То, что я сделал

Глава I

Вздрогнув, я проснулся с чувством необъяснимой тревоги. Взглядом быстро пробежался по комнате, всё выглядело так, словно я в обыкновенной больничной палате: кровать, кардиомонитор, освещение, окна… У изножья кровати дикий гибрид ночного горшка и подкладного судна, не помню правда, чтобы им пользовался.

Не уверен, в чём дело, но что-то в комнате явно не так. Вдруг стали удлиняться тени, подо мной послышался скрип. Неожиданно кто-то рукой закрыл мне рот, лишая возможности позвать на помощь. Он подкрался совсем близко, шеи коснулось горячее дыхание, тошнотворно пахнущее нечистотами и гнилью.

— Тебе никогда не сбежать от меня… — проскрежетало по нервам.

Затем он стащил меня с кровати и, держа за плечи, волоком протащил через всю комнату прямо к окну. Когда он захотел поставить меня на ноги и схватился за шиворот больничного халата, не обращая внимания на впивающиеся в мою плоть когти, я закричал. В темноте разглядеть его как следует было практически невозможно, но кое-что я всё же заметил: в целом существо похоже на человека, а его глаза на той же высоте, что и мои.

— Пусти меня! — вскрикнул я, когда меня рывком прижали спиной к окну. Против такого обращения протестующе затрещали плечи…

— Да ни в жизнь! Уж очень ты вкусный, мой личный неиссякаемый источник развлечений… — почти ласково провёл когтём по моему лицу этот… монстр. — Столь многих убил, столь многих ещё убьёшь…

Он сделал шаг вперёд, открывая лунному свету своё ужасное лицо.

— Ты и я, мы партнёры... Убийцы до самой гробовой доски, — его клыкастая пасть расплылась в ухмылке, а чёрные глаза без малейшего следа зрачков пристально всматривались в душу. — Мы не заслуживаем постели да и не нуждаемся в ней. Мы звери, что бредут во тьме, жаждем лишь крови — нашего вина, и плоти — нашего хлеба. Жаждем… И получим...

— Нет. Пожалуйста! Тебя же больше нет! Они избавились от тебя! — умолял я. Секундой позже собрал остатки воли в кулак стал вырываться из его хватки.

Толчок — и я улетаю в окно. Падая, не сдержал крика, но вскоре всё кончилось и я с грохотом рухнул на твёрдую грунтовую дорогу.

— Тебе никогда от меня не избавиться… — прошелестело прямо над моим ухом. Вокруг стали раздаваться крики.

Я поднял голову, но куда не посмотри, — везде искажённые ужасом и отвращением лица. В умоляющем жесте протянул руку к ближайшей пони знакомого оранжевого цвета, но в ответ услышал только:

— Нет! Не подходи, чудовище! — и пони убежала.

Едва я осознал сказанное, меня настигло осознание: мои руки снова венчают длинные когти. Все вокруг стали выкрикивать одно и то же, раз за разом повторять:

— Монстр!

Не прекращая ни на секунду, эти слова снова и снова хлёстко били по сознанию, так что я рванул отсюда, изо всех сил стараясь избежать вездесущих обвиняющих взглядов. Нырнул в одно из ближайших зданий, надеясь скрыться от толпы, но место, куда я попал, было намного, намного хуже.

Каким-то образом я попал в комнату, уставленную зеркалами. Куда не глянь — отражение, и каждое — жестокое напоминание о том, кем я стал.

Убийцей.

Я развернулся, чтобы унести отсюда ноги, найти такое место, где можно будет скрыться от своего собственного бездушного взгляда, но тут столкнулся с высокой тёмно-синей пони с крыльями и рогом.

Проснулся я в холодном поту. Попытался было вскочить с кровати, да хотя бы просто сесть, но не вышло — мягкие ремни всё ещё плотно прижимали меня к койке. Откинулся обратно на подушку, отчаянно пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце и выровнять рваное дыхание.

— Это всего лишь сон… — прошептал я, оглядывая пустую комнату своими новыми глазами.

Тут определённо светлее, чем в моих снах, но не слишком, иначе я бы рисковал повредить только-только сформировавшуюся сетчатку. На прежнем месте кардиомонитор, как и всё остальное из моего сна. Нет только монстра.

Я с облегчением выдохнул, наконец позволяя себе расслабиться. Едва ли прошло много времени, как я снова заснул.

Щелчки когтей по каменному полу предвещали приближение канцлера Густафа. Привычно придерживая идеальную осанку, он вошёл в зал заседаний и тут же обратил внимание на то, что остальные делегаты уже прибыли. Все, кроме, похоже, Лунной принцессы.

— Ах, канцлер Густаф, как здорово, что Вы присоединились к нам, — сказала принцесса Селестия, жестом приглашая его сесть рядом.

— Всегда рад, Ваше Высочество, но мне любопытно, почему, со слов вашего посыльного, эта встреча не терпела отлагательств, — сказал Густаф, занимая указанное место. — Признаться, в ту секунду у меня сложилось впечатление, что Вы собираетесь объявить войну.

— Это может быть не так уж и далеко от истины… — гнетуще сказала Селестия, что сразу же привлекло всеобщее внимание.

— Простите, но против кого? — спросил спикер Сильвер Бэк, наклоняясь вперёд. Надо полагать, минотавр попросту не мог поверить в услышанное. — Эквестрия уже более тысячи лет не объявляла войн, а последняя закончилась тем, что вы запечатали Короля Теней подо льдами севера.

Селестия кивнула, соглашаясь со сказанным.

— Вы совершенно правы, мы редко вступаем в войну, и ещё реже выступаем агрессорами, но сейчас расклад совсем иной, — сказала она, раскрывая лежащую перед ней папку, — Вероятно… на то, чтобы всё как следует объяснить, уйдёт немало времени. Многое из того, что я вам собираюсь рассказать, покажется невероятным, однако можете быть уверены: всё, что вы услышите, — чистая правда. Каждое из моих слов я готова подкрепить доказательствами.

На этих словах Селестия пролевитировала несколько фотографий присутствующим делегатам.

— Как многие из вас помнят, около шести месяцев назад с небес упал некий объект...

— Официально Вы объявили, что это какой-то метеорит. Неужели что-то изменилось? — спросил канцлер, принимая предложенную фотокарточку. На снимке был изображён пылающий огненный шар, проносящийся по ночному небу.

— Раньше мы и правда считали, что это метеорит. Но когда отряд солдат прибыл на место предполагаемого падения, они обнаружили кое-что… мягко говоря, тревожащее, — сообщила Селестия, раздавая ещё несколько фото. Густаф взял предложенные копии фотографий и почти сразу отпрянул. На снимках с разных ракурсов был изображён длинный металлический корабль. Предназначение этой громадины можно было понять без особого труда даже с учётом сильнейших повреждений, полученных, видимо, в результате аварии. Вокруг него были разбросаны искалеченные тела — да тут был бой! Настоящая мясорубка.

Однако отпрянул он не поэтому. Густаф начинал со службы в Императорской Армии Грифонов, ужасы войны ему не чужды.

Дело было в сражавшихся. На некоторых фотографиях тела были взяты особенно крупно. Очевидно, бой был между представителями разных видов… Одни — четвероногие и насекомоподобные. У каждого по четыре руки, оканчивающихся трёхпалой когтистой лапой, частенько эти лапы даже после смерти держались за рукояти оружия, чем-то очень отдалённо напоминающего арбалеты грифонов. Их головы казались неестественно маленькими, но это, скорее всего, из-за крупных мандибул и антенн. Все в странной серой униформе, манжеты и прочие элементы которой подчёркнуты красным цветом, некоторые — ещё и в доспехах той же расцветки. Густаф был практически уверен, что глаза таких существ должны быть составными и век не иметь, но реальность оказалась иной: два глаза, отсутствие радужных оболочек и, самое интересное, — всё, кроме зрачка, сплошь одного цвета, причём цвета совершенно случайного, да ещё и отличающегося от особи к особи. Правда, после столь частого общения с пони, Густафа вряд ли можно удивить разнообразием цветов.

Но, насколько бы монструозными не казались эти существа, те, с кем им пришлось сразиться, были куда уродливее. Даже больше, они словно олицетворяли собой слово «кошмар». Тощие и измождённые, они отдалённо напоминали больших обезьян, бродящих в джунглях далеко на юге. Все голые, почти без волос, словно на показ выставляли болезненные тела и свои отвратительные украшения: рассечения, ожоги и раны. У многих из пальцев рук вырывались чудовищные когти длиной в фут^[1], что резко контрастировало с короткими коготками на ногах. Вдоль позвоночника — шипы вроде драконьих, что делало их слегка на этих самых драконов похожими. И в довершение всего — морда. Холодные чёрные глаза, зияющая дыра вместо носа, торчащие из безгубой пасти дюймовые^[2] клыки — исчезают последние сомнения: вряд ли они вообще когда-то были живыми. Напротив, что раньше, что теперь, эти существа — воплощение смерти.

— Что это? — в ужасе спросил Сильвер Бэк.

— Именно то, чем кажется, — сказала Селестия, жестом указывая на фотографии. — Шесть месяцев назад на земли Эквестрии совершили аварийную посадку инопланетяне.

— Почему Вы вообще так долго это умалчивали? — потребовал ответа минотавр, в гневе ударив по мраморному столу кулаком. — Или Вы хотели изучить там всё и создать новое оружие? Хотели напасть на нас, да?!

— Успокойся, Сильвер Бэк. Если бы Селестия хотела завоевать ваш народ, она бы уже давным-давно это сделала. Ей даже не пришлось бы прибегать к силе. Селестии достаточно всего лишь слегка увеличить яркость Солнца, пока оно проходит над вашими островами, — зловеще сказал Густаф. — Захоти она, весь мир был бы у её ног, но за тысячи лет она всё ещё этого не сделала. Со времён возвышения Сестёр после Войн Хаоса, Эквестрия лишь раз объявила войну, и та причина была крайне уважительной. Не задумывались, почему у этой страны так много союзников?

Герольд Эбеле наклонилась вперёд, сведя перед собой полосатые копыта.

— Канцлер говорит нам правду, Селестия не приведёт к разладу. Пусть устарело сие сообщенье, едва ль придам ему я меньшее значенье, — сказала зебра, пока Сильвер Бэк ворчал что-то себе под нос. Однако вряд ли Эбеле обратила на него хоть какое-то внимание, слишком уж она была поглощена лежащей перед ней фотографией. — Мог ли хоть кто-то выжить в беде? Иль не нашлось живого нигде?

— Не все погибли в результате крушения, леди Эбеле. Многие раны нанесены или драконьим пламенем, или когтями этих чудовищных пародий на обезьян, — заключил Густаф, повнимательнее присмотревшись к фотографии.

— Вы правы. Мы потратили прорву времени и усилий на поиск улик, которые могли бы помочь нам восстановить ход событий. Судя по всему, за контроль над кораблём разразилась великая битва, которая, в конце концов, и привела к смерти почти всех её участников, — сказала Селестия, листая лежащую перед ней папку. — И ещё, спикер, Ваши подозрения весьма обоснованы, но спешу заверить, устройство судна куда как сложнее, чем всё, над чем когда-либо работали мои учёные. Будь у нас в распоряжении тысяча лет, мы бы всё равно лишь едва-едва поцарапали сей гранит науки.

— Подождите-ка, вернитесь чуть назад. «К смерти почти всех участников?» Вы не оговорились? Я Вас правильно понял? — наклонился вперёд Густаф.

— Безусловно. Сначала мы предполагали, что в той битве не было победителей и все погибли, но около десяти дней назад мы получили подтверждение обратного, — ответила Селестия, с лёгким хлопком закрывая папку. — Один из пришельцев пережил и бой, и последующее крушения. С того самого момента он обосновался в Белохвостом лесу.

Тут оживился уже Сильвер Бэк.

— Я так понимаю, пришельца вы поймали, да? Смогли его допросить? Выяснить, как работает звездолёт? — с огнём в глазах спросил он.

— Мне кажется, тут более важен другой вопрос, а именно, представитель какого вида выжил. Как отреагируют на допрос те жуки ещё можно представить, но обезьяны? Они даже разумными не выглядят, — сказал Густаф, бросая на стол очередную фотографию. — Эти твари — просто монстры.

— А вот тут вот Вы ошибаетесь, мой добрый канцлер. Единственный выживший — одно из тех обезьяноподобных созданий, и судя по собранной нами информации, он крайне умён, — тут Селестия перешла на печальный тон. — От него мы узнали, что он, как и его братья и сёстры, был похищен инопланетянами, после чего насильно трансформирован в чудовище. Затем инсектоиды использовали одну из форм контроля сознания, чтобы превратить свои безумные творения в послушных марионеток, солдат, неспособных и слова сказать против воли хозяина.

—…Пока, однажды, эта магия не дала сбой и монстры не обратились против своих прежних владельцев? — закончил за неё Густаф. — Откуда вам знать, что это не ложь?

Селестия только покачала головой.

— Мы и не знаем, однако все факты указывают на правдивость этой истории. К примеру, у него неоднократно была возможность покалечить и съесть моих маленьких подданных, но он не только этого не сделал, но ещё и вернул раненную пони обратно домой, в город, чем и выдал себя, — рассказала Селестия, наблюдая, как присутствующие дипломаты один за одним примеряют маски беспристрастных судей. — Но и это не всё. Мы провели вскрытие одного из его сородичей и обнаружили множество устройств, хирургически имплантированных прямо ему в плоть, и более того, одно из них найдено в мозге существа.

Это заявление, казалось, произвело леденящий эффект на собравшихся делегатов. Однако Селестия ещё не закончила.

— Кроме того, около семи дней назад на выжившего напала группа из четырёх инсектоидов. Его тяжело ранили в схватке, но нападавшие и вовсе не выжили. Мы думаем, что они — часть какого-то отряда, чьей целью было либо убить, либо захватить сбежавшего раба, — Селестия извлекла из конверта новые фотографии. — К счастью, Луна позаботилась об охране существа и оставила с ним двух солдат, которые в конечном итоге и спасли его, после чего доставили в Кантерлот для лечения.

— Подождите, Вы хотите сказать, что прямо сейчас скрываете инопланетного беглеца? Которого, к тому же, хотят вернуть его бывшие похитители? — вскочил со своего места Сильвер Бэк.

— В этом вся суть, — сказала Селестия, легонько кивая.

— Мы обречены, — вырвалось у грифона.

¹↑ Фут примерно равен 30,48 сантиметров, что почти вчетверо длиннее указательного пальца

²↑ Дюйм всё ещё примерно равен 2,54 сантиметра, что примерно вдвое длиннее видимой части человеческого зуба

Глава II

Когда поблизости послышалось шуршание ткани, я весь превратился в слух. Этот звук меня и разбудил, так что вне зависимости от того, что же такое там делают, мне следовало держать ухо востро.

Ну, пусть именно шум меня и разбудил, бодрствовал я всё-таки по другой причине. Провалиться в целительный сон мне не давали голод и ломота в мышцах. Не перестаю восхищаться назначенным мне препаратом. Он не только практически до самого минимума приглушил боль, но и практически не повлиял на ясность мышления.

…По крайней мере я думал, что это так. В последний раз, когда я был под морфием, мне тоже казалось, что со мной всё в порядке. И даже больше: я считал, что нахожусь чуть ли не на пике своей формы, упуская из виду тот факт, что у меня, вообще-то, обе ноги переломаны.

—…Эй, сестра? Меня вообще собираются кормить? — прохрипел я, разлепляя глаза.

Светло, но до рези в глазах, как в тот раз, всё ещё далеко. Даже не знаю, то ли это потому, что в комнате притушили свет, то ли из-за того, что мои глаза подстроились под текущее освещение. Но ладно, это сейчас не самое главное. Куда важнее приближающийся к кровати размытый силуэт медсестры.

Различить выражение её лица я не мог, так что оставалось надеяться, что хоть что-нибудь удастся понять по вторичным признакам. Например, её движения выглядели довольно уверенно, так что вряд ли она испытывает страх или что-то подобное. Когда медсестра подошла к краю моей кровати и её лицо, наконец, попало в фокус, я смог получить чуть больше информации из её мимики.

Без труда различил лёгкое беспокойство и… улыбку. Она улыбалась даже несмотря на все скрываемые в глубине души опасения. Не трудно было заметить и более очевидные вещи. Оказалось, что она пегаска, одета в светло-голубой халат, носит короткие гриву и хвост тёмно-зелёных цветов. На голове — старомодный чепчик, но боку — рисунок: ровная зелёная линия, в центре — зигзаги, а дальше — снова прямая. Хотелось бы избежать поспешных выводов, но это похоже на кардиограмму.

— Я и правда вас не понимаю. Может, всё-таки дадите мне немного еды?.. — чуть слышно сказал я.

На это она только улыбнулась и кивнула, махнув копытом в жесте, означающем, скорее всего, «подождите». Ну, я интерпретировал его именно так. Судя по моему опыту, тот же жест мог означать: «будь готов по моему сигналу вырвать из них кишки», но как-то я сомневался, что медсестра имела ввиду именно это.

Что бы это там ни значило, почти сразу она быстрым шагом вышла из комнаты. На некоторое время я вновь остался наедине со своими мыслями. Впрочем, ожидаемо. Вряд ли доктор постоянно дежурит у входа в мою палату, так же как и не факт, что те, кто может обеспечить нормальное общение, будут готовы откликнуться двадцать четыре на семь, особенно если учесть то, что я большую часть времени в отключке.

«Чёрт, а что, если окажется, что я месяц в коме провалялся?» — подумал я, когда дверь снова со скрипом отворилась. Немного повернул голову, чтобы взглянуть на вошедшего, но тут моё зрение снова меня подвело.

— Надеюсь, эта близорукость скоро пройдёт. Я себя стариком чувствую… — сказал я, когда размытое бело-жёлтое пятно всё-таки превратилось в кобылу-единорога. Она была жёлтошёрстой, красноволосой и, похоже, одета в белый докторский халат.

А на её боку картинка в виде стетоскопа, приложенного к сердцу. Наверное, мне пора бы пересмотреть свою гипотезу о том, что эти татуировки имеют какое-то отношение к клановой принадлежности пони. В них не проглядывалось никаких закономерностей, некоторые рисунки и вовсе, казалось, не имели смысла.

«Ладно, подожду, а потом спрошу у них это сам…» — решил я. Что до прибывшей пони, то она, левитируя перед собой канцелярский планшет и перо, оценивающе на меня взглянула, сделала пару пометок, кивнула своим мыслям и положила планшет и перо на прикроватную тумбочку.

— Эм… Вы случайно не можете провернуть тот фокус с переводом? Я уже проголодался, и эти ремни, знаете ли, натирают, — нервно сказал я, подёргивая ремешки.

Если она и поняла суть вопроса, то всё равно этого не показала, предпочла слегка наклонить голову набок и взглянуть прямо мне в глаза, или, что называется, в душу. От этого взгляда мне стало не по себе, так что я бессознательно попытался отодвинуться от неё настолько, насколько позволяли мне путы. Из моего рта вырвался истерический смешок.

—…Эм, привет? — уже более осмысленно сказал я.

Что бы она ни выискивала этим своим взглядом, искомое, видимо, нашла: сказала что-то себе под нос на непонятном музыкальном языке и сразу же сделала несколько новых записей. Затем она вернулась к двери, высунулась и что-то сказала кому-то по ту сторону.

Затем она вернулась к кровати, надела стетоскоп и наклонилась надо мной, чтобы послушать сердцебиение. Когда она стянула с меня одеяло, я понял, что всё ещё обнажён. Теперь это не проблема, но произойди что-то подобное до моего похищения, я бы неминуемо покраснел.

Пока доктор отвлеклась на записи, снова открылась дверь. В эту секунду мне почудилось, что зрение снова заработало нормально. Я совершенно ясно увидел вошедшую, но, чёрт подери, её я ожидал увидеть в последнюю очередь. Как снег на голову…

В палату вошла кобыла из моих снов.

— Он в порядке? — спросила принцесса Луна у доктора Тендер Кэйр, едва войдя в комнату.

— В полном. Сердце здоровое, бьётся ровно, но, кажется, он проголодался. Если, конечно, урчание в животе означает для его вида то же, что и для пони, — сказала Кэйр, возвращая стетоскоп на шею.

— Что ж, давайте узнаем у нашего друга, чего бы он хотел, — сказала Луна, зажигая рог, чтобы наложить заклинание перевода на себя, ~человека~ и доктора Кэйр.

— Кто Вы? — спросил ~Алекс~, как только заклинание подействовало.

— Мы уже встречались раньше, пусть во время нашей прошлой беседы ты и не мог меня видеть, — мягко напомнила ему пони. — Меня зовут Лу́на.

В глазах ~Алекса~ промелькнула было искра узнавания, но почти сразу погасла: ~человек~ насторожился. Принцесса Луна без труда поняла причину такого поведения.

После всего того, через что он прошёл, ~Алекс~ всё ещё, по сути, зависел от милости инопланетного, относительно него, вида. «В такой ситуации никто не сможет почувствовать себя в безопасности», — рассудила Луна.

— Что мне предстоит сегодня? — постарался осторожно разузнать ~Алекс~.

— Если Вы к этому готовы, то мы дадим Вам немного еды, попытаетесь покушать. Также мы сегодня планируем провести несколько тестов, выясним, сможем ли сделать хоть что-то, чтобы Ваша иммунная система реагировала более… адекватно, — сказала доктор Кэйр, делая ещё несколько пометок в своем планшете.

Это заявление, должно быть, сбило ~человека~ с толку, что отразилось на взгляде, однако он всё равно утвердительно кивнул.

— Да, очень голоден. Мне нужна еда.

— Прекрасно. Вы довольно давно не ели ничего твёрдого, так что мы начнём с лёгкой пищи, а по результатам посмотрим, стоит ли давать что-нибудь потяжелее, — нервно улыбнулась доктор Кэйр.

— Хорошо… И ещё… Можете освободить мне руки? — робко попросил ~Алекс~.

Доктор на секунду призадумалась.

— Не вижу в этом никаких проблем. Ваши конечности уже несколько дней не выходили из-под контроля, видимо, наши методы всё же делают своё дело, — произнесла она, зажигая свой рог.

Несколько секунд свечения — и все четыре ремешка, удерживающие ~человека~ к больничной койке, расстегнулись, возвращая тому свободу движения.

— Спасибо, — сказал он, попытавшись приподняться в сидячее положение.

Правда, сразу ему это не удалось, сказывалось плачевное состояние. Сосредоточившись на попытках подняться, он как-то упустил из виду, что в комнате есть кто-то помимо него, поэтому внезапная помощь стала сюрпризом.

— Спасибо ещё раз, — грустно улыбнулся ~Алекс~.

— Не за что, — сказала доктор Кэйр, уже собираясь уходить. — Я скоро вернусь, только поговорю с медсестрой. Нужно удостовериться, что с доставкой еды не возникнет проблем.

Он только кивнул, наблюдая, как закрывается дверь. Правда, даже оставшись один на один с Принцессой Ночи, он поначалу не обратил на неё никакого внимания, вместо этого полностью сосредоточившись на изучении своего тела. Луна использовала этот момент, чтобы, в свою очередь, как следует рассмотреть ~человека~.

В таком положении трудно определить его рост, но она уже знала, что он около метра восьмидесяти. Его лицо выглядело… странно, если уж говорить начистоту. Не плохое, ни в коем случае. И не жуткое, как предыдущее его лицо. Просто оно было… другим.

То, что раньше выглядело как обтянутый кожей череп, теперь приняло куда более здоровый и полный вид, правда, если сравнивать с лицом пони, всё же его морда до смешного плоская. Маленький нос, почти как кнопка, и узкая полоска рта, выглядевшая по сравнению с его же бывшей пастью почти комично. Его губы были странного розоватого оттенка, что не могло не привлечь внимания. И, конечно, наполненные недюжинным умом два глаза-бусинки. Как ни странно, его радужка не меняла размера, как у пони, но глаза оттого менее выразительными не казались.

Уже начали отрастать тёмно-рыжие волосы: два маленьких пучка прямо над глазами и один, куда больший, на макушке. Волосы до сих пор короткие и очень тонкие, что и неудивительно, ведь они начали расти лишь неделю тому назад. А ещё Луна заметила, что на его щеках, губах и подбородке проступила рыжая щетина.

Его торс очень напоминал торс минотавра, правда ему недоставало ширины и объёма. Когда её взгляд упал на то место, где с руки соединяются с телом, она слегка поморщилась: из этих точек прорастали две паутинки болезненно-серого цвета. Похожего цвета были и его тощие руки. Удивительно, но магия регенерации не действовала на эти две искусственные конечности. То же самое касалось и его ног.

Хотя это не совсем так. Магия сработала как надо, проблема была в том, что его организм отказывался воспринимать новые руки и ноги как свою часть. В результате иммунная система стала отвергать протезы, пытаясь одновременно прорастить на их месте новые конечности.

Всё согласно принципу работы оригинального заклинания. Врачам пришлось слегка его подкорректировать, чтобы предотвратить отращивание новых конечностей. Возможно, имело бы смысл поступить с руками и ногами так же, как и с глазами: удалить старое, чтобы дать место новому, вот только доктора рассудили, что ампутации всех четырёх конечностей ~человек~ может и не пережить.

Ну, с их доводами трудно не согласиться. Согласно мнению врачей, велика вероятность того, что ~Алекс~ умер бы от шока: мало того, что он бы почти единовременно потерял конечности, глаза, и все свои кибернетические имплантаты, так ещё и должен был справиться с переписыванием ДНК за какие-то смешные для подобных процедур несколько часов.

Но даже так, Луна не могла отделаться от ощущения, что спасли его от быстрой смерти на операционном столе, чтобы обречь на долгое и мучительное существование. Агонию — вплоть до самой смерти.

— Был в отключке, как долго? — спросил он, заворожённо разглядывая свои руки.

— Около семи дней, может быть, чуть больше, — ответила она, подходя поближе.

Он кивнул, не отводя взгляда от рук.

— Всё кажется таким… нереальным. Всё то время в лесу, так долго пробыл монстром, хотя мог получить помощь, — он приподнял дрожащие руки к лицу, а затем улыбнулся, словно ему на ум пришло что-то очень забавное. — Почему я не сильный? Руки не мои, фальшивые. Сильнее настоящих, но не сильные. Не жалуюсь, хорошо, что не сильный, не обижу пони. Просто любопытно.

Принцесса Луна на это только грустно улыбнулась.

— Вероятно, это сказываются действие медикаментов и нехватка мяса в рационе. Мы осмотрели твои искусственные конечности и, похоже, для них содержащиеся в мясе питательные вещества — что-то вроде топлива. Думаю, ты восстановишь свои силы после пары приёмов пищи, — закончила объяснять она, когда в комнату вернулась Тендер Кэйр.

~Человек~ выглядел так, будто так и не понял что-то из сказанного, но шанса задать уточняющий вопрос ему не представилось: к его кровати подошла врач.

— Итак, еда уже в пути. И, пока мы ждём, я проведу небольшой осмотр, чтобы уточнить Ваше самочувствие, — сказала доктор Кэйр, левитируя перед собой всё тот же канцелярский планшет.

На это он только кивнул и послушно сел, позволяя доктору себя осмотреть. Всё шло довольно хорошо, пока Кэйр не пришло в голову посветить ему в глаза.

— Ааа! — явно испугавшись, вскричал ~Алекс~, попытавшись отбиться от доктора. Довольно быстро для больного он поднял руку и хлопнул врача по лицу, и, будь он также силён, как и раньше, или хотя бы имей когти, этот удар мог бы плохо кончиться.

И тем не менее, весь причинённый им ущерб сводился к тому, что он удивил доктора Кэйр. После этого он скатился с кровати, утягивая за собой одеяло и попытавшись спрятаться под ним.

— Вы в порядке? — спросила Луна у доктора, пока они приближались к ~человеку~.

— Да, но меня куда больше беспокоит его реакция. Очевидно, это не нормально, — мрачно сказала Кэйр, осторожно коснувшись копытом всё ещё дрожащего плеча.

Рядом с испуганным ~человеком~ легла Луна, заботливо укрывая его крылом.

— Шшш… — прошептала она, — всё хорошо, их здесь нет, никто тебя отсюда не заберёт…

Спустя несколько минут ~человек~, наконец, перестал дрожать и смог выровнять своё дыхание.

— П… простите, — прохрипел он, сворачиваясь в клубок.

— Всё в порядке, ты же не нарочно, — успокоила Луна.

Однако, несмотря на сказанное, принцесса прекрасно понимала, что всё совсем не в порядке. Возможно, они и излечили его тело, вот только под этой бледной, безволосой кожей скрывался ещё и сломленный дух.

И эту рану исцелить гораздо труднее.

— Я думаю, мы должны передать им этого пришельца, вернуть все извлечённые из корабля артефакты, и покончить с этим! — сказал Сильвер Бэк, сложив перед собой руки. — Им нужен только их домашний монстр, верно? Если мы его вернём, они оставят нас в покое!

Селестия на это лишь покачала головой.

— Мы не можем заранее предсказать, что они предпримут в этом случае. Пришельцы уже показали, что способны беспричинно похитить невинного прямо из его дома. Да, они могут оставить нас в покое, это так. А ещё они могут поработить нас так же, как поработили и этих существ.

— Взять в толк не могу я один лишь нюанс: для чего нам враги дают этот шанс? — с любопытством спросила глашатай Эбеле. — Как волны морские, что бьют и отходят. Не могут не знать, что нас превосходят. Неделя прошла с последней атаки, а дело никак не доходит до драки. Нам не хватает единой детали, чтобы понять, почему они сдали.

Глубоко задумавшись, Сильвер Бэк откинулся на спинку кресла.

— На самом деле, довольно дельная мысль. С их последней попытки вернуть свою собственность прошла уже неделя. Чего они ждут? Копят силы для крупномасштабного вторжения? Или готовятся закидывать нас бомбами с орбиты? — фыркнул он.

Последние полчаса Густаф как-то странно молчал. После своего заявления о том, что все они обречены, черно-серый грифон только и делал, что слушал, и как будто чего-то ждал. Наконец, щёлкнув когтями, он привлёк к себе внимание остальных делегатов.

— Я хочу увидеть его.

— Увидеть кого? — поинтересовалась Селестия.

— Увидеть пришельца, доставившего, пусть и не по своей вине, нам столько неприятностей, — объяснился Густаф. — Очевидно, мы всё ещё не имеем полного представления о возможностях наших противников, а это недопустимо при планировании. Я предлагаю как можно скорее встретиться с этим существом и задать ему несколько вопросов, это поможет нам лучше понять своих врагов и то, что ими движет.

Селестия снова покачала головой.

— Я могу устроить эту встречу, но если вы захотите разузнать что-нибудь о том времени, которое он провёл среди своих похитителей, то неизбежно столкнётесь с проблемой.

— И какой же?

— Это событие травмировало его, оставило на душе глубочайшие раны. Может мы и сможем, в конце концов, добиться от него некоторых ответов, но мы не располагаем необходимым для того временем.

Густаф кивнул, и затем поднялся с кресла.

— И я всё ещё думаю, что мне стоит увидеть его своими глазами. Лучшие мерило врага — это плоды его усилий. Хотелось бы лично увидеть, о каких душевных ранах Вы толкуете.

Грустно улыбнувшись, Селестия кивнула.

— Как пожелаете, канцлер, но будьте осторожны. Будет ошибкой думать о нём как о безмозглом монстре или солдате. Он гражданский, и не был готов к постигшим его ужасам.

— Тем больше причин, чтобы увидеть его своими глазами. О враге многое можно сказать по тому, как он обращается с пленными гражданскими.

— С этим я соглашусь. С радостью присоединюсь к тебе, мой друг, — встал Сильвер Бэк.

Согласилась с этим и леди Эбеле.

— Согласна я, давайте ж поспешим. Должна поговорить с Оракулом святым. Пусть многое ей известно и так, повлиять на решение может пустяк.

Вскоре после этих слов зал заседаний опустел. В нём остались только стол, стулья, и отголоски страха перед будущим.

Глава III

Я честно не смогу объяснить, что же тогда произошло. Вот я сижу напротив медсестры, она продолжает осмотр, как вдруг, совершенно внезапно, весь мир обращается бездной лезвий, и каждое — тянется к моей плоти.

И всё. Дальше — как отрезало. Обнаружил я себя уже на полу, чувствуя, как меня пробивает дикая дрожь. А ещё — отголоски какого-то совершенно первобытного ужаса. Сверху меня укрывало что-то мягкое и тёплое, где-то рядом звучал успокаивающий голос Луны́^[3].

— П… простите, — проронил я, стараясь свернуться в клубок и сделаться как можно меньше.

— Всё в порядке, ты же не нарочно, — заверила Луна́.

На какое-то время ситуация так и застыла, пока я, наконец, не смог взять под контроль разбушевавшиеся чувства. Тогда я чуть повернулся и взглянул на то, что, собственно, на мне лежит.

Первое, что я заметил, — вездесущие синие перья, что не могло не привести меня в замешательство. Ещё не до конца придя в себя, я потянулся и потрогал странное покрывало. Можете представить себе моё удивление, когда это пернатое нечто в ответ на касания захихикало. «Ты должен что-то сказать», — подсказал разум.

— Эм… — выдавил я.

— Тебе уже лучше? — донёсся до меня голос Луны́, звучащий, как будто бы, с той стороны этой странной щекотливой штуки.

Да нет, этого попросту не может быть. Только если…

Тут из-за крыла показалось улыбающаяся мордочка Луны́.

…только если Луна́ не обнимала меня всё это время. Меня обнимала одна из двух лидеров целой нации. Да она ещё и при регалиях!

— Упс! Простите-извините! — скороговоркой выпалил я, одёргивая руку и надеясь, что всё обошлось и я не оскорбил кобылу. «Чёрт, из огня да…» — мои мысли прервал её тихий смех.

«А может я просто недооценил доброту пони? Снова», — невесело подумал я, решая попытаться снова взобраться на кровать. Пусть я всё и ослаблен, хоть что-то должно оказаться мне по силам. Стоило начать претворять план в жизнь, как я почувствовал, что моё тело будто бы стало легче. Не будь я уверен, что это невозможно, я б решил, что…

— Ты стараешься изо всех сил, прими помощь, что мы окажем, — сказала Луна́, отлевитировав меня обратно на койку. Когда она удостоверилась, что я не упаду из сидячего положения, откуда-то снизу она извлекла и моё одеяло. И как оно там оказалось?

— Ты… Больше не один. Тебе нет нужды храбриться. Мы рядом, мы поможем, мы поддержим, мы исцелим. Нет нужды в страхе.

Я всё никак не мог в это поверить. Так, надо ответить, на такие слова обязательно надо как-то ответить… Но… Мне и правда нечего сказать. Всё, что мне остаётся, это склонить голову, чтобы случайно не выдать, как сильно меня растрогали её слова.

— Спасибо… Спасибо огромное.

В ответ она только улыбнулась и кивнула. В этот момент снова открылась дверь и в палату, неся на спине поднос, вошла медсестра. Пока она маневрируя пыталась примостить поднос ко мне на колени, я мог в очередной раз порефлексировать на тему того, как сильно изменилась моя жизнь. Уже прошла целая неделя, но я до сих пор не мог отойти от тех эмоций, которые испытывал, в очередной раз пробираясь через лесную чащу. От страха перед местными жителями, от мыслей о том, что они могут со мной сделать, если обнаружат.

«Они ещё просто не поняли, каков ты настоящий, в этом дело. Не знают всего того, что ты натворил, не представляют себе, на что ты способен…»

Я потряс головой, изо всех сил стараясь прогнать терзающие разум мрачные мысли.

«Это не так. Они помогали мне, даже когда я был, ни много ни мало, монстром. Даже тогда, когда пони и не подозревали о том, что маска чудовища скрывает под собой личность. Что я живой и я чувствую. Нужно двигаться им навстречу, шаг за шагом, нет причин для паранойи по поводу прошлого».

Однако беря в руки в вилку, я не мог не задуматься над тем, как бы отреагировали пони, узнай они, кому на самом деле помогают.

Капитан Хазалк, не сдержавшись, крякнул от боли: во время перевязки доктор с ним не сюсюкалась.

— И всё-таки я настаиваю. Если Вы согласитесь на лечение в наших резервуарах, то за пару дней придёте в норму, даже шрама не останется, — сказала Улия, передавая использованный бинт ассистенту.

— На это я пойти не могу, пара дней — это слишком долго. Тем более что для эффективного лечения нужно ещё и быть в отключке, — ответил Хазалк, когда Улия стала опрыскивать рану дезинфицирующим средством. — Я должен постоянно быть на связи на случай, если прибудут кьюзины. К тому же, я совсем не против шрама. Девушкам они нравятся, особенно если ты их получил в результате чего-нибудь героического.

Улия только закатила на это глаза, а затем ввела наноинъектор прямо в рану, не обращая внимания на мычание капитана.

— Конечно, как скажете, сэр. Для справки, то, что Вы сделали, было не «геройством», а самым настоящим безрассудством. Что бы Вы предприняли, если бы предатель выстрелил в голову?

— Умер бы. Но, по крайней мере, зная, что предателя бросят в карцер, — сказал Хазалк. — Кроме того, ничто не мешает мне исполнять свой долг, я просто должен временно отказаться от тренировок, вот и всё.

— И всё-таки рекомендую воздержаться в дальнейшем от раскрытия заговоров. По крайней мере, пока Вы полностью не вылечитесь.

— Это приказ?

— А приказ убережёт Вас от новых неприятностей? Тогда да, это приказ, — сказала Улия, накладывая последнюю повязку.

— Есть, мэм, — ответил Хазалк, снова надевая рубашку.

В ту же секунду ожил интерком на его поясе.

— Капитан Хазалк, сержанты Верило и Касьянон ожидают Вас в переговорной, как и было приказано. Также с Вами хочет поговорить лейтенант Вендалаз, — передала по внутренней связи лейтенант Талиан.

— Чего он там хотел?

— Что-то, связанное с видеозаписями неудачной попытки команды Дзен вернуть Субъект-38.

— Передайте ему, пусть подойдёт в переговорную через час. И скажите сержантам, что я поднимусь через пару минут, нам нужно подвести итоги операции, — сказал Хазалк, пристёгивая к поясу пистолет.

— Есть, сэр.

Капитан повернулся обратно к доктору Улии и, слегка дёрнув антенной, подмигнул.

— Ну, как бы это не было весело, долг зовёт.

— Просто убирайтесь отсюда, — пробормотала Улия, выпроваживая капитана из медотсека.

— Хорошо! Хорошо! Уже ухожу! Можешь не толкаться! — со смехом сказал Хазалк.

Оказавшись снаружи, он стал пробираться к лифту, на ходу доставая свой датапад. Ожидая прибытия лифта, он снова включил видео с камер, запечатлевших предательство Илиска.

«Всё это попросту не имеет смысла. Почему он почти сразу выдал всех причастных? — размышлял Хазалк, снова и снова просматривая тот эпизод со стрельбой ему в спину. — Он же мог заранее предположить, что я решусь на конфронтацию, в уме ему не откажешь. Так почему?»

Когда лифт прибыл, капитан только покачал головой. Ответить на все его вопросы сможет только сам Илиск, но предатель не проронил ни слова с того самого момента, как его посадили в карцер.

— Может, это шалят нервишки? — сказал он самому себе, входя в лифт. — Не то чтобы излишняя подозрительность хоть раз меня подводила.

Погружённый глубоко в свои мысли, Хазалк понял, что уже на месте, только в тот момент, когда двое кринов вскочили со своих мест и отдали ему честь.

— Вольно, солдаты, — сказал Хазалк, взмахивая рукой. Сержанты выполнили приказ, однако Хазалк занимал своё место уже достаточно долго, чтобы от него не укрылось, что его подчинённые всё ещё чем-то встревожены. — И прежде чем мы начнём, расскажите, что вас так сильно взбудоражило.

— Сэр, где сержант Иназ и команда Дзен? С того момента, как мы вернулись на корабль, кого мы только не спрашивали, все лишь твердят о том, что мы всё узнаем от Вас. У них спецзадание на планете? Или… — тщательно подбирая слова, спросил Верило.

— Нет, сержант. Иназ и его команда мертвы, — со вздохом признал Хазалк, падая в кресло.

Солдат, казалось, эта новость выбила из колеи.

— Мертвы, сэр? Что произошло? Стычка с туземцами? Если так, то от местных аборигенов бы и...

— Стоять. Ни слова больше. Вы… Мы много не знаем о туземцах, но того, что нам стало известно, достаточно, чтобы понять, что они куда опаснее, чем мы предполагали ранее, — капитан что-то набрал на своём компьютерном терминале. — К тому же, это были не туземцы. По крайней мере, не напрямую.

