И вот здесь я задумался. Либо пони оказались очень понятливыми и быстро свернули темные делишки, либо мне изначально приносили отчеты, в которых сознательно сгущались краски…

И вот это тревожило больше всего, ибо Миднайт я доверял. Просто иных вариантов у меня пока не было. Могла ли фестрал специально подводить под монастырь каких-то конкретных пони? С учетом того, что ночная гвардия до сих пор отчасти позиционировала себя, противопоставляя всем остальным, вполне могла. Например, мстила потомкам тех, кто особенно жестко гнобил их вид в прошлом. Или тем, кто мешал в настоящем…

Но, черт возьми! Проверить это я не мог. Было бы глупо поручать коммандеру расследование против нее же самой. А больше мне и положиться не на кого было. Не Шайнинга же напрягать…

Да и бунта в гвардии сейчас, накануне возможной войны, мне совсем не надо! Решив так, я отодвинул отчет, подумав, что проверки отложу на дальнюю перспективу. Сейчас пусть крутит свои дела. Пока что она лучше всех выполняет поручения, а значит, имеет некоторый карт-бланш…

Далее я, наконец, вернулся к осмыслению полученной от Луны информации. Здесь было все и хорошо, и плохо одновременно. С одной стороны, Найтмер уже побеждала Сомбру, значит, и мне это тоже по силам. С другой стороны, как она это сделала, я не знал. И узнать было не у кого, так как единственная свидетельница перестала существовать в качестве хотя бы условно мыслящего существа.

А кроме того Кейденс, надо отдать ей должное, своими вопросиками навела меня на кое-какую мысль. Ведь действительно Сомбра рассвирепел, узнав, что младшая принцесса отдана кому-то другому. Может, он не просто династического брака хотел добиться, но и какие-то чувства испытывал?

Покумекав, решил, что это все же больше похоже на бред. Чтобы этот маньяк? И испытывал какие-то «возвышенные чуйства»? Да ну…

Луна, правда, тоже кое-какие недомолвки оставила. Что-то она там говорила про то, что Селли он ненавидел, а к ней что-то другое испытывал. И что у него были причины воздействовать на нее другой магией, не той, что он направил на Тию…

Тем не менее, в итоге решил, что не я здесь принцесса любви, чтобы видеть везде проявление чувств. Гораздо важнее было другое. Требовалось понять, знал ли Сомбра разницу между Луной и Найтмер. Скорее всего, он что-то успел понять, пока владычица кошмаров его мутузила. Даже если внешне она тело не меняла, действуя под внешностью Луны, уж по поведению, наверное, все было понятно. А если Найтмер уже тогда приняла ту форму, которую сохранила для меня, то все еще более очевидно.

И, если так, то выходит, что этот засранец для меня вдвойне опасней! Он ведь может сказать, что царь-то ненастоящий! Другое дело, что не поверит ему никто. Да и в газетах я заранее могу про него историй и даже анекдотов насочинять, выставив полностью невменяемым.

Поразмышляв еще немного, решил, что, возможно, мне стоит встретиться с ним лично. Чего от него ждать, я примерно представлял. К ментальным атакам тело Найтмер, как выяснялось, было более-менее устойчиво, да и вряд ли этот хмырь решит повторить то, что в прошлый раз привело к его падению. Вообще, надо было на него посмотреть. Могло ведь оказаться и так, что он будет договороспособным. Если так, то я мог бы и поторговаться, так как воевать с этим типом мне совсем не улыбалось.

С такими мыслями я и вызвал Миднайт.

— По вашему приказу прибыла, госпожа коммодор! — бодро доложила офицер, когда через десять минут переступила порог кабинета. — Какие будут распоряжения?

— Я взвесила все вероятности и приняла решение о том, что мне необходимо лично встретиться с Сомброй, — озадачил подчиненную. Похоже, такого коммандер не ожидала, так как она даже в какой-то момент не удержала на лице свое привычное выражение. — Ты ведь уже знаешь, что твой коллега Шайнинг встретил его в ходе своей северной командировки.

— Знаю, госпожа коммодор, — едва заметно скривилась собеседница. — И про встречу, и про то, где примерно она состоялась. Я не вправе оспаривать приказы. Однако если спросите моего мнения, я скажу, что это опасная затея.

— Жить вообще опасно, — философски ответил ей, наблюдая за реакцией командующей ночной гвардии. — Тебе ли не знать.

— Когда вы планируете отправляться, госпожа коммодор? — быстро справившись с изумлением, поинтересовалась Миднайт. — Если вы планируете посетить то же место, то мне нужно будет все подготовить, рассчитать маршрут.

— До завтра управишься? — спросил у нее.

— Непременно! — кивнула офицер.

— Ну, тогда на этот срок и ориентируйся, — милостиво разрешил ей. — И, раз уж пришла, расскажи, какие там у нас вообще новости?

— В целом все спокойно, — обрадовала меня фестрал. — Никаких больше заговоров не выявлено. Есть только один настораживающий момент, — добавила она. — К восточному побережью продолжает прибивать ветрами обломки кораблекрушения. А еще у некоторых моих подчиненных, что участвуют в облетах берега, иногда появляется странное раздражающее ощущение…

— Их больше, чем обычно? — уточнил, имея в виду обломки, не очень понимая беспокойства подчиненной. Вопрос нежных чувств фестралов пока отложил.

— Корабли в этом регионе вообще редко терпят крушения, насколько мне известно, — пояснила коммандер. — А тут столько сразу. Я не имею ничего общего с морским делом, но даже меня это настораживает. Боюсь, что кто-то занялся вблизи наших берегов пиратством. И полагаю, это грифоны.

— Пиратство, говоришь? — повторил я, вспоминая слишком много о себе возомнивших кошко-коршунов с повадками испанцев, которых я выпроводил из дворца. А ведь эти и вправду могли додуматься, конкистадоры недоделанные! Напасть, похоже, не решились, а вот подгадить все-таки отважились. — И много кораблей у нас пропало?

— Такой статистики нет, — хмыкнула офицер. — У Эквестрии нет государственного торгового флота. Все корабли в частном владении. Думаю, когда их владельцы поймут, что происходит, они придут за разъяснениями или с требованиями разобраться с пиратами.

Вот зараза! Только этого мне не хватало! Сначала заговорщики, потом Сомбра, а теперь еще и джентльмены удачи! Или как здесь называются разбойники под флагом веселого Роджера?

— Я поняла. Торгового флота нет. А что с военным? — спросил, уже понимая, что услышу. Морской военный флот во все времена могли позволить себе только самые сильные державы, ибо он был дорог. Если Селли избавилась от сухопутной армии, то о кораблях и думать не приходилось…

— Нет. И никогда не было за последние полтысячи лет, — с какой-то даже радостью сообщила Миднайт. — Прикажете организовать?

— Не прикажу, — отмахнулся, понимая, что такие вещи быстро не делаются. Если сейчас решу создавать флот, то пройдут годы, прежде чем получится хоть что-то вменяемое. А мне нужно сейчас. — Какие у нас есть варианты борьбы с этими корсарами?

— Не хочу показаться голословной, — заявила командующая гвардией. — Мне необходимо время на проработку возможных тактик. Но на первый взгляд кажется, что мы могли бы использовать соединения пегасов. Парусный корабль — большая цель. А если его лишить ветра, то еще и маломобильная!

— А пароходы? — вспомнил про то, что рассказывал мне местный Громыко.

— Насколько мне известно, у грифонов таких судов очень немного, — пояснила коммандер. — Не думаю, что они отправили их к нашим берегам.

— Вроде, над морем проблемы с контролем погоды, — вспомнил еще один факт, озвученный уже Кейденс.

— Тем не менее, локально он возможен, — заявила подчиненная.

— Ну, хорошо, — кивнул ей. — Прорабатывай тогда эту тактику в первую очередь. Но и об альтернативных подумай. Кстати! — вспомнив кое-что из канона, решил тут же и озвучить факт. — У нас же есть целое готовое воздушное подразделение. «Вондерболты»!

— Позеры! — скривилась Миднайт. — Не спорю, дисциплина у них хорошая, построения они знают и строй в воздухе держат. Но это все на уровне выступлений на ярмарках и фестивалях. В бою от них толку не будет! Я бы предпочла набрать еще фестралов. В своих родичах я не сомневаюсь!

— Не сомневаюсь, что ты не сомневаешься, — усмехнулся, понимая, что коммандер сейчас решила беззастенчиво продвинуть на перспективное местечко кого-то из своих. — Однако дисциплина — это уже большая половина дела. Боевые навыки — дело наживное. А вот структура подразделения у «Вондерболтов» уже сформирована.

— Решение в любом случае за вами, — нейтрально отозвалась офицер. Но что-то мне подсказало, что она осталась не слишком довольна. — Разрешите идти выполнять поручения?

— Идите, коммандер! — отпустил ее. — А нет, стой! Что там за странные ощущения у твоих архаровцев?

— Некоторые фестралы стали жаловаться, что, находясь над морем в патруле, они испытывают непонятный дискомфорт, — не очень пока понятно объяснила собеседница. — Дневные пегасы ничего не замечают. Ощущение слабое, описывают его по-разному. Но в основном все соглашаются с тем, что это напоминает чувство, будто в ухо что-то попало. Но по факту там ничего не оказывается. Этот эффект то есть, то пропадает. Не знаю, может быть, это что-то сугубо морское. Мы никогда до этого с морем дела не имели…

— Странное дело, — кивнул ей. — Ладно, иди…

Никаких мыслей, с чем такой эффект мог быть связан, у меня не было. Да и в целом это даже проблемой не было. Так, мелкая неприятность. Ничего ведь с этими патрульными не сделалось. Может, действительно, просто к морю им получше привыкнуть надо было?

Ни о каких своих подозрениях насчет сгущения красок в докладах говорить, ясное дело, не стал. Пока они оставались только ничем не подкрепленными подозрениями, портить отношения с самой эффективной подчиненной точно не стоило…

Под вечер настроение у меня подпортилось. И не удивительно! Весь день забивал себе голову мыслями, пытаясь решить, что делать с Сомброй на севере. А теперь вот еще и эти пираты грифонские на востоке нарисовались! Если так дальше пойдет, то не удивлюсь, если еще и с юга какие-нибудь папуасы объявятся!

С такими мыслями я стоял возле выхода на балкон и разглядывал сверху Кантерлот. И что-то не хотелось мне, чтобы этот в целом красивый город в реальности, а не в кошмаре Кейденс, брали штурмом и обстреливали из осадных орудий. А это, черт возьми, могло теперь воплотиться в реальность, если я не придумаю, что делать с Сомброй…

— Вихри враждебные веют над нами. Темные силы нас злобно гнетут! — отвлекшись на невеселые размышления, неосознанно напел пришедшие на ум строки. — В бой роковой мы вступили с врагами. Нас еще судьбы безвестные ждут…

— Ваше высочество? — раздавшийся за спиной оклик заставил меня замолчать и обернуться.

В дверях обнаружилась Октавия, смотревшая на меня с изумлением и одновременно с жалостью во взгляде. Она, похоже, все слышала. Вот черт! Я же сам распорядился пропустить скрипачку, если она заявится. А оно вот, как вышло. Уже второй раз я ее, похоже, шокирую произведениями на революционную тематику. Ну да, для неподготовленной пони строки, наверное, и вправду звучали жутко…

— А, это ты, — кивнул ей. — Ну, проходи. Не обращай внимания, это что-то на меня нахлынуло… Старые времена вспомнила.

— Старые времена… — задумчиво повторила музыкальная пони. — Да, понимаю…

Кажется, отбрехался я удачно. Поверила. А то еще не хватало перед неподготовленной аудиторией светить своими упадническими настроениями…

— Ну, как ваши успехи? — поинтересовался, заметив, что серая пони поставила у входа футляр со своим инструментом.

— Осмелюсь напомнить, — немного замявшись, произнесла Октавия. — Вы недавно обещали рассмотреть возможность устроить коллективный сон для лучшей сыгранности…

— Было дело, — кивнул ей. — Я подумала и решила, что удовлетворю эту вашу просьбу. Трамп и Ринго с тобой?

— Кто? — с удивлением посмотрела на меня скрипачка.

— Тьфу… — только и произнес я, поняв, что назвал трубача и ударника по придуманным мною же кличкам, которые я вслух не произносил. — Коллеги твои где?

— А! Они здесь, ждут в приемной! — поняв ситуацию, обрадованно доложила Октавия. — Звать?

— Зови! — разрешил ей. Благо, проклятые горячие дни почти прошли, и на жеребцов я уже снова мог смотреть без особых неудобств. — Послушаем сначала вас просто так. А уж потом со сном поэкспериментируем!

Почему я вообще этим занялся? Во-первых, захотелось банально отвлечься от всей этой мути, копившейся предыдущие дни. Музыка в этом смысле виделась мне верным способом. А во-вторых, я действительно нашел, как это делать.

Шерстя данные Найтмер, случайно натолкнулся на нужное заклинание. Причем, как понял, это были даже не оформленные во что-то окончательное чары. Это, похоже, была разработка Луны, которой она когда-то на досуге баловалась, довела до завершения, но так потом никому ее и не показала. Уж не знаю, для чего принцесса ночи хотела этот кластерный сон использовать, я, в любом случае, собирался применять его для своих сугубо мирных целей.

Почему назвал эту технику магии снов кластерной? Да просто сама темно-синяя аликорн никакого названия не дала, а мне на ум в первую очередь пришла аналогия с кластером. Не с высокоустойчивым, а с распределенным, где разрозненные мощности объединялись во что-то общее и более производительное. Вот так же и здесь делалось, когда предполагалось объединять разные сны в один.

Конечно, судя по всему, ни нагрузочного тестирования, ни приемо-сдаточных испытаний Луна в свое время для этой разработки не проводила, так что можно было бы и засомневаться в ее пригодности. Я бы и засомневался, если бы не помнил, что младшая из сестер-аликорнов эту магию успешно и без каких-либо последствий применяла. Было это в серии, где она свое разошедшееся творение усмиряла. Не Найтмер, естественно, а Тантабаса.

В общем, пару часов, остававшихся до заката, мы музицировали. Точнее, играли мои гости, а я только выдавал ценные указания. Получалось у них уже, кстати, довольно неплохо. Незадолго до заката подтянулась и Кейденс, которой, похоже, нравилось наблюдать за процессом.

Сделав перерыв, когда надо было проворачивать небесные сферы, подняв луну, вернулся в покои и отпустил младшую принцессу по своим делам. Розовая аликорн, наверное, осталась бы, если бы мы играли что-нибудь разное. Но пока мой импровизированный ансамбль оттачивал только одну композицию. И подруга, выслушав по очередному разу тему из «Форт Байард», видимо, пресытилась и направилась спать.

Я же решил, что пора приступить к сонным экспериментам.

— Итак, уважаемые! — объявил музыкантам, когда они в очередной раз доиграли тему до конца. — Мне все нравится, звучите вы хорошо. Но нет предела совершенству! Поэтому по вашей просьбе я этой ночью проведу для вас сеанс совместного сна, где вы одновременно послушаете, как все должно звучать в идеале в моем представлении.

— Спасибо, ваше высочество! — отозвалась Октавия, поднимаясь и направляясь к месту, где лежал футляр от ее инструмента. Ее коллеги активно закивали. — Когда нам нужно будет заснуть?

— В смысле «когда»? — удивился я. — Предполагалось, что мы прямо сейчас и приступим.

— Но нам же нужно добраться до дома… — заметил Трамп.

— К сожалению, для этой техники есть кое-какие условия, — поспешил объяснить всей компании имеющиеся ограничения. — Мы должны находиться поблизости друг от друга. И вы, как участники, и я, как координатор.

— Мы будем репетировать здесь? — спросил барабанщик.

— Тебя что-то не устраивает? — поинтересовался у него без намека на недовольство. Но чувствительный пони, похоже, все равно малость впечатлился.

— Нет-нет, что вы, ваше высочество! — замотал он головой. — Все замечательно! Я просто хотел заострить ваше внимание на том, что здесь всего одна кровать, — и он указал взглядом на мою постель.

Да, этот момент я как-то не учел. Ну, и что теперь делать? Приказать, что ли, подготовить комнату с четырьмя кроватями? Это точно затянется надолго. А искать такую готовую комнату — плохая идея. Закат уже совершен, так что большинство готовых к использованию кроватей уже занято…

— И в чем проблема? — поинтересовался, посмотрев сначала на ударника, потом на остальных. — Что, не поместитесь?

— Я как-то не предполагала, что придется вот так… — явно смутившись, произнесла Октавия. — С жеребцами в одну кровать…

Подумав, не перенести ли все на следующий раз, все же решился. В конце концов, чего мне бояться? Горячие дни, будь они неладны, уже почти позади. Так что сам я ни на кого не накинусь. Ну а ко мне в здравом уме тоже никто не полезет. Октавию надо будет только отделить от жеребцов, раз она так стесняется. Ну, тут ничего сложного. Положим их просто подальше, и все.

— Ты ляжешь с одного краю, — показал скрипачке отведенный ей участок кровати, на которой, если прикинуть, можно было, наверное, разместить не то что четверых, а восьмерых пони. — Вы будете лежать на противоположном краю, — пояснил трубачу и ударнику. — Есть возражения? — посмотрев на серую пони, заметил, что она все еще в нерешительности. — А я посередине лягу. Так что ты, Октавия, можешь ни о чем не беспокоиться.

— Ну, если так… — задумалась музыкальная пони. — Хорошо, ваше высочество. Я согласна.

В итоге я сначала отправил всех троих по очереди в соседнюю ванную. Не класть же мне в свою кровать немытых пони! Ну а потом мы расположились в нужном порядке. В целом места было достаточно. Я мог и влево, и вправо вытянуть ноги и не наткнуться на соседа. Спасибо Тии за огромную кровать!

Эксперимент, в общем, вышел на славу. Заснули все трое неожиданно быстро, несмотря на то, что в чужой кровати лежали. Вот, что значит ответственное отношение к работе! Найти их сны и собрать в кластер тоже не составило труда. А потом я и сам явился в получившееся общее пространство, придав ему форму концертного зала. Хотел, правда, изобразить что-нибудь пафосное, типа КДС или Колонного зала. Но в итоге вспомнил почему-то только школьный актовый зал. Его и воспроизвел.

Троицу музыкантов, которые удивленно рассматривали окружение, усадил в первый ряд, а потом призвал инструменты и наиграл по памяти мелодию, как уже неоднократно делал. Повторил несколько раз, получив сугубо положительные отклики. Уж не знаю, что конкретно отличалось в таком общем прослушивании, но все трое утверждали, что их понимание мелодии вышло на новый уровень.

А потом Октавия предложила послушать что-нибудь другое. Я, находясь в приподнятом настроении, был не против. Но призадумался над тем, что бы наиграть. Имперский марш уже не хотелось, ибо как-то уже не так весело было ассоциировать себя с Дартом Вейдером. А больше на ум ничего сразу и не пришло. Все было либо со словами, либо из разряда того, что и включать неподготовленным пони не стоило.

Потом я вспомнил, что у меня тут, возможно, войнушка намечается. Ну и с легкой руки сыграл троице «Прощание славянки». Я в основном всегда версию без слов слушал. Вот ее и изобразил. Обозвал ее «Эквестрийской провожальной», чтобы исключить вопросы о том, кто такие славяне. Ну и вне контекста слушателям композиция зашла на ура. Хотя все трое и отметили некую ее общую тревожность.

В общем, еще несколько раз играл им эту мелодию, повторяя некоторые моменты, а когда почувствовал, что и я сам, и гости сна подустали, объявил отбой и распустил всех спать обычным сном.

Утром, получив сигнал от будильника, еще не продрав глаза, повернулся, чтобы слезть с кровати, и в кого-то уперся. Приподняв голову и проморгавшись, огляделся. К счастью, ни с кем в обнимку, как это было с Кэйденс, я не спал, но все трое моих гостей за ночь явно оказались ко мне значительно ближе, чем ложились вечером. Во время общего сна неосознанно поближе друг к другу стремились, что ли?

— Найтмер?!

Раздавшийся со стороны входной двери голос принцессы любви чуть не заставил меня подскочить на кровати. Точнее даже не сам голос, а интонации. Повернув голову в сторону звука, увидел подругу, застывшую в дверях. А на лице ее застыла целая гамма эмоций. Я даже предположить не смог, чего от нее ждать. Было непонятно, запищит ли сейчас младшая диарх от восторга, грохнется в обморок от изумления или начнет истерично ржать.

И вот надо же мне было так вляпаться! Вспомнил принцессу любви, она и явилась. Я, конечно, тоже хорош! Ведь должен был подумать и вспомнить, что она обычно приходит за минуту до моего будильника. Значит, она уже какое-то время стояла и любовалась открывшейся ей композицией «Трое в кроватке, не считая Найтмер»…

И ведь она не собиралась специально меня палить, Кейденс просто пришла как обычно поднимать солнце. А я тут в постели с тремя пони, двое из которых — жеребцы! И как я вчера не подумал, что утром мы будем представлять собой эдакую понифицированную версию «АББЫ»?!

— А что это вы здесь делаете? — спросила тем временем Кейденс. Причем, произнеся известную фразу пацана с сачком из «Добро пожаловать…», она совершенно не повторила его растерянно-глуповатую интонацию. Услышав ее, я понял, что теперь мне еще очень долго будут припоминать это утро…

— Это не то, о чем ты подумала… — выдавил я.

Конечно, эта фраза была на редкость банальна. Да и ситуацию она, наверное, делала только еще более глупой. Но что еще я мог сказать в ответ?

---

— Мне, честно говоря, не по себе, — призналась Твайлайт, переходя мостик, ведущий ко входу в домик-клумбу.

— Не переживай, дорогуша, — окинув ее взглядом, подбодрила спутницу Рэрити. — Все будет хорошо.

Еще бы все было не хорошо! Она столько времени потратила, чтобы этот визит вообще состоялся, а значит, теперь приложит все силы, чтобы нужный результат был достигнут!

Что вообще белая единорог планировала? Она хотела заново познакомить свою спутницу, которую в некотором роде взяла под опеку, с Флаттершай. И это повторное знакомство она планировала не просто так.

Еще сидя в поезде в одном купе с бывшей ученицей принцессы Селестии, дизайнер заметила, в каком состоянии та находилась. Наверное, можно было бы даже сказать, что несчастная Твайлайт переживала крушение всего своего привычного жизненного уклада. И Рэрити понимала, что нельзя сейчас оставить эту пони без поддержки. И пускай она была на редкость плохо воспитанной для обитательницы кантерлотского дворца, пускай она несколько раз грубила лично белой волшебнице. Модельер готова была в тот момент забыть про эти частности.

Иногда ей казалось, что, возможно, сама судьба свела пони, которой жизненно требовалась помощь, с той, кто мог ей эту помощь оказать. И Рэрити не собиралась отвергать эту потерявшую путь библиотечную затворницу только из-за того, что та когда-то по глупости нагрубила ей.

В том, что Твайлайт вела себя неподобающе исключительно из-за неумения нормально общаться с другими пони, белая единорог уверилась очень быстро. Благо, ее знакомая не молчала, а согласилась поподробнее рассказать о себе. Ну и Спайк, который всю дорогу изображал, что смотрит в окно, а сам в тайне, как ему казалось, пожирал дизайнера взглядом, был безмерно рад всякий раз, когда она к нему обращалась. И вываливал все, что знал, если она спрашивала.

За то время, что они ехали до Понивилля, Рэрити узнала почти все о жизни спутницы. И жизнь эта, следовало сказать, была до странности ограниченна до недавних времен. Ученица Селестии фактически не контактировала ни с кем, кроме наставницы, помощника и брата. С одноклассниками она не виделась после окончания школы одаренных единорогов, а с профессорами общалась только в рамках своих изысканий…

И в связи с этим у белой волшебницы появился вопрос, который она хотела бы задать самой Селестии. И Рэрити понимала, что, скорее всего, она не постеснялась бы озвучить его, даже несмотря на то, что он был очень неприятным. Просто ситуация, в которой оказалась Твайлайт, настолько рассердила модельера, что она была возмущена до крайности.

А спросила бы она о том, почему Селестия, которая, как любой правитель, в совершенстве владела навыками общения с любыми существами, будь то ее подданные или послы иной державы, аристократы или крестьяне, профессура или простые рабочие, ни в коей мере не передала свои навыки ученице! Чему она, спрашивается, вообще учила бедную Твайлайт, если та не умела банально знакомиться с пони?!

Естественно, при попутчице такие мысли Рэрити не озвучивала. Она заметила, с каким гипертрофированным обожанием говорила о наставнице Твайлайт. И этого она тоже, честно говоря, не понимала. Нет, она, конечно же, любила и уважала Селестию, но не возводила ее в абсолют, как это делала фиолетовая единорог. А еще у нее перед глазами иногда вставала Найтмер, которая, хоть вначале и вела себя высокомерно, но потом позволяла обращаться к себе достаточно просто. В связи с этим модельер не понимала, почему принцесса солнца, которая не могла не видеть, как смотрит на нее ученица, сама ничего с этим не сделала.

Но все это было уже в прошлом. Белая аликорн воспитала бедную Твайлайт так, а не иначе. И теперь Рэрити предстояло исправлять чужие ошибки.

И в этом она надеялась быть не одинокой. Волшебница рассчитывала на свою подругу. Более доброй пони она не знала, поэтому не сомневалась, что Флаттершай согласится ей помочь.

Была, правда, одна проблемка, которую следовало перед этим решить. Твайлайт, еще когда они находились в руинах замка, оскорбила и напугала пегаса. Причем, следует заметить, она была в тот момент крайне несправедлива! Рэрити после того случая была всерьез обижена на столичную зазнайку, как она сама тогда думала. И, если бы все оставалось именно так, то она бы и разговаривать с фиолетовой волшебницей не стала бы. Но дизайнер, пообщавшись с бывшей ученицей Селестии, поняла, что та, судя по всему, если и поняла, что кому-то нагрубила, то с заметным запозданием. Это, конечно, ее полностью не извиняло, но позволяло отнестись со снисхождением. Именно поэтому белая единорог и развернула свою деятельность.

За время поездки в поезде она несколько раз была очень рада наличию в их компании дракончика. Как выяснилось, он помнил некоторые детали, про которые напрочь забывала его покровительница. Например, когда Рэрити поинтересовалась, зачем в действительности Селестия отправляла ученицу в Понивилль в первый раз, сама Твайлайт с абсолютной уверенностью заявила, что для того, чтобы найти и пробудить Элементы Гармонии. Спайк же заметил, что белая аликорн также наказывала подопечной найти друзей. Услышав это, фиолетовая волшебница только задумчиво почесала в затылке и призналась, что ничего такого не помнит. Зато модельер уцепилась за эту идею. Общение — это то, что было ее знакомой сейчас нужнее всего! Если же она опять завязла бы с этими сломанными Элементами, то все стало бы только хуже…

Именно поэтому на следующий день после возвращения в городок она направилась к подруге. Сначала, правда, единорог зашла на ферму Эпплов, где в ее отсутствие квартировала у подруги Свити Белль. Младшая сестренка, как выяснилось, была довольна проживанием в гостях. Если учесть, что третья участница их компании тоже постоянно приходила в гости, время они проводили весело. Эпплджек даже заметила, что ей пришлось постоянно придумывать молодому поколению работу, чтобы они не разнесли всю ферму. Но, к счастью, ничего такого не случилось, а земнопони в целом была не в претензии. Она даже заявила, что еще бы чуть-чуть, и она бы сделала из подружек сестры «настоящих рабочих пони». Услышав это, Рэрити молча порадовалась, что вернулась вовремя. Оставалось только надеяться, что Свити после пребывания здесь не приучилась плеваться на землю и разговаривать на каком-нибудь жаргоне…

За то время, что дизайнер ожидала, пока сестра соберет вещи, ей пришла в голову одна интересная мысль. Она нашла Эпплджек и рассказала ей про Твайлайт и про сложности, возникшие у волшебницы, почти лишившейся магии. Ученица Селестии из-за этого считала себя чуть ли не абсолютно бесполезной особой, и Рэрити хотела поставить ей в пример пони, которая от рождения продвинутой магии и телекинеза не имела, но при этом умела многое делать и без них. Оранжевая фермерша показалась ей неплохим вариантом, хоть она и была грубовата и неотесана. Но эти ее «качества» тоже могли пойти на пользу. Вообще, они общались в целом продуктивно, хоть и редко. В основном только из-за того, что их младшие сестры дружили. Но и этого было вполне достаточно, чтобы Рэрити оценила возможную пользу от этой знакомой для Твайлайт.

Обладательница абсолютно немодной шляпы задумалась и пообещала, что, если потребуется, она расскажет все честь по чести.

После визита на ферму Рэрити все же добралась к Флаттершай. Зайдя в дом, она с удивлением отметила до странности спокойного Энджела, который не корчил рожицы, как он это обычно любил, не требовал к себе полного внимания. Да и вообще, питомец подруги вел себя на редкость вежливо.

— Что это с твоим любимцем? — даже поинтересовалась она у хозяйки.

— Энджел — молодец, — улыбнулась пегас. — Он стал таким послушным после того, как я провела с ним воспитательную беседу. И теперь всегда доедает салат, прежде чем требовать морковку! — она наклонилась и погладила кролика по голове. Тот явно не был доволен озвученным фактом, но стерпел.

— Просто воспитательная беседа? — удивилась Рэрити. — Прости, конечно, но раньше он тебя не особо слушался.

— Ты, наверное, будешь удивлена, но тут мне помогла Найтмер, — неожиданно призналась розовогривая пони. — Помнишь, как Энджел по глупости напал на нее?

Кролик, услышав это, обиженно запыхтел и развернулся к хозяйке спиной.

— Да, по глупости! — чуть строже повторила Флаттершай. — Мы уже это с тобой обсуждали. В общем, после этого случая я заставила его взяться за ум, — пояснила пегас подруге. — В тот момент я очень испугалась. И у меня потом появилась решительность, которой не хватало ранее для его воспитания…

Энджел, выслушав хозяйку, только вздохнул и упрыгал из комнаты. А единорог перешла к делу. Она повторила пегасу историю Твайлайт. Собеседница, правда, выслушала ее не так спокойно, как до этого фермерша. Флаттершай переживала беду, случившуюся с малознакомой ей пони, так, будто все это произошло с ней самой. Волшебнице даже стало несколько неловко от того, что она заставила подругу так разволноваться. Но в итоге пегас успокоилась и даже сама предложила помощь. Уж что-что, а утешать она умела. Это дизайнер знала на собственном опыте.

Поэтому сейчас они с Твайлайт шли в коттедж на опушке. Ученица Селестии готовилась показать, как она научилась правильно извиняться, а модельер выступала в качестве ее моральной поддержки.

Перед самой дверью фиолетовая единорог остановилась и начала оглядываться, словно собиралась сбежать. В этом своем стремлении она напоминала хозяйку домика, которая сейчас тоже наверняка волновалась с другой стороны от двери. Поэтому Рэрити, чтобы не затягивать ненужную паузу, кашлянула, привлекая внимание, и, ничего не говоря, строго посмотрела на знакомую. Та все поняла правильно и, собравшись с силами, все-таки постучала.

А дальше все, к счастью, пошло хорошо. Доброта и желание помочь быстро победили в хозяйке коттеджа ее чрезмерную боязливость, и неловко извинявшуюся фиолетовую волшебницу мгновенно простили, забыв старые обиды и оскорбления. Уже очень скоро Твайлайт сидела, неловко держа чашку копытами, и уже сама рассказывала ахающей Флаттершай свою историю. Она, кстати, вышла даже более подробной, чем та, что ученица принцессы рассказывала в поезде.

— И в последний момент я все испортила! — через пару часов и пяток чашек чая повинилась фиолетовая единорог, подходя к завершению. — Все этот проклятый утюг! Он у меня почему-то встал перед глазами, когда я услышала глагол «утюжить»...

— И ты записала его вместо очередного параметра? — участливо уточнила Флаттершай. — И из-за этого ничего не получилось?

— Да… — вздохнула ученица Селестии. — Я даже не знаю, почему так хорошо его себе представила! Весь такой тяжелый, железный, со скошенным носиком, с чем-то там горячим внутри... Я ведь даже никогда сама не гладила! Конечно, он не был похож на мою наставницу! Поэтому ничего и не вышло!

В этот момент она выглядела такой грустной, что даже Энджел, покачав головой и фыркнув, подошел и похлопал волшебницу по ноге, выражая, видимо, сочувствие. Ну а Флаттершай тут же принялась утешать гостью, находя множество логичных и не очень доводов и оправданий. И, что удивительно, у нее все получалось. Рэрити в который раз поражалась способностям подруги. Она понимала, что, если бы то же самое здесь и сейчас говорила Твайлайт она сама, то фиолетовая единорог бы скептически фыркала, отказывалась или спорила бы. А с пегасом она спокойно соглашалась, и было видно, что ей становится легче.

В общем, визит прошел отлично. Хозяйка и гостья расстались если не друзьями, то хорошими знакомыми. Модельер вышла вслед за Твайлайт, тепло попрощалась с подругой, подмигнула ей и направилась вслед за спутницей в сторону Понивилля.

Глава 16 (23)

Неловкая сцена у нас с Кейденс продлилась недолго. Но не из-за того, что я как-то изловчился объясниться. Просто подняла голову Октавия. Проморгавшись, скрипачка, похоже, мигом оценила диспозицию и свою предполагаемую роль. Однако если и смутилась, то виду не подала. Напротив, серая земная пони осталась спокойной и, я бы даже сказал, холодной.

— Ваше высочество, — произнесла она, обращаясь к Кейденс, ухитрившись при этом, лежа на кровати, изобразить поклон. — Я надеюсь, моего здесь присутствия достаточно для того, чтобы у вас исчезли возможные сомнения по поводу того, что здесь происходило что-то кроме репетиции музыкального коллектива посредством общего сновидения, которое обеспечивала ее высочество Найтмер Мун?

Я, честно говоря, даже завис на пару секунд, осмысливая тираду соседки по кровати. А когда до меня все дошло, то я был готов снять перед Октавией шляпу, если бы она у меня в тот момент была.

Вот ведь выдала скрипачка! Вот это выдержка! Ни тона недовольства по отношению к стоявшей напротив высокородной особе, ни одного оскорбления, даже завуалированного! Но одной фразой, пусть и длинной, она не только объяснила принцессе любви, что мы здесь делали, но и намекнула ей, что она, видимо, слишком многое себе нафантазировала. И все это было ею сказано всего через несколько секунд после того, как она проснулась!

— Что ты, Октавия, — так же вежливо ответила тем временем розовая аликорн. — Я никого ни в чем и не подозреваю. И можешь не волноваться, — добавила она, подмигнув мне. — Если я здесь что-то и увидела, что бы это ни было, то я сохраню это в тайне.

— Премного благодарна вам, ваше высочество, — музыкальная пони спрыгнула с кровати и отвесила поклон уже по всем правилам. — Я никогда не сомневалась в вашей честности и порядочности!

Еще бы чуть-чуть, и я, наверное, Октавию бы расцеловал. Даже на глазах у Кейденс. Может быть, надо будет подрядить ее на уроки вот такого высокого дворцового обращения? Так-то я всякую муть, типа лишних столовых приборов, упразднил, но вот такое вежливое общение с правильной и красивой речью, с понятными обеим сторонам полунамеками может быть полезно в любом случае. Я и сам, конечно, умею говорить правильным литературным языком, но только что-то именно сейчас ничего кроме банальной фразы, только все усугубившей, из себя не выдавил. А серая пони вон, какой тирадой разразилась...

— Ваше высочество! — скрипачка тем временем обратилась уже ко мне. — Благодарю вас за сегодняшний концерт! И отдельно за вашу музыку! Уверяю, мы с коллегами, — она кивнула на продолжавших дрыхнуть жеребцов. — Приложим все усилия, чтобы ее могли услышать в лучшем виде все наши сограждане!

— Уверена, что у вас все получится, — улыбнулся ей в ответ.

— У меня только есть маленькая просьба, — неожиданно смутилась музыкальная пони. — Можно мне снова воспользоваться вашей ванной?

— Без проблем, — кивнул ей. — Ну что, твое высочество, — перевел взгляд на принцессу любви. — Идем солнце поднимать?

Сегодня я решил, чтобы отвлечь подругу от глупых мыслей, показать ей заклинание, которым из ее резерва энергию черпал. Вроде бы, мы обсуждали, что она хотела бы научиться сама светила двигать. А для этого ей, в любом случае, нужен был бы внешний источник энергии. А тут еще так сложилось, что я сам не так давно эти чары доктору демонстрировал, когда тот балбеса Шайнинга лечил. Так что я уже знал, что делать.

В общем, подняв солнце, задержал коллегу на балконе и приобщил к почти забытому ныне опыту боевых магов старых времен, не став, естественно, говорить, откуда у этого заклинания корни растут.

Кейденс все быстро освоила. Собственно, в этом я даже и не сомневался. Мозги у нее работают как надо, да и с теорией проблем нет. В этом я сам уже убедился, так как с недавних пор именно розовая аликорн потихоньку просвещала меня в части магической науки.

Сама принцесса любви была воодушевлена успешным освоением новых знаний и даже захотела тут же опробовать их. Естественно, кроме меня испытывать было не на ком, поэтому я ее осадил. Нечего на мне экспериментировать! Пускай вон, на Шайнинге тренируется!

Вернувшись в покои, мы обнаружили, что музыкальное трио уже смылось в полном составе. Видимо, Октавия своих коллег растолкала, обрисовала им утренний инцидент, ну и те закономерно решили не отсвечивать.

— Так, значит, только репетиция? — как-то понуро уточнила у меня Кейденс.

Вот ведь не имется ей! Думал, хоть на новую магию отвлечется! Куда там…

Хотя, наверное, неудивительно. Ее стихия, все же…

— Слушай! Не понимаю, почему тебя так волнует, кто, что и как делает в моей кровати! — посмотрев на подругу, выразил ей свой протест. — Я, кстати, от тебя ничего этого не скрываю. Это ведь ты свободно прошла в мою спальню, не я в твою.

— Прости, если это мое внимание выглядит навязчивым или невежливым, — вздохнула принцесса любви. — Я просто вижу, что у тебя есть какая-то проблема. Вижу, но не могу понять ее…

— Какая еще проблема? — напрягся я. — Все у меня нормально! Сама должна помнить! Мы целых два раза в обнимку спали, между прочим! И ничего!

— Вот в этом-то и суть, — пояснила коллега. — Ты, с одной стороны, относишься к этому довольно легкомысленно. Утренний случай тому доказательство. А с другой стороны, — она призадумалась. — Ты чего-то боишься…

Вот ведь навязалась на мою голову! И осуждать ее не в чем, она ведь искренне пытается помочь! И нафиг ее не пошлешь! Но не могу же я ей сказать, что проблема в том, что у меня тело, строго говоря, не того пола…

— Давай оставим этот вопрос до лучших времен, — ответил ей нейтрально. — Мне приятно, что ты обо мне так заботишься, но, видишь ли, у нас есть гораздо более серьезные проблемы. Помнишь, что Сомбра себе младшую принцессу требовал?

— Помню, — разом погрустнев, кивнула подруга. — Ты же не собираешься идти у него на поводу?

— Ты меня ни с кем не перепутала? — фыркнув, поинтересовался, постаравшись выразить весь свой скепсис по отношению к такому сценарию. — С моей сестрицей, например?

— Я просто сама в растерянности, — призналась Кейденс. — И все-таки не до конца понимаю, почему он хотел видеть именно тебя…

— Я собираюсь это узнать, — озвучил коллеге свои планы.

— Каким образом? — с удивлением посмотрела на меня розовая аликорн. — Подожди! Ты что же, собираешься встретиться с ним?

— Почему нет? — ответил, постаравшись за внешним спокойствием скрыть тот факт, что мне и самому не слишком нравился этот план. — Тем более, если он сам этого так хотел. К тому же, один раз он уже от нас огреб. Если не совсем дурак, то должен был на ошибках чему-нибудь научиться. Например, тому, что быть тираном и рабовладельцем плохо. Ну и тому, что с Эквестрией не стоит воевать…

— Ты полагаешь, с ним возможно будет договориться? — поинтересовалась принцесса любви. — Если что, то я не буду спорить, — поспешно добавила она. — Тебе он известен гораздо лучше. В конце концов, это ты сражалась с ним, а не я…

— Только не надо между нами параллели снова проводить. Ладно? — сразу обозначил щекотливый момент. — Сейчас я желаю с ним поговорить и по возможности договориться исключительно потому, что на данный момент у нас буквально нечем и некем с ним воевать! Ведь моя глупая сестрица распустила всю армию!

— Странно, что она, зная, что Кристальная империя и ее владыка должны скоро вернуться, — задумавшись, добавила подруга. — Не делала ничего, чтобы держава при случае была готова столкнуться с Сомброй и его армией…

— О чем я и говорю, — кивнул, очень довольный тем, что Кейденс критически оценила кое-какие косяки Тии. — Сидела и в ус не дула!

Принцесса любви, услышав в моем исполнении очередную идиому, слегка оторопела, но потом, видимо, представила Селестию с усами и захихикала. Я и сам улыбнулся, изобразив в уме портрет Селли с пышными усами а-ля Буденный.

— Когда планируешь отправляться? — вдруг, резко став снова серьезной, поинтересовалась коллега.

— Чего тянуть? — вздохнул, понимая, что откладывать не стоит. — Сегодня и полечу…

— Эх, а я хотела на сегодня отпроситься, чтобы проведать Твайлайт, — посетовала розовая аликорн. — Но, раз ты уезжаешь, эти мои планы придется отложить.

— Ты права, — согласился с ней. — Одной из нас лучше оставаться в столице. Мало ли что. Сама понимаешь, какое у нас положение. А с Твайлайт ничего не будет. Она в надежных копытах.

— Хорошо, если так, — вздохнула коллега. — Правда, я все равно хотела бы с ней увидеться.

— Вернусь, тогда слетаешь, — заключил я.

На этом наш разговор и завершился. Кейденс пошла разбираться с текучкой, я же начал готовиться к командировке. Хотя вещи мне собирать не надо было, а маршрут уже должна была подготовить коммандер. Зато требовалось продумать алгоритм для встречи и общения с Сомброй.

Несколько техник ментальной защиты, которые были известны Луне, я во сне, уже после того, как распустил коллективный сон музыкантов, нашел. И в целом был уверен, что смогу их применить. Вот только принцессе ночи они, похоже, против черного недовластелина не очень помогли.

С одной стороны, это плохо попахивало. Но с другой стороны, сам Сомбра должен был помнить, что с ним стало после его прошлой атаки на Луну, которая вроде бы и была успешной, но в итоге закончилась для него полным провалом.

От этого я, в общем-то, и собирался танцевать. На короля было, чем надавить. Главное было, как говорил Архимед, найти точку опоры.

С этими мыслями я и вылетел в сопровождении Миднайт и отряда ее архаровцев. Офицер заняла позицию во главе клина, указывая курс, я пристроился следом за ней. Ну а дальше мы полетели на север.

В эту сторону я по Эквестрии еще не путешествовал, поэтому с интересом обозревал сверху открывавшиеся виды. И некоторое время пейзажи под нами не особо-то и отличались от типичных эквестрийских. По крайней мере, я не замечал, чтобы становилось холоднее, да и каких-то следов похолодания на земле не было видно. Трава и деревья оставались зелеными, на полях росли какие-то агрокультуры, реки не были покрыты льдом.

В связи с этим мне было не очень понятно, как так выходит, что Кристальная империя в это же время года покрыта снегом. Правда, догадки у меня были — впереди возвышались горы, которые шли непрерывной грядой с запада на восток. Пики были не такими уж высокими, явно не Джомолунгма или Аннапурна, да и до Эльбруса или Маттерхорна тоже не дотягивали. Так что, как я понимал, мы собирались перемахнуть через хребет, и его высота нам это позволяла.

Зато, судя по всему, наличие этих гор объясняло такое различие в климате Эквестрии и северных земель — хребет, видимо, останавливал и снеговые облака, и потоки холодного воздуха, защищая лежащие к югу от него равнины.

В предгорьях мы сделали остановку в каком-то городке, построенном вокруг нескольких шахт. Он и назывался как-то соответствующе. То ли Рудокопное, то ли Новорудничное. И реакция на меня у местных была такая же, как и в доброй памяти Больших Пнях, в которых я останавливался на пути в Сталлионград. Или тот городок назывался Нижние Мхи? А, неважно!

В общем, я пользовался популярностью, даже несмотря на то, что не собирался проводить здесь ритуал восхода или заката. Местным просто хотелось посмотреть на принцессу, тем более, как оказалось, о моем визите они были предупреждены.

В местной мэрии мы перекусили и отдохнули часок. Градоначальник за это время доложил о состоянии дел и поведал последние новости, хотя они не были особо интересны. В горах все было спокойно, грифоны не досаждали, про Сомбру ничего не слышали, рудные жилы не думали иссякать, так что все было в норме.

От нечего делать принял делегацию из нескольких рудокопов, которые просили поспособствовать продвижению их проекта новой шахты, который пропал в столице пару лет назад. Выругавшись про себя на бюрократическое болото, которое развела вокруг себя Селли, предложил им послать предложение еще раз, уже на мое имя, и с этим отпустил.

А потом мы летели через горы… Да уж, это был новый и интересный опыт. Полеты мне по-прежнему доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие, а тут еще и добавился некий азарт от преодоления довольно сложного препятствия.

Во-первых, пришлось подниматься, а значит, сильнее выкладываться. Во-вторых, на высоте стало холоднее. В третьих, ветра тут дули нещадные, причем зачастую порывы приходили с каких-то совершенно неожиданных направлений.

Уяснив, куда нужно лететь, я даже занял место во главе строя, принимая на себя основную нагрузку. Ну, с учетом большего размера моих крыльев, это было логичным.

Благо, мы все же летели известным воздушным путем, используя долины и перевалы с относительно низкими седловинами, а не перли через хребет напрямик над самыми пиками. Поэтому преодолели его без потерь и каких-либо значительных затруднений. В общем, мне даже понравились полеты в таких экстремальных условиях. И я еще раз положительно оценил доставшееся мне тело Найтмер. Вот за такие ощущения я готов был даже с горячими деньками мириться!

К северу от гор места были пустынными. И неудивительно — здесь было значительно холоднее. Еще не арктическая пустыня, но и совсем не средняя полоса, которую мы оставили к югу от гор.

Я, кстати, в какой-то момент вспомнил, что Твайлайт и компания в оригинале ехали в Кристальную империю на поезде. Уточнив этот момент, узнал, что, во-первых, ветка туда шла чуть ли не от Ванхуфера, то есть нам пришлось бы делать очень большой крюк. А во-вторых, она еще не была закончена. Один из туннелей под горами должны были по проекту сдать только в следующем году, так что составы пока ходили только до южных предгорий. Выходило, что Шестерке в сериале еще очень повезло, что они преодолели почти весь путь до империи с комфортом. Туннель к их вояжу, видимо, был только-только закончен. И если бы его не сдали вовремя, пришлось бы им переть через горы…

И вот, если принять во внимание строительство путей, то получается, что Селли все же готовилась к возвращению империи. Только как-то не так, как надо было. Она будто просто интегрировать ее собиралась, забывая, что у северного города-государства был свой хозяин, который с таким ее решением явно бы не согласился…

Но теперь разбираться со всем этим требовалось мне. Тем более, мы как раз прилетели на какой-то сторожевой пост. Назвать его погранзаставой у меня язык не поворачивался, так как никакой границы в привычном мне виде поблизости не наблюдалось. Судя по всему, ее демаркацией никто никогда и не занимался. И, в принципе, я даже мог эквестрийцев понять. Северный сосед пропал, земли его никто так и не занял, да и самой Эквестрии они не так уж были нужны. Так что они просто организовали формальные посты и этим ограничились.

И, как выяснилось, именно отсюда начинал свою экспедицию Шайнинг Армор. Приземлившись, я принял доклад у командира поста. Выяснилось, что за последнее время все было относительно спокойно. Никто к границе не подходил, нарушить ее не пытался, провокаций, на которые следовало бы не поддаваться, тоже не было зафиксировано. В общем, что не было Сомбры, что вернулся он — на этом отдаленном посту с гарнизоном в полдесятка пони ничего не поменялось.

И это, честно говоря, настораживало. Король явно был не из тех, кто молча бы утерся и забыл прошлые обиды. Этот кадр явно что-то замышлял. Оставалось узнать, что именно.

Ну а по моему плану с ним следовало бы поговорить. И тут я надеялся на то, что черного недовластелина удастся выманить так же, как он выскочил на отряд Шайнинга. Не просто же так он мимо проходил, когда братишка Твайлайт решил забрести в его владения! У него явно была какая-то сигналка. Но и у меня тоже имелось кое-что в загашнике.

Приказав фестралам оставаться на посту и выслушав возражения и увещевания Миднайт, приказал повторно. После чего достал из подпространственного кармана даэдрические доспехи, облачился, а следом взлетел, обратился дымком и взял курс на север. Отлетев немного от поста, я сделал две вещи. Во-первых, обвешался охранными и сигнальными чарами. А во-вторых, снял экранировку со своей ауры. Честно говоря, в какой-то момент я даже и позабыл, как вначале меня местные из-за нее боялись. Экранировка просто работала себе, не особо докучая. Но здесь я подумал, что без нее уж точно привлеку внимание того, кто был мне нужен.

Получалась некая ловля на живца. Конечно, самому работать приманкой было не очень здорово, но другие варианты не подходили, ибо с Сомброй я хотел поговорить для начала тет-а-тет. Связано это было с тем, что этот хмырь мог выболтать кое-что, чего никому из моих подданных слышать категорически не рекомендовалось. Даже фестралам. Тем более фестралам…

Пейзаж подо мной довольно быстро поменялся, и теперь я пролетал над теми самыми арктическими пустынями. Ну, или просто над полями, основательно занесенными снегом. Он тут, кстати, шел, похоже, постоянно. Вот и сейчас надо мной висела сплошная низкая облачность, и сверху потихоньку сыпались снежинки. Тем не менее, видимость была удовлетворительная, и в какой-то момент я различил вдалеке черный шпиль, про который говорил Шайнинг. Принадлежать он мог только дворцу кристального города, который Сомбра перекрасил на свой вкус.

Братишка Твайлайт в своей экспедиции явно продвинулся дальше, ибо он смотрел с земли, а значит, шпиль увидеть мог, только находясь сильно ближе к нему. Но я все равно решил дальше не залетать. Вместо этого опустился на поверхность, принял материальную форму и с полминуты топтался на снегу, утрамбовав небольшой пятачок. Потом снова взлетел, обратился дымком, да еще и экраны обратно врубил, прекращая фонить своей аурой.

В общем, подразнил супостата и спрятался в засаду, намереваясь посмотреть, как поведет себя здешний хозяин.

А тот, кстати, не заставил себя ждать. И первоначально действовал так, как я и предполагал. Черный единорог в королевской мантии и в короне телепортировался не ровно на то место, где я вытоптал снег, но рядом. Проявившись, он стал озираться по сторонам. Пока недовластелин осматривался, я осматривал его самого. И, в общем, довольно быстро заключил, что на первый взгляд он смотрелся так же, как и в сериале. Хотя, наверно, стоило отметить общую потасканность данного персонажа. В мультфильме этого, ясное дело, не было видно, но сейчас я своим острым зрением различил и то, что латы под мантией у него тусклые, то есть давно не чищены, и сама мантия достаточно потрепана. Похоже, Сомбра не особо следил за собой. Эдакий типичный безалаберный холостяк. Ну, или фанатик, забывающий обо всем, когда дело доходит до объекта его пристрастия.

Острый и загнутый рог, конечно, привлекал больше внимания. Интересно, он у него от природы такой? Или король себе какую-то рогопластику сделал для достижения этого эффекта? Таким, наверное, и боднуть можно было, имея при этом неплохую возможность просверлить в противнике лишнюю дырку. Вот только я уже убедился, что все рогатые свой девайс берегут как зеницу ока, ибо он очень чувствительный. Так что бояться быть насаженным на рог мне не стоило.

Что меня порадовало, так это то, что Сомбра тоже явился в гордом одиночестве. Ну, на это я, честно говоря, и рассчитывал, вспоминая, что перед отрядом Шайнинга черный единорог тоже появился без поддержки. Индивидуалист, что еще сказать…

— Луна! Где ты? — тем временем подал голос недовластелин. При этом он не орал, но слышно его было хорошо. И, кстати, голос у него был хоть и хрипловатый, но совсем не тот хрипящий ужас, что был в озвучке, которую я когда-то смотрел. Нормальный, в целом, голос для взрослого мужика. — Это я!

Хм… Как-то это подозрительно. Что это он принцессу ночи сразу по имени начал звать? С какого это фига она для него просто Луна? Не «ее ночное высочество», не «моя царственная сестра», не «презренная приспешница Селестии, которую я готов победить в любое время суток», наконец, а просто Луна. Как-то это слишком фамильярно…

— Я почувствовал тебя и сразу пришел! — в это время продолжал звать Сомбра. — Я не мог ошибиться! Это ты! И ты одна! Без этой… — он аж задохнулся от злости, когда вспомнил Селестию. — Без своей сестры, — все-таки удержался он в рамках приличий.

Ну что же, в газообразном состоянии он меня пока не заметил. С одной стороны, это было странно, ведь он и сам примерно так же обращаться должен был уметь. А с другой стороны, это было хорошо. Но, обдумав это, решил, что, наверное, пора уже проявить себя.

Дождавшись, пока недовлестелин, крутясь на месте, повернется ко мне спиной, опустился на свой вытоптанный пятачок и предстал во плоти, во всей красе полного даэдрического доспеха, готовясь, однако, в любой момент снова поменять агрегатное состояние.

— Чего орем? — поинтересовался, смотря на короля исподлобья. — Я и так тебя прекрасно слышу. Тии здесь нет, в этом ты прав.

— Луна? — развернувшись, единорог уставился на меня. Причем в голосе его промелькнуло что-то типа надежды, но, видно, он, едва услышав меня, начал что-то подозревать. — Луна?!

Лицо Сомбры в тот момент, когда он повернулся, надо было видеть. Я даже пожалел, что у меня не было с собой фотоаппарата. Если бы я его в этот момент щелкнул, а потом разместил фото в газете, то зловещей репутации недовластелина в одночасье настал бы конец. Ибо напомнил он героя Вицина из «Операции Ы», который ночью в переулке встретил вместо бабули божьего одуванчика вполне себе рослого и крепкого Шурика. Что же, еще раз стоит поблагодарить себя за то, что когда-то изготовил для себя эту броню! Вон, какое она впечатление производит! Даже отъявленные злодеи мандражируют!

Но долго пугать королька в мои планы не входило, поэтому снял шлем, открывая лицо, и улыбнулся во все зубы.

— Я вместо нее, — усмехнулся, наблюдая за собеседником. — Что, не узнал? Али не рад мне? А чего же звал тогда?

— Нет! Не может быть! — хмырь в мантии даже сделал полшага назад, неверяще глядя на меня. — Луна… Неужели ты так и не смогла оправиться... — причем произнес он это так, как будто не обращался ко мне, а просто констатировал факт.

— Ты глухой, что ли? — прищурившись, поинтересовался у него. — Тебе сказано — Луны нет, я за нее!

— Ты захватила ее, тварь! — оскалившись, прорычал Сомбра. — Воспользовалась ее минутной слабостью!

— Между прочим, эта слабость была вызвана твоей атакой! — кинул ему предъяву в ответ на его претензию.

— Не смей! Слышишь?! — окрысился собеседник. — Мы были бы счастливы! Но появилась ты!

— Ага, в самый подходящий момент появилась! — кивнул ему. — А потом надрала тебе круп! — добавил, намекая на то, что бузить не стоит. — Или уже забыл? Или хочешь снова в небытие? Еще на тысячу лет! Или, может, все же поговорим как два правителя?

— Нет! Почему? Этого не должно было произойти! — невпопад ответил единорог. И, пока я соображал, чего именно, он сам продолжил. — Мое заклинание не должно было дать столь долговременного эффекта…

— Что ты там бормочешь? — фыркнув, продолжил морально давить на королька. Надо было отвлечь его от ненужных рассуждений.

— Но как же белая дрянь позволила этому продолжиться? — мои усилия, похоже, пока не принесли плодов. — Неважно. Это была моя ошибка…

— Вот-вот, — кивнул ему. — И не стоит ее повторять.

— Повторять? — оскалился Сомбра, все же соизволив сфокусироваться на мне. — Нет! Я ее совершил, я же ее и исправлю! Я не отступлюсь!

В тот же момент прямо из-под снега полезли черные кристаллы, сосредотачиваясь вокруг моих ног. Видимо, ублюдок таким образом хотел обездвижить меня. Вот только не на того напрыгнул! К подлянам со стороны этого мерзавца я был готов, поэтому мигом обратился дымком и взлетел, избегая контакта с проклятыми минералами.

— Луна! Я верну тебя! — заголосил коронованный идиот где-то внизу. — Больше я не ошибусь! А тебе не спастись, астральная тварь!

Ха! За кого же он меня принял? Уж не за какого-нибудь ли кошмара, типа моих помощников? Если так, то недовластелин ошибся. Вот только в другом он прав. Луна и вправду заточена, грубо говоря, внутри меня. И, судя по всему, этот отморозок решил ее любым способом достать. Чего ж она ему так втемяшилась-то? Влюбился, что ли?

— Уймись, полудурок! — набрав высоту в пару десятков метров, принял обычную свою форму и рявкнул, используя кантерлотский глас, правда, вполсилы. — Луна наказана и погулять не выйдет! Вернуть ее хочешь? Ну, так давай это обсудим!

Но Сомбра в ответ на мое предложение проорал что-то совсем уж нечленораздельное, показывая, что ничего обсуждать со мной он не собирается, и начал стремительно подниматься ко мне, используя в качестве лифта кристаллы, которые проращивал прямо под собой. На верхней плоской грани одного он стоял, а другие толкали вверх.

— Хочешь бузить? — занимая удобную позицию, поинтересовался у него. — Что же… Флаг в зубы, барабан на шею и паровоз навстречу! — не подумал, что противник, скорее всего, не знал, что такое паровоз, но перефразировать было уже поздно. Тем более, сразу следом я атаковал.

Но пущенную в него молнию хмырь проигнорировал, просто став газообразным в том месте, где она должна была в него попасть. И после таких фокусов мне резко расхотелось с ним открыто сражаться. Честно говоря, я и не планировал. Воспользовавшись тем, что кристальный подъемник был не вертикальным, а наклонным, а его верхняя часть была довольно тонкой, пульнул уже в ее основание молнией. Расчет мой оказался верным, и Сомбра вместе со своей опорой, которая резко прекратила таковой быть, полетел вниз. Высота, правда, была небольшой, так что надеяться на то, что он разобьется, не приходилось.

Так и произошло. Отморозок даже до земли не долетел, вырастив себе новую опору.

— Я не проиграю тебе опять! — заорал этот неадекват, снова поднимаясь вверх. — Луна, я верю — ты слышишь! Я иду!

Ага! Слышит она, как же! Если кого и слышит, то только себя!

Я, впрочем, тоже на размышления не отвлекался и времени не терял, набрав еще высоту. И скороподъемность у моих крыльев явно была выше, чем у магического импровизированного подъемника. Это дало мне возможность еще раз оценить диспозицию и принять решение.

Что же, судя по всему, мой оппонент явно не был настроен на конструктивный разговор. По крайней мере, здесь и сейчас. Поэтому находиться здесь более не имело смысла. Бороться с ним в одиночку мне совсем не улыбалось, ибо можно было и проиграть. Вон, Тия с Луной в свое время вдвоем с ним не совладали!

— Жалкий идиот! — прокомментировал сверху потуги противника. — Ты даже мыслить трезво не можешь! Биться с таким — себя не уважать! — добавил, объясняя благовидным предлогом свое нежелание продолжать магическую потасовку. — Не вылезай из своей промерзшей насквозь империи! Иначе пожалеешь!

После этих слов я снова обратился дымком и, поднявшись еще выше, полетел прочь, сопровождаемый воплями черного недовластелина. Собственно, ничего необычного там не было. Обещал найти, победить, покарать. Ну и Луну звал попутно…

Надо сказать, что обратно я полетел не напрямик, а крюком. Еще не хватало этого мерзавца рогатого вывести прямо на дозорный пост. Поэтому, пока летел, время поразмышлять было.

Что же, Сомбра, мягко говоря, надежд не оправдал. Я, честно говоря, надеялся, что с ним удастся хотя бы нормально поговорить, а то, может быть, даже и договориться. Он же магией разума владел. Может быть, даже смог бы подкинуть что-то полезное по теме нашего с Луной разделения. Но он, к сожалению, оказался неадекватным. Или наоборот — слишком адекватным?

Ведь в чем, если подумать, была наша основная проблема? Да в том, что он подумал, что явилась Луна, а увидел Найтмер. Принцессу ночи он, вероятно, еще по ауре опознал. Похоже, она у черной и темно-синей аликорнов не так уж сильно и отличалась, что не было удивительным. Ведь они по факту были одним целым. Но вот что за фигня была дальше?

Сомбра явно узнал ту, кто его в небытие отправила вместе со всей его карликовой империей. Он ведь даже испугался на какой-то миг. Зато потом… Я, вроде, и шлем снял. Этот жест, насколько успел узнать, у пони существовал и показывал мирные намерения. Но королек его проигнорировал и даже не дал мне нормально высказаться. А сразу попер как бешеный освобождать Луну от «астральной твари», от меня то есть. В том, что он принцессу ночи и владычицу кошмаров различает, теперь можно было не сомневаться. Значит, Найтмер в прошлый раз уколбасила его, имея именно тот внешний вид, в котором я и пребывал сейчас.

А чего он тогда в Луну так вцепился? «Я спасу тебя, прекрасная принцесса!» Тьфу! Тоже мне, прынц на белом коне в сияющих доспехах нашелся! Да только конь черный, а не белый, доспехи не чищены, а мантию моль поела. Так что пусть губу закатает! Фигу ему без масла, а не принцессу ночи!

Хуже всего, однако, то, что после такого разговора войны мне уже никак не избежать. Я ему, конечно, пригрозил, чтобы он носу не высовывал из своей страны. Но только этот хмырь ведь не послушает! Зараза! У него теперь еще и дополнительный стимул появится — освобождение томящейся в ментальном плену пассии! Или кем она ему приходилась? Вроде, сама-то Луна мне ни о чем таком не сообщала. Она, правда, не на все темы говорить хотела. И, видимо, неспроста…

С такими мыслями я и подлетел к посту, где меня дожидался эскорт.

— Госпожа коммодор! — подскочила ко мне Миднайт. — Вы вернулись! Как все прошло?

— Результат есть, — обрадовал ее. — Но он скорее отрицательный. Сомбра на самом деле вернулся. Он сильнее прежнего. И еще более неадекватный.

— Чего нам ожидать, ваше высочество? — осмелился поинтересоваться командир поста.

— Сколько еще наблюдательных точек на северной границе? — спросил, переведя взгляд на него.

— Еще четыре, — доложил пони.

— А как вы сменяетесь? — уточнил, осматривая остальной гарнизон, среди которого был всего один пегас. — Не пешком же?

— По воздуху, ваше высочество, — пояснил пограничник. — В пегасьей упряжке. Там корзина как раз на четверых.

— Тогда так, — решил я. — Когда прибуду в Рудокопное, прикажу выслать за вами транспорт. Все пограничные посты на этом участке приказываю эвакуировать за горы. Миднайт! На тебе организация процесса!

— Есть, госпожа коммодор, — вытянулась та.

— Далее надо будет свернуть работы в ванхуферском туннеле и увезти оттуда всех строителей, — принял еще одно решение. — Этим займешься после эвакуации постов.

— Он настолько опасен? — осторожно уточнил командир поста.

— Опаснее, чем ты думаешь, — обрадовал его. — Так что, пока транспорт будет идти, готовьтесь, собирайте вещички. И остерегайтесь. В данной ситуации ваше присутствие здесь играет на короля, который может заполучить себе новых бойцов.

Раздав указания и предупреждения, взлетел в сопровождении фестралов и взял курс на юг. Горы мы, к счастью, успели пересечь до того момента, как надо было опускать солнце. Так что ритуал я, ко всеобщему восхищению местных, провел в Рудокопном и в этом же городке заночевал.

Улегшись в предоставленную кровать, принялся обдумывать ситуацию. Необходимо было разобраться с отношениями Сомбры и Луны, так как пока что у меня цельная картина не складывалась, хоть я и пообщался с ними обоими. Но единорог был не в адеквате, а принцесса ночи артачилась и не хотела делиться всей информацией.

Первоначально я хотел снова заявиться к своей пленнице и еще раз попытаться выведать нужные мне подробности. Но потом от этой идеи отказался. Луна за все время, что я с ней общался, не раз демонстрировала и свой взрывной характер, и ослиное упрямство, и зашкаливающую гордыню. Так что было бы логичным предположить, что общаться на эти темы она не захочет. А каких-то эффективных методов воздействия или убеждения у меня не было.

Зато нарисовался другой вариант. Вызвав к себе Фернана, я обрисовал ему задачу. Однако кошмар, узнав, к кому я хочу его послать, отнюдь не обрадовался. Нет, он был не против подкрепиться за счет такого жирного мага, но опасался возможного противодействия. Сомбра владел чарами разума, и моему приспешнику было об этом известно. Поэтому без детальной подготовки он идти отказался. И несколько следующих часов мы провели с ним, планируя психическую атаку на черного недовластелина.

Но когда план был готов и более-менее отлажен, я просто не нашел сна этого хмыря. То ли он бессонницей страдал, то ли сбил себе режим и не спал по ночам, то ли догадывался о чем-то. Так или иначе, но мы ничего не достигли.

К Луне я уже тоже не пошел, так как нужно было нормально поспать хотя бы часок. Так что Фернана я отпустил с наказом за дневное время по возможности доработать план, а сам отключился. Как и полагал, полноценно поспал всего чуть-чуть, потом будильник выдернул меня из сна, и я, вполголоса ворча, отправился на площадь вращать светила.

Глядя на радостных местных, которые специально встали до рассвета, чтобы посмотреть на ритуал, подумал, что надо почаще устраивать его вот в таких мелких городках или даже деревнях, где живут неизбалованные зрелищами пони. Эти рудокопы, похоже, и до этого были настроены ко мне неплохо, а теперь так вообще за принцессу порвать были готовы.

Если когда-нибудь решусь выпускать Селестию, надо будет перед этим тур по стране устроить и заработать побольше любви у местных. Причем для этого мне достаточно будет просто останавливаться у них на ночь и публично проводить ритуалы. Вон, как они хорошо работают!

От размышлений о повышении собственной репутации меня оторвала Миднайт. Коммандер подошла ко мне, когда я после процедуры вернулся в здание местной мэрии, чтобы позавтракать. Позади нее я заметил фестрала, который выглядел довольно уставшим.

— Срочные новости, госпожа коммодор! — обрадовала меня командир гвардии.

— Что там у тебя? — поинтересовался в ответ.

— Донесение из столицы! А туда пришло из Филлидельфии! — начала объяснять фестрал. — Ну, что стоишь? — обернулась она к подчиненному. — Докладывай ее высочеству!

— Почему устно? — удивился я, поняв, что гонец собирается не депешу мне вручить, а вслух что-то сказать.

— Сообщение уровня ОГВ! — пояснил гвардеец. — Велено передать вам из уст в уста, госпожа коммодор!

Я сначала оторопел, а потом даже обрадовался. Вот! Работают мои внедрения! ОГВ — это «Особой Государственной Важности», то есть наивысший приоритет секретности документа. Я, собственно, когда этим делом озадачивался, не придумал ничего лучше, чем скопировать ранее известные уровни секретности. Так что ниже ОГВ должны были быть «Совершенно секретно» и «Секретно».

Конечно, тот факт, что местные начали вникать в суть конспирации и защиты информации, меня радовал. Но вот что же такого мне могли принести под наивысшей секретностью? Явно ничего хорошего, а ведь я еще с Сомброй ничего не решил!

— Тогда не здесь! — оборвал я гвардейца, который уже хотел начать излагать суть послания. — Отойдем!

В итоге мы втроем даже не отошли, а отлетели за границу города. Благо, он был совсем небольшим, так что далеко улетать не пришлось. Приземлившись за околицей, я поставил заклинание-глушилку и дал знак начинать рассказ.

— Госпожа коммодор! — вытянувшись, стал докладывать фестрал. — Прояснена причина, по которой к нашим берегам уже несколько дней прибивает обломки кораблей! — заявил он. — И все указывает на то, что на Эквестрию готовилось масштабное нападение!

— Подробнее! — потребовал я.

— Патрулем в море вблизи наших берегов был обнаружен и спасен свидетель. Он и дал признательные показания, — пояснил, совершенно не прояснив при этом обстановку, фестрал.

— Грифон? — уточнил видовую принадлежность этого самого свидетеля, полагая, что попаду в десятку.

— Никак нет! — удивил меня гвардеец. — Минотавр! И он желтый…

— А этот-то там каким боком? — честно говоря, такого я не ожидал. — И почему желтый?

— Не могу знать! — отчеканил фестрал, напомнив мне кого-то из дуболомов Шайнинга. — Лично я в его опросе не участвовал. Но командир велел мне просить вас, чтобы вы прибыли в Филлидельфию и присутствовали лично.

— Вот не было печали… — пробурчал сквозь зубы. — Миднайт, далеко до нее отсюда?

— К вечеру долетим, если полетим напрямик! — бодро ответила коммандер. — Меняем маршрут?

— Ну а что делать… — вздохнул я.

Лететь к черту на рога, конечно, совсем не хотелось. Но и игнорировать важные сообщения я больше не мог себе позволить. И так уже, относясь к обязанностям халатно, наворотил дел столько, что страна на грани войны…

— Коммандер, выдели пару своих гавриков, пусть займутся эвакуацией дозорных постов с северной границы! — отдал команду, вспомнив о погранцах. — Далее! Нужно организовать наблюдение за основными путями, по которым можно пересечь горы. Для этого стоит пегасов подрядить.

— Будет сделано! — кивнула офицер. — Сейчас распоряжусь. А потом можем вылетать. В принципе, до Филлидельфии мне маршрут строить не нужно. Приходилось там бывать.

— Отлично, — кивнул ей. — Ну а ты, — посмотрел на вестового. — Возвращайся в столицу, предупреди там принцессу Кейденс, что я задерживаюсь. Также передай, что с королем все сложно, но ситуация под контролем.

Гвардейцы козырнули и отправились выполнять поручения. А уже через полчаса мы в усеченном составе вылетели на юго-восток.

За пейзажами внизу я особо не следил, пытаясь сообразить, что же меня ожидает в точке прибытия. В конце концов, так ничего толкового и не придумав, плюнул на это дело.

Море я увидел издалека. Что же, сверху оно выглядело просто поразительно. Прямо как на картинке или в рекламе известной конфеты с кокосовой начинкой — ярко-синяя водная гладь, полосочка белого пляжа по краю. Мангровых зарослей и тех же кокосовых пальм, правда, не было видно, но это не сильно портило картину. Зато в месте, где в море впадала крупная река, располагался город, который, похоже, являлся и морским, и речным портом. Это, судя по всему, и был пункт назначения. Насколько помню, на Земле город Филадельфия тоже стоит у моря, так что эти населенные пункты не только названиями похожи были.

Приземлившись на центральной площади, мы с отрядом создали небольшой переполох, который, впрочем, был быстро устранен мэром и еще несколькими пони. Первые лица города объяснили суматоху тем, что они были в курсе того, что за мной направили гонца, но все равно не предполагали, что обратная связь будет такой быстрой. Да уж… Тия, похоже, была не столь расторопной…

До момента, когда надо было бы вращать светила, еще была пара часов, так что я, не мешкая, попросил проводить нас с Миднайт, которую решил взять за компанию, к старшему здешнего берегового патруля. Но на подходе оказался перехвачен какой-то пони среднего возраста, которая не побоялась окликнуть меня.

— Ваше высочество! — поклонилась серо-синяя единорог, когда я подошел. — Меня зовут Везер, я — местный метеоролог. Очень рада, что вы прибыли. До вас довели суть моего обращения? Вы же по его поводу? — тут она неожиданно зевнула. — Ох, прошу прошения! — неожиданная собеседница протерла глаза, а я отметил, что выглядит она невыспавшейся. Даже мешки под глазами наличествовали.

— Что-то про странные молнии, — вспомнил я прочитанное письмо, которое как раз было отправлено метеорологом Филлидельфии.

— Да, я это писала, — вздохнула пони. — Хотя сейчас понимаю, что мои первые выводы были ошибочными. Но теперь я просто обязана довести до вас имеющуюся у меня информацию! Наблюдаемый мной эффект может быть опасным!

— И что же ты видишь? — спросил, вздохнув. Похоже, в этом городе меня ждало больше проблем, чем я ожидал.

— Прошу вас, ваше высочество, если вас  не затруднит, пройти в мою лабораторию! — попросила синоптик.

— Идем, если тут недалеко, — разрешил ей.

— Нет-нет! Вот она, в соседнем здании! — быстро показала мне направление собеседница. — А, отвечая на ваш вопрос, скажу, что видеть я ничего не видела. Зато ощущала. И, к сожалению, ощущаю…

— К сожалению? — уточнил, направляясь за единорогом. Та, между прочим, снова хотела зевнуть, но сдержалась.

— Я из-за этого феномена поспать нормально не могу, — пожаловалась Везер. — Постоянно зуд в роге будит среди ночи.

— Это, надеюсь, не заразно? — спросил, усмехнувшись. Но потом улыбку спрятал. Уж слишком уставшей выглядела собеседница.

— Нет! Что вы! — быстро ответила та. — Все это связано с моей повышенной чувствительностью. Я — одна из лучших в нашем деле. Я могу почувствовать грозу на расстоянии десятков миль, понять, в какой она стадии, куда движется. Здесь, над морем, пегасы не могут эффективно бороться со штормами, поэтому я предупреждаю мореходов об их приближении.

Пока она объясняла тонкости своей профессии, мы дошли и до лаборатории метеоролога. На родине я никогда в таких не был, так что с интересом осмотрелся. Правда, это мало что мне дало. Приборов было не так и много, в основном только записи. Похоже, самым главным детектором была сама Везер.

— Вот, смотрите, ваше высочество! — единорог достала какую-то бумагу, на которой было изображено что-то типа графика, на котором на низком однородном фоне выделялось множество невысоких пиков. Поверх хозяйка положила еще один рисунок, на сей раз с одним большим пиком. — Вот так выглядит стандартная молния, которые я чувствую во время всех гроз и штормов, — показав на верхний рисунок, пояснила она. — А это то, что я периодически ощущаю последнее время, — переднее копыто Везер постучало по нижнему графику.

— И что это? — спросил, даже не пытаясь понять смысл картинки. — Какие-то маленькие молнии? — добавил, заметив, что величины пиковых значений на графиках отличаются на несколько порядков. — Подожди! — вдруг до меня дошел один ранее озвученный ею факт. — Как это ты чувствуешь молнии? Что, прямо все?

— У меня очень сильная склонность к этой стихии, — пояснила единорог. — А я еще и тренировалась с молодости. Так что я буквально рогом чувствую, если в определенном радиусе вокруг меня где-то ударила молния. При этом я могу определить направление и расстояние. А, наблюдая в динамике, понять, куда движется гроза.

Услышав это ее пояснение, я немного прифигел. Вот это да! Прямо погодный радар ходячий!

— А как же ты, если не на дежурстве, например, спишь в грозу? — уточнил у нее.

— Я привыкла к обычным молниям и могу абстрагироваться, если нужно, — ответила Везер. — Но то, что чувствую в последние дни… От этого ощущения я отделаться не могу. И я уже давно поняла, что это не молнии, а что-то совершенно другое…

— Судя по графику, гораздо более слабое, но и более частое при этом, — посмотрев на ее рисунки, сделал соответствующий вывод.

— Это на грани моей чувствительности, — призналась хозяйка. — Никто из моих коллег или предшественников такого не описывал. Ощущается как зуд в основании рога. Чешешь, а он не проходит. Так противно… Но самое главное! — она вдруг вскинулась и посмотрела на меня. — Мне кажется, что я вывела некую закономерность! Этот… эффект… — она замялась. — Точнее, зуд от него… Он возникает, такое впечатление, что не спонтанно. И… Как бы выразиться? Зуд бывает разный. Но иногда он повторяется. Простите… Очень сложно описать то, что чувствуешь только ты сама…

— Ничего страшного, — утешил ее. — Хорошо, что ты обратила на это внимание. Но скажи! Почему ты считаешь этот феномен опасным?

— Мне кажется, что он может оказаться вовсе не каким-то редким природным явлением, а сопутствующим эффектом от какой-то странной магии, которую кто-то применяет там, в море, — она кивнула куда-то в сторону берега. — А если учесть, что из воды за эти дни подняли столько обломков…

— Я поняла тебя, — кивнул хозяйке. — Так значит, эти аномалии по ночам только появляются? А ты можешь, как с молниями, направление определить?

— Нет, днем тоже бывает, — вздохнула пони. — Иногда быстро заканчивается, иногда подолгу продолжается. А направление… Нет, только очень приблизительно. Где-то на востоке, в море. А точнее сказать не могу — слишком слабый этот эффект. Слабый, но приставучий… — она потерла рог. — О! Вот! Снова! Вы не чувствуете?

 Я прислушался к себе. Вроде бы, ничего необычного. Хотя…

Где-то на самой грани чувствительности ощутил, что самый кончик рога иногда будто что-то покалывает. Понаблюдав за собой, так и не понял, ощущаю ли я что-то или просто желаю ощутить и придумываю себе эти покалывания.

— Прекратилось, — через пару минут выдохнула метеоролог. — В этот раз недолго длился эффект.

— Я ничего не почувствовала, — призналась Миднайт. — Хотя, слушая тебя, подумала, что это что-то сродни тому, что ощущали мои подчиненные, когда они летали над морем. Хм… Может быть, мне надо было ближе к кромке воды находиться?

— Я так и не поняла, — честно признался хозяйке. — Но не переживай, что-нибудь придумаем. В конце концов, проведем исследование. А если что, эффект твоим именем назовем!

На этом я расстался с бдительной пони и все же направился туда, куда изначально собирался. Впрочем, оказалось, что свидетель находился не в каком-то особо охраняемом подвале, а в обычной городской больнице.

Высказав окружающим претензию по этому поводу, направился в госпиталь, чтобы посмотреть, ради кого я, собственно, сюда прилетел.

---

Твайлайт, недовольно ворча про себя из-за того, что не может на ходу дописывать список, двигалась в сторону рынка. При этом она пыталась понять, как вообще до такого дошло, что она, пони науки, вынуждена в одиночку идти на базар.

С тех пор, как она жила самостоятельно, всеми покупками заведовал Спайк. Но сейчас, когда они переехали в Понивилль, ее помощник начал подозрительно часто отпрашиваться к их новой знакомой, которая, стоит признаться, оказалась очень отзывчивой пони и помогла им во многих вещах.

Вот и сегодня единорог отпустила подопечного, а потом обнаружила, что на обед ей нечего есть. Можно было, конечно, пойти в закусочную и перекусить какими-нибудь бутербродами с сеном, но Твайлайт решила проявить свою врожденную хозяйственность и сходить за покупками самостоятельно. Поэтому сначала она составила список необходимого, благо, держать перо ей сил хватало. На чистом свитке появились такие пункты, как суп, салат, десерт и гарнир. Решив, что этого будет достаточно, волшебница, которой пока что почти не повиновалась ее магия, отправилась к торговым рядам. Хорошо, что Рэрити еще в первый день показала ей, где они находились, так что Твайлайт знала, куда идти.

Правда, в пути возникла одна проблема. Она вдруг поняла, что все пункты списка являются уже готовыми блюдами, а на рынке, скорее всего, продаются только ингредиенты. Поэтому список срочно требовалось исправить, но здесь проблема крылась в том, что писать на весу она с недавних пор не могла. Поэтому ученица принцессы стала осматриваться в поисках подходящего столика для письма.

— Здравствуйте, мисс Твайлайт! — единорог даже вздрогнула, когда ее кто-то окликнул. Оказалось, что рядом стояла смутно знакомая маленькая пони с бантом. — А Спайк сегодня выйдет погулять?

— Привет… — растерянно поздоровалась волшебница, судорожно пытаясь вспомнить, знала ли она когда-нибудь собеседницу по имени.

— Я — Эпплблум, — облегчила ее страдания маленькая пони. — Вы как-то заходили к нам на ферму!

— Ах, да! — Твайлайт вспомнила этот момент и подивилась тому, что он произошел не так и давно, но ей казалось, что уже несколько лет назад. — Вспомнила. Привет. Что ты спрашивала про Спайка? Он, насколько я знаю, пошел к Рэрити…

— А что же мне Свити ничего не сказала? — больше самой себе, чем собеседнице, задала вопрос школьница. Судя по всему, она собиралась уже убежать, но в последний момент остановилась. — А вы выглядите растерянной, — заметила она. — Я же помню, что вы у нас недавно. Может быть, вам что-то подсказать? Я здесь все знаю!

— Да я на рынок за покупками собиралась, — призналась Твайлайт. — Только вот список…

— Так давайте я вас к сестре отведу! — обрадовалась Эпплблум. — Она как раз там. И, могу поспорить, у нее есть все из вашего списка!

— Ну, веди… — согласилась ученица принцессы и направилась за бодро устремившейся куда-то проводницей.

Честно говоря, ей было в новинку, что кто-то вот так запросто может подойти, просто поговорить о каких-то пустяках, предложить что-то или спросить. В Кантерлоте все казалось сложнее. Да и не старалась она там с кем-то общаться, занимаясь либо учебой, либо своими проектами.

Но сейчас ничего из этого было волшебнице недоступно. Ее наставница по-прежнему томилась в изгнании, а магия теперь отказывалась слушаться. И все из-за одной черной зубастой принцессы, с которой все еще нужно было как-то бороться. Вот только почему-то никто не хотел ей в этом помогать. Рэрити, которая часто заходила к Твайлайт и таскала ее то в спа, то в свой бутик, то знакомиться с кем-то, и слышать об этом не хотела. Она говорила, что владычица кошмаров, хоть и экстравагантная, но очень щедрая пони. Ее застенчивая подруга Флаттершай, так близко к сердцу принявшая проблемы потерявшей магию волшебницы, утверждала, что черная аликорн гораздо добрее, чем хочет показаться.

Ученица Селестии, честно говоря, не понимала, где ее новые хорошие знакомые увидели все это, но честно пыталась. Она вообще старалась сделать все, чтобы выполнить задание наставницы, про которое, к сожалению, совершенно забыла. Ведь принцесса солнца намекала, что ей нужно найти друзей. Твайлайт, конечно же, знала, что ее покровительница никогда не давала ей бессмысленных поручений. Даже если они были непонятны изначально, потом их смысл открывался. А здесь единорог, к своему стыду, вдруг обнаружила, что вообще забыла о задании.

Дело было в том, что она изначально посчитала его даже не вторичным, а третьестепенным. Да и потом все завертелось так, что оно просто вылетело из головы. Но, как оказалось, про него помнил Спайк, а потом и Рэрити указала Твайлайт на то, что оно может быть более важным, чем показалось. Дизайнер долго рассказывала спутнице о своей дружбе с Флаттершай, и фиолетовая единорог в какой-то момент даже ощутила зависть — у нее никогда такого не было. Поэтому она старалась не отвергать предложения знакомой и активно училась общаться с пони, хотя порой это и стоило ей значительного количества потраченных нервов.

Например, перед посещением той же Флаттершай, которую она при расставании ужасно обидела, волшебница чуть ли не наизусть заучивала речь, которую надо было произнести для извинения. А, когда пришла, от волнения все позабыла и произнесла что-то скомкано и неразвернуто. Тем не менее, пегас простила ее, и уже очень скоро они общались как старые знакомые. Наверное, даже со своими бывшими одноклассницами Твайлайт не делилась таким количеством мыслей и переживаний.

После посещения розовогривой любительницы животных ей стало заметно легче. Если в какой-то момент единорог даже думала, что вся ее жизнь окончательно пошла наперекосяк, то сейчас она смотрела в будущее, если и не с оптимизмом, то хотя бы с некоторой уверенностью. Ничего еще не было потеряно! Магия ее должна была через какое-то время восстановиться. А значит, можно было потихоньку искать новые способы вызволить наставницу.

Ну и выполнять ее поручение, конечно же. Именно этим единорог и занималась.

С такими мыслями она и подошла, следуя за провожатой, к торговому прилавку, за которым находилась та самая пони в шляпе, которую Твайлайт даже как-то вспоминала за ее честность.

— Эпплджек, смотри, кого я привела! — радостно заявила школьница, а единорог только молча порадовалась, что ее спутница только что озвучила имя своей сестры, так что ей не придется пытаться его вспомнить.

— Доброго денечка! — довольно дружелюбно отозвалась оранжевая земная пони. — А я тебя помню. Твайлайт? Верно? — уточнила она и, дождавшись кивка, показала на товар. — Подходи, осмотрись. У меня все наисвежайшее! Все продукты с нашей фермы! — тут она перевела взгляд на родственницу. — Так. А ты почему не в школе?

— Да нас пораньше отпустили! — заявила Эппблум. — Я вот как раз к тебе шла, а по дороге встретила мисс Твайлайт. А сейчас я хочу пойти к Свити. Там у нее, говорят, мистер Спайк гостит. Хочу с ними потусоваться!

— Потусоваться? — сдвинув шляпу на затылок, переспросила старшая сестра. — От кого это ты таких словечек набралась? Ладно уж… — смягчилась она. — И чтобы никаких больше покрасок заборов! А то мы тебя в прошлый раз от той вонючей краски еле отмыли!

— Заметано! — бодро отчиталась школьница. — До свидания, мисс Твайлайт, — повернулась она к ученице Селестии. А потом, попрощавшись, унеслась куда-то. Видимо, в сторону бутика Рэрити.

— Ох уж эта Эпплблум, — вздохнула оранжевая пони. — Она ведь не притащила тебя сюда силком?

— Нет, — удивилась волшебница. — А что, бывало и такое?

— Как-то она очень хотела получить метку торговца и слишком активно искала покупателей, — усмехнулась Эпплджек. — Но давай к делу. Что будешь покупать?

— Сейчас… — Твайлайт изогнулась и полезла в закрепленную на боку сумку. — У меня тут список…

Телекинез, как назло, подвел, и свиток, выпав из сумки, упал на землю. Ученица принцессы хотела подобрать его, но ухватила лишь кончик, и, когда она потянула, свиток только размотался.

— Да что же ты будешь делать… — ругнулась Твайлайт.

— Извини за прямоту, но, похоже, у тебя не все в порядке, — заметила пони в шляпе.

Еще недавно на такое замечание Твайлайт могла обидеться, начать спорить или ответила бы что-нибудь колкое. Но сейчас она расслышала, что собеседница не собиралась обидеть ее своими словами. Даже, возможно, наоборот, собиралась помочь.

— Мой телекинез дает сбои после некоторых событий, — призналась она. — Без него все валится. А остальная магия вообще не повинуется…

А дальше она, сама того не ожидая, рассказала Эпплджек все, что происходило с ней за последнее время в Кантерлоте. Оранжевая пони внимательно слушала. Она то сдвигала свою шляпу вперед, чтобы почесать в затылке, то сбивала ее набок, то возвращала в исходную позицию. А когда Твайлайт уже почти закончила, у нее неожиданно забурчало в животе.

— Хей! Да тут кто-то с утра не кормлен! — заметив это, усмехнулась пони в шляпе. — Пошли на ферму, я тебя нормальным обедом накормлю. А то знаю я вас, городских. Порции у вас — я Эпплблум в ее возрасте и то больше накладываю. Где уж тут взрослой кобылке наесться? Кстати, а почему ты не пользуешься копытами?

— Как они могут полноценно заменить телекинез? — удивилась единорог.

— Как-как… — улыбнулась собеседница. — Я тебе как земная пони скажу, что и без телекинеза жить можно. Эй, Маки! — она, обернувшись, крикнула, отчего здоровенный красного цвета жеребец, до этого спавший за прилавком, поднял голову. — Присмотри за лавкой, я на обед, — попросила его Эпплджек.

— Я, конечно, могу что-то взять копытом, но это неудобно, — пожаловалась Твайлайт. — Да и не пользовалась я ими с малых лет, с тех пор, как уверенно освоила телекинез.

— Ну а вот сейчас он тебя подводит, — без обиняков заявила, направившись, видимо, в сторону фермы, оранжевая пони. — Так почему бы не вспомнить то, что осталось при тебе, что не подведет?

— Я просто так не привыкла, — заметила единорог. — У меня даже и мысли не было. Ну и честно тебе скажу, из них у меня все падает еще чаще…

— За честность хвалю, — ответила спутница. — Ничего страшного нет в том, чтобы сказать правду. А с твоей бедой все не так уж и сложно. Тут как с плаванием. Если ты когда-то умела, то вспомнить просто. А даже если и не умела, то учиться все равно надо. У нас, вон, у Эпплблум по малолетству раньше тоже проблемы вечно были с копытокинезом. От невнимательности. Ну и я, когда она очередную стопку тарелок расколотила, взялась за нее основательно, — усмехнулась Эпплджек. — Даже книжку умную выписала одного доктора из столицы, который, значит, этой темой промышлял. И, скажу тебе, не соврала книжка. У малой после этого никаких проблем. Хотя внимательности все еще не достает…

— И ты можешь дать мне эту книгу? — спросила Твайлайт.

— Отчего же нет? — хмыкнула собеседница. — Тем более, нам она не нужна уже. Хотя книженция занимательная оказалась. Я даже не ожидала. Так-то я не любительница, — она сдвинула шляпу набок, чтобы почесать за ухом. — Так вот, что меня удивило, пони, оказывается, делятся на левшей и правшей. Ну, как у прямоходящих существ. У кого какая передняя нога основная — правая или левая. Я вот никогда на это внимания не обращала. А ведь правда оказалась! Правой-то ногой я и ложку завсегда держу, и еще чего. А левой попробовала — чуть суп горячий на себя не пролила!

— Я что-то такое читала, — кивнула Твайлайт. — Но к себе не применяла. Пока работала магия…

— Вот, — кивнула Эпплджек. — А я, знаешь, не разозлилась, но такое недовольство у меня появилось. Что, дескать, у меня одна нога слабее другой. Ну, я и заставляла себя несколько дней все левой делать. И что ты думаешь? Стало получаться! Ну а у тебя сейчас, выходит, обе передние ноги левые!

В общем, так они, разговаривая, и дошли до фермы, где Твайлайт не только получила книгу, но и была до отвалу накормлена. Причем столовые приборы она держала по совету хозяйки без использования телекинеза, и у нее сносно получалось. Правда, суп она все же пару раз пролила. Благо, не горячий. Оказалось, что у нее, как и у оранжевой пони, основной ногой была правая.

Сама же хозяйка сельхозугодий копытами умела делать многое. Не так давно для Твайлайт не было проблемой поддерживать в воздухе магией несколько десятков предметов. Без телекинеза она не могла даже поймать подброшенное яблоко. Эпплджек же, сидя на стуле, могла жонглировать сразу пятью плодами. Так она оттачивала точность движений. При этом фермерша утверждала, что этому может научиться каждый пони.

— Если не хочешь в рот все постоянно тянуть, то поневоле научишься, — усмехнулась она. А единорог задумалась над тем, что раньше она вообще не обращала внимания на то, что земные пони и пегасы как-то обходились без телекинеза.

Отдохнув после еды, они засобирались обратно в город. Ученица принцессы направлялась домой, а ее спутница обратно на рынок. И в какой-то момент единорог спросила ее мнение о ситуации с возвращением Найтмер Мун.

— Я так скажу, — сдвинув шляпу на затылок, заявила Эпплджек. — Найтмер эта — та еще штучка. Довелось с ней уже потом, после замка, парой слов перекинуться, так до сих пор иногда с дрожью вспоминаю. Но, мы — пони работящие. Нам что нужно? — она посмотрела на Твайлайт, но та не поняла, что должна ответить. — Чтобы солнце вставало и садилось вовремя, чтобы пегасы дожди не забывали организовывать, чтобы никакие хулиганы мирным пони жить не мешали. При Селестии все так и было. Ну, так и при Найтмер хуже не стало. Погоди! — заметив, что собеседница хочет что-то сказать, она прервала волшебницу. — Я не говорю, что то, что твоя наставница в ссылке страдает, — это хорошо. Наоборот даже. Да вот только это дело самих принцесс. Найтмер мне что сказала? Что солнце будет поднимать и опускать как положено. Сказала, и слово свое держит! А для меня это многое значит. Если пони с другими честен, значит, это хороший пони. Так что мне ее упрекнуть особо не в чем. Даже наоборот. Вон, в газете, которую бабуля Смит выписывает, писали, что она какого-то злодея, который сбежать хотел, поймала и обратно в кутузку загнала!

— Но ведь ты была со мной тогда в замке сестер! — напомнила ей ученица Селестии.

— Была… — кивнула оранжевая пони и потерла голову в том месте, где, судя по всему, недавно была шишка. — Вот только по лбу я там не от нее, а от Рэйнбоу получила… В общем, не знаю я пока. И так тебе скажу. Есть поговорка: поживем — увидим. Вот ею я тебе и советую воспользоваться.

На этом они и разошлись. Твайлайт направилась к себе, обдумывая слова еще одной пони, которая сама предложила ей помощь. В целом она уже готова была смириться с тем, что ничего нормально не может делать, но теперь у нее был другой вариант. Единорог не сомневалась, что по книжке она все выучит за пару часов. Она всегда лучше усваивала печатный материал.

А что касалось мнения новой знакомой о Найтмер… Ученица принцессы вдруг поняла, что, судя по всему, большинство пони придерживаются той же самой позиции. И это не означало, что они — предатели, вставшие на сторону зла. Это всего лишь говорило о том, что они слишком плохо понимают, что вообще произошло. И, следовательно, относиться к ним нужно совершенно по-другому. Эту мысль требовалось тщательно обдумать, чем она и собиралась в ближайшее время заняться.

Глава 17 (24)

Дойдя до городской больницы, обнаружил, что пора уже и солнце опускать. Недолго думая, расположился в скверике возле входа в заведение и провернул небесные сферы. Закончив, обнаружил, что из окон учреждения на меня смотрели, наверное, не только все медицинские работники, но и многие пациенты. Некоторые даже, судя по топоту, аплодировали.

На входе какой-то доктор горячо поблагодарил меня за то, что я организовал проведение ритуала именно возле госпиталя, тем самым подняв настроение больным. Сам я, честно говоря, на такой эффект не рассчитывал. Но все же было приятно. И даже не столько от того, что несколько улучшил свою репутацию, а из-за того, что смог помочь кому-то из тех, кому эта помощь требовалась.

Впрочем, долго отвлекаться на это не стал, попросив проводить нас к свидетелю. С этим проблем не возникло, и в итоге перед входом в палату, которая хотя бы оказалась одиночной, мы оказались втроем. Кроме меня присутствовали Миднайт и ее подчиненный, который уже ранее опрашивал спасенного.

— Характер у этого свидетеля какой? — спросил я младшего по званию фестрала. — Буйный или покладистый? Как он на вопросы отвечал? Охотно?

— Отвечал на все вопросы, госпожа коммодор, что ему задавали, — ответил тот. — Юлить не пытался.

— Миднайт! — повернулся я к офицеру. — Ты уже участвовала в представлении под названием «добрый и злой стражники». На всякий случай предупрежу. Если все же наш свидетель будет запираться, мы снова разыграем этот сценарий. Будешь «злой». Справишься?

— С превеликим удовольствием, госпожа коммодор! — оскалившись, улыбнулась командир гвардии.

— Ну а ты помалкивай, пока сама тебя не спрошу, — выдал указание младшему гвардейцу.

Далее я открыл дверь и шагнул в помещение. Сразу защитив нас от подслушивания, я осмотрел свидетеля.

Постояльцем госпиталя оказался минотавр. Выглядел он довольно стандартно для своего вида. Бычара, что называется, поперек себя шире, рога сильно загнутые, глазки маленькие. Кольца в носу, правда, не было. Зато в ухе наличествовало.

Что привлекало внимание, так это его расцветка, акцент на которой мне уже ранее делали. Похоже, не так давно шерсть минотавра была стандартного для их расы серого цвета. Однако потом что-то случилось. Сейчас обитатель палаты с левого бока был каким-то подозрительно желтоватым. По крайней мере, те части тела, что были видны из-под одеяла и больничной пижамы, именно такой оттенок имели.

— Это у него что, желтуха? — уточнил я у младшего по званию фестрала.

— Нет, это просто въевшаяся в шкуру краска! — выдохнув, пояснил гвардеец. — Здешние доктора осмотрели его и заключили, что спасенный только несколько истощен, но не ранен и ничем не болен.

Минотавр, кстати, все это время вел себя, что называется, тише воды, ниже травы. Он даже одеяло натянул почти до самого носа. Такое впечатление, что спрятаться хотел. В исполнении этого здоровяка данные попытки выглядели достаточно комично.

Подойдя к нему поближе, я понял, что прятался он не просто так. Эта гора мышц меня боялась. Причем чуть ли не до потери пульса…

— Ну что, бычара, — поинтересовался, решив воспользоваться состоянием собеседника. — Быковать не будем? Будем спокойно разговаривать?

Свидетель уставился на меня и часто-часто закивал головой.

— Хорошо. Тогда я задам тебе несколько вопросов. В твоих интересах отвечать четко, быстро и правдиво. Кто я такая, ты, конечно же, знаешь, — добавил для порядку, так как не сомневался, что перепутать Найтмер Мун с кем-то другим довольно затруднительно. — И как я поступаю с врагами моей державы, ты тоже, полагаю, в курсе.

— Знаю, ваше высочество… — пробасил минотавр. При этом интонации в его голосе были довольно плаксивыми. — Простите, пожалуйста! Я — всего лишь механик! Я даже не знал о целях похода!

— Что за поход? Рассказывай! — нахмурившись, уставился на собеседника. Тот, похоже, от этого занервничал еще сильнее. — Как ты здесь оказался?

— Ну… Меня спасли из воды ваши пегасы… — промямлил бычара.

— С самого начала рассказывай! — фыркнув, внес уточнение. — И давай, излагай так, чтобы из тебя клещами ничего тянуть не нужно было!

В последнее время я стал замечать, что слишком часто прокалываюсь на использовании идиом и речевых оборотов, поэтому старался себя контролировать. И сейчас я не очередной раз проговорился, а сказал именно так, а не иначе, с некоторым расчетом. И он оправдался.

Предыдущую мою фразу собеседник воспринял буквально, отчего малость побледнел и покрылся испариной. Но в моем случае это было даже полезно. Того, что минотавр грохнется в обморок, я не опасался, а вот еще немножко поддавить его следовало.

— Звать меня Леонидос, я — техник, специалист по паровым машинам, — сглотнув комок в горле, начал излагать спасенный.

Я же только усмехнулся появившимся в голове аналогиям. Известных тезок у этого бычары было много. Правда, храбростью спартанцев он явно не отличался, да и бровей раскидистых не имел. Ну, может быть, хотя бы пел хорошо…

— Два месяца назад мы вышли из Минополиса с двумя баржами руды… — продолжил минотавр. Услышав это, я только порадовался, что он не воспринял буквально другую мою фразу и не стал пересказывать всю свою жизнь с самого начала. На этот случай у меня уже была заготовлена фраза, но она не потребовалась.

— «Мы» — это кто? — все же пришлось прервать свидетеля, но по другой причине — для уточнения.

— Ну, это… — замялся собеседник. — Наш «Лабиринт» и мы — его команда. А «Лабиринт» — это большой паровой буксир. Был…

— А ты на нем, значит, был бортмехаником? — задал уточняющий вопрос. Минотавр в ответ закивал. — Ладно, Леня, продолжай.

— Шли мы в Гвадалквивир, — продолжил техник. — Это город в грифоньей державе, стоит в устье одноименной реки. Вот…

— Важное замечание, — ухмыльнувшись, прервал я его. — Я вас, моряков, знаю. Вы любите в разговорах своей терминологией сыпать, которая нам, сухопутным, непонятна. Так что давай так. Ты заранее меняешь в своей речи всякие кабельтовы, планшири, клотики и шкоты на понятные всем здесь присутствующим слова. А я отношусь к тебе снисходительно.

— Я понял, ваше высочество! — с опаской поглядывая на мою зубастую улыбку, пробасил Леня. — В общем, до порта назначения мы дошли без проблем, сдали баржи заказчику. А когда стали клиентов на обратный путь искать, выяснилось, что местный алькальд все пароходы велел в порту задержать. Вот мы и вынуждены были встать на прикол…

— Почему задерживали именно пароходы? — решил уточнить показавшийся мне странным момент.

— Тогда мы тоже недоумевали, ваше высочество, — признался свидетель. — Потом выяснилось, что мы нужны по прямому назначению — для буксировки.

— И что же вам требовалось отбуксировать? И куда? — задал следующий вопрос.

— Военные корабли… — снова натянув одеяло до подбородка, промямлил бычара. — Сюда, к берегам Эквестрии…

— Значит, именно курицы неощипанные в наших водах суда топили? — нахмурившись, поинтересовался у него. — Но почему шли на буксире? У них своих пароходов и парусов, что ли, не было?

— Пароходов у них почти нет, это правда, — закивал Леня. — А те, что есть… Тьфу! Название одно, а не пароходы! Мы, минотавры, по праву являемся лидерами в постройке паровых судов!

— Ты давай, кончай хвастаться, продолжай рассказывать! — вернул я его в нужное русло.

— Простите… — стушевался минотавр. — Вот… В общем, паруса-то у них есть, но сейчас, в это время года, ветра дуют в основном с запада на восток. То есть от вас к ним плыть под парусами хорошо и быстро. А обратно, против ветра, затруднительно. Поэтому, наверное, они и решили идти именно сейчас, когда вы их бы не ожидали. И идти на паровой тяге.

— И сколько кораблей вы тянули? — продолжил допрос.

— Мы взяли на буксир фрегат «Гранада», — пояснил техник. — На него в свое время грифоны пытались поставить паровую машину. Но получилось у них плохо. И сама машина слабая, и колеса гребные неудачно расположили. В общем, прибавку в скорости в пару узлов всего давала.

— Я, кажется, предупреждала тебя насчет терминологии, — напомнил собеседнику. — Узел — это сколько?

— Прошу простить! — снова побледнел трусливый минотавр. — Для меня это настолько естественно — мерить скорость в узлах… Это одна морская миля в час. Десять узлов — это одиннадцать с половиной сухопутных миль в час, если правильно помню…

— Понятно, — милостиво кивнул ему. — Продолжай.

— Ага… — невпопад согласился механик. — В общем, так как «Гранада» условно считалась паровым фрегатом, то к ней сзади подвели еще и два других фрегата — «Гвадалахара» и «Гибралтар». Эти уже чисто парусные оба. То есть мы тянули три корабля. Ну, можно сказать, что там «Гранада» немножко помогала. Но у нас буксир один из самых мощных! Был…

— А кроме вас другие пароходы были? — задал следующий вопрос. — И сколько вообще было кораблей?

— Пароходы были, в основном наши же буксиры, — вздохнул минотавр. — Грифоны не только нас добровольно-принудительно наняли. А сколько было их собственных кораблей, не знаю… — он замялся. — Десятки. Может, под сотню… Они сами, я слышал, говорили, что вся Великая Армада в поход собралась…

— То есть они решили, что сейчас, когда ветер дует от нас и их никто не ждет, напасть выгоднее всего, — озвучил один из выводов. — И, чтобы преодолеть силу ветров, мобилизовали все паровые корыта, до которых их когтистые лапы смогли дотянуться…

— Я точно не знаю, ваше высочество, — признался свидетель. — Мне они, стало быть, не докладывались. Но мы с парнями тоже так подумали. Мы честно не хотели в этом походе участвовать! Вот только нас уже не спрашивали. Взяли мы фрегаты на буксир и пошли…

— И что же было дальше? — спросил у приунывшего минотавра, который явно понимал, что при желании его легко можно выставить соучастником. Я, правда, пока этого делать не собирался, но и обитателю палаты понять этого не давал. — Кого эта армада потопила? Почему к нашим берегам прибивает столько обломков?

— Насколько мне известно, никого по пути не потопили, — с каким-то даже облегчением доложил Леня. — Приказано было держать курс так, чтобы идти в стороне от основных морских путей. Как понимаю, грифоны хотели до последнего оставаться незамеченными. Мы шли в самой голове ордера, поэтому, если кого-то бы встретили, я бы уж знал. Я со своими помощниками хоть и сидел почти все время возле машин, но вести от ребят с мостика получал исправно.

— Тогда как ты оказался в открытом море? — уточнил я. — За борт, что ли, выпал?

— Шли мы медленно, — продолжил рассказ техник. — Три-четыре узла. Мы, может, и могли бы больше выдать, но скорость эскадры определяет самый медленный корабль. А у нас и малые буксиры были, они с трудом выгребали. «Гваделупу», которая справа от нас шла, вообще три малых буксира тащили. И то, еле-еле справлялись. Но, в общем, большую часть пути мы прошли. Наверное, где-то сутки такого хода нам оставалось до вашего побережья, когда нас неожиданно сильно качнуло.

— Чем тебя качка в море удивила? — спросил я, заинтересовавшись, почему свидетель запомнил этот факт.

— Волнение было слабым, — пояснил минотавр. — А тут вдруг волна. Одиночная, но более сильная. Хотя нет, не одиночная. За ней была еще одна, послабее. В общем, странные волны, нетипичные. Не само море их породило, а что-то… Ну, будто что-то большое в воду упало, а от него волны разошлись. Вот… — он замолчал, собираясь с мыслями. — А через недолгое время мне неожиданно пришла команда «Стоп машины!». Я, конечно, удивился, но выполнил. А потом поинтересовался у мостика причиной остановки.

— И что же стало причиной? — задал я насущный вопрос.

— Мы встретили эквестрийский флот! — выдал Леня.

— Эквестрийский флот? — уточнил, обернувшись к Миднайт. Та только изобразила что-то, видимо, аналогичное человеческому пожатию плечами. — Какую его эскадру?

— Ту, где находились вы, ваше высочество, — с придыханием признался механик. При этом он посмотрел на меня с еле сдерживаемым страхом. — Ну, вы там должны и сами знать, что дальше происходило…

От такого заявления свидетеля я, честно говоря, растерялся. Во-первых, откуда-то выплыл флот, которого вообще-то быть не должно было. Во-вторых, там еще, оказывается, и я лично находился! Как это вообще возможно? Явно этот бычара что-то напутал! Теперь требовалось аккуратно выяснить подробности, чтобы объяснить себе эти нестыковки.

— Мне интересно послушать описание очевидца с противоположной стороны, — заявил, внимательно смотря на обитателя палаты. — Так что продолжай!

— Хорошо, — покладисто согласился тот. — Но сам я ничего не видел. Мне ребята сказали, что впереди, на западе, вдруг заметили корабль. Его сложно было в подробностях рассмотреть, так как солнце вы уже закатили, светила только луна. Она, конечно, тоже кое-как море освещала, но от головного корабля вашей эскадры, как я понимаю, только контур и было видно. Он к нам бортом стоял. Именно стоял, хоть и под парами. То, что это пароход, мы, конечно, сразу увидели. Ну а больше мне никаких подробностей ребята и не передали в тот момент… — он замялся, но, собравшись с духом, продолжил. — Потом с вашего корабля нас тоже заметили и стали сигналить ратьером. На головных фрегатах ответили. И, не знаю… — он замялся. — Я-то сам не видел сообщения. Может, у вас коды изменились?

— А что? — переспросил, не поняв сути вопроса.

— Ну… — минотавр почесал в затылке. — С мостика нам сообщили, что ваш сигнальщик, ваше высочество, передал что-то такое, что смертельно оскорбило адмиралов, командовавших Армадой. Мне ребята сказали, что фрегаты готовятся открыть огонь по вашему кораблю. Или уже по кораблям. Я не понял. Видимо, там уже и остальная ваша эскадра подошла. Но, в общем, мне сказали: «Вылезай из трюма. Сейчас будет зрелище!»

— И ты вылез? — спросил, не очень понимая, что же там происходило.

— Да, — кивнул механик. — Вышел я с кормы, поэтому ваших кораблей не увидел. Зато сразу заметил, как «Гранада» открывает огонь из погонных орудий, а за ней и «Гваделупа», что справа от нас шла.

— Огонь? — уточнил заинтересовавший меня факт. Насколько я знал, порох здесь применяли только в фейерверках, так что решил переспросить. — Из чего же они стреляли?

— Ну, у грифонов метательные машины очень дальнобойные, — начал пояснять Леня. — А еще они у нас горючую смесь покупают. Минотаврий огонь. Она даже на воде горит, а уж против кораблей страшней нет оружия! Секрет нашей державы уже много лет! Ну, еще у них какие-то их орудия есть на зачарованной основе. В этом я ничего не понимаю… — он потупился, но увидев, что я спокойно отреагировал, продолжил. — Вот. В общем, фрегаты открыли огонь. А им некоторое время никто не отвечал. Я уж подумал, что ваши корабли деру дали. Но потом оказалось, что ошибся. Почему, ваше высочество, вы так долго ждали с ответом?

— А с чего ты взял, что я там была? — спросил прямо, не став ходить вокруг да около. — Ты меня там видел?

— Нет, конечно, — замотал головой минотавр. — Просто у меня никаких сомнений не осталось, что на эквестрийском корабле находится сама принцесса, когда с него грифонам ответили. Такой мощной магии нет ни у кого!

— И как это выглядело с вашей стороны? — уточнил, размышляя, что же за архимаг мог оказаться на неизвестной эскадре.

— Сначала по нашим кораблям заметались лучи. Очень сильные, будто направленный свет солнца. А потом… Гром! Причем раскаты шли один за другим! — пояснил Леня. — Вот только молний я не видел. Наверное, они по другим кораблям били. Зато в «Гваделупу» со странным свистом прилетело что-то, чего я не смог заметить. Оно взорвалось внутри корабля, отчего у них, видимо, загорелась наша смесь. Фрегат вспыхнул весь, и тут в него случилось еще одно попадание! Корабль тут же потерял остойчивость, завалился на бок и начал быстро погружаться, продолжая гореть! На «Гранаде», видимо, врубили свою машину на полную мощность, чтобы развернуться бортом. Наш буксирный трос они перерезали, так как он им мешал маневрировать. Фрегат уже почти развернулся, когда что-то взорвалось у его борта, ниже ватерлинии. У него просто оторвало корму! И тут же почти то же самое произошло с «Гибралтаром»! Тот, правда, не разломился, но начал оседать на нос. А потом… — он запнулся. — Потом что-то ударило и в наш буксир. Взрыв был гораздо слабее, но корабль весь содрогнулся. Я обернулся и увидел, что слева от меня распространяется какое-то странное облако. Мне показалось, что оно было желтым. Не успел я и шага сделать, как оно накрыло меня. Фу! Такая гадость. Запах мерзкий, на языке горечь! В общем… — минотавр замолчал, как будто постеснялся в чем-то признаться. — Дальше я сам виноват. Потерялся в этом облаке от волнения, пошел не в ту сторону, споткнулся. И как-то умудрился выпасть за борт. Сейчас даже сам не пойму, как так получилось…

— А дальше что? — спросил, видя, что свидетель собирается замолчать.

— А дальше все… — грустно добавил механик. — Я уж думал, что потону. Я же ласты не надел…

— Ласты? — с удивлением посмотрел на обитателя палаты.

— Конечно, — кивнул он. — Мы всегда в ластах плаваем. У нас на ногах копыта очень узкие, ими грести практически невозможно. Вот, а я не надел. Я ж не собирался окунаться… Ну, вынырнул кое-как, хотел уже на помощь звать, башку к буксиру повернул, его как раз магическим лучом подсветило. И тут вдруг снова гром, свист, удар, взрыв! — механик даже руками изобразил что-то. Видимо, то, как взрыв выглядел. — И все. Был наш «Лабиринт» — и пропал в одночасье… Только мне на голову круг спасательный прилетел. Подарок судьбы, не иначе. Ну, я развернулся и погреб на нем в сторону фрегатов. Да только ни «Гранады», ни «Гибралтара» на их месте уже не было. Ночь, конечно, но уж корабли так близко-то я не мог не заметить. Но там только мачты в воду погружались, да грифоны отдельные летали. Они, видно, своих из воды вытаскивали, кто на дно вместе с кораблями не пошел…

Минотавр прервался и взглядом указал на графин с водой, стоявший на прикроватной тумбочке. Я кивнул, и собеседник, налив себе полный стакан, с жадностью его выхлебал.

— Потом я таки разглядел «Гвадалахару». Но она уходила на восток под всеми парусами, я только корму и видел. В общем, ничего кроме обломков вокруг меня не осталось… — заключил Леня. — А там, где были ваши корабли, еще погрохотало, еще лучи вдоль горизонта пометались, а потом стихло все. Не знаю, сколько кораблей вы потопили, ваше высочество, наверное, почти всю головную часть Армады. Остальные, скорее всего, успели развернуться и встать на обратный курс… — он посмотрел на меня с вновь появившимся испугом. — В любом случае, такого ответа от Эквестрии никто не ожидал. Даже для грифонов, думаю, такая жестокость была страшной…

— А нечего было строить подлые планы нападения! — заявил я. — Я ведь предупреждала? Предупреждала! Но погоди. Ты сказал, что большая часть вашего флота уцелела?

— Думаю, что так и есть, — кивнул минотавр. — Я все греб в их сторону, думал, что меня тоже, может быть, грифоны с «Гвадалахары» или другого корабля заметят и заберут. Но не повезло. То ли не увидели они меня, то ли не захотели помогать. Грифоны — они такие. Для них все чужаки — второй сорт… В общем, потом волнение поднялось. Ну и болтало меня несколько дней, пока к вашему берегу не вынесло. А там, спасибо пегасам, вытащили, принесли сюда…

— И как думаешь? Вернутся грифоны? — спросил у техника.

— Вот чего не знаю, того не знаю… — ответил Леня. — С одной стороны, отпор вы им дали знатный. А с другой стороны, их гордость теперь уязвлена таким поражением. Могут попытаться и реванш взять… Но с такими-то силами, — он поежился. — Вам, ваше высочество, некого бояться.

— Что же, все с тобой понятно, — заключил я, когда понял, что рассказчик иссяк.

— Что со мной теперь будет? — робко поинтересовался минотавр.

— Ты же в двигателях разбираешься, — вспомнил про его специализацию. — Вот и поедешь в Сталлионград. Раз ты говоришь, что вы, минотавры, — передовики в этом деле, то тебе будет, что нашим показать. Думаю, этого хватит, чтобы окупить твое спасение. И забыть про то, с кем и зачем ты сюда плыл, — добавил, посмотрев на него исподлобья. — Полагаю, ты постараешься. О том, что рассказал мне сейчас, будешь молчать, если жизнь дорога! Для всех остальных ты сюда приехал опытом обмениваться. Еще вопросы есть?

Бычара в ответ замотал головой, показывая, что ему все более чем понятно. На этом я его и оставил.

— Вам, надеюсь, не нужно напоминать о высшей степени секретности? — уточнил у своих гвардейцев. Те хором ответили, что будут держать рот на замке.

Выйдя из палаты, приказал поставить рядом с ней караул и направился в мэрию. Младший фестрал остался организовывать охранение, а Миднайт следовала за мной, не решаясь нарушать тишину. Да я и сам не стремился начать разговор. Слишком много всего следовало обдумать.

Итак, Леня полагал, что их эскадру я разбил лично. И, наверное, если на его глазах целый фрегат разнесло от одного попадания, он вполне имел право так думать. В принципе, совершенно логичный подход в этом мире. Если видишь какую-то бешеную магию, значит, это с высокой вероятностью чем-то балуется аликорн. Вот только я точно знал, что ни я, ни Кейденс не выходили в море ни на каком пароходе, чтобы встретить эту чертову Армаду. Вот ведь! И назвали-то, твари, так же, как и на Земле. Хотя, помнится, это слово с испанского как-то дословно переводилось, а не являлось именем собственным.

Но кто-то в итоге эту эскадру не только остановил и потрепал, но и, судя по всему, обратил в бегство. Спрашивается: кто это мог сделать? А вот черт его знает! В этот момент я понял, что совершенно не владею данными по флотам наших соседей. Чьи корабли могли оказаться на пути у грифонов, которые, к тому же, как сказал минотавр, пробирались к нашим берегам вдали от морских трасс?

И кто, черт возьми, мог вооружить свои суда пороховыми орудиями?! Слушая рассказ Лени, я просто не мог не сделать такого предположения. Гром вдалеке, свист чего-то настолько быстрого, что глаз не успевал заметить, взрыв внутри корабля. Все указывало на то, что кто-то таки додумался вынуть начинку из фейерверков и засунуть в пушку. А еще настораживало наличие на неизвестной эскадре мощных прожекторов, которыми они засветили противника.

Только один момент пока не укладывался в эту теорию и настораживал. Тот, когда в буксир попал первый снаряд, вызвавший относительно слабый взрыв и желтое облако. Очевидно, что, попав в него, механик и приобрел тот желтушный оттенок шерсти, на который я обратил внимание. И еще он сказал про горечь на языке… Блин, про что-то я такое читал…

Весь путь до мэрии пытался ухватить за хвост постоянно ускользающую мысль, но в итоге не преуспел. Так что этот факт по-прежнему в мою концепцию не укладывался. Ну не снарядами с химическим оружием же их обстреляли! Смысла в этом нет никакого! Да и не отделался бы в таком случае этот минотавр оттенком шерсти. Тут явно было что-то другое…

В общем, спать я улегся в раздумьях. Благо, они не помешали мне быстро заснуть. Но здесь меня тоже ждала работа. Найдя нужный сон, я погрузился в него.

И что же делала в своем сне Кейденс? В то время как на севере собирались полчища Сомбры, а на востоке то ли отступала, то ли снова наступала грифонья армада, розовая аликорн собирала на поле цветочки! Она как бабочка перепархивала от одного кустика к другому, вдыхала ароматы и срывала понравившиеся соцветия. С одной стороны, можно было порадоваться, что во сне она отдыхает. С другой же... Смотрелось это несколько слащаво. Вспомнил сцену из мультика «Фильм! Фильм! Фильм!». Вот ту девочку с бантом мне коллега и напомнила.

Все же следить за наслаждающейся жизнью принцессой любви было забавно, поэтому дал ей еще четверть часа, а потом резко поменял декорации, перенеся нас в свой кабинет.

— Ой… — растерянно оглядевшись, высказалась подруга, державшая телекинезом собранный букет, который неожиданно перенесся вместе с ней. — Найтмер? А как я здесь оказалась?

— Я тебя вызвала, — усмехнулся, отбирая у нее веник цветов. Далее наколдовал вазу с водой, поставил туда растения и водрузил сосуд на стол.

— Вызвала? — ничего не поняла Кейденс. — Но…

— Это все еще твой сон, — пояснил я, расставляя все по местам. — Нам надо поговорить. Твоя цветочная поляна, конечно, была довольно миленькая, но для делового разговора не подходила. Поэтому садись, — указал ей на свободное кресло.

— Я еще не привыкла к тому, что ты так можешь, — усевшись, вздохнула собеседница. — Конечно, это удобно. Но… — она призадумалась. — Хотелось бы хотя бы ночью отдохнуть от всего этого…

— А ты знала, что во время сна отдыхает только наше тело? — спросил у принцессы любви. — Мозг продолжает работать. Так что не унывай. Зато сейчас я тебе новости расскажу. Кстати! Мой гонец до тебя добрался?

— Да, — кивнула розовая аликорн. — Но ты сама должна знать, что ничего конкретного он не передал. Что же у тебя случилось?

— Сомбра случился, — фыркнул, вспоминая этого недовластелина. — Я с ним встретилась. Думала, что после поражения он чему-нибудь научится. Но нет, он жаждет реванша!

— Ты говорила с ним один на один? — вздрогнув, спросила подруга. — Ох, я бы, наверное, не решилась…

— Говорила… — подтвердил ее слова. — Да только без всякой пользы. Так что с этим хмырем нам придется воевать…

— Это ужасно! — воскликнула Кейденс. — И что же мы будем делать?

— Я приказала эвакуировать посты за северными горами, — пересказал ей свои действия. — А также заморозить строительство железнодорожного туннеля возле Ванхуфера. Тебе нужно будет собрать министров. И вместе прикиньте, где еще есть удобные пути через горы, где есть населенные места в предгорьях с нашей стороны. Этот подлец может пони своей воле подчинять. Видимо, кристальных он уже подмял. Теперь главное — не дать ему наших подданных захомутать.

— Горы могут послужить естественной преградой, — кивнула принцесса любви. — Если нам придется держать оборону, то это надо делать там… А ты не пробовала сразиться с ним? Ведь когда-то его уже удалось сразить…

— Не в этот раз, к сожалению, — вздохнул я. — Больше всего меня беспокоит тот факт, что наш враг может мобилизовать в свою армию хоть всех жителей своего города. А как ты думаешь, кого сможем противопоставить мы?

— Только гвардейцев… — выдохнула подруга. — Я совершенно не представляю, как нужно организовывать военные отряды, как их собирать, кого назначать командовать. И никто у нас не представляет. Кроме тебя…

— Ясно, — кивнул ей. Именно такого ответа я и ожидал. — Меня больше беспокоит даже не это, а то, что никто из пони просто не поймет, зачем это нужно, пока Сомбра не встанет под стенами Кантерлота. А тогда уже будет поздно…

— Как же не хватает тетушки… — вдруг пожаловалась коллега. — Уверена, она бы смогла предложить множество полезных организационных мер.

— Ну да! — фыркнул, услышав это предложение. — Она и так уже и предложила, и внедрила столько всего, что мы теперь вдвоем с тобой расхлебать не можем!

— И, тем не менее, — осталась стоять на своем Кейденс. — Прошу тебя! Подумай над тем, чтобы вернуть ее. Уверена, она, видя, какая опасность нам грозит, и не подумает сделать что-то против тебя. И, сколько бы ее ошибок мы ни находили, она ведь за эти века реализовала также очень много успешных проектов. Ей известны многие мелочи, которые могут сыграть важную роль! В конце концов, она — аликорн и сильный маг! Когда-то вы с ней вдвоем победили Сомбру. Если он стал сильнее, то я могу вас поддержать, хотя и очень не хотела бы с кем-либо сражаться…

— Оставим этот вариант на крайний случай, — нейтрально ответил я. Вроде и не отказал, и дал понять, что сейчас обсуждать эту идею не собираюсь. — У нас, возможно, и так появится кто-то ее уровня. Вот только пока не понятно, к добру ли…

— Это как-то связано с Филлидельфией и происходящим в восточном море? — быстро сориентировавшись, уточнила принцесса любви. — Из-за этого ты срочно сорвалась туда?

— Я пока еще не разобралась, — честно признался ей. — Здесь все слишком странно. Вот, что удалось выяснить…

Далее я, опуская некоторые подробности, пересказал ей все, что удалось узнать от крашеного минотавра. Судя по ошарашенному виду Кейденс, для нее эти новости оказались не менее неожиданными, чем для меня.

— И откуда у грифонов столько кораблей? — невпопад поинтересовалась она.

— Ты меня об этом спрашиваешь? — усмехнулся, оглядывая подругу. — У меня ответа нет. Он должен быть у моей сестры, не озаботившейся нормальной разведкой. Но сейчас это уже не столь важно. Корабли у них есть, и это факт. А было еще больше…

— Нужно понять, кто нам помог, — заметила розовая аликорн. — Какие у них были мотивы? Кто это вообще? Сможем ли мы договориться?

— Вот в этом-то я и пытаюсь разобраться, — кивнул я. — Минотавр по незнанию мог предположить, что они встретили нашу эскадру. Но мы-то с тобой знаем, что никакого флота у нас на данный момент нет…

— Очень жаль, что он даже не видел те корабли, что им встретились, — добавила принцесса любви. — Можно было бы узнать, чьи они, хотя бы по флагам. Но знаешь… — она вдруг прервалась и посмотрела на меня насторожено. — Честно говоря, я в растерянности. Как бы те, кто прогнал грифонов, не оказались еще опаснее их. Если все то, что описывал тот минотавр, правда, то я даже не знаю. Ужасные картины он рисовал…

— Он мог все и приукрасить, — заметил, решив, что коллегу нужно немного приободрить. А то, я ее мало того, что с цветочной полянки выдернул, так потом еще и проблемами по уши загрузил. Ну а делиться с нею своими соображениями я, тем более, пока не собирался, хотя кое-что выяснить хотел.

— Даже если и так, — нахмурилась Кейденс. — Я не понимаю, что за заклинания использовали маги, атаковавшие флотилию грифонов. Либо вы с этим механиком что-то неправильно описываете, либо что-то не сходится… — она уставилась куда-то мимо меня и призадумалась. — Вот, допустим, тот взрыв ниже ватерлинии, потопивший целый фрегат. Можно было запустить плазменный шар, эффект был бы схожим. Но он падал бы сверху, либо же летел бы над водой вдоль поверхности моря. Я не знаю, чем можно так же эффективно атаковать из-под воды…

Я в этот момент скорчил постную мину. Подруге было простительно не знать про подводное оружие. А вот я-то знал! И даже специально, когда ей все расписывал, на этом акцент сделал. Думал, что, может быть, она все же что-то магическое вспомнит, что могло бы вызвать схожий эффект. Но нет, не вспомнила. А значит, что тогда оставалось? Оставалось этот эпизод добавить к моим предыдущим догадкам и понять, что положение наше становилось еще хуже.

Если никакой магией такое сотворить было нельзя, то напрашивался один вывод. Кто-то додумался запихнуть порох не только в пушку, но еще и в самодвижущуюся мину. А с чего у нас чаще всего запускали торпеды? С, черт их дери, субмарин! И значит, грифонов действительно встретила целая эскадра. Ведь другие корабли попали под артиллерийский огонь. И, черт возьми! Уж не радиосигналы ли, которыми обменивались на этой эскадре, ловила своей сверхчувствительной антенной метеоролог Филлидельфии!?

Получается, Кейденс была права. Эти корабли могут быть еще опаснее! Одно дело — отвадить местных амигос на парусных корытах. И другое дело — встретиться с кем-то неизвестным, кто и их, и нас еще и на голову превзошел технологически. Либо совместил магию и технологии, что еще хуже…

А мог ли это быть король Шторм из полнометражки? Только его мне не хватало! С одним-то королем никак не разберусь, а тут другой уже нарисовался! Но вроде по таймингам еще рановато. Да и флот у него был воздушный, а не морской. Хотя Сомбре тоже было рановато, но кое-кто его поторопил. Ну а морской флот просто мог в мультике не фигурировать.

Проблема была еще и в том, что полнометражнку я, в общем-то, целиком не смотрел. Так, кусок отсюда, кусок оттуда. Поэтому сюжет помнил только в самых общих чертах. Соответственно, какой-то особо ценной информации получить из него не мог…

Хотя, если мыслить логически, то там были гиппогрифы, которые от Шторма спрятались под водой. Если бы у короля были субмарины, он бы их убежище легко расковырял. Так что вероятность того, что Армада повстречала в море его силы, невелика.

— Скажи мне вот что, — закончив размышлять, обратился к подруге. — Какая магия могла покрасить этого минотавра в желтый цвет? И зачем?

— Этот момент самый странный в твоем рассказе, — слегка улыбнулась собеседница. — Никаких объективных причин я не вижу. Разве что его хотели для каких-то целей отметить. Но вряд ли для этого использовали магию. По твоему описанию больше похоже на краситель.

— А чем у нас красят в желтый? — задал напрашивавшийся вопрос. — У нас вообще какие красители? Натуральные, химические или магические?

— Насколько я знаю, есть все тобой перечисленные, — кивнула розовая аликорн. — А что касается желтого… Во времена моих детства и юности ярко-желтые ткани окрашивались магическим способом, который был довольно затратным. Поэтому ткани такого оттенка были редкими. Но уже не так давно, лет пятнадцать назад, в Сталлионграде химики открыли какое-то вещество, которое стали использовать как желтый краситель ткани. Тогда это произвело фурор! Я и сама была в восторге, такой насыщенный цвет получался.

— И что это за вещество? — уточнил я.

— Не знаю, — без смущения призналась Кейденс. — Я с удовольствием носила платья, сшитые из этих тканей. Но никогда не интересовалась, чем именно их красили. Утром могу узнать, если хочешь.

— Узнай, пожалуйста, — кивнул ей. Полезно было бы понять, что это за химоза. Может быть, поможет разобраться…

— Хорошо, — согласилась коллега. — А что будешь делать ты?

— Попробую все же разузнать, кто остановил грифонов… — озвучил я свои планы. — Мне очень не нравится, что у наших берегов ошивается неведомо кто…

— Будь осторожна, — попросила вдруг розовая аликорн. — Ну а пока ты там, я в столице буду держать копыто на пульсе.

— Ладно, — усмехнулся в ответ. — Конец связи!

— Подожди! — в последний момент, когда уже почти покинул ее сон, окликнула меня подруга.

— Что такое? — с некоторым беспокойством посмотрел на нее.

— Прежде чем ты уйдешь, — потупилась Кейденс. — Можно тебя попросить? Можешь вернуть меня на ту полянку с цветами?

— Может, тебе еще и пикник там накрыть и Шайнинга посадить? — улыбнулся, поняв смысл просьбы принцессы любви.

— Ну, если можно, — поковыряв накопытником ковер, согласилась коллега. — Просто хотелось бы хотя бы во сне отдохнуть.

— Ладно, будет тебе пикник с женихом, — обрадовав ее, сформировал нужное окружение, полянку, цветочки, ковер с расставленными закусками и парой бутылок вина. Ну и напоследок посадил сбоку Шайнинга. Не самого старлея, понятное дело, а только фантом. Но, по идее, дальше Кейденс, как хозяйка сна, должна была справиться и сама.

Помахав передней ногой осчастливленной подруге, покинул ее сон, чтобы оказаться на поверхности луны, на своем основном рабочем уровне сна.

Здесь в основном было все так же пустынно. Выделялась только область, которая играла роль тюрьмы для принцессы ночи. Но мне сейчас окружение было не нужно, я пришел сюда просто поразмышлять. И делать это, неспешно меряя шагами бесконечную однообразную поверхность, было довольно удобно — ничего не отвлекало.

И подумать я решил не над результатами допроса минотавра, к ним я еще планировал вернуться. Необходимо было разложить в голове все, что касалось Сомбры.

Итак, во-первых, стоило признаться, что шанс устранить его окончательно у меня, наверное, был. В тот момент, когда король примчался на место встречи, ожидая увидеть Луну, когда он еще не обнаружил меня, я мог атаковать. И, пожалуй, с неплохой вероятностью мог бы его убить. Вот только сообразил я это только сейчас. Почему? Ну, наверное, потому, что я изначально, планируя разговор, не был настроен столь радикально. Да и, что уж там говорить, кого бы я из себя ни строил, подобного опыта у меня не было.

Нет, конечно, я убивал, будучи человеком. Всяких комаров, мух хлопал. Но и все на этом. Так-то я был человеком мирным, даже не дрался почти. Что уж говорить про убийство. Тем более, разумного существа! У меня, собственно, и мысли такой не возникло тогда!

Да, можно вспомнить, что, уже находясь в теле Найтмер, я ходил на охоту и даже замочил пару монстров. Но, во-первых, я тогда еще считал, что все вокруг глюки, сравнивал это с компьютерной игрой. А во-вторых, это были неразумные представители местной фауны.

Тут же я должен был завалить единорога. Да, он был отморозком, но задачу это не облегчало. И, наверное, то, что я даже не подумал о том, чтобы его убить, хорошо. Я, несмотря на обстоятельства, пока остаюсь собой, а не превращаюсь в Найтмер Мун. Вот уж у кого не было бы с убийством проблем! Не удивлюсь, если бы она еще и удовольствие при этом получила…

Хотя, конечно, устранение Сомбры во многом развязало бы мне руки. Но чего не сделано — того не сделано...

Далее следует понять, что я вообще получил от этой встречи. Ну, для начала, убедился, что король — недоговороспособный неадекват, контактировать с которым напрямую для меня себе дороже. Кроме того, я отметил, что этот хмырь не смог обнаружить меня, пока я находился в газообразном состоянии. Этот факт, конечно, радовал, так как, используя эту свою способность, я при случае и подобраться к нему мог незаметно, и улизнуть, если понадобилось бы.

Но вот что было гораздо интереснее, так это поведение моего соперника. Король вел себя так, будто был влюблен в принцессу ночи, что называется, по уши. И вот это, честно говоря, удивляло. Значит, Селестию он ненавидел, это было хорошо заметно, когда он, едва ее вспомнив, чуть от злости не задохнулся. А Луну, получается, обожал. Не признавал, так сказать, промежуточных величин. Либо великая любовь, либо лютая ненависть. Но как так получилось, что сестры, которые тогда еще действовали вместе, оказались в его понимании на противоположных концах шкалы отношения?

Пройдя пару километров туда-обратно по лунной поверхности, так ни до чего и не додумался. Этот паззл у меня в голове отказывался складываться. Что бы там ранее ни связывало Луну и Сомбру, они бились друг с другом перед тем, как король и его город-государство пропали. Причем, если верить принцессе ночи, а она, судя по всему, не врала, бились насмерть. Так почему же тогда Сомбра, едва почуяв младшую сестру Тии, примчался в таком виде, будто не добить ее хотел, а руки и сердца просить? Ну, не руки, понятное дело. Что там пони просят в соответствующем случае? Неважно!

Опять же, в таком случае мне непонятен был настрой самой Луны. Ведь темно-синяя аликорн прямым текстом говорила, что готова снова выйти на бой с Сомброй и довершить начатое. Как это понимать? Чувства не взаимны? Или что?

Или это была такая хитрая уловка со стороны принцессы ночи? Ну-ка, ну-ка! Как бы это выглядело, если бы происходило в реальности? Ее выпускают, дают отлежаться, восстановиться, потому что иначе выходить против короля — это просто пойти на убой. Далее ее снаряжают по первому классу, наверное, где-то в закромах Кантерлота даже находят для этого ее собственные доспехи и оружие. А дальше откормленная и упакованная во все лучшее Луна идет к любимому, говорит ему секретное слово… И вуаля! Они снова вместе против всего мира в лице офигевающей от таких раскладов Селестии!

Каков план, а?! Хорош, ничего не скажешь. Вот только на правду он не похож…

Если бы так было, Луна бы не смогла столько времени так хорошо отыгрывать раскаяние и смирение. Эти чувства, которые она испытывала, были настоящими. Значит, что тогда? Она и вправду собиралась снова биться с Сомброй. То есть, никакой любовью с ее стороны, получается, и не пахло!

Тогда на что рассчитывал король? Но тут следовало признаться в том, что, вполне вероятно, я вообще зря пытался понять мотивации этого хмыря. В каноне он был отборным злодеем, здесь просто неадекватным типом. А такие имеют плохую привычку принимать желаемое за действительное.

Но, конечно, чтобы это все полностью понять, мне следовало еще раз поговорить с Луной. В прошлый раз она отказалась общаться на некоторые темы, а я и не настаивал, поскольку тогда они и мне самому не были особо интересны. Сейчас же диспозиция изменилась…

Но вообще, в отношении Сомбры у меня потихоньку созрел другой план. Если он так хотел Луну, а уж ответных чувств от нее он, без сомнений, желал еще больше, стоило ему желаемое пообещать! Не за просто так, естественно.

Ведь это с Найтмер он отказался общаться, сразу перейдя в атаку. Со своей пассией он будет более деликатен. Но изобразить ему Луну в реальном мире мне было бы затруднительно. Однако оставался еще и мир снов…

Конечно, обдумывая подробности, я плеваться хотел. Строить из себя влюбленную кобылку — фу, гадость какая! Честно говоря, я даже не был уверен, что смогу вжиться в эту роль. Но приходилось себя убеждать, напоминая, что так я смогу, если не предотвратить, то хотя бы оттянуть вторжение этого хмыря. А значит, попытаться я был просто обязан.

В общем, до самого утра я бродил, прорабатывая различные варианты. Потом вызвал Фернана, участие которого также планировал. Отведенная ему роль кошмару пришлась по душе, правда, по части моей роли он толковых подсказок особо не дал. Как я понял, он иногда и сам изображал что-то такое, чтобы к жертве поближе подобраться, но, похоже, в основном предпочитал несколько другие варианты.

Утром я, встав и вылезя из мэрии, быстренько поднял солнце, помахал радостно аплодировавшим местным жителям и вернулся к выделенной мне кровати. Завалившись на нее, принялся шерстить сны в поисках нужного. И о чудо! Когда уже готов был смириться с неудачей и отложить дело, все же обнаружил то, что требовалось. Наконец-то этот тип решил поспать! А значит, пора было снова наведаться к нему в гости!

---

Он не любил сон. Даже больше, он презирал сон. Сомбра всегда считал, что сон — удел слабых, к коим он себя, естественно, не относил. Ведь что такое сон? Просто потеря времени, причем большого количества времени, которое всякие глупцы тратили на просмотр сказочек. Глупцом черный единорог не был, поэтому, сколько себя помнил, старался избавиться от этой глупой привычки.

И это ему почти удалось! Спал король редко и недолго. И чувствовал себя прекрасно! И доказательством тому, что он в своем стремлении тратить время только с пользой для себя был прав, были его достижения! Где? Где, спрашивается, те глупцы, что доказывали ему необходимость ежедневного сна? Чего они достигли? Добились ли они хотя бы сотой доли от того могущества, которого достиг он?

Конечно же, нет. Кто бы им позволил? Проживая в Кристальной империи, он всегда тщательно следил за тем, чтобы никто и близко не подошел к нему. И не стеснялся для этого использовать все виды магии. Ну а уж когда он стал правителем…

Сомбра оторвался от текущих размышлений и вспомнил первые дни своего пребывания на престоле. Тогда глупые горожане еще не понимали своего счастья, еще не осознавали, какой великий пони встал над ними! Поэтому пришлось им это объяснить. Припомнив некоторые эпизоды, король расхохотался, довольный и собой, и тем, как все тогда прошло.

Или все было не так? Единорог умолк и задумался. Да, точно! Это же было совсем недавно, когда и он, и империя вернулись из небытия! Точно! А что было раньше? А вот в прошлом он, к сожалению, не догадался сразу показать жителям, кто тут главный. Страшно подумать, он, получив власть, даже пытался первоначально кое в чем ориентироваться на правившую на юге Селестию. Если бы он тогда знал, какая она тварь…

Ох, как же он ее ненавидел! Единорог поднялся на дыбы, а потом опустился, обрушив закованные в броню передние копыта на кристальный пол. Поверхность от такого удара покрылась трещинами, но хозяин черного кристального дворца не обратил на это внимания. Он пытался вспомнить что-то еще о проклятой белой принцессе, которая отняла у него самое дорогое, что у него когда-либо было!

А ведь когда-то они даже нормально общались, даже на государственном уровне. Король припомнил, как сестры-аликорны приезжали с визитом в его страну. Там-то они с Луной впервые и повстречались…

А потом! Ненавистная принцесса солнца дала ему понять, что он недостоин! Он! Величайший чародей современности, освоивший даже темную сторону магии! Недостоин! А кто? Кто, если не он?

Ничего! Тогда он поклялся доказать ей обратное! И еще поклялся, что заставит ее забрать свои слова назад! И он этого почти добился…

Но он еще им покажет! Всем, кто рискнет встать на пути между ним и его Луной!

Хозяин кристальной империи зарычал и, обратившись черным дымом, промчался через весь свой дворец, оказавшись возле расхристанной кровати. Проклятый сон! Может быть, он потому еще не достиг всего желаемого, что не смог отказаться от него полностью? Но ведь Луна пыталась убедить его в обратном. Она, наоборот, говорила о важности сна… А, чушь! Это все ее мерзкая сестра-разлучница задурила ей голову всякими глупостями! Когда они воссоединятся, принцесса ночи быстро отринет все эти привычки слабых духом!

Да, это случится уже скоро! Не может не случиться! Это на роду им написано! Но перед этим ему все же нужно немного поспать…

Черный маг фыркнул, потом, не раздеваясь и даже не снимая латы, улегся в кровать и знакомым заклинанием погрузил себя в сон на строго установленное время.

Сомбра не относился к глупцам, любившим смотреть разные цветные истории. Он готов был мириться с тем, что иногда вынужден оторваться от дел ради сна. Но сновидения его всегда бесили, поэтому единорог запретил себе их видеть. Раз и навсегда. С тех пор он просто витал в благородной тьме все то время, пока его тело лежало с закрытыми глазами на кровати.

Так было и в этот раз. Но неожиданно что-то изменилось. Он оказался на заснеженной равнине. Там же, где недавно встретился с кошмаром, который, как оказалось, до сих пор владел его принцессой. Сомбра все еще переживал, что не успел приложить всех своих сил и умений, чтобы навсегда избавить Луну от той участи, которой она отчасти была обязана и ему. Но сейчас на снегу стояла не мерзкая черная тварь в отвратительных доспехах. Здесь стояла та, на кого король не мог смотреть без восхищения!

Нет, он понимал, что все это происходило не в реальности. Но все равно не мог поверить своим глазам. Луна была здесь! Она смотрела на него своими чудесными глазами, она слегка улыбалась!

— Почему ты столько времени не спал, любимый? — вместо приветствия поинтересовалась она. Улыбка исчезла с ее губ, а лицо резко стало строгим и сосредоточенным. Но такой ее образ он тоже любил! Его избранница должна была быть способной вершить великие дела! И именно об этом он всегда вспоминал, когда видел, как Луна хмурилась. Кстати, это происходило довольно часто…

— Поверить не могу! — выдавил из себя хозяин Кристальной империи. — Это ты!