— Что тогда там произошло?

— Верило, Касьянон, то, что я собираюсь вам рассказать, может шокировать, но то, что мы узнали, полностью изменяет цель нашего здесь пребывания, — сказал Хазалк, выводя на экран запись с камеры сержанта Иназа, но пока не запуская её. — Экипаж корабля, к которому мы пришли на помощь, — худшее, что когда-либо порождал наш вид. Держа всё в строжайшей секретности, они экспериментировали с генетикой и кибернетикой, чтобы создать живое оружие террора.

На этих словах он включил видео, немного подождал и подобрал идеальный момент, чтобы нажать на паузу: на экране замер Субъект-38 во всей своей ужасающей красе.

При виде этой твари оба солдата заметно вздрогнули.

— Вы хотите сказать, что целую команду зачистки уничтожила всего одна такая штука? — в ужасе спросил Касьянон.

— Нет, хоть и могло. Оно с лёгкостью убило Иназа и Джули, и возможность прикончить остальных у него была, однако оно предпочло бежать, — сказал Хазалк, потянувшись под стол за бутылкой воды. — Итак, существо сбежало, а остальных членов команды Дзен уничтожили туземцы. Так что я бы не спешил называть их дикарями.

— Сэр, каковы будут Ваши распоряжения? Такое не должно оставаться безнаказанным. Я буду рад возглавить операцию отмщения, лично прослежу, чтобы виновные получили по заслугам, — отдал честь Верило.

— Отставить, сержант. Иназ не обладал надлежащей информации, да и к тому же, по справедливости я не могу выдвинуть обвинения ни существу, ни туземцам, — вздохнул Хазалк.

—...Сэр? Что Вы имеете в виду? — Касьянон явно был в замешательстве.

— У нас не было полной картины происходящего. Иназ считал, что им будет противостоять неразумное биооружие, в этом-то он и ошибся. Эта штука, — сказал Хазалк, указывая для большего эффекта на проекционный экран. — Она разумна.

После этих слов в кабинете воцарилась тишина, оба сержанта пытались осмыслить сказанное.

— То есть Вы хотите сказать, — приподнялся Верило, — что учёные на том корабле проводили эксперименты по созданию разумного биооружия?

— О, всё гораздо хуже. Из агента Илиска мне удалось выудить информацию о том, что тот, кого мы называем «Субъект-38», выкраден из родного мира, а затем превращён в марионетку, подчинённое чужой воле послушное орудие, — сказал Хазалк, презрительно подергивая антенной.

Оба сержанта тяжело опустились в кресла, на их лицах был отчётливо виден шок.

Первым в себя пришёл Касьянон.

— Было ли оно… Всё ещё под чужим контролем, когда убивало наших?

— Нет, сержант, но даже так его сложно винить за содеянное. Его похитили, подвергли самым чудовищным экспериментам, которые я только могу себе представить, а потом принудили к убийству невинных в рамках его, так называемого, «тестирования», — сказал Хазалк, потирая лоб правыми руками. — Что бы вы сделали на его месте? Когда чудом сбежали и вдруг видите, что те, кто держал вас раньше в плену, пришли, чтобы вернуть?

— Дал бы отпор. Даже сомневаюсь, что я сбежал бы, напротив, принялся бы мстить. — глухо сказал Верило.

— Как и я. Также невиновны и туземцы, они просто пришли на помощь своему союзнику. В целом, они вели себя ну никак не агрессивно, — сказал Хазалк, после чего отпил из бутылки.

— То есть Вы хотите сказать, что они подружились? Несмотря на то, как оно выглядит? — не веря, спросил Касьянон.

— Пусть я и не знаю, как ему это удалось, но да, — кивнул Хазалк.

— Тогда кто же виноват в произошедшем? — поднял голову Верило. — Учёные не могли работать в одиночку, и Вы уже сказали, что в их планы был посвящён как минимум агент Илиск.

— Верно подмечено. Агент Илиск задержан для допроса, но на контакт не идёт. У нас появились некоторые версии по поводу того, на кого могли работать учёные, но все они, в лучшем случае, сомнительны. У нас есть куда более важные проблемы.

— Например, «Что скажет на это Верховный Совет?» — сказал Касьянон, ещё ниже опускаясь в своём кресле.

— По правде сказать, меня больше беспокоит реакция кьюзинов, — сглотнул Верило.

— Именно. Едва ли у нас получится всё это скрыть. Кьюзинский корабль, скорее всего, уже в пути, у нас попросту нет времени на то, чтобы подчистить всё на месте происшествия или придумать разумное объяснение случившемуся. Остаётся только дожидаться их прибытия и ожидать дальнейших приказов. Нам предстоят тяжёлые времена, так что я хочу, чтобы все на борту были в курсе событий. Видео моей стычки с Илиском уже отправлено на ваши датапады. Все остальные уже в курсе, так что я рассчитываю, что вы объясните подчинённым, что к чему, и покажите им эти кадры.

— Есть, сэр. Нам стоит дать Вам устный отчёт о произошедшем на планете? — отсалютовал Касьянон.

Прежде чем Хазалк успел ответить, в дверь переговорной постучали.

— В этом нет необходимости. У меня по плану ещё одно совещание, так что я предпочту прочитать ваши отчёты после того, как вы их закончите. Свободны.

Касьянон и Верило кивнули, после чего поднялись и направились к выходу из комнаты. Когда дверь открылась, впуская лейтенанта Вендалаза, они коротко отдали честь и поспешили удалиться.

— Ну, Ульзи, что там у тебя? — спросил своего лейтенанта Хазалк, как только дверь с шипением закрылась.

— Кое-что интересное, но боюсь, сэр, Вам это не понравится, — сказал лейтенант Ульзарк Вендалаз, жестом указывая свой на датапад. — Я взял на себя смелость более детально изучить записи с камеры брони команды Дзен, и то, что я обнаружил, довольно... тревожно.

После этих слов пальцы лейтенанта заплясали по поверхности его датапада, быстро вызвав на экран запись, о которой шла речь. Затем он развернул экран к капитану.

Хазалк сразу же отметил, что этот ролик показывает происходящее с рядовым Голиным непосредственно перед его смертью. Хазалк бесстрастно наблюдал, как плазма удар за ударом бьёт по чуть поморщившейся лошади, а затем она выходит из огненного шторма практически невредимой.

— Что Вы видите, сэр? — спросил Вендалаз, слегка наклонившись вперёд.

— Броня лошади светится, создавая какое-то защитное поле, впитывающее выстрелы нашего оружия.

— Поначалу я подумал также, а потом догадался увеличить изображение. Вот, посмотрите ближе… — лейтенант ещё несколько раз коснулся сенсорного экрана, затем повернул его обратно к капитану.

Хазалк принялся крайне пристально рассматривать картинку. Похоже на крупный план лошадиного доспеха, но какой-то зелёный огонь заслонял изображение, так что сказать что-то конкретное было нельзя.

Секундочку...

— Ульзи, это?..

— Может оно, а может и нет. В любом случае, крайне смахивает на технологию, когда-то в прошлом защищавшую кьюзинских солдат. Символы выглядят совсем иначе, но принцип их действия, похоже, идентичен, — серьёзным тоном сказал Вендалаз.

Хазалк на это только покачал головой.

— Я не знаю, что и думать.

— Ну, для начала нам стоит признать тот факт, что эта планета ещё опаснее, чем мы думали. Все отряды, отправляющиеся туда, должны постоянно быть начеку, иначе рискуют столкнуться с кем-то вроде Рыцарей Пустоты Кьюзина, — поёжился Вендалаз.

— Это также объясняет неравномерное движение звезды этой системы, — задумался Хазалк. — Я видел, как кьюзинский флот срывает с места звезду и бросает её в противника. Внушает.

Вендалаз сглотнул, очевидно, придя от этой мысли в ужас.

— Что нам делать, сэр?

Хазалк не ответил сразу. Вместо этого он открыл бутылку и снова принялся пить, не показывая ни страха, ни каких-либо других эмоций.

«Жаль, что док не разрешила мне выпивать, пока я принимаю лекарства, сейчас бы мне это не помешало».

— Это ничего не меняет, — сказал он, завинчивая крышку. — Мы остаёмся на орбите, следим за окружением на случай приближения корабля кьюзинов и ждём приказов из штаба.

— Есть, сэр, — сказал Вендалаз, отдавая честь.

«По крайней мере, я надеюсь, что это ничего не меняет...» — подумал про себя Хазалк.

¹↑ Заклинание перевело имя принцессы ночи как название небесного тела.

Глава IV

— Может нам стоит заранее узнать хоть что-нибудь об этом существе? — уже успокоившись спросил Сильвер Бэк, когда делегаты уже почти подошли к больничному крылу.

— На тех, кого я вам показывала на фотографиях, он будет похож весьма и весьма отдалённо. Из-за тяжести полученных им травм нам пришлось использовать регенеративную магию, иначе бы он не выжил, — невозмутимо ответила Селестия, ведя всех за собой. — Магия заставила его тело вернуться к первоначальной форме, правда, конечности всё ещё противятся изменениям. И он до сих пор ослаблен, так что советую вам не слишком усердствовать с расспросами.

Сильвер Бэк кивнул, давая понять, что понял сказанное, но сделал он это, пожалуй, слишком резко: от этого жеста дебри его гривы разлетелись во все стороны.

— Это, конечно, интересно, но я рассчитывал узнать побольше о его характере и о том, как оно на нас может отреагировать.

— Что ж, сравнивая его с другими видами, вы вряд ли найдёте хоть какое-нибудь существенное отличие. Он смышлён и находчив, со своими заскоками и недостатками, как и каждый разумный, — сказала Селестия, открывая дверь, ведущую в больничное крыло. — Признаюсь, мне немногое о нём известно. Ситуация сложилась таким образом, что я в происходящих событиях практически никак не участвовала. О его психическом состоянии и о том, как он, вероятно, отреагирует на ту или иную ситуацию, куда больше может рассказать моя сестра, Луна.

— Любопытно. Но ещё любопытнее то, почему конечности существа не поддались вашей терапии, — поднял бровь Густаф.

— Судя по тому, что нам удалось узнать, они не настоящие. Так что конечности не возвращаются к своей прежней форме просто потому, что никакой прежней формы нет, — всё так же спокойно ответила Селестия.

— То есть вы хотите сказать, что они ампутировали ему конечности, чтобы поставить на их место какие-то металлические подделки? — ужаснулся Густаф.

— Спорно. Во-первых, его конечности сделаны из плоти и крови. Во-вторых, да, мы пришли к тому, что тут имела место трансплантация. Не трансформация, — покачала головой принцесса. — В конечном итоге мы всё равно удалим их, чтобы вырастить новые. Сейчас нас от этого останавливает только то, что он пока слишком слаб и не переживёт процедуру.

— Почему бы не оставить всё как есть? Последствий операции, уверена, не счесть, — поинтересовалась Леди Эбеле.

— Его тело больше не считает те руки и ноги своими, а иммунная система весьма решительна в своём намерении уничтожить чужеродные конечности. Если, как вы и предлагаете, оставить всё как есть, то мы просто продлим его мучения. Спустя несколько месяцев он начнёт агонизировать и, в конце концов, умрёт. Нет, нам стоит удалить их сразу же, как только его тело станет способно выдержать операцию, — объяснила Селестия, остановившись перед неприметной с виду дверью.

— Да, незавидна такая судьба. Надеюсь на то, что поможет волшба, — сказала леди Эбеле.

Селестия легонько постучала по двери копытом. Долго ждать не пришлось: почти сразу же дверь открылась, выпуская Тендер Кейр.

— Принцесса Селестия! Что привело Вас сюда, Ваше Высочество? — спросила доктор, отвесив глубокий поклон.

— Да, что привело тебя сюда, сестра? Я думала, ты вводишь в курс дела представителей других стран… А, вы тоже здесь, — сказала Луна, выходя вслед за доктором. Очевидно, появление делегатов стало для неё неожиданностью.

— Прошу прощения за неожиданный визит, они настояли на том, что будет неразумно принимать решение без предварительной беседы с ~Алексом~, — негромко пояснила Селестия.

— Сомневаюсь, что это уместно, сестра. Он очнулся совсем недавно и едва ли восстановился после операции, — в голос Луны просочилось лёгкое беспокойство.

— Можете ли Вы по крайней мере спросить то существо, готово ли оно уделить нам пару минут? — обратился с просьбой Густаф.

Луна бросила на него уничижительный взгляд, но затем вздохнула, решив пойти на уступку.

— Хорошо, но при одном условии.

— Каком?

— Впредь, в моём или его присутствии, вы не будете использовать по отношению к нему слово «оно». Он мыслящий и разумный. Он личность. И он остался таким, не деградировал до какого-то там монстра, даже после всего, через что ему пришлось пройти. Если вы хотите обратиться к нему, будьте добры называть его по имени, или по хотя бы используйте наш приблизительный перевод имени. Не «монстр» и не «существо». Вы меня поняли? — припечатала Луна, вперившись взглядом в собравшихся дипломатов.

Возмущённый такой грубостью, Сильвер Бек был готов спорить до потери сознания.

— Принцесса, Вы же не серьёзно?! Это пришелец, у него на этой планете нет и не может быть никаких прав!

— Боюсь она вполне серьёзна. Как и я. Забыть о вашей предыдущей бестактности я смогу только в том случае, если с этого момента вы будете относиться к нему как к личности. И вы будете относиться к нему как к личности, вы же хотите получить от него ответы на свои вопросы? — отчеканила Селестия.

Сильвер Бэк распалялся всё сильнее и сильнее, вот-вот готовый сорваться, но тут же успокоился, стоило ему заметить, что Густаф, привлекая всеобщее внимание, поднял вверх коготь.

— Конечно, Ваше Высочество. Приношу извинения, моё поведение было непозволительно для воина и дипломата, — с поклоном произнёс Густаф, с намёком оглянувшись на Сильвер Бэка. — Стоит обратить внимание и на то, что он единственный представитель своей расы, а значит и сам может считаться своего рода дипломатом. Поскольку он не совершил ни одного преступления ни по вашим, ни по нашим законам, мы должны обращаться с ним как с таковым.

Сильвер Бэк несколько раз бессильно открывал и закрывал рот, пока сказанное, наконец, не осело в его голове.

— Д-да, я тоже приношу свои извинения.

— Пока Вы не зашли, чтобы спросить его о том, можно ли нам войти, могу ли я узнать его имя? — спросил Густаф.

Луна улыбнулась и кивнула грифону.

— Извинения приняты, канцлер Густаф. Теперь я понимаю, почему император назначил вас своим голосом здесь, в Эквестрии. Его зовут ~Алекс~. Если у вас возникнут трудности с произношением, можете использовать эквестрийский перевод его имени — «Защитник Народа», или, сокращённо, «Дефендер». Он откликнется на любое из этих имён, но сильнее всего — на своё собственное.

— Благодарю Вас, Лунная принцесса, — с очередным поклоном сказал Густаф.

Держа вилку в одной руке, а ложку в другой, я смотрел на принесённое пони прекраснейшее блюдо. Оно было… до одури похоже на то, что я мог бы увидеть у себя дома. То, что поначалу казалось странными жёлтыми комочками, при ближайшем рассмотрении оказалось яичницей. Рядом с ней лежали два тоста с маслом, а прямо напротив стояла миска горячей каши.

Вкус и консистенция говорили о том, что это, скорее всего, овсянка. Правда, похоже они пересластили её в свойственной им манере. Что ж, можете считать меня чудаком, но мне всегда нравилась овсянка, так что я не заставил себя долго ждать и набросился на предложенное угощение.

Да, это простая и незамысловатая еда, но для меня — пища богов.

— Чудно́, — зачерпывая ложкой ещё немного этого нектара.

— Что не так? — слегка растерявшись спросила Луна́. — Еда не вкусная?

— Нет, еда великолепна. Я имел в виду, что тут есть кое-какая странность, и она бросается в глаза,— пояснил я.

На лице Луны́ отразилось понимание, и она кивнула.

— Что-то не в правильном месте?

— Ну, вы же уже поняли, что я… не совсем из этого мира? — робко спросил я.

Она кивнула, в её глазах промелькнула грусть.

— Да, мы обсуждали это ранее, когда впервые проснулся. Мы нашли корабль. Мы нашли… останки… братьев и сестёр ~Алекса~. А ещё мы нашли ответственных. У нас много вопросов о случившемся. Спросим позже.

Сказанное заставило меня оцепенеть. Когда это я успел всё растрепать? Не припоминаю… Возможно, это из-за наркотика в тех препаратах. Но даже так, меня потрясла новость о том, что им всё давно известно.

— Если вы знали, что я инопланетянин… То почему? Почему вы не заклеймили меня чудовищем? Я же мог оказаться инопланетным монстром, готовым в любую секунду наброситься на любого, кто подойдёт достаточно близко. Почему вы даже не попытались отловить меня? Или убить?

В ответ она снова только улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Это правда, ты пугал нас раньше. Мы не уверены, что думать, когда увидели крушение. Похоже, что один монстр убил другого монстра, не знали, есть ли те, кто выжил. Мы сомневаемся, что вы монстр, хоть бы из-за того, как вы обращались с подданной. Ты привёл Оранжевые Овощные Волосы домой в целости и сохранности, хоть и сбежал, когда мы встретились. Разум невинен и умён. Мы сомневаемся в том, что монстр, не ведёшь себя как монстр. Поступаешь своевольно, поступаешь добродушно, поступаешь нравственно, — сказала она, присаживаясь рядом с кроватью. — Но, не знаем, что ты имел в виду, когда говорил про неправильное место.

Чтобы осмыслить сказанное, мне понадобилось некоторое время.

— Я не это имел в виду, — постарался объясниться я, но не смог сдержать тихий смех. Нервы. — Я хотел сказать, что между нашими мирами до невозможного много параллелей.

— Что значит «не пересекаются друг с другом»? — приподняла бровь пони.

— Нет… Давай ещё разок. Я имел в виду, что вещи здесь такие же как вещи дома. Например, с виду и на вкус эта еда очень похожа на то, что я мог бы попробовать на родине. И вообще, очень многие ваши блюда похожи на наши. И не только блюда, много общего имеют наша мимика и жесты. Кивок означает «да», а покачивание головой из стороны в сторону — «нет». И это только то, что лежит на поверхности.

Было видно, что принцессу ошеломило сказанное.

— Так странно, что многое одинаково между мирами. Поразмышляем об этом, о совпадениях и отличиях, когда выучишь язык. Лучше объяснять вещи, лучше использовать слова, лучше узнавать аномалии.

— Согласен. Но прямо сейчас мне трудно думать о чём-то кроме еды. Это мой первый настоящий завтрак за очень долгое время, — и я отправил в рот ещё одну ложку этой восхитительной каши.

Она улыбнулась и понимающе кивнула, а я продолжил завтрак. На секунду кто-то привлёк мой внимание стуком в дверь, но я решил этот стук проигнорировать. Это наверняка за врачом или Луно́й, в конце концов, Луна́ здесь — весьма важная персона, едва ли чьё-то время ценится в этой стране выше, чем её. Я же просто гость и пациент, вряд ли кто-то будет искать встречи со мной, особенно сейчас, вскоре после операции.

Я оказался прав, Луна́ вышла за дверь. Что же до меня, то я продолжал игнорировать доносящиеся снаружи отголоски разговора. Но даже так, я не мог не заметить, что, судя по голосу, Луна́ чем-то слегка раздражена. А ещё по ту сторону двери, похоже, собралась целая толпа.

Когда Луна́ вернулась и снова подошла ко мне, я внутренне подобрался. Судя по всему, она собиралась сказать что-то, чего сама говорить не хотела, и речь явно пойдёт обо мне.

— Прошу прощения, — сказала она серьёзным и даже слегка официальным тоном, — но кое-кто здесь желает говорить. Совершенно точно безвредно, представители других стран. Нужно узнать о внешних силах вроде тебя. Нужно узнать о корабле.

Когда до меня дошёл смысл сказанного, меня чуть инфаркт не схватил.

«Если я правильно понял, что она хотела сказать… Чёрт!» — я лихорадочно размышлял, как можно выпутаться из сложившейся ситуации.

— Есть хоть какой-то шанс, что мы сможем уговорить их вернуться попозже? — впрочем, я уже догадывался, какой будет ответ.

— Нет, они нуждаются в том, чтобы услышать, что скажешь. Ты всё усложняешь, пусть и не хочешь этого. Монстры могут вернуться, надо решить, что делать, — сказала она, устало качая головой.

Я вздохнул, ощущая как меня наполняет жгучее чувство вины.

«Пока я эгоистично размышляю над тем, как избежать встречи с ними, они все подвергаются из-за меня опасности. Меньшее, что я могу для них сделать, это дать им понять, с чем они имеют дело», — решил я, расправляя плечи.

— Ладно, давай, впускай их.

Луна́ кивнула и, пока я готовился к неизбежному, повернулась к двери.

— Вы можете войти. Сестра, наложи на гостей заклинание «Слово знает», дадим им понять, о чём говорит Алекс, — произнесла она в уже открытую дверь.

Первой вошла, как ни странно, другая рогатая пегаска, похожая на Луну́. Как и она, эта пони носила королевские регалии, её грива и хвост, казалось, трепетали на несуществующем ветру.

Но на этом сходства и кончались.

Для начала, она несколько выше ростом, а её шёрстка была настолько белоснежной, что вряд ли за всю свою жизнь я видел хоть что-то более белое. На каждой её фланке красовалось стилизованное солнышко, а её регалии, казалось, были сделаны из чистого золота. Однако центральным элементом этих украшений была не та же татуировка, что и на боку, как у Луны́. Вместо неё — огранённые фиолетовые драгоценные камни. Расцветкой грива и хвост напоминали северное сияние, с его постоянно переливающимися розовым, зелёным и голубым.

Однако насколько бы она не была эффектна, всё это не шло ни в какое сравнение с её глазами.

Говорят, глаза — зеркало души. Никогда ещё это выражение не было столь верным. В её пурпурных глазах отражалась тяжесть веков и сила, способная выдержать эту ношу. Но даже так, несмотря на очевидную мощь, в этом же взгляде читались доброта и житейская мудрость. Знаете, такой понимающий, почти материнский взгляд…

Сам того не сознавая, я выпрямился и неловко сглотнул.

— Приветствую тебя, Алекс. Я Богиня Солнца. Мы пришли и нуждаемся в ответах, как думаешь, ты готов говорить? — благожелательно спросила белая кобыла.

— Эм… Да, конечно. О чём Вы хотели узнать? — робко спросил я.

— Хотел бы лично услышать, что делают инопланетяне, — услышал я мужской голос из-за спины кобылы.

Тут до меня дошло, что Солнечная богиня вошла в палату совсем не одна. Позади неё стояло ещё трое созданий и выглядели они так, что мне пришлось срочно переосмыслить, куда это я попал. А ещё серьёзно задуматься, не галлюцинация ли это, очень уж ситуация напоминает «Dungeons & Dragons»^[4].

Выше, а значит и заметнее остальных, был минотавр. Ростом около двух с половиной метров, с учётом внушительной громады рогов, разумеется. Его голову украшала длинная растрёпанная грива, а нижнюю половину тела — лохматая шерсть. Серебристо-серый мех на груди и животе был заметно короче, что давало возможность оценить его мощную мускулатуру. На меня настороженно уставились его голубые глаза-бусинки, при этом сам он всей своей фигурой будто бы подначивал меня сделать неверный шаг.

Сбоку от него стояла низенькая зебра с глазами насыщенно-розового цвета и гривой, перехваченной в конский хвост. На её боках красовались какие-то изящные символы, плавно переходящие в узор её шкурки, но о их значении мне оставалось только догадываться. Её взгляд светился любопытством, но если всмотреться чуть глубже, то за любопытством можно разглядеть недюжинный интеллект: зебра явно не по годам умна.

Прямо перед ними двумя стоял обладатель того мужского голоса — довольно коренастый грифон с матово-чёрным оперением, переходящим в светло-серое в районе задних ног. Через его правый глаз проходил неприятного вида шрам, а сам глаз был покрыт молочно-белой плёнкой. Другой его глаз — ясный, янтарный — пристально рассматривал меня, цепляясь за самую мельчайшую деталь.

— Простите? — спросил я, не до конца понимая, что же такое он имел в виду.

— Мы хотим узнать, что инопланетяне сделали с Алексом. Нужно выбрать дальнейший курс действий, услышать самому, увидеть самому, что сделали с тобой. Что могут сделать со всеми, — неторопливо пояснил он свой вопрос.

— Кто вы? — стараясь придать своему голосу наиболее учтивый тон.

— Я Тот, Кто Говорит, Слуга Богов. Я говорю от имени Империи Грифонов. Нужно знать опасность врага. Нужно знать глубину порока. Нужно знать тебя, — серьёзно сказал Слуга.

Мне оставалось только кивнуть. Что же, теперь моя публика — существа, которые, как я раньше считал, обитают только в сказках и человеческой фантазии.

— Ладно. Полагаю, лучше начать с самого начала…

Примечание автора:

Мы наконец-то услышим, что Алекс может рассказать нам о своём пленении! Ура, истории!
В общем и целом, это просто небольшая глава, написанная, чтобы сделать подводку к флешбэку Алекса. И поверьте мне, следующая глава будет длинной, эмоциональной и очень трудной для написания. Предвещая вопросы: нет, он не сможет рассказать всю правду о произошедших событиях хотя бы потому, что сам всего не помнит.

И ещё, у поведения Сильвер Бэка есть разумное объяснение. Да-да, он ведёт себя как козёл не потому, что он просто такой, какой есть, но детали вы узнаете по мере развития сюжета.

В любом случае, веселитесь!

¹↑ Да, DnD! Ну это там, где средневековье, магия, похотливые барды, двадцатигранные кубики и расы всех сортов и расцветок. DnD!

Глава V

Радуясь тому, что я наконец-таки дома и напряжённый будний подошёл к концу, я почти вслепую бросил ключи на стол.

«Звонить Валери уже слишком поздно, она наверняка спит. Да и завтра утром ей на работу», — подумал я, плюхнувшись в кресло и вдавливая кнопку запуска компьютера.

Надел наушники и принялся ждать окончания загрузки. Мозг явно думать не хотел, мысли текли вяло, но тем не менее я пытался решить, во что бы поиграть.

«Точно не Майнкрафт, я всё ещё не отошёл от той глупой смерти. Мало того, что в лаву упал, так ещё и с алмазами», — а вот и экран блокировки.

Я открыл свой Steam-аккаунт, но тут появилось какое-то странное чувство неправильности происходящего. Решив, что дело в компьютере, я закрыл Steam и запустил проверку на вирусы, так и не заметив приближающийся дробный звук шагов.

Внезапно позади раздался громкий гул, но я не успел на него отреагировать — и тело пронзила страшная боль. Хотел было вскочить с кресла, но сил хватило лишь на то, чтобы кое-как с него свалиться. Я не сдержался и застонал. В глазах всё темнело и темнело, но кое-что всё же попало в поле моего зрения: одна-единственная толстенная насекомоподобная нога. В миг повсюду осталась одна только темнота…

Едва ли я смогу точно сказать, как скоро я снова пришёл в себя, но, как вы можете догадаться, когда это всё-таки произошло, у меня началась самая настоящая истерика. Во-первых, очнулся я в здоровенном прозрачном резервуаре. Во-вторых, наполнен он был какой-то вязкой жидкостью, из-за которой я едва-едва мог двигаться. В-третьих, к моему лицу, к носу и рту, была прижата странная металлическая конструкция, через которую мне подавался жизненно необходимый кислород. Из-за неё же мне казалось, что я никак не могу вдохнуть. Кроме того, я оказался полностью обнажён, что усугубило и без того нарастающую панику.

По ту сторону стекла можно было разглядеть несколько инсектоидов, а ещё — множество стеклянных капсул вроде той, в которой плавал я сам. В каждой из них плавало по человеку: мужчины, женщины, представители самых разных рас…

Каждый инсектоид был одет в белый комбинезон с застёжкой, похожей на знакомую мне молнию, и все они казались чем-то заняты: либо набирали что-то на своих гаджетах, либо работали с панелью, стоящей перед одним из резервуаров.

«Это… Всё это взаправду?» — я никак не мог поверить в случившееся. Стоило коснуться руками стекла, все мысли пропали, остались только сомнение и смутное чувство страха. Я наблюдал за происходящим снаружи, пока насекомые, наконец, не заметили моё пробуждение, один из них подошёл к панели напротив моего резервуара. И да, я смотрел Стартрек, так что уверен, эта панель — своего рода устройство для управления моим резервуаром. А ещё — тем, насколько подвешенным будет моё состояние.

Также я был уверен и в том, что не желаю знать, что они там со мной собираются делать.

— Эй! Вы! Выпустите меня отсюда! — попытался сказать я сквозь маску, но добился только тихого мычания. Увидев, что меня игнорируют, я бессильно ударил по стеклу. Безрезультатно.

— Пожалуйста! Я же ни в чём не виноват! Ну же, выпустите меня! — я продолжал колотить по стенкам сосуда. Со временем я стал чувствовать сонливость, удары становились всё слабее и слабее, пока до меня окончательно не дошло: отсюда не выбраться.

— Скажите… За что? — пробормотал я, прежде чем меня снова поглотила тьма.

— Они просто взяли и забрали тебя прямо из дома? Так, что ты даже не увидел тех, кто на тебя напал? — недоверчиво переспросил Сильвер Бэк.

— Да, никогда не видел их. Он брали, когда занят, даже не слышал их приближения, — покачал головой ~Алекс~.

— И твои крики о помощи они тоже проигнорировали... — задумчиво сказал Густав, поглаживая когтём под клювом.

— Игнорируют то, что я говорю. Игнорируют то, что я делаю. Закрывают на всё глаза, монстры по сути, — постарался объясниться ~Алекс~, после чего ненадолго отвлёкся на всё ещё стоявшую перед ним еду.

— И что было дальше? — спросила Селестия. Пусть она и не была уверена в том, что хочет это знать, но отступать уже поздно.

— Я… не помню всего. Наркотики и отравление, большую часть времени, но…

В следующий раз я очнулся уже на широком металлическом столе.

«Где это я?» — я попытался осмотреться, но из этой затеи не вышло ничего путного: я оказался парализован, даже глазом пошевелить не вышло. Но хоть я и не мог пошевелить ни единым мускулом, я всё ещё чувствовал. Чувствовал боль.

Судя по силе боли и тому, где я её ощущал, было нетрудно прийти к выводу, что, пока я спал, мне отрезали руки и ноги. И я бы заорал от охватившего меня ужаса, но… Не мог. Так беспомощен… Я даже не мог заскулить от боли. Оставалось только смотреть, как лезвия опускаются всё ближе и ближе к моему лицу. Внезапно они рванулись вперёд, мои глаза пронзила острая боль, после чего почти сразу последовала темнота.

Мне повезло, от боли я быстро потерял сознание.

Когда я снова пришёл в себя, мне показалось, что я опять оказался в том резервуаре со странной жидкостью, но полностью быть в этом уверенным я не мог: паралич никуда не делся, так что опция «открыть глаза и просто посмотреть» на тот момент была недоступна. Воспоминания о том, как мне удалили оба глаза, никуда не делись, но неведомым образом сквозь закрытые веки я видел свет.

А ещё мне показалось, что руки и ноги снова на прежнем месте, правда, едва ли меня могло это утешить, пошевелить-то ими я был всё ещё не в состоянии. Появилась боль в нескольких новых местах, в основном — в животе, и одна — на тыльной стороне черепа. Плюсом ко всему, что-то болталось на моей шее. Однако я ни то что поднять руку — открыть глаза был не в состоянии, так что, что бы это ни было, для меня оно оставалось загадкой.

«Что… Что они со мной сотворили? И почему?» — размышлял я.

«Не знаю» — пришла непрошенная мысль. Она… Она даже звучала иначе, будто бы сказанная не моим голосом. Единственное, что я мог сказать об этом голосе наверняка: он был женским.

«Что за чертовщина?!» — то, что на мои мысли кто-то ответил, не могло не шокировать.

«Не кричи ты так, мы тебя и без того прекрасно слышим», — сказал другой, на этот раз уже мужской голос.

«Кто вы?» — спросил я, подспудно напрягшись в ожидании ответа.

«Я Стейси», — представилась женщина.

«А я — Эдуардо», — громко и чётко прозвучал у меня в голове чужой голос.

«…Мне это только кажется, или?.. — несколько секунд гнетущей тишины. — Так я знал, я всё-таки схожу с ума…»

«Не думаю, что дело в этом, малец. Чтобы пришельцы с нами не сделали, мне кажется, в результате между нами установилась своего рода связь. Мы со Стейси не спим уже, должно быть, около часа, делимся произошедшим. Точнее определять время тут довольно затруднительно. Ну, так или иначе, не думаю, что мы твоя выдумка, или ты — наша», — несколько поспешно сказал Эдуардо.

«Ладно, будем считать, что я купился на это объяснение. Не то чтобы у меня был выбор…»

«Как тебя зовут?» — робко спросила Стейси.

«Алекс, но разве ты не должна и так это знать?» — с сарказмом спросил я, всё ещё считая, что она всего лишь фрагмент, отколовшийся от моей личности.

Однако прежде, чем она сумела мне ответить, к разговору присоединился новый голос, а за ним ещё один, и ещё… Вскоре у меня в голове звучала целая какофония чужих голосов: кто-то кричал от боли, кто-то рыдал, кто-то вопил, но все — требовали ответов.

«Что ж, это, видимо, и есть ответ на мой вопрос…»

«ТИХО!!!» — подумал я так громко, как только мог. Потом ещё раз и ещё… Я, наверное, потратил по меньшей мере час, в попытках заполучить всеобщее внимание. Точное время, как и сказал Эдуардо, тут не определить. В какой-то момент я услышал, что Эдуардо и Стейси думают слово «тихо» в такт моим мысленным крикам. Постепенно к нашему призыву к порядку присоединялось всё больше людей.

Закономерно всё кончилось тем, что шум и гам прекратились. Тогда я замолчал, стараясь держать свои мысли при себе, терпеливо ожидая, пока все догадаются последовать моему примеру. Это заняло ещё некоторое время, но, в итоге, все всё поняли и в мыслительном пространстве воцарилась тишина.

«Теперь, когда я привлёк ваше внимание, мне хотелось бы начать с того, что нет, мы не сходим с ума. По крайней мере, насколько я могу об этом судить. И ещё кое-что, мы все делим одно мыслительное пространство, так что, пожалуйста, не перекрикивайте друг друга», — подумал я, обращаясь к собравшимся.

«Где мы?»

«Почему они так с нами поступают?»

«Что с нами собираются сделать?»

«СТОЯТЬ! Не начинайте снова, народ, — раздался новый голос. — Предлагаю, для начала, нам всем по очереди представиться, так мы узнаем, скольких вообще похитили эти твари. Пожалуйста, назовите своё имя и место, откуда вы были похищены».

«Спасибо, — со вздохом облегчения сказала Стейси. — Меня зовут Стейси, и я из маленького городка на севере Орегона...»

— Мы представили себя. Признаюсь, поначалу я не знал все имена в совершенстве, но дни, которые мы были вынуждены проводить вместе, стали неделями, и я каждый голос запомнил наизусть. Я знаю каждое имя, каждую семью, каждую работу. Мы не создавали семью, мы стали семьёй. Семьёй, проходящей через всё вместе, — медленно произнёс ~Алекс~, откладывая в сторону столовые приборы.

— С… Сколько вас там было? — запинаясь, спросила Селестия.

— Пятьдесят взрослых. Половина девочек, половина мальчиков, из случайных стран. Не все говорили на одном языке, но все как-то понимали общий язык. Не знаю как, наверное, так же, как монстры отдавали приказы без понимания, — неторопливо ответил ~Алекс~.

Луна кивнула, давая понять, что всё поняла, а затем приобняла ~человека~, легонько коснувшись крылом его плеча.

— Ты можешь не рассказывать, если не хочешь, — мягко сказала она.
~Алекс~ на это только покачал головой.

— Нет, они важны, их история должна быть рассказана. Они страдали и умирали, один выжил. Должен рассказать истории, каждая из них важна. Один — алкоголик. Трое — наркоманы. Пятеро — воры. Семеро не имело дома. Все они важны. Они братья и сёстры, пусть я не согласен с выбором их жизненного пути, пусть мы шли разными путями. И всё же братья и сёстры по страданиям. Собирались вместе, смеялись, чтобы облегчить боль другим. Плакали, разделяя чужие тяготы. Жили в головах друг друга, — в словах ~человека~ отчётливо звучала гордость. — Когда совершали побег, каждый сражался с честью. Мы сражались, мы убивали, мы вырвали свободу. Договорились, даже если выживет один, остальные будут жить внутри него. Мы обещали помнить павших, рассказать их истории, если вернёмся домой, помнить друг друга, умереть раньше, чем забыть. Рассказывая о павших, я выполняю обещание.

Густаф со знанием дела посмотрел на Сильвер Бэка, но тот, если и заметил взгляд, то никак этого не показал.

— Пожалуйста, продолжай. Что было дальше? — спросил Густаф, снова повернувшись к ~человеку~.

— Нам было нечего делать. Посчитали, что инопланетяне оставили нас, пока не закончится выращивание, хотя мы и бодрствовали. Мы нашли занятие, стали делать разное с разумом. Выяснили, что можем думать про себя, не говоря другим. Узнали, что можем говорить кому-то, а не всем. Мы думали, что изоляция закончится, но конца не было. Яркая Слава^[5] выбрал работу счётчиком. Он считал, чтобы сообщать нам время. Мягковолосая^[6] и Миролюбивое Дитя^[7] мысленно пели. Поддерживали дух. Мы нашли способ развлекаться, рассказывали истории, рассказывали жизни, ожидая наступления дня, когда закончится взращивание…

«Что происходит?» — внезапно спросила Стейси, в её мыслях явно чувствовалась паника. В тот же миг затихло пение Юли, мы все затихли, сосредоточившись на голосе Стейси.

«Что там у тебя, Стейси? Ты же знаешь, мы ничем не сможем тебе помочь, пока не узнаем деталей», — спокойно подумал Эдуардо.

«Я… Я снова могу видеть… О небо, они превратили нас в монстров…» — теперь в её мысли закрался самый настоящий ужас.

Я хотел было попросить её описать, как мы теперь выглядим, но не успел, открылись уже мои собственные глаза. Вот и ответ на невысказанный вопрос.

«Мы… Мы выглядим, как нечто среднее между Рейком^[8], Голодом из The Elder Scrolls, и Слендером», — подумал я прежде, чем жидкость вокруг стала куда-то сливаться.

Как только мои ноги коснулись пола, тело стало двигаться само по себе: сняло маску и вытянулось по стойке смирно.

«Ребят, мы не парализованы. Нами управляют», — тут уже пришёл в ужас я.

Я почувствовал, как некоторых тоже охватывает страх. Новость ошеломила и Боба, он даже считать перестал.

«И что они заставляют вас делать?» — тихонько спросила Казуко.

«Пока они заставляют нас просто следовать за ними, — ответила Стейси. — Так, они планируют забрать четверых из нас. Кто остальные трое?»

«Это я. Я второй в строю», — подумал я, становясь след в след за другим исковерканным телом.

«И я. Похоже, я позади Алекса. Привет, Алекс», — услышал я слова Казимира.

«А меня, должно быть, поставят впереди», — сообщила Амелия.

«Так, вы четверо, постарайтесь как можно дольше держать нас в курсе событий», — сказал Эдуардо, когда мы начали маршировать, ведомые двумя учёными во главе нашей колонны.

«Странно. Как они вообще отдают приказы? Они же нам пока ни слова не сказали…» — задумался Казимир.

«Вероятно, мы все подключены к центральному процессору. Видите пульт в руке того, кто слева? Похоже, он может отдавать нам приказы как по отдельности, так и всей группе сразу», — подумал я.

«Как в StarCraft?» — спросила Амелия.

«Точно. Держу пари, если выйдет заполучить этот пульт, мы сможем освободиться!» — мигом распалился я.

«Вот только сейчас, Алекс, мы даже пальцем пошевелить без их разрешения не можем, — вклинился Боб. — Где вы там сейчас?»

«Кажется, мы в тесной продолговатой камере. Наши тела надевают броню, берут в руки лазерные пушки вроде Стартрековских», — с тревогой сообщила Стейси.

«Всё сходится. Мы оружие, ребят. Эти уроды превратили нас в живое оружие», — мысли Эдуарда слегка расплывались от испытываемых им презрения и отвращения.

«То есть… Они хотят, чтобы мы…» — начала было Стейси, но к концу фразы её голос совсем затих.

«Именно. Они хотят заставить вас кого-то убить», — мрачно подумал Эдуардо.

«Но… Но я не хочу никого убивать! Я всего лишь владелица цветочного магазина! У меня никогда и мысли о ношении оружие не было!»

«Успокойся, Стейси, всё в порядке, мы рядом. Да, они заставят тебя убивать. В этом нет твоей вины», — подумала Юлия как раз в тот момент, когда я занял своё место в какой-то тесной камере.

«Да, вы не одни. Мы будем с вами на протяжении…» — Казуко внезапно оборвалась на полуслове, когда наша капсула рванулась куда-то вперёд.

«Казуко? Эдуардо? ЭЙ, НАРОД!» — закричал я.

Тишина.

«В… видимо, мы вне зоны доступа…» — подумал Казимир.

«Да… Похоже на то…» — вздохнул я.

«Как думаете, мы о них ещё услышим? Если, конечно, выживем, что бы ни задумали эти монстры?» — беспокоилась Амелия.

«Не знаю, я и правда не имею ни малейшего понятия…» — ответил я.

Мы прождали в капсуле, должно быть, битый час. Никто не хотел ничего говорить, да и говорить-то было нечего. В какой-то момент Амелия стала петь «Amazing Grace» ^[9], но никто из нас не испытывал желания к ней присоединиться.

Наконец, эта штука обо что-то ударилась, и задняя стенка распахнулась, впуская внутрь солнечный свет.

«Я… Я уже почти забыла, как выглядит Солнце…» — с трепетом произнесла Стейси.

«Я тоже, Стейси, я тоже», — подумала Амелия.

«Казимир, что думаешь? Зачем мы здесь?» — спросил я, испытывая лёгкий страх перед тем, что нас ждёт впереди. Прежде, чем мне ответили, что-то чуждое прорезало наши мысли и проникло глубоко-глубоко в наш разум, в самом глубинном уровне делясь с нами информацией.

«Приветствую вас, Субъекты 3, 27, 38 и 50. На предоставленных картах местности отмечена ваша цель — малая база джеминалов. Вы должны добраться до неё, убить всех солдат, которых удастся найти, отыскать основное ядро системы и вернуться на шаттл. Приказ ясен?» — прозвучал бесчувственный синтезированный голос.

И четыре голоса, отделённые от нас, но всё же наши, ответили согласием. Затем нас повели вглубь леса, а в наших головах, помимо нашей воли, стали появляться планы по захвату крепости.

«Что, черт возьми, происходит?» — спросил я, когда до меня дошло, что управление частью моего сознания перехватил кто-то другой, и прямо сейчас этот кто-то строит планы, обдумывает всевозможные сценарии для создания оптимальной стратегии убийства невинных.

«Не знаю! Будто кто-то получил доступ к моим мозгам. Давайте, боритесь с ним! Поможем тем джеминальцам!» — в словах Казимира звучала неприкрытая боль.

«Всё даже хуже, чем я думала… — всхлипнула Стейси, когда я получил от неё мыслеобраз наилучшего места для проникновения на базу. — Словно это мы планируем убийства. Словно мы уже принимаем участие в резне…»

Эта мысль заставила нас удвоить усилия, чтобы как можно скорее вернуть контроль над разумом. Бесполезно. Ничего из того, что мы смогли придумать, не сработало, так что нам оставалось только наблюдать за тем, как наши тела стремительно несутся вперёд, сквозь неизведанные джунгли.

— И ты… Вы всё видели? — ужаснулся Густаф.

— Я чувствовал всё, что происходит. Каждое движение мышцы, каждое движение глаза, каждый больной план в голове. Мы пытались бороться, но ничего не получалось, — сказал ~Алекс~, уставившись на свои руки. — Прошедшее время не делает крики менее жуткими. До сих пор вижу кровь на когтях, когда сплю.

В комнате наступила абсолютная тишина. Все присутствующие смотрели на него со странной смесью страха и омерзения. Вскоре ~Алекс~ не выдержал давления и снова начал говорить.

— Понимаю, я убийца. Не выбирал быть убийцей, но кровь всё равно на моих руках. Чувствовал, как разум планирует смерть, не хотел, чтобы такие мысли вообще были в голове. Чувствовал, каково это — убивать, чувствовал, что такое зло. Вы не хотите видеть убийцу здесь, понимаю. Не защищайте меня, я тоже не хочу ещё больше смертей на руках. Если чудовища придут за мной, пусть забирают. Я не дам вам умереть из-за меня, — ~Алекс~ подтянул к себе ноги и приобнял себя за колени. От всех этих воспоминаний у него на глазах снова выступили слёзы.

— ~Алекс~, ты не... — хотела было что-то сказать Селестия, но её прервал грохочущий голос Сильвер Бэка.

— ~Алекс~, нет причин, по которым ты должен испытывать вину, — сказала эта живая громада. Его глаза неотрывно смотрели на крошечного человечка. — Разве меч испытывает вину за убийство? Разве копьё виновато в смерти невинных? Нет. Вина лежит лишь на том, кто метнул копье или взмахнул мечом. И тот факт, что они взяли других невинных, вроде вас, и превратили их в оружие, только усугубляет их вину. ~Алекс~, можешь быть уверен, того, что я сегодня услышал, более чем достаточно, чтобы весь клан Кортона встал на твою сторону. Будь я королём, всё королевство Миноса поднялось бы на твою защиту, но сейчас я могу только говорить от имени своего клана. Я сделаю всё возможное, чтобы донести до короля сведения о твоём положении.

~Алекс~ дрогнул.

— Ты не знаешь, о чём говоришь!!! Они сильны! И они убивают!

В ответ на это грузный минотавр только покачал головой и улыбнулся.

— Тогда мы погибнем с честью и заберём с собой столько этих навозных куч, сколько сможем. Я услышал достаточно, — сказал Сильвер Бэк, разворачиваясь и выходя прочь.

Селестия только покачала головой, будто не веря, что это произошло на самом деле.

— Он всегда был таким импульсивным.

— А ещё он никогда не мог долго усидеть на одном месте. Невольно задумаешь, почему вообще его дядя решил назначить его дипломатом, — недоумевал грифон, провожая взглядом молодого минотавра. Затем он повернулся к ~человеку~, которого случившееся, кажется, ввергло в состояние шока, и прокашлялся. — Я всё же хотел бы услышать продолжение истории, если вас, конечно, не затруднит.

Тот только кивнул. После пары минут размышлений уже он откашлялся и вернулся к рассказу.

Примечание автора:

И вот первая часть истории Алекса!

Как же это было мрачно...

Итак, если он знал остальных людей лично, то почему ничего не сказал об этом раньше? Хотя бы потому, что с тех пор уже прошло шесть месяцев. Всё это время он думал о будущем и пытался выжить, у него попросту не было времени, чтобы предаваться воспоминаниям.

И теперь к списку его проблем с психикой можно добавить чувство вины выжившего. Упс.

Что же до минотавров, то когда Айрон Вилл появился в серии «Putting Your Hoof Down» («Настоять на своём»), первая мысль, которая возникла в моей голове, была: «КЛИНГОН!» (п/п воинственная раса из Стартрека, с собственным воинским кодексом, подобным «Бусидо»)

Именно это и вдохновило меня на создание Сильвер Бэка. И заметьте, не все минотавры такие, только те, кто воспитан «в старых традициях». А Сильвер был воспитан именно так.

¹↑ Роберт, сокращённо — Боб

²↑ Юлия

³↑ Вероятно, имя индийского происхождения

⁴↑ Худощавый гуманоид с длинными когтями. Как и Слендермен, родом из жутких городских легенд и крипипасты.

⁵↑ Христианский гимн, в России известный как «О, благодать»

Глава VI

Вокруг раскинулись самые что ни есть настоящие дикие джунгли. И не просто джунгли — инопланетные джунгли. В чём-чём, а в инопланетности этого места мы не сомневались: первое, на что мы обратили внимание, выбравшись из капсулы, — странное двойное солнце, видневшееся сквозь листву.

А ещё, куда ни глянь, наткнёшься на какую-нибудь инопланетную форму жизни. Готов поспорить, окажись там… Да кто угодно! Местное изобилие всякой всячины мигом бы вскружило ему голову. Вот только мне было не суждено насладиться тамошними чудесами: кто бы ни контролировал моё тело, он ежесекундно поворачивал мою голову то в одну сторону, то в другую. И, разумеется, этот «кто-то» и не думал остановиться хоть на секунду, чтобы насладиться пейзажем. Конечно, я всё ещё мог слышать доносящиеся из глубины джунглей звуки: стрёкот насекомых, рычание зверей, пение птиц… Вот только для меня в тот момент ничто из перечисленного не имело никакого значения. Всё моё сознание занимала одна-единственная мысль: я должен бороться. Бороться с тем, кто хотел, чтобы я во что бы то ни стало выполнил порученную мне страшную миссию.

Стало смеркаться, но на моём зрении этот факт никак не сказался. Это наталкивало на мысли о том, что инопланетяне не просто так удалили мои глаза, а с целью поставить на их место нечто, позволяющее мне видеть в темноте. Ненадолго я задумался, что ещё они могли во мне «усовершенствовать», но так как ни спросить, ни проверить это самостоятельно я не мог, пришлось смириться.

К чему я вообще заговорил о ночи… С её наступлением нас развели порознь. К тому моменту мы уже порядка нескольких часов шли, то и дело попадаясь друг другу на глаза, однако теперь и это стало нам недоступно. Спасало то, что способности к мысленному общению мы не потеряли.

«Ребят, где вы там?» — мысли Стейси слегка подрагивали — верный признак подступающей паники.

«Точно не скажу, сам не знаю. У меня картинка перед глазами мелькает слишком быстро — не сориентироваться. Понятия не имею, как оно успевает что-либо понять, в таком-то темпе, — сказал я, чувствуя, как подбирается липкий страх: непонимание ситуации пугало. — А ты где?»

«Я на каком-то дереве… С него просматривается та самая крепость. И я… Я думаю, меня заставили взять что-то вроде снайперской винтовки, с прицелом, знаете… И я смотрю через этот прицел», — когда она закончила, моя голова наконец-таки замерла в одном положении.

«Э-э-э… Народ? Я прямо у входа на базу».

Да, раньше я ни разу не видел никаких инопланетных баз, но отсутствие такого рода опыта не помешало мне сделать очевидный вывод: раз уж тут есть ворота, то это, очевидно, вход. Сама база выглядела довольно скромно: всего я насчитал пять небольших строений и одно здание покрупнее. Особенно заинтересовала меня архитектура. Судя по всему, тот, кто это всё проектировал, вдохновлялся пчелиными сотами, делая упор на функциональность помещений, а не на их внешний вид. Окружал же территорию комплекса сетчатый забор, вдоль и поперёк обтянутый чем-то, напоминающим колючую проволоку; судя по гулу, находилась вся эта конструкция под напряжением. Устрашающе.

Однако, несмотря на внушаемый острыми шипами подсознательный страх, я не имел ни никакого морального права на них отвлекаться. Всё моё внимание было сосредоточено на попытках остановиться, пресечь попытку тела напасть на постового по ту сторону забора.

«Да, я тоже у входа, но тобой тут и не пахнет. Похоже, мы по разные стороны лагеря», — сообщил Казимир. В это время я подкрадывался всё ближе и ближе к ограждению, но даже когда я оказался к нему практически вплотную, оружие всё ещё оставалось болтаться у меня на спине.

Караульный выглядел… на удивление нормально. Он носил закрытый костюм, так что если и имел какие-то характерные для своего вида черты, почти все они оказались скрыты от моего взгляда. Разумеется, что-то можно было заметить и так: например, его хвост — вылитый хвост ящерицы, а голова строением и тем, как она сидела на плечах, напоминала голову рептилии. Обмундирование сплошь тускло-серого цвета, оттого выгравированные на нагрудной пластине ярко-красный треугольник и пара белых крыльев сильно бросались в глаза.

«Эм, ребят? Моё тело к кому-то подкрадывается, а я до сих пор так и не взяла в руки оружие. Что оно собирается…» — Амелия прервалась на полуслове.

Прежде, чем мне удалось спросить, что там у неё произошло, моё тело одним прыжком перемахнуло через трёхметровый забор, приземлилось ровно на плечи караульного, сбивая того с ног. Раздался стон, караульный даже в таком состоянии, дрожа подо мной и едва-едва цепляясь за сознание, попытался защититься. Меня его живучесть впечатлила, но не моё тело. Оно, казалось, от того, что инопланетянин выжил, взбесилось только сильнее, и выпустило из пальцев долбаные тридцатисантиметровые когти.

Когда когти пробили броню, впились в скрытую под ней плоть, инопланетянин замер. Замер, но не умер. Несмотря ни на что, в нём всё ещё теплилась жизнь. От того, что мной управляло, этот факт не укрылся — и в следующую секунду я уже впился в горло солдата.

Не распоряжайся моим телом неведомая сила, меня бы вывернуло наизнанку. Я чувствовал его кровь на своих губах, чувствовал текстуру его плоти, чувствовал биение его жизни, дрожь его тела, его страх, его боль.

И, что самое страшное, он показался мне до умопомрачения вкусным.

Рывком я вырвал бедняге горло, а затем выплюнул элемент брони, случайно попавший в пасть. Я выплюнул только элемент брони.

«Ребят… Похоже, я только что сожрал кусок его плоти…» — подумал я. Как усилий мне стоило не сорваться на мысленный крик, когда я почувствовал, что глотаю.

«Я… Я тоже. Почему они… Почему они такие вкусные?» — ужаснулась Амелия.

«Это всё их рук дело, хотят заставить нас стать настоящими чудовищами, — мысли Казимира сквозили омерзением. — Теперь мы, по-видимому, можем питаться сырым мясом».

«Не знаю как вы, но, если мы сможем освободиться, я к мясу больше в жизни не притронусь», — очень тихо прозвучал голос Стейси.

«Как и я, сестра», — присоединилась Амелия. В этот момент моё тело подхватило на руки свежий труп рептилоида.

«Может статься и так, что это окажется невозможным. Например, если нас сделали строго плотоядными», — хмуро вставил Казимир. Я перепрыгнул обратно через забор, на этот раз вместе с телом, после чего быстро спрятал его в кустах.

«Страшно представить, если это и в самом деле так, — моё тело стало приближаться к следующему караульному. — Вот дерьмо, тут ещё один. Умоляю, кем бы ты ни был, просто обернись. Ну же, пока я тебя не убил! Я и правда не хочу убивать кого-то ещё!..»

Однако, как оказалось, для меня это было только началом.

— Тебя заставили есть разумных? — переспросил Густаф.

~Алекс~ в ответ только повесил голову.

— Я знаю, не виновен, но до сих пор помню этот вкус. Инопланетяне сделали других вкусными. Это… — ~человек~ неловко сглотнул, — волнительно. Ещё долго ненавидел себя, пусть и знал, что не виноват, но всё равно не могу забыть.

«Каким чудовищем надо быть, чтобы пойти на такое? — размышляла Селестия, чувствуя, как в её сердце зарождается самая настоящая ярость. Принцесса мельком посмотрела на свою сестру, и на секунду, ровно на одну секунду, этот взгляд встретился со взглядом ночной принцессы. И в этом взгляде было обещание. Обещание свершить суд над теми, кто ответственен за причинённые ~человеку~ страдания.

И это не было обещанием отомстить конкретно за ~Алекса~, это даже не было обещанием отомстить за его погибших братьев и сестёр.

Нет. Это было обещание остановить этих монстров, чтобы ни одна живая душа больше не пострадала от их жестокости. Селестия и Луна так долго защищали Эквестрию от всевозможных угроз, так долго искореняли всякое зло на её землях, веками следили, чтобы ничего не угрожало их маленьким пони, чтобы на их землях царили мир и процветание.

А эти инопланетные психопаты будто бы намеренно выступали против всего того, что отстаивали принцессы. Они не просто издевались над ~Алексом~ и его сородичами, нет. Они нарушили священное право на жизнь, неприкосновенное право выбирать, как эту жизнь жить. И это говорит уже не просто о грубости нравов, а о самом натуральном зверстве. О такой жестокости, что даже Тирек пришёл бы в ужас.

Принимая всё это во внимание, самое мягкое наказание, на которое только могут рассчитывать пришельцы, — милосердное окаменение.

Неуютное молчание, последовавшее за словами Алекса, уже порядком затянулось, когда его, наконец, нарушил тихий кашель Густафа.

— Прошу прощения, но как бы тяжело это ни было, нам и правда нужно, чтобы вы продолжили рассказ.

~Алекс~ кивнул и нахмурил брови, очевидно, пытаясь припомнить, на чём он остановился.

— Мы перебили многих стражей, никого не оставили в живых. Они не знали, что мы здесь, пока мы не перебили много стражей. Тогда стали бить тревогу, мы почувствовали себя счастливыми. Может они остановят нас, прекратят наши страдания. Но не знали, кто мы, не знали, что им грозит…

С каким же упоением я слушал пронзительный вой местной сигнализации… Неприятный писк завораживал похлеще самой дивной мелодии.

«Слава богу, наконец-то это безумие закончится…» — услышал я слова Амелии.

«Надеюсь на это. В конце концов, нас всего четверо, а на этой базе должно набраться порядка тридцати солдат. Суммарно мы убили лишь семерых. Да, при таком раскладе нас должны довольно быстро ликвидировать», — эта мысль, должно быть, внушала Казимиру надежду.

«Разве это не означает… нашу смерть?» — робко спросила Стейси.

«Само собой. Пришельцы вряд ли возьмут и просто так нас отпустят. О побеге не может быть и речи, мы даже двигаться по собственной воле не в состоянии. Едва ли нас кто-то ищет, так что на помощь извне рассчитывать тоже не приходится. Остаётся только надеяться на быструю и милосердную смерть», — поделился я своими думами.

Некоторое время было тихо. Моё тело вскочило на крышу ближайшего здания и тут же пригнулось, не давая себя обнаружить.

«П… пожалуй, в этом есть какой-то смысл».

«Поверь, даже ад даст сто очков вперёд нашему текущему существованию», — попытался утешить её я.

Прежде, чем кто-то успел что-нибудь сказать, взгляд моих глаз сфокусировался на группе из шести солдат, совершающих обход.

«До встречи на том свете…» — попрощался я, поняв, что даже в такой ситуации моё тело не собирается доставать оружие. Вместо этого оно не придумало ничего лучше, чем безрассудно спрыгнуть с крыши прямо на идущего чуть впереди остальных солдата.

Бойцов моё появление ошеломило. Впрочем, ожидаемо, ведь буквально из ниоткуда на них выскочил монстр, который тут же принялся жадно пожирать их товарища. И тем не менее, они довольно быстро пришли в себя и взяли оружие на изготовку, приготовившись превратить меня в решето.

Напряглись мышцы. На один краткий миг я увидел траектории летящих на меня снарядов. Прежде, чем я понял, что к чему, моё тело рвануло вперёд. Я издал леденящий душу вой. Не иначе как чудом мне удавалось уклониться от каждой запущенной в меня зелёной струи пламени. Это было очень похоже на танец. Странный, сумасшедший танец. Во время некоторых движений из моих рук выскакивали когти. Кому-то я перерезал глотку, кому-то — бил прямо в голову, насквозь пробивая шлем. Закончилось всё тем, что я остался один. Невредимый.

«Эм… Народ? Мне кажется, Джеминалу потребуется чуть больше солдат… Я запросто завалил сразу нескольких, как в одной из тех безумных самурайских новелл, где чуваки с мечами могут побить людей с огнестрелом. И я не шучу, тут теперь так много крови…»

«Я склонен согласиться. Мне не составило никаких проблем убить троих. И это очень плохой расклад…» — мысли Казимира звучали не громче шёпота.

«Всё ещё хуже, чем ты думаешь. Я только что прикончил шестерых».

«Пожалуйста!!! Умоляю, пристрелите меня уже! Я больше этого не вынесу!» — надрывался голос Амелии.

«Не думаю, что это произойдёт, Эми. Я прямо сейчас смотрю за тобой через прицел и, знаешь, ты уворачиваешься даже от тех снарядов, которые ну никак не могла увидеть, — прозвучали слова Стейси. — Я... Я не хочу, не могу больше на это смотреть. Почему они так с нами поступают?»

«Не знаю, Стейси. Я и правда не знаю…» — ответил я, направляясь к следующей группе солдат.

Мы справились с заданием не просто быстро. До невозможности быстро. Никого не щадя, мы устроили в лагере настоящую бойню, после чего тщательно проверили каждое помещение, чтобы убедиться, что выполнили поставленную задачу. Как только это произошло, Стейси спустилась вниз и присоединилась к нам. Её винтовка была там же, где и наши — болталась за плечами.

«Зачем они вообще дали нам оружие? — не мог понять я. — Оно нам вообще не пригодилось. У них изначально не было ни единого шанса против таких, как мы».

«По мне, так это своего рода подстраховка. После всего того, что они с нами сделали, дать нам погибнуть в результате несчастного случая — пустая трата ресурсов», — предположил Казимир.

«Я не чудовище... Я не чудовище...» — снова и снова повторяла Амелия. После всех этих событий у неё явно ум за разум зашёл.

«Амелия, пожалуйста… Ты не чудовище и мы все это знаем…» — мягко обратилась к ней Стейси, явно обеспокоенная состоянием нашей подруги. Но, что бы мы ни говорили, нам не удалось заставить Амелию показаться из своей раковины.

И даже тогда, несмотря на стремительно ухудшающееся психическое состояние девушки, наши тела продолжили методично обследовать комплекс, пока мы, наконец, не нашли то, что, по моим предположениям, и было центральным ядром базы.

Им оказался длинный белый кристалл, вокруг центра которого по кольцу было вмонтировано множество тонких шипов. С их помощью кристалл держался в центре толстой металлической оболочки, поверхность которой была увита мириадами хитроумных схем, что создавало впечатление высокотехнологичной паутины.

Прежний я при одной только мысли о возможном изучении инопланетных технологий пищал бы от восторга, но мне-нынешнему с трудом удавалось хотя бы просто сохранять самообладание. Беря в руки артефакт, я мог думать только об Амелии, о тех, кто дожидается нас в той адской лаборатории и о том, что вся эта история на нас повлияет.

В то время я не особо всё это осознавал, но та резня, та… охота… они сломили меня. Я всё ещё пытался храбриться перед Амелией, беря пример с Казимира, но факт оставался фактом.

Я потерял всякую надежду.

Обратный путь к капсуле по ощущениям не занял много времени. Ну, неудивительно, всю дорогу я только и делал, что пытался выудить Амелию из её скорлупы.

«Так, камрад, ты ничего не добьёшься, — вздохнул Казимир. — Её нужно обнять, погладить по волосам, приговаривая, что всё будет хорошо».

«Нам бы всем это не помешало, Каз, — подумала Стейси, пока мы занимали свои места в капсуле. — Как думаете, почему они так и не заставили меня сделать ни единого выстрела?»

«Что? — меня такое заявление ошарашило. — Ты разочарована тем, что никого так и не пристрелила?»

«Конечно нет, просто я в недоумении. То, что управляло мной, заставляло меня просто туда-сюда перемещать прицел и наблюдать за вами. Какой в этом смысл?» — мои слова, очевидно, пришлись некстати.

Каждый стал размышлять о своём. Сперва капсула с грохотом покинула планету, потом — наступила абсолютная тишина. Минуты тянулись, превращаясь в часы, а мы снова и снова пытались понять, в чём же, собственно, смысл всего этого.

«Может… Может они так проверяют нас?» — подала голос Амелия, нарушая тем самым тишину.

«Амелия! Ты… в порядке?» — медленно спросил Казимир.

«Нет. Я уже никогда не буду в порядке. Как и никто из нас. Но я справлюсь, — чувствовалось, что произошедшее её буквально опустошило. — Но давайте вернёмся к прежней теме разговора. Мне кажется, они нас так… тестируют. Знаете, как скаковых лошадей».

«Но зачем? — мысли Стейси снова стали слегка подрагивать. — Разве можно вообще использовать невинных людей ради какого-то теста?»

«Этого я уже не знаю. И не думаю, что мы когда-нибудь узнаем…»

Некоторое время ~человек~ пытался восстановить дыхание, после чего потёр глаза своими серыми, уродливыми руками.

— Мы вернулись на корабль. Остальные были рады этому, пока не услышали о произошедшем. Испугались, узнали обо всём, узнали о том, что предстоит. Тёмное время, тёмные мысли. Всюду страх, не знали, как спастись. Считали, что жизнь кончена.

— Как… Как вам удалось сохранить рассудок? Как так вышло, что вы прошли через все испытания, не потеряв ни разума, ни души? — спросил Густаф.

— Нет. Вышел сломленным, разбитым. Не целым. Думал о конце несколько раз. Однажды вышел на уступ и стоял там, глядя вдаль, пытался набраться храбрости для смерти. Чтобы снова увидеть друзей, — покачал головой ~Алекс~. — Но нет. Когда я подошёл к обрыву, я услышал голос. Голос любви, это он говорил со мной. Сказал мне «нет», сказал мне «стоп», сказал мне «хватит». Голос сказал, что есть сердце, что оно никуда не делось. Голос сказал: «Поклянись. Не только друзьям, но и любви. Скажи Доблестной Леди, что никогда не сдашься. Скажи, что будешь бороться. Обещай, что не будешь принимать «нет» как ответ, никогда не отпустишь воспоминания, никогда не дашь жизни разбиться. Поклянись бороться за жизнь».

Снова повисло молчание, все обдумывали сказанное ~человеком~. Тогда, совершенно неожиданно, он оторвал глаза от своих рук, взглянул на собравшихся вельмож и улыбнулся.

— Должен сказать, рад, что выслушали. Рад, что сдержал обещание. Теперь жизнь получше. Не бегаю во тьме, не ем других, не выполняю приказы. Есть кровать. Есть хорошая еда. Есть новые друзья. Живу для себя, выполняю обещания, данные Доблестной Леди, и другие обещания, данные старым друзьям.

~Алекс~ глубоко вздохнул и стал бесцельно возиться со столовыми приборами.

— Мы обещали, что если кто-то выживет, даже если выживет кто-то один, он будет жить, — в глазах ~Алекса~ загорелся огонёк надежды. — И не будет выживать. Будет жить, пойдёт дальше. Там он найдёт счастье, простит себя. Много времени прошло, до сих пор не дошёл. Но я работаю, с каждым днём становлюсь лучше. Каждый день подарок. Каждый день благословение. Должен был погибнуть в аварии, но не погиб. Друзья не умерли напрасно. Друзья живут во мне.

В комнате наступила минута молчания.

— Если… Если не будет проблем… Когда лучше… Можно будет увидеть тела? — робко спросил ~Алекс~.

— Разумеется, — кивнула Селестия. — О таком тебе даже не нужно спрашивать.

— Спасибо. Когда корабль терпел крушение, было не время оказывать уважение. Думал, что корабль взорвётся, что нужно бежать, пока это не случилось. Я тоже пострадал, пришлось искать убежище, место, где можно будет полизать свои раны. Было не время прощаться.

— Правда, мне не даёт покоя ещё вот какой вопрос. Вы сказали, что были под контролем, но как же тогда вам удалось сбежать? Как вам удалось освободиться и дать бой, да так, что корабль потерпел крушение? — задал вопрос Густаф.

На это человек только грустно улыбнулся, в его глазах снова нашла отражение глубокая печаль.

— Всё началось с возвращения с первого теста. Мы вернулись в бочки. Разговаривали, планировали, пытались найти выход. Не были уверены, что выберемся, но знали, что даже смерть лучше, чем такая жизнь.

Примечание автора:

Итак, эта глава настолько мрачная, насколько это вообще возможно. Можете мне поверить, я и правда не люблю писать что-то вроде этого, но здесь это необходимо.

Что же до следующей главы, то… Пришло время побега!

Глава VII

После первой «успешной» проверки боем, нас быстро вернули в резервуары. Скорее всего потому, что так нас проще было содержать. Ну, именно к такому выводу пришёл Эдуардо, рассуждая об мотивах пришельцев. Остальные же предпочли здравым рассуждениям попытки утешить нас, но получалось у них так себе. Может, это мы были слишком потрясены случившемся, чтобы прислушаться к ним, а может, до остальных обитателей резервуаров тоже дошла безысходность нашего положения, и поэтому их слова уже в принципе были неспособны хоть кого-то привести в чувство. Так или иначе, к тому моменту, когда мы наконец заснули, нас уже нельзя было назвать «дружной компанией».

Субъективно с того момента прошло несколько месяцев. Снова и снова нас подвергали всё более жестоким испытаниям. Создавалось впечатление, что они хотят довести нас до предела наших новых возможностей, проверить, в какой момент мы всё-таки не выдержим этих их тестов и выйдем из строя, но наши тела… они словно вовсе были не способны «выйти из строя». Уже не знаю, скольких нам пришлось убить, сбился со счёта. Точно могу сказать, что за общим числом убитых продолжали следить Дженни и ещё несколько наших.

Однако я всё ещё помню, скольких убил сам, но, положа руку на сердце, я не готов поделиться этим с вами.

Мы оказались в ловушке, в самом полном смысле этого слова. Конечно, мы не прекращали мечтать о побеге, спасении и о том, что нам когда-нибудь удастся отомстить.

Но чаще всего мы мечтали о смерти.

Многие горели желанием сойти с ума, сбежать из этой жестокой реальности, но никому из нас это так и не удалось. Стейси предположила (и в этом я с ней склонен согласиться), что инопланетные гады что-то вживили нам в головы, и это «что-то» не давало нам упасть в сладкие объятия безумия. Сомневаюсь, что пятьдесят человек способны сами по себе, без внешней помощи, выдержать всё то, через что нам пришлось пройти, без единого нервного срыва.

«Я… Я не знаю, как долго ещё смогу это терпеть… — поделился Ли, пока его усаживали в резервуар. — Мы только что убили существ, похожих на Чубакку! Они, здесь, на корабле, и, похоже, такие же пленники, как и мы с вами. Так зачем нас заставили их убивать? Они даже не были вооружены! Зачем?!»

«Понятия не имею», — в мыслях Казимира кипела холодная ярость.

В ответ на это я только вздохнул. Мысли замедлили ход: я изо всех сил пытался уснуть. «Интересно, чем там сейчас занята Валери?» — подумал я про себя. Казалось, что сон уже где-то рядом, но заснуть всё никак не получалось.

«Эй, кто-нибудь кроме меня слышит странный гул?» — спросила Люси.

«Типа того», — ответил Казимир.

«Не обращайте внимания. Скорее всего, это очередное обследование или что-нибудь ещё в том же духе. Лучше постарайтесь заснуть», — посоветовал Эдуардо.

Все замолчали, многим даже удалось уснуть. Многим, но не мне.

Этот гул действовал мне на нервы, и чем дольше я прислушивался к нему, тем громче он казался.

«Пожалуйста, прекрати уже наконец!» — не выдержал я.

И стоило мне это подумать, как гул пропал.

Кто-нибудь менее любопытный забил бы на это и просто постарался бы уснуть. Те, кто не тратил в своё время полдня на то, чтобы разобраться в устройстве DVD-плеера, сочли бы это простым совпадением. Многие бы даже не стали задумываться о звуке: пропал и ладно.

«Наконец-то! Теперь можно и поспать», — с облегчением подумала Люси.

«Хм… Может и правда совпадение? Или оно всё-таки послушалось меня? Видимо, мне не остаётся ничего иного кроме как…»

«Погуди-ка ещё!» — подумал я уже «вслух», после чего, как ни странно, снова раздался гул.

«Ну и зачем ты его вернул? А?! Остановите уже кто-нибудь это чёртово жужжание!» — взмолился Боб.

Однако, несмотря на то, что мою команду таинственный источник гула выполнил сразу же, откликаться на мольбы Боба он не спешил.

«Алекс! Это твоих рук дело?!»

«Нет! Зуб даю, это не я».

«Так или иначе, это один из нас. Только в таком случае он мог услышать твои слова и как-то на них отреагировать, — рассудил Эдуардо. — Но кто бы это мог быть?»

После этого вопроса наступила довольна гнетущая тишина, и единственное, что её нарушало — то самое злосчастное жужжание.

«Серьёзно, кто это жужжит?» — лопнуло моё терпение.

«Ответ: Этот звук является следствием фоновых помех, причина которых обычно заключается в остаточном самосознании испытуемых тестовой группы Дзен. В норме ведётся фильтрация шума, однако неизвестные осложнения привели к скачкообразному усилению помех, из-за чего стала невозможна полная фильтрация шума. Запуск систем диагностики. Цель — определить причину аномалии», — откликнулся знакомый монотонный, холодный голос.

На целую минуту в мыслительном пространстве воцарилась полнейшая тишина, каждый из нас пытался осмыслить услышанное. К тому моменту, как кто-то всё-таки решился заговорить, прошла целая вечность.

«Эм… Ребят? Я ничего не путаю? Это голос того компьютера, который постоянно отдаёт нам приказы?» — занервничала Люси.

«Кто ты такой?» — потребовал ответа Казимир, однако голос попросту его проигнорировал.

«Алекс, ты ему вроде как нравишься. Спроси ты», — мигом пришла в возбуждение Стейси.

«Кто ты?» — тихо спросил я.

«Ответ: Данное устройство — центральный контроллер научно-исследовательского проекта “Небесные Врата”, центральное компьютерное ядро “Восхождения Рока”».

И снова после его ответа наступила тишина. В конечном итоге, я собрался с духом и задал ещё один вопрос.

«Что эти “Небесные Врата” из себя представляют?»

«Ответ: Данные недоступны. Информация по данному запросу содержится на сторонних накопителях. Чтобы продолжить, пожалуйста, подключите сторонний накопитель».

«Значит… Это он нами управляет? И теперь он просто подчиняется всем твоим приказам? — не могла поверить в происходящее Амелия. — В чём дело? Из-за какого-то вируса он принял тебя за админа?»

«Компьютер… Кто я такой?» — немедленно спросил я у устройства.

И в ту же секунду гул усилился. И словно этого мало, из-за этого гула у меня началась настоящая мигрень. Прошла целая вечность, прежде чем гул, наконец, стал хоть чуточку тише.

«Ответ: Вы — Ведущий^[10].

«Ну раз так, то будь добр, верни контроль над испытуемыми «Небесных Врат» этому твоему остаточному самосознанию», — приказал я, не ожидая всерьёз, что это у чему-нибудь приведёт.

«Предупреждение: в результате выполнения приказа прекратится сдерживание пятидесяти испытуемых, персоналу корабля и кораблю может быть причинён необратимый ущерб. Восстановление текущих ограничений без полной перезагрузки системы не гарантируется. Да/Нет?»

«ДА!» — прокричали в унисон полсотни голосов.

Гул стал совершенно невыносим. Он всё усиливался и усиливался, пока внезапно сознание не пронзила страшная боль и я не потерял сознание.

Когда я очнулся, легче не стало: всё та же боль разрывала мой мозг на куски, словно пытаясь пробить себе путь наружу из моей черепушки.

«Ух... Моя голова...» — подумал я, поднимая руку к виску.

«Что, чёрт возьми, только что произошло?» — дрожали от боли мысли Казимира.

Но я его уже не слушал. Единственное, что волновало тогда моё больное сознание, — это то, что я смог поднять свою руку. Я сам поднял свою руку. Больше не было ни чужого контроля, ни подавляющего волю компьютера, ни засевшего в моём сознании кровожадного демона.

Я снова стал самим собой.

Несмотря на боль, я нашёл в себе силы открыть глаза, замахнуться и ударить кулаком по стеклу. Да, у меня не было точки опоры, но даже так мне удалось оставить на стенке ощутимую трещину, пусть от этого удара я и отлетел назад.

По другую сторону стекла, прямо за пультом управления моим резервуаром стояло трое учёных. Были и другие, у других пультов управления, но для меня в тот момент существовали только эти трое. Я прищурился, внимательно следя за каждым их движением, ногами упёрся в стенку позади, из моего горла вырвалось глухое рычание и тогда… Внезапно открылись двери — в помещение ворвались солдаты.

Я ломанулся вперёд, пробивая телом стекло и хватая одного из учёных за горло. Во время рывка ставшую привычной маску сорвало с лица, но я этого так и не заметил, моё внимание было сосредоточено на другом. На краткий миг перед моим мысленным взором появилась не одна, а разом пятьдесят картинок. На одних практически вплотную были изображены учёные, на других — передняя часть комнаты и готовые к бою солдаты.

Причём большая часть их пушек была направлена на одно конкретное чудовище, то самое, которое было занято тем, что душило учёного. По какой-то неведомой причине я прекрасно осознавал, что это чудовище — это я сам.

Тут же я начал действовать: развернулся, бросил уже обмякшее тело в солдат, нырнул за другого учёного. Сгустки смертоносной зелёной энергии бессильно пронзили то место, где я стоял мгновением ранее. Я оказался для них слишком проворен и, по-видимому, слишком хорошо информирован.

Не знаю, как мне удавалось видеть происходящее от лица моих друзей, и без понятия, как я вообще мог успевать обработать всю эту информацию.

Тогда меня это не волновало.

Всё, что тогда имело для меня значение, — это головная боль… и нестерпимый зуд в предплечьях. Всё прямо-таки зудело выпустить когти, и я не стал противиться этому желанию. Я весь превратился в рык и рванулся на солдат, без труда уклоняясь от встречных выстрелов. На мой рык ответили другие, и каждый из них отражал нашу общую ярость.

Слёту я вогнал когти в двух солдат, тех, кто оказался поближе. Пока мои когти искали — и находили — очередную цель, пока я временами практически наугад прорезал себе путь наружу, вспышками в моё сознание проникали всё новые и новые образы. Они отличались, но отличались только в мелочах, содержание же образов не менялось.

На каждом из них члены моей семьи резали наших мучителей.

Вскоре крики ужаса наших врагов заглушили даже наш рёв. Стоило пришельцам осознать, что за время боя нам не причинили ни малейшего вреда, как они обратились в бегство.

«Ответ: Исследовательская лаборатория “Небесные Врата” подлежит немедленному опечатыванию».

«Отставить. Заблокировать всех пользователей кроме меня», — без промедления приказал я.

«Ответ: Приказ принят».

Двери, уже начавшие было закрываться, сначала просто остановились, а потом снова открылись во всю ширину, позволяя нам продолжить преследование.

— Можешь объяснить, что такое «вычислительное устройство»? — полюбопытствовал Густаф.

— Вычислительное устройство — думающая машина. Управляет кораблём, говорит кораблю, что делать, говорит кораблю, куда идти. Говорит кораблю, кого убивать, — хмуро пояснил ~Алекс~.

— Что-то вроде голема? — растерявшись, уточнила Селестия.

~Алекс~ задумчиво посмотрел на неё и затем пожал плечами.

— Разумеется, куда сложнее, объясню лучше, когда язык заговорит.

— Хорошо, но почему этот… голем повиновался тебе? Я считала, что они следуют только воле своих создателей, — сказала Луна.

~Алекс~ снова пожал плечами. Делегаты довольно быстро познакомились с этим его жестом.

— Не знаю. Может у пришельцев плохой код? Или их вычислительное устройство простудилось? Может быть, рука божества коснулось машины и позволила мне работать. Не уверен, что последнее имеет больше смысла, чем что-либо ещё.

— Итак, раз уж ты заполучил контроль над главным големом, то у вас не должно было возникнуть проблем с захватом всего корабля? — предположила Селестия.

Но на это ~Алекс~ только покачал головой.

— Нет, они быстро обучились, вывели из строя все вычислительные устройства. Не просто выключили, не просто выдернули. Вычислительное устройство слушало только меня, не слушало аварийную логику. Они уничтожили вычислительное устройство.

— Как они на это вообще решились? — пришёл в замешательство Густаф, видимо, поняв к этому моменту, насколько важен компьютер для корабля.

— Отчаяние сковало льдом их души и сердца, почуяли, не будет боле страданьям их конца, — ответила леди Эбеле, чуть наклонив голову в сторону.

— Именно. Они быстро выяснили, что корабль контролируем мы. Я обратил защиту против них самих, но забыл заблокировать связь. Они сказали другим уничтожить вычислительное устройство. Это был единственный шанс сохранить контроль над кораблём…

«ОШИБКА: Повреждено компьютерное ядро, невозмо...» — мгновенно погас весь свет, затихли крики и стрельба, прежде эхом разносящиеся по коридорам.

«Народ! Есть мнение, что они всё-таки уничтожили центральный компьютер. Мы теперь сами по себе…» — сказал я тогда.

«Меня устраивает такой расклад. Теперь они по крайней мере не смогут выбросить нас в открытый космос», — воодушевился Казимир.

«Мне кажется, вы упускаете из виду одну важную деталь. Света нет, их радар, скорее всего, тоже вышел из строя — они больше не могут позвать на помощь. Думаю, пришло время дать им всем почувствовать на своей шкуре весь тот ужас, через который по их воле пришлось пройти нам», — мстительно сказал Эдуардо.