— Да, это я… — слегка скривившись, кивнула Луна. — И я тебя, между прочим, кое о чем спросила!

— Ты же знаешь, сон не для меня! — поспешил ответить Сомбра. Он помнил, как легко его избранницу можно было разозлить. Как, впрочем, и его самого. В этом они были похожи. Как и во многом другом. — Зачем мне спать?

— Затем, чтобы я могла связаться с тобой! — пояснила темно-синяя аликорн, посмотрев на него с неодобрением. — Неужели ты не смог додуматься до этого?

— Я… Нет… — только и сказал король, пытаясь понять, как же он и сам до такого не дошел. — Прости меня! Прости, что заставил тебя ждать!

— Ладно. Я больше тысячи лет ждала, — хмыкнула Луна. Она подошла вплотную и внимательно посмотрела ему в глаза. Сомбра сделал то же и оторопел, завороженный чудесным цветом ее радужки. — Поэтому ничего страшного в этих нескольких лишних днях нет.

— Когда же мы будем вместе и в реальности? — спросил единорог, попытавшись обнять свою принцессу.

— О, так ты осознаешь, что это сновидение, — Луна внезапно оказалась в трех шагах от него, так что хозяин сна схватил лишь воздух. — Это хорошо. А воссоединиться мы сможем лишь тогда, когда этому никто больше не будет мешать!

— Я сокрушу их! — воскликнул Сомбра. — Сотру в порошок, повергну в небытие! И так будет со всяким, кто встанет между нами! Я начну действовать сразу! Вот только проснусь. И тотчас же отправлюсь вызволять тебя из пасти того кошмара!

— Не спеши! — неожиданно одернула его принцесса ночи. — Я вижу, ты уже встретился с Найтмер, уже знаешь, что со мной, отчасти из-за тебя, стало...

— Я ее не убоюсь! — возвышенно продекламировал король, вспомнив слова из какой-то старой баллады. — Я уничтожу твою тюремщицу и освобожу тебя, моя принцесса!

— Уничтожишь ее? — вздрогнула Луна. — Уж не нашел ли ты себе кого-то на мое место? — она прищурилась и посмотрела на единорога с подозрением. — Иначе я не могу понять, почему ты хочешь моей смерти…

— Никто не затмит тебя, несравненная! — замотав головой, поспешил успокоить избранницу Сомбра. — Я твой навеки! И только твой! Но почему ты подумала?..

— Ты все такой же простой, как и когда-то… — вздохнула темно-синяя аликорн. — Неужели ты не понял? Мы с ней слишком тесно связаны! Уничтожишь ее, умру и я!

— Нет! Этого не может быть! — в ярости выкрикнул хозяин Кристальной империи. — Я найду способ, как вытащить тебя! — он со всей решительностью взглянул на свою принцессу. — Я пленю ее! Я закую ее в кандалы и притащу сюда! А потом проведу опыты и найду для тебя путь на свободу!

— Как же ты собрался это делать, дорогой? — изогнув бровь, поинтересовалась Луна. — Уж не задумал ли ты поход на Эквестрию?

— Да! — радостно сообщил своей несравненной король. — Именно так! Я подчинил всех этих глупых горожан, которые ничего не понимали, которые не хотели помогать нам с тобой добровольно! Но ничего, они нам послужат. Так или иначе! Я подниму их всех! Мы дойдем до Кантерлота! И никто нас не остановит!

— О звезды… — произнесла принцесса ночи с отчетливым разочарованием в голосе. Она прикрыла глаза, поднесла ко лбу переднюю правую ногу, приложила накопытник к основанию рога и прижала, будто у нее заболела голова. — Милый, я ценю твою энергичность, — помолчав с полминуты, добавила она. — Но почему, скажи мне, ты не можешь придумать чего-то лучше, чем идти напролом?

— А что не так? — удивился Сомбра.

— Ты разве забыл, что в прошлый раз, когда ты начал поход на Эквестрию, я вынуждена была пойти против тебя? — спросила Луна. — Думаешь, я этого хотела? Конечно, нет! Но ты не оставил мне выбора…

— Нет! Это не я! И не ты! — возразил хозяин Кристальной империи. — Это все твоя старшая сестра!

— Твои горячность и дерзость, признаю, всегда мне нравились, — аликорн подошла к застывшему столбом единорогу, обошла его, а потом вернулась на то место, где стояла до этого. — Но отбрось их сейчас! Мы должны действовать медленно и осторожно!

— Но почему мы должны таиться, если я могу сокрушить наших врагов?! — возмутился Сомбра. — Я не хочу ждать!

— Сокрушить? — усмехнулась Луна, повторив за ним. — Родной мой, а ты вообще в курсе, что происходит к югу от гор? Знаешь ли ты, чем живет Эквестрия, кто ей управляет? У тебя вообще есть разведка?

— Нет… — удивился король. — Зачем мне это все? Я просто приду со своей армией, подчиню всех окрестных пони, дополнительно увеличу ими свое войско и возьму Кантерлот!

— И ты даже не удосужился разузнать, кто будет тебе противостоять? — фыркнула принцесса ночи. — Ты меня разочаровываешь, Сомбра…

— Кто бы мне ни противостоял… — начал было единорог, воодушевленный тем, что избранница назвала его по имени, чего ранее не делала никогда, но был прерван.

— Оставь самовосхваления на потом! — повысив голос, приказала Луна. — Я не для того пришла сюда. Слушай меня внимательно! — она подошла вплотную и снова уставилась в глаза собеседника. Но в этот раз смотрела она с раздражением. — В битве с тобой моя сестра потеряла часть сил. Зато их приобрела та, кому ты позволил явиться на этот свет. Найтмер. Селестии, когда она пришла в себя, ничего не оставалось, кроме как склониться. С тех пор черная аликорн правила Эквестрией, а Тия лишь помогала ей советами. Думаю, мне не надо описывать владычицу кошмаров. Ты и так знаешь, на что она способна…

— Владычица кошмаров? — переспросил Сомбра. — Так я был прав…

— Как ты догадываешься, я заключена внутри нее, — продолжила аликорн, никак не комментируя его слова. — Поэтому более-менее знаю, к чему она готовилась. Так вот! — она растворилась в воздухе, появившись на некотором отдалении. — Она прекрасно помнила о том, что ты должен был вернуться. А также о том, что победа над тобой стоила ей заметных усилий! — несмотря на расстояние, ее голос звучал так, будто Луна все еще находилась рядом с ним. — Эквестрия ныне не та, что раньше! Она готова к твоему вторжению. Более того, Найтмер ждет его!

Неожиданно за спиной принцессы ночи начали возникать прямо из воздуха многочисленные фигуры. Там были и закованные в полные латные доспехи минотавры, сжимавшие в обеих лапах оружие, и алмазные псы в странных шлемах с торчащим вверх острием, и пони всех видов. Король сразу понял, что перед ним серьезная, профессиональная и хорошо вооруженная армия.

— Селестия все эти годы разрабатывала методы борьбы с твоей магией, — продолжила тем временем Луна, стоя перед молчаливыми рядами воинов. — Она уже попадала под ее воздействие и проиграла, так что для нее это было делом чести. Не думай, что сможешь подчинить их так просто. С кем-то, конечно, получится, но явно не со всеми. А поведет их сама Найтмер. За эти века она провела немало военных кампаний! — справа и слева от Луны появились фигуры ее сестры и ее тюремщицы. — Но и это не все! Если ты думаешь использовать фактор внезапности, то и это тебе не удастся! Едва ты появишься возле границ Эквестрии, как об этом станет известно Кейденс, принцессе Информации и Тайных знаний! — позади Найтмер появилась еще одна фигура аликорна. Шерсть ее была розового цвета, а грива не эфирной, да и облачена она была в черный мундир, а не в доспехи. Но ее суровый взгляд из-под полей странной шляпы заставил Сомбру занервничать. — Не дай небо тебе привлечь к себе ее внимание! Не смотри на ее несерьезный цвет шерсти, она, возможно, более опасна, чем даже Найтмер!

— Я про все это не знал… — выдавил из себя единорог. — Даже и не думал, что они готовятся, после того, как никто не помешал мне восстановить контроль над Кристальным сердцем!

— Ты его надежно спрятал? — Луна внезапно снова оказалась рядом с ним, заглядывая в глаза. — Никто его случайно не обнаружит? Где оно укрыто?

— Прости, любимая, — замотал головой единорог. — Я не могу тебе этого сказать! Не проси!

— Все правильно! — неожиданно, несмотря на отказ, похвалила его избранница. — Не говори! Что знают двое, знает и свинья! Вот с такой же осторожностью ты должен действовать и во всем остальном!

— Хорошо! Раз ты просишь, я буду осторожен! — пообещал Сомбра, но потом засомневался. — Но в чем это должно заключаться?

— Как ты понимаешь, я заключена внутри Найтмер и могу действовать только так, как сейчас. Неявно, — начав ходить кругами вокруг собеседника, заговорила Луна. — И также я завишу от владычицы кошмаров, поэтому до поры с ней ничего не должно случиться. Ты меня понял, дорогой? — обернувшись, она улыбнулась и похлопала длинными ресницами.

— Я понял, — постаравшись незаметно сглотнуть слюнки, закивал хозяин Кристальной империи. — Но как же нам быть? Что мне делать?

— Во-первых, никаких походов на Эквестрию! — строго сказала аликорн. — Ты только сгинешь там без всякой пользы на радость Найтмер. Или, хуже того, попадешь в копыта Кейденс. Поверь, небытие тебе после этого сказкой покажется…

— Я… — засомневался король. — Я даже не знаю… Я ведь должен как-то доказать тебе…

— Во-вторых! — перебила его Луна. — Ничего ты доказывать не должен. Лучшее доказательство — мое здесь присутствие! Это понятно?

— Да, дорогая! — закивал единорог. Конечно, ему не нравилось, когда кто-то им вот так командовал, но любимой он мог это простить. Его королева должна быть властной и сильной, и принцесса ночи в такие моменты доказывала, что она именно такая.

— В-третьих, — смягчившись, улыбнулась аликорн. — Тебе нужно придумать способ разделить меня и Найтмер.

— Разделить? — опешил Сомбра. — Создать из одной двоих? Отделить ваши разумы, сохранив силы аликорна?

— Именно так, дорогой, — закивала его избранница. — Я верю, что ради меня ты постараешься! А уж когда ты начнешь действовать, я поддержу тебя изнутри!

— Да! Я не подведу! — гордо заявил король. — Ради тебя я пойду на все! Я найду способ!

— Я знала, что могу на тебя положиться, — проворковала принцесса ночи, снова подходя вплотную. Но в этот раз она потерлась своей щекой о его щеку, заставив единорога замереть от восторга. Никогда еще его суженая не проявляла столь явных и открытых признаков симпатии! — Мне нравится твой бравый вид, когда ты говоришь так уверенно, — добавила она и подмигнула.

— Моя королева… — выдохнул хозяин Кристальной империи.

— Как только я буду свободна, — тем временем снова перешла к делу Луна. — Тогда мы уже сможем разобраться с остальными. Но не раньше, ты понял, любимый?

— Да! Я все понял! — закивал король. — Я уже знаю, что попробую в первую очередь!

— А теперь будь добр, расскажи, что ты понял, — улыбнулась Луна.

— Я не иду в поход на Эквестрию, пока не найду способ разделить тебя и Найтмер, — немного удивившись подобной просьбе, единорог все же озвучил требуемое. — Потом я собираю войско, разбиваю наших врагов, пленяю черную тварь и освобождаю тебя…

— Ох ты, горе мое… — вздохнула принцесса ночи. Если первая часть его нового плана ей понравилась, то вторая явно разозлила. — Объясняю еще раз. Ты не идешь войной на Эквестрию в любом случае!

— А как же я тогда освобожу тебя? — растерялся хозяин Кристальной империи.

— Сначала ты находишь способ разделить нас, — терпеливо пояснила его избранница. — Когда найдешь метод, нам нужно будет опять увидеться во сне. Так что не забывай ложиться спать почаще.

— Нет… — замотал головой Сомбра. — Я не лягу и не успокоюсь, пока не найду рабочего решения! А потом… Потом я буду ждать тебя во сне! Я готов спать, скажем, по два часа три раза в неделю!

— Хорошо. Понедельник, среда, пятница. С полуночи до двух часов ночи, — назначила время Луна. — И запомни! Даже если найдешь способ, без моего одобрения никаких действий против Найтмер не предпринимаешь! Она сильна и осторожна. А шеф жандармов Кейденс оберегает ее безопасность лучше, чем кто-либо когда-либо! Если мы хотим преуспеть, то должны будем найти лазейку в их защите. Но это будет потом!

— Я понял, дорогая! — заключил единорог. — Все мои силы будут брошены на поиск метода. Я не поведу войска на Эквестрию и не подступлюсь к Найтмер, не дав тебе знать. Хоть я и готов на это, но доверяю твоему плану!

— Ты молодец, любимый! — принцесса ночи снова приблизилась к нему. — Я верю, что у нас все… — она вдруг осеклась. — Что это? О звезды! — аликорн прижала ушки и начала озираться.

— Что такое? — удивился единорог.

— Она идет сюда… — выдохнула Луна. — Она не должна была найти меня, но, похоже, нашла. Я должна бежать. До встречи, любимый! — она вдруг оказалась совсем рядом, и ее губы оставили тут же запылавший след на щеке хозяина Кристальной империи.

Тут же темно-синяя аликорн исчезла. Но не успел Сомбра опомниться, как что-то заставило его обернуться. Прямо перед собой он увидел искаженную гримасой ненависти черную морду владычицы кошмаров. Найтмер, облаченная в свои мерзкие доспехи, но без шлема, была уже в полушаге от него. А в телекинетическом захвате над ней был занесен устрашающий боевой молот, нацеленный прямо на его голову!

— Ты забудешь все, что услышал от нее! — прорычала черная аликорн.

А в следующий момент не успевший опомниться Сомбра отчетливо услышал хруст своего черепа, встретившегося с поверхностью молота. После этого единорог оказался в темноте, но через миг вскочил, запутался в одеяле и совершенно не по-королевски рухнул с кровати на пол.

Обратившись дымом, он перенесся в другой угол помещения, а после вернул себя в обычное состояние. Вот только чувствовал себя король паршиво. Можно было сказать, что его выжали, как какую-то тряпку. Видимо, так сказывались последствия атаки проклятой Найтмер.

Но Сомбра лишь злобно расхохотался, вспомнив про владычицу кошмаров. Черная тварь просчиталась! Он должен был забыть свой сон, забыть встречу с избранницей и все то, что она поведала! Именно этого хотела его противница. И именно этого добивалась.

Но ей не удалось! Единорог оскалился и посмотрел куда-то, где по его соображениям должна была находиться Эквестрия.

— Тебе не удалось, тварь! — рассмеявшись, прокричал он. — Я все помню! Все, что сказала мне Луна! А значит, я найду способ реализовать ее план!

Удовлетворившись этим, Сомбра решил, что ему не стоит терять больше времени, и отправился в лабораторию. Предстояло выполнить обещание, данное его принцессе. И король был уверен в том, что ему это по силам.

Глава 18 (25)

Едва вернувшись на основной план сна, я принялся отплевываться. Вот же, черт побери, дожил! Мерзкий Сомбра! Это же надо, до чего меня довел! Мужиков целовать! Пакость!

Кое-как уняв эмоции, я довольно быстро успокоился. В целом, опасаться мне было нечего. Во-первых, мне не понравилось, а значит, за свое мужское самосознание я мог быть спокоен. Во-вторых, все это происходило не в реальности, а во сне. Ну и в-третьих, никто об этом не узнает. Опять же, потому, что все происходило не наяву.

Но все равно! Эта роль далась мне тяжелее. Все эти «Милый, дорогой, любимый»… И ведь все это еще требовалось произносить с чувством! Однако мне повезло, что у Луны были хорошие внешние данные, за счет которых я во многом и выехал. Конечно, до той же Кейденс ей было далеко, но черный недовластелин от Луны был без ума, а поэтому, возможно, какие-то проколы мог и не замечать. Но все же, если бы я говорил ему «любимый», держа при этом морду кирпичом, даже этот влюбленный идиот мог бы что-то заподозрить.

В целом же разговор вышел просто отвратительным. Дело в том, что по жизни я был человеком совершенно неромантичным. Может быть, поэтому у меня и с женщинами не особо складывалось, но сейчас это уже не важно. Главное в том, что все эти сюсюканья влюбленных парочек меня откровенно раздражали. А тут мало того, что пришлось их самому изображать, так еще и от лица кобылы!

Наверное, Кейденс, если бы узнала об этом сне, прыгала бы от восторга. Как же! Вечно одинокая подруга нашла свою старую любовь! Тьфу!

Но каким бы дурацким и отвратительным ни выходил этот разговор, он все же должен был стать крайне полезным. Что ни говори, а в этот раз Сомбра оправдал все возлагаемые мной на него надежды. Похоже, что ради Луны он был готов на все. Ну, или почти на все. Куда заныкал Кристальное сердце, гад так и не сказал. Даже на прямой вопрос не ответил! Но я и не стал настаивать. Честно говоря, не особо и рассчитывал, что черный маг так просто сознается.

Зато во всем остальном все было отлично! Несмотря ни на что, подмену хозяин Кристальной империи так и не заподозрил, а значит, отыграл я хорошо. И это должно принести свои плоды!

Ведь что я сделал? Во-первых, запретил королю нападать на Эквестрию. Причем подал все так, будто сама Луна заботилась о нем и оберегала от ошибок. Использовал для этого и Селестию, и себя любимого, и Кейденс. Кстати, в оригинале ведь именно розовая аликорн, завладев Сердцем, предопределила его поражение. Так что от истины я ушел недалеко.

Во-вторых, я дал Сомбре задание по разделению меня и Луны. Он все же сильный маг, да еще и альтернативно-одаренный. Ну, в смысле, владеет нетрадиционной для местных темной магией. Тут я, если подумать, при любом раскладе ничего не терял. Если король не сможет найти приемлемого варианта, он так и останется сидеть в своем замке, зациклившись на новой идее. Я в таком случае, как минимум, получаю время на приведение Эквестрии в какую-никакую готовность для борьбы с ним. Как максимум, он вообще перестает быть угрозой, с головой уйдя в попытки решить заведомо нерешаемую задачу.

Если же этот хмырь все же найдет рабочий вариант, я, в свою очередь, найду, как это использовать. Например, заставлю его поделиться технологией и передам ее эквестрийским академикам. И, если она окажется пригодной, смогу освободить принцессу ночи. А следом и Селли. И в этом случае нас уже будет четверо на одного.

Ну или, как вариант, можно будет, освободив Луну, устроить их семейное счастье с черным магом. И только потом уже, когда вмешиваться будет поздно, возвращать Тию. Чую, в этом случае солнечная принцесса мигом забудет про меня, но всерьез возьмется за младшую сестру и ее нежданного женишка.

В итоге, осмыслив все варианты, я решил, что все это — дальняя перспектива. Судя по всему, даже такой фанатик как Сомбра не должен был справиться с задачей по созданию теории разделения быстро.

Что еще я получил от этого разговора? По сравнению с двумя первыми пунктами все остальное казалось мелочью. Тем не менее, тот факт, что этот древний злодей просто млел в присутствии принцессы ночи, радовал. И ведь это я еще вел себя, в моем понимании, довольно целомудренно. Что там было-то? Несколько раз ласково назвал, в глаза посмотрел. Ну, щечкой потерся. Фу, мерзость! Ну, чмокнул на прощанье. Еще более мерзко!

Но король, судя по его реакции, был страшно доволен уже и этими довольно скромными знаками внимания. Похоже, настоящая Луна его в свое время особо не баловала и держала дистанцию. Хотя кто их знает. Что там тысячу лет назад вообще можно было? Вполне может быть, что в те времена им и наедине-то нельзя было оставаться. Ну и прочий этикет наверняка предписывал, что принцессе приличествует, а что возбраняется.

Судя по тому, как Сомбра относился к Селли, старшая сестра, вполне возможно, ревностно следила за младшей, чем мешала их шашням. Уж не из-за этого ли у короля такая ненависть к отправленной на солнце бывшей правительнице?

Мои размышления были прерваны появлением Фернана. В недавнем сне он сыграл саму Найтмер Мун. Причем старший кошмар получил именно то, чего хотел, судя по тому, что выглядел он как кот, дорвавшийся до сметаны.

 Мой подручный уже не копировал мой собственный внешний облик, а принял вид пегаса в гоночном комбинезоне «Рено». Иначе наша встреча выглядела бы странно — две Найтмер бы пялились друг на друга.

— Вижу, ты доволен, — констатировал я факт.

— О да, леди Найтмер! — ухмыльнулся кошмар. — Так сытно я давно не ел! Благодарю за то, что организовали все соответствующим образом. Все так, как я и люблю!

— Что-то смог узнать, пока ожидал своего выхода? — уточнил у него.

— Этот маг силен, но глуп! — высказался Фернан. — Он поддался любви, самому глупому из чувств, которым подвержены материальные формы жизни. Он ничего не заподозрил, ваше высочество. Можете быть в этом уверены.

— Это радует, — кивнул я. — Значит, ты откусил от него хороший кусок. Насколько это его ослабит?

— Он восстановится довольно быстро, — доложил собеседник. — Этот единорог все же исключительный в плане силы.

— Что же, если больше ничего важного ты не узнал, то ступай, — отпустил я его. — Пока ты свободен.

— Всегда к вашим услугам, — изобразив кривую улыбку, кошмар раскланялся и тут же исчез.

Я тоже покинул осознанный уровень сна и позволил себе поспать просто так. Надо было отдохнуть.

Проснувшись, неожиданно подумал о том, что говорил о сне Сомбра. Помнится, я когда-то предполагал, что проблемы Найтмер начались из-за того, что она не спала. Собственно, по этой же дорожке, похоже, шел и черный единорог, который заявлял, что сон не для него, и готов был спать аж по два часа три раза в неделю…

Выходило, что все его психические сдвиги могли быть обусловлены хроническим недосыпом. Правда, они уже явно перешли в терминальную фазу, и даже гипотетический перевод короля на режим детского сада с тихим часом после обеда вряд ли смог бы уже что-то поправить.

Можно было также поразмышлять над тем, был ли сей факт причиной его неадекватности. Или, возможно, он сначала поехал, а уже потом его извращенный разум решил, что сон — это что-то лишнее.

В любом случае, это все-таки было для меня не очень важно. В психологи черного мага я наниматься не спешил. Да и в целом для меня был более важен сам факт его неадекватности. Причина уходила, как я уже говорил, на второй план. Поэтому дальше размышлять над всем этим не стал.

Встав с кровати, я вышел из выделенного мне помещения и отправился перекусить. Как выяснилось, время уже давно перевалило за полдень, поэтому обед уже прошел. Но мне, естественно, соорудили покушать по первому требованию. Правда, местные повара моих вкусов не знали, поэтому напихали везде всякой свежей травы и сена. И если первую я еще съел, то второе даже пробовать не стал. От тортика на десерт я тоже отказался. Вот уж не надо! А то так недолго и в Селестию превратиться!

Едва я закончил трапезу, как подошла Миднайт, сообщившая, что меня уже некоторое время дожидаются два гонца с посланиями. Один прибыл из столицы, второй из Сталлионграда. У кантерлотского, по сообщению коммандера, пакет был помечен грифом ОГВ, поэтому его я принял в первую очередь. Собственно, сам курьер, который оказался дневным гвардейцем, просто отдал мне послание, сообщив, что оно отправлено принцессой Кейденс. Также он добавил, что ему приказано некоторое время подождать и при необходимости доставить обратно мой ответ. Порадовавшись предусмотрительности коллеги, я отпустил гонца отдыхать, а сам, открыв конверт, принялся изучать доклад.

И, едва прочитав, захотел выругаться. Вот недавно я жаловался, что с севера у меня Сомбра, с востока грифоны и еще кто-то непонятный. И подумал, что не удивлюсь, если еще и с юга какие-нибудь папуасы объявятся. Получается, подумал я слишком громко. Иначе как еще можно объяснить, что папуасы таки объявились?!

Розовая аликорн сообщала, что отправила Шайнинга и часть его гвардейцев разбираться с поступившими сообщениями о беспорядках на южной границе с зебрами. Обдумав это, я только хмыкнул. Ну да, зебры здесь как раз и были аналогом тех самых папуасов, про которых я и подумал. И чего, спрашивается, им-то на месте не сиделось? Неурожай бананов? Крокодил не ловится, не растет кокос?

В любом случае, новость была неприятная. С востоком было ничего не понятно, с севером я, можно с большой натяжкой считать, разобрался. Зато теперь еще и юг добавился!

Испепелив магией бумагу, вызвал второго гонца, который прибыл из нашего промышленного центра. Этот пегас принес даже не письмо, а целую бандероль. Правда, с обычной секретностью. Отпустив и его, начал читать, надеясь, что хоть здесь меня не будут ждать новые «подарки» судьбы.

В этом, к счастью, оказался прав. Бандероль содержала еще одно письмо от Кейденс, которое было дополнено пояснительной запиской от какого-то сталлионградского химика и пачкой технических документов.

Принцесса любви писала, что, согласно нашей ночной договоренности, она отправила в город заводов запрос по поводу заинтересовавшего меня вещества. Также она велела ответ продублировать сразу и мне, и себе. Прочитав это, только порадовался, как хорошо растет подруга в плане организации процесса. Сразу исключила лишнюю итерацию, когда информация сначала возвращалась бы к ней, а только потом пересылалась бы мне. Розовая аликорн догадалась приказать сразу направить доклад в Филлидельфию, поэтому, несмотря на то, что мы только этой ночью договорились, отчет уже сейчас был передо мной. Ну, и сталлионградцы тоже сработали четко. Видно, все записи у них хранились упорядоченно, поэтому они смогли быстро выдать требуемую информацию.

В изучение ее я и погрузился.

Точнее, попытался, быстро завязнув в местных химических терминах и формулах. Я и дома-то этот предмет не любил еще со школьных времен. Так что даже на опыт прошлой жизни не мог положиться.

Благо, сталлионградец, который по приказу Кейденс отправлял мне материалы, догадался, что принцесса может и не знать всей специфики. Поэтому к технической документации приложил пояснительную записку, где все было изложено в удобоваримом виде.

Итак, заинтересовавший меня краситель в Эквестрии назывался горький мед. Судя по всему, название складывалось из цвета и вкуса вещества. Ну, раз это был желтый краситель, аналогия с продуктом пчеловодства была понятна.

Вот способ производства для меня так и остался непонятным. Ну не был я химиком, чтобы понять, что же местные называли «духом селитры». Только знал, что селитру в черный порох добавляли. И это наталкивало на определенные соображения. Как и тот факт, что горький мед был назван веществом огнеопасным.

Правда, его первооткрывателей и производителей факт горючести вещества не заинтересовал. Они упорно изучали другое его свойство — способность быстро и устойчиво окрашивать ткани в ярко-желтый цвет. Что же, здесь пони были вполне в своем репертуаре. Их интересовал только мирный аспект использования химического соединения. У меня же возникало все больше сомнений.

Правда, так и не смог развить их во что-то конкретное, хотя что-то такое все время где-то на задворках сознания крутилось. В итоге решил проверить другие свои подозрения и направился к филлидельфийскому метеорологу.

Везер обнаружилась там же, где мы с ней в прошлый раз и расстались. Единорог заседала в своей лаборатории. Подперев голову, чиркая по карте, она отмечала какие-то направления. Видимо, предполагаемые маршруты движения циклонов и прочих атмосферных фронтов.

— Ну, какой прогноз погоды на завтра? — поинтересовался, чтобы привлечь внимание.

— Ой! — хозяйка помещения оторвалась от своего занятия. Похоже, она только сейчас меня увидела, что было не удивительно, с учетом ее общего помятого вида. — Простите, ваше высочество. Что вы спросили?

— Как погодка, спрашиваю, — усмехнулся, наблюдая за реакцией собеседницы. Та тем временем старалась не зевнуть. — Что, совсем житья не дают эти странные сигналы?

— К сожалению, — вздохнула метеоролог. — Сегодня всю ночь опять рог зудел. Я, раз уж спать не получается, пыталась хоть какую-то закономерность вывести. И вот, что я заметила. Если помните, я говорила, что эффект этот как будто повторяющийся. Циклический. Вот я сегодня прислушивалась к своим ощущениям, старалась каждую мелочь уловить.

— Ну и что же ты почувствовала? — уточнил, пока решив не озвучивать свои догадки.

— Такое впечатление, что кто-то вызывает эффект со строго определенной длительностью, — потерев лоб в основании рога, выдала свою догадку Везер. — Вот график, который я вам показывала, — она указала на так и лежавший на столе среди вороха других бумаг рисунок с маленькими пиками. — Я теперь думаю, что он неверный. Эти пики у меня здесь все одинаковые. Вот только они на самом деле разные…

— Два вида? Условно говоря, длинные и короткие? — не удержался я.

— Верно, ваше высочество! — просияла метеоролог. — Вы тоже почувствовали? Значит, мне не показалось! Я прямо на самой грани чувствительности ощутила эту разницу! И вот, такое ощущение, что именно очередности появления длинных и коротких пиков составляют некие последовательности! Если это дело чьих-то копыт, то, возможно, это какой-то шифр!

— Отличная догадка! — похвалил я ее. — Можно было бы поручить тебе зарисовывать эти последовательности, но я не буду. Ты и так, насколько я вижу, измучена. Этими сигналами я займусь сама. К тебе же я пришла за кое-чем другим.

— Что вам требуется, ваше высочество? — поинтересовалась синоптик.

— Есть ли у тебя карта морских течений, которые наличествуют возле нашего побережья? — спросил то, что меня интересовало. — Также хотелось бы иметь лоции прибрежных вод.

— Карты морских глубин у меня нет, — призналась Везер. — Но ее можно будет найти в гавани. А вот карта морских течений у меня есть. Они тоже могут влиять на погоду.

— Мне хотелось бы получить ее на какое-то время, — озвучил свою просьбу. В принципе, мог бы и в ультимативной форме потребовать, но не стал, так как был уверен, что пони мне и так не откажет.

— Берите, ваше высочество! — не разочаровала меня хозяйка. Зарывшись в гору бумаг, она быстро достала оттуда сложенный в несколько раз лист. — Давайте я поясню вам, что тут к чему!

Через четверть часа я, став временным обладателем нужной мне карты, вышел от синоптика. Миднайт тут же была озадачена поиском второй необходимой мне карты. Также я приказал отметить мне на ней места, где было найдено больше всего обломков. Раздав указания, направился в мэрию, где, наскоро перекусив, засел в своей комнате.

Здесь мне предстояло решить несколько задачек уровня средней школы. Полученные данные, как я надеялся, должны были помочь мне установить более точно место прошедшей недавно возле этих берегов морской битвы.

Итак, что же я знал? Для начала, минотавр говорил, что ветра сейчас дуют на восток, от нас. Но многие обломки все же вынесло к нашим берегам. Значит, помимо ветров, здесь существовало и течение. И оно было направлено куда-то в сторону побережья. Изучив предоставленную Везер карту, я очень быстро понял, что не ошибся. Течение, чем-то похожее на Гольфстрим, здесь и вправду существовало. Оно было теплым и шло с юго-востока на северо-запад. Как раз неподалеку от Филлидельфии течение подходило к берегу ближе всего. Потом оно некоторое время шло строго на север почти параллельно береговой линии, чуть-чуть удаляясь от нее. И лишь заметно севернее изгибалось, забирая куда-то на восток.

Грифонам плыть по нему было невыгодно, но, судя по всему, они как раз пересекали его в тот момент, когда встретились со своим противником. Поэтому подхваченные течением обломки и прибило впоследствии к нашим берегам.

В этом я также удостоверился, когда получил вторую карту, где уже были отмечены места нахождения обломков, а также существующие здесь морские трассы. Что же, пока все сходилось. Теперь следовало понять, насколько далеко от берега все произошло. Но в этом мне тоже могли помочь показания Лени. Он назвал мне среднюю скорость их эскадры, а также упомянул, что таким ходом им оставались сутки пути до наших берегов. Не знаю, насколько точны были его цифры, но они позволяли получить разброс величин отдаления от берега где-то от семидесяти до ста морских миль. То есть при худшем раскладе мне нужно будет проверить полосу шириной в тридцать миль на расстоянии семьдесят миль от берега. И, к тому же, я примерно знал еще и направление! Искать нужно было там, где с этой полосой пересекалось течение.

Что же я хотел найти там? В идеале, следы тех, кто отправил на дно часть армады. Конечно, не беря в расчет все известные факты, глупо было предполагать, что, спустя столько времени, эти неизвестные корабли все еще в той же точке. При реалистичных раскладах мне оставалось лишь надеяться, что в месте сражения смогу найти какие-то дополнительные зацепки. Однако стоило также учесть, что местная метеоролог все еще мучилась, улавливая чьи-то сигналы. Значит, неизвестные суда все еще обменивались радиограммами где-то неподалеку и, соответственно, могли находиться в нужном районе. А могли и не находиться. Но то, что Везер их чувствовала, говорило о том, что они все еще были в пределах чувствительности ее рога, то есть не ушли куда-то в морские дали.

Прикинув дальнейший план, приказал привести мне дожидавшегося обратного послания гонца. Велел ему передать Кейденс устно, что ситуацию на южных границах пока оставляю на ее контроле. Сама же я планирую провести разведку над восточным морем. В конце еще добавил благодарность за оперативно доставленные сведения о горьком меде.

Отпустив гонца, внезапно обнаружил, что уже почти пора закатывать солнце. Выбравшись на площадь, провел ритуал, еще раз порадовав местных жителей, после чего снова направился к метеорологу.

— В прошлый раз забыла переспросить, — произнес, заглядывая в лабораторию синоптика. — Какая погода этой ночью будет?

— Ясная, ваше высочество, — оторвавшись от кружки с чаем, ответила Везер. — Ветер западный, как и всегда в это время года. Осадков ни в районе города, ни над морем не ожидается.

— Спасибо, это обнадеживает, — кивнул ей.

— Неужели вы собираетесь ночью лететь вдаль от берега? — с некоторым волнением посмотрев на меня, спросила волшебница. — Я, конечно, не пегас. Но должна вас предупредить, что это очень опасное занятие. Даже сейчас, в хорошую погоду.

— Спасибо за предупреждение, — кивнул ей. — Но не забывай, что у меня с ночью особые отношения, — усмехнулся, наблюдая за появившимся на лице хозяйки выражением понимания того, кого она предостерегала об опасностях ночи. — Да и с сигналами этими надо что-то делать.

— В таком случае, удачи вам, ваше высочество, — вздохнула Везер. — Надеюсь, вам удастся что-то с ними придумать. Я тогда хотя бы посплю нормально… — и она широко зевнула, видимо, уже не в силах сдержаться.

Улыбнувшись, покинул лабораторию и уже через десять минут стоял в окружении Миднайт и пары гвардейцев на одном из пирсов местной гавани.

— Госпожа коммодор! — наседала на меня командир ночной гвардии. — Я не имею права отпускать вас одну снова!

— Отставить разговорчики! — строго посмотрел на разошедшуюся подчиненную. — Все под контролем! Ясно?

— Так точно, — с кислой миной ответила фестрал. — Склоняюсь перед вашей волей. Но все же прошу подумать над тем, чтобы изменить решение!

— Это не просто моя прихоть, коммандер, — положив ей переднюю ногу на плечо, посмотрел в глаза. — В данном случае это — необходимость, продиктованная факторами, о которых пока не могу сообщить даже тебе.

На самом деле, у меня были некоторые нехорошие предчувствия, поэтому я и не брал с собой никого. Пока что мне лишние свидетели были не нужны.

— Полеты над океаном, да еще в ночное время, считаются одними из самых опасных, — вторила за Везер командир моей гвардии. — Даже при идеальной видимости они чреваты потерей ориентиров. Вам необходимо создать здесь реперную точку, отмеченную вашей магией, на которую вы сможете ориентироваться!

— Правильная мысль, — похвалил я ее. — Именно это я и собираюсь сделать.

Говоря так, я не соврал. Собственно, узнав это заклинание, я и решился на ночной полет над морем. Оно позволяло привязаться не к местности, но к точке в пространстве, отметив ее в магическом плане. Именно это я и сделал, выбрав за точку отсчета оконечность пирса, на котором мы находились.

В определении направления и расстояния мне тоже помогала магия. Так что волшебная система навигации у меня была очень даже неплохой и вполне позволяла в ночное время, не имея ориентиров на поверхности, лететь, что называется, по приборам.

Имея такую основу, я не боялся заблудиться и потеряться где-то над морскими просторами, о чем и сообщил Миднайт, вызвав ее горячее сопротивление и многочисленные попытки навязать мне эскорт, от которых, впрочем, смог отбиться. Поэтому, раздав последние распоряжения, оттолкнулся от плит пирса и взмыл в воздух, взяв курс на открытое море.

Минут через пять обернулся и оглядел оставшийся позади берег, который на контрасте с поверхностью воды казался абсолютно черным. Правда, многочисленные огни города и порта частично разгоняли эту темноту. В крайнем случае, ориентироваться можно было еще и на них.

Неожиданно вспомнил давно еще виденную рекламу какого-то морского круиза. Там утверждалось, что с прогулочной палубы их корабля, которая была на высоте десяти метров над уровнем моря, можно было обозревать морские просторы на десять километров. Я это тогда легко запомнил, хоть в круиз и не поехал. Вот только зависимость, по идее, не должна была быть линейной. Никогда не проверял все это, но вот каким-то образом информация в мозгу сохранилась и сейчас могла пригодиться.

Поднявшись на полсотни метров, я обозревал значительно больший кусок пространства, но явно не радиусом в пятьдесят километров. Наверное, где-то вдвое меньше. Точный радиус я вычислить так и не смог, но прикинул, что в худшем случае, если я буду прочесывать всю заинтересовавшую меня полосу моря, то пролететь мне потребуется, скорее всего, два раза. Туда и обратно со смещением относительно берега километров на пятнадцать-двадцать.

В этом, кстати, крылась некоторая сложность, ведь расстояния здесь определять было не так-то просто. Но отступать я уже не собирался.

Обернувшись в следующий раз, я не увидел берега. Кругом, насколько хватало глаз, были либо небо, либо море. И если звездный небосвод был привычен, то ночное море внизу даже в некоторой степени пугало.

Огромные массы воды где-то подо мной колыхались, кое-где возникали волны, а где-то, наоборот, поверхность воды казалась ровной как стекло. А еще, несмотря на наличие луны, она была какой-то ртутно-черной. Вспомнил, глядя на это, Апокриф — царство Хермеуса Моры, принца Знаний. Там из этой воды вылезали щупальца и всякие мерзкие луркеры. Да и сама она была токсичной.

Фантазировать себе такое, летая над водой, совсем не хотелось. Поэтому постарался отвлечься. Вот только было это не так-то просто.

Казалось, что океан подо мной жил своей непонятной жизнью. В какой-то момент я, снова вспомнив «Солярис», даже представил, что лечу не над водоемом планеты земного типа, а над тем самым разумным океаном, состоящим из непонятной биомассы, который безуспешно пыталось понять несколько поколений лучших ученых Земли. Помнится, там он мог строить над своей поверхностью разные формации, которые люди классифицировали, пытаясь найти закономерности.

Расстилающееся подо мной море, к счастью, ничего такого не делало, а то в какой-то момент стало даже жутковато. Впрочем, потом я вспомнил, что и на старушке Земле вездесущее, казалось бы, человечество изучило только что-то порядка одного процента мирового океана. И поэтому морские глубины периодически подкидывали людям всякие сюрпризы то в виде гигантских кальмаров или сельдяных королей, то в виде считавшихся давно вымершими рыб типа латимерии. И это на нашей лишенной магии планете. Что уж было говорить о здешних морях!

Я даже, подумав, поднялся еще чуть-чуть повыше. Так было спокойнее. А то действительно! Мало ли, кто тут плавает! Куча наших сказочных видов здесь вполне себе живет. Так почему бы и морским тварям из наших легенд не оказаться реальными. И хорошо, если это будет какая-нибудь Несси. А если Левиафан?

От мыслей о мифических морских гадах отвлек себя тем, что напомнил, что местные вполне себе по морям плавали. И ни на каких морских монстров не жаловались. На этом и успокоился.

Точнее, обозревая морские просторы под собой, начал обдумывать гораздо более важную вещь. Необходимо было понять, что же мне нужно найти. Судя по тому, что мне описал минотавр, а ранее наш главный дипломат, пароходы тут были еще довольно примитивными. По крайней мере, Громыко мне точно описывал их, как корабли, обладающие и машиной, и парусами. Да и Леня утверждал, что грифоны на свой парусный фрегат гребные колеса просто вкорячили, что получилось так себе. Вот их буксир был чисто паровым. Но это, что бы он там ни говорил, было небольшое вспомогательное судно. Так что выходило, что искать мне нужно было эдакую помесь парусника и парохода, при этом оснащенную пушками.

Конечно, там еще и торпеды кто-то запускал, но, если там были субмарины, то обнаружить их будет явно сложнее, чем надводные суда. Так что торпеды пока отходили на второй план. А вот что касалось пушек…

Я снова начал прокручивать в памяти все, что знал про историю морской артиллерии. Собственно, не знал я здесь практически ничего. Ну не интересовался я никогда ни кораблями, ни морскими сражениями, ни всем тем, что было с этим связано!

Но вот этот окрасившийся в желтый цвет минотавр мне просто покоя не давал. Прямо кричала интуиция, что нужно понять, какой такой химозой его обработали, но ничего путного ни тогда, ни сейчас в голову не шло…

Стоп! Я даже завис в воздухе на секунду, пораженный догадкой. Химоза — жаргонное, в общем-то, слово, обозначающее абстрактное мерзкое химическое вещество. Но ведь появилось оно не просто так и изначально обозначало только одну конкретную субстанцию, от которой название и взяла. И называлось то вещество, принесшее нам много бед, шимоза.

Честно говоря, вспомнил про это с большущим трудом. Дело было в том, что сам я про него не читал. Зато один мой коллега был большим любителем порассуждать, что бы и как было, если бы в какой-то момент истории все пошло не так, как в итоге пошло. И одной из его любимых тем была русско-японская война. Меня не то чтобы интересовала эта тема. Так, слушал из вежливости…

И, как оказалось, кое-что даже запомнил. Кажется, на рубеже двадцатого века сразу в нескольких странах открыли взрывчатое вещество, получаемое из давно известного желтого красителя. Японцы его освоили и широко внедрили, получив к началу нашей с ними войны мощные, хоть и очень капризные, любившие взрываться, когда не надо, или не взрываться, когда надо, снаряды. И назвали они эту взрывчатку шимозой. Вроде, по фамилии изобретателя.

Наши же новинку откровенно проспали, из-за чего снаряды наши оказались слабее. Именно этот факт мой приятель называл чуть ли не главной причиной поражения. Причем до того, как в нашем языке укоренилось слово шимоза, у этого вещества было другое название. Его я точно не помнил, но, вроде, из-за желтого цвета оно сравнивалось с медом. Медонит или что-то такое…

Проклятье! Мне даже сплюнуть в этот момент в море захотелось, но удержался. Кто же это у нас пошел по стопам самураев?! Ведь, если так посмотреть, то все сходилось просто идеально! Желтый краситель, обладающий высокой горючестью, до изобретения которого могли додуматься не только пони. И бракованный снаряд, начиненный этой дрянью, который, на счастье минотавра Лени, не взорвался рядом с ним, а только засыпал его своим распылившимся содержимым. А вот другие боеприпасы, судя по тому, как описывал потопление фрегатов бортмеханик, сработали штатно. И, похоже, были весьма убойными…

Обдумывая это, пытался понять, что же с этим веществом и его альтернативным способом применения делать. Засекретить? А смысл, если кто-то уже и так догадался в снаряды его засыпать. Развивать? Так пушек, которые могли бы этой гадостью стрелять, у нас все равно нет. Да и в любом случае, это долго и ненадежно! Вот совсем не уверен, что у копытных пацифистов получится создать что-то в области оружия, даже если им дать подсказки. Они, может, вообще не захотят ничего такого делать. Ну и наверняка наиболее консервативные скажут, что на крайний случай у нас есть маги. И сама принцесса. Ага, вот только что-то не хочется мне напрямую с шимозой встречаться!

В любом случае, требовалось взять производство и продажу опасной субстанции в нашей стране под полный контроль. А то не удивлюсь, если выяснится, что эти неизвестные начинку для снарядов в нашем же Сталлионграде закупали!

Честно сказать, в этот момент я был сильно раздражен. Вот тебе и мир дружбы и магии! А еще больше я разозлился, когда понял, что за размышлениями о всякой взрывающейся гадости сильно отклонился от курса и залетел явно куда-то не туда. Ну, тут было не мудрено ошибиться — море внизу было одинаковым. Ни кораблей, ни каких-либо других надводных объектов я за весь полет пока так и не встретил.

Зависнув на месте, сосредоточился на определении собственного местоположения. Выходило, что залетел я уже на десяток миль дальше, чем собирался. Да и отклонился к северу. Отругав себя, повернул обратно, забирая южнее. Прочесывать интересующую меня полосу я собирался с юга. Оттуда, где должно было проходить течение.

Однако раз уж оказался здесь, то и этот район можно было осмотреть. Снизившись, я пошел метрах в десяти над водой, осматривая поверхность и иногда бросая взгляд на горизонт. Отличное ночное зрение Найтмер позволяло мне хорошо различать все, что находилось внизу. Вот только смотреть там было не на что…

Довольно быстро я понял, что таким образом ничего не найду. Да и, по-хорошему, что именно искать, было не очень понятно. Море было пустынным и чистым, на его поверхности не плавало ничего. И так продолжалось уже длительное время.

Я уже потихоньку ругал себя. И, в общем-то, было, за что. Полетел ночью искать иголку в стогу сена, ориентируясь только на какие-то простецкие выкладки! Ну разве можно было здесь вообще на что-то рассчитывать?!

Тем не менее, прекращать я пока не собирался. Времени до утра было полно, спать не хотел, погода была хорошая, так что я продолжал приближаться к основной зоне поиска, до рези в глазах вглядываясь в поверхность моря.

В какой-то момент у меня, видимо, от напряжения, даже рог заболел. Ну, не то чтобы прямо его ломать и крутить начало. Но какая-то неприятная пульсация на кончике появилась. Сосредоточившись на наблюдении, а также на своих мыслях, я от этого зуда просто отмахнулся, тем более, он достаточно быстро прошел сам.

Я бы, наверное, так и не обратил на него внимания, если бы мерзкое ощущение не вернулось через несколько минут, став немного сильнее. На кончике рога снова возникла неприятная, какая-то рваная пульсация. Сильнее всего хотелось его в этот момент просто почесать в надежде, что после этого эффект исчезнет.

Вот только я этого делать не стал. К счастью, пусть и со второго раза, но сообразил, что сейчас, похоже, чувствовал ровно то же самое, что ощущала где-то там, далеко на берегу, метеоролог Филлидельфии!

И если это было то, о чем я думал, то мне срочно требовалось найти источник этого сигнала. О чем же я подумал? Когда Везер подтвердила мою догадку о том, что чувствует сигналы двух типов, у меня, честно говоря, пропали последние сомнения. Естественная антенна единорога, похоже, работала не хуже антенны рукотворной и ловила чей-то осмысленный сигнал. И этот кто-то явно шпарил в эфир какой-то местной морзянкой, то есть использовал радиопередатчик в режиме телеграфа.

Тут, конечно, можно было бы превратить волшебницу в некий перехватывающий центр, подогнать ей помощников посмышленее, записывать последовательности услышанных ею точек и тире. Вот только смысла это большого не имело. Эти последовательности знаков препинания еще требовалось превратить обратно в буквы. А для этого явно нужен был либо профессиональный радист, либо таблица соответствий, ибо сам я в азбуке Морзе не знал ни одного символа.

Да и про шифр, про который вовремя вспомнила синоптик, забывать не следовало. Уверен, кто бы там ни был, открытым текстом он информацию не передавал. Так что я практически не надеялся расшифровать перехваченные радиограммы. А еще было жалко саму Везер. Она и так из-за этих постоянных радиопередач не спала нормально. Куда уж еще ее было дополнительно нагружать.

Размышляя над этим, вспомнил, как удивлялся, не встретив в Эквестрии никаких упоминаний об экспериментах с радиоволнами. Похоже, теперь понял, почему их не было. Моя знакомая метеоролог все же была уникальной в плане чувствительности и засекла передатчик за много миль. Другие рогатые жители Филлидельфии пока жили спокойно. Но, судя по тому, что я и сам сейчас начал испытывать неприятные ощущения, при приближении к источнику сигнала остальные единороги почувствовали бы то же самое.

И тогда понятно, почему тут не было радио. Да все рогатые бы подняли такого изобретателя на свои же рога, если бы он задумал в центре какого-нибудь города передачу начать. И плевать бы им было на то, что это прорывная технология. Я сейчас, сам испытывая эти неприятные ощущения, мог их понять.

Тем не менее, сейчас мне следовало отвлечься от второстепенных тем. Это мерзкое ощущение было тем следом, на который я мог встать как ищейка! Вот такой вот номер! Думал найти визуально, а помогло мне в итоге совсем другое, совершенно неожиданное чувство.

Судя по тому, что сейчас отчетливо ощущал пульсацию, находился я гораздо ближе к источнику сигнала, чем раньше. Оставалось только надеяться, что это не подводная лодка на связь с флагманом выходила. А то еще получится, что она всплыла, радиограмму кинула и опять под воду спряталась. А я буду как дурак сверху летать, разыскивая непонятно что…

В общем, я заприметил место, где поймал сигнал. Точнее, запомнил его координаты относительно реперной точки. А дальше схема была проста. Мне следовало летать по медленно расширяющейся спирали вокруг этого места, пытаясь снова ощутить мерзкую пульсацию в роге и понять, стала ли она сильнее или слабее. Таким способом я должен был довольно точно определить направление. Не став откладывать в долгий ящик, этим и занялся.

Как назло, неизвестный радист замолк, будто почувствовал, что я тут его пеленговать собрался. Так я и летал какое-то время кругами без толку. И, когда уже хотел бросить, все же поймал сигнал. По закону подлости, находился я в это время явно дальше от источника, чем в прошлый раз, да и передача была короткой.

Следующую радиограмму я зафиксировал еще через полчаса. В этот раз мне повезло, и источник, судя по усилению мерзкого чувства на кончике рога, был ближе. Прикинув направление, я встал на нужный курс и полетел искать запеленгованную радиостанцию.

Но, чем дольше двигался по этому курсу, тем больше недоумевал. Море подо мной по-прежнему выглядело ровным и гладким. Похоже, здесь был мертвый штиль. Поэтому я был уверен, что смогу разглядеть хоть моторку, хоть ботик. В общем, любое надводное судно, даже самое небольшое. Но я летел, а ничего не находил.

И ведь света луны мне хватало сполна! Ночное зрение аликорна я снова оценил по достоинству. Вот только оно все равно не помогало. Пульсация, появившаяся на кончике рога, была слабее, чем в прошлый раз. Не удержавшись, я все-таки сплюнул вниз, развернулся и собирался уже полететь обратно.

Вот только в момент, когда закладывал вираж для разворота, посмотрел в бок и, как мне показалось, заметил что-то на самом горизонте. Не что-то конкретное, а просто свет. Вот только откуда здесь мог взяться источник яркого света? Либо там остров с маяком, которого здесь быть не должно, либо там корабль!

Наконец-то! Накинув на себя, на всякий случай, невидимость, еще раз изменил курс и полетел туда, где видел источник света. Впрочем, в течение нескольких следующих минут впереди было темно.

А потом я увидел! В этот раз не краем глаза, а четко и ясно. Появившийся словно из ниоткуда яркий луч метнулся вдоль поверхности воды, застыл на месте, потом вдруг укоротился, следом снова задвигался, а потом резко пропал.

В этот момент даже захотелось воскликнуть: «Попался!», но удержал комментарии внутри себя и лишь удовлетворенно хмыкнул. Что же, теперь посмотрим, кто тут у нас балуется с прожекторами и шимозой!

Вот только еще на подлете от моего удовлетворения не осталось и следа. Что я там думал найти? Деревянный парусно-колесный гибрид времен первых пароходов! Вот только перед собой я видел нечто совершенно другое!

Силуэт я заметил как-то внезапно. Просто в какой-то момент остановил взгляд на участке моря и понял, что вижу корабль. Вот только вначале он показался мне каким-то квадратным. Зависнув на месте и присмотревшись, я понял, что подлетел к судну точно с кормы. Поэтому видел пока только заднюю проекцию. А еще через секунду я уже смотрел в срезы стволов двух огромных пушек, направленных, казалось, прямо на меня!

Да ну нафиг! Я в тот момент, когда понял, что вижу, даже, кажется, разок забыл крыльями взмахнуть. Потом вспомнил, что должен был быть невидимым для экипажа. Но чего-то подлетать к кораблю резко расхотелось. Если у них радиосвязь есть, то вдруг и радар отыщется? И получится, что не только я их запеленговал, но и они меня…

В общем, держась пока на расстоянии, я начал облетать обнаруженный объект по кругу. И, чем дольше я наблюдал, тем больше мне увиденное не нравилось! Корабль лежал в дрейфе. Это я определил сразу — отсутствовал кильватерный след за кормой. Уж на это моих знаний хватило. Потом сообразил, что еще и дым из труб почти не шел. Из трех штук чуть-чуть дымила только одна. Значит, двигатели были практически заглушены.

На освещенной луной водной глади четко вырисовывался длинный силуэт. Очень длинный! Это я, пролетая со стороны борта, четко видел. Также отметил, что этот самый борт полностью металлический и, судя по всему, бронированный. А еще в глаза бросилось полное отсутствие как гребных колес, так и парусов. Нет, пара мачт у этого корыта все же была. Вот только на них не было заметно чего-то, похожего на паруса, даже в свернутом состоянии. Судя по всему, крепились там отнюдь не куски ткани, предназначенные для того, чтобы ловить ветер. Там располагалось то, благодаря чему я и нашел этот корабль. Антенны! И, черт возьми, они опять работали. Я все же не удержался и потер запястьем основание рога. Не помогло.

Но это была наименьшая из проблем. Следовало понять, что же я нашел. Вот только в чем я не понимал ровным счетом ничего, так это во флотских делах. Жил я вдали от моря и кораблями никогда не интересовался. Знал, что, не считая авианосцы и подлодки, основные корабли делились на линкоры, крейсеры и эсминцы. И, судя по размеру, передо мной был местный аналог представителя первой группы. Похоже, мне повезло сразу найти флагман неизвестной эскадры. Корабли такого класса поодиночке плавать не должны были. По крайней мере, у нас. Да и радиограммы он явно отправлял кому-то еще. Надеюсь, не еще нескольким таким же своим систершипам, а судам всего лишь сопровождения.

Хотя «всего лишь» — это еще мягко сказано! Что-то мне подсказывало, что эскорт у этого здоровяка должен был быть соответствующим. И вот, что странно. Минотавр, если не врал, утверждал, что его нация — лидер по производству пароходов. И при этом они до сих пор плавали на корытах с гребными колесами. Здесь же явно был винтовой, то есть гораздо более прогрессивный движитель. Интересно, кто же смог в этом мире обскакать признанных лидеров и построить такую громадину?

Впрочем, на последний свой вопрос я получил ответ, когда, все же решившись и обвешавшись дополнительной маскировкой, подлетел поближе и осмотрел палубу. Мать моя женщина! Они-то тут откуда? И почему я не подумал о таком варианте с самого начала?!

Да, на палубе корабля заметил характерные прямоходящие фигуры. Похоже, экипаж данного линкора состоял из двуногих без перьев. И не из алмазных псов. А из моих сородичей. Бывших…

И если сначала я даже обрадовался, то потом в голову полезли очень даже нехорошие мысли. Вот ведь думал я, что те, кто отправил на дно авангард Армады, могут оказаться опаснее. Но как они, черт возьми, сюда попали? Так же, как и я? Подорвались на мине, все умерли и перенеслись сюда? Нет, на это похоже не было. Корабль выглядел целехоньким. Хотя  нет, пролетая вдоль левого, обращенного на восток борта, я заметил, что он был закопчен и заляпан какой-то дрянью.

И, кажется, я догадывался, откуда эта копоть взялась. Грифоньи метательные машины, похоже, все-таки успели сделать несколько удачных залпов. Вот только цельнометаллическому борту линкора, видимо, было плевать на местный аналог греческого огня, и все повреждения ограничились только подпорченным внешним видом судна.

Что же, судя по всему, этот корабль мог и в одиночку накидать не разобравшимся, кто тут самый жирный, кошко-коршунам чемоданов с шимозой. А уж раз он не один, то все становилось понятно.

Вот только от этого ситуация становилась только хуже. Если с горьким медом баловались самураи, то это был именно их корабль! Осознав этот неприятный факт, я принялся осматривать судно на предмет флагов, по которым можно было бы определить его национальную принадлежность. К сожалению, из-за мертвого штиля все обнаруженные тряпки обвисли на своих флагштоках так, что полностью рассмотреть их не удавалось. Смог увидеть, что кормовой флаг был, судя по всему, в основном белым, с отходящими от центра несколькими более темными полосами. Это не дало мне ничего, кроме понимания того, что самурайское солнышко с расходящимися лучами вполне подходило…

Приблизившись метров на двадцать, но оставаясь примерно на столько же выше верхушки передней более высокой мачты, я продолжил облетать судно, как можно более тщательно его осматривая. Необходимо было срочно понять, что это, откуда и что с ним делать.

Проклятье! Помнится, когда-то смотрел японский мультсериал, где сыны Микадо завладели порталом в мир меча и магии, отправили туда экспедиционный корпус с танками и вертолетами и, не особо напрягаясь, сокрушили тамошнюю империю. Только там врата на суше открывались. А если бы на море, то они, понятное дело, послали бы эскадру! А вдруг так все и есть?

Предположение, что ни говори, было очень неприятным. Конечно, можно было сказать, что это был всего лишь мультсериал. Вот только я сам сейчас находился в шкуре той, кого некоторое время назад считал героиней мультика! Так что списывать здесь что-то на излишнюю фантастичность было нельзя.

В общем, чего мне только не хватало, так это анимешников из страны восходящего солнца…

Наворачивая круги, судорожно вспоминал, какие я вообще знал известные линкоры и как они выглядели. К своему стыду, смог вспомнить только немецкий «Бисмарк», наш «Марат», японский «Ямато» и американский «Миссури». А внешний вид помнил только у последнего. «Миссури» я видел в каком-то дурном фильме, где он уже в наше время топил пришельцев.

И вот, сравнив, понял, что находящийся передо мной корабль на американского собрата был совершенно не похож. Орудий в башнях было по две штуки, тогда как у киногероя было по три. Но гораздо сильнее отличался сам корпус. «Миссури» издали выглядел даже в чем-то элегантно. Это же корыто изгибами корпуса, точнее их отсутствием, больше напоминало утюг. Главным образом из-за рубленого носа, который, казалось, возле ватерлинии даже выступал вперед. Совсем как на старых угольных утюгах.

А еще я, снова осмотрев мачты, понял, что не вижу некоторых важных элементов. Вращающихся радаров, сонаров, параболических антенн и всего прочего радиолокационного имущества. Ничего этого не было. И, такое впечатление, не должно было быть по проекту, так как даже площадок под установку всего этого не наблюдалось. Да и сами надстройки были какие-то небольшие по сравнению с тем же «Миссури». Также полностью отсутствовали зенитки.

От последнего наблюдения я даже растерялся. Всегда помнил, что злейшим врагом таких кораблей была авиация. Не случайно же японцы свою тактику «Камикадзе» выдумали!

Собравшись с мыслями, свел все наблюдения в одно и вспомнил еще один боевой корабль. Единственный, на палубе которого я был в жизни. Крейсер «Аврора». Неопознанное плавсредство его очень сильно напоминало и своим выступающим у ватерлинии носом, и количеством труб, и отсутствием зениток, и маленькими надстройками. А у нашего самого знаменитого крейсера, так-то, кроме труб, пушек и мостика, над палубой почти ничего и не было. По крайней мере, я так запомнил…

И вот вопрос: мог ли здесь оказаться корабль тех времен? С учетом того, что я и в отношении себя самого не знал механизма переноса, то и в этом случае могло быть все, что угодно. Тем более, я на собственной шкуре уже убедился в правильности теории множественности миров, так как пожил уже в двух. Вот только сам я здесь занял, так сказать, вакантное местечко, переселившись только разумом. А эти как-то в своих телах оказались, да еще и со своим броненосцем! И вот тут опять вспоминались те самые Врата! И кстати, здесь, в Эквестрии, был даже аналог этой штуки! Зеркало, через которое Твайлайт в мир цветных человеков ходила! Понятно, что через такой переход корабль бы не переправили даже в разобранном виде. Но кто сказал, что у нее было самое большое зеркало?

В любом случае, гораздо важнее был тот факт, что возле моих берегов курсировала потенциально самурайская эскадра. Судя по всему, их флагман остался на месте боя, распустив охранение обследовать окрестные воды. Иначе зачем еще он стоял на месте и постоянно слал в эфир многочисленные радиограммы?

Вот только, если мои рассуждения были верными и Врата открылись не у современных мне, извращенных, но уже более-менее усмиренных японцев, а у каких-то более ранних, то все было очень плохо. Про сынов Микадо я кое-что читал. И до того, как американцы скинули на них пару атомных боеприпасов, это были опасные ребята. Я бы даже сказал, отморозки. В Китае они творили такое, что и их современникам из Гестапо не снилось, а круглоглазых гайдзинов вообще за людей не считали. И вот что теперь? Что мне делать, если божественный ветер пригонит их к берегам Эквестрии? Понятно, что корабли дальше какой-то полосы вдоль побережья действовать не смогут. Но и этого достаточно! В той же Филлидельфии жителей дофига и больше…

В итоге, навернув вокруг корабля несколько кругов, понял, что так больше ничего не узнаю. Ни того, как здесь оказался этот корабль, ни состава его эскорта, ни дальнейших планов. А без этого возвращаться, учитывая открывшиеся обстоятельства, совсем не хотелось. Как и не хотелось того, чтобы очередным утром меня разбудило сообщение о японском десанте в каком-нибудь порту восточного побережья…

Поэтому, прикинув варианты, я применил еще парочку маскирующих заклинаний и решительно полетел к неизвестной посудине, намереваясь провести скрытную разведывательную миссию. При этом больше всего я, как ни странно, хотел, чтобы в итоге выяснилось, что я ошибся. Пусть это будет кто-то другой! Кто угодно, только не самураи!

---

Твайлайт, усталая и не выспавшаяся, брела в сторону понивилльской больницы. Всему виной была обыденнейшая, казалось бы, вещь. Икота. Прошлой ночью она неожиданно проснулась, сама даже не поняв, из-за чего именно. Но, икнув, волшебница сообразила, что ее разбудило.

Ничего удивительного в этом не было. Икота часто преследовала единорога. Не всегда Спайк успевал приготовить ей полноценный обед. Да и она сама, чего уж там говорить, не всегда считала возможным отрываться от исследований ради того, чтобы идти есть. Поэтому довольно часто перекусывала бутербродами, печеньем, хлебцами и прочей сухомяткой, которую можно было отправить в рот, не отвлекаясь от работы.

Икота после такого перекуса возникала тоже часто. Но Твайлайт давно научилась с нею бороться. Обычно ей хватало стакана воды. Получив необходимую жидкость, организм успокаивался, и довольная волшебница возвращалась к исследованиям.

Но в этот раз все было по-другому. Во-первых, она поужинала фруктами и йогуртом, который, как уверял купивший его Спайк, был очень полезен для пищеварения. Во-вторых, посмотрев на часы, ученица Селестии увидела, что уже давно перевалило за полночь, значит, с ужина прошло уже несколько часов. А после сухомятки икота обычно появлялась довольно быстро.

Поэтому она решила, что причина возникновения неприятного эффекта в чем-то другом. Возможно, она спала в какой-то неудачной позе. Ведь можно же было во сне отлежать ногу. Так, может быть, и икота могла появиться?

Перевернувшись на другой бок, волшебница закрыла глаза и уже почти уснула. Но тут снова икнула. Да так сильно, что вздрогнула всем телом и распахнула глаза.

Ни о каком сне речь уже не шла. Поэтому Твайлайт отправилась на кухню, налила себе воды и выпила полный стакан. Удовлетворенно выдохнув, она развернулась, чтобы направиться к кровати. И икнула снова.

Через час, выдув целый графин воды, единорог так и не избавилась от приставучего и раздражающего эффекта. Она сидела на кухне, засекая время между иканиями. Но никакой четкой зависимости выявить не удалось.

В итоге, чтобы не терять времени напрасно, она направилась в зал библиотеки и принялась искать книгу, где можно было бы прочитать про такое состояние. Выросши среди книг, Твайлайт была уверена, что в них можно найти любую необходимую информацию. Главное было уметь искать. А она умела!

Через некоторое время разбуженный шумом Спайк, спустившись на первый этаж, застал свою покровительницу сидящей внутри мини-крепости, построенной из книг. Твайлайт выложила ее из тех томов, что она уже просмотрела. И все они не дали ей необходимого.

Как выяснилось, дракончик тоже знал несколько способов борьбы с икотой. В итоге, эта борьба превратилась для Твайлайт в какую-то череду дурацких заданий.

Она задерживала дыхание на полминуты. И даже на минуту, но без толку. Она, пересиливая себя, съела без сахара несколько кусков лимона, но это также не помогло. Она наморозила себе из воды кубик льда и рассасывала его, пока он не растаял. Это в итоге дало некоторый положительный результат. Но только в части того, что успокоились язык и небо, которые после лимона немилосердно щипало.

Под конец ее подопечный предложил самый радикальный вариант и сходил за аптечкой. Достав какой-то маленький пузырек из темного стекла, он, отвернувшись, откупорил его и на вытянутой лапе поднес к лицу волшебницы, велев понюхать. Твайлайт послушалась…

Такой подлости от Спайка она не ожидала. Ничего более мерзкого и резко пахнущего ученица Селестии в жизни не нюхала! Впрочем, дракончик, видя, как яростно отфыркивается его покровительница, поспешил оправдаться тем, что этот способ является, хоть и неприятным, но самым действенным.

Придя в себя и продышавшись, волшебница икнула…

Увидев это, ее помощник только развел руками. Как выяснилось, все известные ему способы были испробованы. Поэтому он предложил подождать до утра и, если до этого времени икота сама не пройдет, сходить в больницу.

Вот туда теперь, периодически икая, волшебница и направлялась. Медицина, стоило признать, не являлась ее сильной стороной. Поэтому она обоснованно надеялась, что врачи ей помогут.

Размышляя о превратностях судьбы, Твайлайт, как с ней это обычно бывало, ушла в себя. Она уже давно привыкла ходить, глубоко задумавшись. При этом ноги обычно сами несли ее. Ученица Селестии не спотыкалась и ни в кого не врезалась. Как правило.

— Сюрприз! — крик, раздавшийся прямо над ухом, сопровождавшийся резким хлопком, заставил единорога подскочить на месте.

Приземлившись, она увидела торчащую из неприметного куста, мимо которого только что проходила, голову розовой пони с еще более розовой и кудрявой гривой. Кажется, это была одна из тех местных жительниц, с которыми они ходили в замок сестер.

— Что за шутки? — возмутилась ученица принцессы. — Зачем ты пугаешь тут проходящих пони?!

— Шутки? — переспросила голова, повернувшись в ее сторону. — Шутки я люблю! А пугаю я тут не всех проходящих пони, а только тебя! — заявив это, голова спряталась обратно в куст, а через пару секунд с другой его стороны показалась ее владелица. Уже вся целиком. В гриву она спрятала трубку от использованной хлопушки.

— Именно меня? — удивилась волшебница. — Но зачем? — от попыток осознать подобную нелепицу она даже про возмущение забыла.

— Как это зачем? — воскликнула розовая пони. Похоже, теперь настал ее черед удивляться. — Ты что же, ничего не почувствовала?

— Что это я должна была почувствовать? — прищурив один глаз, поинтересовалась Твайлайт.

— Избавление, конечно же! — радостно заявила ее неожиданная собеседница.

— И от чего же это ты меня избавила? — хмыкнула Твайлайт.

— А из-за чего ты шла в больницу? — невинно поинтересовалась напугавшая ее пони.

— Эй! А откуда ты знаешь… — волшебница не успела полностью высказать свой вопрос. Она осознала, что уже довольно давно не икала. — Как ты это сделала?!

— Это же очень просто, Твайлайт! — розовая пони обрадованно улыбнулась и начала скакать вокруг ученицы принцессы. — Когда кто-то мучается с икотой, его надо напугать!

— Это антинаучно, но это сработало… — пораженно вымолвила единорог. — Удивительно! И, послушай… — она замялась, вспоминая, чему недавно учила ее Рэрити. — Не знаю, как ты поняла, что я мучаюсь с икотой. Но большое тебе спасибо за помощь!

— Большое ответное пожалуйста! — весело отозвалась собеседница. — Мне это было несложно. А узнала я очень просто! Я почувствовала!

— Что именно ты почувствовала? — уточнила Твайлайт.

— Не знаю… — вдруг осеклась розовая пони, даже перестав прыгать. — Я просто поняла, что мне надо залезть в этот куст и устроить проходящей мимо пони небольшой, но приятный сюрприз!

— Просто поняла? — еще более удивилась единорог. — А на основании чего?

— Без всяких оснований, — с некоторым удивлением, будто объясняла самую очевидную истину, пояснила ее знакомая. — Разве нужны какие-то основания, чтобы сделать кого-то чуточку веселее?

— Наверное, нет… — осторожно ответила ученица принцессы.

— Вот! Видишь? Теперь ты понимаешь! — хихикнула розовая пони. — Ну, пошли ко мне в кондитерскую! От икоты мы тебя избавили. Так что, раз причина плохого настроения устранена, настала пора это самое настроение поднять! А ничего с этим не справится лучше, чем пара вкусняшек!

— Я вообще-то шла… — хотела возразить Твайлайт, но осеклась, поняв, что в больницу ей уже и не надо. — Ладно, пойдем. Только… — она замялась. — Напомни, пожалуйста, как тебя зовут…

— Пинки Пай! — ничуть не смутившись и, похоже, не обидевшись, представилась новая старая знакомая. — Ну или просто Пинки!

— А, если ты так хорошо знаешь про икоту, — чтобы поддержать разговор, обратилась волшебница к прыгавшей перед ней Пинки. — Может быть, подскажешь, чем она могла быть вызвана?

— Легко! — та остановилась и, подняв вверх правую переднюю ногу, с важным видом продолжила. — Доктор Пинки ставит диагноз! Твоя икота была вызвана тем, что тебя кто-то вспоминал!

— Вспоминал? — снова переспросила ученица Селестии. — Но это антинаучно!

— Так это работает! — спокойно возразила розовая пони. — В твоем случае, полагаю, вспоминали тебя особенно сильно. Кто бы это мог быть? Хм… — она нахмурилась и приложила копыто к подбородку.

— Это началось посреди ночи, — хмыкнула единорог. — Думаешь, кто-то не спал ночью и вспоминал меня? Да еще так, что у меня началась икота?

— У меня есть предположение! — с какими-то наигранно-таинственными интонациями заявила собеседница. — Но я должна буду найти доказательства!

— Каким образом? — поинтересовалась Твайлайт.

— У меня свои методы, — сделав вид, что не хочет раскрывать что-то секретное, ответила Пинки. Единорог только усмехнулась. — А вообще, кстати, когда ты вернулась из Кантерлота, я это почувствовала, — вдруг несколько погрустнела спутница. — Прости, что не развеселила тебя пораньше!

— Нет проблем, — растерянно отозвалась волшебница. — Но я снова не понимаю. Как ты меня почувствовала.

— Ну… — призадумалась, формулируя мысль, Пинки. — Знаешь, сложно не почувствовать, когда в округе появляется кто-то настолько грустный! А ты была грустная, уж ты мне поверь!

— Не буду спорить, — вздохнула единорог.

— Вот я и почувствовала, — продолжила розовая пони. — Вот только обнаружить тебя не смогла. Мой детектор грусти тогда еще барахлил. А потом тебя кто-то другой уже утешил.

— Что-что? — после услышанного ученица принцессы смогла задать только простейший вопрос. — Детектор?

— Так и есть, — вздохнула, будто признавая свою вину, собеседница. — Он, видишь ли, слегка зашкалил, когда эта черная злодейка устроила вечную ночь. Все ходили такие грустные! — судя по интонации, знакомую действительно угнетал этот факт. — И мне самой из-за этого сделалось так плохо! Мне даже сладости не помогали! Даже полная ложка сахара!

— И что ты о ней думаешь теперь? — осторожно поинтересовалась единорог. — О Найтмер, не о ложке.

— Ну… — задумавшись, Пинки даже неосознанно перешла со скачков на обычный шаг. — Я сейчас даже не знаю. Она, конечно, злодейка. И она чужая. Но сейчас она уже не такая чужая, как была. И не такая уж и злодейка. Да и темноту свою она отменила, так что все снова могут наслаждаться солнышком и простыми радостями жизни! А! — она снова подскочила. — И еще она учредила новый государственный праздник! А ты знала, что Селестия не учреждала новых праздников уже двести восемьдесят девять лет?

— Нет, не знала… — призналась Твайлайт. — А разве это плохо? Разве у нас мало праздников?

— Хороших праздников много не бывает! — с поучительной интонацией и абсолютной верой в собственные слова произнесла знакомая. — Уж это я тебе скажу наверняка! Тот, что организовала Найтмер, он пока ни хороший, ни плохой. Но что нам мешает его улучшить?

— То есть праздновать день, когда зло победило?! — воскликнула ученица принцессы. — Да как мы можем праздновать, пока моя наставница томится в ссылке?!

— Так вот, из-за чего ты была такой грустной, — невпопад заметила Пинки. — Ничего. Ты только не удивляйся, я сейчас сделаю несвойственную для меня вещь — скажу что-то глубокомысленное! — она набрала воздуха в грудь, но в итоге не повысила голос, а продолжила в том же тоне. — Зло и не думало побеждать. А, чтобы по-иному оценить свет солнца, надо иногда побыть в темноте!

— Это что, метафора? — прищурилась волшебница.

— Не знаю, — легкомысленно отмахнулась собеседница. — Я же говорю, я сделала что-то нетипичное. Так что не очень понимаю, что именно. О, мы уже пришли!

Поняв, что последний изворот мысли знакомой ей логически не объяснить, Твайлайт осмотрелась. Они находились на пороге местной кондитерской, куда, как выяснилось, ее и зазывала Пинки.

— Пошли, я угощу тебя пирожными! — произнесла розовая пони. — А ты в перерывах между ними расскажешь мне, как ты вернулась сюда, как пыталась спасти наставницу. И как это связано с твоей прошедшей икотой!

Не очень понимая, откуда спутнице все это известно и как она сопоставила эти события, волшебница зашла внутрь. Вышла обратно наружу она только через несколько часов наевшейся до отвала и наслушавшейся смешных историй. Впрочем, и сама ученица принцессы неожиданно для себя рассказала новой знакомой про все, что с ней происходило с момента их расставания возле руин замка. Розовая пони, периодически подкладывая ей на тарелку новые кондитерские изделия, слушала внимательно и даже иногда вставляла реплики по типу: «Теперь все понятно!» или «Вот оно что!». Но что именно ей становилось понятно, не комментировала.

А еще, уже находясь на полпути к дому, волшебница поняла, что так и не узнала, как со всем этим могла быть связана ее икота. Но, подумав, она махнула на это копытом. Икота прошла, и это было главным.

Глава 19 (26)

Летя в сторону оставленной на берегу реперной точки, я, не стесняясь, ругался. Ну, Твайлайт! Это же надо было! Чтоб ей икалось!

А начиналась моя разведывательная операция ни шатко, ни валко. Подлетая к кораблю, обратил внимание на странное приспособление. Вдоль обоих бортов в воду на длинных штангах была опущена какая-то сетка, напоминавшая сверху банальную рабицу. Подумав, так и не смог понять, зачем и от кого экипаж мог отгородиться таким заборчиком. Да и отвлекло меня кое-что.

Уже находясь над мачтами, заметил какую-то повышенную суету на палубе ближе к корме. А там матросики, похоже, спускали на воду лодку. Учитывая то, что вокруг был открытый океан, мне было непонятно, куда они собирались. Поэтому передумал пока приземляться, а вместо этого навернул несколько лишних кругов, продолжая наблюдение. А то появились у меня в тот момент мысли, что отправились они встречать субмарину, которая должна была где-то рядом всплыть. Такой момент лучше было бы посмотреть с высоты.

В шлюпку загрузилось восемь человек. Пока она спускалась, прожектор с кормовой надстройки снова обшарил море позади корабля. Ну а малое плавсредство, коснувшись воды, направилось в район кормы, где моряки стали кидать в воду, а потом вытягивать обратно какую-то штуку на длинной веревке. Судя по всему, они точно не рыбу таким образом ловили. И не субмарину. Что тогда? Глубину измеряли? Других вариантов я не придумал. Зато решил пролететь поближе к лодке, чтобы рассмотреть бывших сородичей поближе.

И что же?! Итогом наблюдений я оказался очень доволен! По крайней мере, ни один из сидевших в шлюпке не обладал азиатской внешностью. Все были представителями европеоидной расы. Этому я несказанно обрадовался. Все же мое желание осуществилось, и дело придется иметь не с сынами Микадо! Фух! Хоть в чем-то повезло!

Следующим мне в голову пришло понимание того, что наш родной Андреевский флаг тоже в основном белый и тоже имеет несколько идущих от центра полосок! Если бы этот корабль оказался нашим, то это было бы очень даже неплохо! Подумав так, я пролетел прямо над лодкой, решив, что так смог бы различить речь матросов. Но добился только того, что три человека забеспокоились, когда с них чуть не сдуло шапки. М-да… Про это я что-то совсем не подумал. В условиях полного штиля ветер, поднятый моими крыльями, вполне мог меня демаскировать.

Осознав это, отлетел от шлюпки подальше, дабы не настораживать ее экипаж. Это сработало, и матросы вернулись к своему занятию, продолжив забрасывать глубиномер, постепенно отдаляясь от судна.

И тут меня осенило! А ведь поток воздуха от крыльев можно использовать и с пользой! Не теряя времени, я подлетел к кораблю, завис над палубой в районе кормы, маша крыльями, направляя создаваемый поток прямо на неподвижно висящий кормовой флаг. Тряпка не подвела и, почувствовав ветер, развернулась, позволив мне, наконец, полностью разглядеть все, что было на ней изображено.

Ну, что сказать? К сожаленью, это был не Андреевский флаг. Я такого вообще не знал. Полосок от центра, как выяснилось, исходило всего четыре. Это был прямой крест красного цвета, деливший полотнище на четыре равные части. Три были белыми. А вот содержимое верхней левой части я узнал без труда. Еще бы! Это, наверное, был один из самых узнаваемых флагов, который знали даже какие-нибудь гопники. Они обычно обещали на этот флаг кому-нибудь что-нибудь порвать.

Да, перед собой я видел тот самый «Юнион Джек». Вот только то, что он занимал только часть полотнища, говорило о том, что встретились мне, видимо, не сами жители Альбиона, а кто-то из их колониального содружества. Помнится, у Австралии, Новой Зеландии, Фиджи и прочих на флаге и в наше время оставался символ их метрополии. Причем находился он как раз слева-сверху!

Итак. Часть загадки была решена. А, может быть, и вся! Что-то я сомневался, что у Фиджи или еще каких-нибудь кокосовых островов хватило бы средств на постройку целого линкора. Так что оставалась, по факту, только Австралия.

Хотя нет. Я точно помнил, что флаг у них был не такой… Тогда кто? Может быть, Канада? У них, хоть в наше время и был только кленовый лист, но раньше тоже был флаг, где и «Юнион Джек» присутствовал.

Или не все так просто? Ведь британский флаг, по сути, представлял собой наложенные друг на друга флаги составляющих частей Соединенного Королевства. И прямой красный крест на белом фоне, если я ничего не путал, принадлежал Англии. Но тогда в чем был смысл совмещать английский и британский флаги? Чушь какая-то…

Продолжая раздумывать, я, еще раз проверив маскировку, все же опустился на палубу. Что же… В другой обстановке я бы крутил головой и все разглядывал с большим интересом. Но вот сейчас, пока перебирал в уме разных папуасов, которыми когда-то командовали британцы, вспомнил и о местных полосатых туземцах. Это что же получается? Я здесь, а у меня там зебры, возможно, Кемь взяли! Ну, или не Кемь. Или не взяли. В любом случае, следовало закончить все здесь, надеясь при этом там только на Шайнинга. М-да… Такой себе светоч надежды…

С такими мыслями я продолжил осматриваться. Да уж, если убрать все механизмы, то здесь, пожалуй, хватило бы места, чтобы в футбол сыграть. Хотя не удивлюсь, если и так играли…

К моему удивлению, несмотря на ночное время, множество матросов не спало. Я, честно говоря, понятия не имел, сколько на таких кораблях должно было быть членов экипажа. Но даже сейчас было видно, что их много.

Несколько человек сидело у прожектора на задней надстройке, наблюдая за плавающими в лодке измерителями глубины. Взлетев к ним, подкрался поближе, намереваясь подслушать разговоры. При этом отметил, что бывшие сородичи ныне показались мне какими-то нелепыми и нескладными на фоне примелькавшихся уже пони. Да уж. Совсем тут скоро одичаю…

Ну что же, в какой-то степени я мог себя поздравить. Общались матросики на вполне понятном мне эквестрийском. Ну, точнее, на своем родном английском, который от местного наречия если и отличался, то не настолько, чтобы это мешало пониманию.

В принципе, удивлен я не был. Едва увидев флаг, понял, что с языком мне повезло. Хоть в чем-то был толк. А вот во всем остальном…

Настроения у этих моряков были такие себе. Присутствовала там и злость, но в основном преобладала растерянность. В данный момент они пытались понять, почему же на небе нет знакомых созвездий. Точнее, спорили только двое, видимо, те, кто хоть что-то в астрономии понимал. Остальные в основном соглашались либо с одним, либо с другим. А из той парочки один был реалистом, другой мистиком. Первый все пытался найти научные объяснения тому, что творилось на небе. Ну а его оппонент крестился и поминал высшие силы.

Когда верующий моряк в очередной раз упомянул кого-то из святых, я только усмехнулся. Знали бы они, что местная версия архангела у них за спинами стоит! Хотя со своими черными крыльями я скорее за какого-нибудь демона сошел бы. А вот та же Тия идеально бы вписалась!

Но вот из того, что члены команды до сих пор лишь строили догадки, я сделал важный вывод. Четкого понимания ситуации у них не было! Но как так могло получиться? Они же сюда как-то доплыли. И потом еще несколько кораблей потопили! Как они могли не знать, куда приплыли? Ответ напрашивался один — линкор не был отправлен сюда целенаправленно, а попал случайно. Собрат-попаданец, так сказать.

Но неужели никто из грифонов или минотавров, оказавшихся в воде после боя, не был поднят на борт? Странно. Должны же они были отправить кого-то на место, где затонули вражеские суда. Вроде бы, был какой-то негласный морской закон, который предписывал в море даже вражеских моряков на борт поднимать, если они терпели бедствие…

Оставив первую группу матросов, которые прекратили спорить и перестали быть мне интересными, я сосредоточился на другой, гораздо большей по численности. Несколько десятков человек занималось странным делом. Они таскали вдоль борта какие-то тюки, кули, ящики и прочее имущество с носа на корму. Не знаю, куда они там все это складывали, но носильщики скрывались где-то в двери недалеко от меня. Смысла этих работ я тоже не понял. Единственное предположение, до которого смог додуматься, заключалось в том, что эти конкретные матросики чем-то проштрафились и теперь таким своеобразным образом отрабатывают наказание. Типа, ночью с носа на корму припасы носят. А днем будут с кормы на нос таскать. Судя по тому, что на некоторых я заметил свежие синяки и ссадины, они устроили какую-то драку и теперь огребали от командования…

Спустившись снова на палубу, подошел к кормовой башне, из которой торчали стволы двух огромных орудий, которые меня поразили еще в первый раз. Вот же… Это ж сколько тут миллиметров?!

Вообще, самым большим артиллерийским орудием, которое я когда-либо видел вживую, была гаубица М-10, стоявшая у нас на одной из площадей в качестве памятника. И калибр у нее был сто пятьдесят два миллиметра. Я его всегда считал очень солидным. Но здесь…

Прикинув, я понял, что ствол этой самой гаубицы, наверное, можно было целиком в местное орудие зарядить и им самим выстрелить. Да уж. Не удивлен, что грифоньи корабли тонули после пары попаданий. Даже в некоторой степени жалко их стало. Хотя, конечно, сами дураки — полезли, не разобравшись, на своих скорлупках против трехтрубного гиганта…

Немного взлетев, я, зависнув напротив среза одного из стволов, заглянул в него. Даже не знаю, что хотел увидеть. Понял только, что, не будь у меня рога, голова бы туда без проблем пролезла…

Оставив пушки в покое, направился вдоль борта в направлении носа. И если вдоль правого матросики продолжали таскать свое барахло, то левый был более-менее свободен. Проходя мимо надстройки, заметил, что из нее тоже как из дота торчат стволы орудий. Неплохие такие. Наверное, танки времен конца Второй Мировой не отказались бы от таких. Но после главного калибра эти пушки впечатления не производили.

А потом я увидел открытую дверь и понял, что пора внедряться, так сказать, в самое нутро!

Вот только проблемы у меня возникли сразу же после того, как я переступил порог. Что же там было? Нет, не пост охраны, не ловушка и не тупик. Там оказалась ведущая вниз лестница. Да, черт возьми! Узкая, крутая и совершенно неприспособленная для передвижения четвероногих! При этом матрос, которого я услышал и вовремя пропустил, скатился по ней как по горочке, не испытав никаких проблем. В этот момент захотел выругаться. Кто там недавно говорил, что человеки ему неказистыми показались? Ага! Вот то-то же! У каждого вида свои преимущества…

Нет, в Эквестрии я проблем с лестницами не испытывал. Но главным образом благодаря наличию крыльев. Впрочем, земные пони и единороги тоже не жаловались. Вот только они для себя и лестницы соответствующие строили — широкие, пологие и с большими ступеньками! Здесь же мало того, что спуск был крутой, так еще и узко было настолько, что о том, чтобы расправить крылья, и речи быть не могло…

Благо, кое-что я мог сделать. Обратившись дымком, легко преодолел препятствие, на которое в материальной форме потратил бы, наверное, не одну минуту. Вот только наличие в стене прямо передо мной вентиляционной решетки, куда ощутимо задувало, меня сразу напрягло, поэтому вновь принял обычную форму и, соблюдая все меры предосторожности, двинулся вперед.

И что же? Уже через пять минут я заблудился, постоянно попадая то в какие-то склады, то в угольные трюмы! Нет, это, на самом деле, был натуральный лабиринт! При этом, словно издеваясь надо мной, какой-то аккуратист из команды распорядился вешать на многие двери таблички с пояснениями. Вот только они мне не помогали, так как я все равно не понимал смысла! Я, вроде, знал и английский, и эквестрийский, а некоторые слова все равно встречал впервые! Дурацкие морские термины! Единственное, на что обратил внимание, так это на то, что все названия были написаны на фоне затейливого вензеля, состоявшего из латинских букв «P» и «R». Но это мне ничего не дало, так что выкинул сей факт из головы.

В общем, когда выбежавший из какого-то закутка матрос едва не врезался в меня, я решил вернуться обратно в газообразную форму. И не пожалел. Надо было сразу так делать.

Когда очередной раз оказался в тупике, нашел вентиляционную решетку и просочился в нее. Нет, поначалу было стремно. До конца не был уверен, что меня на лопасти какой-нибудь крыльчатки не намотает. Но, к счастью, все прошло нормально, поэтому я осмелел и продолжил путь там, где никто из команды не смог бы мне помешать.

Правда, и тут я вскоре запутался, так что вылез, где пришлось. Сначала обшарил еще некоторое количество угольных трюмов. Твердого топлива тут хранилось прямо-таки огромное количество. Похоже, корабль жрал его просто немеряно. Однако, судя по тому, что пустых угольных хранилищ я не обнаружил, проблемы с топливом экипажу пока не грозили.

Зато потом, похоже, оказался в котельной. По крайней мере, шесть здоровенных механизмов я принял именно за паровые котлы. И тут, кстати, тоже кипела жизнь. Один из агрегатов находился, так сказать, на техобслуживании. Немаленькая команда механиков ползала со всех сторон и только что не вылизывала его.

Полетев дальше, я попал в еще одну такую же котельную, а потом в еще одну. И, похоже, кроме посещенных уже мною были и другие такие же. Потому как в третьем подобном отсеке сидевшие возле какого-то перебираемого механизма два техника вслух обсуждали странное фиолетовое свечение, возникшее в пятой котельной незадолго до аварии. Я видел три, но, судя по всему, их было минимум пять. А может, и больше. Этот корабль вообще, похоже, внутри делился чуть ли не только на котельные и угольные.

Но заинтересовало меня в словах бывших сородичей кое-что другое. Можно сказать, что в этот момент я, подобно охотничьей собаке, сделал стойку. Что еще за свечение? И почему фиолетовое?

К счастью, эти двое продолжили болтать. Так я узнал, что незадолго до некой аварии пятая котельная получила приказ перейти на форсированный режим работы с впрыском нефти. Куда они там жидкое топливо впрыскивали, если в кочегарках, судя по всему, сжигался только уголь, коего тут, судя по уже виденным мною запасам, было несколько тысяч тонн, я не понял. Но это было не так важно. Главным было то, что это неестественное свечение не причиняло вреда и никак не ощущалось, но очень быстро распространялось и перешло сначала на соседние котельные, а потом и на все остальное. А следом случилась некая авария…

Какая именно авария, я не понял. Но техники, которые выглядели довольно уставшими, ворчали, что давно уже им не приходилось проверять и перебирать практически все механизмы, и при этом радовались, что их не отправили в ту самую злополучную пятую котельную, где после странного инцидента проверяли вообще все.

Обдумывая их слова, я переместился в соседний отсек и попал в самый настоящий машинный зал с турбинами. Ничего себе! Так это корыто еще, оказывается, и турбированное!

Честно говоря, я понятия не имел, ставились ли когда-нибудь у нас на корабли такие турбины. А то со всем этим стали закрадываться нехорошие мысли. Подумал, что этот корабль мог приплыть и не со старушки Земли. А что? Флаг, вон, непонятный. То ли британский, то ли английский, то ли фиг знает чей. Теперь еще и турбины с какого-то фига на корабль оказались вкорячены. Может, это какая-то параллельная Земля произвела его на своих верфях?

Решив, что нужно как можно быстрее разузнать про это, понял, что надо найти какие-то конкретные привязки. Необходимо было узнать, откуда вышел корабль, когда это было. А для этого лучше всего подошел бы корабельный журнал! Так что отправился искать главную книгу на судне.

Вот только я понятия не имел, где этот журнал должен был храниться. И даже предположить с хорошей точностью не мог, где находился журнал. У капитана? Или у старпома? Или в кают-компании? Или вообще у специального офицера, который и вел логирование событий? Ясно пока было только одно — здесь, на уровне кочегарок, котельных и турбинных, я его точно бы не нашел.

Поэтому, вздохнув, полетел искать выход наверх. В результате опять заблудился, забурился в очередную вентиляцию и, немного поплутав там, оказался в большущем ходу, который вел туда, куда мне и было надо, — наверх. Обрадовавшись, устремился туда и через непродолжительное время с удивлением оказался на свежем воздухе. Выяснилось, что я в прямом смысле слова вылетел в трубу…

Да-да, в ту самую, из которой дым должен был идти. На мое счастье, котельные под этой трубой не работали, и небо она не коптила. Так что единственным дымом, который она испустила, был я сам.

Ругнувшись, я развернулся и снова полетел вниз, к палубе. На этот раз просочился в надстройку ближе к середине корабля. Кстати, там с какого-то фига оказалась воткнута еще одна орудийная башня главного калибра, пушки которой в данный момент смотрели точно на трубу, из которой я недавно вылез. Как по мне, расположение этой башни было странным. Она, получается, только вбок и могла стрелять. Нет, странный корабль. Наверняка в нашем мире такого не существовало!

В общем, залез я внутрь где-то рядом с этой башней, дымком спустился вниз и, видимо, попал в артиллерийский погреб. По крайней мере, этот отсек был укреплен толстыми, похоже, дополнительно бронированными переборками, а в нем лежали снаряды. Здоровенные такие чушки. Сколько нужно заряжающих, чтобы их в пушку засунуть, я даже предполагать не стал.

Где-то по соседству нашел такое же бронированное помещение, где хранились странные мешки с указанием веса в дурацких английских единицах и надписью, гласившей, что находился в них некий кордит. Сообразив, что это, вероятно, и был местный аналог шимозы, я побыстрее из этого места свалил. Тем фактом, что англосаксы использовали японскую взрывчатку, я, конечно, был удивлен. Но зацикливаться на нем не стал. Может, наоборот, это они самураям технологию подарили? Этого я не знал.

Но прежде чем покинуть арсенал, набрел на кое-что еще. Я обнаружил торпеды! Да, черт побери! Торпеды на, мать его, линкоре! И вот совсем не верилось, что они здесь лежали, чтобы при случае пополнять ими боекомплект субмарин сопровождения. Мне легче было поверить, что сам этот корабль обладал торпедными аппаратами. Но тогда что же получалось? Выходило, что, вполне возможно, никакие подлодки флот грифонов и не атаковали?

Задумавшись, я некоторое время размышлял, могли ли здешние моряки, коих я все же решил для определенности считать англичанами, зарядить по фрегатам из всего своего арсенала. Вполне выходило, что могли. Орудий главного калибра тут было восемь, а грифоньих кораблей на них перло явно больше, вот и выпустили по ним еще торпеды. Выглядело вполне правдоподобно.

Кстати, уловив кое-какую параллель, я только злобно усмехнулся. Грифоны же здесь испанцев из себя изображали. И плыли ко мне целой Великой Армадой. Что же, судя по всему, каждая Армада должна была когда-то встретить свою судьбу в лице английского флота!

Оставив торпеды лежать в соответствующем отсеке, я продолжил поиски. И где-то через четверть часа блужданий мне наконец-то повезло. Нет, корабельный журнал мне на голову сам не упал. Зато я нашел радиорубку! И главное — там как раз происходила интересная сцена, которую я с удовольствием пронаблюдал. Правда для этого пришлось в соседнем отсеке принять материальную форму и скрыться под невидимостью. А то на дымок это заклинание плохо действовало, и в ярко освещенном помещении я мог спалиться.

Вернувшись в отсек, увидел, как какой-то офицер, ранг которого я не определил, ибо в галунных знаках различия, находившихся на концах рукавов, разбирался чуть хуже, чем никак, приставал к местным специалистам. Радисты, кстати, были все как на подбор красноглазыми, а в мешках под глазами у некоторых можно было бы хранить картошку. Впрочем, офицер выглядел ничуть не бодрее.

И, в общем, вырисовывалась интересная картина. Командир, ссылаясь на капитана и старпома, требовал срочно устранить все неполадки в радиооборудовании, которые мешали выйти на связь сначала с базами, а потом и хоть с кем-то. А обитатели радиорубки отбрехивались тем, что их агрегаты, и приемные, и передающие, находились в полнейшем порядке, а отсутствие ответа даже на сигналы открытым текстом на международных частотах они не могли объяснить объективными причинами.

Я-то, в отличие от них, объяснение предоставить мог. Кроме офигевавшей от зуда в роге Везер их никто не слышал. А уж передать что-то в ответ не мог тем более.

Но что же это выходило? Я-то думал, что этот утюг своим эскортным силам команды рассылает. А получается, что это не так. Или все же кто-то с ними был, но потерялся. Мог же, например, не у них, а на втором корабле передатчик из строя выйти. В общем, решил я подольше посидеть в обители местных радиолюбителей.

И, как выяснилось, это было правильным решением. Офицер, освободив на одном из столов, ранее заваленном деталями, место, разложил там карту, над которой члены экипажа и стали думать. Ну и я счел возможным к ним присоединиться, заглянув через плечо одного из радистов. При этом отметил, что этот человек тоже выглядел так, будто недавно со стремянки упал. На лбу была уже подживающая ссадина, да и за бок он периодически хватался. Но это я отметил краем сознания, сосредоточившись на расстеленном на столе плане. С географией, в отличие от химии, я дружил, поэтому сразу понял, что было изображено на карте, благо, она была довольно мелкомасштабная.

А нарисована там была западная часть Атлантического океана — Восточное побережье США, Флорида, Карибское и Саргассово моря, Багамские острова, Куба, Ямайка, Гаити и прочие. Это, откровенно говоря, радовало. По крайней мере, все было на своих местах, да и названия тоже совпадали.

А люди тем временем стали предполагать, насколько они могли из-за шторма отклониться от курса и где могли находиться, если они были не там, где предполагалось. Офицер, не стесняясь рисовать на плане, проложил их путь и поставил точку там, где должна была произойти авария, если бы они шли верным курсом.

Что же, их путь был достаточно простым. Корабль вышел из Нью-Йорка и направился на юг. Судя по парочке проскользнувших оговорок, они должны были перехватить какую-то восточноазиатскую эскадру. Услышав это, я немного растерялся, так как не сразу смог связать запад Атлантики и Восточную Азию. Но потом понял, что линкор, скорее всего, направлялся к Панамскому каналу, чтобы уйти в Тихий океан. Тогда эскадра, против которой он должен был действовать, видимо, должна была быть японской. Вроде бы англосаксы во Вторую Мировую самураев все вместе мочили. Это сходилось. Вот только не стыковался у меня этот угольный броненосец с его шимозными снарядами и отсутствием ПВО с тем временем. А значит, либо я чего-то не знал, либо опять поднимала голову мысль, что этот гость не из моего родного мира.

Решив пока об этом не думать, продолжил наблюдать за мозговым штурмом, который устроили радисты. А они тем временем, опираясь на курс корабля и его заданное местоположение, пытались понять, почему не могут ни с кем связаться. И точка на карте, где произошла авария, которая, судя по всему, отмечала момент переноса, говорила, что до пункта назначения они не проделали и половины пути. Да и объекты, с которыми последователи Маркони пытались связываться, об этом говорили. В первую очередь они вызывали какой-то город Нассау. Если бы при его упоминании офицер не ткнул в Багамские острова, я бы и не вспомнил, что это их столица. Потом были объекты Флориды, а также Гаити, Кубы и Пуэрто-Рико. Судя по точке на карте, судно должно было находиться северо-восточнее всех этих островов, в Саргассовом море.

Услышав это название, сразу вспомнил «Остров погибших кораблей» и даже усмехнулся. Но не успел я смыслить эту аналогию как следует, как офицер ткнул в следующую точку на карте, с которой нужно было попробовать связаться. И звалась она Гамильтон. Название города, опять же, ничего мне не дало, зато по карте я увидел, что палец командира упирался в известный мне географический объект — Бермудские острова…

В этот момент у меня в голове что-то щелкнуло так громко, что я даже побоялся, что обитатели радиорубки услышат. Вот и объяснение! Три условных точки, очерчивающие самую легендарную геометрическую фигуру старушки Земли! Майами во Флориде, Сан-Хосе на Пуэрто-Рико и Гамильтон на Бермудских островах! Да-да! Тот самый треугольник! И, кажется, я теперь знал, куда попадали пропавшие в нем корабли!

Еще не до конца веря своей догадке, я мысленно провел по карте линии, соединив гипотетические вершины треугольника. Ну, да, так и есть! Судя по выкладкам местного офицера, корабль как раз находился в тех самых таинственных водах, когда случилось что-то, что привело к аварии и выкинуло злополучный линкор сюда!

Значит, какой можно сделать вывод? Никаких врат, через которые можно было бы целым эскадрам попадать на Эквус, нет. Как, соответственно, и опасности вторжения какой-нибудь колониальной империи! И корабль этот, получается, один!

В последнем я, правда, до сих пор не был окончательно уверен, но все больше склонялся именно к этой теории. По крайней мере, никто из радистов не предлагал связаться с кораблями эскорта. Да и, кстати, никто при мне не удивлялся, что корабли сопровождения куда-то пропали. Может быть, и не было их? Мог же линкор идти и сам по себе? А черт их знает! Может, у него возле Панамского канала точка рандеву с остальными была назначена? Сейчас не так важно, почему он был один. Важен был сам факт, который, впрочем, еще требовалось окончательно подтвердить.

А пока же я продолжил следить за людьми, которые перешли на аппаратную часть. Оказывается, в их распоряжении было целых три различных радиостанции, из которых мое внимание сразу привлекла одна. Еще бы! Как же меня мог не заинтересовать агрегат, который обозвали Спаркл-станцией?!

Честно говоря, услышав это в первый раз, практически в осадок выпал, пытаясь понять, каким боком здесь оказалась Твайлайт и почему радиоаппарат назван в ее честь. Потом мысленно дал себе оплеуху. Вот дурак! С чего я решил, что радисты применили здесь имя собственное?

Помнится, еще когда смотрел сериал в официальном переводе, меня раздражал дословный перевод имен главных героинь. И Твайлайт, ставшая Искоркой, была центральным объектом моего недовольства. Поэтому я и здесь, услышав слово «искра» в английском варианте, сразу связал его с ученицей Селли. А не надо было.

Похоже, речь у связистов шла не об изобретении фиолетовой волшебницы, а об искровом передатчике. Насколько я помнил, это был самый первый и самый примитивный радиоаппарат. Такие, вроде, отличались тем, что работали одновременно в огромном диапазоне частот, так как выбирать отдельную частоту возможности просто не было. Поэтому две работающие рядом установки неизбежно мешали друг другу, делая передачу данных невозможной. Насколько я помнил, в военных действиях те, кто обладал передатчиком большей мощности, зачастую использовали его не столько для радиообмена, сколько для того, чтобы фонить в эфир искрой, портя связь всем вокруг. Такая вот РЭБ времен начала радиосвязи.

Судя по некоторым комментариям, местные радисты об искровой станции были не лучшего мнения, поскольку обычно использовали две другие, которые были более продвинутыми. Но сейчас они не стеснялись задействовать для попыток связи и искровой радиопередатчик, так как он здесь был очень мощным. И, черт побери, что-то мне подсказывало, что именно его работу я ощущал своим рогом! Видимо, за счет широкого диапазона частот, в котором он излучал свои волны, какая-то часть попадала в область моей чувствительности, чего, судя по всему, не происходило с двумя другими местными аппаратами.

Пока я все это обдумывал, связисты ушли в какие-то свои термины, которые я уже перестал понимать. Но кое-что полезное я все же выцепил. Офицер приказал, если не получится связаться с Гамильтоном, прекратить радиопередачи до дальнейших распоряжений. Это, честно говоря, радовало, так как говорило о том, что скоро Везер удастся отдохнуть, ведь с Бермудами утюгу связаться было не суждено.

А кроме того я услышал и суть радиопередачи, и она была не очень мне понятна. Они звали на помощь. Нет, не подавали сигнал бедствия, какой передают, когда корабль тонет, но сообщали о бедственном положении. И вот это, с учетом того, что линкор выглядел исправным, было мне непонятно. Хотя говорили же они о какой-то аварии…

Услышал я и еще кое-что полезное. По-моему, пару раз они упомянули класс корабля. Правда, словосочетание «бэттлкрузер» показалось мне не менее странным, чем флаг на корме. Второе слово особых вопросов не вызывало. Крейсер, он и в Англии крейсер. Но, черт возьми! Почему такой огромный?! Если у них крейсеры такие были, то что же говорить о линкорах! Хотя от Владычицы морей всего можно было ожидать.

Значит, это все-таки был крейсер, а не линкор. Но все равно само словосочетание получалось каким-то странным — «боевой крейсер». Да крейсер — это по умолчанию боевой корабль! Масло масляное какое-то! Зато, такой класс корабля хорошо объяснял тот факт, что он был один. Это линкоры с эскортом ходили, а крейсеры в моем понимании как раз и являлись одиночными кораблями.

В общем, радиорубку я покинул в задумчивости, продолжив разведку. И очень скоро набрел на места проживания матросиков. Да, здесь определенно тусовались только нижние чины, ибо отсеки больше напоминали казарму. А офицеры, я был уверен, на таком большом корабле должны были иметь отдельные каюты со всеми удобствами.

Как-то раньше я не особо обращал внимания на запахи. Ну, пахло разными смазками, углем, металлом. Но тут я едва не закашлялся. Да уж, подзабыл я, как пахнет помещение, где дрыхнет несколько десятков уработавшихся мужиков. А тут еще и гораздо более острое обоняние аликорна мне привет передало…

В общем, свалил оттуда, попутно найдя закуток, где тоже нашлись моряки. Но эти не спали, а слушали байки. Один матрос, напомнивший мне Савелия Крамарова, сидел в центре и красочно расписывал события. Прислушавшись, я заинтересовался. Судя по тому, как уверенно шпарил морячок, рассказывал он свою историю уже далеко не первый раз. А все потому, что он оказался одним из немногих свидетелей, видевших все произошедшее своими глазами. Похоже, теперь многочисленные обитатели трюмов и отсеков утюга поочередно находили этого матроса, а он всем рассказывал, как все было на само деле. Ему общее внимание, судя по всему, очень нравилось, так что рассказывал парень виртуозно. Я бы даже не удивился, услышав знаменитую фразу «А вдоль дороги мертвые с косами стоят! И тишина…»

К счастью, никаких морских чертей рассказчик не поминал, а озвучивал только то, что видел.

Получалось, что, когда все произошло, он находился в ходовой рубке. Парень, похоже, не так давно стал моряком, поэтому с подробностями описывал шторм, в который они попали. Несколько матросов постарше авторитетно заявило, что буря была сильная, баллов девять, а то и десять, но они, дескать, видали и похуже. Но, судя по рассказу, корабль прорывался через нее довольно долго и поэтому отставал от графика.

Что же, это объясняло тот факт, что большая часть экипажа теперь расспрашивала матросика о произошедшем. Судя по всему, они и в спокойное-то время большей частью обитали в трюмах, закидывая в топки уголь, обслуживая механизмы или наводя орудия. А во время такого шторма наверняка всех людей принудительно убрали с палубы и заставили задраить все ведущие наружу двери. Вот почти никто ничего и не видел.

Зато находившиеся на мостике с удивлением наблюдали, как сине-серое затянутое тучами штормовое дневное небо после непонятной фиолетовой вспышки сменилось черным и ясным ночным, а пенящиеся штормовые волны разом исчезли, оставив лишь ровную гладь воды, характерную при полном штиле.

Но главным было то, что корабль, который только что перевалил гребень очередной волны, вдруг ни с того, ни с сего оказался не в воде, а над водой! А потом, как был, с дифферентом на нос и с полной сохраненной скоростью, рухнул вниз, как минимум, с высоты своей осадки!

Я даже попытался представить, насколько эпично это должно было выглядеть со стороны. Ночь, звезды, штиль, спокойное море. И тут вдруг в фиолетовой вспышке над водой из ниоткуда появляется двухсотметровый дымящий всеми трубами крейсер и плашмя падает в море! Теперь ясно, откуда взялась волна, которую отмечал Леня. Такая туша наверняка настоящее мини-цунами организовала!

Матросик утверждал, что башня А, видимо, это была передняя из двух носовых, почти полностью в тот момент скрылась под водой. Он даже признался, что подумал, что они вот-вот пойдут ко дну, однако нос корабля вынырнул, и судно продолжило движение уже без дифферента, при этом почти не потеряв скорости.

Момент падения, естественно, так или иначе, ощутили все члены команды. Еще бы! Упасть внутри бронированной коробки с высоты второго этажа — это вам не шутки! Судя по всему, именно этим объяснялись многочисленные ссадины и синяки, которые я наблюдал у местных моряков.

Однако дальше все становилось только интереснее. Пока находившиеся в рубке матросы и офицеры оглядывались, ругались, терли стукнутые места и иными способами приходили в себя, корабль продолжал двигаться на ранее заданных двадцати трех узлах. И вдруг на всей этой скорости налетел носом на какое-то препятствие, коим, как впоследствии выяснилось, оказалась непонятно откуда появившаяся в месте, где глубины должны были достигать двух километров, песчаная отмель.

Тут уже члены экипажа легким испугом не отделались, многие попадали с ног. И пока англичане подсчитывали расквашенные носы, отбитые локти и коленки, ушибленные головы и пятые точки и прочие менее значительные повреждения, а также пытались осознать, что вообще происходит, неподалеку показалась новая проблема.

Армаду грифонов матросик описал как «пароходо-фрегаты времен восточной войны». Причем остальные его поняли. В отличие от меня. Я, честно признаться, такой войны не знал, но не это было главным.

Второй помощник, бывший в этот момент старшим офицером на мостике, отдал запоздалую команду «Стоп машины!», отправил кого-то проверить носовые отсеки на предмет пробоин и приказал послать за капитаном. А в это время непонятно откуда взявшаяся парусная флотилия подошла на дистанцию кинжального, по мнению британцев, огня и легла в дрейф.

Как я понял, проблема данного крейсера заключалась в том, что его орудия имели мертвую зону вокруг корабля из-за того, что не могли опускаться ниже определенного уровня. И грифоны, сами того не зная, встали как раз на границе этой зоны, чем здорово напрягли офицеров линкора.

И в целом я мог их понять. Корабль только что навернулся не пойми откуда, потом налетел на мель. А теперь еще и имел у себя под боком целую Армаду парусников, да еще и вставших почти на грани зоны поражения орудий главного калибра! Я, будь на их месте, тоже бы занервничал!

Поэтому не удивился, услышав, что прибежавший капитан приказал бить тревогу и расставлять народ по боевым постам, но также распорядился с помощью сигнального прожектора представиться и потребовать у неизвестного флота обозначить свою принадлежность, а также запросить время и координаты.

Да, теперь я точно был уверен, что это были именно англичане. Только корабль Владычицы морей мог, сидя на мели посреди неизвестных вод, имея напротив целый флот, что-то требовать, а не просить.

Ну а дальше произошло примерно то, о чем я и думал. Видимо, коды у британцев и у грифонов все же не совпадали, что и не было, в общем-то, удивительно. Поэтому в ответ на стандартное требование неизвестные корабли открыли огонь, очень удивив островитян тем, что в них полетели не привычные снаряды, а зажигательная смесь.

Причем, судя по всему, вражеские канониры изначально неправильно определили дистанцию, так как первый залп лег с недолетом. И я сей факт мог легко объяснить. Грифоны явно вычисляли дальность, ориентируясь на размер корабля. Просто они и подумать не могли, что он настолько большой, вот и решили, что он просто находится сильно ближе к ним.

Ну и, в общем, еще пару залпов неизвестный, но уже совершенно точно вражеский флот дать успел. Результаты попадания я даже уже видел — закопченный борт крейсера. Ну а дальше, судя по всему, на мостике возникла легкая паника, в результате чего был открыт огонь из всех орудий главного калибра и из орудий противоминного калибра, расположенных по левому борту. Это, видимо, так именовались те более мелкие пушки, что из надстройки торчали. Причем, учитывая экстренную ситуацию, сделано это было даже без пристрелки.

Похоже, именно это и спасло значительную часть Армады. Судя по услышанным от офицеров в рубке репликам, матросик сделал вывод, что артиллерийский вычислитель не успевал обработать такое количество целей, отчего централизованное управление огнем разладилось, даже не начав работать. А это, ясное дело, повлияло на результативность огня. Вообще, судя по всему, местная система предназначалась для концентрирования огня на одной цели, причем достаточно удаленной. А ситуация с множеством крайне близких целей то ли вообще не рассматривалась в качестве возможной, то ли считалась крайне маловероятной.

В общем, от растерянности они решили запустить еще и торпеды! Услышав это, я удовлетворенно хмыкнул. Все с этим теперь аспектом было ясно! Торпедные аппараты на этом странном крейсере все же были, значит, насчет подлодок я мог больше не беспокоиться.

На этом рассказ матросика, в целом, заканчивался. Бой продлился не так уж и долго, так как неизвестные корабли, понеся первые потери, осознав, с кем связались, стали в спешке разворачиваться и отступать, а у крейсера не было возможности их преследовать. Да уж, повезло грифонам, что этот утюг сел на мель. Иначе устроили бы им обозленные такой наглостью англичане новый Трафальгар!

А так, похоже, люди даже и не поняли, что противостояли отнюдь не своим сородичам. Осторожно сплавав на лодке к месту, где были потоплены корабли, они нашли только обломки. Видимо, уцелевшие грифоны довольно тщательно прочесали место крушения, забрав всех своих, что еще плавали на поверхности. Только невезучего минотавра Леню как-то пропустили. Но тот, на свое счастье, в руки офигевающих от всего происходящего, а потому очень злых британцев не попался.

Моряки тем временем стали делиться своими впечатлениями от пребывания здесь. И тут все было предсказуемо. Больше всего их напрягали восходы и закаты, происходящие вопреки всем законам классической небесной механики. Я только ухмыльнулся, услышав это. Знали бы они, что тот, кто светила вращает, у них за спиной сидит! Также вызывало большие подозрения море, которое стало более теплым. Ну и, конечно, сам факт переноса, который прошел совершенно небесшовно.

Правда, кроме версии о божественном вмешательстве, которую я уже слышал, ничего близкого к истине не выдвигалось. Какие еще попадания в иной мир?! Боже упаси! Эти матросики были готовы предположить, что карта глубин была неверна и поэтому они налетели на мель. Но вот о путешествии между мирами никто даже не заикнулся.

В целом, наверное, в этом не было ничего удивительного. Это я был хорошо знаком с концепцией попаданчества по художественной литературе. А эти ребята, судя по всему, ничего подобного не читали.

Оставив моряков травить свои байки дальше, отправился исследовать другие жилые помещения. Хотелось найти каюту кого-то из офицеров. И, к счастью, в этот раз я нашел, что искал. Не знаю, кто тут жил, но явно не простой матрос. Правда, каких-либо полезных записей я не увидел, зато сразу обратил внимание на предметы, висящие на стене.

Первым отметил массивный барометр-анероид. В принципе, полезная вещь на корабле, с помощью которой можно было, наверное, предсказывать опасные погодные явления. Рядом висела другая вещь, которая сразу меня заинтересовала. Отрывной календарь.

Правда, очень быстро он разочаровал, ибо тут была отмечена только дата — первое декабря. Года не было. Выругавшись, я посмотрел на то, что висело на стене между барометром и календарем, и застыл с отвисшей челюстью. Это был портрет бородатого мужика в короне и при других царских регалиях. Прикол был в том, что эту монаршую морду я хорошо знал! И принадлежала она Николаю Второму!

Рассматривая изображение, я тихо офигевал. Ладно, я еще понимаю, если бы у офицера портрет английского короля висел. Тут все понятно. Верноподданнические настроения и все такое. Но наш-то самодержец что тут забыл?! Даже если офицер из России происходил, никто бы ему портрет чужого царя вешать бы не разрешил.

Но где-то через полминуты, которые прошли в активных раздумьях, я мысленно дал себе подзатыльник. Балда! Опять нашел только самый очевидный ответ и забыл про другие варианты! Шире надо было мыслить. Тогда бы все сразу сошлось!

Теперь наличие портрета этого бородатого монарха на борту английского корабля не вызывало у меня вопросов. Ведь я вспомнил один факт. У нашего Никки был кузен Джорджи, с которым они были похожи как братья-близнецы. Был даже какой-то фотоприкол тех лет, где они шапками поменялись. И там сложно было понять, где царь, а где король. Значит, тут у нас висит портрет короля Георга. Вспомнить бы еще, какого именно…

Вроде, отец Елизаветы Второй, правил под именем Георга Шестого. И взошел он на трон незадолго до войны. Это я точно помнил, так как смотрел про данного монарха фильм. «Король говорит», кажется. И именно поэтому я точно знал, что бороды и усов он не носил. Значит, перед собой я видел изображение его бати — Георга Пятого. Про этого я мало что знал, но помнил, что он был королем во время Первой Мировой.

И вот теперь у меня все замечательно сходилось! Чью-то эскадру они уже должны были гонять. Значит, Великая война для них уже началась и еще не завершилась. В декабре восемнадцатого она уже кончилась, так что я одним махом определил временной интервал, откуда могло занести этот крейсер. С тысяча девятьсот четырнадцатого по тысяча девятьсот семнадцатый.

Вполне довольный собой, я выбрался на палубу утюга, соображая, что еще нужно сделать. Неожиданно подумал, что до сих пор не узнал того, что узнать было проще всего. Корабль я продолжал звать утюгом, хотя его имя наверняка было написано на бортах. И почему я сразу не додумался его посмотреть?

Решив исправить это досадное упущение, я взлетел, перемахнул через борт и подлетел к корме, где четко просматривалась цепочка символов, которая не могла быть ни чем иным, кроме как названием корабля. Зависнув напротив, вчитался и вылупился, наверное, с таким же удивлением, как недавно на портрет Георга Пятого. Подумав, что это какая-то шутка, облетел корму и посмотрел, что написано на другом борту. Потом подлетел с носа, проверил и там. Везде надписи были одинаковыми. Значит, никаких сомнений больше не было.

Набрав высоты, я плюхнулся на крышу верхней носовой башни, уселся там и проверил маскировочные заклинания. А потом начал ржать. Нет, не издавать звуки, характерные для земных лошадей, а безудержно смеяться. Что же меня рассмешило? Название корабля, которое оказалось очень в тему.

На бортах крейсера было выведено его имя — «Princess Royal». И меня, что называется, прорвало, когда его прочитал. Это что же получается? У обычных попаданцев и рояли в кустах обычные. А у меня, поскольку я попал в принцессу, и рояль не простой, а принцессный!

Отсмеявшись и сбросив таким образом напряжение, я вернул себе деловой настрой и принялся размышлять. А мысли бродили невеселые. Нифига это для меня не рояль, а дополнительная головная боль. Да, конечно, благодаря этому крейсеру до меня грифоны не доплыли. Но грифоны — это зло известное. Да, проблем бы они доставили немало. Но, в конечном счете, я бы их спровадил. А с ним что делать? Раздумывая, я постучал копытом по броне на крыше башни. Или, вернее, не с ним, а с ней. Ведь у крейсера было женское имя.

Точнее даже не имя, а титул, который мог принадлежать только женщине. Про него я когда-то читал. Данный титул присваивался старшей дочери действующего монарха, выделяя таким образом старшую принцессу среди всех остальных.

И тут у меня в голове снова что-то щелкнуло. Кусочки паззла вдруг сами собой сложились в цельную картину. Фиолетовое свечение в момент переноса, а помимо этого смесь утюга и старшей принцессы. Вот я лошара! Сколько раз до этого утюгом корабль поименовал, а дошло только сейчас!

Вскочив на ноги, я начал ходить в пространстве между пушками, вспоминая, какие там были еще параметры. Металлические элементы, соленые капли на щеках, что-то связанное с жаром, наличие сестры и полупрозрачный хвост. Поняв, что все подходит, я выругался. Проклятье! Второй раз на те же грабли наступаю!

Ведь что было в прошлый раз? Заговорщики ритуал провели? Провели! Но все, в том числе и я, решили, что ни к чему он не привел. А потом на два года раньше появился Сомбра!

И, черт возьми! Я как последний дурак повторил ту же ошибку. Причем всего несколько дней спустя, когда посчитал, что ритуал Твайлайт ни к чему не привел. Ага, как же! Почему бы мне тогда не подумать над тем, что магически надорваться просто так, не перемещая ничего, она бы не смогла?! Да и все немаленькое количество энергии, что у нее было накоплено, должно было куда-то уйти. И этот корабль с его тысячами тонн водоизмещения явно подходил. Ведь, казалось бы, все на поверхности. Но нет, все мы крепки только задним умом…

В расстроенных чувствах я взлетел, облетел «Принцессу» еще раз и направился к побережью. В принципе, самое главное из того, что хотел, я узнал. Теперь мне было известно, кто безобразил в наших водах. И сейчас я понимал, кто в этом виноват! Оставался еще извечный вопрос «Что делать?», но к нему я планировал вернуться чуть позже. Сейчас я просто не мог трезво мыслить от злости и возмущения. Злился я на себя за очередную тупость, а возмущался безответственностью Твайлайт, последствия которой теперь было непонятно, как разгребать.

Ведь все параметры, по которым вызывала свою наставницу Твайлайт, на этом корабле сходились идеально! Старшая принцесса? Да, это, фактически, ее имя. Есть сестра? По любому, у этого крейсера есть систершип, так что сходится. Элементы брони? Сколько угодно! Соленые капли на щеках? Почему-то пони при их упоминании вспомнили слезы, а я кровь. Но ведь морская вода тоже соленая, и ее было полно вокруг. А щеки… Что-то я такое слышал, что у кораблей есть скулы. И, блин, эквестрийский порой страдал теми же проблемами, что и английский — одно и то же слово обозначало разные понятия. Так вот, в нем было одно слово, которое в зависимости от контекста могло означать и щеки, и скулы.

Что там еще было? Искать там, где жарко? Вот ведь эта Твайлайт! Это же надо было так расплывчато сформулировать! Во время десятибалльного шторма у них там было жарко. К тому же зацепило в итоге корабль в первую очередь за самое горячее место — за работавшую на форсаже котельную номер пять.

Полупрозрачный шлейф хвоста еще был. Подозреваю, что, когда эта «Принцесса», раскочегарив все топки, шла на полном ходу, а именно так в момент переноса, похоже, и было, она оставляла за собой неплохой такой шлейф черного угольного дыма из своих трех труб. Совсем не похоже на хвост и гриву Тии, но по смыслу подходит…

И, конечно же, утюг! Подозреваю, что Твайлайт его еще и в подробностях представила — длинный, металлический, с паром внутри, с рубленым носом! Совсем такой, как этот крейсер!

Похоже, двухсотметровый бронированный корабль не упал сверху на Кантерлот только потому, что фиолетовая волшебница что-то там химичила с тем, чтобы вызываемый объект оказался в тех же средах, откуда был вытащен. «Принцесса» была частично в воздухе, частично в воде, вот ее и выбросило туда, где было в достатке и того, и другого. Правда, глубины заклинание ученицы Тии уже не мерило.

И в этом, похоже, было наше спасение. Крейсер с большими пушками и сидящий на мели крейсер с большими пушками — это две больших разницы! Фактически, мне даже предпринимать ничего не потребовалось, ведь все эти дни англичане явно не знали, что делать, и только спамили в эфир криками «Спасите-помогите!» В принципе, от этого можно было уже и сыграть. Хотя я догадывался, что договориться с джентльменами мне будет очень непросто.

Эти, конечно, не были отбитыми маньяками, как японцы, но и ангелами не являлись. Свою колониальную империю, над которой не заходило солнце, они построили на крови и на руинах других цивилизаций. И из всех европейских колонистов со своими туземцами обращались хуже всего…

Понятно, что экипаж «Принцессы» очень скоро поймет, что поддержки из метрополии они при случае не получат, и это должно будет отразиться на их действиях. Но блин! Если бы здесь оказался более современный корабль, у них бы вообще шансов не было! А у этого утюга есть! Топливо — уголь, его, думаю, можно раздобыть без особых проблем! Начинка снарядов — шимоза, которую у нас уже серийно производят. Да и что-то мне подсказывает, что с имеющимся главным калибром им большой расход боеприпасов не потребуется…

В общем, что теперь делать с этой «Принцессой», было непонятно. Пока корабль сидел на мели, его даже топить пытаться не имело смысла — не утонет ведь. Зато можно было, например, оставить его в качестве пугалки для грифонов и прочих.

В общем, в сторону побережья я летел не в лучшем настроении, периодически поминая непечатными выражениями Твайлайт, обеспечившую мне эту головную боль. И самое неприятное заключалось в том, что на берегу меня тоже ничего хорошего не ждало, ведь я понимал, что скоро мне придется снова лететь на другой конец страны, чтобы разобраться с неожиданно возникшей полосатой угрозой.

---

Уже несколько дней, с тех пор, как Найтмер отправилась разбираться с неожиданно нахлынувшим ворохом проблем, вся ответственность за государственные дела лежала на Кейденс. Но розовая аликорн, к некоторому своему удивлению, неплохо справлялась, и даже не перенапрягала себя. Она вспоминала, какой аврал случился, когда подруга улетела в Сталлионград, когда принцессе Любви пришлось не спать круглые сутки, чтобы очередь ожидающих рассмотрения документов хотя бы не увеличивалась…

Сейчас же все было по-другому. Стоило признать, что организованный владычицей кошмаров секретариат работал отлично, значительно разгружая принцессу. Рэйвен, ранее бывшая единственной секретаршей тетушки, стоило признать, в новой должности освоилась очень быстро и, имея карт-бланш, развернулась очень широко. Уже два раза Кейденс подписывала приказы о расширении персонала секретариата.

Кто-то мог бы сказать, что таким образом она только увеличивала количество придворных бюрократов, но розовая аликорн видела, как изменился сам процесс документооборота, как выросла скорость принятия решений. Тот же объект, в котором ныне была заключена статуя Дискорда, был построен в кратчайшие сроки.

Также принцесса оценила задумку подруги, внедрившей идею о присвоении документам рангов секретности. Конечно, ей не очень нравилось, что приходилось скрывать от подданных кое-какую информацию. Но, с другой стороны, она понимала, какая паника могла бы подняться среди простых пони, которые любили пересказывать новости, приукрашивая и преувеличивая все, что услышали. Наверное, кое про что им вправду пока не следовало знать…

В общем, пока черная аликорн разбиралась с неотложными делами сначала на северных окраинах, потом в Филлидельфии, ее розовая коллега в целом успешно справлялась с текучкой в столице.

Хотя не все было так радужно. От Шайнинга, которого, скрепя сердце, пришлось послать на выяснение обстановки вдоль южных границ, пока не было вестей. Принцесса Любви очень надеялась, что ее храбрый, но порой довольно безрассудный жених вернется целым и невредимым. Честно говоря, отправлять его туда Кейденс очень не хотела. Она с удовольствием придержала бы его возле себя, чтобы рядом был кто-то, способный поддержать. Но вместе с этим аликорн понимала, что ее суженый сильно расстроится, если вместо него отправят другого офицера, и начнет придумывать всякие глупости.

Вообще, эти беспорядки, связанные с зебрами, начались совершенно некстати. Эквестрия будто вступила в какую-то черную полосу, когда враги появлялись то с севера, то с востока, то теперь с юга.

Бедная Найтмер не успевала метаться по стране, разбираясь в вопросах, в которых сама Кейденс ничего не понимала. И, обдумывая это, она была очень рада, что рядом была черная аликорн, взвалившая на себя столько задач. Иногда она даже задумывалась, как действовала бы в схожей ситуации тетушка, которая наверняка предпочитала бы оставаться в столице и не вмешиваться лично. А ведь, возможно, тогда метаться по окраинам державы пришлось бы уже принцессе Любви!

Розовая аликорн вздохнула. Все же кое-куда ей съездить было необходимо. В Ванхуфере требовалось проверить обстановку лично, так как доклады оттуда приходили какие-то нечеткие. А поскольку этот город был центром одной из северных провинций, которая могла оказаться под атаками Сомбры, необходимо было наладить там все как можно лучше.

В принципе, Кейденс не волновалась насчет того, что в столице за время отсутствия обеих принцесс что-то развалится. Канцлер и министры после устроенных Найтмер профилактических бесед работали на совесть. Честно говоря, на тот момент подход коллеги казался принцессе Любви местами слишком жестким, но сейчас она видела результат и готова была признать его эффективность.

Так что поутру розовая аликорн собиралась отправиться в поездку, оставив часть дел Нейсею. К счастью, благодаря тому, что секретариат значительно разгрузил ее, принцесса Любви могла нормально спать, чем всегда пользовалась. Иногда она даже понимала Найтмер, которая любила поваляться в кровати. Порой Кейденс тоже хотелось так сделать, но всякий раз она заставляла себя вставать вовремя. Вот и сейчас принцесса Любви, заведя будильник, устроилась в кровати и очень быстро заснула.

Большую часть ночи младшая правительница, похоже, проспала без снов. Но вдруг она оказалась в каком-то неожиданном месте.

Кейденс стояла на отполированных и тщательно подогнанных друг к другу досках, над нею было звездное небо, вокруг расстилались морские просторы. Аликорн глубоко вдохнула, надеясь ощутить морскую свежесть, но только с возмущением фыркнула, когда вместо этого в нос полезли запахи металла и чего-то химического.

То, что она находилась на палубе корабля, причем практически на его носу, принцесса поняла быстро, хотя она уже и очень давно не плавала на морских судах. Аликорн еще раз осмотрела тихое и гладкое ночное море впереди себя, отметив, что палуба находилась достаточно высоко над уровнем воды. А потом принцесса любви решила обернуться и осмотреть сам корабль.

И, едва развернувшись, Кейденс застыла в ужасе, уставившись на то, что она мгновенно узнала. Две огромные мортиры, похожие на те, какими пугала ее когда-то Найтмер, только гораздо больше по размеру, смотрели, казалось, прямо на нее своими жерлами из странной металлической или даже бронированной коробки! А чуть сзади и повыше располагалась еще одна такая же коробка, откуда в принцессу целилось еще два таких же орудия!

Неосознанно розовая аликорн даже сделала шаг назад. Вот только от дальнейших переживаний ее отвлек знакомый голос.

— Вижу, ты уже прониклась впечатлением, — мелькнувшая сверху тень опустилась на палубу рядом, превратившись во владычицу кошмаров. — Там на корме еще одна такая же башня есть. И посередине еще.

— Что происходит, Найтмер? — поинтересовалась младшая правительница. — Это ведь снова организованный тобою сон? Что за странные декорации? И почему ты назвала эти штуки башнями? Они совсем не похожи.

— Декорации? — усмехнулась, переспросив, черная аликорн. — Как это часто бывает, они взяты из реальности. Ты сейчас видишь то, что я обнаружила в результате разведки наших восточных морей. А башнями назвала эти штуки не я. Так их экипаж обзывал.

— Этот корабль разбил флотилию грифонов? — мигом сориентировалась Кейденс, соотнеся между собой несколько фактов. — Чей он? И откуда взялся? И, получается, ты уже пообщалась с кем-то из команды?

— О! История его здесь появления эпична до зубовного скрежета! — скривилась подруга. — Сейчас я тебе расскажу, что удалось узнать, а потом нам вместе надо будет решить, что с этим делать.

Далее старшая коллега поведала очень странную на первый взгляд, но логичную, если призадуматься, историю о том, как Твайлайт, желая вернуть принцессу Селестию, призвала в наши воды огромный боевой корабль, приплывший аж из соседнего измерения.

Все озвученные Найтмер факты Кейденс приняла. К сожалению, логика была, что называется, убийственной. Все параметры поиска сходились, также на Твайлайт указывал фиолетовый цвет магического поля. Да и время, когда здесь появился этот корабль, совпадало со временем проведения неудавшегося ритуала.

Уточнив, не преувеличила ли черная аликорн во сне размеры судна, она взлетела и осмотрела сверху эту «Принцессу», оказавшуюся здесь вместо тетушки. Оценив габариты, розовая аликорн ужаснулась. Бедная Твайлайт! Неудивительно, что она слегла с магическим истощением! Даже ей, да что там, даже Найтмер или Селестии стало бы плохо после перемещения такой массы сквозь границу миров!

Корабль, конечно, поражал. Не только размером, но и явным отсутствием движителя. Ну и, конечно, количеством своих орудий. Создавшие его существа, кто бы они ни были, явно были гораздо более воинственны. Но также они явно являлись хорошими кузнецами и механиками, значит, должны были быть достаточно разумными, чтобы с ними можно было поговорить и договориться…

— К нашему счастью, она крейсер не на Кантерлот уронила, — усмехнулась, поднявшись к ней, Найтмер. — Ну и еще повезло, что никуда корабль с этого места не денется, ибо сидит на мели.

— Надо помочь команде, — предложила принцесса Любви. — Вдруг у них кончается провизия? В конце концов, они помогли нам, отбив атаку грифонов, хоть и сами этого не желали.

— Вот с этим проблема, — вздохнула Найтмер. — Экипаж состоит из тысячи озлобленных непониманием мужиков… Ну, жеребцов…

— Тысяча жеребцов на корабле? И ни одной кобылки? — с удивлением переспросила Кейденс. — Да это же мечта некоторых романтичных придворных дам! Помню, я сама такой роман читала. Давно еще, когда была молодой и наивной.

— А сейчас ты старая и циничная? — усмехнулась подруга.

— Да ну тебя! — притворно обидевшись, фыркнула розовая аликорн. — Зачем сразу в противоположную крайность уходить?

— Проблема в другом, — скривилась владычица кошмаров. — Наших придворных дам, если бы они здесь оказались, в лучшем случае посчитали бы странными домашними животными. А скорее всего, совершенно неромантично выкинули бы за борт от греха подальше.

— Почему? — опешила принцесса Любви.

— Местный экипаж, как понимаю, происходит из мира, где является единственной разумной расой. Они сильно отличаются от нас внешне, так что я пока только наблюдала, не вступая в диалог. Даже не знаю, как к ним подступиться… — пояснила Найтмер. — Но еще есть поверье, что кобылка на корабле к несчастью.

— Что? Какая глупость! — возмутилась Кейденс. — Да жеребцов только оставь без присмотра, они тут же грязью зарастут, начнут творить глупости или бездельничать!

— Ну, ты еще вызовись здесь порядок навести, — усмехнулась черная аликорн.

— А и вызовусь! — заявила принцесса Любви. — Тысяча жеребцов и ни одной кобылки! Куда это годится? В конце концов, если нужно с кем-то мирно договориться, то, наверное, этим действительно стоит заняться мне. Вот только я собиралась сначала съездить на наш северо-запад.

— А что там? — уточнила старшая правительница.

— Необходимо проверить регион в связи с угрозой Сомбры, — пояснила розовая аликорн. — Не волнуйся, там только проверка. Поэтому я не хочу тебя снова гонять на другую сторону державы, а слетаю сама.

— Спасибо, — вздохнула Найтмер. — Вот только мне все равно придется на очередную окраину переться. Надо проверить, что там с зебрами.

— Присмотри там за Шайнингом, пожалуйста, — попросила подругу младшая принцесса. — А то не хотелось бы, чтобы он опять вернулся с какой-то травмой.

— Ладно, проконтролирую твоего женишка, — улыбнулась владычица кошмаров. — Против твоей поездки тоже не возражаю. Отправляйся, если считаешь нужным. Но постарайся не задерживаться. Желательно, чтобы одна из нас находилась в столице.

— Хорошо, — кивнула розовая аликорн. — Вижу, ты хотела подробнее обсудить со мной эту «Принцессу», — она усмехнулась, подумав, что этот корабль не очень соответствует своему названию. Элегантности и шарма в нем точно не было. — Вот только, как понимаю, уже утро. Вот-вот сработает мой будильник.

— Ясно, тогда встретимся следующей ночью, либо через одну, — распорядилась Найтмер. — Будь осторожна. До встречи!

На этом она исчезла, а за ней и ночное море, и застывший посреди него странный на вид корабль. А буквально через минуту Кейденс проснулась.

Путешествие в Ванхуфер прошло спокойно. Да и в самом городе младшая правительница быстро разобралась почти со всеми проблемами. Ей хватило одного дня.

Решив переночевать в городе, а уже утром, проведя последнюю инспекцию, отправиться в столицу, Кейденс расположилась в предоставленных покоях, понаблюдала, как подруга закатила солнце, и подумала, что, возможно, и сама она скоро освоит это умение.

Но, конечно, из головы у нее не шел странный и, чего уж там, страшный корабль. Его размер о многом говорил. Пожалуй, в Эквестрии не было такой верфи, которая могла бы спустить на воду подобного исполина. Видимо, его создатели были опытными мореходами, раз столь многого достигли в кораблестроении.

Утром она все еще размышляла над сложившейся ситуацией. Задумавшись, Кейденс лишь спустя некоторое время обратила внимание, что ей как-то не по себе. Чувства говорили, что на нее обращено чье-то внимание. Недоброе внимание…

Но сделать ничего розовая аликорн не успела. Перед глазами сверкнула фиолетово-зеленая вспышка, а дальше стало темно.

Глава 20 (27)

Уважаемые Читатели, со следующей недели меняется мой рабочий график, поэтому пока не знаю, смогу ли выдерживать текущий темп написания.

До берега я добрался гораздо быстрее. Плутать так же, как на пути к кораблю, не пришлось. Реперная точка, созданная на одном из пирсов, в этом очень помогла. Я даже уложился в ночное время, прибыв за пару часов до планируемого рассвета.

Миднайт со своими подчиненными обнаружилась там же, где я ее и оставлял. Моему появлению коммандер явно обрадовалась. Также я почувствовал, что ей очень интересно узнать, что же я нашел, но офицер сдержалась и лишь доложила, что в мое отсутствие происшествий не случилось. Кивнув, направился в сторону своей временной квартиры. Прямо сразу рассказывать ей пока ничего не стал. Были дела и поважнее. Пока еще стояла ночь, требовалось связаться с Кейденс. Подруге я планировал рассказать практически все, сделав упор на виновнице. К счастью, розовая аликорн еще спала, так что нам удалось пообщаться внутри ее сна, хоть и не так долго, как я планировал.

Покинув сон коллеги, понял, что и самому нужно скоро вставать. Про рассвет забывать было нельзя, а то только паники из-за затянувшейся ночи мне не хватало…

Водрузив на небосвод солнце, я завалился поспать еще часика на четыре. Может быть, это было и неправильно. Может быть, надо было со всех крыльев мчаться навстречу новым проблемам, но я позволил себе чуть-чуть отдохнуть. Как-никак всю ночь делом занимался.

Встав к обеду, быстренько поел, после чего отдал местным несколько распоряжений. Для начала составил уведомление для всех судовладельцев, предупредив их о грифоньей угрозе. Правда, выставил армаду не как флот враждебного государства, а как набежавших пиратов. Морские разбойники — это, конечно, тоже неприятно. Но факт их наличия гораздо менее волнителен, чем факт полномасштабной агрессии.

Тем не менее, к самим грифонам я плавать временно запретил под предлогом того, что их воды сейчас наиболее опасны. И пока они сами со своими флибустьерами не разберутся, мы нашими кораблями рисковать не хотим.

Береговой патруль я отменять не стал. Наоборот, приказал по возможности усилить. Черт этих грифонов знает! Вдруг опять приплывут, но уже в другом месте? Так пусть у нас хоть такая система разведки и раннего оповещения будет, если ничего другого мне Тия не оставила.

К Везер я тоже заглянул, обрадовав метеоролога тем, что скоро выматывающие ее сигналы прекратятся. Конечно, сам я для этого ничего не предпринимал, но помнил, что радисты крейсера получили приказ прекратить попытки установить соединение, если не получится связаться с Гамильтоном. Ну а уж в том, что у них не получится, я был уверен.

Обрадовал синоптика еще и личной благодарностью за бдительность. В конце концов, во многом именно благодаря ей мне удалось обнаружить «Принцессу».

Миднайт тем временем по моему приказу планировала маршрут в сторону наших южных границ. И тут все было несколько сложнее, чем в прошлые разы. До этого мы четко знали, куда хотели попасть. Сначала это были Рудокопное и лежащий за ним конкретный аванпост, потом Филлидельфия. Но сейчас было не очень понятно, куда, собственно, лететь. Я знал только о том, что Шайнинг был отправлен невестушкой на юга, ничего конкретнее не было.

Карта тоже не очень помогала. Граница с зебрами была длиной в несколько сотен миль, так что искать там старшего лейтенанта без ориентиров можно было очень долго. Конечно, и пальцем в небо можно было ткнуть. Правда, за неимением пальцев эта затея становилась еще более бесперспективной, чем обычно.

Почему я хотел найти Шайнинга? Я был уверен, что он уже обладает более полной информацией. Женишок Кейденс, хоть и подтупливал зачастую, показал себя неплохо в командировке на север. Да и своими дуболомами исправно командовал. Ну и, вдобавок, подруга просила за ним присмотреть.

В конце конов, мы решили наведаться сначала в Хорстон — крупнейший город нашего южного приграничья. В эту точку Миднайт и проложила маршрут, после чего я, попрощавшись с некоторыми местными, вышедшими на площадь, взлетел. Построившись уже привычным клином с коммандером во главе, мы, сделав круг над городом, направились на юго-запад.

Полеты все еще приносили мне удовольствие. Благо, тело аликорна не особо уставало махать крыльями. Даже когда мы на север через горы летели, я не особо вымотался. Здесь же никаких серьезных преград нас впереди не ждало, так что я вообще не переживал, наблюдая, как внизу друг друга постепенно сменяют биомы.

Если Филлидельфия располагалась в зоне широколиственных лесов, то наша точка назначения лежала в степях. Вот я и наблюдал за тем, как леса постепенно исчезают, превращаясь в рощицы. Ну а потом пошли и обширные довольно сухие на вид равнины. Что-то подобное я наблюдал и на подлете к Сталлионграду, но там была скорее лесостепь.

Насколько я помнил из прочитанной в дворцовой библиотеке книжки, когда-то давно в этих местах вовсю кочевали зебры, но потом пони их отсюда вытеснили в более южные земли. Правда, было это, вроде, еще даже до появления Сестер. Хотя не удивлюсь, если нынешние набеги полосатых оправдываются желанием вернуть свои степи.

Под вечер мы добрались до Хорстона. Город стоял на реке, разросшись по обоим берегам. Особо высотных зданий я не заметил, но в центре было довольно много каменных или кирпичных зданий. Окраины же напоминали мне виденную в сериале Эппллузу.