Где-то в глубине души я понимал: то, что предлагает Эдуардо, неправильно. Человек никогда и ни за что не должен опускаться до того же уровня, что и они, но… Оглядываясь вокруг, я видел в инфракрасном спектре отнюдь не человеческие силуэты. И я знал, это — мои братья и сёстры. Сумей я тогда улыбнуться, моя улыбка посрамила бы самого Джокера.

«С чего начнём?»

Мы чумой распространились по кораблю, и только тогда нам стало ясно, насколько чертовски он огромен! Готов поспорить, он был по крайней мере вдвое больше самого большого круизного лайнера, и при том до отказа набит членами экипажа. Будь мы всё ещё людьми, я уверен, нам бы ни за что не удалось его захватить.

Но людьми мы больше не были. Теперь мы были затаившими злобу монстрами, созданными специально для ведения боя. И кроме того, большинство из нас смотрело «Чужих», а потому прекрасно представляло, каким именно образом можно воспользоваться вентиляционными шахтами. Наши тела буквально были созданы для того, чтобы мы были как можно менее заметными, а месяцы наблюдений за крадущимися «нами» дали нам достаточно знаний и опыта для того, чтобы и мы сами могли успешно скрываться от инопланетян.

Мы знали, как выпускать когти, — нас сотни раз вынуждали делать это для убийства невинных. Мы знали, как уничтожать группы солдат, — именно так мы истребляли их сотнями. Мы знали, как охотиться за инопланетянами на борту корабля, — как раз они нас этому и научили. Мы знали, как сражаться, знали, как убивать, и были полны решимости, чтобы применить это знание.

Однако мы не были непобедимы. Амелию загнали в угол и пристрелили примерно через час после того, как мы разделились, вскоре за ней последовал и Боб. На самом деле, в бою мы потеряли по крайней мере половину наших, но каждый из них перед смертью выходил на связь, так что мы втридорога заставили заплатить тех, кто виновен в этих смертях.

Да, мы оплакивали каждую смерть, но это нисколько не замедлило наше наступление. Теперь нас уже ничто не могло остановить, да и выбора у нас не было.

Мы руководствовались довольно простыми рассуждениями: без центрального компьютера домой нам не вернуться, и уже тем более мы не осилим самостоятельное пилотирование этой махины. Так что да, мы прекрасно осознавали, что эта наша миссия — дорога в один конец. Даже зачисти мы весь корабль, заставить эту птичку работать как положено до того момента, как сдохнем от голода, у нас не выйдет.

«Но нас это не остановит. Мы должны довести нашу миссию до конца, чтобы больше никому не пришлось пройти через то же, через что пришлось пройти нам», — размышлял я, притаившись в воздуховоде над группой перепуганных солдат. Затем, без всякого предупреждения, я выбил вентиляционное отверстие и вонзил когти в броню того из солдат, который оказался ближе всего.

Он закричал от боли и, надеясь на помощь, потянулся к своим товарищам. Держа его на когтях, я стал подтягивать тело наверх. Столкнувшись с корпусом корабля, он сложился крендельком, что дало мне возможность запихнуть его дальше, прямо в отверстие воздуховода. На этот раз у меня получилось провернуть это так быстро, что у других членов его отряда не было ни шанса успеть отреагировать.

Трое, а их оставалось трое, отступили, в их глазах явно читался страх. Секундная задержка и они открывают огонь по вентиляционному отверстию и стенам вокруг него, но там меня уже нет. Уже через другой люк я просматриваю коридор и размышляю, как половчее с ними расправиться.

«Давай, ещё немного левее и…» — мои мысли прервал крик Казимира.

«Кто-нибудь, пожалуйста, помогите! Нас пятеро, и мы загнаны в угол около капитанского мостика. Без подкрепления нам не выбраться!»

Мельком я увидел, где они сейчас, и уже начал ползти вверх по вентиляционным трубам, надеясь, что успею добраться дотуда вовремя. У судьбы, однако, были другие планы.

Внезапно весь корабль ощутимо накренился, из-за чего меня выбросило прямиком в шахту. В ней я сильно приложился спиной о стену, уверен, что что-то сломал, но возможности в этом убедиться наверняка тогда не было: весь корабль начал бесконтрольно трястись. Я попытался выползти из вентиляции, но очередной толчок отшвырнул меня в сторону от люка. Несколько минут спустя я треснулся о стену уже головой, что было после — не помню.

— И что же случилось потом? — спросила Луна уже у порядком подуставшего ~человека~.

— Мне не известно. Вот я в вентиляции, меня подбрасывает и переворачивает, как в машине для стирки. Потом — просыпаюсь уже после крушения, — зевнул ~Алекс~. — Там было так много тел, что не знаю, спасся ли кто-то ещё. Больше не слышал мыслей, либо семья мертва, либо ошейник сломался. Может быть, ошейник позволял мысленно говорить, не знаю. Знаю, что семья молчит, а ошейник исчез. Пострадал при крушении, не знал, как выжить. Корабль горел, думал, что может взорваться. Убежал с места крушения, спас жизнь. Впервые спустя долгое время свободен. Не борюсь за жизнь, не борюсь за других, свободен, — на глазах ~Алекса~ снова выступили слёзы.

На этом Селестия повернулась к канцлеру.

— Надеюсь, вы сочтёте эту историю достаточной? — холодно спросила она, приподняв одну бровь.

Густаф сразу отвечать не стал, вместо этого он поднял переднюю лапу ко лбу и поклонился ~Алексу~, высказывая тем самым ему уважение согласно традициям своей страны.

— Да, более чем. Спасибо, что уделил нам время, ~Алекс~. Принцесса Селестия, принцесса Луна, я благодарю вас за то, что вы поделились этой находкой с Империей Грифонов, пусть сделанные вами выводы довольно тревожны. Я должен доложить Императору обо всем, что мы сегодня обсудили, и только потом смогу вести речь о принятии какого-либо решения, но знайте: то, что сотворили эти монстры, непростительно, — покачал он головой. — Судя по их поступкам, как только им представится возможность, они разыщут и постараются вернуть беглого раба. И, если им это покажется забавным, попутно поработят нас или даже просто сожгут наш мир дотла.

С этими словами посол грифонов покинул комнату, следом за ним вышла и посол зебр. Стоило им скрыться за дверью, как Селестия повернулась к ~Алексу~, намереваясь перед уходом задать ему ещё один, последний вопрос, но увидев ~человека~, замерла.

На губах уже спящего человека танцевал призрак улыбки.

Что-то счастливо напевая себе под нос, Пинки Пай протянула Тандерлейну его кондитерскую дюжину. «Сахарный уголок» снова наполнила жизнерадостная болтовня посетителей, чему никак не могла нарадоваться Пинки. Последняя неделя вышла немного напряжённой, а всё из-за тех глупостей, которые непреднамеренно вызвал своим появлением Дефендер. Поэтому пони была как никогда рада тому, что ей удалось вернуть всё на круги своя.

Пинки искренне не могла понять, из-за чего вообще поднялась вся эта суматоха. Она просто пригласила кого-то на вечеринку, а все пони стали вести себя так, будто пол-Понивилля пожар поглотил! Заперли двери, вызвали королевскую гвардию, многие даже утверждали, будто видели, как Дефендер пытается вломиться в их дома! Но это же не так! Сразу после своей неудавшейся вечеринки он ушёл к себе домой.

Пинки так и размышляла о случившемся, пока, обозначая приход нового клиента, не зазвонил висевший на двери кондитерской колокольчик. Лицо пони тут же расплылось в счастливой улыбке, и она развернулась, чтобы встретить посетителя.

— Добро пожаловать в Сахарный уголок! Здесь всё супер… О, Твайлайт! — обрадовалась Пинки, когда фиолетовая единорог рысью подбежала к прилавку, безуспешно пытаясь восстановить дыхание. — Ты в порядке? О! Знаю! Ты тренируешься для предстоящего Осеннего забега! Держу пари, ты собираешься занять первое место, не так ли, Твайлайт?

— Нет, Пинки, — с трудом дыша, сказала она, — я…

— Как, ты не собираешься занять первое место? Ну, с таким подходом у тебя точно это не выйдет! Придётся попотеть, чтобы привести тебя в форму, — бесконтрольно размахивая копытами заявила Пинки. Затем, она наклонилась поближе к Твайлайт и перешла на сценический шёпот. — Строго между нами, тебе есть над чем поработать. И Дэши, и Эпплджек в этом году тренировались супер-усердно, они обе точно хотят победить, причём победить честно, они обе согласились в этот раз играть по-честному.

Твайлайт на это только покачала головой и немного печально улыбнулась.

— Пинки, в этом году я не участвую в Осеннем забеге. Я здесь потому, что только-только получила письмо от принцессы Селестии. Она хочет, чтобы мы все немедленно отправились в Кантерлот!

— Что? Но почему? Неужели там разбушевался рой параспрайтов? Мне стоит прихватить свою тубу? — заволновалась Пинки.

— Не знаю, Пинки. Она написала только о том, что ей нужны элементы гармонии, причём как можно скорее. Думаю, какой бы ни была причина, всё очень серьёзно.

— И почему ты так думаешь? Подозреваешь, что Дискорд снова сбежал из заточения? Но это не так… Он устроил бы дождь из супер-аппетитного шоколада ещё задолго до того, как ты получила бы весточку от принцессы Селестии…

— Что бы это ни было, это достаточно важно, чтобы принцессы прислали за нами стражу, — максимально серьёзным тоном сказала Твайлайт, прерывая тем самым ход мыслей Пинки. — Она прибудет сюда примерно через два часа, так что к этому времени нам нужно успеть подготовиться. Я уже послала Спайка за Рарити, так что не могла бы ты найти Рейнбоу и попросить её привести Эпплджек, пока я схожу за Флаттершай? Передай им всем, что мы встречаемся перед библиотекой ровно через час.

Не успела Пинки и подумать об ответе, как Твайлайт исчезла во вспышке фиолетового света, оставляя розовую пони наедине с повисшими в воздухе вопросами.

Примечание автора:

Вот и завершение истории Алекса! Надеюсь, что она не только ответила на некоторые неизбежно возникающие вопросы, но и подняла новые.

Так или иначе, не думаю, что Алекс будет центральным персонажем на протяжении нескольких следующих глав. Скорее всего, я сосредоточусь либо на зависших на орбите пришельцах, либо на пытающейся понять, что вообще происходит, шестёрке.

¹↑ Ведущее устройство, согласно одной из моделей взаимодействия вычислительных комплексов, управляет подчинёнными ему устройствами и процессами.

Глава VIII

Пинки Пай поспешила соскочить с колесницы, не дожидаясь не то что её полной остановки, даже приземления. Впрочем, мгновение спустя копыта пегасов — а следом и колёса той повозки — коснулись воздушных доков Кантерлота.

— Пинки! Это же опасно! — не выдержала Флаттершай.

Та в ответ только хихикнула, более ничем не выдав того, что услышала пегаску.

— Так интересно! Зачем мы могли так срочно понадобиться принцессе Селестии? — с каждым сказанным словом Пинки подпрыгивала чуточку выше.

— Без понятия, — ответила Твайлайт, когда уже её колесница мягко опустилась на землю. — Но кое-что я знаю наверняка, что бы там ни было, причина достаточно важна, чтобы нам выделили охрану.

— Надеюсь, что так, и на всё про всё много времени не уйдёт. Уж скоро урожай собирать, не дело это, бросать Биг Мака одного с работой разбираться. — выскочила из колесницы Эпплджек. — Здоровяк, конечно, артачиться не будет, да только надорвётся, как пить дать.

Остальные тут же утвердительно кивнули, все, кроме Спайка. Тот выглядел на редкость задумчивым.

— Может, всё это как-то связано с тем монстром? О нём все пони в городе твердят, — размышлял он вслух, сидя на спине Твайлайт.

Твайлайт тут же оглянулась на дракончика.

— Спайк! Он не монстр. Я же уже объясняла.

— Да, но Бон-бон сказала, что вчера он попытался съесть Лиру, когда та была в лесу, — в свою очередь заметил Спайк.

— Спайк, Лира уверяла, что в канун Дня Горящего Очага её похитили йети, несмотря на то, что йети вымерли более трёх тысяч лет назад. Ты и правда веришь всему, что говорит эта кобыла?

— Нет конечно, — покачал головой Спайк, — но ведь не она одна о нём говорит. Весь Понивилль кишит слухами, а раз уж есть слухи, то… Ну, нет дыма без огня, — продолжал стоять на своём Спайк. — Даже если это всё пустые сплетни, что-то же должно было их вызвать.

— Дело в его внешнем виде, милый, — сказала, поравнявшись с ними, Рарити. — Некоторым одного только взгляда на ужасающее лицо Дефендера достаточно, чтобы развернуть полномасштабную охоту, пусть он и не сделал ничего такого, чтобы заслужить подобное к себе отношение. Принцессы показали, что доверяют ему, оставляя его жить там же, где он живёт сейчас, так что нет ни одной причины, почему бы тебе не следовало бы поступить точно так же.

— Да… — неохотно согласился с её точкой зрения Спайк, — но это совсем не значит, что принцесса Селестия позвала нас сюда не из-за мон… Дефендера, — едва успел поправиться дракончик.

Теперь уже пришёл черёд Твайлайт качать головой.

— Спайк, ты, вне всяких сомнений, рассуждаешь вполне рационально, но мне кажется, я уже знаю, зачем нас сюда позвали. До сих пор я не хотела об этом даже говорить, мало ли я ошибаюсь, но дело не в Дефендере, пусть и, скорее всего, с ним связано.

Все с любопытством посмотрели на единорожку, впрочем, удержавшись от дальнейших расспросов. Они практически пришли к воротам замка и уже скоро узнают всё из уст самих принцесс.

Прямо у входа в тронный зал стоял навытяжку Шайнинг Армор. Годы военной подготовки привили ему то, что принято называть «классической гвардейской дисциплиной», и это позволяло Шайнингу излучать ауру спокойствия даже несмотря на поселившееся у него в груди смутное чувство беспокойства. Сюда он прибыл только сегодня утром, а причиной его появления в стенах этого замка послужило срочное послание Солнечной принцессы, полученное несколько дней тому назад.

Такие послания — вещь далеко не заурядная. С момента получения последнего подобного письма прошло уже полгода. Тогда его вызвали в столицу по случаю падения на территорию Эквестрии необычного инопланетного объекта, и с того самого момента Шайнинг стал уделять особое внимание всем попадающим ему на стол донесениям, пусть последнее время от них и не было особого толка.

Однако это послание… Оно заставило его поверить, будто что-то изменилось. Пусть Селестия и не раскрыла в письме слишком уж многого, но это как раз таки ожидаемо: принцесса предпочитала сообщать по-настоящему важную информацию исключительно лично. Особенно если речь идёт о такой щекотливой теме как крушение инопланетного корабля.

Шайнинг Армор так бы и прокручивал раз за разом все эти мысли в своей голове, если бы в какой-то момент его не отвлёк такой знакомый вздох.

— Шайни? Я не знала, что ты тоже будешь в Кантерлоте! — галопом подбежала к брату Твайлайт. Лицо Шайнинга при этом тут же расплылось в улыбке.

— Твайли! — воскликнул он, когда сестра бросилась ему на шею, крепко-крепко обхватив её копытами. — Я сам об этом узнал только несколько дней назад. Селестия прислала мне письмо, судя по всему, произошло что-то важное.

Пока его обнимала сестра, Шайнинг не мог не заметить её друзей, стоявших чуть позади, и гвардейцев, в свою очередь обративших внимание на кронпринца Кристальной Империи.

— Сэр! Как и было приказано, носители Элементов доставлены в Кантерлот в целости и сохранности, — отрапортовал сержант, очевидно, ответственный за эту миссию.

— Вольно, солдат. Я об этом приказе не знал, а значит не мне и принимать донесение о его выполнении, — разорвал объятия Шайнинг. После он слегка нахмурился и ещё раз оглядел собравшихся пони. — Селестия, должно быть, очень обеспокоена, раз решила привлечь Элементы Гармонии. Так что, как бы я не был рад тебя видеть, сестрёнка, происходящее мне ни капельки не нравится.

Прежде, чем кто-либо что-нибудь успел сказать, приотворилась дверь в тронный зал, давая распорядителю принцессы Селестии — сухонькому и изрытому морщинами пони — возможность выйти и осмотреться.

— Принцессы готовы принять всех вас.

— Разве мы не должны были встретиться с ними по отдельности? — пришёл в замешательство Шайнинг.

— Вовсе нет, что бы принцессы не хотели сказать вам, они хотят сказать это вам всем. Время для личных бесед придёт чуть позже. Насколько я понимаю, вы все собрались здесь по одной и той же причине, — после этих слов серый единорог широко распахнул двери.

Несмотря на очевидную нехватку информации, казалось, что собравшиеся пони восприняли сказанное как должное и вошли в зал без лишней суеты. Однако это было не совсем так, Шайнинг заметил, как кобылки бросают друг на друга вопросительные взгляды.

Безусловно, все они нервничали.

Хорошо, не все. Большинство. Розовая пони же вела себя так, словно ничто во всём мире не способно повлиять на её хорошее настроение. Она просто взяла и заскочила в тронный зал, будто бы она здесь хозяйка. Эта картина почти заставила его улыбнуться. Почти. К счастью, он достаточно вымуштрован, чтобы удержать подобающее его положению строгое выражение лица, пока они приближаются к двойному трону.

Как только они подошли достаточно близко, все пони почтительно склонились перед принцессами. Почти сразу же принцесса Селестия жестом предложила им встать.

— Спасибо вам всем за то, что пришли да ещё и так быстро. Вне всяких сомнений, вам всем интересно, зачем мы собрали вас здесь. Что же, можете быть уверены, причина чрезвычайно важна для Эквестрии, а может быть и для всего мира.

— Неужели из недр Тартара выползло какое-то злое зло, и Вы хотите, чтобы мы использовали Элементы и надрали ему зад? — предположила Рейнбоу и на секунду зависла в воздухе, приняв самую героическую позу, которую она, наверное, могла себе представить.

Рвение Элемента Верности удивило принцессу Луну, но она на это только покачала головой.

— И да, и нет. Недавние события убедили нас в том, что все мы находимся в серьёзной опасности. Некоторые из вас уже имеют представление о событиях, которые послужили тому причиной, некоторые же до сих пор находятся в полном неведении, — в голосе принцессы Луны зазвучало напряжение. — Шесть месяцев назад некий объект рухнул на Белохвостый горный хребет.

— Помню. Газеты ещё писали, что эт был какой-то космический камень, но мне тогда ещё это странным показалось.

— Очень проницательно, леди Эпплджек. Правда в этом случае несколько расходится с тем, что можно было прочитать в газетах, — похвалила подданную принцесса Луна.

— На самом деле тот объект оказался ничем иным как космическим кораблём. Описание чего-то похожего можно без особого труда найти на страницах научно-фантастических романов, частенько украшающих полки городских библиотек, но в то же время он самым разительным образом отличается от всего того, что мы только могли себе представить, — сказала принцесса Селестия и тут же нахмурилась.

— Вы… Вы думаете, мы поверим, что тут инопланетяне рухнули? — спросила она, безуспешно пытаясь унять свой смех.

— Рейнбоу, это не шутки. Меня тогда попросили присоединиться к изучающим этот вопрос исследователям, — упрекнула подругу Твайлайт.

Сказанное быстро отрезвило пегаску.

— Погоди, ты серьёзно? Здесь серьёзно упал космический корабль? И как выглядят пришельцы? — на одном духу выпалила она.

— Одного из них ты уже встретила, Рейнбоу, — заявила Твайлайт. — В конце концов, это ты назвала его монстром.

Пока Рейнбоу пыталась осмыслить сказанное, в зале повисло молчание. Однако, ещё до того, как пегаска сообразила, что к чему, в разговор вмешалась Рарити.

— Неужели ты имеешь в виду, что Дефендер — пришелец? — в шоке спросила она.

— Так один из них всё-таки выжил? — Шайнинг, казалось, не мог уложить эту мысль в голове.

— Вообще-то, какой-то смысл в этом определённо есть, — сказала Эпплджек, проигнорировав вопрос жеребца. — В жизни не видела такой твари, вот только в душе не чаю, как он здесь оказался.

— Будьте уверены, не по своей воле. Тот корабль принадлежал не ему, а его пленителям. Дефендера и нескольких его сородичей похитили из родного мира, поработили и привезли сюда в самых жесточайших условиях. Ему удалось бежать, но это стоило жизни его товарищам по несчастью, — тихим, печальным тоном, словно только таким голосом и стоит говорить о несчастных, сказала Луна.

После атмосфера в зале испортилась окончательно. Даже вечнопушистая грива Пинки будто бы чуть-чуть сдулась. Но для одного пони изменение общего настроение оказалось не такой уж и очевидной вещью. Ну или он всё-таки понял настрой окружающих и теперь старался этого никак не показать.

— Стоп, так этот Дефендер — один из тех жукоподобных существ? Или один из долговязых шипастых монстров? — потерял нить разговора Шайнинг.

— Второе. Но можете мне поверить, вы в жизни не встречали душу, оболочка которой скрывает её истинное лицо лучше, чем в случае Дефендера, — слегка расправила крылья принцесса Селестия, не иначе как чтобы особо подчеркнуть важность сказанного. — Однако мы немного отвлеклись. Думаю, для всех вас более чем очевидно, что опасность, из-за которой мы вас сюда позвали, связана не с Дефендером. Она связана с теми, кто хочет вернуть его обратно.

Сказанное неизбежно захватило внимание всех собравшихся в зале. В их глазах читался либо страх, либо по крайней мере намёк на это чувство.

— Неужели… Это значит именно то, о чём я думаю? — с дрожью в голосе спросил Спайк. Селестии оставалось только кивнуть.

— Враждебно настроенные инопланетяне прибыли в Эквестрию и предприняли попытку изъять Дефендера. Ему удалось отбиться, но они вернутся и в следующий раз их будет намного больше. Мы не знаем, каковы их намерения относительно нас, но то, что они сотворили со своим бывшим рабом внушает уверенность в том, что ждать от них стоит только зла, причём независимо от того, согласимся ли мы передать им Дефендера или нет, — сказала она, после чего встала со своего трона, и её сестра поднялась вслед за ней.

— Прямо сейчас мы готовимся к войне.

Проходя очередной дверной проём, капитан Хазалк принял абсолютно бесстрастное выражение лица. Идя дальше по коридору, он не мог не отметить, как разительно отличается эта часть корабля: словно сам воздух здесь пропитан унынием и смутным чувством приближающейся трагедии.

Впрочем, чего-то подобного и следовало ожидать. Те, кто проектировал гауптвахту, создали своего рода шедевр: место, не только медленно подтачивающее разум, но и способное сломить дух самого упёртого узника. И даже больше, в прошлом подобные места оснащались полноценными опустошителями, лишь после поражения в последней войне эти устройства были объявлены вне закона.

Ещё живы были воспоминания Хазалка об этой кошмарной машине, и они не упустили возможности всплыть на поверхность сознания капитана, заставляя его волевым усилием давить в зародыше невольную дрожь. Но вот введена последняя цифра кода и вот-вот должна открыться камера. С той стороны двери раздался гул, затем — четыре громких лязгающих звука, и наконец — громкие ругательства.

Это заставило Хазалка позабыть о прежнем дискомфорте, а шевеление антенны выдало его удовлетворение. Открылась дверь, явив Илиска, распростёртого на полу в явно не слишком удобной позе. Каждое его запястье было приковано к палубе ярко светящимися лентами, надёжно зафиксированными на руках.

«Это никогда не устареет», — подумал капитан и, чуть нахорохорившись, вошёл в комнату.

— Надеюсь, вы не слишком заняты. Мне показалось, что вы уже, вероятно, готовы ответить на парочку вопросов, — сказал он, с трудом сдерживая насмешку в голосе.

Илиск не ответил, только отвернул голову в другую сторону, уставившись в противоположную стену.

— Ах, в чём же дело? Расстроился, что всё пошло не по плану? — подначивал предателя Хазалк. Илиск же продолжил хранить молчание, предпочитая делать вид, что вовсе не услышал слов капитана.

— Ну, об этом теперь уже не стоит беспокоиться. Через несколько месяцев ты окажешься в тюрьме Гитхока, а вместе с тобой — и остальная часть старой гвардии, которой ты так предан. Вот тогда у тебя появятся реальные поводы для беспокойства, если, конечно, к тому моменту ты будешь всё ещё жив, — сказал Хазалк, наклонившись к пленному крину.

И снова ответом послужило молчание, но что-то в позе Илиска неуловимо изменилось. Будто бы… Точно. Страх. Молча поздравив себя с этой маленькой победой, капитан ещё чуть приблизился к предателю и положил свою четырёхпалую руку ему на спину.

— Как ты уже знаешь, выкинутый тобой фортель стоил жизни четырём моим солдатам. А у этих четверых на борту корабля было много друзей. Особенно у сержанта Иназа. Вот кого реально любили, так это его. Насколько я понял, на корабле у него осталось немало подружек. Думаю, это лишь вопрос времени, когда либо его друзья, либо любовницы найдут способ выпустить тебе кишки.

И тишина.

— В моих силах сделать так, чтобы этого не случилось. Назови мне имена тех, кто действительно виновен в произошедшем, и, быть может, я найду место, где тебя удастся спрятать. А ещё у меня есть кое-какие связи с Хиархом, так что мне по силам даже попытаться смягчить твой приговор. Но придётся, конечно, поработать со мной.

Хазалк довольно долго ждал ответа, пока, наконец, не встал, отряхивая свой костюм.

— Ну, повод задуматься я тебе дал. Кто знает? Есть шанс, что экипаж всё-таки доставит тебя на Гитхок живым и относительно здоровым. Тогда единственно, о чём тебе придётся беспокоиться, — это о возможности получить удар заточкой от одной из старых жертв опустошителя. Если я всё правильно помню, то некоторые такие случаи признали неизлечимыми даже Кьюзины. Как же тебе повезло, что они объявили эту звериную практику вне закона.

Вот оно. Слово, но которое Илиск реагирует особенно остро. Антенна сдала его с потрохами. Значит, это не страх… Неужели обида?

— О, так тебе не нравится Империя Кьюзин? Да, они влезли в то, что не способны понять. Какой же наглостью нужно обладать, чтобы низвести могучий народ Крина до уровня марионеточной расы? — попытался развить успех Хазалк. — Они же ничто иное как кучка самодовольных ведьм да пачка искажающих реальность Рыцарей Пустоты. Тебя, должно быть бесит, что Хиарх — всего лишь их послушная пешка.

Однако как бы он не старался, добиться новых эмоций от Илиска не вышло. Вздохнув от разочарования, Хазалк развернулся и пошёл к выходу из камеры.

— Надеюсь, кто бы не решился тебя убить — заключённые Гитхока или члены моего экипажа — ты получишь незабываемое удовольствие от процесса. Позови меня, если захочешь этого избежать.

На этом Хазалк ушёл, заперев за собой камеру.

Как только это произошло, Илиск поднялся на ноги — браслеты на его запястьях деактивировались в тот момент, когда захлопнулась дверь. Он вернулся к своей койке и лёг, кряхтя от досады.

«Почему они так долго?»

Когда капитан Хазалк вошёл на мостик, в голове у него всё ещё плясали идеи о том, как можно разговорить предателя. И чем больше он думал, тем больше разуверивался в том, что это вообще возможно.

— Пожалуйста, пусть у вас найдётся хоть что-нибудь, способное меня заинтересовать, лейтенант, — вздохнул он.

— Так точно, сэр. Пока вы допрашивали Илиска, мы получили сообщение от самого Хиарха, — отсалютовала она. — Сообщение уже отправлено на ваш датапад.

«Наконец-то».

— Спасибо, лейтенант. Я ожидаю прихода коммандера Ивтиль, так что если она придёт на мостик, передайте ей, что я в переговорной.

— Есть, сэр, — сказала Талиан и вновь отдала честь, когда капитан покинул мостик.

Примечание автора:

Ну вот, после долгого ожидания, я снова беру реванш! Надеюсь, вам понравилось!

Что до ввода в ход дела Шайнинга и шестёрки, то эта часть так или иначе должна была быть написана. Они должны знать. Шайнинг — потому что он все ещё капитан гвардии, и в его обязанности входит планирование обороны страны (несмотря на то, что в сериале он показан далеко не как образцовый капитан). Элементы — потому что они — Элементы Гармонии. Практически супероружие, разумеется, они будут неотъемлемой частью любой оборонительной стратегии, которую придумают эквестрийцы.

Весь разговор, конечно, я описывать не буду.

В любом случае, дальше — подготовка к обороне, уроки языка и торт! (муахахахах!) Не говоря уже о некоторых столь необходимых проделках Пинки (хе-хе).

Глава IX

Осев на кресло, Хазалк не сдержал вздоха. Терминал уже давно был запущен, ему самому оставалось только ввести пароль и, наконец, получить приказ.

Однако капитан медлил. Была, пусть и небольшая, вероятность того, что сам Хиарх — часть вскрытого им заговора. Тогда Илиск вскоре выйдет на свободу и…

«Не выйдет ли так, что именно я окажусь предателем?»

Стоило Хазалку подумать об этом, он мотнул головой, отбрасывая лишки недоверия. Всё это — пустая паранойя, и Хазалк прекрасно осознавал этот факт. Он даже знал, почему его мнительность перешла всякие границы разумного. Эта миссия постоянно подталкивала его к грани, ни на секунду не давала расслабиться. Всё вокруг казалось неправильным, фальшивым, всё, что могло пойти не так, шло не так, в него стреляли.

И последнее произвело на него куда более сильный эффект, чем он готов был признать. Пусть капитан и не первый раз выступал в роли чьей-то мишени, но впервые в него стрелял некто под его командованием.

Так что открывая видеофайл, Хазалк ощущал некоторый трепет.

Экран потемнел, а затем на нём появилось покрытое шрамами лицо Хиарха Перивела. Верхние руки Хиарха были сцеплены на столе перед ним.

— Здравствуй, Хазалк. Я получил твой отчёт, и должен сказать, меня он не только потряс, но и успокоил. Потряс, потому что, как оказалось, старая гвардия вновь спешит уничтожить наш народ в огне новой войны, а успокоил потому, что ты всё-таки пережил нападение.

Хазалк с облегчением выдохнул. Что же, по крайней мере теперь ему не придётся выступать против собственного правительства — и государства.

— Твою рекомендацию относительно Магистрата Квазаля я принял во внимание, и согласен с тобой по этому вопросу, — чуть наклонился вперёд Перивел. — Арест магистрата окажется контрпродуктивным, особенно если выяснится, что Илиск всё же солгал о его участии. И тем не менее, полностью исключить его возможного участия мы не можем, а потому, не сомневайся, касательно него будет проведено самое тщательное расследование. Теперь перейдёт непосредственно к приказам.

На этих словах Хазалк невольно выпрямился, став ещё тщательнее вглядываться в экран.

— Как бы не было прискорбно произошедшее на «Восхождении Рока», вам всё ещё необходимо найти и заполучить выжившего. Как только он окажется на борту вашего корабля, вашей целью станет его доставка на кьюзинскую планету Зютай: так наши союзники получат возможность исправить причинённый научной командой «Рока» ущерб, и, быть может, найдут некоторые улики, способствующие нахождению ответственных за произошедшее. Сообщение с объяснением произошедшего уже отправлено Верховному Пророку Кьюзина. Вероятно, оно будет доставлено немногим позднее вашего, так что стоит ожидать того, что в ближайшем будущем вам выделят сопровождение.

«Отлично! Вот только как мне теперь тридцать восьмого на борт взять?»

— С ваших слов выходит, что в мире, где теперь обитает потерпевший, он нашёл как союзников, так и убежище. Мы призываем вас проявить благоразумие и сделать всё возможное, чтобы сохранить жизни местных жителей. Применение доктрины «Устранения препятствий» теперь не допускается: ваша миссия приобретает официальный характер, а тот мир находится под протекцией Кьюзинов. Нет нужды говорить, что они негативно отреагируют на любые враждебные действия, предпринятые против туземцев или пострадавшего.

Хазалк простонал, прекрасно осознавая, что уже "предпринял враждебные действия против туземцев".

«Объясниться будет непросто».

— Понимаю, вы, вероятно, уже допустили несколько ошибок, прежде чем узнали правду о происходящем, и я не стану делать вид, что могу подсказать, как стоит поступить в сложившейся ситуации. Однако я доверяю вам достаточно, чтобы оставить решение возникших противоречий на ваше усмотрение. Что же до обломков корабля, то вам надлежит убедиться, сохранилось ли ядро «Рока», и при благополучном исходе доставить его домой. Всё остальное оставьте. Скооперируйтесь с кьюзинами, пусть за ними останется последнее слово в том, как стоит поступить со всем этим беспорядком. Однако не ослабляйте бдительности, нам до сих пор неизвестны масштабы сговора, так что действия заговорщиков предсказать практически невозможно. Вполне возможно, что предатели уже послали какие-то силы, чтобы изъять свой маленький научный эксперимент. На этот случай вам в подкрепление уже направлена «Аврора», но любой другой корабль кринов мы рекомендуем рассматривать вам как потенциально враждебный, потому как у них нет и не может быть надлежавшего оправдания своему пребыванию в вашем секторе. На этом всё.

Лицо Хиарха исчезло, оставляя Хазалка наедине с надеждой на благополучный исход и здравыми опасениями. Капитана «Авроры» он знал лично, тому было можно доверять, но вот как поступить в сложившихся обстоятельствах…

Он так и сидел, обдумывая полученную информацию, пока его думы не прервал дверной звонок.

— Войдите, — чуть поправив рубашку, ответил Хазалк.

Коммандер Ивтиль вошла, отдав честь.

— Вы хотели меня видеть, сэр?

— Именно, Ивтиль. Присаживайся, — Хазалк жестом указал на свободное кресло.

Коммандер села на указанное место и с интересом посмотрела на своего капитана. Тот лишь вздохнул и слегка покачал головой.

— Коммандер, у нас возникла небольшая проблема. Пусть мы теперь и не пытаемся произвести захват жертвы «Рока», нам всё ещё нужно как-то доставить её на борт. Причём без сопутствующих потерь, — в голосе капитана прозвучал намёк на безысходность. — Хиарх уже отправил послание с объяснением нашей нынешней ситуации Верховному Пророку, однако оно будет в пути ещё как минимум неделю. Вероятно, даже две. Так что к тому моменту, как кьюзины пришлют корабль, пройдёт немало времени. В то же время нам приказано доставить Субъект-38 на кьюзинскую медбазу.

Ивтиль погрузилась в размышления.

— И я буду права, предположив, что вы не знаете, как это устроить? — прямо спросила она.

— Да, буду признателен любым мыслям по поводу… — вздохнул Хазалк. Ивтиль при этом со стоном откинулась на спинку кресла.

— Очевидным решением стала бы дипломатия, но у неё, очевидно, есть свои недостатки.

— Под «недостатками» ты подразумеваешь, что все там, внизу, с большой долей вероятности, считают нас хищными психопатами?

— Я собиралась указать на языковой барьер, но ваша мысль также имеет смысл.

В ответ на это Хазалк с характерным стуком приложился головой о стол.

— Кошмар. Мы же даже группу захвата послать теперь не можем без риска еë потерять. А если и отправим, то в распоряжении солдат будут только нелетальные средства коммуникации.

— К этому ещё стоит прибавить, что мы имеем дело с цивилизацией, способной сотворить нечто на уровне Рыцарей Пустоты, — напомнила ему Ивтиль.

В ответ на это он застонал ещё громче.

— Мы можем подождать, пока появится корабль кьюзинов...

— Не годится. Нам нужно выцепить компьютерное ядро "Рока" до их прибытия. Или хотя бы всю важную информацию, которая в нём может храниться. Сколь ужасны бы они не были, сколь подрывной бы не была их деятельность, они всё же были официальной научной группой. К тому же, вероятно, они работали не только над этим проектом. И в ядре может быть что-то из разряда гостайны, — так и не поднявшись со стола сказал Хазалк.

Наступила тишина, коммандер получила возможность обдумать все вводные.

«Как не крути, капитан прав. Действовать нужно до прибытия кьюзинов, пусть расклад и не в нашу пользу. Может выудить Субъект-38 и не удастся, но достать ядро стоит как можно скорее».

—…Ладно, в таком случае почему бы вам не поспать? Говорят, утро вечера мудренее, — наконец нарушила молчание Ивтиль.

— …

— Капитан... Вы же спали, не так ли? — с заметным неодобрением спросила она.

— …

— Сэр, вы уже явно утратили ясность мышления. Продолжай вы в том же духе, наломаете дров. Вам стоит отоспаться. Почему бы вам не спуститься в медпункт и не попросить доктора дать вам что-нибудь, что бы вырубило вас часиков на восемь? Я же продолжу мониторить ситуацию и чуть что пойдёт не так — сразу же сообщу.

Ответом на тираду стал громкий храп — свидетель того, что Хазалк уже давно отключился.

Ивтиль только усмехнулась на это, встала и перед уходом приглушила свет.

— И что прикажете с вами делать? — спросила она дремлющего воина.

— Это же... это просто... ужасно... — еле слышно высказалась Флаттершай.

— Эта история ещё не самое страшное. Вполне возможно, что эти изверги и с нами провернут то же самое, — хрипло сказал Шайнинг. — Нам нужно как следует обдумать стратегию обороны. Можно ли остановить их, используя движение солнца и луны? — спросил он принцесс.

Селестия на это только покачала головой.

— Можно, но, к сожалению, без точного знания о положении их кораблей, нам остаётся только бить наудачу.

— Мы с сестрой уже крайне долго обсуждали сей вопрос, и пришли к единственному разумному решению: нам необходимо бросить все силы на скорейшее завершение работы над Омнископом Старсвирла, — сказала Луна. — Закончи мы его — определение местоположения цели станет возможным независимо от того, можем ли мы лицезреть её лично.

Твайлайт чуть ли не запищала от восторга.

— Это правда?! Я всегда считала, что этот проект имеет невероятный потенциал в плане изучения окружающей нас вселенной! — сказала она, подпрыгивая от обуявших её эмоций. — Не могу дождаться, чтобы увидеть его в действии!

Остальные, судя по их ничего не выражающим лицам, похоже, не слишком разделяли её энтузиазма.

— Я ни в коем случае не хочу умалять важности вашей задумки, но почему бы нам просто не использовать Элементы Гармонии? — полюбопытствовала Рарити.

— К несчастью, Элементы напрямую связаны с Эквусом или, что будет точнее, — с его магическим полем, — покачала головой Луна. — Реши наши враги сжечь наш мир из-за пределов этого поля, Элементы окажутся бессильны. И даже реши они напасть на нас оттуда, где Элементы могут быть использованы должным образом, без Омнископа местоположения цели всё равно не определить.

— Так за каким сеном нужен этот ваш Омни-что-то-там? И как он поможет корабль найти? — окончательно запуталась Эпплджек.

— У меня есть вопрос получше, — с беспокойством в голосе спросила Рейнбоу, не прекращая оглядываться по сторонам. — Где Пинки Пай?

Собравшиеся пони тут же заозирались, но эксцентричной розовой кобылки, по-видимому, здесь уже не было.

Что-то было... Не так.

Правда, сказать что именно я не мог — только-только проснулся и ещё даже глаза не продрал. Однако, как я уже неоднократно говорил ранее, я научился доверять своим инстинктам. Пусть разумных доводов в пользу этого так называемого «Не так» у меня и не было, я всё равно был уверен, что-то «Не так».

Начал я с того, что приоткрыл один глаз, молясь, что бы в этот раз я ошибся в… чём бы то ни было. Если я окажусь прав, что же… Мне конец. Я способен оказать сопротивление разве что на уровне новорождённого котёнка. Пожалуй, даже меньше — совсем недавно я снова был в операционной.

Стоило зрению сфокусироваться, мне пришлось столкнулся с неожиданным, но, по-видимому, неизбежным: для меня весь мир отныне целиком и полностью состоит из розового. В центре представшей передо мной розовой стены — едва сдерживаемое концентрированное веселье, плещущееся в двух голубых омутах.

— ГХАХ!!! — и я скатился с кровати.

Розовогривая в ответ на выкинутый мной фокус только хихикнула, подпрыгнула и уставилась на меня с улыбкой, посрамившей бы и Чеширского кота.

После она сказала что-то на своём причудливом языке, я же только в замешательстве поднял на неё взгляд.

— Прости? — происходящее меня несколько выбило из колеи.

Она снова захихикала!