По уже сложившейся традиции, приземлились мы на главной площади, вызвав небольшой переполох. А через пару минут я уже лицезрел мэра. Во второй раз после Нижних Мхов я видел градоначальника, должность которого подтверждала перекинутая через плечо лента с соответствующей надписью. Этот, правда, выглядел более внушительно. Видимо сказывалось то, что мэрствовал он не в мелком городишке, а в одном из крупнейших поселений региона. Местный городской глава, несмотря на жаркую погоду, был облачен в белую рубашку и светлый пиджак. А на шее даже была пародия на галстук. Такая штука из двух шнурков с аксельбантами и застежкой спереди. Не помнил, как этот элемент одежды назывался, но он у меня четко ассоциировался с южными штатами Америки.

Ну а сам мэр в этом костюме напомнил мне стереотипного богатого техасца из «Симпсонов». Только шляпы не хватало.

О нашем визите местный глава администрации, понятное дело, предупрежден не был, ибо мы не посылали никого вперед. Тем не менее, градоначальник был рад моему появлению, хоть и робел.

Правда, особо прояснить обстановку не получилось. Вблизи города полосатые возмутители спокойствия не появлялись, что радовало. Но именно поэтому мэр не мог рассказать ничего сверх того, что знал я сам. Да, зебры бузили где-то южнее. Да, недавно проездом был командир Дневной стражи. Да, отправился на юг. Больше ничего градоначальник не знал, ибо Шайнинг ему не докладывался.

С одной стороны, такая тишина радовала. Если бы было что-то совсем серьезное, в город бы стекались беженцы, да и из более мелких городков приходили бы вести. Но с другой стороны, отсутствие хоть какой-то обратной связи удручало.

В итоге решил на ночь остановиться здесь, а утром продолжить поиски. Оставшееся до захода солнце время провел над картой с Миднайт. Офицер строила догадки и делала прогнозы, пытаясь понять, куда же нам дальше двинуться. Ну а когда мы более-менее определились, все же нашла в себе наглость поинтересоваться у меня результатами моей разведки.

— Смотри, — достав полученную в Филлидельфии морскую карту и расстелив ее поверх уже лежавшей на столе местной, произнес я. — Вот в этом квадрате, в районе отмели, которая здесь называется Южная банка, мною обнаружен корабль неизвестной нам ранее державы.

Скрывать от командира своей гвардии обнаружение «Принсесс Ройял» не стал, как и ее инопланетное происхождение. Поэтому, соотнеся свой полет с картой, указал на точку, где и сидел на мели крейсер.

— Один корабль? — уточнила Миднайт. — Остальные были потоплены в битве с грифонами?

— Нет, — вздохнул, понимая. Что сейчас многое нужно будет объяснять. — Он и был один…

 Далее я озвучил коммандеру все свои догадки, выкладки и предположения, а также результаты осмотра корабля. Даже напомнил фестралу, что кое в чем здесь была и ее «заслуга». Ведь это она со своими ребятами ворвалась в зал, где проводила свой призыв Твайлайт. И это она повторила услышанное у меня словечко «отутюжить», из-за чего фиолетовая единорог в самый неподходящий момент представила себе предмет быта, которым гладят одежду.

Конечно, в вину я это подчиненной ставить не собирался. Во-первых, она была при исполнении. Во-вторых, нужного результата коварная призывательница не достигла только благодаря вмешательству ночной гвардии. В-третьих, во всем остальном была виновата именно ученица Селестии, решившая продолжать, во что бы то ни стало. Миднайт можно было упрекнуть, пожалуй, только в том, что она нагрянула уже в разгар ритуала, а не перед его началом.

В общем, командир моей гвардии была впечатлена услышанным даже больше, чем Кейденс, хотя я той даже во сне боевой крейсер продемонстрировал. Похоже, сказалось то, что фестрал была именно военной, поэтому сразу смекнула, на что может быть способен корабль, в одиночку обративший в бегство всю грифонью Армаду.

Миднайт даже поинтересовалась, не планирую ли я захватить это судно, чтобы поднять на нем эквестрийский флаг. Но я эти ее поползновения пресек. Что-то мне подсказывало, что на «Принцессе» экипажа может оказаться раз в пять больше, чем членов всей моей гвардии. И наверняка из личного оружия там будут не только кортики у офицеров, но и винтовки типа «Энфилд», а то и, того хуже, пулеметы «Льюис». Такой, с блином сверху, был у Сухова в «Белом солнце пустыни». Что-то мне совсем не хотелось потерять единственное боеспособное подразделение в запутанных отсеках и на узких крутых лесенках крейсера.

Так что эти планы я сразу отбросил, оставив коммандера планировать наши завтрашние эволюции.

Процедура заката здесь вызвала те же эмоции, что и в других городах. Местные прибегали посмотреть и проникнуться. Что же, мне не сложно, а им приятно.

Так что в предоставленную роскошную спальню я заходил в хорошем настроении. С ним же и заснул на кровати, которая, конечно, была меньше той, что осталась во дворце, но все равно внушала.

А вот дальше все пошло наперекосяк. Сон Кейденс я почему-то не смог обнаружить. Похоже, проблем в Ванхуфере у принцессы любви оказалось больше, чем она ожидала, раз она не легла спать. То, что подруга так может, помнил. Когда я ездил в Сталлионград, она, вроде, то ли две, то ли три ночи подряд не спала. Потом, правда, выглядела хуже грелки, которую Тузик порвал, но это было потом. Так что не стал особо беспокоиться, отложив разговор на конец ночи. Благо, у меня еще было, чем заняться в мире снов.

Я собирался сделать то, до чего не дошел вчера. Пора было пообщаться с кем-нибудь из британцев. Я, конечно, мог и прошлой ночью зажать какого-нибудь матросика, а лучше офицера, в углу, улыбнуться ему во все зубы и вежливо попросить рассказать все, что он знает. Мог, но не стал этого делать. И так было понятно, что после этого на корабле все бы бегали с криками «Полундра!» и искали черного морского черта.

Конечно, можно было пообщаться с кем-то из команды в мире снов. Благо, множество матросов ночью все же спало. Вот только мне и самому нужно было бы где-то заныкаться, чтобы войти в мир снов. И при этом я бы совершенно не контролировал происходящее вокруг. Да, можно было скрыться под невидимостью и другими маскировочными чарами. Но вот что-то не хотелось очнуться из-за того, что на меня наступил какой-нибудь моряк, некстати решивший заглянуть в облюбованный мною отсек…

Так что вчера я общение через мир снов отложил, решив оставить его до того момента, как смогу улечься в теплую и, главное, безопасную постельку. Ведь, в конце концов, расстояния для меня не были помехой при данном виде общения.

Так что этой ночью я собирался наверстать упущенное. Но что-то пошло не так. С самого начала я не смог обнаружить сны хоть кого-то из команды. В принципе, с учетом того, что я там лично никого не знал, это было объяснимо. Но когда у меня после нескольких часов попыток так ничего и не получилось, я откровенно напрягся.

В той области, где находился крейсер, вообще больше никто, кроме его экипажа, не должен был спать. Но я почему-то никого не находил. Единственное объяснение этому, которое смог придумать, заключалось в предположении, что на корабле сыграли тревогу, отчего все члены экипажа побежали по боевым постам.

Но что-то мне подсказывало, что что-то здесь не так. В конце концов, бросив бесплодные попытки, я подумал, что чего-то не понимаю. Но, поразмышляв еще, решил, что, раз мне не хватает собственных знаний, стоит пообщаться с той, кто, возможно, разбирается в этой теме несколько лучше. Да и вообще, давненько я не был у Луны. Тем более, к ней у меня были и другие вопросы.

Внедрился я в камеру к своей узнице так же, как и до этого. Соседей Луны увели на работы, а, когда она осталась одна, в темницу заглянула розовая аликорн в мундире с эполетами и двууголке.

— А, княгиня… — посмотрев на гостью, произнесла узница. — Чем обязана?

— Надо же, я даже удивлена, — ответил ей, высказав пришедшую на ум мысль. — Сегодня ты меня встречаешь без негатива.

— Я не просто так трачу здесь время, — скривилась принцесса ночи. — Я много думала, в том числе и о тебе. Возможно, я была предвзята в отношении тебя.

— Что же, выходит, что заключение идет тебе на пользу, — ответил, несколько удивленный такими речами собеседницы.

— Вижу, ты удивлена, — слегка улыбнулась Луна. — Не скрою, мне приятно видеть тебя удивленной, а не спокойной и всезнающей. Да и вообще… — она неожиданно вздохнула. — Хорошо лицезреть кого-то кроме тех двоих.

— Надоели соседи? — усмехнулся, услышав такое неожиданное признание. Помнится, раньше она мне гордо заявляла, что никаких жалоб я от нее не услышу. Хотя, конечно, и тут она, строго говоря, не жаловалась.

— Надоели? — усмехнулась принцесса ночи. — Думаешь, я попрошу избавить себя от их общества? Не дождешься! — ее усмешка исчезла. — Признаю, истории этого мелкого пса, повторявшиеся уже не один раз, успели приесться. И были бы они еще интересными. Но этот болван чаще всего вспоминает, как он жил в деревне, таскал кирпичи, пил дрянной портвейн по всем городам и весям державы, либо как он отжимался. Пф! — она даже фыркнула, выражая свое презрение. — Держу пари, что половина из его россказней выдумана. Даже его недалекий сородич это понимает… — она замолчала, о чем-то задумавшись. — И я даже понимаю, почему именно они оказались моими соседями. И знаешь что? — Луна усмехнулась. — Я хочу тебя за них поблагодарить!

— Поблагодарить меня? — только что я думал, что она уже достаточно удивила меня своими признаниями. — Благодарят обычно за что-то полезное. Не поверю, что ты смогла приспособить этих псов к делу!

— А это смотря, что считать делом, — заявила узница. — Я могу тебе рассказать, но поклянись, что, услышав правду, ты не заберешь их, чтобы помешать мне делать себя лучше!

— Клянусь своей двууголкой! — легко пообещал я, спародировав одного знаменитого барона. Темно-синяя аликорн, правда, шутку оценить не могла, поэтому лишь с серьезной миной кивнула.

— Странная клятва, но ладно. Пусть будет так. С помощью этих беспокойных соседей я учусь усмирять свой гнев, — подумав, призналась Луна. — Первое время они очень быстро выводили меня из себя, как только я начинала прислушиваться к этим мерзким побасенкам. Сказать по чести, я всегда была такой и никогда не считала свой гнев, который столь легко возгорался внутри, недостатком. Может быть, поэтому я сейчас и нахожусь здесь…

— То есть ты учишься успокаивать себя, терпя все их выходки? — уточнил, в уме аплодируя собеседнице. Вот, честное слово, до этого в основном только ругал ее мысленно. Но здесь, несомненно, следовало похвалить. Во-первых, до нее действительно дошло, что нужно меняться к лучшему. А во-вторых, она даже в условиях тюремной камеры смогла придумать, как это делать. — Снимаю шляпу! — я действительно взял телекинезом свою двууголку и изобразил что-то, что в фильме делали при встрече мушкетеры. — Я не стала бы мешать тебе, даже если бы и не клялась. Ведь я тоже заинтересована в том, чтобы по окончании срока ты вышла отсюда перевоспитавшейся.

— Рада слышать, что в чем-то наши суждения совпадают, — кивнула темно-синяя аликорн. — Но ты так и не сказала, что привело тебя сюда. Неужели есть еще что-то, что ты хотела бы узнать у принцессы, тысячу лет не бывшей в своей державе?

— На самом деле, так и есть, — признался я. — Хотела бы поговорить с тобой о магии снов. Ее величество говорила, что когда-то ты была в ней профессионалом.

— Приятно, что Тия хоть в чем-то признает мои умения, — вздохнула Луна. — Да, ты права, я знала сии чары в совершенстве. Но, если ты хочешь научиться, то тут тебя ждет разочарование. Это не та магия, которой один волшебник может запросто научить другого.

— Тем не менее, я хотела бы кое-что спросить, — настоял я на своем.

— Изволь, — холодно кивнула Луна, как бы показывая, что она предупреждала.

— Было ли у тебя когда-нибудь такое, что ты пыталась найти сон конкретного пони, но не могла? — задал я волновавший меня вопрос.

— Неожиданно… — задумалась темно-синяя аликорн. — А зачем вообще искать сон конкретного существа?

— Как это зачем? — оторопел я. — Хочешь сказать, что ты никогда и не искала?

— Не искала, — кивнула собеседница. — Ну, практически никогда. Иногда я заходила во сны Тии или кого-то из знакомых. Но в основном я сканировала мир снов, находя те грезы, где требовалось мое вмешательство. Мне, в общем-то, было не важно, кто был хозяином сна. Главное — там необходима была моя помощь.

— И много таких снов ты находила за ночь? — зачем-то спросил я.

— Когда как, — ответила моя узница. — Иногда и пару десятков за ночь, а иногда всего пару. Но зачем, скажи мне, тебе потребовалась помощь именно в таком деле?

— Я думала, что было бы полезно уметь связываться через сны, — выдал ей частичную правду. Собственно, это я уже умел, а вот принцесса ночи, похоже, до этой возможности так в свое время и не додумалась.

— Связываться через сны? — вытаращившись на меня, переспросила она. — О чем ты?

— Ну, вот, допустим, есть у меня агент на другом конце страны или вообще в соседней державе, — решил пояснить ей суть. — От него мне нужен отчет. Посылать пегасом или, тем более, обычным письмом долго и ненадежно. Конверт могут вскрыть, гонца перехватить. А тут как хорошо было бы! — я сделал вид, что размечтался о несбыточном. — Легла спать, нашла сон своего подчиненного, пришла к нему, он бы мне все устно передал. Готово! Информация дошла бы до меня мгновенно, без задержек и посредников!

— Как ты до этого додумалась? — ошеломленно спросила Луна. — Хотя понятно. Принцесса Информации и тайных знаний! Этого стоило бы от тебя ожидать… — она неожиданно привстала и слегка поклонилась. — Шляпы у меня нет, но прими мое признание в том, что этот метод должен был бы быть хорош. Это действительно было бы удобно. Ведь сколько раз во время походов я жаловалась на отсутствие своевременной информации от командиров… — дальше она начала что-то, уйдя в себя, вполголоса бормотать. Видимо, вспоминая какие-то моменты.

— Значит, в этом вопросе ты мне помочь не сможешь? — спросил, переводя ее внимание на себя.

— При всем желании, — вздохнула темно-синяя аликорн. — Будь у меня силы, я бы могла поэкспериментировать, но магия снов не подчинятся мне здесь так же, как и любая другая.

— Тут, сама понимаешь, уже я не могу помочь, — изобразил на лице участие. — Приказ свыше. Но пока ты можешь строить теории, а, освободившись, получишь возможность проверить их экспериментально.

— Может быть, я и последую твоему совету, — призадумавшись, выразила согласие принцесса ночи.

— У меня есть к тебе еще один вопрос, — продолжил я, решив сменить тему. — Правда, он может тебе не понравиться.

— Что уж там, задавай! — фыркнула Луна. — Не обязуюсь ответить, но хоть послушаю, что же тебя интересует.

— Ваши отношения с Сомброй, — не став ходить вокруг да около, сразу перешел к сути.

— Я уже говорила, что не хочу об этом говорить! — скривившись, будто съела лимон, выдала узница. Хотя, возможно, аналогия была и не очень удачной. Помнится, в какой-то из серий она ананас прямо с коркой ела, даже не поморщившись. — Что такого у тебя произошло, что ты решила вернуться к этой теме?

— Некоторое время назад ко мне попала одна любопытная вещица, — начал я озвучивать заранее приготовленную историю. Как хорошо, что прежде чем идти к ней, немного подготовился.

— И что же это? — несколько напряглась узница.

— Это книга, которая, как я предполагала, должна была являться лабораторным журналом Сомбры, — пояснил ей. — Сама понимаешь, проникнуть в тайны древнего черного мага, с которым в будущем нам еще предстоит столкнуться, мне очень хотелось. Поэтому средств на восстановление текста и его расшифровку я не жалела. Вот только конечный результат меня несколько разочаровал. Это оказался не лабораторный журнал, а личный дневник короля…

— Дискорд его задери! — выдохнула Луна. — Я даже догадываюсь, что этот идиот мог там понаписать! — она угрюмо посмотрела на меня. — Там ведь есть что-то про меня или про наши так называемые отношения, раз ты спрашиваешь! — похоже, гнев свой усмирять она научилась не до конца, так как явно было видно, что принцесса ночи разозлилась.

— Там с какого-то момента только про них и писалось, — усмехнулся, глядя на кислую мину заключенной. — Я, конечно, не сильна в вопросах любви, но, судя по всему, он был от тебя без ума.

— Он по жизни был без ума! — фыркнула в ответ темно-синяя аликорн. — Раз не смог отличить обычных ни к чему не обязывающих заигрываний от настоящей любви!

— Ну-ка, ну-ка! — зацепился я за фразу, которую, похоже, собеседница выпалила сгоряча. — А вот с этого момента поподробнее!

— Проклятье! — прошипела Луна, после чего злобно уставилась на меня. — Клянись, что дальше тебя это не уйдет! И клянись нормально, а не так, как в прошлый раз!

— Клянусь крыльями! — подумав, торжественно произнес, решив, что возможность летать для меня здесь одна из важнейших, а значит, если поклясться тем, что мне эту возможность дает, то это будет довольно значительное обещание.

— Смотри, Каденца делла Ровере, ты поклялась! — просверлив меня взглядом, выдала принцесса ночи. — Правда сия, которую я рискну тебе доверить, крайне неприятна для меня. Она показывает меня не в лучшем свете. Да что там… — неожиданно состояние ее сменилось от рассерженного к грустному. — Столько всего началось из-за моей глупости. Хотя и не только моей…

На этом темно-синяя аликорн замолкла, видимо, собираясь с мыслями. Я же не стал ничего говорить, давая собеседнице время все обдумать. Тот факт, что она решила поделиться чем-то важным, уже меня несказанно радовал.

— Я никогда и никому про это не рассказывала, — продолжила тем временем Луна. — Даже Тие. Особенно Тие! Но, возможно, мне давно было пора облегчить душу… — она снова умолкла, но потом наконец-то перешла к сути дела. — Все, собственно, и началось с моей сестры. Точнее с наших с нею отношений… — узница вздохнула. — Сейчас, спустя годы, я понимаю, что она любила меня и ценила больше всего на свете. Но тогда… Тогда мне казалось, что она душит меня, что она не дает мне нормально развиваться! Эта ее чрезмерная забота! Это ее постоянное внимание! Как же назывался этот термин?

— Гиперопека? — подсказал ей, догадавшись, о чем идет речь.

— Не совсем то, но тоже подходит, — кивнула принцесса ночи. — Меня это раздражало. Я давно уже была взрослой кобылкой, а сестра все продолжала видеть во мне какого-то несмышленыша! И хуже того, что бы я ни делала, чтобы доказать ее неправоту, ничего не работало! Порой это доходило до абсурда! Я даже вызвалась стать главнокомандующей армии, хотя не особо желала участвовать в войнах. Благо, в этом мне помогала Найтмер…

— Так ты вопреки воле ее величества стала генералом? — уточнил момент, который, честно говоря, меня удивил. — Как она тебе вообще звание дала, если держала тебя чуть ли не за жеребенка?

— Тут, видишь ли, она была избирательна, — фыркнула Луна. — Она частично признавала мои способности и умения. Ведь я управляла луной и звездами, охраняла сны подданных, да и просто была второй по силе волшебницей державы, а то и мира. Да и военную стратегию я, в конце концов, тоже освоила. Но когда речь заходила о рутине, о бытовых делах… Вот там от нее мне не было пощады! «Луна, не делай то! Луна, не ходи туда! Луна, это не приличествует принцессе!» — произнесла она, изменив тембр голоса, явно пародируя старшую сестру. — А уж если я собиралась с кем-то сблизиться, то этот кто-то тут же оказывался под прицелом ее взора! И постоянно так получалось, что все те, кто желали дружить или просто ближе общаться со мной, оказывались хитрецами или прохвостами, которым близость ко мне нужна была не ради меня самой, а ради выгод, которые могло им принести нахождение подле меня!

— Хочу заметить, что, вполне возможно, так все и было на самом деле, — прервал монолог собеседницы, почувствовав, что она что-то слишком уж распалилась.

— Знаешь, сейчас я тоже так думаю, — грустно улыбнулась темно-синяя аликорн. — Сестра всегда лучше умела видеть то, что скрыто, читать то, что написано между строк, понимать то, что сказано через неявный намек. Я всегда была слишком прямой и порывистой для этого…

— Осознание наличия проблемы и ее понимание — первые шаги на пути к ее разрешению, — подбодрил узницу. — И я вижу, что ты их уже делаешь.

— К сожалению, я встала на этот путь слишком поздно, — вздохнула принцесса ночи. — А до этого столько ошибок было совершено… А что касается тех, кто окружал меня, тут я сама виновата. Общаться с подданными всегда было непросто для меня. Что уж говорить про то, чтобы с кем-то сблизиться…

— Я, хоть и не твоя подданная, но мы уже не в первый раз неплохо общаемся, — заметил, вспомнив, какие проблемы были у Луны в оригинале, когда она впервые пыталась пообщаться с населением. Похоже, это объяснялось не ее старомодностью, а в целом низкими социальными навыками.

— Удивительно… — фыркнула принцесса ночи. — Не надо думать, что я уж совсем пропащая и не могу с кем-то просто поговорить!

— А я этого и не утверждаю, — ответил ей. Ну вот, только похвалил, а она, похоже, решила действовать от обратного и начала ершиться. — Просто констатирую факт, что мы с тобой нашли общий язык. Кто знает, может быть, в ходе дальнейшего общения мы сможем наладить сотрудничество.

 - Возможно, — кивнула принцесса ночи. — Но позволь вернуться к тому, с чего я начала.

— Изволь, — разрешил ей, повторив ее же выражение и жест.

— В общем, тогда, из-за собственной глупости, я думала, что Тия специально не дает мне с кем-то сблизиться, что она хочет, чтобы я общалась только с ней… — продолжила признаваться в ошибках прошлого узница. — Это раздражало просто неимоверно. И кульминацией всей этой ситуации стал наш с ней визит в Кристальную империю. Она с чего-то решила, что у меня могут быть какие-то виды на тамошнего короля.

— А у тебя их не было? — спросил для порядку, так как при упоминании Сомбры Луна состроила брезгливую мину.

— Да какие там могли быть виды?! — воскликнула принцесса ночи. — Ты его видела? А, ну да… — замялась она, понимая, что лицезреть изгнанного черного недовластелина стоявшая перед ней княгиня не могла. — Да, точно. Его же до твоего прихода изгнали.

— И что же не так было с этим единорогом? — спросил, хотя догадывался, что услышу в ответ.

— Более неухоженного жеребца непросто было бы найти, — с отвращением фыркнула темно-синяя аликорн. — Может быть, среди пейзан и можно было отыскать кого-то грязнее, но не в высшем обществе! Мне вообще было непонятно, чем занимался этот король. Но он, даже когда встречал нас, был растрепан, мантия его была чем-то заляпана, а доспехи, которые он зачем-то таскал на себе постоянно, давно просили, чтобы их кто-нибудь почистил. Да и пахло от него, прямо скажу, неприятно. Неужели ты думаешь, что у меня могли быть на этого чудака какие-то планы?

— Может быть, он был прекрасен душой, чем тебя и очаровал? — усмехнулся, сделав очевидно неверное предположение.

— Нет, ничего прекрасного в нем не было! — отрезала собеседница.

— А вот он про тебя был противоположного мнения, — заметил я. — Читала его дневник, плевалась в некоторых местах.

— Плевалась? — с некоторым удивлением переспросила Луна.

— Ах, что за шейка! Что за глазки! И словно бы пришла из сказки! — процитировал ей внезапно пришедшее на ум произведение из школьной программы. — Какие перышки! Какой рожок! И изумительный, конечно, голосок!

— Это что? — выдохнула узница.

— Это цитата! — обрадовал ее, не став уточнять, что она совсем не из дневника Сомбры, которого, если даже он и существовал, я в глаза не видел. — Догадываешься, про кого он писал?

— Догадываюсь, — пробурчала принцесса ночи, потупив взгляд. — Конечно, любая кобылка была бы рада услышать в свой адрес подобные эпитеты. Вот только я совсем не хотела, чтобы этот единорог влюбился в меня без памяти…

— Как же так получилось? — поинтересовался у нее.

— Тия перед поездкой прочитала мне очередную лекцию на несколько часов, — вздохнула темно-синяя аликорн. — Доказывала, что он мне не пара, что от него, несмотря на то, что мы едем выстраивать межгосударственные отношения, необходимо держать дистанцию. А на все мои попытки возразить или заявить, что я и сама не собираюсь подпускать его близко, лишь улыбалась, говорила, что видит меня насквозь и что ей лучше знать! Это было так отвратительно!

— Дай угадаю, — вклинился в ее повествование. — Ты решила действовать от противного? Раз запрещают, то именно это и нужно делать?

— Не угадала! — ухмыльнулась собеседница. — Вот мне больше делать нечего было, кроме как встречаться с этим типом! Да я бы с удовольствием вообще не ездила в эту его империю!

— Тогда как же все произошло? — спросил я с некоторой растерянностью.

— Ну… — вдруг стушевалась Луна. — Я решила просто позлить Тию. Специально при ней начала оказывать ему знаки внимания…

— Знаки внимания? — переспросил, выразительно поглядев на узницу. В общем-то, находясь под личиной Кейденс, выразительно смотреть было довольно просто.

— Ничего такого! — даже с некоторым смущением выпалила принцесса ночи. — Все было в рамках приличий! Пара взглядов, вздохов, несколько брошенных вскользь фраз. Увидев его реакцию, я даже сначала обрадовалась. Подумала, что в кои-то веки попался сообразительный жеребец, решивший мне подыграть.

— В то время что, еще встречались сообразительные жеребцы? — спросил с улыбкой, решив сыграть на женской солидарности. — Я думала, они вымерли задолго до этого.

— А что, ты таких не встречала? — спросила Луна. Судя по возникшей на ее губах улыбке, моя уловка сработала.

— Если они и есть, то очень хорошо прячутся, — притворно вздохнул я.

— Как видно, есть в этом мире величины неизменные, — констатировала моя собеседница. — Вот и мне тогда попался жеребец, настолько безмозглый, что, если бы я знала, к чему все это приведет, ни за что не начала бы этот спектакль.

— Он тебе не подыгрывал. Он реально влюбился, — подытожил я.

— Сначала я не обратила на это внимания, сосредоточившись на созерцании недовольства Тии, — призналась темно-синяя аликорн. — Она потом в моих покоях устроила мне разнос яростным шепотом. Я же ответила, что тоже налаживаю межгосударственное взаимодействие, только на более высоком уровне. А вот потом… — она поморщилась. — В общем, как я поняла, этот Сомбра до меня на кобылок внимания вообще не обращал. Сначала его привлекали его сомнительные эксперименты, потом способы достижения власти. Потом он стал совмещать. Уж не знаю, как так получилось, но я стала его первой влюбленностью.

— И что же ты делала с этим героем-любовником? — спросил узницу. — Ведь отказа он, как понимаю, не принимал.

— Пока длился визит, маялась на прогулках с ним, выслушивая неумелые комплименты или какую-то антинаучную чушь, относившуюся к его экспериментам… — вздохнула принцесса ночи. — Он, видимо, полагал, что, раз я не посылаю его к Дискорду, то мне эти бредни должны быть интересны! На свое счастье, он на тот момент не решался перейти от слов к делу, иначе уже тогда узнал бы, каковы аликорны в гневе!

— То есть вы с ним даже не целовались, — заключил, не став делать акцент на пафосном окончании фразы Луны. — Но он, тем не менее, нафантазировал себе, что у вас большая, чистая, а главное, взаимная любовь. Я, конечно, понимаю, что жеребцы обычно умом не блещут, но этот, похоже, был исключительным идиотом.

— И не говори! — поддержала меня узница. — Я уже не знала, как от него отделаться. И так ему намекала, и эдак! В конце концов, оставалось только нагрубить, но это испортило бы все, чего мы с сестрой добились в ходе этого визита, так что я просто перетерпела. Ну а когда время нашего пребывания в империи подошло к концу, с облегчением покинула это место, решив никогда туда больше не возвращаться. К сожалению, расстояние, разделившее нас, не охладило пыл короля-идиота…

— О! У вас начался роман по переписке? — заметил, усмехнувшись. — Только вы его разделили. У него был роман, а у тебя просто переписка.

— Вот ты посмеиваешься, а мне было не до того! — фыркнула Луна. — Те вирши, что ты процитировала, — ерунда по сравнению с тем, какие сочинения он мне присылал. Впрочем, до мастера эпистолярного жанра ему было далеко. Впечатлял только объем.

— Ты отвечала? — спросил, подумав, что было бы интересно посмотреть на то, как в свое время принцесса ночи реагировала на такие письма. — Или сразу пускала их на растопку?

— Отвечала… — кивнула темно-синяя  аликорн. — Максимально холодно и сдержано, давая понять чуть ли не в каждой строке, что все его надежды лишены смысла.

— Фанатикам бесполезно что-то доказывать с помощью логики и рассуждений, — заметил, глядя на приунывшую собеседницу.

— Я до последнего надеялась, что он просто недалекий, что он, может, найдет себе кого-то другого, — призналась узница. — Но тщетно. Он, в конце концов, обратил внимание на тон моих писем, но выводы сделал абсолютно неверные.

— И что же этот тип себе нафантазировал? — уточнил важный момент.

— Он подумал, что между ним и мною встала Тия… — выдохнула Луна. — Этот безмозглый жеребец решил, что это она запретила мне остаться с ним, а потом и писать ему правду.

— Так вот, почему он ее возненавидел, — догадался, вспомнив один из прошлых разговоров с принцессой ночи.

— Все мои попытки убедить его, что это не так, оказались бесполезны, — добавила темно-синяя аликорн. — В итоге этот влюбленный идиот начал войну, чтобы «освободить» меня! Ну а чем она закончилась, ты знаешь. Скажу лишь, что он до конца не мог поверить, что я добровольно сражалась против него, даже когда мы с Тией сошлись с ним в последнем бою. Именно поэтому он атаковал меня не боевой магией, а какой-то своей разработкой, которая была призвана освободить меня от внушения или внешнего влияния. А поскольку ни того, ни другого на мне не было, она освободила Найтмер…

— Глупо все получилось… — заключил я.

— Глупо, — согласилась узница. — Поэтому я и не рассказывала никому всю правду. И поэтому я еще раз напоминаю тебе о твоей клятве! — добавила она, сверкнув глазами.

— Не волнуйся, эту историю от меня не услышит даже ее величество! — успокоил Луну. — Ну а ты как сама? Полегчало?

— Что ты имеешь в виду? — удивилась собеседница.

— Когда долго копишь что-то в себе, а потом изливаешь кому-то душу, всегда становится легче, — пояснил ей свою мысль.

— Не знаю пока, — задумавшись на некоторое время, произнесла принцесса ночи. — Я, честно говоря, сейчас удивляюсь сама себе. С чего это я все тебе рассказала?

— Просто у тебя впервые за долгое время есть кто-то, с кем можно поговорить на равных, кто, если и покритикует тебя, то за дело, кто может выслушать и дать комментарий, — выдал ей неожиданный ответ. — Моя задача не в том, чтобы ты мучилась в заключении, а в том, чтобы за время, проведенное здесь, ты примирилась с собой, осознала свои ошибки и слабости, а потом, изучив первые, нашла способы нивелировать вторые.

— Моя вина, что я не поняла этого сразу… — повесила голову темно-синяя аликорн.

— Не ты одна такая, — утешил ее. — Ты, наоборот, довольно быстро прогрессируешь. Так что не унывай. Ты идешь в нужную сторону. Кто знает, может быть, к концу твоего срока мы не просто наладим взаимодействие, но и станем хорошими знакомыми.

— Я буду стараться, — с серьезной миной на лице пообещала Луна. — Я уже поняла, что для того, чтобы исправить все то, что я сотворила, мне нужно в первую очередь исправиться самой!

— Рада это слышать, — кивнул ей. — Ну а сейчас позволь раскланяться. Я еще загляну к тебе, так что до встречи!

— До встречи, — чуть улыбнувшись, ответила принцесса ночи.

Покинув ее камеру, я проследил, как в нее обратно заселились мои кошмары, а потом принялся расхаживать по лунной поверхности моего рабочего уровня сна, обдумывая услышанное.

Луна сегодня предстала передо мной в новом свете. Мне, в общем-то, и поругать ее, наверное, было не за что. Наоборот, мы очень хорошо пообщались, причем темно-синяя аликорн почти не демонстрировала в мою сторону негатива. По сравнению с прошлыми разами это был впечатляющий прогресс. Да и в целом моя узница менялась в лучшую сторону. А глядя на то, как она иногда грустнеет, я чувствовал и себя виноватым в том, что до сих пор держу ее здесь. Вот честное слово, она мне сегодня практически нормальной девчонкой показалась. Конечно, с некоторыми тараканами в голове, но тем не менее! К слову, несмотря на возраст, взрослой женщиной она не воспринималась, скорее только выросшей из подросткового возраста девушкой, которая, немного повзрослев, начала ужасаться тому, что творила в молодости.

А натворила она, конечно, дофига и больше. Если Луна рассказывала мне правду, а, судя по всему, так оно и было, вся эта заваруха с Сомброй началась исключительно по ее вине. Нет, черный недовластелин тоже был хорош, нафантазировав себе всяких глупостей и безоговорочно поверив в них, но первый булыжник, ставший причиной камнепада, кинула именно принцесса ночи.

Тут, что называется, звезды сошлись. Не похоже, чтобы темно-синяя аликорн была опытной сердцеедкой, а значит, те знаки внимания, которые она сама считала безобидными и ни к чему не обязывающими, могли на самом деле быть гораздо более откровенными. Тем более что обращены они были на ботаника, который тоже, не интересуясь до этого противоположным полом, не знал, как все это правильно интерпретировать. В итоге у этого фанатика появилась влюбленность, которая переросла, я бы сказал, в манию.

Помнится, папа дяди Федора говорил, что только гриппом вместе болеют, а с ума поодиночке сходят. Но вот в этой ситуации мне казалось, его утверждение не работало. Ладно Сомбра, ладно Луна. Но остальные-то куда смотрели? Где была та же Селестия, которая до этого пеклась о репутации сестры? В общем, цирк с конями, да и только. С понями, если быть точным…

Ну и как апофеоз коллективного идиотизма, война между Эквестрией и Кристальной империей, в ходе которой Сомбра был изгнан, Луна заимела уязвимость, позволившую Найтмер брать контроль над телом, а Селестия, такое впечатление, ничему не научилась…

Конечно, история эта была интересной и в чем-то даже поучительной, но в гости к принцессе ночи я приходил не за этим. Нужную информацию она мне так и не дала. К сожалению, узница просто не знала того, что мне было нужно. Правда, у меня был и запасной вариант.

— Фернан! — позвал я,  чтобы через несколько секунд увидеть перед собой старшего кошмара в его уже привычном образе пегаса-гонщика.

— Ваше высочество, — астральный паразит изобразил поклон. — Чем могу служить?

— Требуется анализ с твоей стороны, — начал я ставить ему задачу. — К востоку от Филлидельфии в море сидит на мели огромный корабль. На нем несколько сотен разумных. С их снами что-то не так. Требуется выяснить, что именно.

— Необычное задание, — задумался Фернан. — Что именно с ними не так?

— Я не могу найти их сны, — нехотя признался в своей проблеме.

— Понятно, — кивнул мой подручный. — Я посмотрю, в чем может быть причина. Стоит ли мне попытаться проникнуть в их сны? Если удастся, могу ли я там порезвиться?

— Никаких существенных ограничений, — с легкой руки разрешил ему действовать. — Делай с ними все, что сочтешь нужным для нахождения ответа на поставленный вопрос. Единственное, психическое здоровье этих существ не должно пострадать. Еще не хватало мне там неврастеников…

— Вас понял, леди Найтмер, — кивнул астральный паразит. — Что-нибудь еще?

— Нет, можешь быть свободен! — отпустил его.

Кошмар не стал задерживаться и тут же исчез. Я же, вспомнив, что откладывал на конец ночи разговор с Кейденс, принялся снова искать ее сон. И снова меня ждала неудача. Принцесса любви, похоже, решила в эту ночь не ложиться. Вздохнув, я покинул уровень осознанного сновидения, чтобы до рассвета поспать без снов.

Утром, проведя под крики одобрения местных процедуру рассвета, снова встретился над картой с Миднайт. Как выяснилось, моя командующая гвардии тоже ночь провела не впустую.

— Шайнинга мы сможем найти в Форт-Бенд, госпожа коммодор! — радостно отчиталась фестрал, ткнув в только ей ведомую точку на карте.

— Откуда сведения? — поинтересовался я для порядку.

— У меня есть здесь несколько осведомителей, — усмехнулась коммандер. — За ночь они смогли узнать, где в прошлый раз видели командира дневной гвардии.

— Хорошо, — кивнул ей. — Значит, летим в этот форт. И кстати, это что? Город или крепость?

— Был пограничный пункт, — пояснила офицер. — Некое подобие укрепления тоже присутствовало. За прошедшие века пункт разросся до городка.

— Ясно, строй маршрут до него! — распорядился, разворачиваясь, чтобы отправиться на кухню.

— Он уже готов! — отрапортовала Миднайт. — Можем отправляться немедленно!

— Тогда собираемся, — подытожил я.

В отличие от старлея, я предупредил мэра о том, куда направляюсь. Мало ли, курьер какой-нибудь меня срочно разыскивать будет. Так что я всех приказал отправлять в этот самый Форт-Бенд, после чего взлетел, занял место позади ведущей строй Миднайт, и мы направились в сторону зебриканской границы.

Добрались мы к обеду. Новый городок напоминал окраины Хорстона и еще сильнее походил на Эппллузу. Форт тут если когда и был, то потом его то ли на дрова, то ли на стройматериалы разобрали. В общем, осталось тут от него одно название. В буквальном смысле слова.

Зато в местной мэрии обнаружился Шайнинг. Единорог, подперев голову, сидел над картой и увлеченно грыз кончик карандаша, которым, похоже, до этого что-то на плане подмечал. В школьные годы я тоже активно пробовал на зубок пишущие принадлежности. Особенно доставалось колпачкам от шариковых ручек. Поэтому только усмехнулся, глядя на офицера. Плохие привычки, видимо, имели свойство повторяться даже в разных мирах.

— Вольно, старший лейтенант! — сразу скомандовал я, увидев, что женишок Кейденс заметил меня и собрался вытянуться в струнку. — Я тут прибыла к тебе на подмогу. Докладывай, что тебе удалось узнать! Каков численный состав противника? Какими соединениями он располагает? Были ли уже сражения? Каковы потери сторон? — вывалил на него все пришедшие на ум вопросы, которые должен был бы задать правильный военный, коим я хотел казаться.

— Здравия желаю! — несколько ошарашено отозвался Шайнинг. — Тут все довольно странно, ваше высочество!

— В чем заключаются странности? — сразу уточнил у него.

— Эти зебры… — замялся офицер. — Ну, они вообще непонятно что делают. По первым сообщениям они уверенно подошли к границе и даже перешли ее. Но потом вдруг чего-то испугались, развернулись и отошли к себе. Теперь посылают на нашу сторону мелкие отряды, которые хулиганят по округе. Я уже замучался их находить и прогонять.

— Хулиганят? — уточнил я. — Это ты так называешь их налеты?

— Ну, они действительно только безобразничают, — несколько потупившись, ответил командир дневной стражи. — Где-то забор повалят, где-то клумбы объедят, где-то слово неприличное на стене намалюют. И при этом везде кричат, какие они грозные. И еще о том, что это их месть за большие обиды.

— Чушь какая-то! — высказал я свое мнение о таких налетах. — Еще скажи, что они тебя на танцевальный поединок вызывали!

— Так вам уже это известно? — удивленно вскинув брови, поинтересовался жених принцессы любви. — Они и такое пытались устроить.

Честно говоря, я был в легком недоумении. Что за фигню тут творили эти зебры? Пойти в поход, чтобы расписать заборы матерными словами и вытоптать пару клумб? Разве так воюют?

Правда, через некоторое время до меня дошла простая мысль. Зебры — это те же пони, только полосатые. Они такие же травоядные, а значит, в целом не агрессивные и не нацеленные на убийства и тотальный дестрой. В отличие от тех же грифонов и минотавров.

Но тогда что сподвигло их проявить так не нужную мне сейчас активность? И почему они, уже перейдя границу, вдруг повернули назад и перешли к тактике мелких налетов?

На оба этих вопроса мне дал ответ Шайнинг, когда я их озвучил.

— У меня тут есть один пленный налетчик, — радостно доложил единорог. — Я его уже обо всем расспросил.

— Всего один? — скептически отреагировал на эту новость я. — И как же вы взяли этого языка?

— Да он во время набега отбился от своих, забрел в приграничный салун и напился там сидра, — усмехнулся командир дневной гвардии. — Зебры по части спиртного слабые. Быстро пьянеют, а отходят медленно. Вот и этот, когда мы его забирали, был в страшном похмелье. Поэтому за кружку холодного сидра рассказал все, что знал.

— Да уж… — только и смог я произнести, чтобы хоть как-то прокомментировать местный накал противостояния. В сообщениях от Кейденс-то все выглядело куда серьезнее! — Ладно. Что там этот алкоголик рассказал?

— В общем, в поход они пошли, чтобы отомстить нам за то, что пони уничтожили какое-то их древнее священное место, которое находилось на нашей территории, — начал излагать Шайнинг. — Судя по всему, оно было где-то неподалеку от Сталлионграда, и местные недавно там все перерыли в поисках полезных ископаемых…

В этот момент я вспомнил о том, как, находясь в городе фабрик и заводов, подмахнул местным проект новой шахты, который по неведомым причинам динамила Селестия. Вот черт! Теперь, похоже, было понятно, почему принцесса солнца не давала зеленый свет строительству. Ну а я по незнанию выдал товарищам карт-бланш на уничтожение какого-то зебринского капища. Упасть, не встать!

— Так. А почему они вдруг отступили? — не став вслух комментировать свои косяки, перешел к следующему вопросу.

— Пленный сказал, что они не должны были действовать в одиночку! — доложил Шайнинг. — Кто-то должен был им помочь. Даже больше. Как я понимаю, они ожидали, что кто-то другой ударит по нам первым, и мы стянем силы в другое место. Но этого не произошло, вот они и отступили.

В этот момент я снова обратился к воспоминаниям и припомнил, что с приема, где я опустил обнаглевших грифонов, полосатые и кошко-коршуны уходили вместе. Судя по всему, они и потом о чем-то договорились. И в этом свете набег зебр был, похоже, гораздо более продуманным, чем я думал изначально. Ведь когда они зашевелились? Через несколько дней после того, как на нас должна была обрушиться грифонья Армада! Тут-то все и сходилось! Зебры явно были уверены, что и гвардейцы, и принцессы, и все прочие крайне немногочисленные наши силовые структуры уже были направлены к восточному побережью, поэтому собирались пройтись по округе, не встречая сопротивления!

И, видимо, кошки пернатые их не уведомили о своем разгроме или весточка запоздала. Иначе, скорее всего, полосатые сидели бы и дальше тише воды, ниже травы. А так все у них пошло наперекосяк. Вроде бы уже и вышли в поход, а тут, видимо, узнали, что у союзников случился облом и все в Эквестрии спокойно, поэтому они отступили к себе, перейдя на мелкие набеги. В этом их тоже можно было понять. Давать генеральное сражение, когда у противника есть не растратившая силы на вражеский десант Найтмер Мун, — не очень хорошее решение.

Тем не менее, успокаиваться они явно не собирались, иначе уже растворились бы в своих саваннах, сделав вид, что никакого похода и не было. Шайнинг все это время доблестно гонял полосатых хулиганов, выдавливая их на свою территорию, но этот подход, судя по всему, не вел к прекращению противостояния.

С моей силушкой аликорньей, конечно, можно было бы устроить здешним копытным папуасам тотальный геноцид, но что-то мне совершенно не хотелось этого делать. Тем более, зебринские набеги казались каким-то детским садом по сравнению с тем, о чем я подумал. У меня-то из нашей истории вплывали четкие аналогии с другими народами, атаковавшими наше южное приграничье. Те в своих набегах не церемонились, и зебры по сравнению с ними казались белыми, несмотря на черные полоски, и пушистыми.

— Кто командует полосатыми? Какие требования он выдвигал? — поинтересовался у старлея.

— Этого мне неизвестно, — повинился тот. — Наш пленный только сказал, что их ведет Великий Вождь. Вот только он его вблизи никогда не видел…

Такой ответ меня не порадовал, ведь кое-какие мысли уже появились. Они упирались в то, что нужно было бы обстоятельно поговорить с главной зеброй. И с помощью магии снов я даже мог это сделать без риска. Вот только чтобы зайти к кому-то в сон, требовалось понять, к кому именно надо заходить. Можно было бы, конечно, лазать без разбору во сны подвернувшихся зебр и допрашивать их там, узнавая приметы командира, но с таким методом все грозило затянуться.

Покумекав, я придумал кое-что получше.

— Значит, вводные такие! — озадачил я единорога. — Если до вечера поступит сигнал об очередном налете полосатых хулиганов, ты реагируешь как обычно, — принялся описывать свою задумку. — Берешь своих бойцов и гонишь баламутов к границе. Я же под невидимостью прослежу за вами, а затем проследую за зебрами до их лагеря.

— Вы хотите установить место их дислокации, — задумался старший лейтенант. — Да, это может оказаться полезным. Вот только их там все равно гораздо больше, так что как-то заблокировать мы их там не сможем.

— Этого и не потребуется, — утешил я его.

На мое счастье, о набеге было сообщено еще до вечера. Шайнинг, надо отдать ему должное, смог грамотно развернуть службу оповещения. Поэтому, узнав об очередной компашке хулиганов, взял своих дуболомов и отправился в указанную точку. Я же под невидимостью барражировал сверху. Правда, не один, а в компании Миднайт. Коммандер чуть скандал мне не устроила, коря тем, что все время подвергаю себя опасности и летаю без охраны. Поэтому пришлось пойти ей навстречу и, поднапрягшись, накрыть невидимостью еще и ее. Так что летали мы как истребители — парой.

Зебры, как ни странно, обнаружились примерно там же, где был взят единственный на этой войне пленный — возле кабака в какой-то приграничной деревушке. Группа из пяти полосатых морд как раз вывалилась из заведения. Двое тащили на спинах бочку с алкогольной продукцией фермы Эпплов, еще двое поддерживали ее, чтобы не укатилась, пятая зебра командовала. При виде отряда Шайнинга они малость струхнули. Еще бы! При случае быстро вступить в драку мог только один полосатый боец, остальные были заняты драгоценной бочкой. Поэтому вся банда припустила за околицу, а потом и в сторону границы. Старший лейтенант, следуя полученным от меня инструкциям, их только преследовал, выкрикивая разные грозные реплики и приказывая остановиться. К счастью, зебры и не думали выполнять его распоряжения, а лишь старались передвигать копытами побыстрее.

В итоге за десять минут они, повторяя достижение героев «Вождя краснокожих», добежали до границы, которая здесь была чисто символической. Дневные гвардейцы остались на нашей стороне, мы же последовали за налетчиками.

Честно говоря, были опасения, что эти деятели, обнаружив, что хвоста за ними больше нет, решат похищенную собственность оприходовать, не доходя до лагеря, чтобы им самим больше досталось. Но, к счастью, они не оправдались. Полосатые, ничего не подозревая, довели нас до своего лагеря. Или до стойбища. Или стана. Даже не знал, как это назвать. В общем, если скрестить монголов, американских индейцев и каких-нибудь еще кочевников, что-то похожее, может, и получилось бы.

По самому большому шатру мы определили, где проживала местная главная шишка. Приземлившись, я беззастенчиво заглянул внутрь, приметив полноватого и полосатого индивида, валявшегося на подушках. В принципе, этого мне было достаточно, чтобы найти его в мире снов. Я, правда, предполагал пошариться тут подольше, но Миднайт знаками указала мне на какую-то обвешанную бусами зебру, которая выглядела так, будто была обкуренной. Не знаю, что у них тут за трава в ходу, в Эквестрии я ничего такого, к счастью, не замечал. Так вот, это полосатая при нашем появлении забеспокоилась. Поэтому мы предпочли слинять и от шатра в частности, и из лагеря в целом, без проблем вернувшись в Форт-Бенд.

Шайнинга я поблагодарил за содействие, после чего часа полтора посвятил ужину и ничегонеделанью. Закат тоже прошел спокойно. Поэтому я с чистой совестью поинтересовался, где принцесса сможет переночевать, и, получив в свое распоряжение кровать, улегся и приготовился заняться делом.

Вот только, едва я зашел в мир снов, как почувствовал, что кто-то трясет меня в реальности.

— Ты что, сдурел, старлей? — выпалил я, подняв голову, открыв глаза и увидев Шайнинга. Такого беспардонного пробуждения со мной здесь еще не случалось. — В ефрейторы разжалую!

— Хоть в рядовые, ваше высочество! — не испугался единорог. — Прибыл гонец из столицы! И принес такую весть, что мне не страшно никакое наказание!

— Что там еще случилось? — более миролюбиво спросил у него.

— Кейденс похищена! — выпалил командир дневной гвардии.

Осмыслив услышанное, я только скрипнул зубами. Что на это ответить, честно говоря, я не знал.

---

Твайлайт шла по Понивиллю, задумавшись, поэтому, видимо, пропустила момент, когда кто-то ее окликнул. Поняла она это только тогда, когда ей преградили дорогу.

— Эй, я вообще-то к тебе обращаюсь! — заявила голубая пегас с разноцветной радужной гривой. Через пару секунд ученица принцессы вспомнила, что эта пони тоже не так давно составляла ей компанию в походе к замку.

— Прости, задумалась… — ответила волшебница, замявшись, так как имя летуньи совершенно вылетело из головы.

— Ты что, даже как звать меня забыла? — та этот момент отметила и не преминула озвучить. Правда, потом сделала неожиданное ответное признание. — Ну, это бывает. Я вот тоже тебя только по внешности вспомнила! Так как тебя?

— Твайлайт, — представилась единорог.

— Рэйнбоу, — называя имя, собеседница изобразила что-то, похожее на военное приветствие. Твайлайт была в курсе, как его правильно делать. Еще бы она не знала, имея брата начальника стражи. А вот радужная пегас, похоже, только пыталась кого-то копировать. Но заострять на этом внимания волшебница не стала.

— Ты что-то от меня хотела? — спросила она летунью.

— Да вот, — фыркнула та. — Хотела спросить, куда ты сбежала тогда из замка. Я потом к твоей библиотеке подлетала, а там закрыто было. Испугалась эту черную, да?

— Найтмер Мун? — уточнила Твайлайт.

— Ага, — кивнула неожиданная собеседница. — Все ее испугались. А надо было раз-раз! — она изобразила пару ударов. — У нас, между прочим, тогда в замке все получилось!

— И ничего я не испугалась! — вознегодовала единорог. — Я помчалась в столицу, чтобы найти способы борьбы с владычицей кошмаров!

— Ну да, — со скепсисом произнесла Рэйнбоу. — Теперь это так называется! Но ты хотя бы просто сбежала, а не пошла на поклон к этой черной как некоторые! У кого-то никакого понятия о верности!

— Да я, если хочешь знать, разработала целую новую методику и почти вернула Селестию! — выпалила ученица принцессы солнца. — И все сорвалось только в самый последний момент! Из-за этого я и здесь. А ты что сделала за это время?

— Ну… — неожиданно сдулась летунья. — Сначала мне неохота было действовать одной. Потом у меня пару дней живот болел. А потом… Так что там у тебя за история с возвращением, сорвавшимся в последний момент? — неожиданно перевела она тему.

— Пошли ко мне, я тебе все расскажу, — Твайлайт вспомнила кое-что из наставлений Рэрити и решила пригласить знакомую к себе.

К счастью, Спайк был дома, поэтому ей не пришлось накрывать на стол в одиночку. Ну а примерно через час история почти удавшегося заговора была рассказана. Рэйнбоу, на первой части, пока шли научные выкладки, почти заснувшая, бурно отреагировала на завершение.

— Эх! Меня там не было! — выпалила она. — Я бы этих фестралов всех раскидала! — она взлетела, сделала в воздухе сальто назад с одновременным ударом всеми ногами в разные стороны. — Раз-два! Этого в стену, того через крыло! Бац-бац!

— Кто же знал, что надо было тебя позвать… — согласилась Твайлайт. — Только сядь, пожалуйста. Тут сейчас врагов нет… — добавила она, опасаясь, что разошедшаяся знакомая врежется куда-нибудь. Не дай Селестия в книжный шкаф! Спайк только сегодня утром под ее руководством расставил книги в нужном порядке!

— А вообще, ты зря забила на эти элементы! — усевшись и немного подумав, заявила пегас. — У нас тогда в замке все почти получилось! Вот зуб даю!

— И в самый важный момент я со всеми разругалась… — понуро констатировала ученица принцессы.

— А, да забей! — махнула передней ногой Рэйнбоу. — Подумаешь, поругалась! С кем не бывает? Я вот тоже с тех пор с Флаттершай не разговариваю, хотя раньше мы дружили. Это ж надо было предложить к этой черной на поклон идти! И эта фифа белая туда же! И все остальные за ними!

— Ты говоришь, вы дружили? — неожиданно пришедшая на ум мысль заставила Твайлайт призадуматься.

— Ага, — кивнула пегас. — Было дело.

— И ты так просто предала вашу дружбу? — спросила волшебница. — А до этого ты превозносила верность.

— Ты на что это намекаешь? — мигом набычилась летунья. — Ты на ее стороне, что ли?

— Я просто хочу сказать, что если ты видишь, что твоя подруга в чем-то неправа, то нужно не рвать с ней контакты, а постараться переубедить ее, наставить на путь истинный! Так ты поможешь ей и сохранишь верность дружбе! — выдала единорог, под конец речи сама поразившись глубине высказанного.

— Сложно… — почесав копытом в затылке, призналась ее собеседница. — Так. Значит, ты говоришь, что я, как верная подруга, должна перевоспитать Флаттершай?

— Ну, что-то в этом роде… — согласилась Твайлайт.

— Ха! Да это я запросто! — заявила пегас, взлетев со своего места. — Чего же мы ждем? Пошли к ней!

— Ты хочешь отправляться немедленно? — удивилась волшебница. — А вдруг ее нет дома?

— Что я, свою подругу не знаю, что ли? — фыркнула летунья. — Пошли! Зуб даю, она дома!

Так, в общем-то, и оказалось. Правда, желтая пегас обнаружилась в компании Рэрити. Голубая летунья, увидев модельера, скривилась и уже хотела что-то сказать, но не успела, оказавшись зажатой в объятьях хозяйки дома. Обычно скромная и тихая Флаттершай, увидев гостью, о разрыве дружбы с которой очень переживала, неожиданно дала волю эмоциям.

Уже через десять минут пегасы, сидя за столом, увлеченно болтали, рассказывая накопившиеся новости. От обиды, похоже, не осталось и следа, а перевоспитывать никто никого больше не собирался.

— Ах, я так рада! — шепотом произнесла на ухо пораженной Твайлайт белая единорог. — Ты просто не представляешь, как бедная Флаттершай переживала! С твоей стороны было очень мудро привести сюда Рэйнбоу. Сама бы она ни за что не додумалась.

— Да все как-то само получилось, — призналась фиолетовая волшебница.

— Ты определенно делаешь успехи, дорогуша, — улыбнулась дизайнер. — Идешь такими семимильными шагами, будто дружба всегда была твоим призванием, просто ты об этом не знала, — она хихикнула.

— Ты думаешь? — засомневалась Твайлайт. — Не знаю…

— Пойдем, не будем им мешать, — указав на хозяйку и ее заново обретенную подругу, произнесла Рэрити.

— Пойдем, — согласилась ученица принцессы, отметив, что ей невероятно приятно от того, что сейчас здесь произошло.

Глава 21 (28)

Гонец, принесший нам такие вести, похоже, уже тридцать три раза пожалел о выборе профессии. Я, конечно, глазами молнии не метал, но все равно, видимо, выглядел так, будто готов был сожрать принесшего дурные новости пегаса без соли и специй.

Но, к своему счастью, курьер, являвшийся стажером дневной гвардии, оставленным в столице по причине неопытности, отделался легким испугом. И легким допросом. Хотя последнее мероприятие толку не дало. Гонец знал только то, что озвучил мне сразу. Отправил его канцлер Нейсей, который был оставлен укатившей Кейденс за главного.

Сановный единорог, судя по всему, со своей работой справлялся, ибо пегас был проинструктирован об уровнях секретности, да и само сообщение было передано только устно и с наивысшим грифом. Озвучить его разрешалось либо мне, либо Шайнингу, как командиру гвардии и лично заинтересованному лицу. В этом курьеру повезло — нашел обоих адресатов в одном месте. Тут ему, кстати, помогло то, что я, отбывая из Хорстона, указал, где меня следует искать. Если бы не это, то летал бы он над этими степями до потери пульса, а мы со старшим лейтенантом были бы не в курсе о таком важном происшествии еще долго.

Вот только теперь, когда мы были проинформированы, очень хотелось услышать подробности. И я даже не знаю, кому больше — мне или братцу Твайлайт. А вот их-то и не было! Гонец сообщил только о самом факте похищения, которое произошло в Ванхуфере. Сам он на месте происшествия не присутствовал, а вылетел из столицы с сообщением, так сказать, по эстафете в связи с тем, что ванхуферский пегас, доставивший секретное послание в Кантерлот, добравшись до койки, рухнул без сил.

Но доставил тот курьер с севера те же крохи информации, что были переданы нам. Так что я даже отказался от мысли связаться во сне с Нейсеем. И так ясно было, что высокопоставленный единорог больше ничего не знал. Да и не факт, что он собирался спать в такое время.

Вот я про Кейденс то же самое недавно думал. Дескать, не спит она там, поскольку вкалывает в поте лица. А ей, черт возьми, не до сна было по другой причине. А главное, я только сейчас обо всем узнал! Чертовы единороги с их чувствительными антеннами! Было бы радио, сколько проблем бы удалось решить!

В итоге вестника я отпустил отдыхать. Он полстраны отмахал крыльями, нехай выспится. А еще я решил, что за такое дело надо будет ему практику сразу зачесть.

— Ваше высочество! — отвлек меня от раздумий Шайнинг. — Что же мы будем делать?

— Какие у тебя есть идеи? — решил сначала выслушать его предложения.

— Да я за Кейденс любого порву! — выпятив грудь, заявил офицер. М-да, конструктива от него, похоже, ждать сейчас не следовало…

— Чтобы кого-то порвать, этого кого-то сначала следует найти! — с поучающими интонациями кота Матроскина объяснил я ему прописную истину. — А перед этим стоит установить, кто есть кто. Соображаешь?

— Так точно! — радостно закивал единорог. Вот черт! Он что, решил, что я сейчас ему виновника укажу? Ну, ведь может же он временами нормально командовать! Чего он сейчас-то снова тупит?

— А у нас информации — шиш, да ни шиша! — заключил я. — Так что пока понятно лишь то, что ничего непонятно.

— Надо провести осмотр места происшествия! — выдал, наконец, дельную мысль женишок моей похищенной коллеги.

— Вот только оно на другом конце державы, — напомнил, заставив Шайнинга загрустить. Ванхуфер был главным городом нашего северо-запада, а находились мы на крайнем юге, даже на юго-востоке.

— Ваше высочество! — вдруг с какими-то даже робкими нотками обратился единорог. — Помогите мне добраться туда! Я сделаю все, чтобы поскорее спасти Кейденс. Знаю, иногда я могу казаться недалеким, но ради такого дела я мобилизую все свои силы и способности! Можете меня хоть разжаловать, хоть вообще выгнать из гвардии! Только помогите спасти невесту!

— Я, между прочим, не меньше тебя заинтересована в ее благополучном вызволении! — заметил в ответ на его откровенную речь. — Она — моя подруга, вообще-то! Но, допустим, я соглашусь. А кто здесь вместо тебя останется? Ситуация с зебрами-то еще не разрешена.

— Лейтенант Лэнс останется! — мигом назвал ничего мне не сказавшее имя Шайнинг. — Он в курсе всего и сможет эффективно распоряжаться всеми силами гвардии. Да у него уже и опыт командования кое-какой есть! Я могу его позвать, чтобы вы сами удостоверились! Хотите?

— Отставить! — фыркнул на него. Еще мне не хватало всяких лейтенантов экзаменовать. — Верю, кого попало ты вместо себя не оставишь. Но скажи мне тогда вот что. Если я решу взять тебя с собой, то кто тебя повезет?

— Сюда мы летели в стандартных воздушных колесницах, которые тащили пегасы-гвардейцы, — заметил единорог.

— Вот только я, скорее всего, вылечу в столицу в ближайшее время. Дневные пегасы, сам понимаешь, ночью в качестве тягловой силы не особо пригодны, — проинформировал я его. — Эй, кто там в приемной?! — поинтересовался, повысив голос, и, дождавшись, когда в дверь просунется чья-то рогатая голова в гвардейском шлеме, приказал. — Коммандера Миднайт ко мне! Живо!

— Госпожа коммодор! — фестрал объявилась уже через десяток секунд, будто все это время дежурила у двери. Или и вправду дежурила?

— В Ванхуфере похищена принцесса Кейденс, — обрадовал я ее. — Мы выдвигаемся в столицу. Прокладывай маршрут.

— Дневная гвардия в очередной раз доказала свою бесполезность, — покосившись на братца Твайлайт, фыркнула ночная пегас, вызвав недовольное сопение последнего.

— Если бы ты почти все силы своего подразделения не распылила по стране, то могла бы сразу оказать нам помощь здесь! — не выдержал старший лейтенант. — И тогда Кейденс охраняло бы больше моих подчиненных!

— Вот только не надо перекладывать с больной головы на здоровую! — не смутилась коммандер. — Тебе при отправке сюда было приказано брать с собой всех боеспособных подчиненных? Нет? Ну, вот и помалкивай, раз сам виноват!

— Цыц! Оба! — прервал я зарождающийся спор. К сожалению, с тем, что командиры дневной и ночной гвардий друг друга на дух не переносили, я пока сделать ничего не мог. — Миднайт! Мы вылетим, как только ты рассчитаешь маршрут до Кантерлота.

— Считайте, что это уже сделано! — приосанилась офицер.

— Каким образом мы можем транспортировать Шайнинга силами нашей группы? — поинтересовался у нее. — Полетим мы ночью, когда обычным пегасам лучше с живым грузом не летать.

— Сожалею, госпожа коммодор! — огорчилась ночная пегас. Вот только мне эта ее эмоция показалась немного наигранной. — Но мы не всесильны. Никто этого толстого олуха не потянет.

— Что?! — надулся Шайнинг. — Это кто тут, по-твоему, толстый?!

— Значит, против олуха ты не возражаешь? — оскалилась Миднайт. — Что же, приятно, что ты можешь признавать правду!

— Так! А теперь вернулись к конструктиву! — строго посмотрев на обоих, одернул своих подчиненных. — Почему мы не можем повезти его в воздушной колеснице?

— У нас с собой нет ни одной… — призналась фестрал.

— А та, на которой я сюда прилетел?! — чуть не проорал Шайнинг. — Ты просто находишь формальные поводы, чтобы не помогать мне!

— Простите, госпожа коммодор! — вдруг извинилась коммандер. — Да будет тебе известно, нетолстый олух, что упряжь ночных пегасов для ведения воздушной колесницы существенно отличается от упряжи дневной гвардии. Это касается и способа крепления самой повозки! Если бы ты знал материальную часть, как это подобает грамотному офицеру, то не позорился бы при ее высочестве своими глупыми предложениями! У меня все! — закончила она, переведя взгляд на меня. — Еще раз прошу простить за то, что все это произошло при вас.

— Значит, на все готов ради невесты? — посмотрел я на раздувающего ноздри старшего лейтенанта, переключая его на более важную тему.

— На все, ваше высочество! — тут же отреагировал он.

— Ну, что же… — заключил я. — Маршрут построен?

— До Кантерлота долетим кратчайшим путем! — кивнула Миднайт.

— Тогда, старлей, — вздохнул, оценивая единорога. — У нас с тобой остается только один выход…

Спустя полчаса полета я вспомнил, как когда-то сравнивал себя с ночным бомбардировщиком. Что же, теперь настало время примерить на себя роль чего-нибудь военно-транспортного. Ибо перевозкой военного груза я сейчас и занимался. Хотя, конечно, что до «Дугласа», что до «Тетушки Ю» мне было далеко, не говоря уже про Ил-76, так как пассажир у меня был всего один. Да и пассажиром его можно было назвать с некоторой натяжкой. Скорее уж, живым балластом. Что чувствовал Шайнинг, висевший в моем телекинетическом поле где-то чуть ниже, я даже думать не хотел. Не вопил, и ладно.

Честно говоря, я до последнего сомневался, применять ли такие методы. Все опасался, что в какой-то момент не удержу старлея, отправив его в последний полет. Тем более что левитацией он, как выяснилось, не владел и замедлить свое падение при случае бы почти не смог. А ночные гвардейцы, которые, конечно же, бросились бы его ловить, могли и не поймать.

Но единорог согласился, особо даже не раздумывая. И пока у нас все проходило довольно спокойно. Я даже начал задумываться о том, что, используя связки из единорога и пары-тройки пегасов, можно было бы создать если не десантные, то аэромобильные войска, если бы все не упиралось в повсеместный пацифизм пони.

Как ни странно, почти весь полет прошел нормально. Проблемы начались, когда до столицы оставалось всего ничего. Гроза, которая, как доложила Миднайт, скорее всего, зародилась над Вечнодиким лесом, разрослась, закрыв нам прямой путь к Кантерлоту. Должен сказать, что выглядела стихия очень впечатляюще. Гроза и с земли-то может смотреться и опасно, и красиво. А мне вот довелось понаблюдать за грозовым фронтом с высоты. И, несмотря на то, что я и сам мог молнии метать, буйство природных сил впечатляло. И противостоять ему не хотелось.

Лететь сквозь ненастье, да еще с грузом, было опасно. Еще не хватало, чтобы чьи-нибудь доспехи молнию притянули. Нет, в другое время я, наверное, смог бы прикрыть отряд щитом, но сейчас был сосредоточен на пассажире, терять которого не хотелось. Поэтому, покумекав, отдал команду снижаться. Благо, Понивилль находился в непосредственной близости. На главной площади городка мы и приземлились под начинающимся дождем.

Похоже, ненастье пришло довольно внезапно, поэтому погодные команды пегасов ничего не успели сделать. А может, у них просто не было ночных дежурных. Но, так или иначе, непогода намекала, что ночевать придется тут, а передо мной встал вопрос размещения.

— Наш авиатранспорт вынужден был совершить посадку на запасном аэродроме, — сообщил я Шайнингу. — Ты как сам-то?

— Я в порядке! — заявил единорог. Хотя, судя по тому, что коленки у него до сих пор подрагивали, он храбрился.

— Тогда отправляйся в местную библиотеку, — приказал ему. — Там, если что, живет твоя сестра. Переночуешь у нее. Мы переждем ненастье в городке, а утром продолжим полет.

— Но разве мы не должны спешить на помощь Кейденс? — спросил старлей.

— Хочешь испытать на себе все прелести полета сквозь грозу и свободного падения? — прищурившись, поинтересовался у него.

— Нет, — замотал головой командир дневной гвардии. — Мне и так хватило…

— Вот то-то же! — заключил я. — А раз так, то отправляйся к Твайлайт. Заодно и проведаешь ее. Наверное, давно уже сестру не видел?

Единорог кивнул и направился в направлении жилого дерева. Я же задумался над тем, куда деть фестралов. В руины замка лететь не хотелось. Тем более, центр грозы находился как раз в том районе. Поэтому я отправил их в мэрию. Все равно там ночью никто не работал, а местная мэр, как я понял, жила в отдельном доме, а не прямо на месте службы.

Сам же я, подумав, телепортировался к уже знакомой «Карусели». Конечно, будить хозяйку посреди ночи не хотелось. Но свет в окошке на втором этаже дал мне понять, что делать этого не придется. Я даже для приличия постучал, прежде чем телепортироваться в прихожую.

Дизайнерша встретила меня куда лучше, чем в первый раз. Ну, тут явно сказалось наше с нею общение в столице.

— Леди Найтмер! — воскликнула хозяйка, спустившись на стук и увидев меня. — Рада приветствовать вас. Но, признаюсь, совсем не ожидала в такую погоду и в такое время!

— Доброй ночи. Аликорны приходят тогда, когда считают нужным, но в этот раз нас застигла в пути непогода, вынудив остановиться в Понивилле, — честно признался я. — А потом я увидела, что у тебя свет горит, и решила зайти и проверить, все ли в порядке.

— Не стоило беспокоиться, все хорошо! Но, раз вы пришли, я и мой дом к вашим услугам! — поклонилась единорог. — Может быть, чаю? Или горячую ванную?

— Чайку можно, — кивнул ей. — А ванну не надо. Я, как видишь, почти не намокла.

— Я сейчас, — пообещала Рэрити. — Проходите пока в комнату, леди Найтмер!

Усевшись на диван, я в какой-то момент словил чувство дежавю. Именно так какое-то время назад начиналось мое нормальное общение с пони. С Рэрити, которая соображала мне покушать. В этот раз, к счастью, хозяйка не пребывала в панике или на грани обморока. Судя по всему, она была даже рада меня видеть.

— Так что же заставило тебя сидеть за полночь? — спросил у нее, когда модельерша вернулась с чашками, чайником и каким-то печеньем на подносе, выставила это все на столик и, дождавшись моего кивка, уселась.

— Одна идея для платья приснилась, — немного смутившись, призналась волшебница. — Вот я и встала, чтобы сразу ее записать и зарисовать. А то бывает, что привидевшееся к утру забывается.

— Вижу, вдохновение тебя не покидает, — усмехнулся, после чего пригубил горячего напитка.

— Благодаря вам, леди Найтмер! — приложив переднюю ногу к груди, Рэрити изобразила поклон. — Я до сих пор под впечатлением от тех платьев, что вы позволили мне изучить, и новые идеи посещают меня регулярно. Поэтому еще раз вас благодарю!

— Пустяки! — ответил ей. — Мне не сложно, тебе приятно. Ты мне скажи вот что. Я слышала, что ты вернулась сюда вместе с Твайлайт, которой я повелела покинуть столицу.

— Это так, — единорог немного напряглась.

— Не беспокойся, — утешил ее, заметив возникшую напряженность. — К тебе в любом случае у меня нет никаких претензий. Просто расскажи, что думаешь об этой особе. Как она себя здесь ведет?

— Я даже не знаю, что можно сказать о тех, кто ее воспитывал, — собравшись, заявила волшебница. — Она иногда поражала меня незнанием элементарных вещей! Но сейчас я могу сказать, что Твайлайт делает успехи. Она помирилась со всеми, с кем поссорилась тогда, в замке. И даже смогла примирить Флаттершай с Рэйнбоу Дэш. Хотя я и продолжаю считать, что эта радужная пегас слишком высокого о себе мнения. Но за подругу я рада, а для нее очень много значила дружба с этой гонщицей!

Где-то еще минут пятнадцать она пересказывала мне известные ей подробности жизни Твайлайт. Поскольку они продолжали хорошо общаться, их хватало. При этом Рэрити, видимо, не считала себя в праве что-либо утаивать. Ну и, вдобавок, ей, судя по всему, просто нравилось сплетничать. Так что информации я получил в достатке. И, если обобщить, выходило, что шестерка уже почти воссоздалась. Правда, без статуса героинь.

Честно говоря, такие новости меня удивили. Я-то, признаться, думал, что фиолетовая единорог за это время кое-как законтачит, помимо Рэрити, хотя бы с Флаттершай. А она уже почти собрала обратно всю свою команду хранительниц! И даже проблемы дружбы уже начала решать!

В принципе, учитывая настроения бывшей ученицы Селестии, мне можно было бы и начинать опасаться. Вот только если в оригинале вся шестерка единодушно объединила силы против Найтмер, то здесь у них так точно получиться не могло. С Рэрити мы, вон, вообще чаек попиваем. С Флаттершай я тоже неплохо общался, а уж розовогривая пегас точно будет против любых агрессивных действий против той, кого она злом, в отличие от оригинала, не считает. Эпплджек в этом списке была темной лошадкой, ибо ее действия я предсказать не мог. Да, ей самой я не врал, но само мое здесь пребывание строилось на таком количестве лжи, что фермерша могла что-нибудь и почувствовать.

Но главное условие, почему я спокойно отреагировал на фактическое воссоединение команды хранительниц, заключалось в том, что сами Элементы я предусмотрительно заменил. Так что, даже если Твайлайт захочет их активировать, ничего у нее не выйдет! Таким образом, с этой стороны я тоже был в безопасности.

Но вообще, зашел я к Рэрити очень не зря. Вон, какую ценную информацию от нее получил.

— Я собираюсь погостить у тебя до утра, — продолжил, допив чай. — Ты не будешь против, если я твой диван займу?

— Что вы! — воскликнула единорог. — Если вам надо выспаться, то можете даже моей собственной кроватью располагать!

— А ты где будешь спать? — спросил, внимательно посмотрев на хозяйку. — У меня под боком? Не, я, допустим, не буду против. Но зачем такие сложности? Дивана мне хватит.

В принципе, я здесь спал и в местах похуже. Вспомнить те же руины замка. Так что ночевка на диване меня не пугала. Главное — мне нужно было где-то отключиться, чтобы полазать по миру снов.

Рэрити, тем не менее, не согласилась с тем, что я просто завалюсь на диван. Она разобрала его, принесла подушку, одеяло, постелила чистую простыню. В общем, всячески соответствовала своему пока не обретенному Элементу.

Укладываясь, я некоторое время размышлял, почему команда подруг так легко собралась назад, хотя я изначально приложил некоторые усилия, чтобы этого не произошло. Выходило, что некоторые события, похоже, просто обязаны были произойти. Так что, когда мое осознанное противодействие сошло на нет, естественный процесс продолжился. Но объединение Твайлайт с остальной пятеркой еще не должно было гарантировать то, что они обретут элементы. Там им помогло совместное противостояние Найтмер, здесь я им способствовать не планировал. Конечно, команда Хранительниц в оригинале была полезной боевой единицей, которой Селестия затыкала все дыры, возникавшие из-за ее просчетов. Поэтому иметь их под рукой было бы неплохо. Вот только все упиралось в Твайлайт, которая, в свою очередь, упиралась рогом в своих попытках вернуть Селли. А без фиолетовой волшебницы ничего не должно было заработать. В принципе, можно было бы найти ей альтернативных подруг, но вот саму ее, как центральный элемент схемы, поменять было, по моим текущим соображениям, невозможно.

А ведь как было бы хорошо! Раз, и Сомбра, так надоевший мне, превращен в камень. Два, и зебры, проникшись идеями всеобщей гармонии, отправляются обратно в свои степи. Вот только с инопланетным крейсером Элементы мне не особо бы помогли. Честно говоря, вообще было не понятно, что делать с кораблем. Отправлять к Нептуну, или кто в этом мире его заменял, тысячу душ не хотелось. А с другой стороны, существовало опасение, что британцы при случае не будут столь снисходительны…

В общем, заснул я в раздумьях. И, оказавшись на основном уровне сна, вызвал Фернана.

— Что удалось узнать по моему вопросу? — поинтересовался у старшего кошмара.

— Все и просто, и сложно, ваше высочество, — поклонившись, ответил астральный паразит. — Существа эти не от мира сего. Это я могу вам сказать точно.

— Ты смог проникнуть в их сны? — задал самый важный вопрос.

— К сожалению, это очень непросто, — вздохнул фантом пегаса. — Видите ли, миры снов так же разделены, как и миры физические. И переход из одного мира в другой на уровне материи совсем не означает, что в астрале должен произойти такой же переход.

— Хочешь сказать, что там, откуда они явились, у них существует свой мир снов? — переспросил то, что не до конца понял. — И они, получается, во сне отправляются туда, а не в наш мир сновидений?

— Если вкратце, то именно так все и происходит, — кивнул Фернан. — К сожалению, мне не известны способы, которыми можно попасть в мир высшего порядка другого материального плана.

— Ясно, — кивнул, обдумывая полученную информацию. — Спасибо. Пока свободен.

Кошмар кивнул и пропал, а я озадачился, пытаясь понять, что с полученными сведениями делать. Обратился к массиву данных, оставшемуся от Найтмер, но ничего не нашел. Не знала она ничего о других мирах. Ни об астральных, ни о материальных. Ну а Луну я уже спрашивал, она тоже была не при делах.

И, если обобщить, то ситуация выходила невеселая. На экипаже крейсера я, получается, не мог использовать свои самые эффективные способы воздействия и коммуникации. Таким образом, если я даже пойму, как с британцами договориться, то мне придется снова лететь в море, садиться на корабль и искать там кого-то из офицеров…

Всего этого мне, честно говоря, делать очень не хотелось. Ибо существовала вероятность, что в самый важный момент выяснилось бы еще что-то, что в корне поменяло бы суть дела. А снова шастать по запутанным отсекам или вентиляции я желанием не горел.

В конце концов, отложил пока это дело, сосредоточившись кое на чем другом. Я ведь давеча не зря летал на разведку! А значит, если одну из проблем я на данный момент решить не мог, то нужно было перейти к другой. Ведь еще нужно было разобраться с полосатыми бузотерами.

Сон вождя зебр я, к счастью, нашел без проблем. Вот только нагрянул туда в довольно пикантный момент. Помнится, как-то так я уже к Кейденс заглядывал, но она там со своим женишком тогда к делу приступить не успела. Здесь же зебры развлекались по полной программе. Точнее, развлекался хозяин сна. Фантомам-то было без разницы.

Собственно, обстановка здесь если и отличалась от того, что я видел в шатре посреди лагеря полосатых, то только в сторону увеличения количества объектов роскоши и их стоимости. В частности, подушек тут было навалено столько, что, если бы кто-то задумал устроить тут бой ими, то можно было бы вооружить, наверное, пару взводов. Всяких ковров и прочих смягчающих суровую походную жизнь девайсов тоже было в избытке.

А посреди всего этого хозяина сна ублажал целый гарем разнообразных кобыл. При этом, сей ловелас, похоже, был то ли коллекционером, то ли каким-то фетишистом, то ли просто жеребцом, который в жизни больше всего ценил разнообразие. Ибо компанию ему составляли особы, наверное, всех четвероногих рас. Тут были и пони всех трех видов, и зебра, и лошадь, и даже грифонша. Ну, хоть слониха и бегемотиха не заглянули! И на том спасибо!

Смотреть за этим процессом я категорически не собирался. Так что первым же действием испарил всех любовниц хозяина сна. Вот только в результате случился казус.

— А где? — начав с удивлением озираться, вождь, естественно, заметил меня. — О! Аликорн! Наконец-то получилось! Давно я уже хотел! С аликорном я еще не пробовал! — произнеся это, он вскочил и двинулся в мою сторону с явно нехорошими намерениями.

— Но-но! — от такой реакции я слегка растерялся и даже пару шагов назад сделал. — Остановись! А то быстро без пробовалки останешься!

— Строптивая! — даже обрадовался этот извращенец. — Такой и должна быть аликорн! Так даже интересней!

— Ну, я предупреждала, — вернув самообладание, я осуществил свою угрозу. Поэтому продолживший движение хозяин сна поблизости от меня оказался, уже будучи зеброй-кобылкой.

— Куда?! — дав петуха, заорал вождь, когда, почувствовав неладное, опустил голову и осмотрел живот. Потом он закашлялся, видимо, услышав свой собственный повысившийся тембр голоса. — Где все?! Ты! — он поднял на меня взгляд, в котором непонятно, чего было больше — страха или злости. Но главное, там отсутствовала похоть. — Что ты наделала?! Верни!

— Такой ты мне больше нравишься, — заявил я. — Но, так и быть, верну тебе твою гордость, если будешь себя хорошо вести.

— Ты мне еще условия ставишь?! — взбеленился главарь зебр. — Я тут хозяин! Стража!

— Они не придут, — спокойно ответил ему. — И никто не придет. Тут остались только мы с тобой. И ты уже проявил ко мне неуважение, за которое и был наказан. А если будешь и дальше бузить, то я тебе тут гарем в обратную сторону организую!

— Что? — захлопал длинными ресницами хозяин сна.

— Не что, а кто! — поправил я его. — Вот, они, например! — по моему желанию позади новоиспеченной зебры-кобылки возникли жеребцы разных видов. Тех же, что были до этого у сего развратника. Все, как на подбор, лоснящиеся, мускулистые и с понятным желанием поглядывающие на единственную, если, конечно, не считать меня, особу противоположного пола.

— Кобылкой тоже быть неплохо, — усмехнулся, глядя на зебру, который развернулся и отступил от гарема в мою сторону.

— Так ты… — он обернулся и замялся, уставившись на меня с некоторой опаской. — Ты настоящая? Ты не моя фантазия?

— Так значит, ты понимаешь, что мы находимся во сне? — выгнув бровь, поинтересовался я.

— Конечно, — кивнул мой собеседник. Или кивнула?

Конечно, это был неожиданный поворот. Выходит, зебринский командующий умел видеть осознанные сны и вовсю этим пользовался. Вот только моя магия все равно сильнее оказалась, раз он не смог, даже будучи здесь хозяином, ничего мне противопоставить. Видимо, потому что сам по жизни магом не был.

Но вообще этот момент меня насторожил. Это что же, если бы он был сильным волшебником, то смог бы защитить сон от моего влияния? И тогда получил бы возможность продолжить свои гнусные поползновения в мою сторону! Фу! Хорошо, что этого не произошло! А то позор был бы на весь мир снов — владычица кошмаров бегала бы от озабоченного главаря зебр!

— Ладно, раз ты все понимаешь, то я могу вернуть все на место, — подумав, решил, что воспитательный процесс можно не продолжать. — Если ты обязуешься вести себя смирно. Мне, в общем-то, нужно кое о чем поговорить.

— Я согласен на переговоры! — заявил зебра, после чего я развоплотил его обратный гарем, а ему самому вернул привычное состояние. — Уф! — осмотрев себя и проверив наличие всего необходимого, собеседник успокоено выдохнул.

— Так вот, значит, чем ты занимаешься в свободное время, хан Дрого, — фыркнул я, собираясь перейти к делу. Правильное имя зебры почему-то вылетело из головы, поэтому вспомнил лидера кочевников из другого произведения.

— Вообще-то Зогго, — поправил меня вождь. — Дрого звали моего деда. И, к сожалению, не хан. У нас сейчас нет хана, только совет вождей.

— Ну, наличие отсутствия хана мы можем и исправить, — закинул я первый пробный шар. — Поэтому предлагаю забыть произошедший досадный инцидент и перейти к делу, — телекинезом построив себе ложе из нескольких объемных подушек, я прошел мимо хозяина и улегся.

— Да-да, — закивал тот. — Забудем это. Глупо получилось. Если бы я знал, что ты придешь, госпожа ночи, то ничего такого бы не произошло. А ведь мой шаман говорил, что давеча почувствовал что-то неладное! Ты ведь была вчера в моем лагере?

— Была, — кивнул вождю, который тоже устроился на подушках. При этом возле него возникло что-то наподобие кальяна, к шлангу от которого зебра присосался, кивнув мне на еще один. — Нет, я такое не практикую, — отказался от вдыхания чего бы то ни было. — А лагерь твой я посетила. Как ты понимаешь, я бы и разнести его могла к дискордовой бабушке, но не стала этого делать. Вместо этого я пришла поговорить, чтобы решить дело мирно и к обоюдной выгоде.

— Я рад это слышать! — заулыбался вождь. — И что же ты хочешь предложить? Ты что-то говорила по ханство?

— Ну, например, вы сворачиваете ваше стойбище и убираетесь обратно в свои саванны, — начал я торговаться. — Мои силы вас не преследуют. И мы просто забываем про ваш глупый набег.

— П-ф! — зебра фыркнул и расхохотался. — И ради этого стоило искать мой сон и приходить лично? — он сделал вид, что оскорблен. — С самого начала тебе должно было быть понятно, что на такое я не соглашусь! Культуре нашего народа нанесен непоправимый ущерб! Твои холопы уничтожили комплекс на Полосатом холме, который издревле был местом поклонения!

— Который при этом находился на нашей территории и который твои подданные не особо-то и посещали! — заметил я, поняв, что все переходит в банальный торг.

— И тем не менее! — заметил собеседник. — Такое кощунство не может остаться без ответа! Весь наш народ возмущен!

— И насколько возмущен ваш народ? — поинтересовался у полосатого.

— Не выразить словами! — с готовностью согласился Зогго.

— Тогда мне, видимо, придется вернуться в ваш лагерь и продемонстрировать, что бывает, когда владычица кошмаров пребывает в гневе! — для начала припугнул его я. — Ну, или мы можем найти эквивалент возмущению твоих подданных, например, в золоте.

— Ты, наверное, не понимаешь, — вздохнул зебра. — Я был бы не прочь принять от тебя золото. Больше скажу, это было бы отличным исходом всего этого глупого похода, в котором лично я изначально не хотел участвовать!

— О! Так этот поход уже глупый! — хмыкнул в ответ на его реплику. — Чего ж поперся, если участвовать не хотел?

— Совет вождей назначил, — признался собеседник. — Просто я не мог позволить, чтобы послали кого-то другого. Если бы он вернулся с успехом, то мое влияние было бы подорвано, а моим надеждам получить титул хана, которым владел мой дед, настал бы конец. А если бы в походе случилась неудача, был риск, что меня обвинили бы в том, что я отказался возглавить поход, из-за чего он и провалился.

— И сейчас у тебя патовая ситуация, — усмехнулся я. — Грифоны облажались, отвлекающий удар, на который вы надеялись, не состоялся, поэтому лезть в Эквестрию ты теперь побаиваешься. Но и вернуться просто так не можешь. Свои же не поймут! Кандидату в ханы не положено возвращаться, не солоно хлебавши!

— У тебя ведь тоже ситуация не лучше, — скривился Зогго. — Чтобы противостоять нам, если мы ударим всерьез, сил у тебя здесь все равно недостаточно. А уничтожить лагерь, как обещала, ты не сможешь. Твои же пони не примут подобной жестокости! До нас дошли новости про заговор знати, который ты подавила в столице. Где один, там может возникнуть и другой.

— Следовательно, мы оба в равной степени заинтересованы в нахождении взаимно удовлетворяющего решения, — заметил, постаравшись скрыть раздражение. Вот ведь гаденыш догадливый! Понял, что фиг бы я к нему пришел с чем-то, помимо ультиматума, если бы у меня не было других проблем.

— Именно так, — кивнул хозяин сна.

Следующий час мы с ним сидели и обдумывали возможные варианты. Но ничего путного в голову не лезло.

— Ну а если вместо разрушенной святыни вы получите новую? — в какой-то момент выдал я. — Сделаем вам какого-нибудь идола из чистого золота.

— И чем это будет отличаться от банального сундука с монетами? — скривился вождь.

— Ну, Дискорд возьми, вспомни какие-нибудь легенды! — фыркнул я. — У вас что, нет какого-нибудь древнего священного, но утерянного артефакта?

— Ну, была история про золотую статую Зебры-праматери, — задумался Зогго. — Но никто не примет новодельную копию из твоих копыт!

— А я ее вам отдавать и не буду! — усмехнулся я. Похоже, подходящая идея была найдена. — Ты ее возьмешь в качестве трофея! Отобьешь у самой Ночной гвардии в смелом рейде вглубь нашей территории! Ну и новой выглядеть она не будет. Ты только подскажи, как статуя должна выглядеть. Раз умеешь управлять сном, представь ее здесь.

Через некоторое время в шатре появилась статуя, изображавшая зебру в натуральную величину. И не простую зебру, а, я бы сказал, бодипозитивную. На голове у нее было какое-то украшение то ли из пальмовых листьев, то ли из какого-то местного папоротника. Вдоль всей шеи были надеты золотые кольца. Такое украшение я видел, вроде, у Зекоры в оригинале. Помимо них было несколько ожерелий. Ну и еще в правой передней ноге зебра держала стоящее вертикально копье.

— Будет тебе статуя, — заключил я, хорошенько запомнив изображение. — Потом возьмете ее в бою.

— Бой должен окончиться нашей славной победой! — заявил хозяин сна.

— Не переживай, — хмыкнул в ответ. — Наши будут драпать без оглядки. Лучше готовь рейдовую группу с собой во главе. Недели через две, а может, и раньше все будет готово. Как получишь весточку от меня, направляйся в указанную точку. Там мои приспешники будут якобы втайне перевозить якобы найденную во всеми забытом храме золотую статую вашей праматери. Думаю, почет и слава тебе будут обеспечены не то что до конца дней, но и на поколения вперед, если ты вернешь своему народу потерянную реликвию. Станешь героем, а героев, знаешь ли, охотно берут в ханы!

— Что ты потребуешь взамен? — по интонации Зогго я понял, что закинутую мною наживку он проглотил и сейчас готов согласиться почти на любые озвученные условия.

— На данный момент ты обеспечишь нам мир на границе, — начал озвучивать требования. Жаль только, пальцев не было, чтобы их загибать. — Держи своих полосатых басмачей в рамках приличий. Пусть они и дальше пишут на стенах гадости и топчут клумбы. Это приемлемо. Но до погромов и убийств дойти не должно! Ну а после того, как вернешься к себе и станешь ханом, не забывай, кому ты будешь этим обязан. Я буду иногда приходить так же, во снах. И когда-нибудь попрошу об одной услуге. Не переживай, я не потребую ничего невыполнимого, — уточнил, заметив, что Зогго напрягся. — Ну и в целом, если сейчас все пройдет удовлетворительно для нас обоих, можно будет и продолжить сотрудничество.

— М-м-м! — вождь затянулся своей курительной дрянью. — Хороший план! — он призадумался. — Но учти! Сейчас только я сдерживаю подчиненных от перехода к более активным действиям. Если на том месте окажется засада, то, в конечном счете, ты только проиграешь.

— Не беспокойся, — ответил ему. — Если бы я хотела уничтожить лично тебя, то уже сделала бы это. И твой шаман бы не помог. Но, раз мы договорились, я предпочитаю соблюдать условия. И этого же жду от тебя.

— Хорошо! — кивнул зебринский главарь. — Договорились!

— И еще одно условие, — встав, добавил я. — Даже не условие, а предупреждение. Можешь в своих осознанных снах и дальше развлекаться так, как сочтешь нужным. Но если я узнаю, что ты тут моего фантома призывал, то прилечу и лишу достоинства не во сне, а наяву!

— И мысли такой не было, госпожа ночи! — гадко улыбнулся Зогго. — А на вашу сестру запрет не распространяется?

— Извращенец полосатый, — фыркнул я. — Можешь использовать ее образ по своему усмотрению. Но если она когда-нибудь вернется, отвечать перед ней будешь сам!

На этом я покинул сон любвеобильного вождя зебр. И, в целом, визит можно было считать успешным. В принципе, отдать несколько десятков килограмм золота я мог без какого-то ощутимого ущерба для себя. Вон, не так далеко — в подвале замка сестер — без дела пылилось несколько тонн драгоценного металла. Оставалось только переплавить его, придать нужную форму и по возможности состарить внешний вид.

Над последним мне еще предстояло подумать, но я надеялся, что особых проблем со всем этим не будет. Как и с организацией подставного боя. Миднайт, думаю, справится без проблем. Как максимум будет ворчать, что поражение ляжет пятном на репутацию ночной гвардии. Но против приказа точно не пойдет.

Зато на выходе я получу стабилизацию обстановки на юге, а также лояльного и договороспособного лидера зебр, который ни в какие походы на меня больше не пойдет.

Помимо разговора с Зогго я собирался еще раз попытаться связаться с Кейденс. Надеялся, что ей удастся заснуть. Но, судя по тому, что найти ее сон не смог, надежда себя не оправдала. Это было обидно. Принцесса любви уж точно должна была либо знать, либо хотя бы догадываться о том, кто ее похитил.

Хотя, если отбросить совсем бредовые варианты, то подозреваемых было только двое. И оба носили королевские короны. Кризалис и Сомбра.

Первая такое проворачивала и в оригинале. Причем там она это сделала прямо в столичном дворце. И при этом незаметно для всех окружающих, включая Селестию и жениха моей подруги. Так что такой топорной работы я от нее не ожидал. Хотя тут могли сыграть принятые мною меры безопасности. Я же приказал проверять цвет телекинетического поля всех единорогов. Так что попасть во дворец ей явно стало не так просто. Но то дворец. Похитили-то Кейденс далеко на периферии. А там у королевы перевертышей таких проблем могло и не быть.

Поэтому я делал ставку на Сомбру. Почему? Ну, я просто еще раз в мыслях вспомнил свой же собственный разговор с ним, где я от имени Луны давал черному недовластелину наказы. И, черт возьми, я там сказал, что на Найтмер и на Эквестрию в целом нападать нельзя, но ничего не упомянул про принцессу любви. Более того, я ее там выставил, как шефа жандармов и особу чуть ли не более опасную, чем сама владычица кошмаров. По идее, любой нормальный индивид после таких предупреждений стал бы держаться от нее подальше. Вот только я не учел, что Сомбра и нормальность — понятия не особо совместимые. М-да…

С такими мыслями я проснулся по будильнику и обнаружил, что Рэрити уже тоже не спит. Или, может быть, она вообще не ложилась. Волшебница, судя по характерному звуку, что-то строчила на машинке.

— Доброе утро, — поприветствовал ее, заходя в комнату.

— Что? Уже утро? — единорог подняла взгляд от свежего шва, посмотрев сначала на меня, потом за окно. — Но еще же темно. Ох! Что я такое говорю?! Прошу простить, леди Найтмер!

— А вот с темнотой мы сейчас и будем разбираться, — усмехнулся я. — У тебя же балкон есть?

— Совсем небольшой, — взглядом указала на дверь на балкон модельер.

— Ничего, мне и такой сгодится, — подойдя, я оценил размеры и вылез на улицу. — Подходи. Хочешь поучаствовать?

— В восходе? — распахнутые во всю ширь глаза Рэрити все же чуть уступали трехдюймовкам Кейденс, но тоже впечатляли. — Леди Найтмер…

— Не переживай, управлять я сама буду, — успокоил барышню, находящуюся после моего предложения на грани то ли экстаза, то ли обморока. — У тебя я только зачерпну немного энергии. Есть у меня для этого особое заклинание.

— Это огромная честь! — смотря на меня влюбленным взглядом, выпалила дизайнерша. — Не знаю, даже, чем обязана. Но я готова!

— Если почувствуешь недомогание, сразу скажи! — предупредил я ассистентку. — Я буду аккуратна, но все равно… — волшебница лишь сосредоточенно кивнула.

В этот раз на процедуре восхода у меня была всего одна восторженная зрительница. Хотя, наверное, все же помощница. Хоть я забрал совсем немного, чтобы гарантированно не устроить то же, что было с Кейденс на нашем первом закате.

Остальные горожане просто не были в курсе о том, что я здесь светила вращаю, так как прилетели мы уже ночью, когда добропорядочные пони давно уже спали в кроватках. Поэтому поглазеть никто не пришел. Ну, хоть Рэрити я порадовал. Получается, не всему городу, а ее бутику и ей лично честь оказал, проведя ритуал с ней в компании и с ее балкончика.

— Ах, это так чудесно! — жмурясь, подставляя лицо солнцу, произнесла волшебница. Похоже, никаких симптомов магического истощения она не чувствовала. Значит, я все сделал верно. — Участвовать в столь важном ритуале — это что-то невероятное, леди Найтмер! Покорнейше благодарю за то, что была удостоена!

— Ну, должна же я была отблагодарить тебя за чай и ночевку, — усмехнулся я. — Теперь можешь всем рассказывать, как мы с этого балкона солнце поднимали. А если не поверят, пошли их ко мне. Я подтвержу.

— Не желаете ли завтрак? — поинтересовалась хозяйка.

— Нет, спасибо, — вздохнув, отказался от заманчивого предложения. — Не буду больше эксплуатировать твою щедрость. Да и спешить надо. Государственные дела, все такое…

— Тогда счастливого пути, леди Найтмер, — улыбнувшись, пожелала мне единорог. — Я всегда к вашим услугам, а мой дом открыт для вас в любое время!

— Спасибо за гостеприимство. Счастливо оставаться, — ответил ей, а потом телепортировался к мэрии.

Оказалось, что Миднайт времени даром не теряла и за ночь смогла организовать и воздушную колесницу, и тягловых пегасов для Шайнинга. Видимо, коммандера очень задело, что из-за того, что она отказала старлею в услуге, мне самой пришлось его тащить.

Так что лететь над всей столицей с командиром дневной гвардии под пузом мне больше не грозило. Да и буря за ночь выдохлась, и воздушный путь на Кантерлот был открыт.

Пришлось только подождать Шайнинга, за которым я даже послал гвардейца. В это время я отвел в сторону коммандера, чтобы озвучить кое-какие приказы.

— Что-то меня малость беспокоит перебравшаяся сюда Твайлайт Спаркл, — указал подчиненной цель. — Все-то она не уймется.

— Какие будут на ее счет указания? — поинтересовалась фестрал.

— Пока только следить, — подумав, решил ограничиться надзором. — Дружбе и общению с другими пони не препятствовать. А вот если сунется к замку сестер, сразу сообщать мне. Но более ничего не предпринимать.

— Я отряжу нескольких своих подчиненных для этой цели, — с самым серьезным видом кивнула офицер.

— Тогда на этом все, — решил пока ограничиться одним распоряжением. — Вон уже и Шайнинг идет, — указал на белого единорога, который выглядел невыспавшимся.

Выяснилось, что Твайлайт всю ночь пытала братца, вызнавая все новости, поэтому офицер, толком не поспав, зевал и тер глаза. Тем не менее, на его решимость с головой погрузиться в расследование похищения невесты этот факт никак не повлиял. Поэтому, собравшись и построившись клином, в хвосте которого пристроилась колесница с белым единорогом, мы взяли курс на столицу.

В Кантерлоте мы сделали передышку. Пару часов я вникал в самые важные дела из тех, что накопились в мое отсутствие. К счастью, сначала Кейденс, а потом Нейсей хорошо справлялись, и никакого завала из бумаг по типу того, что собрала розовая аликорн за время моей командировки в Сталлионград, не наблюдалось.

Канцлер озвучил и кое-какие появившиеся подробности о пропаже Кейденс. Выяснилось, что исчезла она в районе того самого туннеля, который сооружали для железнодорожной ветки в Кристальную империю. Судя по всему, в туннель она вошла, но обратно не вышла. И какой черт ее понес? Хотя, наверное, просто хотела убедиться, что этот проход под горами при случае не будет использован Сомброй.

В общем, убедившись, что в державе в целом и столице в частности все относительно спокойно, я понял, что нужно продолжать путь в сторону Ванхуфера. Мы и так уже задержались в Понивилле. Хотя я и не мог сказать, что потратил там время впустую. О Твайлайт, вон, обновил информацию. Да и с белой волшебницей все хорошо прошло. Теперь она точно ни в каких делишках против меня не поучаствует. Даже наоборот, будет активно против. Как же! Найтмер — благодетельница! А значит, Элементов можно не опасаться, даже при условии, что Твайлайт со всеми помирилась!

Под дверью моих покоев, как выяснилось, дежурил Шайнинг, которого бдительные фестралы ко мне решили не пускать. Что-то совсем у них отношения разладились…

А единорог тем временем удивил меня, попросив переговорить без лишних ушей. Решив, что дело будет касаться каких-то подробностей их с Кейденс отношений, которыми он ни с того, ни с сего решил со мной поделиться, вернулся с командиром дневной гвардии в кабинет и поставил барьер, не пропускавший звук.

— Итак, что случилось? — поинтересовался у женишка моей подруги.

— Я хотел доложить кое о чем, что заметил, пока мы летели в Понивилль, — твердо смотря на меня, произнес Шайнинг. — Возможно, это все делается с вашего ведома. В таком случае прошу простить за отнятое время.

— Что делается-то? — уточнил суть момента.

— Я заметил, что вы в полете почти не оглядываетесь, — произнес единорог. — Возможно, это связано с тем, что вы контролируете обстановку впереди. Сам же я, поскольку был всего лишь пассажиром, когда вы несли меня, крутил головой.

— И что же ты там такое углядел? — спросил, заинтересовавшись. Похоже, мое первоначальное предположение о цели разговора было неверным.

— Задняя пара ваших гвардейцев в какой-то момент отстала от основного строя, — доложил старший лейтенант. — Причем у меня сложилось впечатление, что сделали они это нарочно. Потом они пропали из виду. А через некоторое время строй догнали два гвардейца.

— Ты так сказал, будто отстали одни, а догнали другие, — фыркнул я. — Как такое возможно?

— Была ночь, да еще и с непогодой, — вздохнул Шайнинг. — К тому же я этих фестралов до сих пор плохо различаю. Такое впечатление, что их всех будто с одного срисовывали. Так что с уверенностью судить я не могу. Но даже если и отставали, и догоняли одни и те же, то это все равно странно. Зачем бы им это делать?

— Я приму к сведению, — кивнул, понимая, что командир дневной гвардии не просто так завел этот разговор. Миднайт его постоянно некомпетентным выставляла, а он, вот, решил указать мне, что коммандер за моей спиной какие-то странные телодвижения совершает. — Спасибо за бдительность. А теперь иди, готовься. Скоро вылетаем на место похищения твоей невесты!

Едва Шайнинг скрылся за горизонтом, как явилась командующая ночной гвардией. Опять она, как оказалось, тусовалась где-то неподалеку.

— Маршрут на Ванхуфер проложен! — доложила она. — Можем отправляться!

— Хорошо, я почти готова, — кивнул ей.

— Госпожа коммодор! — вдруг окликнула меня подчиненная. — Вы же понимаете, что этот недалекий единорог лишь пытается показать, что он не настолько никчемный по сравнению с нами, как это есть на самом деле.

— Успокойся, — осадил я ее. — Он вообще тут не про вас говорил, а лил мне воду в уши по поводу своей обожаемой Кейденс. Как он ее любит, как готов на все, чтобы спасти. Все такое… — я даже весьма натурально скривился. — В вашей верности я не сомневаюсь. Иди, готовь группу к вылету!

Миднайт ушла, а неприятное впечатление у меня осталось. Шайнинг был слишком прямолинейным, чтобы устраивать какие-то интриги с целью очернить коммандера. Это вот она сама таким не брезговала. На ее счастье, единорог сам постоянно давал поводы. Зато от него я такого не ожидал. Так что он, скорее всего, доложил мне то, что увидел, что показалось ему странным. Сообщил без всякой задней мысли. Тем более, сейчас его голову должны были не интриги занимать, а мысли о похищенной невесте.

Так что выходило, что фестралы за моей спиной что-то мутили, а я и не подозревал. Конечно, эта отставшая пара могла и какой-нибудь дальней разведкой заниматься, или еще чем-то. Так что этот случай сам по себе ни о чем не говорил. Другое дело, что у меня и у самого уже возникали некоторые подозрения, которые я в последнее время задвинул куда-то на задворки сознания. Не до них было.

Но ведь Миднайт и компания все это время верно мне служили, четко исполняя приказы. Если бы у меня были руки, я бы мог сказать, что без нее я как без рук. Так что отсылать подчиненную прочь я не собирался. Но присмотреться повнимательнее определенно стоило. Эх, если бы еще на это хватало времени!

А еще непонятно было, что делать, если все же с фестралами что-то окажется нечисто. Мне ведь им, если подумать, кроме себя, некого было противопоставить. Дневную гвардию они бы скрутили в бараний рог, даже если бы большая ее часть не сидела на границе с зебрами. Магов, из которых я собрал ОКБ, привлекать для силовых операций я не хотел. Там в основном были ученые пони, от которых эффективных действий в бою я не ждал.

Так что Миднайт оставалась на своем месте. Для себя я пока решил просто следить за нею и ее ребятами чуть более внимательно.

С такими неприятными мыслями, которым недалеко было и до паранойи, я и вылетел в сторону Ванхуфера.

---

Рэрити до сих пор не могла поверить, что это случилось именно с ней. Произошедшее этим утром просто не укладывалось в голове! Она поучаствовала в поднятии солнца! Она, хоть и неординарная, но не знатная пони из небольшого городка. И пусть она уже была знакома с Найтмер Мун, но не могла даже и помыслить о том, чтобы попросить о подобном.

И пусть волшебница не делала ничего сама, пусть проводила ритуал принцесса, это не уменьшало важность произошедшего. Единорог чувствовала, как во время процесса куда-то уходили магические силы. Точнее не куда-то, а понятно, куда! Она ведь видела, как поднималось светило! И хотя Рэрити понимала, что ее вклад, скорее всего, был ничтожен, но, тем не менее, ощущение причастности к чему-то столь грандиозному грело душу.

И ведь Найтмер сама предложила ей поучаствовать. Причем аргументировала тем, что должна отблагодарить ее за гостеприимство. Да волшебница и не собиралась ничего требовать с посетившей ее правительницы!

Уже в который раз единорог убедилась, что Найтмер Мун не имела ничего общего с теми страшными историями, что рассказывала про нее та же Твайлайт. Да разве Селестия за все века своего правления хоть раз привлекала кого-то к процедуре вращения небесных сфер? О таких случаях Рэрити известно не было. А ведь, если бы они когда-либо происходили, про них бы рассказывалось в газетах, писалось бы в книгах. Но ничего такого она не помнила. Так что дизайнер была уверена, что стала первым единорогом за долгие века, прошедшие с момента появления аликорнов, поучаствовавшим в поднятии светила. И пусть об этом знала, помимо Найтмер Мун, только она сама, это очень волновало.

Впрочем, тот факт, что участвовала в процедуре восхода, она скрывать не собиралась. Тем более, ее высочество сама позволила ей свободно говорить об этом. И даже разрешила отправлять сомневающихся к ней, пообещав все подтвердить! Невиданная щедрость!

Все утро после того, как черная аликорн покинула ее дом, Рэрити места себе не находила от переполнявших ее чувств. В конце концов, она отправилась к Флаттершай, чтобы в первую очередь поделиться произошедшим с самой близкой подругой.

С ней они как всегда отлично провели время. Пегас отлично умела слушать, а волшебнице сейчас как раз и нужно было выговориться, что она и сделала. Хозяйка за время ее рассказа успела выпить две чашки чая, не заметив этого, до того ее захватила история. А после она заявила, что очень рада за подругу. А также ей очень импонировало то, что черная аликорн была столь внимательна к подданным. Она обратила внимание на то, что Найтмер справлялась о самочувствии Твайлайт, тактично не став интересоваться напрямую у бывшей ученицы Селестии.

Рэрити тоже отметила этот момент и посетовала, что фиолетовая единорог все никак не могла окончательно успокоиться. В этот момент их отвлек стук в дверь. Оказалось, что пришел Спайк, который, увидев Рэрити, мигом засмущался, начав теребить свой хвост. Выяснилось, что явился он по поручению Твайлайт, которая, узнав какие-то важные новости, решила обсудить их с новыми знакомыми. Фиолетовая единорог приглашала всех к обеду, и дракончик посетовал, что ему теперь, помимо того, что нужно всех приглашенных уведомить, еще и придется больше обычного готовить. Услышав это, Флаттершай пообещала прийти пораньше и помочь с обедом, Рэрити решила составить ей компанию. Ободренный помощник Твайлайт, поблагодарив, направился в сторону Понивилля.

В библиотеке все было спокойно, кроме Твайлайт, которую распирали эмоции. Белая единорог и сама недавно была в похожей ситуации, так что поняла, что бывшей ученице Селестии необходимо выговориться. Однако та предпочла терпеть до обеда и до момента прихода всех остальных.

В процессе готовки волшебница поняла, что своим приходом вывела из рабочего состояния основного пользователя кухни «Золотого дуба». Спайк до того откровенно засматривался на нее, что даже скромная Флаттершай, которая все подобные моменты всегда старалась не замечать, в этот раз украдкой улыбалась. Дошло до того, что замечтавшийся дракон начал кидать в суп картофельные очистки, а почищенную картошку в мусор. После такого конфуза он был отправлен сервировать стол, а готовку подруги, переглянувшись, взяли на себя.

Наконец, время пришло, как и остальные посетительницы. Пинки принесла с собой столько всего, что, кажется, можно было и не готовить.

С некоторым удивлением Рэрити, усевшись за стол, поняла, что здесь они собрались в том же составе, каким ходили когда-то в руины замка Сестер. Похоже, и остальные пони это заметили, но все пока промолчали.

— Спасибо, что пришли, — начала, наконец, Твайлайт, когда основные блюда были съедены. — Как видите, я позвала тех, с кем успела здесь познакомиться поближе.

— Удивительно, что той же компанией мы ходили к замку, — озвучила свою мысль белая единорог.

— Где я со всеми вами поссорилась… — понурила голову хозяйка.

— Да не переживай! — заявила радужная пегас. — Бывает…

— Поэтому я вдвойне рада, что смогла со всеми помириться, — повеселев, продолжила бывшая ученица принцессы. — И из-за этого я решила, что должна поделиться с вами новостями, которые узнала сегодня ночью от своего брата.

— Так у тебя есть брат? — поинтересовалась Эпплджек, которая, к некоторому неудовольствию Рэрити, сидела за столом в своей старомодной шляпе. — И кто он?

— Командир Дневной гвардии! — приосанившись, похвасталась хозяйка. Брата она явно очень любила и гордилась его достижениями.

— Важный пост, — кивнула фермерша.

— Слушай, а среди Вондерболтов у тебя родственников случаем нет? — заинтересовалась Рэйнбоу. — А то я давно уже хочу к ним попасть, да все никак подступиться не удается.

— Нет, среди них нет… — немного смутилась от такого напора Твайлайт.

— Не отвлекайте, пожалуйста, хозяйку от темы, — Рэрити сочла нужным вмешаться. — Она позвала нас, чтобы сообщить что-то важное.

— Верно, извини, что прервала, — кивнула яблочная пони. Летунья только фыркнула в ответ.

— Спасибо, — с благодарностью взглянула на волшебницу фиолетовая единорог. — Я действительно хочу сообщить кое-что важное! — она замолкла и набрала в грудь воздуха. Видимо, собираясь произнести длинную тираду. — На севере вернулась Кристальная империя! И ее король тоже! А еще он похитил Кейденс!

— Что за империя? Какой еще король? Кейденс — это та, которая принцесса? — тут же Твайлайт была завалена вопросами. Рэрити, правда, хоть тоже не все поняла, вежливо промолчала. Флаттершай тоже не открывала рта, только с некоторым испугом глянув на хозяйку.

Некоторое время у библиотекарши ушло на то, чтобы объяснить приглашенным, что собой представляла Кристальная империя, кем был ее правитель. И кем уже ей лично приходилась младшая принцесса Эквестрии.

— Значит, это твой брат тебе все рассказал? — выслушав все, спросила Эпплджек. — А ты не подумала, что он тебе это доверил по секрету, как любимой сестре? А ты, получается, не сохранила тайну… — в этот момент Рэрити кивнула. В газетах про похищение принцессы ничего не писали. Но уж у командира гвардии и жениха похищенной должны были быть верные сведения.

— Да как можно молчать о таком?! — возмутилась Твайлат. — Разве вы не понимаете?!

— Мы все понимаем! — авторитетно заявила Пинки. — Только каждая из нас понимает по-разному. Понимаешь?

— Что именно мы должны понять, дорогуша? — поинтересовалась дизайнер, видя, что хозяйка зависла, пытаясь осмыслить фразу розовой пони.

— Сомбра — это древний враг нашей державы! — выпалила фиолетовая единорог. — Я про него за утро прочитала все, что смогла найти. И его пробуждение — определенно дело копыт Найтмер Мун!

— Может быть, он не такой уж и злой? — осторожно поинтересовалась Флаттершай. — Ведь о Найтмер Мун мы тоже были неверного мнения. Она оказалась хорошей пони.

— Хорошей пони?! — оторопела хозяйка. — Да она Селестию в ссылку отправила!

— Она мне еще за шишку на лбу должна! — фыркнула Рэйнбоу.

— Между прочим, это она тебе бедовую голову бинтовала, — заявила Рэрити летунье, прикрывая подругу, которую резкие отповеди напугали. — А насчет Селестии ничего не знаю! — посмотрела она на Твайлайт. — Селестии на нас на всех плевать было! Еще бы чуть-чуть, и на нас бы тот древний дух хаоса напал! А Найтмер гораздо ближе к своим подданным!

— Ага, ближе… — проворчала Эпплджек. — Довелось с ней поговорить. Своеобразные ощущения.

— Своеобразные — не значит плохие, — заявила белая волшебница. — А ты, Твайлайт, читала, наверное, про все на свете. Слышала ли ты, чтобы Селестия когда-нибудь проводила ритуал подъема светил вместе с кем-то из простых пони?

— А к чему этот вопрос? — озадачилась хозяйка. — Но нет, не слышала.

— Тогда послушай меня, — усмехнулась Рэрити.

Рассказ ее занял четверть часа, а отреагировали приглашенные по-разному. Если Рэйнбоу, слушавшая с явной завистью, заявила, что все сказанное — полная чушь, то Эпплджек явно почувствовала, что услышала правду. Флаттершай уже слышала историю, да и подруге она доверяла. Пинки заявила, что теперь поняла, почему у солнца сегодня есть привкус зефира. А вот Твайлайт, похоже, предпочла пропустить самое важное мимо ушей.

— Она это специально сделала, чтобы всех запутать! — заявила она. — А на самом деле и возвращение Сомбры, и похищение моей бывшей няни — ее копыт дело!

— Ну и зачем ей это все? — фыркнула дизайнер. — Какой-то древний король-тиран… А Кейденс? Я, между прочим, сама с ней общалась. И их обеих вместе видела. Они — подружки!

— С похищением Кейденс владычица кошмаров остается единственной правительницей! — привела новый аргумент Твайлайт. — А Сомбра наверняка ее старый союзник, который и помог ей схватить где-то на севере принцессу Любви!

— Если я ничего не путаю, — почесав затылок, заявила яблочная пони. — То она сама эту… Как ее? Диархию, во! Диархию она сама и возродила! Стало быть, она могла сразу единоличной правительницей стать. Такой, как была Селестия.

— Девочки, давайте оставим эту тему! — неожиданно громко попросила Флаттершай. — А то, боюсь, мы опять сейчас все перессоримся…

— Флатти дело говорит, — кивнула подруге радужногривая пегас. — Ты, Твайлайт, чего предлагаешь-то в связи со всем этим?

— Да я и хотела посоветоваться… — призналась хозяйка. — Просто я как-то не рассчитывала, что у нас будут столь разные мнения.

— Да чего советоваться-то? — фыркнула Рэйнбоу. — У тебя же был готовый вариант — Элементы Гармонии. Мы их даже уже нашли, просто запустить не успели. Они наверняка так там и лежат, где мы их в прошлый раз оставили!

— Мы потом возили их в столицу, пытались активировать всеми возможными способами, — призналась бывшая ученица принцессы солнца. — Но ничего не вышло. А потом Найтмер потребовала вернуть их. И Кейденс подчинилась…

— И как эти Элементы должны помочь нам? — скептически хмыкнула Рэрити. — Тем более, если леди Найтмер запретила их трогать, то негоже нарушать ее запрет!

— Да кто она такая, чтобы нам свои запреты ставить?! — возмутилась голубая летунья.

— Она вообще-то принцесса… — заметила Флаттершай.

— Принцесса в принцессе сидит и о принцессе думает, — выдала какую-то белиберду Пинки. — А еще одна принцесса тоже сидит. Только в море. Что бы это все значило?

— А может, мне действительно нужно просто еще раз попробовать? — пропустив фразу розовой пони, задумалась библиотекарша.

— Ну, куда ты пойдешь? — всплеснула копытами Рэрити. — Тебя же магия почти не слушается! А Вечнодикий лес — опасное место.

— Ну, мы все ее и проводим! — заявила Рэйнбоу. — Я любую тварь лесную в два счета скручу. Эпплджек, вон, тоже не хуже меня умеет вламывать разным монстрам. А магия есть у тебя, Рэрити. Флаттершай знает лес, она же живет совсем рядом. А Пинки чувствует опасность. Верно я говорю?

— Сейчас я не чувствую опасности, — ответила розовая пони, к чему-то прислушиваясь. — Но мое Пинки-чувство еще никогда не подводило.

— Ну вот! — гордо заявила летунья. — Идеальная команда для похода в лес!

— Никаких походов в лес! — на полтона повысив голос, произнесла белая волшебница. — Ты, Рэйнбоу, сама о себе не думаешь, а об остальных и подавно! Моя магия в основном бытовая, Флаттершай не заходит в лес дальше опушки, а Пинки никогда не может толком объяснить, что она чувствует!

— Просто для моих объяснений нужны дополнительные объяснения, — вздохнула кондитерша. — Что поделать…

— Так что я не позволю подвергать нашу подругу опасности! — Рэрити даже слегка стукнула передним копытом по столу. — По крайней мере до того момента, пока ее магия не придет в норму!

— Мы с Рэрити обычно спорим, — сдвинув шляпу набок, высказалась Эпплджек. — Но сейчас она правильно говорит. Нечо без толку по лесам бегать, сахарок. Тем более, пока хвораешь.

Флаттершай молча, но активно закивала.

— Ну и трусихи! — фыркнула Рэйнбоу. — Ничего, мы что-нибудь еще придумаем.

— Ой, ты назвала меня подругой? — неожиданно Твайлайт, молчавшая все время, что длилась перепалка, отметила совсем не ту деталь, о какой спорили приглашенные.

— Назвала, — улыбнулась Рэрити, осознав, что не видит противоречия с тем, что сказала автоматически. — Мы ведь хорошо общаемся, за редкими исключениями, — она тактично не стала кивать в сторону голубого с радужной гривой исключения, сидевшего на другом конце стола. — Ты, надеюсь, не против?

— Что ты… Я только за… — произнесла хозяйка несколько смущенно. — Я, правда… Не особо сведуща в дружбе…

— Ну, нас-то ты примирила, — хмыкнула Рэйнбоу, кивнув на Флаттершай. — Так что, если на то пошло, то я тоже рада назвать тебя подругой!

— И я! И я! — присоединилась Пинки. — И я того же мнения!

Флаттершай и Эпплджек молча кивнули.

В итоге подруги просидели до вечера. Тему похода никто, к счастью, больше не поднимал, чему Рэрити была очень рада. А еще она радовалась, что помогла Твайлайт сделать новый шаг на пути от библиотечной затворницы к нормальной пони.

---

— Итак, джентльмены, кто мне скажет, что это такое? — кэптен Осмунд де Брок указал на лежащую на столе бумагу, которую уже несколько минут рассматривали офицеры «Принсесс Ройял». — Только не говорите банальности. Тот факт, что это — карта, я и сам понимаю.

— Совершенно незнакомые очертания береговой линии, — прокомментировал один из младших офицеров. — И названия все неизвестные.

— Я бы отметил то, что карта отпечатана с пометками на английском, — добавил третий помощник. — Это обнадеживает. Хотя некоторые сокращения и кажутся странными, как и условные обозначения.

— Откуда она у вас, сэр? — высказал общий вопрос первый помощник.

— Сегодня ночью таинственным образом появилась на столике в моей каюте, — скривился капитан линейного крейсера. — И это, джентльмены, второй вопрос, который я хотел вам задать.

— Проникновений кого-либо постороннего на борт не фиксировалось! — слегка напрягся второй помощник, отвечавший, в том числе, и за организацию охраны.

— А оно, как выясняется, было, — заключил де Брок. — Вот только цель его мне до конца не ясна. Все мои вещи остались на месте. Сейф с документами не тронут. Зато нам подкинули эту карту. И, обратите внимание, на ней есть две пометки, — он указал на бумагу, где в двух местах поверх изначально отпечатанного изображения были начертаны символы. — Я понимаю, что на первые два вопроса вы мне не ответите ничего внятного. И я вас не буду за это винить, если только кто-то не будет озвучивать теории о божьем промысле или кознях Нечистого. Мы, как прогрессивные люди, должны искать ответы, следуя логике и здравому смыслу, а не объяснять все какой-то там пресловутой магией. Но к делу! Что это за отметки, по-вашему?

— Вот эта явно определяет наше местоположение, — указал на символы «PR» первый помощник. — Как видно, эта точка на карте соответствует краю обширной отмели. Это хорошо коррелирует с проведенными за эти дни измерениями глубин вокруг корабля. По второй ничего не могу сказать. Отмечен какой-то залив. Есть ли в нем что-то, непонятно.

Остальные офицеры высказались примерно в том же ключе, после чего слово снова взял капитан.

— В дополнение к этой карте я получил записку, — произнес он, оглядев удивленных подчиненных. — В ней на хорошем английском заявляется, что некто, являющийся нашим доброжелателем, знает, что случилось с кораблем, а также понимает, кто в этом виноват. Кроме того, в знак своих благих намерений он делится с нами этой картой местных вод с указанием глубин, мелей и прочего. А также, — он снова обвел взглядом офицеров. — Этот аноним предлагает встретиться в указанной точке на карте. В качестве сигнала о нашем подходе он просит выполнить радиопередачу.

— Что именно он хочет передать? — уточнил офицер, отвечавший за радиосвязь.

— Судя по тому, что в послании нет никакой конкретики, что угодно, — усмехнулся де Брок. — Вот текст. Посмотрите. Может быть, я что-то пропустил? — он вытащил из внутреннего кармана кителя сложенный вчетверо лист и протянул подчиненному.

— Все так, сэр. Никакой конкретики. Очень странно, — согласился тот, прочитав. — Как будто им важен сам факт радиопередачи, а не ее содержимое.

— Вот и мне все это кажется очень странным, — заключил кэптен. — Поэтому нам и нужно будет подумать, идти ли в точку назначенного рандеву.

— Тем не менее, у нас в любом случае есть эта карта, — заметил первый помощник. — Хотя она и охватывает лишь не очень большую область вокруг нас. Но все же мы можем действовать свободнее. Конечно, если мы доверяем этому анониму и не думаем, что он с помощью заведомо неверной карты хочет заманить крейсер на скалы.

— Будем думать, джентльмены, — резюмировал де Брок. — Но на ближайшее время у нас намечена другая задача. И она сейчас первостепенна. Прошу доложить о готовности по своей части.

В течение следующих десяти минут капитан выслушал в целом удовлетворительные доклады, дал добро на начало процесса и распустил офицеров, решив собрать их снова после завершения ответственного действия.

А через четверть часа дым, едва вившийся над одной из трех труб крейсера, постепенно стал густеть и чернеть, и такой же появился над двумя другими трубами. Выведя проверенные за прошедшие дни машины на штатную мощность, «Принсесс Ройал» дала сначала малый, потом средний, а потом и полный ход назад. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом она дернулась и начала сначала медленно, а потом все увереннее стаскивать свой облегченный за предыдущие дни по максимуму нос на глубину…

Глава 22 (29)

Подлетая к Ванхуферу, я уже догадывался, в каком ключе будет проходить мое общение с местным начальством. И, в общем-то, не ошибся. Городское руководство, едва узнав о моем прибытии, явилось в полном составе. И уж не знаю, что они намеревались делать — сдаваться с повинной, плакаться, жаловаться или переваливать вину друг на друга. Но выглядели местные официальные лица напуганными и даже смотреть старались в пол, а не на меня.

И я даже их в основном понимал. Попробуй тут не поймать панику, когда на подотчетном тебе участке враг похитил второе лицо державы! Да еще и при условии, что первое лицо, явившееся разбираться, по слухам обладало крутым нравом.

К счастью, их все же удалось настроить на конструктивный лад, и я узнал, что с того момента, как ко мне был отправлен гонец, ничего не изменилось. Кто похитил Кейденс, было неясно. Преступник никак не проявил себя ни до своего дерзкого нападения, ни после, поэтому местные пони терялись в догадках. Это я знал про Сомбру и Кризалис и грешил на них в первую очередь, а ванхуферские власти ломали себе головы, вообще не понимая, что происходит.

Но хотя бы они сообщили, что место преступления с момента первого осмотра было закрыто и оставалось никем не потревоженным. Так что я со всей свитой отправился туда осматриваться и искать улики.

Как выяснилось, туннель, по которому поезда должны были ходить в Кристальную империю, был уже полностью пробит. Я-то, когда услышал, что ветка еще не готова, подумал, что проход под горами докопать не успели. А оказалось, что дело здесь оставалось за малым. Нужно было только облицевать стены и проложить рельсы.

Честно говоря, посмотрев на это сооружение, я невольно восхитился. Все-таки пони, вырывшие тоннель, были вооружены, помимо магии, не самыми продвинутыми инструментами. Так что работа была проделана титаническая. В этот момент подумал, что местные горнопроходчики наверняка не отказались бы от динамита. Ну или, за неимением последнего, хотя бы от того же горького меда.

Но эта мысль, промелькнув, исчезла где-то в подсознании. Сейчас мне было не до вопросов применения взрывчатых веществ в народном хозяйстве. В первую очередь надо было разобраться с произошедшим здесь инцидентом. В туннель, портал которого находился в нескольких милях от города, я, учтя ошибку принцессы любви, отправился в компании Шайнинга, Миднайт и всей сопровождавшей меня команды фестралов.

Впрочем, долго ломать голову мне не пришлось. Еще на подходе я почувствовал характерный помойный запашок, оставшийся от применявшейся здесь магии.

— Чуешь, старлей? — войдя под своды тоннеля и пройдя метров двести, я окончательно уверился в безошибочности своих выводов и поинтересовался у Шайнинга, который все время с момента прибытия в Ванхуфер проявлял повышенную активность.

— Что именно я должен почувствовать, ваше высочество? — втянув носом воздух, поинтересовался единорог.

— Сомбрятиной несет… — не став ходить вокруг да около, озвучил я свою догадку. — А значит, у нас есть главный подозреваемый в похищении твоей невесты и моей подруги.

— Негодяй! Подлец! — воскликнул офицер. — Дискордов проходимец! Я же ему еще в первую встречу сказал, что младшая принцесса является моей невестой! А этот мерзавец все равно не отступился! — братишка Твайлайт даже, вроде, в размерах увеличился, надувшись от гнева. — Ну, ничего! Я до него доберусь! Будет знать, как на чужих кобылок зариться!

— Вот только что ты ему сделаешь? — фыркнул я, прерывая пафосные угрозы командира дневной гвардии. — Или забыл, как мы тебе рог лечили после твоей предыдущей встречи с ним?

Про себя же я лишь усмехнулся тому, как Армор обосновал похищение невестушки. Сомбра во время их встречи предъявлял права на младшую принцессу. А о том, что он имел в виду вовсе не Кейденс, помимо, собственно, короля, знали только мы с младшей коллегой. Ну, Луна еще, но она не в счет. Так что командир дневной гвардии теперь кипятился еще и от ревности.

— Все я помню… — все же немного сдувшись, пробурчал женишок моей подруги. — Но я теперь опытный и так просто не попадусь! К тому же я не боюсь! А ради Кейденс готов на все!

— Я уже это неоднократно слышала, — вздохнул, напоминая Шайнингу, что эту пластинку он уже заездил. — Вот только, сложив свою буйную головушку, ты невесте никак не поможешь. Поэтому не надо мне тут высокопарных заявлений!

Единорог после такого увял, а вот Миднайт сдержано заулыбалась, наблюдая за душевными метаниями конкурента.

— В общем, здесь мне все ясно, — заключил я. — Преступник установлен. Осталось понять, что с ним делать.

— Ваше высочество! — снова вспыхнул старлей. — Отпустите меня в Кристальную империю! В одиночку я смогу пробраться в город, отыскать и освободить Кейденс!

— Ты куда-то собрался скрытно проникнуть? — наигранно удивилась коммандер. — Да скорее Сомбра сам вернет ее высочество, чем ты скрытно проникнешь хоть куда-нибудь!

В ответ на это женишок принцессы любви только заскрипел зубами и уставился на меня. Я же перевел взгляд на Миднайт. Нет, в целом она была права. Диверсант из этого влюбленного дурня на данный момент явно бы вышел посредственный. Но, честно говоря, мне уже поднадоел тот факт, что она Шайнинга постоянно в моих глазах идиотом выставляла. Конкуренция конкуренцией, но и меру надо знать!

— Значит так, коммандер! — строго посмотрев на подчиненную, изрек я. — Если еще раз при мне ты начнешь без моего разрешения высказывать свои мысли о других моих офицерах, — я кивнул на удивленно переводившего взгляд с меня на командующую ночной гвардией белого единорога. — То потом будешь писать учебник по методам и схемам взаимодействия дневного и ночного подразделений гвардии, в котором будут учтены все случаи жизни! А мы со старшим лейтенантом выступим рецензентами. Намек понятен?

— Так точно, госпожа коммодор! — вытянулась Миднайт.

— Тогда возвращаемся в Ванхуфер, — заключил я, разворачиваясь в сторону выхода из тоннеля, от которого мы пришли. — Там решим, что дальше делать.

К счастью, Шайнинг возражать и снова проситься в одиночную миссию не стал. То ли субординация оказалась сильнее эмоций, то ли все-таки сообразил, что сгоряча только дров наломает. То ли был настолько удивлен тем, что я за него заступился.

В город мы вернулись незадолго до обеда, поэтому я сразу повел свиту в столовую. Подкрепившись, занял кабинет мэра, который он мне, стремясь угодить, предоставил по собственной инициативе. Усевшись в шикарное кресло, которое не потерялось бы даже среди меблировки столичного дворца, я откинулся на спинку и принялся обдумывать одну интересную мысль, пришедшую в голову во время возвращения от тоннеля в город.

Основывались мои рассуждения на том, что теперь я не предполагал, а был окончательно уверен в том, что мою подружку похитил полоумный Сомбра. А какой любопытный факт я знал про этого черного мага? Помимо всего прочего, он не дружил с режимом дня. И я в какой-то момент подумал, что не мог связаться с Кейденс не потому, что она вообще не спала, а из-за того, что психованный король перевел пленницу на свой, если так можно выразиться, рабочий график. То есть мы с принцессой любви были, что называется, в противофазе.

Именно это я и собрался проверить.

Выглянув в коридор, отдал приказ дежурным фестралам никого ко мне не пускать. Потом завел будильник, чтобы не проспать время заката, и устроился в мэрском кресле, которое, как выяснилось, являлось трансформером и превращалось в более-менее приличное место для сна. Причем без всякой магии. Оно было просто раскладным. Я и на Земле такие видел, поэтому быстро сообразил, что куда раскладывать, и соорудил себе лежанку.

Заснул я, кстати, быстро. Пока чем-то занимался, усталости не чувствовал. Но, если так посмотреть, то за предыдущие дни я здорово вымотался. И если тело аликорна, подозреваю, и не на такое было способно, то разум требовал отдыха. Правда, тут я его обманул, так как во сне тоже собирался поработать, чем сразу же, оказавшись в мире грез, и занялся, приступив к поиску сна Кейденс.

И я его нашел! Причем очень быстро. Похоже, моя теория оказалась верной. Не став медлить, я зашел в выбранное сновидение.

Похоже, принцесса любви пребывала в подавленном настроении, и это отразилось даже на ее сне. До этого у нее полянка с цветочками была, сейчас же розовая аликорн бродила по самому настоящему болоту. Оглядевшись, я даже присвистнул. Выглядело все очень натурально — камыши, аир, череда, другие любящие застойную водицу растения, причем уже явно осенние, начинавшие желтеть, торчащие кое-где высохшие стволы деревьев, зыбкая почва под ногами. Хорошо хоть, туч комаров, мошки и прочего кровососущего гнуса, который любит обитать в таких местах, тут не было.

Зато присутствовала та, ради кого я сюда и пришел. Кейденс, похоже, уже поплавала в мутной водичке, так как выглядела не лучшим образом. Но я ситуацию быстро исправил, создав под собой остров твердой земли, на которой зазеленела травка, а также распустились цветочки. Пару кресел и стол с закусками я тоже не забыл. Ну а потом перетащил к себе принцессу любви, заодно почистив и высушив ее гриву, хвост и шерстку.

— Найтмер? Это ты? — с изумлением и какой-то отчаянной надеждой спросила Кейденс. — В смысле, ты мне не снишься?

— Снюсь, конечно! — честно ответил я. — Это же твой сон. Но, если ты хотела спросить, не фантом ли я, то отвечу — нет. Перед тобой твоя подруга, пришедшая узнать, как у тебя дела…

Договорить я не успел, так как на меня с визгом налетели, повалили, обняли и только что в десны не расцеловали. Хотя, если бы Кейденс сейчас захотела, я бы сопротивляться не стал. Все же с первой красоткой державы и мне поцеловаться не грех.

— Наконец-то! — выпалила розовая аликорн. — Я уже думала, что не дождусь помощи!

— А вот с этого момента поподробней, — попросил я. — И слезь, пожалуйста, с меня. Я, конечно, тоже очень рада тебя видеть, но поговорить я бы предпочла сидя в кресле, а не лежа под тобой.

— Ох, конечно! — коллега слезла с меня, чем я и воспользовался, встав и заняв одно из кресел. — Прости, я так обрадовалась. Уже не знаю, сколько я брожу по этому ужасному болоту!

— А ты помнишь, что это сон? — уточнил я. — Вот только в реальности у тебя все еще хуже…

— Помню… — помрачнела Кейденс. — Прости, Найтмер, — она виновато опустила голову. — Я пренебрегла твоим предупреждением. И вот так все получилось…

— Ладно, — вздохнул я. — Чего уж теперь. Что случилось, то случилось. Придется, конечно, отшлепать тебя после освобождения…

— Отшлепать? Меня? — сделала трехдюймовые глазки принцесса любви.

— А ты как думала? — усмехнулся, глядя на искреннее изумление собеседницы. — Поручу Шайнингу, он тебя познакомит с офицерским ремнем с пряжкой. А то жених твой чуть ли не до седых волос испереживался за тебя.

— Ох, бедный Шайни! — всплеснула передними ногами розовая аликорн. — Как он там?

— Рвется тебя спасать, — фыркнул, выражая свое мнение по поводу планов старшего лейтенанта. — Но для этого надо знать как можно больше о том, как и откуда тебя надо вытаскивать. За этим я и здесь. Поделишься сведениями?

— Да, конечно! — закивала головой принцесса любви. — Я, правда, не все здесь понимаю. Но, давай, я расскажу все, что знаю! — она набрала в грудь воздуха и начала излагать. — Нахожусь я, судя по всему, в Кристальной империи. Где именно, не знаю — во всех помещениях, где я побывала, не было окон, но здание очень большое. И в том, что это Кристальная империя, я не сомневаюсь. Тут везде эти самые кристаллы. А еще тут правитель империи! — добавила она, оглядываясь.

— Не волнуйся, по снам он ходить не умеет, — успокоил я подругу. — Продолжай.

— С Сомброй я и провожу почти все время, — призналась Кейденс. — Вернее, это он со мной проводит.

— Ты в порядке? Он к тебе не приставал? — с тревогой поинтересовался я, заметив, что предыдущая фраза собеседницы была довольной обтекаемой.

— Ты знаешь, не приставал, — слабо улыбнулась коллега. — Он вообще довольно сдержан. Я лишена свободы и возможности творить магию, но ни он, ни его гвардейцы не били меня, не пытали, не приставали и даже не бранили. Черный единорог занят каким-то исследованием, почти не обращая внимания на все остальное. А его слуги, как я поняла, неспособны делать что-то без приказа хозяина. Ну, и я не давала повода. Я просто была так напугана, придя в себя здесь, что у меня совершенно не было сил хоть как-то сопротивляться!

— И не надо, — кивнул ей. — Раз такое дело, то не провоцируй этого психопата. Но чем же вы занимаетесь, проводя время вместе?

— Как уже говорила, он, к счастью, не лез ко мне с какими-либо непристойностями, — сообщила Кейденс. — Хотя и сказал, что я довольно симпатична. Правда, по его словам, до некой Луны мне далеко, — эта ее фраза прозвучала с нотками обиды. Как же! Ее, эталон красоты, назвали просто довольно симпатичной! — Кстати, как понимаю, этим именем он зовет тебя! — она с интересом посмотрела на меня.

— Ты не отвлекайся, — решил я сразу увести ее от опасной темы. — У нас с этим мерзавцем старые счеты. Луна — это, если можно так выразиться, оболочка, под которой я скрывалась, когда мы с ним познакомились. Что еще он говорил? И что он у тебя спрашивал?

— Оболочка… — повторила розовая аликорн. — Ладно, неважно сейчас. Что еще он говорил? Хм… — она призадумалась. — Понять его иногда бывает тяжело. Например, он, хоть и знает мое имя, убежден, что я — начальница тайной полиции и чуть ли не самая страшная и коварная пони Эквестрии. Ума не приложу, откуда он это взял! А еще он совершенно не хочет слушать возражений! На мои заявления о том, что я принцесса любви, а не тайных знаний, он лишь рассмеялся и заявил, что уж его-то мне не провести!

— Я же не просто так говорила, что с головой у него проблемы, — заметил, деликатно обходя тему того, откуда у Сомбры сложилось именно такое представление о Кейденс.

— С этим, к сожалению, не поспоришь, — вздохнула подруга. — А ведь из-за этого все и произошло! Знаешь, зачем он меня похитил?

— Нет, конечно, — фыркнул я. — Откуда бы мне знать? А он что, сказал тебе?

— Я ему нужна не как заложница, — призналась собеседница. — И не в качестве источника информации. Ему нужна была подопытная аликорн!

— Подопытная? — переспросил я, несколько офигев от такого заявления. — Что еще за опыты он на тебе планирует ставить?

— Не знаю, в чем его цель, — ответила коллега. — Но, к счастью, его опыты мне никак не вредят. — Он снимает показатели моего тела, особенно тщательно исследует, как он сам выразился, мыслительные и мозговые процессы.

— Мыслительные процессы, значит, — повторил я. — Видимо, решил себе голову поправить. Ну а у тебя он что спрашивал?

— Практически ничего, — хмыкнула Кейденс. — Я же говорю, в качестве источника информации я его не интересую, что, конечно, странно. Но я только рада тому, что ему не пришло в голову выпытывать у меня наши тайны. Он вообще практически не говорит со мной.

— А как же ты тогда узнала все то, что только что мне рассказала? — удивился я.

— Глупая привычка проговаривать мысли вслух, — криво усмехнулась розовая аликорн. — Даже когда я не слышу слов, то могу читать по губам. Все пегасы это умеют, а я родилась пегасом. Но король настолько увлечен своей работой, что ему вообще, похоже, плевать на то, что в процессе его кто-то может подслушать. Я предполагаю, что он настолько привык жить в окружении лишь своих странных слуг, что перестал обращать на окружающих внимание.

— Что за слуги? — уточнил я. — Кристальные пони в доспехах и необычных шлемах со светящимися зеленым светом прорезями для глаз?

— Да, именно такие, — кивнула принцесса любви. — А откуда ты знаешь? Ах, да! — она немного смутилась. — Полагаю, они не изменились со времен вашей прошлой войны…

— Внешне, по крайней мере, — кивнул я. — А что у них с интеллектом?

— Из того, что я видела, могу предположить, что они находятся под сильнейшим заклятием подчинения, — вздохнула Кейденс. — Они делают только то, что им приказывает Сомбра. Ни больше, ни меньше. Он даже пару раз при мне ругался на их недогадливость. Если мои выводы верны, то мне очень жаль этих бедных пони!

— Твои выводы верны, — подтвердил я ее слова. — Поэтому, если он задумает и на тебя нацепить такой шлем, постарайся этого избежать. Расскажи мне еще про свой быт. Где ты живешь, где и чем тебя кормят, сколько слуг тебя стережет?

— Комнаты у меня неплохие, — подумав, ответила хозяйка сна. — Хоть и очень запущенные. Видно, что в доме, где я живу, очень давно не было хозяйки. Здесь даже есть гардероб с платьями, правда, настолько старинная мода мне не по душе. Да и не до нарядов в целом. Продуктами король меня тоже не обделяет. Я попросила трехразовое питание, и он приказал мне его обеспечить. Правда, такой гадости я в жизни не ела! Это явно какие-то открытые консервы, но я не могу даже понять, из чего они сделаны. При этом Сомбра утверждает, что это какая-то его разработка, являющаяся наиболее полезной и сбалансированной едой. Хотя сам, такое впечатление, питается только тогда, когда его живот начинает урчать настолько громко, что отвлекает своего хозяина от исследований.

— А охрана? — поднял я нужную тему. — Сколько солдат тебя охраняет? Тридцать бойцов? Сорок?

— Нет, — взмахнула передней ногой Кейденс. — Трое, может быть, пятеро. Да и те такие же заторможенные и безынициативные. Хотя, возможно, остальным просто приказано стеречь меня, не попадаясь на глаза. Я веду себя осторожно, так как не знаю, чего ждать от Сомбры…

— Как будто я знаю… — пробормотал я. — Слушай! А про Кристальное сердце ты от него что-нибудь слышала? — поинтересовался, вспомнив канон и тот факт, что метка судьбы подруги подозрительно напоминает сей артефакт.

— Нет, не слышала, — призналась коллега. — А должна была?

— Не думаю, — покачал головой. — Просто спросила на всякий случай. Видишь ли, в этом артефакте заключена большая часть его силы. Пока он его контролирует, даже я не рискну биться против него.

— Что он собой представляет? — заинтересовалась Кейденс.

— Он подозрительно напоминает твою метку, — кивнул на бедро собеседницы. — Голубой симметричный кристалл в форме сердца. Размером… Ну, примерно со Спайка. Как я подозреваю, именно из-за схожести твоей кьютимарки и Кристального сердца моя сестра считала, что именно ты должна будешь внести решающий вклад в победу над этим сатрапом. И поэтому она планировала отправить тебя в Кристальную империю сразу же, как только та бы вернулась.