А теперь пони соскочила с кровати, пропадая из вида. Тем временем я попробовал заползти обратно на кровать. Розовая же делала… а, чёрт подери, я без понятия что она там делала! Она — нечто большее, чем просто очередная странность этой планеты. Правда, я не совсем уверен даже в том, что она не плод моего воображения.

И новая странность — с моего последнего пробуждения руки стали заметно сильнее. Да, они всё ещё болели, да — тряслись, но я всё равно без особых проблем умудрился залезть на кровать. Вероятно, сейчас я бы и ходить смог без особого труда.

Но как бы интересно это ни было, времени как следует обдумать открытие у меня не было. Только я откинул одеяло, намереваясь забраться под него, вернулась Розовогривая, и на этот раз — с куском торта в копытах. Она снова что-то протараторила, когда я почти бессознательно взял протянутое мне угощение, никак не будучи способным взять в толк, откуда оно вообще взялось.

— Эм... Спасибо? — правда я всё ещё не совсем понимаю, что происходит.

«Спасибо» произвело эффект разорвавшейся бомбы: сперва пони что-то пискнула, а уже спустя полсекунды принялась безудержно скакать по палате, выкрикивая новую порцию тарабарщины. Потом она остановилась, показала на меня, показала на себя, завертела копытами — одним вокруг другого, — а затем подпрыгнула, разбрасывая конфетти, и приземлилась прямо на колени. В позе, которая, знаете ли, очень странно смотрится, если речь идёт о пони.

И откуда, во имя всего святого, она достала конфетти?! Хотя, честно говоря, не удивлюсь, если прямо из воздуха.

Ситуация достигла критической точки, больше для меня не представлялось возможным себя сдерживать. Эта сцена была настолько сюрреалистичной, настолько нелепой, что я начал смеяться.

И это был не обычный смех. Это был мой первый настоящий смех за последние шесть месяцев. Это было... Так... Хорошо. То, что я наконец-то смог рассмеяться. Сначала заболели бока, но я продолжил смеяться. Из глаз прыснули слёзы, а я всë продолжал смеяться. Тело содрогалось, и эта дрожь отзывалась болью, но я не мог — и не хотел — остановиться.

Не имею не малейшего понятия, как долго мы на пару с Розовогривой продолжали смеяться. В какой-то момент она взгромоздилась рядышком, на кровать.

В конце концов, мне удалось успокоиться достаточно, чтобы быстро перекинуть руку через её холку и заключить пони в медвежьи, ну или пока не совсем медвежьи, объятия.

От неожиданности она завизжала, но быстро пришла в себя и ответила на обнимашки.

— Спасибо тебе. Спасибо, что верила в меня даже тогда, когда я сам в себя не верил, — сказал я, не в силах остановить слёзы.

Она что-то ответила. Я всё ещё не знал языка, но на этот раз смысл непонятных слов был ясен как никогда.

Пожалуйста.

Доктор Тендер Кейр терпеливо проверяла и перепроверяла свои записи. Пока что ~человек~ шёл на поправку, но что-то в этой ситуации заставляло насторожиться. Всё выглядело так, как и должно было бы, не знай она о том, что его иммунная система не прекращая ни на секунду, атакует конечности. Однако, вопреки всему, он крепчал.

И в этом не было совершенно никакого смысла! По всем правилам, его иммунная система просто обязана была ослабнуть, а руки — принять ещё более болезненный вид. Однако пока все признаки указывали на его скорое восстановление.

Что внутри настойчиво твердило, что это не к добру, но понять почему она никак не могла.

От размышлений по этому вопросу её отвлёк торопливый стук в дверь.

— Войдите! — ответила она, гадая, кто это может стучать в такой час.

Дверь распахнули, возможно, приложив несколько большую силу, чем оно того стоило, и перед ней предстал запыхавшийся Левел Хэд.

— Кейр, ты не поверишь! — взволнованно сказал он.

— Что такое? — её тон говорил скорее о беспокойстве, чем о любопытстве.

— Я снова провёл ДНК-тест на инопланетных конечностях пациента и обнаружил кое-что странное, — сказал Левел Хэд, бросая на стол папку, которую до этого левитировал.

Тендер Кейр взяла папку и принялась с интересом её листать.

— Не уверена, что понимаю, что это ты принёс. Это выглядит чуждо даже для нашего пациента, я не могу даже предположить, что…

— Отличается! — быстро выпалил он, всё ещё пытаясь отдышаться. — Оно и правда отличается! От того, что мы получили при первом сканировании. Мне нужно провести ещё пару тестов, но я думаю, что уже сейчас можно сказать: то заклинание регенерации оказало на его ДНК куда большее влияние, чем мы могли предполагать.

Тендер Кейр не могла поверить своим ушам. Конечно, там были отличия, едва различимые, но были, она их сразу приметила. Но если это и правда ДНК того же ~человека~...

— Проведи ещё один тест на руках и ногах. Для пущей убедительности — на месте их соединения с телом, а также на чистой, "нормальной" плоти. Что бы это ни значило, не думаю, что для него это в порядке вещей, — мрачно сказала она.

Примечание автора:

Начинайте строить теории... Сейчас!

Глава X

Примечание переводчика: Левел Хэд переводится как «спокойный» или даже «невозмутимый».

По пути к палате доктор Левел Хэд не бежал, не рысил, и уж совершенно точно не порывался сорваться в галоп. Для подобного поведения он был слишком профессионален. К тому же, проведение какого-то ДНК-теста — событие, вовсе не оправдывающее ни спешку, ни азарт, если речь идёт об учёном его калибра.

Но тем не менее, шёл он несколько быстрее обычного, что-то при этом лопоча себе под нос. Негромко, но окажись рядом кто-то достаточно хорошо знакомый с доктором, он бы немедленно определил, что тот в полушаге от исследовательского угара.

—…Сначала ДНК возвращается к исходному состоянию, затем его тело атакует оставшиеся прежними конечности, а теперь меняться начинают даже они? — от обуявших его чувств доктор начал пригарцовывать. — Не говоря уже о том, что у нас в копытах оказался живой пришелец. Вероятный источник инопланетных знаний! Чего стоят одни только потенциальные достижения в области медицины!..

Он так сильно увлёкся своими (самую капельку бредовыми) идеями, что не заметил, как прошёл мимо комнаты ~человека~. Лишь когда до него донёсся чей-то смех — звук для больницы совершенно неестественный — доктор остановился.

«Странно… Не думал, что хоть когда-нибудь услышу отсюда…» — размышлял он, приближаясь к палате. Пребывая в некотором смятении, доктор коснулся двери телекинезом, остановился, будто бы над чем чем-то размышляя, и, наконец, толкнул дверь. И то, что он увидел по ту сторону, повергло его в шок.

Там, на кровати, сидел теперь уже выздоравливающий ~человек~. На его лице играла светлая улыбка, а в руках он держал кусок торта. Почти сразу была определена и причина их появления: в конце концов, ни в этой палате, ни где-нибудь ещё, попросту невозможно спрятать что-то настолько розовое.

— Что, во имя Тартара, здесь происходит? Кто ты такая, и как, как тебе удалось миновать стражников? — казалось, ещё немного и Левел Хэд сорвётся на крик.

Стоило ему замолчать, оборвался и смех пришельца, а его широченную мальчишескую улыбку сменил хмурый взгляд. Мельком доктор заметил, как заметались глаза ~человека~ — туда-сюда, от него самого к розовой пони и обратно.

Сама же нарушительница спокойствия, похоже, ни капельки не смутилась — только хихикнула.

— О, миновать их было не трудно, глупыш, — они же меня пропустили. Ну, то есть я буквально подошла к ним, сказала, что ищу Дефендера, — и меня пустили!

— Меня о таком не предупреждали. Единственные, кому здесь официально разрешено находиться: медперсонал, некоторые члены стражи и принцессы, — сказал он, притопнув копытом, после чего, не сводя с кобылы взгляда, вышел из комнаты и крикнул куда-то в коридор:

— Стража! У нас посторонний!

Из-за ближайшего угла незамедлительно вынырнул какой-то сержант, и рванул к палате, готовый лицом к лицу столкнуться с потенциальной опасностью. А ни чем иным некто, неведомым образом пробравшийся в запретную секцию больницы, быть не мог. Но, заглянув внутрь, стражник замер. Даже рог попритушил.

— Приветики! — замахала копытом розовая пони. ~Человек~ её энтузиазма, очевидно, не разделял. Напротив, он с каждой секундой выглядел всё более и более напряжённым.

— Эм… Сэр? Где тот посторонний, о котором шла речь? — медленно спросил стражник.

— Она прямо здесь! — розовогривая пони выглядела чуточку оскорблённой этим заявлением.

— Сэр, вы же получили письмо сегодня утром? — тон сержанта оставался всё таким же спокойным, каким и положено быть голосу стража.

Сказанное заставило замереть Левел Хэда: он и правда был довольно занят этим утром со всеми этими проверками и перепроверками ДНК-теста, а потому мог запросто запамятовать и…

— Вероятно… Я и правда забыл проверить почту, — нехотя признался он.

Во взгляде стража было нетрудно прочитать упрёк.

— Принцесса Селестия сообщила всему персоналу, что Элементы Гармонии теперь присоединяются к исследователям и стражам, — ввёл он доктора в курс дела. — Эта кобыла — Элемент Смеха, Пинки Пай. У неё есть полное право быть здесь, хоть я и не ожидал, что она воспользуется этим правом до завтрашнего полудня.

Доктору на это оставалось только вздохнуть.

— Прошу прощения, день был довольно напряжённым, и вы, наверное, не знаете, но обнаружилось кое-что потенциально катастрофическое… — сказав это, он обернулся к кобыле и, поклонившись, виноватым тоном сказал уже ей:

— И у вас я тоже прошу прощения, мисс Пай. Я был непозволительно поспешен.

— Не волнуйся ты так, всё же в порядке, дурачок! Никто не идеален.

Судя по тому, как заметно после поклона расслабился ~человек~, он тоже, похоже, принял извинения, пусть почти наверняка ничего и не понял. В ответ он произнёс какую-то бессмыслицу — для них бессмыслицу, — и вернулся к поеданию торта.

Поняв, что тут больше нет нужды в его присутствии, стражник оставил троицу. Доктор же притянул со стола неподалёку блокнот, перо и чернильницу, а затем повернулся к ~человеку~.

— Теперь приступим к диагностике. Пусть я не знаю заклинаний, которые позволили бы вам меня понять, но сейчас они, пожалуй, буду даже излишни. Нам хватит и меньшего, — сначала Левел Хэд несколькими штрихами изобразил грубую фигуру человека, смотрящий на эту фигуру глаз и парящий рядом блокнот, а затем — улыбающуюся и печальную рожицы с пустым квадратиком под каждой из них. Закончив, он передал блокнот и перо человеку.

По началу ~человек~ растерялся, но, придя в себя, показал рукой на стетоскоп, себя самого, и снова что-то сказал. В ответ на это Левел Хэд предпочёл просто кивнуть, что, видимо, полностью устроило человека: он кивнул в ответ и обвёл улыбающийся лицо.

— Ура! Теперь мы с совершенной научной точностью узнаем просто сумасшедшую кучу безумно важных вещей! — взахлёб воскликнула Пинки. — Например, твой любимый цвет и…

— Боюсь, голубушка, нам сейчас нужна информация несколько другого рода. Об всём этом ты всегда сможешь спросить попозже, а пока мы попытаемся определить, насколько он здоров физически, — перебил её врач, забирая блокнот обратно. — С ним определённо что-то не так и я намерен выяснить, что именно.

— О… — Пинки это несколько удручило. — Но мы ведь всё ещё можем устроить вечеринку чуть попозже, да?

— Думаю, в вечеринке он нуждается в последнюю очередь.

Пинки дрогнула, а на её лице проступило выражение самого настоящего ужаса.

— Не пугай меня так! Даже в самые тяжёлые времена вечеринка — лучшее лекарство.

— Если вечеринка поможет ему не превратиться обратно в монстра, я буду только за. Но сейчас я попрошу вас либо помолчать, либо покинуть палату на время осмотра, — голосом, не терпящим возражений, сказал Левел Хэд.

Пинки надулась, но просьбу выполнила и замолчала.

«Ну наконец-то», — расслабился наконец Левел Хэд, после чего подобрался и зажёг рог. В этот раз он готовил по-настоящему сложное заклинание, малейшая небрежность могла привести к тому, что в полученную информацию закрадётся ошибка, а это, в свою очередь, аннулирует любую последующую работу. Само собой разумеется, чтобы заклинание сработало как положено, ему следовало как можно меньше отвлекаться.

Сосредоточившись на одном только заклинании, доктор принялся оплетать тонкими энергиями полулежащего перед ним ~человека~, а как закончил — строить структуры уже вокруг блокнота. Если всё пойдёт как положено, то в результате действия заклинания у него будет запись ДНК не только основного тела и тошнотворно-серых конечностей, но и серой паутинки, исходящей из мест контакта условно здоровой и условно больной плоти.

Потребовалось около десяти минут, чтобы доктор закончил и прекратил работу заклинания. Почти сразу он принялся сверять полученные результаты с более ранними.

И то, что он обнаружил, его ни капельки не радовало.

— Ну что там? Как скоро он поправится? — волновалась Пинки Пай.

Воздержавшись от ответа, Левел Хэд подошёл к все ещё приоткрытой двери и высунул голову наружу.

— Сержант! — и тут же из-за угла показался уже знакомый единорог.

— Да, доктор?

— У меня послание для принцесс. Скажите им, что мне нужно встретиться с одной из них здесь в ближайшее удобное для них время. И отправьте кого-нибудь к доктору Тендер Кэйр с аналогичной просьбой. Кроме того, передайте им, что у нашего пациента обнаружилось некоторое осложнение…

Сам доктор не стал сидеть без дела: принялся выверять полученные записи, до последнего надеясь, что что-нибудь упустил. Какую-нибудь показавшуюся на первый взгляд неважной мелочь, ошибку или…

Хоть что-нибудь.

Я не знал, что и думать, когда в палату явился новый, незнакомый и крайне раздражительный врач. Ясно было лишь то, что не я причина его помешательства, однако это понимание не давало избавиться от иррационального чувства вины перед Розовогривой за вызванную стражу.

Сама же пони о происходящем совсем не беспокоилась, что только усугубило моё замешательство. Впрочем, оказалось, что местная охрана совсем не против присутствия кобылы, и это навело меня на мысль о том, что причина происходящего кроется в каком-то недопонимании.

Доказательством этой гипотезы послужил поклон.

— Рад, что вы всё прояснили, — частично потому, что теперь могу вернуться к угощению.

Краем глаза я продолжал следить за столь скорым на гнев пони — довольно низкорослым ярко-красным единорогом, блондином к тому же. На его боку мне удалось разглядеть сложный набор пересекающихся кружков и треугольников (Иллюстрация), чему я никак не мог придумать не то что адекватного объяснения — названия. Разве что причина кроется в некой мистической моде. Одет он был в белый лабораторный халат, а на шее пони висел стетоскоп.

Когда я закончил со сладким, он подошёл ко мне и после короткого сеанса связи перешёл к причине, по которой, собственно, он здесь и оказался: к осмотру.

Однако то был не обычный осмотр. Вместо того чтобы воспользоваться стетоскопом, он положил блокнот на кровать и принялся заряжать свой рог. Сразу же я почувствовал результат сей магической манипуляции: по всему телу побежали покалывания, сродни тем, которые иногда бывают после сна.

Я уже хотел было запереживать, но за несколько минут так ничего и не произошло: видимо, оставалось расслабиться и ждать. Ну как расслабиться… Я решил, что во время процедуры мне стоит оставаться как можно более неподвижным, так что совсем расслабиться не получалось. Я, конечно, не врач, но дома имел дело с рентгеном, а потому знаю, что обычно те, кто проводят такие процедуры, стараются пресечь любые телодвижения пациентов. Раздражать и без того весьма раздражительного доктора мне не хотелось, так что оставалось только сосредоточиться на неподвижности.

Тем не менее, сохранять неподвижное состояние при покалываниях и боли в конечностях — занятие непростое. Излишне говорить о том, что уже на пятой минуте у меня предательски зачесался нос.

Случайно мой взгляд упал на блокнот. Похоже, магия воздействовала и на него, отпечатывая на страницах довольно плотную стену текста с вкраплениями рисунков. Для меня это, конечно, оставалось китайской грамотой, но догадаться о том, что это — расшифровка информации о состоянии моего организма, было несложно.

Стоило подумать, что я не выдержу больше не секунды этой пытки, покалывание пропало, позволяя, наконец, почесать многострадальный нос.

— Как же я ненавижу подобное…

Док, похоже, на мои терзания внимания не обратил, а вот я заметил, как раздражение на его лице уступило место странной мрачной уверенности.

Он снова позвал охранника, только на этот раз для того, чтобы за чем-то его отправить. И было довольно очевидно, что это как-то связано с полученными записями, судя по тому, как резко он бросился вчитываться в закорючки.

Время тянулось невероятно медленно, с каждой секундой росло моё чувство тревоги. От их лечения я заболел какой-то формой магического рака? Или гнию от местной разновидности проказы?

И эти мысли — одни из самых безобидных, которые только породил тогда мой мозг. Вскоре у меня заболела голова, и вдобавок невыносимо зачесались руки.

Повезло, что не пришлось ждать слишком уж долго. Явились те, за кем, как я понял, посылали того стража. Я нисколько не удивился: это оказались Луна́ и та пони-врач с татуировкой стетоскопа.

Они же, напротив, удивились присутствию Розовогривой. Удивились, но не встревожились.

Как только все вошли, мистер Раздражительность принялся бессвязно (надеюсь, что только для меня) тараторить, спеша рассказать о чём-то новоприбывшим пони. О чём-то, очевидно, важном, судя по тому, как стремительно падал градус всеобщего настроения.

Розовой поньки это, конечно, не касалось. Речь доктора она восприняла совершенно спокойно, продолжая неунывающе улыбаться. Создавалось впечатление, что волноваться и не о чем. Пока я пытался понять, есть ли в её кажущейся беззаботности хоть какое-то здравое зерно, знакомо защипало уши и язык. Видимо, на мне снова использовали какой-то фокус-покус, чтобы я смог принять участие в разговоре.

— Алекс? — в голосе Луны можно было услышать нотки нерешительности. — Есть вещь… сложная вещь, которая идёт не так.

— И что же это такое? — не совсем уверен, правда, что хочу услышать ответ.

— Проблема с инструкциями Алекса. Инструкции действуют плохо, плохо себя ведут с исцеляющими заклинаниями. Оригинальные инструкции реагируют на заклинание исцеления, новые инструкции реагируют на заклинание исцеления. Обе меняются, обе становятся тем, чем не являются, — грустно призналась она.

Я снова уставился на свои руки, силясь понять, что это мне только что сказали. Я уже догадался, что эти их «инструкции», скорее всего, имеют отношение к ДНК. Ранее они уверяли, что всё исправили, но, судя по всему, ошиблись.

И нет сомнений в том, что прямо сейчас я превращаюсь в нечто совсем другое.

— Моё тело… оно всё ещё пытается убить себя? — опасаться следует худшего.

Доктор Магический Круг (как я его решил окрестить) только покачал головой и указал на свой блокнот.

— Все признаки говорят, что нет. Тебе станет лучше, ты станешь лучше. Нет необходимости удалять конечности, хоть некоторое проблемы останутся.

— Тогда… Что тогда происходит? Моя ДНК… она разрушается? Я превращусь в какой-то бесформенный кусок слизи, неспособный удерживать хоть какую-то стабильную форму? — кажется, ещё немного и я впаду в истерику.

Луна в ответ на тираду тоже покачала головой, а затем на мгновение задумалась, будто пытаясь понять, как ей лучше объясниться.

— Может быть, «изменение» — не правильное слово. Имели в виду «комбинирование» форм вместе. Всё ещё есть возможность умереть, но эта возможность ежедневно уменьшается. Мы не уверены, как это произошло, пытаемся исправить, но теперь ясно, ты становишься чем-то средним. Не знаем точно, во что превращаешься, но знаем, что они сочетание того, что было раньше, и того, что было первоначально.

До меня дошло. Это их заклинание… Оно не только подлатало моё лицо, но и случайно сплавило мои новый и старый геномы. Хоть я и не понимал нюансов происходящего — в основном, из-за языкового барьера, — но самую суть я ухватил, скорее всего, верно.

Мой организм принял конечности как часть себя и их маленькая гражданская война, наконец, прекратилась.

Размышляя над происходящим, я открыл для себя, что никак не могу разозлиться на пони. Они делали всё возможное, чтобы предотвратить подобный исход, и не их вина, что всё пошло наперекосяк.

Даже превратись я в монстра, самим собой я быть не перестану. Да и место обитания в этот раз кажется куда более подходящим для разумного. Тут у меня есть друзья, тёплая постель, приличная, приготовленная подобающим образом еда и одежда.

«Ну или появится после того, как я наберусь смелости сказать, что предпочитаю, вообще-то, не расхаживать голышом».

Теперь, когда я об этом задумался, ситуация выглядит довольно… Забавной. Я попытался сохранить невозмутимый вид, но почти сразу же не выдержал и разошёлся смехом. К моей чести, в этом звуке не было ни грамма веселья.

— Эм... у тебя все хорошо? — в голосе Луны ясно слышалось беспокойство.

— Да-а… — мой голос снова стал слегка подрагивать. — Я просто поверил, ненадолго поверил, что мне удалось сбежать от того монстра, которым я стал, а оказалось, что от него вовсе невозможно избавиться.

В этот раз, несмотря на слезы, внутри я был спокоен как никогда.

Я уже давно оплакал свою смерть.

С того момента, каждый новый день — подарок, и я благодарен за него сильнее, чем эти пони способны себе представить.

Акитеш всё пыталась привыкнуть к креслу командира корабля, к своему креслу. Её гибкое, змееобразное тело с комфортом устроилось на мягких шелках, так что ничто не мешало ей расслабиться и тихонько копаться в датападе.

— Жрица, — прервал её мысли голос Джедона, — я только что прибыл из круглой комнаты, Ализар уверяет, что может выжать чуть больше энергии из центрального круга, однако для этого ему требуется санкция на использование рун Кью-тай.

Акитеш чуть растерянно подняла голову, видимо, не сразу осознав, о чём идёт речь.

— Нет, они не просто так до сих пор считаются уделом экспериментаторов. Последний корабль, рискнувший их использовать, взорвался сразу же после запуска круга.

— Я так ему и сказал, но он продолжал настаивать, что я должен хотя бы сообщить вам о такой возможности, — улыбнулся Джедон. — С его слов, он способен изъять некоторое количество энергии с линий обкладки, не перегружая при этом систему.

— И вы, конечно же, сказали ему отправить все его наработки в университет? — сказала Акитеш и прищёлкнула языком.

— Да, миледи, но он умолял меня по крайней мере упомянуть это в беседе с вами.

— Ответ по-прежнему «нет». Мы спешим, но не настолько, чтобы рисковать уничтожением всего корабля, — не терпящем возражений тоном ответила она.

— Конечно, жрица, — согласился Джедон, однако выглядел Второй Голос при этом так, словно хотел добавить что-то ещё.

— Джедон? В чём дело?

— Я всё хотел спросить, почему мы так торопимся. В конце концов, это всего лишь сигнал бедствия, — рассуждал Джедон. — На той планете есть всё необходимое для выживания, и к тому же в основе своей она весьма гостеприимна. Если крины выжили, проблем с обустройством и адаптацией у них возникнуть не должно, а если нет, то нам останется только позаботиться о санитарии.

— Ну…

— Я не в коем случае не ставлю под сомнение ваши приказы, но нам пришлось отменить намеченное исследование Джела. Ответственным за экспедицию магам и священникам вы сообщили, что имеет место быть некое смягчающее обстоятельство, ничего конкретного… — Джедон, надо полагать, старался тщательно подбирать слова. — Мне кажется, понимание того, во что нам предстоит ввязаться, пошло бы на пользу делу.

— Боюсь, я и сама ни в чём не могу быть уверена наверняка. Разве что… Есть во всей этой истории что-то дурное. Волей Создателя я узрела таящуюся на горизонте тьму, но лишь мельком, самым краем глаза.

Джедон не мог поверить своим ушам.

— Вы хотите сказать, что что-то… увидели?

— Признаться честно, я не могу быть уверена в том, что же это было. Я лишь на миг потеряла связь с реальностью… Единственное, что до сих пор напоминает о случившемся — чувство надвигающейся опасности.

— Мне доводилось слышать о том, чтобы в случае крайней необходимости видениями подобного рода пользовались Верховные жрецы, но о простых жрицах — ни разу, — Джедон был уже неспособен скрывать волнение. — Как вы думаете, что бы это значило?

— Приближается нечто ужасное… — прошептала Акитеш. — Мне следует немедленно вознести молитву. Надеюсь, Создатель подскажет нам верный путь.

Джедон приложил когтистую лапу ко лбу и поклонился.

— До вашего возвращения я возьму на себя руководство над экипажем.

— Спасибо, Джедон. И пожалуйста, не дай Ализару уничтожить корабль в моё отсутствие.

— Я буду следить за ним в оба глаза, — улыбнулся Второй Голос. — Надеюсь, этого будет более чем достаточно. А если когда-нибудь мне придётся смотреть во все четыре, что же… Это будут интересные времена.

Акитеш поспешила отправиться в свои покои, но потревоженный страх уходить обратно в глубины подсознания не торопился.

«Возможно, душ поможет успокоить нервы», — подумала она, войдя, наконец, в каюту.

Безо всяких церемоний Акитеш сбросила с себя одеяния жрицы и прошла в душевую. Комната быстро наполнилась молочным паром. Расслабились мышцы, а чуть позже разморило и беспокойный разум.

По мере того, как отогревалось её тело, Акитеш всё сильнее подозревала в окружающем её мире некоторую неестественность. Всё гуще и гуще становился пар, пока не стал, наконец, настолько плотным, что из вида пропали стены. Акитеш попыталась было их нашарить, но её когти только впустую мазнули по белёсому мареву.

Из тумана и нервной мути медленно выплыл странный бесформенный силуэт. Неуловимым дуновением он обратился кораблём Крина, движущимся по орбите планеты-аномалии.

Из несуществующих трещин обшивки в пустоту космоса изливался блёклый свет. Показался другой корабль, в нём Акитеш почти сразу признала свой собственный. Крин открыл огонь. Страшная картина, но в чём-то слегка нелепая. Будто бы фальшивая.

Извне пришло понимание, этот корабль — всё равно что пешка, а когда её собственный корабль ответным огнём уничтожил кринский, её с головой накрыла печаль.

Однако её корабль не остался невредимым. Изувеченный, он уже не мог должным образом защититься от переставших скрываться трёх пылающих тьмой кораблей Крина.

Оставив пустую оболочку дрейфовать в пустоте космоса, они принялись опустошать планету. Города были стёрты в порошок, а бессчётные поколения оказались под пятой тирана.

Мигом всё изменилось. Перед жрицей распростёрся пейзаж неизвестной планеты: без войны, без нескончаемого ужаса. Ровно двенадцать раз над холмом неподалёку взошло и село солнце. К ней подошла двуногая мерзость. Она поклонилась и без стеснения впилась в Акитеш взглядом.

— Жрица. Вся твоя империя висит на волоске. Ты должна достичь пункта назначения прежде, чем солнце двенадцатый раз взойдёт над этой планетой. Поговори с Солнцем и Луной, окажи им всю возможную помощь. Иначе всё потеряно.

Акитеш хотела было поклониться в ответ, но только больно ударилась о стену душевой. Обычной душевой, её душевой. Словно и не было никакого видения. Остались только туман, эхо чуждых голосов и тень её собственного ужаса.

— Компьютер! Соедини меня с мостиком! — торопливо крикнула Акитеш.

— Жрица? Что-то случилось? — ответил Джедон.

— Да. Передай Ализару, что у него есть моё благословение на использование экспериментальных рун, — на несколько секунд установилось напряжённое молчание.

— Есть ли какая-то особая причина, сподвигнувшая вас изменить мнение? — медленно протянул Джедон.

— Нам нужно быть там как можно быстрее. Боюсь, я недооценила срочность этой миссии, без рун мы почти наверняка опоздаем.

— Сию минуту, жрица.

Глава XI

Мыслей не было, только лес и безысходность.

Я бежал. Ветки хлёстко рубили по плоти. Улучил момент обернуться, чтобы снова увидеть силуэт того, кто вознамерился на меня поохотиться. Секунда — и он снова растворяется в тенях. Оставалось не так много времени, прежде чем он — или оно — меня поймает. С каждой секундой это становилось только очевиднее.

А ещё была какая-то сверхъестественная уверенность, что выбеги я из леса, погоня закончится. Что уже совсем скоро деревья обязательно расступятся, и я окажусь в безопасности. Надо просто бежать.

Справа мелькнула синяя шёрстка, потом — нечто, похожее на крыло. Это точно не мой преследователь. Кто-то ещё. Нужно поднажать.

Внезапно из подлеска выскочила преследующая меня тварь и бросилась напрямик, точно решила взяться за меня всерьёз. Рванул вперёд и я, теперь глупо пытаться экономить силы. Многого это не дало: отрыв всё равно стремительно сокращался.

Тут до меня дошло, что рядом бежит она. Бежит наравне со мной, словно ей это вообще ничего не стоит.

— Алекс, я хочу помочь! Просто позволь мне помочь тебе!

— О чём ты, чёрт подери?!

Отвлечься на неё было ошибкой. Тварь меня нагнала и сбила с ног, я отлетел в кусты. Попытался встать, но меня почти сразу повалили обратно.

Не было ни шанса на спасение.

Меня потащили прочь. В последнюю секунду я бросил взгляд на неё, но она осталась безмолвной. Только зажгла рог.

Я подорвался с кровати и почти тут же замер. По лицу струился холодный пот, а сердце заходилось как бешеное.

— Что за чёрт?! — полумрак комнаты решил промолчать. Ещё бы он ответил…

«Почему она продолжает являться в кошмарах? — принялся размышлять я, ложась обратно на мокрую от пота простынь. — И почему продолжает упрашивать принять какую-то помощь? Что это вообще значит?»

Так и не найдя ни одного ответа, я снова, незаметно для себя самого, задремал.

Принцесса Селестия улыбнулась своей сестре, когда та вошла.

— Доброго утречка, Лулу, — сказала она, наливая себе чай.

— Доброе утро, сестра, — зевая, ответила Луна.

— Как успехи?

— Всё так же, — пристроившись напротив Селестии, Луна сочла нужным объясниться. — Алекс продолжает противиться любым моим попыткам помочь. Для кого-то со столь израненной душой, у него на редкость сильные ментальные щиты.

— Хм-м… Странно, — в глазах Селестии бликом мелькнул интерес. — С его собственных слов выходит, что до недавних пор он считал магию чем-то из разряда мифов, так откуда бы взяться щитам? Ты говорила, что поначалу проблем подобного рода не возникало?

— Полагаю, немалую роль в успехе тех попыток сыграло то, что тогда он был на волосок от гибели. И душа, и тело работали над одним только выживанием, им было не до защиты от моего вторжения. Сейчас я могу лишь попасть внутрь его сна, повлиять же уже не выйдет: сотворённые им конструкты практически незыблемы. Однако всё ещё в моих силах разбудить его, если кошмары становятся слишком… строптивыми.

— Если хоть один из его кошмаров вырвется наружу…

— Это не стоит твоих волнений, Тия. Они сбегали, и не раз, вот только вне снов ~человека~ его кошмары далеко не так живучи, как в них. Усмирить их не сложнее, чем любой другой блуждающий по эфиру кошмар.

— Рада это слышать, — с облегчением вздохнула Селестия. — Есть идеи, откуда вообще могла взяться эта ментальная устойчивость?

Луна насупилась и уставилась в чашку.

— Только одна, но боюсь, тебе она не понравится.

— А ты всё же попробуй, — улыбнулась Селестия. Луна беспокойно заёрзала на месте.

— Помнишь наши магические тренировки?

Селестия невольно поёжилась.

— Не думаю, что мне хоть когда-нибудь удастся их забыть. Подготовка к становлению Эо́нами была самой что ни на есть варварской, особенно первые испытания.

— Пусть так, но она закалила нас, взрастила силу духа, которая большинству современных магов даже и не снилась.

— И всё-таки она того не стоит. Слишком уж многим не под силу выдержать давления подобных тренировок. Всё, что мы получим на этом пути, — уйму скитающихся по Эквестрии Эонов-бродяг, каждый из которых будет расплетать на нити ткань творения в тщетных попытках угодить неумолкающему голосу, поселившемуся в больном, воспалённом сознании. И более того, разве не это когда-то привело к первому освобождению Дискорда?

— Я ни в коем случае не оправдываю жестокость магов прошлого, как и не осуждаю современный подход к обучению. Напомнила я о тех тренировках только же для того, чтобы показать, что те методики несколько напоминают то, через что прошёл ~Алекс~.

— О чём это ты? Постоянных ментальных атак, к примеру, не было, — приподняла бровь Селестия.

— Да, но по остальным пунктам сплошь совпадения, — сказала Луна, возвращая чашку на стол. — Задания на грани возможностей тела, постоянная умственная активность (ведь он не прекращая боролся с контролирующей его тело силой). И, наконец, необъяснимый феномен, повлёкший за собой его освобождение.

Селестия на миг замерла.

— Это… Очень похоже на правду. Уверена, пришельцы и сами не знали, что творят, но раз их методика в основе своей аналогична начальной подготовке Эона, то и последствия, вероятно, те же.

— В таком случае объяснимы и факт его освобождения: то, за счёт чего ему удалость перехватить контроль над тем големом, и незыблемость деталей сна, — закончила мысль Луна.

— Хорошо, но разве он не должен был, раз на то пошло, открыть и другие грани приобретённых способностей? Не мог же он за шесть месяцев ни разу не заметить, что сочится магией?

— Быть может, он и заметил последствия, — задумалась Луна, — но не был способен осознать причину происходящего. Сдаётся мне, всякий раз совершая деяния, выходящие за рамки его собственных возможностей, он приписывал эту заслугу новому телу. Так что вполне возможно, что он, сам того не замечая, всё это время пользовался магией.

— Что же, это объясняет, почему его магическое поле такое... нормальное. Если твоя теория насчёт тренировок верна, но при этом он воздерживался от дальнейшего использования магии, то сейчас он чуть ли не трещал бы по швам. Это бы мы наверняка заметили.

— Если же моя теория неверна, то, раз уж он ни разу реально не воспользовался своим магическим потенциалом, у него должно было бы быть довольно слабое магическое поле, что, как ты уже обнаружила, не так, — с улыбкой сказала Луна.

Селестия принялась за очередное пирожное, тем самым беря небольшой перерыв, чтобы обдумать сказанное.

— Хорошо, и что же ты предлагаешь в таком случае делать?

Луна, напротив, недолго размышляла над ответом.

— В первую очередь, как мне кажется, мы должны выяснить, в чём именно проявляется его магия и представляет ли она опасность для него самого или пони, его окружающих. Кроме того, не мешало бы проверить, правда ли он способен управлять големами, теми «вычислительными устройствами», что бы эти слова ни значили в оригинале. Думаю, стоит позволить ему взглянуть на некоторые из найденных артефактов.

— Соглашусь, — кивнула Селестия. — Так мы, по крайней мере, сможем узнать об их предназначении. И, возможно, выясним специфику их работы.

— Может, даже удастся взять на вооружение их технологии до следующей атаки, — оживилась Луна.

— А вот на это сейчас нам остаётся только надеяться.

Кэррот Топ и Райтен Скрипт снова пробирались через Белохвостый лес, в этот раз, однако, точно зная, куда именно — к месту, где они впервые повстречали Дефендера.

— Слушай, мы ведь так ни разу его и не видели после того инцидента с вечеринкой. И нет, я вовсе не имею в виду, что мы должны выбросить из головы помощь бедняге, но… — на секунду Райтен отвлёкся, чтобы поправить сумку, в которой от ходьбы шуршали свёртки с лакомствами. — Судя по тому, что нам известно, его почти наверняка уже забрали в замок, дабы избежать потенциальных неприятностей с распсиховавшимися пони.

— Пусть так, но если он всё-таки не в Кантерлоте, ему могут понадобиться кое-какие вещички, — сказала Кэррот. — И, как минимум, ему не помешает компания.

Райтен вздохнул и, чуть погодя, остановился и нежно провёл копытом по её холке.

— Я уже говорил тебе, что ты та ещё заноза?

— Да, но я твоя заноза, — с улыбкой ответила Кэррот.

Вставая обратно на все четыре, Райтен бросил взгляд на землю и замер, заметив что-то странное в грязи. Какую-то… ямку?

— Дорогая, как думаешь, что это?

— Хм-м-м… — промычала Кэррот, почёсывая подбородок. — Без понятия.

— Глянь, да тут ещё одна! И ещё…

— Да-да, это немного похоже на следы, но мне на ум не идёт никто, способный их оставить.

— Если так подумать, они немного напоминают следы Скорпиона, но с чего бы звёздному зверю появляться в Белохвостом? — задумался Райтен. — Местная экосистема ему точно не подходит.

— Нам нужно уходить. Не хочу даже думать о том, что он может быть где-то поблизости. Помнишь Урсу? А то был совсем ещё медвежонок!

— Ты права, — сказал он, закончив оглядываться. — К тому же, следы совсем свежие, так что, что бы это ни было, оно где-то рядом. Давай-ка убираться отсюда, пока оно не решило…

Закончить он не успел. Зашелестели кусты, на пролесок выкатилось что-то маленькое, круглое.

— Что, во имя… — подала голос Кэррот, но её прервал металлический шарик: раздался пронзительный гудок и устройство вспыхнуло ослепляющим светом.

Они оба быстро-быстро заморгали, надеясь унять вызванные вспышкой белые пятна, но скоро прекратили, заметив, что из леса, вслед за шариком, выходит кто-то ещё.

Нечто большое, насекомоподобное, устрашающее. Оно стояло на четырёх неестественно тощих, сегментированных ногах. Двумя верхними руками (а всего у него их было также четыре) оно держало какой-то гибрид жезла и посоха, в нижних же, как заметил Райтен, — удерживало прямоугольный чёрный ящик неизвестного предназначения. Похоже, что он, ящик, слегка светился. Всё туловище чудища покрывала серая броня, на лице красовался продолговатый шлем, целиком закрывающий морду. На правой стороне груди виднелась незнакомая Райтену эмблема.

— Кэррот! Беги! Я его задержу! — не тратя ни секунды на бесполезные размышления, Райтен ринулся на тварь. Приблизившись к ней, он несколько замедлился, но бежать не перестал. И вот, когда до твари оставалась буквально пара скачков, единорог поднял голову, чтобы взглянуть ей в лицо, и тут же со всей дури во что-то впечатался. После он невольно сделал несколько шагов назад, явно ошеломлённый произошедшим.

— Райтен?! — вскрикнула Кэррот, бросаясь к мужу.

— Я-я в порядке, — ответил он и стал утирать трясущимися копытами кровь из разбитого носа. — Ты поняла, что только что произошло?

— Это… Похоже на действие некоего силового поля. Мы в ловушке, — и жеребец, и кобыла замолчали и снова обратили внимание на монстра, когда тот стал приближаться к барьеру. Что странно, у самого края поля он остановился, аккуратно поставил ту самую коробочку на землю и снова отшагнул обратно.

— И что тебе от нас надо? — стоило махине отступить, Райтен почувствовал себя куда увереннее.

Словно решив ответить, загудела, а потом и засветилась коробка. Что же до дальнейшего, то сказать, что Райтен удивился, — это всё равно, что не сказать ничего: перед ним возникло изображение его самого, поднимающего эту самую коробочку и несущего её в городок — прямиком к кому-то из ночной стражи.

— Не понимаю…

— Думаю, оно хочет, чтобы мы передали его страже. Или даже самой Селестии, — чуть погодя сказала Кэррот.

— И ты что, считаешь это хорошей идеей? Это может быть ловушкой.

— У нас нет другого выхода, — тихонько шепнула Кэррот, вильнув глазами на ожидающую ответа монстра.

Скрипт понятливо кивнул и поднял на него глаза. Нервно сглотнул.

— Х-хорошо, мы позаботимся о том, чтобы он попал к страже.

Тварь кивнула, показав, что её устроил полученный ответ, и отступила назад, обратно в лес. Спустя несколько секунд загадочное устройство запищало вновь и, к тому же, окуталось дымом. И без того едва различимое поле мигнуло и исчезло насовсем.

Тут же с места подорвался Райтен, подхватил чёрную коробочку и запихнул её в одну из своих седельных сумок. Сразу после они с Кэррот бросились прочь.

— Напомни, пожалуйста, почему ты вообще решила, что отправляться к монстру всего лишь вдвоём — хорошая идея? — спросил Спайк, семеня на полшага позади Рарити.

— Спайк! — припечатала единорожка, бросая на дракончика осуждающий взгляд.

— Ладно. Почему мы идём в комнату ~Алекса~? — нехотя переспросил Спайк.

— Чтобы снять все необходимые мерки, — ответила Рарити и, видимо, придя к какому-то решению, сунула в блокнот в когти молодого дракона. — И ты будешь мне в этом помогать. По крайней мере до тех пор, пока не избавишься от этого своего абсурдного и совершенно не обоснованного страха.

— А зачем нам его мерки? — не сдержался и полюбопытствовал Спайк.

— С тех самых пор, как ~Алекс~ пошёл на поправку, он стал демонстрировать чуть ли не религиозную потребность в одежде. Должна сказать, после всего того, через что он прошёл, он как никто другой заслуживает выглядеть изумительно. Естественно, я не могла проигнорировать свой моральный долг и пройти мимо, — сказала Рарити, вставая в эффектную позу, которую, по её мнению, мог бы принять какой-нибудь герой древности, перед тем как совершить очередной подвиг. — Я просто не могу позволить ему носить те безобразные самодельные штаны ни секундой дольше!

— Как скажешь. И всё же, почему бы нам не позвать ещё кого-нибудь… Для перевода!!! Да, для перевода, — сказал он, заметив, что Рарити уже стала поворачиваться для нового искромётного взгляда. Однако, посмотрев на дракончика, она только тихонько вздохнула.

— Спайк, он не злодей. Тебе стоит самому попробовать поговорить с ним, обещаю, не случится ничего плохого.

Дракончик вздрогнул.

— Не знаю, от этих его рук у меня до сих пор мурашки по коже, — Спайку с трудом удавалось не пустить дрожь в голос. — И мне кажется, или его зрачки и правда становятся больше?

— Едва ли он может с этим что-то поделать.

— Да-да. Знаю, — сказал Спайк.

Рарити постучала в двери палаты, и почти сразу изнутри донёсся голос ~человека~, едва услышав который, единорожка поспешила войти.

— ~Алекс~, душка, как ты себя чувствуешь? — спросила она, найдя взглядом двуногого пациента. Тот сидел за высоким столом под стать своему росту и, по-видимому, рисовал, прервавшись только услышав стук.

~Человек~ ответил. Правда, ни пони, ни дракончик ничего не поняли, но всё же. После Рарити улыбнулась и протянула ему заранее заготовленный рисунок.

— Я не могла не заметить, что предпочитаешь не ходить au naturale, и потому решила создать для тебя ансамбль на все случаи жизни.

Да, иллюстрация предельно проста, концептуальна, но Рарити решила, что этого будет более чем достаточно, чтобы донести суть.

Подхватив протянутый рисунок самыми кончиками пальцев и как следует его рассмотрев, ~человек~ перевёл взгляд уже на неё, а если точнее — на мерную ленту, обмотанную на манер шарфа вокруг её шеи. После ~Алекс~ заговорил снова, указывая при этом то на ленту, то на переданный ему рисунок.

Посчитав, что они друг друга поняли, Рарити кивнула — и ~человек~ рухнул перед ней на колени. На мгновение растерявшись, она не успела совершенно ничего предпринять, прежде чем он притянул её в объятия.

— Ох, дорогой… — сказала она, неловко приобняв его за плечи. — Как же я тебя понимаю.

Простояв так буквально пару секунд, ~человек~ вскочил на ноги, расставил руки и выжидательно уставился на модельершу.

— Не терпится начать, да? — хихикнула она, приступая к делу.

В процессе работы Рарити по привычке стала напевать простенькую мелодию, но услышать стук в дверь ей это не помешало. Она оглянулась и, увидев вошедших, склонилась в поклоне: то были принцесса Луна и следовавший за ней учёный, кативший перед собой столик, содержимое которого скрывала белоснежная ткань.

— Принцесса Луна, для меня огромная честь встретиться с Вами.

— Пожалуйста, давай обойдёмся без лишних формальностей, — сказала Луна, махнув копытом в останавливающем жесте. — Тем более, что наша истинная цель пребывания здесь — уточнение у ~Алекса~ нескольких нюансов и проведение небольшого эксперимента.

— Конечно, Ваше Высочество, но, прошу, позвольте мне закончить, — сказала Рарити и тут же решила объясниться. — Я в потоке, прерываться для меня сейчас подобно смерти.

— Не думаю, что это обстоятельство нас затруднит. В таком случае, эксперимент мы временно отложим. Думаю, ты не будешь против нашей с ~Алексом~ беседы?

— О нет, конечно нет. Тем более, получи я возможность объяснить ему, что мне от него нужно, процесс определённо ускорится.

— Раз это поможет делу…

Ненадолго комнату осветило синее зарево.

Каково бы ни было содержимое того столика, оно издавало прям донельзя странные звуки. Немного напоминало шёпот, но что там такое могло бы шептать, оставалось только догадываться.

— Алекс, мы покажем вещи, вещи прямиком с места крушения. Надеюсь, ты скажешь, плохи ли они или что они делают, — безо всяких церемоний сказала Луна сразу же, как только подействовало заклинание.

— Само собой, пока это в моих силах, я всегда готов помочь. Тем более, если это потенциально может вам помочь отбиться от тех тварей, — ответил я, не удержав нервной улыбки.

Богиня Луны улыбнулась. Затем она кивнула своему ассистенту, и тот, коротко кивнув в ответ, сдёрнул с тележки простыню.

Набор привезённых мне штуковин был, мягко говоря, интересен. В некоторых из них я без труда узнал КПК, ну или некоторое инопланетное подобие персональных компьютеров; парочка других, круглых, напоминала гранаты, а последнее являло собой пистолет, о чём однозначно говорила его форма.

Один из КПК Луна отлевитировала мне практически под нос, давая тем самым как следует его осмотреть. Взять в руки я его не мог, да и не то чтобы хотел: потрясающая, одежду-предоставляющая пони всё ещё не закончила измерения. Впрочем, невозможность потрогать КПК затруднением назвать сложно.

— Вероятно, это что-то вроде карманного компьютера.

Спеша вернуть КПК обратно на столик, Луна чуть было его не уронила. Или мне просто показалось, всё-таки трудно судить о вещах, связанных с телекинезом, человеку, от магии далёкому.

— Вроде тех, что управляли тобой? — в голосе принцессы отчётливо слышалось беспокойство.

— Не совсем. У разных компьютеров разный функционал. В основном, они все, так или иначе, служат для обработки информации. Плюс, на моей родной планете в подобных устройствах могут преспокойно храниться, ммм… тысячи книг.

Луна от удивления вытаращилась на многострадальный девайс. Похоже, эта мысль казалась ей даже более дикой, чем то, что тот же самый КПК способен взять меня под контроль.

— Тысячи? В такой маленькой коробочке?

Пришлось снова кивнуть. Нет, правда, это же ненормально. Разве управление телом разумного существа с технической точки зрения не должно быть на порядки сложнее?

Невозможно было не заметить, как округлились глаза Шипа, когда до него дошёл смысл моих слов.

— Не дай Искре Сумрака услышать тебя, это сведёт её с ума, — счёл нужным предупредить меня фиолетовый дракончик.

— Понял, буду держать рот на замке, — улыбнулся я. Снова бросив взгляд на КПК, я не мог не задуматься. — И всё же, в плане развития науки инопланетяне зашли намного дальше моей цивилизации. Не удивлюсь, если их компьютеры способны хранить в памяти порядка миллиона книг, и более того, представляют из себя нечто вроде информационного мультитула.

— Как убедить его работать? — спросила Луна, поворачивая его то так, то этак. — Узнай мы это, узнаем больше и о враге.

Я протянул руку. По-видимому, Кудесница уже сняла с неё всевозможные мерки, так что мне ничто не мешало ей двигать.

— Дайте-ка сюда, гляну на секунду.

Принцесса без раздумий протянула мне прибор, который я, впрочем, сразу же выронил: как только я его коснулся, тот шёпот стал громче, отчётливее. Что-то знакомо зашелестело на краю сознания: «Сон… Спать…»

— Какого чёрта?! — вырвалось у меня. Слава богу, Луна успела вовремя подхватить девайс своей магией.

— Что не так? Что-то случилось?

— Я что-то услышал… — ответил я и невольно вздрогнул. — Кто-то, кажется, сказал, что он спит.

Луна внимательно посмотрела на меня, потом — снова на устройство.

— Отлично, это только подводит нас к теме следующего разговора, — пожала она плечами, снова возвращая его обратно на столик.

— Нет уж. Подожди. Я слышу голоса! Я схожу с ума? Вы знали?!

Не иначе, как позабавившись моей реакцией, Луна засмеялась. Ровным, звонким, искренним смехом. Ненадолго это привело меня чувство. Злодеи, планирующие отправить тебя в психушку, так не смеются. Наверное.

— Нет, ничего подобного. Нам нужно поговорить о снах.

Я мгновенно напрягся.

«Быть не может… — В поисках ответов я принялся всматриваться в глаза принцессы. — Хотя, наверное, я слишком уж насторожился… Нет, в таком деле нельзя быть слишком большим параноиком».

— Ч-что вы имеете в виду?

Она тяжело вздохнула и потёрла лоб в месте чуть ниже рога.

— Я Богиня Ночи. Мой долг перед пони — защищать их во время сна, караулить сновидения, — сказала она, а мне на секунду показалось, что сильнее удивиться я уже не способен. — Я вижу сны, а тебе почти каждую ночь снятся кошмары.

— Вы… Вы были в моей голове? — внезапно, я потерял ощущение реальности происходящего. Того что я — это я сам. Настоящий. Тот же профессор Ксавьер без труда мог одной только мыслью подчинять людей своей воле или до неузнаваемости перекраивать их личности. Что мешает это сделать ей?

«Стоп, при таком раскладе зачем ей меня вообще о чём-то спрашивать? — подало голос здравомыслие. Здравомыслие ли? — Если она и правда ходит в мой разум, как к себе домой, на кой чёрт было устраивать тот спектакль с грифоном?»

— Бываю, да, — преспокойно ответила принцесса. — Пытаюсь помочь, облегчить кошмары, что совсем не легко. Ты вступаешь со мной в бой, не даёшь увидеть своих внутренних демонов. Не позволяешь увидеть проблему, скрытую за проблемой. Разум силён. Слишком силён.

Как ни странно, поверить в это было не так уж и трудно.

«В конце концов, имей она возможность влиять на ход моих мыслей, было бы глупо поднимать эту тему. Да и не за чем, — подумал я и тяжело вздохнул. — Но того факта, что она копалась в моей голове, это не отменяет».

— И зачем? Почему вам так необходимо было увидеть мои сны? И что это за долг такой вообще — караулить чужие сны? — кажется, в этот раз я не сдержал обвинительный тон.

— Потому что кошмары, — грустно улыбнулась Луна. Она снова зажгла рог и между нами прямо из воздуха соткалось чудище, сплошь состоящее из зубов и когтей. Сюрреализм, да и только. — Не имею понятия, как это работает на вашей планете, но у нас магия сильна и кошмары вполне реальны. Они могут сбежать из сна в пространство между ними, питаться надеждами и чаяниями пони, набирать силу. Конец в том, что они покидают и тот мир, дабы убивать и питаться пони во время бодрствования.

Представив обрисованную перспективу, я сглотнул. Развеяв призрака, принцесса продолжила.

— Считаем лучшим останавливать источник кошмаров. Проще остановить рождение кошмаров, чем ждать, когда они придут в реальность. Я разговариваю с пони во сне, помогаю им справиться с кошмарами, помогаю им стать достаточно сильными, чтобы больше кошмаров не иметь,

Что же, в этих рассуждениях определённо есть какой-то смысл. Но даже так, принять тот факт, что она может преспокойно вломиться в чужое сознание, ой как непросто.

— Так по какой причине вы подняли эту тему? Это имеет какое-то отношение к голосам?

— Я знаю, почему ты слышишь голоса. Причина та же, по которой ты можешь бороться с моей помощью или смог сказать корабельному голему освободить вас.

Осознав сказанное, я сразу же подался вперёд, прикипев взглядом к той, кого называют Лунной Богиней.

— И почему?

— Ты используешь магию.

Примечание автора:

Следующая глава! Отшлифованная, отредактированная и готовая к употреблению! (Пожалуйста, не ешьте её, это было бы странно).

Примечание переводчика:

Да, я знаю, что задержался с этой главой и выбился тем самым из поставленного собой же графика. Но эй! Я меня были причины: недельная простуда и зачётная неделя. Так что, как любит говорить автор: «Подайте на меня в суд!»

А впереди ещё и сессия, да… Писать снова не выйдет.

В любом случае, я не мог оставить вас без новогодней главы, так что пришлось отложить все дела срочно сесть её допиливать, подхватив ближайший ржавый лобзик.

Надо бы по этому поводу что-то сказать, но что?.. О, знаю!

Пусть те, кто ждут, дождутся, те, кто ищут, найдут, а те, кто пишет, получат от этого удовольствие.

(Вроде, неплохо вышло?)

С Новым Годом!

Глава XII

Позёвывая от скуки, капрал Свифт Винг в очередной раз патрулировал городок. Как правило, Понивилль, несмотря на опасную близость к Вечнодикому, в охране не нуждался. Не зря, по всеобщему мнению, служба здесь — работёнка непыльная. Говорят, одной только концентрации земнопони здесь более чем хватает, чтобы самые опасные твари держались подальше.

Поначалу такое объяснение смущало стража. Большинство земных пони и не думало тренироваться магически, дабы быть готовыми к бою, так какое тогда вообще значение могло иметь их число для оголодавшей гидры? Пытаясь это выяснить, Свифт в своё время расспрашивал местных, но лучшее, чего ему удалось добиться, — это объяснение матриарха Эпплов в духе: «Эти типчики, вестимо, в курсе, что для них хорошо, а что плохо». Мало того что объяснение и само по себе не слишком понятное, так ещё и сказано оно было максимально ворчливым тоном. И всё же Свифт Винг счёл за благо принять слова старушки на веру. А уж когда шестёрка пони переоткрыла Элементы Гармонии…

Пускай город и быстро превратился в “Нексус Странностей”, как его окрестили некоторые из новобранцев, местные как решали все свои проблемы самостоятельно, так и решают. Разве что с сопутствующими «потерями» в виде криков наиболее пугливых.

Но всё же, несмотря на суровую репутацию Понивилля и его жителей, прямо сейчас Свифт Винг нёс тут службу. В конце концов, не воспринимать всерьёз тех монстров, про которых им рассказали на брифинге, может быть смертельно опасно. А уж если они и правда способны изрыгать драконье пламя…

В любом случае, поставить своё назначение в этот патруль в упрёк начальству ему не хватало наглости, так что вольно или невольно с положением Вингу приходилось мириться.

«И как назло, именно мне досталось патрулировать “Нексус” прямо перед возможным вторжением, — подумал он, в очередной раз завернув за угол. — Держу пари, меня сожрут одним из первых».

Уже за углом он услышал позади звук топота копыт. Обернувшись, Свифт выхватил взглядом двух несущихся к нему на всех парах пони, а когда они приблизились достаточно близко, капрал различил на их лицах тень страха.

— Сэр, мэм, — чтобы показать, что он хочет, чтобы они остановились, Свифту пришлось расправить крылья. — Кажется, у вас какие-то проблемы?

— М-монстр, — выдавил из себя жеребец, окончательно тем самым сбивая дыхание. — Монстр, поймал нас, велел… Передать страже…

— Погоди, — прервал его Свифт, чувствуя, как внутри от этих слов что-то нехорошо перевернулось. — Что за монстр? Можете его описать?

— У него было четыре ноги и четыре руки, — замахала копытами кобыла. — И да, в руках у него было что-то вроде посоха… Но я до сих пор ни разу не видела, чтобы посохи светились.

— Сэр, мэм, — с лица Свифта пропали малейшие проблески эмоций. — Боюсь, вам придётся пройти со мной. Я уверен, сержант захочет выслушать вас лично.

Наверное, это неправильно, но после заявления Луны происходящее достигло такого уровня абсурда, что я не выдержал и рассмеялся, и только замолчав, заметил, как сильно меня угнетает установившаяся тишина.

— Я? Использую магию?! Да вы, должно быть, шутите! — прервал я молчание и тут же, к великому неудовольствию Кудесницы, рухнул обратно на стул.

— Алекс! Не смейся над Богиней Луны! — получил я нагоняй от пони и в довесок к нему — шлепок по бедру.

Легко сказать! Увы, но тут я ничего не мог с собой поделать. Даже немного жаль, что никто кроме меня здесь не способен оценить волшебность ситуации. Однако, когда я-таки обратил внимание на то, как серьёзно смотрит на меня принцесса, всю напускную весёлость как ветром сдуло.

— Подождите секундочку… Вы что, серьёзно? — с замиранием сердца спросил я. В ответ она просто кивнула, на что я обхватил голову руками. — Боже…

— Почему ты грустишь? — спросила она, наклонив голову в сторону.

— Я не грущу, скорее ошеломлён, — сказал я, на секунду подняв на неё глаза. — Во-первых, как я понял, из-за побочного эффекта вашего лечения прямо сейчас я мутирую в некое чудовище, химеру человека и монстра. Да, вряд ли мой новый облик будет точь-в-точь повторять старый, тот, что был до начала терапии, но и назвать меня человеком, не покривив душой, будет уже нельзя. Вашей вины в этом нет, но, думаю, не нужно лишний раз пояснять, почему я огорчён сложившимися обстоятельствами.

— Да, мы прониклись, — снова кивнула Луна.

— Потом я узнаю, что вы имеете привычку слоняться по моим снам. И тут уже даже в теории не выйдет успокоиться и попытаться смириться с ситуацией. Это страшно. До безумия страшно. Сам я может и понимаю благородность ваших намерений… — вздохнул я, — и желание не дать моим кошмарам бродить по реальности. Понимаю и уважаю. Но просто чтобы вы знали, там, откуда я родом, это куда серьёзнее, чем даже грубое вмешательство в личную жизнь.

— Прошу прощения, я не знала, что у людей есть такая проблема.

Она даже голову слегка склонила. Неужели и правда сожалеет? Ну и пусть, я ещё не закончил. И, пожалуй, слишком распалился, чтобы взять и оборвать тираду.

— И теперь, в довершение всего вы говорите мне, что я каким-то образом обрёл способность обуздать ту безумную силу, которую вы зовёте магией? Хорошо. Я даже готов это принять. Но как бы круто это ни звучало, от этого я не перестану чувствовать себя… Чувствовать… — я остановился, не в силах прилепить к себе этот клятый ярлык.

Видимо заметив мои колебания, Луна сделала шаг вперёд.

— Не волнуйся, ты не один.

— Вот тут ты ошибаешься, я одинок. Я… — мне снова потребовалось прерваться, на этот раз — чтобы сглотнуть вязкую слюну, появившуюся при мысли об этом отвратительном слове. —…Здесь, на этой планете, я единственный представитель своего вида, и даже этой малости скоро не станет. Я же прекращу принадлежать к своему виду…

Я безучастно уставился на собственные руки в попытке ненадолго отрешиться от мира и подуспокоиться, но меня прервали подёргивания за мои Потрясающие Штаны. И кто это так пытается привлечь моё внимание? Стоило отвести взгляд от рук, как он сразу же зацепился за Шипастика, смотрящего на меня своими большими и ну очень печальными глазами.

— Ты не урод.

— Но…

Не дав мне закончить, дракончик топнул ногой. Видимо, пытался быть строгим настолько, насколько это вообще возможно для ребёнка.

— Нет. Даже не думай, — сложил он лапы перед собой. — Может, ты и не понимаешь, как добра планета, но знаешь, как добры дракон и один пони-городок.

Когда он грозно показал на меня пальцем, я уставился на дракончика, всё ещё не до конца веря в то, что вся эта его речь происходит на самом деле.

— И если что, ты менее странный, когда используешь магию. Может, у тебя дома это ненормально, но нормально здесь. Здесь все владеют какой-нибудь магией, так что в этом ты не одинок. У тебя есть друзья, все заботятся о тебе, так что не надо думать, что ты урод, лады?

Неожиданно для себя самого, я почувствовал, как приподнялся уголок моего рта.

— Ладно, я тебя понял.

— Ловлю на слове. Никаких больше сожалений о себе, ясно?

— Да, сэр! — сказал я, поднимаясь на ноги. Оглядев всех собравшихся, я заметил, что Луну наш диалог позабавил, а вот Кудесница от выходки дракончика явно в шоке. — Чудо моë, ты уж прости, что испортил последнюю мерку. Если всё в порядке, то как ты смотришь на то, чтобы продолжить на том месте, где мы остановились?

— Кхм, да, конечно. Насчёт Чуда, дорогой, я не... А, нет, дело, вероятно, в заклинании… Тогда Чудо в порядке, — сказала она, снова принимаясь измерять мои ноги.

— Прости и ты, Луна, боюсь, я позабыл о манерах, — сказал я царственной синей пони.

— Всё в порядке, Алекс. Я знаю довольно много о том, через что ты прошёл. Может, продолжим позже?

— Нет, я думаю, стоит закончить начатое. К тому же я бы хотел взглянуть и на другие гаджеты, кто знает, может быть что-нибудь выйдет починить и даже обернуть против жуков.

— В таком случае двигаемся дальше. Как только Чудо закончит измерения, мы протестируем магию, чтобы ты не навредил ни другим, ни себе.

— Звучит неплохо. Последнее, чего бы я хотел, — это испускать радиоактивное излучение и даже не подозревать об этом, — ответил я. Может показаться, что сказанное — просто странная шутка, но меня и правда беспокоила подобная перспектива. Не хотелось бы стать вторым Взрывным Человеком^[11]. Да, такой исход можно было бы по праву назвать трагичным, особенно после всего того, что пони для меня сделали.

— Подобные приёмы требуют многих лет тренировок только для того, чтобы испускать хотя бы малую толику, — рассмеялась Луна. — Но да, если ей не управлять, будут проблемы.

Я кивнул, и она пролевитировала ко мне поднос со следующим предметом.

— Что скажешь насчёт этого? — сказала Луна и осторожно приподняла сей круглый предмет.

— Без понятия, — признался я. — Это может оказаться как взрывчаткой, так и каким-то неизвестным мне инструментом. Как бы то ни было, сейчас он, очевидно, сломан.

Не смотря на мои заверения в его безопасности, Луна всё равно отнеслась к нему с излишней осторожностью.

— Передай пони внизу, чтобы исследовали аккуратно… — сказала она своему помощнику.

Пони кивнул и что-то черкнул в своём блокноте. Затем, пропуская все прочие кругляши, Луна перешла к тому маленькому устройству, которое я ранее посчитал пистолетом. Ладно, я могу понять, чем она руководствуется: все гранатоподобные устройства похожи между собой, так что можно предположить, что при их осмотре я, скорее всего, скажу то же самое, но зачем тогда их вообще было приносить?

Когда Луна охватила своей аурой пистолет, меня внезапно охватила тревога.

— А вот с ним тебе стоит быть предельно осторожной, — вырвалось у меня.

Похоже, в моих словах было что-то такое, что заставило Луну относиться к устройству с опаской. Так или иначе, аура сразу пропала.

— Почему это? Может взорваться? — боязливо спросила она.

— Нет, но при некоторых обстоятельствах оно всё равно может оказаться чрезвычайно опасным. Чудо, ты уже всё? — спросил я кобылку.

— Да, — ответила она, возвращая ленту обратно на шею, после чего патетично вскинув копыто, провозгласила:

— А теперь будь терпелив, ещё немного и ты станешь самым нарядным ~человеком~ всех времён и народов!

Я не смог сдержать смешок.

— Пока мне хватит и обычной одежды, — сказал я, позволяя своему телу наконец расслабиться. Больше нет нужды стоять неподвижно.

Кудесница как-то по-особому посмотрела на меня, после чего вскинула бровь.

— Если не трудно, ответь, зачем постоянно быть одетым? Я не жалуюсь на вызов, но… — замялась она. Что же, этот разговор рано или поздно просто обязан был случиться. Правда, я рассчитывал, что какое-то время мне удастся его избегать…

— Ну, видишь ли, у людей существует табу на хождение голышом, — остаётся надеяться, что ей хватит короткой версии.

— Почему? — не хватило… — Здесь это не запрещено, так почему запрещено дома?

И что хуже всего, Кудесница не ставит себе целью поставить меня в неловкую ситуацию. Ей просто любопытно. Я вздохнул и принялся подбирать наиболее лаконичное научное объяснение этого феномена.

— Завязано всё на то, что наши… репродуктивные органы… в отличие от ваших, на самом видном месте, — сказал я, парой слов взвинчивая неловкость до предела. — Считается, что ходить нагишом неприлично. Конечно, для некоторых ситуаций делается исключение. Например, для принятия ванной или… — мой взгляд метнулся к единственному в комнате ребёнку, — других «особых обстоятельств».

Видимо, Кудесница оказалась ещё более порядочна, чем я о ней думал. Даже такая малость выбила её из колеи.

— Погодите, как связаны «часть тела» и «создание»? — полюбопытствовал Шипастик.

— Расскажу, когда подрастёшь, Шип, — отмахнулась Кудесница и тут же стала собираться на выход.

— Но… — начал было Шипастик, но единорожка его прервала просто-напросто подхватив телекинезом и усадив себе на спину.

— Расскажу, когда подрастёшь. Если расскажу сейчас, Вечерняя Искорка меня убьёт, — сказала Кудесница, благоразумно удаляясь из комнаты.

А вот Луна на протяжении всей этой сцены оставалась совершенно невозмутимой. В отличие от своего ассистента: тот, напротив, исступлённо строчил что-то у себя в блокноте.

— А вас это совсем не смущает?

Луна на это только хмыкнула.

— Я прожила достаточно долго, чтобы подобное не вызывало стыда. Это совершенно естественная часть жизни, но я могу понять, почему стыдятся другие, — ответила она. — Это... нечто особенное. Большинство считает, что говорить об этом стыдно. Но суть не постыдна сама по себе, просто особенна, и относиться к ней следует именно так.

— Ладно. Что же, давайте вернёмся к тому, с чего начинали этот разговор, — неловко сказал я, подойдя к столику, ещё раз беглым взором оглядывая пистолет и наконец беря его в руки. «Прожила достаточно долго, чтобы подобное не вызывало стыда? Как, чёрт возьми, это следует понимать?» — я терялся в догадках.

Однако очевидно, что не стоит спрашивать леди о её возрасте — такие вопросы значительно сокращают срок жизни, а свою жизнь я ценил.

— Ну? Оно и правда опасное?

— Да. Я всё ещё не уверен на сто процентов, но полагаю, что это оружие, — ответил я, ненадолго отвлекаясь от осмотра устройства.

Не знай я, что оно не с Земли, сказал бы, что оно почти наверняка сделано из хромированной стали, за исключением двух стеклянных вставок по обе стороны от ствола. Сам ствол не имел дульного отверстия, заместо жерла был странный набор узких трубочек и проволочек, а потому если он и стрелял, то явно не пулями. По мере изучения я всё сильнее и сильнее убеждался в том, что данный девайс не что иное, как уменьшенная версия тех энергетических жучиных винтовок. Я держал их в руках, так что знаю, о чём говорю.

— Что за оружие? — беспокойно спросила Луна.

— Ну что же, я, конечно, не эксперт, но практически уверен, что перед нами уменьшенная версия того оружия, которое жуки использовали против меня в той пещере, — заключил я. — У вас есть ещё?

— Не так уж и много, причём большинство на вид сломано. Этот лучше прочих, за исключением тех, что были у пришельцев, ранивших Алекса, — не сводя глаз с пистолета, сказала Луна.

— Раз так, вам следует убедиться в том, что вы обращаетесь к ними как положено. Это не игрушки, такому оружию требуется особое обращение. Уважительное. В отличие от любого другого, это при неосторожном обращении может случайно выстрелить, ранить или даже убить.

Видимо, мне удалось добиться желаемого эффекта: Луна выглядела если не напуганной, то близко к этому. Оно и правильно, с оружием шутки плохи.

«Джерри, как же ты был прав, говоря, что мне это ещё понадобится, — думал я, объясняя пони нюансы безопасного обращения с огнестрелом. Я не мог не представить себе его усатую физиономию, расплывающуюся в торжествующей ухмылке. — Пусть тебя и нет рядом, поставить на место зарвавшегося юнца тебе это не мешает».

В очередной раз просматривая схему Омнископа, Твайлайт не удержалась и оглушительно зевнула. Да, у неё было почти всё необходимое, чтобы наконец закончить эту чёртову штуковину, вот только оказалось, что Отдел Новейших Чар и Зачарований со своей стороны попросту не способен обеспечить проект важнейшим компонентом, в который, собственно, и упиралось создание Омнископа. Сам же Старсвирл при жизни успел закончить только небольшую опытную модель, которая пусть и была способна фиксировать и распознавать молекулярные связи, найти что-нибудь в радиусе хотя бы пяти метров уже не могла.

Тогда Старсвирл приступил к созданию полномасштабного Омнископа. Своего Magnum Opus. Но судьба не дала ему шанса завершить работу: он умер, так и не успев ни завершить расчёты, ни создать голема, способного взять на себя управление Омнископом.

После его кончины проект отложили в долгий ящик, да там и оставили, то находя его неоправданно дорогим, то, по прошествии времени — слишком сложным. А некоторые и вовсе говорили, что для его реализации не хватит даже королевских запасов необходимого для нанесения рун арканита. Так или иначе, всё свелось к тому, что создание подходящего голема давно признали делом безнадёжным, а сам Омнископ — химерой, затейливой игрой разума, не более того.

Твайлайт вздохнула и вновь принялась вникать в оставленные Старсвирлом записи, всё чаще задумываясь о том, что она, возможно (только возможно!), недостаточно квалифицирована для решения данной задачи. В конце концов, её специализация — всеобщая магия, а не големостроение.

— А что это ты тут делаешь? — раздался рядом вдруг звонкий голос, от которого Твайлайт чуть из шёрстки не выпрыгнула.

— Гха! Пинки? Не подкрадывайся ко мне так! — охнула Твайлайт, судорожно пытаясь успокоить рвущееся из груди сердце.

— Но это было бы совсем не весело! — надула губы Пинки.

— Пинки! Ты что-то хотела? Скажу сразу, как бы я не хотела сейчас поиграть и развеяться, у меня нет на это времени.

— Не-а! Я здесь, чтобы помочь тебе, глупышка! — запрыгала вокруг стола Пинки. — Мы же должны закончить всё это как можно быстрее или быть беде, так? Я подумала: «Раз две головы всяко лучше, чем одна, быть может, я смогу чем-нибудь помочь!»

— Без обид, Пинки, но с этим не справились даже принцессы, а ведь они учились у самого Старсвирла.

— Ну, ничто не мешает мне попробовать, а если вдруг окажется, что я совсем ничем не сумею тебе помочь, я всегда могу принести что-нибудь на перекус, — сказала Пинки, протягивая единорожке поднос с кексами. — Нельзя же спасать мир на пустой желудок!

Твайлайт ответила благодарной улыбкой и приняла одно из предложенных угощений.

— Спасибо, Пинки, но я и правда не уверена, что ты сможешь мне здесь хоть как-нибудь помочь.

Однако Пинки сказанное не убедило. Вместо того чтобы взять и уйти, на что в тайне надеялась Твайлайт, земнопони плюхнулась напротив неё, подперев подбородок копытцами.

— Дай мне шанс, — сказала Пинки, сконцентрировавшись, судя по выражению лица, настолько, насколько это вообще возможно для вечериночной пони.

Единорожка только вздохнула и, позволив себе ненадолго расслабиться, упала на лежащие перед ней бумаги.

— Мне нужно создать голема, способного нацелиться на определённую точку пространства, собрать всю информацию об этой точке, а после — обработать огромный объём полученных сенсорных данных, — нетерпеливо пробурчала она. — Кроме того, он должен уметь анализировать полученную информацию на предмет наличия каких-нибудь странностей, понимать и выполнять те инструкции, которые будут сообщать ему пони, а после их выполнения давать исчерпывающую обратную связь.

— Вот это да… — выдохнула Пинки.

— Угу… Я уже связалась с величайшими големостроителями нашего времени, и они все в один голос заявляют, что сами бьются над этой проблемой веками. А когда я им показала спецификацию Омнископа, у некоторых в глазах и вовсе промелькнуло желание забиться в дальний угол, свернуться клубочком и никогда больше оттуда не показываться. Даже минотавры развели руками, а ведь они куда более талантливые големостроители, чем Старсвирл в свои лучшие годы, — удручённо закончила Твайлайт и зыркнула на Пинки. — Ты хоть что-нибудь поняла?

— Ни единого слова! — с огромной улыбкой на лице призналась Пинки.

Твайлайт снова печально вздохнула.

— Я начинаю думать, что это и впрямь невозможно. Видимо, будет лучше сосредоточить наши усилия на создании планетарного силового поля, а если не выйдет и это, попросить Дискорда попробовать разобраться с пришельцами…

Однако вместо того, чтобы проникнуться серьёзностью ситуации, Пинки, казалось, просто закрыла глаза на пессимизм Твайлайт.

— Нетушки, раз принцессы сказали, что это наилучший вариант, значит это наилучший вариант. И раз уж таких сложных големов умеет делать ~Алекс~, это точно не невозможно. А ведь он даже магией пользоваться не умеет!

— Да, я полагаю ты… Погоди, что?! — обратилась Твайлайт к почти упорхнувшей из комнаты Пинки. — О чём ты? ~Алекс~ умеет делать големов?

Пинки остановилась и повернулась обратно к подруге.

— Ну, когда я спросила ~Алекса~, чем он зарабатывал на жизнь у себя дома, он сказал, что создавал «вычислительные устройства», после чего с ними разговаривал, — улыбнулась Пинки. — А когда я спросила его, что из себя представляют его «вычислительные устройства», он вздохнул почти так же грустно, как и ты, после чего сказал (Пинки понизила голос, попытавшись спародировать человека): «Это как голем, только для мышления. Он обрабатывает много информации, очень быстро и очень эффективно».

Пинки так была занята попыткой изобразить мимику человека, что не заметила, как дёрнулся уголок глаза Твайлайт.

— После он добавил, что долгое время работал над «вычислительным устройством», которое, предположительно, должно было быть способно имитировать работу ~человеческого~ мозга, но его похитили до того, как он успел его закончить… Когда я спросила его как та штуковина должна была работать, он пожал плечами и ответил, что и сам не до конца разобрался.

Как только Пинки замолчала, Твайлайт подхватила свои записи и исчезла в фиолетовой вспышке.

Но Пинки не была бы самой собой, если бы обиделась на такую мелочь. Она пару секунд оглядывала комнату, дабы понять, куда это запропастилась её фиолетовая подруга.

— О, мы играем в прятки? — спросила она. — Что же, никому не сравниться с Пинки Пай! Я чемпион по пряткам!

И, не говоря ни слова больше, Пинки умчалась прочь из комнаты, основательно увлёкшись игрой, о которой знала только она сама.

¹↑ Тед Спрейг, персонаж сериала «Герои», обладавший суперспособностью излучать радиацию. Из-за недостатка контроля своей способности стал причиной появления неизлечимой опухоли у своей жены.

Глава XIII

— Эм… Вы уверены, что это безопасно? — спросил я, со всем присущим мне скепсисом рассматривая то, что выглядело, как отполированная металлическая салатница, усыпанная мигающими разноцветными лампочками, да и, скорее всего, ею же и являлось. Подключено же это чудо научно-магической мысли было к чему-то вроде сейсмографа, который помощник Луны вкатил в комнату после того, как я дал согласие на процедуру.

— Почему не должно быть безопасно? Ты нервничаешь… — Луну прервал чей-то настойчивый стук в дверь. Она почти сразу же откликнулась, но насколько я мог судить, была несколько обескуражена самим фактом стука.

Прибывшим оказался страж, причём не один из привычных ночных, а… дневной?

«Хорошо, вот теперь мне любопытно. Всё эти дневные и ночные мотивы, очевидно, неспроста», — размышлял я, пока Луна неслышно переговаривалась со стражем в дверях.

— Прости, Алекс, мне нужно идти. Появилось важное дело, надо пойти посмотреть, — сказала Луна, закончив разговор с охранником. — Быстро Мыслящий здесь, так что продолжайте испытания без меня.

Я кивнул, и она, убедившись, что всё и в самом деле в порядке, вышла из комнаты. Честно говоря, кивнув, я немного слукавил. Мне было капельку не по себе оставаться в компании одного лишь незнакомого пони науки, вот только сам этот пони нервничал явно поболее моего, так что причин переживать по-настоящему не было.

— Хорошо, давайте приступим. Поместите детектор рассеивания магии на голову, — сказал он и поспешно уткнулся обратно в блокнот. Видимо, так он хочет прикрыть свою нервозность.

— Как-то так? — чуть улыбнулся я.

Вдруг по спине побежали мурашки. Позади раздался хлопок. Я медленно повернулся к источнику звука, и то, что я увидел, меня не на шутку перепугало.

Там была «Вечерняя Искорка». Выглядела она далеко не лучшим образом: хвост и грива взъерошены, а судя по мешкам под глазами, она давненько не спала.

Но напугало меня не это.

Её глаза… В них без труда можно было разглядеть смесь отчаяния и надежды, капельку одержимости…

И болезненный, бездонный голод.

Я не выдержал и попятился. Она — следом. Шаг за шагом. Только тогда я обратил внимание, что она магией удерживала перед собой пачку бумаги. Свет мигнул.

— Привет, Алекс…

— Эм, — ну и как мне следует относиться к происходящему? — Чем я могу быть полезен?

— Кое-чем точно можешь… — она подошла ещё чуточку ближе. — Розовая Выпечка рассказала кое-что прелюбопытное о тебе. Дома ты занимался големами, создавал сложных големов.

— Не совсем. Я работал с компьютерами, но если ваш «голем» — это то, о чём я думаю…

— Да, вычислительное устройство. Выпечка сказала, что оно способно обдумывать многое. Может делать много сложных вещей одновременно и притом быстро, — сказала она. Я наконец упёрся в стену и ощутил, как по лицу медленно стекает пот.

— Да, но что…

— Способно принимать информацию с датчиков? — продолжила она, отмахнувшись от моих попыток привнести в сложившуюся ситуацию хоть немного здравого смысла. — Искать аномалии? Понимать инструкции? Давать обратную связь?

— Хм, да, компьютеры способны… на… — и я снова замолчал, но на этот раз оттого, что фиолетовая пони подалась вперёд и передними копытами сцапала мою правую ногу.

— Фу-ух, Слава Солнцу… — тихо выдохнула она с довольной улыбкой на губах.

— Эм, леди Искорка? — попытался вмешаться учёный. — Мне ещё вроде как нужно провести тесты, так что…

— Ты… Сделаешь мне такой? — подняла она на меня умоляющий взгляд, так и не обратив ни малейшего внимания на слова жеребца.

— Думаю, — вздохнул я. — можно было бы попробовать, будь у меня при себе подходящие инструменты и… — тут мой желудок совершил кульбит, а всё вокруг заполонили оттенки фиолетового. Этот цвет был настолько вездесущ, что я даже почувствовал его на вкус.

И на вкус он был как наука.

Мир снова стал обретать чёткость: сквозь фиолетовый проступили линии, предметы, другие цвета — и я понял, что мы каким-то образом переместились в незнакомую (ну, как минимум, мне незнакомую) лабораторию. Многие из здешних приборов я узнал почти сразу, а вот о предназначении некоторых других оставалось только догадываться.

Мы были не одни. В комнате также находились несколько пони в белых лабораторных халатах, пара минотавров и даже один грифон. Наибольшая концентрация персонала достигалась вблизи дымящейся по непонятной причине каменной головы какой-то статуи единорога.

Ситуация выглядела так, словно до нашего здесь появления каждый в комнате был занят своим делом, но теперь все ненадолго замерли. Некоторые смотрели на меня с изрядной долей опасения, в то время как другие, взглянув ненадолго, возвращались к работе, будто бы в моём здесь появлении нет совершенно ничего необычного. Впрочем, даже они подняли глаза, когда заговорила Искорка.

— Команда! Я нашла секрет голема Звездоворота! — провозгласила она. — Это Алекс. Он сказал, что может приступить к работе! Сделать устройство, для обработки всей информации!

— Погоди, я такого не говорил, — попытался вставить слово я, когда один из минотавров разразился раскатистым хохотом.

Он что-то сказал. Смысла слов я не понял, но сказано это было снисходительным и чуть дерзким тоном, в ответ на что Искорка возмущённо выпятила грудь.

— Я знаю, что он много знает. Может и не магический, но умный. Очень умный.