— Все это звучит очень странно… — задумалась принцесса любви. — А еще настораживает тот факт, что я все равно здесь оказалась, пусть и совершенно другим путем. Ты думаешь, я должна почувствовать этот артефакт?

— Дай подумать… — я почесал запястьем подбородок, судорожно вспоминая, что же происходило в серии, где мочили Сомбру.

Кейденс там никак в поисках не участвовала. В основном там подружки с Твайлайт во главе бегали с криками «Да где ж этот артефакт? Едрить его в корень!» Но это можно списать на то, что розовая аликорн была занята тем, что из последних сил держала щит над городом. Ей там ни до чего другого дела не было. Зато потом, едва проконтактировав с Сердцем, она его сразу активировала, аннигилировав только-только обретшего плоть Сомбру.

— Честно говоря, не знаю, — все же решил не давать подруге ложных надежд. — Схожесть твоей метки судьбы с ним может быть простым совпадением. А может и не быть. В любом случае, если почувствуешь что-то необычное, то, возможно, это оно.

— Я поняла тебя, — серьезно кивнула розовая аликорн. — К сожалению, у меня нет возможности поискать его, даже если оно и спрятано где-то поблизости. С блокиратором я его точно не почувствую, да и ходить по зданию я не могу.

— И не надо, я тебе на всякий случай сказала, — утешил ее я. — Насчет своего положения не переживай. Я обязательно что-нибудь придумаю. Вот что! Представь здесь кого-нибудь из слуг Сомбры. Я хочу убедиться, что они выглядят так, как и должны.

Воображение у принцессы любви работало как надо, поэтому через пару секунд рядом с нами появился классический солдат армии Сомбры. Именно такими я их видел в сериале. Видимо, недовластелин, однажды разработав дизайн доспехов, потом ничего уже не менял. Наверное, посчитал свое творение совершенным.

— Спасибо, — кивнул я подруге. — Сейчас я покину твой сон, но не переживай. Помощь скоро придет. Не провоцируй Сомбру, раз уж он такой спокойный. Можешь и дальше слушать, что он говорит, но ко всему относись со скепсисом. Может быть, он тебе так дезу сливает. А может быть, и сам себя убедил в каких-нибудь глупостях. И особенно не доверяй всему, что он будет говорить обо мне! Мы с ним все же старые враги.

— Я поняла, — кивнула с некоторой грустью Кейденс. — Верю, что ты найдешь способ мне помочь. Но, пока ты не ушла, попрошу тебя кое о чем! Убери это болото, — она огляделась кругом. — Пусть хоть во сне я побуду в приятной обстановке.

Задумавшись, я сообразил, что надо бы отправить подружку куда-нибудь на курорт. Поэтому припомнил рекламу известной конфеты с кокосовой начинкой и, убрав топи, оставил наш островок, окружил его пляжем с белым песком, добавил рощицу пальм и парочку рододендронов. Еще зонтик от солнца поставил. Вокруг же расположил лазурное спокойное море, небо сделал ярко-голубым и безоблачным.

— Красота! — восхитилась принцесса любви. — Ты ведь в реальности была в таком месте? Где это?

— Очень далеко, — не соврал ей. — Сейчас не так важно, где именно. Шайнинга, уж извини, в твой сон звать не буду, а то просыпаться тебе будет особенно горько. Отдохни пока одна.

— Да, ты, пожалуй, права, — согласилась Кейденс. — Спасибо, что продумываешь такие мелочи!

— Пустяки, — отмахнулся я. — Вот еще что! Попробуй завтра заснуть в то же время, что и сегодня. А то я сон твой Дискорд знает, с какой попытки смогла найти.

— Да? А почему? — удивилась принцесса любви.

— Потому что сейчас день, — похоже, этим ответом я ее изрядно удивил. Хотя, находясь в комнатах без окон, не мудрено потерять счет времени. — Ладно, не переживай, — подойдя, я бортанул ее корпусом. — Располагайся, развлекайся! А Сомбру предоставь нам!

Улыбнувшись в ответ на несмелую улыбку Кейденс, я покинул ее сон. И, едва выйдя из него, отправился на основной уровень уже своего сна. Требовалось побродить в одиночестве и обдумать услышанное.

Что ни говори, а ситуация вырисовывалась интересная и даже в чем-то обнадеживающая. Ведь все могло быть намного хуже!

Главная новость заключалась в том, что Кейденс была жива и здорова, что меня очень обрадовало. Да, Сомбра использовал ее для каких-то опытов, что не могло не настораживать. И я даже догадывался, для чего ему потребовалась подопытная аликорн.

Похоже, этот хмырь таки разработал некий сепаратор. Ну, или, по крайней мере, какую-то концепцию, которую он начал реализовывать, раз решил перейти от теоретических изысканий к опытам. С одной стороны, это было хорошо, теперь я мог рассчитывать, что скоро смогу попробовать избавиться от соседки в голове. С другой же стороны, я все же опасался за принцессу любви. Оставалось только надеяться, что этот маньяк не решит перейти к каким-нибудь деструктивным опытам или не испробует разделение на моей подруге. В последнем случае я вообще не знал, что могло бы получиться.

Также меня несказанно радовал тот факт, что Сомбра, похитив, как он сам полагал, начальницу тайной полиции, то есть, теоретически, самую осведомленную обо всех тайнах державы пони, не додумался у нее эти тайны начать выпытывать. Это вообще было что-то с чем-то! Фанатик! В худшем смысле этого слова! Ему нужно было какие-то параметры с аликорна снять — он добыл аликорна и снял параметры. А о том, что пленницу можно еще как-то использовать, даже, судя по всему, не подумал!

Конечно, розовая аликорн сама пыталась что-то ему доказать, но, к счастью, король ей не поверил. И ведь запретить ей говорить я не мог, как и рассказать о том, как провел этого сатрапа в его же сне. А то ведь весь мой план мог пойти насмарку! Ведь Кейденс прекрасно знала, что никто к возвращению Сомбры не готовился, что в Эквестрии его не встретит многочисленная и хорошо обученная армия, что Найтмер Мун вернулась только недавно, что Селестия не помогает ей. И все это от нее мог бы, если бы догадался поспрашивать, узнать полоумный владыка Кристальной империи. Причем подруга могла все это выдать, даже сама того не желая! Она же не знала той легенды, что я скормил черному единорогу!

Но, к счастью, он коллегу ни о чем не расспрашивал. Видимо, так занят был изысканиями. А вот то, что он сам там что-то бубнил, меня беспокоило. Вон, уже разболтал что-то про Луну. Причем, видимо, достаточно наговорил для того, чтобы Кейденс поняла и то, что она как-то связана со мной, и то, что король от нее без ума. А ведь, если пойдут описания внешности, характера или еще чего-то такого же, она догадается, что дело тут нечисто. И плакала тогда моя легенда!

В общем, по всему выходило, что спасать ее требовалось как можно скорее. Вот только соваться в Кристальную империю я без подготовки не хотел. Конечно, ее слова о том, что охрана малочисленна и не очень умна, могли обнадежить. А могли и насторожить. Не пытался ли Сомбра таким образом заманить меня в ловушку? Поймать, так сказать, на живца? В том, что от этого неадеквата можно ждать как гениальных, так и идиотских решений, я уже убедился, так что уверен не мог быть ни в чем.

От размышлений меня отвлек будильник. Впервые я проснулся не к рассвету, а к закату. И чего-то мне не понравилось. Хоть и поспал, но совершенно не выспался. Хотя здесь ничего удивительного и не было — во сне все это время работал.

В общем, процедуру заката я провел прямо из кабинета, даже на балкон выходить не стал. Просто открыл окно. Следом направился в столовую, приказав фестралам отыскать, пока я ужинаю, Шайнинга.

Пищу я проглотил, не ощутив вкуса, поэтому вернулся в кабинет, что называется, не в настроении. К счастью, белый единорог уже дожидался меня под дверью. Кивком приказав следовать за собой, вошел в помещение, окружил нас защитой от подслушивания и, плюхнувшись в кресло, хмуро посмотрел на подчиненного.

— Ваше высочество? — сглотнув комок в горле, окликнул меня старший лейтенант. — Что-то случилось? Вы что-то узнали про Кейденс? Что-то нехорошее?

— С чего ты взял? — сделав морду кирпичом, поинтересовался, дивясь при этом неожиданно продемонстрированной Армором проницательности. — Не переживай. Мне удалось связаться с Кейденс. Она в относительном порядке.

— Связаться? — выпучил глаза командир дневной гвардии. — Как?

— Не тупи, офицер! — фыркнул я, теперь удивляясь, куда его проницательность мгновенно подевалась. — Через сны, конечно же!

— Понял! — кивнул женишок подруги. — Виноват, что сразу не понял! Так что с Кейденс?

— Сидит под замком у Сомбры, — кратко изложил я то, что удалось узнать. — Цела и невредима. Пыткам и насилию не подвергается, питается три раза в день и даже, по мере возможности, собирает важные разведывательные данные. Так что все не так плохо, как могло бы быть.

— Что этот подлец от нее хочет? — снова стал распаляться старший лейтенант.

— У него есть любовь всей жизни, — решил поведать ему часть правды. — Это не Кейденс. Но он считает, что она поможет ему этой любви добиться.

— Так вот, зачем он ее требовал! — Шайнинг предсказуемо сделал неверный вывод на основе неполной информации. Тем не менее, осознав, что на копыто и сердце его невесты похититель не претендует, он, похоже, несколько успокоился. — Но все равно это бесчестно! И оставлять это так нельзя!

— А мы и не будем, — поддержал его я. — Нам нужен план. Не такой, какой ты предлагал ранее, а четкий и проработанный. Кое в чем я с тобой согласна. Скрытое проникновение предпочтительно. Но оно должно быть продуманным.

— Я бы и рад продумать, — вздохнул Шайнинг. — Но надо же от чего-то отталкиваться, а вводных нет!

— Наконец-то я слышу не влюбленного дурня, а командира гвардии! — хмыкнул я. — Слушай вводные! Ее содержат в большом здании где-то в Кристальной империи. Кейденс не связана, но на ней блокиратор. Большую часть времени где-то рядом отирается Сомбра, но в остальное время ее охраняют от трех до пяти бойцов. Но это, возможно, только непосредственная охрана. Солдаты короля, чтобы ты знал, не служат ему добровольно. Они подчинены ему и выполняют только полученные приказы. Поэтому они, с одной стороны, фанатичны и бескомпромиссны, но с другой, заторможены, если что-то выходит за рамки приказа. Пока так. Достаточно тебе для планирования?

— Пока достаточно, — кивнул белый единорог. — Спасибо, ваше высочество. Вы дарите мне надежду!

— Только не обольщайся раньше времени! — предупредил его я. — Сейчас мы вылетаем в Кантерлот. У меня и у самой есть кое-какие планы, для которых мне нужно находиться в столице. Время в пути можешь использовать для составления первоначального плана. В столице еще раз обсудим перспективы. Вопросы есть?

— Никак нет! — вытянувшись, ответил старший лейтенант.

— Тогда иди, собирайся! — завершил я разговор. — Через четверть часа вылет.

В том, что мы сможем быстро стартовать в сторону Кантерлота, я не сомневался. В конце концов, этим же маршрутом мы летели сюда. Так, в общем-то, и произошло. Миднайт подтвердила, что готова вылетать хоть сейчас. Что характерно, ничего про Шайнинга она не сказала. Значит, мое внушение сработало.

Полет прошел нормально, и за час до рассвета мы приземлились перед кантерлотским дворцом. Распустив подчиненных, я отправился к себе и решил оставшееся до подъема солнца время провести с пользой. Поэтому набрал в ванну воды, улегся, устроился так, чтобы ни крылья, ни рог, ни другие конечности, ни намокшие грива и хвост не мешали, и погрузился в данные, оставшиеся от Найтмер Мун.

А интересовали меня в этот раз трофеи, доставшиеся сестрам по итогам войны с Сомброй. Нет, понятное дело, основной приз — саму империю — они в тот раз благополучно профукали. Но кое-что другое все же добыли. Например, несколько образцов доспехов солдат Сомбры. Обеих сестер очень сильно интересовало подчиняющее волю заклятье полоумного короля, которое встраивалось в шлемы его бойцов.

По крайней мере, такие данные были у Найтмер, а уж ей они достались от Луны, которая была непосредственной участницей. Так что, в моем понимании, этой информации можно было верить.

Правда, судя по тем же данным, Луна так ни в чем и не разобралась. Единственный факт, который она смогла выяснить, заключался в том, что в шлеме, помимо функционала подавления воли, был встроен еще какой-то магический контур, который она обозвала «Клеймо Сомбры». Судя по всему, это был какой-то аналог системы распознавания «свой-чужой». Таким образом черный единорог, похоже, подстраховывался на случай, если кто-то задумает, используя трофейные или специально сделанные внешне схожие доспехи, пробраться к его тайнам. А то ведь все его солдаты были безлики в своих полных шлемах. И отличить шпиона было бы при случае непросто.

В очередной раз я убедился, что местами Сомбра мог быть довольно продуманным типом. К сожалению, эта его продуманность в этот раз играла против нас.

Селестия, кстати, тоже тогда исследовала трофейную броню. Но она просто в какой-то момент остановила изыскания, а доспехи убрала в какую-то дальнюю кладовую. Видимо, она то ли узнала то, что хотела, то ли поняла, что дальнейшие исследования могут быть опасны. В любом случае, ни с кем она полученными знаниями не поделилась. А жаль. Честно говоря, от ее помощи я бы в этом вопросе не отказался. Ведь о том, что Селли неплохо владела черной магией, я знал из сериала, где она сама демонстрировала заклинание Твайлайт. К тому же именно ее заметками воспользовался Блюблад, чтоб ему в камере икалось! Но возвращать Тию ради этого было себе дороже.

У меня возникла мысль, что можно попытаться попробовать взломать систему шлема так, чтобы он не подчинял волю надевшего его, но при этом продолжал функционировать во всем остальном. Тогда можно было бы легко пробраться в казематы недовластелина, повторно похитить Кейденс, а то и Кристальное сердце раскопать!

Конечно, я мог и в своем газообразном состоянии этим заняться. В прошлый раз Сомбра меня в нем не заметил. Но тогда он еще не знал, чего ждать, а теперь, возможно, уже придумал какое-нибудь ухищрение. Так что лезть к нему в логово совершенно не хотелось.

В какой-то момент в мою голову все же пришла хорошая идея. Я как раз вылезал из ванной и подумал, что можно было бы даже уподобиться Архимеду и крикнуть «Эврика!», но все же от воплей воздержался. А суть идеи заключалась в том, что я какое-то время назад приказал собрать из провинившихся единорогов ОКБ, но задания им пока не давал. А вот тут поручение, можно сказать, само напрашивалось!

Поэтому, быстро вытершись и просушившись, я направился на балкон, где выполнил уже привычную процедуру рассвета, после чего, вызвав гвардейца, приказал позвать к себе Шайнинга.

— Где у нас арсенал? — похоже, своим вопросом я офицера малость удивил, так как он как-то странно задумался.

— А что вам нужно? — наконец, отвиснув, поинтересовался белый единорог.

— Что мне нужно, я сама найду, — прищурившись, посмотрел на него, выражая неудовольствие. — Ты просто проведи меня туда, где можно искать. Надеюсь, мне не нужно объяснять, что такое арсенал?

— Никак нет, ваше высочество! — вытянувшись, отчеканил старший лейтенант.

К счастью, он не соврал, поэтому через полчаса я уже бродил по дворцовому хранилищу снаряжения и прочей амуниции. Как ни странно, разного добра здесь было навалено довольно много. Особенно с учетом того, какими пацифистами были пони.

Но, судя по всему, запасы эти были сделаны довольно давно. Видимо, еще тогда, когда у Эквестрии была нормальная армия. Или в тот момент, когда эту самую армию распускали. Все ее имущество тогда, получается, просто сдали на этот склад.

В любом случае, все здесь хранившееся меня не интересовало, хотя наличие снаряжения радовало. Все же у Селестии хватило ума его сохранить, а не пустить в переплавку. Поэтому, поблагодарив Шайнинга, я направился к дворцовой кастелянше. Кажется, эта пони не попадалась мне на глаза со времен моего первого посещения столицы. Но, в принципе, я ничего плохого в этом не видел. Главное — работу свою она выполняла исправно.

В хозяйственном крыле я, правда, запутался и даже пожалел, что отпустил Армора. Но, благо, первый же попавшийся слуга не отказался провести меня к своей начальнице. Ну, еще бы он отказался!

Кастелянша, как выяснилось, не попадалась мне на глаза не потому, что побаивалась. Она просто, похоже, весь рабочий день проводила за столом, обложившись учетными книгами, списками закупок и еще какими-то деловыми бумагами. Еще одна Селестия, честное слово! Та тоже за бумагами света белого не видела.

К счастью, с моей проблемой хозяйственная пони мне помочь все же смогла. Когда я сказал, что разыскиваю место хранения различных артефактов, кастелянша указала на несколько помещений и даже выдала план здания, где красным карандашом обвела и их, и коридоры, по которым к ним следовало идти. В общем, я и раньше за хозяйственные службы не волновался, а теперь тем более уверился, что тылы в крепких копытах.

За предоставленный план я потом хозяйственной пони еще не раз сказал спасибо. В течение нескольких часов я к нему постоянно обращался. Конечно, можно было и слуг привлечь для поиска, но раньше времени рассекречивать замыслы я не хотел. Тем более, и сам в итоге справился, через несколько часов откопав в тысячелетних запасах Селестии два комплекта доспехов солдат Сомбры.

Надо бы отдать королю должное, броню он клепал на совесть. Конечно, она и хранилась не где-нибудь, а в королевской заначке, где наверняка какая-то магия, замедлявшая старение материалов, присутствовала. Но все равно, выглядели латы неплохо. Не как новые, но и не как ржавый, годный только в переплавку хлам.

Больше всего меня, конечно, интересовали шлемы. На обоих чувствовался мерзкий запашок магии Сомбры, на одном заметно слабее. Притащив доспехи в свои покои, я занялся изучением. Но понял только то, что каска, которая фонила меньше, похоже, была сломана. Не она сама, конечно, а ее магическая начинка. Если бы этот магический агрегат можно было сравнить с каким-нибудь электронным прибором, я бы сказал, что у нее не хватает необходимых для нормального функционирования компонентов. Будто бы ее частично разобрали.

Поразмыслив, я решил, что именно с этим шлемом в свое время поигралась принцесса солнца. Поэтому для меня он теперь был бесполезен. К счастью, оставался второй. В какой-то момент я даже захотел поэкспериментировать. Но вовремя остановился. Себе на голову я его надеть бы не смог — калибр рога не подходил. Но и подданных портить тоже не хотелось.

В итоге я вызвал Миднайт и велел ей собрать в закрытом помещении сотрудников моего ОКБ. Фестрал управилась за час. Похоже, некоторые отпущенные по домам единороги уже успели забыть, что немного задолжали короне. Ну, я им собирался напомнить.

Войдя в помещение, где были собраны запачкавшиеся в заговорах маги, я хмуро оглядел стадо, содержащее лучшие умы Эквестрии. На меня не менее хмуро смотрели магистры, профессора и прочая околонаучная шушера.

— Итак, уважаемые, — выйдя вперед, я встал за что-то типа кафедры. Благо, коммандер продумала все немного лучше меня и присмотрела соответствующее помещение. Судя по всему, когда-то оно использовалось для чтения лекций. Может быть, Селли здесь занятия школы одаренных единорогов вела. — Своею волей я освободила вас из темниц, так как в заговорах вы, хоть и участвовали, но исключительно по собственному недомыслию. Ведь так?

Спросил я на всякий случай, обведя аудиторию тяжелым взглядом. А то вдруг бы какой-нибудь бунтарь отыскался. Однако новоявленные сотрудники ОКБ либо смотрели в пол, либо растерянно переглядывались.

— Рада, что вы сами все понимаете, — усмехнулся, собравшись перейти к основной теме. — Кто из вас знает, к чему привели глупые действия принца Блюблада, решившего побаловаться с темной магией?

— К его аресту? — уточнил кто-то из задних рядов.

— Если бы только к этому, то я не собирала бы вас здесь, — ответил я, переводя взгляд с одного слушателя на другого. — Если вы помните, то заклинание, в активации которого многие из вас приняли участие, должно было вернуть то, что было изгнано. И вот, вы его скастовали, но Селестия не вернулась. Как вы думаете, почему?

— Очевидно же, что такая формулировка слишком расплывчата! — высказался какой-то немолодой единорог, окруженный кучкой собратьев помоложе. Видимо, учеников. — Я говорил об этом Блюбладу с самого начала!

— Назовитесь, уважаемый, — слегка улыбнулся ему, не показывая клыки. — Я еще не успела со всеми здесь познакомиться.

— Профессор Лептон, — слегка кивнул ученый.

— Спасибо, профессор, — кивнул ему в ответ. — В общих чертах вы правы. Описание чар было нечетким. Но не их функционал. Он как раз был заточен на одну единственную цель. И он с ней справился. Что же, по-вашему, мог хотеть вернуть из изгнания король Сомбра, создавший использованный вами артефакт?

— Неужели он предполагал, что его империя однажды исчезнет? — поинтересовался осмелевший профессор. Его аспиранты взволнованно загомонили. — Но тогда выходит, что вернуться из изгнания должен был он сам!

— Браво, профессор, — я изобразил вялые аплодисменты. — Конечно, очень жаль, что до сего умозаключения вы дошли только сейчас.

— Но где доказательства? — снова подал кто-то голос из задних рядов.

— Вы разве не почувствовали помойный запах того ритуала? — поинтересовался, сделав вид, что взглядом разыскиваю крикуна. — Да и записи Селестии, где указано, что использованный вами в ритуале артефакт захвачен у Сомбры, есть.

— Так он вернулся, ваше высочество? — спросил какой-то из аспирантов Лептона.

— К несчастью, вернулся, — кивнул я. — И он все так же жаждет поработить Эквестрию. Именно поэтому я и собрала вас здесь. Раз вы косвенно причастны к возникновению этой огромной проблемы, то, согласитесь, и в ее разрешении вам не грех будет поучаствовать.

— Я с самого начала говорил принцу, что ничего хорошего из его затеи не выйдет! — фыркнул профессор. — Это ты, Кварк, все поддакивал ему, убеждая в успехе! — он посмотрел куда-то вбок. Очевидно, на какого-то своего конкурента по магической науке. — Ваше высочество, — он перевел взгляд на меня. — В данных обстоятельствах я считаю необходимым внести свой вклад в то, чтобы древний враг нашей державы больше ей не угрожал. Если вы собрали нас здесь, то явно неслучайно. Какого рода помощь вам необходима?

— Магическая, профессор, — улыбнулся я. Честно говоря, не ожидал, что удастся так легко их уговорить. Повезло, что тут оказался этот Лептон. — Как раз по вашей части!

Сказав это, я вынул из подпространсвенного кармана оба доспеха. Следующий час мы с подключившимися к процессу учеными составляли им техническое задание. Требовалось изучить структуру заклинаний в шлеме, оценить возможность отключения подавителя воли с сохранением остального функционала и внешнего вида. На работы я давал всего неделю, так что ученым предлагалось задержаться во дворце. Однако я без колебаний разрешил им занять дворцовую лабораторию, когда об этом меня попросили. А также согласился распорядиться поставлять им за счет казны расходные материалы. Ну и питание в дворцовой столовой пообещал. Этому больше всего были рады некоторые из аспирантов.

В итоге мое ОКБ, получив первое задание, официально заработало. Главным я назначил профессора Лептона. Он не только достаточно лояльным оказался, но еще и авторитетным среди всей ученой братии. Жаль, что они его перед ритуалом Блюблада не послушали. Скольких проблем удалось бы тогда избежать! Ну да чего уж теперь…

Покинув магов, я отправился в кабинет, вызвал Рэйвен и надиктовал ей все указания, которые необходимо было исполнить для обеспечения нашей шарашкиной конторы всем необходимым. Первая секретарь внимательно выслушала, ухитряясь при этом записывать основные тезисы на листок, после чего уверила меня, что все будет исполнено. С этим я ее и отпустил.

После этого я вызвал Шайнинга. Не предполагал, что старший лейтенант уже что-то надумал, но решил проверить. И, как выяснилось, не зря. Жених похищенной принцессы тоже не сидел без дела и даже нашел кое-что интересное. Оказывается, Селестия и Луна в свое время серьезно готовились к штурму дворца Сомбры. И у них даже был план помещений. Не всех, правда, а только общедоступных. Вот его и отрыл в неведомых залежах мотивированный командир дневной гвардии.

Помимо этого, он нашел и другой план, вернее туристическую карту Кристального города. Оказывается, когда-то давно империя была достаточно открытым государством. Даже схему, вот, выпустили для гостей своей столицы, где отметили основные достопримечательности.

Шайнинга, правда, заинтересовал другой момент. Он отталкивался от факта, что здание, где содержалась Кейденс, должно было быть большим. И, если верить плану, таковых во всем Кристальном городе было не очень-то и много. А те, что имелись, не подходили либо для магических экспериментов, либо для содержания пленницы. Все, кроме одного.

Ну, тут, в общем-то, ничего неожиданного я не услышал. Белый единорог уверенно показал мне на местную версию Эйфелевой башни. То есть на дворец Кристального города. Наверное, я бы и сам, если бы прямо сейчас сунулся бы туда, начал поиски подруги с резиденции черного единорога. Ну а тут мне Армор еще и целое исследование провел, придя в итоге к выводу, что искать его невесту следует именно там.

Честно говоря, офицер меня порадовал. Все же не зря он свою должность занимал. Когда надо, мозги у него могли работать и выдавать хорошие мысли.

В свою очередь, я порадовал его своей идеей с трофейными доспехами. Белый единорог заинтересовался, и я выдал ему полученный от кастелянши план, ткнув в одно из помещений, где обнаружил доспехи. Возможно, там и другие комплекты можно было найти, чем я и предложил братцу Твайлайт заняться. Также я разрешил ему помогать ученой братии. Здесь особой пользы не ждал. Но чем черт не шутит?

В общем, загрузил старлея по полной. Но тот только рад был. Еще бы! Процесс подготовки обратного похищения Кейденс пошел.

Еще пару часов я просматривал накопившиеся документы, с которыми пришел канцлер. Секретариат, к счастью, работал, да и Нейсей неплохо справлялся. Но кое-что требовало моего решения. В этот раз я ничего просто так не подмахивал, старался вчитываться. Благо, рогатый управленец неплохо помогал, так что по основным делам мы приняли предварительные решения, договорившись, что он завтра обсудит их с остальными министрами.

Ну и уже под самый вечер я велел позвать Миднайт. Для нее было тайное поручение.

— Итак, коммандер, — начал я, когда подчиненная вошла. — Все, что сейчас будет сказано, должно остаться в тайне. Секретность высочайшая, как и ответственность за утечку.

— Не извольте сомневаться, госпожа коммодор! — вытянулась фестрал.

— Тогда слушай, — оглядев ее для пущей важности суровым взглядом, продолжил. — В руины замка сестер необходимо будет скрытно доставить ряд материалов. Причем в значительном количестве.

— Что за материалы? — поинтересовалась офицер.

— Воск, гипс, песок, листовой металл, — перечислил я все, что, насколько я помнил, могло мне понадобиться для изготовления и доводки поддельного артефакта. — Сегодня ночью мы с тобой туда слетаем и выберем место, где все нужно будет складировать.

— В каких объемах, госпожа коммодор? — задала следующий вопрос Миднайт.

— Килограмм двести песка, но только самого мелкого, — задумавшись, выдал я значения. — Воска килограмм триста, — тут я сказал наугад. — Но лучше больше. Гипса столько же, сколько и песка. Металла листов двадцать. Главное, чтобы все оставалось в тайне!

— Странный набор материалов, — задумалась фестрал. — С воском придется повозиться, с остальным особых проблем не вижу.

— Привлекай столько своих, сколько посчитаешь нужным, — разрешил ей. — Но за неделю нужно управиться.

— Принято! — вытянулась коммандер. — Мы не подведем!

— После заката жду для рекогносцировки, — завершил инструктаж. — Сейчас можешь идти.

Отпустив подчиненную, я посмотрел на часы и, убедившись, что до процедуры вращения небесных сфер еще полтора часа, отправился в библиотеку. Необходимо было найти что-то по литью металлов, так как сам я обладал только самой общей информацией.

Зачем мне это требовалось? Ну, я все больше убеждался, что статую для зебр придется делать самому. И вот тут все очень неприятно складывалось. На луне я, помнится, целые коттеджи себе из реголита строил, а также доспехи и боевой молот сделал. Но то на луне. Там бы я наваял не одну статую. Вот только путь туда мне сейчас был заказан…

А все почему? Потому что есть Луна! Дискорд ее знает, почувствует она, что мы оказались на спутнике, или нет! Тут у меня вообще никаких предположений не было. Я опирался только на тот факт, что она, когда явилась со мной на разборки, как-то из моего сна знала, что мы на Эквусе. Значит, возможности отследить это дело у нее были. А это подводило меня к тому, что, едва оказавшись на спутнике, я буду оттеснен от рычагов управления телом принцессой ночи. А на это я пойти не был готов!

Таким образом, оставался только традиционный способ изготовления статуи, то есть литье. Ибо магии на создание такой сложной фигуры здесь, подозреваю, потребовалось бы не меньше, чем Твайлайт потратила, призывая нам проблему в виде крейсера. А я хорошо помнил, чем для незадачливой заклинательницы это все закончилось. К тому же она магию с детства изучала, а мне только Кейденс несколько лекций дать успела.

А с отливкой была другая засада. Литейщиков я мог найти без труда. Например, в том же Сталлионграде. Но пони, как я уже убедился, не особо дружили с конспирацией. Поэтому без опаски нанимать мастера со стороны я не мог — потом пришлось бы его устранять, иначе происхождение статуи становилось бы секретом Полишинеля, а я гарантированно получал бы продолжение полосатой проблемы.

Ну а устранять ни в чем не повинных литейщиков мне совершенно не хотелось. Все же я всегда был человеком мирным. Поэтому посчитал, что мне легче будет освоить весь процесс самому, чем потом терзаться муками совести. Тем более, имевшаяся магия должна была неплохо во всем помочь.

Настоящая Найтмер Мун, к сожалению, так же, как и я, знала только самые азы, хотя, например, Луна в свое время баловалась с изготовлением брони и оружия. И она это делала здесь, на Эквусе. То есть по обычному процессу. Но мне, к сожалению, специфических знаний кузнечного дела от нее не досталось. Видимо, Найтмер они в свое время не особо заинтересовали…

Так что я готовился восполнять данный пробел в своих знаниях.

---

Встретив во сне подругу, Кейденс была неимоверно рада. Наконец-то Найтмер смогла ее найти! И главное — теперь черная аликорн знала обо всем, что произошло с принцессой Любви.

Правда, в текущем моменте это не особо помогало младшей правительнице Эквестрии. Ей оставалось только ждать спасения, стараясь не спровоцировать Сомбру. Тем более теперь, когда и Найтмер сама ее об этом попросила.

Не сказать, конечно, что это было легко, учитывая, в каком мрачном настроении находилась младшая диарх.

Ведь даже оставленным подругой чудесным сном она не смогла до конца воспользоваться. Оставшись в одиночестве, розовая аликорн все время ощущала, что что-то не так. А потом, когда она все же немного расслабилась, над морем на горизонте появился черный дым. И через некоторое время огромный железный корабль, который она уже однажды видела во сне, приблизился к ее островку, подавляя своими размерами. Он не предпринимал никаких агрессивных действий, не стрелял из своих мортир или каких-либо других орудий. Экипажа его вообще видно не было. Корабль просто стоял, совершенно не качаясь на волнах. И в итоге Кейденс до утра нервно вышагивала по своему островку, рассматривая чужое судно.

Соответственно, и проснулась она ни разу не отдохнувшей. А у дверей уже обнаружился один из прислужников черного единорога, принесший ей пищевой суррогат, который местный хозяин гордо именовал деликатесом.

Не успела принцесса Любви дожевать безвкусную кашу, как явился и сам король, потребовавший, чтобы она проследовала за ним в лабораторию. Всякий раз Кейденс вздрагивала, понимая, что ее ждут какие-то эксперименты. Но, к счастью, пока все они проходили без вреда для нее. Черный маг изучал что-то, тесно связанное с существованием аликорнов и со штатным  функционированием их магических организмов. Поэтому подопытная ему была нужна целой и невредимой.

Вообще, смотря на этого странного жеребца, она не понимала, как он дошел до того, что начал представлять столь большую опасность. Кейденс хорошо знала повадки представителей противоположного пола, порой читая их как открытую книгу. Конечно, не со всеми такое удавалось. Но Сомбра, как ни странно, входил в категорию тех, по кому многое было видно.

Честно говоря, розовая аликорн, наслушавшись описаний подруги, ждала чего-то большего. Сомбра, несмотря на то, что был реальным врагом, представлялся ей эдаким злодеем из прочитанных в большом количестве романов. Таинственным, загадочным, элегантным. Продуманным до каждой мелочи. Иначе как еще он мог возвыситься до такого уровня, что мог противостоять аликорнам?

И кого же она, к своему все возрастающему удивлению, постоянно видела? Странного типа, который был настолько сосредоточен на какой-то своей идее, что не замечал элементарных вещей. Честно говоря, более неухоженного представителя противоположного пола еще нужно поискать. И частично это, по-видимому, объяснялось фанатичностью, с которой Сомбра работал. У принцессы любви порой складывалось впечатление, что король вообще не отдыхает и даже не спит. По крайней мере, за этими занятиями она его еще ни разу не видела. При ней Сомбра всегда что-то изучал, иногда уходя в себя настолько, что начинал вслух проговаривать мысли.

Так она узнала, что король трудился над неким сепаратором. Что с чем он собирался разделять, она пока не понимала. И, конечно же, не было понимания, как с этим связаны аликорны и их жизнедеятельность.

Зато розовая аликорн узнала кое-что еще. Что-то, что было ей гораздо ближе и понятнее. Судя по всему, Сомбра страдал от неразделенной любви! По крайней мере, младшая диарх предполагала это с высокой степенью вероятности. Он часто, забываясь, превозносил некую Луну и клялся, что в этот раз все сделает правильно.

Розовая аликорн сразу же предположила, кого может так обожать ее похититель. И сегодня ночью она даже высказала свою догадку Найтмер, неожиданно легко получив от той подтверждение. Вот только один разрешенный вопрос привел к появлению многих других.

Почему Сомбра чуть ли не млел, вспоминая Луну, но, когда Кейденс упомянула Найтмер, начал вопить что-то про астральных тварей, разлучивших его с любимой? И почему сама черная аликорн очень обтекаемо назвала Луну некой оболочкой, под которой владычица кошмаров скрывалась?

Могло ли быть так, что черный единорог любил лишь некий образ, который он сам взрастил в своем воспаленном воображении? Мог ли он, отталкиваясь от Найтмер, создать своего кумира, при этом совершенно перестав отождествлять его с прототипом?

На все эти вопросы у нее пока не было ответа. Ведь во всем, что касалось Сомбры, вообще опасно было строить какие-либо теории. В его нелогичности она уже убедилась.

А вот в том, что касалось Найтмер и Луны, она теперь пыталась разобраться. И выходило, что подруга явно не говорила ей всей правды про свои отношения с Сомброй. Владычица кошмаров всегда вспоминала короля только в качестве врага. Но выходило, что до того, как разразилась война, они общались. И достаточно близко! Не просто же так владыка кристальной империи до безумия влюбился в младшую на тот момент принцессу.

И если с его чувствами, кои Сомбра то ли не считал нужным, то ли не умел скрывать, все было более-менее понятно, то с подругой все было не так просто. Могло ли быть так, что она стала черствой и даже местами циничной, обжегшись с черным единорогом? Кейденс, которая часто жалела старшую коллегу, утверждавшую, что любовь с ней не знакома, хотела, во что бы то ни стало, разобраться в этой истории.

Ведь, возможно, будь у нее понимание ситуации между давними врагами, которые, вероятно, в прошлом были влюбленными, знай она подоплеку, принцесса Любви могла бы все исправить! И это было бы чудесно! Две любящих, но запутавшихся души бы воссоединились! И король, помирившись с владычицей кошмаров, перестал бы быть и врагом Эквестрии тоже!

Розовая аликорн так воодушевилась от этой мысли, что совсем забыла, что Сомбра в это время с помощью каких-то металлических пластиночек снимал некие показатели ее тела. Вовремя спохватившись, пленница приказала себе успокоиться, не вызвав недовольства своего похитителя.

Впрочем, с интересом рассматривать его она не прекратила, и это не укрылось от короля. Тот снова пробормотал что-то про то, что Луна намного красивее, и, отвернувшись, ушел к одному из столов, где начал черкать что-то на бумаге.

Спорить на этот счет Кейденс не пыталась. У жеребцов порой встречались очень странные вкусы, и в данном случае Сомбра не выдавался из общей массы. Найтмер была аликорном. А все аликорны по-своему красивы, хотя внешность владычицы кошмаров и могла в первые моменты знакомства испугать. Особенно если она улыбалась. Но розовая аликорн предполагала, что именно это, возможно, и привлекало короля.

Эх, если бы удалось с ним нормально поговорить! Но, как она поняла, на это ей рассчитывать не приходилось. Сомбра предпочитал общаться короткими разрозненными фразами, если ему что-то было нужно, а на ее вопросы не отвечал. Возможно, из-за того, что с чего-то считал ее главой тайной полиции Эквестрии. Откуда у короля появились такие догадки, Кейденс понять не могла, но узнать бы не отказалась.

В общем, черный единорог производил двойственное впечатление. С одной стороны, он, конечно же, был опасен. И он притащил ее сюда насильно, так что ни о каком доверии к нему не могло быть и речи. Но с другой стороны, порой его даже становилось жаль. Кто знает, как бы сложилась судьба этого одаренного мага, если бы у них с Найтмер все сложилось. Может быть, тогда и не было бы той давней войны, а империя и ее хозяин не пропадали бы на несколько веков…

Но история, к сожалению, не знала сослагательного наклонения, и Сомбра стал тем, кем он стал. Поэтому принцессе Любви приходилось продумывать каждый свой шаг, ожидая спасения. Ей было приятно услышать, что ее Шайнинг волнуется за нее и рвется спасать. Вот только младшая диарх опасалась, что Найтмер, уйдя в государственные дела, не досмотрит за ее пылким женихом, и он, отправившись ее спасать, пострадает сам. Это не добавляло пленнице спокойствия.

А еще ее очень заинтересовал артефакт, о котором рассказала ей подруга. Найтмер полагала, что совпадение ее кьютимарки с внешним видом кристалла могло быть случайностью. Кейденс же была с ней в корне не согласна. Когда-то, спустя недолгое время после получения метки судьбы, она даже задумывалась, почему сердце, которое теперь она носила, было таким странным. Потом, так ни до чего и не додумавшись, она бросила попытки понять, почему оно больше похоже не на живое сердце, а на некое ювелирное изделие. И вот теперь у принцессы Любви появилась новая идея.

Найтмер также упоминала, что тетушка хотела направить ее в Кристальную империю. И во многом из-за ее метки судьбы. Розовая аликорн высоко ценила Селестию и понимала, что просто так бы принцесса дня ее не отправила на такое опасное задание. Правда, обо всем этом она знала только со слов владычицы кошмаров, белая аликорн с ней такой информацией не делилась. Но подруге не было смысла лгать ей в этом. И хоть она и отбросила планы старшей сестры, Кейденс все равно оказалась в вотчине Сомбры. Уж не по воле ли судьбы, чья метка так подозрительно напоминала артефакт, дававший силу местному владыке?

Размышляя на эту тему, принцесса Любви подумала, что, возможно, черный единорог как-то неправильно использовал сердце, получив от него силу, но лишившись части разума. Или, быть может, осквернение этого артефакта и привело к разрыву между ним и Найтмер? Или, о ужас, он пытался использовать это Сердце на владычице кошмаров, но что-то пошло не так, отчего черная аликорн стала такой, какой ее знала Кейденс, — не признающей любви?

В общем, тут было, над чем подумать. И принцесса Любви чувствовала, что просто обязана во всем разобраться! Она уже даже частично позабыла и про понурое настроение, и про то, что Сомбра может что-то учудить. Кейденс поняла, что не просто так оказалась здесь!

В конце концов, в подруге, а значит, и в скором спасении она не сомневалась. Значит, время, проводимое здесь, желательно было потратить с пользой. Аликорн еще раз посмотрела на Сомбру, который что-то с упоением чертил мелом на доске.

— Шпионка, все подглядываешь? — заметив ее интерес, окрысился король. — Нечего тут смотреть! Ступай к себе! Ты мне пока не нужна! — произнес он, после чего крикнул в пустоту. — Стража!

Явившиеся по его зову гвардейцы молча стукнули древками копий об пол. Они вообще мало говорили, в основном слушали приказы хозяина.

— Эту отконвоировать в ее комнаты, — кивнув на пленницу, буркнул черный единорог. — Вреда не причинять. Выходить не давать. Охранять! Ясно?

Стражи кивнули и, встав по бокам от Кейденс, пихнули ее в сторону выхода. Впрочем, она и сама не собиралась упираться. Если опыты уже закончились, то ей это было только на пользу.

Идя по коридору, она уже в который раз осматривала несчастных кристальных пони, стороживших ее здесь. Аликорн совершенно не сомневалась, что служат их врагу эти солдаты не добровольно. И именно поэтому их воля подавлена настолько, что они воспринимают только команды хозяина. За такое обращение со своими подданными Сомбра, безусловно, заслуживал наказания! А бедные жители кристального города нуждались в помощи. Правда, предоставить ее им Кейденс пока не могла. Что там, она даже поговорить с ними не имела возможности — все ее фразы охранники просто игнорировали. Видимо, получили приказ от подозревавшего неладное Сомбры.

Но принцесса Любви верила, что в ближайшее время все может коренным образом измениться.

Глава 23 (30)

Эх, а ведь еще так недавно я, провернув светила, мог позволить себе завалиться в королевскую кровать и проваляться там, с перерывом на рассвет, до самого обеда. Иногда даже в обнимку с первой красавицей страны. А что теперь?

Ныне я вынужден был посреди ночи тащить свою сиятельную особу в руины замка сестер, чтобы вместе с Миднайт присмотреть там подходящее местечко под лабораторию. Звучало это, конечно, как замусоленный штамп — черная аликорн занимается своими черными делами в стенах своей мрачной древней твердыни. Прямо как доктор Франкенштейн. Или Сомбра…

Но замок сестер я выбрал не из-за его соответствия злодейской эстетике. Просто это было самое безопасное место, где я мог быть практически уверен в том, что никакая любопытная сволочь не подглядит за процессом изготовления подменной статуи для кандидата в ханы.

В этом смысле сей объект подходил мне чуть ли не идеально. Замок, хоть и был частично разрушен буянившими здесь тысячу лет назад Селестией и Луной, не был доведен до состояния груды камней. Целые помещения тут вполне можно было найти. А уж на подземном уровне с этим вообще не было проблем.

Кроме того этот памятник архитектуры отнюдь не являлся местом паломничества туристов и прочих любителей старины. Даже наоборот! Большинство пони сюда и пряником было не заманить. Ну а тех, кто к этому большинству не относился, успешно отсекал Вечнодикий лес.

А еще здесь было в достатке кое-какого материала, с которым я как раз и собирался экспериментировать. Золота. Оставшаяся тут с древних времен казна послушно пролежала века, ожидая своего часа. И вот теперь должна была пригодиться. С учетом того, что про эти залежи драгметалла никто кроме меня не знал, я мог не опасаться того, что кто-то заметит пропажу золота из официальной казны и соотнесет это с появившейся у зебр статуей.

Прибыв в замок без каких-либо приключений, мы с коммандером сразу спустились на подвальный уровень, где я довольно быстро приглядел себе более-менее сохранившееся и сухое помещение, приказав доставлять ресурсы сюда. После этого я Миднайт отпустил, велев возвращаться в столицу. Она, кстати, вела себя как образцовый офицер. Явно мой недавний втык пошел на пользу.

Убедившись, что подчиненная отчалила выполнять свои обязанности, я направился в сокровищницу. Войдя, осмотрелся. Что же, я, конечно, не имел навыка дракона Смауга, который в своих кучах золота расположение каждой монетки помнил. Но и так было заметно, что ни обычные воры, ни черные археологи, ни какие-либо другие расхитители сюда за время моего отсутствия не добрались.

Конечно, здесь не было золотых барханов, как в кладовой вышеупомянутого Смауга в Эреборе. Здесь просто физически было меньше драгметалла. Да и монеты в основном хранились в сундуках, большинство из которых сносно выдержало проверку временем. Некоторые, правда, растрескались, так что снаружи все же некоторое количество монет лежало. Но таких было не так и много.

Кроме обычных денег здесь присутствовали и золотые изделия. Как ювелирные, так и прикладные. Например, я нашел набор столовых приборов из золота. А еще зеркало. Вроде бы, и то, и другое выгоднее было бы сделать из серебра. Но поди разбери этих древних пони. А может, это и не они так бездарно металл перевели, а получили эти вещи в подарок или, чем черт не шутит, взяли в качестве трофея. Ведь когда наполнялась эта сокровищница, они еще воевали.

Но изделия я трогать не собирался. Все же это были какие-никакие, но произведения искусства. Тем более, у меня здесь имелось немало сундуков с монетами.

Хотя и древние деньги мне первоначально было жалко. Все же это были не просто золотые червонцы, но старинные монеты более чем тысячелетней давности! Была у меня мысль, что местные нумизматы бы меня прокляли, если бы узнали, что я тут такие раритеты переплавлять в золотую массу собрался.

Но более внимательный осмотр монет удивил меня одним фактом. Нумизматы тут если и были, то коллекционировать им, похоже, было практически нечего. Все золотые кругляши были одинаковыми. И, что еще более удивительно, они ничем не отличались от современных денег, которые мне уже неоднократно доводилось видеть. Другое дело, я их особо не рассматривал, поэтому и не замечал некоторых вещей, которые сейчас казались мне несколько странными.

Сам я нумизматикой не увлекался, но был у меня коллега, который коллекционировал монеты. Причем главным его увлечением были даже не старинные царские или иностранные монеты, а на первый взгляд ничем не примечательные советские деньги. Правда, дореформенные — те, которые ходили почти с момента образования СССР и до начала шестидесятых. Я, в первый раз об этом услышав, был знатно удивлен. Казалось бы! Что тут может быть интересного? Прошло-то не так уж и много лет. Исторической ценности никакой. Да и монеты СССР печатал огромными тиражами.

Но приятель просветил меня, что в разные годы тиражи монет менялись под влиянием войн и реформ, кроме того чеканились монеты разными штемпелями. Менялся дизайн монет, изменялся материал. А еще монетный двор иногда косячил, путая заготовки и штемпели, неосознанно создавая уникальные экземпляры и десятки разновидностей одних и тех же монет. В общем, нумизматических редкостей там хватало. Причем некоторые можно было просто по году чеканки выявить, а некоторые надо было с лупой высматривать — где там на гербе колоски длиннее обычного или что-то в том же духе. Так что альбом с монетами у моего приятеля был довольно толстым.

А пони, как оказалось, такого хобби были лишены. В этом я убедился, зачерпнув наугад несколько десятков монет из разных сундуков и сравнив их. Золотые кругляши если и отличались, то только номиналом. Ну и, может быть, степенью изношенности.

И вот что странно, сами монеты отчеканены были довольно профессионально. Были и рубчатый гурт, защищавший монету от попыток соскоблить немного золотишка с краев, и рамочка по внешнему кругу, предохранявшая рельеф от быстрого истирания. Но вот дизайн был очень минималистичным. Только лишь номинал на аверсе и надпись «Эквестрия», идущая по кругу, с подковкой в центре на реверсе. Ни герба державы, ни профиля правящей принцессы!

В общем, Селестия, обладая, судя по всему, неплохим печатным станком, почему-то никогда не меняла дизайн монет. Даже год чеканки на них не отмечался. Не удивлюсь, если на местном монетном дворе всю эту тысячу лет использовался один и тот же штемпель, зачарованный на износостойкость…

Так что никакой нумизматической ценности древние монеты не представляли. Похоже, если бы я расплатился ими где-нибудь, то продавцы даже и не задумались бы о том, что это очень старые деньги…

Но я, в общем-то, был этому даже рад. Ведь теперь мог без всяких сожалений экспериментировать с местным золотовалютным запасом.

Начал я с одной монеты. Сначала попробовал нагреть ее, держа в телекинетическом поле. Потом положил на пол и стал греть там. В итоге расплавил-таки желтый кругляш, заставив его лужицей растечься по полу. Но понял, что действую очень нерационально, попутно нагревая и пол, и воздух. На статую мне таких монет пару сотен тысяч должно было понадобиться, а на этот один кругляш ушло непростительно много энергии. Эдак мне никаких аликорних сил могло не хватить!

Покопавшись в памяти, отрыл там заклинание, которое должно было предохранять мага от неблагоприятных температур. Работало оно просто — создавалось локальное поле, которое обволакивало нужный объект, а потом прекращало любую теплопередачу, судя по всему, даже конвекцию. Таким образом можно было и не мерзнуть, и не жариться. Были у сего метода и свои минусы, которые в итоге привели к тому, что им постепенно перестали пользоваться. Самым главным был расход энергии. Но я, прикинув в уме, заключил, что мне выгоднее будет воспользоваться этим заклинанием, чем терять впустую кучу энергии, нагревая пол и атмосферу.

В результате своих экспериментов я соорудил себе что-то вроде магического тигля. Телекинетическое поле изогнул так, чтобы сначала в нем, не рассыпаясь, лежали монеты, а потом находился бы без риска пролиться расплав. Далее навесил сверху заклинание подогрева и теплоизолятор, а дальше начал эксперименты.

В итоге извел, наверное, с полсундука монет, получив несколько бесформенных золотых отливок. Устал как собака, но собой остался доволен. Технология явно требовала отработки, но я был на верном пути.

Лететь во дворец посреди ночи не хотелось, так что я направился в донжон, решив, что ничего не случится, если посплю на своей импровизированной постели, на которую когда-то пустил знамя Селестии.

По пути заглянул в зал, где на своем пьедестале покоились нелицензионные копии элементов гармонии. К счастью, никто к ним больше не лазил. Хотя, наверное, проживавшую не так уж и далеко фиолетовую возмутительницу спокойствия стоило лишний раз проверить. А то только Твайлайт и компании с вопросиками типа «А что это вы здесь делаете, а?» мне здесь в самый ответственный момент не хватало!

Поэтому, устроившись на своей импровизированной лежанке, я поставил на всякий случай вокруг пару сигналок, после чего отправился в мир снов.

Сон фиолетовой волшебницы я нашел без труда и проник в него, не выдавая своего присутствия. Общаться с ней или нет, я еще не решил. Первоначально требовалось просто посмотреть за ситуаций. И, как выяснилось, заглянул я сюда явно не зря.

Снился несостоявшейся пока принцессе дружбы столичный дворец, где в одном из залов ее принимала белая аликорн. Хотя слово «принимала» не совсем подходило. Скорее это было похоже на вызов на ковер. И в прямом, и в переносном смысле, так как присутствовали и рассерженное начальство, и мягкое напольное покрытие.

— Ты подвела меня! Подвела всю Эквестрию! — строгим голосом отчитывала Тия свою подопечную.

— Но я сделала все, что было возможно… — попыталась оправдаться Твайлайт. — Вы не оставили мне точных указаний…

— Я надеялась, что тебе хватит интеллекта, чтобы правильно разобраться в ситуации! — пафосно изрекла старшая аликорн. — Видимо, я ошиблась.

— Но ваше высочество… — единорог, похоже, хотела что-то возразить, но высказаться ей не дали.

— Молчать! Как ты смеешь перебивать меня? — повысила голос Селестия. — Из-за тебя наше государство переживает самый глубочайший кризис в своей тысячелетней истории! И только из-за тебя одной! Ты не справилась с порученным тебе серьезнейшим заданием. Ты не оправдала моих надежд! Ты ни на что не годна и не достойна называться моей ученицей!

На Твайлайт после такого заявления стало жалко смотреть. Нет, она пока не разревелась в три ручья, но носом подозрительно шмыгать уже начала. Помнится, в оригинале примерно в таком же ключе на нее подействовало охранное заклятье Сомбры, которое стояло на пути к Кристальному сердцу.

Здесь же ученица Селли была виновата сама. Ну, еще ей неплохо помог какой-то кошмарик. Присмотревшись к фантому принцессы солнца, я понял, что та не просто так тут ученице головомойку устраивала и втаптывала ее самолюбие в грязь. Здесь резвился астральный паразит. Аналогию со своими слугами я заметил довольно быстро. Правда, этот был гораздо слабее. Но, похоже, любившей заниматься самоедством фиолетовой волшебнице и его хватило.

Но более важный факт заключался в том, что кошмар меня заметил. Так что скрываться, похоже, больше смысла не было.

— Сам ее в покое оставишь или тебе помочь убраться отсюда? — без особой агрессии поинтересовался я, проявляясь во сне.

Кошмар, хоть и сделал себе фантом Селестии, ее силой явно не обладал. Ну и еще он, видимо, оценил, с кем имеет дело. Поэтому управляемая им принцесса солнца молча изобразила неглубокий поклон, а потом растворилась в воздухе. Вместе с ней пропало и ощущение присутствия астрального паразита.

— Ты! — подняв взгляд, увидев меня и не увидев Селестии, фиолетовая волшебница сделала неверные выводы и сразу же набычилась, забыв о том, что еще недавно чуть ли не рыдала. — Что ты с ней сделала?

— Если ты про свою наставницу, то ее здесь и не было, — подойдя, ответил я, сохраняя нейтральный тон.

— Как это не было, если я только что с ней разговаривала?! — возмутилась верная ученица. — И как ты здесь оказалась?

— Так же, как и обычно, когда прихожу в чей-то сон, — усмехнулся я.

— Сон? — заозиралась Твайлайт. — Так я что, сплю? Значит, все это было не взаправду…

— Именно так, — подтвердил ее слова. — Просто один кошмар решил немножко подпитаться от тебя и воспользовался твоей слабостью. А я его прогнала.

— Почему я должна тебе верить? — снова насупилась хозяйка сна.

Конечно, в ответ на это можно было устроить ей что-нибудь этакое с использованием магии снов, но я решил зайти с другой стороны.

— А что, разве этот фантом, кроме внешнего сходства, был чем-то похож на Селестию? — спросил у собеседницы. — Я, конечно, понимаю, что моя сестра полна недостатков. Но разве она стала бы так втаптывать тебя в грязь? Может быть, ты и не узнала ее характер за годы ученичества, — специально поддел ее. — Но уж я-то свою сестру знаю. Она разобрала бы с тобой ситуацию, указала бы на ошибки с расчетом на то, что ты их исправишь, а не с желанием унизить тебя.

— Полна недостатков? Чушь! И это я-то не узнала ее за годы ученичества? — надулась хозяйка сна, зацепившись за ту часть моей фразы, которая, очевидно, задела ее сильнее всего. — Да она была мне, наверное, самой близкой из всех!

— Это не значит, что она открывалась тебе полностью, — усмехнулся в ответ. — Не веришь? Почитай на досуге про волшебницу по имени Сансет Шиммер. Конечно, если что-то про нее найдешь…

— Кто это такая? — без особого интереса поинтересовалась Твайлайт. — Какая-то твоя прислужница?

— Твоя непосредственная предшественница на посту личной ученицы, — улыбнулся я, слегка показав клыки. — Которая мою сестру чем-то не устроила. В результате ее имя исчезло из истории, как и сама Шиммер. А ведь прошло всего-то лет пять…

— Я поищу информацию, — с серьезным видом кивнула единорог. — Но не думай, что тебе удастся переубедить меня насчет Селестии!

— А чего переубеждать-то? — с ленцой поинтересовался я. — Какой-то мелкий кошмар, вон, с успехом довел тебя почти что до истерики, используя ее образ. И, заметь, разбираться в ситуации пришлось мне. А ты в ответ говоришь, что хорошо ее знаешь. Как же так получается?

— Не знаю, — стушевалась Твайлайт. — Я всегда боялась того, что показал мне этот кошмар. Боялась не справиться. А ведь сейчас, в конце концов, я действительно виновата! — тут она посмотрела на меня даже с неким вызовом. Будто это я был виноват в том, что она считала себя виноватой.

— Виновата в чем? — обойдя ее по кругу, уточнил. — В том давнем конфликте, в ходе которого я была изгнана на луну? Нет, виновны в нем только мы с сестрой. В чем ты еще можешь быть виновата? В том, что не предотвратила мое возвращение? Это было невозможно. В том, что не уберегла наставницу от наказания? А разве она его не заслужила?

— Нет, не заслужила! — категорично заявила единорог, притопнув передней ножкой.

— Значит, с предыдущей моей фразой о том, что наша вина обоюдная, ты спорить не стала, — усмехнулся я, ловя собеседницу на противоречии. — Но, если так, то и наказание должны понести мы обе. Я свое понесла. Так почему ты считаешь, что изгнание Тии несправедливо?

— Она не заслужила тысячу лет томиться на солнце! — с упрямством во взгляде посмотрев на меня, выпалила хозяйка сна.

— Кто тебе сказал, что я планирую держать ее там тысячу лет? — спросил я. И, похоже, этот вопрос просто выбил почву из-под ног у Твайлайт. Видимо, этот аспект она не продумывала. — Это она отмерила мне такой долгий срок. Я же считаю, что Тия уже свое получила и может быть возвращена.

— Но… — выдала обескураженная собеседница что-то маловразумительное. — Я думала…

— Я тебе больше скажу! — решил я ковать железо, не отходя от кассы. — Если бы мне не мешали, я, может быть, уже и вернула бы свою сестру назад. Вот только ваши глупые заговоры принесли всей державе в целом и мне в частности столько проблем, что я не могу выполнить условия, при которых смогу вернуть твою наставницу!

— Глупости! — с уверенностью заявила Твайлайт. — Это все отговорки! Твои же фестралы и не дали мне завершить ритуал! Поэтому я нам никаких проблем не создала!

— Не дали, значит? — скривился я. Все же общение с этой особой, хоть я и старался поддерживать нейтральный тон, начинало понемногу раздражать. Уж слишком негативной была обратная связь. — А ты не задумывалась о том, что вся та магия, которую ты через себя пропустила, не без вреда для своего рога, между прочим, не могла просто деться в никуда?

— Очень даже могла! — фыркнула молодая волшебница. — Когда заклинание откатилось… — она вдруг замолкла и явно глубоко задумалась. — А если посмотреть с другой стороны, то тогда энергия не пошла бы через меня, а просто вернулась бы в накопители, — начала рассуждать ученица Тии.

В общем, загрузил я ее, как выяснилось, надолго. Хозяйка сна даже, казалось, позабыла про меня, уйдя в какие-то расчеты и умозаключения.

— И все равно я не вижу, как могла принести Эквестрии какие-то проблемы своим заклинанием! — гордо заявила она, видимо, придя в уме к какому-то результату. — Так что не надо морочить мне голову!

— Морочить, значит? — переспросил я, усмехнувшись. Честно говоря, эта Фома неверующая меня уже порядком достала. — Это ты хорошо упомянула. Сон — это в некоторой степени тоже морок. Вот только то, что я тебе сейчас покажу, мороком не является!

Тут уж я развернулся по полной программе. Дворцовая зала исчезла, остался только ковер, на котором мы стояли. Теперь мы находились в воздухе над морем где-то метрах в тридцати от его поверхности. Охнувшая от такой резкой смены обстановки Твайлайт опасливо подошла к краю нашего ковра-самолета и заглянула вниз, после чего отошла поближе к центру. Даже несмотря на то, что там располагался я.

Но очень скоро ее вниманием завладел другой объект. Все же я постарался, изобразив крейсер во всей красе. «Принсесс Ройял» шла на полном ходу, разрезая своим рубленым носом волны и оставляя за собой шлейф жирного черного дыма. Корабль я хорошо рассмотрел, когда облетал, так что теперь представил во всех подробностях. Ну и снял с мели для пущего эффекта.

Повинуясь моему приказу, наш ковер-самолет двинулся наперерез крейсеру, пролетел над ним, потом заложил вираж, обходя его со стороны носа.

— Это ее натуральный размер, если что, — прервал молчание, во время которого Твайлайт с интересом разглядывала корабль.

— Какие движители? — вдруг спросила она совершенно не про то, про что я думал.

— Винтовые, — ответил ей на автомате.

— Значит, в той раскритикованной всеми статье была написана правда! — вдруг заявила волшебница. — А ведь я тоже тогда проводила расчеты и тоже пришла к выводу, что винтовой движитель возможен!

— Тебя только это волнует? — я чуть не поперхнулся от возмущения. Старался тут, понимаешь, а хозяйка сна совершенно не прониклась! Вернее, прониклась, да не тем.

— А что не так? — с недовольством посмотрела на меня Твайлайт. — А, ты считаешь, что этот корабль является проблемой для Эквестрии. И утверждаешь, что он как-то связан с моим ритуалом. Но я никакой связи не вижу!

— А форма ее корпуса тебе ничего не напоминает? — уточнил у нее.

— На утюг похож, — ответила волшебница. — А почему ты говоришь о корабле в женском роде?

— Потому что у корабля имя женское, — пояснил я. После этого наше летательное средство снизилось и поравнялось с кормой крейсера, где можно было без проблем прочитать название.

— Старшая принцесса… — прочитала единорог. — Ну и что… Ой…

Судя по резкому испугу, она, похоже, произвела в голове те же логические выкладки, что и я в свое время.

— Вот-вот, — кивнул я. — Теперь понимаешь, куда ушла вся твоя энергия?

Хозяйка сна не ответила ничего, видимо, пытаясь переварить полученную информацию.

— Нет! Я не могла! — выпалила моя спутница. — Какой же у нее вес? При всей затраченной энергии… — она снова замолчала и, похоже, ушла в вычисления.

— Не знаю я ее водоизмещения, — признался, отвечая на вопрос про вес корабля. — Тысяч двадцать тонн, наверное, — цифру я назвал наобум, но Твайлайт, видимо, было фиолетово.

— У объекта моего призыва должна была быть сестра! — напомнила она. — Как у корабля может быть сестра?

— А ты разве не слышала, что корабли одной серии называют сестрами? — парировал я. — Не знаю, но предполагаю, что у этой «Принцессы» вполне могла быть сестра. Какая-нибудь королева, например.

— Чей это корабль? — наконец, спросила она. — И почему он является проблемой для нас?

— Это боевой крейсер военного флота его величества Георга Пятого, — озвучил известную мне правду. — А проблема в том, что этот корабль в одиночку обратил в бегство целую армаду грифонов. И я понятия не имею, что еще после этого может взбрести в голову его команде. А наше восточное побережье, сама знаешь, регион густонаселенный.

— Георг Пятый? — переспросила, призадумавшись, Твайлайт. — Ничего не слышала про такого правителя…

— А в соседнем мире есть, — лаконично заключил, не став вдаваться в подробности. — И подданные его, как мне удалось выяснить, — отъявленные колониалисты. И, вдобавок, это представители неизвестной доселе расы, и они если не ярко выраженные хищники, то существа всеядные…

Тем временем, повинуясь моему желанию, на горизонте возник берег. Через несколько минут мы приблизились к нему, что позволило увидеть на суше строения какого-то города. «Принцесса», развернувшись бортом вдоль берега, пошла параллельным курсом, разворачивая башни главного калибра на правый борт и поднимая вверх стволы орудий.

— Уши береги, — посоветовал я спутнице.

Через несколько секунд крейсер дал залп. Я, честно говоря, не очень понимал, насколько мощным должен был быть звук, но сделал его таким, чтобы Твайлайт впечатлилась. Это сработало, а еще сильнее на нее подействовали результаты стрельбы по берегу.

— Очень сильные огненные чары, — констатировала единорог. — Только зачем было применять их в таком ключе? Но я бы не отказалась изучить структуру плетения. И… — она замялась. — Там ведь никого не было? — спросила волшебница, указывая на оставшиеся на суше руины.

— В этот раз никого, — заметил я. — Но кто знает, как все обернется в реальности.

— Я не думаю, что команда этого корабля решит таким образом разрушить какой-то из наших прибрежных городов, — легкомысленно заключила моя спутница. — Мы им ничего не сделали.

— Эти существа не от мира сего, — напомнил ей. — И мыслят они другими категориями. Как ты можешь быть столь уверена? И как это не сделали? Ты их, между прочим, от родного дома оторвала. А там на борту почти тысяча душ! Вдруг они отомстить захотят или потребуют вернуть их? И что мне с этим делать?

— Не знаю… — призналась хозяйка сна. — Но даже если этот корабль и представляет некоторую опасность, как он мешает тебе реализовать те условия, про которые ты говорила? Которые позволят вернуть Селестию. Что это, кстати, за условия?

— Не все сразу, — осадил ее я. — Мешают хотя бы тем, что отвлекают от решения очень непростой задачи.

— Если дело только в задаче, то дай мне условия! — заявила Твайлайт. — Я решу ее быстрее! Ты же приходила ко мне с интегралами!

— Этого я пока сделать не могу, — признался я. — Да и не сможешь ты помочь при всем желании. Уж слишком задача нетривиальна. Если хочешь вернуть свою наставницу, просто не мешай мне. Или, вот, подумай, что делать с «Принцессой». В конце концов, этот утюг ты нам на головы призвала.

— Как я могу быть уверена, что ты не обманываешь в очередной раз? — фыркнула Твайлайт.

— Крыльями клянусь, что ссылка Тии закончится, как только я смогу обеспечить ее безопасное для всех возвращение! — расправив крылья, торжественно пообещал я, под словом «всех» имея в виду в первую очередь, естественно, себя. Уточнять этот момент я, правда, не стал.

Но, в общем-то, я не врал. Ведь и сам давно задумывался о том, чтобы вернуть белую сластену. Камнем преткновения между нами должна была бы стать Луна, проблему разделения с которой я уже пытался решить. В остальном же с Селли, я полагал, можно было бы договориться.

Конечно, я поступил с ней нехорошо, огорошив новостями о гибели Луны. Но тут оставалось надеяться, что предъявление живой и здоровой сестры должно было исправить последствия этой психической атаки.

Да и в остальном я готов был бы во многом пойти навстречу, если бы она смогла помочь с разрешением всех скопившихся проблем…

Да что там! Я бы ей даже порядком поднадоевший пост главы государства готов был вернуть! Ведь требовал-то я его себе, совершенно не собираясь исполнять прилагающиеся к нему обязанности. А в результате тянул теперь эту лямку!

— Клянешься? — прищурившись, посмотрела на меня хозяйка сна. — Очень бы хотелось тебе верить…

— Дело твое, — будь я все еще в родном теле, пожал бы в этот момент плечами. Ну а так получилось какое-то странное движение крыльями. — Навязываться не буду. Ну, если не можешь поверить, просто проанализируй все происходящее. Мои действия, свои действия. Я знаю, ты это умеешь.

— Я подумаю, — уклончиво ответила Твайлайт.

— И то неплохо, — заключил я. — Сейчас я покину твой сон. Кошмары вернуться не должны. Может быть, тебе что-нибудь изобразить?

— В каком смысле? — не поняла волшебница.

— Я могу управлять этим местом, — окинув взглядом морскую гладь, над которой мы парили на ковре-самолете, я подумал, что оставлять здесь спутницу точно не стоит. — Если хочешь, сделаю тебе какое-нибудь приятное окружение.

— Нет, не надо, — покачала головой ученица Тии. — Я хочу по мере возможности изучить этот корабль, — она кивнула на «Принсесс Ройял», застывшую где-то снизу. — Если она здесь по моей вине, то, полагаю, я должна как-то поучаствовать в разрешении ситуации. Тем более, если это поможет ускорить возвращение наставницы.

— Ковер будет тебя слушаться, — заявил я, внеся необходимые изменения в сон. — Можешь осматривать ее, только внутрь лезть не пытайся. Я смоделировала только внешний облик. Внутреннее строение слишком сложно. С этим оставляю тебя… — произнеся это, я покинул сон.

Ну и что же я по итогам визита мог сказать? Прошел он неожиданно плодотворно. Похоже, с энной попытки я все же смог нормально поговорить с главной героиней канона. Правда, зацепить ее удалось лишь обещанием вернуть Селли. Ну, так почему бы и нет? Я ведь и так определенные планы вынашивал. Твайлайт, конечно, особой помощи мне не окажет — не в том она сейчас состоянии. Но мне это особо и не требовалось. Главное, чтобы она мне палки в колеса не вставляла.

Еще, похоже, на нее все же подействовала история с крейсером. Не так, правда, как я планировал. Но тоже неплохо. Фиолетовая волшебница — особа ответственная. Это я и из канона знал, это можно было видеть и в ее сне, где кошмарик именно на ответственность и надавил, когда от лица белой принцессы начал ее винить в провале задания. Будь на месте Твайлайт какая-нибудь другая пони, она бы сказала, что Тия, вообще-то, не формулировала ей задачу по противодействию Найтмер. Ну а фиолетовая единорог, сама взяв на себя ответственность, в результате мучилась от осознания неудачи.

С «Принсесс Ройял», похоже, я попал куда-то в эту же точку. Волшебницу, судя по ее поведению, больше взволновал факт, что она своим действием оторвала тысячу разумных от их домов и родных, притащив их сюда. Тот факт, что эти разумные могут быть гораздо опаснее привычных ей существ, отошел на второй план.

В принципе, если бы она нашла способ вернуть крейсер обратно, я бы, наверное, не возражал. Ну, может, подержал бы британцев чуть подольше в качестве пугала для грифонов. Другое дело, что от Твайлайт сейчас можно было ожидать только теоретических выкладок. Сил проверить их на практике у нее не было. Но зато ее теории мог воплотить я. В любом случае, ее требовавший постоянных действий мозг теперь был занят проблемой «Принцессы». А мне только этого и надо было!

К сожалению для меня, мой график посещений на сегодня еще не был выполнен. Поэтому, немного поискав, я обнаружил сновидение Рэрити и погрузился в него. А то возникла у меня одна мысль, для обсуждения которой модельерша подходила чуть ли не идеально.

В отличие от Твайлайт, белая волшебница в своем сне кайфовала. Снился ей показ мод, причем устроительницей его явно являлась она сама, так как сидела в первом ряду, на самом почетном месте. В том, что костюмы на манекенщицах ее работы, тоже сомневаться не приходилось. Или в этом мире положено было говорить «поникенщица»?

Не став зацикливаться на глупых вопросах, я прошел в зал, развоплотив одного фантома, освободил себе место в первом ряду и уселся. После этого скомандовал оставшимся зрителям начать шушукаться по поводу присутствия в зале королевской особы. Естественно, от внимания Рэрити эти шепотки не ускользнули, поэтому очень скоро она уже церемонно приветствовала меня и благодарила за честь, которую я оказал ей, посетив ее мероприятие.

— Очень не хотелось портить тебе такой хороший сон, — ответил ей. — Но есть дело, которое хотелось бы обсудить.

— Портить сон? — переспросила дизайнерша. — Ой, нет! Только не говорите, что это сон!

— Своей просьбой ты ставишь меня в трудное положение, — усмехнулся я. — С одной стороны, не хочется тебя огорчать. С другой стороны, если я не скажу, что это сон, то сном это быть не перестанет.

— Простите, леди Найтмер, — вздохнула Рэрити. — Я уже все поняла. Ну, хоть во сне моя мечта сбывается.

— Так в чем дело? — наиграно удивился я. — Хочешь устроить показ, давай устроим. Я, если что, поспособствую.

— Я была бы очень рада такому развитию событий и была бы безмерно вам благодарна! — вежливо ответила волшебница, хотя мне показалось, что сдержала она себя с трудом и вот-вот уже готова была запищать и запрыгать на месте от восторга. — Но что привело вас ко мне?

— Есть к тебе вопрос профессионального характера, — ответил я.

— Профессионального? То есть он касается моды? — обрадовалась Рэрити. — Быть может, вам нужен новый мундир? Или даже платье?

— Отставить платье! — слегка прищурившись, остудил ее пыл. — У тебя, между прочим, метка, связанная с драгоценными камнями. Вот по этой теме я и хотела поговорить.

— Я слушаю, — чуть подуспокоившись, ответила хозяйка сна.

— Кроме самоцветов и кристаллов ты хорошо разбираешься в косметике, — констатировал я факт. Волшебница лишь кивнула. Этот факт сомнению не подлежал. Ее залакированные и тщательно уложенные хвост и грива не давали шанса ошибиться. — А скажи, не думала ли ты совместить одно с другим?

— Что вы имеете в виду? — явно не поняла меня дизайнерша.

— Ты ведь слышала про Кристальную империю, — заявил я. В этом не сомневался, ибо она сама мне когда-то вино из этой страны идентифицировала. — А про характерную особенность внешности ее обитателей ты слышала?

— До меня доходили какие-то обрывки информации, леди Найтмер, — ответила Рэрити. — Правда, на их основе я не смогла собрать цельный образ.

— Ну, с этим я тебе сейчас помогу! — усмехнувшись, я изменил саму хозяйку сна, придав ей такой вид, какой она получила после активации Кристального сердца. — Вот, оцени! — кивнул в сторону здоровенного зеркала, которое очень кстати обнаружилось на одной из стен.

М-да… Если Твайлайт я на длительное время умозаключениями загрузил, то воплощенная щедрость забыла про все вокруг, увлекшись рассматриванием себя любимой. Казалось, не осталось на теле белой кристальной волшебницы такого места, которое она не осмотрела и не оценила. А уж сколько было охов и вздохов!

— Ты про меня еще не забыла? — деликатно напомнив о себе через четверть часа, я заставил хозяйку сна с явным нежеланием оторваться от зеркала.

— Это прекрасно, леди Найтмер! — светилась ли она от счастья или от того, что сейчас была кристальной, было непонятно. — Просто немыслимо чудесно! Уму непостижимо!

— А вот я думаю, что для твоего ума вполне постижимо, — ответил на ее восхваления. — Что ты думаешь о создании чего-нибудь типа крема с таким эффектом? Ну, или не с таким, а с меньшим? — при этом изменил ее внешность снова, придав вид кристальных пони в те моменты, когда на них Сердце не действовало. Они в это время не светились и кристально-прозрачными не казались, но от обычных все же отличались.

— Ох… — единорог явно оценила прошедшее изменение не лучшим образом. — Так тоже неплохо, — заключила все же она. — А что касается косметики… Почему вы спрашиваете у меня?

— В самоцветах и кристаллах ты разбираешься, с этим проблем у тебя нет, — начал объяснять я. — Чем скраб от крема для лица отличается, тебе тоже объяснять не надо, — в этот момент хозяйка сна улыбнулась. Знала бы она, что я сам бы одно от другого не отличил, если бы не было надписи на этикетке. — Марки и производителей, а так же составы тебе, полагаю, тоже в основном известны, — заключил я. — Вот и получается, что ты — первая кандидатка на разработку.

— В самом деле? — несколько удивилась Рэрити. — А ведь и вправду! — она задумалась на несколько минут. — Но я не могу просто так взять вашу идею! — наконец, выдала единорог.

— Как это не можешь? Я тебе ее дарю! — решил произвести на воплощение щедрости впечатление проявлением ее стихии. — При одном условии!

— Каком условии, леди Найтмер? — тут же спросила дизайнерша.

— Твои изыскания первое время должны оставаться в тайне от широкой общественности, — озвучил ей требование. — Ну и первый тюбик мне.

— Я поняла! — воскликнула волшебница. — Вы хотите производить впечатление не столько нарядом, сколько стилем, блеском шерстки! Не сомневайтесь, я буду хранить все в тайне. А в нужный момент вы произведете фурор! Когда вам нужен такой крем?

— Хорошо бы уже вчера, — вздохнул я. — Ну, в смысле — чем быстрее, тем лучше, — пояснил, увидев, что смысл первой фразы от Рэрити ускользнул.

— Я сделаю все, что в моих силах! — горячо пообещала мне дизайнерша. — Вы даже не представляете, какое открытие для мира моды нас ждет!

— Верю! — заключил я. — На этом спешу откланяться.

Покинув уже второй сон за ночь, я заключил, что и здесь все прошло отлично. Особенно в том, что Рэрити сама себе придумала прекрасное объяснение того, зачем мне нужен был подобный крем. Модельерша решила, что я его на себя хочу вымазать, а потом на каком-то балу всех удивить. Ну что же, вполне логичное объяснение для нее. Пусть она с этой мыслью и работает. Волшебнице явно будет приятнее осознавать, что она делает средство, которое поможет стать кому-то красивее. О том, что мне оно нужно для других целей, ей знать совершенно не обязательно.

Был у меня запланирован и третий визит. К сожалению, совершить за одну ночь три результативных посещения мне не удалось. Сон Миднайт я просто не нашел. Собственно, хотел потолковать с ней и, воспользовавшись своим преимуществом в мире снов, разузнать все, что в последнее время вызывало подозрения. Но командир моей гвардии, похоже, бодрствовала. Решив, что ничего необычного в этом нет, ведь офицер происходила из ночных пегасов, для которых ночь являлась временем активности, я отказался от дальнейших поисков ее сна, решив отложить это дело на следующий раз.

После этого я, наконец, позволил себе отдохнуть и поспать до рассвета нормальным сном. Встав по будильнику, провернул небесные сферы и, раскинув крылья, полетел в сторону столицы.

Там во дворце меня ждала бюрократическая нудятина. Очень быстро я оценил, насколько же была полезна Кейденс. Ей я мог, не стесняясь, признаться, что не разбираюсь в каких-то банальных, с ее точки зрения, управленческих вопросах. Принцесса любви еще и охотно вводила меня в курс всех дел, а многие решала сама. Теперь же все это свалилось на меня. И даже несмотря на то, что львиная доля макулатуры отсеивалась секретариатом, я очень быстро закопался. Еще и Нейсей сегодня как будто специально решил включить чинушу-крючкотвора, постоянно капая мне на мозги какими-то несоответствиями с некими параграфами, противоречиями регламентам и прочим.

В общем, просидев с утра и до обеда, вымотался, будто несколько дней от стола не вставал. Да и канцлер, похоже, хоть и в явном виде неудовольствия не выражал, ожидал от меня большей прыти.

Объявив обеденный перерыв, я с облегчением отправился в спальню, где, завалившись на кровать, провалился в сон. Было понятно, что Кейденс надо быстренько возвращать. И именно с ней я собирался, как мы вчера и договаривались, связаться.

К счастью, розовая аликорн все же смогла исполнить мое поручение и заснула вовремя, так что установить связь нам удалось. Снилось ей сегодня что-то неопределенное, поэтому я быстро восстановил наш вчерашний островок с пальмами и белым песочком, куда и закинул подружку.

— Найтмер! — как и в прошлый раз, Кейденс обрадовалась мне как родной. — Как я рада тебя видеть!

— Я тоже рада, — ответил, терпя последовавшее за приветствием обнимание сразу и передними ногами, и крыльями. — Ну, рассказывай, что там в логове врага происходит!

— Я сегодня чуть не поскандалила с Сомброй, — призналась розовая аликорн. — Когда я попросила его рассказать о своих чувствах и заявила, что могу, будучи принцессой любви, помочь ему, он мерзко и очень обидно засмеялся, — пожаловалась она на недовластелина. — Он до сих пор продолжает мне не верить и считает, что я принцесса тайных знаний! Хотя я ему на протяжении всей сегодняшней процедуры измерений доказывала, что это не так!

— Слушай… — я подумал, что дальше врать об истории происхождения этого ее образа больше нет смысла. — Ты только не обижайся, но это от меня он получил такую информацию о тебе…

— От тебя? — опешила принцесса любви. — Найтмер, но зачем ты так меня представила? И каким образом?

— Каким образом? — я криво усмехнулся. — Явилась к нему в сон. Подгадала момент, когда этот негодяй все-таки прикорнул на пару часов, и явилась. Не в своем обличии, конечно.

— И раз он тебя выслушал, то ты была Луной, — тут же сделала верный вывод Кейденс. Все же мозги у нее работали лучше, чем у многих. Может быть, и я сам периодически попадал в число этих многих. Сколько раз я тут тупил, а она, вон, как быстро сообразила. — Для меня это, честно говоря, пока загадка! Он ненавидит тебя, но обожает твой образ Луны.

— Это мы попозже обсудим, — попытался я съехать с темы. Все же признаваться во всем и сразу я пока не планировал. — Да, я обставила все так, что он не мог мне не поверить. Я пыталась повлиять на него, убедив в том, что в Эквестрию ему опасно соваться, что его там ждут готовые к бою аликорны, поддерживаемые войсками.

— Вот как… — кивнула подруга. — Что же… Наверное, это могло подействовать. Но только в краткой перспективе. Судя по тому, что я здесь увидела, он готов отложить свои мутные планы, но не готов отказаться от них вовсе.

— А мне и надо было, как минимум, выиграть время, — согласился я. — Поэтому я нагнала жути. А тебя представила вот в таком виде, — я материализовал рядом с собой фантома Кейденс в образе княгини Ковальди — в вышитом мундире с наградами и в двууголке. — Кстати, тебе, по-моему, идет черный.

— Что-то в этом есть, — задумалась коллега. — Да, определенно! — она обошла вокруг фантома. — Я всегда предпочитала платья и яркие цвета, но, думаю, ты права! Правда, стольких орденов у меня нет…

— Вот освободим тебя, я Рэрити подряжу на пошив тебе обновок, — пообещал ей. — Она тоже будет счастлива. А насчет орденов не переживай. Ты уже за то время, что мы знакомы, на пару государственных наград точно наработала!

— Ох, спасибо, — улыбнулась Кейденс. — Но давай вернемся к основной теме. Почему ты представила в этом образе именно меня?

— Думала, что от такой принцессы Сомбра будет держаться подальше, — честно признался я. — А получилось все с точностью до наоборот! Но, Дискорд побери, кто мог подумать?! Так что в твоей нынешней ситуации я тоже виновата. Прости…

— В том, что Сомбра решил и сумел меня похитить, ты никак не виновата! — заявила принцесса любви. С удивлением я подумал, что сейчас у меня повторилась ситуация со сном Твайлайт. Только там я убеждал ее в том, что она не виновата в том, за что она себя корила. А здесь все случилось наоборот — Кейденс утешала меня. Хотя, учитывая наше положение, приободрение нужно было больше ей, чем мне. — Но, конечно, тот факт, что ты так использовала мой образ, да еще и без моего согласия, мне не очень нравится, — все же призналась она.

— Ну, вот как-то так получилось… — повинился я.

— Если бы я хотя бы знала про эту твою задумку, я не пыталась бы переубедить Сомбру, — добавила розовая аликорн. — Хотя сомневаюсь, что смогла бы при необходимости убедительно сыграть ту роль, которую ты мне выбрала. Но я бы в явном виде не утверждала обратное…

— Честно говоря, я боялась, что ты сильно обидишься, — признался я.

— Ну, — улыбнулась хозяйка сна. — Я еще подумаю, что попросить с тебя в качестве компенсации! — она, подойдя, толкнула меня плечом в плечо. — Может быть, расскажешь, что все же связывает тебя с черным единорогом? И какую роль в этой истории играет Луна?

— Тебе так это интересно? — скривился я.

— Конечно! — закивала головой розовая аликорн. — Видишь ли, у меня здесь много свободного времени, которое я вынуждена тратить на раздумья, поскольку ничего другого мне не дозволено. И у меня появилась некая идея, которую я не могу до конца осмыслить, — она серьезно посмотрела на меня. — И она идет в разрез с тем, что я про тебя знаю…

Посмотрев на нее, я напрягся. Похоже, она не просто до какой-то очередной любовной мути додумалась.

— Видишь ли, я вспомнила, от кого еще слышала о ком-то по имени Луна, — подруга начала излагать свою мысль. — Это была тетушка. Так она порой называла свою сестру. Когда появилась ты, я сначала подумала, что это что-то вроде прозвища, может быть, связанного с местом твоей ссылки, а потом вообще забыла про этот факт. Но в прошлый раз ты сказала, что Луна была некоей оболочкой, под которой ты скрывалась, общаясь с Сомброй. И сейчас это подтвердила, когда рассказала, как пришла к нему в этом образе. Допустим, король, который, как я поняла, не очень разбирается в том, как общаться с кобылками, мог и не понять, что Найтмер и Луна — один и тот же аликорн… — она начала ходить по пляжу вдоль кромки воды, поглядывая на меня. — И именно поэтому он ненавидит одну, но влюблен во вторую. Я даже не буду спрашивать, зачем тебе нужны были эти игры с подменными образами. Но вот почему Селестия иногда называла свою сестру именем, которое, как я пока понимаю, принадлежало не ей самой, а какой-то, как ты выразилась, оболочке, созданной, вероятно, для неких интриг против Сомбры? Тут что-то не сходится…

— М-да… — произнес я, осматривая окружающий пейзаж. Пляж здесь явно был не к месту. Больше бы подошел кабинет с прибитой к полу табуреткой, письменным столом и стоящей на нем лампой, свет от которой вошедшая в образ принцессы тайных знаний Кейденс могла бы мне в лицо направлять, задавая свои вопросы.

Вот не планировал я признаваться, а, похоже, придется. С другой стороны, я ведь в любом случае собирался Луну отделять. Значит, все равно надо было бы окружающих готовить к прибавлению в команде аликорнов. И пришлось бы какую-то легенду выдумывать, когда освободившиеся и оклемавшиеся принцессы дня и ночи хором бы заявили, что сестер всегда было только двое, а эта черная клыкастая Дискорд знает, откуда вообще взялась.

В конце концов, никто не заставлял меня рассказывать о своем человеческом происхождении. Уж до этого не смогла бы докопаться ни Кейденс, ни Селестия, ни кто-то другой. А вот о двойственности Луна-Найтмер можно было бы принцессе любви рассказать. В конце концов, она существовала задолго до моего здесь появления. Только сделать это нужно было очень осторожно.

— Сядь, пожалуйста, — произнес, указав на появившиеся позади кресла под зонтиком. — И послушай. То, что я сейчас расскажу, может показаться тебе неправдоподобным. Уточняй, если что-то будет непонятно.

— Хорошо, — кивнула розовая аликорн, устраиваясь в кресле.

— В общем, тут все и просто, и очень непросто одновременно, — теперь настала моя очередь ходить вдоль кромки прибоя. — Слышала ли ты что-то о понятии дихотомия?

— Да, конечно, — кивнула принцесса любви. — Это понятие есть и в математике, и в лингвистике. А когда-то давно я даже читала философский трактат, в котором упоминалось другое сочинение, где это понятие применяли к аликорнам… — она призадумалась. — Я тогда только недавно была возвышена, меня заинтересовало все, связанное с аликорнами. В том числе и эта теория. Но то сочинение я найти не смогла, а тетушка, когда я к ней пришла с вопросом, как мне тогда показалось, была если не рассержена, то как минимум раздосадована. Она не дала каких-либо пояснений, сказав лишь, что данная теория давно уже опровергнута. Интересовавшую меня книгу я так и не нашла. Более того, пропал и тот трактат, в котором я встретила ее упоминание…

— Оно и понятно, — усмехнулся я, порадовавшись, что недавно вовремя вспомнил название внутриигровой книги из вселенной Свитков, которое и адаптировал под себя. Впрочем, зарубку в памяти о том, что здесь что-то на эту тему тоже было, я себе тоже сделал. — Селли заметала следы, чтобы ты не догадалась, что эта теория не только не опровергнута, но и напрямую связана с ее сестрой.

— Подожди! — похоже, подруга тут же до чего-то додумалась. — Ты хочешь сказать…

— Не спеши! — одернул ее я. — Сейчас узнаешь, о чем я хочу сказать. Суть в том, что младшая сестра Селестии подвержена дихотомии Найтмер-Луна. Я не могу тебе сказать, как так получилось. Просто не помню этого. Когда я говорила, что Луна — это некая оболочка, я немного слукавила. Луна — моя полноценная вторая ипостась, хотя она, конечно же, считает, что это я вторая, а она первая…

Посмотрев на Кейденс, я порадовался, что не наколдовал в этот раз в сон никаких закусок. А то, если бы она в этот момент что-то ела или пила, то точно бы поперхнулась. И глазки ее были уже не трехдюймовыми, а, наверное, приближались по размеру к главному калибру «Принсесс Ройял»…

— Так вас двое? — наконец, видимо, немного уложив информацию в голове, все еще в некоторой растерянности спросила Кейденс.

— К сожалению… — вздохнул я.

— К сожалению? — переспросила хозяйка сна. — Почему?

— Потому что тело одно, — пояснил ей. — А сознания два.

— И в зависимости от того, кто в данный момент лидирует, меняется внешний вид? — уточнила Кейденс.

— Да, — кивнул в знак согласия. Чего уж теперь было отпираться. — Луна больше похожа на Тию или тебя. У нее глаза с круглым зрачком, нет клыков. Она темно-синяя, а не черная. В общем, обычная аликорн. Ну а я вот такой уродилась.

— Найтмер, не переживай! — вскочив, розовая аликорн подошла и приобняла меня одним крылом. — Ты тоже красивая!

— Если бы только в этом было дело, — я невесело усмехнулся. Ну да. Как еще принцесса любви могла интерпретировать мои слова и сравнение внешности?

— А где все это время была Луна? — поинтересовалась хозяйка сна. — Почему я никогда не видела ее?

Этого вопроса я, честно говоря, побаивался. Но отвечать было нужно. И отвечать честно.

— Луна заперта внутри моего сознания, — признался, наблюдая за реакцией Кейденс. Той мой ответ явно пришелся не по душе. — Но я ищу способы, как нам можно разделиться!

— Разделиться? — повторила розовая аликорн. — Так вот, что за сепаратор готовит Сомбра! Неужели ты поручила эту задачу ему?!

— Этот идиот влюблен в Луну, — пояснил я. — Вот я, от ее имени, естественно, и объяснила ему ситуацию. Хочет получить любимую — изобретает способ разделить нас.

— Но почему ты просто не уступишь на время ей место? — строго посмотрела на меня подруга. — Это несправедливо — так долго держать взаперти свою… вторую половинку! — на последних словах она явно запнулась. Ну да, обычно второй половинкой жениха или невесту называли, а у меня в этом качестве была Луна.

— Несправедливо? Долго? — скривившись, переспросил. — Она меня годами могла не выпускать! А если я ей сейчас уступлю, то она меня не просто потом не выпустит. Она меня уничтожит! — озвучил подруге чистую правду.

— Уничтожит? — воскликнула та. — Как такое возможно? Ведь дихотомия должна подразумевать, что вы — две части единого целого, логично дополняющие друг друга! Разве нет?

— Так-то оно так. И, если подумать, раньше так и было. Но потом все изменилось. И она уже не так давно пыталась воплотить в жизнь свои угрозы… — признался я. — Помнишь нашу первую ночь вместе? Ну, в смысле, мы спали тогда в обнимку, потому что из-за меня ты истощение схлопотала.

— Да, — осторожно кивнула коллега. — Если что, то я давно тебя простила за это.

— Тут дело в другом, — скривившись, начал объяснять я. — Тогда все из-за чего случилось? Из-за того, что я задумалась и отвлеклась. А задумалась я, знаешь о чем? О том, что на тот момент мне Луной был предъявлен ультиматум, срок которого в ближайшую полночь истекал.

— Ультиматум? — повторила Кейденс. — И в чем же была его суть?

— Тебе бы не понравилось, будь ты на моем месте, — фыркнул я. — Луна мне сказала, что она теперь будет единовластной хозяйкой, а я — никто, звать меня никак. Ну и пригрозила, что если я до полуночи место ей не уступлю, то она меня по астралу размажет.

— Какой ужас! — воскликнула розовая аликорн. — Как же у вас все дошло до такого?

— После нашего восстания, инициатором которого, кстати, была Луна, — начал я объяснять. — Когда мы сидели в изгнании, она объявила меня виноватой во всем. И в самом восстании, и в нашем поражении. Я, естественно, не согласилась. Противоречия еще больше обострились, когда я, вернувшись, изгнала Тию. Ну и дошло у нас в итоге до драки. Она била насмерть, я только на оглушение. В итоге теперь я здесь, а она заточена внутри, ждет того часа, когда аликорны смогут размножаться делением.

— Ох, это ужасно! — принцесса любви, похоже, опять забыла, что это она находится в бедственном положении, и готова была меня утешать. — Я даже не знаю, что и сказать! А как бы было хорошо, если бы вам удалось договориться! Тогда ты выпустила бы ее, они поговорили бы с Сомброй…

— Ха! Она этим дураком вертела без малейшего чувства со своей стороны! — не выдержав, прервал я коллегу, снимая с нее розовые очки, через которые она смотрела на взаимоотношение данной парочки. — Там вся история — образец взаимной глупости. Луна хотела позлить Тию, закрутив роман с Сомброй, и не ожидала, что король втрескается в нее настолько, что последние мозги потеряет. А потом она бегала от него, вместо того, чтобы нормально объясниться. В результате этот альтернативно одаренный войну начал за сердце младшей принцессы…

— То есть у вас обеих нет к нему никаких светлых чувств? — как-то грустно уточнила Кейденс. — А то я думала…

— За себя могу сказать с абсолютной уверенностью, — подтвердил ее слова. — Я — старый солдат и не знаю слов любви…

— Не говори про себя так! — тут же перебила меня коллега. — Любовь доступна всем!

— Может быть, — не стал я спорить. — Что же касается Луны, то я практически уверена, что ничего, кроме презрения и досады, она не испытывала. Собственно, мы обе сражались в войне против него без каких-либо внутренних противоречий.

— Эх, как жаль… — пригорюнилась розовая аликорн. Ну да, кому что, а ей любовь подавай. Причем обязательно большую и чистую. — Но, раз так, объясни мне вот еще что, — попросила она. — Почему я никогда не слышала о дихотомии Найтмер-Луна от тетушки? Почему она, как ты говоришь, заметала следы?

— А это у нее надо спросить, — фыркнул я. — Хотя не уверена, что она сама понимала все в полной мере. Видишь ли, раньше в нашем дуэте в основном лидировала Луна, меня она, как уже подмечала, выпускала нечасто. Поэтому Тие легче было, когда я проявилась в явном виде, заявить, что ее сестрой овладел демон или астральный паразит. Ну, и обвинить во всех грехах, конечно же, ей было удобнее меня, выгородив при этом ту, кого она единственную принимала как сестру. В таком случае она, естественно, постаралась скрыть правду. Как видишь, вполне удачно. Даже ты ничего не знала, хотя была информирована куда лучше других.

— Все это звучит как большая несправедливость, — вздохнула хозяйка сна.

— Так и есть, — кивнул я. — Ты знаешь, почему я изгнала Тию? Потому что она не согласилась бы с тем, что вернулась я, а не Луна. Я для нее чудовище, поглотившее сестру. Ну, конечно! Черная, клыкастая, с глазами как у хищника — значит, точно тварь, которой нет места среди цивилизованных пони. Она сделала бы все, чтобы эта темно-синяя чванливая гордячка заняла лидирующую позицию, уничтожив меня навсегда. Я бы, может, уже и вернула ее. Но мне тоже жить хочется! Поэтому возвратить ее можно, только предварительно разделив нас с Луной, освободив таким образом ту, кого она считает своей единственной сестрой.

— Найтмер… — судя по всему, рассказанная история слишком сильно повлияла на собеседницу. Она снова обняла меня сразу четырьмя конечностями и, похоже, даже собиралась всплакнуть, но все же сдержалась. — Мы что-нибудь придумаем! И ты слишком плохого мнения о тетушке. Возможно, если ты говоришь, что раньше лидировала всегда Луна, у Селестии не было времени хорошо узнать тебя. Но у меня-то оно было! И я со всей ответственностью поручусь за тебя перед тетушкой! И ей этого точно будет достаточно для того, чтобы дать тебе шанс! За тебя говорит уже только один тот факт, что ты ищешь способы, чтобы оставить свободу вам обеим, несмотря на то, что твоя напарница собиралась уничтожить тебя…

— Спасибо, подруга, — тоже приобнял ее в ответ, хотя по жизни никогда не любил подобные слезливые сцены. Но сейчас иных вариантов не было. — Вот только сначала нужно вытащить тебя из копыт этого недовластелина.

— А если он все же создаст свой сепаратор? — отстранившись, поинтересовалась Кейденс. — Как ты собираешься его применить?

— Не знаю. Пока ничего не планировала, — признался я. — Пусть сначала создаст.

— Я посмотрю, чем можно будет ему помочь, — неожиданно заявила розовая аликорн. — Если от этого зависит возвращение Селестии и освобождение Луны… Хоть я и не знаю ее лично, но считаю, что ситуация, когда она томится в заключении, неприемлема.

— Будь осторожна, — только вздохнул, понимая, что переубеждать коллегу не стоит. — Кто знает, что Сомбре еще в голову придет. Главное, чтобы он на тебе свое изобретение не попытался испытать. А то еще только не хватало тебе раздвоение личности получить…

— Послушай, Найтмер, — произнесла Кейденс, подобравшись, будто признание в любви решилась сделать. — Я понимаю, почему ты не рассказывала это все до сегодняшней встречи. После всего случившегося тебе, похоже, было непросто кому-то доверять. И я очень рада, что ты решилась мне открыться. Я это очень ценю, но сама узнала столько всего, что мне потребуется время на осмысление. Но… — она замялась. — Спасибо, что поведала мне вашу историю. Знай, что и в дальнейшем я всегда готова выслушать! И можешь рассчитывать на меня!

— Что бы я без тебя делала… — вздохнул я, честно признавая, что без коллеги был как без рук. Хотя, черт возьми, в этом теле я без них как-то справлялся, так что сравнение вышло не очень удачное… — Но сейчас нам нужно заканчивать. Будь осторожна, не зли Сомбру. Если он откажется от помощи, а он, думаю, так и сделает, не настаивай. Процесс подготовки твоего вызволения идет. Завтра постараюсь тебя снова навестить. Оставить тебе остров? — спросил напоследок.

— Вчера к берегам этого острова приплывала «Принцесса», — пожаловалась Кейденс. — Она просто стояла, но я все равно нервничала. Можно что-нибудь без моря?

Подумав, я смоделировал ей стандартную среднюю полосу России периода поздней весны — поля с первыми цветами, березовые рощицы с молодой зеленью, синее безоблачное небо. В общем, самое то для первомайского пикника. На этом мы с принцессой любви на сегодня и расстались.

Выйдя из ее сна, я создал себе на лунной поверхности основного уровня кресло и практически рухнул в него. Как же все так получилось? Ведь только зашел проведать подругу, а в результате рассказал ей столько, сколько до этого ни разу не рассказывал.

И, к счастью, я умудрился так все подать, что Кейденс не только не обиделась, но и даже прониклась ко мне сочувствием. Конечно, можно было бы сказать, что она вообще по жизни такая эмпатичная и склонная сопереживать другим. Но все же только на один этот факт опираться было нельзя.

В общем-то, говорил я практически только правду или то, что сам считал правдой. И розовая аликорн явно это чувствовала, хотя и не являлась элементом честности и по совместительству ходячим детектором лжи. Ну и историю я подал под нужным углом, выделив косяки Луны и Селли и убрав свои. Ведь не считала Луна Найтмер полноценным разумным существом? Однозначно не считала. Не готова была Селестия принять возвращение Найтмер вместо Луны? Точно не готова.

И, к счастью, мое длительное хорошее общение с Кейденс позволило ей сложить определенное мнение обо мне, на которое она теперь опиралась. И это было очень хорошо. А уж ее обещание замолвить словечко перед Тией вообще было бесценно!

С такими радостными мыслями я и проснулся. До конца дня меня ожидали государственные дела, а после нужно было лететь в руины замка, заниматься художественным литьем. Так что еще не известно, где у меня было больше забот — во сне или наяву.

---

Унылая однообразная бесконечность пребывания в камере, которую не прерывали даже приевшиеся мерзкие истории сокамерников, неожиданно была прервана. Луна отвлеклась от своих размышлений и посмотрела на охранника, вытолкавшего псов из ее узилища. Это означало, что к ней пришли.

Принцессе ночи очень хотелось бы, чтобы к ней заглянула сестра, но она понимала, что надеяться на это после всего ею совершенного глупо. Поэтому она могла безошибочно догадаться, кто войдет в дверь ее темницы. Только одна особа навещала ее здесь, да и та скорее по служебной необходимости. Принцесса ночи ныне не очень понимала, как относиться к княгине Ковальди. При первом их разговоре темно-синяя аликорн готова была возненавидеть свою тюремщицу. Но последующее заключение многое изменило. Луна поняла, что эта особа, хоть и говорила обидные для нее вещи, но при этом лишь озвучивала неприглядную правду. Она признала, что розовая аликорн, взвалившая на себя кучу обязанностей, которые должна была исполнять сама принцесса ночи, имеет право презирать ту, кто предала и сестру, и державу.

И поэтому для узницы большим сюрпризом стали следующие визиты делла Ровере, во время которых княгиня, во время первого визита гордившаяся своей высокородностью, вела себя до невозможности просто.

Конечно, еще в давние времена до своего восстания Луна отмечала, что дворцовый этикет и придворные порядки постепенно становятся мягче. Но неужели за тысячу лет дошло до того, что высшая аристократка даже не пыталась проявлять манеры? Или этим она все же выказывала заключенной свое пренебрежение? Вряд ли, скорее в этом случае должно было бы быть все наоборот…

С другой стороны, такое общение даже в чем-то нравилось Луне. Каденца, имея здесь полную власть, совершенно не стремилась ею пользоваться и даже ее показывать. Она позволяла себе говорить с принцессой ночи на равных. Когда-то это оскорбило бы темно-синюю аликорна, но не теперь. Ныне она понимала еще и то, что на ближайшее время принцесса тайных знаний — единственная особа, с которой она может поговорить нормально. Ограниченные в своем интеллекте сокамерники в счет не шли.

— Здравствуй, — княгиня Ковальди в своем неизменном черном мундире, увешанном орденами, вошла в приоткрытую дверь, сразу тщательно закрыв ее за собой. — Как сидится? Пожелания, просьбы есть?

— Здравствуй, — отозвалась Луна. Попытки тюремщицы как-то улучшить ее положение вызывали недовольство. Принцесса ночи уже все для себя решила и не собиралась просить подачки! — Все в порядке, жалоб нет.

— Эх, везде бы так… — вздохнула Каденца, и темно-синяя аликорн неожиданно уловила в ее голосе нотки усталости. — А то у всех вечно то аврал, то цейтнот. Только у тебя тут остров стабильности…

— Не много в том моих заслуг… — отозвалась принцесса ночи. — Ты что-то хотела от меня?

— Ты знаешь, что в моих тюрьмах у заключенных есть доступ к литературе? — задала совершенно неожиданный вопрос посетительница. — Не у всех, правда. Тебе, например, книги не положены.

— Тогда к чему вопрос? — с непониманием поинтересовалась Луна.

— К тому, что я тебе все же кое-что принесла, — усмехнулась Каденца, доставая из-под крыла свиток. — Я тут недавно просматривала старые архивы и наткнулась на эту вещь. Выдержки из трактата «Размышления о дихотомии аликорнов». Полной версии, к сожалению, найти не удалось.

— Зачем мне это? — удивилась принцесса ночи.

— Описываемые в данном тексте мысли напомнили мне твою с Найтмер ситуацию, — без обиняков выложила информацию княгиня. — Ты, помнится, говорила, что не знаешь, откуда появилась твоя вторая ипостась. Здесь, впрочем, тоже нет четкого ответа, но кое-какие мысли к размышлению, думаю, ты почерпнешь.

— С Найтмер уже покончено, — хмыкнула темно-синяя аликорн. — Зачем снова возвращаться к тому, что уже пройдено?

— Если инцидент разрешен, его не следует сразу же забывать, — усмехнулась принцесса тайных знаний. — Его следует проанализировать. Понять, что привело к его возникновению. Случайное ли это было совпадение или обстоятельства непреодолимой силы. Или, может быть, это проявилась критическая уязвимость, которая, оставшись незамеченной, может привести к повтору инцидента?

— Нет никакой уязвимости! — заявила Луна. Слова посетительницы были во многом правильны, но только принцесса ночи имела право оценивать возможность повторения ситуации с Найтмер.

— Тогда тебе нечего волноваться, — кивнула розовая аликорн. — Можешь читать спокойно, — она положила свиток на пол и даже развязала скрепляющую его тесемку, так как с заблокированной магией узница сама бы этого сделать не смогла. — Я не настаиваю на немедленном прочтении. Просто оставлю его здесь, — добавила она.

— Может быть, когда-нибудь я найду время для его прочтения, — переведя взгляд с лица княгини на принесенную ею вещь и вернув его обратно, процедила Луна.

— Время — это то немногое, чем ты здесь вольна распоряжаться, — кивнула делла Ровере. — Этой возможности я у тебя отнимать не собираюсь. На этом оставляю тебя.

— Что-то ты быстро сегодня, — заметила принцесса ночи. Хоть не все, что говорила и делала посетительница, приходилось ей по сердцу, ее визит все же привносил хоть какое-то разнообразие.

— Дела не ждут… — криво усмехнулась розовая аликорн. — Я еще загляну.

На этом она покинула помещение, в которое зашли алмазные псы. Видимо, они были проинструктированы о том, кому предназначалась принесенная главной тюремщицей вещь, поэтому свиток остался ими не тронутым.

Луна тоже посмотрела на этот неожиданный источник информации. Зачем Каденца принесла ей выдержки из этого трактата? Почему именно из него?

Читать его принцесса ночи не собиралась, гордо отвернувшись в другую сторону. Оставленный на полу свиток продолжал лежать там, выделяясь своей новизной на фоне давно приевшихся стен камеры. Темно-синяя аликорн только хмыкнула. Она не маленькая кобылка, чтобы с любопытством хватать и рассматривать все новое и неизвестное! Если она решила не читать этот текст, то и не будет читать его!

Так узница и сидела, а свиток продолжал лежать на полу.

Глава 24 (31)

Несколько дней, занятых разгребанием государственных дел, прошло для меня практически незаметно. Благо, больше ничего экстраординарного не случалось. С запада на нас, к счастью, никто не нападал, а то я уже боялся, что по закону подлости это направление, остававшееся последним спокойным, тоже вдруг преподнесет мне неприятный сюрприз. Но нет, бизоны не бузили, а больше у нас в той стороне никого и не было. Пятая колонна, если она еще оставалась, тоже сидела тихо.

Так что у меня была возможность, помимо всего прочего, заниматься еще и своими делами. А дел этих, к сожалению, не убавлялось.

Каждый вечер после опускания солнца я отправлялся в замок сестер, где переводил доставленные туда подчиненными Миднайт припасы и стройматериалы. Переводил пока что в пустую.

Если расплав золота до жидкого состояния я более-менее отработал, то вот с приданием ему формы стабильно возникали проблемы. Создать нужную форму для отливки я никак не мог, хотя прочитал уже несколько научно-популярных книжонок и даже один вполне серьезный учебник по литейному делу, который под большим секретом выписал себе из Сталлионграда.

Но пока что у меня все время что-то шло не по плану, то форма разваливалась в самый неподходящий момент, то золото не желало равномерно заливаться, то оно застывало как-то криво, образуя на поверхности отливки некрасивые раковины. Хорошо хоть с материалом у меня проблем не было, да и неудачные отливки всегда можно было переплавить заново, что я постоянно и делал.

Радовало только то, что я постепенно набирался опыта, соответственно, поделки мои становились все лучше. Конечно, я понимал, что уровня Каслинского завода мне все равно не достичь, но он мне и не был нужен. Я вообще не обращал внимания на мелкие детали, ибо, даже если бы они и вышли сносно на итоговой отливке, дальше я планировал их по большей части затереть.

Можно было бы удивиться и спросить, зачем это делать. Но ничего экстраординарного в этом не было. Статуя, которую я собирался представить зебрам, должна была быть выдана за древнюю реликвию. Соответственно, она и выглядеть должна была старой, побитой временем и невзгодами.

Для того чтобы только что отлитую статую привести в подобающий вид, я собрал в своем подвале целую установку, в основе которой находился большой вращающийся барабан. Нет, я не собирался идти по стопам небезызвестного Леонида Аркадиевича. Внутрь предполагалось опустить готовую отливку, добавить туда песка или мелких камушков, а потом интенсивно вращать, таким способом моделируя ветровую эрозию.

Я надеялся, что сила трения поможет мне сгладить рельеф и, соответственно, сделать статую внешне старой. Также мне очень повезло, что фигуру вождь захотел именно из золота. На этом металле, насколько я знал, почти не появлялась патина. Он всегда оставался желтым и блестящим. А то, если бы я делал статую из серебра или бронзы, пришлось бы еще и патину наносить, а так этот этап я мог пропустить, ограничившись минимальным косметическим воздействием на поверхность.

Также в какой-то момент я вспомнил про лежавшие неподалеку ложные Элементы, внутрь которых я в свое время самоцветные камни запихал, напитав их магией, чтобы булыжники фонили как настоящие. Подумал, что, возможно, стоит и в статую какую-нибудь скрытую функцию заложить. Порассуждав, решил, что лучше всего остановиться на каком-нибудь пассивном воздействии, дающем на окружающих успокаивающий эффект. С учетом того, что эту скульптуру я собирался втюхать зебрам, которых поспокойнее сделать сама Селестия велела, задумка показалась мне неплохой.

Так что на следующий день я вызвал к себе профессора Лептона, вручил ему несколько крупных драгоценных камней, притащенных из сокровищницы, и поставил задачу на зачарование в нужном ключе. У главы моего ОКБ каких-то вопросов по заданию не возникло. Он даже сказал, что уже знает, кому поручить эту работу. При этом так гаденько ухмыльнулся, что я не усомнился, что достанется это занятие какому-то его магическому конкуренту, не шибко жалующему подобный процесс. Но в разборки ученой братии я лезть не собирался. Главным был результат.

А он, кстати, по основной задаче, поставленной мною ОКБ, был неплохим. Усилиями пары десятков магов разного профиля творение Сомбры было разобрано и разложено на магические составляющие, и теперь профессора трудились над тем, что разбирались, какой фрагмент чар за что отвечал и как все это взаимодействовало.

Волшебница по фамилии Кварк мне целую схему магической начинки шлема представила. На чертеже я понял хорошо если треть, но, с умным видом покивав и заявив, что в свое время я, изучая шлем, пришел примерно к тем же выводам, дал добро на продолжение экспериментов.

Похоже, эквестрийские маги были пони компетентными и для эффективной работы нуждались только в направляющем пинке, который я им и обеспечил. Ну и еще я, судя по всему, заставил вечно соперничавших друг с другом корифеев работать сообща, а не тратить все силы на критику работ конкурентов, что положительно сказалось на эффективности их труда.

А еще я занялся поиском некой книги, про которую сообщила мне в своем сне Кейденс. Все же подруге моей цены не было! Когда я спрашивал у нее про дихотомию, то просто хотел разговор к нужной теме подвести. А она в ответ выдала мне ценнейшую информацию!

Оказывается, местные философы уже когда-то задумывались над двойственностью аликорнов. Непонятно было, где они нашли примеры. Может быть, Луна в последние годы перед восстанием где-то спалилась, показав миру прятавшуюся внутри Найтмер. А может быть, эти философы, подобно древним грекам, просто любили порассуждать за едой и пришли к вопросу дихотомии аликорнов эмпирическим путем. В любом случае, я понял, что этот труд мне нужно было разыскать.

Вот только навыком работы в архивах я не обладал. Благо, у меня здесь было под рукой кое-что другое — административный ресурс. Рэйвен, которая в последнее время ходила лоснящаяся и довольная жизнью, я поставил довольно расплывчатую задачу, повторив рассказ принцессы любви. В общем, найти ей требовалось непонятно что, неизвестно где. Ну, с некоторыми уточнениями. Искали мы прочитанную коллегой книгу, где упоминался другой трактат, чтобы потом перейти к поискам самого этого трактата. Ну и я своей диаршьей волей разрешил вести поиск в личном хранилище Селестии. Даже предписал именно с него и начать, так как предполагал, что белая аликорн не стала изощряться и прятать фолианты где-нибудь на краю мира, а просто сложила их рядом, но под семью замками. В то, что она решила сжечь книги, тоже не верил.

И, как выяснилось, оказался прав. Уже на второй день первая секретарь предоставила мне, судя по всему, ту самую книгу, что читала когда-то Кейденс. И даже указала, в каком моменте упоминается обозначенный мною трактат. Так я и узнал про сочинение «Размышления о дихотомии аликорнов». Имя автора сего произведения история для нас не сохранила, как и всего труда целиком. В итоге еще через пару дней мне принесли какие-то разрозненные фрагменты, которые, если бы не заново наложенная укрепляющая магия, рассыпались бы в труху при первом прикосновении.

Проблемы на этом не закончились, поскольку в тех отрывках, что остались читаемыми, я сперва находил  все, кроме того, что было нужно. Автор будто курсовую писал, не обладая нужным количеством наработанного материала. По крайней мере, воды лить он не стеснялся. А еще постоянно восхвалял себя и периодически критиковал какого-то своего соперника по диспутам, применяя к тому порой весьма обидные сравнения.

Не знаю, может быть, философские трактаты и должны были писаться в таком ключе. Я как-то умудрился ни в прошлой, ни в этой жизни ни один не прочесть. Поэтому сочинение пришлось прямо таки осиливать, продираясь через высокопарные самовосхваления, мутные потоки сознания и своеобразный стиль автора.

Но, к счастью, желаемое я все же отыскал. По закону подлости в одном из последних отрывков. Это был самый большой единый кусок текста, в котором этот доморощенный философ настолько растекся мыслью, что я, пытаясь изложенное осмыслить, чуть не потек крышей. Но в какой-то момент автор будто бы собрался и в дальнейшем писал более емко.

Собственно, теоретические основы эффекта дихотомии меня мало волновали. Изучал я это все только с одной целью — скормить эту информацию Луне. С тем, что принцесса ночи категорически отказывалась воспринимать Найтмер как полноценную личность, требовалось что-то сделать. Убедить упрямую гордячку, действуя в образе княгини, не получилось. Значит, необходимо было подстроить все так, чтобы принцесса ночи убедила себя сама. И именно для этого я и планировал дать ей пищу к размышлениям.

Правда, даже имея на руках выдержки из нужного трактата, я не мог просто заявиться с ними к пленнице, поскольку на данный момент они существовали в разных мирах. Трактат — в реальности, Луна — во сне.

Конечно, создавать в мире снов объекты и управлять ими я уже наловчился. Но обычные предметы и объекты, пусть даже очень сложные, вроде той же «Принсесс Ройял» со всеми ее пушками, трубами и мачтами, не шли ни в какое сравнение с текстом, который требовалось сделать читаемым в рамках сна. Фактически, мне необходимо было переписать все с нуля.

Я две ночи упражнялся, даже привлекал Фернана в качестве советчика. С заучиванием текста проблем не возникло, все же память аликорна была очень мощным инструментом. А вот воспроизвести все это во сне так, чтобы написанная строчка не превращалась в кашу из символов после того, как я переставал обращать на нее внимание, переключаясь на следующую, оказалось непросто.

В итоге на третью ночь я все же вымучил свиток, содержавший все то, что планировал подкинуть Луне. С ним я, снова примерив образ княгини Ковальди, и отправился в камеру принцессы ночи.

Темно-синяя аликорн предсказуемо пошла в отказ. Но я этот момент предвидел и не стал настаивать. В том, что упрямство Луны под давлением становится крепче титана, я уже успел неоднократно убедиться. Поэтому просто оставил свиток. Что бы там моя пленница о себе ни думала, информационный голод не должен был быть ей чужд. Следовательно, свиток просто обречен был на то, что она его прочитает. Рано или поздно. Я, конечно же, выбрал бы первый вариант, но форсировать события здесь было чревато.

Разобравшись с чтивом для принцессы ночи, я выдохнул с облегчением. Оставалось надеяться, что изголодавшийся по информации разум моей соперницы впитает полученные знания, не особо утруждаясь в том, чтобы воспринимать их критически. В основном, конечно, сей труд не должен был чем-то обогатить Луну. Но вот размышления о том, что Найтмер все же была не просто бездушным инструментом, который при случае можно закинуть на дальнюю полку, должны были быть моей пленнице полезны. А то она слишком односторонне воспринимала все, что у них с Найтмер происходило и до, и после моего появления.

Не хотелось бы, отделив Луну, устраивать с ней новые разборки за то, кого из нас считать старше и главнее.

Если с трактатом дело у меня продвигалось, то вот другой сонный план так и буксовал на месте. Я пробовал еще несколько раз и так и не нашел сна Миднайт. Причем попытки свои я совершал в разное время. Конечно, примерно такая же проблема у меня возникла с экипажем крейсера, но там все объяснялось их чуждостью этому миру.

В какой-то момент, развивая эту теорию, я уже начал думать, не является ли и коммандер инопланетянкой. От этого перешел к теории, что со всеми фестралами что-то в этом плане не так. Но эта гипотеза была мною тут же и опровергнута, когда я без каких-либо проблем посетил пять снов разных ночных пегасов. Кстати, ничего необычного я там у них не обнаружил. Один, правда, когда я к нему заглянул, признавался в любви моему же собственному фантому. Но я благоразумно не стал как-либо себя проявлять, свинтив из этого сна и сделав себе пометку к этому гвардейцу спиной не поворачиваться.

Так что ночные пегасы вполне себе спали и видели сны. Словом, в мире сновидений ничем не отличались от дневных пони. И даже тот факт, что они ночные, не помешал нескольким из них ночью спать. Видимо, дневная смена после дежурства отсыпалась. Поэтому факт, что я никак не мог попасть к Миднайт, начинал все больше настораживать. И объяснение, заключавшееся в том, что она, дескать, вся в делах и хлопотах, из-за чего поспать не успевает, становилось все менее привлекательным.

Даже Фернан, которого я опять привлек в качестве эксперта, вынужден был признать, что у него нет готового ответа на этот мой вопрос.

Что с этим делать, я откровенно не понимал. Конечно, Миднайт и ее архаровцы верно служили мне. Да что там, они, пожалуй, были самыми надежными из моих подчиненных. Но какие-то подозрительные мелочи, постепенно накапливаясь, добавляли в эту бочку меда изрядный черпак дегтя. Я ведь ради проверки своих подозрений и полез искать сон коммандера…

Вот только случившийся облом в очередной раз не позволил мне ни подтвердить, ни опровергнуть свои подозрения. И, поскольку я не собирался пока открыто подвергать верность командира ночной гвардии сомнению, оставалось только ждать, наблюдать и пытаться снова и снова. Ведь не мог же я вызвать к себе Миднайт и приказать ей лечь спать в какое-то определенное время. Проверка должна была быть тайной, а таким своим действием я сразу бы показал, что хочу полазать по ее снам, что не доверяю…

В общем, в очередной раз отложил этот вопрос в долгий ящик. И без него было, чем заняться.

В какой-то момент коммандер подсунула мне две газеты, где красным карандашом она выделила некие статейки. Я, правда, тоже прессу периодически по диагонали просматривал, но указанные заметки были на последних разворотах, поэтому я до них, видимо, тупо не долистал. А вот фестрал, оказывается, и за печатными изданиями наблюдала. Все же, хоть и были к ней подозрения, но пользы было явно больше. Потому что красным она эти статьи выделила не зря.

Первой шла заметка в позавчерашнем выпуске «Филлидельфия Инкуайрер». М-да… Была какая-то ирония в том, что Миднайт — мой главный осведомитель — принесла мне газету, название которой переводилось как «осведомитель».

Но суть была не в этом. В статейке описывался рассказ пегаса, служившего разведчиком на промысловом судне. Корабль, как выяснилось, отбыл в путь незадолго до того, как я своим приказом ограничил мореплаванье, а недавно вернулся.

Еще неделю назад я мог бы удивиться тому, что у травоядных пони откуда-то взялись промысловые корабли. Да и любой человек бы, наверное, удивился. Но дело заключалось в том, что при упоминании морского промысла обычный гражданин нашей страны в первую очередь подумал бы, что этот промысел рыболовный. Кто-то, может, вспомнил бы китобойный, а любители экзотики могли припомнить ныряльщиков за жемчугом.

Но я недавно, подписывая один закон, уже с этим моментом сталкивался и более-менее его изучил. Промышляли пони не рыбу и не морского зверя, а какие-то водоросли типа ламинарии. Выращивать на мелководье они их почему-то не умели, поэтому снаряжали корабли, которые в открытом море острова этой морской травы находили и собирали. Массово эквестрийцы этот дар моря не употребляли, но и редким деликатесом он тоже не был. Я даже приказал себе подать, попробовал и разницы с привычной еще по прошлой жизни морской капустой не заметил. Возможно, это она и была.

Поскольку плавучие острова дрейфовали, на промысловых кораблях присутствовали пегасы, которые в хорошую погоду занимались ближней разведкой. Вот, видимо, один из них и рассказал какому-то ушлому репортеру о своем наблюдении.

Собственно, там и рассказ весь был на несколько предложений. Разведчик с высоты в ясный день видел в отдалении шедший куда-то на север невообразимо огромный пароход. Пегаса, знакомого с азами местного кораблестроения, удивил не только размер, но и то, что у данного корабля было аж три дымивших трубы, но при этом напрочь отсутствовали гребные колеса по бортам.

В общем-то, на этом рассказ и кончался. Товарищи разведчика, находившиеся на палубе своего судна, даже дымов из-за горизонта не наблюдали. То ли смотрели не туда, то ли далековато находились.

Ну а репортер, эту статью выпустивший, видимо, никакого материала получше не нашел, поэтому решил нагнать мистики, вспомнив какие-то истории о корабле-призраке. А на следующий день статейку, ни с того, ни с сего, перепечатала «Кантерлот Сентинел». Правда, без мистики, но зато автор размышлял на тему того, что этот корабль мог быть связан с пиратами, и задавался вопросом, не из-за этого ли принцесса ограничила в том районе судоходство.

Честно говоря, обе статьи мне не особо понравились. Я полагал, что «Принсесс Ройял», сидевшая на мели в пустынном районе моря, останется незамеченной эквестрийцами. Только паники по поводу огромного и непонятного корабля-призрака, бороздящего прибрежные воды, мне и не хватало. А то, вон, умный журналист из столичного издания уже сообразил связать его с прибитыми к берегу обломками…

Но гораздо больше настораживал другой факт. Пегас-очевидец упомянул, что корабль шел, а не лежал в дрейфе. Да и тот факт, что дымили все три трубы, говорил о том, что крейсер шел на своей крейсерской скорости. И вот это было неожиданно и неприятно. Как я уже говорил, огромный боевой корабль и сидящий на мели огромный боевой корабль — две большие разницы. Пока «Принцесса» торчала носом в банке, я мог спокойно держать ее в уме, а теперь требовалось снова ее искать.

При этом было совершенно непонятно, как такой массивный и тяжело бронированный корабль смог самостоятельно слезть с мели. Еще раз вспомнив все, что видел при посещении «Принсесс Ройял», чуть не хлопнул себя по лбу. Вот, зачем матросы вдоль борта таскали припасы с переда назад! Они облегчали нос! И, похоже, смогли сделать это в достаточной мере…

Мысленно обругав себя, я велел Миднайт отправить в Филлидельфию распоряжение о том, чтобы ближайший береговой патруль днем слетал в район, где я видел крейсер. Но и сам сидеть без дела не собирался. В ближайшую ночь, после очередного неудачного эксперимента с литьем, выкроил немного времени и наведался в сон знакомого филлидельфийского метеоролога.

Везер, судя по состоянию сна, спала спокойно и крепко. В своих грезах она парила над мелкомасштабной картой филлидельфийского побережья и гонялась за такими же миниатюрными циклонами, кучевыми облаками и прочими атмосферными вихрями. При этом то напевая что-то типа «Облака — белогривые лошадки…», то сопровождая очередную победу над муссоном возгласом вроде «Ты не пройдешь!».

Наблюдать за этим было забавно, но я решил все же проявить себя, что не осталось незамеченным.

— Хм… — подлетев ко мне и облетев вокруг, метеоролог потерла запястьем подбородок. — Какое занятное атмосферное образование. Надо бы с ним поэкспериментировать…

— Ты смотри мне тут! — одернул хозяйку сна. — А то доэкспериментируешься. Пульну молнией не хуже грозовой тучки.

— Ой! Ваше высочество! — отлетела немного назад синоптик. — Так это вы сами? Прошу простить за неподобающую встречу!

— Ладно, ты прощена, — кивнул ей. — В конце концов, тебя извиняет тот факт, что я пришла неожиданно. Да и никогда раньше гостей во сне ты не принимала. Так ведь?

— Именно так, — согласилась Везер, слегка выдохнув. — Чем я могу быть полезна?

— Да я, в общем-то, пришла посмотреть, порядок ли у тебя со сном, — пояснил ей причину своего явления. — Помнится, тебе ранее некий эффект спать мешал, а я обещала тебе эту проблему решить. Вот и наведалась, чтобы проверить. Судя по всему, спишь ты крепко.

— Да, ваше высочество! — заулыбалась синоптик. — После стольких бессонных ночей наконец-то отоспалась! Ох, какое это счастье — спать спокойно! Даже и не знаю, как вас отблагодарить!

— Не переживай. Спокойствие и мирный сон моих подданных — вот лучшая награда! — конечно, звучало несколько пафосно, но я не удержался.

— Если понадобится консультация по моей специальности или точный прогноз, — проникшись моей фразой, ответила Везер. — То не стесняйтесь беспокоить меня в любое время! Я же, со своей стороны, сообщу вам, если снова почувствую что-то  подозрительное!

— Спасибо за службу! — кивнул ей. — Спокойной ночи и мирных снов! — на этом я и покинул сон филлидельфийского синоптика.

Вот только так же радоваться, как Везер, я не мог. Если она спала спокойно, то источник радиоволн, то есть крейсер, покинул зону ее чувствительности. Конечно, британцы и сами собирались перестать шпарить в эфир своей морзянкой, от которой у чувствительной волшебницы рог зудел. Но, судя по всему, синоптик вообще перестала радиосигналы получать. А это было косвенным доказательством тому, что «Принцессы» больше не было на ее месте…

М-да… Теперь, помимо всего прочего, требовалось еще и искать этот крейсер. А он, скорее всего, был быстроходным. Ведь сколько котлов я там видел, а еще были и турбины!

В какой-то момент я даже подумал, что, возможно, стоило в самом начале с британцами разобраться раз и навсегда, поджечь, например, один из зарядов в артиллерийском погребе. Они у них там в каких-то матерчатых мешках хранились, так что полыхнули бы как миленькие. Но с отвращением эту идею отбросил. Я ни в этой, ни в той жизни разумных не убивал! Немощного Тирека пощадил, с Луной тоже обошелся, можно сказать, бережно. Рэйнбоу и Эпплджек нейтрализовал максимально аккуратно. Да я здесь такой Армагеддон мог устроить, пока не осознавал реальности этого мира! Но не устроил! А уж поняв, что кругом не мои глюки, тем более не собирался. Пожалуй, дрался всерьез я только с Сомброй.

Да я даже с зебрами все мирно разрешил. А люди чем хуже? К тому же, сколько их там? Тысяча или около того. Отправить одновременно тысячу душ местному Нептуну? Нет, это не про меня! Вот если они припрутся наши города обстреливать, тогда я подумаю. Но не раньше.

Во всем этом радовало одно. Похоже, корабль пошел куда-то прочь от наших территориальных вод. Но я все равно решил перестраховаться, вызвав к себе на прием главного редактора «Сентинел». Время подгадал так, чтобы успеть поспать после обеда. Нет, я не тихий час себе устраивал, а проводил сеанс связи.

Каждый день я посещал Кейденс. Благо, ей удалось как-то устаканить свой режим сна, хоть он и оказался сбит относительно времени суток. Вчера ничего особо ценного она мне не сообщала. В основном мы просто общались. Я подбадривал принцессу любви, сообщая о том, что спасательные работы в самом разгаре. Ну а она продолжала жалеть меня. Все же мои откровения про наши с Луной проблемы подругу впечатлили.

Сегодня началось с того же самого. А потом коллега поведала, что долгое время обдумывала полученную от меня информацию. По результатам ее раздумий я был строго отчитан сначала за то, что довел ситуацию со второй половинкой до крайности, потом за то, что на этой почве разочаровался в любви. Я даже спорить не стал, тем более что Кейденс меня не обвиняла, а именно дружески журила. Зато по Луне она прошлась, заявив, что, если все действительно окажется так, как я описал, то она с этой особой, когда нам удастся разделиться, будет иметь серьезный разговор. Выглядела при этом розовая аликорн грозно и решительно. Я даже залюбовался в какой-то момент. Ну и малость даже посочувствовал принцессе ночи, за воспитание которой планировала взяться Кейденс. Темно-синяя аликорн, конечно, в плане упертости была крепким орешком, но что-то мне подсказывало, что замотивированная принцесса любви могла оказаться в этой части где-то на уровне алмаза.

— Я смогла подкинуть Сомбре кое-какую идею по сепаратору, — довольно улыбаясь, сообщила мне в какой-то момент подруга. — И он даже прислушался к моему совету! Долго ворчал, но потом все же воспользовался моим предложением.

Тут я, честно говоря, офигел. Нет, я понимал, что принцесса и, фактически, второе лицо в государстве должна была быть хорошо образована. Да и сама она это постоянно демонстрировала. Но все равно не предполагал, что она сможет разобраться в изобретении полоумного мага.

— Ты не только поняла, что он там понавертел, но и нашла его ошибку? — озвучил свои размышления. — Если так, то я в восхищении!

— Ну, я разобралась далеко не во всем, — слегка порозовев от моей похвалы, призналась, Кейденс. — Но даже этого мне хватило, чтобы понять, на чем он застрял. И там было довольно простое обходное решение, которого он почему-то не замечал.

— Свежий взгляд всегда полезен, — кивнул я. — А вот у меня неприятная новость. «Принцесса» пропала. Снялась с мели и пошла куда-то на север… — после этого пересказал ей газетные статьи и свои догадки.

 - Как же некстати я здесь застряла… — вздохнула розовая аликорн. — Уверена, я бы спокойно договорилась с этими моряками. Но что они забыли на северном побережье? Там же пустые холодные земли, где никто не живет.

— Ты не забывай, что у них карты их мира, — хмыкнул я. — На их картах на севере была большая страна с многочисленными портами… — сам я при этом думал, как велико будет офигение британцев, когда они не найдут на своих местах ни Нью-Йорка, ни Филадельфии, ни Галифакса.

— Я знаешь, про что еще подумала, — переменила тему принцесса любви. — Если ты собираешься отделить Луну, то о вашей двойственности должна знать не только я одна… — она призадумалась. — Тетушка поступила неправильно, скрыв всю правду. Этим она сделала только хуже вам обеим. Но ты ведь помнишь, как тебя принимали поначалу. Ты не могла повлиять на это, но, пожалуйста, подумай над тем, чтобы и Луна не оказалась для наших подданных таким же сюрпризом. Я понимаю, тебе есть, за что ее не любить…

— Подожди, ты к чему клонишь? — остановил я коллегу. — Ты хочешь, чтобы я всему народу рассказала про дихотомию?

— Да, — кивнула розовая аликорн. — К чему это скрывать, если ты и так строишь планы по вашему разделению? Уверена, общество оценит твой благородный замысел.

— Знаешь, что? — сначала я хотел высказать свое возмущение, но осекся. — Я подумаю над этим!

Покинув сон Кейденс и проснувшись, продолжил думать над ее предложением. И по всему выходило, что она была права. Более того, я, как в случае с Дискордом и Тиреком, мог играть на опережение! Я мог действовать, в то время как моя противница ничего делать не могла.

А действовать действительно было надо! Нет, принцесса любви точно заслужила орден! На такую важную мысль меня навела! Общество нужно подготовить к появлению еще одной принцессы. Но сделать это надо не для ее комфорта, а для моих спокойствия и безопасности! Ведь что было в оригинале? Луну поняли, простили и полностью оправдали, а всех собак повесили на Найтмер. Той, правда, в тот момент уже все равно было. В отличие от меня…

Поэтому следовало заранее принять контрмеры. А что я сделал в прошлый раз, когда мне угрожала опасность в лице дворянской оппозиции с принцем во главе? Смешал своего противника с навозом в глазах общественности! Кто-то всерьез возникал по поводу ареста шайки Блюблада? Нет, еще и поддакивали, что, мол, там ему и место, чернокнижнику! А все благодаря газетам!

Значит, что-то подобное нужно было сделать и в отношении принцессы ночи. Нет, не втаптывать в грязь. Но настроить общественное мнение так, чтобы Тия и Луна потом даже заикнуться не могли на тему того, что темно-синяя аликорн вся такая невинная и хорошая, а ее черная напарница — исчадие тьмы! И все для этого у меня уже было. И даже врать не требовалось. Сестры и сами накосячили в стольких местах, что мне лишь требовалось грамотно все подать. И, кстати, мой знакомый редактор как раз должен был скоро прийти!

— Что же это, мистер Хотнью, ваша газета перепечатывает всякие сомнительные статейки? — вместо приветствия поинтересовался я, когда издатель устроился в кресле в моем кабинете. Впрочем, говорил я без особой угрозы в голосе. — Мне казалось, что «Сентинел» — серьезное издание.

— Уверяю вас, ваше высочество, так и есть! — поспешил ответить газетчик. — Позвольте поинтересоваться, чем же вызвано ваше недовольство.

— Вот эта статья, — передал ему его же газету, раскрытую на развороте, где была статья о наблюдении корабля-призрака. — Мне кажется, эту тему вообще не следовало поднимать столичной газете.

— Не очень понимаю, что не так с этой заметкой, — прочитав, озадачился главред. — Конечно, источники слабые. Всего один свидетель. Но что в ней плохого? К тому же читатели любят подобные загадки.

— Вот в том-то и проблема, что некоторые тайны лучше не ворошить, — спокойно ответил я. — А некоторые загадки не требуют, чтобы их разгадывали. Вы понимаете? — посетитель закивал. — Поэтому давайте сделаем так. На эту статью вы в следующем номере дадите опровержение. Ну, например, какой-нибудь авторитетный кораблестроитель пусть расскажет, что пароход без гребных колес — сущая нелепица, что пегас просто, наверное, не заметил их издали. Три трубы — это на самом деле оптический обман, как и размер корабля. А взамен я дам вам тайну получше. Эксклюзив, так сказать. Там найдется, что на первую полосу поставить.

— С опровержением проблем не возникнет, ваше высочество! — во взгляде Хотнью возник азарт. — Я и сам, признаюсь, не поверил этим россказням. Наверняка очередная морская байка. А что вы говорили про первую полосу?

— Вот, ознакомьтесь, — я протянул ему заранее приготовленные фрагменты «Размышлений о дихотомии аликорнов». — Этот трактат много веков был скрыт от простых пони по приказу моей сестры.

— Ваше высочество… — читал издатель с огромной скоростью, так как уже через пару минут смотрел на меня круглыми глазами. Но жеребцы, похоже, не умели так глаза расширять, так что такими уж огромными они не выглядели. — Но это же… — он запнулся. — Такая информация. И вы готовые ее раскрыть!?

— Более того! — усмехнулся я. — О том, что я сама отдала текст, не должно быть ни слова! А вот о том, что это тексты из тайного архива самой Селестии я вам написать разрешаю. Для большего привлечения клиентуры. Обнародование государственных тайн всегда привлекает читателя. От покупателей отбоя не будет — все захотят приобщиться к тому, что столь долго скрывалось.

— Да, если это правильно подать, то будет очень большой спрос! — согласился газетчик. — Ваше высочество! Это отличная задумка, я так и сделаю! И заранее закажу дополнительный тираж! Но… — он вдруг растерял большую часть энтузиазма. — Вы ведь должны понимать, что после таких откровений у читателей закономерно возникнет множество вопросов. И ответить на них сможете только вы…

— А я и отвечу, — похоже, этим заявлением я его ошарашил. — Можем даже устроить интервью. Вы, главное, вопросы, которые возникнут у читателей, заранее соберите и мне представьте на утверждение. Не обещаю, что отвечу на все, но ситуацию проясню.

— Это будет сенсация! — выпалил Хотнью. — Сама принцесса дает интервью газете! Да еще по такой… — он слегка замялся. — Деликатной теме. Но… — он снова запнулся. — Ваше высочество, неужели это правда?

— Я разве давала тебе когда-нибудь лживые материалы? — усмехнулся я. — «Сентинел» — серьезное издание, а я не собираюсь опускаться до распространения газетных уток.

— Простите, ваше высочество, что не удержался, — повинился редактор. — Просто информация из этого трактата идет в разрез с тем, что мы все знали о вашей сестре, а потом и о вас…

— Моя сестра много лет скрывала правду, — фыркнул я. — Моя же позиция держится на том, что я считаю, что наш народ обязан ее знать.

— Это очень правильная позиция! — закивал посетитель. — Я вас полностью поддерживаю! И готов помочь с опубликованием!

— Рада, что мы друг друга так хорошо понимаем, — улыбнулся ему, не показывая клыков. — Итак, с вас опровержение, потом статья. С меня интервью. Думаю, пригласить на него еще корреспондента «Сталлиоградской Правды». На этом у меня к вам пока больше вопросов нет.

— Это решение целиком за вами, ваше высочество! — встав, поклонился редактор. — Благодарю за прием!

— Ступайте, — отпустил его я. — Сенсация сама себя не приготовит!

Итак, решение было принято. Трактат, который Тия прятала веками, перекочевал в цепкие копыта прожженного газетчика. Конечно, еще лучше бы все это смотрелось, если бы утечка произошла без моего участия. Я даже размышлял над тем, чтобы мистеру Хотнью трактат как-нибудь подсунуть. Вот только потом понял, что этот тип, как ни странно, в таком случае не напечатал бы его, а пришел бы ко мне. Все же именно я обеспечил бешеную популярность его газете, так что ссориться со мной, публикуя без спроса такие материалы, он бы точно не захотел. Таким образом, я просто убрал из алгоритма лишнее действие, сразу дав ему добро на печать.

Теперь в завтрашнем номере «Сентинел» следовало ждать опровержения статьи про корабль-призрак, а в следующем — обнародования информации из трактата. Чем это грозило мне? Да, собственно, ничем. Я планировал, для вида помявшись и посетовав на то, что надо было бы сделать это чуть попозже, но что уж теперь, рассказать эквестрийцам о том, что мне стало известно.

Но до этого всего еще требовалось дожить, не зачахнув под гнетом государственных дел.

Ночью я снова плавил золото, безуспешно искал сон Миднайт, а потом решил посетить Твайлайт. Общаться с нею не планировал, но решил посмотреть, что же у несостоявшейся пока принцессы дружбы происходит.

И, черт возьми, такого я не ожидал! У себя во сне волшебница колдовала, вертя перед собой модельку «Принсесс Ройял», правда, только ее надводной части. А вокруг летали доски с формулами, расчетами и теориями. Судя по всему, эта маньячка от мира математики пыталась каким-то полуэмпирическим методом, основываясь только на том, что ей показал я, вычислить водоизмещение крейсера. Зачем ей это было нужно, я не представлял и даже гадать не собирался, оставив ученицу Тии в покое.

Ну а утром, изучая свежий номер «Сентинел», с удовлетворением прочитал разгромный отзыв на статью о странном корабле. Мистер Хотнью сделал все быстро и качественно. Впрочем, от главреда столичной газеты другого я и не ожидал.

Ближе к обеду Миднайт сообщила, что посланный ею патруль на проверяемом участке моря никаких кораблей не нашел. Что же, теперь я получил окончательное подтверждение. «Принцессу» теперь надо было искать где-то на севере. Но, пообедав, я решил наведаться к другой принцессе.

Обнявшись с Кейденс в ее сне, сразу заметил, что подруга крайне напряжена. Судя по всему, новости у нее были не самыми лучшими…

— Насколько я поняла, Сомбра закончил с сепаратором, — когда мы разомкнули приветственные объятия, коллега сразу перешла к делу. — Сегодня он хохотал как ненормальный и кричал в пустоту о том, что скоро его месть свершится.

— А какие-либо еще подробности он озвучил? — поинтересовался я.

— Нет, — вздохнула Кейденс. — Я же говорю, он был крайне возбужден и вел себя гораздо более безумно, чем он это делает обычно. Как я поняла, он теперь начал разрабатывать еще что-то. Вероятно, направленное персонально против тебя.

— Дискорд побери… — мне только и оставалось, что выругаться. — Хотя чего еще можно было ожидать? И ведь не поймешь, что он задумал! С его-то искаженной логикой…

— Сепаратор, насколько я поняла, разделит ваши с Луной силы пополам, — вдруг добавила Кейденс. — Ты готова пойти на такой шаг? И сможем ли мы после такого разделения управлять светилами?

— Об этом я как-то и не подумала… — честно признался я, пытаясь сообразить, как сам не дошел до этого нюанса. Ведь верно! Закон сохранения энергии в действии. Аликорнья сила для Луны ниоткуда сама по себе не возьмется. Значит, она будет зачерпнута у меня. И это, кстати, еще хорошо, что в равных пропорциях. А если нет? Вот выйдет номер, если я, отделив принцессу ночи, останусь, скажем, с одним процентом силы, а девяносто девять перейдут к Луне. Надо мне такое? — А ты уверена, что сепаратор будет делить точно пополам? — уточнил я у подруги.

— Сомбра по этому поводу долго разорялся, — усмехнулась розовая аликорн. — Другой пропорции король получить не смог, чем был очень разозлен. Он-то желает получить любимую в том виде, в каком он ее запомнил. То есть в полной силе.

— Но при этом от самой идеи сепаратора он не отказался, — озвучил замеченное противоречие.

— Не отказался, — кивнула принцесса любви. — Более того, мне кажется, — она округлила глаза. — Что он задумал что-то страшное!