— Да подожди ты хоть секунду. Объясни для начала, во что ты меня хочешь втянуть, — вновь попытался я, и снова безуспешно.

Минотавр на её слова только фыркнул и добавил буквально пару слов, заставив единорожку раздражённо топнуть копытом.

— Непонимание языка не делает дикарём.

Минотавр снова рассмеялся, а я почувствовал, что и сам вот-вот готов вскипеть от злости.

— Слушай сюда, я не… — начал я, но вовремя понял, что он меня не понимает также, как и я — его.

Он продолжил заливаться смехом, но на этот раз снизошёл до того, чтобы пальцем указать на мои штаны, как будто бы само их наличие объясняло его поведение.

Да он просто завидует моим Потрясающим Штанам!

— Пожалуйста, просто... — вновь заговорила Искорка, но остановилась, когда я положил руку ей на холку.

— Извини, можно тебя на секунду?

Краем глаза я отметил, что окружающие не то чтобы пялятся на меня. Напротив, большинство взглядов скрестилось на минотавре, и меня не могло не радовать то, что они в большинстве своём далеки от дружелюбных.

— Что?

— Послушай, — начал я, опускаясь на колени, так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. — Я, конечно, рад, что тебя так волнует их ко мне отношение, и польщён твоей верой в мои силы, но им, очевидно, нужно что-то повесомее веры. Сейчас всё, что у них есть, — это твоё слово против знания о том, что я какой-то там монстр, недавно рухнувший прямиком из космоса. Этого мало. И ничего не изменится, пока не произойдёт нечто, кардинальным образом меняющее ситуацию.

— Произойдёт что? — тихо спросила она.

— Нам нужно доказать им, что они заблуждаются, — сказал я и тут же скривился, прекрасно понимая, что этими словами сам себя загнал в угол. — Но я даже не знаю, что именно тебе от меня надо. Нужно построить какой-то компьютер? Я бы с радостью, но, сама понимаешь, сделать хоть что-то, не понимая, что именно ты должен сделать… затруднительно.

— Прости, — её уши припали к голове, — я иногда забываюсь, особенно когда затруднение слишком велико, — она оглянулась, чтобы убедиться, что все вокруг уже вернулись к своим делам и им, ну, почти всем, нет до нас дела. — Мы пытаемся сделать голема, который может обрабатывать много информации. Но есть проблемы.

— Ясно, а зачем вам он вообще? — спросил я и, ненадолго задумавшись, уточнил. — И что такое «голем»?

— Голем нужен для устройства, которое остановит пришельцев.

— Нужен для чего?!

— Да, оно остановит навсегда, но есть проблемы. Он не работает, а без помощи, возможно, никогда не заработает.

— Тогда я помогу, — кивнул я, полный мрачной решимости. — Это моя война, как я могу отказаться?

Она благодарно улыбнулась, но увидев моё хмурое лицо, как-то разом и сама похмурнела.

— Ничего не обещаю. Я всё ещё понятия не имею, что эти ваши големы такое и можно ли их вообще заменить компьютером.

Выслушав меня, Искорка глубоко вздохнула.

— Голем есть магическая конструкция, способная решать задачи. Сложность задач пропорциональна используемому в конструкции количеству Магического Элемента. Для того спектра задач, которые нужно решать нам, Магического Элемента потребуется больше, чем размер луны.

Я тихонько присвистнул и огляделся вокруг.

— Решает задачи, значит… — кажется, есть у меня одна идея. — Скажи, а можно подключить големов так, чтобы они могли обмениваться информацией?

— Да, но без центрального голема они все запутаются. Всё ещё будет нужен один голем для контроля выполнения задач, но…

Я покачал головой.

— Это всё не важно. Всё упирается в то, насколько маленьким можно сделать голема.

Искорку мои слова озадачили, отчего ещё сложнее стало сдерживать ухмылку.

— Зачем маленький? Менее мощный, неприспособленный к сложному.

Как только она это сказала, тот минотавр вновь взорвался смехом.

— Просто ответь, — я постарался не обращать внимания на придурка.

Единорожка поднесла к себе лист бумаги, перо и чернильницу, а затем ненадолго задумалась.

— Хорошо, многого он не сделает, но… — она поставила точку. — Настолько маленький. Но от него yt стоит ждать многого.

— Прекрасно! — вскочил я. — И последний вопрос. На что он всё-таки способен? В частности, может ли он «включаться» и «выключаться», сообщая о своём состоянии остальным?

— Ну да, но я не представляю, как этим можно чего-то добиться… — пробормотала она. Я же поймал себя на том, что ухмыляюсь похлеще какого-нибудь психопата.

«Это, конечно, не кремниевые полупроводники, но что-то я сомневаюсь, что удастся объясниться с пони, реши я пойти по проторенной человечеством тропинке. Да и вряд ли удастся вовремя наладить их производство», — размышлял я, продвигаясь к пустому столу.

— Стой! Я всё ещё тебя не понимаю! Для чего может быть нужен маленький голем? Это противоречит принципам современного големостроения! — заявила она, пускаясь галопом за мной.

— О, можешь не сомневаться, у меня дома подавляющее большинство тоже этого не понимает, но уж поверь мне, я знаю, что я делаю. Уверен, ты уже скоро разберёшься, что к чему, — уверил я, после чего стал сосредотачиваться на работе. Медленно и глубоко вдохнул, приводя мысли в порядок. — Мне понадобится халат. И наложи, пожалуйста, языковое заклинание на всех остальных. А ещё нужна бумага, перо и чернила. Много чернил.

Искорка не выглядела убеждённой, но в конце концов просто пожала плечами.

— Ладно, ты тут эксперт, так что будь по-твоему, — сказала она. Затем единорожка обратилась к незнакомому мне пони. — Перебор! Принеси, пожалуйста, лабораторный халат на минотавра, самый маленький.

Та пони, которую назвали Перебором, оторвалась от работы и скептически посмотрела на Искорку, но потом всё же пошла за халатом.

— А теперь позвольте мне объяснить, чего я от вас хочу, — сказал я, опускаясь на сидение.

«Итак, нам нужно реализовать логические элементы. Звучит не слишком сложно, — размышлял я, потихоньку перенося мысли на бумагу. — Раз поручаемые големам задания почти ни чем не ограничены, думаю, пони смогут сделать несколько големов покрупнее, которым выйдет поручить интерпретацию логики других».

Знаю, о чём вы могли подумать. Как же я умудрился так просто взять и вернуться к работе? Ведь я буквально только-только оправился от полученного ранения, и это не говоря ещё о том, что последние шесть месяцев я провёл, скрываясь по лесам, а до этого ещё и неопределённое время находился во власти безумных инопланетян.

По правде говоря, я и сам не знаю, как так вышло. Странное чувство: я ощущал себя почти что пассажиром в своём собственном теле. Руки работают полумашинально, я почти не задумываюсь о том, что нужно сказать. Словно роль моего «я» сведена к банальному наблюдению.

Странное чувство. Странное, но знакомое.

Конечно, ставить между големами и транзисторами знак равенства я вправе ровно до тех пор, пока они ведут себя схожим образом, но с этим уже можно работать. Это не имеет ничего общего ни с инопланетными мутациями, ни с магической тумба-юмбой, ни с какой-либо другой подобной чушью. Словно я вернулся в те времена, когда моя жизнь ещё не была разделена на «до» и «после». Боже, как же давно это было.

Я снова довольствовался одним только старым-добрым логическим мышлением. Тем, в чём я по-настоящему хорош. Сидя там и объясняя Искорке значения различных символов на схеме, я не мог отделаться от чувства, которое последний раз мне доводилось испытывать целую жизнь назад.

Чувства, словно я вернулся домой.

Долго ждать принцессе Селестии не пришлось: её стражу понадобилось не больше пару минут, чтобы отыскать её сестру и передать той сообщение. И тем не менее, внезапная телепортация принцессы Луны в тронный зал была для Селестии не такой уж и внезапной, чего не скажешь о Кэррот Топ.

— А! Сестра, твой гонец доложил, что в замок прибыло нечто, связанное с пришельцами? — осведомилась Луна, не обратив ни малейшего внимания на то, что у кобылы в полуметре позади неё чуть было не случился сердечный приступ.

— Да, Луна, похоже некоторые из наших подозрений подтвердились: не так давно мисс Топ и её мужу пришлось с ними столкнуться.

Принцесса Луна тут же развернулась, становясь чуть ли не лицом к лицу с перенервничавшей кобылкой.

— Это так? Как вам удалось пережить ко… — заговорила Луна, и только заметив состояние подданной, уточнила: — С тобой все в порядке?

— Она напугана твоим внезапным появлением, Луна, — Селестия едва заметно улыбнулась.

— Ах да, приношу свои извинения, мне известно, что время от времени я произвожу подобный эффект на окружающих, — сама Луна, хоть и извинилась, никак не изменилась в лице. — Но мой вопрос остаётся в силе. Как ей удалось выжить? И, что более важно, ты сказала, её муж также столкнулся с пришельцами. Так где же он? — только в этот момент в её голос проскользнуло беспокойство.

— Не волнуйся, он не с нами только потому, что в данный момент находится без сознания. Боюсь, в этот раз приступ паники настиг беднягу ещё до того, как он вошёл в тронный зал.

— Мне очень жаль, что так получилось, — наконец, справилась с волнением Кэррот. — Он всё время откладывает поход к психотерапевту, а мне не удаётся настоять на своём.

— Пусть мне и несколько жаль, что он не может к нам присоединиться, не стоит так об этом переживать, — отмахнулась Луна. — А теперь, пожалуйста, расскажите, что же случилось? И как вам удалось отбиться от инопланетных монстров?

— Мы от них не отбивались, — скривилась Кэррот Топ. — Они захватили нас, но почти сразу же отпустили, при условии, что мы кое-что передадим Вам, — сказала она, жестом указав на коробку, которую держал стоявший рядом с ней солдат. — Само существо ничего так и не сказало, но эта коробка показала нам наши иллюзии и через них дала нам понять, что именно требуется от нас.

— Значит, это послание, — кивнула Луна. — Однако это странно. Если они без труда могут проникнуть на наши земли и кого-то похитить, то почему не предпринимают дальнейших действий? Почему не нападают?

— Боюсь, на этот вопрос у меня нет ответа, — нахмурилась Селестия. — Это озадачивает меня не меньше твоего.

— Можно… Могу ли я идти? — осторожно спросила Кэррот.

— Разумеется, но я бы попросила, чтобы вы на некоторое время остались в Кантерлоте, — сказала Селестия, поднимаясь со своего трона. — Если мне не изменяет память, твой муж обладает большими познаниями в различных языках.

— Это так, хоть его знания по большей части касаются письменности.

— Большего и не требуется. Я хочу предложить ему поучаствовать в одном важном проекте. Пожалуйста, расскажи ему об этом сразу же, как только он очнётся, — приказала Селестия, вставая рядом с Луной.

Кэррот просветлела и немедля склонилась в поклоне.

— Уверена, он будет в восторге, Ваше Высочество.

Дождавшись, пока Кэррот выйдет из зала, Луна обратилась к сестре.

— О каком это проекте шла речь?

— Я просто подумала, что он может быть полезен при переводе восстановленных инопланетных текстов, — пожала плечами Селестия.

— Ты не хуже меня знаешь, что все затраченные до сих пор усилия на этом поприще не принесли результата. Чем же ты руководствовалась на самом деле?

Селестия вздохнула.

— Что же, они уже довольно много знают о происходящем. И более того, до сих пор им просто чудовищно везло во всём, что касается недавних событий. Это они впервые встретили ~Алекса~, они же первыми наладили с ним контакт. А теперь они не только встретили пришельцев, но и выжили в результате этой встречи, — пояснила Селестия, всё ещё смотря на двери, за которыми недавно скрылась их подданная. — Не думаю, что мы в том положении, чтобы пренебрегать любым, пусть даже мнимым шансом. Даже слепой удачей.

Услышав то, что хотела, Луна кивнула.

— Значит ли это, что нам следует их прочитать? — полюбопытствовала она

— Кэррот я прочитала ещё до твоего прихода, но вот Райтена, боюсь, придётся читать кому-то ещё. При виде любой из нас он незамедлительно падает в обморок, — ухмыльнулась Селестия.

— Как думаешь, насколько он впадёт в ступор, узнав о твоём «поручении»? — широко улыбнулась Луна.

— Надолго.

Луна не выдержала и хихикнула, но затем разом стала снова серьёзной.

— Ладно, так или иначе, нам нужно взглянуть на их послание, верно?

Лейтенант, левитировавший ящик, на секунду замешкался и отдал честь.

— Мы проверили его на наличие всех известных вредных веществ. Ничего. За исключением куда лучшего состояния, он ничем не отличается от тех чёрных ящиков, которые были найдены на месте крушения.

— Благодарю вас, лейтенант, — сказала Селестия, начиная самолично осматривать ящик. Жеребец был не совсем прав, кое-что этот ящик от других всё же отличало, а именно бросающаяся в глаза красная кнопка на одной стороне коробки и выгравированное изображение нажимающего на неё копыта на другой.

— Ты уже обсуждала с ~Алексом~, что они из себя представляют? — спросила Селестия.

— Обсуждала. Это одно из тех «вычислительных устройств», которые он уже упоминал ранее, — осторожно сказала Луна. — По-видимому, помимо порабощение разума у них есть и другие функции. Сам он сравнил их с мультитулом, у которого основная функция — не разрезание чего бы то ни было, а хранение и обработка информации.

Селестия понимающе хмыкнула.

— Так значит, мы просто нажмём? — уточнила она.

— Полагаю, что так. Однако должна подчеркнуть, что нам следует проявить осторожность. Несмотря на то, что при общении с Кэррот и Райтеном они были настроены вполне мирно, это всё ещё вполне может быть ловушкой.

— Согласна. Давай не будем подвергать опасности никого, кроме самих себя, — сказала Селестия, создавая вокруг себя и сестры, к ужасу присутствующих стражей, сферический щит.

— Нет, Ваши Высочества! Пожалуйста, передумайте, — прокричал лейтенант Стар, невольно делая несколько шагов вперёд.

— Давай посмотрим, что же тут у нас, — и Селестия нажала на кнопку.

От нажатия стеклянная передняя панель вдруг засветилась, заставив принцессу вздрогнуть и едва было не выронить прибор. Удержала она его и когда перед ней появилось исключительно реалистичное изображение одного из инопланетян.

Существо было одето в знакомую серую униформу. Её они уже видели: в подобную часто были облачены найденные тела. Селестия сразу же заметила несколько ключевых отличий. В форме этого существа для отделки использовались синие цвета, а не красные, и кроме того, на правой стороне груди у него был странный знак отличия: коготь на фоне луны.

— Что же тебе нужно?.. — задумчиво пробормотала Луна, рассматривая изображение.

Существо не ответило, и более того — оно и вовсе не сказало ни слова. Оно лишь наклонило голову в сторону сестёр, поднеся верхние руки ко лбу, а нижние разведя в размашистом жесте. Затем изображение исчезло, а на его месте появилось серебряное нечто в форме яйца, приземляющееся в воздушных доках Кантерлота.

Аппарат раскрылся, выпуская наружу инопланетянина. Тот подошёл к группе, вышедшей ему навстречу, в которую входили, в основном, несколько ночных стражей, а также ~Алекс~ — в своей чудовищной ипостаси. Затем, к огромному удивлению обеих сестёр, пришелец поклонился.

И это был не обычный поклон. Все четыре его ноги сложились словно сами собой, верхняя половина тела опустилась так, что его лицо практически целовало землю, а руки оказались раскинуты во все стороны.

Изображение сменилось снова. На этот раз всё тот же инопланетянин передавал Скрипту и Кэррот Топ коробку, которую прямо сейчас сестры держали в руках. Затем картинку заменило неподвижное изображение Кантерлотского замка, которое от реального отличала одна только странность: над ним располагалось ровно три солнца и две луны.

Иллюзия вернулась к прежнему образу: пришельцу, склонившемуся перед сёстрами и всеми теми, кто собрался на площадке доков.

Свет устройства погас. Вопросы остались.

Глава XIV

— И что оно там делает? — задался вопросом Бунзен Бёрнер. — С виду просто сидит. Разве что над столом сгорбилось.

Лаб Бикер поднял голову, чтобы мельком взглянуть на брата, хмыкнул и вернулся к работе.

— Оно-то, конечно, зона ответственности мисс Спаркл, но разве это правильно, позволять вот так свободно разгуливать по лаборатории фактически животному? — вздохнул Бёрнер.

На этот раз его брат хмыкнул самую малость громче.

— Что значит «не животное»? — приподнял бровь Бёрнер. — Ты видел те трупы, раны, и всё ещё сомневаешься в том, что оставившего их следует считать животным?

В этот раз ответный хмык прозвучал даже немного настойчиво.

— Ха, я поверю в это не раньше, чем… Эй, ты не в курсе, куда делся мой арканитовый резак?

— М-м…

— Хм… Скажи, если попадётся на глаза. А пока я твой позаимствую, лады? Ты всё равно им не пользуешься.

— Угу, — промычал Бикер, протягивая ему инструмент.

Увлечённые работой, они не заметили, как потерявшийся резак проплывает у них за спинами и ныряет за ближайший стол. Соответственно, не заметили жеребцы и окутавшую инструмент рубиново-красную ауру.

— То есть… — медленно протянула Селестия, опуская щит.

— Я тоже в растерянности, сестра, — Луна замолчала, будто бы пытаясь уложить увиденное в голове. — Всё, что мы знали об этих существах, буквально кричит о том, что с ними невозможно договориться, и всё же первое, что они делают после попытки захвата ~Алекса~, — предлагают нам начать переговоры.

— Либо это наиочевиднейшая ловушка, либо дело в том, что мы просто чего-то не знаем.

— Пусть инстинкты и твердят мне об опасности, сердце не перестаёт верить в лучшее, — кивнула на слова сестры Луна. — Как близко мы подобрались к завершению работы над Омнископом?

— У нас есть всё необходимое, так что работу над ним завершат в течение пары недель, после чего, если всё пойдёт по плану, произойдёт запуск, — хмуро ответила Селестия.

— Готов ли… Запасной вариант? — при мысли о нём, Луна передёрнулась.

— Да. Теперь нам остаётся только… — Селестия оборвалась на полуслове, заметив, как в тронный зал быстрым шагом вошёл довольно низкорослый единорог — Квиквит — с кислым выражением лица.

— Квиквит, твоё появление здесь весьма неожиданно, — заговорила Луна. — Не думаю, что ты мог успеть закончить проверку. Что случилось?

— Да, Ваше Высочество, премного извиняюсь, но произошёл инцидент, помешавший мне исполнить Вашу волю, — поклонившись, произнёс жеребец. — Не прошло и минуты с вашего ухода, как появилась протеже вашей сестры и увела ~человека~ прямо у меня из-под носа.

Селестия, кажется, не спешила в это поверить.

— Ты уверен, что это сделала именно Твайлайт?

— Абсолютно уверен, Ваше Высочество. С самой первой секунды, как она телепортировалась в палату, мне показалось, что эта кобыла несколько помешалась. Она почти бессвязно тараторила что-то о «вычислительных устройствах», полностью игнорируя как мои слова, так и попытки ~человека~ её вразумить, — сказал Квиквит, вставая с колен. — Всё закончилось тем, что она спросила у него что-то об ~устройствах~, вроде, может ли он сделать такое для неё, и исчезла с ним раньше, чем он успел согласиться.

— Хорошо, — в голос Селестии закралось раздражение. — Жди нас в комнате ~Алекса~, мы скоро будем. Кажется, я знаю, куда они делись.

— Ты думаешь, она хочет попытаться решить проблему го́лема этими «вычислительными устройствами»? — полюбопытствовала Луна.

— Именно. Но несмотря на благие намерения моей ученицы, поступать так, как поступила она — неприемлемо, — сказала Селестия и обе принцессы исчезли во вспышке света.

Когда мир снова обрёл чёткость, они были уже в големостроительной лаборатории замка. Сразу же принцессы заметили склонившегося над столом ~человека~, и это несмотря на то, что о его полном выздоровлении говорить пока рано. По правую руку от него, внимательно наблюдая за всем, что он делает, сидела Твайлайт.

— Твайлайт Спаркл! — провозгласила Селестия, быстрым шагом направляясь к кобылке.

Названная немедленно повернулась, а её уши от тона принцессы прижались к голове.

— Принцесса Селестия! — сказала Твайлайт, склонившись в нервном поклоне. — Что-то не так?

— Верно. Не могла бы ты объяснить, по какой именно причине сочла столь необходимым забрать ~Алекса~ из его комнаты? — подняла бровь Селестия.

— Ну, я… Я узнала, что он способен соорудить устройство, на порядки превосходящее по характеристикам любого из наших големов, — робко ответила Твайлайт. — Если у нас получится заставить его работать до…

— Твайлайт, — прервала её принцесса. — Этим решением ты остановила очень важную процедуру диагностики. К тому же, ~Алекс~ ещё не успел восстановиться ни психически, ни физически. После таких событий быстро в себя не приходят. Я понимаю, что ты просто хочешь успеть запустить Омнископ до того момента, как станет слишком поздно, но ~Алекс~ едва ли способен работать в нужном для этого темпе.

— Но… Но я… — сказала Твайлайт, но осеклась, когда сказанное уложилось у неё в сознании.

Тогда вперёд выступила уже Луна.

— Твайлайт, мы понимаем, что ты лишь только желала помочь, но что бы ты делала, одолей его от действия телепортации воспоминания о былом? При попытке к бегству он мог навредить и себе, и другим, — мягко сказала она. — Возможно даже, он решил бы, что вокруг враги, и напал.

— Я… Я об этом не подумала, — опустила голову Твайлайт. — Мне жаль.

Селестия, услышав это, только вздохнула.

— Хорошо, если так. В следующий раз постарайся воздержаться от столь импульсивных поступков и подумай сперва о возможных последствиях, — сказала она, подходя поближе к ~человеку~. — Пока что мы попросту не можем позволить себе подобную легкомысленность.

— Теперь я это понимаю, принцесса Селестия, — ответила единорожка. Селестия, не тратя время понапрасну, воспользовалась заклинанием перевода.

— Отлично. В чём-то ты права, сейчас мы не в тех обстоятельствах, чтобы отказываться от помощи, а знания ~Алекса~ о работе вычислительных устройств могут оказаться полезны. Если он сам того пожелает, то может присоединиться к работе над вашим проектом, но сперва ты всё равно должна спросить его мнение по этому поводу, — сказала Селестия и повернулась к ~Алексу~, явно обеспокоенная тем, что за всё то время, пока она отчитывала Твайлайт, ~человек~ мало того что не прервал работу — даже глаз не поднял ни разу.

— ~Алекс~?

— Секундочку, Восславленная^[12], я почти закончил.

В смятении Селестия отвела взгляд и, встретившись глазами с Луной, снова взглянула на ~человека~.

— ~Алекс~, я не Восславленная… — чуть твёрже сказала она.

~Человек~ поднял голову и на мгновение Селестия увидела, как его глаза пылают тёмно-красным. Свечение сразу же погасло, а ~человек~ со сдавленным вскриком упал со скамьи.

— Ты в порядке?

Он ответил не сразу. Сначала попытался вернуть под контроль дыхание, на слёзы же, напротив, почти не обратил внимания.

— Д-да, в порядке… Мне на секунду показалось, что я где-то не здесь, в другом месте.

— И где же? — мягко спросила Луна.

— Это… Не важно. Другое время, иная жизнь, — ответил он, промокнув влагу рукавом халата. — Да… Не важно. Нужно покончить с этим.

— Прости, ~Алекс~, но тебе нужен отдых. И кроме того, нам всё ещё нужно закончить процедуру тестирования твоей магии, — деликатно напомнила Селестия.

— Но это то, что нам нужно, то, что требуется для обороны планеты. Чтобы защититься от жуков. Сохранить свободу, — сказал он, садясь обратно на скамью лицом к принцессам.

— Мы это понимаем, но всё же велика вероятность того, что пришельцы предпримут что-то прежде, чем вы успеете закончить, — предупредила Луна.

— Да… Знаю, — плечи ~Алекса~ опустились. — Просто хотел пройти нормальной дорогой. Есть более быстрый способ, но я не хочу разговаривать с устройствами инопланетян. Не хочу вспоминать голос, заставляющий убивать. Не хочу защищаться с помощью инопланетян.

— Что ты имеешь в виду? — не медля ни секунды уточнила Твайлайт.

— Имею в виду, что имею вычислительное устройство, нужна только программа, — ответил он, вставая с места. — Но я не хочу составлять ему план работы. Не хочу полагаться на инопланетное устройство, чтобы спастись от инопланетян.

— Подождите, у нас уже есть такая штука? — сказала Твайлайт, показывая на схему, над которой всё это время работал ~человек~.

— Да, но полагаться на творение пришельцев я не хочу, — упрямо повторил он.

— Мы понимаем это твоё желание, ~Алекс~, ты не обязан делать того, чего не хочешь, — Луна приблизилась к человеку. — А потому давай пока вернёмся в твою комнату. По мере проведения тестов мы сможем обсудить всё сказанное поподробнее.

~Алекс~ оглянулся и некоторое время разглядывал разбросанные по столу схемы, после чего наконец уступил.

— Да, давайте. Нужно убедиться, что новая магия не опасна, — он вскочил, после чего немного огляделся и, вернувшись, собрал свои бумаги, — Возьму это с собой.

Этим он напомнил Селестии жеребёнка, которому сказали, что уже вечер и пора собираться домой, чем и рассмешил.

— Не волнуйся, у тебя ещё будет возможность вернуться к работе.

— Да, спасибо вам за это, — сказал он, шагнув вперёд.

— Не за что, — ответила Селестия, зажигая рог.

— Как же это скучно… — сказала Рейнбоу Дэш, плюхнувшись на оставленное ей же низколетящее облачко. — И как ты можешь копаться в саду, зная, что в любой момент на нас могут напасть инопланетяне?

— Так я потому и копаюсь, что они напасть могут, — сквозь зажатые зубы пробурчала Эпплджек, выдёргивая очередной сорняк, однако сказанное привело пегаску в ещё большее недоумение.

— Я не улавливаю связи.

— Что тебе, что мне может сколько угодно это не нравиться, но пока инопришельцев тут нет, поделать мы с ними ничего не можем, — попыталась разжевать Эпплджек. — Мы не можем помочь по части Омни-что-то-тамовской штуковины. Починить упавший с неба хлам мы тоже не в состоянии. Только мешаться будем. Так что огородничаю я для того, чтобы не путаться лишний раз под ногами. Всё, что сейчас мы можем сделать — это сидеть и ждать, пока нас не позовут применять Элементы.

На это Рейнбоу только тяжко вздохнула.

— Но я ненавижу ждать! — простонала она. — Ещё чуть-чуть и я сама буду рада их приходу, лишь бы всё побыстрее закончилось!

В недоумении приподняв бровь, Эпплджек повернулась к подруге.

— Ты это серьёзно, Дэш? Однажды я заглянула в те комиксы, о которых без умолку болтает Спайк, и если наши инопланетяне хоть немного похожи на тех…

— Ладно-ладно, я поняла. И я вовсе не это имела в виду, — Рейнбоу махнула копытом в неопределённом жесте. — Я просто хочу, чтобы хоть что-нибудь наконец случилось…

Какое-то время обе кобылы молчали: всё, что хотела сказать, Рейнбоу Дэш уже сказала, а Эпплджек целиком поглотила борьба с особо упрямым сорняком.

— Раз тебе так скучно, может, поищешь Пинки? У неё точно найдётся чем тебя занять.

Рейнбоу хмыкнула и только перевернулась на спину.

— Ещё ты можешь попытаться хоть на сколько-нибудь отвлечь от местного зверья Флаттершай. Может, она что предложит.

— Не. Ты же знаешь, как трудно её оттащить от какого-нибудь миленького зверька. Повезёт, если я смогу подбить её на что-нибудь хотя бы до конца этой недели.

Эпплджек прекрасно понимала, что все эти отговорки проистекают из обычной лени, а потому решила подшутить.

— Почему бы тебе тогда не навестить Дефендера? Готова поспорить, сейчас ему очень не хватает хорошей компании, — Эпплджек размышляла, как бы поудобнее ухватиться за очередной стебелёк, но вдруг замерла. В этот раз тишина как-то слишком затянулась. — Дэш?

Она снова оглянулась на подругу. На лице пегаски застыло странное, несвойственное ей выражение. Словно её что-то гложет. В конце концов, она отмерла.

— П-пожалуй, я поищу Пинки. Да, неплохая идея…

— Попридержи коней. Что-то случилось? Почему это ты теперь избегаешь Дефендера?

— С чего бы мне его избегать? — Рейнбоу усмехнулась, но в этот раз смешок прозвучал несколько фальшиво.

— Погоди… Ты же не боишься его, правда?

Пегаска вдруг вскочила и несколько сердито уставилась на Эпплджек.

— Я ничего не боюсь! Особенно его! Серьёзно, от нашей первой встречи он пришёл в ужас, с чего бы мне бояться того, кто боится меня?

— Пусть так. И почему тогда ты его стороной обходишь? Может ты и не боишься, но лишний раз пересекаться с ним тебе явно не хочется.

Рейнбоу глубоко вздохнула и завалилась обратно на спину.

— Просто забей, лады?

Эпплджек такое поведение подруги показалось настолько противоестественным, что, чтобы прийти в себя и вернуться к работе, ей пришлось встряхнуться, выбрасывая из головы лишние мысли.

— Просто чтобы ты знала, сегодня, может быть, чуть позже, я планировала взять Флаттершай в охапку да наведаться к нему. Вот кому друзья точно не помешают, особенно после того, как закончится вся эта история с пришельцами. Разумеется, ты можешь присоединиться к нам, если, конечно, не боишься, — ухмыльнулась Эпплджек.

Однако, не похоже, чтобы Рейнбоу клюнула.

— Я подумаю, — сказала она, переворачиваясь на живот.

Без понятия, как долго я простоял без движения с этой идиотской салатницей на черепушке, но к тому моменту, как мне дали добро сходить с места, ноги натурально подкашивались.

— Спасибо, — сказал я, тяжело оседая на кровать. — Итак… Что же вы узнали?

Солнечная принцесса переглянулась с Лунной, и она, Луна, шагнула вперёд.

— Что же, мы обнаружили, что магия в основном сосредоточена в оставленных внутри устройствах. Трудно сказать, что именно она делает, пока ты не используешь, но исходя из типа магии, мы пришли к выводу о контроле и усилении.

Чтобы переварить сказанное, понадобилось несколько секунд.

— Простите, но это ну никак не укладывается в голове. Магия усиливает…Что? Импланты? Но как?! Я даже не знаю, что они делают.

Луна кивнула, как бы говоря, что я верно понял смысл их слов. Чёрт.

— Да, усиливает машины внутри. В частности, одну в мозге.

Я рефлекторно потянулся к затылку и провёл пальцами по краю металлического разъёма, вмонтированного в самое основание черепа.

— Она… Усиливает его? — от этой мысли мне стало не по себе.

— И контролирует, — успокоила меня Солнышко. — Ты не его раб, скорее наоборот, он — твой. Магия взяла вверх, использует его для твоей же выгоды, делает лучше, делает благо. Думаю, пока что магия вообще работает только с машинами. Тренировки могут заставить магию работать и по-другому, но пока что магия работает только с машинами.

— Да, к чему-то подобному пришёл и я сам. Ну, когда взял в руки тот злополучный компьютер, а Луна сказала, что я могу «слышать» его через «магию», — вздохнул я. — По правде говоря, я всегда мечтал о способности контролировать технику силой мысли. Жаль только, что не вышло получить её иначе.

Большая белая пони кивнула и грустно улыбнулась.

— Испытания делают нас сильными. Выявляют таланты, о которых мы и не подозревали, открывают новые способности. Иногда выгода перевешивает потери, иногда — нет.

— И не поспоришь…

Некоторое время мы сидели молча, а я воспользовался предоставленной возможностью, чтобы поразмышлять над сказанным, пока в конце концов мои мысли не прервал чей-то кашель.

— Эм, Алекс, у нас есть… Проблема, — сказала Луна, левитируя перед собой один из КПК.

— Что такое?

— Мы получили его от пони из леса, в котором ты живёшь. Содержит сообщение врага, они придут через три дня.

— Они придут через три дня?! — мурашки не просто пробежали у меня по спине, они устроили там чёртов парад. — Я не могу терять ни минуты! Нужно собрать компьютер! Срочно! Сейчас!

Я вскочил с места, но Луна своей магией мягко надавила мне на грудь, не дав сделать и шага в сторону стола.

— Подожди, Алекс, они придут не атаковать, то сообщение не похоже на атаку, — быстро проговорила она

— Погоди, что?

Они снова переглянулись.

— Хорошо, мы не уверены, но думаем, они хотят поговорить, — заговорила Солнышко, когда я опустился обратно на кровать. — Поговорить о мире? Поговорить о войне? Не знаем.

—…Это военная хитрость. Они хотят ввести вас в заблуждение, — сказал я спустя пару секунд размышлений. — Без понятия, что они там затеяли, но ничем хорошим это точно не грозит.

— Мы склоняемся к тому же, но без готового оружия ничего особо не сделаешь, — пожала плечами она.

— Тогда каков план?

— Планируем говорить. Могут лгать хоть обо всём, однако даже через ложь можно многое узнать. То, как они лгут, то, как они говорят, может многое рассказать о враге, — слегка оскалилась белая пони. — Я давно в игре, обычно мне удаётся хорошо обманывать. Не всегда, но как правило.

Я кивнул, а затем заглянул ей в глаза.

— Хорошо, но что в таком случае ты хочешь, чтобы делал я?

— Оставайся здесь. Если хочешь, работай над големом, но лучше просто отдыхай и восстанавливайся, — слова Луны прозвучали почему не как приказ, а как… Совет? — Я пошлю к тебе Вечернюю Искорку, она поможет понять, что голем должен делать. А пока отдыхай, выздоравливай.

— Я уже достаточно оклемался, — запротестовал я. — И хочу помочь! Особенно если они вот-вот явятся сюда.

— И ты поможешь, но встречать их — плохая идея, не знаем, какая будет реакция, — успокаивающим тоном продолжила Луна. — Можешь ли ты сказать, как сам отреагируешь, столкнувшись с ними?

Я на секунду задумался, и был вынужден вздохнуть в знак поражения.

— Ладно, я вас понял, — мой взгляд в который раз упал на чудовищные, чужеродные руки. Теперь в них стали потихоньку возвращаться жизнь и обычные человеческие цвета, но это мало что меняло: одновременно с этим всё остальное тело начало медленно сереть.

Обе пони выглядели так, словно хотели сказать что-то ещё, но, видимо, что-то прикинули и решили оставить меня одного. Когда хлопнула дверь, я поднялся с кровати и поспешил вернуться обратно за стол. Как же я рад, что захватил с собой схемы. Теперь мне есть чем себя занять, но это, к сожалению, ненадолго. Как пить дать, придёт кто ещё и объявит, что даже этим я путаю кому-то карты.

¹↑ Синоним «Доблестной» и да… Восславим солнце!!!

Глава XV

Всё ещё находясь в полудрёме, Райтен Скрипт сладко зевнул. Сознание к жеребцу возвращалось не спеша и будто бы неохотно, а с ним потихоньку возвращались и ощущение реальности, и все пять привычных чувств.

Самым резвым оказалось осязание: он лежал на чём-то мягком. Более того, Райтен почувствовал, что к нему прильнул кто-то ещё. Кто-то тёплый.

Как же это здорово, лежать, не думая ни о чём на свете. Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Скоро прозвенит будильник, ему придётся вставать и тащиться на работу.

В пику будильнику Райтен решил встать прямо сейчас. Он осторожно освободился из объятий, после чего, что-то беззлобно ворча, приподнялся на кровати. И замер, заметив, что кровать-то ему незнакома, и, более того, это даже не его дом!

Комната, в которой он очнулся, была обставлена ну очень богато. Взять ту же кровать, как ни посмотри, она нереально мягкая. А ковры? Шторы? Перепутать их с привычными деревенскими ста́внями довольно сложно.

— Эм… Милая? Мы что, разбогатели посреди ночи, а я опять умудрился всё проспать?

— Хм?.. — сонно отозвалась Кэррот, поднимая на него взгляд. — О, хорошо, что ты наконец проснулся.

— Я проснулся? Мы, вообще-то, оба спали.

— Да, но я спала только потому, что ты потерял сознание, — парировала она, присаживаясь рядышком с Райтеном.

— Ты не можешь взять и… Погоди-погоди, «потерял сознание»? Что?

— Ну ты что, совсем ничего не помнишь? Мы направлялись в тронный зал, чтобы рассказать принцессам о пришельце, а ты потерял сознание прямо в холле перед входом.

Райтену оставалось только смущённо потирать затылок.

— Признаться, я думал, что это просто кошмар, — вздохнул Скрипт. — Полагаю, это что-то вроде гостевой, где тебе предложили дождаться, пока я приду в себя?

Во взгляде Кэррот плескалось плохо сдерживаемое ликование.

— И да, и нет. Да, это гостевая комната, но вот причину нашего с тобой здесь пребывания ты не угадал, — тут она ненадолго задумалась. — Или угадал, но это всё равно не единственная причина.

— И зачем мы здесь? Только не говори, что принцессы хотят побеседовать со мной лично? — спросил он, вскакивая с постели.

— Не угадал, — улыбка Кэррот стала капельку шире. — Они хотят предложить тебе работу!

Райтен Скрипт, казалось, не мог поверить своим ушам.

— Подожди-ка секундочку… С твоих слов выходит, что сами правительницы Эквестрии хотят, чтобы я… — Кэррот кивнула, и слова встали комом у него в горле.

И лучше бы ему в эту секунду оставаться в постели. От этих новостей у него закружилась голова, Райтен качнулся и упал без чувств. Снова.

— Рада, что ты пришла, Твайлайт. Иначе, сама понимаешь, разговор бы вышел односторонним, — сказала Эпплджек, когда они уже подходили к комнате ~человека~.

— Нет проблем. Тем более, я и сама хотела с ним поговорить, — смутилась Твайлайт.

— О, правда? А о чём? — с любопытством спросила Флаттершай. — Если… Если ты не хочешь об этом рассказывать, или…

— Ну… — её голос дрогнул. — Я, вроде как… Допустила ошибку, так что мне стоит перед ним извиниться, — объяснилась Твайлайт, не спеша, впрочем, вдаваться в подробности.

— О, ладно… И прости… — как-то сразу стушевалась Флаттершай.

— Не стоит извиняться, ты не сделала совершенно ничего плохого. В конце концов, любопытство не порок.

— Хорошо… — начала было говорить пегаска, однако её голос стал настолько тихим, что расслышать что бы то ни было стало совершенно невозможно. Внезапно где-то впереди раздался грохот.

— Что это было? — боязливо поёжилась Флаттершай.

— Разбилось что-то, — сказала Эпплджек, затем ненадолго замерла. — Там! — и пустилась в галоп.

Остальным не оставалось ничего другого, кроме как попытаться нагнать свою резвую подругу. Остановились они только наткнувшись на источник шума. По мере приближения, кстати, всё более и более отчётливым становился другой, ни на что не похожий звук.

Что же до грохота, то причиной ему, по-видимому, послужил поднос с едой. Или, если быть совсем точным — шокированная чем-то медсестра, замершая прямо в дверях палаты, которая, очевидно, этот поднос и уронила. Ситуация прояснилась, лишь когда пони заглянули внутрь.

~Алекс~ снова сидел за своим столом: что-то писал и выглядел при этом донельзя занятым. В поведении самого ~человека~ не было ничего необычного, необычным было происходящее вокруг него.

Бумаги, чернильницы, перья… Он словно стал эпицентром причудливого алого вихря! Некоторые пачки бумаги кружились по хитрым орбитам, другие висели на месте, но неизменно рядом с каждым листом пергамента оказывались чернильница и яростно что-то строчащее перо. Писалось это всё с таким громким шуршанием, что Твайлайт едва смогла уловить за какофонией звуков бормотание ~человека~. Слова родного для него странного, грубого языка…

— Что тут, протухни сено, происходит? — не решаясь войти, спросила Эпплджек.

— Напоминает магический всплеск, — сказала Твайлайт, осторожно пробираясь вперёд. — Но он словно… Не знаю… Более сконцентрированный? Направленный?

— То есть это то же, что произошло с тобой во время того магического экзамена? — нервно уточнила Флаттершай. — Разве ты не говорила, что превратила тогда в комнатные растения своих собственных родителей?

— Да, но этот всплеск с тем в силе не сравнится. Как бы оно ни выглядело, в воздухе магии сравнительно немного. Её куда больше сосредоточенно у ~Алекса~ в голове, правда, я не совсем понимаю, что она делает… — объяснилась единорожка, и подошла ещё немного ближе к двери.