— Что именно? — поинтересовался я.

— Из того, что я слышала, выходит, что, если в процессе деления одну из вас убить, — с дрожью в голосе произнесла Кейденс. — То второй достанется вся сила. Вот он и хочет…

— Проклятье! Только этого мне и не хватало! — заявил я. — Спасибо за предупреждение. Я поняла!

— Я верю, что ты не воспользуешься этим знанием во зло, — заявила тем временем коллега. — И не захочешь избавиться от Луны, какой бы она ни была. Ты уже это продемонстрировала… — тут я благоразумно промолчал, ибо когда-то, когда еще не осознавал реальности окружающего мира, такие мыслишки у меня были. Остановило тогда то, что я не знал способов, как это сделать. — Но прошу тебя, будь осторожна! Я же постараюсь узнать поподробнее, что же замыслил этот подлец!

— Ты тоже береги себя, — вздохнул я. — Ведь, если с сеператором он закончил, то ты ему уже не нужна. Но просто так он тебя явно не отпустит…

На этом мы с ней в тот раз и расстались. Радовало то, что Кейденс явно избежала стокгольмского синдрома. Вон, даже подлецом Сомбру обозвала. Вот только сообщенная ею информация из головы не выходила...

Значит, этот маньяк все же задумал повернуть дело по-своему. Отпочковать Луну, укокошить меня и халявную силу отдать принцессе ночи. Если ему удастся, будет паршиво. Причем сам Сомбра даже не догадывается, что на орехи в этом случае достанется в первую очередь ему. Он-то будет свою возлюбленную ждать с распростертыми объятиями и вытянутыми для поцелуя губами.

Ну и получит по этим самым губам, когда Луна в полной силе окажется на свободе. Думаю, темно-синяя аликорн будет очень рада, избавившись одновременно и от конкурентки в моем лице, и от надоедливого поклонника в лице Сомбры.

На то, что случится с черным единорогом после его воссоединения с принцессой ночи, мне было наплевать. А вот свое здоровье интересовало гораздо больше. Конечно, один раз я уже умер и новое тело чудесным образом получил, но никто не говорил, что такой сценарий может повториться. Ну, или, можно, например, попасть не в аликорна, а в червя или мокрицу какую-нибудь…

Так что с Сомброй что-то нужно было решать. Я-то надеялся просто спереть у него технологию сепарирования, отделить Луну и оставить их вдвоем, чтобы разобрались между собой.

Но этот маньяк, получается, решил от меня избавиться. Ну, так почему бы мне не решить то же самое? Сомбра сделал свое дело? Сделал. Значит, Сомбра, как тот мавр, может уходить.

Вот только фиг с ним что сделаешь, пока он набаффан от Кристального сердца…

Кроме того, теперь добавлялось еще и то, что с Луной придется поделиться. Над этим я долго думал. С одной стороны, конечно, отдавать ей что-то очень не хотелось. С другой стороны, я понимал, что это, как бы, изначально ее тело, ее сила. Я тут вообще случайно оказался. Так что по справедливости как раз требовалось не просто поделиться, а место ей уступить. Правда, темно-синяя аликорн в этом случае ко мне явно бы с той же справедливостью не отнеслась. Так что разделение сил пополам выглядело, хоть и неприятным, но наиболее правильным решением. Как с морально-этической, так и с практической точки зрения.

Да, так я терял в силе. Но и что с того? Я еще не забыл, как жил в мире, где магия вообще считалась сказкой. И неплохо себе жил, кстати! Так что уменьшение магического потенциала, который я, к слову, кроме как при вращении светил, на полную мощность не использовал, не казалось такой уж трагедией.

Зато я получал окончательную независимость от принцессы ночи и отсутствие риска того, что она решит захватить контроль над телом. А это, в моем текущем понимании, было гораздо важнее.

За такими невеселыми размышлениями меня застало сообщение, что моей аудиенции просит модельер из Понивилля. Сразу сообразив, что это может быть только Рэрити, я приказал впустить ее.

Единорог вошла, очень довольная собой. Улыбка у нее на лице была искренняя, а не казенно-официальная.

— Леди Найтмер, — она поклонилась. — Я выполнила ваше задание! Получилось даже лучше, чем я ожидала.

— Подожди! Ты всего за три дня справилась? — честно говоря, я малость офигел. — Вот бы все мои подчиненные работали так, как ты! Но ты хоть спала?

— Ну… — малость потупилась волшебница. Я в этот момент заметил, что под тенями, созданными с помощью косметики, под глазами у нее проступают и натуральные синяки. — Я так прониклась задачей… Это же новое слово в мире моды!

Да… Кому что. Твайлайт могла днями напролет решать свои уравнения, а эта вот теряла счет времени, когда дело касалось красоты и моды. Другое дело, что ученицу Тии, с учетом ее ко мне отношения, было не особо-то и жалко, а вот Рэрити требовалось поберечь.

— Ты одна работала или с помощниками? — поинтересовался, глядя на то, как гостья достает из седельной сумки два тюбика без этикеток. Отличались они только цветом пробки.

— Я взяла на себя смелость подключить Лотос и Алоэ, — ответила единорог. — Эти пони работают в нашем спа-салоне и хорошо разбираются не только в том, как действуют различные кремы, но и в том, как они изготавливаются. Но они пообещали молчать о секрете! — тут же добавила она.

— Ладно, я не собираюсь тебя ругать за то, что ты кого-то привлекла, — успокоил модельершу, пытаясь параллельно вспомнить, было ли что-то в сериале про этих двоих. Вроде бы, имена мне показались знакомыми, но ничего конкретного вспомнить не удалось. — Тем более, я сама тебе разрешала подключать к делу нужных специалистов. Но как у тебя так быстро все получилось?

В ходе последовавшей за этим вопросом получасовой лекции я, в очередной уже раз, почувствовал себя необразованным неучем. Выяснилось, что Рэрити не хуже своей фиолетовой подружки умела сыпать терминами и незнакомыми мне названиями, только в этот раз они касались либо косметики, либо параметров и свойств кристаллов. Я прерывать гостью не стал, так как заметил, что рассказывала она с большим удовольствием. Было видно, что дизайнер и сама очень гордилась проделанной работой.

— Хорошо, давай перейдем к практической части, — решил я, когда модельерша иссякла. — На ком будешь демонстрировать?

— Я готовила эти тюбики для вас, — несколько опешила волшебница. — Но могу показать и на себе…

— Только после этого тебе придется помыться. Ванная тут рядом, — заключил я. — А то весь дворец, посмотрев на тебя, раньше времени все узнает. Ты и так-то взгляды приковываешь…

— Ох, ну что вы, леди Найтмер, — смутилась гостья, похоже, только для вида. — Так что же? Мне продемонстрировать на себе?

— Давай, — разрешил я.

— Вот этот для хвоста и гривы, — начала пояснять Рэрити. — А этот для шерстки на теле. Можно наносить даже в нежных местах, — добавила она. — Ох, а я могу попросить разрешения после ванны воспользоваться вашей косметикой? Простите, если я слишком много себе позволяю, я просто не предполагала до вечера мыться, вот и взяла с собой только маленькую косметичку.

— Все, что в ванной найдешь, можешь смело использовать! — с легкой руки разрешил я. Все равно сам никакими специальными средствами не пользовался. Так пусть хоть волшебнице они пригодятся.

Обрадованная единорог нанесла на себя оба средства. Вымазалась она не целиком, а локально. Так, чтобы можно было увидеть разницу. И в целом я остался доволен. Конечно, это не было полным соответствием блеску кристальных пони. Но на тех, что находились под властью Сомбры и светились еле-еле, было довольно похоже. Тем более я все равно собирался обряжать своих засланцев в доспехи, так что маскировать требовалось только немногочисленные открытые участки тела и хвост.

— Я довольна, — осмотрев гостью, заключил, вызвав у той широкую улыбку. — Жалую тебе три платья на выбор из моего гардероба, — добавил, вспомнив незабвенного Ивана Васильевича. Шубы с царского плеча у меня не было. Да и офигели бы местные от такого использования меха своих четвероногих собратьев. Хотя, помнится, у того же Сомбры мантия была оторочена чем-то, подозрительно напоминающим традиционно используемый для этого мех горностая. Неужели он настолько маньяк, что не стеснялся здесь мягкую рухлядь добывать?

Рэрити я, помнится, уже предлагал селестины платья, но тогда она отказалась, хотя я видел, что некоторые ей глянулись. Хоть они и были размеров на пять больше, учитывая рост Тии, я не сомневался в том, что опытная портниха сумеет перекроить их под свою фигуру.

— Можешь пойти и прямо сейчас выбрать, — подтвердил я на всякий случай свое решение. А то волшебница выглядела так, будто ушам с первого раза не поверила. — Но сначала мыться. Только смотри. Там ванна специфическая. Но ты без проблем поместишься.

Отправив волшебницу смывать крем, вызвал к себе Шайнинга. К моему удивлению, он явился, будучи облаченным в доспех солдата Сомбры. Только шлем был обычный, эквестрийского образца.

— Что за форма одежды, старший лейтенант? — я все же смог вспомнить казенное армейское выражение.

— Виноват, ваше высочество! Не успел переоблачиться! — отчитался жених Кейденс.

— А зачем ты вообще их напялил? — уточнил я.

— Приноравливаюсь, — ответил белый единорог. — Они должны сидеть как влитые, если я не хочу выдать себя перед другими солдатами черного единорога.

— Так-так, похоже, кто-то у нас тут снова напрашивается на личное участие в операции, — усмехнулся я. — Ну-ка, кругом! И еще раз кругом!

Осмотрев сделавшего полный оборот старшего лейтенанта со всех сторон, я заключил, что, если надеть шлем, то он вполне сойдет за бойца армии Сомбры. Да и доспехи, что удивительно, отлично на нем сидели. Не болтались и не внатяжку сидели. То ли Армору просто повезло, что кристальный пони, с которого эти латы в свое время сняли, был с ним схожей комплекции, то ли его имя дано было ему не просто так и, например, давало умение легче приспосабливаться к любым, даже вражеским, типам доспехов.

— Вольно, — скомандовал я, заметив, что, выполнив мою предыдущую команду, офицер застыл по стойке «Смирно». — Значит, решил сам идти?

— Так точно, ваше высочество! — выпалил посетитель. Судя по его лицу, он ожидал от меня негативной реакции и готовился по мере возможности отстаивать свою точку зрения, но я не собирался оспаривать его решение.

— Сколько еще полных доспехов удалось собрать? — поинтересовался у жениха подруги.

— Только этот, — виновато потупившись, признался старший лейтенант. — Все остальное, что удалось найти, из разных комплектов. Там можно попытаться собрать полный доспех, но цепкий глаз это сразу заметит. А новые части брони изготовить также не удалось. Сомбра какой-то неизвестной магией пользовался, окрашивая доспехи. Полностью повторить внешний вид маги не смогли. Профессор сказал, что, судя по всему, король добавлял в сплав еще и какой-то неизвестный нам металл…

— Значит, только один… — повторил я. — И только один шанс…

В целом этот доклад Шайнинга, хоть и был кратким, показал, какую титаническую работу провел за эти дни офицер. Он, похоже, и все арсеналы обыскал, и из разрозненных составляющих цельную броню себе собрал, и с магами из моего ОКБ постоянно контактировал, и даже пытался вместо оригинальной брони реплику сделать. В общем, ударно потрудился. При этом, судя по всему, все его идеи были довольно здравыми. Наверное, я и сам, если бы мне пришлось этим заниматься, прошелся бы по всем тем же пунктам.

Тот факт, что единорог вызвался идти сам, меня не удивил. И так было понятно, что за невестой он абы кого не пошлет. И, в общем, я не собирался ему препятствовать. В конце концов, здесь еще оставалась Миднайт, которая должна была вполне справиться с командованием всей гвардией на время отсутствия командира дневной части. Ну и было кое-что еще.

Я прекрасно помнил, как в каноне на кантерлотской свадьбе воссоединившиеся Шайнинг и Кейденс в одночасье зарешали ситуацию, катапультировав Кризалис и ее рой из Кантерлота. Конечно, там противостояние уже перешло в открытую фазу, а здесь я надеялся проделать все тайно, но на крайний случай эта их способность могла пригодиться.

— Хвалю за проделанную работу, старший лейтенант, — выдал я, строго посмотрев на посетителя. — Конечно, меня не радует, что ты предполагаешь идти в одиночку. Ты точно уверен, что собранный из разных частей комплект будет смотреться настолько неестественно, что это будет сразу заметно.

— Король зачем-то маркировал все составляющие, — пояснил командир дневной гвардии. — Возможно, это знаки различия, возможно, символы определенных подразделений. А может быть, он страховался как раз от такого случая как наш. Я могу предположить, что его солдаты, если их внимательность подавлена так же, как и их воля, могут не заметить несоответствия. Но что если придется столкнуться с кем-то из его офицеров? Или с ним самим? Я не имею права так рисковать! Раскрытие одного повлечет за собой раскрытие и всех остальных… — он вздохнул. — Мы и так должны будем что-то придумать с хвостом и теми участками, которые не закрывает доспех.

— Эта проблема уже решена, — обрадовал его я, мимоходом подивившись, что Шайнинг даже информацию про отличающийся внешний вид кристальных пони уже раскопал. То ли он резко поумнел, то ли раньше просто прикидывался недалеким, то ли страх за невесту заставил его собраться и прыгнуть выше головы. — Вот вещества, — показал я на тюбики, оставленные Рэрити. — Для внешнего применения. После нанесения на шерсть дают внешний эффект, схожий с блеском кристальных пони.

— Это же замечательно, ваше высочество! — обрадовался единорог. — Могу я попробовать? А сколько будет держаться? Смывается водой или нужен растворитель?

Если на первый вопрос я еще мог ответить, то остальные застали меня врасплох. К счастью, в этот момент из ванной показалась Рэрити. Причем по внешнему виду ее невозможно было догадаться, что она недавно косметику смывала. То ли она помыла только те участки, на которых мне эффект демонстрировала, то ли так мастерски наложила все заново. Лично я поставил бы на второй вариант.

— Командир Армор, — заулыбалась волшебница. — Рада вас видеть! Какой у вас необычный сегодня доспех.

Я даже успел удивиться тому факту, что они знакомы. Потом вспомнил, что Рэрити по моему же собственному приказу некоторое время жила во дворце. И, похоже, она времени зря не теряла, заведя множество знакомств. Вообще, кстати, эти двое довольно органично смотрелись рядом. А что? Оба единороги, оба белые, у обоих гривы оттенков синего. Если бы мне пришлось отвечать на вопрос, кто является сестрой Шайнинга — Твайлайт или Рэрити — я, если бы не знал канона, не раздумывая, выбрал бы белую волшебницу.

— Добрый день… — промямлил несколько растерявшийся командир дневной гвардии. Судя по его виду, он Рэрити в лицо то ли не знал, то ли не запомнил. И теперь экстренно пытался понять, что же это за кобылка так спокойно вышла из ванной самой принцессы.

— Это Рэрити из Понивилля, — на всякий случай представил я гостью. — Эти крема — ее копыт дело. Так что вопросы по их свойствам к ней. Ты же не откажешься просветить старшего лейтенанта?

— Если вы просите, леди Найтмер, — кивнула с некоторым удивлением волшебница. — То я, конечно же, не откажу. Я, правда, не ожидала, что вы, командир Армор, проявите интерес к модной новинке, которую я разработала по просьбе принцессы. Да еще так быстро.

— Модная? — с растерянностью во взгляде уставился на нее Шайнинг. После чего они оба синхронно поглядели на меня с примерно одинаковым вопросительным выражением.

— В первую очередь перевоплощаться в кристального пони предстоит именно этому офицеру, — пояснил я. — Ну а после всего я действительно планировала разрешить массовый выпуск этого крема для косметических целей. Я понятно объяснила?

— Так вот, почему на вас такой доспех! — как всегда по-своему поняла Рэрити. — Он должен изображать латы Кристальной империи. Что же, во дворце ожидается костюмированный бал?

— Не совсем, — произнес я, раздумывая, стоит ли посвящать волшебницу в подробности операции.

В итоге решил рассказать ей кое-какие детали, взяв с нее предварительно клятву о неразглашении. А то можно было дождаться, что дизайнер, не поняв сути, домыслила бы себе что-то совершенно другое.

Узнав о похищении Кейденс и о том, что я собираюсь отправить Шайнинга спасать невесту, модельер впечатлилась. До трех дюймов ее глазки не дотянули, зато в их уголках заблестели слезинки.

— Ах, это как в романах! Красавица томится в заключении у злого мага, а рыцарь в сияющих доспехах в одиночку отправляется на ее спасение! — выпалила она, после чего аккуратно промокнула слезы и после этого посмотрела на меня гораздо серьезнее. — Простите, леди Найтмер, командир Армор, я прекрасно понимаю, что у нас здесь не роман. Что еще от меня требуется?

— Старший лейтенант, что за вопросы там у тебя были по применению сих веществ? — окликнул я слегка зависшего Шайнинга. Видимо, офицер пытался осмыслить сравнение ситуации с типичным романом. Суть была в том, что все действительно можно было описать озвученной волшебницей фразой. И красавица была, и злой маг, и даже сияющая броня в имени старлея присутствовала.

В общем, еще полчаса Рэрити объясняла нам нюансы, после чего я отправил ее в гардеробную.

— Время не ждет, старший лейтенант, — произнес я, посмотрев на офицера. — Какие еще стоп-факторы есть к началу операции?

— Только доработка шлема, — вытянувшись, доложил тот. — Профессор Кварк обещала, что завтра они соберут его так, чтобы работало все, кроме подавителя воли. Остальной доспех готов. Крем готов. И я готов!

— О да, — хмыкнул я. — Вот уж в твоей готовности я не сомневалась. Герой, однако! План кристального города выучил? А расположение помещений во дворце?

— Так точно! — отрапортовал Шайнинг.

— Сейчас проверим, — кивнул я.

Краткий эксперимент показал, что единорог действительно неплохо ориентировался в городе, где он ни разу в жизни не был, используя только топонимы. На месте ему, конечно, должно было прийтись сложнее, но иных вариантов не было.

— Иди, старший лейтенант, на сегодня свободен, — в итоге я решил его пока отпустить. Было видно, что единорог и без моего контроля отлично справлялся с задачей. — Завтра доложишь по шлему. И готовь план внедрения. Тоже обсудим.

Командир дневной гвардии щелкнул задниками передних накопытников и, четко развернувшись, покинул мои покои. Через полчаса после его ухода из гардеробной показалась Рэрити, левитирующая перед собой три коробки. Похоже, туда она сложила платья. Только где она тару взяла? Вроде, там не было…

— Выбрала? — усмехнулся я. — Бери-бери. Заслужила. Конечно, под твою фигуру немного перешить придется. Но зато платья из гардероба принцессы! Даже у столичных модниц таких нет!

— Ах, леди Найтмер! Ваша щедрость не знает границ! — выдохнула дизайнер. — Я только каждый раз, как прохожу мимо этих платьев, огорчаюсь, что вы отказываетесь такую красоту носить. Конечно, мне очень лестно, что вы практически все время носите пошитый мною мундир. Но… — она прервалась, подбирая слова. — Я просто вас не понимаю. Ведь внешний вид и стиль могут не только выражать ваше настроение, но и влиять на ваш образ при дворе.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался я.

— Например, смотря на то, как вы изо дня в день ходите в одном и том же, аристократки делают вывод, что вы скупы, раз экономите на платьях, — пояснила свою мысль волшебница. — Они, конечно же, не правы! Я много раз убеждалась в вашей щедрости. Но именно так они думают. У вас же здесь такая коллекция! Я могу смириться с тем, что вы не хотите заказывать новые платья. Но не могу понять, почему не носите уже имеющиеся…

— Ладно, будет праздник, может быть, надену… — буркнул, чтобы не спорить с дизайнершей. Мысль-то она верную высказала. Вот только мне от этого легче не становилось.

— А когда будет праздник? — оживилась Рэрити. — Я могла бы поработать над вашим образом!

— Я тут Кейденс свадьбу с ее старлеем обещала, — подумав, припомнил давний разговор с коллегой. — А она меня свидетельницей пригласила…

— Свадьба! Это же так чудесно! — вздохнула модельер. — Леди Найтмер, вам просто необходимо принарядиться на столь важную церемонию. Вы же так хорошо ладите с ее высочеством Кейденс! Не портите ей событие всей жизни, приходя в мундире!

— Ладно, когда будет известна дата, я дам тебе знать, — вздохнул, догадываясь, что своим нежеланием спорить сейчас обрекаю себя на муки потом. — Ну а сейчас можешь быть свободна.

Попрощавшись, единорог, левитируя свои наградные платья, вышла. А я стал думать, какую проблему решать следующей.

---

После того странного разговора с Найтмер Мун Твайлайт долго не могла успокоиться. Она знала, что верить этой злодейке нельзя, что она только притворяется, чтобы втереться к ней в доверие. Да даже сама ситуация, при которой они встретились, об этом говорила! Якобы черная аликорн заглянула к ней, чтобы спасти от напавшего кошмара. Ну, конечно! В кошмара, замаскировавшегося под принцессу Селестию, единорог могла поверить. Но не в то, что он никак не был связан с той, кого даже называли владычицей кошмаров! Уж не сама ли она подослала его, чтобы потом, прогнав, показаться добренькой?

Все это волшебница обдумывала уже на следующий день, проснувшись. И разум говорил ей, что верить Найтмер нельзя, а вот эмоции призывали ее поверить. Найтмер обещала вернуть Селестию! Сделать то, что не смогли сделать ни Блюблад с магами, ни она сама, ни Кейденс. Ее няня, правда, при их прошлой встрече рассказала, что не отказалась от этой идеи. Но она собиралась просто уговорить владычицу кошмаров, и фиолетовая единорог крайне скептически отнеслась к этой затее.

А тут черная аликорн заявляла, что готова сама вернуть ее наставницу! Твайлайт понимала, что, вероятнее всего, эти слова были произнесены для усыпления ее бдительности. В дальнейшем Найтмер наверняка бы каждый раз находила причину, чтобы не исполнять свое обещание. Она ведь и в этот раз приплела этот корабль. Да, корабль…

Вот во что волшебница почти поверила, так это в показанное владычицей кошмаров судно. А также в то, что это она своим заклинанием притащила его аж из другого мира. Конечно, слепо доверять Найтмер она не собиралась, но все первичные факты складывались в цельную картину.

Этот странный корабль настолько напоминал своей формой виденные ею утюги, что Твайлайт не сомневалась, что это условие, заданное ей по ошибке, четко сработало при поиске. Сходилось и все остальное. Шлейф дыма, заменивший хвост, брызги соленой воды на железных бортах, пароходная топка, где было очень жарко. И то, что фокусная точка телепорта ушла куда-то на восток, — она сместилась куда-то в море. И, конечно, название, дословно уложившееся в один из ее параметров…

В том, что так произошло, можно было обвинять прислуживавших владычице кошмаров фестралов, которые прервали ее ритуал в самый неподходящий момент. Ведь если бы вместо утюга она задала еще хотя бы один верный параметр, то все бы сработало должным образом!

Конечно, единорог пока не видела наяву эту «Принцессу», но она поверила Найтмер в части ее рассказа об этом корабле. А все потому, что он внешне настолько отличался от любых других виденных ею когда-либо плавающих средств, что Твайлайт сомневалась, что древняя злодейка, только-только познакомившаяся с пароходами, могла придумать что-то столь технически необычное и при этом не выглядящее нелепо. Да, утюгообразный корпус смотрелся не очень красиво. Но он явно был тщательно высчитан. А винтовые движители! Подумать только! Даже минотавры их не использовали. И информации про них было не так и много, Найтмер вряд ли бы нашла ее сама. Значит, этот корабль она видела в реальности.

В пользу этой теории говорила также и куча других деталей, назначение которых было волшебнице непонятно. При этом они были показаны очень тщательно.

Но все же она решила сделать вычисления, чтобы точно подтвердить или полностью опровергнуть слова владычицы кошмаров. Она собиралась найти максимальную массу, которую могла, использовав накопленную для ритуала магию, переместить в Эквестрию. А для этого необходимо было узнать водоизмещение судна. Найтмер, конечно, назвала ей число, но явно наобум. Поэтому Твайлайт еще в своем сне тщательно исследовала корабль снаружи, а утром перерыла всю библиотеку, отыскав все по кораблестроению.

И через пару дней волшебница вычислила все необходимые параметры и пришла к выводу, что с учетом погрешностей и допущений, все сошлось с хорошей точностью. И вот тут ей стало страшно, а потом стыдно!

Она должна была лучше приготовиться к ритуалу! Нужно было по-другому расположить очередность параметров поиска! И, Селестия, как же хорошо, что она добавила заклинание сохранения сред. Ведь, если бы не оно, этот огромный корабль просто упал бы ей на голову! Она бы и понять ничего не успела. Но при этом был бы разрушен и весь дом, где она работала. Да и все ближайшие строения! Сколько пони могло бы пострадать!

А потом волшебница подумала про команду судна. Найтмер сказала, что на борту тысяча моряков. Наверное, для такого большого корабля это было нормально. Правда, владычица кошмаров нелицеприятно отозвалась о них, но единорог не собиралась принимать всерьез характеристику, данную той, кто сама являлась злодейкой.

И вот выходило, что она своими ошибочными действиями оторвала от дома такое огромное количество существ. Конечно, Эквестрия была рада всем, и, наверное, пожить некоторое время в гостях никто из моряков бы не отказался. Но все равно они захотят вернуться домой, но не смогут! Осознание того, что она сделала несчастными столько ни в чем не повинных существ, придавило Твайлайт. А хуже всего было то, что она не представляла, как можно вернуть все на свои места…

В таком состоянии ее и застала заглянувшая на огонек Рэйнбоу.

— Да чего тут думать? — удивилась она, когда единорог рассказала ей о своих раздумьях. — Ты все слишком усложняешь! Тебе Найтмер что сказала? Чем ей этот корабль мешает?

— Ну, он якобы может представлять угрозу… — немного подумав, ответила гостье хозяйка библиотеки. — Я видела, там очень мощная огненная магия. А экипаж, если верить Найтмер Мун, состоит из кого-то вроде грифонов.

— Верить или нет? Какая разница? — фыркнула летунья. — Я же тебе уже говорила! Элементы Гармонии кого угодно сделают добрым! Они же неспроста так называются. Бахнуть ими по кораблю, и все! Кто бы там ни был, все резко подобреют! И, кстати, грифоны вполне себе ничего! Есть у меня одна знакомая. Надо будет ее как-нибудь сюда пригласить…

 - Элементы не откликнулись в прошлый раз… — заметила Твайлайт, проигнорировав ту часть фразы подруги, где она рассуждала про свою знакомую грифоншу.  — Да и потом, когда мы забрали их в Кантерлот, ничего не помогло.

— Ну не знаю… — отмахнулась Рэйнбоу. — Может, их нельзя было с подставки снимать или уносить далеко от нее? Она, типа, тоже участвовать должна, например. А вы их сняли и увезли. А потом головы ломали, когда не заработало!

Хозяйка библиотеки застыла с открытым ртом, забыв, что хотела сказать. Как? Как это случилось? Почему лучшие маги и она сама не подумали о таком простом и действенном варианте? Ведь Селестия использовала Элементы, находясь в Замке сестер!

— Ха! Я, кажись, попала копытом в небо! — заулыбалась пегас, наблюдая за реакцией подруги. — Что, твои высоколобые профессора до такой идеи не додумались?

— Не додумались… — согласилась Твайлайт.

— Ну, тогда надо сходить к элементам и еще раз попробовать! — заявила летунья. — Тем более, тут не так уж и далеко.

— А как же Найтмер? — засомневалась фиолетовая единорог.

— А что Найтмер? — фыркнула Рэйнбоу. — Она тебе разве запрещала к ним подходить? Если ничего не путаю, она разозлилась только тогда, когда вы их увезли. Так ты рассказывала. А мы их перемещать и не будем! Да и вообще! Она, держу пари, уже давно забыла про них!

— Не знаю… — продолжила сомневаться волшебница.

— Да что ты волнуешься-то, а? — не унималась пегас. — Думаешь, эта черная следит, чтобы к ним никто не приближался? А вот нифига! А не веришь — сейчас проверим!

Подбежав к двери, она выскочила наружу, взлетела и молнией унеслась в сторону Вечнодикого леса. Вернулась Дэш через десять минут слегка запыхавшаяся, но очень довольная собой.

— Ну вот! Я их все потрогала, по всем постучала! — доложила она. — Ждем, как отреагирует Найтмер Мун! — при этом летунья, похоже, ни капельки не боялась, что реакция все же последует.

Но владычица кошмаров никак не проявила себя ни через полчаса, ни через час, ни к вечеру…

---

Кэптен де Брок осматривал в бинокль берега залива, возле входа в который еле заметно покачивалась на малой волне «Принсесс Ройял». Осматривал уже далеко не в первый раз, так как увиденное его не радовало.

Сведение корабля с мели прошло успешно. Сюда линейный крейсер тоже дошел без каких-либо проблем и происшествий, если не считать тот факт, что они буквально ползли десятиузловым ходом. Это распоряжение было обосновано не столько экономией топлива, сколько необходимостью тщательно осматривать водную гладь прямо по курсу. Кэптен не собирался слепо доверять полученной неизвестно от кого карте, хоть она и обещала на всем предполагаемом пути приемлемые глубины. Им еще очень повезло, что корабль в прошлый раз налетел на песчаную отмель, а не на рифы.

Поручив штурману сверить береговую линию с полученной карты с аналогом восточного побережья Северной Америки, он, ознакомившись с результатами, убедился, что берега имеют мало общего. Хотя бухта, где им назначили встречу, сильно напоминала залив, в котором располагался город Галифакс, де Брок с самого начала сомневался, что этот населенный пункт окажется на своем месте.

О том, что в тот момент, когда крейсер провалился изо дня в ночь и налетел на мель, они оказались не там, где были, догадывались уже все офицеры. Только слепой, смотря ночью на небо и не находя ни одного знакомого созвездия, мог этого не замечать. А местные солнце и луна, которые восходили в зенит за несколько минут, будто их тащили на буксире, и также стремительно уходили за горизонт, вообще не укладывались ни в какое понимание! Изменение глубин и береговой линии по сравнению с этим казались чем-то менее значительным.

Как это объяснить и что с этим делать, было непонятно. Поэтому кэптен пока распорядился не оповещать нижние чины. Но они тоже могли наблюдать и небо, и странные рассветы с закатами…

В залив де Брок «Принсесс Ройял» сразу не повел, хотя он и выглядел удобным для стоянки. Предварительно были спущены на воду два вельбота и один паровой катер, на которых была проведена разведка берегов и глубин. Как ни странно, с картой все сходилось.

А вот то, что не было обнаружено никаких следов цивилизации, настораживало. Тут не то что многотысячного Галифакса не было, даже рыбацкой деревушки не нашлось!

Обнаружился только один объект, свидетельствовавший о том, что разумная жизнь на этих берегах присутствовала. На одном из участков берега чуть выше зоны прибоя была навалена большая куча угля, наверное, в несколько десятков тонн. Но при этом ничего другого рядом не было. Ни здания угольного склада, ни котельной, где это топливо могли бы сжигать. Тем не менее, навален уголь был недавно. Он еще не успел слежаться, да и ветер не нанес сверху земли или песка.

— Кто-то явно хочет показаться полезным, — произнес стоявший рядом второй помощник, который также разглядывал берега.

— Я тоже так думаю, — кивнул де Брок. — И этот кто-то явно связан с тем, кто подкинул нам карту. Он был на борту, возможно, видел наши угольные трюмы. Вот и решил показать, что у него есть, что нам предложить.

— Вот только маловато он угля подкопил, — усмехнулся офицер. — Да и сомневаюсь, что он будет сопоставим по качеству с кардифом…

Посовещавшись со вторым помощником, который в том числе отвечал и за безопасность, де Брок приказал на малом ходу войти в залив. При этом радиостанция несколько раз отбила стандартные позывные линейного крейсера. Однако в течение светлого времени суток ни одной живой души на берегу замечено не было.

Приказав усилить посты, кэптен отправился в свою каюту, где некоторое время размышлял над обстановкой. После очередного стремительного заката он решил выкурить трубку и начать готовиться ко сну. Но вдруг, когда он только начал набивать трубку табаком, откуда-то сзади раздался голос.

— У вас есть враги, капитан? — поинтересовался кто-то на хорошем английском, но с какими-то странными шипящими интонациями. — У вас есть враги, капитан, — тут же продолжил неизвестный уже утвердительно. — У нас есть враги, капитан! — добавил незнакомец, изменив всего одно слово.

Напрягшийся в этот момент де Брок заставил себя успокоиться. Таинственный гость умело обозначил свои намерения, а значит, им было, о чем поговорить.

Глава 25 (32)

На основном уровне своего сна я сидел в некоторой растерянности и размышлял. А виной всему были два визита, которые я на эту ночь запланировал. Правда, состоялся только один, но мне от этого было не легче. Точнее, я был бы более удовлетворен, если бы из этих двух не состоялся второй, но не попал я в первый сон.

А планировал я посещать не кого попало, а сплошь лиц королевской крови и по совместительству своих соперников. Первым в моем списке был Сомбра, второй шла Кризалис.

С королем мне требовалось, что называется, перетереть за жизнь. Ибо этот герой-любовник, похоже, то ли уже забыл о том, что я ему говорил от имени его пассии, то ли все переиначил на свой лад. Спасибо Кейденс, предупредившей меня о том, что этот альтернативно одаренный задумал меня укокошить!

В общем, с темным единорогом требовалось поговорить, чтобы узнать из первоисточника что-то более конкретное про сепаратор и его устройство, а также для того, чтобы, если и не отговорить от радикальных мер, то, по крайней мере, отсрочить их на максимально возможный период времени. К счастью, в прошлый раз мы с ним назначили временные промежутки, когда владыка Кристальной империи должен был спать для того, чтобы, как он думал, его ненаглядная могла явиться к нему в сон.

Сегодня как раз был нужный день недели. Поэтому я, дождавшись оговоренного времени, ломанулся искать сон этого сатрапа, но в итоге к концу согласованного интервала не нашел и следа. Оставалось только костерить Сомбру, который, как выяснилось, слово свое не держал даже перед потенциальной невестой. Хотя чего еще можно было ожидать от каноничного злодея и просто психа?

Самое плохое было в том, что я даже предположить не мог, почему король не явился на рандеву. То ли просто в припадке темного вдохновения забыл, колдуя над сепаратором или еще чем-то, то ли о чем-то догадался и начал шифроваться, то ли просто дни недели перепутал…

Вообще что-то мне в последнее время не везло с поиском нужных снов. Миднайт, например, я в прошлый раз опять не обнаружил. В какой-то момент даже вспомнил свои казусы с Кейденс, Рэрити и Октавией и думал коммандера в свою кровать принудительно уложить, но понял, что с ней бы это не сработало. Слишком сильна в ней была субординация, так что она скорее осталась бы бдить надо мной, чем улеглась бы спать на одну кровать. А прямой приказ в этой ситуации казался не к месту. Можно, конечно, было бы сослаться на какие-нибудь древние всеми успешно забытые традиции, но перед этим их еще требовалось качественно выдумать...

В общем, со снами офицера был облом. И в связи с этим я снова вспомнил о своей бредовой идейке о чужеродности Миднайт. Все фестралы, значит, спали. Тогда почему она всегда, когда я сканировал сны, бодрствовала? Понятно, что с британцами, которых я из-за каких-то астральных законов найти не мог, она никак не могла быть связана. Да и инопланетянкой не была. Вот только кто в этом мире сильнее всего походил на чужих? Чейнджлинги.

Развивая эту теорию, я стал соображать, когда командира моей гвардии могли подменить. И понял, что этого не могло произойти. Даже Кризалис — самая умная и хитрая из своего рода — отчаянно палилась, изображая Кейденс. Только всеобщее раздолбайство придворных и самой Селестии позволило ей продержаться до момента, пока ее не раскрыла Твайлайт.

Так что, если бы Миднайт подменили, перемены в ее поведении я бы точно заметил. Но ничего такого не было. Тем не менее, я решил провести кое-какой эксперимент. Если я хотел оправдать отсутствие ее снов тем, что она — оборотень, правда, без погонов, хоть и офицер, то следовало сделать вывод, что чейнджлинги не видят снов. И вот это надо было проверить.

Проблема заключалась только в одном. Я хорошо знал только одного перевертыша — их королеву. Все остальные были однородной безликой массой. Порыскав по миру грез, я неожиданно легко нашел сон каноничной злодейки, но сразу в него не полез. Кризалис стоило опасаться больше других злодеев хотя бы за то, что она умела действовать скрытно и продуманно. Да, на кантерлотской свадьбе она сама себе все заруинила, но подготовка-то была неплохая. А перед второй попыткой она вообще ухитрилась заранее скрутить всех аликорнов и всю главную шестерку. Как она это сделала, не уточнялось. Но явно с помощью какой-то шпионской комбинации.

Королева явно умела думать наперед и просчитывать вероятности, так что переться в ее сон нахрапом я не хотел. Поэтому, обнаружив нужное сновидение, принял кое-какие меры предосторожности и осторожно заглянул в него.

Затихарившись, я в первую очередь убедился, что хозяйка сна, которую я мгновенно опознал, никак не отреагировала на мое появление. А застал я Кризалис в довольно экстравагантной позе. Королева висела, вытянувшись вертикально, головой вниз, приклеившись на сопле к потолку какой-то пещеры. Возможно, так выглядел ее кабинет в стенах Улья. Или что у нее там было.

Глаза перевертыша были закрыты, а сама она, такое впечатление, медитировала. Однако это было обманчивое впечатление. Прямо под ней располагался стол с какой-то картой, по которой время от времени двигались различные фишки. И маневрировали они явно по воле хозяйки сна, которая даже не смотрела на диспозицию.  Правда, никаких знакомых ориентиров я на плане не увидел, да и принадлежность двигающихся кружочков установить было невозможно. Так что черт ее знает, что там Кризалис делала. То ли план подлого нападения прорабатывала, то ли вычисляла, на каком ходу ее шахматной партии по переписке соперник спер с доски ладью.

Обозначать своего присутствия я никак не стал, хотя и хотелось спросить, почему ей лучше думается головой вниз и связано ли это с приливом крови к мозгу. Но я разумно воздержался и, не став беспокоить хозяйку сна, покинул его.

А теперь сидел и размышлял. С Сомброй я обломался, да и от Кризалис ничего полезного не получил, кроме знания того, что перевертыши тоже спят и видят сны. А этот факт рушил мою теорию о том, что Миднайт подменили. Так что над этой загадкой предстояло думать дальше. Правда, это дело я отложил до дневного времени, позволив себе остаток ночи поспать обычным сном.

Днем, правда, тоже было, чем заняться. В основном, помимо осточертевших уже государственных дел, которые теперь не на кого было спихнуть, я занимался планированием вместе с братцем Твайлайт.

— Таким образом, все возможные нештатные ситуации, озвученные вчера, проработаны! — бодро доложил нам Шайнинг, завершая очередную планерку. — Для каждой продуман алгоритм действий.

— Хорошо, — вздохнул я. — И все же этого, как мне кажется, пока недостаточно. Поручаю тебе дополнительно продумать свои действия и найти еще как минимум три риска, для которых разработать контрмеры!

— Есть! — вытянулся белый единорог. — Разрешите идти?

— Иди, готовься… — отпустил своего командира дневной гвардии.

Такие совещания у нас с ним проходили уже не первый раз. Когда стало окончательно понятно, что скрытно заслать к Сомбре можно будет только одного разведчика, я приказал подготовить все на высшем уровне. Шайнинг прорабатывал различные варианты развития событий и приходил ко мне с предложениями того, как можно было решить различные проблемы, которые могли бы у него возникнуть, или снизить риски появления этих проблем.

— Что думаешь, Миднайт? — поинтересовался я у второго командира гвардии. Ее я часто привлекал, фестрал зачастую генерировала хорошие идеи.

— Вынуждена констатировать, что старший лейтенант сильно вырос над собой прежним, госпожа коммодор, — ответила коммандер. По ее интонации, впрочем, не было понятно, рада она этому или нет. — Он начал использовать голову не только для того, чтобы носить шлем. А наличие думающей головы на плечах — это то, что отделяет грамотного офицера от просто хорошего исполнителя чужих команд.

— Весьма неожиданно услышать от тебя хорошую характеристику на него, — усмехнулся, посмотрев на подчиненную.

— Всего лишь объективность, — осторожно отозвалась подчиненная. — Он делает нужное вам дело. И делает хорошо. Я обязана это оценить.

— Ладно, давай отвлечемся от старшего лейтенанта, — вздохнул я, устанавливая звуковой барьер, собираясь поднять гораздо более неприятную тему. — У меня к тебе есть серьезный разговор.

— Я со всей серьезностью отношусь ко всем вашим словам, госпожа коммодор! — заявила фестрал.

— Я это ценю, — кивнул, осматривая собеседницу. — И именно поэтому решила, что настало время раскрыть именно тебе кое-какие тайны, века остававшиеся покрытыми мраком. Давай окунемся в историю. Я уже знаю, что ночная гвардия смогла за тысячу лет сохранить свою структуру, мне известно, что вам удалось сохранить некоторые знания. Но скажи, насколько хорошо ты знаешь о том, что происходило тысячу лет назад, во времена нашего восстания, даже скорее чуть раньше.

— Смею заметить, что я была одной из лучших в изучении нашей истории! — приосанилась Миднайт.

— Довольно неожиданно слышать от профессионального воина о любви к истории, — несколько удивился я.

— Хороший офицер должен постоянно самосовершенствоваться, — ответила фестрал. И, похоже, в ее устах это был не казенный лозунг, а реальный девиз. — Совершенствоваться в любых областях, в каких это возможно.

— Тогда обрисуй мне кратко, — перешел я к делу. — Что сейчас известно фестралам о тех давних временах?

— Если говорить о самом восстании, то причины его нам сейчас неизвестны, — немного потупившись, призналась коммандер. — Впрочем, никто не сомневается в том, что вы были в своем праве, бились за справедливость, а вся вина в появлении раскола лежит на вашей сестре! Если говорить о боевых действиях, то я могу описать несколько битв, где ночная гвардия доблестно сражалась за свою принцессу с численно превосходящим врагом! Конечно, за давностью лет каких-то подробностей может уже и не быть. Но основные вехи мне известны.

— А что известно о временах, предшествовавших восстанию? — уточнил у нее. Затронуть этот период было важнее. Восстание для Луны и Найтмер, насколько я помнил из сериала, было не таким и продолжительным. Они взбунтовались и практически сразу огребли от Тии и Элементов. А вот фестралы потом за свою госпожу отдувались. У них и выбора-то не было. Так что то, что они бились до конца с превосходящими силами противника, делало им честь. Вот только их покровительницы с ними уже не было — она отдыхала на луне. Так что это не делало чести Найтмер, поэтому данный исторический этап я планировал пропустить.

— Кроме описания битв времен войны с Сомброй, только некоторые разрозненные факты, — сообщила Миднайт. — Многие из них лично я ставлю под сомнение. Например, есть два разных описания вашей, госпожа коммодор, внешности. Одно из них, как мне сейчас очевидно, совершенно не соответствует реальности.

— Этого я ожидала, — сделал вид, что тяжело вздохнул. — О тех временах сохранилось немного. Моя сестра мастерски умела скрывать правду и маскировать свою неправоту. Тем удивительнее, что такой важный факт сохранился в анналах. И как же я там описана? — поинтересовался, постаравшись скрыть свой интерес. Хотя ответ был мне заранее известен, хотелось узнать, как сама фестрал объяснила себе это несоответствие.

— Шерстка темно-синяя, а не черная, глаза не как у нас, а как у дневных пони, — не удивила меня ответом собеседница. — Плоские зубы, а так же заметно меньший, чем у вашей сестры, рост. Но я никогда не принимала это описание всерьез, всегда полагая правильным другое, то, что описывало вашу настоящую внешность!

Честно говоря, такому ее ответу я обрадовался. Тот факт, что собеседница знала хоть что-то о двойственности младшей сестры Селли, здорово облегчал мне задачу. А еще очень хорошо было то, что подчиненная четко проводила для себя границу между черной аликорном, которая признавалась единственно верной госпожой, и темно-синей, которая была сочтена некой исторической ошибкой.

Тут мне, конечно, везло в том, что у Найтмер внешне было больше общего с фестралами, чем у Луны. Видимо, коммандер справедливо рассудила, что черная аликорн — это их настоящая принцесса, а темно-синяя, похожая на дневных пони, — это так, что-то непонятное. В целом напрашивающийся вывод, который был мне на руку. Ведь если я планировал отделить от себя Луну, требовалось сохранить верность ночной гвардии за собой. А то еще не хватало, чтобы мои же подчиненные против меня развернулись!

Тем не менее, подводить Миднайт к следующим нужным мне мыслям нужно было аккуратно.

— Но ведь до того, как мы встретились, у тебя не было никаких фактов ни в пользу одного, ни в пользу другого описания, — заметил я. — Почему же ты выбрала именно то?

— Может быть, интуиция… — ответила коммандер. — Ну, и еще мне казалось странным, что наша госпожа так сильно отличается от нас в первом описании. Это выглядело нереалистичным. У меня сложилось впечатление, что кто-то просто нарочно смешал ваш образ с образом Селестии… — в общем, озвучила она именно то, о чем я только что подумал. Не зря мне всегда Найтмер внешне нравилась! Вот, наконец-то я получил хоть какой-то профит от своей непохожести на остальных пони!

— Не все так просто, — вздохнул, понимая, что дальнейший разговор все равно будет непростым. — Каждое из этих описаний по-своему верное.

— Вы хотите сказать, что для чего-то маскировались, перенимая черты сестры? — сделала предположение командир ночной гвардии. — Или вы намекаете на дихотомию аликорнов?

— Откуда тебе про нее известно? — несколько ошалело поинтересовался я.

— Из трактата, который вам принесли недавно, — как ни в чем не бывало, призналась Миднайт. — Прежде чем разрешить передать вам, я проверила его на безопасность. Книги и свитки иногда пропитывали ядом, чтобы навредить тому, кто будет читать. Так как он был доставлен из тайника вашей сестры, известной своей злокозненностью, я посчитала такую возможность весьма вероятной и не могла допустить. Но не волнуйтесь, в текст я не вчитывалась, хотя название и запомнила!

— И ты не задумывалась над ним? — удивляться осведомленности коммандера я уже перестал.

— Даже если тот древний бумагомаратель был в чем-то прав, госпожа коммодор, — гордо заявила командующая ночной гвардией. — Это никак не повлияет на нашу верность вам! Говорю и за себя, и за своих подчиненных!

— Рада это слышать, — кивнул ей. — Но ведь твое мнение должно на чем-то основываться…

— Да, госпожа коммодор, — кивнула моя собеседница. — На самом деле все просто. В описаниях битв войны с Сомброй, в которых вы вели нас в бой, наши хронисты всегда отмечали, что вы были похожи на нас, ваши глаза, прочее. Словом, описывалась ваша настоящая внешность, так что я уверенно могу заявлять, что вы не раз бились в наших рядах. А для меня это важнее всего! — офицер приняла бравый вид, но потом стала более задумчивой. — Если вы придаете значение этому трактату о дихотомии, то тот темно-синий образ — не просто ваша маскировка. Но, даже если и так, то в битвах эта ваша альтернатива почти не упоминается. Этот образ в основном связан со столицей…

Что же, услышав это, я мог только продолжать радоваться тому, что Луна в свое время малодушно скидывала с себя командование, когда дело касалось войн и битв. Судя по словам собеседницы, хоть принцесса ночи и старалась все замаскировать, внешность все же отчасти менялась, когда управление переходило к Найтмер. Вот только, похоже, подмечали это только фестралы, которым явно нравилось, что в бою их госпожа становилась гораздо больше похожей на них. Ну или остальные пони тоже это замечали, но Селестия после восстания провела с излишне внимательными воспитательную работу, приказав молчать в тряпочку.

В любом случае, грех было не воспользоваться этим фактом и не развить идею о том, что черная аликорн со своими гвардейцами и в бой вместе ходила, и кашу из одного с ними котла ела, а темно-синяя только во дворцах прохлаждалась да интриги против всех строила.

— Я удивлена, что даже такие крупицы истинных знаний сохранились, — издалека начал я. — Как ты знаешь, моя сестра веками предпочитала скрывать от всех правду. Да что там! Многие даже вас, фестралов, здесь считали выдумкой!

— Дневные пони в подавляющем большинстве глупы, — оскалилась Миднайт. — Как и их принцесса, которой вы воздали по заслугам!

— Я, в отличие от моей сестры, не собираюсь держать народ наш в неведении, — с нотками пафоса заявил я. — Тебе, так как ты отлично показала себя, я приоткрываю тайну сейчас, раньше всех остальных. Также я сообщу тебе несколько больше, чем дневным пони, дабы ты могла довести все до гвардейцев и до остальных фестралов, а также, чтобы ты не посчитала завтрашнюю публикацию в «Сентинел» неконтролируемой утечкой.

— Я поняла, госпожа коммодор! — подобралась офицер. — Внимаю вам!

— К сожалению для меня, теория о дихотомии является правдивой, — начал излагать самое важное. — И именно из этого проистекает то, что у вас сохранилось два описания нашей внешности. Темно-синяя аликорн с дневными глазами и плоскими зубами — это тоже младшая сестра Селестии. Но не я. Это — Луна — когда-то соратница, а ныне моя соперница, желающая уничтожить меня и взять контроль над этим телом.

— Как такое возможно, госпожа коммодор?! — в первый, наверное, раз с момента знакомства я видел Миднайт удивленной. Впрочем, она быстро собралась. — Какие будут для нас распоряжения? Мы готовы выдвинуться немедленно! Любые ваши враги будут повержены!

— Никуда выдвигаться не требуется, — улыбнулся я. — Наша противница заперта здесь, — я поднес переднюю ногу к голове. — Дихотомия в действии. В реальности может пребывать только одна из нас. А сейчас, — я сделал паузу для глубокого вдоха. — Следует вернуться к тому, с чего я начала этот разговор. Ко временам далеким, отстоящим от нас на тысячу лет, даже больше. В те годы мы с Луной сосуществовали спокойно, гармонично дополняя друг друга. В этом и заключалась суть дихотомии. Каждая обладала сильными сторонами, используя их при необходимости. Она исполняла наши обязанности в мирной жизни, я же выходила на первый план, когда дело касалось войн, походов, защиты наших рубежей и интересов. Луна для этого была слишком слаба и понимала это, поэтому давала мне свободу. Но большую часть времени на первом плане была все же она.

— Значит, пока вы, госпожа коммодор, наравне с нашими предками мерзли и мокли в походах, — сделав нужные мне выводы, произнесла коммандер. — Эта Луна наслаждалась жизнью во дворце и всеми правами принцессы! Неужели тогдашние командующие ночной гвардией спокойно смотрели на эту вопиющую несправедливость?!

— Луна морочила головы всем, в том числе и гвардейцам, — фыркнул я. — Она скрывала ото всех тот факт, что я вообще существую. А мои действия выдавала за свои.

— Я не могу поверить, что вы такое терпели, госпожа коммодор! — заявила офицер. — Это вопиющая несправедливость! Повторюсь, я горжусь, что служу принцессе, которая лично водила моих предков в бой и делила с ними тяготы походов! Я бы не хотела служить избалованной придворной вертихвостке!

— А Луна именно такой и была, — обрадовавшись удачному течению мысли собеседницы, поспешил подтвердить ее слова. — Единственной ее обязанностью было вращение луны. Ну и иногда она гоняла кошмары. Все остальное делала Селестия. Я не вмешивалась в этот порядок. Для меня самым важным всегда было процветание державы. И пока темно-синяя и белая аликорны это процветание обеспечивали, я готова была мириться со многим. Потом, — я сделал вид, что призадумался. — В сотый раз обдумывая все это, сидя в одиночестве на луне, я поняла, что должна была более активно отстаивать свою позицию. Но что поделать! В те века я доверяла своей темно-синей напарнице и очень многое ей прощала. Как выяснилось позже, слишком многое… — снова прервался, но на этот раз, чтобы подобрать слова. — Например, я участвовала во всех важных операциях войны с Сомброй. Более того! Именно мое вмешательство, когда Селестия и Луна уже были им побеждены, позволило нам победить! Но, выиграв нам мир и свободу, я снова отступила, выпустив из-за своей спины прятавшуюся там Луну. И, к сожалению, тогда я не стала даже выяснять, из-за чего началась та война, в которой многие из твоих предков героически проявили себя. А в ваших анналах что-нибудь про причины конфликта говорится?

— Насколько мне известно, Сомбра подло напал на нашу державу, — припомнила офицер. — Но каких-либо точных причин нигде не называлось. Всегда подчеркивалось только то, что король — абсолютный злодей. Ну а такому и каких-то конкретных причин не нужно.

— Причина была, — вздохнул я. — Абсурдная влюбленность темного единорога в Луну, ради которой он отважился бросить вызов Эквестрии. Влюбленность, которая стала возможна из-за глупости моей соперницы, из банальной вредности давшей Сомбре ложную надежду. Конечно, это не оправдывает владыку Кристальной империи. Но началось все с безрассудного поступка Луны! — договорив, я внимательно посмотрел на свою слушательницу. Похоже, нужное впечатление я произвел. — Сама я мало что понимаю в любви, поэтому у меня тогда не было возможности предугадать развитие событий. В отличие от Луны и Селестии, но они просто бросили ситуацию на самотек. В итоге мы получили войну с Сомброй…

— Любовь… — задумчиво прокомментировала мои слова Миднайт. — Это важное чувство, госпожа коммодор. Его нельзя отрицать, хотя я тоже не особо во всем этом разбираюсь!

В этот момент мне показалось, что она приврала. Зачем? Видимо, чтобы выразить позицию, сходную с моей. Что же это? У начальницы ночной гвардии кто-то есть? Может, из-за этого она и не спит по ночам? Если так, то осуждать ее за это я не мог. Сам не так давно пережил «горячие дни», будь они неладны. Тут главное, чтобы коммандер в самый неподходящий момент в декрет не собралась!

Правда, размышлять о возможных интрижках Миднайт времени у меня не было. Нужно было продолжать ковать железо, пока оно еще не остыло.

— Но после окончания войны с Сомброй все стало только хуже, — вздохнул я. — Постепенно Луна пришла к тому, что текущий порядок вещей перестал ее устраивать. Она уже забыла, что победу принесла нам я, а не она. Она в непомерной гордыне своей стала считать, что ей уделяется слишком мало почета и внимания. Селестия же упорно все это игнорировала. И, в конце концов, их обоюдная глупость привела к конфронтации…

— Так это Луна начала восстание, госпожа коммодор? — не утерпела Миднайт. Она даже перебила меня, нарушив субординацию, но я не стал на этом заострять внимания.

— Они обе его устроили, — ответил ей практически чистую правду. Ведь Тия была виновата не меньше хотя бы потому, что, имея всю полноту власти, запустила ситуацию настолько, что дошло до открытого конфликта. — Обе они были по-своему неправы. Но Луна, заварив эту кашу, в решающий момент дрогнула и, как она это и раньше делала, спряталась за мою спину. Если бы у меня тогда было чуть больше времени, мы бы не проиграли. И вам бы не пришлось жить эту тысячу лет в изгнании. За это я до сих пор себя корю…

— Так значит, мои предки не боролись за справедливость в том восстании? — несколько ошарашено поинтересовалась коммандер.

— Они до конца исполняли клятву верности своей госпоже! — удачно, как мне показалось, увернулся от неудобного вопроса я. — В этом для вас была справедливость. Другой в том конфликте не было! На стороне Селестии, конечно, никакой справедливости быть не могло. Но и Луна была ведома лишь своими амбициями. Только я хотела закончить это все ради блага державы…

— Если бы только тогда это вам удалось… — добавила фестрал.

— Но Селестия не постеснялась применить элементы гармонии, извратив их силу и тем самым сломав, — добавил я обвинений старшей сестре. — Так вы оказались в изоляции, а мы с Луной в изгнании на луне. Там моя тогда еще напарница в полной мере проявила свою истинную натуру. Она обвинила во всем меня! А потом, — я сделал вид, что запнулся от возмущения. — Она решила избежать несправедливого приговора и погрузила себя в сон. При этом она оставила, бросила меня в одиночестве на долгие века! А проснувшись, заявила, что уничтожит источник всех проблем, то есть меня, и будет властвовать единолично!

— Госпожа коммодор! Что от нас требуется? — офицер была явно впечатлена рассказом. Но вместо того, чтобы хвататься за сердце или охать от удивления, она поинтересовалась моими дальнейшими распоряжениями, что, несомненно, делало ей честь. — Как я поняла, эта Луна до сих пор угрожает вам, а значит, и всем нам.

— Вам она пока не угрожает, — заметил я. — Вы ей, насколько я понимаю, безразличны. Она ни разу не вспомнила о вас после своего пробуждения! — в этом я не соврал. Принцесса ночи действительно при мне ни разу судьбой своих гвардейцев не интересовалась. — Но, сама понимаешь, если она освободится, ничего хорошего вас не ждет. Скорее всего, она объявит вас моими пособниками только за то, что вы, верные присяге, исполняли мои приказы. Но просто так она на волю не выйдет! Завтра в «Сентинел» будет опубликован трактат, который ты уже видела. Не препятствуй публикации. Наоборот, подготовь мне статистику о том, как на эту информацию отреагируют жители дворца. Это правда, которую старательно скрывала Селестия. Она может шокировать подданных, привыкших получать от моей сестры только успокаивающую ложь.

— Я поняла, госпожа коммодор! — вытянулась фестрал. — Я согласна с вами во всем! Подданные должны знать об этой чудовищной несправедливости, чтобы она никогда больше не повторилась!

— А что ты сделаешь, если Луна когда-либо освободится? — решил я подвести итог проведенной политической подготовки.

— Описание ее внешности у нас есть, — оскалилась Миднайт. — Если она освободится, мы сделаем все, чтобы вернуть вас!

— Хвалю за службу! — в этот момент я был доволен и хвалил подчиненную от чистого сердца. Все же она отреагировала на преподнесенную мною информацию очень правильно, а главное, недвусмысленно.

Таким образом, с учетом железной дисциплины в ночной гвардии, я добивался ее верности себе, а не Луне. Теперь, если темно-синяя аликорн попробует что-либо вякнуть против меня, коммандер ей популярно объяснит, кто их настоящая госпожа, а кто — неудачная пародия.

Отпускать подчиненную я, правда, пока не собирался. Надо было еще кое-что проверить.

— Послушай, я со всеми хлопотами так и не проинспектировала ваше расположение, — перешел я на другую тему. — Как вас местные устроили? Жалоб нет? Всего хватает?

— Пытались кое-что зажать, госпожа коммодор, — усмехнулась фестрал. — Но я не стала вас беспокоить такими мелочами. Разобралась своими силами. Теперь у нас все в норме!

Я не стал как-то комментировать это ее заявление. И так было понятно, что офицер где-то кого-то припугнула. Но, с другой стороны, если им положенного недовыдавали, она была в своем праве.

— Пойдем, покажешь мне расположение, — встав, я направился к выходу. — Все же хочу сама посмотреть.

Обитали ночные гвардейцы, как выяснилось, в отдельном корпусе. Миднайт, похоже, не постеснялась и выбила себе и своим архаровцам жилье по высшему классу.

— Коммодор в расположении! — едва увидев меня, рявкнул какой-то фестрал, дежуривший при входе. Кажется, в нашей армии то, что он делал, называлось «стоять на тумбочке».

Через полминуты передо мной уже стоял строй ночных пегасов, пожиравших меня верноподданническими взглядами.

— Вольно, бойцы! — вспомнил уместную команду. — Хвалю за бдительность! Разойтись!

В целом жилье гвардейцев ничем не выделялось. Порядок был на соответствующем уровне. Видно, Миднайт своих сержантов не зря гоняла. А вот ее собственная комнатка поражала другим. Более спартанской обстановки вообразить было трудно. Личных вещей было крайне мало, а какие-то безделушки вообще отсутствовали как таковые. Кровать была идеально заправлена и разглажена. И по ней невозможно было понять, спала ли вообще на ней фестрал этой и прошлыми ночами.

— Коммандер, а ты вообще когда-нибудь спишь? — озвучил я свой вопрос. — Просто я, как ни прикажу тебя позвать, ты где-то рядом, уже на ногах, сна ни в одном глазу. Предыдущие командующие, хоть к ним у меня тоже не было претензий, все же иногда оставляли дела на заместителей или дежурных офицеров.

— Не извольте волноваться, госпожа коммодор! — вытянулась офицер. — Я отдыхаю ровно столько, сколько мне необходимо для поддержания активности! Я с детства тренировалась!

Ответ ее был каким-то казенным и, честно говоря, расплывчатым. «Столько, сколько необходимо» — это сколько вообще? Понятно, что для всех по-разному. Тесла, вон, вроде, тоже по три часа всего спал. И это ему не мешало делать свои гениальные выкладки…

— Сомбра тоже начал свой путь к безумию с того, что прекратил спать, — заметил я. — Что если я прикажу тебе ежедневно спать с одиннадцати вечера до шести утра?

— Если такой приказ поступит, я, конечно же, выполню ваше распоряжение, — с еле заметным недовольством отчиталась коммандер. — Но перед этим я постараюсь довести до вашего сведения, что такой режим сна в основном ухудшит мое состояние. Все же мы, ночные пегасы, привыкли бодрствовать в полночь. Меня даже зовут соответствующе, — она позволила себе слегка усмехнуться.

— Ладно, к этому вопросу мы еще вернемся, — заключил я, решив пока не вводить ей принудительный ночной сон.

На этом мое посещение казармы ночной гвардии и завершилось. Осмотр комнаты подчиненной, правда, мне ничего не дал, но все, что было необходимо, я Миднайт сообщил. А уж в том, что она правильно доведет все до своих подчиненных, я не сомневался. Теперь следовало уделить время и другим делам.

Но едва я зашел в кабинет, как пришел доклад от главы ОКБ. Маги допилили-таки шлем и, видимо, собирались представить мне рабочий образец.

Можно было бы, конечно, вызвать волшебников к себе, но я решил сам почтить их своим присутствием. Тем более, шлем лишний раз светить в коридорах дворца не хотелось. Шайнинг, правда, уже пару раз прошелся по ним в доспехах солдата Сомбры, за что я, когда допер, что он так контору палит, сделал ему втык. Но то было без каски, которая была ключевой деталью всего доспеха.

В помещении, куда я зашел, помимо лежавшего на столе шлема, обнаружилось двое единорогов. Профессор Лептон, похоже, как назначенный мною глава собирался лично хвастаться успехами. Ну а рядом с ним обнаружилась леди Кварк, которая и в прошлый раз читала мне лекцию по магической начинке сего произведения темно-магического искусства Сомбры. А еще я обратил внимание на школьную доску, отодвинутую к стене. На ней, помимо магических формул, я с удивлением увидел что-то, напоминающее блок-схему, тщательно прорисованную разноцветными мелками. Только внутри фигур мелким почерком были написаны еще более сложные формулы. Похоже, кто-то собирался в очередной раз вынести мне мозг своими выкладками. Раздумывая, как бы отказаться от теории и сразу перейти к практике, отвел взгляд от доски, вернув его к парочке маститых волшебников.

Я уже не в первый раз, видя этих двоих рядом, в уме пошутил, что им для полного комплекта только коллеги по имени Бозон Хиггс не хватает, но озвучивать, естественно, это не стал. Все равно никто бы не понял.

Вообще, насколько я успел заметить, работа в ОКБ в некоторых местах довольно сильно повлияла на местных корифеев. Например, если та же Кварк вместе со своим то ли братом, то ли кузеном изначально была чуть ли не самой яростной противницей Лептона, то как-то незаметно она оказалась едва ли не самой доверенной его заместительницей. По крайней мере, волшебники уже давно не шипели друг на друга, не называли дилетантами и даже воображаемые молнии из глаз друг в друга не метали.

Хотя, конечно, смотрелись рядом они все равно комично. Если Лептон мне чем-то напоминал доктора Брауна из трилогии «Назад в будущее» и, хоть и старался поддерживать профессорскую маститость, постоянно забывался и ходил растрепанным и лохматым, то Кварк представляла собой эдакую Рэрити от мира науки. Она всегда была идеально причесана, накрашена, облачена вне лаборатории не в бывший когда-то белым халат с пятнами от реактивов и не в прожженный паяльником засаленный свитер, а в элегантное платье. В местной моде я не разбирался, но, думаю, наряды ее были из актуальных коллекций. Я ее даже называл не «профессор», а «леди». Как-то это слово само на язык просилось.

Ну, тут удивляться особо не приходилось. Я опять наблюдал в действии магию имен. Волшебница полностью соответствовала своему имени Чарм, тогда как ее то ли брат, то ли кузен по имени Стрейндж был еще более неопрятным, чем тот же Лептон.

— Ваше высочество! — приосанился, заметив мое появление профессор. — Благодарю, что нашли время зайти к нам! Рад доложить, что ваше основное поручение выполнено! Данный шлем, как вы изволили метко выразиться, перепрошит необходимым образом!

Тут я слегка поморщился. Довольно долго я успешно контролировал свой язык, стараясь не применять неизвестные здесь поговорки, идиомы, жаргонизмы, земные топонимы и все прочее, что могло вызвать у местных недопонимание. Но несколько дней назад, замотавшись, перед учеными я спалил это жаргонное словечко, значение которого в целом подходило для того процесса, что они выполняли. Правда, тут мне повезло, и, когда я вкратце объяснил, к чему я применил здесь это слово, светилам магической науки оно пришлось по душе. Они действительно увидели какую-то свою аналогию в переработке магической начинки с перешиванием одежды. Ну и, в общем, словечко пошло в оборот…

— Желаете сразу увидеть демонстрацию, ваше высочество? — взяла слово Кварк. — Или предпочтете сначала ознакомиться со схемами? — она кивнула на доску.

— Давайте сразу перейдем к демонстрации! — быстро выбрал я, вспомнив, как волшебница в прошлый раз едва не взорвала мне мозг своими зубодробительными выкладками, а также стараясь не обращать внимания на ее блок-схемы. Я очень надеялся, что она не заметила моего вопиющего невежества в области высшей магии, поэтому еще раз теорию слушать не решился. А то еще попросит что-нибудь с высоты своих знаний прокомментировать, а мне и сказать будет нечего…

— Тогда, как ведущий маг проекта, я продемонстрирую возможности данного устройства на своей персоне, — объявила леди. — В первую очередь необходимо заявить, что отныне шлем полностью безопасен для своего носителя и не подавляет его волю.

Сказав это, Кварк телекинезом взяла со стола темно-магическую каску и, другим телекинетическим облачком аккуратно собрав и придавив свою гриву так, чтобы не пострадала прическа, надела его на голову. Вид у волшебницы теперь был довольно эпатажным — снизу модное платье с вышивкой и узорами, а сверху полный шлем, чем-то напоминавший экипировку Хищников. У него еще и, спустя пару секунд, из глазниц зеленый свет полился, еще более увеличивая диссонанс.

— Как видите, магическое устройство активировалось, — раздался из-под брони совершенно не изменившийся голос Чарм. — Но я по-прежнему в здравом уме, помню свое имя, текущие дату и время, а также совершенно не желаю служить Сомбре.

— Занятно, что шлем совершенно не изменил ваш голос, — озвучил я свое наблюдение.

— О! Хорошо, что вы заметили, ваше высочество! — донеслось из шлема. При этом леди Кварк повернула ко мне голову, и на меня уставились эти зеленые светящиеся глазки. Да уж. Хорошо, что это все днем и в хорошо освещенном помещении происходило. — Углубившись во внутреннюю структуру, я нашла занимательную функцию, которая ранее при осмотрах шлема не документировалась! — заявила единорог. — Здесь имелась возможность подавления голоса носителя. Не представляю, зачем это было внедрено. Возможно, король так наказывал своих солдат, лишая даже голоса. А может быть, это было сделано в целях маскировки. Не знаю. Главное не это! — лица докладчицы было не видно, но она, похоже, была весьма воодушевлена. — Я полностью переделала функционал этого блока. Теперь он не подавляет голос, а может его модулировать. Вот! Слушайте! — она на мгновение смолкла, а потом шлем уставился своими светящимися глазами на профессора, а из-под брони раздался хриплый мужской голос. — Солдат! Что вы тут делаете?! А ну-ка рысью в подвал! Там будет ваш пост! Работа сложная! Вам понятно?! Выполнять!

— Простите, господин сержант! Вы, кажется, обознались… — от неожиданности Лептон сделал шаг назад и едва не сел на круп. — Ох, Чарм! — потом он все же сообразил, что под шлемом скрывается не грозный унтер-офицер, а всего лишь его коллега, решившая подшутить. — Опять эти ваши шуточки…

— Простите, ваше высочество, простите, коллега, — шлем виновато склонился, а голос его носительницы снова стал мелодичным. — Я просто хотела показать, что данная функция при необходимости может помочь выдать себя за кого-то другого за счет модуляции голоса. Как видите, можно даже голос кобылки превратить в голос жеребца!

— Полезный эффект, — кивнул ей. На самом деле я не думал, что Шайнингу придется в Кристальной империи с кем-то особо много говорить. Но чем черт не шутит. — А у вас правильные командные интонации, чего не достигнуть никакой модуляцией, — заметил, решив малость подшутить над самой шутницей. — Служили?

— Ну что вы, ваше высочество! — судя по всему, леди действительно немного смутилась. — Моей стезей всегда была наука! А вот мой непутевый племянник поступил в гвардию. Я несколько раз наблюдала за их тренировками, вот и скопировала интонации какого-то командира, который их гонял.

— Получилось неплохо, — принял ее объяснения. — Какие еще функции тут есть?

— Система распознавания своих нами оставлена в рабочем состоянии, — продолжила волшебница. — Сейчас, когда я смотрю через визоры шлема, вы подсвечены красным, так как у вас шлема нет. Когда же я смотрела на второй имеющийся у нас шлем, хоть он и не полнофункциональный, он подсвечивался зеленым. Кроме того, — она подняла магией со стола какие-то очередные схемы, которые, к счастью, мне не пришлось изучать. — Как видите, при надетом шлеме не нарушается телекинез.

— Кто-то знакомый с оригинальной конструкцией сможет по внешним признакам отличить перепрошитый шлем от обычного? — задал я следующий вопрос.

— По внешним признакам не сможет, снаружи мы ничего не меняли, — Кварк сняла шлем, и его глазницы тут же погасли. Сама же волшебница, видимо, действуя на автомате, телепортировала откуда-то зеркальце и тут же засмотрелась в него, проверяя прическу. — Ох, простите, ваше высочество, отвлеклась! — осознав, что рядом вообще-то аликорн, она тут же отправила зеркало обратно. Впрочем, грива ее и так после надевания шлема каким-то чудесным образом не помялась и не потеряла своей формы. — Возвращаясь к вашему вопросу, скажу, что разницу можно будет увидеть только одним способом — надев этот шлем!

— Ну что же, я довольна проделанной вами работой! — заключил я. — Честно говоря, я не ожидала, что за такой срок вы сможете сделать все, что нужно, и даже немного больше!

— Эта работа стала для меня настоящим вызовом, ваше высочество! — улыбнулась Чарм. — Мне пришлось доработать свою модульную теорию, — волшебница снова указала на блок-схему. — Я полагала, что все знаю о магических программах, но это устройство, — она кивнула на шлем. — Показало, что это не так! Благо, профессор Лептон одолжил мне нескольких своих аспирантов. Честно говоря, я всегда считала его школу архаичной, но они внесли весомый вклад в наш общий успех! — глава ОКБ в этот момент довольно ухмыльнулся.

— Да, ваше высочество, — продолжил он. — Когда вы своей волей объединили нас вместе, я сомневался, что из этого выйдет толк. Я считал Чарм и ее, как она это называет, программирование несерьезными, но вынужден признать свою ошибку! А работа на стыках наших направлений позволила добиться столь потрясающих результатов! У меня даже есть мысли, где еще можно применить наши наработки, если, конечно, на то будет ваша воля.

Честно говоря, у меня никаких ассоциаций с программированием, когда леди Кварк показывала мне свои методы, не возникло, если не считать тех самых блок-схем, с помощью которых она мне свои выкладки хотела визуализировать. Но теперь, подумав, решил, что что-то еще действительно было. Шлем они изменили именно в программной, если так можно было выразиться, части, физически-то он остался неизменным. А еще можно было вспомнить, что и в человеческой истории у истоков программирования стояла одна английская леди, так что тут аналогия тоже просматривалась.

— Рада, что лучшие умы Эквестрии смогли объединиться для достижения общих целей, — одобрительно покивал я. Вообще-то, такого результата я не добивался. Но если до этого враждовавшие ученые наконец-то помирились и даже разглядели друг в друге профессионалов, это было хорошо. Оставалось только порадоваться и за них, и за себя. — Леди Кварк, — посмотрел я на волшебницу. — Поручаю вам провести тренировку со старшим лейтенантом Армором. Покажите ему весь функционал, он его должен знать во всех подробностях.

— С большим удовольствием, — Чарм поклонилась, подняла телекинезом шлем, потом скастовала на него еще что-то, отчего область вокруг каски стала непрозрачной, и направилась к выходу. Я же, смотря вслед местной Аде Лавлейс, порадовался, что хоть кто-то проникся важностью соблюдения мер секретности.

— А вас, Лептон, я попрошу остаться! — заметив, что и профессор собрался на выход, остановил его. — У меня к вам еще есть дельце!

Стоило признаться, что идея у меня окончательно оформилась только что, когда я посмотрел на Чарм, когда она телепортировала к себе зеркальце. Помнится, Твайлайт, будучи аликорном, в качестве основного средства передвижения зачастую применяла телепорт, да и до своего возвышения она это заклинание знала. Умение казалось полезным с любой стороны, особенно в том случае, если требовалось быстро смыться откуда-нибудь. Например, от психованного темного мага. Ну или быстренько прыгнуть ему за спину и тюкнуть по голове боевым молотом не во сне, а наяву.

Другие единороги, кстати, эту магию не применяли. Ну или делали это так, как недавно Кварк. Телепортировали не себя, а к себе что-либо. Видимо, слишком сложной она была, но у меня-то теперь имелся мозг аликорна, который как мощный процессор должен был эту магию переварить. Вот только самообучением в таком важном деле заниматься мне казалось чреватым, ибо не хотелось выйти из телепорта по частям или открыть этот самый выход где-нибудь под землей.

У Найтмер, к сожалению, хорошо сохранившегося умения не нашлось. Луна тоже ничего полезного в этой области не оставила. Это я выяснил, очередной раз перелопатив массив данных владычицы кошмаров. Кейденс же про это ничего не успела рассказать. Но зато теперь у меня имелся под рукой целый профессор магических наук, да еще и довольно благожелательно настроенный!

Вот только даже в такой ситуации светить свое магическое невежество не хотелось, поэтому поставить вопрос требовалось как-то неявно. Впрочем, одна идея у меня имелась.

— Профессор, по моим данным единороги практически не используют заклинание самотелепортации, — начал не издалека, но и не с самого основного. — Тысячу лет назад было примерно то же самое. Я заметила, что магическая наука сильно шагнула вперед за время моего вынужденного отсутствия. Но не в этой части. Как вы полагаете, почему так произошло?

— О, так вы тоже интересуетесь особенностями пространственной магии? — неожиданно Лептон сильно оживился.

— Скажем так, мне непонятен именно этот феномен, — уклончиво ответил я. — Почему эта магия так и осталась уделом избранных — аликорнов и отдельных единорогов?

— Я тоже в молодости задавался этим вопросом! — энергично кивая, заявил единорог. — Казалось бы, почти любой единорог должен был бы быть способен перенести себя в пространстве хотя бы на небольшое расстояние в пределах прямой видимости. Если перемещение происходит в точку, которая видна с места отправления, то вообще проблем бы быть не должно! Но нет, единороги, как вы правильно сказали, предпочитают ходить на своих четырех или ездить на поезде. Даже принцесса Селестия, — он немного запнулся, очевидно, вспомнив о моем отношении к сестре, но я не стал перебивать. — Даже она часто пользовалась крыльями или вагоном повышенной комфортности. И я серьезно изучил этот вопрос! Более того, в итоге на этой теме я защитил диссертацию!

— Вы защитились, исследуя, почему единороги не используют телепортацию массово? — уточнил я. Как-то эта тема мне не особо полезной показалась.

— Нет, я, признаюсь, не совсем верно выразился, — самую малость смутился профессор. — Почему все предпочитают ходить пешком, я выяснил довольно быстро — считать лень.

— Лень считать? — переспросил я. Вообще, слова Лептона о том, что многие единороги способны телепортироваться, меня удивили. А теперь он еще и утверждал, что не используют местные волшебники сии чары только из-за того, что им, видите ли, лень считать.

— Да, представьте себе! — очевидно, в этой теме глава моего ОКБ в свое время особого понимания не нашел, поэтому сейчас радостно делился идеей. Хотя защитил же он докторскую. Значит, это был не пустой прожект. — Вот стандартная система уравнений для расчета параметров телепорта! — он подошел к доске, которая имелась в помещении. Леди Кварк она не пригодилась, к моему счастью, но понадобилась Лептону. И, посмотрев на то, что он там вывел, я чуть челюсть не уронил. Куда там уравнениям Максвелла в среде! — И, сами понимаете, рассчитать все необходимо в моменте. Для большинства это просто слишком сложно. А ошибка может повлечь серьезные последствия!

— Подождите, профессор, — прервал я его. — Так вы на чем диссер защитили?

— Я максимально упростил расчеты! И создал специальное заклинание, способное быстро определить параметры и провести вычисления! Большинство единорогов, используя мои наработки, смогло бы творить телепорты! — гордо выпятив грудь, отчитался единорог. — Правда, потом мою работу почему-то приказано было не выпускать в массы, хотя звание мне и дали. Я тогда был очень обижен на ученый совет, а сейчас понимаю, что большинству единорогов телепортация, наверное, и не нужна…

— В этом я с вами согласна, — кивнул, попытавшись представить, какой хаос без всякого Дискорда бы начал твориться на улицах, если бы все единороги начали телепортироваться по своему разумению. Так и до несчастных случаев могло бы дойти. Потом появились бы какие-нибудь любители телепортироваться к соседке и подсмотреть, как она ванну принимает. Или просто квартирку обнести. Так что, наверное, работу профессора не зря засекретили, хотя мне на нее взглянуть точно стоило. — Большинство спокойно проживет и без этого умения. Но все же я впечатлена вашим рассказом! Когда-то, много лет назад, у меня была такая же идея, так что я вас вполне понимаю. Но в свое время добиться приемлемых результатов мне не удалось. Поэтому я с огромным интересом изучила бы вашу монографию.

— О! Я с радостью вам ее предоставлю! — единорог чуть ли не подскочил от переполнивших его чувств. — Благо, одна копия хранится у меня! Разрешите, я отлучусь домой, чтобы забрать ее?

— Да, конечно, профессор! — кивнул я. — Ступайте.

Проводив Лептона, потерявшего всю профессорскую степенность и выбежавшего в коридор, словно первокурсник на большой перерыв, я вернулся в кабинет, вызвал Миднайт и приказал на всякий случай профессора скрытно сопроводить. А то мало ли что случится, все же важные бумаги он потащит.

Но все прошло спокойно. Сбежать или спрятаться глава моего ОКБ даже и не подумал. Уже через полчаса он, слегка запыхавшийся, переступил порог моего кабинета, держа в телекинетическом поле чемоданчик. Что же, его тоже можно было похвалить за то, что усвоил правила секретности. Свою монографию он не в виде кипы листов по улицам тащил, а аккуратно упакованной.

— Вот, ваше высочество! Труд всей первой половины моей жизни! — заявил он, открыв поклажу и достав оттуда пухлую пачку листов. — Я надеюсь, вы оцените! Буду очень признателен, если выскажете мнение! Ну а если найдете недочет, я всегда готов к обсуждению!

— Благодарю, профессор! — благосклонно кивнул я. — Очень рада, что в Эквестрии не перевелись искренне увлеченные магической наукой пони. Как только у меня выдастся свободное время, я первым делом засяду за изучение вашего труда! Но скажите, а как там с зачарованием, которое я у вас заказывала?

— А разве вам не принесли результат? — удивился единорог.

— Я бы тогда не спрашивала, — хмыкнул, пожав крыльями. Да, вместо пожатия плечами у меня в этом теле получались какие-то движения средней парой конечностей. Но, кстати, я и у других крылатых такое замечал, так что жест, вероятно, был всем более-менее понятен.

— Они должны были уже закончить… — пробормотал Лептон. — Простите, ваше высочество, я разберусь!

— Идите, — отпустил его я.

— Ох уж эти аспиранты! — развернувшись и направляясь к двери, пробурчал профессор. — Ничего без подзатыльника не могут!

Комментировать эту фразу я никак не стал. Очевидно, что она вообще мне не предназначалась, просто маститый волшебник так расчувствовался, что невольно озвучил некоторые свои мысли.

Меня же гораздо больше интересовала его диссертация, выкладки из которой, если я правильно все понял, должны были мне позволить быстро и безболезненно освоить на хорошем уровне важнейшее для меня сейчас умение телепортации.

Правда, явившийся демон бюрократии по имени Нейсей надолго отвлек меня от научных трудов, загрузив трудами государственными. К счастью, канцлер уже привык к тому, что кое в чем я могу оказаться полным профаном, так что приносил он мне указы, документы и решения уже, так сказать, разжеванными. Но все равно их изучение требовало заметного напряжения и изрядного количества времени. И это он только с самым важным ко мне приходил — с тем, что не мог утрясти с профильными министрами или с моим секретариатом!

Под самый вечер я еще раз принял Шайнинга, который никаких новых рисков не придумал и заявил, что все уже проработано и просчитано до мелочей.

— Ты с собой неприкосновенный запас еды берешь? — поинтересовался я.

— Да, возьму немного сухого пайка, — кивнул старший лейтенант. — Кстати, доспехи солдата Сомбры в этом смысле очень удобны. Там есть такие замаскированные контейнеры, которые и не мешают, и не ослабляют защитные свойства брони. Как он все это выдумывал?

— Сумасшедший гений, Дискорд его задери, — фыркнул я. — Думаешь, обычный единорог смог бы противостоять аликорнам? А гении и сумасшедшие иногда бывают очень внимательны к мелким деталям. А иногда игнорируют крупные. Ну, так что, ты по этим кармашкам неприкосновенный запас распихаешь?

— Так точно, — кивнул братишка Твайлайт.

— А упаковка у твоего сухпая какая? — усмехнувшись, задал следующий вопрос, понимая, что, похоже, офицера сейчас подловлю.

— Ну, обычная, — почесав репу, выдал Шайнинг. — Как с фабрики приходит.

— И что там указано? — поинтересовался, пытаясь понять, когда и почему на командира дневной гвардии нападает тупка.

— Дата производства, где и когда сделано, состав, — призадумавшись, перечислил жених Кейденс стандартные надписи с любой упаковки любого съедобного товара.

— Вот-вот, — кивнул я. — И что будет, если у тебя в Кристальной империи потребуют карманы показать, а там найдут эквестрийские товары?

— Ой… — только и выдал единорог.

— Даже «ой-ой-ой»! — усмехнулся я. — Запас взять разрешаю. Но чтобы в обычной обертке, без единой надписи! Иди, шпион-диверсант, продолжай прорабатывать легенду! Как видишь, она у тебя еще сырая!

Спровадив белого единорога, вспомнил, что за всеми хлопотами так и не связался с Кейденс. Оставалось надеяться, что она меня простит. Все равно время сеанса уже прошло, ибо пора было закатывать солнце. Выполнив уже привычную процедуру, я слетал в свою импровизированную литейную, где получил довольно приемлемую статую. По крайней мере, каких-то явных недочетов у нее не было. Записав все изменения в процессе, я вернулся во дворец, лег спать и неожиданно для самого себя проспал до звонка будильника обычным сном.

Сон Миднайт я, проспав все, снова не нашел, но зато утром мне пришла в голову хорошая мысль. Помнится, про крейсер я ей рассказывал, значит, теперь, когда он неожиданно снялся с мели и ушел, можно было бы отправить коммандера во главе отряда для поиска пропавшей «Принцессы». И при этом поставить ей условие, что докладывать она мне должна будет через сон. Для большей оперативности получения сведений. Назначить ей время, когда она должна спать. И тогда она уж никак не отвертится!

Хорошенько все обдумав, я счел план приемлемым. Задание было нужным и важным, да и про то, насколько важно быстрое получение сведений, мне ей объяснять было не надо. Был только один минус. В ближайшие дни я планировал отправить на шпионскую миссию Шайнинга, а отсылать сразу обоих командующих не особо хотелось. Так что решил отправку Миднайт отложить до успешного возвращения старшего лейтенанта и, как я надеялся, Кейденс.

А потом мне доставили прессу. Как мы и договаривались, вышла статья в «Сентинел». Хотнью не подвел. Полученный материал он несколько раз отжал, выкинув авторское словоблудие, оставив только самое важное, но при этом подал все очень увлекательно.

До обеда я специально не выбирался из покоев, давая ситуации немного нагреться. Да и просто какая-то вялость присутствовала. Видимо, все же переработал в предыдущий день. Но к обеду я специально сходил в библиотеку, поймав не один десяток заинтересованных больше обычного взглядов. Газету явно прочитали многие. А кто не прочитал, тому пересказали. Причем наверняка с дополнительными подробностями.

Это, в общем-то, мне и было нужно. Теперь требовался шаг с моей стороны. Вернувшись в покои, я вызвал секретаршу и приказал собрать через пару часов кабинет министров для важного разговора. Подчиненная Рэйвен, судя по ее виду, догадывалась о причинах сбора и очень радовалась, что она не министр и серьезно разговаривать будут не с ней.

В зал заседаний я входил, старательно делая вид, что с трудом сдерживаю раздражение.

— Садитесь, леди и джентелькольты! — кивнув всем, я и сам уселся на центральное место. — Догадываетесь, зачем я вас собрала?

Первые пони Эквестрии понуро переглянулись. Один только министр спорта удивленно оглядывал окружающих. Похоже, первую половину дня он провел в спортзале. Ну или эквестрийских газет до обеда не читал.

— Кому я говорила о важности поддержания секретности? — оглядев подчиненных, задал я риторический вопрос. После этого выдержал паузу, давая всем проникнуться моментом. — И что же мы получаем в итоге? — продолжил играть недовольство.

Конечно, ругать министров я не особо-то и хотел. Тем более, информацию слил я сам. Но для правдоподобности следовало показательно осерчать и всем продемонстрировать, что журналюги опубликовали государственную тайну без моего на то ведома. Ну а случилось это из-за раздолбайства высших чинов.

— Вернувшись в Эквестрию, я была удивлена тому, как сильно продвинулось книжное дело, — немного смягчив тон, продолжил, переходя к нужным темам. — А газеты и вовсе стали для меня новинкой. Неожиданной, но приятной. Я, в отличие от своей сестры, всегда ратовала за то, чтобы подданные наши знали правду о положении дел в державе. Но, скажу честно, сейчас они опубликовали ту правду, которую я бы попридержала… — снова замолк, оглядывая подчиненных. — Да, через некоторое время я все равно раскрыла бы нашим подданным истинное положение дел. Но сейчас наши газеты явно поспешили. Не буду искать виновных в утечке информации, — резко сменил тему. — В этот раз не буду. Но предупрежу, что повторение подобной ситуации недопустимо! Это понятно?

— Понятно… — хором отозвались первые пони Эквестрии.

— Ну а раз понятно, скажите, что нам делать с публикацией? — спросил, хотя и так прекрасно знал, что собираюсь делать.

— Вам нужно самой все прокомментировать, ваше высочество! — неожиданно вперед всех подала голос министр культуры, которая, как я подозревал, была какой-то родственницей Октавии. — Наши подданные обожают слухи! Если не дать им исчерпывающей информации, они такое понавыдумывают…

— То есть ты считаешь, что сейчас еще слишком мало государственных тайн выставлено на всеобщее обозрение? — прищурившись, оглядел ее.

— Нет, ваше высочество, — стушевалась пони. — Я понимаю, это решение может быть неприятным. Но вы же сами говорили, что не любите скрывать правду…

— И то верно, — кивнул я, сделав вид, что сменил гнев на милость. — Вот ты тогда, как министр культуры, и организуешь мне завтра интервью. Пригласи этого проныру из «Сентинел». Хочу внимательно посмотреть на того ловкача, что сумел достать столь долго скрывавшуюся информацию. И еще хочу видеть кого-нибудь из сталлионградской «Правды». Остальные газеты обойдутся! Мероприятие должно пройти за закрытыми дверями.

Кстати, министра печати или кого-то подобного в Эквестрии не было. Так что госпожу Мелоди я заставил отдуваться вполне по делу. Да и предложение ее было в целом правильным. В духе лозунга: «Не можешь предотвратить — возглавь!»

Конечно, свой вопрос я задавал больше для виду, ожидая, что министры просто промолчат, виновато опустив глаза в пол. Но, раз нашлась инициативная особа, да еще и из почти что профильного министерства, то грех было не поручить ей организацию.

— Слушаюсь, ваше высочество, — кивнула тем временем Мелоди. — К шести часам вечера я подготовлю план и подам на ваше утверждение.

— Отлично, — милостиво кивнул я. — Тогда на этом внеочередное заседание объявляю закрытым.

Вернувшись к себе, я приказал до шести никого не впускать, уселся в кресло и стал думать о завтрашнем общении с газетчиками. Конечно, это было только интервью, полноценную пресс-конференцию я делать, честно говоря, побоялся. Да и в конечном счете счел ее ненужной. Все же я откровенно продвигал «Сентинел», которая печатала нужные мне сенсации, и это сотрудничество было выгодно обеим сторонам. Чтобы они совсем не зазнавались, я пригласил и другую газету, но только одну. Да и, насколько я успел понять, «Правду» за пределами Сталлионграда никто особо не читал, так что конкурентом столичному изданию она не была. Зато реверанс в сторону города фабрик я сделал.

Так что теперь требовалось только продумать ответы на возможные вопросы. Ну и составить список того, что у меня спрашивать не нужно, чтобы перед мероприятием подать его интервьюерам. На этом я и сосредоточился.

---

Шайнинг с трудом смог заставить себя снять чудо-шлем, который по приказу Найтмер ему презентовала леди Кварк. Это было что-то невероятное! Он даже уже забыл, что первоначально несколько опасался надевать на голову эту деталь брони, которая раньше подавляла волю своего носителя. Нет, ради любимой он был готов на все, но некое опасение все же присутствовало.

И еще он несколько неловко чувствовал себя рядом с модной волшебницей. Нет, никаких таких мыслей у него не было, просто Чарм несколько раз пыталась объяснить ему свои методики, и командир Дневной Гвардии после этих объяснений чувствовал себя круглым дураком, так как не понимал там и половины. И, похоже, Кварк прекрасно видела все его затруднения, хоть и не акцентировала на них внимание. А еще белый единорог иногда вспоминал ее кузена, который когда-то преподавал у него теоретическую магию, которую юный Армор терпеть не мог, как и преподавателя сего предмета.

К счастью, на своего родственника леди Кварк нисколько не походила. Ну, по крайней мере, она не собиралась ставить ему неуд за отсутствие понимания. Сейчас она стояла, очень довольная собой, наблюдая за реакцией офицера, испытавшего ее разработку. Собственно, свои эмоции Шайнинг сейчас и не стремился скрывать.

— Командир Армор, все ли понятно по функционалу шлема? — поинтересовалась волшебница.

— По применению замечаний нет, — кивнул белый единорог. — Теорию вашу, признаюсь, я так до конца и не уяснил. Но мне более важно знать, что это работает. Принцип для меня не так важен…

— Подход, приемлемый для пользователя, — вздохнув, согласилась Чарм. — Наверное, я зря пыталась загрузить вам в голову то, что вам сейчас не так уж и нужно. Прошу за это простить. Ну а шлем, — она кивнула на головной убор, который Шайнинг продолжал удерживать телекинезом. — Надеюсь, он послужит вам верой и правдой. Я искренне желаю вам успеха в вашем предприятии! Если появятся какие-либо вопросы, обращайтесь в любое время!

На этом волшебница покинула кабинет командира гвардии, оставив его наедине со своими мыслями. И, честно говоря, они пребывали в беспорядке.

С одной стороны он злился на Найтмер, не отпустившей его сразу, с другой же, был ей благодарен за то, что она вообще согласилась отправить именно его. Иногда ему казалось, что черная аликорн специально затягивает подготовку. Но потом единорог вспоминал, как хорошо отзывалась о ней Кейденс. Его суженая уж точно умела разбираться в пони лучше всех, поэтому ее суждениям гвардеец доверял. Правда, принять их относительно владычицы кошмаров было поначалу довольно сложно.

Периодически он вспоминал их первую встречу, закончившуюся его разжалованием в лейтенанты. И, задумавшись, понимал, что еще легко отделался. Он действительно тогда поступил глупо. Но и обиды на новую правительницу, которую он, правда, старался скрывать, это не отменяло.

Однако потом офицер вынужден был изменить свое мнение. Истории с Дискордом и Тиреком, их общая работа на южных рубежах. А потом… Да где это видано, чтобы принцесса сама несла своего же гвардейца через всю страну!

Ему до сих пор было неловко за этот эпизод. Но он, как и многие другие, показывал истинную натуру владычицы кошмаров, которая готова была войти в чужое положение, принять разумные доводы и уж точно не являлась каким-то тираном, которым ее рисовала его сестренка, когда они в прошлый раз виделись в Понивилле.

Да, Твайлайт… Шайнинг со стыдом понял, что со всеми навалившимися заботами давно не вспоминал о младшей сестре. Но, как он надеялся, в Понивилле с ней все будет хорошо.

Ему же требовалось сосредоточиться на миссии. Или даже не так. На Миссии! С большой буквы! Ибо, как он сейчас понимал, спасение любимой будет одним из важнейших дел в его жизни. И, стоило признаться, Найтмер Мун в этом деле играла важную роль.

Взять даже этот шлем! Единорог не удержался и снова надел его на голову, удивляясь тому, как легко он ощущается. Ведь это черная аликорн придумала его использовать, это она привлекла лучших магов, чтобы изделие проклятого Сомбры обратить против своего создателя. Это она раз за разом подсказывала офицеру какие-то мелочи, на которых он мог засыпаться.

Старший лейтенант, конечно же, очень уважал Селестию и не считал ее изгнание чем-то хорошим. Но сейчас он размышлял и понимал, что от принцессы солнца такой горячей поддержки бы, как ни странно, не получил. И эта мысль, стоило признать, была очень странной, расшатывающей самые основы его мировоззрения.

И поэтому она была несвоевременной! Сейчас от него требовались выдержка, спокойствие, выучка, смекалка и дисциплина! И Шайнинг знал, что во всем этом он хорош, и готов был применить свои умения ради любимой и ради Эквестрии! Ну и ради Найтмер Мун, наверное…

Глава 26 (33)

Проснулся я в откровенно паршивом настроении. Хотя, казалось бы, все было не так уж и плохо.

Статуя вчера у меня вышла уже очень неплохая. Расходных материалов было даже в избытке. И было понятно, что еще через пару итераций я получу желаемый результат. Так что этот проект я надеялся вскоре закончить и сплавить заказчику. Поэтому планировал в прошедшую ночь посетить кандидата в ханы и обсудить с ним наши темные делишки. Конечно, профессор Лептон еще не предоставил мне нужную начинку для статуи, но должен был это сделать со дня на день.

С госпожой Мелоди мы вчера тоже плодотворно пообщались. Министр культуры успела за полдня организовать все что надо, ну а я выдал ей небольшой список вопросов, которые журналистам не следовало мне задавать. Объяснил его наличие тем, что нечего тратить мое время на те вопросы, ответы на которые пока давать рано. Так я намекнул, что потом все будет, надо только поумерить любопытство.

А еще перед сном я поверхностно пробежался по засекреченному труду главы моего ОКБ. И даже этого беглого взгляда хватило, чтобы оценить, насколько все там просто и понятно. Так что, имея под рукой этот учебник, я не без оснований надеялся получить необходимый навык в кратчайшие сроки.

А вот дальше все пошло не по плану. В очередной раз обыскивая мир снов в поисках сновидения Миднайт, я наткнулся на кое-что, как мне тогда показалось, гораздо лучшее. По крайней мере, это был более важный для меня сон, ибо дрых в это время, как оказалось, сам король Сомбра!

Вот только стоило мне заглянуть к нему, как этот негодяй проснулся! Я был точно уверен, что никак не мог его потревожить. Повлиять во сне ни на что я не успел, да и по-другому засечь меня было невозможно. Просто этот хмырь то ли, ворочаясь, с кровати навернулся, то ли ногу отлежал, то ли много выпил перед сном и ему приспичило. В общем, проснулся он сам по себе. А я просто тупо опоздал, не успел поговорить с ним…

Этот момент меня чуть не вывел из себя. Нет, ну что это за издевательство судьбы?! Поманила, значит, сном Сомбры. А когда я за него ухватился, заставила его проснуться. И ведь черт его знает, этого фанатика, когда он в следующий раз спать заляжет. По какому он вообще живет календарю? Сегодня ведь был не тот день недели, на какой я с ним договаривался. Так чего же он сегодня спал, а не в прошлый раз, в то время, в какое мы договаривались?! Черт его дери! Герой, блин, любовник с неполадкой на всю башку! Похоже, он все дни перепутал…

В общем, я минут десять ходил по основному уровню своего сна, создавая на лунной поверхности камешки и со злости пиная их куда подальше. Благо, немного остыв, я понял, что к вождю зебр лучше в таком настроении не лезть. Тип это был непростой, поэтому общаться с ним требовалось с холодной головой. А то еще не хватало снова выйти из себя от какого-нибудь его выверта.

Так что ночь прошла впустую, проспал я ее обычным сном. Но все равно утром встал с такими ощущениями, будто не ложился. Пока солнце поднимал, весь обзевался. Благо, контроль над светилами у меня уже был на уровне, поэтому от запланированного маршрута солнце никуда не уехало и поднялось штатно.

Вот только мне от этого было не легче. Вялость немного отступила, после того как я за завтраком выпил, наверное, кастрюлю чая. Кофе злоупотреблять не стал, да и не нравился мне здешний аналог этого напитка, не знаю даже, по какой причине. Можно было бы, конечно, вспомнив студенческую молодость, тяпнуть баночку энергетика. Того, что окрыляет, или тезку самого известного гормона. Но ни того, ни другого здесь не выпускали.

Да и вообще! Аликорн я, в конце концов, или нет? Что за сюрпризы такие? Честно говоря, и так был недоволен бестолково потраченной ночью, уже второй подряд, между прочим, а тут еще и до сих пор верно служившее тело Найтмер начало подводить. Неужели я настолько перенапрягся? Да, вроде, не с чего. А вдруг заболел? Прилипала же к Твайлайт, уже когда она принцессой была, какая-то бацилла, от которой у нее рог распухал…

Но, посмотрев на себя в зеркало, к счастью, никаких внешних проявлений болезни не обнаружил. Зато, подумав чуть побольше, вспомнил кое-что. В прошлый раз, когда я обнаружил, что со мной что-то не так, меня просветила Кейденс. И дело было в проклятой кобыльей природе, которая мне досталась вместе с этим телом. Тогда я себя убедил, что магия, полеты, вечная молодость и прочие плюшки с лихвой компенсируют наличие несколько иного, нежели тот, к которому я за прошлую жизнь привык, репродуктивного аппарата. Убедил, перетерпел и забыл.

А сколько там дней прошло с того момента? Примерно три недели. Припомнив прочитанную в «горячие» дни методичку, где описывался полуторамесячный цикл, так сказать, зарядки-разрядки, я сопоставил одно с другим и пришел к неутешительному выводу. Сейчас я находился в противоположной фазе, которая как раз и характеризовалась вялостью и упадком сил, которым периодически могли сопутствовать приливы раздражительности…

Вот только этого мне сейчас и не хватало! Радовало только то, что мне, как аликорну, не стоило беспокоиться о внешних проявлениях. Аликорн — существо безотходное, это я уже выяснил. Так что никакие дополнительные средства женской гигиены не требовались. В такой ситуации приходилось радоваться и этому. А то, случись что, Кейденс, которая бы смогла понять мои затруднения, рядом не было, а привлекать кого-то еще было бы откровенно плохо для репутации. Хорошо еще, в этот раз я сам обо всем догадался, а то в прошлый раз, помнится, розовая аликорн до слез ухахатывалась, глядя на мою растерянную физиономию…

В общем, критические дни, как это дело называли в рекламе, наступили неожиданно и не вовремя. Благо, обстановка все же была далека от критической. Тем не менее у меня было назначено важное интервью, которое отменять было нельзя. К тому же время начала мероприятия уже приближалось.

Принимать я ничего не стал. А то от успокоительного совсем бы сонным стал, а от энергетика, даже если бы он был, могли усилиться наплывы раздражительности. Так что я просто собрал волю в кулак, мысленно, разумеется, ибо настоящими кулаками природа это тело обделила, и отправился в какую-то из многочисленных малых приемных Селестии, которую Мелоди выбрала для этого разговора. Этот момент я полностью отдал на ее контроль, рассудив, что уж высокопоставленная аристократка, всю жизнь вращавшаяся во дворце или вокруг него, лучше подберет место, чем я. Ведь, чего уж таить, этот комплекс зданий я не то что до конца не изучил, даже и близок к этому не был. Так что опыт министерской пони пришелся к месту. Благо, она мне объяснила, куда идти.

К счастью, мероприятие я благоразумно назначил за закрытыми дверями, а то мне еще только не хватало сейчас полноценную пресс-конференцию давать. Тут бы с двумя журналистами разобраться. По протоколу, который мы вчера согласовали с госпожой Мелоди, корреспондентов должны были запустить немного заранее, чтобы они малость поварились в ожидании, ну а потом уже должен был появляться я сам.

— Все готово, ваше высочество, вас ждут! — произнесла внезапно поравнявшаяся со мной родственница Октавии. И как это я ее появление пропустил? Ведь не бежала же она бегом. Вон, подол платья какой длинный, точно бы мешал. Значит, поджидала где-то, а я, погруженный в свои мысли, и не заметил. М-да, совсем расслабился! Хорошо еще, что это безобидная леди Мелоди, а не какой-нибудь Сомбра, чтоб ему икалось, недовластелину темному!

— Спасибо за службу! — кивнул подчиненной. — Раз ждут, пойду. Ну а ты проследи, чтобы по окончании корреспондентов накормили, напоили и проводили до ворот.

— За организацию можете не переживать, ваше высочество, — улыбнулась министр. — Удачного вам интервью!

Зайдя в приемную, я оглядел корреспондентов, которые при моем появлении вскочили с мест. Ничего удивительного я не увидел. Оба жеребцы, оба пегасы. Ну, оно и понятно. На крыльях-то явно легче за новостями гоняться. Хотнью прислал какого-то своего писаку, который прошлую статью сочинял. Поэтому журналист, хоть и знавший о том, что принцесса зла на него не держит, все же немножко нервничал. Или, может, просто осознавал возложенную ответственность. Второй вид имел более спокойный и, я бы сказал, какой-то мрачно-решительный.

— Приветствую, уважаемые, — кивнул им. — Можете садиться. Обстановка у нас полуформальная, поэтому оставим расшаркивания. Кто я такая, вы знаете, — усмехнулся, слегка показав клыки, чтобы помнили, что борзеть не стоит. — Представьтесь сами. И начнем.

— Куик Пен, ваше высочество! «Кантерлот Сентинел»! — представился первый журналист.

— Тру Теллер, сталлионградская «Правда», — добавил его коллега.

Я лишь про себя хмыкнул очередным говорящим именам.

— Вопросы задавайте по очереди. От каждого по пять штук, — пояснил я формат. Количество вопросов сразу ограничил, чтобы у интервьюеров не было соблазна размениваться на мелочи. Но в целом был готов к тому, чтобы под конец милостиво соизволить ответить на один-другой лишний вопрос. — Основные темы мы таким образом затронем. Ну и на полноценную статью вам в совокупности как раз хватит. Начинайте вы, — кивнул столичному корреспонденту.

— Спасибо, ваше высочество! — профессионально заулыбался тот. — Мой первый вопрос, возможно, будет далек от нашей основной темы. Почему вы выбрали именно два наших издания? — тут же оба приготовили карандаши и блокноты, помогая себе крыльями. Я до сих пор иногда офигевал от того, как пегасы могут среднюю пару конечностей использовать. Благо, у меня был телекинез, поэтому до подобного изврата я не доходил.

— Обе ваших газеты любят и умеют публиковать правду, — хмыкнул я. — Я это ценю, ведь правильно донести до наших подданных сказанное тоже нужно суметь. «Сентинел» хорошо показала себя в последнее время. Да и статья, с которой все началось, — я притворно нахмурился, глядя на малость сбледнувшего писаку. — Была опубликована у вас. Так что, раз вы начали, вам и продолжать! — конечно же, я не собирался упоминать, что с главредом столичного издания мы обсудили все заранее. — Ну а «Правда» показывает себя как издание с независимой позицией, умело ведущее свою линию и продвигающее только объективную реальность, — польстил я сталлионградцу. — К тому же я до сих пор с удовольствием вспоминаю визит в ваш город и общение с его жителями, поэтому и решила пригласить именно ваше издание, — подбросил я комплимент уже в сторону всего города фабрик.

— Товарищ Найтмер, — обратился, поняв, что настала его очередь, журналист «Правды». — Как вы сами сказали, эта встреча стала возможной, благодаря тому, что мой коллега, — он хмуро кивнул на соседа. — Раскопал и опубликовал информацию о дихотомии аликорнов, которая при прошлой правительнице являлась секретной. Почему же вы сразу не доверили эту тайну народу? Почему решили поделиться с нами только после того, как часть информации оказалась во всеобщем доступе?

— Все просто, товарищ Теллер, — улыбнулся я, назвав гостя так же, как и он меня. Другая принцесса, может, и оскорбилась бы от того, что ее не высочеством, а товарищем поименовали. Мне же это было в целом привычно. Все же это слово не ушло из лексикона совсем после развала Союза. Ну и близость народу можно было лишний раз продемонстрировать. Для Сталлионграда это многое значило. — Всякой правде свое время. Вам ли не знать! Рано писать про сбор озимых в начале зимы. А при закладке фундамента завода еще рано сообщать о его вводе в эксплуатацию.

Вопрос, конечно, был с подвохом. Дескать, это я сейчас такой весь из себя открытый, а если бы информация не уплыла, сидел бы и молчал, как до этого Селестия делала. Поэтому и ответил я довольно расплывчато, но в духе выпускаемых «Правдой» статей.

— И все же, — не унялся журналист. — Узнал бы народ об этом, если бы не раскрытие информации?

— Узнал бы, но позже. Думаю, к концу года я бы уже и так поделилась этими знаниями с народом. Я, в отличие от сестры, не скрываю такие важные данные, — ответил кратко, кивком показывая, что очередь переходит к столичному пегасу.

— Ну а теперь главный и, наверное, самый очевидный вопрос, ваше высочество! — оживился тот. — Насколько верна информация о дихотомии?

— Полностью верна, — выдохнул я. — Я ведь уже говорила, что ваши газеты умеют печатать правду. Так зачем еще раз все это уточнять? — прищурившись, взглянул на корреспондента, делая вид, что не очень доволен такой постановкой вопроса.

— Прошу простить! Означает ли это, что и вы сами обладаете дихотомией? — тут же исправился гость. — Или будет правильнее сказать, что вы ей подвержены?

— Второй вариант более корректен, — заметил я. — Да, я подвержена дихотомии. Вернее будет сказать, мы подвержены, — горько усмехнулся, выделив интонацией местоимение.

— Заметно, что вы не рады данному факту, — сталлионградский журналист не сплоховал и мою эмоцию не пропустил.

— Да, это, к сожалению, так, — кивнул я, порадовавшись, что гость из города фабрик удачно повернул нить беседы в нужную мне сторону.

— Значит ли это, что дихотомия — это что-то нехорошее, наподобие болезни? — поинтересовался Теллер. Правдивый журналист, похоже, вообще не боялся задавать неудобные вопросы. Ну, в самом деле, вопрос при желании можно было перефразировать как «Ты что, больная, что ли?».

— Сравнение с болезнью некорректно, — спокойно ответил я. — А что касается самого эффекта дихотомии, то я сразу оговорюсь. Мне доподлинно не известно, на основе чего он возник. Не буду утомлять вас и ваших читателей непроверенными теориями. Но что я знаю точно, так это то, что он должен был нести благо. К моему сожалению, все оказалось намного сложнее.

— Как же он проявляется, ваше высочество? — снова оживился столичный корреспондент.

— Суть его заключается в том, что у меня была напарница, с которой мы должны были делить существование. У каждой из нас были свои сильные стороны, которые при необходимости мы могли применять на общее благо, — пояснил я. — Именно поэтому я чуть ранее использовала местоимение «мы».

— Но ведь никто не видел эту особу, — заметил сталлионградец. — И вы использовали прошедшее время, когда упомянули о ней. Что же с ней произошло? И кто она? Еще один аликорн?

— Представьте себе воздушную колесницу, — произнес в ответ. — Когда ее тянут два пегаса, она может лететь быстрее. Но что будет, если оба пегаса полетят в разные стороны?

— Будет крушение, — уверенно заметил Теллер, когда я посмотрел на него. — Виноват будет тот из пегасов, кто отклонился от изначального маршрута.

— А если маршрута не было? — спросил я.

Оба корреспондента, переглянувшись, пожали крыльями.

— Тогда оба пегаса начнут выяснять, чье направление более верное, — усмехнулся я. — Поэтому, чтобы такое не происходило с аликорнами, механизм дихотомии позволяет осуществлять контроль только одной из нас. Вторая может наблюдать, советовать. И взять контроль при обоюдном согласии. Увидеть мою бывшую напарницу вы могли бы, если бы она заняла мое место, — пояснил я. — В этом и суть дихотомии. В реальности существует только одна из нас, другая вынуждена ждать своего часа на задворках сознания. Там я и сдерживаю ту, кто когда-то был мне подругой и напарницей. К моему величайшему сожалению, — я вздохнул, изобразив вселенскую грусть. — Сейчас я не могу Луну так назвать. И выпустить ее я не имею возможности.

— Значит, ее зовут Луна, — подключился Пен. — Честно говоря, не помню ничего такого. Но вы сказали, что удерживаете ее силой. Это звучит довольно серьезно. Мы, конечно, все помним истории с Дискордом и Тиреком — древними злодеями, которым вы не дали вырваться на свободу. Неужели и здесь нас ждет что-то похожее?

Услышав такую постановку вопроса, я внутренне только что в пляс не пустился. Ай да писака! Как все правильно вывернул! Грех этим не воспользоваться!

— Мне, признаюсь, нелегко это говорить, — сделав вид, что пригорюнился, начал я отвечать. — Но, раз уж я взялась рассказывать правду, то следует идти до конца. Да, так и есть. Если тюрьмы Дискорда и Тирека по моему повелению были укреплены, то тюрьма Луны всегда была надежна, ибо ей являюсь я сама. Крайне печально осознавать, что та, кто должна была быть органичным дополнением тебя самой, превратилась в угрозу и для тебя, и для державы…

— Это как-то связано с вашим восстанием, произошедшим тысячу лет назад? — в очередной раз без обиняков поинтересовался сталлионградец.

— В этом вопросе есть одна существенная ошибка, которую нужно исправить, прежде чем отвечать на него, — заметил я. — То восстание и вправду связано с нашей темой. Вот только оно не было моим. Подняла его, к моему сожалению, Луна, моя напарница. Да, правление Селестии в те годы было отмечено множеством ошибок. Вернувшись и приняв дела, я, к своему удивлению, поняла, что сестра наша так и не исправила многие из них, хотя и была у нее на это тысяча лет. Но вернемся к основной теме! — закинув еще несколько камней в огород Тии, я нацелился на грядки Луны. — Как бы ни была посредственна Селестия, восстание и возможная гражданская война были наихудшим решением…

— Прошу прощение за дерзость перебить вас! — неожиданно влез репортер «Сентинел». — Но почему же вы, если вы так говорите о Селестии, вернувшись, изгнали ее? Простите, еще раз…

— Сестра наша, являясь хранительницей Элементов Гармонии, использовала их против другой хранительницы, — просверлив малость обнаглевшего гостя взглядом, все же пояснил я. — Тем самым она навеки испортила эти устройства. Эквестрия от этого очень много потеряла! Именно за это, а не из желания отомстить, я наказала Селестию. Справедливое наказание за совершенное преступление! Но я отвлеклась, отвечая на ваш вопрос, — я обвел взглядом интервьюеров, словно проверяя, не сомневаются ли они в том, что Тия действительно была достойна наказания. Явных возражений никто не высказывал. — Так вот, Луна, к сожалению, выбрала путь восстания и разрушения. У меня в тот момент не было возможности повлиять на происходящее, так как напарница не давала мне контроля и не прислушивалась к даже самым логичным советам, поэтому вся ситуация с этим глупым восстанием была следствием действий Селестии и Луны. Первая не сделала ничего, чтобы предотвратить конфликт, вторая не захотела искать мирного решения. Ну а потом ими обеими я была несправедливо обвинена во всех бедах. Селестии было легче заявить, что ее сестру захватил некий демон, чем признать свои собственные ошибки. Конечно, ведь ни я, ни даже Луна не могли ей возразить. А ведь это по вине бывшей принцессы солнца Эквестрия лишилась второго аликорна, надолго превратившись в самой Гармонии противную монархию! — я выдохнул и замолчал, показывая, что закончил отвечать.

— Мы, товарищ Найтмер, помним, что ваши взгляды несколько прогрессивнее, чем у вашей сестры, — заметил журналист «Правды», сместив тему в сторону идеологии. — И в Сталлионграде очень это ценят. А каких взглядов придерживается эта ваша… — он замялся. — Как бы поточнее выразиться? Бывшая соратница?

— Можно и так сказать, — усмехнулся я. — Можете даже употребить слово «противница». Ибо ныне она дошла до того, что желает мне смерти! Мне! Той, ближе кого у нее никого и быть не может! — осмотрев несколько офигевших от такого писак, я продолжил. — Ну а взгляды у нее насквозь реакционные. Абсолютная монархия — вот ее идеал! Собственно, именно этого она добивалась в своем восстании.

— Звучит так, будто нас может ждать самая настоящая тирания, если эта Луна вырвется на свободу! — выпалил Пен. — Ваше высочество, я не очень понимаю, какими средствами вы ее сдерживаете. Это слишком высокие материи для нас, простых пегасов. Но скажите же нам, что вы связали ее так же надежно, как и Дискорда с Тиреком!

— Луна связана настолько надежно, насколько это возможно, — кивнул я. — Пони Эквестрии могут не волноваться. Я понимаю все риски и продолжаю работать над тем, чтобы Эквестрия не оказалась с ней один на один.

— А что вы можете сказать о Селестии и Кейденс? — Теллер не так сильно впечатлился, как его коллега. — Подвержены ли они тому же эффекту?

— Как вы могли уже понять, — вздохнул я. — Сестра предпочитала замалчивать проблемы, скрывать их от всех в надежде, что они сами собой разрешатся. Мне, к сожалению, ничего не известно про Селестию, — в это время я пытался вспомнить. Было ли что-то подобное в оригинале. Может быть, в поздних сезонах, в которых я целые серии пропускал, что-то и было, в ранних точно ничего не упоминалось. — Но, пока она за пределами Эквестрии, беспокоиться о ней не стоит. Кейденс же не настолько давно стала аликорном, чтобы у нее этот эффект появился. Ну что же, уважаемые! — решил я закругляться. — Надеюсь, на все самые основные вопросы я ответила. Мы и так уже немного превысили изначально установленный лимит. Но не критично. Тем не менее, предлагаю на этом нашу встречу завершить. К сожалению, дела государства не ждут! Не сомневаюсь в ваших талантах и ожидаю, что вы сможете донести услышанное здесь до ваших читателей! Ну а если возникнет столь же большая необходимость донести до народа информацию, не сомневайтесь, что, если мне в этот раз понравятся ваши статьи, то я, конечно же, снова приглашу именно вас!

— Последний вопрос, ваше высочество! — умоляюще посмотрев на меня, выдал репортер «Сентинел». Увидев мой разрешающий кивок, он, торопясь все высказать, выпалил. — Вы столько раз говорили, что Селестия скрывала от подданных правду. И мы уже в этом убедились. А есть ли такие ее тайны, которые еще неведомы даже вам?

— Есть! — я даже усмехнулся, так как в голову мне пришла замечательная идея. — Например, даже мне до сих пор не известно, где находится предыдущая ученица моей сестры. Молодая перспективная волшебница, являвшаяся личной ученицей Селестии, просто однажды пропала бесследно. Прямо из дворца! А сестра, хотя явно что-то знала, проигнорировала факт исчезновения и просто взяла себе новую ученицу. Я не хочу предполагать худшего, но это дело мне не нравится… — я притворно скривился. — Думаю, в ближайшее время мне придется инициировать официальное расследование. Ответила я на ваш вопрос?

— Более чем! — радостно закивал писака. Еще бы! Он за просто так еще одну сенсацию получил. Подозреваю, что в завтрашнем выпуске «Сентинел» колонка, посвященная криминальной хронике, если тут, конечно, такая есть, будет рассказывать о таинственной пропаже некой Сансет Шиммер.

Я встал, подскочили и корреспонденты.

— Всего хорошего, уважаемые, — попрощался я. — Отобедайте во дворце, потом вас проводят. С нетерпением буду ждать выхода ваших статей, — я еще раз, показав клыки, улыбнулся, напоминая таким образом, что додумывать особо не стоит. Сталлионградец, впрочем, не особо-то и проникся, но в нем я и не сомневался. Все же пригласить именно представителя «Правды» было, пожалуй, хорошим решением. Хоть он и не стеснялся задавать не особо приятные вопросы, но зато хорошо дополнил столичного коллегу.

Вообще интервью я счел прошедшим успешно. Гости явно успели ознакомиться со списком того, что я обсуждать пока не желал, и не затрагивали эту тему. Например, хоть Селестию и вспоминали, но вопрос ее возвращения не поднимался. Правда, я так старательно указывал подданным на косяки принцессы солнца, что авторитет ее уже должен был быть далеко не таким абсолютным, каким был до моего здесь появления. Может, поэтому про ее амнистию и не заикались?

Самые же важные темы я озвучил. Теперь пони будут знать, что Найтмер еще и героически сдерживает внутри себя взбалмошную и сумасбродную принцессу ночи, виновную в восстании и дошедшую до покушения на убийство напарницы. А для в основном пацифистски настроенных жителей Эквестрии предумышленное убийство — это что-то, выходящее за рамки понимания. Собственно, и у нас, людей то бишь, убийство или покушение на оное — одно из самых тяжких преступлений. Что уж говорить про травоядных непарнокопытных…

По Селли я тоже прошелся вполне успешно. Очередной раз упомянул о том, что в восстании, неважно кого, Луны или Найтмер, виновата была в основном старшая сестра, спускавшая все на тормозах, пока эти самые тормоза не отказали. Добавил правдивый факт о сокрытии от населения важной информации. В общем, выставил ее отнюдь не белой и совсем не пушистой. А тут еще и столичный журналист подсобил с последним вопросом, в ответе на который я так удачно приплел огнегривую мятежную волшебницу. И ведь даже врать не пришлось! Я действительно не знал, где сейчас Сансет. Ну, кроме того факта, что она в другом мире. Ведь до ее возвращения с целью похищения короны еще оставалось не меньше пары лет. Не все же время она там в школе сидела.

В общем, теперь Тию вполне обоснованно могли подозревать еще и в криминале. А как еще местные могли трактовать ситуацию? Ученица, полную ответственность за которую несла Селестия, пропала? Пропала! Селли что-то сделала? Ничего. То есть, по крайней мере, ее можно было обвинить в преступном бездействии.

В этом деле, правда, важно было не переусердствовать. Ведь так можно было доиграться и до того, что Тию, если она когда-нибудь по моему желанию вернется, начнут закидывать тухлыми помидорами и теми яблоками, которые местные сами производят. Но такого исхода я, честно говоря, не боялся. Все же за тысячу лет в основном успешного правления белая принцесса заработала себе феноменальную репутацию. Я бы даже сказал, что здесь наличествовал культ личности. Ведь, если подумать, то местные даже вместо «О Боже!» говорили «О Селестия!», что как бы намекало, на какой ступени социальной иерархии она находилась.

Помнится, Луи Четырнадцатый, которого, кстати, величали «король-солнце», как-то изрек ставшую символом абсолютизма фразу: «Государство — это я!». Селли до моего появления, думаю, при желании могла бы пойти дальше и сказать: «Мироздание — это я!» И никто бы ей не возразил!

Так что с культом личности Селестии, который она тут весьма успешно сформировала, следовало бороться, чтобы не втоптать в грязь ее репутацию, но хотя бы спустить с небес на землю. Впрочем, мне это, похоже, успешно удавалось. Причем я пользовался той же ситуацией, которую до этого использовала сама Тия. Она когда-то во всем обвинила Найтмер, пользуясь тем, что та с луны возразить не могла. Теперь я в отсутствие принцессы солнца делал то же самое с ней самой.

В общем, оставив корреспондентов на попечение леди Мелоди, я отправился к себе, намереваясь вплотную засесть за телепортацию. Сразу это, правда, не удалось, ибо опять приперся бюрократ высшего уровня, он же Нейсей, с какими-то неотложными делами. Но, благо, в этот раз моя подпись потребовалась всего на двух документах. Оба я отправил на доработку. И не из вредности, а просто потому, что нашел, за что зацепиться. Все же постоянная практика давала свои плоды — я начал более-менее разбираться.

С Кейденс пообщаться мне снова не удалось. Стандартное время я пропустил, так что сна ее не нашел. Как-то у меня посещения снов шли все более неудачно. А ведь принцесса любви была наиболее ценным источником информации о действиях темного единорога…

Но, в конце концов, я все же добрался до по-своему революционного труда профессора Лептона. Добрался, прочитал его залпом и, что удивительно, понял без дополнительных пояснений. Все-таки не зря ему ученую степень дали! Писать методички, инструкции и учебники дано не всем. Встречал я в своей прошлой жизни людей умных и грамотных, которые и своими знаниями готовы были делиться, но делать этого совершенно не умели. Были такие и среди преподавателей в университете, на лекциях которых народ отчаянно зевал или вообще забивал на них. Встречал и на работе таких, которые, досконально зная процесс, на просьбу пояснить, как что работает, могли либо уйти в лютые дебри, либо не найти ничего лучше общих определений.

Лептон был не из таких. Работа его читалась легко, затруднений или непонимания не вызывала. Думаю, если бы ей дали увидеть свет, большинство единорогов действительно смогло бы освоить телепортацию. Но тут я с Тией был согласен — это было просто не нужно этому самому большинству.

Зато очень пригодилось мне! Изучив работу от корки до корки, я решил приступить к тренировкам. Кошек под рукой не было, но я вначале все равно не собирался на чем-то живом экспериментировать. Ограничился одной из подушек со своей кровати. Телепортировал ее к себе, потом обратно. Получилось без проблем, правда, когда я попытался то же самое сделать, выйдя в соседнюю комнату, ничего не вышло. Почему, я так и не понял, хотя помнил, что та же леди Кварк таким образом зеркальце, изначально его не видя, к себе призывала.

Правда, у меня имелось кое-что получше — подпространственный карман. Он мог мне заменить телепортацию предмета откуда-то из-за пределов видимости. Надо было только озаботиться тем, чтобы в нем всегда хранился неприкосновенный запас всего самого важного. На всякий случай.

Гораздо больше меня интересовала телепортация себя любимого. Ради нее я учебник, собственно, и раздобыл. Так что, вдоволь попрактиковавшись, в какой-то момент я счел, что готов. Даже уже расчистил место посреди спальни, чтобы туда телепортироваться и ни во что не врезаться. Но в последний момент решил все же отложить. Что-то возникли у меня сомнения. И не только в собственной безопасности, но и в безопасности дворцового комплекса. Все же круглой дурой Селли не была и возможность телепортироваться себе в спальню точно должна была закрыть. Как минимум, тут должна была быть сигнализация, запускать срабатывание которой не хотелось. Ну а в худшем случае здесь мог оказаться хитрый механизм наподобие того, что был у Сомбры. Тогда, помнится, Твайлайт на подходе к Кристальному Сердцу в него попалась и телепортация возвращала ее в ту же точку, откуда она стартовала. Так что сначала следовало все нюансы изучить, а уже потом приступать к переносу материи в пространстве.

А еще мне на данный момент надо было быть экономным. Ведь мало того, что физиология преподнесла мне очередную подлянку, так еще и требовалось поработать зарядным устройством.

Дело заключалось в том, что, помимо всего прочего, я планировал вооружить Шайнинга несколькими артефактами, откопанными по моему приказу в закромах запасливой Тии. Какие-то очередные то ли аспиранты, то ли добровольные помощники Лептона провели мне испытания, на основе которых я отобрал две вещицы карманного ношения.

Первая, кстати, тоже относилась к пространственному перемещению. Была у меня идея быстренько обучить и Шайнинга телепортации по полученной методичке, но я от нее отказался. Во-первых, были сомнения, что белый единорог сможет. Иногда на него нападала серьезная тупка, и что-то подсказывало, что только сложных уравнений ему и не хватало. Поэтому нашел ему заменитель. Кристалл, правда, не черный, а какой-то розовый, позволял при полном заряде совершить перемещение в знакомую местность. Причем заявленная дальность впечатляла. Так что при необходимости старлей мог из империи чуть ли не к нашим северным горам прыгнуть. Это было бы полезно, если бы его раскрыли.

Минусы, конечно же, тоже были. Работала эта штука уж точно не по принципам профессора Лептона, ибо энергии жрала прямо таки тонны. Поскольку на испытаниях мы часть заряда потратили, от меня теперь требовалось его восстановить. Почему-то у обычных единорогов зарядка сего артефакта не выходила. Я подозревал, что, если переводить на привычные единицы из области электричества, силы тока у их источника не хватало. Ну а аликорнья тушка с этим справлялась. Уж не знаю, кто этот артефакт создал, но делал он его явно для Тии. Ну, или она точно так же хранила, чтобы при случае кому-то, не умеющему самому телепортироваться, дать на важную миссию.

Другой артефакт позволял на непродолжительное время стать невидимым. Правда, сам он во включенном состоянии в магическом поле фонил, зараза, так, что за километр, наверное, чувствовался. Так что от магов с ним прятаться было бесполезно, хотя против простых солдат он мог оказаться полезным.

Ну и, как вариант, еще можно было, активировав, кинуть его куда подальше, в реку, чтобы он вниз поплыл, или в ущелье какое-нибудь. В этом случае самому владельцу требовалось поскорее убираться в противоположном направлении. Так появлялся шанс на то, что вражеские маги, среагировав на эту яркую вспышку в магическом фоне, устремятся проверять, что же там светится. Ну а мой диверсант-разведчик в это время смог бы и без всякой невидимости затеряться на местности.

Так что оба устройства требовалось зарядить, и делать это приходилось мне. При этом поторапливаться, ибо что-то уж слишком затянулась наша подготовка. Шайнинг уже мне, наверное, готов был печень выгрызть за то, что я до сих пор тянул с его отправкой. Так что я, прикинув, согласился отпустить его завтра.

Ну а вечером я принял будущего диверсанта у себя. Следовало внести последние коррективы и раздать финальные инструкции.

— Что у нас по твоему забросу? — стоя над примерной картой нашего северного приграничья и земель Кристальной империи, поинтересовался я у Армора. — С Миднайт все согласовал?

— Так точно! — отчеканил единорог. — В ночное время пятерка ночных гвардейцев доставит меня по воздуху как можно ближе к Кристальному городу. Заходить будем не со стороны Эквестрии, а с северо-запада. За прошедшие дни несколько моих пегасов над теми землями пролетело. Никакой реакции замечено не было. Похоже, король серьезно готовился защищать только свое южное направление. После нашего с вами разговора я собираюсь и отбываю!

— Что же, — кивнул я. — Этот план я одобряю. Все остальное, кажется, мы тоже проработали.

— Ваше высочество! У этой операции самый проработанный план среди всех, в которых я участвовал! — заявил братишка Твайлайт. — И это все благодаря вам!

— Теперь ты понимаешь, почему я не отпустила тебя сразу? — сурово посмотрел на офицера, проигнорировав похвалу, хотя она была приятна. Чувствовалось, что это искреннее чувство, а не просто лесть. — Сегодня ты готов настолько, насколько это возможно! Даже артефакты последнего шанса я тебе зарядить успела, — кивнул я на полностью заряженные устройства.

— Надеюсь, мне они не понадобятся, — с серьезным видом заявил глава дневной гвардии. — Еще раз благодарю за все, ваше высочество! За эти дни я кардинально изменил свое мнение о вас!

— Надеюсь, в лучшую сторону? — усмехнулся я.

— Так точно! — вытянулся единорог.

— Я тоже увидела тебя с лучшей стороны, — кивнул собеседнику. — Так что, капитан, отправляйся! Сделай, что должно! По моему приказу и по зову своего сердца!

— Разрешите идти? — вытянувшись, для протокола поинтересовался окрыленный будущий диверсант-разведчик.

— Иди, капитан! — кивнул я. — Иди! И без Кейденс не возвращайся!

Офицер, восстановленный в своем звании, подхватил артефакты, четко развернулся и, не оглядываясь, покинул мой кабинет. Я же только вздохнул. Ощущение все же было не самым приятным. Вот, вроде, и не симпатизировал я этому дуболому особо, сам же над ним мысленно подтрунивал. А теперь отправил его на миссию с неясными перспективами. В чем-то даже выходило, что сбросил груз ответственности на его плечи.

Такой опыт был для меня новым, ведь подчиненных на задания, из которых они могли и не вернуться, я не посылал. Вернее, посылал, ведь я, помнится, того же Шайнинга на разведку отправлял, когда ему Сомбра рог кристаллами испортил. А ведь тогда женишок Кейденс тоже рисковал. Просто я как-то менее серьезно к этому относился.

Или это меня сейчас так из-за проклятых этих самых дней так загрузило? Не агрессией бахнуло, так меланхолией! Просто замечательно! Осознав это, заставил себя взбодриться. Ничего с Шайнингом не случится! Подготовили его по высшему разряду! Так что скоро он мне Кейденс притащит. А то хватит мне здесь все одному разгребать!

Решив так, я направился на балкон. Пора было менять светила местами.

---

Окружающая обстановка становилась все более напряженной. Хотя еще недавно Кейденс казалось, что хуже уже быть не может. Она ведь была в плену у темного мага, давнего врага Эквестрии! Вот только, если раньше она думала, что хоть как-то понимала его мотивы, то теперь ощущение было обратным. Ее похититель, не щадя себя, к чему-то готовился, а она, даже имея возможность видеть часть этих приготовлений, не понимала всей картины. И хуже того, не могла проинформировать подругу. Ведь именно против нее строил свои коварные планы злокозненный темный единорог!

А ведь в какой-то момент ей казалось, что все даже стало понемногу налаживаться — Сомбра больше никаких исследований над нею не проводил, а прошедшие не нанесли никакого вреда. Кое в чем он даже к ней прислушивался. А где-то в столице Найтмер готовила ее освобождение, периодически приходя к ней во сны. Вот только за последние дни обстановка сильно поменялась. Хозяин Кристальной империи в своей лаборатории творил неведомые опыты, явно противные самой Гармонии, а их смысл был непонятен.

Два дня назад там что-то взорвалось с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка, а принцесса Любви даже сквозь блокиратор ощутила возмущение магического поля. Темный единорог, когда она его после этого увидела, был немножечко темнее обычного. А его вечно взлохмаченная грива с одной стороны была подгоревшей, но, похоже, король не обращал на этот факт внимания, увлеченный какой-то идеей. Или это было не два, а три дня назад? Она совсем потеряла счет времени, так как результатом очередного опыта Сомбры стал выход из строя часов, находившихся в ее покоях. Да и всех остальных, которые она смогла найти. Владыка Кристальной империи явно не этого добивался, так как она слышала его ворчание на ту же тему, но здешний хозяин, судя по всему, все же отыскал рабочие часы или починил одни из сломавшихся. А вот она осталась без инструмента определения времени. В результате розовая аликорн, не имея даже возможности взглянуть в окно, совсем перестала понимать, какое сейчас время суток, и, как она подозревала, окончательно сбила режим сна. А из-за этого они с Найтмер уже несколько дней не могли связаться!

Владыка Кристальной империи что-то готовил. Вероятно, убийство Найтмер, а розовая аликорн не могла ее даже еще раз предупредить, не то что вмешаться. Хотя охранять ее практически перестали. Численность гвардейцев короля в какой-то момент снизилась. А вчера она не видела и его самого. Но связь через сны не работала…

Кейденс каждый раз засыпала в надежде увидеть во сне подругу, но всякий раз ее ожидания не оправдывались. Ее сны владычица кошмаров не находила. Правда, кое-какой след от ее прошлого вмешательства почему-то упорно сохранялся.

Раз за разом принцесса Любви оказывалась на островке с белым песчаным пляжем и несколькими пальмами, который когда-то создала черная аликорн. Вот только это место больше не радовало, от ночи к ночи сей клочок суши становился все меньше. А еще хозяйка сна была там не одна…

Каждую ночь огромный бронированный корабль подплывал к ее островку, подавляя своими размерами, и останавливался неподалеку от берега. «Принцесса» просто стояла, ее огромные мортиры не двигались, а на палубе или в надстройках не было заметно какого-либо движения. Кейденс иногда отчего-то казалось, что корабль изучает ее, снисходительно посматривая немногочисленными иллюминаторами левого борта…

И из-за этого она каждую ночь не знала покоя. Укрыться на своем островке принцесса Любви нигде не могла, поэтому приходилось терпеть присутствие рядом крейсера из другого мира. И безучастность «Принцессы» ко всему, что розовая аликорн делала, пугала даже больше, чем гипотетическая агрессия…

От всего этого Кейденс не высыпалась, хоть и не могла пожаловаться на недостаток времени для сна, и после пробуждения чувствовала себя разбитой. Вот уже несколько ночей она пыталась понять, почему ей снится одно и то же. А еще необходимо было что-то с этим сделать!

Уснув в очередной раз, она снова оказалась на островке, который сегодня ужался до размеров ее спальни в столичном дворце, а из зелени осталась только одна единственная  чахлая пальма, почти не дававшая тени. Вокруг было безмятежное голубое море, а сверху такое же небо. Вот только уже скоро хозяйка сна увидела жирный черный дым на горизонте. Она уже знала, чье прибытие он предвещал…

И снова «Принцесса» стояла возле ее островка, не предпринимая более никаких действий, и словно с презрением смотрела на крохотную по сравнению с ней принцессу Любви. Она будто бы, усмехаясь, говорила: «Посмотри на себя! И ты, так же как и я, величаешь себя принцессой?! Я из неустрашимых! Я величественна, быстра, непобедима! Я борозжу моря и океаны! Мне не страшны ни враги, ни шторма и бури! А ты? Покорно сидишь под замком у полусумасшедшего фанатика и ждешь, пока кто-нибудь тебя спасет! Разве это достойно принцессы?»

— Неправда! Я тоже не беззащитна! — с обидой заявила ей Кейденс, но гостья проигнорировала ее реплику. Может быть, потому, что не считала нужным вести диалог, а, может, молчаливо усомнилась в прозвучавших словах. Да узница Сомбры и сама в них тут же засомневалась.

Все же она бездействовала, покорно ожидая спасения. Да, так сказала Найтмер. Но что бы на ее месте делала она сама? Поняв, что ответ на сей вопрос ее не порадует, аликорн решила подумать о чем-то другом, пройдясь вдоль линии прибоя. Свой островок она обошла по кругу за минуту. Если так будет продолжаться и дальше, то скоро от него останется кусочек суши, где ей и ноги-то уместить места не хватит! А еще и эта «Принцесса» приплывает поиздеваться! Ей-то хорошо! Океан — ее стихия!

И в этот момент в голову принцессы Любви нагрянула неожиданная мысль. А что если корабль приплывает, чтобы забрать ее с тонущего островка, а она сама, всякий раз поддаваясь страху и сомнениям, боится принять эту помощь?

Аликорн снова обвела взглядом бронированную махину, но та не спешила дать ей подсказку, оставшись безучастной.

В конце концов, она ведь уже была на ее борту! Правда, тогда сон контролировала Найтмер. Но разве она сама ничего не может!?

Подумав так, Кейденс распахнула крылья и, оттолкнувшись от песка, взлетела, приземлившись на палубу в районе носа корабля. Обернувшись, розовая аликорн с некоторой озабоченностью стала ожидать реакции. Но ее снова не последовало. Огромные мортиры не шелохнулись, не наклонились в ее сторону, закрытые двери не открылись и не выпустили злых матросов, возжелавших схватить постороннюю. Значило ли это, что она сделала все правильно?

— Да, я тоже принцесса! — заявила узница Сомбры. — А разве две принцессы не найдут общий язык?

Она уже была готова к тому, что ей не ответят. Поэтому развернулась и прошла к самому носу, приподнявшись на задних ногах, передними опершись на перила, шедшие вдоль борта.

— У нас есть еще кое-что общее, — заметила розовая аликорн. — Мы обе далеко от дома. Я бы не отказалась приплыть к берегам Эквестрии. Ты ведь знаешь, где это? А там, сама оказавшись дома, я могу заняться тем, чтобы и тебя вернуть в родные воды!

Может быть, ей показалось, но в этот момент она почувствовала чье-то беспокойство. Что-то шло не так, но не у нее!

— Ну что? Поплывем? — усмехнулась принцесса Любви, внезапно ощутив прилив сил.

И, хоть розовая аликорн и надеялась, что корабль после ее просьбы сдвинется с места, она все равно оказалась не готова в тот момент, когда это произошло. Дым, едва вившийся из труб, когда «Принцесса» стояла, вдруг почернел. А потом хозяйка сна увидела, что ее островок с одинокой пальмой вдруг начал все быстрее и быстрее двигаться назад и скоро остался за кормой. Они плыли! И плыли туда, куда и было нужно! Почему-то Кейденс была уверена в том, что «Принцесса» найдет правильную дорогу в океане.

 И, к радости принцессы Любви, она, похоже, была права! Корабль встал на курс и стал ускоряться. Стоя на самом носу, розовая аликорн смотрела на море, отмечая, насколько быстро еле заметные волны пропадают, разбитые серым стальным корпусом. Она уже очень давно не плавала на больших морских кораблях, хотя, пожалуй, по сравнению с «Принцессой» все суда, на борт которых она когда-либо всходила, казались крошечными. И очень медленными. Сейчас они, конечно, не летели над волнами. Крылатая от рождения, Кейденс хорошо знала, что в полете легко бы обогнала этот крейсер. Но вот плыли они в три, а то и в четыре раза быстрее, чем любой другой корабль.

Вот только маленькие волны постепенно становились все заметнее, а голубое небо прямо по курсу начали заволакивать темно-синие тучи…

Что может быть страшнее, чем попасть на корабле в бурю, когда ты даже не можешь взлететь, если что-то случится? Этот страх оставался у нее еще с тех времен, когда Кейденс была пегасом. Все немногочисленные плавания принцессы Любви через море до этого момента проходили в спокойную погоду. Но сейчас они шли прямо на шторм!

Пассажирка обернулась и с невысказанным вопросом посмотрела на возвышающиеся сзади башни с мортирами и надстройку. И опять не получила ответа. Или ответом была молчаливая уверенность? Одна из неустрашимых, да? Кейденс хмыкнула. Сама она тоже может брать под контроль свои чувства!

Погода тем временем стремительно портилась. Поднялся сильный встречный ветер, но для корабля, не имевшего парусов, он не стал проблемой. Зато начал накрапывать дождь, а еще розовая аликорн ощутила качку. Как и небо, море больше не было голубым. Вода в нем стала какой-то серой, а местами даже черной, и все более высокие волны, обзаведшиеся барашками пены, теперь разбивались о рубленый нос «Принцессы». Судя по всему, скоро их брызги должны были начать долетать до стоявшей на носу пассажирки.

Хмыкнув, Кейденс осталась на своем месте, лишь поставив перед собой силовое поле. Уже через пару минут она начала ощущать себя так, будто находилась на гигантских качелях. Массивный нос крейсера с каждой волной поднимался все выше, а потом все сильнее проваливался вниз, под волну, и скоро следующие волны начали не то что забрызгивать ее. Они перехлестывали через борт, заливая палубу потоками воды! Розовая аликорн полностью окружила себя силовым полем, а также телекинетическими захватами зафиксировала себя, крепко взявшись за ограждения. Но со своего места она не сдвинулась!

Первый десяток волн ей было очень страшно. Она даже каждый раз зажмуривалась, когда валы накатывали на корабль, который по сравнению с ними уже не казался таким большим. Однако «Принцесса» спокойно переносила удары стихии, продолжая двигаться вперед. И в какой-то момент эта молчаливая уверенность передалась и Кейденс. Она уже не закрывала глаза, а потом и вовсе выпрямилась, встречая волны, расправив крылья.

Валы становились все выше, но почему-то пассажирка поняла, что буря, будто испытывавшая их на прочность, скоро выдохнется. Но в какой-то момент она увидела прямо по курсу невозможное — волну высотой до неба! Такую не смог бы выдержать ни один корабль! Принцесса Любви знала про явление, называемое цунами, хотя на берега Эквестрии никогда не обрушивалось это бедствие. А еще она знала, что эта волна набирает высоту только на мелководье. Значит, здесь, в открытом океане, она появилась по чьему-то желанию!

Еще несколько часов назад она бы могла запаниковать, но не сейчас. Кейденс усмехнулась. Аликорн она или нет? Луч ее магии ударил в основание надвигающейся волны прямо по курсу, разрушая чужую магию, заставляя воду бессильно опасть в радиусе пяти десятков шагов от места попадания. В образовавшуюся брешь корабль прошел, едва покачнувшись на малой волне. А за этой стеной жидкости неожиданно обнаружились чистое небо и спокойное море! Аликорн убрала силовое поле.

И в этот момент она ощутила, что ее сон кто-то покинул. Причем с ярко выраженными досадой и раздражением. И это была не «Принцесса». Крейсер все так же безмолвно двигался вперед. Кто же тогда это был?

Но сей вопрос недолго мучил Кейденс, ибо впереди она увидела долгожданный берег. И даже знакомые очертания мэйнхэттенских небоскребов. Они были почти на месте!

— А мы, по-моему, отлично сработались, — обернувшись, заметила принцесса Любви, подмигнув как подруге. Но «Принцесса» уже предсказуемо не ответила. Вместо этого крейсер стал замедляться и остановился в полумиле от берега. — Ты не хочешь заходить в гавань? — удивилась пассажирка. Или уже боевая подруга? Победили же они вместе бурю и цунами. — Почему? В порту тебе будет уютнее!

Однако уговоры ни к чему не привели. Тогда розовая аликорн расправила крылья и взлетела, зависнув над палубой.

— Спасибо за помощь! — поблагодарила она. — Я, в свою очередь, займусь тем, чтобы и у тебя была возможность вернуться домой! Приплывай, когда сочтешь нужным! До свидания!

Словно ожидавшая слов прощания, «Принцесса» дала ход и, заложив циркуляцию, встала на курс прочь от берега. Зависшая в воздухе розовая аликорн наблюдала за удаляющимся кораблем, после чего развернулась и полетела к знакомому берегу.

А едва ее копыта коснулись камней набережной, она проснулась, лежа в кровати. Крылья ее, на которых она только что летела к берегу, здесь были стянуты ремнем, а на роге по-прежнему красовался блокиратор. Осознавать это было очень неприятно, но в голове Кейденс сейчас бродили другие мысли.

Для начала требовалось понять, что она почувствовала во сне. Чьи досаду и раздражение она ощутила? Явно не свои собственные, ведь это случилось, когда они победили бурю. Значит, того, кто эту стихию на них насылал.

А ведь этот кто-то пытался играть на ее страхах, вдруг поняла Кейденс. Он уменьшал ее островок, он призывал к его берегам «Принцессу», чтобы одним ее присутствием лишать хозяйку сна покоя. А потом, когда она решила переиграть все по-своему, создал эту бурю! И, судя по ее утреннему состоянию, неизвестный насыщался ее страхом, ее переживаниями. Ведь сегодня, когда неведомый противник был повержен, аликорн, проснувшись, не ощущала ни слабости, ни усталости!

Все указывало на то, что она имела дело с кошмаром. И, к счастью, прогнала его. Но ведь Найтмер не просто так называли владычицей кошмаров. Она бы ни за что не стала насылать их на свою подругу! Наоборот, после ее появления принцесса Любви не видела кошмаров, если не считать тот, который создала для нее сама черная аликорн. Но за него она подругу уже давно простила. Важнее было то, что, судя по всему, кошмары снова обрели полную свободу. А это говорило о том, что с Найтмер что-то случилось!

Осознав это, розовая аликорн вскочила с кровати. Правильно ей во сне говорила «Принцесса». Она просто сидит и ждет спасения! А ведь могла и сама что-то предпринять, чтобы хоть как-то помочь тем, кто придет на помощь. Вот только что она могла?

Принцесса Любви подошла к большому, но, к сожалению, помутневшему от времени зеркалу, находившемуся в ее комнате. Кстати, такой налет времени находился на всех вещах в этом здании. Сомбра совершенно не заботился об обстановке, причем явно уже давно.

Осмотрев себя, Кейденс вздохнула, пройдясь взглядом по блокиратору на роге и ремням, стягивавшим крылья. Но потом она внимательнее присмотрелась к блокиратору. Впервые за все то время, что он был надет на ее рог.

Прежде все ее знания об этих устройствах были сугубо теоретическими. Но вот теорию аликорн знала неплохо. Устройства эти появились очень давно и с течением времени постепенно модернизировались. Например, в Эквестрии они сейчас были запирающимися. То есть в паре к устройству шел специальный магический ключ, и только с помощью него блокиратор можно было снять.

Здесь же она видела такое же старое устройство, как и все остальное в резиденции Сомбры. Ну, наверное, это было логично. Империя отсутствовала тысячу лет. Здесь просто неоткуда было взяться новым разработкам. Так вот, ее блокиратор был очень старой модели. Судя по всему, держался он только за счет того, что был с силой насажен на рог. Это же подтверждалось и тем, что блокиратор давил на него.

Вот только за счет того, что с наружной стороны он был абсолютно гладким, а концы его плавно закруглялись, снять его без посторонней помощи все равно было нельзя. Копытам просто не за что было бы зацепиться.

В какой-то момент Кейденс хотела уже признать, что ей действительно остается только ждать спасения. Но потом она вспомнила свой давешний сон. Там она взяла все в свои копыта, нашла общий язык с «Принцессой» и в итоге победила кошмар во сне! Так почему она так легко сдается в реальности? Тем более, если с Найтмер что-то случилось, то ей срочно нужно действовать самой, ибо, если все настолько плохо, то помощь может и не прийти!

Развернувшись, аликорн прошла к выходу из своей комнаты. Выглянув, она не обнаружила стражника, который обычно караулил дверь ее покоев. Выбравшись в коридор, она прошлась в обе стороны, но обнаружила всего одного кристального пони в доспехах солдата Сомбры, который просто безучастно сидел в углу. Заметив ее появление, королевский гвардеец лишь поднял голову, после чего потерял интерес.

Такое поведение виделось странным. Как и тот факт, что резиденция казалась покинутой. Что это — ловушка или подтверждение ее теории? Провоцирует ли ее король, чтобы обвинить в попытке побега? Или его действительно уже нет поблизости? Ведь если Сомбра со своими солдатами куда-то отправился, то гадать, куда именно, не нужно!

Вернувшись к себе, Кейденс принялась лихорадочно размышлять. Похоже, у нее оставалось очень мало времени. Вряд ли здешний хозяин провоцировал ее к попытке побега. Ему не нужен был предлог, чтобы что-то сделать с ней. Он и так был здесь тираном и абсолютным властителем, не зависящим ни от кого. Значит, он действительно куда-то отправился. Это было и плохо, и хорошо. Плохо тем, что аликорн догадывалась, с какой целью темный маг мог отлучиться. Хорошо тем, что ей предоставлялся шанс.

Снова уставившись в зеркало, она рассматривала проклятый блокиратор. Даже если ее сейчас не охраняют, как его снять самой? И, неожиданно для самой себя, принцесса Любви придумала способ. Блокиратор, хоть и был гладким, но все же обладал в наиболее толстом месте большим диаметром, чем диаметр ее рога. Нужно было найти какое-то узкое место, куда она могла бы сверху или сбоку положить рог так, чтобы ее голова и блокиратор оказались по разные стороны расщелины. А дальше достаточно было просто потянуть назад. Устройство бы зацепилось за края щели и слезло бы с рога! Вот только где найти что-то подходящее?

Осмотрев свою комнату, аликорн, к сожалению, ничего подходящего не нашла. Отверстия ей не подходили, так как в дырку подходящего диаметра не пролез бы блокиратор, а в слишком большой он бы не удержался. Нужна была именно какая-то щель, обладающая незамкнутым контуром, чтобы она могла сбоку поместить туда рог. Но вся мебель, хоть и выглядела старой и потрепанной временем, была крепкой, без щелей и зазоров.  И при этом не обладала какими-либо декоративными элементами. Видимо, Сомбра не признавал украшения. Жаль, ведь какой-нибудь такой деревянный завиток как раз бы подошел!

Выбравшись из своей комнаты, принцесса Любви, пользуясь тем, что никто за ней так и не следил, прошла в соседнюю. Комнатка оказалась небольшой, шагов пять в длину, это явно было не жилое помещение, а служебное, какая-то кладовка. Здесь обнаружилась куча какого-то старого хлама. Но зато у противоположной стены Кейденс увидела то, что ей было нужно! Массивный обшарпанный гардероб возвышался до потолка, сам он был ровным и гладким, как и полагалось шкафу. Ножки его были толстыми, чтобы выдерживать вес этого предмета мебели, но зато в местах, где они крепились к днищу, возле каждой располагались декоративные завитки. Судя по всему, они идеально подходили для ее затеи — выглядели довольно крепкими и имели подходящий размер.

Минус был только один, но существенный. Ножки у гардероба были низкими, буквально в одно копыто высотой, поэтому и завитки располагались лишь чуть выше уровня пола. А геометрия их была такова, что рог принцессе Любви требовалось подсунуть снизу, а потом чуть приподнять, чтобы он вошел в щель декоративного элемента.

В итоге ей пришлось повозиться. Улечься перед шкафом она не могла, так как тогда не смогла бы отодвигаться, тяня рог на себя. Кейденс, изогнувшись, припала на передние ноги, положив на них подбородок, задние же расставила в стороны, но оставила стоять на копытах. Со стороны, наверное, можно было бы подумать, что она что-то потеряла под гардеробом и заглядывает туда в поисках пропажи. Но на самом деле она, осторожно повернув голову, чтобы не уткнуться ни во что чувствительным кончиком рога, подвела его под шкаф, точно под выбранный деревянный завиток. Для этого пришлось голову, повернув ее набок, вообще на пол положить. А дальше аликорн снова повернула голову подбородком вниз и чуть сильнее изогнула шею, приподнимая рог.

К счастью, она все сделала правильно! Рог вошел так, как она и запланировала. Блокиратор оказался за завитком, теперь следовало потянуть. Это принцесса Любви и сделала. И вначале все шло так, как она и задумывала. Сам по себе рог легко выходил из завитка, но стоило дойти до места, где на нем сидел блокиратор, как устройство уперлось в края декоративного элемента и дальше двигаться отказалось.

Вот только тянуть назад рог оказалось непросто. Кейденс не могла встать и полноценно опереться на передние ноги, так как рог должен был находиться в горизонтальном положении, задние конечности были широко расставлены. Из-за этого сейчас самой высокой точкой ее тела был круп, но принцессу больше заботило то, что она практически утыкалась лицом в пол, который здесь в прошлый раз подметали, видимо, еще до воцарения Сомбры.

Очередной раз вдохнув пыль, аликорн не удержалась и чихнула, дернув головой. Что произошло с блокиратором, она понять не смогла, ибо вдруг потеряла возможность хоть как-то вращать головой. Похоже, завиток все же оказался не очень подходящим, и, когда она дернула посильнее, блокиратор вошел в щель и заклинил там!

Попытавшись потянуть, Кейденс не преуспела. Проклятое устройство намертво засело в щели, при этом не менее крепко держа ее за рог! Постаравшись толкнуть голову вперед, чтобы, если и не снять блокиратор, то хотя бы выбить его из щели и освободиться, она охнула, так как проклятое устройство начало сильно давить на рог.

Только тут принцесса осознала, в какую ловушку себя загнала. Еще немного подергавшись, она убедилась в тщетности попыток. И что теперь было делать? Ждать помощи? А от кого? Сомбра, вероятно, находился вообще не здесь, а его солдаты…

Аликорн охнула, осознав еще одну неприятную вещь. А именно пикантность позы, в которой она находилась — с выставленным вверх крупом и расставленными задними ногами. Да еще и прямо хвостом к двери! Если кто-то сейчас зайдет, то первым делом он увидит…

Оставалось только надеяться, что это будет кобылка. Но все равно все поймут, что она хотела сделать! От волнения Кейденс задышала чаще, а от этого снова наглоталась пыли и расчихалась.

И тут, словно в продолжение ночного кошмара, дверь за ее спиной со скрипом отворилась!

— Вот я тебя и нашел! — торжествующе пророкотал хриплый незнакомый голос, приведя аликорна в ужас.

Все-таки жеребец! А она в такой позе и не может сдвинуться! Да еще и голос, который может принадлежать только отъявленному мерзавцу, который явно не постесняется воспользоваться ситуацией! А еще, судя по его словам, он специально ее искал! Значит, это все-таки была провокация короля!

Кое-как скосив глаза, пленница гардероба смогла увидеть только ноги, обутые в форменные сапоги солдата Сомбры! И эти ноги сделали шаг к ней!

Что было дальше, Кейденс не запомнила. Тело действовало само, на инстинктах, будто кто-то перехватил контроль над ним. Через миг ее рог был свободен, а слетевший с него блокиратор остался валяться где-то под шкафом. Передние ноги, упершиеся в пол, распрямились, толкая ее тело навстречу врагу, а задние, соединившись, выстрелили, целясь копытами в самое уязвимое место — в голову.

Судя по тому, что удар она почувствовала всем телом, сила его вышла отменной. Утвердив все четыре ноги на полу, аликорн прыжком развернулась лицом к противнику, возвращая себе понимание ситуации и удивляясь тому, что сделала. Такого она от себя не ожидала!

Но сейчас было не время удивляться самой себе. Блокиратор был снят, но она помнила, что после его длительного ношения нельзя было сразу применять сильную магию. Значит, со своим противником ей придется справиться без нее!

Осмотрев врага, Кейденс хмыкнула. От ее удара с того даже слетел шлем, а его обладатель стоял, покачиваясь. Похоже, он был нокаутирован. Вот только, посмотрев на его лицо, принцесса Любви ахнула.

— В гневе ты еще прекрасней, дорогая… — произнес, собрав глаза в кучку, ее милый Шайни. А потом рухнул на пол без чувств.

Глава 27 (34)

Отправка Шайнинга на задание прошла спокойно. Миднайт доложила, что ее ночные пегасы дотащили нашего шпиона-диверсанта даже не до рубежей Кристальной империи, а чуть ли не до пригородов ее столицы. Расчет на то, что Сомбра только со стороны границы с Эквестрией расположил свою охранную систему, оправдался. Пришлось, конечно, крылатым ночным транспортникам заложить немаленький крюк, чтобы зайти к недовластелину, так сказать, не с парадного входа, а с черного. Но это дало желаемый результат. Фестралы, оставив пассажира, пользуясь тем, что дело происходило ночью, некоторое время барражировали над местом высадки единорога. И никто на вторжение не среагировал. К счастью, король, хоть и был местами крайне предусмотрительным, в других местах оставлял лазейки, одной из которых мы и воспользовались.

Что там дальше происходило с Шайнингом, я не знал. Связи с ним не предусматривалось. Можно, конечно, было попытаться найти его сон. Но я резонно сомневался, что диверсант на вражеской территории сможет спать по графику, поэтому и не стал единорога этим грузить. Мы просто договорились, что он действует автономно. На всю операцию я выделил две недели. Если в этот срок мой шпион не объявится, его можно будет считать провалившимся и готовить новую операцию.

Но я очень надеялся, что до этого дело не дойдет. Все же, выражаясь языком химии, Шайнинг и Кейденс — два элемента, которые при встрече вступают в бурную реакцию с выделением большого количества энергии любви. Кризалис в каноне от их встречи поплохело сильно и быстро, а ведь там они даже не целовались! Так, рога скрестили.

Конечно, я настаивал на том, что братишке Твайлайт нужно будет забрать невесту и свалить по-тихому. Но на крайний случай всегда оставалась вероятность, что не вовремя заглянувшего на огонек короля катапультирует из его столицы так же, как королеву в оригинале.

В отсутствии Шайнинга у меня сразу появилось больше времени. Да и не тупил никто вокруг, не вызывал желания ругаться сквозь зубы. В моем нынешнем состоянии это было несомненным плюсом. Правда, и без этого иногда накатывало желание то завалиться на весь день в кровать, то пойти и выпороть кого-нибудь.

Размышляя над нелегкой кобыльей долей, я неожиданно пришел к мысли, что восстание Луны, по всей вероятности, началось именно в такой период. Принцессу ночи просто вштырило сильнее обычного, вот она и слетела с нарезки. В любом случае, даже если это и было одной из причин, то уж точно не оправданием.

С Луной я, кстати, давненько уже не общался, но и надобности такой не возникало. Всю необходимую информацию я от соперницы уже получил, а лишний раз перед ней светиться пока не хотелось. В любом случае, нужно было сначала вытащить Кейденс, следом заполучить технологию сепаратора, а уже только потом думать, что делать с Луной.

При детальном обдумывании идея делиться с ней силами поровну уже не казалась такой хорошей. А иных вариантов, судя по данным, полученным от принцессы любви, не было. Ну, можно было бывшую напарницу после разделения грохнуть, заполучив всю силу обратно и избавившись от мины замедленного действия в голове. Но этот вариант я рассматривать не хотел. Все же, пообщавшись с Луной, понял, что жалко мне ее будет. Не была она такой плохой по сути. Да, много ошибалась, да наломала в итоге дров, но сейчас это понимала и раскаивалась. Другое дело, что все это я наблюдал, пока темно-синяя аликорн сидела в тюрьме. Не переклинит ли ее снова, если она получит свободу, я не знал  и предполагать не брался.

Да и общественное мнение я еще только начал подготавливать. Хотя, должен признаться, на следующий после моего интервью день в Эквестрии взорвалась информационная бомба. «Сентинел» снова раскупили подчистую, так что пришлось еще допечатывать. Ребятки Миднайт по ее поручению активно слушали, кто как на прочитанное отреагировал. И, в общем, мне все нравилось. Кто-то восхищался Найтмер Мун, которая, оказывается, еще одну преступницу сдерживала, да не где-нибудь, а внутри себя самой. Кто-то офигевал от коварства Селестии. А некоторые обратили внимание и на отдельную колонку о пропаже Сансет Шиммер.

Среди последних оказались и маги моего ОКБ. Это, наверное, было предсказуемо, ведь молодая талантливая волшебница уж точно должна была быть у них на виду. К счастью, они не явились ко мне всем своим составом, а послали делегатов в лице начальства. Да и еще один предлог у магов был.

— Ваше высочество! — взлохмаченный чуть сильнее обычного профессор Лептон, зайдя в мой кабинет, после того, как я велел впустить ученых, отвесил мне уважительный поклон. Позади него сделала реверанс как всегда безукоризненная леди Кварк. — Ваша задача по зачарованию выполнена! — сказав это, он выложил на мой стол ранее выданные мною же самоцветы. — Все необходимые эффекты наложены и будут держаться до тех пор, пока камни не будут разрушены.

— Радиус действия, ваше высочество, до десяти шагов для полного эффекта, около тридцати шагов для остаточного эффекта, — добавила его заместительница. — Больше, к сожалению, не получится. Размеры и качество камней не позволяют.

— Этого более чем достаточно, — благосклонно кивнул я. — Я довольна, уважаемые. Но, похоже, вы про что-то еще хотите у меня спросить.

— Да, хотели бы… — неожиданно замялся маститый волшебник, обернувшись на свою спутницу.

— Это относится к Сансет Шиммер, — вздохнула та. — Мы узнали из сегодняшней газеты, что вы озаботились выяснением ее судьбы. И… — она тоже прервалась, собираясь с мыслями. — И мы сами, и наши коллеги из бюро хотели бы помочь в расследовании.

— Похвально, — заключил я. — Вот только не пойму, отчего вы оба так стесняетесь об этом говорить.

— Стыдно признаться, но мы только сейчас, прочитав ваше интервью, переосмыслили ситуацию, — понурившись, ответил профессор.

— Мы должны были забеспокоиться раньше, — кивнула леди Кварк. — Понимаете, раньше мы не могли и подумать о том, чтобы поставить под сомнение то, что говорила нам принцесса Селестия. А теперь… — она задумалась. — Теперь я склонна полагать, — волшебница прижала ушки и посмотрела на меня взглядом побитой собаки. — Склонна полагать, что ваша сестра нарочно ввела нас в заблуждение! — собравшись с духом, выдала она.

— А откуда столько страха? — усмехнулся я. — Не переживай. Я не расценю твои слова как оскорбление величества. Тем более, я с тобой согласна. Но что же вам сказала моя непутевая сестра?

— Сансет Шиммер подавала большие надежды, — подал голос профессор. — Я сам однажды принимал у нее экзамен. Блестящая молодая волшебница. Вот только она была… — он призадумался. — Довольно неуживчива. А когда стала ученицей принцессы Селестии, еще и возгордилась. Хотя, признаюсь, у нее действительно были поводы для гордости.

— Когда она в какой-то момент перестала появляться в наших кругах, большинство вздохнуло с облегчением, — продолжила местная программистка. — Однако мы все же поинтересовались у ее высочества, куда подевалась ее ученица. Все же у нас были некоторые проекты, в которых она участвовала…

— И Тия отделалась какими-то общими словами, уверив вас, что все в порядке, — предположил я.

— Она сообщила, что это секретная информация. Но потом в нашей среде откуда-то появился слух, что Сансет Шиммер отправилась в долгосрочную экспедицию, — кивнул Лептон. — Сейчас мы полагаем, что он исходил от принцессы Селестии. Других подробностей ваша сестра не дала, а мы не решились снова спрашивать.

— Вскоре как-то так получилось, что все мы просто выкинули эту не самую приятную особу из головы, — вздохнула Чарм. — И только сейчас, прочитав ваше интервью, задумались о том, что эта экспедиция уж слишком затянулась. Прошло уже пять лет, а мы до сих пор даже не знаем, что это была за экспедиция!

— И еще мы поговорили с коллегами, — добавил Лептон. — Ваше высочество, тут мы еще раз должны поблагодарить вас! Общая работа в бюро помогла нам самим преодолеть многие разногласия, благодаря чему мы и провели общее совещание. И… — он невесело усмехнулся. — Есть такой термин — «коллективная безответственность». К сожалению, в случае с Сансет Шиммер его можно применить к нам. Ну, ко всему нашему столичному ученому сообществу…

— Мы все полагали, что экспедицию, в которую уехала эта молодая волшебница, организовал кто-то из конкурентов, — пояснила леди Кварк. — Поэтому никто особо и не выяснял судьбу Сансет. И только сейчас, ваше высочество, когда вы собрали нас вместе, мы обобщили наши данные и поняли, что никто из нас не организовывал в то время экспедицию. И мы вообще не нашли каких-либо данных о возможной исследовательской миссии предыдущей ученицы Селестии…

— Итак, подытожим, — кивнул я. — Сестра, хоть и не прямо, но косвенно ввела вас в заблуждение. Ну а сейчас, благодаря моему интервью, вы это поняли, — маститые ученые удрученно кивнули. — И вся эта ситуация привела к тому, что пропавшую ученицу все эти годы никто не искал. А ведь Тия явно что-то знала…

— Она ведь была персональным наставником Сансет, — вздохнул профессор. — Поэтому мы и не били тревогу. А сейчас понимаем, насколько глупо все получилось.

— Если в расследовании потребуется наша помощь, — продолжила его заместительница. — Мы готовы оказать ее!

— Спасибо, уважаемые, — ответил им. — И знайте, вашей вины тут нет. Что бы ни случилось с этой волшебницей, подозреваю, ответственна за это моя непутевая сестра. Вы все были введены в заблуждение. Но ничего, мы обязательно во всем разберемся. Если понадобится помощь, вам непременно дадут знать. Все на этом?

— Да. Спасибо… — пробормотал профессор и поклонился. Кварк повторила реверанс, после чего ведущие ученые моего ОКБ покинули кабинет.

Кто бы мог подумать, что эта история с огнегривой бунтаркой окажется настолько к месту! Теперь эти маги, которые еще не так давно участвовали, пусть и по незнанию, в заговоре против меня, полностью на моей стороне! И главное — они еще и виноватыми себя ощущают! Ведь как так?! Коллега пропала, а они за столько лет и не почесались даже, пока я им о ней не напомнил!

А еще лучше то, что я им ни в чем не соврал, в отличие от Селестии. Это же надо было додуматься с этой экспедицией. Видимо, маги принцессу солнца тогда врасплох своим вопросом застали, вот она и не придумала ничего лучше. Версия-то шита белыми нитками и элементарно проверяется. Тие просто повезло, что ученым не особо-то и хотелось на тот момент разыскивать Сансет, они с гораздо большим удовольствием грызлись между собой. А ныне, когда я эту грызню прекратил, они своим коллективным разумом и доперли, что дело тут нечисто…

А в том, что Сансет сбежала из-за глупости белой любительницы сладостей, я никогда не сомневался. Ну, сами подумайте! Где Тия, а где Сансет? Одной пара тысяч лет, другой от силы пара десятков. И требования к ним должны предъявляться соответствующие. Сволочной характер Шиммер даже вполне можно понять. Гормоны играют, подростковый максимализм, нереализованные амбиции. И Селли тоже должна была все это прекрасно осознавать. Более того, воспитывать подопечную так, чтобы купировать ее отрицательные качества. А что в итоге вышло? Сансет сбежала аж в другой мир. Да и там успокоиться не смогла. Желание отомстить ее не оставляло, иначе не сперла бы она корону Твайлайт. Значит, довела ее белая аликорн до белого каления…

Понятно, что Сансет тоже не бедная невинная овечка, на каждой лежит часть вины. Но вот на Тие должна лежать гораздо большая часть. Это она в их паре была мудрой наставницей. И это она с треском провалилась, на пустом, в общем-то, месте получив смертельного врага вместо потенциальной помощницы и, чем черт не шутит, может быть, даже в будущем аликорна.

И, что больше всего радовало, пришли волшебники со своими мыслями ко мне, хоть и считали себя виноватыми. А я с них этот груз снял, так что маги мне теперь будут еще больше благодарны. Сплошная выгода!

А еще они принесли начинку для статуи! Как раз вовремя, ибо вчера у меня получилось изготовить отличный образец, с которого я снял слепок. Значит, скоро проект для кандидата в ханы будет завершен!

Так что, пусть медленно, но ворох проблем начинал разгребаться. Зебры скоро отпадут, занявшись выборами хана. Кейденс, надеюсь, возвратится целой и невредимой, а то, может, и Сомбру по пути на ноль помножит. Конечно, оставался еще крейсер, но «Принцесса», похоже, не собиралась приходить к нашим берегам.

Поэтому большую часть имевшегося времени я посвятил отработке техники телепортации.

Как выяснилось, правильно я в прошлый раз сделал, что не стал внутри дворца телепортироваться. Все же какая-никакая, но охранная система здесь была. И я своим экспериментом ее бы активировал. Ничего бы мне, конечно, за это не было. Но все же подобный инцидент был бы, в любом случае, излишним. Так что хорошо, что, благодаря предусмотрительности, смог его избежать.

Поэтому тренироваться я отправился в какой-то лесопарк в предместьях. Взял с собой пятерку гвардейцев. Так, на всякий случай, ну и для порядка. Найдя какую-то поляну, на которой не наблюдалось других пони, для начала повторил теорию.

Сейчас все следовало делать по уму, а то, в прошлый раз, читая трактат, я вспомнил, что разок уже использовал телепортацию. Было это, когда я в Вечнодиком лесу на монстров охотился. Помнится, я тогда еще подумал, что слишком туго у меня выходит. Идиот несчастный! Меня теперь каждый раз, когда я вспоминал, как я в тот раз все проделывал, пробирало до мурашек. Как меня на выходе не расщепило на сотню маленьких Найтмер? Не иначе как чудом…

Ныне же я был вооружен продвинутой теорией телепортации Лептона, поэтому экспериментировал без особого страха. Собственно, практика показала, что в этом я не ошибался. Поскакав телепортом от одного края поляны до другого, я подумал, что надо бы попрактиковаться с грузом. Тем более, энергозатраты действительно были заметно меньше того, что было раньше.

Вспомнив, что уже приходилось изображать из себя авиатранспорт, решил, что когда-нибудь мне может понадобиться кого-то еще быстрее перенести. Поэтому, подозвав одного из гвардейцев, несколько раз переместился с ним в качестве пассажира. Потом повторил это с двумя, все работало отлично.

На самый конец я оставил отработку телепортации за пределы прямой видимости. Тут, помимо всего остального, надо было еще и очень хорошо представлять себе точку назначения. Благо, память аликорна в этом смысле была идеальной помощницей.

Предупредив фестралов, что сейчас на некоторое время пропаду из вида, перенесся в дворцовый парк, в то место, где раньше статуя Дискорда стояла. Посетителей тут особо никогда и не было, поэтому я не боялся своим неожиданным появлением кого-то перепугать. Вообще, хотел сначала махнуть куда-нибудь подальше. В Сталлионград, например. Или хотя бы в Нижние Мхи. Или как тот городок, лежавший на полпути к центру местной промышленности, назывался? Верхние Котлы? А, не важно…

В общем, хотел я, но отказался, решив начать с маленьких расстояний и остаться в пределах столицы. И, наверное, правильно сделал. Так хотя бы оценил, насколько далеко бы меня хватило. Пожалуй, до города фабрик за одну итерацию я бы не добрался. Пришлось бы в тех же Малых Пнях останавливаться на отдых.

Вернувшись к гвардейцам, я, собрав их всех, прыгнул снова в дворцовый парк, где служак и отпустил.

В целом экспериментом был доволен. Теперь я вполне спокойно мог использовать телепортацию, не опасаясь впечатать себя в стену или чего-то такого подобного. Кроме того, это выходило довольно быстро и не так уж затратно. Ну, наверное, имея такую книгу навыков, как труд профессора Лептона, надо было быть совсем уж дураком, чтобы не освоить сие умение.

Так что в кабинет я вернулся в хорошем настроении и даже пребывал в нем до вечера. Закат тоже прошел без происшествий. А в сумерках я опять слетал в руины замка, где, наконец, закончил статую зебры. Естественно, зачарованные камушки, которые должны были распространять вокруг себя ауру спокойствия и умиротворения, были заложены внутрь.

Свежеизготовленную статую я поместил в заранее приготовленный барабан с песком, зарядил накопитель во вращающем механизме и с чистой совестью оставил фигуру зебры состариваться.

Ночью я снова не пошел к кандидату в ханы, решив, что сделаю это завтра, после того, как удостоверюсь, что статуя окончательно готова. Сны Сомбры я больше не искал, Кейденс отсутствовала. Луна в своей тюрьме наличествовала и даже, к моей радости, читала оставленные мною выдержки из трактата о дихотомии. Поэтому я благоразумно не стал принцессу ночи трогать. Пускай себе просвещается!

В общем, уже которая ночь у меня прошла без визитов. Была мысль покошмарить Кризалис, но от нее я отказался. А то было подозрение, что после такого кошмарить исподтишка начнут уже меня самого. И отнюдь не во снах…

Первую половину следующего дня я посвятил закреплению навыка телепортации. Переместился в ту самую дальнюю часть парка, где раньше Дискорд простаивал, и там таскал с аллеи на аллею пятерку гвардейцев. Не сказать, что фестралы были рады таким упражнениям, но и явных проблем никто из них не испытывал. Я даже специально солдат опрашивал, особо напирая на то, что не нужно мне тут показной бравады. Чтобы они не пытались показать перед начальницей, какие они непробиваемые. Мне, наоборот, нужно было возможные симптомы отследить.

Но все проходило спокойно. Гвардейцы ни на что не жаловались. Головы у них не болели и не кружились, желудки не стремились резко расстаться с завтраком, а кишечники — с ужином. Да и внешне ночные пегасы выглядели молодцами. В какой-то момент я даже подумал, что это очень хорошо, что у меня сейчас не горячие дни, а обратная фаза. А то бы еще залип на какого-нибудь копытного мужика…

Завершив испытания и вернувшись к себе к обеду, уже приказал принести себе покушать, как секретарша доложила, что меня срочно хочет видеть Миднайт. И, судя по недовольному шипению из прихожей, перед словом «срочно» необходимо было добавить «чрезвычайно».

— Госпожа коммодор! — залетев в кабинет и захлопнув дверь, чуть не отбив нос не успевшей отойти подчиненной Рэйвен, выпалила коммандер. — Срочное донесение от группы, следящей за мятежницей Твайлайт Спаркл!

— Что она опять учудила? — поинтересовался, невольно проникаясь нервозностью обычно спокойной командующей ночной гвардией.

— Мы скрытно отслеживали ее действия, как вы и приказывали, — доложила Миднайт. Я попытался вспомнить, когда я такое ей поручал, но не смог. Видимо, вылетело из головы со всеми последовавшими свистоплясками. — До сего дня ни в чем явно предосудительном она замечена не была. Но сейчас она вместе с подругами направляется к руинам вашего замка!

— Что?! — наверное, хорошо, что еду мне доставить не успели, иначе, если бы я что-то ел, то точно бы подавился. — Вот негодяйка! Мало ей было в прошлый раз! Кто остался шпионить за ней? — спросил, устремив взгляд на коммандера.

— Четверо моих фестралов во главе с лейтенантом, — отрапортовала офицер. — Они, следуя моим заранее утвержденным инструкциям, сразу полетели в руины замка, чтобы затаиться там и при необходимости задержать заговорщиц!

— В этот раз она ссылкой не отделается! — злость на эту клячу с меня в этот момент, наверное, можно было сцеживать как яд со змеи, столько ее было. Ведь, черт возьми, уже все нормальные пони со мной помирились. Только эта ущербная осталась! Вот, опять поперлась, так еще и других подговорила! Ну, сама напросилась! — Четверых нам хватит, — решил я. — Сейчас мы с тобой телепортируемся в замок. Пора познакомить чей-то фиолетовый круп с ремнем!

— Давно пора, госпожа коммодор! — расплылась в довольной улыбке Миднайт.

Пару минут мы потратили на то, чтобы выйти из дворца в парк, после чего я перенес нас с коммандером. Но не сразу к замку, а на опушку Вечнодикого леса ввиду Понивилля.

— Лети к замку, рассаживай своих по местам так, чтобы эти клячи их не заметили, — скомандовал я Миднайт. — В случае чего не стесняйтесь применять силу. Главное — не убивать. Я кое-что проверю и тоже, если обстоятельства позволят, появлюсь в замке. Если я там буду, то сделаю все сама, если я в течение часа не появлюсь, вяжите Твайлайт и тащите ее сразу в столицу! Основная цель — фиолетовая мятежница. Остальных трогать, только если будут мешать захвату Спаркл! Понятно?

— Так точно! — оскалилась фестрал. — Отутюжим всех при необходимости!

Я лишь поморщился, вспомнив, к чему в итоге привела эта моя давняя оговорка. Если бы не она, то Твайлайт не задала бы поисковому заклинанию утюг вместо очередного параметра. И тогда у меня не было бы головной боли в виде бороздившего наши воды британского крейсера, который почему-то был размером с линкор. Правда, тогда, наверное, фиолетовой волшебнице удалось бы вернуть Тию. И еще неизвестно, что было бы хуже конкретно для меня…

Тут можно было бы поинтересоваться, почему я не перенесся сразу в руины. Ну, просто не все мозги мне дурацким приливом агрессивности переклинило. Даже в этом состоянии я заставил себя обдумать ситуацию и вспомнить, почему нахождение Твайлайт и компании там, куда они собирались, опасно для меня. Получить по башке Элементами мне по-прежнему совсем не хотелось. Поэтому, не зная, успела ли добраться туда ученица Тии, я решил действовать с некоторой осторожностью. Конечно, на постаменте лежали ни на что не годные муляжи. Но черт ее знает, эту неадекватную Твайлайт! В каноне Найтмер вообще те шары в труху раскрошила, но это Шестерку не остановило.

Кроме того я хотел еще кое-что уточнить. Ну не мог я поверить, что после всего нашего отличного общения Рэрити вот так запросто примкнула к этой банде, которая направилась на темное дельце! Подружками мы, конечно, не стали, но белая волшебница явно имела обо мне положительное мнение. Как, кстати, и Флаттершай, но ту могли просто, что называется, задавить большинством, убедив пойти с остальными. А вот с Рэрити такой маневр бы не прошел. Так что, если пошла и она, то произошло что-то странное…

Поэтому, отослав Миднайт, я укрылся невидимостью и, в наглую пользуясь свежеприобретенным навыком, телепортировался не в замок, а в бутик «Карусель». Прыгнул сразу внутрь, не до церемоний было. И, черт возьми, беглого осмотра мне хватило, чтобы понять, что дома никого нет. Все-таки ушла! Как же они ее уговорили? Или, может, она направилась куда-то по своим делам?

К сожалению, радара на поиск модельерш у меня не было, поэтому я просто решил проверить дома остальных воплощений Элементов.

Где жила Рэйнбоу, я понятия не имел, но относительно нее у меня и сомнений не было. Не удивлюсь, что именно эта сорвиголова активней всего подбивала подруг на поход. Пинки в своей кондитерской отсутствовала, заведение пустовало и, похоже, было временно закрыто.

И это могло бы начать напрягать меня, если бы, скакнув на яблочную ферму, я не обнаружил там Эпплджек, занимавшуюся опилкой какой-то частично засохшей яблони. Так! Кажется, не все так плохо!

Последним в моем чек-листе был коттедж Флаттершай. И, появившись внутри, я застал, как и когда-то давно, идиллическую картину. Подружки пили чай! Рэрити все же не подвела! Она не поперлась с фиолетовой неадекваткой в лес, а вместо этого пошла к желтой любительнице зверей чаи гонять! И, судя по их спокойствию, обе пони даже не подозревали о том, что где-то там за их спинами что-то делали их непутевые подружки!

Домик пегаса я покинул крайне довольным. Адекватная часть Шестерки явно ни в каких планах не участвовала. Твайлайт располагала, в лучшем для себя случае, только Пинки и Рэйнбоу. А этих двоих ей точно ни на какую активацию Элементов не хватит!

Успокоенный этой мыслью, я снова телепортировался. На сей раз уже в руины замка. Теперь удара гармонией под дых я мог не бояться. Волновало другое — хоть Твайлайт явно снова собиралась добраться именно до Элементов, я опасался, что не в меру любопытная волшебница обнаружит мою импровизированную литейную и состаривающуюся там статую зебры-праматери. Зная болтливость пони, можно было не сомневаться, что вскорости наша с кандидатом в ханы маленькая тайна станет всеобщим достоянием, что повлечет за собой неясные последствия. Причем они в любом случае будут негативными…

В целом, волна раздражительности спала, и я уже даже не собирался особо сильно тиранить настырных подружек. Ведь я, вроде бы, открытым текстом и не запрещал посещать руины замка, рассчитывая на то, что ни одна нормальная пони туда по доброй воле не полезет. Собственно, нормальные — Рэрити, Флаттершай и Эпплджек — и не пошли. А в гости ко мне пожаловали отмороженная Рэйнбоу, хаотичная Пинки и психически нестабильная Твайлайт. Ну, вот и что с них взять? И надо ли, помимо воспитательной порки, как-то наказывать?

В общем, я решил сначала посмотреть, зачем они вообще приперлись, а потом уже действовать.

Телепортировался я на знакомую вершину донжона, откуда быстрым шагом направился в зал, где располагался пьедестал с муляжами Элементов. Твайлайт, оправдывая мои ожидания, обнаружилась рядом с ними. При ней, как я и предполагал, были Пинки и Рэйнбоу. При этом розовая пони с крайним скепсисом разглядывала изготовленные мною обманки. Можно было подумать, что она в этой теме лучше фиолетовой волшебницы разбиралась. Хотя от кондитерши ждать можно было чего угодно.

— Ну, похоже, сейчас начнется веселье! — неожиданно провозгласила земная пони, словно подтверждая мои слова. Смотрела она куда-то мне за спину. При этом я был точно уверен, что все еще невидим. Но, прикинув, убрал маскирующее заклинание, представ перед гостьями замка в явном виде. От каноничной Найтмер я сейчас отличался только отсутствием доспехов. В принципе, никакой драки тут не ожидалось, поэтому и не стал я в латы облачаться. Зато рассерженную мину на лице состроил, самую малость оскалив клыки.

Отреагировали подруги по-разному. Пегас предсказуемо взъерошилась, встав в какую-то атакующую позу, Пинки, как ни в чем не бывало, помахала мне передней ногой, ну а бывшая ученица Тии просто растерялась. Выглядела она как ребенок, которого родители застали перед открытым сервантом за поеданием спрятанных там конфет.

— Вот только веселиться будете не вы. Я, кажется, всех предупреждала, — прищурившись, произнес, не давая главной смутьянке начать оправдываться. — Я ведь предупреждала!

— Но, Найтмер… — Твайлайт, развернувшись ко мне, сделала шаг назад и уперлась в пьедестал Элементов. — Я и не нарушала ничего…

— Веселиться будут все! — вдруг заявила розовая пони. — Ты ведь не думаешь, что только ты одна решила поучаствовать?

Честно говоря, этот ее вопрос меня сбил с толку. С одной стороны, она это, вроде, на серьезных щах сказала. А с другой стороны, это же Пинки! Поди пойми, что она вообще имела в виду. Вот только поразмышлять мне не удалось. Какое-то внутреннее, не шестое, а черт знает, какое, чувство вдруг заорало об опасности. Тут же заверещало сигнальное заклинание, которое я когда-то на себя накинул, а, как выяснилось деактивировать забыл. Тело Найтмер среагировало даже быстрее, чем я сам, отпрыгнув в сторону сразу на несколько шагов.

А в том месте, где я только что стоял, что-то взорвалось и поднялось облако какой-то магической взвеси, которая лишь краем задела меня, не причинив вреда. Размышлять о том, что это было, я не стал, резко стало не до того. Первые мысли о том, что три подружки устроили на меня засаду, я отмел. Они же сами сюда только что пришли, а до этого я здесь каждую ночь тусовался. Не успели бы они что-то подготовить. Да и это не в стиле Твайлайт.

— Теперь тебе не спастись! — торжествующий крик, разнесшийся под сводами зала, позволил мне тут же по голосу определить главного виновника «веселья». — Вот я и настиг тебя, тварь! Сколько бы ты ни прыгала телепортами, здесь я тебя догнал!

Довольно скалящийся Сомбра стоял во главе отряда, наверное, из полусотни рыл, оценивая обстановку. Но все же в основном он пялился на меня. Я же, в свою очередь, осмотрев недовластелина, отметил, что он, помимо своих стандартных нечищеных доспехов и побитой молью мантии нацепил еще кое-что. Амулеты. Ими темный единорог был обвешан, словно новогодняя елка игрушками. Еще больше сходство усиливало то, что в основном это были кристаллы, которые светились разными цветами.

Вот урод! Явился, понимаешь! И что-то, отметив число его приспешников, обряженных в шлемы подавления воли, мне как-то расхотелось с ним сражаться. Да не, почему расхотелось? Я, вообще-то, изначально не планировал! Но что там этот неадекват сказал? Что-то про то, что я от него бегал? Так это что, он за мной телепортировался, пока я по домам подруг шарил, а здесь догнал? Выходит, так!

Оставалось непонятным, как этот тиран недоделанный меня вообще нашел. Хотя тут гадать не приходилось. Наверняка он для этого Кейденс и исследовал. Снял с нее какую-то магическую сигнатуру, которая уникальна для аликорнов, и по ней навелся. Нас-то всего двое, и одна у него в тюрьме, так что у него даже шанса промахнуться не было! Вот ведь дрянь! Я же ему от имени Луны его ненаглядной говорил, чтобы сидел и носу из своей заснеженной империи не высовывал! Ну да, конечно! Послушал он, как же! Видимо, глупо было надеяться, что этот неадекват не решит переиграть все по-своему, руководствуясь своей искаженной логикой…

Все эти мысли пронеслись в моей голове за долю секунды. А в следующий миг я уже принял решение. Телепорты он там мои отслеживает? Так пусть еще попрыгает за мной по всей стране! И посмотрим, кто быстрее выдохнется — я, перемещаясь налегке, или он, таская свою группу поддержки! Вот только, собравшись телепортироваться отсюда куда подальше, я вдруг осознал, что новое умение отказало!

— А-ха-ха! — заливисто расхохотался Сомбра. — Никто! Слышишь? Никто не сможет отсюда телепортироваться, пока я сам этого не пожелаю! Даже ты, астральная тварь! И дымом ты более не обратишься! Об этом я озаботился в первую очередь! Хоть снаряд и не попал точно в тебя, но, даже задев краем, он выполнил свою задачу!

Я в это время как раз пытался применить запасной план для постыдного отступления. Но чертов темный единорог и здесь оказался предусмотрительным. Вот урод! И почему у него именно в эту сторону мозги прекрасно работают, но во всем остальном отказывают?

Правда, кое-чего чернокнижник, надеюсь, не учел. Осмотрев ряды его войска, я удовлетворенно заметил, что оно почти полностью состояло из единорогов и земных пони. Пегасов было сильно меньше, чем представителей двух других рас. Кстати, за спинами обряженных в стандартные доспехи зомбированных бойцов я заметил подозрительно знакомые тушки без брони. Вот только обдумывать, как и почему они здесь оказались, времени не было.

— Этих захватить, как тех, прежних! — властно кивнул Сомбра на троицу подруг. — Я чувствую в них что-то. Из них выйдут прекрасные рабы! Ну а ты… — он уставился на меня. — Ты знаешь, что сейчас будет! Сейчас восторжествует справедливость! Я долго этого ждал! Ждал и готовился! Моя милая Луна предостерегала меня, но я все предусмотрел! — он достал из-за пазухи еще какой-то сделанный на основе кристаллов агрегат.

Похоже, именно так выглядел заказанный мною же сепаратор. Внешне своей разветвленной формой он напомнил мне великий камень душ. И, помня, куда попадают плененные в камень души, я испытывать на себе его действие не хотел. Тут, конечно, не мир Древних Свитков, но вдруг какой-то аналог Каирна Душ отыщется?

— Скоро! — провозгласил король. — Скоро моя дорогая Луна будет свободна! И вместе мы покорим весь мир!

— Много болтаешь! — заявил я в ответ.

Пока темный единорог разглагольствовал, я уже успел достать свой боевой молот. К сожалению, времени переодеваться в доспехи не было. Свое же оружие я, размахнувшись телекинезом, метнул в противника, рассчитывая, что нестандартное использование позволит застать врага врасплох. Вероятность этого была высока, тем более тогда, когда он, подобно всем классическим злодеям, продолжал гнать пафосную пургу.

К сожалению, в последний момент эта паскуда обратилась черным туманом, пропустив молот сквозь себя. Правда, своим броском я сбил пару бойцов короля, которым не повезло стоять прямо позади него, но это явно был не тот результат, на который я рассчитывал.

Сомбра, снова обретя нормальную плотность, раскатисто расхохотался. Но в этот момент я телекинезом дернул улетевшее оружие к себе. Таким образом молот у меня стал неким бумерангом. И вот в обратном полете он знатно врезал по больной голове темного единорога. Заставить ее работать нормально я уже не надеялся, но зато корону с его башки сбил. Правда, к сожалению, ударил его молот не основной частью, а древком, так что череп тирана выдержал.

— Лимб заберет тебя! — взревел Сомбра. — Вы пятеро, схватить тех трех и охранять пленниц! — приказал он какому-то своему отделению. — Остальные — взять ее! — это уже недовластелин прокричал, указывая на меня.

На отдачу команд хозяин Кристальной империи потратил несколько секунд, которые я использовал с толком. Взлетев, устремился к большому пролому в крыше. Если все правильно помнил, его проделала Тия в ходе своего сражения с сестрой, когда падала с высоты после удачного удара Найтмер. Видно, уже тогда белая аликорн ела слишком много сладкого, раз, упав, даже крышу проломила.

Но сейчас я за это деяние Селли был благодарен, ведь через оставленную ею дыру собирался сбежать. Два или три пегаса в войске тирана все же было, и они даже, повинуясь приказу заподозрившего неладное хозяина, стартовали мне наперерез. Но тут к свалке присоединилась Миднайт со своими архаровцами. Фестралы сделали все правильно, они выждали момента и ударили, пользуясь своим преимуществом в воздухе.

— Ты слаба, астральная тварь! — заорал снизу Сомбра. — Тебе не уйти! Моя любимая будет рада твоей смерти!

И этот ублюдок, чтоб его черти драли, не только выкрикивал угрозы. Прямо из пола с ужасающей скоростью, повинуясь темной магии, вырвался огромный черный кристалл, который, мигом выросши до потолка, заткнул собой намеченную мною дыру.

— Приготовься к смерти! — расхохотавшись, прорычал враг. Под ним тоже начал прорастать кристалл, на его плоской вершине король поднимался к потолку как на лифте, перед собой он уже держал сепаратор, нацеливая его на меня. Большая часть его подчиненных, правда, бестолково перемещалась где-то снизу, вот только основная опасность исходила от темного единорога.

Но вдруг что-то изменилось. Сомбра словно споткнулся на ровном месте. Он, правда, стоял на верхушке своего кристалла, а не шел. Но значение имел тот факт, что королю явно резко поплохело.

— Сердце! — выпучив глаза, выпалил он, приложив ногу к закованной в броню груди.

После этого темный единорог пошатнулся, а конструкция под ним сначала перестала расти, а потом вдруг, будто разом потеряв опору, завалилась куда-то вбок, сбрасывая хозяина и всем своим, судя по всему, немалым весом обрушиваясь на одну из стен. Древняя, давно уже не знавшая ремонта кладка не выдержала такого грубого обращения, и в месте удара часть стены обвалилась, образуя дыру в соседний зал.

Посыпавшиеся вниз кирпичи, как я успел краем глаза заметить, вывели из строя одного или двух солдат Сомбры. Они, конечно, в касках были, так что вряд ли были убиты. Но после такого удара по башке обычно быстро в себя не приходят. Облако поднявшейся штукатурной пыли заволокло, наверное, половину зала, а кристалл, с которого свалился король, вдруг покрылся мелкой сетью трещин и через миг рассыпался на множество мелких осколков.

Сам же владыка Кристальной империи под моим удивленным взглядом кубарем скатился со своего упавшего сталагмита и беспомощно растянулся на полу. Я просто не верил своим глазам. Неужели мне в кои-то веки повезло, и сердечный приступ случился у подлеца в самый подходящий момент? Я даже передумал в него молнией, которую несколько мгновений накапливал, пулять, помня, что зарядом наши медики зачастую заставляли снова забиться недавно остановившиеся сердца.

Но, к сожалению, самоустраниться Сомбра не возжелал. Рычанием отогнав нескольких прислужников, он встряхнулся и начал подниматься на ноги. И в этот момент получил от меня подарок в несколько киловольт. Какой-то амулет, висевший на цепочке на груди у темного единорога, аж взорвался, разлетевшись осколками. Видимо, он отвечал за сопротивление молниям, но маленько не выдержал поданного мною напряжения. Но, несмотря на вышибленные пробки, противник и не думал сдаваться.

— Нет! Моя Луна! Даже ценой жизни я спасу тебя! Даже без сердца! — проорал он, видимо, окончательно оклемавшись. И это несмотря на то, что от него все еще дымок поднимался.

Под супостатом снова начал расти черный плоский кристалл, но я, дождавшись, пока он поднимется повыше, просто облетел его и через дыру, проделанную в стене предыдущей подставкой Сомбры, выбрался в соседнее помещение.

Судя по яростным крикам, растить кристалл вбок ему теперь было не так просто, поэтому тиран отправил по мою душу своих миньонов, от которых пока было мало толка. Они всей толпой ввалились в зал через штатную дверь. Единороги начали пулять по мне из всех рогов кто во что горазд, кто молнией, кто стандартным огненным шаром, кто-то вообще додумался попытаться меня телекинезом за ногу схватить. На это я ответил своим огнем, который был заметно эффективнее. Ха! Будут знать, как с аликорном связываться!

Земные же пони первым делом, пока я выводил из строя средними по силе молниями вражеских магов, пробежали зал насквозь и закрыли единственные ворота, которые вели из него наружу. К сожалению, дыр в крыше в этом помещении не было, как и окон. Вот черт! Это маги, значит, отвлекающий маневр провели. А я на него попался. Но ладно, хотя бы сократил группу поддержки противника. Судя по всему, доспехи солдат короля имели какое-то пассивное сопротивление стихиям, потому что никого из прислужников короля мои молнии, насколько я мог видеть, не убили. Но, корчась в судорогах, за врагом не побегаешь.

Я уже развернулся, готовясь разделаться с оставшимися миньонами недовластелина, как вдруг он самолично появился передо мной во вспышке телепортации. Вот читер! Всем телепортацию запретил, а сам продолжал пользоваться! Наверняка за подавление транспортных чар отвечал один из его амулетов, но мне сейчас было не до того, ибо хозяин Кристальной империи, поддерживая себя в воздухе левитацией, двинулся ко мне. Свободный полет явно давался ублюдку не так уж и легко, но, видимо, я довел его настолько, что он уже ни на чем не экономил. Безумец явно хотел лишь одного — достичь своей цели. Любой ценой…

А цель его была ясна. Перед собой Сомбра телекинезом держал сепаратор, направив его разветвляющейся частью кристалла на меня. Кристаллы в этом странном подобии раструба начали постепенно загораться, каждый своим цветом, и происходящее мне совсем не нравилось!

А еще больше напрягало то, что было непонятно, как от этой штуки защищаться. Телепортация снова не работала, так что я устремился к пролому в стене, ведущему в зал с Элементами, через который я в это помещение попал. Благо, не успел от него далеко отлететь.

Вот только уже на подлете, оглянувшись, увидел летящий в меня луч, похожий на лазер. А снова повернув голову к пролому, резко затормозил — оттуда прямо на меня неслась знакомая радуга!

У меня просто не было слов. Даже выругаться времени не оставалось.

Поэтому я совершил единственно возможное на данный момент быстрое действие. Сложив крылья, надеясь как-то увернуться хотя бы от одного из зарядов враждебной магии, я рухнул вниз, прекрасно понимая, что попытка будет неудачной — не так-то просто, не будучи элементарной частицей, обогнать летящий свет…

---

Сегодня явно был один из худших дней в жизни Рэрити! А ведь начинался он совершенно спокойно. Ничто не предвещало беды. Накануне, встретившись с Флаттершай в спа, она договорилась сегодня навестить подругу у нее дома и пришла к ней в гости точно к обеду.

Покушав, они продолжили начатый еще вчера, во время процедур в спа, разговор. Белая волшебница пересказывала пегасу содержимое центральной статьи «Сентинел», которую та сама побоялась прочитать. Модельер была впечатлена смелостью леди Найтмер, не побоявшейся раскрыть подобную правду. Ну, и еще тем, что черная аликорн, оказывается, сдерживала еще одну древнюю преступницу внутри самой себя.

Флаттершай, очень близко воспринимавшая подобные новости, предсказуемо расчувствовалась, и подруге пришлось ее успокаивать, переведя разговор на нейтральные темы. Она красочно описала полученные в подарок платья из гардеробной самой принцессы, похвасталась, что уже почти перешила одно из них под свою фигуру и предложила следующее переделать для хозяйки. Оно прекрасно подходило под цвет гривы пегаса. Подруга, правда, отказалась, заметив, что это Рэрити была вручена награда, да и приковывать повышенное внимание к себе любительница тихой жизни вовсе не желала.

Волшебница давно уже пыталась расшевелить свою подругу, но та всячески сопротивлялась. А ведь с ее фигурой она бы могла стать идеальной поникенщицей! Но, с другой стороны, единорог знала робкий характер подруги и не хотела как-то давить на нее. Просто было обидно, что та зарывает свои таланты в землю.

Но в какой-то момент что-то неуловимо изменилось. Сидевший на специальном маленьком стульчике Эйнджел вдруг выронил морковь, которую он ранее с аппетитом грыз, посмотрел куда-то за спины подруг и, вскочив, умчался из комнаты.

— Что это было? — обернувшись и никого не увидев, поинтересовалась у подруги Рэрити.

— Он стал довольно осторожным после своей встречи с Найтмер, — заметила хозяйка. — Но знаешь, я тоже что-то почувствовала. Какое-то дуновение ветра…

Единорог хмыкнула. Неудивительно, что она сама ничего не поняла. Пегасы по сути своей гораздо теснее связаны со стихией воздуха. Но что же тогда произошло?

Еще пару минут подруги строили догадки, как вдруг волшебницу ослепила какая-то вспышка.

— И здесь ее уже нет! — недовольно проревел незнакомый, но неприятный на слух голос. — Ничего! Ей от меня не скрыться!

— Вы что это творите, вредители?! — а вот этот голос был ей знаком и принадлежал Эпплджек. — А ну-ка, живо поставь меня на землю! А-то я те покажу, как честных пони похищать!

— Заткните ей пасть! — приказал первый голос. — Ай! И отнимите пилу!

Открыв глаза и проморгавшись, волшебница оторопела. В комнате, где они только что находились вдвоем, ныне стало тесно. Тут появилось множество пони в одинаковых доспехах, которые дизайнер, к своему ужасу, мигом опознала. Это были такие же латы, в каких ходил при ней один раз командир Армор. И она знала, что это форма приспешников злокозненного короля Сомбры!

А в еще больший ужас она пришла, когда посмотрела на того, кто отдавал солдатам команды. Это был темного окраса единорог, внешний вид которого просто не мог не ужасать! Это же надо было так себя запустить! Рэрити, конечно, знала, что многие жеребцы скептически относятся к косметическим процедурам, но ныне перед ней находился прямо-таки образец нечистоплотности. Индивид был одет в давным-давно не чищеные латы, его когда-то величественная мантия ныне представляла собой жалкую тряпку, которой даже стирка бы уже не помогла. Грива незваного гостя явно не знала не то что ножниц, но даже расчески.

Но главным все же был не внешний вид этого жеребца, который прямо сейчас отобрал у висящей в телекинетическом поле одного из его прислужников Эпплджек пилу и выкинул ее куда-то себе за спину. Главным было то, что именно он, похоже, перенес сюда всю эту шайку. И именно он ею командовал. А значит, это был король Сомбра собственной персоной!

Волшебница мимоходом отметила странную корону на голове незваного гостя и вздрогнула, когда уже он сам остановил на ней взгляд. Рэрити сжалась, а крутившиеся в уме вопросы о том, как в компании древнего злодея оказалась знакомая фермерша и почему у нее с собой была пила, мигом отпали.

— Этих схватить и забрать с собой! — приказал своим солдатам темный единорог. — Еще не хватало, чтобы они подняли тревогу. Да и в целом экземпляры любопытные. Потом покажу моей Луне, как я делаю вскрытие! А напоследок пусть увидят, как восторжествует справедливость!

Король патетично вытянул переднюю ногу, указывая на нее и на застывшую в ужасе Флаттершай. И тут же Рэрити поняла, что оказалась подхваченной телекинезом одного из единорогов. Лица всех нападавших, кроме самого Сомбры, были скрыты полными шлемами, глазные прорези которых светились неестественным зеленым светом, еще больше пугая и так уже находящуюся на грани обморока волшебницу.

А потом была новая вспышка. Как поняла дизайнер, вызвана она была телепортационными чарами. Оглядев новое место, где они оказались, волшебница пришла в еще больший ужас. Отряд Сомбры, оказывается, был гораздо больше, чем она думала. И сейчас вся их группа находилась в руинах замка Найтмер. Это место, с которым у нее было связано немало не самых приятных воспоминаний, Рэрити не могла не узнать.

Что удивительно, возле постамента с покоившимися на нем Элементами она увидела Твайлайт, Пинки и Рэйнбоу. А еще в помещении была хозяйка этого места. Увидев леди Найтмер, единорог даже обрадовалась, надеясь на то, что могучая черная аликорн сейчас спасет их всех.

Но дальше начался настоящий кошмар! Рэрити вообще не успевала понимать, что происходит. Пегасы Сомбры сражались с непонятно откуда взявшимися фестралами, сам король что-то выкрикивал, периодически заливался зловещим смехом и призывал чудовищных размеров кристаллы, разрушавшие и так пребывающий в скверном состоянии замок, Найтмер летала где-то под потолком, сверху сыпались кирпичи, пыль, штукатурка и осколки кристаллов!

Единорог сосредоточилась на том, чтобы просто уцелеть в этом хаосе. Она прикрыла себя и прибившихся к ней Флаттершай и Эпплджек силовым щитом от падающих сверху камней, а вот паре солдат, которых темный маг оставил охранять их, не повезло получить по шлему камнем.

Заметив это, единорог толкнула земную пони и указала ей сначала на сжавшуюся на полу Флаттершай, а потом на Твайлайт, Пинки и Рэйнбоу, на которых угрожающе наступали трое солдат короля Кристальной империи. Откуда в ней проснулась решимость, Рэрити не знала. Истинная леди давно уже лежала бы в глубоком обмороке, но единорог поняла, что сейчас от ее действий может многое поменяться. Становиться рабыней мерзкого чернокнижника и преступницы Луны, которую он планировал вызволить, она совершенно не собиралась! А уж про собственное вскрытие и слышать ничего не желала!

Сомбра явно не планировал, что в его тылу во время битвы с Найтмер окажется кто-то еще. Вот только Твайлайт после своей магической травмы не могла колдовать, значит, дизайнер была среди подруг единственным единорогом с полнофункциональной магией. Вот только боевых заклинаний она совершенно не знала!

Эпплджек тем временем мощным лягающим ударом отправила одного из стоявших рядом солдат Сомбры куда-то в ту часть зала, которую было плохо видно из-за поднявшейся после падения какого-то кристалла штукатурной пыли, и накинулась на второго. Похоже, владыка северной империи так же где-то схватил ее, как и чаевничавших подруг. И оранжевая пони явно была недовольна своим дерзким похищением, не церемонясь с прихвостнями тирана.

Пинки, достав из гривы свою вечериночную пушку, выстрелила из нее чем-то, подозрительно напоминавшим подарочную коробку. Ее снаряд даже был перевязан ленточкой с бантиком. Вот только солдат Сомбры, в которого этот подарок прилетел, явно оказался не рад его получению. Как и тот, которого пнула яблочная пони, он улетел куда-то вдаль и пропал из видимости.

Твайлайт, похоже, до сих пор пребывала в шоке от происходящего, как и Флаттершай. Но Рэрити, толкнув подругу, указала ей на испуганную фиолетовую волшебницу, которая не могла колдовать. Пегас, хоть и была до крайности напугана, увидев, что кому-то может быть еще хуже, взлетела и, перемахнув битву, опустилась возле постамента с Элементами, рядом с Твайлайт.

Хуже всего, как ни странно, обстояли дела у Рэйнбоу. В пикировании сбив с ног еще одного бандита Сомбры, она напала на возглавлявшего противостоявших подругам приспешников короля единорога. Но тот, увернувшись от ее атаки, каким-то образом схватил проскочившую мимо него летунью телекинезом за хвост. Уже только от резкой остановки рывок должен был быть болезненным, так солдат Сомбры еще и начал раскручивать противницу, продолжая держать за хвост и не давая ей стабилизировать свое положение и отлететь.

Поняв, что именно здесь требуется ее помощь, Рэрити принялась судорожно искать варианты того, как она могла бы вмешаться. И тут модельер вспомнила, что рассказывала ей во время их прошлой встречи Найтмер. Приспешники Сомбры не служили ему добровольно, они подчинялись этому тирану только из-за силой надетых на них шлемов! Значит, если его снять…

Телекинетические поля волшебницы будто окутали голову противника, а сама она начала изучать то, как этот элемент доспеха крепился к горжету и кирасе. Мелкие и точные действия телекинезом у нее были отработаны, именно они чаще всего требовались при кройке и шитье. Крепления не были особо сложными. Да что там, на платьях кобылок они зачастую были гораздо сложнее! Поэтому уже через несколько секунд модельер дистанционно расстегнула все крепежи и сдернула шлем с единорога.

Когда его рог проходил сквозь специальное отверстие в шлеме, телекинез на секунду нарушился, и Рэйнбоу, освободившись, отлетела в сторону. Впрочем, тут же она стабилизировала полет, развернулась и спикировала на врага, сбив его с ног и начав бить по не защищенному больше доспехом лицу. Пегас явно была очень недовольна.

Рэрити же тем временем подбежала к пьедесталу, где до сих пор стояли Твайлайт и Флаттершай. Через пару секунд к ним присоединились Пинки и Эпплджек.

— Твайлайт, нужно что-то сделать! — выпалила Рэрити. Она понимала, что ученица принцессы явно лучше нее должна знать, как им действовать.

— Но что я могу? — выдавила из себя та. — Элементы у меня за спиной, но они не сработали в прошлый раз. А сейчас я вообще хотела только их еще раз тщательно осмотреть!

— Главное — не паникуй! — приобняла ее розовая пони, легко успокоив начавшую заводиться подругу. — И не унывай!

— Ай, мисс! — вдруг донесся до них незнакомый голос. — Зачем вы меня бьете? Ай! Это больно, вообще-то!

Обернувшись на голос, белая волшебница увидела, что принадлежал он единорогу, с которого она сняла шлем, которого продолжала бить радужная пегас.

— Шлемы заставляют их сражаться за Сомбру, — крикнула она. — Прекрати, Рэйнбоу! Ты разве не видишь? Он уже не агрессивен!

— Пожалуйста, остановись! — Флаттершай мигом оказалась рядом с недавним противником и каким-то невероятным образом оттеснила от него рассвирепевшую летунью. — Как вы, мистер?

— Я… Не знаю… — обалдело произнес незнакомый кристальный пони. — А где я вообще? Вы кто? И почему на мне эти доспехи? О нет! — бывший подручный короля сжался. — Сомбра где-то здесь! Поблизости! Я всем сердцем его чую! Спасите! — он обвел умоляющим взглядом подруг. — Он же опять подчинит нас! Спасите нас!

Крики привлекли внимание еще нескольких солдат Сомбры, продолжавших исполнять волю своего поработителя, они двинулись в сторону подруг.

— Твайлайт! — с мольбой в глазах посмотрела на нее Флаттершай. — Мы должны помочь! Помочь им всем! Ничего нет хуже, чем подчиняться чужой злой воле…

— Попробуешь снова включить Элементы? Ты самая начитанная пони из всех, кого я знаю. Можешь мне смело верить! — произнесла Эпплджек. — И можешь полагаться на мою помощь. Я обещаю!

— Элементы? Но что мы можем сделать? — растерянно спросила ученица принцессы.

— Не унывать и верить в себя, в первую очередь! — заявила Пинки. — Я ведь знаю, ты это умеешь!

— Не переживай, подруга, мы своих не бросаем! — заявила приземлившаяся рядом Рэйнбоу. — С тебя идея. С нас, если понадобимся, воплощение! А мы с Эпплджек, пока ты думаешь, намнем бока парочке плохих пони! — она взглянула сначала на только что побитого кристального единорога, который от этого взгляда сжался на полу, потом на приближающихся солдат Сомбры. — Тебе они не помешают!

— Я могла бы снова попытаться использовать Элементы, — оглянулась на постамент Твайлайт. — Вот только моя магия…

— Есть заклинание, которое позволяет использовать ресурсы другого единорога! Леди Найтмер его на мне применяла! — вспомнила один из самых волнующих моментов в своей жизни модельер. — Ты наверняка его тоже знаешь! Можешь использовать мою магию! Столько, сколько понадобится!

— Давай, Твайлайт! Мы в тебя верим! — хором поддержали ее остальные подруги.

— Спасибо, девочки! Что бы я без вас делала? — улыбнулась фиолетовая единорог.

Видимо, она знала заклинание, про которое вспомнила Рэрити, потому что дизайнер почувствовала отток магии. А дальше произошло что-то невероятное…

Волшебница, даже если бы сами диархи потребовали от нее описать ощущения, не смогла бы этого сделать. Перед глазами она видела непонятно откуда возникшую радугу, душу переполняли светлые эмоции. А еще она почувствовала себя полностью свежей и отдохнувшей.

Радуга, которую она видела, устремилась почему-то не в небо, а в дыру в стене. А через миг огромный кристалл, что самым первым вырастил Сомбра, вдруг начал покрываться трещинами от основания к верхушке. Вот только, когда нижняя его часть уже рассыпалась, верхняя еще была твердой и, накренившись, уперлась в край крыши там, где она когда-то была пробита. Древняя конструкция, и так уже когда-то поврежденная, не выдержала, и огромный кусок потолка обрушился вниз, увлекая за собой и часть стены, а вслед за ними вниз полетела и верхушка кристалла. Прямо на постамент с Элементами и стоявших рядом подруг.

Увидев, падающие прямо на нее обломки, Рэрити подскочила к стоявшим в двух шагах от нее Рэйнбоу и Пинки и укрыла их и себя силовым щитом. Через миг раздался грохот обвала, и все заволокло пылью.

---

Сказать, что мне было плохо, — ничего не сказать. Болела в основном голова, но ее одной хватало сполна. На фоне этой головной боли как-то пропадали ощущения от ушибов, которые я наверняка получил, упав вниз с нескольких метров.

Как и предполагал, увернуться от направленной магии не получилось, поэтому сейчас я и страдал. Вот черт! Никогда за всю прошлую жизнь, даже на новый год и день рожденья, не напивался до состояния тяжкого похмелья. А тут, похоже, получил что-то подобное, не выпив ни грамма алкоголя! Проклятье! Это ж надо было так вляпаться!

Радовали только два факта. Первый заключался в том, что я мыслил, следовательно, существовал. Второй состоял в том, что у меня все болело. То есть это самое «все» у меня наличествовало. Бесплотным духом я не стал, тело было при мне.

А ведь в какой-то момент я уже готовился к аннигиляции. Особенно в тот миг, когда весь немаленький резерв магии одномоментно был высосан, будто в черную дыру ухнул. Все мои активные заклинания, естественно, в этот момент разрушились, в том числе и то, что помогало полету. Да, как выяснилось, местные крылатые на магической тяге летали. Ну, оно и не удивительно, для обычного полета крылья маловаты даже у аликорнов. И мне, вот, довелось в этом на практике убедиться, навернувшись с высоты. Хорошо хоть, с небольшой…

Но все сейчас для меня затмевало другое событие. Да, от несущейся навстречу со скоростью, пусть не света, но реактивного самолета, радуги сложно было увернуться, хоть я и пытался. Вот только, как выяснилось, делал я это напрасно. Ибо направлена она была не на меня!

Нет, меня тоже зацепило. И приложило неслабо. Я при этом ощутил, что меня будто целиком рентгеном просветили, потом разобрали по клеточкам, вынули все мысли, чаянья, стремления, просканировали их, а потом собрали все обратно.

Так стремно мне не было даже перед экзаменами по интегральному исчислению в университете, когда я пришел, зная только первый билет! Но, как и тогда, на сессии, экзамен я сдал. Но тогда я на удачу действительно вытащил первый билет, а сейчас получилось, что сдал сам. И, судя по полученным образам, свою тройку с минусом честно заработал.

Конечно, было ощущение, что, будь я здесь один, то мог бы огрести сильнее. Но, на мое счастье, позади меня находился кое-кто, кого гармония посчитала куда более опасной и приоритетной целью. Так что ее удар, как ни странно, был направлен в основном не на меня. Мне лишь, образно говоря, погрозили пальчиком…

Пока я собирался с мыслями, вокруг что-то происходило. Похоже, всех, находившихся в замке, так или иначе приложило этим ударом.

— Проклятье! Что это было? — поинтересовался, судя по шипящим интонациям, кто-то из моих фестралов.

— Элементы сработали! — ответил ему такой же шипящий голос. — Значит, Найтмер была неправа на их счет!

— Твоя форма, лейтенант! — это уже явно говорила Миднайт. — Ты ее потерял! Восстанови немедленно! Госпожа здесь!

— Да, точно… — немного виновато ответил заместитель моей командующей.

— Пакуйте этих кристальных! — тем временем продолжала распоряжаться коммандер. — Чем больше сдадим, тем лучше! — радовало то, что, видимо, все ее подчиненные, как и она сама, уцелели. Настораживало, что никто из них не бросился в первую очередь искать меня. Или что, они подумали, что после большого бума, что тут случился, от меня даже рожек-ножек не осталось?

В общем, собравшись с силами, поднял голову и открыл глаза. И не увидел ничего, кроме каких-то темно-синих, почти черных клочьев, висевших прямо перед лицом. И когда уже думал испугаться, предположив, что глаза пострадали, понял, что это была моя собственная грива. Проклятые волосы в отсутствие магии обрели плотность и теперь свисали перед лицом, закрывая мне обзор.

Вспомнив, как делали женщины в рекламе шампуней, опустил голову, а потом разогнул шею, закидывая волосы назад. В целом это помогло, поэтому, несколько раз моргнув, принялся осматриваться. И первым делом увидел виновника всего торжества.

Сомбра в прострации сидел совсем рядом. Вот только выглядел он как-то странно. Такое впечатление, что короля в баню сводили, а потом в парикмахерскую. А потом еще и к стилисту!

Недовластелин стал чуть светлее, если раньше он был темно-серым, то сейчас стал просто серым. А вот красный цвет из его внешности исчез совсем. Мантия теперь была синей, доспехи исчезли, острый и загнутый рог стал совершенно обычным, и конец его больше не был красным. И даже цвет радужки сменился. Какой он стал, я, честно говоря, не разглядывал, но глаза у темного единорога теперь тоже были стандартными. Клыки, наверное, тоже заменились обычными зубами, этого я не видел, так как рот владыки Кристальной империи пока был закрыт.

Грива и хвост короля, кстати, тоже стали светлее. И в них появились синие пряди. Ну, как я и говорил, его, похоже, просто хорошо отмыли, счистив вековую пыль, под которой обнаружилась оригинальная раскраска недовластелина!

Но гораздо больше меня насторожил другой факт. Сомбра, в свою очередь, посмотрел на меня. Взглянул и застыл. Причем он теперь не просто смотрел, а прямо таки пялился. Взглядом пожирал, если хотите. Так, наверное, умирающий самурай должен смотреть на падающий с ветви цветущей сакуры лепесток.

— Совершенство! — вымолвил король, не отрывая от меня взгляда. — Совершенство!

Сглотнув комок в горле, я принялся подниматься на ноющие ноги, при этом пытаясь сообразить кое-что. Если, как говорила известная пословица, от любви до ненависти один шаг, то верно ли обратное? Жаль, что рядом не было Кейденс — местного эксперта в этой области. Она в любом случае была бы кстати, просто как единственная на данный момент полноценная принцесса.

Как ни странно, тут же мое желание сбылось. Причем буквально. За спиной завороженно следящего за мной Сомбры возникла розовая аликорн. А потом она со всего размаху огрела единорога по голове какой-то деревяшкой, удерживаемой в ее голубом телекинетическом поле, которая аж от удара переломилась. Недовластелина сегодня уже били по голове, и, видимо, этот удар стал последней каплей. Икнув и собрав глаза в кучку, он вырубился.

— Мерзавец! Ты теперь ответишь за все! — с ненавистью посмотрев на повергнутого врага и даже пнув его разок, произнесла принцесса любви. — Связать, заблокировать магию! — приказала она фестралам.

Ого! А он ее все же сильно достал, пока она под замком сидела. Судя по нашему общению во снах, коллега не должна была настолько обозлиться. Хотя кто знает, как прошло ее освобождение. Может, с Шайнингом что-то во время операции случилось?

— Прости, Найтмер! — розовая аликорн направилась ко мне. — Я не смогла явиться раньше. Сама понимаешь!

— Понимать-то понимаю, — вздохнул я. — В любом случае, рада тебя видеть…

— Ваши высочества! Вам нужно это видеть! — прервала наш разговор Миднайт. — Еще аликорн!

Тут же два ее фестрала сгрузили между мной и Кейденс бессознательную темно-синюю тушку. Принцессе ночи, похоже, перепало не меньше, чем мне. И хоть в размере она не потеряла, но вот, судя по синей совершенно обычной гриве, магии у нее тоже не было.

— Это Луна? — посмотрев на меня, уточнила розовая аликорн. Я кивнул. — Заковать в цепи, в рот кляп, на рог блокиратор! — тут же с нехарактерной для нее решительностью скомандовала подруга. — Как она здесь оказалась?

— Похоже, клятый сепаратор все-таки сработал… — вздохнул я, пытаясь понять, радоваться мне из-за этого или горевать. С одной стороны, мы с Луной теперь не были связаны. А с другой стороны, поди теперь пойми, как мы разделили силы и что с ней вообще после всего случившегося делать.

— Сепаратор… — задумчиво повторила Кейденс.

В этот момент я как раз посмотрел на лицо коллеги. И на секунду на нем отразились растерянность и удивление. Всего на секунду, но этого мне хватило, чтобы понять, что обо всем, судя по всему, моя собеседница знала, но не о сепараторе!

Именно эта конкретная розовая аликорн не знала об устройстве, которое сама же помогла Сомбре создать! А ведь действительно! Помимо разработчика, о сепараторе знали только мы с принцессой любви. Значит, передо мной стояла…

Я снова посмотрел на безупречное лицо якобы подруги. Теперь было понятно, как ее перед Кантерлотской свадьбой не вычислили! Но, увидев легкую усмешку, с ужасом понял еще кое-что. Она догадалась, что я догадался!

Между нами лежало бесчувственное и уже упакованное тело Луны. А рядом с ним выстроились ожидавшие приказа коммандер и двое ее подчиненных. Своей магии у меня, благодаря то ли сепаратору, то ли Элементам, еще не было. Но хотя бы рядом были верные гвардейцы!

— Миднайт, взять! — одни и те же слова одновременно слетели с моих губ и с губ ложной Кейденс.

С некоторым удивлением я успел посмотреть на Кризалис и подумать, что она уж слишком уверенно приказывает моему офицеру. Но на обдумывание этой мысли времени у меня уже не было. Резко стало темно…

---

Сколько прошло времени, Рэрити не знала. Она просто стояла, боясь пошевелиться. Но в какой-то момент ее внимание привлек голос Рэйнбоу.

— Да уж, эта каменюка, конечно, об мою голову так и так раскрошилась бы, но приятного было бы мало… — произнесла летунья, критически осматривая каменный обломок размером чуть ли не с нею саму, который завис прямо над ней в силовом поле волшебницы.

— Рэйнбоу, ты не могла бы выйти из-под него? — осмотрев эту картину, поинтересовалась дизайнер. — И что это у тебя на шее? — она отметила стильное украшение, которого раньше у знакомой не было.

— Нет проблем, — пегас сделала пару шагов вбок, после чего единорог опустила камень на пол. — Все равно спасибо, подруга, что предоставила крышу, — улыбнулась Дэш. — А что это за штука, я не знаю, но она классная. У тебя, кстати, такая же!

— А где все остальные? — мимолетно обрадовавшись окончательному примирению с Рэйнбоу, озаботилась единорог.

— С ними все в порядке, — уверенно заявила Пинки, кивнув куда-то на большую кучу обломков.

— В порядке? — ужаснулась модельер, представляя, в каком состоянии могут пребывать пони, заваленные камнями. Ведь защитить их было некому...

Внезапно куча разом просела и обвалилась внутрь себя, а рядом с ней в фиолетовой вспышке появились Твайлайт, Флаттершай и Эпплджек.

— Твоя магия! — заметила пегас. — Она снова работает!

— Да, это так! Я смогла прикрыть силовым щитом себя и девочек, — улыбаясь во весь рот, кивнула фиолетовая единорог. — И все благодаря вам всем. И Элементам! Ах, как приятно вновь ощущать себя полноценной!

— Они исцелили тебя, — обрадовалась Рэрити.

— Вот только от них самих ничего не осталось… — заметила желтая пегас, указывая на место, где раньше стоял пьедестал. На него упала та самая верхушка кристалла. И, прежде чем она сама рассыпалась на осколки, успела разнести вдребезги и постамент, и то, что на нем располагалось…

— Те камни были лишь символами. Элементы от них не зависели. Более того! Найтмер подменила камни, но забыла, что суть не в них, а в самой Гармонии, которая после замены камней никуда не делась из этого места! Теперь мы сами являемся носителями Элементов! — гордо заявила на это ученица принцессы. — И как я раньше сама до всего этого не додумалась?

— А сейчас ты откуда узнала? — поинтересовалась Эпплджек.

— Поняла, когда активировала Элементы… — призналась восстановившая силы волшебница. Она явно хотела сказать что-то еще, но была перебита.

— Быстрее! Снимайте с них шлемы! — непонятно откуда возникший кристальный пони, которого еще недавно била радужная пегас, подбежал к ближайшему из своих сородичей, стоявшему в растерянности, и начал торопливо стаскивать с него обозначенную деталь доспеха.

— А, кстати, где этот мерзкий Сомбра? — прислушавшись к относительной тишине вокруг, поинтересовалась Рэрити. — Ты уверена, Твайлайт, что мы окончательно победили? И где тогда Найтмер?

Подруги недоуменно переглянулись, стоя посреди обломков. И только кристальный пони продолжал бегать от одного бывшего солдата короля к другому, снимая с них шлемы.

Рэрити уже хотела сосредоточиться на изучении появившейся и у нее на шее стильной вещицы, даже, как по заказу, в зале стало светлее. Но тут же свет этот стал еще ярче, еще чуть-чуть, и он начал бы слепить.

— Живые воплощения Элементов Гармонии! — произнес откуда-то сверху незнакомый, но громкий и властный голос. — Доброта, Щедрость, Веселье, Верность, Честность и Магия Дружбы! Как интересно!

Нестерпимый уже свет, шедший сверху, стал слабеть, достигнув пола помещения. А рядом с подругами будто из ниоткуда появилась белая аликорн.

— Принцесса Селестия! — воскликнула Твайлайт, бросившись к новообретенной наставнице. — Я так рада… — но в шаге от нее фиолетовая волшебница остановилась. — Стоп. А вы кто?

Рэрити тоже с удивлением осмотрела на новое действующее лицо. И хотя принцессу Селестию она никогда лично вблизи не видела, поняла, что это кто угодно, но не она.

— Не удивлена, что ты меня не знаешь, смертная пони, — презрительно скривившись, хмыкнула белая аликорн с огненными гривой и хвостом, облаченная в позолоченные латы. — Но ничего, скоро все узнают! — она обвела взглядом притихших подруг, но обратилась куда-то в пустоту. — И на это ты рассчитывала?! Элементы Гармонии! Слишком сложно, Лести! Можно было решить все гораздо проще! — она оскалилась, обнажив такие же клыки, какие были во рту у леди Найтмер. — Дайте сюда! Вам это больше не понадобится!

Тут же Рэрити почувствовала, как не менее искусный, чем ее собственный, телекинез мгновенно расстегнул застежку ее украшения, а потом снял его. То же самое произошло и с остальными подругами. Теперь перед неизвестной принцессой парили пять ожерелий и одна диадема, ранее украшавшая голову Твайлайт.

— Вам не придется более применять эти устройства! — снисходительно осмотрев их, произнесла аликорн, после чего украшения исчезли. — Ныне в них нет нужды! Эквестрия может теперь вздохнуть спокойно. Вздохнуть и начать праздновать. Ибо у нашей державы наконец-то появилась достойная правительница!

Глава 28 (35)

Уважаемые читатели! События, происходящие вокруг ГГ в первой части главы, могут показаться шокирующими. Поэтому прошу сразу относиться к ним с максимальной подозрительностью. Ну, или можно сразу посмотреть иллюстрацию. Это позволит понять, где все происходит, и не переживать так сильно))

Еще можно при появлении на горизонте тройного дымка включить на фоне песню бронетапков про бронеутюги)))

Очнулся я резко и внезапно, пытаясь понять, что только что произошло и что продолжает происходить вокруг. А понимания этого как не было, так и не появлялось. Вроде бы, только что я находился в руинах замка сестер, напротив была замаскированная Кризалис, которой я как-то дал понять, что раскрыл ее. Хотя чего тут думать, эмоции лица пони выражают отлично. Видимо, на этом я и прокололся…

Вот только это не помогало понять, что происходило дальше и где, черт возьми, я вообще находился. И почему я вообще потерял сознание? Ответ пришел, принеся только разочарование в себе. Миднайт…

А ведь я еще не так давно искренне радовался, обнаружив, насколько эта фестрал умна, дисциплинированна, исполнительна и инициативна. Да что там! Я ей в итоге доверял полностью, мне тогда еще лейтенант казалась чуть ли ни единственным в этом месте толковым военным и контрразведчиком. И я, к сожалению, совершенно не задумывался, откуда у нее все эти знания и умения, спокойно считая, что она их в своей фестральей академии получила, или что там у них. И даже возникшие подозрения не позволили мне ее вычислить…

А ведь, похоже, я как последний дурак рассказывал, как надо бороться с чейнджлингами, чейнджлингу. Вот она, наверное, в душе угорала, когда я поручал Шайнингу проверять цвета телекинетического поля у единорогов. Ночные пегасы, под которых она и ее помощники, а она наверняка была не одна, маскировались, не пользовались магией, зажигая рог, соответственно, и мои проверки не грозили им раскрытием.

Кроме того для меня новыми красками заиграли поползновения главы ночной гвардии в сторону Армора и его дуболомов. Если бы я распустил дневную гвардию, то Миднайт со своими архаровцами осталась бы единственной, черт побери, военной силой во всем государстве!

И почему мы все крепки задним умом? Ведь сейчас все казалось таким логичным и понятным, что оставалось только диву даваться, как я ранее до всего этого не допер. До того, как мне стукнули чем-то по голове. Так же, как и Сомбре. И, возможно, Луне. Ее ведь Миднайт ко мне тоже уже в отрубе принесла. И еще не факт, что принцесса ночи сама в обморок упала от избытка чувств. Вполне вероятно, что ее тоже отоварили. Если это так, то Кризалис прямо-таки собрала комбо. Подряд вырубила Луну, Сомбру и Найтмер. М-да…

Некстати вспомнился момент из финала «Джентльменов удачи», где по голове получил сначала злой герой Леонова, а потом — добрый. И фраза Миднайт «Чем больше сдадим, тем лучше» странным образом повторила слова героя Вицина…

В фильме-то момент смешным казался, но, испытав подобное в реальности, я что-то смеяться не хотел. Вместо этого я осознал, что слишком долго сижу в раздумьях. Поэтому, морально готовясь увидеть вокруг улей перевертышей, открыл глаза и начал осматриваться.

И приготовления мои не пригодились. Располагался я на свежем воздухе, сидя на стуле за столиком на какой-то крыше, с которой открывался живописный вид на море и прибрежный город, в котором я узнал Филлидельфию. Похоже это было на какой-то ресторан, который специально расположили на крыше какой-нибудь пятиэтажки ради красивой панорамы. Вот, пошевелившись, обнаружил, что к своему стулу, который оказался тяжеленным, я был прикован за все конечности. И этот факт говорил о том, что я здесь не на дружеских посиделках и даже не на свидании.

С наихудшими предчувствиями скосил глаза на рог, боясь увидеть блокиратор. И, черт возьми, он действительно там был. Как и ремни, прижимавшие к бокам крылья…

Минут десять я сидел один, пытаясь понять, что теперь делать. По всему выходило, что выбор у меня был только один — дождаться того, кто притащил меня сюда, и узнать, что ему нужно. Ведь не просто же так меня сюда привезли аж из-под Понивилля!

Вот только, хоть голова уже и не болела, но, видимо, без магии как-то туго соображала. Я даже не мог угадать, кому обязан своим текущим положением. Конечно, первой кандидатурой казалась Кризалис. Похоже, если кто-то из тех трех рядовых фестралов и не был ее пособником, то шансов у них не было. Да и наверняка королева тоже была со своей группой поддержки. Вот только она потащила бы меня в свой улей и все разговоры бы вела, сидя на своем троне, который по совместительству являлся подавителем магии. Там бы и блокиратор ей не понадобился…

Пока я думал, откуда-то сзади появился пони-официант и начал, не обращая на меня внимания, сервировать столик, за которым я располагался, на одну персону. Вот только ставил он посуду с другого края. Мне, похоже, ничего здесь не полагалось.

Ну, вот и начала бы Кризалис разводить такие политесы? Она все-таки была в Эквестрии на положении разведчика-нелегала. Перевертыш уж точно не стала бы действовать так открыто. Только если бы захватила власть в стране. Но для такого случая все было слишком тихо. Я еще раз осмотрел панораму города. Он выглядел мирным и спокойным, совершенно не так, как Кантерлот во время еще не состоявшейся здесь свадьбы Кейденс. И вот в этом было противоречие.

Мой визави явно показывал, что он тут главный, что это его положение официально и неоспоримо. И кто это? Сомбра? Нет, его уколбасило Элементами. Тогда…

Я вздрогнул, а потом у меня даже шерсть дыбом поднялась, когда я вспомнил один очень неприятный факт. Когда у меня не осталось магии, развеялись все заклинания, в том числе и то, которое Тию изгоняло! Да, там был какой-то запас, но эти чары не были самоподдерживающимися. Просто они где-то там, в подсознании все время висели, да так долго, что я уже перестал обращать на них внимание. И теперь их не было…

Зато у меня появлялись два варианта развития событий. В зависимости от того, кто же придет по мою душу. Селестия или Луна. Похоже, Кризалис смачно огребла от вернувшейся Тии, потом старшая сестра освободила младшую. А следом обе они обратили внимание на меня…

И, черт возьми, чем больше я думал, тем больше хотел увидеть именно Селестию. Нафиг эту Луну, нафиг! Она и так по жизни вспыльчивая! Так она теперь еще и знает, как я ее провел, как я ее внутри сна держал! Ее! Саму принцессу ночи! Нет, ничего хорошего мне встреча с ней не сулит! Хуже всего будет, если младшая сестра заявится одна, без контроля старшей! У Селли-то можно было бы хоть какие-нибудь гарантии попытаться выторговать!

Да, чем выше залезаешь, тем больнее падать… Сейчас я готов был начинать в этом убеждаться. Ибо через пару минут после окончания сервировки меня все же изволили посетить.

— Вот мы и увиделись в реальности! — от количества льда в голосе, прозвучавшем у меня за спиной, меня аж холодком пробрало. А еще я сразу понял, кому он принадлежал. Принцессе ночи…

Тут же перед моим взором показалась и сама темно-синяя аликорн при всех своих диаршьих регалиях. Значит, принцессой ее уже назначили. И, похоже, все мои усилия по ее дискредитации пошли прахом!

А магия? Неужели она так быстро восстановилась? А, нет! Грива едва-едва колыхалась. Эффект этот был едва заметен, значит, до оптимального состояния в магическом плане ей было далеко. Зато в эмоциональном, похоже, все было в норме. Ну, как в норме? Это же Луна…

А сколько от наших сил она получила? Половину? Или все?

— Ты не догадываешься, почему оказалась здесь? — грациозно усевшись напротив, поинтересовалась темно-синяя аликорн.

— Понятия не имею, — буркнул в ответ.

И тут же в лицо мне прилетела магическая оплеуха.

— Добавляй титулование, когда обращаешься к принцессе, тварь! — рявкнула Луна. — Думаешь, раз ты еще жива и я с тобой разговариваю, то ты прощена? Как бы не так! Нет тебе прощенья за все то, что ты сотворила!

Проклятье! Да она же мне сейчас за все предъявит! Я в уме прокрутил возможные пункты обвинения, и мне еще больше поплохело.

Самым паршивым был тот факт, что, как я и боялся, от раскаивавшейся и посыпавшей себе в камере голову пеплом принцессы ночи ныне ничего не осталось. Передо мной была все та же гордячка с непомерным апломбом и сословно-феодальными понтами в придачу. Вот, что воздух свободы делает с неокрепшими умами!

И теперь мы поменялись местами. Я был в заключении, она — прокурором, судьей и палачом в одном лице.

Видимо, вся гамма чувств отразилась у меня на физиономии, потому что темно-синяя аликорн усмехнулась и приступила к еде. Собственно, перед ней были лишь десерты, но я обратил внимание, что использует она копыта, а не телекинез.

— Что, радуешься моей слабости? — поинтересовалась Луна. При этом ей удалось впечатляюще оскалиться, не имея клыков. — Смею тебя заверить, она временна! А вот тебе больше никогда не придется воспользоваться магией! Даже если снять блокиратор, то ты будешь всего лишь на уровне обычного единорога! Вот тебе лишнее доказательство того, что мы не ровня! Я получила все полагающиеся мне силы, а ты — жалкие крохи! Так что, смею тебя заверить, восстановлюсь я очень быстро! А потом я расплачусь с тобой сполна!

Почему-то я уже не был удивлен. Один за другим реализовывались самые худшие из возможных вариантов…

— И что же скажет на это Тия? — спросил я. После чего тут же снова получил по губам.

— Ваше! Высочество! — процедила собеседница. — Привыкай. Ты теперь не принцесса, мы не равны, так что обращайся как положено! И тебе она не Тия! И не смей, погань, пачкать ее имя своими губами после всего, что с ней сделала! Она вернулась чуть живая и не восстановится еще очень долго. Так что ныне я решаю, как с кем поступать!

В этот момент у меня просто все упало. Если недоступность магии была мне не нова, да и не осознал я ее еще толком, то некондиционное состояние Селли, которое развязывало ее младшей сестрице руки, говорило лишь об одном — мне хана! Это был очередной реализовавшийся наихудший сценарий! Селестии можно считать, что нет. Кейденс тоже не известно, где находится, ведь Луна ее не упомянула. Возможно, из камеры Сомбры перекочевала в темницу Кризалис. И, хуже всего, распоряжается всем принцесса ночи! А ведь тут, черт возьми, не только за себя, но и за державу страшно… Она же такого наворотит!

Внезапно я получил новую оплеуху.

— Это за то, что ты пыталась очернить мое имя через газеты! — сверкнув глазами, заявила темно-синяя аликорн. — Не думай, что пощечиной ты отделаешься. Это просто чтобы ты понимала, что мне все известно! И, чтобы ты знала, разрушить твою ложь оказалось очень просто! Я действовала твоими же методами! Конечно, не все пока исправлено. Но я планирую избавиться от проблемы, от решения которой ты все это время трусливо убегала! Именно поэтому я и приказала посадить тебя здесь! Отсюда будет открываться прекрасный вид на картину моего триумфа!

— Я что-то не поняла, ваше высочество, — осторожно поинтересовался я, на всякий случай готовясь к новой оплеухе. — О какой проблеме идет речь?

Нет, была у меня, конечно, мысль, но я старался ее отогнать. Проблема возле морских берегов была. Британский крейсер все еще болтался где-то возле наших вод. Вот только я не представлял, что Луна планирует делать. Нет, будь она в своей силе, то наверняка могла бы задать англичанам трепку. Вот только в силе моя пленительница не была. А еще я опасался, что эта тысячелетняя древность просто не представляет себе возможностей даже местных колесных пароходиков, не говоря уже о творении инженеров Альбиона…

— Я говорю о флоте грифонов, — хмыкнула Луна. — Да… Видно, после нашего разделения весь интеллект достался мне, если я вынуждена объяснять тебе такие простые вещи!

Реагировать на оскорбление я никак не стал. Знаю я, чей ей интеллект достался. Знаю, но говорить не буду. А то только лишний раз по морде получу…

— Если бы ты умела сопоставлять факты, — ухмыльнулась принцесса ночи. — То легко смогла бы понять, что Армада грифонов, которая из-за какой-то случайности развернулась несколько недель назад, восстановила боеспособность. И они придут. Придут именно сюда, это было легко подстроить. И именно победа над ними даст мне то почитание подданных, которого ты так упорно старалась меня лишить!

Ну, что я мог сказать? С одной стороны, план казался дельным. Победителей не судят и все такое. Вот только чем она собралась отражать нападение? Или за прошедшее время уже откуда-то взяла армию? А, кстати, сколько прошло времени?

— Ваше высочество, а сколько времени я была без сознания? — тут же решил уточнить этот момент. — И где Кризалис и Сомбра?

— Ты провалялась четыре дня, — хмыкнула Луна. — Этого времени мне вполне хватило, чтобы принять власть и пояснить всем тем, кто служил тебе, как они были неправы. Фестралы, настоящие фестралы, перешли под мое командование. А те злодеи… — она оскалилась. — Пали под повторным ударом Элементов. А потом были казнены! Так и подобает поступать с врагами державы! Тирек, кстати, последовал за ними. Ты тоже не обольщайся! И тебя это ждет. Я просто хочу растянуть момент! Ибо мне ты очень сильно задолжала!

Вот черт! Нет, надо было ее прикончить! Все равно, каким образом, но надо было! Но нет, я к ней отнесся гуманно, пожалел, заказал сепаратор, чтобы нам обеим жизнь и здоровье сохранить! И вот, что получил взамен!

— И вот я узнала о не разрешенной тобой грифоньей проблеме, — продолжила темно-синяя аликорн. — Мне не составило труда узнать, что их флот пойдет именно на Филлидельфию. И именно здесь их будет ждать крах! — она, гордо задрав подбородок, посмотрела на меня сверху-вниз. — А ты будешь смотреть, как настоящая принцесса решает созданные тобою проблемы. Это будет полезно для осознания тобою собственной никчемности!

— И как же, ваше высочество, вы планируете разгромить военный флот, не имея под началом ни одного собственного корабля? — поинтересовался я, проигнорировав очередное оскорбление. Что-то подсказывало, что их еще будет немало. — Если не секрет, конечно.

— Тебе, так уж и быть, расскажу, — зловеще улыбнулась собеседница. — Я подошла к решению комплексно. Для начала я повелела собрать погодные команды, и сейчас пегасы создают в этом районе встречный ветер. Грифоны уже должны были с ним столкнуться. Теперь они не смогут идти под парусами и будут вынуждены использовать весла. А значит, к нашим берегам придут уже выбившимися из сил!

Честное слово, если бы у меня не были связаны конечности, я бы сделал фейспалм. Ну, или фейсхуф. Нет, ну это же надо было додуматься! Похоже, сбываются мои самые худшие предположения. С такой принцессой проблемы ждут не только меня, но и всю державу! Вот даже я, при всем своем дилетантизме, умудрился узнать, что сейчас и так ветра дуют от нас! Так зачем сейчас пегасы надрываются, создавая погоду там, где ее по определению трудно создавать, если естественные условия и так уже давали Луне все, что она хотела?

И что она еще сказала? Весла? Черт побери, она что, до сих пор думает, что грифоны на галерах или каких-нибудь дракарах плавают?! Ей что, ни один пони про пароходы не рассказал?

— Ваше высочество, — решил я исправить этот недочет. — А вы за эти дни что-нибудь слышали о пароходах?

— Да, какие-то глупцы пытались рассказывать мне байки, — отмахнулась темно-синяя аликорн. — Они разведут костер под палубой, и корабли пойдут против ветра и морских течений? — она презрительно фыркнула. — У меня не было времени на подобные глупости!

У меня на это просто не нашлось адекватного ответа. Тысячелетняя древность, чтоб ее!

— Ну а когда они, уставшие, подойдут к нашим берегам, мы их встретим, — хмыкнула Луна. — Я приказала собрать единорогов вон на том высоком здании, — она кивнула на возвышающуюся над городом башню. — Им не надо будет самим стрелять по кораблям, нужно будет просто напитывать орудие, управлять которым будут верные мне фестралы. Настоящие фестралы, а не оборотни, которых ты, дура, притащила во дворец! Тех-то мы вычистили!

— И что же это за орудие? — поинтересовался я. — Ваше высочество? — поспешно добавил, пока Луна не среагировала на отсутствие титулования.

— Да будет тебе известно, свет, если его собрать и направить, может очень быстро нагревать предметы, — она посмотрела на меня с таким превосходством, будто только что теорему Ферма доказала, а не известную каждому школьнику, поджигавшему лупой бумагу, банальщину произнесла. Или, может, для нее свойства оптики стали открытием? — Вот таким лучом мы и пожжем все вражеские корабли! — заключила собеседница. — Причем на таком расстоянии, на котором они ничего не смогут нам сделать!

Вот это звучало уже неплохо и могло сработать. Корабли-то у кошко-коршунов были деревянными, да с парусами, со снастями, с этой их смесью горючей и с запасами угля внутри, значит, должны были хорошо гореть. Да и лазер действительно может бить далеко…

Вот только все равно мне казалось, что что-то не так. И, подумав, я понял, что именно.

— А вы, ваше высочество, не узнавали, почему в прошлый раз провалилась атака грифонов? — уточнил у Луны.

— Никто не высказал мне правдоподобной версии, — хмыкнула она. — Что, тоже будешь рассказывать об огромном железном корабле, обратившем в бегство целую эскадру? Ну-ну… О, а что это там за дымы на горизонте?

Я проследил за ее взглядом и тоже заметил поднимающиеся над водной гладью многочисленные черные дымы. Судя по всему, грифоны шли широким фронтом. Похоже, потери в пароходах они восполнили. И теперь форсировали движки, противостоя ветру. Исходя из того, что корабли приближались, это самое противостояние с их стороны шло весьма успешно. И без всяких весел…

Заволновавшаяся принцесса ночи тем временем подозвала какого-то ординарца и передала ему приказ. Пегас сорвался с места и полетел к той самой башне.

Но меня волновал другой момент. Я-то знал, от кого в прошлый раз сбежали грифоны. И полагал, что кабальерос больше не сунутся к нам, считая, что «Принцесса» — корабль эквестрийского флота. Значит, если они здесь, то либо прошли наудачу, разминувшись с крейсером, либо…

Верить во второй вариант уж очень не хотелось. Но я стал внимательнее присматриваться к горизонту, где уже были хорошо различимы отдельные дымы. Местные корабелы, как я знал, еще не додумались ставить на корабли больше одной машины, поэтому и труб везде было по одной. Я же смотрел, боясь увидеть на горизонте более густой дым…

Сначала ничего не происходило, кроме того, что грифонья Армада очень медленно, но приближалась. А потом за горизонтом, на дальних подступах, действительно что-то изменилось. Сначала стройный ряд дымов распался посередине. Корабли как будто расходились в стороны, кого-то пропуская. Кого-то, кто приближался гораздо быстрее! Кого-то, кто пятнал небо гораздо более жирным дымом, выбрасываемым не одной, а тремя трубами!

— «Принцесса»… — выдохнул я.

И тут же получил по морде.

— Не «принцесса», а «ваше высочество», дрянь! — напомнила о себе темно-синяя аликорн.

— А я и не к тебе обращаюсь, чтоб тебя! — заявил я, в этот раз даже и не подумав добавить титулование. — Я констатирую факт! Флот здесь!

— Неужели ты думаешь, что я не вижу? — окрысилась Луна, предсказуемо не поняв намека. — Эй, капрал! Подай мне зрительную трубу!

— Наверное, не видишь! — фыркнул я. — Иначе уже задумалась бы об изменении тактики! Посмотри на ордер противника! В центре идет боевой крейсер «Принсесс Ройял»! Тот самый стальной корабль, что в прошлый раз отпугнул от нас грифонов! А сейчас они явно объединили силы!

— Стальной корабль? Какая чушь… — произнесла собеседница, поднеся к глазам подзорную трубу. — Хм… О звезды! Это что еще такое?! Это корабль? Иль эта труба врет мне?

— И их враги не могут поверить своим глазам, — усмехнулся я, процитировав внезапно пришедшие на ум строки соответствующей песни. — Поверить в их размеры. Пока не падут… — конечно, приближение британского корабля ничего хорошего не сулило, но мне было приятно видеть, как с морды Луны сползало выражение спеси и уверенности. Ничего удивительного, творение сумрачного островного разума на фоне остальных здешних кораблей внушало.

— Замолчи! — рявкнула командующая, стратегия которой начинала трещать по швам. — Лейтенант! Вестового на башню! Пусть направляют орудие на самый большой корабль, который идет по центру! И пусть поднимут над городом щит! А! И пусть раздадут пегасам минотаврий огонь. Кораблей много, если кто-то доплывет, пускай закидают с воздуха горшками с этой дрянью. Вот так-то! — она с победной ухмылкой посмотрела на меня. — У меня на все есть решение. Не то что у тебя!

Я тоже смотрел на эту умалишенную. И мне было страшно. И даже не за себя. Что же она сейчас натворит?!

Потом я перевел взгляд на башню и увидел, что над ней возник зеленый магический купол, следом распространившийся на весь город. Вот только источник его явно находился в том же здании, что и главное орудие.

— Где ты разместила магов, создающих щит? — спросил, боясь услышать ответ.

— Рядом со световой машиной, конечно, — заявила Луна. — Им оттуда сверху все гораздо лучше видно. И мне что, — я получил очередную пощечину. — Разбить тебе губы?!

— Все яйца в одну корзину не складывают! — без всякой вежливости выдал ей в ответ. Обойдется без титулования! Дура! Кого еще она засунула на эту каланчу, которая определенно при плохом раскладе станет первой целью для британских канониров?! Носительниц Элементов? — Можешь разбить! Если все и дальше пойдет по твоему плану, то скоро мне будет на них наплевать! Как и тебе, собственно! Мертвым не больно!

— Ах ты дрянь! — принцесса ночи аж вскочила, по видимости, собираясь задать мне трепку.

Однако в этот момент ее отвлек ярко красный луч, протянувшийся от башни в море. Туда, где под тремя черными дымами уже и без подзорной трубы угадывался длинный серый силуэт. Удостоверившись, что прямо сейчас меня бить не собираются, я тоже сосредоточился на наблюдении. И мне совершенно не нравилось то, что я видел. Сколько времени они так бронеплиты крейсера будут нагревать? А даже если и проплавят, в носу у него явно ничего жизненно важного не лежит. Там какие-нибудь очередные угольные трюмы. А вот что будет в ответ? «Принцесса» ведь, хоть и приближалась к городу, но огня не открывала. А сейчас ее капитану явно дали понять, что его объявили врагом…

И, следуя за моими страхами, ответ последовал. Англичане на мостике и на посту управления огнем явно не в любительскую оптику смотрели на берег, а в настоящие морские бинокли или через специальные дальномеры. И явно прекрасно видели, откуда по ним открыли огонь. И если раньше еще можно было надеяться, что они пришли просто флаг свой продемонстрировать или со стороны посмотреть на драку дикарей, то теперь все было понятно. Первыми огонь открыли с берега, и теперь нам следовало ждать ответ. «Принцесса» еще только виднелась на горизонте, но я был уверен, что ее пушки, которым, наверное, позавидовали бы некоторые линкоры, уже были способны добить до берега. И ведь им даже с курса сворачивать, разворачиваясь бортом, не надо было. В носу располагалось целых две башни…

Подтверждая мои худшие опасения, где-то в море глухо ухнул раскат. И через пару секунд где-то позади башни вверх взметнулись дым, пыль, обломки. Перелет. Но, черт возьми, когда я Кейденс обстрелом Кантерлота пугал, то совершенно не предполагал, что это случится в реальности!

— Ты хоть эвакуацию жителей догадалась провести? — спросил у Луны, которая круглыми глазами смотрела на результаты попадания. Она даже, вскочив, к ограждению подбежала. И ей оттуда явно было лучше видно, что в городе происходило…

— Не догадалась… — ответила темно-синяя аликорн.

А тем временем новый далекий раскат дал понять, что сейчас все будет только хуже. Еще два взрыва прогремели в городской черте, на этот раз между берегом и башней. Недолет. Все, они почти пристрелялись, башня была в вилке. Хотелось бы, чтобы там не оказалось кого-то из местных знакомых…

— Почему щит не выдерживает? — в пустоту поинтересовалась принцесса. — Там ведь лучшие столичные маги во главе с профессором!

— Ты меня спрашиваешь?! — поинтересовался в ответ. — Это ты должна была предусмотреть такую возможность! У британцев каждый снаряд по несколько центнеров весит! А уж про скорость я молчу! Видно, не хватает мощности разом такой импульс погасить! Отзови с башни народ! Они там как на ладони! И их уже в артиллерийскую вилку взяли! Один-два залпа, и их накроют линкоровским калибром!

За словами я уже совершенно не следил. Потом как-то походя отметил, что и отсутствующую у пони ладонь упомянул, и еще кучу неизвестных в этом мире понятий.

Потом я осознал, кого Луна посадила этот щит держать. Столичные маги. Да там же цвет моего ОКБ! Профессор Лептон, леди Кварк и прочие! Пусть не близкие друзья, но все же знакомые. Ведь вот недавно мы с ними розыск Сансет Шиммер обсуждали, они даже натурально за бывшую ученицу Тии переживали. А теперь эта командующая недоделанная их под британские орудия кинула! И переживать следовало уже за них…

«Принсесс Ройял» теперь, похоже, била полными залпами обеих передних башен. По крайней мере, об этом говорили взрывы, которые происходили по четыре одновременно. И на третьем залпе, как я и боялся, они попали…

И увиденное зрелище заставило меня провести аналогию с Землей. Много лет назад я вместе с находящимися, как и весь мир, в шоке родичами в прямом эфире наблюдал за обрушением башен Всемирного Торгового Центра. И вот теперь пришлось посмотреть еще раз…

Сразу два снаряда попало куда-то под основание башни, а еще один взорвался вблизи ее вершины. И через пару секунд поврежденное строение, разбрасывая обломки, точно так же осев внутрь себя, обрушилось…

Перед глазами вопреки желанию встали картины, как профессор Лептон с воодушевлением рассказывал о своем труде по телепортации, как леди Кварк демонстрировала перепрошитый шлем. Проклятье! Так бездарно!

— А как… — только и выговорила Луна. — Ведь наличие там Элементов должно было гарантировать…

— Ты туда еще и носительниц Элементов запихнула?! — уже без каких-либо попыток даже изобразить почтение, выкрикнул я. — Да чтоб тебя подбросило и разорвало, командующая недоделанная! Почему ты сама здесь, а не там, где куча хороших пони сейчас погибла под завалами?! Так ты, черт тебя побери, решаешь проблемы!

Я уже даже не смотрел на то, чтобы подменять «черт» на «Дискорд» и аналоги. Уже как-то было все равно. Рэрити, Флаттершай! Не может быть! Да и остальных жалко! А ведь там еще куча простых пони! Осознание того, сколько народу погибло в этой башне, помимо тех, кого накрыло перелетами и недолетами в городе, еще не пришло до конца. Но было просто до зубовного скрежета обидно, что все мои труды были спущены в унитаз этой дурой за каких-то пару дней! А мне только и оставалось, что этими самыми зубами скрипеть.

И ведь даже британцев я мог отчасти понять. В конце концов, по ним снова первыми открыли огонь аборигены. Главной виновницей была вот эта темно-синяя дрянь!

— Развяжи меня! — даже не попросил, а потребовал. — Иначе я за себя не отвечаю!

— Ты и так ни за что не отвечаешь! — вот со мной у нее были силы ругаться. Лучше бы с такой же уверенностью подданными руководила! — Я возглавлю атаку! Против той огненной смеси не устоит ни один корабль!

Произнеся это, она перемахнула через ограждение и полетела в неизвестном мне направлении.

Я же остался сидеть на своей позиции в гордом одиночестве. И в полнейшем раздрае. Мог ли я быть виноватым в том, что уже случилось за последние четверть часа, и в том, что еще случится? Конечно, если бы не я, то история пошла бы по известному мне каноничному варианту. И уж точно не привела бы к подобному разгрому!

Если бы я не протупил и сразу осознал реальность, то не изгнал бы Тию. Если бы не проспал заговор, то Сомбра не вернулся бы раньше времени. А если бы смог все же нормально поговорить с Твайлайт, она не призвала бы этот проклятый утюг!

Грохот нового залпа отвлек меня от самобичевания. Похоже, комендоры «Принцессы» нашли какие-то новые цели. И, видимо, обозленные британцы, хоть по ним никто больше пока и не стрелял, стремились уничтожать те объекты, которые им теперь казались опасными.

В какой-то момент я осознал, что и мое здание довольно высокое. И чуть ли не в эту же секунду где-то рядом взорвался снаряд! От удара у меня ненадолго заложило уши, которые я даже прижать не успел. Здание вздрогнуло, но, к счастью, не обрушилось. Зато мое кресло, подпрыгнув, оторвалось от пола и повернулось вокруг своей оси, развернув меня боком к гавани. Оказывается, оно не тяжеленным было, а к полу крепилось…

Кое-как, какими-то нелепыми движениями я заставил свой импровизированный трон повернуться лицом к заливу. Крейсер уже был на подходе к гавани, орудия носовых башен пока молчали. Но сколько они успели уже натворить! А ведь за «Принцессой» уже виднелись совершенно теряющиеся на ее фоне колесные деревянные скорлупки грифонов, отчаянно дымившие узкими высокими трубами.

Но тут шелест множества крыльев заставил меня обернуться. Откуда-то сзади на корабли летела целая стая пегасов. И, похоже, с собой они несли какие-то горшки. Тот самый греческий огонь, аналог которого в большом количестве откуда-то раздобыла Луна? Даже если это и был он, то помочь мог только против деревянных кораблей. Нет, у «Принсесс Ройял», когда я на ней был, верхняя палуба тоже из досок была, но под ней-то располагалась броня!

А еще я очень боялся, что Луна повела очередную толпу доверившихся ей пони на верную смерть. Начавшие взлетать с фрегатов фигуры, явно принадлежавшие грифонам, мои опасения подтверждали. И кошко-коршуны были бы для пегасов очень опасны в ближнем бою с их когтистыми лапами и острыми клювами. Но это в ближнем…

Еще больше я боялся другого. «Принцесса» хоть и не обладала штатными противовоздушными средствами, наверняка имела в своих оружейных солидный запас винтовок. А ведь в Первую Мировую англичане уже имели свою знаменитую Ли-Энфилд! Но могло найтись и что-то похуже. Вспомнив виденные фильмы о Великой войне, представил солдат в хаки и плоских касках с пулеметами на примитивных станках…

И словно подтверждая мои мысли, на палубе крейсера стали возникать пока что едва различимые двуногие фигурки, принявшиеся целиться в воздух, а из налетающей на корабль стаи начали падать пегасы. И тут я с ужасом заметил несколько фигурок, суетившихся вокруг какой-то треногой установки. Услышав даже на расстоянии звук длинной пулеметной очереди, я зажмурился, не в силах более выносить это все…

Сколько я так сидел, постаравшись отрешиться от всего, не знаю. В какой-то момент чувство времени начало подводить. Может, прошел час, а может, минула неделя. Но, когда я открыл глаза, то увидел стоящий посреди залива крейсер. Пушки его молчали, и это напрягало. Не хватало еще, чтобы они высадились, а я перекочевал теперь уже в плен к подданным короля Георга! Корабли грифонов же еще только подплывали. В воздухе почему-то уже никого не было...

Уцелела ли Луна, было непонятно. Но, честно говоря, мне сейчас хотелось, чтобы ее догнала английская пуля или нашел грифоний коготь. Это было бы справедливой карой за то, что она натворила…

Тем временем я обратил внимание, что на «Принцессе» спускают на воду лодки. Похоже, британцы все же собирались высадиться лично. Проклятье! Меня аж передернуло от осознания того, что сейчас эти пираты займутся любимым делом своего предка — сэра Френсиса Дрейка. Защищать город-то было больше некому. Да что город, всю страну…

Наблюдая за приближением шлюпок, я некоторое время пытался освободиться, но безуспешно. Но вот потом резко бросил все попытки. Кое-что в подплывающих десантных средствах меня насторожило. И, чем больше я смотрел, тем сильнее было мое недоверие. Опять, словно следуя за моими страхами, реализовывался самый худший сценарий. Я подумал, что англичане высадятся — они начали высаживаться. Я вспомнил об их пиратском прошлом, и в шлюпках, по мере их приближения, разглядел не матросов в форме королевских ВМС Великобритании времен Первой Мировой, которая должна была быть уже довольно близка к современной, а натуральную пеструю пиратскую банду в камзолах, ботфортах, широкополых шляпах или шлемах-морионах, словно вышедшую из фильмов про капитана Джека Воробья и его друзей и недругов…

И этот момент, как первая упавшая костяшка домино, обрушившая миллионы других себе подобных, вызвал в моем мозгу цепную реакцию, проявив все несоответствия, которых я раньше в упор не замечал.

Если, как утверждала Луна, Селестия вернулась крайне слабой, она не смогла бы победить Кризалис! И принцесса ночи бы томилась в плену вместе со мной. Тия, какой бы она ни вернулась, не бросила бы все дела на Луну и уж точно не разрешила бы ей эту военную операцию! Британцы никогда не пошли бы на то, чтобы пробивать дорогу грифоньей Армаде! Они всегда предпочитали действовать чужими руками. И здесь тоже пустили бы впереди себя тех, кого не жалко отправить на убой, то есть дикарей-аборигенов, а свой корабль бы поберегли, лениво постреливая издали или вообще воздерживаясь от битвы.

Помимо этих нестыковок возникли и другие. И, сведя это все в одно, я кое-что понял. Кто-то будто нарочно подсовывал мне то, чего я больше всего боялся! Опасался Луны и ее косяков — она пришла и начала косячить, вспомнил про крейсер — приплыл и он. Опасался смерти кого-то из знакомых — они начали погибать десятками. Подумал, что по зданию могут ударить, — тут же прилетел снаряд! Подумал про винтовки и пулеметы, и у матросов тут же они нашлись! И только с пиратами неизвестный противник промахнулся — я в переносном смысле думал, а кто-то неведомый явно взял и использовал возникшие в моем воображении образы.

Хотя почему неведомый? Знал я кое-кого, кто специализировался на том, чтобы схватить и удерживать, выпивая постоянными издевательствами все соки…

— Ганс! Грубер! — во всю мощь легких рявкнул я. — Какого черта вы творите?!

И тут же все вокруг подернулось рябью. Исчезли лодки с пиратами, растворилась в воздухе «Принцесса», пропали виды горящей Филлидельфии…

— Смотри-ка ты! — услышал я знакомый голос Ганса. — Все-таки догадалась!

— Это все ты, — пробурчал Грубер. — Не надо было эти образы использовать.

— Вы, псы! — осмотрев появившиеся передо мной фигуры в расхристанных шинелях арестантов, процедил я. — Вы совсем, что ли, берега потеряли?!

Кстати, освободившись от навязанного кошмара, я оказался на своем основном уровне сна, но не на лунной поверхности, а в камере, где до этого долгое время обитала Луна под надзором как раз этих двух оборзевших астральных паразитов.

Тут я не был связан, но все равно что-то было не так…

— Из-за твоей глупости мы лишились источника питания! — без намека на почтение заявил рыжий пес. Несмотря на свой образ, он явно чувствовал себя здесь не узником, а хозяином.

— Во-во, — поддакнул его черный собрат. — А за это время мы привыкли хорошо кушать!

— Такого уговора у нас не было! — топнув ногой, заявил я.

— А это уже неважно, — махнул лапой Ганс. — Уговоры для равных. Ну, или для тех случаев, когда может быть достигнута взаимная выгода, — он мерзко оскалился.

— А к тебе оба этих варианта не подходят, — ощерившись, заявил Грубер. — Ныне ты слаба. Так зачем нам с тобой договариваться? Мы и так можем взять то, что хотим. Нравится тебе это или нет…

— Мы славно насытились, пока ты смотрела наш сон с этим кораблем чужих существ! — похлопав себя по животу, словно показывая, как он наелся, заявил мелкий пес. — Твое пребывание в беспамятстве пришлось кстати. Пока ты не контролировала себя, мы прошлись по твоим последним сильным впечатлениям и создали тебе премилый сон! И пока ты, пребывая в нем, слабела, мы становились сильнее! И пусть даже ты смогла в итоге осознать его нереальность и вырваться, — фыркнул он. — Это тебе уже не поможет. Слишком поздно для тебя!

— Ну, я вас сейчас на ноль помножу! — сверля их взглядом, процедил я. Но в ответ эти собаки только расхохотались.

— Твоими стараниями мы столько времени провели на твоем основном уровне сна, стабилизируя это место, — ухмыльнулся Ганс. — Что оно фактически уже стало нам родным. У тебя больше нет здесь преимущества, даже несмотря на то, что ты тут все еще формальная хозяйка.

— Поэтому ты посидишь тут с нами, — добавил Грубер. — А то нам, видишь ли, очень понравилось питаться энергией аликорнов. Та темно-синяя снулая кобыла проснулась. Но зато мы попробовали тебя. И ты даже лучше, чем наша предыдущая жертва!

От такого поворота событий я, честно говоря, пребывал в шоке. Да они что, сговорились там все, что ли?! Почему все, кто ранее служил мне верой правдой, ныне предали меня? Сначала Миднайт, теперь эти собаки сутулые!

Хотя особо гадать тут было не нужно. Чего еще можно было ожидать от паразитов? Верности и преданности? Не те это сущности. Пока я был силен и мог давать им пищу, им было выгодно держаться рядом. А что теперь? Луны нет, других аликорнов, которых можно было бы безнаказанно пожевать, не предвидится. Кроме меня…

И главное, твари прекрасно все просчитали! Попытавшись применить магию снов, я не преуспел! То ли я так ослабел, из-за того, что эти гады присосались, то ли они слишком усилились, то ли сепаратор клятого Сомбры что-то испортил, то ли все вместе. И ведь еще они говорили, что обосновались у меня здесь как у себя дома!

— Я ведь скоро проснусь! — напомнил предателям. — А через некоторое время приду сюда снова. И мы поговорим по-другому!

— Не-а! — захихикал Ганс. — Не проснешься! Что-то в материальном мире не дает тебе этого сделать, иначе ты уже бы очнулась! Там ты, видимо, тоже проиграла.

— Так что мы воспользуемся ситуацией, — кивнул Грубер. — Затягивать сны существ мы любим и умеем. А здесь у нас еще и отличная тюрьма! — он развел лапами, оглядев когда-то совместно нами созданную камеру. — Специально сделанная для того, чтобы удерживать аликорна!

— Ну, для тебя тюрьма, — уточнил его мелкий собрат. — А для нас закусочная!

Ухмыляясь, псы двинулись на меня, заставив отступить в угол помещения. Лихорадочно соображая, я перебирал в уме варианты действий, но ничего в голову не приходило.

— Что, не думала, что когда-нибудь сама окажешься на месте той темно-синей? — усмехнулся черный пес.

— Итак, — заулыбался его рыжий напарник. — Какую историю тебе рассказать? Хочешь про зиму? Или про больничку?

— А будешь себя плохо вести и недостаточно корму давать, — стукнул кулаком о ладонь Грубер. — Я тебя заставлю стоять как цапля!

— Вы еще пожалеете! — стараясь казаться спокойным, заявил я.

Но псы лишь усмехнулись и направились к давно уже облюбованным позициям.

— А вот я помню, как мы портвейн пили, — ухмыляясь, начал входить в роль Ганс. — Портвейн «Три кирки». Да, по всей державе, где бы ни служили, мы только его и хлестали…

И вот теперь я сидел и соображал, что же делать, а еще пытался сравнить свой нынешний кошмар с предыдущим.

Конечно, я мог успокоено выдохнуть, понимая, что Луна в реальности не вернулась в состояние властолюбивой и гордой, но при этом бестолковой зазнайки. Можно было только радоваться тому, что «Принсесс Ройял» не разнесла Филлидельфию, а многие мои знакомые пони не погибли под ее снарядами. Можно было бы порадоваться, но я не радовался…

Ведь, если бы все это грозило нам в реальности, а я предотвратил, тогда это, несомненно, был бы повод для гордости и радости. Но нет, ничего такого не ожидалось. По крайней мере, я на это надеялся, ведь «Принцесса» действительно еще где-то плавала. Но вот Луне точно не должна была грозить свобода действий. Как, к сожалению, и мне…

Да уж, если Эквестрии вне моего кошмара не грозила столь печальная участь, то вот конкретно обо мне этого нельзя было сказать. Сдаваться я, конечно, не собирался, пытаясь придумать хоть что-то. Но все разбивалось о стабильность этой камеры, которую отожравшиеся сначала на Луне, а потом и на мне, кошмары, наверное, максимально укрепили.

И вот что я мог в этой ситуации сделать? Начать буянить, попытавшись отделать своих пленителей? Что-то подсказывало, что псы только этого и ждали, и этот вариант закончился бы для меня той самой пресловутой позой цапли…

А еще мерзкие собаки постоянно сбивали с мысли своими офигительными историями. Мелкий рыжий пес, как выяснилось, за то время, пока сторожил Луну, успел неплохо развить оригинальный репертуар. Будучи зрителем, я бы, наверное, с удовольствием поржал, но сейчас эти его байки только мешали сосредоточиться.

Хуже всего было осознание факта, что он именно для этого их и рассказывал. То есть стратегия кошмаров успешно работала. И чем дольше я здесь находился, тем крепче становились кандалы, в которые меня заковали подлые астральные паразиты.

В новые разговоры с ними я пока не вступал. Уговаривать псов явно было бесполезно. Они чувствовали себя хозяевами положения и на уступки идти точно не собирались. Можно, конечно, было попытаться вызнать у них что-то, что позволило бы мне найти слабое звено в местной защите, но я пока не придумал, в какую вообще сторону идти и как к этому подступиться.

 В общем, так я и сидел без всякого толку. Кошмары ограничивались только своими надоедливыми историями. Даже не знаю, к счастью это было или к худу. Может, если бы Грубер пустил в ход кулаки, у Найтмер включился бы какой-нибудь режим берсерка, и она раскидала бы паразитов. Ведь разделалась же она когда-то с Сомброй так, что мне об этом воспоминаний не оставила. Может, поэтому и не запомнила ничего, что после его атаки впала в раж?

В любом случае, сейчас мне проверить эту теорию не грозило. Собаки будто чувствовали, где им следует остановиться, чтобы ситуация не пошла в разнос. Конечно! На Луне натренировались, шавки!

Сколько так прошло времени, я не представлял. Собственно, как я уже когда-то размышлял, здесь, внутри такого сна, мое понимание времени могло быть субъективным. Черт их знает, этих кошмаров, может, они и на это повлиять могли, замедлив для меня ход времени, чтобы дольше мучился. Или, наоборот, увеличив, чтобы мне казалось, что я тут уже сотни лет сижу…

Так что, сколько уже отмотал, я понятия не имел. Но в какой-то момент что-то неуловимо изменилось. Я что-то почувствовал, но еще не понял, что именно. Однако и мои тюремщики тоже напряглись. Это я понял по тому, что Ганс осекся прямо посреди фразы и начал оглядываться.

У меня же в голове провыла пожарная сирена, которую я не слышал уже очень давно. Сигнализировала она о том, что кто-то явился на мой основной уровень сна без разрешения! Вот только кто это мог быть?

Предположение у меня было всего одно. И, если я был прав, то от сего визита мне ничего хорошего ждать не следовало. Ведь кроме меня самого в Эквестрии был только еще один сноходец. Вернее, была…

И у нее сейчас, если она пришла в себя, наверняка было, что мне предъявить!

И в тот момент, когда я все это осознал, дверь камеры вздрогнула от мощного удара снаружи. Она не открылась, но зато на поверхности появились две заметные вмятины, похожие на следы лягающего удара задними копытами. Кошмары вскочили на ноги, но больше ничего сделать не успели. Новый удар сорвал дверь с петель, и она, буквально влетев в камеру, снесла мелкого пса, впечатав его в противоположную стену.

— Ты думала, что я не найду тебя здесь?! — прогремел на все помещение кантерлотский глас, а спустя миг появилась и его обладательница.

Луна стояла, расправив крылья, и, не обращая внимания на кошмаров, сверлила меня взглядом. Облачена она была в доспехи, чем-то напоминавшие классическую броню Найтмер, а в телекинетическом захвате сбоку от нее парило какое-то древковое оружие. Вроде бы эта штука должна была называться «глефа».

 Можно, конечно, было подумать, что это Ганс с Грубером решили сыграть передо мной новый акт своего спектакля. Но тюремщики мои явно были ошеломлены не меньше меня. Вот только все осложнялось тем, что принцесса ночи сюда явилась явно не для того, чтобы спасти меня. Она, видимо, собиралась довершить начатое!

— В этот раз ты исчезнешь навсегда! — тут же подтвердила свои намерения темно-синяя аликорн, быстрым шагом подходя ко мне и замахиваясь. — И то, что это сон, не спасет тебя!

Вскочив на ноги в своем углу, я успел только оглядеться. Бежать было некуда! Луна мгновенно сократила дистанцию и уже через секунду, приблизив свое лицо к моему, с плохо скрываемой ненавистью смотрела мне в глаза.

Я сделал то же самое и успел удивиться. Зрачки принцессы ночи были не круглыми, но и не щелевидными. Они больше напоминали какой-то ромб с хорошо заметной пустотой в центре. У кого-то была такая эмблема! Вот только задумываться об этом времени не было.

Занесенная для удара глефа рванулась ко мне. С всепоглощающим ужасом я понимал, что этот удар будет решающим. Ни уклониться, ни отбить его я не мог. Как и пережить его…

В последние мгновения я еще успел услышать странную фразу, в полголоса произнесенную Луной:

— Дон Флавио передает привет!

---

Твайлайт сидела на кровати в своей кантерлотской квартире и пыталась осознать, что вообще произошло за последнее время.

Да, с уничтожением Найтмер все ее приказы автоматически потеряли силу. Это касалось и положения о высылке из столицы ученицы Селестии. Поэтому фиолетовая единорог смогла вернуться домой. Вернее, ей не оставили выбора…

И, осматривая интерьеры, от которых успела за время отсутствия отвыкнуть, волшебница сомневалась, здесь ли по-прежнему был ее дом или там, в Понивилле. Там, где она смогла найти подруг и где, наконец, выполнила ту задачу, к которой готовила ее наставница!

Вот только выполненная миссия не помогла вернуть Селестию…

Честно говоря, Твайлайт до сих пор пребывала то на грани паники, то совсем рядом с падением в депрессию. Столько сил было потрачено! Она, наконец, поняла, что хотела от нее принцесса солнца. И что же? Неужели все было проделано зря?!

Наверное, никогда фиолетовая единорог так не радовалась, как в тот момент, когда она увидела белую аликорна, когда она только спустилась в солнечном сиянии. И столь же велики были ее удивление, а потом и разочарование, когда она поняла, что вернулась не ее наставница, а какая-то совершенно другая, чужая принцесса.

Даже сам ее облик говорил против этой особы! Она казалась странной смесью Найтмер Мун и Селестии — белый цвет шерстки, но при этом вертикальные зрачки и острые зубы. И доспехи…

Еще сильнее различие стало заметно, когда странная гостья заговорила. Голос ее совершенно не походил на голос любимой наставницы, и даже интонации в нем проскальзывали совершенно другие…

В этот момент Твайлайт с ужасом поняла, что те байки про дихотомию, которые через газеты распространяла Найтмер Мун, оказались правдивыми! Ведь как иначе можно было объяснить тот факт, что лучшая из всех принцесс превратилась за время своего изгнания в… В этого монстра!

Волшебница грустно вздохнула. Она совершенно не представляла, что можно было сделать. В другое время она пошла бы в библиотеку и попыталась бы найти нужную информацию в книгах. Но и этого она сделать не могла! Белая аликорн, которую звали Дэйбрейкер, приказала ей не покидать своих апартаментов и даже поставила возле выхода караул из подчиненных старшего брата. Самого Шайнинга, кстати, Твайлайт так пока и не видела. И в отсутствие командира Дневная гвардия безропотно подчинилась чужой принцессе.

Сейчас ученице Селестии очень пригодилась бы помощь подруг. Хотя бы моральная. И, как она знала, они тоже помимо своей воли по приказанию Дэйбрейкер находились в столице. Вот только увидеться у них возможности не было…

Сама же белая аликорн приходила к ней только один раз, но задержалась надолго. Она потребовала от Твайлайт рассказать ей все, что единорог делала с момента изгнания Селестии. Волшебница не понимала, как ей относиться к этой дихотомической напарнице своей наставницы. С одной стороны, она не верила, что пару Селестии мог составлять кто-то плохой. С другой же стороны, новоявленная правительница Эквестрии, коей не замедлила себя объявить Дэйбрейкер, уж слишком напоминала ей Найтмер Мун. И не только внешностью…

Даже в их беседе аликорн ничего не просила. Она либо требовала, либо приказывала. И, похоже, абсолютно не сомневалась в том, что имеет полное право вести себя именно так. А еще она, слушая Твайлайт, все сильнее кривилась…

На моменте, когда единорог со смесью стыда и раскаяния рассказала, как притащила в Эквестрию целый корабль из неведомых далей, оторвав его экипаж от родных берегов и лишив дома, принцесса удрученно покачала головой, прервав рассказчицу и заявив, что разочарована в выборе Селестии. А еще она заявила, что, как только устранит глупости, ошибки и недоделки, накопившиеся в стране за время правления слабовольной Селестии и бездарной Найтмер, отправит чужой корабль со всей его командой туда, где всем чужакам самое место — на дно морское.

А потом она потребовала продолжать. И Твайлайт подчинилась.

Выслушав все до конца и придя к какому-то решению, Дэйбрейкер, скупо похвалив ее, упомянула, что всех, кто поддерживал Найтмер и предал таким образом глупую Селестию, ждет суровая кара. И этим она еще больше напомнила волшебнице владычицу кошмаров и те аресты, что устраивали ее опричники.

Она даже попробовала возразить принцессе, напомнить ей о том, что Селестия никогда не стала бы так поступать. Но аликорн с огненными гривой и хвостом, скривившись, заявила, что ее наставница, имя которой она странно сокращала до Лести, потому и оказалась в столь плачевном положении, что была слабой, нерешительной и не способной принимать серьезные решения. Себя же Дэйбрейкер с гордостью объявила во всем лучшей, чем Селестия. И добавила, что ни в чьих советах не нуждается.

На этом она и покинула Твайлайт, повторив перед этим свой приказ не выходить из покоев.

И теперь волшебница сидела и грустила, не зная, что предпринять. Сколько прошло времени, она не замечала. Даже казалось, что день длился уже слишком долго. В какой-то момент она даже решила, что, возможно, следовало направить силу Элементов Гармонии и на эту Дэйбрейкер. Вот только огнегривая аликорн первым же действием отобрала символы их Элементов, без которых подруги, даже сами являясь воплощениями, не могли использовать Элементы. Да и подруг рядом не было…

---

«Принсесс Ройял» лежала в дрейфе недалеко от входа в залив, берега которого по-прежнему казались пустынными, лишенными следов деятельности человека. Однако, как бы странно это ни звучало, разумная жизнь здесь все же присутствовала, но принимала она другие формы.

Да, формы. Кэптен де Брок, раздумывая над ситуацией, пришел к выводу, что тот факт, что он был агностиком, был сейчас исключительно полезен. Кто-то более религиозный, увидев его недавнюю гостью, без сомнений решил бы, что сам Враг рода человеческого пришел, чтобы склонять его к сотрудничеству.

Правда, это не означало, что для капитана «Принцессы» эта встреча прошла легко. И немудрено! Попробуйте сохранить самообладание, когда, обернувшись, вы обнаруживаете в углу собственной каюты свою зеркальную копию, криво улыбающуюся вам в ответ! И это притом, что кобура с револьвером уже лежит в другом конце каюты на тумбочке!

Тем не менее, в тот момент Осмунд сумел удержать лицо, лишь вопросительно выгнув бровь. Однако еще больше усилий для того, чтобы оставаться спокойным, пришлось приложить, когда его двойник открыл рот и заговорил. Причем голос, который недавно говорил про их общих врагов, вполне походил на человеческий, но при этом не был похож на его собственный. Он вообще был женским!

— Я не девица на выданье, чтобы любоваться на самого себя, — нахмурившись, вымолвил тогда капитан крейсера. — Потрудитесь предстать в своем истинном обличье, леди!

Требование могло показаться глупым, но оно кое-что объясняло. Если его посетительница смогла принять его собственный облик, тогда и ту записку, что невероятным образом появилась у него не так давно, подбросила она.

Кэптен не был любителем сказок. Но кому их не рассказывали в детстве? И невольно он перебрал в уме мифических существ, правда, так и не вспомнил, кто из них мог вот так легко менять облик. Однако даже если бы Осмунд кого-то и вспомнил, к увиденному через мгновение зрелищу он не был бы готов.

— А я-то хотела пощадить ваши нервы, капитан, — усмехнувшись, его двойник вспыхнул зеленым светом, и его фигура начала оплывать. — Но раз вы сами попросили!

Еще через миг перед де Броком стояло и клыкасто улыбалось существо, которое даже и описать-то было сложно. Четвероногая помесь жука и лошади с одним изломанным рогом на голове, с кучей дыр на потрепанном хитине панциря. И с короной на голове. Правда, этот элемент одежды был на гостье единственным, если не считать какого-то странного подобия корсета на средней части туловища. Но чего еще можно было ожидать от дикарки?

— Королева Кризалис, хозяйка здешних земель! — представилась аборигенка. — На воды не претендую, — она усмехнулась.

Да, стоило признать, инструкций от Адмиралтейства на подобный случай у капитана линейного крейсера не было. Поэтому пришлось импровизировать. Как ни в чем не бывало, он представился в ответ и даже изобразил поклон. Едва заметный, еще не хватало джентльмену унижаться перед какой-то дикаркой, даже если она величала себя королевой! Триста лет назад, в царствование славного короля Джеймса Первого, дочь вождя дикарей, прибывшую из Вирджинии ко двору, тоже именовали принцессой, но от этого она не переставала быть дочерью дикаря. В этом случае все было точно так же. Как можно было считать равным существо, на котором даже нормальной одежды не было?

Впрочем, гостья тут же сумела удивить Осмунда. В зеленой вспышке тело ее пропало, чтобы на ее месте кэптен тут же увидел женщину, одетую так, как и подобало английской леди, а, взглянув на лицо, узнал свою сестру.

— Так лучше? — заговорила его родственница голосом королевы. — Не переживайте, я не похитила ее душу. У вас на стене висят фотографии, — она кивнула на дальнюю стену каюты. — Как понимаю, вашей семьи. Оттуда я и взяла образ этой… — она вдруг слегка замялась. — Женщины. Так, кажется, у вас называются кобылки. Но предлагаю перейти к делу. Вижу, у вас есть вопросы! У меня есть ответы, но я дам их в обмен на информацию уже от вас.

Внимательно осмотрев копию сестры, капитан заметил, что не такой уж и точной была эта самая копия. Но озвучивать увиденные даже при беглом осмотре неточности, которые позволили бы при случае вычислить эту странную тварь, он, естественно, не стал. Как не стал и возмущаться тому, что незваная гостья без разрешения использовала облик его родственницы.

Дальше разговор перешел в конструктивное русло. Правда, если бы перед ним не сидела натуральная королева оборотней, Осмунд никогда не поверил бы всему тому, что услышал. Однако, трезво смотря на вещи, командир крейсера отмечал, что все случившиеся с ними необъяснимые события идеально ложились в канву повествования этой непонятной Кризалис.

Королева аборигенов даже назвала имена тех, кто был в первую очередь виноват в том, что случилось с «Принсесс Ройял». Они ничего не сказали де Броку, но человек их запомнил. Принцесса Эквестрии Найтмер Мун и ученица ее предшественницы Твайлайт Спаркл. Конечно, полностью доверять свалившейся буквально на голову непонятной твари он не собирался, но принять ее информацию к сведению ничего не мешало.

А потом местная королева перешла к предложениям. Она намекнула, что может раздобыть для команды «Принцессы» не только уголь, но и провизию. И еще некий горький мед. Уточнив, капитан понял, что она имела в виду ни много, ни мало лиддит, которым начинялись их снаряды!

— Как видите, я знаю, благодаря чему стреляют ваши орудия! — с заметным самодовольством усмехнулась она.

Де Брок тоже мог бы самодовольно усмехнуться, ведь в орудийных зарядах использовалось другое вещество — кордит. И именно благодаря нему стреляли орудия. А лиддит обеспечивал уже взрыв самого снаряда. Так что дикарка, как-то узнав часть информации, не сумела правильно ее интерпретировать и все перепутала. Но тот факт, что в местном государстве существовало производство современных взрывчатых веществ, о многом говорил.

В первую очередь о том, что нужно было быть осторожным. Осмунду меньше всего хотелось погубить «Принцессу», ввязавшись в какие-то местные политические дрязги. Да и повторять судьбу Магеллана он совершенно не собирался. А ведь эта королева, судя по ее поведению, как раз и пыталась втянуть его во что-то подобное! Неслучайно ведь она заявляла, что главные виновники их непростого положения — это правящая принцесса соседнего государства и еще одна особа, судя по всему, из аристократии той же державы.

Скорее всего, на местном политическом Олимпе те женщины являлись соперницами его гостьи. И она хотела, пользуясь его незнанием местных реалий, натравить его на противниц. Наивная дикарка!

Тем не менее, поразмыслив, капитан крейсера согласился наладить контакты с этим странным народом. Все же политика полной изоляции не казалась ему здесь уместной. Да и способности, продемонстрированные королевой, дали понять, что эти оборотни могут доставить множество хлопот, если настроить их враждебно. Но могут быть исключительно полезны, если их использовать с толком. Ведь это же идеальные разведчики! В Интеллидженс Сервис будут очень благодарны Адмиралтейству в целом и ему в частности, если он привезет хотя бы нескольких этих аборигенов в Метрополию. Вот только знать бы, каким курсом надо идти, чтобы попасть туда…

Тот факт, что сейчас они были оторваны от баз снабжения, тоже не добавлял уверенности. Были и другие причины, по которым капитан корабля старался показать гостье свой благожелательный настрой и готовность договариваться.

Заключив соглашение, он достал из шкафчика виски и предложил выпить за договор. А потом с некоторым удовольствием понаблюдал за Кризалис, для которой напиток явно оказался более крепким, чем она ожидала.

С тех пор прошло уже больше недели. Второй помощник, вызвавшись сам и получив капитанское одобрение, отправился с некоторым оборудованием и небольшим отрядом в город оборотней, чтобы оттуда передавать нужные сведения. Королева, как и ожидал кэптен, ничего не заподозрила, когда он попросил помощи ее подданных в транспортировке, выделив несколько сотен совершенно одинаковых с виду своих подданных, больше похожих на уменьшенную копию самой Кризалис.

Конечно, перед тем, как они показались команде, офицерам пришлось провести с нижними чинами разъяснительную работу. Впрочем, уже и так все, имевшие глаза и уши, видевшие местные закаты и рассветы, местное звездное небо и луну, понимали, что они находятся заметно дальше от старушки Англии, чем думали изначально.

Это могло бы создать проблему. Все же простые люди могли быть более подвержены разным глупым предрассудкам. Но по распоряжению капитана экипаж неустанно трудился, проверяя все отсеки, механизмы и агрегаты. А когда человек работает, у него нет времени на глупости! И этих мер пока хватало. Да и распространенная по его приказу среди экипажа идея о том, что сейчас, перед лицом непредвиденных обстоятельств, команда «Принцессы», открывшей, по сути, целый новый континент, должна быть сплочена как никогда, отлично прижилась.

Информация, полученная от королевы дикарей, дала Осмунду ответы на многие вопросы. Например, объяснила до невозможности странное движение здешних небесных тел, противоречившее всем законам небесной механики. Капитан крейсера, если бы не видел все это безобразие сам, ни за что бы не поверил. Но факт оставался фактом.

Однако два дня назад все стало еще более странно. Хотя, казалось бы, куда уж более.

Де Брок стоял на крыле мостика и смотрел на небо. Туда, где уже третий день бессменно висело здешнее солнце.

— Описанные вами неточности в изображении местной королевой человека объединены в общую инструкцию и распространены среди всех офицеров, — доложил подошедший коммандер Хендерсон — первый помощник. — Также я развил идею Нортона о том, как еще можно выводить этих оборотней на чистую воду.

— И как же? — поинтересовался Осмунд.

— Даже если кто-то из них сможет полностью скопировать наш внешний облик, — усмехнулся старпом. — У них не будет возможности достоверно изобразить то, что они не видят.

После этого он расстегнул пуговицы кителя и продемонстрировал капитану подкладку, на которой красовался затейливый герб ателье, в котором была пошита одежда.

— И так, как я полагаю, будет и со всем остальным, — продолжил Хендерсон. — Эти дикари не носят одежду. Значит, можно попросить у подозрительного субъекта снять китель. Если это человек, то проблем не будет. Оборотень же, в моем понимании, сразу выдаст себя. Даже если он и сможет отделить часть себя, изобразив одежду, он не будет знать, как она должна выглядеть изнутри и как она правильно снимается. По крайней мере, на первое время это должно помочь.

— Хорошая идея, — кивнул де Брок. — Займись тогда реализацией, — он снова посмотел на небо. — Черт знает что…

— Полностью согласен, — кивнул облокотившийся на перила рядом старпом. — Я ходил в приполярных водах и не раз видел полярные дни. Но такое… — он обвел взглядом небо. — Уму непостижимо. В Арктике солнце, хоть и не заходит, но движется по небу. А тут висит и не двигается ни на дюйм! Неподвижно как Скунский камень в Аббатстве!

— По утверждениям этой Кризалис местные светила двигали правительницы соседней варварской страны, — усмехнулся де Брок. — До недавнего времени на протяжении многих лет одна, а последние несколько месяцев другая. Вот только, похоже, молодая принцесса не удержалась на троне.

— Я бы считал все это сказками скудоумных аборигенов, — проворчал старпом. — Если бы не наблюдал вот это все лично.

— Мы, как люди цивилизованные, должны были бы искать разумное объяснение ситуации, — кивнул Осмунд. — Вот только у меня нет других теорий.

— У меня тоже, — признался Хендерсон. — Мы моряки, а тут нужны ученые. Мой кузен профессор в Оксфорде. Будь он здесь, наверняка бы уже объяснил нам все. Но что мы будем делать с этой варварской королевой? И с явным кризисом престолонаследия в соседней варварской стране?

— Нортон доложил что-нибудь определенное? — поинтересовался капитан крейсера.

— Пока что ничего, — вздохнул первый помощник. — Все в городе аборигенов обеспокоены. Но пока ничего не знают. Или не хотят нам говорить.

— Значит, будем выжидать, — заключил де Брок. — Дипломатия канонерок не может быть осуществлена всего одним кораблем, пусть даже это и линейный крейсер. Наша задача — вернуть «Принцессу» к берегам Альбиона целой и невредимой, а также запомнить путь сюда. И вот уже тогда, если будет на то воля его величества, можно будет вернуться, — он усмехнулся. — Вернуться и рассказать местным дикарям, что у Англии нет вечных союзников и постоянных врагов. Вечны и постоянны, как известно, только ее интересы.

Глава 29 (36)

Неожиданно для себя самого я открыл глаза, не увидев, правда, перед собой ничего, кроме какой-то мути. В первые секунды даже успел удивиться тому, как выглядел здешний загробный мир. Но тут же разум, который после только что пережитого момента все еще пребывал в перевозбужденном состоянии, подсказал мне, что я не расстался с жизнью, а просто проснулся. И, наверное, если бы все было нормально, я бы после такого пробуждения с криками вскочил с кровати, на которой спал, однако сейчас этого сделать почему-то не получилось. Почему именно, еще предстояло понять. Но главным был тот факт, что я вообще проснулся. Не умер, не был уничтожен ни Луной, ни кошмарами, а пробудился, судя по всему, в ставшем уже привычном теле Найтмер!

После всего произошедшего я готов был впасть в эйфорию уже и от такой приятной мелочи. Черт побери! Я ведь действительно поверил, что сейчас отброшу копыта! И даже на секунду забыл, что тюрьма моя находилась во сне! Но как вообще так вышло, что Луна, заявлявшая, что положит конец моему существованию, добилась лишь того, что, вместо уничтожения, наоборот, помогла мне? Очередная глупость принцессы ночи? Или неучтенный фактор? Или это вообще была не она?

Но так ли это было сейчас важно? Раз я пришел в себя, следовало определиться с тем, где я, кто вокруг, что делать. Этим я и занялся. Вернее, попытался. Потому что очень быстро выяснил, что не мог пошевелиться. Вообще, ощущения были очень странные. Вестибулярный аппарат, когда я к нему прислушался, начал упорно утверждать, что верх находился где-то в районе моей филейной части, подсказывая, что я висел вниз головой. А еще я, такое впечатление, пребывал не в воздухе, а в каком-то киселе, что ли. При этом он не мешал открывать глаза, но через эту субстанцию я ничего не видел. И каким-то чудесным образом вещество не мешало дышать.

В общем, в первый момент я вспомнил зеленого желеобразного друга Дискорда, которого тот приводил на какой-то праздник. Но потом эту теорию отмел. Все произошедшее никак не должно было повлиять на стабильность тюрьмы духа Хаоса. А значит, и его корешам из перпендикулярного измерения, или откуда он их таскал, здесь делать было нечего. Но других мыслей у меня не появилось, и я сосредоточился на попытках освободиться.

К сожалению, ничего из этого не вышло. Магия не работала, движения ограничивались минимальным сгибанием-разгибанием ног, хотя головой я, вроде, мог вращать более свободно. Но и все на этом…

Хуже всего было отсутствие информации. После бурных событий в замке и насыщенного кошмара это даже как-то угнетало. Вокруг ничего не менялось. Поневоле я перешел к раздумьям. Раз уж ничего другого пока не мог, стоило сосредоточиться на вопросе, который я поднимал недавно, но оставил на потом. Это самое «потом», похоже, наступило гораздо раньше. Итак, как же так вышло, что я вообще проснулся?

Ведь Ганс и Грубер, чтоб их тонким слоем по астралу размазало, все рассчитали точно! Они долгое время высасывали соки из Луны, окрепнув и обнаглев. При этом укрепляли созданную на моем основном уровне сна тюрьму, преуспев настолько, что стали чуть ли не хозяевами в моем собственном сне!

И, несомненно, они собирались таким образом принцессу ночи использовать еще очень долго. И никуда бы она от них не делась, если бы сепаратор не вышвырнул ее сознание прочь, запихнув в теперь уже ее собственное тело. Астральные паразиты, ясное дело, такому повороту не обрадовались, но, надо отдать им должное, сориентировались мгновенно. Не знаю, как они почувствовали, что со мной что-то не так, но они решили атаковать и заполучить себе на пропитание теперь уже меня самого.

И у них все удалось. Признаюсь, их кошмар был реалистичен и страшен. Хоть он и содержал кучу логических нестыковок, но не давал времени на их осмысление, постоянно подгружая новые страхи. И, похоже, выпили псы из меня астральной кровушки немало. Потому что поделать я, даже вернувшись на основной уровень сна, ничего не мог.

А вот дальше появилась Луна, которую явно никто не ждал, и нанесла удар своей глефой, который, правда, отправил меня не к праотцам, а в реальный мир.

Но почему темно-синяя аликорн вообще думала, что, убив меня во сне, уничтожит окончательно? Или она до сих пор не осознавала, что теперь у каждой из нас есть свое физическое тело? Возможно…

Или это вообще была не она! Эта мысль могла казаться абсурдной. Ведь кто, кроме меня, Луны и кошмаров, мог еще находиться в моем сне? Больше никто…

Но зачем тогда принцесса ночи произнесла эту странную фразу? «Дон Флавио передает привет». И почему у нее были такие странные зрачки, напоминающие ромбы? Совсем как чья-то эмблема…

Призадумавшись, я уже через пару секунд вспомнил, чья именно. Эмблемы большинства иномарок я помнил еще с детства. И ромб принадлежал «Рено»…

И тут у меня, что называется, одна мысль за другую зацепилась. Кто в моих снах принимал форму пегаса в гоночном комбинезоне команды «Рено»? Кто практически был тезкой их чемпиона? И кто в давнем сне, которым я управлял, пустил Рэйнбоу на шашлык, напоследок сказав ей точно такую же фразу?

Фернан! Самый старший и умный из трех кошмаров! Это же его специальность — напугать так, чтобы спящий проснулся. Это что же, он таким образом тоже решил покушать за мой счет? Или…

Нет! Если бы он хотел просто подпитаться напоследок, то скопировал бы Луну полностью и не стал бы давать мне никаких намеков. А так, произнеся ту фразу, значение которой понять мог только я, он дал мне понять, в чьих интересах действовал!

Получается, хитрый паразит понял, какую игру затеяли его сородичи, но решил остаться на моей стороне. И в итоге именно ему я был обязан свободой, а двое других кошмаров, скорее всего, даже не догадались, что жертву у них из лап увел их же товарищ. И думать они будут на Луну!

Ай да Фернан! Как же ловко он все это провернул!

Но, конечно, больше всего радовало то, что хоть кто-то остался мне верен. Тем более, старший кошмар действительно приносил много пользы…

А вот я перед ним, можно сказать, облажался по полной. Да еще и жался в углу, как трус последний, когда он изображал мое убийство. Можно будет, конечно, потом сказать, что я ему подыгрывал. Но, думаю, кошмар прекрасно почувствовал, что страх мой был настоящим…

Но тут кое-что отвлекло меня от раздумий. Открыв глаза, заметил, что субстанция, в которой я находился, стала гораздо более прозрачной. И через нее я увидел какое-то перевернутое вверх ногами помещение. И стоящую рядом и наблюдающую за мной Миднайт!

Через несколько мгновений произошло еще что-то, и моя голова вдруг оказалась свободной. Но только голова. Откашлявшись, что было не очень приятно в моем положении, я наконец-то вдохнул нормальный воздух. Правда, теперь ко всему прочему добавилось неприятное ощущение от того, что мокрые волосы гривы, освободившись, свисали вниз, создавая немаленькую дополнительную нагрузку. А еще часть мерзкой субстанции явно осталась на шерстке, от чего возникло ощущение, ближайшим аналогом которого я бы назвал чувство стянутости на коже…

Кстати, освободился и мой рог. Вот только, хотя никакого блокиратора на нем не чувствовалось, магия мне по-прежнему не повиновалась…

Но, конечно, все это отходило на второй план. На первом была командующая моей гвардии. Бывшая, понятное дело.

— Что-то вы долго не просыпались, госпожа коммодор, — как ни в чем не бывало, произнесла моя собеседница, даже поименовав привычным званием. Впрочем, чинопочитания в ее голосе стало заметно меньше. — Снотворную добавку из наполнителя вашего кокона убрали уже несколько часов назад. И кстати, не пытайтесь колдовать. В Улье ваша магия не работает.

Конечно, я мог начать ругаться, сыпать угрозами и проклятьями. Или выдать что-то из разряда «И ты, Миднайт?» или «Как же ты могла?» Но я этого делать не стал. Все и так стало понятно.

Я, значит, был в коконе! Попал, так сказать, из огня, да в полымя! И как же сразу не додумался?

Более-менее оглядевшись, понял, что был прав, узнав антураж Улья. Помещение было больше всего похоже на какую-то пещеру, свет поступал то ли от каких-то светящихся лишайников, то ли от чего-то еще более мерзкого на вид. И по бокам от меня с потолка свисали коконы, в которые перевертыши своих поверженных врагов упаковывали. Кто в них находился, я из своего положения видеть не мог. Но теперь осознавал, что, как только что озвучила предательница, сам был заключен таким же образом. Похоже, субстанция, от которой я сейчас был частично освобожден, до какого-то момента обладала снотворным эффектом. Может быть, именно поэтому Ганс и Грубер говорили, что я не смогу проснуться?

А еще, насколько я помнил, из этих коконов самостоятельно никому вылезти не удавалось. Даже Тие и Луне…

Но в этот момент я зацепился за слова своей бывшей начальницы охраны. Она не была удивлена тому факту, что я очнулся. Ее удивило только то, что это произошло не очень быстро. Объяснять ей, почему продрых дольше ожидаемого, конечно же, не собирался. Но вот тот факт, что перевертыши сами убрали снотворную составляющую, о многом говорил. Например, он позволял сделать вывод, что они сами захотели моего пробуждения.

Благо, теперь у меня была возможность задать этот вопрос той, кто явно знала на него ответ. Правда, наверное, именно эту тему лучше было бы обсуждать с королевой. Но, в любом случае, разговор следовало поддержать. Поэтому я сосредоточился на Миднайт.

Фестрал, стоявшая напротив меня, совершенно очевидно фестралом не являлась. Иначе она не находилась бы тут совершенно свободно. Другие расы с оборотнями не сотрудничали. Да и не нужно это было жителям Улья. Они и сами могли кого угодно изобразить. Поэтому я не стал задавать банальных вопросов, уточнив то, что интересовало в первую очередь.

— Как мы оказались в улье? — может быть, вопрос был не самым умным, но насущным. Ведь, если Кризалис сцапала и меня, и Луну, и Сомбру, то что ей мешало следующим шагом развернуть своих трубачей, или кто там в ее армии команды дублировал, на Кантерлот и скомандовать «Вперед!»? Или это она только меня к себе в кладовку отправила, а сама уже корону повелительницы Эквестрии примеряла?

Или что-то заставило ее сбежать? Вспомнив свои же размышления, я вернулся к мысли о возвращении Селестии. Могло ли так оказаться, что белая аликорн так же, как и я, вернулась из одной тюрьмы в другую и сейчас висела в одном из соседних коконов?

— Мы с лейтенантом вас сюда принесли, — усмехнулась тем временем ложная Миднайт. — Благодарите за это королеву. Это она во время нашей ретирады приказала забрать свои трофеи.

— За что это я должна ее поблагодарить? — фыркнул я. — За этот уютный кокон? Нет уж! Я никогда не планировала превращаться в бабочку!

При этом я отметил одно важное слово, произнесенное шпионкой. Ретирада. То есть отступление. Значит, Кризалис пришлось от кого-то делать ноги. Вариантов, в общем-то, было немного. Либо от Селестии, либо от Кейденс. В последнее верилось с трудом, ибо принцесса любви была далеко, в Кристальной империи. И, даже если уже освободилась после поражения Сомбры, не должна была успеть к событиям в замке. Проклятье! И почему я тогда, когда увидел эту оборотниху под маскировкой, сразу об этом не подумал?! Стоило учесть еще и то, что королева перевертышей уж наверняка не стала бы маскироваться под Кейденс, если бы не была уверена в том, что оригинальная розовая аликорн ей не помешает. Говорило ли это о том, что эта жужелица собиралась как-то испортить операцию Шайнинга? Похоже на то…

— В коконе вы хотя бы остались живы, госпожа коммодор, — усмехнулась, но как-то невесело, чейнджлинг. — Останься вы в замке в том состоянии, в каком пребывали, вас бы превратили в горстку пепла…

Ага. Похоже, собеседница намекала на возвращение Селестии. Очень злой после всего случившегося. Но это что же? Она сейчас мне будет задвигать, что, ударив по голове, она меня еще и спасла?! А вот это уже наглость!

— Хотите верьте, хотите — нет, — продолжила тем временем шпионка. — Я и сама не хотела для вас подобной участи. Все же все это время я, хоть и делилась сведениями с моей королевой, но ваши поручения выполняла на совесть.

— Что же тогда предала? — хмыкнул я. Знаю я эти песни из серии «Не мы такие — жизнь такая»!

— Предала? — с нескрываемым ехидством посмотрела на меня шпионка. — Вы так и не приняли у нас присягу по всем правилам…

В этот момент мне захотелось дать себе копытом по лбу. Это ж надо было! Хотя вряд ли это что-то бы изменило, учитывая, кем была командующая гвардией на самом деле...

— А почему ты до сих пор под личиной? — поинтересовался я, чтобы немного сменить тему. — Если ты дома, то почему не приняла привычную форму?

— Не сказала бы, что я дома… — неожиданно шпионка вздохнула. — Да и привычную мне форму вы видите перед собой. Уже и не помню, когда в прошлый раз ее сбрасывала…

Конечно, она могла и играть передо мной, но я не видел в этом особого смысла. Ее поведение походило на правду. Но, если так, то что же? Она была внедрена настолько давно, что улей родной забыла?

— Где настоящая Миднайт? — спросил у чейнджлинга, замаскированного под коммандера, развивая заинтересовавшую тему.

— Мертва… — спокойно и как-то даже буднично констатировала факт собеседница. — Притом уже очень давно, — она усмехнулась. — Так что можете себя не корить. Все произошло задолго до вашего возвращения.

— Задолго до возвращения… — повторил я. — То есть вы не подменили командующую в последний момент. Получается, что с самого начала я работала с тобой…

— Именно так, — кивнула чейнджлинг. — И, честно скажу вам, мне приятно было с вами работать. И интересно! — она даже вполне искренне улыбнулась. — Под вашим началом мне постоянно приходилось бороться с вызовами, преодолевать проблемы, применять всю свою хитрость, изворачиваться и постоянно быть на грани! После пятнадцати лет в унылом болоте фестральего анклава это было для меня как глоток свежего воздуха! Да и приятными эмоциями вы меня периодически снабжали, — собеседница облизнулась. — За это отдельное спасибо!

— Пятнадцать лет? — зацепился я за прозвучавший временной интервал. — Ты хочешь сказать, что тебя забросили на задание так давно?!

— Ну, мне же нужно было время, чтобы от курсантки, чье место я заняла, дорасти до лейтенанта и исполняющей обязанности командира ночной гвардии, — ничуть не стесняясь, пояснила чейнджлинг.

— Но зачем тебе все это было нужно тогда? — решив, пока лже-Миднайт настроена отвечать, узнать побольше, я задавал один вопрос за другим.

— Вам это действительно интересно? — казалось, даже удивилась перевертыш.

— Надо же знать, каким образом вы провели меня, — вздохнул я. Тут уже действительно оставался только праздный интерес, ведь вычислить шпионку вовремя я не смог, хотя подозрения и были.

— Много лет назад, когда я еще только начала обучаться искусству инфильтрации, мне попалась одна книга, — собеседница, предсказуемо начала издалека. — Что? Мы тоже читаем книги! — тут же заявила она.

— Да я и не думала этот факт оспаривать, — фыркнул я. — Читаете, и ладно. Что за книга-то была?

— В ней описывалось ваше с Селестией правление до восстания, ваше противостояние и ваше изгнание, — пояснила шпионка. Похоже, такую же книгу читала в самой первой серии Твайлайт. — И эта тема меня заинтересовала. Я смогла вычислить, сколько лет осталось до вашего предполагаемого возвращения. И, соответственно, задумалась о том, как это самое возвращение можно будет использовать с выгодой для Улья.

— То есть, пока я на луне томилась, ты уже придумывала, как бы меня половчее использовать?! — возмутился я. — За много лет до планируемого события? Даже не будучи до конца уверенной, что в книге написана не очередная сказка?!

— А что такого? — не смутилась перевертыш. — Всего лишь долгосрочное планирование. Правда, до меня никто не внедрялся настолько заранее. В этом я была новатором. И я понимаю, — она хмыкнула. — Вам — бессмертным аликорнам, — наверное, тяжело признать, что не только вы можете думать на десятилетия вперед, но и мы, простые смертные. Но, признаюсь, когда я впервые озвучила свое предложение, меня подняли на смех. Сначала мои сверстники, потом наставники, а потом и королева.

— Но все же в итоге твою идею одобрили, — заметил я. — И, как я понимаю, твоей целью был пост главы ночной гвардии, который давал бы тебе в случае моего возвращения немалые возможности для шпионажа…

— Одобрили, но далеко не сразу, — кивнула ложная Миднайт. — Мы целенаправленно, буквально по крупицам, собирали информацию тысячелетней давности о вас, госпожа коммодор! — она усмехнулась, произнеся звание Найтмер Мун, которое стало моим. — Селестия еще в стародавние времена все надежно сокрыла. Ну, точнее, это она думала, что надежно. Кое-что мы все же достали. И, объединив информацию, я преподнесла ее королеве. Выходило, что ваше возвращение должно было разрушить привычный миропорядок. И поэтому, чтобы не оказаться на обочине, мы должны были быть готовыми к нему. То есть иметь в рядах тех, кто примкнет к вам, разведчиков. Правда, королева сомневалась в вашей истории, поэтому она согласилась только на небольшую группу. Но все же согласилась! И, естественно, выбор пал на фестралов. Должность исполняющей обязанности была максимумом из того, чего я планировала добиваться. Но при неудачном стечении обстоятельств мне хватило бы и просто нахождения в гвардии.

— Но неужели ты не предполагала, что я могу проиграть? — уточнил я.

— Анализируя те действия Селестии, про которые знала, — усмехнулась чейнджлинг. — Я не сомневалась, что вы одержите победу. И, как видите, оказалась права. Слабовольная и изнеженная белая аликорн не смогла что-либо вам противопоставить. Но на крайний случай я бы просто бесславно и без пользы вернулась в Улей.

Услышав это, я подумал, что, похоже, в каноне так и произошло. Карта этой шпионки, несмотря на то, что виделась козырной, оказалась бита. Поэтому она и не сыграла в мультсериале заметной роли. Или нет?

Тут я призадумался. Ночная гвардия после поражения Найтмер досталась Луне. И вряд ли принцесса ночи смогла вычислить эту агентессу. А значит, Кризалис, вполне возможно, и в каноне имела своего жучка на высоком посту в Кантерлоте. И, кстати, это хорошо объясняло тот факт, что ей удалось прямо из дворца похитить Кейденс! Может, это и не королева лично сделала, а вот эта лже-Миднайт? А перед решающими событиями, пользуясь своей должностью, еще и чем-то отвлекла Луну, ведь темно-синяя аликорн тогда не поучаствовала в свадебных событиях, что мне всегда казалось подозрительным. Может быть, она не явилась на помощь сестре из-за того, что и сама уже была упакована в кокон из слизи. Причем начальницей собственной охраны…

В общем, особа эта была умна и явно опасна. Хотя, судя по тому, что она пришла поболтать, ко мне у нее не было какой-то ярко выраженной неприязни. Даже наоборот. Она мне некоторые важные сведения просто так раскрыла. Например, про их ретираду. Это ли не было проявлением доброго отношения? Но все равно ухо требовалось держать востро. Возможно, королеве понадобилось что-то выведать у меня, и она послала ту, кого я хорошо знал. Правда, пока рассказывала в основном лже-Миднайт, но это могло делаться и для отвлечения внимания.

— И как же ты внедрилась к фестралам? — поинтересовался у собеседницы, поняв, что, задумавшись, затянул паузу в разговоре.

— Прежде всего, я и четверо моих товарищей, сверстников, которых я в итоге смогла переубедить, несколько лет готовились, — ответила шпионка. — На фестралов долгое время всем было наплевать. Но после моих выкладок королева согласилась с тем, что в заброске к ним есть смысл. Даже не рассматривая ваше возвращение, забывать об этом воинственном племени не стоило. Вот только данных о них, из-за того, что на них не обращали внимания, было не так много. Поэтому мы сначала о них просто собирали сведения. Очень медленно и аккуратно, без попыток инфильтрации. И, даже когда мы узнали достаточно, внедриться оказалось непросто, ведь потомки ваших гвардейцев жили в своем горном анклаве уединенно и замкнуто.

— Но способ вы все же нашли… — констатировал я факт.

— Это так, — кивнула чейнджлинг. — Фестралы не так хороши в контроле погоды, как дневные пегасы. Даже, я бы сказала, в основной своей массе совсем не хороши. Этим мы и воспользовались.

— И каким же образом? — уточнил я. — И почему ты мне так открыто все это рассказываешь? Это ведь ваши шпионские тайны!

— А какой в них смысл, если я раскрыта? — вздохнула ложная Миднайт.

— И в этом, кстати, ты можешь винить даже не себя, а только свою королеву! — перебил ее, бросив на стол неожиданно выпавшую козырную карту. — Тебя я так и не раскусила. А ее чуть ли не на первой же минуте!

Судя по недовольной мине, возникшей на лице шпионки, она и сама о чем-то таком уже задумывалась.

— Так или иначе, но вы обо всем догадались, — съехала перевертыш с темы. — Так что при вас мне места больше нет. А если бы я вернулась без вас, то меня бы осудили остальные ночные гвардейцы за несохранение вашей персоны. Так что почему бы мне не рассказать? Тем более, — она усмехнулась. — Вижу, вам интересно. А я, допустим, не прочь похвалиться собой, — она приосанилась. — Все же мой план сработал на всех его этапах!

— Ну, логично, — кивнул я, соглашаясь с рассекреченной разведчицей.

— Так вот, — продолжила тем временем перевертыш. — Фестралы воспитывали подрастающее поколение в строгих условиях — занятия, тренировки, походы в горы. Например, перед первым годом обучения в академии они обязаны были совершить восхождение на гору Гашербрум без использования крыльев. Пик хоть и высокий, но имеет довольно ровный путь к вершине. Так что никакого скалолазания маршрут не предусматривал, только преодоление себя в суровых условиях высокогорья.

— И этих восходителей вы подкараулили? — предположил я.

— Не совсем, — покачала головой чейнджлинг. — Мы долго готовились, следили за тем, когда соберется группа, прогнозировали погоду. И однажды нам повезло. Удалось узнать, что одиннадцать курсантов в сопровождении двоих опытных наставников должны скоро отправиться к вершине. И за день до их выхода мы подменили сводку погоды.

— Что-то не понимаю, как это могло вам помочь, — признался я.

— В горах погода может очень сильно и быстро измениться, — хмыкнула разведчица. — Мы знали, что приближалась сильная буря, об этом должны были узнать и восходители. Если бы они узнали о ненастье, то подъем бы отложили на несколько дней. Но они не узнали... — собеседница ухмыльнулась. — Буран застиг их на спуске, когда большая часть сил уже была потрачена. Так что на моем хитине нет крови настоящей Миднайт. Ее никто не проливал. Замороженное тело той, чей облик на годы стал моим, лежит в глубокой расщелине одного из ледников пика Гашербрум. Я сама, найдя по окончанию бури, столкнула его туда, чтобы никто его никогда не нашел, но она уже в тот момент была мертва.

Рассказчица ухмыльнулась, явно вспомнив этот не самый приятный момент. Ну а я промолчал. Собственно, чего еще можно было ожидать от чейнджлингов?

— Завладев ее снаряжением и приняв ее облик, я стала Миднайт, — продолжила шпионка. — Четверо моих товарищей проделали ту же процедуру с другими погибшими, кого мы смогли найти. Ну а дальше мы начали спуск, по пути, кстати, спасли и двух настоящих фестралов, так что из похода вернулись всемером. А дальше было самое интересное! — она улыбнулась. — Никто не был удивлен тому, что после пережитой трагедии характеры выживших курсантов сильно изменились. На этом и было построено наше внедрение. Любые разговоры о том, что было до подъема на гору, нами пресекались. И, в общем-то, все это понимали. Гора в их понимании разделила наши жизни на «до» и «после». И мы не спешили никого разубеждать…

— Даже копировать поведение оригинала не пришлось… — констатировал я.

— В определенных рамках, конечно же, надо было держаться, — вздохнула разведчица. — Но это было уже не так сложно. Зато никого не удивлял тот факт, что выжившие курсанты сильно сплотились. Те двое настоящих фестралов, кого мы тогда спасли на спуске, сейчас энсины в вашей гвардии. И, хоть они и не из нас, но за меня костьми лягут. Так что я обзавелась еще и агентами влияния, — она улыбнулась. — Один мой соплеменник в том же звании, двое — рядовые гвардейцы. Мне ведь нужны свои агенты на всех уровнях иерархии. Четвертый — лейтенант. Вы сами подписали приказ о его повышении. И всех своих я собрала в замке для обеспечения внедрения королевы…

— Ясно… — буркнул в ответ, вспомнив, что сам, повысив шпионку, велел ей предоставить кандидатуру на пост ее заместителя. Естественно, она продвинула своего подельника… — А сама ты как дослужилась до исполняющей обязанности командующей?

— Талант и упорный труд, — фыркнула чейнджлинг. — Ничего больше! И, честно говоря, фестралы в основной своей массе меня разочаровали. Каких-то подвигов мне совершать не потребовалось. Я просто была лучшей на всех курсах. Не думаю, что настоящая Миднайт смогла бы повторить мой путь…

— Не такого, честно говоря, я ожидала, — прокомментировал я эту историю. В общем-то, представив себе еще раз процесс внедрения этой агентессы, ощутил холодок. — Конечно, говорят, что смерть от холода безболезненна. Но как-то это…

— Понимаю, — кивнула шпионка. — В ваше время наверняка не практиковали таких методов. В древности вообще все было проще, я многое про это читала. И поэтому была приятно удивлена, работая с вами. Вы не мягкотелая рохля как ваша сестра. Вы способны брать на себя ответственность и принимать жесткие решения. Я это оценила. Во многом, конечно, вы сильно отстали от сегодняшних реалий, но некоторые моменты заставляли меня серьезно напрягаться, чтобы выполнить ваши задания и не быть вычисленной.

— Почему я не могла найти твой сон? — задал я наболевший вопрос.

— Это как раз один из таких моментов, — улыбнулась перевертыш. — И, честно скажу, наверное, если бы я не приняла мер, то вы бы легко раскрыли меня. Дело в том, что информации о том, что вы можете проникать в чужие сны, у меня изначально не было. Я узнала об этом только уже от вас самой. И, узнав, ужаснулась. К счастью для меня, вы далеко не сразу обратили на меня внимание во снах.

— Так как же ты ухитрялась скрываться от меня в мире снов? — повторил свой вопрос я. — Я знаю, что перевертыши точно так же видят сновидения, как и другие разумные.

— Вот только не во всех фазах сна, — усмехнулась шпионка. — Честно признаюсь, что мне пришлось нелегко, — она даже вздохнула. — Секрет прост — мой сон не длился дольше, чем полчаса. Я спала урывками. За это время дремота не сменялась на ту фазу сна, где уже можно видеть сновидения. Конечно, существовать так было нелегко. Однако меня спасало то, что нам, чейнджлингам, в целом не нужно спать столько же времени, сколько пони.

— Все просто… — вздохнул я. — А твои подельники так же, что ли, изворачивались?

— Да, пришлось, — кивнула она, но потом вдруг насторожилась. А через секунду добавила. — Чего не сделаешь по приказу королевы?

— Это ты верно сказала, — неожиданно в наш разговор вклинился кто-то третий.

Повернув голову, я, честно говоря, сначала подумал, что у меня из-за перевернутого состояния что-то со зрением случилось. Ибо в помещение, где мы находились, быстрым шагом вошел человек. Вернее, вошла, поскольку это была женщина.

Вполне натурально выглядящая мадам, одетая, я бы сказал, по поздней викторианской моде. То есть упакованная в платье с узкой талией и не менее узкой юбкой до пола, перчатки и с огромной шляпой на голове. Рэрити бы одобрила!

Вообще, костюмчик барышни напоминал одежду Розы Дьюитт Бьюкейтер из фильма «Титаник» в тот момент, когда она только прибыла на злополучный корабль. Так что, опираясь на этот временной промежуток, можно было бы предположить, что эта особа была связана с другим кораблем. С «Принсесс Ройял». Вот только я был абсолютно уверен, что эта леди не могла находиться на борту крейсера в боевом походе.

А еще я засомневался, обратив внимание на ее походку. Дамы начала прошлого века на каблуках и в своих длинных узких юбках передвигались небольшими шажками. Где-то я даже читал, что они себе ноги в районе коленок лентой стягивали, чтобы не шагнуть слишком широко и не порвать платье.

Эта же вышагивала, я бы сказал, по-мужски. Так, будто в брюках была, а не в викторианском наряде. Или как там мода той эпохи называлась? Эдвардианская? Неважно! Главным был тот факт, что ткань платья заметно растягивалась при ее ходьбе, а потом стягивалась обратно так, словно это была какая-то синтетика. Вот только, насколько мне было известно, в начале двадцатого века таких тканей не существовало.

А ведь еще вошедшая согласилась с верноподданнической фразой шпионки. Так что я быстро понял, кто это такая. А еще внезапно осознал, что, в общем-то, терять мне было особо нечего. Если меня разбудили сами перевертыши, значит, я им был зачем-то нужен. А значит, можно было вести себя чуть более уверенно.

— Не прикидывайся, Кризалис, — усмехнувшись, произнес я. — У тебя все равно не получается!

— Мне впору обидеться! — гостья, окутавшись зеленым цветом, преобразилась, представ в своем истинном облике. Что же, я даже угадал. — Второй раз подряд ты раскусываешь мой образ буквально после первой же фразы! Не поделишься, как тебе это удается?

Я уже хотел ответить ей правдиво, но вдруг задумался. Почему она выбрала образ человека? Откуда она вообще его взяла? Ответ был только один — королева побывала на крейсере. Наверняка там у кого-то из офицеров был портрет жены или невесты. Значит, она давала мне понять, что про английский корабль в курсе. Ну, этому удивляться не приходилось. Я сам ее шпионке на карте показывал, где «Принцесса» на мели сидела. Вот только когда она там побывала? До того, как корабль ушел в неизвестном направлении, или после?

Да и вообще мне сейчас явно следовало обдумывать каждый свой ответ. Кризалис точно было от меня что-то нужно, но я не знал, что именно. И еще не факт, что, получив желаемое, она не приказала бы запихнуть меня обратно в кокон с головой…

— Ничего сложного, — все же ответил я. — Ты явно взяла облик этого двуногого существа на крейсере, а там были только их мужчины. Приняла бы облик морского офицера, я бы, может, и не заподозрила бы ничего! Ну, если бы не брала в расчет тот факт, что этим морякам нечего делать в твоем улье. Тем более, свободно разгуливать по нему.

— А вот в этом вы ошибаетесь, ваше высочество, — новый голос, раздавшийся со стороны входа, заставил меня снова посмотреть в ту сторону.

И в этот раз в помещение тоже зашел человек. И, как я только что предлагал, этот оборотень принял вид морского офицера. Причем выглядел ложный британец лощено. Форма была в идеальном порядке, морда чисто выбрита, про осанку, какая была у него, обычно говорили «палку проглотил». Ну а на лице присутствовало такое выражение, будто это он был здесь хозяином, а не Кризалис, к которой он и подошел. В одной руке человек держал какую-то папку, другую же заложил за спину. Я бы, может, даже поаплодировал талантливому перевертышу, так хорошо вжившемуся в роль, если бы конечности были свободны.

— А, коммандер… — без особого восторга произнесла владычица оборотней. — Что, пришли полюбоваться на мои трофеи?

— Можно и так сказать. Посмотреть действительно есть на что, — офицер оглядел меня и хмыкнул. — Ну а еще я решил проследить за исходом нашего маленького пари. И вынужден констатировать, что вы его проиграли…

Я смолчал, хотя уже хотел сказать королеве, что шутка не удалась. Но поведение нового действующего лица заставило задуматься. Этот человек, в отличие от правительницы перевертышей, выглядел правдоподобно. Да и вел себя не как подчиненный королевы. Но могло ли так случиться, что Кризалис, пока я другими делами занимался, установила контакт с британцами? А ведь вполне могло так и произойти! Она, вон, только что доказала, что в человека умеет превращаться. Значит, и на переговоры могла в таком виде явиться из того расчета, что по человеку не начнут палить из всех стволов, даже если это и незнакомец, непонятно как оказавшийся на корабле…

— Не будем заострять на моем проигрыше внимания, — с кислой миной заявила местная хозяйка.

— Как скажете, — легко согласился то ли британец, то ли чейнджлинг. Правда, я все больше склонялся к первому варианту. Даже решил уточнить кое-что.

— Коммандер? — переспросил, повторив звание, чей уже второй владелец находился рядом. Нет, в целом оно вполне соответствовало, являясь эквивалентом нашего подполковника. Все же старшего офицера вполне могли направить в качестве парламентера.

— Сэр Валентайн Нортон, третий баронет, — поняв меня по-своему, англичанин повернулся и представился, чуть прикоснувшись к фуражке. — Имею честь служить во флоте его величества Георга Пятого в чине коммандера.

— А на том боевом корабле вы какую должность занимаете? — спросил, еще раз оглядев помещение, где еще пару минут назад меньше всего ожидал увидеть морского офицера.

 - Второй помощник капитана боевого крейсера «Принсесс Ройял», — спокойно ответил Нортон.

Послушав офицера чуть дольше, я потерял последние сомнения. Передо мной был настоящий стопроцентный англичанин. Он даже говорил, хоть и на понятном нам здесь всем языке, но как-то по-другому. Более правильно, что ли. Все же эквестрийский, если задуматься, был ближе к американскому английскому со всеми его упрощениями, сокращениями и прочим. Этот же шпарил на правильном языке Шекспира.

Ну и еще кое на что я не мог не обратить внимания. Джентльмены, черт их дери, были в своем репертуаре. Они даже нашли офицера с дворянским титулом, чтобы он, значит, на фоне местных принцесс и королев не терялся. Правда, баронет — это, вроде, было что-то совсем уж мелкое. Но, тем не менее, этот коммандер Нортон был сэром, то есть дворянином.

И только тут до меня дошло еще одно совпадение. Миднайт коммандер у меня уже была. А теперь, значит, появился еще один известный диспетчер файлов! Можно было бы, конечно, посмеяться очередному забавному совпадению. Но только не сейчас. Ибо в этом случае меня бы точно спросили, что я такого смешного нашел в сочетании фамилии и звания британца.

Я и так сейчас, наверное, выглядел довольно непрезентабельно, так что только смеха без причины не хватало.

А еще я похвалил себя за то, что не озвучил Кризалис ее прокол с платьем и походкой. Этот Нортон наверняка уже тоже заметил сей косяк, но повелительнице чейнджлингов не сообщил. И я даже догадывался, по какой причине. Они, похоже, поспорили, сможет ли главная жужелица достоверно изобразить человека. Ну а на мне проверили. Но также британцу вряд ли нравилось, что английскую леди копирует какая-то хитиновая рогатая лошадь. Да и, в любом случае, он, вероятно, специально подмечал всякие тонкости, по которым шпионку в случае чего можно было бы вычислить. И в этом я ему мешать не собирался.

К тому же, высказавшись, я бы спалил свое слишком хорошее знание человеческих реалий. И объяснить бы его я не смог никак…

— Полагаю, кто я такая, вы уже и так знаете, — произнес, повернув голову к моряку. — Раз обратились с правильным титулованием. Так что лишний раз представляться не буду. Лучше скажите, как вы здесь, — обвел взглядом помещение Улья. — Оказались.

Выяснить статус этого офицера нужно было как можно скорее. На пленника он совершенно не походил. А в то, что островитяне заключат равноправный союз с аборигенами, я не верил. Наиболее вероятной виделась версия, в которой обе стороны пока прощупывали друг друга, выискивая, где бы обмануть.

А еще полезно было бы знать, какие функции выполнял на корабле второй помощник. Это, если я все правильно понимал, был третий человек после капитана и старпома. И вот какие у него были обязанности? Кто это был — завхоз, замполит или особист? Этого я не знал, но отталкиваться надо было от худшего из вариантов. Кого попало капитан крейсера сюда явно не послал бы…

— Я прибыл сюда по приказу командования, ваше высочество, — сообщил британец. — Здесь я представляю интересы Британской империи. И наблюдаю…

— А что же за пари вы заключили? — поинтересовался я. Кризалис, услышав мой вопрос, явно не обрадовалась. Вообще, похоже, ей англичанин своим появлением в момент, когда она хотела меня допросить, все карты смешал.

— Ничего серьезного, — коммандер самую малость усмехнулся и перевел взгляд на королеву. — Я сказал ее величеству, что вы раскроете ее образ. И оказался прав.

— Подумаешь! — фыркнула Кризалис. — Мне самой было интересно проверить! — похоже, местной владычице совсем не нравилось и то, что я ее раскрыл, и то, что это предсказал англичанин. — Давайте к делу! Лейтенант Иэрвиг! — она с неприязнью взглянула на лже-Миднайт. — Почему ты до сих пор в образе агента Миднайт? Ее больше не существует! Прими нормальную форму! И исчезни отсюда и не отсвечивай! Я пока не придумала, чем тебя занять!

— Слушаюсь, — разведчица, поклонившись, быстро удалилась, при этом я видел, что тело ее окуталось зеленым свечением, но конечного результата заметить не успел, так как она покинула пределы моей видимости. Ну, благодаря Кризалис я хотя бы узнал ее настоящее имя, хотя оно ничего мне и не сказало.

— Коммандер? — владычица оборотней повернулась к человеку.

— Я предпочту поприсутствовать, ваше величество, — спокойно ответил Нортон. — В конце концов, я тоже представляю заинтересованную сторону.

— Хорошо, — кивнула местная хозяйка. Хотя что-то мне подсказывало, что она не была особо рада. — Итак…

— Итак, ситуация у тебя паршивая, — не дав королеве начать озвучивать интересовавшую ее тему, перебил ее я. Вообще, какой-то единой стратегии разговора у меня не было. За такое короткое время просто невозможно было нормально подготовиться. Но на том, что и британцы, и чейнджлинги явно играли каждый в свою игру, можно было сыграть и мне. — Поэтому после всего того, что ты устроила, ты все равно не справляешься без моей помощи.

Кризалис, услышав это, скривилась. А британец, выгнув одну бровь, посмотрел сначала на меня, потом на королеву, но промолчал.

— Пытаешься вывести меня из себя? — фыркнула владычица Улья. — Глупо! Тем более, в том, что случилось, виноваты в основном вы с этим идиотом Сомброй!

— Это который, ваше величество? — поинтересовался коммандер, пройдясь взглядом по соседним со мной коконам.

— Вон тот! — махнула передней ногой Кризалис. — Элементами его, конечно, сильно изменило.

— И какие у вас на него планы? — подойдя, видимо, к пристанищу короля, поинтересовался человек. — Быть может, он будет более сговорчивым?

Так! А вот это мне совершенно не понравилось! Фраза островитянина явно предназначалась мне и намекала на то, что вопросом, который нужно решить, помимо меня может заняться и кто-то другой…

— Сомневаюсь, — неожиданно не поддержала его игру перевертыш. — Ты ведь понимаешь, что положение твое не только унизительно, но и безвыходно? — поинтересовалась она у меня. — Если не понимаешь, то я тебе объясню! Твоя дихотомическая напарница висит в соседнем коконе! Как и король Сомбра. Ныне все вы в моих копытах!

— Вот только почему-то ты все еще здесь, а не на троне в Кантерлоте, — парировал я. — Что, твою маскировку под Кейденс раскусила не только я?

— И знаешь, почему я не на троне? — фыркнула королева. —  Я не ставила себе такой задачи! Титул единоличной владычицы Эквестрии и не был моей целью!

— Ну да, рассказывай! — фыркнул я в ответ. — Зачем же тогда пыталась внедриться под личиной Кейденс? Кстати, это было глупое решение! Ты ведь не могла не знать, что я посылала агента на спасение настоящей принцессы любви. И скоро она бы вернулась. Так что твоя подмена, в любом случае, была бы раскрыта очень быстро! Глупо, Кризалис!

— Глупо? — оскалилась перевертыш. — Никогда бы твоя Кейденс не вернулась, если бы этот идиот, — она кивнула куда-то в сторону, где висел в своем коконе Сомбра. — Не оказался куда большим идиотом, чем я предполагала! Я прекрасно все знала. Иэрвиг передала мне весь твой план. Не скрою, он был хорош. Даже в чем-то в стиле нас, чейнджлингов! — она приосанилась. — Заслать разведчика под чужой личиной, чтобы разузнать что-то, чтобы сделать все тихо и незаметно, чтобы, если потребуется, ударить не в крепкий лоб, а в мягкое подбрюшье! Вот только он мог быть обрушен лишь одним моим действием! Знаешь, что я сделала?

— Ну, поделись, — хмыкнул я. — Что бы ты ни сделала, это все равно не сработало!

— Я послала в Кристальную империю всего лишь одного из своих подчиненных, — начала разъяснять Кризалис. — Даже не самого лучшего инфильтратора. В его задачу входило лишь одно действие. Пробравшись в город, принять облик Шайнинг Армора и всполошить стражу, чтобы те подняли тревогу. После этого у твоего агента не было бы шанса. Даже с его доспехами и шлемом! Все бы искали не гипотетического шпиона, а одного конкретного единорога!

— Вот только Сомбры, как и его солдат, в кристальном городе не оказалось, — ухмыльнулся я. — И поэтому провалилась миссия твоего агента, а не моего! Так что скоро Кейденс при поддержке магов Эквестрии и освобожденной Кристальной империи придет надирать тебе круп! Дай угадаю! Ты разбудила меня, чтобы обсудить условия своей капитуляции?

— Что?! — казалось, от такого предположения Кризалис просто офигела. И это было видно, несмотря на все ее актерское мастерство. — Это ты у меня в плену, а не наоборот! — она приблизила свое лицо к моему, благо, моя голова висела над полом как раз на высоте ее роста, и оскалилась. Ну а я оскалился в ответ.

— Леди, позвольте привлечь ваше внимание, — отвлек нас голос коммандера. — Ваше величество, напомню вам, что мы решились разбудить ее высочество не для того, чтобы вы выясняли с ней, чья улыбка более ослепительна.

— Спасибо, сэр Валентайн, — отвернувшись от Кризалис, вежливо кивнул я британцу. — Вы совершенно правы, — тот не менее вежливо кивнул в ответ. — А что ты так возмутилась? — посмотрев уже на архижужелицу, поинтересовался я. — Положение твое, что бы ты там сама себе ни выдумывала, аховое. Кейденс скоро вернется в Кантерлот, да еще и с подмогой. Селестия освободилась и, скорее всего, жаждет отбить свою ненаглядную сестренку. И тебе нечего им противопоставить. В открытой схватке твои шпионские штучки не помогут. Конечно, ты можешь попытаться заставить выступить на своей стороне капитана «Принцессы». Но я сомневаюсь, что тебе это удастся, — я мельком глянул на англичанина, который, судя по легкой улыбке, был доволен тем, как складывался разговор. — Да и крейсер не сможет поддержать тебя вдали от побережья. Так что мое предположение о твоей капитуляции, как видишь, вполне обоснованно!

— Все сказала? — прищурившись, поинтересовалась королева. — Тогда я озвучу один факт, который разбивает все твои выкладки! Белая аликорн действительно вернулась! Вот только это не Селестия! И кстати, если бы я, почувствовав ее приближение, не отступила, забрав тебя с собой, то ты уже была бы мертва! Так что изволь ценить оказанную тебе услугу!

В этот момент я задумался. Владычица улья только что примерно повторила то же, что до этого рассказывала агент Миднайт. Или как там ее по-настоящему звали? Неважно! Главное — Кризалис позорно сбежала, правда, прихватив трофеи. И сбежала она, почуяв возвращение белой принцессы. Нет, не Елизаветы Йоркской, а Селестии. Хотя сама королева утверждала, что вернулась не Тия, а кто-то другой. Но это больше смахивало то ли на бред, то ли на попытку обмануть меня.

— Не Селестия? — переспросил я, усмехнувшись. — Других белых аликорнов нет.

— Ты же сама давала интервью своим прикормленным газетчикам! — фыркнула главная оборотниха. — Рассказывала о теории дихотомии и о своей нечестной напарнице. Я была лучшего мнения о твоих умственных способностях. Почему ты не хочешь применить эту же теорию к Селестии? Я вот, например, сразу же поняла, кто это такая! Хотя о дихотомической паре твоей сестры вообще никто никогда не слышал!

— Я тоже не слышала, — заявил, обдумывая полученную информацию.

В каноне я точно ничего про вторую половинку Селли не видел. Но в целом существование ее виделось логичным. Если у Луны была Найтмер Мун, то и у Тии тоже вполне мог кто-то завестись. Просто старшая сестра лучше владела собой, поэтому никогда свою вторую сущность наружу не выпускала. Вот никто про нее и не знал.

И тут, похоже, после моего вмешательства все пошло по другому сценарию. Если верить Кризалис, из ссылки вернулась не Селестия. А что если она так и не оправилась после моей психологической атаки? Сидела там на солнце, оплакивала погибшую Луну, кляла себя и уничижала. А потом, допустим, ушла в себя. А освободившееся местечко тут же заняла некая ее дихотомическая напарница, про которую мне вообще ничего не было известно…

И, если отталкиваться от пары Луна-Найтмер, то эта альтернативная Селли должна была быть кем-то вроде оригинальной владычицы кошмаров, только еще и с силой принцессы солнца! Проклятье! В таком случае я мог понять занервничавшую Кризалис!

— Хоть вы про нее ничего и не слышали, ваше высочество, но она есть, — тем временем взял слово коммандер. — И ее поступки заставляют обеспокоиться.

— Какие поступки? — уточнил я.

— Как вам нравится, например, световой день, длящийся уже третьи сутки без перерыва? — поинтересовался Нортон. — Не думаю, что у вас такое в порядке вещей…

— А столько времени прошло с момента боя в замке? — спросил я, услышав про третьи сутки.

— Этот вопрос следовало задать первым, — усмехнулась чейнджлинг. — Но что с тебя взять? Четыре дня прошло с тех пор!

Этот интервал я воспринял довольно спокойно. Что же, все-таки в чем-то я был прав. Кошмары в моем сне заметно подкорректировали скорость течения времени. Ну, или я, сидя в их тюрьме, совсем счет часам потерял. Но, в любом случае, прошло не так уж и много времени…

Но как можно было объяснить застывшее в зените светило? Когда мне дали по башке, был день. Соответственно, с тех пор никто светилами не управлял. Это могло бы сойти за правду, если бы не возвращение Селестии. Ну, или ее непонятной напарницы. И вот почему она не вращала светила, было непонятно. Конечно, выбирать можно было всего из двух вариантов. Она либо не могла, либо не хотела. Вот только каждый из них, в свою очередь, ветвился на множество других вариаций. Вплоть до того, что она решила Вечный день устроить по аналогии с Вечной ночью Найтмер Мун…

— Это не самая главная из наших проблем! — заявила Кризалис. — Эта Дэйбрейкер, как она сама себя называет, заявила, что беспощадно уничтожит всех врагов державы.

— И ты со своими перевертышами в списке на первом месте, — усмехнулся я, поняв все же мотивы королевы.

— Ошибаешься! — оскалилась чейнджлинг. — На первом месте ты!

— Точнее, ваше высочество, вы делите его с Луной, — добавил сэр Валентайн, прогуливаясь вдоль ряда коконов. — Как понимаю, ныне она обитает здесь, — он указал на один из них.

— Откуда такие сведенья? — поинтересовался я. Хотя, пожалуй, все было и так понятно. Эта Дэйбрейкер, видимо, прекрасно понимала, кто одурачил Селестию и отправил ее в ссылку. И кто от этого получил больше всего выгоды. По ее мнению это был я. И что-то мне подсказывало, что переубеждать ее бесполезно…

— Из Эквестрии, конечно же! — усмехнулась хозяйка улья. — Эта особа вовсю пользуется твоими методами. А вашу прессу мне доставляют оперативно.

— Я даже захватил с собой некоторые экземпляры, — добавил коммандер, подняв руку с папкой. — Предлагаю, чтобы нам не быть голословными, вам самой с ними ознакомиться.

— Не очень-то это будет удобно в моем положении, — заметил я.

— Тогда я сам сначала вам зачитаю, а потом переверну вверх ногами и поднесу к вам, — едва заметно усмехнулся англичанин, открывая свою папку и доставая сложенную газету. — Итак. Начнем с местной «Таймс». Номер двухдневной давности.

В каком городе Эквестрии эта газета издавалась, я не помнил, но офицер вложил в слово «местный» столько презрения, что оно чуть ли не физически было ощутимо. Ну, понятно! Для джентльмена газета «Таймс» могла быть только одна — лондонская. А все остальные, даже нью-йоркская, были лишь жалкими подражательницами.

— На первой полосе приводится коронационная речь новой императрицы Эквестрии Дэйбрейкер, — прокомментировал он содержание.

Я в этот момент только мысленно присвистнул. Ничего себе! Я и сам, помнится, думал устроить себе пышную коронацию и присвоить титул королевы. Но в итоге сначала отодвинул процедуру на дальнюю перспективу, занявшись насущными делами, а потом и вовсе забыл про это свое желание, оставив доставшийся по наследству титул принцессы. В общем-то, мне вполне хватало и его. А эта особа, похоже, на мелочи не разменивалась. Если уж короноваться, так сразу в императрицы! Странно, что императрица всего лишь Эквестрии, а не всей вселенной…

— Это можно опустить… — тем временем сэр Валентайн, похоже, выбирал нужный кусок статьи. — Вот! Цитирую! «Я, императрица Дэйбрейкер, заявляю, что не дам пощады врагам державы нашей, коих за время бездарного правления подлой сестры нашей скопилось изрядное количество. Суровая, но справедливая кара настигнет всех! И первым врагом державы я объявляю саму нашу сестру, в каком бы из своих обликов она ни пребывала! Кроме того я собираюсь очистить наши моря от парализовавших судоходство чужих кораблей, в особенности грифоньих, а также от кораблей неизвестной державы, замеченных в наших водах. Все эти суда объявлены вражескими и будут отправлены на дно морское!» — британец прервался, скривившись, но тут же продолжил. — «Кристальная империя должна склониться. Оборотни, маскирующиеся под наших честных подданных, объявляются вне закона и подлежат полному уничтожению. Зебры в нашем южном приграничье должны выплатить Эквестрии тридцать тысяч золотых, иначе за их буйный набег их стойбища и нивы будут подвергнуты мечам и пожарам! Никто не смеет бросать вызов Эквестрии и посягать на ее границы!»

— Громкие заявления, — фыркнула Кризалис.

— И тем не менее, — Нортон, как и обещал, перевернул газету и поднес поближе ко мне, что позволило пробежаться по тексту глазами. Собственно, там еще было много чего интересного. Например, новоявленная самодержица заявляла, что в наказание за слабовольность подданных, проявившуюся, когда почти никто не воспрепятствовал воцарению узурпаторши, то есть меня, она вводит справедливое наказание. Дэйбрейкер приостанавливала смену времени суток до того момента, пока, как она выразилась, свет солнца не поможет ей вычистить накопившуюся измену. — Новости о том, что некая самозваная императрица собирается бросить вызов нам, — он подчеркнул это слово. — Мне не нравятся. Но, ладно. У меня здесь есть еще кое-что интересное.

Британец отошел на пару шагов, убрал в папку «Таймс» и достал другую газету, вернее даже две.

— Вот два номера «Сентинел», — озвучил он хорошо знакомое мне название. — Первый за ту же дату, что и «Таймс». Второй за следующий день. Итак, тут несколько важных статей. Например, на второй полосе красуется такой заголовок: «Правительство отправлено в отставку!» — он вчитался в текст. — «Все члены правительства, запятнавшие себя сотрудничеством с подлой Найтмер Мун, лишены всех званий и должностей и отправлены под арест. Новые министры будут назначены по усмотрению императрицы». Далее авторы рассуждают о том, кто может получить министерские портфели, — он точно так же, как и до этого, позволил мне прочитать статью.

Я, честно говоря, еще и от прошлой-то не отошел. А тут еще и такие новости! Я, например, все правительство Селестии оставил на местах. Ну, за исключением проштрафившегося Блюблада. С остальными просто поговорил по душам, и они нормально работали. Та же Мелоди хорошо справлялась, а уж о канцлере и говорить нечего. Бюрократ на себе немаленький воз тянул. А эта особа, похоже, что называется, рубила с плеча, искореняя всех, кто был хоть как-то связан со старой властью, не обращая внимания на полезность и прошлые заслуги. Такой подход мне совершенно не нравился. По сути, страна, находясь не в самой спокойной ситуации, еще и оставалась без централизованного управления! В то, что эта Дэйбрейкер в одиночку все потянет, я не верил.

Что же касалось предыдущей статьи, то в ней я тоже, осмысляя ситуацию, ничего хорошего не нашел. Все, кто мог быть объявлен врагами, были врагами и объявлены. Ну, со мной было более-менее понятно. Чейнджлинги тоже невинными овечками не являлись, но им вообще полным уничтожением пригрозили. Как, кстати, и джентльменам, с которыми вообще, похоже, Дэйбрейкер просто не захотела разбираться. Чужаки на огромном и, вроде бы, опасном корабле? На дно их, и все дела. Судя по всему, именно так она размышляла…

Зебрам же, с которыми я практически уже бескровно замирился, предъявлялся невыполнимый ультиматум. Столько золота они наверняка не наковыряли бы и за несколько лет. Так что им тоже явно ничего не оставалось, кроме как воевать…

— На следующем развороте статья под названием «Герой, а не изменник!», — продолжил Нортон. — Тут описывается, что некий принц, осужденный вами, ваше высочество, с помпой был отпущен на свободу, восстановлен в должностях, получил назад звания, награды и прочее. «Единственный, кто не побоялся отстаивать правду и не забыл о долге!» — так прокомментировала его помилование императрица. Странно, что она не посчитала его конкурентом в борьбе за престол. Это же не ваш родственник?

— К счастью, нет, — ответил я.

— Принц он только на бумаге, — добавила Кризалис. — Глупая традиция, уходящая корнями в седую древность.

Новость, в целом, для меня была не такой уж плохой. Особенно на фоне предыдущих. На этого аристократа мне было плевать. Хотя, конечно, законопатил я его в тюрьму ведь не за просто так! Но, правда, до своего мятежа он был министром и справлялся неплохо. Так что, может, хоть что-то в Эквестрии не развалится…

Но британец уже разворачивал следующую газету.

— И что мы видим уже на следующий день? — задал он, усмехнувшись, риторический вопрос, посмотрев на меня. — Статья о том же персонаже. Называется «Изменник, а не герой!» И что же пишут? «Накануне состоялось заседание суда по делу сомбропоклоника Блюблада. Приговор вынесен лично императрицей!» — он ненадолго прервался, довольно хмыкнув. — Дальше идет ее комментарий. Весьма высокопарный, по моему мнению. Цитирую! «Сей принц Блюблад, опаснейший преступник, изобличенный в гнусных злодеяньях перед Законом, Троном и Державой, сознался, ничего не утаив. И подлежит отныне заключенью. Бессрочному. В катакомбах Кантерлотского замка…» — британец перевернул газету и позволил мне тоже ознакомиться с текстом. — На мой взгляд эти две статьи очень показательны.

— Скороспелые решения! — оскалилась Кризалис. — Одно отменяет другое уже на следующий день! Я бы этой императрице, — новый титул второй половинки Тии она произнесла с отчетливо слышным сарказмом. — И десятком командовать не доверила!

Тут я с ней склонен был согласиться. Вероятно, эта особа, узнав, что принц сидит за попытку вытащить Селестию, решила его освободить. Все же свою напарницу она, похоже, считала, хоть и дурой, но дурой легитимной. Ну а меня, соответственно, узурпатором. И действия Блюблада сочла достаточно верноподданническими. Особенно на фоне остальных дворян и столичных магов, которые в итоге пришли к сотрудничеству со мной. Ну а дальше белая аликорн, судя по всему, соизволила разобраться в том, что натворил принц. И вынесла свой приговор, который оказался даже строже моего. Да уж! Скорая на расправу дамочка!

У меня при обдумывании статей о взлете и крахе Блюблада возникла и другая мысль. Я понял, кого мне напомнила своими действиями эта Дэйбрейкер. Станниса Баратеона! Этот персонаж тоже был очень большого о себе мнения, отвергал дипломатию, карал без всякой жалости и объявлял врагами всех, кто хоть в чем-то отклонялся от его генеральной линии, не заботясь о том, что эти враги ему могут принести очень много проблем. И кончил он плохо…

— И вот, самое, пожалуй, интересное на данный момент! — сэр Валентайн спрятал предыдущие газеты и достал еще одну. — Вчерашний номер газеты «Правда» из города Сталлионград.

Эта газета была действительно интересна с учетом того, что в городе фабрик меня полюбили, было важно узнать их реакцию на новую правительницу, возвратившую монархию. То есть, по мнению тамошнего руководства, сделавшую шаг назад на пути к правильному политическому строю.

— В целом это очень странная газета, — прокомментировал он. — В ней высказываются опасные идеи. Но сейчас не об этом. Заголовок на первой полосе гласит: «Ультиматум антинародной власти. Сталлионград отвечает “Нет!”». Тут еще много чего написано. Даже текст злободневной патриотической песни! — Нортон усмехнулся и зачитал на распев. — «И верьте нам! На всякий ультиматум Сталлионград сумеет дать ответ!»

— А что за ультиматум? — насторожился я, проигнорировав очевидное сходство с текстом известного советского марша.

— У этого региона, как я понял, имеется выборное самоуправление, — пояснил англичанин. — Новая императрица решила распустить местные органы власти. Те, естественно, отказались.

— Еще бы они не отказались! — добавила королева. — Столько лет с попустительства Селестии они с этим народовластием носились. А тут им в одночасье приказали все бросить и самоликвидироваться! А ведь Сталлионград — самый промышленно развитый регион Эквестрии. Догадываешься, чем все это попахивает?

— Гражданской войной… — прикинув расклады, заключил я. — Либо разрушением города и его экономики, что повлечет за собой регресс во всех областях промышленности.

— Мне, конечно, было бы интересно посмотреть за тем, как Сталлионград будет отстаивать независимость, — призналась оборотниха. — Если бы я не смотрела в будущее и не видела там, что следующим пунктом у этой твари будет мой улей!

— На данный момент Великобритания не заинтересована в дестабилизации обстановки в вашей стране, — важным тоном, сразу от имени всей своей империи, добавил коммандер. — И я полагаю, вы, ваше высочество, также не хотите, чтобы все ваши достижения были отправлены на свалку истории.

— Да и сама ты туда отправляться явно не хочешь, — оскалилась Кризалис.

— Как и вы двое, — парировал я.

Теперь ситуация была ясна. Если бы не эта Дэйбрейкер, то висеть бы мне в коконе до скончания веков. Но в этом смысле мне даже повезло, и особа, владевшая силой самой Селестии, при этом не обладала ее же дипломатическими навыками. А это уже пугало всех, включая даже британцев, которые явно понимали в местной кухне не так уж и много и в любой другой ситуации наверняка предпочли бы отсидеться на своем утюге и только в последний момент присоединиться к победителю. Но теперь, когда их объявили врагами, англичане тоже вынуждены были начать действовать.

Так что ныне мне было ясно, что сейчас Кризалис предложит объединить усилия против дихотомической напарницы Селли, которая, ворвавшись на местный политический Олимп, начала, что называется, беспределить. Видимо, перевертыш осознавала, что, явись эта Дэйбрейкер по ее душу, ей нечего будет противопоставить. В каноне, конечно, королева Тию в прямом противостоянии уработала. Но там у нее был нехилый бустер в лице Шайнинга, из которого она любви насосала на несколько лет вперед. Да и Тия не была тогда к схватке готова. Сейчас же все могло выйти с точностью до наоборот…

С какого бока к этому альянсу собирались пристроиться британцы, я не очень понимал. Хотя, наверное, и они могли принести пользу. Та же радиосвязь бы не помешала. Плевать, что при ее использовании у меня рог чесался. Скорость доставки информации была важнее!

А еще было понятно, что этот союз, даже если он будет заключен, продержится ровно до того момента, когда белая резкая аликорн будет побеждена. После этого все стороны непременно кинут друг друга. И в этот момент необходимо было постараться либо успеть первым, либо извернуться так, чтобы быть кинутым не так сильно, как другие. Но это была дальняя перспектива.

А пока же я, для виду оскалившись, произнес:

— Вводные мне ясны. Теперь я готова выслушать ваши предложения!

---

Сидя возле вот уже который день закрытых изнутри дверей церемониального зала кристального дворца, Шайнинг смотрел в окно. Больше никак он себя развлечь не мог, ибо сам запретил себе покидать свой пост. Да и за окном ничего не менялось. Сколько уже дней висело в зените солнце, единорог не знал. Почему-то все часы во дворце были сломаны, поэтому он не мог точно сказать, сколько уже времени он сторожил покой своей невесты. Да уж, не думал капитан, что все так обернется.

Собственно, во многом именно анализируя произошедшее, он коротал время. А произошло много всего…

Армор снова обратился к памяти. Всего несколько дней прошло, а казалось, что его высадка произошла когда-то давным-давно. Надо было отдать должное подчиненным Миднайт, да и, пожалуй, ей самой. Эта фестрал хоть и была вредной, но дело знала туго. И бойцов своих выучила на совесть. Ночью, под покровом тьмы, они, оценив обстановку, смогли незаметно доставить Шайнинга почти до самых окраин кристального города. А едва пассажир сошел на землю, взмыли ввысь и исчезли в темном небе.

К сожалению, только путь сюда был досконально проработан. Возвращения разведчика ночные пегасы ждать не собирались, ибо днем шанс обнаружения возрастал. Так что в тот момент единорог ненадолго занервничал. Пути назад больше не было!

Но капитан заставил себя встряхнуться. Он знал, на что шел! И ради кого все это делал!

Поэтому, вспомнив заученную наизусть планировку столицы Сомбры, диверсант попытался сориентироваться. Хотя, наверное, потеряться тут было сложно. На центр города однозначно указывала находившаяся там высокая черная башня. Ночью, правда, она была не так хорошо заметна как днем. В светлое время суток он, помнится, заметил ее шпиль, находясь за несколько миль от города. А потом впервые встретился с давним врагом державы…

Эти мысли оставляли неприятное ощущение. Шайнинг полагал, что новая встреча с королем, учитывая, что он направлялся прямо в логово владыки Кристальной империи, была вполне возможна. И в этом случае ему оставалось уповать только на свою маскировку…

Продвигаясь к центру города, Армор старался сначала выбирать безопасный маршрут. Но вскоре понял, что это не особо-то и нужно. Город был пустынным, иногда даже казался вымершим. Нет, дома не выглядели брошенными и развалившимися, окна не были выбиты, двери тоже были на месте. Да и какое-то движение иногда чудилось за задернутыми занавесками. Но на улице в этот час не было никого. Даже стражи…

Так диверсант, не встречая каких-либо преград, и добрался до резиденции короля, где, как они с Найтмер Мун предполагали, томилась взаперти его ненаглядная. И перед входом Шайнинг впервые встретил местного гвардейца. Сперва ему показалось, что часовой уснул на посту. Если бы в таком же положении капитан застал своего бойца, то тому бы очень не поздоровилось. Но это был не его подчиненный, да и дворец был вражеским. Поэтому единорог подавил в себе праведное желание дать ротозею нагоняй.

Однако часовой, как выяснилось, не спал. Когда Шайнинг приблизился, охранник поднял голову и посмотрел на диверсанта. В этот момент единорог замер, надеясь, что система распознавания в шлеме, про которую ему подробно рассказывала леди Кварк, сработает штатно. И, по-видимому, так и произошло. Часовой кивнул сам себе и внезапно потерял к Армору интерес. Не было ни воинского приветствия, ни обмена паролем и отзывом. Ничего. Ругая про себя Сомбру, похоже, ничего не знавшего о правильных военных традициях, капитан вошел внутрь.

А дальше он несколько часов искал  невесту. Дворец внутри выглядел плохо. Когда-то роскошные убранства зарастали пылью и паутиной, отовсюду торчали аляповатые кристаллы, которых на этих местах явно быть не должно было. Ну и, конечно, бывалого командира гвардии не могла не возмущать система охраны дворца. Никто ему так и не воспрепятствовал!

Тем не менее поиски затянулись. А когда он все же нашел любимую, все пошло не по плану…

Да, не так он представлял себе спасение невесты. В мечтах офицер героически вызволял Кейденс из копыт коварного Сомбры, а в итоге она почти что спасла себя сама. Ну и вместо жарких объятий спаситель получил по башке. Причем капитан к своему стыду вынужден был признать, что удар он, засмотревшись, пропустил как последний новобранец.

Потом, правда, когда он очнулся на коленях у Кейденс, были и объятья, и поцелуи. И хотя Шайнинг не так себе представлял момент встречи, он был очень рад воссоединиться с подло украденной у него любимой. Да что там рад! Он был воистину счастлив!

А дальше произошло что-то. Что именно, он сам не понял. Но вдруг единорогу показалось, что его кто-то позвал. Причем он не услышал зов, а именно ощутил его, но еле-еле, на грани чувствительности. А вот его Кейди, похоже, была гораздо чувствительнее.

— Сердце! — прошептала его невеста. — Оно откликнулась на наши чувства! Теперь я знаю, как его найти!

Армор помнил, что говорила про этот артефакт Найтмер Мун. И про то, что он, будучи очень похожим на метку судьбы его ненаглядной, мог быть с ней как-то связан, он тоже знал. Поэтому, хоть и хотелось поскорее убраться из этого места, капитан рискнул позволить Кейденс начать поиски.

Да, это было опасно, ведь тогда они еще не знали, что король отсутствовал в своей резиденции. Это уже потом, пройдя по всему дворцу и встретив всего нескольких стражников, они убедились, что главный враг был где-то далеко. Кристальных пони, кстати, его любимая трогать запретила. Она, уже к тому времени немного восстановившись, кидала на часовых усыпляющие чары. Хоть они и не работали на всю силу, вероятно, из-за тех же доспехов, их хватало, чтобы и так пассивные бойцы Сомбры позволяли подходить к ним и снимать шлемы. Из заумной лекции леди Кварк капитан мало что понял так же хорошо, как то, что главный элемент подчинения воли — шлем. После его снятия магия начинала действовать в полную силу, и солдаты короля, теперь уже бывшие, засыпали. И Армор надеялся, что проснутся они уже в своем уме.

Впрочем, главной их целью все же было Кристальное Сердце. Единорог так и не понял, как его любимая учуяла артефакт и смогла преодолеть защиту. Она просто в какой-то момент предупредила его, что ненадолго исчезнет. А потом вошла в стену. Не телепортировалась за нее, а именно прошла сквозь, казалось бы, твердую поверхность…

Появилась Кейденс через полминуты, когда Шайнинг уже готов был начать волноваться. Но с его ненаглядной все было хорошо. В отличие от Сердца…

Первоначально капитан даже усомнился, тот ли артефакт он видел перед собой. Формой-то он действительно был похож на сердце, но вот окраска разительно отличалась. Глубокий черный цвет явно показывал, что над Сердцем поработал злокозненный Сомбра…

— Я разорвала связь Сердца с королем, — вздохнула его невеста. — Он больше не сможет получать силы из артефакта. Но вот само оно… — она с жалостью посмотрела на черный кристалл. — Осквернено. К счастью, я теперь знаю, как это исправить. Но… — аликорн замялась. — Но сколько же времени и сил на это потребуется!

— Ты уверена, что нужно заниматься этим здесь, дорогая? — спросил тогда единорог. — Быть может, стоит вернуться в Эквестрию, где мы сможем ничего не опасаться, и там заняться очисткой артефакта?

— Нет, милый… — тяжело вздохнув, покачала головой его невеста. — Я должна буду сделать это здесь, чтобы Сердце, возродившись, наполнило силой всю Кристальную империю. Только так мы сможем гарантировать, что Сомбра, если он вернется, снова не установит свою тиранию…

— Если ты так считаешь, то я не буду спорить! — согласился Шайнинг. — Если от меня что-то потребуется, то только скажи!

— Что бы я без тебя делала… — слегка улыбнулась его ненаглядная. — Просто проследи, чтобы мне никто не помешал.

За разговором они подошли к залу, в центре которого красовался пустой постамент.

— Раньше оно постоянно находилось здесь, — указала на помещение Кейденс. — Тут я и буду работать. И… — она призадумалась. — Дорогой, я не знаю, сколько времени у меня уйдет. Так что ни о чем не беспокойся и не заходи в этот зал, пока я не выйду сама. И, если появятся местные жители, объясни им ситуацию. Но если явится Сомбра, естественно, бей тревогу и зови меня. Теперь я готова бросить ему вызов…

— Я все сделаю, любимая! — вытянулся, будто получив приказ от старшего по званию, капитан. — Не переживай!

— Вольно! — усмехнувшись, Кейденс неожиданно продемонстрировала знание команд. — Я понимаю, что мы только-только воссоединились после долгой разлуки. Мне и самой не хочется вновь разлучаться. Но потерпи еще чуть-чуть. Верю, что все пройдет спокойно.

С этими словами она скрылась в церемониальном зале, затворив за собой двери, а Шайнинг, как верный гвардеец, остался стоять на посту. Он, конечно, не сидел прямо под дверью. Все же окрестности нужно было хоть чуть-чуть изучить. К счастью, единорог нашел рядом какое-то подобие кухни с некоторым количеством провианта. Еда стражников Сомбры была так себе на вкус. Похоже, питались они какими-то полуфабрикатами. Но их наличие позволяло не голодать. А еще рядом обнаружилась и туалетная комната, так что с этими потребностями тоже не было проблем.

Больше всего Армор опасался спать. Все же тяжело было стоять в карауле без сменщика. Но после того как он пару раз в полглаза покемарил и ничего не произошло, капитан немного успокоился на этот счет.

Местные, как ни странно, его вообще не донимали. Через какое-то время он заметил, что ранее обезвреженные стражники проснулись. Они действительно больше не подчинялись королю, но при этом единорог не мог сказать, что они вернулись к полноценной жизни. Кристальные пони без дела слонялись по окрестностям, грустно вздыхали, а при попытке начать разговор отвечали односложно и с явной неохотой. Кто-то с явным страхом ждал возвращения короля, а кто-то жаловался на то, что не помнил, как он здесь оказался…

Гораздо больше беспокоило Шайнинга солнце. Первое время он, не имея часов, не задумывался о том, что день как-то уж слишком затянулся. Но в какой-то момент понял, что, даже если его чувство времени совсем разладилось, на что офицер никогда не жаловался, прошло уже слишком много времени для одного дня. Однако светило и не думало закатываться, уступая место луне.

И тут единорог с ужасом понял, что, возможно, их победа здесь была обусловлена тем, что там, в Эквестрии, случилось что-то страшное! Ведь куда мог отбыть король вместе со своими гвардейцами, оставив в резиденции только совсем малые силы? Уж не решил ли тиран провести свою операцию? И могло ли так совпасть, что Сомбра и Найтмер Мун нанесли свои удары одновременно?

Этого капитан знать не мог, но, раздумывая, приходил к неутешительным выводам. Черная аликорн после некоторых накладок в момент ее возвращения была столь же пунктуальна в части вращения небесных сфер, что и белая. И тот факт, что движение светил не возобновлялось, мог говорить только об одном — поднимать и опускать их было некому!

С Найтмер Мун что-то случилось! Теперь Армор понимал это отчетливо. Еще не так давно он был бы этому даже рад. Но не теперь. Офицер уже успел убедиться, что черная аликорн не являлась тем абсолютным злом, каким ее рисовали. А еще он был искренне благодарен принцессе за ее огромный вклад в планирование операции по спасению Кейденс. Вот только, похоже, теперь нужно было спасать уже ее саму…

Однако, находясь здесь, в Кристальной империи, капитан ничего не мог поделать. Пусть вокруг была уже не вражеская территория, но и дружественной он ее считать не мог. Кристальные пони пока вызывали лишь жалость, доверить им что-то не представлялось возможным. А еще было совершенно не ясно, что же произошло в Эквестрии. Понятно было только то, что что-то все же произошло…

Так что Шайнинг был вынужден дожидаться свою ненаглядную. Сколько еще времени ей понадобится, единорог не знал. Правда, он видел прогресс своими глазами. Несколько торчавших неподалеку черных кристаллов вдруг погрузилось внутрь стены, а ее поверхность постепенно поменяла цвет, из антрацитово-черной став голубой. И такие изменения происходили, похоже, по всему дворцу. Очищение Сердца явно положительно сказывалось и на всей остальной Кристальной империи.

Наблюдая за изменениями, командир дневной гвардии мог бы радоваться. У его любимой дела явно шли хорошо. Однако беспокойство все равно перевешивало все остальные чувства. Да, здесь они, похоже, были близки к победе. Вот только единорога больше волновало то, что он не знал, что ждет их дома…

Глава 30 (37)

Вспоминая, как еще совсем недавно сам сидел в коконе, я сквозь его стенки рассматривал Луну. Мерзкое изобретение чейнджлингов, как я только что узнал, снаружи обладало лучшей прозрачностью. По крайней мере, сам я изнутри мало что видел. Зато сейчас моему осмотру бывшей напарницы ничего не мешало. Ну, разве что из-за зеленого наполнителя кокона она ныне цветом была ближе к царевне-лягушке, чем к принцессе ночи.

Но оттенки меня сейчас не так волновали. Я рассматривал теперь уже полностью независимую от меня особу, которая еще и заполучила половину моих сил. Или все было наоборот, и это я стал от нее независимым и приобрел половину ее магического потенциала? Что-то мне подсказывало, что, вздумай мы с ней поспорить, к единому мнению бы так и не пришли.

И мысли насчет споров с Луной не были беспочвенными. Осматривал я ее, размышляя над практической стороной вопроса. Ситуация складывалась так, что мы задумались над тем, чтобы распаковать еще один трофей Кризалис…

И я даже пока не собирался яростно опротестовывать это решение. Хотя, казалось бы, нынешнее состояние принцессы ночи было мне только на пользу. Но это было не так. В любом случае, оставлять бывшую напарницу в Улье было нельзя. Ибо тогда она могла бы стать очередной пешкой в лапах Кризалис. Уж хитрая королева бы смогла напеть ей в уши нужных гадостей…

Благо, до этого, похоже, не должно было дойти, так как вопрос о пробуждении Луны уже был поднят. Как ни странно, сделать это предложил Нортон. Ну а я, вот, теперь раздумывал, поддержать ли его.

Как я вообще дошел до такого? Началось все с того, что мне сделали предложение…

Нет, не руки и сердца, к счастью. Другое. Из тех, от которых невозможно отказаться. Тут, стоило признаться, мне просто повезло. Неожиданно возникшую Дэйбрейкер что Кризалис, что британцы посчитали более опасной, поэтому мне было предложено примкнуть к зарождающейся коалиции противников напарницы Тии.

Каких-то конкретных и проработанных планов, как я сразу понял, у моих возможных союзников пока не было. Поэтому вначале мне просто была обещана свобода в пределах Улья. В обмен, естественно, на участие в еще не разработанных планах этой Антанты. Да, сэр Валентайн то ли от ностальгии по дому, то ли ради прикола, то ли следуя каким-то своим непонятным мне идеям, произнес слова «Антанте Кордиале». Я, естественно, на это даже ухом не повел. Еще не хватало мне раскрыть факт, что я о союзе с аналогичным именем что-то знаю! Я просто в ответ предложил поименовать нашу троицу Трибуналом, и в итоге мы вообще забили на это дело.

Правда, в обмен на возвращение мне трона, был бы еще он мне так нужен, новые союзнички тоже кое-чего хотели. Британец, естественно, требовал организовать «Принцессе» путь к берегам Альбиона. А еще он намекал, что простой линейного корабля новейшего класса, который должен был, вообще-то, выполнить ответственное задание, стоит дорого.

Тут я мимоходом отметил, что джентльмен, ничуть не стесняясь, повысил ранг своего крейсера, назвав его линкором. То ли понимал, что местные подвоха не заподозрят, то ли я сам что-то не так интерпретировал. Все же «Принцесса», в моем понимании, вполне на линкор тянула. Так что, возможно, это я ее тип для себя неправильно переводил, и «бэттлкрузер», если не переводить дословно, являлся не боевым, а, допустим, линейным крейсером. Вроде, слышал я когда-то такое словосочетание. Правда, сейчас эти тонкости были не важны.

Надо было как-то удовлетворить хотелки англичанина. И обещание компенсации золотом его явно должно было в этом помочь. Тем более, у меня все равно еще немало желтого драгметалла мертвым грузом лежало в подвале руин замка. При необходимости можно было бы и заплатить. Ну, или до конца делать вид, что я готов это сделать. Но я заявил, что основная ответственность лежит на Твайлайт и ее наставнице, против которой мы тут и собирались объединиться, упомянул о золотых запасах Селестии, а не о своих, и под конец добавил, что готов сделать все возможное, чтобы взыскать с виновниц столько, сколько нужно. В целом, это, похоже, джентльмена удовлетворило. Да и тот факт, что я, вместо того, чтобы раскошелиться самому, собирался заставить расплачиваться проигравшую сторону, явно был человеку близок и понятен.

От себя англичане предлагали в первую очередь связь. И тут у них действительно конкурентов не было. Я мог приходить к другим пони во сны, но для этого надо было лечь спать. А это я делать пока опасался. Один раз меня Фернан выручил. И снова попадаться не хотелось. А значит, в мире снов вместо продуктивной работы меня ждали разборки с обнаглевшими кошмарами…

Конечно, радиостанции на крейсере в моем понимании были весьма примитивными. Но ничего подобного в этом мире ни у кого больше не было, так что это преимущество можно было использовать. Как и мощь орудий «Принцессы». Я, конечно, очень не хотел, чтобы до такого дошло. Да и выражение «из пушки по воробьям» уж больно хорошо подходило к ситуации. Тут и воробьи могли оказаться слишком зубастыми, и кто-то другой мог под обстрел попасть…

Но гораздо больше меня напрягла Кризалис. Она хотела, ни много, ни мало, превращения диархии в триархию. Конечно же, с собой в роли одного из триархов. Естественно, я на такое не согласился. Этой только палец покажи, хоть у меня и нет ни одного, откусит по локоть! Так что уподоблять Эквестрию вольному городу Волантису я не стал.

В итоге мы с ней сговорились на том, чтобы я отменил в стране все законы против чейнджлингов. Ну а она обещала держать своих жуков в узде. Верилось в это с трудом, но я согласился. Тем более, и так было понятно, что к моменту, когда это обещание надо будет выполнять, все уже будет не раз переиграно…

В общем, на этом меня выпустили из кокона. Ну, как выпустили… Он просто по команде Кризалис раскрылся, и я, как был, вниз головой полетел навстречу полу. К счастью, в этот момент рефлексы тела сработали быстрее мозга, поэтому я, распахнув крылья и взмахнув ими, умудрился приземлиться. Не на все четыре, конечно, но и не мордой в землю.

Выглядело это со стороны, подозреваю, все же не слишком величественно. Ну да, я вывалился вместе с остатками мерзкого наполнителя. Хорошо хоть только с небольшой его частью. Если бы на меня еще и вся эта слизь вылилась, было бы вообще мерзко. Хотя я и так был в ней измазан от рога до копыт. И если на голове субстанция уже частично подсохла, то на всем остальном теле была вполне себе желеобразной и очень неприятной как на вид, так и на ощупь. Хорошо хоть, не пахла ничем.

Ну и вдобавок вывалился я, что называется, в чем мать родила. Хотя, если задуматься, технически Найтмер никто обычным способом не рожал. Да и матери в привычном понимании этого слова у нее не было. Но к моей ситуации это никак не относилось. Да и пони были вполне привычными к прогулкам голышом. Даже Нортон, обведя меня ничего не выражающим взглядом, лишь приподнял одну бровь. Уж его-то наверняка напрягали местные обычаи одеваться, вернее — не одеваться, но внедрять свой устав в чужом монастыре человек не рисковал.

Едва поднявшись, я на практике выяснил, что магия в Улье почти не работает, если ты не чейнджлинг. Хотя, наверное, не будь этого факта, меня бы так просто и не выпустили. Самым паршивым было то, что из всей нашей троицы больше всего проблем это создавало именно мне. Королева была у себя дома, и никакие ограничения ее, похоже, не стесняли. Ну а сэру Валентайну, как человеку, было вообще фиолетово на наличие или отсутствие какой-то там магии. У него, черт возьми, были пальцы!

Чуть ли не впервые с того момента, как очнулся в этом теле, я почувствовал себя в чем-то ограниченным. Встав на ноги, хотел себя заклинанием от остатков слизи, или что это было, очистить. А на выходе получился пшик…

— Мне кажется, ее высочеству необходимо выделить соответствующую ее статусу комнату, — неожиданно пришел мне на помощь британец, обратившись к довольно лыбившейся Кризалис. — И не только спальню, но и ванную.

— Конечно, — оскалилась королева. — Я ей даже личную слугу выделю! Иэрвиг! — повысила она голос, и через непродолжительное время в помещение вошел ничем не примечательный перевертыш. Вернее, вошла, так как, судя по имени, это была моя старая знакомая. — Лейтенант, заботьтесь о вашей принцессе так же, как и раньше! — с ядовитой улыбкой произнесла архижужелица. — Ну а ты приходи в себя, — перевела она взгляд на меня. — Но не расслабляйся. Помни, что магия твоя здесь будет восстанавливаться очень медленно. И знай, что времени на раздумья у нас не так уж и много! — произнеся это, она удалилась.

— Рад нашему знакомству, ваше высочество, — изобразив едва заметный поклон, произнес коммандер. — Буду рад видеть вас в выделенном нам секторе. Думаю, ваша подчиненная при необходимости легко проведет вас в нужное место…

Попрощавшись, офицер тоже ушел, оставив меня с моей бывшей начальницей охраны наедине.

— Идемте, госпожа коммодор, — не особо стесняясь, позвала меня шпионка.

— Я не пойму, у твоей королевы что, все остальные прислужники закончились? — фыркнул я, все же направившись вслед за проводницей. — Или она не знает, что некоторые вещи нельзя использовать повторно?

— Что вы подразумеваете под повторным использованием? — то ли наигранно, то ли действительно искренне удивилась Миднайт. Вернее Иэрвиг. Вообще, имя у этой особы было говорящим. Я уже давно замечал, что у чейнджлингов, которые имели множество черт насекомых, и имена были соответствующие. Вот и у этой имя, если его перевести, звучало как Уховертка. Ничего не скажешь… Изворачиваться она действительно умела…

— То и подразумеваю, — ответил ей. — Чайные пакетики после использования надо выбрасывать, а не пытаться заварить второй раз, надеясь, что еще какой-то вкус остался! — я точно знал, что такой способ заварки чая в Эквестрии существовал — видел пакетики еще на кухне у Твайлайт. Поэтому без сомнений и упомянул их для примера. — То же самое и с рассекреченными шпионами! Второй раз на том же месте их никто не использует!

— А кто сказал, что королева использует меня точно так же? — не смутилась перевертыш. — Ранее я была начальницей вашей гвардии, работала под прикрытием своей легенды…

— А теперь тебя понизили до слуги, — перебив ее, хмыкнул. — Как там она тебя называла? Лейтенант Иэрвиг? Ха! У меня ты была коммандером, а это на три-четыре звания выше. Что-то твоя королева не слишком хорошо оценила твои действия…

Озвучивая все это, я пытался понять, что же вообще делать с этой особой. Ясно было одно — спиной к ней лучше не поворачиваться. Что бы она ни говорила, но в решающий момент лже-Миднайт выполнила приказ своей королевы, а не мой. Так что Улью она была после всех этих лет верна. Однако подчеркнутое пренебрежение Кризалис должно было оставить ее недовольной. А то как же! Пятнадцать лет просидела в анклаве фестралов, построила впечатляющую карьеру, рассадила сообщников и агентов влияния на все посты в ночной гвардии, потом стала чуть ли не правой рукой самой принцессы! И все сама, своим умом, своей изворотливостью.

А потом вся эта идиллия разом закончилась, когда королева приперлась внедряться ко мне под личиной Кейденс и была тут же рассекречена. Но так она мало того, что сама спалилась, так еще и эту Иэрвиг засветила. Уже даже одним своим приказом. Даже если бы шпионка его не выполнила, я бы потом все равно задумался, почему это Кризалис ей команды отдавала. Да что там потом! Я об этом успел подумать еще до того, как был оглушен!

То есть, фактически, королева своими неуклюжими действиями лишила свою шпионку выбора. Сохранять верность мне у нее не было никакого резона. Ведь уже через пару часов я бы взял ее в оборот и в этот раз наверняка докопался бы до ее истинной сути. И, судя по всему, Иэрвиг это моментально просекла, поэтому продемонстрировала верность идеалам Улья…

Вот только Кризалис ее заслуги почему-то не оценила. И вот тут я архижужелицу, честно говоря, не очень понимал. Ее подчиненная, стоило это признать, проделала потрясающую работу. Внедрилась в закрытое общество фестралов и успешно укоренилась в нем, да еще и протащила подельников. Успешно доросла до высокого поста и втерлась ко мне в доверие. А сколько полезной информации она слила королеве! Это ведь явно через нее глава Улья вышла на экипаж «Принцессы».

И тут, вместо почета и уважения, новых званий и наград, она получила фигу с маслом и должность слуги при мне. О чем это говорило? Ну, хотя бы о том, что Кризалис своих многочисленных подчиненных не особо ценила. Да, когда Иэрвиг была Миднайт и снабжала королеву ценными данными, она была полезна. И, наверное, могла рассчитывать на какие-то плюшки. Но теперь, когда ее годами строившаяся легенда была разрушена одним неловким движением архижужелицы, полезность раскрытой шпионки резко упала до нулевой. А прошлые заслуги, видимо, не были для повелительницы Улья значимыми.

Ну или, как вариант, Кризалис просто выбесил тот факт, что я ее дважды раскрыл, причем очень быстро, а Миднайт так и не вычислил. Наверное, для королевы было обидно видеть, что кто-то из подчиненных настолько превзошел ее в искусстве перевоплощения. Вот она и обозлилась.

Конечно, как-то использовать это мне было сложновато. Да и вербовать бывшую Миднайт я не собирался. После произошедшего в руинах это было бы глупо. Но вот усилить ее неприязнь к Кризалис можно было попробовать. А что? Против меня заговоры устраивали? Устраивали. Так почему бы и архижужелице не организовать пятую колонну?

— Королева всегда раздает награды и звания по справедливости, — уклончиво ответила шпионка. — Например, она не повышает через звание, как вы это сделали со мной.

Тут мне крыть было нечем. Я уже много позже повышения шпионки вспомнил, что между лейтенантом и коммандером было еще звание коммандер-лейтенант, которое я пропустил, повысив таким образом разведчицу сразу на два ранга. Впрочем, та не жаловалась.

— Она, если на тебя посмотреть, вообще не повышает, — хмыкнул я. — Как была лейтенантом, так и осталась. А за все свои заслуги могла бы уже и до полковника дорасти!

— Мы пришли к вашим покоям, госпожа коммодор, — съехала с темы Иэрвиг, указав на двери.

М-да, интерьеры в Улье, конечно, были соответствующими. Ни о каком сравнении с Кантерлотским дворцом речи даже идти не могло. Я словно снова вернулся в руины замка к своей комнате на вершине донжона и кровати, собранной из рухляди и застеленной стягом Селестии.

Ну, хотя бы ванну с горячей водой новая помощница мне обеспечила. В нее я с удовольствием и залез, начав отскребать от себя остатки наполнителя кокона. Бывшая шпионка даже вызвалась помочь мне, но была послана. Еще не хватало, чтобы меня кто-то другой мыл! Копытокинез здесь кое-как работал, так что мыло и мочалку я держать мог.

Правда, потом я столкнулся с проклятущей гривой, которая сейчас была обычными волосами. Вот честное слово, еще чуть-чуть, и я бы послал Миднайт снова. В этот раз, правда, не куда подальше, а за ножницами. И отстриг бы нафиг все это безобразие!

По правде говоря, я никогда не понимал прелести длинных волос и считал женщин, отращивавших себе косы до пояса, слегка двинутыми. Ну, ведь правда же! Это ж сколько нужно времени, чтобы это все промыть и высушить! Лично я всегда, коротко постригшись, кайфовал, когда, помыв голову, вытирал волосы полотенцем за два-три движения!

А тут я столкнулся с прямо противоположным эффектом. Попробуй промой всю эту слипшуюся после кокона волосню, да еще не имея пальцев! А потом поди просуши! В общем, кое-как я эту процедуру вытерпел, надеясь, что к следующему разу, когда мне надо будет помыться, магия уже восстановится. Как и эфирность гривы и хвоста…

Времени мытье, правда, заняло дофига и больше. Точно я не засек, ибо классических часов в улье не водилось, но несколько часов я промучился точно. Благо, наводя чистоту, еще и думал над ситуацией, так что зря время потрачено не было.

Обычные часы, как я позднее узнал от лейтенанта, в Улье не приживались, поскольку все эквестрийские образцы, хоть и были механическими и не использовали магию, обладали зачарованными на прочность зубчатыми колесами. А в логове чейнджлингов эти зачарования легко разрушались, соответственно, механические часы быстро приходили в негодность. Поэтому у местных были популярны песочные и водяные часы. В моей комнате тоже был какой-то водокап, но, как с его помощью время узнавать, я не просек.

Лейтенант уже тем временем раздобыла пожрать, и, надо сказать, накрытый ею стол порадовал. Я, честно говоря, опасался, что и кушать чейнджлинги будут что-нибудь такое насекомоподобное. Ну, чем там пчелы своих личинок кормят. Но, к счастью, еда была самой обычной, и я, увидев ее, осознал, что уже, вообще-то, пятый день не перекусывал. Так что отказываться не стал.

Попутно снова решил попрессовать Иэрвиг.

— Вот мы в прошлый раз не договорили, — заметил, заканчивая трапезу. — Про вторичное использование. У меня такое впечатление, что Кризалис пытается тебя ко мне второй раз внедрить. Но это же нонсенс! Ты разве сама не понимаешь?

— Понимаю, — кивнула разведчица. — И это было бы абсолютной глупостью, если бы было правдой. Но ваше впечатление обманчиво, — она усмехнулась. — Это ее маленькая месть за небольшие обиды.

— Какие еще обиды? — не понял я.

— Ну, вы же явно не дали ее величеству то, что она хотела, — оскалилась перевертыш. — Да еще и позволили этому двуногому выиграть пари. Так что она выбрала меня, полагая, что вам неприятно будет со мной снова общаться.

— Тут она, полагаю, не сильно ошиблась, — скривился я. — Ты что же, думаешь, что, получив от тебя удар в спину, я позволю себе это забыть? Нет, как раньше не будет!

— Что было, то прошло, — философски заключила Иэрвиг. — Я и не собираюсь навязываться. Будущее впереди. Тем более в Улье я наконец-то нормально сплю. Не то что под вашим командованием…

— Ну да, будто это я тебя по ночам лично будила, — усмехнулся я, никак не комментируя услышанный намек. — Ладно, если мы обе понимаем это, то не будем к сему возвращаться. Раз Кризалис тебя назначила, то изволь выполнять ее поручение. И на этом наше взаимодействие должно заканчиваться.

— Как пожелаете! — кивнула шпионка.

— А теперь проводи меня в квартал, где разместили этих двуногих, — потребовал я. — Хотя нет, притащи сначала расческу.

Еще возясь с мытьем волос, я решил, что нужно более обстоятельно поговорить с британцем. В общем-то, пообщаться с бывшими сородичами мне было еще и интересно. Тем более, в рамках обсуждения возможной взаимопомощи. Ведь про Кризалис я точно знал, что она — рецидивистка. Наверное, никто из злодеев не предпринимал в каноне больше попыток бросить вызов главным героиням. И, пожалуй, именно королева была наиболее близка к победе, причем повергали ее всегда с помощью выпадавшего из кустов рояля. Так что с ней все было понятно — держать нос по ветру и отслеживать момент, когда она сочтет меня бесполезным. Примерно так, как она это сделала с Иэрвиг. Вот только та для нее была своей, а я — чужак. Так что и окончательное решение моего вопроса у королевы может быть совсем не приятным для меня…

А ведь вопрос моей бесполезности мог встать очень скоро. Ведь для чего она согласилась меня выпустить? Чтобы я костьми лег, но помог им уколбасить неожиданно вылезшую из небытия напарницу Селли. И что-то мне подсказывало, что королева готова организовать все так, чтобы я отбросил копыта в прямом, а не в переносном смысле. И наиболее просто это можно было провернуть, отправив меня вперед в качестве пушечного мяса для этой новоявленной императрицы. Подозреваю, что в идеальном для архижужелицы случае я должен был доблестно пасть, измотав соперницу по максимуму. Ну а дальше ее бы, уставшую, добили, закидав парой дивизий перевертышей.

Вот только я в текущем состоянии ее не то что измотать, напугать бы не смог. С момента освобождения уже довольно много времени прошло, а в магическом плане я не особо-то и восстановился. Подозреваю, в этом была виновата сама атмосфера Улья. Вот только выпускать меня на свежий воздух никто пока не собирался.

Да чего уж там, я бы и в полной силе не полез на Селестию в лобовую атаку. А что уж говорить про ее неизвестную мне, но явно гораздо более боевитую напарницу! Да там между нами разница будет, как между надувной рыбацкой лодкой и той же «Принсесс Ройял»! И, естественно, я буду не в роли крейсера…

А каких-то хитростей пока на ум не приходило. Зато лезли мысли о том, что королева может и передумать. Я пока здесь находился на птичьих правах и нормально за себя постоять бы не смог. Надо было ждать восстановления магии. А ведь еще, черт возьми, было непонятно, какая часть у меня осталась! Хорошо, если половина. А если нет?

И вот тут на сцену выплывали британцы. Кризалис явно пыталась строить из себя их союзника, а островитяне этим пользовались. И вот было бы очень желательно подстелить себе заранее соломки в виде сэра Валентайна и его матросиков. Чтобы, если хозяйке улья вдруг приспичит меня обратно в кокон запихать, Нортон вышел вперед и в свойственной ему манере заявил: «Британская империя не заинтересована в подобном положении дел».

Вот только для этого людей надо было заинтересовать. Показать им, что со мной дружить выгоднее, чем с архижужелицей. Благо, я уже догадывался, как это сделать.

Ну и вдобавок англичане в стройные ряды злодеев все же не совсем вписывались. Да, джентльмены были отъявленными колониалистами, а еще снобами, считавшими всех вокруг ниже себя. Что уж говорить про нелюдские расы. Вот только ситуация у них сейчас была практически такая же безвыходная, как и у меня. Все же они находились в чужом, непонятном мире и, самое важное, уже вполне это понимали. Крейсер их, хоть и обладал устрашающей огневой мощью, был привязан к морю и не мог ходить по мелководью. А еще имел конечный боезапас. Это же касалось и всего остального — провианта, угля, ресурса машин и механизмов. И если первое со вторым еще можно было восполнить, то о качественном техобслуживании они могли забыть. А чем агрегат больше и сложнее, тем выше шанс поломки. Да даже банального дока нужного размера, чтобы загнать туда «Принцессу», например, для очистки днища, не было.

Так что, чем дольше они будут тут находиться, тем хуже будет становиться для них ситуация. А ведь это я еще не брал в расчет настроения команды. Сейчас они, допустим, слушаются офицеров. А что будет через пару месяцев? Не найдется ли там какой-нибудь лихой матрос, который сообразит, что король далеко, что в случае успеха за бунт его никто не покарает?

Так что у меня было, что обсудить с сэром Валентайном. Правда, для похода к коммандеру требовалось привести себя в порядок. Нет, это не проснувшиеся кобыльи инстинкты требовали навести марафет. Просто я сам не хотел выглядеть патлатым бродягой. Все же британцы на это в первую очередь внимание могли обратить.

Я, честно сказать, в этом мире никогда вопросами внешности не заморачивался. Чем, кстати, судя по всему, неслабо порвал шаблоны как минимум Кейденс и Рэрити. Ведь как это так — кобылка, имея полный шкаф косметики, пользуется только мылом?!

Я, правда, и сейчас размалевывать себя не собирался, но хотя бы причесаться было нужно. Джентльмены явно встречали по одежке, а у меня, как назло, ничего подходящего не было. Мундир куда-то пропал, оставались только доспехи. Кстати, подпространственный карман, в котором я хранил свое барахло, не схлопнулся, высыпав все вещи в реальность, когда я остался без магии. Честно говоря, такие опасения у меня были, но, к счастью, они не оправдались. То ли у меня даже в худший момент сколько-то энергии оставалось, и ее хватило заклинанию, то ли оно могло вообще извне ее не черпать и какое-то время существовать автономно. Я, в общем, так и не понял. Но для меня главным был тот факт, что вещи не пропали, а остались в прямой доступности.

Так что облачился я в обычные латы Найтмер, которые давно носил в своем кармане после того, как у меня каску умыкнули. Шокировать народ даэдрическим доспехом не спешил, зато классические доспехи владычицы кошмаров смотрелись вполне парадно. Единственное, я не стал шлем одевать. И так-то волосы в гриве еле расчесал, а под шлем они вообще не лезли. Тут надо было ждать, пока накопится магия, чтобы они снова стали эфирными. Вот только в Улье я этого мог ждать очень долго…

— Идти в гости в доспехах — не очень хорошая идея, — заметила Иэрвиг. — Этим вы показываете, что не доверяете хозяевам.

— Ой, а то они и сами не знают! — фыркнул я.

— Они-то, конечно, знают, — усмехнулась шпионка. — Но не будут рады тому, что вы этот факт подчеркиваете.

— Мне больше нечего надеть! — произнес я сакральную женскую фразу, которой обычно дамы оправдывали то, что после нескольких часов сборов они все еще были не готовы.

— Думаю, вам это пригодится, — заметила перевертыш.

Как выяснилось, притащила она мой мундир. Похоже, именно Иэрвиг меня подготавливала, так сказать, к упаковке, поэтому и мои вещи оказались у нее. Ну или она нашла, как заполучить их.

— Существа, к которым вы идете, очень любят одежду, — хмыкнула чейнджлинг. — Они чуть ли не в культ ее возводят. Не знаю, почему. Возможно, таким образом пытаются скрыть свою слабую голую кожу, не защищенную даже шерсткой, не говоря уже про хитин!

— Да, ты права, — кивнул я. — И знаешь, спасибо за помощь, — я посмотрел на довольную лже-Миднайт. — Не думай, однако, что это позволит тебе восстановить мое доверие.

— И в мыслях не было, — хмыкнула та.

На этом наш разговор завершился. Я заменил броню привычным уже мундиром, проверил, что он нигде не порвался и не запачкался, все же на светлом такое всегда видно. Но одежда, надо отдать должное разведчице, была в полном порядке. Поэтому я, не беспокоясь за внешний вид, повелел отвести себя к английским гостям. Конечно, джентльмены были привычны видеть своих леди затянутыми в корсеты и облаченными в длинные платья, но до таких извращений я доходить не собирался. Тем более, и не было у меня под рукой ничего такого. Зато мундир оказался очень кстати. Я все же шел к военным. И, надевая его, как бы показывал, что в этом с ними схож. Да и на фоне игнорировавших одежду перевертышей я должен был выгодно отличаться.

Идя вслед за проводницей к британцам, предполагал, что Нортон должен быть здесь не один. Но реальность превзошла мои ожидания. Это я понял еще на подходе, когда у меня зачесался рог.

— Вот он какой, песок в ушах, который ощущали фестралы… — скривилась Иэрвиг. — Вы ведь тоже чувствуете что-то неприятное, когда они используют эту свою установку?

— Чувствую, — не стал отрицать очевидное я. Но гораздо больше, чем этот дискомфорт, меня напряг его источник. Это что же, британцы сюда один из своих радиоаппаратов притащили?!

По всему выходило, что так все и было. И сейчас Нортон, похоже, докладывал командованию о результатах переговоров. Конечно же, моряки решили перетащить сюда агрегат, который им представлялся наименее ценным. Поэтому сейчас в эфир выходила та самая искровая станция, от работы которой у меня, да и у всех прочих, появлялись неприятные ощущения.

Но вообще сам факт, что люди сумели здесь развернуть свою машинерию, впечатлял. Радиоаппарату же нужно было как минимум электричество. Хотя, если подумать, из тысячи человек на «Принцессе» не все были кочегарами. Наверняка там в нужном количестве имелись и радисты, и мотористы, и электрики. Так что их капитану было, кого отправить в эту своеобразную командировку. Ну а перетащили все, вероятно, чейнджлинги…

Ситуацию для меня наличие радио не особо меняло. За исключением того, что предполагаемый контингент людей в Улье увеличивался с примерно десятка до нескольких десятков. Это уже тянуло на полноценное посольство…

Если я получил от щедрот Кризалис комнату, то Нортону и его людям, похоже, обломился целый отдельный уровень Улья. Не думаю, что матросам от этого было сильно комфортнее, все же жилище чейнджлингов было местом специфическим. Но, тем не менее, это показывало отношение королевы. С экипажем «Принцессы» она явно пыталась быть радушной. Какой в этом был смысл? Следовало подумать.

Я уже видел, что Кризалис умела превращаться в человека. Если так могли делать и остальные ее подданные, то у них, теоретически, не должно было бы возникнуть проблем с освоением «Принсесс Ройял», если бы она досталась им целой и невредимой. В то, что перевертыши могут перебить весь экипаж, я мог поверить. Да, британцы с их винтовками и револьверами, а, может, и с пулеметами, заставили бы оборотней умыться кровью. Или что там у них вместо нее? Но потом матросиков все же в какой-то момент задавили бы числом.

Другое дело, что захватить было мало. И даже принять облик людей, чтобы иметь возможность спускаться по узким крутым трапам, крутить маховики и нажимать кнопки, было недостаточно. Ведь нужно было еще и знать, какой трап куда ведет, а какой маховик за что отвечает. Все же британский крейсер технологически сильно превосходил все, что имелось в этом мире. И для освоения сложных машин и механизмов требовались учителя. Могло ли так быть, что архижужелица старалась, наблюдая за людьми, накопить знания, чтобы потом иметь возможность сформировать свой экипаж на крейсере, способный не угробить корабль на первом же рифе? Вполне вероятно…

Вот только англичане, судя по всему, не особо собирались делиться информацией. По крайней мере, перед дверями в их крыло дежурило трое матросов с винтовками под руководством то ли сержанта, то ли какого-нибудь субалтерна. Я в этих их галунах все еще путался.

— Ее высочество Найтмер Мун Эквестрийская, — представила меня чейнджлинг. — Желает видеть коммандера Нортона.

Пожалуй, вылезла она вовремя. Получилось вполне важно и официально. Сам-то я планировал менее пафосно заявиться.

— Хилл, передай начальству, — главный англичанин кивнул одному из своих, и тот тут же скрылся за дверями. — Прошу немного подождать, ваше высочество, — обратился человек уже ко мне.

Пришлось остановиться перед входом и стать объектом пристального внимания матросиков. Понятно, что в наглую они старались не пялиться, но я прямо кожей чувствовал заинтересованные взгляды. Ну, наверное, это было и не удивительно. Они, похоже, из всех местных жителей, пока видели только перевертышей. Я же от них сильно отличался. И не удивлюсь, если кто-то из них, услышав мое имя, вспомнил легенды о Ночной Кобыле, от имени которой английское слово «кошмар» и образовалось. М-да, так себе репутация у меня складывалась уже только благодаря имени. Хотя это можно было бы и использовать…

Так или иначе, но долго ждать мне не пришлось. Посланный за начальством матрос вернулся с офицером, ранг которого тоже остался мне неизвестным. В общем, уже этот моряк проводил меня к своему начальнику. Иэрвиг оставили снаружи.

Первым, что я увидел при входе, был пулемет, направленный на двери. Сам аппарат я узнал. Это был какой-то старый вариант «Максима», а вот тренога, на которой он стоял, выглядела незнакомо и довольно нелепо. Что же, если королева вздумает атаковать, ее подчиненных ждет большой сюрприз. Хотя, скорее всего, перевертыши полезли бы не через главный вход, а через какие-нибудь боковые. Но в целом ситуация обнадеживала — британцы явно не чувствовали себя здесь в безопасности, раз приволокли этот агрегат, и доверять перевертышам не собирались.

Пройдя через несколько помещений, я увидел, что устроились моряки неплохо. Как я и предполагал, у них был генератор, подключенный к какому-то, судя по запаху, бензиновому двигателю. То ли у них запасной мотор изначально имелся, то ли они его откуда-то сняли, может, с мотобота. В целом это было не важно.

Нортон обнаружился в помещении, которое он, видимо, приспособил под кабинет. И, черт возьми, британец был в своем репертуаре — на стене я сразу заметил портрет Георга Пятого.

— Приветствую, ваше высочество, — слегка поклонился коммандер. При этом он явно зацепился взглядом за мундир, но делать на нем акцент пока не стал. Я же только порадовался тому, что мои выводы оказались верными. Человек явно оценил мой прикид. — Рад, что вы воспользовались моим приглашением. Присаживайтесь! — он указал на что-то, что, видимо, заменяло чейнджлингам стул. Сам же офицер устроился за столом в настоящем кресле, явно притащенном с «Принцессы». — Желаете продолжить разговор за чаем?

— Нет, спасибо, — скрыв усмешку, отказался я. Ну да, кто бы сомневался! Что еще мог предложить англичанин, кроме чая? Пудинг если только. Правда, вряд ли на корабле имелся запас скоропортящейся сладкой выпечки. — Я только что из-за стола.

— Как пожелаете, — сэр Валентайн сцепил пальцы в замок и посмотрел на меня. — Если не ошибаюсь, это парадный мундир?

— По большей части да, — кивнул я. — Все же военный без мундира… — сделал вид, что подбираю слова. — У вас же тоже, должно быть, сильны воинские традиции. Думаю, вы меня понимаете.

— Более чем понимаю! Одежда — признак цивилизованности, — согласно кивнул человек. — Я, конечно, могу быть далек от понимания местных идеалов красоты, но на мой вкус вам эта форма идет.

— Спасибо, — кивнул я, не став более никак реагировать на комплимент. И так было очевидно, что это была обычная в понимании воспитанного в викторианском обществе дворянина вежливость — сказать даме, что ее наряд ей идет.

— И в каком же вы звании? — продолжил хозяин кабинета вводную часть разговора.

— Коммодор, — приосанился я. — Так что, как понимаю, чуть выше по рангу вашего капитана. Ну, естественно, никакие мои приказы на вас не распространяются. Вы же никак не относитесь к армии Эквестрии.

— Не относимся, — подтвердил британец. — Тем не менее, я считаю, что два старших офицера, хоть и из разных армий, всегда способны понять друг друга.

— Согласна, — добавил, потихоньку обдумывая слова Нортона. Пока ничего конкретного человек не предлагал. Так, прощупывал почву. — Может быть, перейдем к делу?

— К вашим услугам, — слегка улыбнулся собеседник.

— Как вы видите ситуацию после поражения Дэйбрейкер? — задал я вопрос издалека, тем не менее, с очевидным намеком. Ведь Кризалис, как бы ни пыжилась, не могла предоставить британцам какой-либо помощи в возвращении домой, а я мог. Теоретически…

— Решили сразу взять быка за рога, ваше высочество? — усмехнулся коммандер. — Если так, то ответьте сначала на мой вопрос.

— Задавайте, — напрягшись, кивнул ему. Что-то в тоне англичанина мне не понравилось. И это подсказывало, что вопрос может оказаться для меня неожиданным.

— Что вам известно об Эйфелевой башне? — невинно поинтересовался человек.

— Странный вопрос… — не моргнув глазом, нейтрально ответил я. Вот ведь не зря напрягался! Если бы не был готов, то уронил бы челюсть, и хитрый англичанин бы сразу все понял!

Он ведь не спросил, знаю ли я про башню. Он поинтересовался, что именно я про нее знаю. То есть сэр Валентайн был отчего-то уверен, что про это чудо света мне известно. Но откуда он мог знать?

Как так-то? Как этот человек столь быстро подобрался к моей самой главной тайне?! И ведь главное, вздумай он рассказать прочим, фиг я отверчусь! Какая-нибудь настоящая злодейка на моем месте бы задумалась об устранении этого подозрительного типа. Правда, где-то недалеко скучал за своим агрегатом пулеметчик. Да и простые матросы ходили с винтовками. И главное — от злодейки у меня было только тело. Да и оно ныне пребывало не в лучшей форме. Ну и сам я на убийство пойти не был готов.

Оставалось уходить в несознанку…

— Почему вы думаете, что мне что-то известно про эту башню? — сделав морду кирпичом, спросил у него. — Как вы там ее назвали?

— Хорошая попытка, ваше высочество, — сверля меня взглядом, произнес англичанин. — И знаете, я вас вполне понимаю. На вашем месте я бы тоже все отрицал. Но, раз вы хотите говорить начистоту, то и давайте говорить начистоту. Для меня очень важно знать, что вам известно про Эйфелеву башню. Если хотите, это одна из причин, по которой я настаивал пробудить именно вас.

— Откуда вам известно, что я про нее что-то знаю? — выдохнул я, принимая правила игры. В конце концов, британец явно располагал только какими-то догадками, которые для него почему-то были важны. Осталось выяснить, что он узнал и как интерпретировал.

— Вы сами однажды в разговоре сравнили некое здание в соседней державе, кажется, вы зовете ее Кристальной империей, с Эйфелевой башней, — глядя мне в глаза, выдал Нортон. — И более того, добавили, что башня состоит из ажурных металлических конструкций. То есть внешний вид сего сооружения вам хорошо известен. Уж поверьте мне, я прекрасно знаю, что сравнивают всегда с чем-то знакомым. Итак, — он еще более пристально уставился на меня. — Я ответил на ваши вопросы. Теперь потрудитесь удовлетворить и мое любопытство.

Сразу я не ответил, лихорадочно соображая, как выкрутиться. И ведь дернул меня черт тогда за язык! Я вспомнил, когда упомянул всемирно известную парижскую башню. Было это, когда мы с Кейденс и Шайнингом обсуждали почерневший дворец Кристального города. Тогда-то я и сравнил его с конструкцией месье Эйфеля…

Вот только как эта информация попала к коммандеру? Тут долго думать было не надо. Через его коллегу по званию. Видимо, кто-то из стоявших на часах возле моего кабинета, где проходил разговор, фестралов услышал про необычное сооружение, запомнил мою оговорку и передал командиру. Может, это был сообщник Иэрвиг, а может, просто внимательный гвардеец. Но, так или иначе, шпионка отметила, что принцесса упоминала некое неизвестное сооружение, которое, по идее, должно было быть известным. И пока я думал, что про мою оплошность все забыли, она через лже-Миднайт и, вероятно, королеву попала к тому, кто про Эйфелеву башню тоже знал!

И вот что мне было говорить с интересом наблюдавшему за моими терзаниями Нортону? Не думаю, что он обрадовался бы, если бы я рассказал правду. Человека явно заинтересовал тот факт, что мне, аборигену в его понимании, что-то известно про старушку Европу.

— Эта информация важна для вас в рамках поиска пути домой… — наконец, выбрав оптимальный, на мой взгляд, вариант, я ответил.

— Это предположение напрашивается. Не так ли, ваше высочество? — джентльмен усмехнулся, но как-то напряженно. — Ситуация, в которой мы оказались, не предполагает стандартных решений, — он весьма натурально вздохнул. — Поэтому я обращаю внимание на любые мелочи. От королевы, — он слегка скривился при упоминании Кризалис. — Я знаю, что вы косвенно причастны к возникновению той ситуации, которая привела к нашему здесь появлению. Поэтому, полагаю, как особа благородная, вы, должно быть, заинтересованы и в том, чтобы помочь нам решить наши проблемы, возникшие в том числе и по вашей вине. Ну а мы, — он усмехнулся. — В свою очередь, готовы помочь вам в решении уже ваших проблем.

Мне оставалось только подивиться тому, как сэр Валентайн в одном, пусть и длинном, высказывании и мне польстил, и себе, и плюшками поманил, и о моей вине напомнил. Вот так, наверное, они туземцев и завоевывали. Пока вожди отвисали, пытаясь понять, что же сказал им белый человек, их племена покоряли…

— Желание помочь ближнему своему похвально, — собравшись с мыслями, кивнул я. — И ваша собственная нужда мне понятна. Я отвечу на ваш вопрос, но, если не возражаете, начну издалека.

— Извольте, — выдохнув, согласился Нортон. Только в этот момент я понял, что этому человеку было, похоже, ничуть не легче, чем мне. Оно, наверное, и не удивительно. Все-таки он был морским офицером, а не профессиональным дипломатом. Это даже в некоторой степени придало уверенности.

— Мое имя в дословном переводе вам ни о чем не напоминает? — чуть оскалившись, поинтересовался я.

— Ночная Кобыла — это что-то из древних легенд… — задумавшись, произнес коммандер. — В этом я не силен. У нас, моряков, свои суеверия. Ну а Кошмарная Луна… Я полагал, что это нечто вроде почетного титула.

— Нет, это не так, — покачал я головой. — Владычицей кошмаров меня зовут не просто так. Я действительно имею власть над миром снов…

Я, честно говоря, сначала сомневался, стоит ли такое говорить. Но потом понял, что никакую тайну не раскрываю. О том, что я лазаю по чужим снам, знали многие. Другое дело, что с людьми я это на практике подтвердить не мог, так что им нужно было верить на слово. А британцы были не из тех, кто привык так делать. Поэтому я и постарался сделать привязку к их же собственным древним легендам.

— В это, честно говоря, верится с трудом, — расцепив пальцы, Нортон побарабанил ими по столу. — И как это связано с тем, что вам известно, как выглядит объект, находящийся, как я сейчас понимаю, в другом измерении?

— Сны… — сделал я движение крыльями, соответствовавшее пожатию плечами. Судя по реакции человека, он этот жест распознал правильно. — Иногда, очень-очень редко, мне удавалось попадать во сны существ, не принадлежащих нашему миру.

— Ночная Кобыла, приносящая кошмары, — задумчиво произнес коммандер. — Не наблюдай я вас своими глазами, ваше высочество, ни за что бы не поверил. Никогда не доверял древним легендам…

— Легенды здесь имеют свойство оживать, — снисходительным тоном заметил я. — И отмечу, что я, как правило, не насылала кошмары. Я, наоборот, появлялась там, где страх был силен, где требовалось мое вмешательство. Вероятно, именно так мне изредка и удавалось прорываться в сны существ вашего мира.

— И там вы видели Эйфелеву башню? — с некоторым разочарованием поинтересовался сэр Валентайн.

— Да, — кивнул ему. — Хозяин сна, если все правильно помню, должен был упасть почти с самого его верха. Он висел, держась только верхними конечностями, а кошмар в форме какого-то уродца по одному бил ему по пальцам. Бедолагу я вытащила. И уже потом обратила внимание на сооружение, возле вершины которого он находился. Его название прозвучало тогда же. Конструкция, что уж скрывать, меня впечатлила. Я облетела ее и сразу поняла, что вижу не фантазию спящего, а реальный объект. Ничего подобного в нашем мире, признаю, не было создано. Я даже подумывала начать строить что-то в этом роде.

— То есть ваше путешествие в Париж происходило не наяву? — уточнил британец.

— Париж? — не дал я себя поймать на знании топонимов.

— Это город, посреди которого возведена сия башня, — пояснил офицер.

— А, вот оно что, — кивнул я. — На город, честно говоря, внимания я тогда не обратила. Он был где-то внизу. И да, на ваш вопрос ответ утвердительный. А вы, как понимаю, родом из этого города или его окрестностей? Или это столица вашей державы?

Нет, конечно же, я знал, что «Лондон — ис зе кэпитал оф Грейт Бритн». Вот только Найтмер Мун об этом знать не могла. И надо было это показать.

— Нет, я не оттуда родом, — вздохнул сэр Валентайн. — Этот город является столицей, но не нашей державы, а соседней. Нашего младшего союзника. Но бывать мне там приходилось. И башню я видел воочию, поэтому очень заинтересовался, когда услышал это название здесь, — он, едва заметно скривившись, обвел взглядом свой кабинет, хотя явно имел в виду весь улей.

— Тут, к сожалению, я вас огорчила, — притворно вздохнул я. — Вы, вероятно, подумали, что, раз мне знакомо это название, я каким-то образом ранее попадала в этот город. Париж? Правильно? — дождавшись кивка, я продолжил. — И вы рассчитывали, что я подскажу, как вам самим вернуться либо туда, либо хотя бы в ваш мир. Но, к сожалению, как видите, в физическом плане я там не была. Только в астральном.

— Значит, вы попали в сон некоего француза… — мысль коммандера тем временем неожиданно начала развиваться дальше. — А еще в чьи сны вы попадали?

— Был какой-то черный и почти голый человек, за которым во сне гналась большая черно-рыжая полосатая кошка, — на ходу сочинил я подходящий кошмар. — Но там дело происходило в джунглях, так что ничего выдающегося я в нем не нашла.

Англичанин предсказуемо оказался не в восторге от того, что принцесса посетила сон какого-то индуса. Помнится, во времена, откуда приплыла к нам «Принсесс Ройял», Индия все еще была важнейшей британской колонией. И местных джентльмены совсем не жаловали. Но зато, подкинув Нортону некоторые детали, я подкрепил свою легенду о том, что якобы могу попадать во сны людей на Земле.

— А к конкретной особе в сон вы можете попасть? — спросил сэр Валентайн.

— В этом мире могу, — кивнул я. — И в ближайшее время собираюсь этим заняться. Надо получить информацию из первых уст. Не все же брать ее из газет. Они, бывает, врут. Даже «Таймс»…

Коммандер усмехнулся и слегка кивнул мне, признавая, что мой комментарий справедлив. Собственно, этим я отвечал на его представление с газетами, которое он устроил перед моим освобождением. Ведь Нортон явно готовился к этому. Газеты он принес с собой сразу, сложив их в папку, то есть отбирал специально. Ну а я давал ему понять, что, хоть и принял их содержимое к сведению, собирался его проверить. Ну и то, что его игру раскусил.

— Если вы отправитесь во сны ваших подданных, чтобы узнать что-либо, — неожиданно посоветовал он. — То я рекомендовал бы вам в первую очередь найти кого-то из сталлионгадского… — англичанин споткнулся на незнакомом слове. — Горисполкома. Полагаю, именно на этот населенный пункт в первую очередь будет направлен гнев нашей противницы.

— Вы так опасаетесь за чужой для вас город? — удивился я. — Или думаете, что мы сможем получить их помощь?

— Не напрямую, — чуть улыбнулся коммандер. — Но если они заставят императрицу потратить на них время и силы, они уже сыграют нам на руку.

— Звучит весьма цинично, — заключил я, сделав вид, что слегка корю собеседника. Хотя идея его была в целом правильной. Конечно, не хотелось, чтобы Дэйбрейкер устраивала разборки в городе. А то, боюсь, судя по ее характеру, она могла превратить Сталлионград в аналог его тезки, который стоит на реке Волге, образца конца сорок второго… — Что же касается вашего вопроса про сны, — вернулся я к более важной теме. — Полагаю, вы хотите попросить меня об услуге и отправить через меня весточку вашему адмиралу, — предположив, о чем мог подумать офицер, я тут же озвучил свою догадку. — Но тут вынуждена вас разочаровать. Я оказывалась во снах существ вашего мира очень не часто. После своего возвращения всего два раза. Да и до ссылки это происходило редко. И никогда я специально не старалась попасть в сон конкретного существа чужого мира. Все это дело случая. Хотя, — я усмехнулся. — Если вашему командующему будет сниться очень сильный кошмар… — сделал вид, что призадумался. — Например, из-за непонятной потери линейного корабля новейшего класса…

— У короля много… — вздохнул сэр Валентайн. — А Первый Лорд Черчилль по слухам отличается крепкими нервами. Сомневаюсь, что ему вообще снятся кошмары.

— Что же, — констатировал я. — Значит, нам придется сосредоточиться на этом мире. Хотя… — сделал вид, что задумался. — Я ведь специально это явление не исследовала и на данной способности не сосредотачивалась. Думаю, — сделал паузу. — Я могла бы вплотную ею заняться. Если вы хорошо попросите…

Человек на это только молча кивнул. Но явно принял к сведению.

— Итак, у вас есть еще вопросы по поводу моих познаний об Эйфелевой башне? — решил закончить с этой темой, поскольку нужные слава уже сказал.

— Нет, ваше высочество, — покачал головой Нортон. — Эта тема закрыта.

— Тогда, полагаю, мы можем обсудить и кое-что другое, — выдохнул я. Похоже, разговор на неприятную тему я смог пережить без потерь, даже в плюс смог выйти. — Как вы полагаете, сможете ли вы оказать поддержку в сражении с Дэйбрейкер, если оно состоится возле наших берегов?

— При наличии артиллерийского наводчика мы можем вести эффективный огонь с большого расстояния, — охотно пояснил англичанин. — При этом нам самим не обязательно видеть противника.

— Параболическая траектория полета снаряда, — кивнул я, вызвав заметное удивление у коммандера. Ну конечно, он-то ожидал, что местные острыми палками друг в друга тыкают, а тут я ему ввернул правильные термины. — Это нам знакомо. Но что вы можете противопоставить магии?

Где-то час после этого вопроса я расписывал Нортону, который даже стал записывать, возможности местного волшебства. При этом я делал упор именно на боевую составляющую, хотя и возможность магической диверсии упомянул. Намекал, что способный к телепортации противник, например, может перенестись посреди ночи в артиллерийский погреб и подорвать его содержимое. Что с кораблем при этом бывает, я в фильме «Перл Харбор» видел. Там линкору «Аризона» именно такое попадание прилетело.

Зачем вообще я это делал? Надо было дать понять англичанам, что «Принсесс Ройял» в нынешних условиях, при всей своей броне и больших пушках, довольно уязвима и не является такой уж ультимативной вундервафлей, какой они сами хотели ее выставить.

Причин для этого у меня было несколько. Нужно было и спесь с джентльменов немного сбить. Ну и просто заставить их побольше понервничать. Наверняка они против перевертышей уже какие-то меры приняли, раз уже некоторое время с ними контактировали. Так что я решил занять мозги их капитана и его помощников и другой задачкой, напрашивающееся решение которой было мне довольно выгодным.

Что делать экипажу линейного корабля, если его задумает атаковать небольшая, но быстрая летающая цель, обладающая при этом большим уроном? На линкорах времен Второй Мировой знали, что с этим делать. Они были оснащены многочисленными зенитками. И все равно авиация вытеснила большие артиллерийские корабли с морских просторов — Вторая Мировая стала их последней войной.

Вот только «Принцесса» прибыла сюда из тех времен, когда авиация еще не представляла кораблям такой угрозы. Ну, максимум, наверное, фрицы со своих цепеллинов могли что-то сбрасывать, но по ним, с учетом их размеров, наверное, можно было и из обычных пушек палить. Так что я в краске расписал в основном не тайные проникновения с подрывом погребов, а открытый бой с аликорном. За вероятного противника я, естественно, взял напарницу белой сластены. Ну и силушки ей, чего уж говорить, придал с запасом.

— Так что, как видите, — завершил я в итоге свою мысль. — В открытом бою с вероятным противником на небольших дистанциях боевая эффективность вашего корабля будет невелика.

— Если на борту не будет кого-то, кто сможет уравновесить силы в части этой вашей магии, — не особо смущаясь, заключил англичанин. — И, если наша противница — аликорн, то кто как не другая аликорн может повлиять на исход боя?

А вот это было уже интересно. Объединить лучшие качества магии и машинерии против напарницы Тии было бы неплохо. Вот только я сейчас особыми качествами не обладал. Тем не менее, такая постановка вопроса позволяла мне еще раз намекнуть джентльменам, что я им гораздо полезнее, чем Кризалис и ее оборотни. И Нортон даже сделал ответный намек…

— Готовность к взаимопомощи — это отличное качество, присущее только высоко цивилизованным расам, — польстил я англичанину. — Тем более, здесь, — я, скривившись так же, как это недавно делал сам сэр Валентайн, обвел взглядом помещение, — и я, и вы — чужаки.

Коммандер ничего на это не ответил, но понимающе усмехнулся.

— И я не случайно задавала вопрос о том, что мы планируем делать после победы над шальной императрицей, — вернулся я к первому вопросу. — Сотрудничество может идти не только в военной сфере.

— Это так, — кивнул британец. — Вот только, вы же сами понимаете, что наша «Принцесса» — боевой корабль, а не торговое корыто.

— Делиться не обязательно только товарами, — закинул удочку я. — Можно и знаниями. Могу я, например, узнать тип котлов, установленных на вашем крейсере? В моем понимании они намного совершеннее тех механизмов, что есть у нас.

— Водотрубные котлы типа Ярроу, — даже честно ответил коммандер. — Правда, боюсь, ваше высочество, это вам ничего не скажет, если вы не специалист.

— Специалистов я смогу найти, — усмехнулся я. — А за полученную информацию заплатить желтым звонким металлом. Поверх затребованной вами компенсации, которую мы стрясем с проигравшей стороны.

— Я не могу принимать такие решения в одиночку, — развел руками Нортон.

— Я и не тороплю, — кивнул я, внутренне ликуя. Человек явно заглотил приманку. — Посовещайтесь с капитаном. В любом случае, это дело мирного времени. А до того нам нужно будет как-то справиться с этой белой выскочкой.

— Тут у меня есть идея, — подумав, заявил сэр Валентайн. — Если она так сильна в открытом бою, то нам необходимо такого боя избегать.

— Согласна, — кивнул я. — Вот только так мы только затянем противостояние.

— Нет, мы можем подготовить засаду, — ухмыльнулся человек. — И я даже знаю, какая приманка нужна, чтобы привести нашу противницу туда, где мы подготовим ей ловушку.

— И что же это? — подозревая подвох, спросил я.

— Вы, ваше высочество! — слегка улыбнулся Нортон. — Судя по газетным статьям, она вас ненавидит.

— И вы что же, предлагаете мне явиться в столицу, дать себя заметить, а потом через полстраны вести ее в место засады? — я со скепсисом оценил его идею.

— Так делать не понадобится, если вы сделаете кое-что, что очень разозлит узурпаторшу, — заговорщицким тоном изрек сэр Валентайн. — При этом есть некое действие, которое однозначно укажет вашей противнице на то, что совершили его именно вы.

— Закат солнца, — догадался я. Тут не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, куда клонит англичанин.

— Именно так, — согласился мой бывший сородич. — Совершив его, вы бросите ей вызов и заставите разыскивать себя. И этим действием вы еще и покажете всем подданным, да что там — всему миру, что вы живы и готовы бороться за правое дело.

— Складно излагаете, — усмехнулся я.

— А что не так? — наигранно удивился Нортон. — Все будут только рады долгожданной ночи. Мало того, что из-за бесконечного дня у всех сбился режим жизни, так еще и поверхность суши нагревается все сильнее. Как думаете, как скоро начнется засуха, если не прекратить это безобразие? Думаю, все здравомыслящие силы прекрасно понимают перспективы. И вас поддержат.

В общем, теперь, похоже, настала очередь британца проявить свое умение убеждать. И, черт возьми, я все больше полагал, что его идея не была лишена смысла. Эта Дэйбрейкер ведь день зачем оставила — как наказание для поддержавших меня. Ну и если я это ее наказание отменю, то дам всем знать, что считаю его несправедливым. Да и прав был англичанин в том, что от Вечного Дня можно было огрести не меньше чем от Вечной Ночи. Эдак эта белая резкая императрица могла превратить Эквус в какой-нибудь Татуин или Арракис. Не надо нам такого!

Так что дал понять британцу, что подумаю над его идеей. На этом я и собрался покинуть его импровизированный кабинет.

— Вот еще что, ваше высочество, — внезапно окликнул меня Нортон. — Я собираюсь поднять вопрос об освобождении вашей бывшей соперницы — Луны. Подумайте над этим. Мне известно про ваши прошлые отношения. И я не призываю забыть вражду, — он усмехнулся. — Но против нового, более сильного врага, возможно, стоит объединиться. Даже приведу пример из нашей истории. Со страной, в столице которой построена Эйфелева башня, в старые времена у нас была война, названная Столетней. А сейчас мы с ними объединились против куда более опасного врага. Может быть, вам стоит сделать так же…

— Я подумаю, сэр Валентайн, — кивнул я и вышел из помещения.

Возвращаясь к себе, прихватил ждавшую у входа в английский сектор Миднайт. Вернее Иэрвиг. Вместе мы и зашли в хранилище трофеев королевы, где я сейчас и разглядывал Луну. Впрочем, решения я в итоге пока так и не принял. Потоптавшись рядом с коконом, вышел из помещения…

В мою комнату мы зашли вдвоем. Для следующего действия, которое я задумал, мне необходим был кто-то рядом. К сожалению, никого более походящего не нашлось. Только шпионка.

А собирался я отправиться наводить порядок в своем сонном царстве. И на случай, если там меня снова попытаются захомутать, нужен был кто-то бодрствующий, чтобы при необходимости разбудил меня. И, черт возьми, кроме разведчицы не было никого. Нет, еще, конечно, у меня был магический будильник. Но я не был уверен, что он нормально сработает.

Зачем я вообще лез во сны? Ну, во-первых, не хотелось идти по дорожке Сомбры, который, перестав спать, совсем кукухой поехал. Во-вторых, банально хотелось надрать пару астральных задниц за то, как они со мной поступили. В-третьих, как и говорил сэру Валентайну, я собирался проверить сведения, почерпнутые из газет.

Было и еще кое-что. И, кстати, я даже думал одолжить у британца какого-нибудь матросика на время, чтобы его посадить бдеть возле себя. Но от этой идеи все же отказался. Как-то это со стороны не очень смотрелось. Шпионка, хоть и проявила себя не с лучшей стороны, все еще была во мне заинтересована. По крайней мере, старалась это показать. Так что я не боялся, что она меня спящего подушкой удушит или как-то еще навредит. Хотя, конечно, ей бы предпочел любую другую «няньку». Ту же Кейденс, например. У нее даже опыт имелся.

Но приходилось использовать то, что имелось. Поэтому, объяснив лейтенанту задачу, я устроился в кровати и неожиданно легко погрузился в сон.

---

— Ваше императорское величество! — дверь кабинета приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова в гвардейском шлеме.

— Ну что там еще? — императрица Эквестрии подняла голову от документа, который перед этим читала, и смерила взглядом посмевшего отвлечь ее от дел глупца. — Я же приказывала меня не беспокоить! Что непонятно?! Совсем Лести вас испортила — элементарных приказов выполнить не можете!

Конечно, Дэйбрейкер понимала, что, скорее всего, никто не решился бы тревожить ее по какой-нибудь глупости. Благо, она уже показала подданным, что времена слабовольной Селестии и недалекой Найтмер прошли. К сожалению, разбалованные бестолковой напарницей пони очень медленно учились всему. Что можно говорить о каких-то работах, если некоторые до сих пор не могли запомнить ее новое титулование и обращались к ней «ваше высочество». Таким белая аликорн с огненной гривой велела назначать штрафы, хотя изначально хотела подвергать порке.

Заглянувший к ней гвардеец, правда, уже обращался к ней правильно. Это радовало. Все же в застойном болоте, в которое превратила страну глупая Лести, начало появляться какое-то движение. Но все равно стражник получил от императрицы словесный нагоняй. Дэйбрейкер просто нужно было выплеснуть на кого-то раздражение…

А его накопилось много. Очень много! Уже который день правительница не могла приступить к реализации своих многочисленных проектов, большинство из которых давным-давно напрашивалось. Их просто некому было поручить!

Конечно, императрица понимала, что после Лести и Найтмер ей достанется держава, погрязшая в целом ворохе проблем, но не предполагала, что все будет настолько плохо!

После ареста преступных министров, которые почти в полном составе присягнули сестре-узурпаторше, она никак не могла назначить новых. Столичные дворяне на проверку оказались ничуть не лучше уже арестованных чиновников. Они делились на ленивых бездельников и наглых мошенников. Ни тех, ни других Дэйбрейкер видеть рядом с собой не хотела. Их вообще поголовно надо было бросать в темницы, но там уже и так кончались свободные места. А ведь дворянство должно было быть опорой трона!

Поэтому, услышав о принце Блюбладе, который был брошен узурпаторшей в тюрьму за попытку вернуть законную повелительницу, она даже обрадовалась и приказала освободить, похоже, единственного достойного представителя аристократии.

Но этот идиот, когда она снизошла до него, заявил, что она своими действиями напоминает слона в посудной лавке, а лучшая и единственная правительница, за возвращение которой он боролся, — это Селестия! Такой наглости Дэйбрейкер стерпеть не могла. Ее, самую грациозную в Эквестрии, сравнили со слоном! А потом еще и глупую Лести выше поставили! Так что принц, не пробыв на свободе и суток, был упрятан обратно в темницу, где ему было самое место. Такие дураки ей точно не были нужны. Селестия — лучшая из правительниц! Ха!

Да даже у проклятой Найтмер, если постараться, можно было найти здравые идеи. Например, императрица оценила взаимодействие, которое наладила черная аликорн с печатными изданиями, и сама вовсю им пользовалась. Народ должен был знать правду. А доносить ее должны были газеты. Оказалось очень удобно.

А еще лучшая напарница Лести оценила меры, предпринятые узурпаторшей по отношению к древним врагам державы. Она уже проинспектировала тюрьмы Дискорда и Тирека. И если с видом заключения духа Хаоса, белая аликорн была полностью согласна, то с мерзким кентавром можно было бы поступить и жестче. Она вообще не понимала, почему Лести возилась с заключением его в Тартар — на смертную казнь Тирек себе давно заработал. Но что было взять с ее слабой напарницы?

Тем не менее, изменять приговор старому врагу она не стала. Пусть сидит.

Но в остальном действия узурпаторши вызывали у истинной правительницы лишь гнев. Эти ее заигрывания с плебсом, поднятия солнца на потеху публике! Неудивительно, что подданные за тот короткий промежуток времени, в который державой правили Найтмер и Кейденс, совсем от копыт отбились. Но ничего, скоро она восстановит образцовый порядок в стране!

Что делать с розовой аликорном, Дэйбрейкер пока не решила. Хотя и так было все понятно — очередная креатура Селестии оказалась подлой предательницей, не только не остановившей узурпацию власти, но и примкнувшей к гнусной сестре-изменнице! Ничего удивительного — Лести никогда не умела выбирать слуг.

Взять ту же Твайлайт Спаркл, которую мягкотелая напарница подготавливала для борьбы со злокозненной Найтмер Мун. Если бы это дело доверили Дэйбрейкер, она бы положилась на спокойную, компетентную пони с железными нервами и твердым характером. Но что же она увидела, когда лично пообщалась с избранницей Лести?

Слабохарактерная, не уверенная в себе, склонная к самокопанию и самобичеванию пони предстала перед императрицей. Да, она была начитанной, но при этом не была умной. Всю жизнь прожив в столице, она казалась не способной устроиться где-либо еще. И ничего удивительного не было в том, что эта особа с треском провалила свое задание, порушив план Лести.

Да, собственно, и план был, по мнению правительницы Эквестрии, так себе. Да, он выглядел в чем-то красивым и элегантным. Но при этом был излишне сложным. Можно было бы сделать все гораздо проще — самой выступить против мерзкой сестры.

Но это было чем-то невообразимым для мягкотелой Лести! Она слишком сильно зависела от сестры, которая, фактически, ничего, кроме проблем, никогда не приносила. За эту слабость Дэйбрейкер презирала свою напарницу, пожалуй, сильнее всего. Будь ее воля, она бы давно избавилась от этой проблемы. Но, как ни странно, именно Найтмер она была сейчас обязана полученной свободой действий. Именно черная аликорн, явившись перед Селестией, своей историей загнала недалекую напарницу в такой психологический кризис, что она в итоге самоустранилась, позволив, наконец, Дэйбрейкер занять подобающее ей место. Иногда Лести, конечно, просыпалась и пыталась учить ее жизни, но эти попытки огнегривая аликорн легко пресекала, напоминая напарнице о ее «утрате».

Только такая слабохарактерная дура как ее вторая половинка могла поверить в глупую историю Найтмер. Ведь было понятно, что, раз жива Найтмер, то где-то внутри нее скрыта и Луна, которую так хотела вернуть Лести.

И, несмотря на то, что именно Найтмер она была обязана освобождением, щадить соперницу Дэйбрейкер не собиралась. Селестия в свое время не решила эту проблему окончательно. И где она теперь? Повторять ошибок напарницы императрица не собиралась.

Да, ошибок. Их глупая Лести наделала изрядно. Пообщавшись с одной из них, белая аликорн поняла, что знания этой фиолетовой волшебницы ужасно фрагментарны. В каких-то областях она знала все до последней сноски, в других же была полным нулем. Причем, в областях важных, необходимых будущей правительнице.

Императрица от бестолковой напарницы успела получить информацию о том, что та планировала возвысить свою ученицу до аликорна. Но, благо, теперь этим дурным планам не суждено было сбыться. Твайлайт Спаркл была признана ни на что не годной и не стоящей внимания.

— Ну, что там у тебя? Докладывай! — вспомнив о мнущемся в дверях стражнике, рявкнула на него аликорн.

— Срочные новости, ваше императорское величество! — проблеяло это недоразумение, по ошибке названное гвардейцем. К сожалению, Селестия оставила ей только таких…

— И без тебя понятно, что с несрочными ты бы не решился меня беспокоить! — констатировала Дэйбрейкер. — Говори по делу!

— Ночная гвардия взбунтовалась! — выпалил стражник. — Говорят — принцесса не настоящая!

— Ну-ка, ну-ка! — Дэйбрейкер отбросила бумаги и встала из-за стола. — Где там эти перепончатокрылые предатели? У себя в казармах? Я сейчас им покажу, кто тут тварь дрожащая, а кто право имеет!

— Их там нет, ваше императорское величество! — дневной гвардеец сейчас в лучшем виде представлял собой образец дрожащей твари. Казалось, что еще чуть-чуть, и он грохнется в обморок.

Огнегривая аликорн только раздосадовано фыркнула, глядя на такое непотребство. Нет, бесспорно, в гневе она была особенно величественна. Но и гвардейцы должны были быть под стать своей императрице!

— И где же скучковались эти изменники? — поинтересовалась она, чуть сдерживая раздражение. — Может быть, они еще и сестру нашу настоящей, в противовес мне, объявили?

— Не могу знать, ваше императорское величество! — доложил стражник. — Они ведь в дозор все последнее время не ходили. Ну, с тех пор, как вы Долгий день объявили… — он замялся, подбирая слова. За это время Дэйбрейкер подошла к нерадивому гвардейцу вплотную, отчего, похоже, все найденные фразы он тут же забыл.

— Толку от тебя как от пятой ноги! — заключила аликорн. — Веди сюда лейтенанта!

К сожалению, Дневной гвардией сейчас тоже командовал не квалифицированный офицер, а заместитель помощника. Назначенный Селестией командир также оказался предателем. Ну, тут Дэйбрейкер не видела ничего нового. Это уже было некоей тенденцией. Где сейчас находился этот капитан Армор, было неизвестно. Но вот тот факт, что он являлся родным братом Твайлайт Спаркл, следовало запомнить. Доверия к этой волшебнице и так-то не было, а тут еще и такие родственные связи…

От лейтенанта, который, к счастью, оказался способен связно докладывать, императрица узнала, что казармы Ночной гвардии пусты. Причем, похоже, уже несколько часов как. Куда скрылись фестралы, никто не видел, ибо после воцарения истинной правительницы они замкнулись в себе. Осталась только записка от какого-то энсина, в которой заявлялось, что ночные пегасы не собираются больше подчиняться недостойной правительнице.

Как узнала Дэйбрейкер командующая Ночной гвардии, как и ее лейтенант, пропали вместе с Найтмер. Хотелось бы надеяться, что они все вместе сгинули под ударом Гармонии, но готовиться нужно было к худшему. Так что вполне могло быть, что Ночная гвардия отправилась к сестре-изменнице. Эх, надо было их сразу разоружить и посадить в темницы! Но изначально белая аликорн была подкуплена тем, что фестралы казались по сравнению с никуда не годными дневными гвардейцами весьма боеспособным подразделением.

— Объявить всех фестралов в розыск! — вынесла вердикт она. — Арестовывать всех, даже если они будут утверждать, что не относятся к Ночной гвардии! Любому, кто предоставит информацию о местонахождении ночных пегасов, обещаю вознаграждение в тысячу золотых! И лейтенант, — она посмотрела на исполняющего обязанности командира гвардии. — Потрудись в следующий раз присылать ко мне с докладом нормальных гвардейцев!

— Приказ понятен, ваше императорское величество! — отчеканил офицер. Императрица чуть улыбнулась. Все же есть еще среди ее слуг толковые пони.

— Тогда не смею задерживать! — фыркнула аликорн, показывая, что аудиенция закончена.

— Ваше императорское… — начал было гвардеец.

— Что еще? — недовольно посмотрев на него, поинтересовалась владычица Эквестрии.

— Тут ответ из Сталлионграда… — замявшись, произнес лейтенант.

— А, — кивнула Дэйбрейкер. — Полагаю, они выполнили наши справедливые требования.

— Я бы не сказал… — офицер начал так же запинаться и блеять, как до этого его подчиненный. — Я… Вот, принес вам… — он протянул императрице пакет. — Разрешите идти?

— Пшел прочь! — распорядилась она, и лейтенант уже через секунду покинул ее кабинет. При этом он ухитрился сделать это, пятясь.

Но, похоже, как минимум одной проблемой у нее должно было стать меньше. Хорошо, что эти сторонники мерзкой идеологии, которой недалекая Лести позволила прорасти в самом сердце державы, решили сдаться и принять справедливую кару! Настроение Дэйбрейкер даже чуть улучшилось.

Однако стоило ей прочесть первые строки письма, как на смену удовлетворению пришла ярость. Императрица поняла, что еще чуть-чуть, и она что-нибудь подожжет. И во всем была виновата эта мерзкая писулька, в которой ее законные требования были названы смешными, а саму ее назвали подругой Дискорда и сравнили ее гордый профиль со свиной мордой!

Теперь понятно было, почему этот лейтенант так старался убраться подальше. Он боялся ее гнева. Дурак не понимал, что он будет обращен на тех, кто этого действительно заслуживал!

Императрица, даже не став дочитывать мерзкое письмо, испепелила бумагу, а потом подошла к висевшей на стене карте Эквестрии, находя на ней Сталлионград. Раз они не понимают по-хорошему, настала пора объяснить изменникам, кто отныне правит этой страной!

Глава 31 (38)

На свой собственный основной уровень сна я не зашел спокойно как хозяин. Я ворвался туда подобно спецназу. Ну, хотелось бы верить, что получилось у меня так же ловко. А даже если и нет, я все равно был предельно собран и вооружен всем, что могло пригодиться.

Да что там, я, едва появившись во сне, наколдовал себе, помимо всего прочего, не меч или еще какую-нибудь ковырялку, не боевой молот, которым пугал местных в реальном мире, а заряженную и готовую к выстрелу тяжелую мортиру. Одну из тех, что в одном из первых снов, который я контролировал, обстреливала Кантерлот на глазах у Кейденс.

И я не просто так это творение герра Круппа воссоздал, а на случай, если бы на своем основном уровне сна вновь оказался в тюрьме. Тогда-то орудие и должно было выстрелить, развалив это когда-то тщательно укрепленное мною сооружение изнутри. Конечно, от такого и всем находящимся внутри несладко бы пришлось. Но я был готов, а кошмаров было ну вот совсем не жалко.

Из одной пушки мое вооружение не состояло. Я готовился применить и еще кое-что. Однако все мои приготовления оказались бесполезными. Ибо на серой поверхности луны меня встретили тишина и запустение.

Ни следа моих неверных прихвостней, никаких остатков тюрьмы, где долго сидела Луна, а потом чуть-чуть обитал я. Ничего. Складывалось впечатление, что это место целиком обновилось…

И, задумавшись, я понял, что своя логика в этом была. Резкое и неожиданное пробуждение, устроенное мне Фернаном, вполне походило на незапланированную перезагрузку сервера, когда операционная система уходила в панику и в ребут, обрубая все процессы и не сохраняя то, что не было заранее записано в долговременную память. Ведь, если подумать, тюрьма, созданная нами для Луны, сохранялась даже в мое отсутствие только благодаря Гансу и Груберу, чтоб их! А во время моего пробуждения здесь, наверное, нехило штормило. Вот они и не стали сохранять то, что уже не приносило им пользы. Либо их вообще вышвырнуло нафиг. В любом случае, от тюрьмы ничего не осталось.

Так или иначе, но сами астральные паразиты тоже решили не задерживаться у меня в гостях. И это было объяснимо. Их атака, удавшись один раз, не имела шансов сработать повторно. Кошмары прекрасно понимали, что, раз я вырвался, то снова застать себя врасплох уже не дам. И, конечно, в следующий раз нагряну во всеоружии и с одной единственной целью — отомстить.

При этом у них самих не оставалось практически ничего из того, что они могли бы мне противопоставить. Тюрьма, помогавшая им стабилизировать мой сон и дававшая изрядную долю власти над ним, была разрушена, а меня в реальном мире не сдерживал наполнитель кокона. Так что бегство этих псов было вполне объяснимым.

Конечно, можно было бы начать опасаться их возвращения. Но я, поразмыслив, отмел эту идею. Не за чем им было возвращаться. Эти собаки сутулые и так поимели со всего произошедшего максимум выгоды, отожравшись сначала на Луне, потом покусав меня. Никаких личных счетов у них ко мне не было. В отличие от меня. Я как раз пообщаться с ними на своих условиях бы не отказался! И паразиты это прекрасно понимали. Поэтому, вероятно, либо сбежали куда подальше, либо залегли на дно. Полученной энергии им, наверное, должно было хватить еще на долгое время…

Ясное дело, забывать я этим двоим их предательство не собирался. Но разборки можно было отложить на потом. Сейчас были дела поважнее.

— Фернан! — позвал я своего подручного, который, похоже, единственный из кошмаров, сохранил мне верность.

— Ваше высочество, — через непродолжительное время передо мной предстал привычный пегас в комбинезоне гонщика. Впрочем, тут же его внешность изменилась, и перед собой я увидел Луну, вооруженную ее глефой. Или как там эта ковырялка правильно называлась? Неважно…

— Думал ли ты когда-нибудь, что тебе придется принять образ той, кто в старые времена уничтожала твоих сородичей? — поинтересовался я, делая вид, что спокоен, доволен и уверен в себе.

— Это была славная игра, леди Найтмер, — вернув себе форму гонщика, произнес старший кошмар. — И вы мне отлично подыграли, изобразив испуг. Мои бывшие коллеги так ничего и не заподозрили.

— Подыграла? — скривился я. — Не надо подслащать пилюлю. Ты прекрасно почувствовал, что этот страх был настоящим. И, нанеся свой удар, прервав этот сон, ты ведь и сам неплохо подкрепился. Не так ли?

— А вы видели какой-либо другой выход из ситуации? — не особо смутился Фернан. — Если так, то я готов признать свою вину. Вот только в моем понимании эти идиоты могли бы затягивать ваш сон еще довольно долго. Поэтому я вмешался, как только почувствовал, что вашему пробуждению ничего больше не мешает в материальном плане.

— Ладно, скажу честно, твое вмешательство оказалось своевременным, — согласился я. — И действенным. Я понимаю, что ты применил свое умение, чтобы прервать сон, навеянный этими предателями. Однако, — серьезно посмотрел на него. — Мне было крайне неприятно получить этот удар. Да, он принес мне свободу, но при этом ты с помощью своего умения в момент удара получил немало энергии. Договоримся так, — подвел я итог. — Мы оба забываем подробности этой истории. Я про удар глефой, ты про то, что я тебе, возможно, что-то должна.

— Я и не собирался чего-либо с вас требовать, ваше высочество, — быстро пошел на попятную Фернан. — В отличие от этих молодых глупцов я умею смотреть вперед и видеть, с кем мне выгодно сотрудничать.

— Рада это слышать, — кивнул ему в ответ. — Кстати об этих двоих. Ты видел, куда они подевались?

— Они сбежали так далеко, как только могли, — ухмыльнулся астральный паразит. — Даже жаль, что вы не могли видеть овладевший ими страх. Наверное, большинство их жертв такого не испытывало! Я некоторое время следил за ними после того, как схлопнул ваш сон, — он приосанился. — Они так и не заподозрили меня. И даже едва не разругались между собой. В любом случае, к пони они вряд ли сунутся в ближайшее время. Но вы ведь хотите отомстить? Желаете, чтобы я вывел вас на них?

— Месть — это блюдо, подаваемое холодным, — процитировал я известную фразу, пришедшуюся к месту. — Достать их мы еще успеем. Сейчас есть дела поважнее. Лучше скажи мне вот что. Удалось ли тебе узнать еще что-то про сны тех существ, о которых я тебе говорила? Которые не от мира сего.

— Я наблюдал, — кивнул Фернан. — И должен сказать, что происходящие процессы мне весьма интересны. Находясь в этом материальном мире, они постепенно теряют связь и с миром снов оставленного ими измерения. Кто-то быстрее, кто-то медленнее. Правда, для всех этот процесс небыстрый, но он идет. Через несколько лет вы сможете полноценно управлять их снами, как вы сейчас это делаете с пони.

— Возможно ли как-то ускорить этот процесс? — заинтересовавшись, уточнил я. Конечно, это было бы полезно. Ведь, умей я проникать во сны людей, я бы с ними уже давно договорился без всякой Кризалис. Ну или нашел, как с ними попроще разобраться.

— Если способы и есть, то они мне неведомы, — вздохнул кошмар. — Прошу простить, ваше высочество, но я и сам впервые наблюдаю за подобным…

— А попасть в их мир снов ты больше не пробовал? — на всякий случай спросил у него. — Если они сейчас в таком пограничном состоянии, то не смогут ли выступить своеобразными переходниками?

— Идея интересная… — паразит явно задумался. — Однако опасная. По крайней мере, сейчас. Все же пока все эти существа только начинают отходить от своего мира снов. Вот когда они окажутся примерно на середине пути, тогда и можно будет попытаться.

— С такой динамикой это случится где-нибудь через год, — прикинул я. — Но все равно это лучше, чем ничего.

— Я пока не могу делать прогнозы, — заключил кошмар. — Но вот, что я еще хотел бы отметить, леди Найтмер, — сменил он тему. — Ваши подданные в последние дни стали меньше спать. Но при этом они чаще видят кошмары. Даже без особого вмешательства сущностей высшего порядка.

— Не все спокойно в мире материальном, — вздохнул я. — Если не принять мер, и ты, и твои сородичи вообще можете на голодном пайке оказаться.

— Если вы планируете принять какие-либо меры, то я готов оказать посильную помощь, — склонился Фернан. — На голодный паек мне совсем не хочется.

— С этой проблемой я постараюсь разобраться сама, — кивнул я. — Ты же продолжай наблюдать за существами не от мира сего. Пытайся попасть к ним в гости. Еще лучше будет, если проникнешь в их мир снов. Задача ясна?

— Да, ваше высочество, — подтвердил астральный паразит.

— Тогда пока свободен, — заключил я, после чего мой подручный исчез.

Ну что же, в целом пообщались мы успешно, хоть и не слишком долго. В ходе разговора я удостоверился в том, что это именно Фернан вытащил меня из западни. Но главное — я все же сумел частично восстановить свой авторитет, который наверняка пошатнулся из-за проявленной мною слабости. По крайней мере, кошмар достаточно легко согласился не претендовать на какие-либо награды, удовлетворившись тем, что уже и так получил. Ну конечно, он в момент удара тоже неслабо, наверное, отожрался!

В целом все же радовал тот факт, что самый полезный из трех моих подручных остался мне верным. Ну, наверное, и его верность, и его полезность можно было объяснить одним фактом — этот паразит просто был умным. В общем-то, он сразу выделялся на фоне Ганса и Грубера, которые представали эдакими гопниками от мира кошмаров.

А еще очень интересно было, что еще ему удастся накопать про сонное царство людей. Если бы через него удалось связаться с Землей, это был бы настоящий прорыв. Хотя, конечно, в такое пока верилось с трудом. Да и особой надобности, честно говоря, я пока не видел.

Оставив рассуждения на потом, сосредоточился на поиске. Сегодня я собирался всю ночь посвятить визитам. Вернее, все время сна, ибо ночь в царствование Дэйбрейкер стала продуктом дефицитным…

В связи с этим я был готов к тому, что не найду многих из тех, с кем бы желал поговорить. Ведь если раньше все спали примерно в одно время, за исключением каких-нибудь ночных дежурных, то сейчас, скорее всего, граждане Эквестрии дрыхли, что называется, кто во что горазд, напрочь посбивав режимы сна. Тут их обвинять было не в чем. Попробуй вовремя лечь спать, когда солнце круглые сутки висит в зените! Это вам даже не полярный день, когда светило, хоть и не заходит за горизонт, но хотя бы движется по небосводу.

К счастью, довольно быстро я нащупал сон одной примечательной личности, в гостях у которой уже бывал. Вождь зебр и кандидат в ханы, похоже, не потерял покой и сон из-за последних событий. Ну, мне же было лучше.

Вспомнив, какую сцену я застал в прошлый раз, приготовился держать морду кирпичом и отправился в гости.

Появился я опять в том же шатре среди ковров, подушек и прочих атрибутов богатого кочевника. Вот только, стоило мне появиться, как за спиной услышал гневную реплику кандидата в ханы:

— Наглая принцесса! Как ты посмела такое себе позволять?! — услышав голос Зогго, или как там его, я, честно говоря, малость офигел от такого приветствия. — Ничего! Сейчас я тебя накажу! Будешь знать, как нас данью обкладывать!

В первый момент я даже успел напрячься, подумав, что вождь заметил мое появление и сразу решил перейти к претензиям, которые у него, естественно, были. Поэтому повернулся на звук, готовясь напомнить полосатому, кто в этом мире хозяин. Однако делать этого не пришлось. Ибо обращался он, как выяснилось, вовсе не ко мне.

Что же, морда кирпичом мне действительно пригодилась, иначе бы я натурально заржал. А дело было в том, что кандидат в ханы, похоже, не забыл про то, что я, уходя в прошлый раз, заявил, что за использование во снах Селестии предъявлять ему не буду. Вот неуемный Зогго и использовал Тию, причем во всех смыслах.

Конкретно в данный момент у них, похоже, было что-то из пятидесяти оттенков черно-белого. И судя по репликам вождя, он мстил Дэйбрейкер за свой народ, которому теперь надо было либо отдавать все золото вплоть до колец из носа, либо идти воевать. Ну да, в реальности-то он и пикнуть бы, наверное, не посмел, если бы она к нему заявилась. Зато у себя во сне отрывался по полной программе. Вот только Зогго явно не видел напарницу Селестии воочию, поэтому использовал внешность самой принцессы солнца.

— Наглая и глупая принцесса! — продолжал тем временем наказывать белую сластену кандидат в ханы. При этом он действительно порол ее какой-то плеткой. Фантом белого аликорна вяло сопротивлялся, получая по тому месту, где были нарисованы солярные символы. Ну а вождь зебр явно сбрасывал здесь накопившиеся эмоции. Ну и совмещал приятное с полезным. — Как ты могла подумать, что мы на такое согласимся?! Твоя сестра была в сто раз умнее!

— Вот за похвалу спасибо, — подал я голос, поняв, что момент подходящий. — Я бы, может, даже сказала, что польщена. Если бы ты не с ней меня сравнивал, — кивком указал обернувшемуся полосатому на фантом Селестии. — Что? Все с принцессами балуешься?

— Госпожа ночи? Это ты? — я даже не понял, чего в его голосе было больше — удивления, испуга или радости.

— Не узнал? — я притворно удивился. — Вроде бы я не должна была внешне измениться.

— Но я думал, что… — он замялся. — Что с тобой покончено…

— Кто тебе сказал подобную глупость? — фыркнул я. — С аликорном, сам понимаешь, не так-то просто покончить. Тем более со мной. А ты, я смотрю, — кивнул на фантом Селестии. — Вовсю пользуешься моим разрешением…

— Ну, это я так, — замялся кандидат в ханы. — Злость вымещал…

Тут же Тия начала пропадать, видимо, повинуясь мысленной команде хозяина сна.

— Куда же ты ее убираешь? — усмехнулся я, вернув белую сластену на место. — Я же говорила, что не собираюсь как-то обижаться на использование ее образа. Больше скажу! Я бы даже с удовольствием к тебе присоединилась!

— Присоединилась? — вождь выпучил на меня глаза, но быстро отмер и осмотрел меня уже другим взглядом. Оценивающим.

— Об этом даже не мечтай! — окоротил его я. — У тебя, вон, сестра моя есть, на нее слюни и пускай! А я, когда говорила, что присоединилась бы, имела в виду, что и у меня иногда возникает желание ее выпороть! Что ее, что ее напарницу!

— А, понятно… — глубокомысленно изрек Зогго.

— Вот только почему она у тебя одета не по форме? — решив додавить хозяина сна, поинтересовался у него.

— Как это? — захлопал глазами тот.

— Я, как ни приду, ты тут с кобылками развлекаешься, — фыркнул я. — А самого главного правила до сих пор не знаешь! Могу поделиться. По-дружески. Хочешь?

— Да, хочу, — кивнул полосатый.

— Частично одетая кобылка гораздо привлекательнее, чем полностью раздетая! — выдал я, при этом создав на фантоме Селестии что-то типа корсета, чулок и еще какой-то сбруи, состоящей в основном из ремней, адаптировав все это под ее анатомию. Не то, чтобы я сам любил подобный жанр, но знаком с ним был. Тем более, у Селестии даже альтернативная сущность была популярна среди определенной части фанатов сериала. Вот ее и использовал. Всю сбрую, естественно, сделал черного цвета. — Вот видишь, — кивнул на получившийся результат. — Она даже на зебру теперь местами похожа. По расцветке, по крайней мере.

Повернувшись к кандидату в ханы, я понял, что, похоже, малость переборщил. Ну или создал ему новый фетиш…

— Эй, Зогго! — создав занавес между нами и фантомом Тии, я опустил его, скрывая от взгляда вождя то, на что тот засмотрелся. Этого, правда, не хватило. Пришлось его еще и по плечу похлопать. — Отомри! У нас тут, кроме шуток, еще и важные дела есть!

— Как же я теперь о важных делах думать буду, когда там… — он сглотнул слюнки. — Такое!

— Мне тебя в кобылку превратить, чтобы кровь к верхнему мозгу прилила? — покосившись на хозяина сна, невинно поинтересовался я. — Ты ведь знаешь, я могу.

— Не надо! — тот развернулся, подошел к горе подушек и плюхнулся на нее. — Сейчас я успокоюсь! — тут же рядом с вождем появилась его пыхалка, к которой он и присосался. И, что удивительно, сработало. — Итак, ты жива, госпожа ночи, — заключил он. — Я этому рад, ибо наш договор в этом случае остается в силе.

— Статуя уже была готова, — вздохнул я. — Если бы не все случившееся, ты бы уже сейчас возглавлял рейд, в котором отбил бы ее.

— Вот все случившееся меня и интересует, — заметил кандидат в ханы. — До нас тут доходили только непонятные слухи. Ну и гонец от твоей сестры прилетел с оскорбительным для нас требованием! Что вообще происходит в Эквестрии? Кто вообще у вас теперь правит? Ты или твоя сестра?

— А разницу между Селестией и Дэйбрейкер ты, как понимаю, не видишь, — заключил я.

Пришлось потратить минут двадцать и объяснить полосатому, чем одна белая принцесса отличалась от другой. Отдельно я отметил, что новая правительница скора на расправу и не любит дипломатию.

Потом пришлось потратить еще примерно столько же времени, чтобы объяснить вождю общую диспозицию. Естественно, я не стал ему говорить о том, что ныне проживаю в Улье и якшаюсь с перевертышами, также умолчал о людях. Зато упомянул о том, что собирается коалиция сил, желающих убрать с трона Эквестрии действующую по беспределу наглую белую принцессу.

И, похоже, Зогго даже и не подумал о том, что эту коалицию могу возглавлять не я.

— Она что, совсем ничего не понимает? — возмутился вождь. — Разве я могу принять ее ультиматум? Нет, не могу! Да у нас, наверное, и трети от того, что она потребовала не сыщется! Даже если бы я хотел выполнить ее условия, то не смог бы! А я еще и не хочу!

— Она, видишь ли, не оставляет тебе выбора, — кивнул я. — Выплата контрибуции для тебя не только невозможна. Куда хуже то, что это оскорбительно само по себе. По сравнению с тем, что предложила тебе я, это предложение выглядит издевательством.

— Значит, ей нужна война? — фыркнул кандидат в ханы. — Говоря это, я имею в виду настоящую войну, а не то, чем мы тут все это время занимались.

— А ей все равно, — заметил я. — У нее дурной мощи столько, что, захоти она, от тебя и от твоей орды даже мокрого места не останется.

— Я понимаю, к чему ты ведешь, — заявил хозяин сна. — Мне нужно поддержать тебя и, когда ты ее уберешь, наша общая проблема исчезнет сама собой. Не надо ходить вокруг да около. Я и так согласен!

Следующие часа полтора мы совещались, пытаясь придумать, как бы использовать зебр так, чтобы не подставить их под удар солнечной вундервафли. И, в общем, надумали не так много, как хотелось бы. Сошлись на том, что полосатым придется перейти на партизанскую тактику. То есть продолжать покусывать мягкое подбрюшье Эквестрии, но теперь делать это еще более малыми силами. А также снять лагерь, который являлся уж слишком очевидной целью для удара.

В общем Зогго предстояло примерить на себя роль эдакого Сидора Ковпака и совместить партизанщину и кочевничество. Единственное, я потребовал от него, как и раньше, избегать убийств и насилия. В целом, мозги у хозяина сна работали нормально, поэтому я надеялся, что ему это удастся. Тем самым, продолжая создавать напряженность в южном приграничье, он должен был отвлечь на это дело буйную императрицу и выиграть нам время.

Каких-либо особых плюшек я ему не обещал. Тем более, особого выбора у зебр и не было. Им и так после предъявленного ультиматума ничего другого не оставалось.

— Ну ладно, можно считать, что мы договорились, — заключил я, вставая со своей горки подушек. — Теперь я пойду, а ты можешь возвращаться к прерванному занятию, — с этими словами я убрал занавес, за которым вождя ждал фантом Тии.

— Да… — вздохнул тот, оглядывая ее. — А она точно по снам ходить не умеет? — вдруг заволновался кандидат в ханы.

— Не умеет, — обнадежил его я. — Можешь безобразничать, сколько влезет. Кроме меня к тебе другие принцессы сами не придут.

— Спасибо, успокоила, — кивнул Зогго, снова засматриваясь на продукт нашего совместного фантомного творчества. — И как я сам не додумался? Черное на белом отлично смотрится.

— Слишком увлекся экзотикой, — хмыкнул в ответ. — Вот и забыл о своих родных черно-белом и бело-черном.

— А белое на черном, кстати, будет еще лучше смотреться! — тут же зацепился за мою фразу этот извращенец.

— В кобылку превращу, — лениво напомнил ему я, когда понял, куда тот опять клонит. — А ей кое-что приделаю, — кивнул на фантом Тии.

— Не надо. Я все понял! — быстро осознал свою ошибку хозяин сна.

— Ну и молодец, — заключил я. — На этом я тебя покидаю.

Вернувшись на основной уровень сна, я выдохнул. Вот ведь извращенец полосатый! Уже и Селестии ему мало! Надо будет ему общий сон с Кризалис организовать. А то у кого-то явно переизбыток любви в организме!

Но все же визит к вождю был полезен. Причем нам обоим. Я немного ввел его в курс дел, да и план совместных действий мы кое-как согласовали. Ну, не то чтобы совместных. Но все же зебры клали свой камешек на мою чашу весов…

Теперь следовало поговорить еще с кем-то из Сталлионграда, ведь этот город Нортон также предлагал использовать для отвлечения внимания Дэйбрейкер. Тут, правда, все было не так просто, ибо, в отличие от зебринского стойбища, город был стационарным. И шальная императрица прекрасно знала, где он находился. А значит, надо было не перейти опасную черту, за которой напарница Тии решила бы просто сравнять его с землей…

Проблема заключалась в том, что я никого из городского правления не запомнил достаточно хорошо. Хотя, наверное, мне подошел бы любой.

В итоге я нашел сон второго секретаря горисполкома. Вроде бы, именно этот тип мне, когда я у них гостил, подсунул на подпись проект шахты, который я подмахнул, не посмотрев, что на этом месте располагалось священное место полосатых. Правда, обижаться на функционера я не собирался. Не думаю, что он это сделал из злого умысла. Скорее сталлиоградцам было просто наплевать на какие-то там верования диковатых соседей, вот они и не приняли их во внимание. И заметить противоречие должен был именно я. Но что уж теперь посыпать голову пеплом. Тем более, с зебрами в итоге кое-как удалось договориться.

В общем, посещение прошло примерно в том же ключе. Секретарь горкома был очень рад тому, что я объявился, и, с трудом сдерживаясь, жаловался на всю такую из себя антинародную Дэйбрейкер, с которой они уже и не знали, что делать.

Естественно, бросать вызов зарвавшейся императрице руководство города не хотело. Но и самоликвидироваться не желало. Поэтому они кормили столицу вежливыми письмами и старались всячески затягивать ожидание. Как я понял, именно в надежде на то, что вернусь я и поставлю белую нахалку на место.

Вести какие-либо военные действия они не планировали и очень надеялись, что до них не дойдет. Ибо чего-то серьезного противопоставить императрице Сталлионград не мог. Тут я был малость разочарован. Все же в тайне ожидал, что в закромах города-фабрики отыщется какой-нибудь техно-магический конструкт или что-то такое. Но город производил целиком мирные товары. Кое-что, правда, можно было считать продукцией двойного назначения. Например, тот же горький мед, про который функционеру и рассказал.

А еще выяснилось, что только в окрестностях Сталлионграда добывали какой-то минерал, из которого делали вещество, добавляемое в сплав, из которого отливали блокираторы магии. Соответственно, некоторые запасы этой пакости в городе имелись. И горисполком думал использовать ее в качестве крайней меры против потерявшей берега правительницы.

Я эту идею одобрил. А, чуть подумав, посоветовал соединить с горьким медом, чтобы получить взрывной эффект. Предложил поразмышлять, что будет с магом, если он попадет в облако взвеси этой дряни.

В общем, поговорили конструктивно. Ну, от сталлионградца я другого и не ожидал.

Конечно, в первую очередь я бы хотел поговорить с Кейденс. Очень хотелось узнать, как обстоят дела у нее, и рассказать о том, что случилось со мной. Хотелось верить, что хотя бы она сейчас пребывала на свободе. И я даже понимал, что надежды мои не беспочвенны. Во-первых, Сомбра ныне пребывал в состоянии консервы, отдыхая в уютном коконе. А во-вторых, он ведь не случайно в самый ответственный момент на сердце стал жаловаться. Вполне вероятно, что прихватило его не из-за собственной сердечной мышцы, а из-за разрыва связи с Кристальным Сердцем. И если моя догадка в этом была верна, то выдернуть магический бустер из-под ног короля могла только розовая аликорн.

Поэтому при наилучшем раскладе принцесса любви сейчас контролировала всю Кристальную империю. Хотя сколько там всей этой империи? Один город, да и тот, скорее всего, не в лучшем состоянии после гениального правления Сомбры. Тем не менее, Кейденс, которая последнее время была мне ценной союзницей, могла стать еще более полезной. Поэтому нужно было срочно установить с ней связь.

Но, к сожалению, сделать этого мне не удалось. Ну не спала сейчас моя подруга. Что я мог с этим поделать? Ничего…

До Шайнинга я тоже не достучался. Оставалось надеяться, что они вместе не спали по какой-то хорошей причине…

Честно говоря, в какой-то момент я начал подумывать о том, чтобы вломиться в сон одной шальной императрицы и устроить там красный террор. В конце концов, я ничего не терял. Напарница Селли знала, что я жив, иначе не объявляла бы меня изменником. А больше ничего я бы и не раскрыл, повеселившись в грезах этой беспредельщицы. Даже наоборот, можно было бы попытаться застать ее врасплох, может быть, что-то выведать…

Но, видимо, новая правительница Эквестрии была особой занятой и на сон время не тратила. То есть шла верной дорожкой вслед за королем Сомброй. Ну или мы просто были в противофазе. Но ее сна я тоже не нашел. Может быть, и к лучшему. К такой лезть следовало с четким планом. И, наверное, при поддержке Фернана…

Зато в моем распоряжении были грезы Луны и Сомбры. Благо, они сейчас находились в перманентном сне. Правда, сон этот был, если так можно выразиться, медикаментозным, так как обеспечивался снотворной добавкой в содержимом коконов. Бывший владыка Кристальной империи, наверное, сейчас отсыпался за всю предыдущую жизнь. Ну а принцесса ночи просто перекочевала из одной сонной тюрьмы в другую…

Сны-то их были мне, конечно, доступны. Вот только у меня пока не было хороших идей для их использования. Поэтому я решил пока не лезть к трофеям Кризалис. Вместо этого сосредоточился на поиске других знакомых, тех, чьи сны я уже посещал.

В результате нашел только сон пони, про которую уже после всего случившегося подзабыл, хотя до этого ее сны активно использовал. В целом, в качестве источника информации она была бы, наверное, неплоха, так как неплохо относилась ко мне, а еще имела родственницу среди министров. Поэтому, чуть-чуть, подумав, я вошел в обнаруженный сон.

---

Пустыня казалась бесконечной. А может быть, она такой и была. Сколько по ней идет, Октавия сказать не могла. Тут не было каких-либо ориентиров, от которых можно было бы вести отсчет. Ни оазиса, ни каких-либо строений или руин, ни хотя бы валуна или колючего степного кустарника. Время тоже будто бы остановилось. По крайней мере, солнце неподвижно висело в зените. Злое солнце, к которому она уже за прошедшее время начала привыкать…

Как ни странно, палящее светило пока не вызывало жажды, не было и смертельно жарко, хотя музыкальная пони прекрасно помнила что летом, если она выходила без шляпки, ей быстро напекало голову. Но ничего это не было. Мучило виолончелистку другое — от этого вездесущего солнца хотелось спрятаться, укрыться хоть в какой-нибудь тени. Но вокруг до самого горизонта тянулись лишь однообразные барханы. Сколько было впереди, а сколько осталось позади, Октавия сказать не могла, ибо уже давно сбилась со счета. Но конца и края этой пустыне не было видно…

Однако в следующий раз, бросив взгляд вперед, музыкальная пони заметила что-то. Она пока не могла издали понять, что именно увидела. Но любой объект, отличный от песчаного бархана, сейчас был ей интересен. Поэтому Октавия ускорила шаг и чуть повернула, направившись к тому, что привлекло ее внимание. Ей даже не было столь важно, что это. Главное, что в этой пустыне все же что-то нашлось. А еще, она это видела издали, объект был довольно высоким и отбрасывал тень!

Через некоторое время стало понятно, что перед собой виолончелистка видит остатки некогда величественной высокой статуи. Подойдя вплотную, она убедилась в этом окончательно. Из песков перед уставшей путницей торчали две ноги. Это явно были задние ноги статуи, когда-то изображавшей вставшую на дыбы пони. Вот только ныне над этими конечностями не было туловища…

Из чего была когда-то сделана статуя, Октавия понять не смогла. Возможно, из песчаника, который здесь, должно быть, являлся самым доступным материалом, а может быть, из гранита. Она в этом не разбиралась. Но, так или иначе, время не пощадило скульптуру…

Осмотрев остатки еще раз, виолончелистка заметила, что правая нога заканчивалась чуть выше колена, а левая доходила до середины бедра, на котором даже была видна часть метки судьбы. Очень знакомой, изображавшей солнце…

Так значит, это была статуя аликорна! Принцессы Селестии. Или нет? Нет, принцесса никогда не стала бы позировать на дыбах — в атакующей позе. Тогда эта скульптура ваялась с той, из-за кого от солнца стало хотеться спрятаться!

Октавия посмотрела на светило, все так же висевшее в зените. Может быть, оно все же сдвинулось? Отбрасывали же тень, хоть и небольшую, эти обломки статуи…

Кстати, присмотревшись, она заметила доказательство своей теории. Копыта были заметены песком, но высокие церемониальные накопытники — атрибут правительниц — были заметны. А еще под ногами из-под песка проглядывало что-то…

Подойдя вплотную, виолончелистка немного расчистила песок и увидела кусок каменной таблички. Похоже, это был верх целого пьедестала, сейчас целиком занесенного песком. Низ у таблички отсутствовал, но на оставшейся части был виден текст.

Октавия наклонилась, вчитываясь в еле различимые буквы.

— Дэйбрейкер я. Я выше всех царей! — разобрав текст, вслух зачитала она. — Взгляните на мои великие деянья, владыки всех времен, всех стран и всех морей!

Слова странным образом слились в строки, подчиненные рифме. Путница догадалась, что прочла часть стихотворения, продолжение которого, видимо, осталось на потерянной части таблички. Но вдруг Октавия поняла, что ее не интересовало, что же было там раньше. Она сама могла закончить этот стих!

— Кругом нет ничего… Глубокое молчанье… — оглядевшись, озвучила виолончелистка пришедшие на ум слова. — Пустыня мертвая… И злое солнце в небесах над ней...

Да, окончанье вышло грустным. А каким еще оно могло быть в таком месте? Музыкальная пони возмущенно фыркнула. Какие еще великие деянья могла совершить эта императрица, устроившая вечный день, а потом и все остальное? Такое возмущение, смешанное с чем-то другим, было несвойственно ей. Могла ли она вообще еще совсем недавно подумать, что будет испытывать по отношению к кому-либо столь негативные чувства? Подумав, Октавия заключила, что этой мало знакомой ей эмоцией было злорадство. Именно оно поднималось в душе, когда она видела этот памятник разбитым и покинутым. Вот только…

Она снова посмотрела на не пережившую испытание временем скульптуру. Время. Сколько же его прошло, если эта статуя, кажется, стоит тут тысячелетия? Ведь Дэйбрейкер появилась лишь несколько дней назад!

Октавия вздрогнула. Неужели таково их будущее? Неужели в сию пустыню превратится Эквестрия под палящими лучами неподвижного солнца? Неужели никто не прекратит творящееся безобразие, и самодурствующая императрица доведет все до такого финала?

Верить в это не хотелось…

Но как еще можно было объяснить древность этого памятника и окружающее его запустение?

Вздохнув, виолончелистка обошла остатки скульптуры и уселась в тени левой ноги. Но едва она прислонилась спиной к прохладному камню, поднялся ветер, который до этого, кажется, отсутствовал все то время, пока она шла по барханам. Он сдул песок с неприметного холмика возле соседней ноги, обнажив еще один кусок статуи — голову аликорна с отломанным рогом. Черты лица были сильно сглажены эрозией, но были очень похожи на те, что она видела на фотографии Дэйбрейкер, размещенной в статье, посвященной коронации императрицы.

— Из полустертых черт сквозит надменный пламень. Желанье заставлять весь мир себе служить, — вдруг раздался знакомый голос за спиной. — Ваятель опытный вложил в бездушный камень… — с удивлением Октавия поняла, что услышала стих в той же форме, что был и на табличке.

— Прекрасное созвучие! — высказалась она. — И хорошая рифма. Но… — только тут до нее дошло, что только что вокруг не было ни души. Но кто мог произнести эти слова? Кто знал их? И кто мог появиться в этой пустыне возле давно забытого памятника?!

— Кто здесь? — вздрогнув, она развернулась и поняла, почему голос казался ей знакомым. Он принадлежал Найтмер Мун… — Ваше высочество?! — сама не зная, вопросительно или утвердительно, произнесла виолончелистка.

Зато она знала, что произнесла титул собеседницы без страха. Хотя когда-то, при их первой встрече, она и чувствовала себя гораздо хуже. Но с тех пор прошло много времени, и черная аликорн успела показать себя с лучшей стороны и заслужить уважение. И если раньше музыкальная пони могла сравнивать ее только с Селестией, и сравнение это выходило не слишком однозначным, то недавно появилась и еще одна кандидатка для сравнения. Та, чья статуя сейчас находилась у принцессы за спиной.

— Давненько мы не встречались во снах, — кивком поприветствовав ее, произнесла, аликорн, осматривая горизонт. — Вижу, правление новой императрицы ты ощущаешь даже в собственных грезах…

Сны! Так вот, в чем было дело! Октавия огляделась еще раз. Значит, это был ее сон, а принцесса изволила почтить ее своим присутствием.

Что же, виолончелистка прекрасно понимала, почему ей снился кошмар с бесконечной пустыней и злым солнцем, от которого хотелось спрятаться. За это она должна была благодарить новую правительницу, чьи приказы помотали ей нервы настолько, что она, как выяснилось, даже во сне мучилась. Но неужели владычица кошмаров, почувствовав это, лично явилась, чтобы помочь ей? Выходило именно так. И такой поступок принцессы еще больше возвышал ее в глазах музыкальной пони.

Подумав, она заключила, что пустыня была создана ее сном. А вот статую и табличку с текстом, конечно же, воплотила аликорн. Ведь до ее появления сон был пустым и однообразным. Принцесса на что-то намекала. Но в первую очередь музыкальная пони должна была отметить то, как была подана информация. В стихах! Она и раньше уважала Найтмер Мун за ее таланты композитора. Но, как выяснилось, и поэзия не была чужда владычице кошмаров! Она не только создала это место, используя ее сон, но и написала соответствующие слова! Это было просто потрясающе! А еще Октавия подумала, что сейчас, узнав лишь несколько отрывков, не отказалась бы прочесть произведение целиком.

Но, вспоминая предыдущее поведение собеседницы, хозяйка сна предположила, что сейчас ее гостья откажется от авторства.

— Стихотворение, если что, не мое, — будто прочтя ее мысли, произнесла черная аликорн.

— Да, конечно, ваше высочество, — согласилась Октавия. Она не понимала, почему  принцесса стеснялась своих талантов. Но, как воспитанная пони, не собиралась оспаривать желание Найтмер Мун. Хотя подобная скромность в чем-то даже импонировала.

Но не это сейчас было главным. Аликорн явно неспроста повернула ее сон именно так.

Октавия вновь окинула взглядом безрадостный пейзаж. Пустыня и разбитая и давно забытая статуя Дэйбрейкер. Трактовки могли быть разными, но в основном сходились к нескольким основным фактам. Принцесса явно показывала, что ее противница будет разбита так же, как это случилось с ее статуей. Что все замыслы Дэйбрейкер обернутся пылью. И наверняка намекала на то, что будущее Эквестрии, если у власти останется эта императрица, будет безрадостным. Как эта пустыня под вечным солнцем…

— Я надеюсь, что поняла суть всей этой композиции, ваше высочество, — подумав, заключила Октавия. В конце концов, принцесса не потребовала от нее подробных расшифровок своих намеков. Видимо, полагала, что хозяйка сна и так все поймет. Что же, она поняла. И в целом была с гостьей ее сна даже согласна. — Надеюсь, что до такого никогда не дойдет. Но во многом, ваше высочество, я с вами солидарна. Ничего хорошего я от этой дихотомической напарницы принцессы Селестии уже не жду! На себе довелось испытать ее справедливость!

Последнее слово виолончелистка произнесла с сарказмом. И Найтмер это явно поняла. А еще хозяйка сна вдруг осознала, что говорит достаточно резко, но черная аликорн никак не отреагировала на это, поэтому музыкальная пони собралась продолжить. В конце концов, теперь было, кому выговориться! Вообще, похоже, ей именно это и требовалось. Поделиться с кем-то происходящей несправедливостью.

— Полагаю, ты уже познакомилась с прелестями нового правления, — тем временем тоже перешла на сарказм гостья ее сна. — Иначе откуда у такой спокойной и добропорядочной пони могло появиться столь сильное недовольство? — она внимательно осмотрела Октавию, словно проверяя, какие еще эмоции бушевали у нее на душе. — Рассказывай. Сразу исправить ситуацию не обещаю. Но чем смогу, помогу.

— Сначала арестовали тетю, — начала хозяйка сна. — Вы ее знаете. Она была министром культуры. Сначала у Селестии, потом у вас, ваше высочество. Хоть она сама и не стала музыкальной пони, зато позволяла развиваться другим. И разве она не справлялась?

— Меня все устраивало, — заметила Найтмер. — Я привыкла оценивать пони по степени их компетентности.

— А императрица одним махом отправила в отставку всех министров… — продолжила Октавия. — А потом и под арест! Разве это правильно — сажать в тюрьму за то, что она исполняла свои обязанности?

— Ключевое тут то, что она исполняла их при моем правлении, — пояснила черная аликорн. — Вот если бы она устроила заговор против меня, Дэйбрейкер бы это оценила…

— Дальше она приказала свернуть почти все бюджетные программы по министерству культуры! — с негодованием продолжила виолончелистка. — И еще статью выпустила, заявив, что все это — лишние траты, которые сейчас, в трудный период, государству ни к чему! — она выдохнула, стараясь успокоиться. — А что тогда не лишнее?

— Вот уж не думала, что она начнет чужие деньги считать… — хмыкнула принцесса. — Как видно, не всем дано быть меценатами… — Октавия не поняла последнее слово, но не стала переспрашивать. И так было понятно, что оно обозначало благотворителя, дававшего средства на культурные программы. — Но только ли из-за этого ты бродила по этой пустыне, желая спрятаться от солнца, которое у тебя явно ассоциировалось с новой правительницей?

— Нет… — вздохнула Октавия. — Дело в том, что вчера дневная гвардия пришла и ко мне. Теперь я тоже под арестом. Правда, под домашним…

— Вот это номер… — в этот раз гостья удивилась по-настоящему. — Неужели большая чистка у нее уже переросла в большой террор?

Виолончелистка не очень поняла, откуда принцесса взяла эти термины, но суть они, пусть частично, но отражали. Она не могла сказать, что гвардейцы ее терроризировали. Наоборот, они были вежливы. В основном, похоже, по тому, что сами понимали, что творят несправедливость. Вот только ослушаться приказа они явно боялись сильнее.

— И за что же тебя? — уточнила тем временем владычица кошмаров. — Хотя могу догадаться. За слишком тесные контакты с подлой узурпаторшей? То есть со мной.

— Именно так я и поняла, — кивнула хозяйка сна. — Я, видите ли, даже целую ночь в ваших покоях провела! А то, что мы тогда репетировали, императрицу не заинтересовало. А главное, задержали меня в столице. Так что дома я сижу одна. Если бы все происходило в Понивилле, то хотя бы можно было с Винил пообщаться. Хоть ее музыкальные предпочтения меня порой и ужасают, но все же коллега…

— Ну, музыкальное представление и я тебе могу устроить, — вдруг улыбнулась Найтмер Мун. — Поднять повыше упавшее настроение.

И не успела музыкальная пони осознать эти слова, как все вокруг начало меняться. Пара мгновений, и они уже стояли не среди песков, а на зеленой траве большого ровного поля. По краям его стояли трибуны, наполненные зрителями, а над полем строем пролетали пегасы. Причем они выстраивались не просто в прямые линии, а в разные затейливые фигуры. И даже в слова!

Но очень быстро все ее внимание привлекла музыка. И хоть основная роль в новой мелодии отводилась медным духовым, а не ее любимым струнно-смычковым, музыкальная пони все равно очень быстро оказалась поглощена мотивом.

Довольно быстрая, и вместе с тем торжественная мелодия очень подходила обстановке. Казалось, что это был своеобразный марш, только созданный специально для пролетавших сверху в своих сложных построениях пегасов.

И настолько он завораживал, что Октавии вдруг даже самой захотелось оказаться там, в небе, среди других летунов. Хотелось нестись по воздуху под эту музыку, в такт ей взмахивая крыльями…

Но виолончелистка силой воли заставила себя собраться. Она уже давно не маленькая, чтобы мечтать о полетах и парить во сне. Тем более, Найтмер Мун доверила ей свое новое сочинение. Или, быть может, далеко уже и не новое, а написанное сотни лет назад в лунной ссылке. Но прекрасно разбиравшаяся в музыке хозяйка сна понимала, что возраст композиции не так важен. Ей нужно было сейчас не только насладиться мелодией, но и запомнить ее, чтобы потом ее могли услышать другие! Хотя бы так она должна была отблагодарить принцессу за помощь и за доверие.

Анализом она и занялась, совершенно упустив из вида момент, когда аликорн, до этого стоявшая за ее спиной, исчезла.

---

Визит в сон Октавии оказался полезен, хотя я и не ожидал, что все произойдет именно так. Фактически, подтвердилось то, о чем говорил Фернан. Пони стали чаще видеть кошмары, причем без вмешательства астральных паразитов. Они, похоже, просто слишком много нервничали днем, ну или точнее во время бодрствования. Поэтому и во сне нервишки шалили.

Вот и виолончелистка не сказать, чтобы спала спокойным сном. До моего появления эта пустыня действительно была однообразной и бесконечной. И она бы такой оставалась до самого пробуждения музыкальной пони. При этом никакие кошмары от нее не питались, просто сама Октавия настолько задолбалась, что даже во сне не могла успокоиться.

Может быть, кто-то бы сказал, что мои действия в ее сне были только потерей времени, что я лишь зря тратил драгоценные минуты на глупый символизм. Но я с этим бы не согласился. Для начала, именно в этом сне я проверил множество своих сноходческих техник и убедился в их работоспособности. После всего случившегося это, конечно, надо было сделать сразу же, но с вождем зебр было не до того. Ну и явиться перед Октавией сразу и с порога заявить: «Рассказывай все как есть!» было бы гораздо хуже. Все-таки хозяйку сна вначале требовалось переключить с ее переживаний на что-то другое.

И для этого идеально подошло одно старое стихотворение, которое я частично воссоздал в грезах музыкальной пони. Да, конечно, тут у меня скрипачка по пустыне бродила, поэтому в первую очередь напрашивался вызов пепелаца с парнями, любящими цветовую дифференциацию штанов. Но Октавия бы точно не оценила и не поняла шутки. Все-таки для высококультурной леди надо было что-то из классики.

Вот я и припомнил стихотворение, даже, вроде, сонет. И, к своему удивлению, довольно легко смог перевести его на эквестрийский, сохранив рифму. Наверное, дело было в том, что я, собственно, уже оперировал переводом. А оригинал как раз был написан на английском. Так что, вероятно, я вернулся близко к изначальному тексту. Правда, заменил Озимандию, то есть Рамзеса Второго, на Дэйбрейкер.

И тут меня, однако, виолончелистка поразила. Она сама, причем не особо раздумывая, прочитав несколько строк, закончила стих, практически не отклонившись от оригинала! То ли тут какая-то магия сработала, аналогичная песенной, то ли я действительно хорошо передал атмосферу.

Ну а дальше я уже появился сам, не упустив возможности очернить свою белую соперницу. Но, как выяснилось, хозяйку сна особо и агитировать было не нужно. Она уже и так оказалась среди пострадавших от новой власти. Страдала, правда, не так чтобы уж совсем невыносимо. Но для чувствительной творческой души и этого было достаточно.

И, в общем, рассказ Октавии подтвердил все то, что я слышал от Нортона и видел в показанных им газетах. Дэйбрейкер, похоже, собиралась устроить в Эквестрии тридцать седьмой год. Ведь если даже за безобидной музыкальной пони пришли, то что было говорить про остальных…

Ничего хорошего в этом, конечно, не было. Потому что я не представлял ситуации, в которой пони бы решились восстать. Даже если бы шальная императрица продолжила свои репрессии, они вряд ли бы решились на что-то страшнее ворчания по углам.

Хотя черт его знает. Против меня, вот, заговоры устраивали. Но там у злоумышленников была надежда в виде возвращения Селестии. И именно этого они добивались. А сейчас у Эквестрии, казалось, не было альтернативной правительницы. Да, благодаря мне пони знали, что нынешняя жесткая начальница не взялась из ниоткуда, а являлась второй половинкой Селестии. Вот только, держу пари, никто не знал, как эти половинки обратно поменять местами, сделать так, чтобы добрая и привычная Селли оказалась снаружи, а четкая, но слишком резкая Дэйбрейкер снова была заархивирована где-то там, поглубже и подальше от власти…

Да что там спорить? Я и сам пока не представлял, как это сделать. Конечно, напрашивался вариант с повторным использованием сепаратора. Для этого требовалось заманить императрицу в засаду, а потом жахнуть по ней, разделяя ее и Тию.

Вот только, когда это происходило у нас с Луной, нас предварительно, если так можно выразиться, обработало Элементами. И черт его знает, сработал бы сепаратор без этого.

 А что в нынешних условиях могло случиться с Элементами и их хранительницами? Об этом я до сих пор не задумывался. Да и какой-либо информации, на основе которой можно было бы делать выводы, не было.

Хотя отсутствие новостей — это тоже своего рода новость. В оригинале появление хранительниц стало чуть ли не национальным праздником, они стали известными особами. И наверняка о них писали все газеты. А что у нас было здесь? Ничего. Уж Нортон наверняка бы мне в своей подборке подсунул хоть что-то о главной шестерке, если бы о них что-то было. Да и Октавия о них не упоминала.

Кстати, музыкальной пони я для поднятия настроения выдал новую композицию для изучения. Одно время я все гадал, что бы еще ей можно было выдать. Ну а тут вспомнил недавно виденную статью «Правды», где приводились слова, очень сильно напомнившие мне «Авиамарш». Да и ситуация выглядела сходно. Город фабрик отклонял наглые требования антинародной власти. Правда, автором ультиматума была Дэйбрейкер, а не лорд Керзон, но это особой важности не играло.

Зато я вспомнил об этом марше, который много раз слышал, в том числе и без слов. Вот такую версию я Октавии и поставил. Да еще и изобразил что-то типа советского воздушного парада тридцатых годов, только самолеты заменил пегасами. В общем, музыкальной пони хватило с запасом. Я покинул ее сон, будучи уверенным, что до самого пробуждения она будет заниматься любимым делом, а не бродить по пескам. Да и после того, как встанет с кровати, наверняка начнет адаптировать музыку уже в реальности, позабыв об аресте. Ну, если ей, конечно, ее музыкальные инструменты оставили. Но уж до такой степени, наверное, ее не должны были ограничивать.

Так что визит был вдвойне удачным, я и узнал, что хотел, и лояльной мне пони помог, сделав, надеюсь, еще более лояльной. Да даже и без этого было просто приятно ей помочь.

Но больше я ни к кому попасть не успел. Так как, начав новый поиск, почувствовал, что меня будят. Конечно же, это оказалась дежурившая возле меня шпионка. Я сначала, продрав глаза, хотел возмутиться, но потом подумал, что что-то случилось. Мало ли, вдруг, пока я здесь отсыпался, императрица нанесла ответный удар…

Но, как выяснилось, пробуждением я был обязан другой венценосной особе…

— Королева требует вас к себе, — вместо «С добрым утром» услышал я от Иэрвиг.

— А у нее харя не треснет требовать? — фыркнул я. — Я тут вообще-то не одна из ее прислужников!

— Хотите с ней это обсудить? — не смутилась перевертыш. — Ваше право. Вот только вы, по-моему, слегка не в форме для подобных разговоров.

Я в ответ на эту подколку только хмыкнул. Ничего, форму можно набрать. И тогда поговорить по-иному. Вместо продолжения разговора я приказал проводить меня к королеве. Да, во дворце я уже привык сам всех к себе вызывать, но и как в прошлой жизни приходилось порой ходить по кабинетам, еще не забыл. Так что отправился вслед за сопровождающей.

Пока шел, продолжал развивать мысль о судьбе носительниц элементов. О том, что они смогли получить свои звания, я знал из личного, так сказать, опыта. Но вот что было дальше? Кризалис, забрав трофеи, смоталась из замка, учуяв приближение Дэйбрейкер. Ну, или Селестии, как она наверняка изначально думала. А вот Шестерка наверняка осталась на месте. Они и в оригинале долго себя осматривали, ахали и вздыхали после того, как обрели Элементы. Здесь, скорее всего, все было так же.

Вот только потом по их души явилась Дэйбрейкер. Я даже попытался представить выражение лица Твайлайт, когда она сначала увидела кого-то, кто очень сильно походил на Селли, а потом поняла, что это не она. С учетом того, сколько хлопот мне доставила фиолетовая волшебница, можно было бы и позлорадствовать. Но, честно говоря, не хотелось. Зная нестабильную психику ученицы Селестии, можно было предсказывать для единорога не самые радужные перспективы, среди которых затяжная депрессия выглядела не самым худшим вариантом…

Но, возвращаясь к дальнейшей судьбе хранительниц, что я мог предполагать? Новоявленная правительница либо знала от Тии о ее плане, либо сама обо всем догадалась. Поэтому в целом она должна была быть Элементам и их носительницам благодарна за освобождение. Вот только как далеко простиралась эта ее благодарность?

Ведь, если подумать, среди подруг была, например, Рэрити, которая со мной взаимодействовала гораздо больше той же Октавии. А уж если скрипачку посадили, то уж модельершу вообще можно было объявить чуть ли не моей главной пособницей. Да и Флаттершай по этой же статье привлечь.

А еще была все та же пресловутая Твайлайт, которая уж точно не была рада появлению вместо Селестии какой-то ее непонятной напарницы. И, вспоминая, как фиолетовая волшебница мне дерзила, я понимал, что в таком же приступе она могла и императрице наговорить много чего. И если я спустил тогда все на тормозах, то Дэйбрейкер уж точно не стала бы этого делать. Так что ученица Тии могла ныне сидеть где-нибудь неподалеку от мотавшего свой новый пожизненный срок Блюблада…

Ну и, если еще подумать, контроль за Элементами был напарнице Селестии не менее необходим, чем мне. Все же в оригинале Найтмер повергли именно Элементами, освободив Луну. Скорее всего, так можно было бы сделать и с Дэйбрейкер. И уж точно она, зная об этом, должна была позаботиться о том, чтобы по ней не жахнули.

Значит, вероятнее всего, и Элементы, и их хранительницы отправились под замок. И, естественно, отдельно друг от друга. А значит, в следующем сеансе сна мне было бы неплохо найти кого-то из подруг и обстоятельно ее расспросить.

С такими мыслями я незаметно дошел до личной пещеры Кризалис. Конечно, надо было бы сказать «кабинета», но все помещения в Улье уж слишком слабо походили на привычные комнаты. Ладно хоть, двери были в основном нормальные, а не какие-нибудь мембраны из слизи, как в логове личинок в старом добром втором «Дьябло».

Иэрвиг, как и до этого, осталась снаружи, я же зашел к архижужелице. Дверь с ноги, правда, открывать не стал, но и особого почтения не поспешил выказывать. Тем более, что-то мне подсказывало, что разговор все равно будет неприятным.

— Итак, стоило оставить тебя одну, как ты, вместо того, чтобы помогать нам, начала строить козни у меня за спиной! — вместо приветствия предъявила мне претензию королева.

— Ты ничего не перепутала? — я, честно говоря, от такой наглости маленько прифигел. — Строить козни за спиной — твоя прерогатива. И именно ты все последнее время этим занималась. Кто хотел ко мне под видом Кейденс внедриться?

— А кто решил настроить против меня этих двуногих? — оскалилась в ответ Кризалис. — Или ты думала, что я не узнаю? Ха! Это мой Улей! Мне здесь все известно!

— Очень надо мне их настраивать! — парировал я. — Они и сами-то тебя едва терпят. Слишком нагло ты себя ведешь! Да и вообще, чего ты за них так цепляешься?

— А вот это уже не твое дело! — заявила архижужуелица. — И вообще! Это я, по-твоему, веду себя нагло? Посмотри на себя!

— Ты меня вызвала для того, чтобы мне лекции о благопристойном поведении читать? — хмыкнул я. — Уж поверь, не тебе это делать. И кстати! У нас, если ты забыла, есть куда более важные дела. А ты тут начинаешь какие-то терки-разборки. Вот избавимся от Дэйбрейкер, тогда и выясним отношения.

— Ты права, — эти слова собеседница сказала так, будто сплюнула. — Но не смей настраивать против меня моих союзников!

— Иначе что? Снова в кокон меня засадишь? — поинтересовался я. — А кто, когда императрица явится за тобой, будет твой круп оберегать от появления в нем новых отверстий, на сей раз не совместимых с жизнью?

— Не думай, что кроме тебя никого не найдется! — фыркнула королева.

— Ага, — кивнул ей в ответ. — Вот только твои жуки для аликорна уровня Селестии будут скорее комарами, а то и блохами. А кого ты еще привлечешь? Джентльмены предпочтут договориться с императрицей, если это вообще будет возможно. В конце концов, она себя позиционирует как справедливая правительница. А по справедливости ей их наградить нужно за то, что грифонов разгромили. А если поймут, что договориться не выйдет, люди раскочегарят топки «Принцессы» и через сутки будут возле другого берега моря. А ты останешься здесь разгребать дерьмо! — похоже, хозяйка улья даже немного растерялась от моего напора. Не то чтобы я заранее готовился так ее продавить. Просто выбесила она меня сейчас. Ведь вроде же договорились в прошлый раз. Но нет, снова ее понесло. Ну а теперь и меня в ответ. — Или ты думаешь, что Луна тебе будет лучшей помощницей?

— А даже если и думаю, то что ты можешь возразить? — все же вставила реплику королева.

— Ты в курсе, что Луна не участвовала ни в одном сражении? — поинтересовался я. — Она всегда меня выпускала разбираться. То есть теоретически-то она воевать умеет. Вот только толку от нее не будет. Думаешь, я не знаю ее настроений? Она пойдет к сестре с повинной! Там ее и укокошат. А следом перейдут к тебе! Или ты думаешь, что Сомбра окажет решающий вклад? Ты сама видела, как его Элементами покорежило!

— Хватит мне тут себя нахваливать! — фыркнула королева. — Я и так понимаю, что из всех возможных вариантов ты лучшая. Но это не значит, что я собираюсь все тебе спускать!

— Да было бы, что спускать, — усмехнулся я. — Вообще, ты сама говорила, что у нас времени в обрез! А сейчас мы словно две торговки на базаре ругаемся, а могли бы уже разрабатывать план!

— Благодаря мне у нас стало значительно больше времени! — самодовольно ухмыльнулась королева.

— И что же ты сделала? — поинтересовался у нее.

— Перенаправила гнев императрицы на тех, кого не жалко! — оскалилась архижужелица. — Мои подданные перехватили пегаса, который летел из Сталлионграда в Кантерлот. Особо даже стараться им не пришлось, — она презрительно фыркнула. — Дневная гвардия, бесполезные паркетные шаркуны.

— И что же было в письме? — уточнил, не став заострять внимания на судьбе гвардейца. В принципе, из разговора со вторым секретарем я и так знал, что сталлионградцы Дэйбрейкер кормили завтраками. Но было интересно услышать интерпретацию Кризалис.

— Можешь почитать сама, — королева вместо того, чтобы озвучить тезисы письма, протянула мне вскрытый конверт.

Как я и ожидал, ничего особого в сообщении не было. Горисполком, что называется, налил в текст столько воды, что смысл там терялся. Да и было там этого смысла с гулькин нос. Так что ничего критичного из-за того, что в столице не получили этой депеши, случиться не могло. Да и мы ничего конкретного не узнали.

Я уже хотел поинтересоваться, почему же хозяйка Улья это перехваченное письмо выставляла как свое достижение. Но в последний момент решил еще подумать.

Если она утверждала, что перенаправила гнев Дэйбрейкер в сторону, то что-то должно было вызвать более сильные эмоции у напарницы Тии…

— А какое письмо ты послала вместо этого? — спросил я, додумавшись до самого очевидного варианта. — Ты же подменила послание. Отправила что-то такое, что должно было вызвать гнев у шальной императрицы.

— На, почитай, — архижужелица, улыбаясь во все клыки, протянула мне свиток. — Продукт коллективного творчества моих подданных. Я даже не стала ничего исправлять. Аналогичное послание было отправлено в столицу ее императорскому величеству! — титул нашей соперницы она произнесла с явным сарказмом.

Прочитав письмо сталлионградцев, а точнее замаскированных чейнджлингов, эквестрийской владычице, я даже сразу не нашел, что сказать. Это что же?! Пока я там размышлял, как бы город от негативного воздействия Дэйбрейкер уберечь, эта дырявая сволочь его одним махом под удар подставила! И ведь, тварь, как все элегантно проделала! Если теперь напарница Тии сотрет Сталлионград с лица земли, а она, прочитав о себе такое, непременно захочет это сделать, то перевертыши в любом случае будут в плюсе! Как минимум, белая аликорн потеряет в своем карательном походе время. Как максимум, Эквестрия изрядно ослабнет, лишившись своего главного и чуть ли не единственного промышленного центра!

И ведь, черт возьми, мне даже предъявить Кризалис было нечего! Формально она действительно отводила угрозу от нас!

— Ну вот, я выиграла нам время, — ухмыльнулась королева. — Теперь твой ход. Представь же мне какое-нибудь предложение по нейтрализации твоей буйной сестры.

— Раз уж у нас тройной союз, то и планы обсуждать надо втроем, нет? — решил я потянуть время.

— Так это планы! — оскалилась хозяйка Улья. — Мы пока до них не дошли! Мы еще на стадии предложений. Да и, давай будем честными, мы не обязательно будем использовать этих лысых двуногих, значит, и знать им о наших планах не обязательно.

— Какая муха тебя укусила? — усмехнулся я, а через секунду пояснил, отвечая на недоуменный взгляд собеседницы. — С чего это ты решила быть честной?

— Не уходи от темы, — просто потребовала Кризалис. Похоже, ей уже и самой такой разговор надоел. И не мудрено! Ее-то жуки явно побаивались спорить с повелительницей. А тут я нарисовался. И, видимо, осознание того, что она вполне может меня обратно в кокон, следуя сиюминутному желанию, упрятать, но потом от этого будет только хуже, было хозяйке Улья очень неприятно.

— Наиболее очевидный вариант, — я все же перешел к делу. — Заманить эту Дэйбрейкер в засаду, по возможности лишить магии, а там и скрутить, — начал с общих слов.

— Легко сказать, сложно сделать! — нахмурилась королева. — У тебя что, нет подробного плана?

— А у меня было много времени на его разработку? — парировал я. — Если хочешь подробный план, прикажи позвать Нортона. Хоть полезность двуногих, как ты и говоришь, ограничена, конкретно этот умеет генерировать идеи. Втроем устроим мозговой штурм и что-нибудь придумаем!

— Я не привыкла так работать… — почему-то Кризалис даже растерялась. Похоже, она действительно все свои планы всегда продумывала одна, а потом только спускала готовые решения подчиненным.

— А придется… — констатировал я.

В итоге британец все-таки был вызван и вскоре явился. А дальше было совещание, во время которого сэр Валентайн, наверное, тридцать три раза проклял конкретно двух глупых кобыл в частности и всех четвероногих аборигенов в целом. Ибо коммандер неожиданно для себя оказался в роли некой буферной прослойки между мной и Кризалис.

Нет, джентльмен образцово держал лицо и за все время не позволил себе даже крепкого словца, хотя наверняка у англичан существовал какой-нибудь свой вариант боцманского загиба.

В свое оправдание я должен был бы сказать, что специально королеву не провоцировал. Просто наши мнения все время оказывались диаметрально противоположными. И если я еще готов был иногда идти навстречу, то хозяйку Улья приходилось прямо таки продавливать. Ну не привыкла она работать в команде равных себе! Это, кстати, чувствовалось и в оригинале, когда в завершающем сезоне ей довелось хулиганить в компании Тирека и Кози.

Но все же кое до чего мы дошли. Было принято решение о подготовке засады. Основным вариантом заманивания, как и было предложено, должен был стать я. А точнее мои попытки вращать светила. Я, конечно, предполагал, что при живой Дэйбрейкер, которой отошли все силы и способности Тии, мне не удастся сдвинуть дневное светило. Но всегда оставалась луна, в обращении с которой у меня в любом случае должно было быть преимущество перед императрицей. Так что я мог сотворить если не закат, то хотя бы затмение, что даже, пожалуй, было бы более символично…

Под это дело я даже выбил себе право на прогулки вне Улья. Его хозяйка поначалу была категорически против, но под коллективным давлением сдалась. Все-таки снаружи моя магия должна была восстановиться гораздо быстрее. Можно было бы, конечно, для этого и на луну слетать. Но тут была вероятность, что такой вояж не останется незамеченным Дэйбрейкер, а раньше времени привлекать к себе внимание я не хотел.

Кризалис, правда, сразу заявила, что действия по вращению светил проводить в своем Улье не даст. Но тут с ней никто спорить даже и не собирался. И так было понятно, что наводить врага на свою базу уж точно не стоит. Тем более, когда вокруг полно пустых мест, где можно подготовить все, что понадобится, не боясь при этом, что это кто-то увидит и рассекретит. Или то, что явившийся противник разнесет вдребезги то, что еще могло бы пригодиться…

Выбор места для засады был оставлен за королевой. Никто больше и не вызывался. А еще я предложил подумать над тем, чтобы все же как-то использовать плюсы Улья в его блокировке магии. Точнее даже не самого строения-города, а трона его хозяйки, который весь эффект и обеспечивал. Если бы удалось повторить часть функций на каком-нибудь более мобильном, а главное, неприметном артефакте, который можно было бы применить при появлении Дэйбрейкер, то это было бы хорошим подспорьем.

Сама архижужелица, однако, то ли не знала, как ее артефакт работает, то ли категорически отказывалась делиться информацией, кося при этом под дурочку. Так что в отсутствие других магов-экспериментаторов мною было предложено распаковать Сомбру.

Идея, конечно, нехорошо попахивала, ибо, что там произошло с мозгами недовластелина за время сна, не мог предсказать никто. А еще, если честно, мне вот совсем не нравилось, как король пялился на меня перед тем, как его оглушили. Хотя, опять же, можно было надеяться на то, что он все забыл. Или, попав под действие синдрома утенка, заново перевлюбится в кого-то другого, кого увидит перед собой при пробуждении. Подумав об этом, сделал себе заметку, что, если мы все же начнем его будить, то сделать это должна будет Кризалис. Так хоть пользу можно будет получить, если королева пустит в дело полученную любовь.

Еще я сообщил партнерам по коалиции о договоренности с зебрами. Перевертыш, правда, лишь презрительно фыркнула, явно не посчитав полосатых заслуживающими внимания. Ну а Нортон, похоже, просто принял к сведению. Для него это были просто очередные папуасы…

В общем, ни о каком доверии и согласии речь даже не шла, и только наличие общего могущественного врага скрепляло наш союз. Впрочем, даже сейчас ситуация не казалась такой уж безнадежной, так что унывать я не собирался.

---

Стихотворение, которое использовал ГГ, называется "Озимандия", автор — Перси Биши Шелли.
Если, как и Октавии, захотелось прочесть полностью, можно найти здесь:
http://eng-poetry.ru/Poem.php?PoemId=298&ysclid=ltyn163pm9137750126
Или загуглить)

Глава 32 (39)

Странно, что, находясь в Улье, я как-то не задумывался о том, как это строение выглядит снаружи. Но, чувствую, я все равно бы не додумался до чего-то близкого к реальности. Ведь как выглядит улей нормального человека? Это такой деревянный домик посреди пасеки, куда пчелки таскают мед. Ясное дело, жилище Кризалис не могло быть таким. И не только потому, что тут не водились ни трудолюбивые пчелки, ни мохнатые шмели.

Для перевертышей крайне остро стоял вопрос маскировки. И, как выяснилось, они не только сами умели перевоплощаться, но и базу свою замаскировали как положено. По крайней мере, на мой неопытный взгляд снаружи эта скала выглядела просто обычным останцем.

Оценить же все это я смог, когда все же выбрался наружу. Правда, перед этим у меня состоялось очередное словесное состязание с королевой. Ну, вот не желала она давать мне нормально восстановиться, и хоть ты ее тресни!

Я уж даже поклясться предложил, но архижужелица в ответ только расхохоталась и заявила, что, будь она на моем месте, то тоже бы поклялась. А потом кинула бы доверившихся ей идиотов. Этим она, наверное, хотела намекнуть, что я такой весь из себя не внушающий доверия, но вышло неудачно. Я отбрил ее, заявив о том, что она всех по себе судит. А присутствовавший при наших разборках Нортон промолчал. Британец вообще на наших советах часто отмалчивался. Наверное, потому, что был очень воспитанным…

Но на сей раз он промолчал довольно красноречиво. Не знаю, насколько хорошо Кризалис уже научилась различать человеческую мимику. Тут, если подумать, двуногие без перьев должны были казаться местным жителям эдакими бесчувственными отморозками или полными флегматиками, которым на все плевать с высоты мачт их крейсера.

Такой вывод я делал на основе бедности людской мимики в сравнении с теми же пони. Аборигены Эквестрии в этом смысле были очень выразительны. Они очень активно двигали ушами. У них менялся размер радужки. Да и в целом лица у пони были более эмоциональными. Люди же по большей части всего этого были лишены. Ну а коммандер, большую часть времени сидевший с вежливой полуулыбкой, вообще, наверное, мог какого-нибудь особо впечатлительного пони до истерики довести своим покерфейсом…

Но то ли он мне персонально свое красноречивое молчание адресовал, то ли я так хорошо протелепал. В общем, понял я, что королева сейчас крупно спалилась. Нет, и так было понятно, что англичане ей не доверяют. Недаром они аж целый станковый пулемет с собой приволокли. Но тут хозяйка улья высказалась почти что открытым текстом, и это, видимо, в понимании островитянина было показательно.

Должно быть, поэтому сэр Валентайн и встал на мою сторону, заявив, что, если королева не доверяет мне, то он может составить мне компанию на прогулке. Ну и, естественно, хозяйка может организовать сопровождающих в таком количестве, в каком пожелает.

В общем, Кризалис таки удалось уговорить. Или она дала нам себя уговорить. Так или иначе, но я вышел, если и не на свободу, то хотя бы под небо.

Вот, честно говоря, я не помнил, как регион назывался, где перевертыши базировались. Что-то типа Пустоземья. И, в целом, если название было таким, то оно себя оправдывало. Чем-то это все напоминало дальние подходы к Мордору из экранизации знаменитой трилогии Профессора.

— М-да, Девоншир в ноябре по сравнению с нашим текущим расположением кажется очень жизнерадостным местом… — вслух прокомментировал свои впечатления англичанин.

— Я чего-то такого и ожидала, — кивнул ему.

На этом разговор и заглох. Мы прогулялись вокруг Улья, сопровождаемые маленькой толпой перевертышей, среди которых, кстати, не было бывшей Миднайт, либо я ее не узнал, и несколькими матросами с винтовками. Причем люди особо удивленными или заинтересованными не выглядели. Ну, оно и не было удивительно, ведь это меня сюда в виде упакованного трофея притащили, а они все местные пейзажи по пути сюда уже видели.

— Вы же понимаете, что ваша сестра, как наш основной противник, требует особого внимания? — вдруг поинтересовался человек.

— Несомненно, — кратко отозвался я, гадая, чего это сэр Валентайн начал обсуждать уже, казалось бы, замусоленную тему.

— Вы ведь можете найти и ее сон, ваше высочество? — уточнил он. — Если, конечно, она вообще спит.

Нортон уже знал о моих предыдущих посещениях, я, собственно, ничего особо и не утаивал, ибо стратегической информации никакой не раскрывал. Наверное, британец все же где-то про себя продолжал тихо материть всю эту местную магию. Но, тем не менее, он уже добавил ее в свои планы и сейчас явно что-то собирался предложить.

— Я, честно говоря, и сама собиралась это сделать, — заявил, чтобы собеседник не думал, что это именно он подкинул мне идею. Справедливости ради, я действительно об этом уже задумывался.

— Присмотритесь к ней, — сморозил какую-то банальность Нортон. — Слушайте, смотрите, запоминайте. Даже говорите! Все может пойти нам на пользу, — продолжил он озвучивать прописные истины. — Ведь мы должны понимать, кто наша главная противница.

— Навещу ее, не сомневайтесь, — ухмыльнулся я. — Если будет возможность, устрою ей бурную ночку!

Вот чем мне импонировал сэр Валентайн, так это вежливостью. Кто-нибудь другой, скорее всего, заулыбался бы сказанному. Дескать, две принцессы будут ночью развлекаться, шалуньи такие. Или даже высказал бы эти мысли вслух. Англичанин же о таком, похоже, и не подумал. Вот что значит викторианское воспитание!

За разговором я как-то не проследил за процессом восстановления магии. Да и как я мог проследить, если для меня он проходил впервые? До этого-то я, хоть и уставал временами, но под ноль себя не выжимал. Так что не был уверен, что правильно интерпретировал ощущения. Нет, однозначно мне на свежем воздухе стало легче. А если бы отойти от Улья подальше, наверное, было бы еще лучше.

К сожалению, я не мог оценить, как быстро шло восстановление. Ну, не было у меня тут полоски маны, которая, постепенно заполняясь, показывала бы мне степень наполнения резерва. А еще я пока не мог понять, как повлияло на мои силы разделение с Луной.

Момент был тонким. Ведь в повседневной жизни я ничего такого сверхмощного практически и не использовал. Кроме, конечно, вращения светил. Но с этим я пока спешить не собирался. Еще не хватало себе какой-нибудь рецидив на рог схлопотать. Да и раньше времени давать о себе знать императрице я не собирался.

— Что это происходит с вашей прической, ваше высочество? — вдруг поинтересовался англичанин. — На ней будто рябь появилась. Как на море при слабом волнении.

— Это хороший знак, — обрадовался я, попутно удивляясь, что сам не почувствовал изменений. Хотя, наверное, они пока были таковы, что со стороны были виднее. — Грива постепенно становится эфирной. Значит, восстановление идет.

— Какое интересное внешнее проявление, — хмыкнул англичанин. — Это сделано специально как своеобразный индикатор вашего самочувствия?

— Нет, просто особенность нашей физиологии, — ответил собеседнику, а потом задумался. А не был ли он прав? Вот только аликорн всегда и сама могла оценить оставшиеся силы. Зато окружающие, например, при случае могли понять, что принцессе нужна магическая подпитка. Правда, если эти окружающие были врагами, то этот внешний фактор играл уже против крылато-рогатой пони. Так что все же с большей вероятностью это внешнее проявление не имело особого смысла. — Но в чем-то вы правы. По мере восстановления магии материальность гривы и хвоста будет уменьшаться, — все же добавил объяснение.

— И эта особенность присуща всем вашим сородичам? — спросил коммандер.

— Нет, даже другие аликорны не все ею обладают, — пояснил ему. — У моей союзницы Кейденс, например, грива обычная. Кстати, — я подумал, что надо бы дать британцам хотя бы словесный портрет принцессы любви, чтобы при случае не вышло какого-нибудь казуса. Конечно, розовая аликорн внешне казалась милой и безобидной, но англичане явно были не из тех, кто привык руководствоваться только внешними показателями. — Возможно, вам придется с нею взаимодействовать. У нее трехцветная фиолетово-бордово-желтая грива, а цвет шерстки розовый. Ну и еще у нее обычные зубы и глаза с круглыми зрачками. Если встретите такую, то это либо моя союзница, либо маскирующаяся под нее Кризалис.

— Названные вами цвета ее натуральные? — Нортон позволил себе чуть-чуть удивиться.

— Самые что ни на есть натуральные, — кивнул я.

Похоже, мысленно англичанин еще раз помянул дурных аборигенов с их странностями. И, собственно, его можно было понять. Из жителей Эквестрии он, помимо меня, видел только Луну. Ну и Сомбру еще можно было учесть. Но этих двоих коммандер наблюдал через стенку кокона, искажавшую цвет. Да и окрашены что принцесса ночи, что недовластелин были по человеческим меркам довольно стандартно. И темно-синий, и темно-серый явно казались просто черными. К тому же таким цветом обладал и я сам. Да и чейнджлинги другими цветами не выделялись.

Так что британцы, похоже, и не догадывались, какое у аборигенов существует цветовое разнообразие. И, скорее всего, будут немало удивлены, когда им доведется с этим самым разнообразием столкнуться. Подозреваю, что если кто-то из них без свидетелей пообщается с Кейденс, а потом расскажет остальным, то этого несчастного заподозрят в пьянстве или даже употреблении опиума. Ибо черную или белую кобылу представить можно, даже если она рогата и крылата. Но вот если она розовая, то это уже может оказаться перебором…

Тем не менее, комментировать раскраску принцессы любви Нортон не стал, вместо этого озвучив нейтральный факт.

— Что же, — заметил сэр Валентайн. — Значит, хотя бы цель нашей небольшой прогулки достигнута, так как динамика вашего восстановления явно положительная…

На этом как-то разговор и увял. А еще через четверть часа мы всей компанией вернулись внутрь. Новый совет пока не собирали, так что я отправился к себе и завалился в кровать. Не то чтобы я прямо с ног валился. Просто надо было работать, восстанавливая хоть какой-то контроль над ситуацией. А наиболее эффективно я это мог делать, находясь в мире грез.

Уже на подходе к комнате я заметил, что у меня опять зачесался рог. Похоже, коммандер уже строчил очередной отчет на крейсер. Работа искрового аппарата каждый раз вызывала у меня неприятные ощущения, но сообщать о них я не собирался. Незачем британцам было знать, что я могу отслеживать их сеансы связи…

К счастью, когда я устроился в кровати, передача прекратилась.

В последнее время начал приходить к мнению, что магия снов — это вообще самая сильная и полезная способность Найтмер-Луны. Ну, после умения летать, конечно же. Крылья у меня, наверное, навсегда останутся на первом месте среди подаренных этим телом плюшек.

Но, возвращаясь к управлению снами, я осознал, насколько это на самом деле могучий инструмент. И насколько мало раскрыты его возможности. А еще Луна очень мало пользовалась им в оригинале. Я бы даже сказал — преступно мало!

Да что уж там говорить! Даже я, человек, сроду никакой магией не владевший, уже давно на голову превзошел принцессу ночи в этом деле. Да, я не строил из себя рыцаря света и не гонял кошмары из снов подданных. Ну, так эти кошмары, по моему мнению, и не наносили ощутимого вреда этим самым подданным. Ведь за тысячу лет, пока Найтмер прозябала в ссылке, а Луна находилась в спячке, в мире снов царила полная анархия. Никто все эти годы кошмаров не истреблял и не прогонял из разумов спящих пони. И что же случилось?

Да ничего! Ровным счетом ничего! Эквестрийцы не сошли поголовно с ума от замучивших их во снах ужасов и не превратились в дерганых неврастеников от недосыпа. Все у них было нормально. Я бы даже сказал, что большинство из них этих самых кошмаров и не замечали.

Так что, на мой взгляд, проблема с астральными паразитами была по большей части надумана. Возможно, для того, чтобы создавалось впечатление, что Луна действительно занималась чем-то важным. В первую очередь у самой принцессы ночи.

Вспоминая мультсериал, я не припомнил так уж много моментов, когда темно-синяя аликорн действительно помогла кому-то справиться с серьезным врагом в грезах. Да, были эпизоды со всеми тремя искательницами меток. Но ничего сверхстрашного у них там не было. Обычные детские переживания, выливавшиеся в одиночные кошмары. Возможно, они бы даже и не повторялись на следующую ночь. То есть вмешательства Луны были довольно показушными…

Самая серьезная проблема как раз была у самой принцессы ночи, когда она разбиралась с Тантабасом. Пожалуй, единственная серьезная проблема, исходившая из мира снов. Но там темно-синяя аликорн страдала из-за собственной недальновидности.

В общем, использовала она магию снов очень однобоко и крайне неэффективно. Вообще, у меня сложилось впечатление, что эти способности были изначально заточены под другое. Под точечные воздействия.

То есть я применял их гораздо более правильно. Я общался через сон с теми, кто находился на другом конце континента, я добывал полезную информацию. Я мог, не проявляясь сам, влиять на чей-то сон, воздействуя на решения его хозяина. У меня был действительно умный помощник. Да, у принцессы ночи тоже имелся Тантабас, но использовала она его совершенно по-другому.

В общем, умственные способности Луны в очередной раз были подвергнуты мною сомнениям. Она, конечно, имея микроскоп, не забивала им гвозди, но явно не знала, что у него имеется, например, большее, чем стоящее по умолчанию, увеличение…

Возможно, тут играл роль тот факт, что я всю прошлую жизнь прожил в постиндустриальной, то есть информационной, эпохе. И, соответственно, хорошо понимал цену вовремя полученной информации. Поэтому ее добычей и занимался. Не имея возможности делать это в реальности, я вовсю использовал мир грез.

Например, сейчас я находился во сне Эпплджек, которая, как легко было догадаться, пинала здесь яблони. Правда, плоды с них не опадали, чем неимоверно раздражали фермершу. Но кошмаром этот сон я бы точно не назвал.

Заглянул я сюда потому, что решил разведать ситуацию вокруг носительниц Элементов. Яблочная пони, правда, попалась мне не первой. Но к Рэйнбоу я не пошел, эта оторва в части получения информации была наименее полезной. Грезы Флаттершай и Рэрити мне, к сожалению, не попались. Ну а к Пинки лезть я, честно говоря, не решился. Поэтому подвернувшийся после длительного поиска сон любительницы шляп и яблок пропускать не стал.

Проявившись в двух шагах от фермерши, я откашлялся, привлекая внимание.

— Ну и любите же вы подкрадываться, вашество! — чуть вздрогнув, Эпплджек посмотрела на меня, мигом узнав. Немного потупив, она сняла шляпу и изобразила что-то вроде приветствия, после чего вернула головной убор на место.

— А может, это ты просто не замечаешь, как я подхожу? — усмехнулся в ответ.

— Да не, — махнула передней ногой земная пони. — Я всегда слышу, когда кто-то подходит. Если недалеко от Вечнодикого леса жить, оно, это, само появляется, умение такое… — потом она снова задумалась и выдала. — Прошу простить, что я без должного вежества…

— Давай без лишних церемоний, — кивнул я.

— Это мы запросто, — обрадовалась собеседница. — Чем могу помочь?

— Было бы интересно услышать твою версию произошедших событий, — заметил я. — Для этого я и пришла к тебе в сон.

— Сон? — удивленно осмотрелась вокруг земная пони. — Ох, ты ж гнилое сено! Точно! — была бы она человеком, пожалуй, схватилась бы за голову, но для пони такой жест был затруднителен. — Я ж в городе! А у меня там редис не собран, кабачки не политы, помидоры не подвязаны, картошка не прополота! А яблони! Там же белый налив уже пора собирать!

— Что, не доверяешь родичам? — поинтересовался, глядя на метания огородницы. — Думаешь, не смогут без тебя обойтись? Полагаю, они и сами знают, с какой стороны за тяпку нужно браться.

— Да ясное дело, сдюжат они… — вздохнула Эпплджек. — Может, позовут кого из ближней родни. Да только мне-то как? Как же можно столько пропустить! И ладно б еще, дело было бы важное! Так нет же ж! Сижу тут как улитка на капусте — никакой пользы, вред один!

— Так чего же сидишь? — подтолкнул ее к более подробному рассказу. — И где?

— В Кантерлоте ентом, — фыркнула собеседница. — Где ж еще? Как притащила сюда эта белая зубастая, так и сижу! Под замком, понятное дело. И даже цельных двух гвардейцев выделили меня караулить. Да только чего меня сторожить-то? Я ж не тать какой! — она возмущенно топнула ногой. — Вот они попеременно теперь сидят перед дверью. Я этим лбам уж и так говорила, и эдак. А они все «Не положено!». Будто других слов не знают. А сами-то здоровые, больше Биг Мака, кажись. Мне б таких на ферму выделили, пахать да тяжести таскать, я б только рада была. А здесь от них толку никакого…

— Так, резюмируем, — прервал я бурное возмущение фермерши.

— Чегось? — осеклась земная пони.

— Подводим итог сказанному, — пояснил я. — Ты в столице, сидишь под арестом. Белая зубастая — это кто? Дэйбрейкер?

— Кажись, так ее называли, — кивнула Эпплджек. — Я честно скажу. Знать не знаю, кто это такая и откуда взялась. У нас вообще столько аликорнов появилось, что как-то даже не понятно, где все они раньше были, — тут она поняла, что говорит это как раз одной из новых принцесс. — Простите, вашество. Ну, говорю как есть…

— Прощаю, — кивнул ей. — А ты, что же, газеты не читаешь?

— Читаю иногда, — почесала в затылке хозяйка сна. — Бабуля «Фермерскую жизнь» выписывает. Там иногда полезные заметки бывают.

Я на это только вздохнул. Вот, где чистое незамутненное сознание! Она, похоже, даже не в курсе теории дихотомии аликорнов была, соответственно, и Дэйбрейкер с Тией не связала.

— Ладно, это пока оставим, — вздохнул я. — А как ты оказалась в моем замке?

Этот момент я в общей кутерьме как-то упустил. Вроде бы, Твайлайт была там только с Пинки и Рэйнбоу. Но потом подруги уже оказались в полном комплекте, поэтому и смогли раскрыть в себе элементы.

— Ну, так с этого все и началось! — заявила яблочная пони. — Я, значит, работала себе, никому не мешала. И тут появляется этот хмырь! Сам нечесаный, глаза красные, но в латах и с короной на башке. А с ним евойных солдат целая кумпания, те вообще все в броне, даже лиц не видать. Чего он там говорил, я не разобрала, но один меня магией схватил, а потом замелькало все! Где-то мы оказались, потом еще где-то. А там уже вы были, вашество. Я так поняла, этот хмырь вас и искал…

Ну а дальше она поведала мне то, что я и так знал. Хотя интересно было послушать, как выглядела наша с Сомброй битва со стороны. Правда, очень злая на тот момент Эпплджек была больше занята битьем морд подручных недовластелина, чем наблюдением за мной. Может быть, поэтому ей и показалось, что я смело сражался. По крайней мере, она так сказала, а лжи от этой особы я услышать не ждал, даже ради произведения впечатления на особу голубых кровей.

В общем, жизнь фермерши резко испортил прихвативший ее Сомбра. Что же, король сам вырыл себе яму, собрав вместе воплощения Элементов, которые в благодарность жахнули по нему главным калибром.

А вот дальше было интереснее, ибо продолжение я тогда пропустил, будучи подло вырубленным Кризалис и ее агентами.

Хотя с точки зрения Эпплджек произошло не так уж и много. Пока они приходили в себя, осматривали и ощупывали друг дружку, явилась Дэйбрейкер. Скорее всего, она сразу почувствовала падение барьера и не стала задерживаться, рванув сеять добро и причинять справедливость.

Первым делом она оприходовала Элементы, а их носительниц транспортировала в столицу, рассадив по разным помещениям и поставив охрану. Что же, это был напрашивающийся ход. Во-первых, эти пони явно могли быть опасными для нее все вместе, но порознь уже не казались столь проблемными. Во-вторых, с точки зрения императрицы они явно оказались в замке в момент битвы не случайно. Я бы и сам на ее месте так подумал! Ну, разве можно было предположить, что та же Эпплджек там вообще оказалась только из-за причудливой логики Сомбры?

Вот и белая зубастая, как ее назвала яблочная пони, не поверила, чем сильно позлила фермершу. Ну, конечно! В ее словах засомневались! Ее, Элемента Честности!

— А цацки эти, стало быть, она так и не вернула, — завершила рассказ аграрная пони. — Я, однако, с этой штукой сама себе удивляюсь. Вот никогда все эти блестяшки не любила, а эта… — она задумалась. — Она вот будто частью меня показалась, поэтому-то и обидно, что эта Дэйбрейкер ее отобрала, — добавила она.

— Ладно, разберусь с этой особой, вернем тебе украшение, — пообещал я.

В принципе, ничего плохого в том, чтобы раздать подругам Элементы обратно, я уже не видел. В замке они меня уже оценили, так что угрозы от Гармонии мне больше не должно было быть. Да и Рэрити бы по мне шмалять не стала. А сейчас я еще и с фермершей нормально поговорил. Да и Флаттершай забывать не стоило. Из всех подруг непримиримыми были только дурная Твайлайт и тупая Рэйнбоу, но, к счастью, Элементы работали только в полном комплекте. А если двое из шести будут резко против, а еще двое будут сомневаться, то и срабатывания не случится.

Поэтому я без всякой задней мысли пообещал огороднице вернуть блестяшку. И, похоже, она это почувствовала.

— Спасибо, вашество, — улыбнувшись, она изобразила что-то типа поклона. — Я вам верю. Вы и в прошлые разы слово свое держали.

Я в ответ тоже улыбнулся, распрощался и поспешил покинуть ее сон. Ибо лгать мне здесь тоже приходилось изрядно. Или не лгать, а умалчивать правду. Или давать кому-то строить ложные выводы на основе правдивых фактов. В общем, даже как-то чуть-чуть стыдно стало перед этой пони за то, что она меня за честность похвалила. Но в моей ситуации избегать лжи было невозможно…

Теперь, однако, нужно было кратно осмыслить то, что я узнал. Самым важным, конечно, был тот факт, что в этой части Дэйбрейкер подстраховалась. Она не только отделила носительниц от их Элементов, но и рассадила всю шестерку по разным местам. Признаться, я думал над тем, чтобы убедить подружек жахнуть по императрице. Да и, наверное, особо убеждать-то и не пришлось бы. Если уж прагматичная Эпплджек была так на нее рассержена, то что можно было ожидать от других?

Твайлайт была на напарницу Тии зла из-за того, что та не Тия. Рэрити явно не так спокойно переживала расставание со своим драгоценным ожерельем, остальные тоже наверняка не радовались тому, что вместо награды получили арест.

И если бы они были собраны в одном месте, то можно было бы, например, явиться телепортом, схватить подружек и свалить. Потом проделать то же самое с Элементами и раздать украшения хозяйкам. Ну а дальше оставалось только вывести их на ударную позицию…

Вот только Дэйбрейкер, похоже, и сама все это понимала, поэтому усложнила задачу тому, кто решит собрать  носительниц воедино. Наверняка она и еще что-нибудь для противодействия придумала, кто ее знает…

В общем, вариант с применением Элементов следовало пока если и не отбросить, как бесперспективный, то, по крайней мере, отложить в долгий ящик.

Все же переосмысливать ситуацию часто бывает полезно. Это я понял, когда, совершая поиск по снам, начал пролистывать в голове прошлый разговор с Нортоном. Стоило признать, что в тот момент я конкретно затупил. Вот думал, с чего бы это британец начал мне банальности говорить. А сейчас повторил его слова у себя в мозгу, и все встало на место!

Он ведь на что намекал? Да на то, что надо попытаться с Дэйбрейкер все же поговорить! Он ведь так и сказал, только в таком контексте, чтобы ни один из прихлебателей Кризалис, которые нас однозначно слушали, не услышал чего-то крамольного. Коммандер явно учел тот факт, что королева у себя дома и следит за каждым нашим шагом.

А еще он чуть ли не открытым текстом сказал, что нужно понять, кто наша главная противница! Уж не королеву ли он имел в виду?

Тут, конечно, стоило быть настороже. Англичане любили и, главное, хорошо умели загребать жар чужими руками. Да и усидеть на двух стульях им не составляло труда. Собственно, чем-то подобным сэр Валентайн все это время и занимался.

Другое дело, что я, в любом случае, был для экипажа «Принцессы» самым выгодным союзником, так как позиционировал себя чуть ли не как единственную возможность для их отправки домой.

С другой же стороны была королева, с которой сотрудничали просто потому, что она первая вышла на людей. Ну и Дэйбрейкер, понятное дело, за горизонтом маячила.

В общем, так или иначе, в разговоре с британцем я дико протупил, просто не поняв намека. Может быть, это было и хорошо. Пойми я его намек сразу, может, и сморозил что-то не то. А так я, получалось, хорошо сыграл, не выдав ни себя, ни англичанина.

А вот идея его все же была интересна. Я и так собирался сон императрицы отыскать, но вот проявляться в нем пока не собирался. Надо было сначала хотя бы посмотреть на нее, чтобы понять, что она из себя представляет.

Ну и еще у меня было одно срочное дело, которое не предполагало моего собственного проявления во сне напарницы Тии. Надо было что-то срочно делать со Сталлионградом. Точнее даже не с ним самим, а с заагренной на город императрицей.

Да, можно было сказать, что Кризалис действительно выигрывала нам время, переводя гнев напарницы Селли на сторонников народовластия. Но при длительном анализе ситуация уже не казалась столь однозначной. Ну а решение королевы с подменой письма мне не нравилось в любом случае.

Неоднозначность была вызвана тем, что никто из нас, да и, пожалуй, вообще никто, не знал в точности характер Дэйбрейкер. В данном случае меня напрягал момент, что, уничтожая непокорный город, она может войти в раж и в дальнейшем продолжить действовать именно такими, совсем уж драконовскими мерами. А от этого хорошо не будет никому, даже ей самой, хотя уж о ком я беспокоился в последнюю очередь, так это о шальной императрице.

Так или иначе, но сон ее все же был найден. К счастью, Дэйбрейкер не повторяла ошибок Сомбры и все же периодически спала. Ну а я собирался этим воспользоваться, благо, кое-какой план уже был заготовлен.

Давненько я не просачивался в чей-то сон столь аккуратно. Можно сказать, я прокрался к ней на цыпочках, при этом постоянно замирая и задерживая дыхание, проверяя, что хозяйка сна меня не заметила. И опасения мои были не беспочвенными. Ведь у меня самого, например, была сигнализация, оставшаяся еще от Найтмер, оравшая пожарной сиреной, когда в мой сон кто-то без спросу проникал. Поэтому я полагал, что и у противницы могло быть что-то подобное.

Но, к счастью, опасения оказались излишними. Дэйбрейкер не обратила на мое появление внимания. Она продолжала заниматься тем, чем занималась до моего визита. Императрица работала…

Да, она, черт возьми, сидела за письменным столом, довольно знакомым, кстати, тем самым, которым не так давно пользовался я сам, и изучала документы. При этом пачка прочитанных ею, когда белая аликорн клала туда очередной лист, не увеличивалась. Один документ снизу просто перемещался в нижнюю часть куда более толстой пачки бумаг, которые еще только надо было изучить. То есть работа напарницы Тии была до ужаса рутинной, монотонной и в перспективе бесконечной…

Я даже беззвучно хмыкнул, глядя на это. Яблочко от яблони, как говорится, не далеко падает. И это я не имел в виду недавно посещенную Эпплджек. Просто вторая половинка Тии, похоже, повторяла ту же самую ошибку, что и белая сладкоежка. Пыталась объять необъятное, то есть замкнуть весь документооборот на себя.

Пусть это и происходило во сне, но у меня появилось подозрение, что грезы были продолжением реальности, и моя противница вырубилась, сидя за столом. Мой секретариат она наверняка разогнала. В этом я почти не сомневался. Если уж она правительство не пожалела, то что уж говорить о рядовых бюрократах. И, кстати, отсутствие нормального кабинета министров ведь ей еще более усложнило задачу. На какой-то миг даже стало жаль Дэйбрейкер, но только на миг. Сама себе, дура, устроила головную боль, сама же теперь и расхлебывала. Так что все было справедливо…

А еще я воспользовался моментом, чтобы, наконец, как следует рассмотреть свою противницу. А то до этого только на фотографиях ее и видел. Уже заметил, что в своих снах пони, как правило, выглядели так же, как и в реальной жизни, поэтому не боялся увидеть обманку. Ну что же, стоило признать, что свой шарм у Дэйбрейкер был. Если размером и цветом шерстки она от Селестии не отличалась, то дальше шли различия. Грива, напоминавшая всполох пламени, на белом фоне отлично смотрелась. Да и выглядело это гораздо более грозно, чем у Селестии.

А еще напарница белой сладкоежки носила доспехи. Правда, такие же парадные, как и Найтмер. То есть, они скорее обозначали статус хозяйки сна, чем реально защищали от возможных ранений. По крайней мере, множество жизненно важных мест не было защищено никак. Например, шея и живот. Да и головной убор, совмещавший в себе шлем и корону, явно был вещью статусной, а не боевой. В схватке вражеский клинок вместо того, чтобы соскользнуть со шлема, застревал бы во всех этих зубцах, передавая всю силу удара в голову или в ту же шею. По той же причине викинги, которых всегда рисовали в рогатых шлемах, никогда, на самом деле, в бою такие не носили.

Еще стоило отметить, что Дэйбрейкер, будучи с Селестией одного размера, казалась какой-то более подтянутой. Я, конечно, Тию видел совсем не долго, но сравнить мог. И, сравнивая, понимал, что отнюдь не зря принцессе солнца ее любовь к сладкому все время припоминал. Каким бы чудовищным не был метаболизм аликорна, некоторую пышность за прошедшие мирные века Селли приобрела. Чего нельзя было сказать о Дэйбрейкер. У той явно никаких лишних килограммов не наблюдалось.

Общее впечатление портили только глаза. Нет, против вертикальных щелевидных зрачков я ничего не имел, благо, и сам был владельцем подобных. Но вот темно-коричневый белок глаз выглядел довольно мерзко. Да и белком его назвать было нельзя. В общем, на фоне белой шерстки на лице ее глаза смотрелись как две лужицы кофе, в которых плавали ярко-желтые радужки. То еще зрелище, однако…

Я даже, призадумавшись, так и не смог предположить, из-за чего у напарницы Тии глаза стали такими. Был ли это только внешний эффект, делавший образ Дэйбрейкер более пугающим, или ее органы зрения имели какие-то бонусы от этого эффекта? Этого я не знал…

Да и, честно говоря, эти моменты для меня сейчас были вторичными. Пришел я сюда с конкретной целью. Нужно было спасать Сталлионград.

Да, можно было бы сказать, что я, в некотором смысле, стрелял себе в ногу, отводя удар от города фабрик. Если я его выводил из-под удара, то закономерно вновь мог стать главной и, что самое плохое, первичной целью. А уже это было не выгодно ни мне, ни моим так называемым союзникам…

Но, помимо всего прочего, не мог я допустить, чтобы эта резкая и скорая на расправу особа целый город с землей сравняла! Во-первых, для всей страны в целом это был бы не шаг, а прямо-таки прыжок назад, в магическое средневековье. Во-вторых, я даже не был уверен, что ей понадобится действительно много времени. Были тут и в-третьих, и в-четвертых. Да и просто банальную человечность никто не отменял. Ну не готов я был прикрывать свой круп, подставляя целый, черт возьми, город!

Помимо всего прочего, еще хотел понаблюдать за хозяйкой сна в естественной обстановке. Пока я знал о ней только по чужим словам и делал выводы на основе известных мне действий. И выводы, надо сказать, были ну вот очень неоднозначными. Но все же Дэйбрейкер не выглядела безумной и руководствовалась своей логикой. Правда, пока эта ее логика явно утверждала, что младшая сестра, в какой бы ипостаси та не пребывала, была помехой и подлежала уничтожению.

С этим я, конечно, не был согласен, поэтому собирался выяснить, возможно ли вообще повлиять на мнение напарницы Тии о себе. Конечно, могло статься и так, что в ее мозгу этот факт был прописан как некая константа. Но нужно было это аккуратненько проверить.

Поэтому я и начал, еще раз убедившись, что остался незамеченным, действовать.

Я не стал сам проявляться во сне. Вместо этого создал сущую мелочь. Небольшой сквозняк. Правда, была одна тонкость — источник его находился в центре монолитной стены, находившейся справа от хозяйки сна.

Дэйбрейкер, как и все крылатые, похоже, прекрасно чувствовала воздушные потоки. И ветерок, возникший в закрытом помещении, ее насторожил. Белая аликорн подняла голову от очередного бесполезного листа бумаги и посмотрела в стену. Именно этого я от нее и ожидал, поэтому предварительно создал некоторые незначительные улики, за которые, как я надеялся, внимательный взгляд огнегривой правительницы должен был зацепиться. Где-то щель между деревянными панелями, покрывавшими низ стены, была чуть шире, чем положено. Где-то краешки этих же панелей имели небольшие сколы. Где-то край обоев отклеился на пару миллиметров. И все эти зацепки я оставил там же, где создал сквознячок.

И Дэйбрейкер, надо сказать, не сплоховала. Мозги у нее явно работали, потому что императрица заинтересовалась.

— С каких это пор в кабинет Лести ведут тайные ходы? — чуть слышно пробормотала она. — Не должно было быть ничего такого. Или она от меня и это скрывала? Мерзавка!

Встав, хозяйка сна подошла к стене и изучила ее более внимательно. Ну и, конечно, тщательно замаскированную дверь в тайный ход она нашла. А потом смогла и открыть ее. Одинокий держатель для факела до этого мог показаться просто случайно оставленным здесь. Но насторожившаяся напарница Тии явно сообразила, что в этом кабинете никогда факелами не пользовались, а значит, и держатель тут явно не для этого.

В общем, в тайный ход она проникла. Ну а дальше Дэйбрейкер проявила вполне себе обычное любопытство. Глаза ее, похоже, отлично видели в темноте, так что проблем у нее не было.

Ну а я этому был только рад, ибо все шло по плану. Некоторое время императрица бродила по системе секретных ходов, которую я для нее заботливо создал. Но до поры хозяйка сна просто изучала ее и, возможно, прикидывала, как лучше найденные переходы использовать. Но в какой-то момент я привлек ее внимание едва слышимыми из-за стены голосами.

— Лицо этой дуры, когда она читала письмо, надо было видеть! — пробасил первый голос. Услышав эту реплику, Дэйбрейкер встала как вкопанная.

— Ты следил из тайного хода, через смотровую щель? — поинтересовался кто-то более высоким голосом.

Императрица, навострив уши, мигом определила, откуда идут звуки, и, посмотрев в ту сторону, к своему удивлению, увидела на стене смотровую щель для тайного подглядывания. Про такую же говорил неведомый голос из-за стены. Приникнув к ней, правительница, правда, ничего конкретного не увидела. Уж об этом я позаботился. В комнате за стеной разговаривали двое, вот только узнать их было невозможно. Плащи скрывали фигуры, а головы были укрыты капюшонами.

— Да, она даже и не подумала проверить стены, наивная! — усмехнулся первый неизвестный. — Такая же идиотка, как и предыдущая правительница! У нее даже и тени подозрения не возникло!

— Нам повезло, что их все же не успела обнаружить Найтмер, — добавила вторая фигура. — Она хоть и дурой была, но дурой удачливой.

— Хорошо, что эта Дэйбрейкер ее свергла, — усмехнулся бас. — Меры безопасности, которые вводила черная аликорн, в основном ни к чему не приводили, но кое-где сильно затрудняли нам жизнь. А эта огнегривая, — он презрительно сплюнул. — Только создает лишний шум, но без толку для себя.

В этот момент, похоже, Дэйбрейкер посчитала, что услышала достаточно для вынесения обоим говорившим обвинительного приговора. Я бы не удивился, если бы она нафиг разнесла стену, явившись несомненным заговорщикам во всей красе.

А представать было в чем! Она сейчас даже не кипела от гнева, а прямо-таки извергалась как какой-нибудь Везувий, готовая похоронить невезучие Помпеи. Огненные грива и хвост действительно, похоже, превратились в настоящее пламя. И поскольку Дэйбрейкер вплотную приникла к смотровой щели, языки из ее гривы вовсю облизывали стену. В реальной жизни так было бы и до пожара не далеко. Но, благо, тут я этот аспект проконтролировал.

А еще вспыхнувшая в прямом смысле слова хозяйка сна готова была рвать и метать. Поэтому пришлось применить на ней тот же эффект, какой я когда-то использовал на Кейденс. Аликорн в какой-то момент не смогла сдвинуться с места. Пришлось придержать ее, иначе все было бы испорчено. При этом я, как мог, постарался создать у нее ощущение, что это она сама застыла от гнева. Вроде бы даже получилось.

В итоге фигуры в балахонах продолжили разговор, а императрица — наблюдение.

— А она точно не усомнится? — спросил более высокий голос. — Сталлионградцы бы никогда не написали такого наглого письма!

— Эта-то? — хохотнул бас. — Ни в чем она не засомневалась. Слопала нашу дезу как миленькая! Ей-то и невдомек, что кто-то там что-то там просто не мог сделать.

— Отлично, — заключила вторая фигура. — Значит, скоро этот так мешающий нам город будет уничтожен. Причем владычица Эквестрии сделает это сама же! Этот ход с подменой письма был гениален!

— Не спорю, — добавил первый заговорщик. — Чистая победа. Нам даже копытом о копыто ударить не придется.

— А что грифоны? — поинтересовался его собеседник.

— Боятся того стального корабля, — презрительно хмыкнул бас. — Боятся плыть, пока мы не сообщим им, что он уничтожен.

— Кто же знал, что эти чужаки принесут нам столько проблем и так помогут Эквестрии? — с недовольными интонациями в голосе произнесла вторая фигура. — Но ничего! Как только будет покончено со Сталлионградом, мы натравим эту огнегривую и на стальной корабль!

— А потом и на Найтмер! — добавил заговорщик с низким голосом. — Пусть эти две идиотки друг друга уничтожат!

— Эту Дэйбрейкер уже и так ненавидит, — не согласился с ним коллега. — Нам только нужно добиться, чтобы она не изменила своего мнения. Но сначала Сталлионград.

— Тогда ждем, когда белая аликорн отправится в поход, — заключила первая фигура. — Она ухитрилась разогнать весь госаппарат Найтмер, поэтому, когда уедет, здесь, в столице, никого у власти не останется, можно будет еще кое-какие бумаги подделать! А еще наконец-то в столице не будет ни одного аликорна! Мы сможем выполнить восьмой пункт плана!

— Напомни, почему мы до сих пор его откладывали? — поинтересовался второй сообщник.

— Потому что простое наличие рядом с оборудованием аликорна все испортит! — заявил первый заговорщик. — До этого была Селестия, потом, когда она пропала, оставалась Кейденс. Следом они с Найтмер были в Кантерлоте попеременно. Теперь вот объявилась эта огненная фурия! Одним своим существованием, даже ни о чем не зная, эта дура нам мешает!

— Ничего, скоро она покинет столицу, и тогда мы все сделаем. Идем, начнем к этому готовиться, — добавил второй заговорщик, и обе фигуры исчезли из поля зрения императрицы.

Некоторое время я еще понаблюдал за, казалось, плавящейся от ярости хозяйкой сна, а потом позволил ей действовать.

Как и предполагал, Дэйбрейкер не нашла ничего лучше, чем, проломив стену, ворваться в помещение. Вот только там отсутствовала дверь, в которую только что вышли заговорщики. Усмехнувшись, я немного понаблюдал за метавшейся по комнате, словно тигрица в клетке, императрицей, а потом начал пытаться успокоить ее. Мне ведь все же в первую очередь нужно было не довести до белого каления и так уже полыхающую гривой и хвостом напарницу Тии, а заставить ее усвоить и обдумать информацию, которую я ей подбросил.

Но куда там! Наверное, с большим успехом я мог пытаться остановить разогнавшийся товарный поезд, ибо дури в хозяйке сна было столько, что только с локомотивом сравнение и напрашивалось.

В общем, не успел я ее как следует угомонить, поэтому аликорн пробила и следующую стену. Ну, конечно. Нормальные герои, как известно, идут в обход. Но где ж тут нормальных видели?

Пришлось экстренно воссоздавать за пробитой стеной кабинет Селестии, откуда ее напарница совсем недавно ушла. Только покинула она помещение через потайную дверь в правой от окна стене, а сейчас изволила зайти, снеся стену левую.

И, кстати, это мое спонтанное действие оказалось очень удачным. Дэйбрейкер замерла, очумело уставившись на свой рабочий стол, который теперь помимо бумаг был завален еще и обломками кирпичей и штукатурки.

Даже не знаю, что сильнее подействовало на императрицу — то, что она свой собственный кабинет разнесла, или то, что она каким-то образом по тайному ходу сделала круг. В любом случае, выяснять я это не желал, покинув сон напарницы Тии.

Как-то дальше я пока на нее влиять не собирался. Все нужно было делать плавно. И тот факт, что у меня сейчас хоть что-то с ней удалось, еще не говорил, что требуется сразу максимально усиливать мои сонные атаки. Пока что я вообще мог только надеяться, что у Дэйбрейкер хорошая память и утром она вспомнит о том, что услышала во сне. Хотя тут я в целом был спокоен. Все пони, с кем я в грезах общался, наяву все помнили.

Что же, пока я не воспользовался советом Нортона и не поговорил с Дэйбрейкер. Но и программа сегодня была другая. Зато удалось установить, что я могу проникать в ее сны так же безбоязненно, как и ко всем другим пони. И главное, проблем с контролем ее снов у меня не было. Теоретически это давало мне возможность изматывать соперницу постоянными кошмарами. Вот только что-то мне совершенно не хотелось, чтобы и так уже не совсем нормальная императрица перестала спать и последовала по пути Сомбры.

Сегодняшний сон для нее все же кошмаром не был, ибо испытывала императрица не страх, а ярость. Но было ее, конечно, многовато. Так что, наверное, я все же правильно сделал, что не стал сразу пытаться с хозяйкой сна говорить. Да, конечно, можно было принять облик кого-то, кого она не ненавидела так же сильно, как меня, чтобы не вызвать монарший гнев в первые же секунды. Но этот сценарий нужно было получше проработать.

А еще у меня был большой соблазн косвенно менять у напарницы Тии мнение о себе. Первоначально замышлял, что заговорщики будут всячески радоваться тому, что Найтмер свергли, из-за того, что та их практически раскрыла и прижала к ногтю своими грамотными и своевременными действиями. Ну и в остальном планировал себя хвалить.

Но потом от этих замыслов отказался. Так как, наблюдая за императрицей, понял, что тем самым я только еще сильнее ее настрою против себя. Ведь у нее и так, похоже, было что-то типа комплекса младшей, как и у Луны. Фундамент у него явно был другой, да и не в возрасте дело было. Но Дэйбрейкер явно считала всех предыдущих правительниц дилетантками, а себя настолько крутым профи, что круче нее была только сама гора Кантерхорн. И любое расхождение с этим ее мнением вызывало плохо контролируемую ярость.

Так что в данном случае любые восхваления меня, особенно в ущерб ей самой, принесли бы только обратный результат, еще больше распалив и так полыхающее желание избавиться от наглой обманщицы, предательницы, узурпаторши и прочих воплощений всех смертных грехов, единых в моем лице.

Да и, честно говоря, если мы планировали эту особу уничтожить или заменить на гораздо более договороспособную Селестию, то и плевать мне было на ее мнение о себе. Мало ли, что она там обо мне будет думать, будучи запихнутой обратно в глубины разума своей напарницы! Никого кроме самой Селли это волновать уже не будет, в том числе и меня!

А еще в какой-то момент у меня появилось опасение, что Дэйбрейкер сможет мой маневр раскусить, если я уж прямо открыто буду указывать на очевидные достижения своего правления. Что будет в этом случае, я вообще предполагать не брался.

Поэтому, наоборот, вложил в уста фантомных заговорщиков побольше критики в свой адрес, на которую, кстати, хозяйка сна вообще, похоже, не обратила внимания. Во-первых, она была сосредоточена на ругани уже в свой адрес, а во-вторых, похоже, у нее именно хулы в сторону Найтмер из уст моих фантомов не вызывали желания их опровергать.

Но, так или иначе, совершенное действие требовало не медлить со следующим ходом. Так что я запустил очередной поиск, намереваясь посетить кого-нибудь из сталлионградского горисполкома.

Нашелся очень подходящий пони, который, как я помнил, заведовал в городе фабрик связями со столицей и другими регионами, то есть являлся неким аналогом министра иностранных дел. Ну, или наркома, если вспомнить ранние советские должности. Как его звали, я не помнил. Вроде бы, одно из слов было Хаммер, но имя это было или фамилия, я не знал. В общем, если столичный глава дипломатии у меня был Громыко, то этого я мысленно окрестил Молотовым. Теперь нужно было, чтобы ассоциативный ряд не продолжился, а одна резкая императрица не приготовила для наркома огнеопасный коктейль его имени…

Во сне, кстати, этот партийный деятель не с трибуны выступал, а поливал какую-то ботву на грядке. Не знаю уж, съедобное это что-то было, или местный Молотов любил цветочки за красоту, а не за вкус, но сон был показательный. Товарищ явно, выйдя из народа, не отдалился от него. А может быть, дело было в том, что он был земным пони и поэтому видел, так сказать, профильные сны.

В любом случае, мне требовалось оторвать садовода от его занятия. Сначала я хотел какую-нибудь подходящую цитату из советской песни вставить, но ничего в голову не пришло, кроме «Интернационала». А «Вставай, проклятьем заклейменный!» было не к месту и попахивало какой-то некромантией. Так что просто громко откашлялся, привлекая к себе внимание.

— Ой! Товарищ Найтмер! — вытаращился на меня партработник.

— Она самая, — усмехнулся я. — Не ожидал? А я вообще-то не так давно к одному из твоих коллег приходила. Он вам не сообщил?

— Сообщил, — собрался с мыслями хозяин сна. — Но, как понимаю, у вас появилось еще что-то, что мы должны знать в связи с текущей обстановкой.

— Появилось, — скривился я. — На, читай!

Протянув местному Молотову фантомную копию письма, которое должна была получить Дэйбрейкер, пронаблюдал весь процесс того, как у пони глаза, что называется, на лоб вылезли.

— Это что, товарищ Найтмер? — проблеял он. — Мы такого не посылали. Мы бы не стали так дерзить столичной власти, какой бы они ни была! Всему же есть пределы!

— Вы такое не отправляли, — кивнул я. — А получила императрица именно это. Догадываешься, как она отреагировала?

— Но как же так? — растерялся сталлионградец.

— Козни врагов народа, — пояснил ему в ответ. — Письмо было перехвачено и подменено. В двух словах, подставили вас.

— И что же теперь делать, товарищ Найтмер? — с надеждой посмотрел на меня партработник.

— Слушай и запоминай! — приказал я. — Потом своим коллегам передашь. Значит так! Времени на разжевывание у вас больше нет. Снаряжайте делегатов и отправляйте в столицу. Там говорите, что согласны со всеми требованиями Дэйбрейкер!

— Согласны? — оторопел хозяин сна. — Но она требует роспуска исполкома!

— Требует, значит, распуститесь! — припечатал его я. — И прежде чем ты возразишь, поясню. Дэйбрейкер — явление временное. Она как ураган. Ты же не будешь пытаться остановить бурю, если ты не пегас? Вот-вот. Поэтому легче дать стихии то, что она хочет, чтобы она ушла восвояси. Все равно, даже если исполком временно перестанет официально существовать, вся полнота власти в городе останется в ваших копытах, если вы все сделаете правильно.

— Правильно? — переспросил местный Молотов. Мое предложение ему по-прежнему не нравилось, но своего варианта у него вообще не было.

— Ваша легенда такова, — перешел я к объяснению сути. — В письме вы сообщили ей, что принимаете все требования, и пригласили приехать, чтобы торжественно вручить ключ от города. Или что-то подобное. Придумаете там, в общем, — сделав паузу, осмотрел собеседника. Тот внимательно слушал. — В общем, вы все из себя верные короне и положительные. Но кто-то ваше письмо перехватил и отправил нынешней владычице Кантерлота провокационное послание, чтобы поссорить ее и мирный позитивный Сталлионград. То есть враги не в стенах города, а где-то возле столицы. Там, где ваша депеша была перехвачена.

— Но она явно будет очень зла после прочтения подобного, — заметил хозяин сна.

— Я уже сделала все возможное, чтобы она тоже задумалась о том, что получила дезинформацию, — утешил его. — Так что, если она явится, встречайте хлебом-солью и всячески ублажайте.

— Но как же наше самоуправление? — снова поднял больной вопрос партработник. — Она же назначит командовать пришлых дворян из столицы. Да и вообще, это шаг назад, к феодализму!

— Иногда нужно сделать шаг назад, чтобы, разбежавшись, совершить рывок! — изрек я в ответ. — И ты что же, думаешь, ей есть, кого к вам послать губернатором? — предположение, конечно, напрашивалось, но исключительно из-за того, что хозяин сна не знал всех кантерлотских реалий. — Дэйбрейкер всех, кого только можно было, пересажала! У нее в столице просто нет верных пони! Убедите ее в своей лояльности, и она оставит вас на местах. И да! Побольше ругайте меня!

— Но как же так, товарищ Найтмер? — опешил местный Молотов. — Вы же помогаете!

— Ничего! От пары пущенных в мой адрес матюков я не рассыплюсь, — заявил в ответ. — Зато императрице это понравится. Вы должны понимать, что главное — сохранить город. Когда Дэйбрейкер падет, я верну ваши права. Крыльями клянусь!

— Ох, как же мы будем объяснять все это горожанам… — вздохнул хозяин сна.

— Вы уж постарайтесь, — подытожил я. — В нашей ситуации остается только выбрать меньшее из зол…

— Я понял, товарищ Найтмер, — чуть подумав, сообщил партработник. — Вы можете сделать так, чтобы я сей же час проснулся? Дело не ждет!

— Сделаю, — кивнул я. — Удачи, товарищ.

С этим я и покинул сон сталлионградца. А потом дал ему своеобразного пинка, заставляя проснуться. До этого такую технику не использовал, но сработало идеально — сон тут же пропал.

Сам я тоже решил на время закончить с визитами, дал себе часок простого сна, после чего проснулся и вылез из кровати. Как выяснилось, вовремя, ибо что-то от меня снова потребовалось архижужелице.

Пока шел к ней, опять испытывал зуд на кончике рога. Что-то британцы в последнее время были многословны…

— Вижу, ты в некоторой степени восстановилась, — вместо приветствия констатировала хозяйка Улья.

— Опять ворчать будешь? — поддел ее я.

— Не буду, — фыркнула королева. — Тоже мне! Можно подумать, мне это мешает. Наоборот, ты становишься не такой и бесполезной!

— Чего звала-то? — поинтересовался я, проигнорировав ответную подколку. — Полагаешь, мы в прошлый раз недостаточно долго спорили? Решила продолжить без буферной прослойки в лице двуногого?

— Да, ему не позавидуешь, — неожиданно Кризалис оскалилась в некоем подобии улыбки. — Тебе, конечно, не понять. А вот я иногда могу ощущать отголоски его истинных эмоций даже сквозь эту лысую и совершенно невыразительную морду! Ох, как же мы обе его бесим! Иногда это даже приятно — создать видимость конфликта и смотреть, как этот офицер пытается его разрешить!

— То есть все эти споры из-за того, что ты просто хочешь позлить Нортона? — оторопел я. — Я думала, злоба — не то чувство, которым вы с удовольствием питаетесь.

— Споры из-за того, что наши точки зрения почти на все в корне не совпадают, — пояснила архижужелица. — Я просто самую малость усиливаю внешний эффект. А питаться его эмоциями я и не собиралась. У этих двуногих они вообще на редкость безвкусные и пресные. Но, ладно, мы отвлеклись. К делу! Предлагаю совершить рекогносцировку!

— Ха! То ты со скандалом меня из улья выпускаешь, а то сама прогуляться предлагаешь! — усмехнулся, подмечая напрашивающуюся нестыковку. — Ты непостоянна, Кризалис!

— Времена меняются, а мы меняемся в любое время! — выдала свой вариант древней мудрости королева. — Мои прислужники подыскали хорошее место для засады на Дэйбрейкер. Поскольку наживкой быть тебе, то я хочу, чтобы ты на него взглянула.

— Далеко оно? — поинтересовался я.

— За несколько часов долетим, — пояснила архижужелица. — Ты же уже можешь летать?

— Не проверяла, — признался я. — Но не думаю, что с этим возникнут проблемы.

— Я беру с собой эскорт, — предупредила королева. — И поверь, при случае им найдется, чем тебя удивить. Так что без фокусов!

— Ой, кто бы говорил! — парировал я. — Пошли уже, слетаем, посмотрим на точку. Все лучше, чем эти бесконечные споры с тобой…

Проблем с полетом, как я и предполагал, у меня не возникло. Поднявшись в воздух, мы встали на курс и летели в итоге действительно несколько часов. Кризалис, как и обещала, созвала своих подданных. Причем все время ее от меня кто-то отделял. Королева явно перестраховывалась и прикрывалась от меня рядовыми перевертышами, которых ей, похоже, было не жалко. Наверное, с ее точки зрения такая предосторожность казалась очевидной, ибо вдали от Улья я действительно начал восстанавливаться с хорошей скоростью и теоретически мог по ненадежной союзнице жахнуть. И наверняка обязан был жахнуть в ее понимании. Вот только делать этого я не собирался.

Вместо этого я с интересом оглядывал сверху биомы, над которыми мы пролетали. Между прочим, моя ассоциация с окраинами Мордора получила продолжение, ибо неподалеку от Улья располагалось большое болото. К счастью, нам, крылатым, не нужно было хлюпать по трясине, поэтому преодолели мы его без проблем.

Местность в целом была неровная и холмистая. Тут и там встречались такие же скальные останцы, как и тот, под которым был спрятан Улей. Но земли были плохими — либо уже упомянутые болота, либо каменистые пустоши, либо даже пустыня.

Как ни странно, но мы, летя на север, перемахнув низкий горный хребет, оказались именно над песчаной равниной. Это не была классическая Сахара с бесконечными барханами. Тут встречались и поеденные ветром скалы, и заросли колючих кустарников, и даже ущелья, на дне которых была заметна вода. Но все же местность была малопригодной для жизни. Поэтому ничего удивительного не было в том, что обитали тут только перевертыши.

В какой-то момент королева подала мне сигнал на снижение. Приземлились мы перед входом в какое-то ущелье, стены которого состояли из красноватого камня. Растительности и воды именно здесь не наблюдалось, под ногами был только песок, тоже чуть красноватый. Пейзаж даже в чем-то казался марсианским.

— Это и есть нужное нам место? — поинтересовался я.

— Нет, до него нужно будет идти пешком, — отозвалась архижужелица.

— Почему нельзя долететь? — заинтересовался я.

— Скоро сама поймешь, — усмехнулась Кризалис, и мы направились в ущелье. Большая часть эскорта осталась на месте посадки, но некоторые прихвостни королевы все же пошли с нами.

Вскоре я понял, почему нам пришлось идти пешком. Скалы по бокам становились выше, ущелье сужалось. И при этом сквозняк тут был посильнее чем в метро. А что творилось наверху, я даже понимал с трудом. Нет, у всех крылатых присутствовало хорошее ощущение воздушных потоков, в том числе и у аликорнов. Просто там, наверху, эти самые потоки ветвились, сходились, ломались и прерывались. В общем, там творился сущий хаос. Видимо из-за того, что сильные ветра встречали огромное количество отсанцев, скал, и валунов. Скорее всего, на большой высоте все было спокойнее, но нам-то надо было в любом случае где-то садиться, а значит, проходить всю эту зону турбулентности.

В общем, идя по ущелью почти точно на восток, мы в какой-то момент все же прошли через целую череду скал и оказались в почти идеально круглой котловине. Сзади хаотично громоздились все те же скалы цвета высохшей глины, впереди, на другом краю низменности, они тоже виднелись, но в единичном количестве. Зато на противоположном краю были песчаные дюны.

Дно котловины тоже было покрыто песком. Я так и не понял, почему ее всю не засыпало, возможно, из-за действия тех же ветров.

Во всем остальном же окружающий пейзаж практически точно повторял описание планеты Шелезяка. В смысле — воды нет, растительности нет, полезных ископаемых нет. Роботов, впрочем, тоже не было. Зато наличествовала довольно скалившаяся Кризалис.

— Идеальное место! — заявила она.

— И чего же в нем такого идеального? — хмыкнул в ответ.

— Дэйбрейкер, когда она явится, непросто будет здесь приземлиться, — начала пояснять хозяйка Улья. — Здешние ветра сгубили не одного моего подданного. Я, конечно, не верю, что и аликорн может так глупо умереть. Но мало ли что случится, — она выразительно посмотрела на меня, как бы намекая, что некая присутствующая здесь аликорн тоже недавно могла по глупости отбросить копыта.

— Что еще? — проигнорировав очередное оскорбление, поинтересовался я. — Не думаю, что ты только на основе одного благоприятного фактора выбрала это место.

— Оно далеко от Улья, — добавила Кризалис. — Его нам светить нельзя.

— Согласна, — кивнул ей. — И все?

— Тут песок! — торжественно заявила королева.

— И чем же песок в данном случае лучше земли, камня или, допустим, щебня? — со скепсисом поинтересовался я.

— В него можно закопать что угодно! — с раздражением, будто вынуждена объяснять прописные истины, ответила перевертыш. — Закопать и присыпать сверху сухим песком. И если кто-то окажется здесь впервые, то он ничего не заподозрит! Песок быстро высыхает, ты никогда не поймешь, что несколько дней назад он был не на поверхности, а на глубине. Песок не обязан лежать ровно. Поэтому какие-нибудь ямки или бугры не привлекут внимания. Попробуй провернуть то же самое на земле, где сверху дерн, который нельзя потревожить, не оставив следов! Песок в крайнем случае легко взметнуть и направить в глаза зазевавшемуся противнику!

— Да ты у нас прямо лиса пустыни, как я погляжу, — усмехнулся я, тем не менее, отдавая должное Кризалис, ибо все ее утверждения были полезными и правильными. — Как понимаю, закопать мы здесь можем какие-нибудь артефакты, развивая идею с повторением свойств твоего трона, — на это Кризалис просто молча кивнула. — Хорошо, я согласна с выбором места.

— Значит, решено, — оскалилась архижужелица. — Заманивать императрицу будем сюда. Кстати, как ты думаешь, сколько действий со светилами тебе нужно будет совершить, чтобы наша противница заметила?

— Зависит от степени воздействия, — призадумался я. — И от светила. Если я солнце начну тащить вниз, напарница Тии точно сразу заметит. Все же ее сродство с дневным светилом гораздо выше моего. Думаю, она в этом случае легко перетянет его и водрузит обратно в зенит.

— Значит, надо поднимать луну, — сделала логичный вывод из моих слов чейнджлинг.

— Тут, думаю, все будет наоборот, — заключил, посмотрев на небо. — Пока ночное светило не поднимется над горизонтом так, что будет заметно, Дэйбрейкер не будет обращать внимания на мои действия.

— Тогда предлагаю тебе протестировать себя, — произнесла Кризалис. — Судя по твоей гриве, ты неплохо восстановилась, пока мы летели сюда. Сможешь ли ты уже сейчас подвинуть луну? Не надо ее водружать в зенит. Просто проверь. А то, может быть, ты после всего разучилась? — архижужелица оскалилась в своей мерзкой улыбке.

— Разучилась ты, — парировал я. — Смешно шутить разучилась. Если вообще когда-то умела. Но в целом твое предложение верно. Думаю, небольшое тестовое воздействие я уже осилю.

В общем-то, королева была права. Никто не заставлял меня проворачивать небесные сферы полностью, как я это раньше делал. Более того, этого делать как раз не нужно было, даже не учитывая то, что меня на это просто могло не хватить. Вспоминая, как свалилась от истощения Кейденс, я понимал, что повторять за ней не хочу. Так как что-то подсказывало, что уж присутствующая здесь Кризалис точно не будет меня ночью греть, чтобы помочь побыстрее восстановиться…

Но сейчас ничего не должно было мешать мне чуть-чуть подергать луну. Сосредоточившись, я приготовился привычно обратиться к доставшейся в наследство от Найтмер магии. Приготовился, но не обратился! Что-то пошло не так, но я даже не понял, что именно!

Помнится, когда Кейденс просила ее научить, я ей сказал, что я просто умею светила вращать. Но как я это умею, не знал. А сейчас, судя по всему, выходило, что я по-прежнему этого не знал.

И не умел…

— Что такое? — забеспокоилась Кризалис. Похоже, на моем лице отразилась вся гамма чувств.

— Типун тебе на язык! — только и ответил ей я.

---

Время шло, а Рэрити все не могла понять, что же произошло. Вернее, волшебница не могла уложить все в единую картину.

И главным элементом, дестабилизирующим все остальное, несомненно, была белая аликорн, явившаяся из ссылки. Проблема была в том, что отправлялась туда Селестия, а вернулась уже некая Дэйбрейкер.

Нет, модельер прекрасно помнила откровения леди Найтмер, не побоявшейся, в отличие от той же Селестии, рассказать подданным о дихотомии аликорнов. О даре, который очень сложно было отличить от проклятья…

Опираясь на прочитанное, единорог легко догадалась, что, раз у Найтмер Мун была пара, то такая же должна была быть и у Селестии. И значит, именно она явилась в Эквестрию. Что случилось с принцессой солнца, Рэрити могла только гадать. Но очень быстро ей стало не до того.

Вместо благодарности новоявленная аликорн сначала отобрала у нее чудесное украшение. Да, волшебница только-только начала ощущать его своим. Но от этого горечь расставания с Элементом была не меньше. А потом и ее, и Твайлайт, и всех остальных ее подруг и знакомых особа, назвавшаяся Дэйбрейкер, отправила в столицу и посадила под арест, да еще и поодиночке!

Дизайнер была до глубины души возмущена подобным обращением. И это после всего, что они сделали! Хотя что они сделали…

Рэрити до сих пор не могла понять, что же случилось с леди Найтмер. И иногда сомневалась, все ли они сделали правильно. Нет, с активацией Элементов ошибки быть не могло. Каждая из них проявила лучшее свое качество. Но вот дальше…

На кого был направлен удар той радуги, что выпустили Элементы? Волшебница искренне надеялась, что на мерзкого единорога, который и притащил ее в руины замка. Вот только не направила ли Твайлайт, которая, конечно, была центром получившейся магической конструкции, атаку еще и на Найтмер Мун?

Если бы в тот момент что-то решала Рэрити, она бы никогда не атаковала принцессу, с которой ей довелось близко пообщаться, которая совершенно точно не являлась тем воплощением зла, каким ее рисовали изначально. Но вот Твайлайт... Нет, единорог успела оценить положительные качества новой подруги. Но были ведь и отрицательные. И упрямство, с которым ученица Селестии продолжала ненавидеть черную аликорна, явно было из их числа…

А ведь Дэйбрейкер не просто так явилась из ссылки. Это говорило о том, что та, кто отправила принцессу солнца туда, больше не могла претворять в жизнь свое решение.

В общем, дизайнер очень переживала, что с ее помощью, пусть и косвенной, случилась большая несправедливость. Но беспокоило волшебницу и еще кое-что. Что случилось с черной аликорном, которая сделала ей столько добра, она не знала. Но неподалеку была белая…

И, если призадуматься, выходило, что именно Дэйбрейкер сейчас должна была быть законной правительницей. Ведь она была дихотомической парой Селестии, а именно принцесса солнца была старшей.

От всех этих неясностей побаливала голова. Вот только чем-то отвлечься модельер не могла, ибо в ее комнате наличествовал только минимальный набор мебели. Она бы, может быть, с удовольствием погрузилась в кройку и шитье, чтобы занять время. Но кто бы дал ей хотя бы иголку с ниткой, не говоря уже о швейной машинке!

А потом императрица явилась к ней сама. И устроила самый настоящий допрос! Да, белая аликорн не давила своей аурой, как это изначально делала ее сестра. Она ее умело скрывала. Однако и без нее было тяжело. Какие же они были разные!

Если леди Найтмер в какой-то момент позволила разнице между нею и волшебницей существенно сократиться, а иногда и вовсе нивелировала ее, то Дэйбрейкер, наоборот, всячески подчеркивала глубину лежащей между ними сословной пропасти. Каждым движением, каждым жестом она показывала, кто здесь полновластная правительница, а кто смиренная подданная. Впрочем, Рэрити и не думала возмущаться. Принцесса, которая уже короновалась императрицей, была здесь в своем праве.

Поэтому единорог честно ответила на все вопросы дихотомической напарницы Селестии, рассказала все без утайки. В некоторые моменты ей казалось, что аликорн была ею недовольна, особенно когда дизайнер описывала Найтмер Мун. Поэтому Рэрити старалась просто озвучивать факты, не выдавая своего отношения к сестре своей собеседницы.

И это сработало. Дэйбрейкер кивнула каким-то своим мыслям и ушла, не высказав ни похвалы, ни претензии. Она просто оставила волшебницу в ее комнате, даже и не подумав приказать освободить ее…

Так прошло несколько дней. Вернее, несколько суток, ибо дни теперь не сменялись ночами. Почему императрица не вращала светила, модельер не знала, а спросить во время их разговора не решилась, ибо понимала, что ей, скорее всего, дали бы понять, что не ее ума это дело. Это леди Найтмер позволяла себе пускаться в объяснения, а ее императорское величество, судя по тому, как она себя ставила, не собиралась до кого-либо снисходить.

В общем, Рэрити скучала и порой изводила себя неприятными мыслями. Однако ее уединение вдруг оказалось нарушено. Дверь в помещение распахнулась, и внутрь зашла Дэйбрейкер. Взгляд императрицы был какой-то нехороший, хуже, чем в прошлый раз. У Рэрити возникло ощущение, что, если несколько дней назад с ней общались как со свидетельницей, просто опрашивали, то сейчас ей готовились вынести приговор…

— Я опросила всю вашу шестерку, — не поздоровавшись и проигнорировав реверанс волшебницы, произнесла правительница. — Подробно опросила! И пришла к выводу, что основную роль в случившемся сыграла именно ты!

— Простите, ваше императорское величество, — выдавила из себя Рэрити. — Я не совсем понимаю…

— Что тебе непонятно в словах моих? — нахмурившись, посмотрела на нее Дэйбрейкер. — Тем более, о своих действиях ты и так все знаешь.

— Я не понимаю, чем они могли вызвать ваше неудовольствие… — стараясь тщательно подбирать слова, ответила единорог.

— Например, тем, как близко ты общалась с узурпаторшей, — отчеканила аликорн. — Тем, что оказывала ей услуги. Да, это были мелочи, но, тем не менее, это было!

— Как же я могла ей отказать, ваше императорское величество? — позволила себе заметить волшебница. — Я — всего лишь обычная пони, а передо мной находилась принцесса!

— Верноподданнические чувства — это хорошо, — кивнула Дэйбрейкер. — И правильно. Да, — она чуть призадумалась. — Пожалуй, я позволю себе принять к сведению твое оправдание. Не тебе было с ней спорить. Хотя… — аликорн уставилась своими странными темными глазами на дизайнера. — Ты ведь должна была понимать, что она — узурпатор! Что на это скажешь?

— Она была на тот момент единственной, кто могла двигать светила, — робко озвучила еще один факт Рэрити. — Я приложила все силы, чтобы убедить леди Найтмер восстановить процесс вращения небесных сфер. Это нужно было не столько мне, сколько всей Эквестрии!

— Это, пожалуй, можно считать достижением, — кивнула императрица. — Долгая ночь была бы пагубна. Не то что день, под ликом моего Солнца! — она, подойдя к окну, не щурясь, уставилась на висящее в зените уже который день светило. Здесь волшебница была с гостьей не согласна, но не решилась спорить. — Но были ведь и другие свершения. Да, Элемент Щедрости?

— Да, я была несказанно рада удостоиться такой чести, — согласилась модельер.

— Вот только использовать Элементы вам больше не потребуется, — заявила аликорн. — Со всеми врагами державы я покончу сама. Но меня больше заинтересовал не факт воплощения Элементов, а то, что ему предшествовало! И к тебе у меня очень много вопросов!

— Все произошло случайно! — выпалила единорог, которой все труднее становилось себя контролировать. — Этот темный маг явился порталом, схватил нас и притащил в руины вашего замка!

— Это лишь финальное звено в цепи событий, которую я размотала от конца к началу! — гордо заявила императрица. — И в ней слишком много звеньев, выкованных именно тобой. Без них эта цепь распалась бы на отдельные куски, которые не смогли бы привести к текущей плачевной ситуации!

Правительница прищурилась и посмотрела на Рэрити, заставив ту внутренне содрогнуться. Ведь, вроде бы, и у леди Найтмер были такие же глаза с вертикальным зрачком, но даже они не казались столь пугающими.

— Лести делала ставку на свою никчемную ученицу, — фыркнула Дэйбрейкер. — И ее переусложненный план все же в итоге удался. Но не благодаря, а вопреки!

— Вопреки? — набралась смелости переспросить волшебница.

— Да, именно вопреки, — оскалилась в улыбке, даже не думая прятать клыки, правительница. — Вопреки действиям этой ничтожной пони, которую Лести даже хотела сделать аликорном. Но, благо, этого никогда уже не произойдет!

— С Твайлайт что-то случилось, ваше императорское величество? — обеспокоилась дизайнер.

— Ничего с ней не случилось, — строго посмотрела на нее аликорн. — Просто ныне Эквестрией правит справедливая владычица! И я не допущу, чтобы эта никудышная пони, не способная даже самостоятельно совладать с мыслями в своей голове, возвысилась! — в этот момент она как-то странно осеклась и, казалось, начала во что-то вслушиваться. — А ну, замолчи! — внезапно рявкнула Дэйбрейкер. Единорог непроизвольно сделала шаг назад, недоумевая, чем вызван гнев влиятельной собеседницы. — Ныне я здесь все решаю! Сама уступила мне место, так теперь не лезь! — продолжила говорить с кем-то невидимым императрица.

— Ваше императорское величество? — осмелилась подать голос модельер. — Все в порядке?

— Все под контролем, — оскалилась Дэйбрейкер. — Просто кое-какой пережиток прошлого неожиданно заворочался и начал мне объяснять, какая ее Твайлайт замечательная и подходящая. Но пока я тут хозяйка! Так ведь, Лести? — она явно обращалась не к волшебнице. Но к кому? Неужели к напарнице? Тогда Лести — это Селестия?

— Я не возьмусь судить, достойна ли этого Твайлайт, — тактично ушла от принятия решения Рэрити.

— А я тебя и не спрашиваю, — с некоторым удивлением посмотрела на нее императрица. — Я уже и так все решила. Эта Спаркл не станет аликорном никогда! Даже если Лести удастся вернуть контроль. Уж я об этом позабочусь, ибо не хочу видеть Эквестрию в руинах! Ныне же, — она осеклась, похоже, снова прислушиваясь к голосу напарницы в голове. — Ныне же я отправляюсь в Сталлионград! — аликорн снова оглядела модельера нехорошим взглядом. — Что же касается тебя… Ты что же, думала, что твои деяния останутся без внимания?

— Какие деяния? — сглотнув комок в горле, произнесла Рэрити. Честно говоря, она уже надеялась, что сумела убедить опасную собеседницу в своей невиновности в каких-либо прегрешениях.

— Хорошие поступки не отменяют плохих поступков, — заявила Дэйбрейкер. — За первые надо награждать, за вторые — наказывать! Ты стала одной из пони, проложившей дорогу к трону узурпаторше Найтмер и потворствовавшей ей, хоть и не из злого умысла, а скорее даже из доброго. Но именно благодаря твоей работе были объединены Элементы, а заклятье Найтмер, державшее нас в изгнании, было сведено на нет. Какой поступок перевешивает? Как мне тебя наградить? И как наказать? — императрица развернулась и теперь, не мигая, смотрела на сжавшуюся в страхе Рэрити.

— Я не знаю, ваше императорское величество… — пробормотала модельер.

— К счастью для тебя, я знаю! — заявила аликорн. — Пожалуй, в твоем случае награду и наказание можно объединить!

В ту же секунду рог ее засиял. И это было последнее, что успела заметить единорог.