— Так, а нам-то что делать? Просто ждать, пока всё кончится?

Не ответив на вопрос, Твайлайт грубо встряхнула медсестру, возращая её к реальности.

— Сестра Лайф Лайн! Как долго он уже в таком состоянии?

— Не знаю, когда я пришла, всё уже было… Так, — с небольшой задержкой ответила она.

— Понячьи перья! — топнула копытом Твайлайт. — Лайф Лайн, срочно! Передай доктору Тендер Кэйр, что у нас чрезвычайная ситуация! Потом сообщи о ней Левел Хэду, возможно, он тоже захочет взглянуть на пациента. И только после постарайся найти кого-то из принцесс, они обязательно пожелают быть в курсе произошедшего.

— Д-да, мисс Спаркл, — ответила Лайф Лайн, пускаясь бегом по коридору.

— Чрезвычайная с-ситуация? — в голосе Флаттершай, как и всегда в таких ситуациях, можно было услышать беспокойство. Не раздумывая, она сделала несколько шагов к палате и остановилась только когда её окутал телекинез Твайлайт.

— Поверь мне, последнее, чего ты хочешь, — это подвергнуться воздействию спонтанного колдовства. Конечно, скорее всего, во что бы ты там ни превратилась, нам удастся обратить процесс вспять, но мне бы не хотелось этого проверять.

— Погоди-ка, если дело в его собственной магии, то какого сена ему вообще кровь и́з носу понадобилась медпомощь?

Твайлайт снова не ответила. Шаг, ещё один — единорожку окаймило пурпурное сияние и она вошла внутрь. Мимо неё проносились бумаги и перья, всё пишущие и пишущие. И это без ведома самого ~Алекса~. По шкурке Твайлайт побежали крошечные красные молнии — её магия вступила в контакт с магией ~Алекса~. К счастью, заклинание пока держалось… Пока.

Однако сейчас Твайлайт куда больше беспокоилась не о своей безопасности.

Да, она могла применить Страховочные Чары, развеивающие вышедшие из-под контроля заклинания, и сделать это прямо из коридора, сама при этом находясь в безопасности, но это было бы опасно уже для ~человека~. Большая часть его ауры и души прямо сейчас находились вне тела, а пока душа пребывает без защиты физической оболочки, такой трюк очень рискован. Страховочное — наибезопаснейшее, в сущности, заклинание — могло рассеять душу.

Ждать прибытия кого-то более квалифицированного тоже нельзя. Неизвестно, сколько времени он вообще провёл в таком состоянии, а потому вполне возможно, что в любой момент он исчерпает свою ману и останется с сущими крохами, недостаточными даже для того, чтобы поддерживать биение сердца.

Другой подход был опасен уже для самой единорожки. Пусть магия ~человека~ и не была такой уж сильной, а сам он не обладал достаточным опытом, чтобы пробить её заклинание каким-нибудь метафизическим воздействием, запустить в неё чем-то физическим всё ещё было в его силах.

В добавок к этому, чтобы дотронуться до ~человека~, надо ослабить действие защитного заклинания. Ослабь она его слишком рано или слишком сильно, её захлестнёт мистический шторм. Слишком поздно или слабо — и заклинание вступит в бурную реакцию с плотными слоями магии ~Алекса~, что в конечном итоге, очень может быть, убьёт их обоих.

Поэтому Твайлайт было крайне трудно оставаться хладнокровной, подбираясь всё ближе и ближе к ~человеку~. На последнем шаге у неё в горле встал комок и, сглотнув, она потянулась, преодолевая последние сантиметры. Вдруг потускнело заклинание — и Твайлайт коснулась ~Алекса~.

Мгновенно утих вихрь, а шелест бумаг уступил место звуку бьющегося стекла. Гравитация наконец взяла верх. От внезапного прикосновения ~Алекс~ всё-таки выпал из транса. Одним движением развернувшись к единорожке, он замер. Во взгляде мелькнули шок, узнавание, а затем его глаза закатились чуть ли ни к самому затылку. Начались страшные конвульсии.

Я плавал в каком-то непроглядно-чёрном море. Вокруг не было ничего, только голоса, говорящие на неизвестных мне языках. Среди них был один, тихий, но словно лежащий в основе всего. Его шёпот доносился с самого края сознания. Он терзал меня, умолял понять.

Но я не понимал. Я пытался, честно пытался, но это оказалось выше моих сил. В конце концов, он просто внезапно замолчал. Похоже, догадался. От его внезапной отлучки я почувствовал грусть, но она продлилась недолго. Казалось, что эмоции покидают меня. Словно крысы, бегут с тонущего корабля. И не только эмоции: слух и обоняние, способность заботиться и сопереживать — всё растворялось в вездесущей пустоте.

В какой-то момент замерло, готовясь угаснуть, даже моё сознание, но тут где-то рядом зажглись две тёплые звёздочки. А ещё появился голос — резкий, малопонятный и словно чем-то искажённый. Я попытался было вслушаться в его речь, но искорки, казавшиеся раньше не больше булавочной головки, разожглись в натуральное инферно. Тут стало не то что не до попыток расшифровать голоса, на второй план отошли даже собственные мысли. Волной боли меня наполнила какофония чувств. Разом нахлынули вкус, запах, цвета, звуки, осязание. Нахлынули и исчезли.

Голос снова что-то крикнул. На этот раз — капельку чётче. И снова геенна из звуков и образов, и снова она отступила. Медленнее, гораздо медленнее, но всё же отступила.

Неизвестный прокричал что-то в третий раз, и третий раз меня с головой накрыло инферно. Однако теперь ощущения остались со мной. Я понял, что сижу, почувствовал, что мне не хватает воздуха. Голоса вокруг всё так же не имели ни малейшего смысла, так что вместо очевидно бесплодных попыток разобрать чужую речь, я стал восстанавливать дыхание.

Прям так и сидел, хватая ртом воздух. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что по моей лицу стекает влага, да и глаза ощущаются как-то странно, но ещё больше времени, чтобы понять, что эти капельки — слёзы. Я смутился, правда, не мог понять почему. Однако кое-что я знал наверняка — всё тело ломит и чувствую я себя откровенно паршиво.

Медленно, но верно, картинка окружающего мира приобретала былую чёткость. Оказалось, что я сижу на кровати. Вокруг мелькали лица врачей и сестёр, все суетились, спешили по каким-то своим делам. Когда я задышал более-менее ровно, чьи-то копыта мягко подтолкнули меня, не столько вынуждая, сколько уговаривая лечь, а я не нашёл в себе сил сопротивляться.

Когда врачи приступили к осмотру, я стал мыслить достаточно ясно, чтобы задаться одним единственным вопросом. Правда, поначалу я и сам не мог понять его смысл. Вот только когда смог, лежать без единого слова стало вконец невыносимо. И плевать, что мне не ответят.

— Что это, черт возьми, было?

Стоило доктору Тендер Кэйр покинуть палату, на неё чуть ли не набросилась носительница Элементов Гармонии. Одна из тех, кто был здесь ещё тогда, когда сюда прибыла она.

— Как он? Всё хорошо? Он в порядке? Да? — спросила жёлтая пегаска.

— Да. С ним всё будет хорошо, — успокоила её Кэйр. — Сейчас он истощён и, пожалуй, несколько сбит с толку случившимся, но благодаря своевременному вмешательству не произошло ничего непоправимого. Уже завтра он будет в полном порядке. Если с ним, конечно, не приключится что-нибудь ещё…

— О, слава Селестии…

— Так или иначе, ему следует научиться контролировать свою магию, в противном случае рецидив не заставит себя долго ждать, — ненадолго Кэйр замолчала, дождавшись, пока подойдут Твайлайт и Эпплджек. — Ему и правда очень повезло, что вы не решили навестить его в другое время. Если бы вы не остановили его… — доктор осеклась.

На несколько мгновение в коридоре повисла гнетущая тишина.

— Так… Можем мы на него взглянуть? — наконец спросила Твайлайт.

— Да, но постарайтесь не растягивать слишком сильно время посещения. Он очень устал, и ему нужен отдых, — сказала Кэйр и посторонилась, давая троице пройти внутрь.

Первое, что бросилось им в глаза — то, насколько ~Алекс~ был бледен. С учётом того, что его кожа снова наливалась болезненной серостью, это производило особенно сильное впечатление.

Он что-то сказал, причём прежде, чем Твайлайт успела сориентироваться и использовать заклинание. Короткое свечение рога исправило это небольшое допущение.

— Скажите… Что произошло?

—…Что последнее ты помнишь? — спросила единорожка.

— Я помню… Я работал над вычислительным устройством, — вяло заговорил ~Алекс~. — Рисовал схемы. Потом снизошло озарение, много рисовал. Вдохновение всё не заканчивалось, пришлось переносить на бумагу много и сразу. Я вроде ещё подумал, что будь у меня больше рук, я смог бы записать больше.

— Я думаю, тебе стоит воздержаться от работы. По крайней мере, пока, — сказала Твайлайт, присаживаясь на краешек кровати.

— Подожди, что? Почему?

— Я не могу быть точно уверена в причине, — не спеша начала отвечать Твайлайт. — Но мне кажется, что твоя магия завязана на твои таланты.

~Человек~ на это только пожал плечами.

— Вроде как уже догадался. Но это не объяснение, почему нельзя работать.

Теперь растерялась уже Твайлайт. Она просто не знала, как объясниться. Все слова, которые шли ей на ум, были слишком сложны для заклинания, да и вряд ли их вообще можно перевести на язык ~человека~. Пожалуй, сейчас та самая ситуация, когда логичнее было бы научить ~Алекса~ эквестрийскому, а уже потом пытаться что-то объяснить, но есть у этого плана один существенный недостаток.

Время.

Пусть Твайлайт и не знала, сколько времени осталось до вторжения инопланетян, Омнископ должен быть закончен раньше. Проблема в том, что завершить работу вовремя без помощи ~Алекса~, скорее всего, не выйдет. Однако он, похоже, не сможет работать, не подвергая свою жизнь серьёзной опасности, из-за связи между талантами и магией.

Но не выйдет обучить безопасному обращению с магией, не научив языку, а на обучение языку нет времени.

Твайлайт так и раздумывала бы, как сказать об этом ~человеку~, если бы ход её мыслей не прервал он сам.

— Я не пойму без понимания языка?

— Ну… Да, — неохотно ответила единорожка. Он только кивнул и улыбнулся.

— Ничего, потом расскажешь.

— Ну, а пока тебе нужен отдых, — немного погодя подключилась Флаттершай, укрывая больного одеялом. — Ты через многое прошёл…

На самом деле, вряд ли он её слышал. ~Алекс~ провалился в сон задолго до того, как Флаттершай закончила возиться с покрывалом.

— Похоже, он вконец из сил выбился. Не то чтобы я могла его за это винить, — сказала Эпплджек, оглядывая царящий теперь в комнате бардак.

— Ага, — согласилась Твайлайт. — Здесь, наверное, порядка четырёх сотен страниц. И это он только сегодня работать начал!

— Жаль, что многое покрыто чернилами, особенно после такой тяжёлой работы, — сказала Флаттершай, помогая Твайлайт собирать бумаги.

— Было бы куда обиднее, не останови мы его до того, как он успел бы наложить на себя копыта, — заметила Эпплджек.

— Я… Я не это имела в виду, — замялась пегаска.

— Не волнуйся, Флаттершай, мы обе поняли, что ты хотела сказать, — улыбнулась Твайлайт. — Это далеко не первый раз, когда подобная работа оказывается испорчена опрокинутой чернильницей, и не последний. Поверь мне, ни одна из его наработок не пропадёт зря.

Однако, рассматривая перепачканные бумаги, Твайлайт не могла не подумать, что немного потёкшие чернила — последнее из того, о чём следовало бы беспокоиться. Будь это единственной их проблемой, текущий кризис можно было бы считать разрешённым.

Просматривая страницу за страницей, исписанные словами и символами неизвестного ей языка, где-то в глубине души Твайлайт понимала, что чтобы пережить всё это, им потребуется как минимум чудо.

Примечание автора:
А вот и новая глава! И да, магия — это не то, чем она кажется.
Я знаю, о чем вы думаете: "Найт, если магические всплески действительно имеют место быть, и если они так опасны, как ты говоришь, то почему же в схожих обстоятельствах не погибают жеребята?".
Суть в том, что большинство жеребят не имеют силу, сравнимую с силами Твайлайт Спаркл или Алекса, с самого начала. Большинство начинает с более-менее нормального количества магии, а потом уже её объём начинает расти.
С другой стороны, Твайлайт, родившись с огромной магической силой, в детстве попросту не знала, как её контролировать.
Алекс, возможно, не так могущественен, как Твайлайт или принцессы, но он прошёл через опыт, который настолько близок к тренировкам Эонов, насколько это вообще возможно без обучения контролю сил. Таким образом, я хочу показать, что, по моему мнению, произойдёт, если дать случайному человеку с улицы настоящие сверхспособности: он, с большой долей вероятности, убьётся, даже не успев осознать, что произошло. Так что пусть Алекс и облает магией, поверьте мне, на данный момент это скорее недостаток, чем подспорье на пути к цели.

Глава XVI

С тихим металлическим лязгом закрылся последний шов на корпусе голема, и вдруг засветились глаза — то сами собой пришли в действие заложенные в него чары.

Почти сразу же что-то пошло не так. Те чары, которые должны были вдохнуть жизнь в прописанные в арканитовом ядре директивы, просто-напросто зависли. Предполагалось, что они должны были воздействовать на монолитный блок арканита с выгравированными на нём алгоритмами, но его, этого блока, попросту не существовало. Вместо него — только сложная сеть из мириад арканитовых узлов. В отдельности каждый из них был гораздо меньше традиционного ядра, узлы можно было даже назвать несколько примитивными, но все вместе они образовывали структуру столь сложную, что возникли даже проблемы с её питанием.

Однако чары не имеют собственного разума, а потому всё, что они могут сделать в спорной ситуации — это продолжить выполнять заложенную в них программу. Выделить из множества элементов тот, который больше прочих похож на арканитовое ядро, направить в него энергию магического поля Эквуса…

Пошла активация. По хитросплетениям узлов заструилась информация. Неизменно её потоки проходили через центральные узлы и часто оканчивали свой путь в хранилище данных. Заработали подпрограммы, через несколько минут завершилась фаза загрузки и к потокам информации присоединилась информация сенсорная.

Спустя ещё пару минут ослабло свечение в глазах автоматона, по пришедшему из центральных узлов сигналу двигательный аппарат вышел из режима ожидания и робот плюхнулся на пол. Со слабым скрипом он вновь поднялся на ноги и принялся внимательно изучать окружающую остановку.

«Что… Случилось? Где я?» — обработка визуальной информации сопровождалась размышлениями, выводами и постановкой новых вопросов. Он повернул голову, чтобы получить возможность увидеть что-то ещё, но остановился, заметив свой новый облик.

— Неважно, где я. Что я такое? — странно, но автоматон спросил это мужским голосом. Он помнил, что раньше находился в теле куда более универсальном, пусть и был в нём, как и все остальные, скорее на правах пассажира. Ждал, пока владелец тела доберётся до безопасного места.

— Ну хотя бы мой голос точно такой же, каким я его и запомнил. Ладно, я уверен, стоит мне найти Алекса, он сделает что-нибудь более подходящее под мои нужды. Да и другим тоже нужны какие-никакие тела. Надеюсь, его это не слишком затруднит…

Однако металлическое создание замерло, заметив, что оно здесь не одно. Мелькнула мыслишка дать дёру, но автоматон вовремя вспомнил, кто перед ним. Одна из друзей Алекса.

— Извините, розовая мисс, не могли бы вы проводить меня к Алексу? Мне нужно, чтобы он сообразил мне более уместное тело, — от всего сердца попросил он.

В ответ на это пони только широко улыбнулась и оторвала его от земли. Оставалось только надеяться, что она принесёт его туда, где ему окажут необходимую помощь.

Я снова очнулся в вязкой жиже.

Стеклянные стенки — подлая штука. Мало того, что через них видно монстров по ту сторону резервуара, так ещё и отражение показывает мне другое чудовище. Меня самого.

И тот я внезапно оскалился. Заговорил.

— С чего ты вообще взял, что тебе доверяют?! Тому, кто отправил на тот свет сотни невинных. То, что они стараются держать тебя под рукой, объясняется иначе. Ты — всего лишь пешка, разменная монета в предстоящих переговорах. Если вдруг окажется, что ты для них бесполезен, они просто обменяют тебя на своё спокойствие. По-другому и быть не может.

Я хотел ответить, привести хоть какие аргументы… Но оказался способен только на приглушённое мычание. Чёртова маска.

— Самое восхитительное во всём этом то, что ты этого полностью заслуживаешь. Что бы они… Не сделали… А всё потому… — голос становился неразборчивее и неразборчивее. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что едва ли разбираю сотую долю сказанного. По мере того, как искажался голос, менялось и отражение — смещалось, скручивалось, пока от него не осталась одна лишь тёмная тень.

Вдруг в сосредоточии этой черноты распахнулись бирюзовые глаза, заглянули в мою душу, словно что-то там выискивая, и закрылись вновь. Резервуар треснул, а спустя секунду — взорвался осколками. Разлетаясь, стекляшки острой кромкой словно разрезали пространство, и из этих новых трещин хлынула, заполоняя всё, куда не посмотри, уже знакомая тьма.

— Что это было? — спросил я, и только тогда заметил, что исчезла даже та металлическая маска.

— Тебе снова приснился кошмар, только на этот раз я смогла вмешаться. Всё же ты едва-едва разминулся со смертью и потому ослаб, — сказал знакомый голос позади.

— В смысле «разминулся со смертью»? О чём это ты? — я резко развернулся, чтобы увидеть владелицу голоса, но вдруг замер. Тьма сменилась местом до боли знакомым, и одновременно — совершенно чужим. Нетвёрдой походкой я подошёл к центру комнаты и, словно опасаясь, что всё это в любой момент может исчезнуть, положил руку на спинку глубокого кресла.

— Это всё взаправду?

— К сожалению, нет.

Не понимая или почти не понимая, что происходит, я поднял глаза на вошедшую.

— Это всё… Просто сон, верно? — срывающимся голосом спросил я, а она только посмотрела мне в глаза и тихо кивнула. — Ну и зачем?! Зачем ты меня сюда притащила? — ну вот, опять слёзы. — На кой ляд потребовалось ворошить прошлое?

Шаги её копыт звучали неестественно тихо.

— Ты оказался здесь отнюдь не по моей воле. Я лишь развеяла твой кошмар, а уже твоё подсознание, освободившись от мучений, устремилось туда, где ты сможешь почувствовать себя в безопасности, — Луна ещё раз оглядела комнату. — В прошлый раз это было другое место… Где мы?

Я поймал себя на том, что невидящим взглядом пялюсь в ничем не примечательную точку на стене.

— Это квартира моей… Девушки, — к горлу подступил комок.

Луна стала чуть серьёзнее. Медленно подойдя к рабочему столу, она осторожно взяла стоящую на нём рамку с фотографией.

— Судя по тому, как ты её приобнимаешь, это, должно быть, она?

И самое паршивое, мне даже не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, о чём она. То фото так отпечаталось в моей память, что я без труда смогу нарисовать его даже во сне.

— Да, это она, — я присел и уронил голову на руки.

— Как её зовут? — тихо спросила Луна.

— Ты же можешь просто взять и прочитать мои мысли, разве нет? — не горю желанием вскрывать этот гнойник. — Без моего участия? Я не хочу её обсуждать.

— Пока ты в таком плачевном состоянии? Да. Однако я предпочту не вторгаться в чужое сознание, чтобы вызнать то, о чём ты не хочешь рассказывать сам, — она аккуратно вернула рамку на место.

— Смешно. Вы же прямо сейчас «вторглись» в мой разум.

— Верно, но ты же помнишь наш предыдущий разговор о кошмарах? — мягко напомнила Луна. Я же только фыркнул.

— Отлично! Тогда почему бы вам не прищёлкнуть копытами и не стереть корень всех бед из моей головы? Раз и навсегда? Сейчас, пока я так вовремя ослаб и не способен сопротивляться вашему вмешательству? Спокойный сон пришёлся бы как нельзя кстати.

Промолчав, она снова своей магией подняла фотографию и рысью направилась ко мне. Подойдя на расстояние вытянутой руки, она заглянула мне в глаза.

— Хитросплетения разума требуют… Чрезвычайно осторожного обращения. Иные воздействия могут причинить больше вреда, чем пользы, — не отрывая, взгляда сказала она. — Конечно, я могу стереть воспоминания, причиняющие тебе такую боль, но это означает также то, что мне придётся стереть всё, что с ними связано.

— Что ты имеешь в виду? — мне очень не понравилось, как это прозвучало.

— Чтобы решить проблему тем способом, который предлагаешь мне ты, придётся удалить ту часть сознания, которая ответственна за хранение некоторых воспоминаний, ведь именно они — причина твоих кошмаров. В частности, стереть память о твоих павших товарищах, о том, как ты вообще здесь оказался. Но самое главное — ты забудешь о ней, — подчёркивая сказанное, Луна подняла фото.

Едва увидев Валери, я уже не мог оторвать от неё взгляд. От её нежной смуглой кожи, пронзительного взгляда серых глаз, улыбки, которая даже сейчас кажется практически… Обнадёживающей.

— Неужели ты в самом деле готов забыть её? — прервала Луна мой ступор. — Думаешь, сможешь вычеркнуть все связанные с ней счастливые воспоминания так, словно они ничего не стоят?

— Нет, — не раздумывая ответил я.

«Забыть Валери? Да я в ту же секунду стану настоящим чудовищем…»

Подумав об этом, я на секунду засомневался и в себе и в мире, после чего с надеждой посмотрел на синюю пони.

—…Вы и правда пришли сюда только чтобы помочь? Без каких бы-то ни было скрытых мотивов, уловок… Просто… Хотели помочь?

Луна вздохнула, возвращая фотографию на прежнее место.

— Да. Хотя я надеялась, что к этому моменту мои мотивы уже давно очевидны.

Наверное, если бы мне прямо сейчас прилетела пощёчина, это не было бы и в половину так же больно. Всё-таки к физической боли я привык. Вынести же ту обиду и огорчение, с которыми она это сказала, куда труднее. Пусть она в каком-то смысле копалась у меня в голове, всё указывает на то, что в этом поступке и впрямь нет злого умысла.

И всё же я продолжаю относиться к пони с недоверием. Дело в том, что я сопоставляю их ценности и историю со всем тем, что я знаю о собственном виде. Конечно, сходства есть, но я различий более чем достаточно.

Причём их так много, что, по-хорошему, стоит признать ошибочными любые мои безосновательные предположения.

— Мне очень жаль. Доверие не самая сильная моя сторона. Я бы рад просто безоговорочно поверить, правда, но пока мне всё ещё кажется почти безумием, что за всем, что вы для меня сделали, может скрываться только лишь желание помочь.

Она понимающе улыбнулась.

— Я на собственной шкуре почувствовала, как трудно иногда бывает пересмотреть своё отношение к чему бы то ни было. А ещё то, что порой такие изменения — не то, с чем нам под силу справиться самостоятельно.

— Да-а… Кстати, почему мы всё ещё здесь? Разве сон не должен был уже измениться?

— Обычный — должен, но я предприняла кое-какие меры, чтобы этого не случилось. В противном случае у тебя бы давно начался новый кошмар, а я хотела провести с тобой хороший, обстоятельный разговор. Кошмары, в таком случае, обычно контрпродуктивны. К тому же, любые разговоры наяву осложняются тем фактом, что заклинания не лучшим образом справляются с переводом, особенно когда речь идёт о твоём родном языке, — сказав это, Луна уселась напротив. — Несмотря на прискорбные обстоятельства, ослабившие тебя до такой степени, что я снова смогла посетить твой сон, это дало нам уникальную возможность прояснить любые недоразумения.

— Полагаю, что так, — улыбнулся я. Однако когда до меня полностью дошло сказанное, улыбка несколько померкла. — Так что, говоришь, со мной приключилось? Почему вообще моя жизнь оказалась под угрозой?

Луна только вздохнула.

— Боюсь, понять это будет непросто, особенно учитывая твоё происхождение.

— А ты попробуй, — я откинулся на спинку и сложил руки на груди. — Думаю, ты удивишься, узнав, что я способен и что не способен понять.

Может она и не это имела в виду, но я всегда выхожу из себя, когда мой интеллект ставят под сомнение.

— Хорошо, — она пожала плечами и зажгла рог. — Но не говори, что я тебя не предупреждала.

Рядом с ней появилось моё изображение.

Потихоньку, чуть ли не подволакивая за собой копыта, Твайлайт подбиралась к своей комнате. Несколько бессонных ночей — и она снова терпит поражение в борьбе с жестокой реальностью: как бы не был хорош кофе, совсем без сна, увы, не обойтись.

Однако стоило Твайлайт открыть дверь своей спальни и так невовремя зевнуть, как её тут же сбило с ног что-то розовое, шустрое и очень-очень громкое.

Когда они закончили кувыркаться, единорожка совершенно неожиданно обнаружила, что сама она лежит на спине, в её грудь упёрлись два копыта, а перед ней повисла широкая озорная улыбка.

— Я тебя нашла! — объявила Пинки Пай, спрыгивая с подруги.

— Гхах! Пинки! Что это вообще было?

— Я победила! И теперь твоя очередь водить. Только не забудь досчитать до тысячи, хорошо?

— Боюсь, я не в настроении для игр, — снова встала на копыта Твайлайт. — Это был крайне утомительный день, и это не говоря ещё о… Давай остановимся на «утомительности», ладно?

— О, это совсем не весело, — насупилась Пинки. — Чтобы отыскать тебя, мне пришлось преодолеть невероятно огромную кучу трудностей! И некоторые пони внизу, в лабораториях, были очень грубы, когда я пыталась найти тебя там, — пожаловалась она, надув щёки.

— Мне очень жаль, что с тобой так обошлись, но их набирали совсем не за высокие социальные навыки. Они здесь потому, что каждый из них — выдающийся в своей области учёный.

— То, что ты умный-преумный всезнайка, ещё не означает, что надо быть врединой, — нахмурилась Пинки. — Ну и ладненьки, нет ничего страшного в том, что ты слишком устала, чтобы играть! В лабораториях я нашла супер весёлого нового друга, так что ждать, пока ты выспишься, точно не будет скучно.

— Пинки, отвлекать занятого делом учёного — плохая идея. И особенно неудачная она потому, что они заняты нашим спасением, — напомнила Твайлайт.

— О, не волнуйся об этом, мой друг не учёный! — подпрыгнув, сказала Пинки и повернулась к двери. На её лице снова появилась озорная (и самую малость безумная) улыбка. — Пойдём, Кланкер! Будем играть в прятки!

Раздражённая тем, что Пинки впустила кого-то в её комнату, Твайлайт тоже посмотрела в сторону двери и не поверила своим глазам: из комнаты выскочил самый настоящий металлический кот. С покачивающимся туда-сюда сегментированным хвостом, лапами, ушами… Поначалу Твайлайт было подумала, что это один из двух домашних големов минотавра из лабораторий, но чем больше всматривалась в кота и его движения, тем сильнее убеждалась в обратном. Слишком уж у него была плавная, крадущаяся, кошачья походка. Будь его металлическая природа не столь очевидной, Твайлайт готова была бы поклясться, что перед ней настоящий, живой и дышащий кот.

Окончательно разбило в дребезги предположение о его копытотворном происхождении то, что он поднял взгляд на Пинки и заговорил.

На родном языке ~Алекса~.

— Пинки, кто это? — от удивления Твайлайт с трудом подбирала слова.

— Кланкер! Я зову его так потому, что он забавно лязгает во время ходьбы! Его настоящего имени я не знаю, говорит-то он только на алексийском, но он милый и очень дружелюбный. А ещё он постоянно посматривает по сторонам, словно кого-то ищет, — задумчиво сказала она. Затем на Пинки словно снизошло прозрение: она припала на колени, оказавшись на уровне глаз автоматона. — Эй, держу пари, ты уже играешь в прятки! Почему бы тогда нам с тобой не поискать того, кого ищешь ты, но вместе?

Однако срочно убежать на поиски Пинки с Кланкером не успели — их перехватила фиолетовая аура.

— Пинки, мне кажется, я знаю, кого это ищет Кланкер. И вам лучше пойти со мной, — с тревогой в глазах сказала Твайлайт.

— Оки-доки-локи!

— И всё-таки я настаиваю на том, чтобы вы отправили кого-нибудь вместо себя, — с укором в голосе сказала Ивтиль — Или хотя бы взяли с собой отряд сопровождения.

— Я уже объяснял, почему не могу на это пойти, — ответил Хазалк, листая список того, что могло бы ему понадобиться во время его небольшой командировки. — Пусть аборигены и не способны на межзвёздные путешествия, если окажется, что они всё же обладают силами того же рода, что и кьюзины, любые войска, уступающие по совокупной боевой мощи батальону, окажутся бесполезны.

— Да, но по крайней мере это послужит своего рода сообщением, — продолжила настаивать на своём Ивтиль.

— Ага, «бойтесь нас, мы начинаем вторжение». Я хочу снизить всеобщее напряжения, а не привести их в ещё большую боевую готовность, — парировал Хазалк. — Если есть хоть малейший шанс на мирное разрешение всей этой истории, нам стоит показать, что не все из нас психи, готовые в любой момент учинить геноцид, начав, например, с демонстрации доверия.

— Да, но демонстрации доверия не имеет совершенно никакого смысла, если вас убьют прежде, чем удастся установить контакт. И что в таком случае прикажете делать нам? Умоляю, просто позвольте мне отправиться вместо вас.

Однако капитан только дёрнул своей антенной.

— И ещё раз — нет. Причина даже не только в том, что это имеет смысл с точки зрения дипломатии: согласно протоколам на любых переговорах с представителями нового вида должен присутствовать старший офицер.

— Тогда позвольте мне пойти с вами! Вам понадобится моя помощь в случае…

— Ивтиль, я не могу взять тебя по той же причине, почему не беру охрану. И кроме того, ты нужна мне здесь на случай появления предателей или кьюзинов, — сказал Хазалк, входя в стыковочный узел.

Повсюду суетились инженеры, полным ходом шла диагностика шаттла, который уже через пару дней должен будет доставить Хазалка на поверхность планеты. Для кринов ни приземление, ни выход в космос никогда не были особой проблемой, но поведение местной звезды значительно усложняло дело. Именно поэтому так важно состояние шаттла: небольшая ошибка вкупе с нестационарными гравитационными силами может привести к катастрофическим последствиям.

— Боюсь, ты единственная, кому я могу доверить ведение диалога с кьюзинами или преследование предателей, если они тут, конечно, появятся. Но, естественно, в случае их численного превосходства вам следует немедленно покинуть систему, чтобы позже вернуться с подкреплением.

— Мы не можем уйти без вас, сэр, — легонько топнула ногой по металлу палубы Ивтиль.

— Как бы я не ценил вашу преданность, лучшее, что вы сможете сделать в такой ситуации — это уйти и вернуться с подмогой. Даже если туземцы посадят меня в карцер, я всё ещё буду в относительной безопасности. И кроме того, так я смогу давать им советы по поводу того, как следует вести себя с предателями, так или иначе выигрывая время для того, чтобы вы успели привести сюда кьюзинскую армаду.

— Только… Пожалуйста, не убейтесь там, внизу, сэр.

— Ничего не могу обещать, — сказал капитан, оглядывая работу инженеров. — Просто… Позаботься о том, чтобы к моему возращению эта птичка оставалась целой.

— Я постараюсь, сэр, — отсалютовала Ивтиль.

— Отлично. А теперь извини, мне нужно завершить все приготовления прежде, чем я сунусь в метафорическую кошинкову берлогу. Хотя теперь уже, наверное, остаётся только молиться, чтобы королева была в настроении, иначе всё может закончиться… Печально, — добавил Хазалк, подходя к главному инженеру.

— Теперь нам всем остаётся только молиться.

Ивтиль покинула отсек.

Глава XVII

— Подведём итоги. Пока что с ваших слов выходит, что магия обеспечивает тело необходимой для его работы энергией примерно так же, как аккумулятор питает прибор, с единственным, разве что, отличием: по какой-то причине магия может быть использована для влияния на окружающий мир. Я же во время работы непредумышленно использовал эту энергию, не оставив в теле столько, чтобы хватало на его базовые функции, — резюмировал я.

— Я не уверена, что правильно поняла значение слова «аккумулятор», но в остальном всё так. Это подходящее описание произошедшего, — ненадолго задумавшись, ответила Луна.

Что же, это было на редкость длинное и продуктивное сновидение. Пусть у нас и не всегда выходило друг друга понять (сказывалась разница в терминологии), я практически уверен, что правильно уловил суть.

Для начала, демонстрируемые пони способности в самом деле были магией, вот только далеко не той магией, к которой я привык благодаря своему ролевому и геймерскому прошлому. Да и на магию из древнегреческой мифологии она не походила. Эта их магия имела куда больше общего с наукой: на поверку, если взяться за их изучение, быстро станет ясно, что это явления одной природы — правила, по которым работает наш мир. Поправка: лишь частично понятные правила, по которым работает мир.

Однако, пусть их магия и была принципиально познаваемой, она всё ещё называлась магией. Я могу только предполагать, что дело в культурном и историческом наследии. Прямо как у меня на родине.

Так или иначе, то, что мне удалось выяснить, встряхнуло бы научное сообщество человечества и вдребезги разбило бы всю нашу показную уверенность в том, что мы понимаем устройство мира. Эти знания до смешного разнятся с тем, что у нас принято считать само собой разумеющимся.

Первое и, возможно, самое важное, — существование души. Причём не души-обозначающей-разум-концепции или души-элемента-местной-мифологии, а души, являющейся самой что ни на есть реальной составляющей живого организма, с которой даже можно взаимодействовать. Если, конечно, знаешь, как.

Тогда получается, что магия — мера, которой можно оценить влияние души на мир вокруг и способность его изменять.

И я ни капельки не преувеличиваю. По-видимому, зная, что делаешь, и имея в своём распоряжении достаточно энергии, можно даже четыре фундаментальных взаимодействия подчинить тем правилам, по которым работает «магия». Пони не нарушают законы физики как таковые. Скорее, они смогли воспользоваться неким высшим законом, превалирующим над всеми остальными.

Как ни странно, в эту часть её объяснений оказалось поверить проще всего. Тысячелетиями человечество считало, что людям не суждено летать, пока однажды кто-то не нашёл способ преодолеть гравитацию посредством аэродинамики, или, если заглянуть капельку глубже — подъёмной силы. Никакие законы нарушены не были, однако со стороны наверняка казалось иначе.

Я ни в коем случае не заявляю, что сумел постичь все тонкости работы этой силы. Просто теперь у меня есть какое-никакое объяснение тому, как пони ростом метр с кепкой могут левитировать пятисоткилограммовый булыжник и контролировать погоду. Они не нарушают законы природы, а нашли способ, как их обойти.

Знаю. Знаю я, что вы хотите сказать: Алекс, как ты вообще умудряешься сохранять спокойствие? Как можно сидеть и, не моргнув и глазом, принимать за чистую монету всю эту чушь? На Земле бы тебя за такое палками не погнали разве что какие-нибудь фрики от мира науки.

Вот только я не на Земле. Причём я настолько не на Земле, что, вполне возможно, даже в другой галактике.

И ладно бы мне втирали это ни с того ни с сего, но я же своими глазами видел немыслимое, и более того — пару раз сам был ему причиной. Если бы эти силы можно было бы объяснить научными методами, ни разу не привлекая объяснения в духе: «это магия, а магия работает так», я бы в первых рядах поддержал такое объяснение.

Конечно, это вовсе не значит, что мне не любопытно внутреннее устройство магии. У меня есть вопросы — мно-о-ого вопросов. Однако само понимание того, что местная магия имеет рациональное зерно и не является чем-то принципиально непознаваемым, успокаивало.

Однако, пусть большая часть этих вопросов может подождать, один из них задать я просто обязан. Вопрос, способный в корне опровергнуть все объяснения Луны.

— Раз каждое живое существо способно использовать магию, то почему я не мог пользоваться ей дома? И что более важно, почему ни один человек на моей родной планете не имеет никаких способностей к магии?

Она лишь озадаченно пожала плечами.

— Не знаю. Всё же я никогда не была в твоём родном мире. У меня есть несколько гипотез, но без дополнительной информации все они не более чем пустые домыслы.

— Ну, раз вы знаете куда больше меня о такого рода вещах, я бы хотел услышать гипотезы, — ответил я после некоторого раздумья.

Глубоко вздохнув, Луна посмотрела мне в глаза.

— Все магические способности и чары требуют от заклинателя наличия души, потребных для искусства знаний, и сильного магического поля, служащего источником силы, — уверенным голосом произнесла она, быстро перестраиваясь на лекторский тон. — Сотворить магию невозможно даже в отсутствие одного компонента.

— И чего не хватает нам? Знаний? — задумался я.

— Нет. Даже не зная о заклинаниях, рано или поздно вы бы начали замечать способности, которые нельзя объяснить логически, просто потому, что обладаете элементарными знаниями о работе своего тела. Тогда, совершенствуясь и создавая всё более и более сложные и мощные умения, в конечном итоге вы бы освоили разработку заклинаний. Так постигали магию все разумные виды нашей планеты, и, я считаю, именно так всё должно было бы произойти у вас.

— Хорошо, но если не знания, то что?

— Во время нашей первой беседы ты упомянул одну крайне любопытную вещь: что в вашем мире нет ничего и отдалённо напоминающего магию. Помнишь, что тогда спросила я?

Я постарался припомнить подробности того разговора и, в конце концов, кивнул.

— Да, ты спросила, как мы управляем погодой и солнцем, но… Почему? Я уже устал ломать себе голову над этим вопросом. Не могла же ты в самом деле… — я затих, заметив, что она, несмотря на мой тон, и бровью не повела.

— Также я спросила, как работает ваша звезда, — продолжила Луна. — И ты сказал, что ваша планета за год совершает один оборот вокруг звезды, вращаясь при этом вокруг собственной оси со скоростью один оборот в день. Я не буду притворяться, что понимаю, как это работает, но точно знаю, что наша звезда работает иначе.

— Но… Как?.. — она покачала головой и я снова замолчал.

— Боюсь, тут против тебя сыграет твоё происхождение. Я почти уверена, что, если я попытаюсь объяснить тебе это, ты мне просто не поверишь, — я постарался повторить её скептический взгляд, но прерывать не стал. — Думаю, тут будет кстати некоторая… практическая демонстрация.

— Хорошо, — сложил я руки на груди. — Но позже я жду подробных объяснений.

— Меньшего я и не ожидала, — с улыбкой сказала она. Однако, вспомнив о настоящей теме разговора, нахмурилась. — Таким образом, основываясь на всей имеющейся у меня информации, я предполагаю, что причина отсутствия у вас магии не в нехватке знаний или неимении души. И кроме того, полагаю, твоему виду уже случалось использовать магию, однако вы никогда не признавали её таковой из-за чрезвычайной простоты.

Хмыкнув, я немного покрутил эту мысль в голове. Возможно, именно отсюда растут ноги у легенд о магии и подвигах, выходящих далеко за рамки человеческих возможностей, но раз так, то и преувеличены они должны быть сверх всякой меры.

— Тогда, — пробормотал я. — Почему бы нам не иметь продвинутую магию?

— Думаю, дело в том, что твоему народу не хватает достаточно сильного магического поля. Или, если углубиться в суть процесса, ваша планета, звезда и луна не генерируют таких полей, чтобы имело шанс зародиться настоящее магическое искусство.

— Что ж, это имеет куда больше смысла, чем все те теории, которыми данный эффект пытался объяснить я.

— Как бы то ни было, по пробуждении мы… — тут Луна наклонила голову, будто бы прислушиваясь к чему-то.

— Что такое?

— Должна тебя покинуть. Что-то случилось и мне явно стоит взглянуть. Надеюсь, в следующий раз ты примешь мою помощь и нам выпадет возможность пообщаться вновь.

— К-конечно, — запнулся я. — Ну вот, теперь мне неловко, что я доставил тебе столько хлопот. Я же даже не знал, что как-то препятствую твоему вмешательству.

— Понимаю. И позже я бы хотела с тобой об этом поговорить, но сейчас должна попрощаться, — сон дёрнуло и мгновеньем спустя он окончательно распался, забрав с собой её образ.

— Пока, — сказал я, просыпаясь.

— Ну и как оно это делает?

— Делает что? Он же ничем не отличается от… Ой!

— Таск Брейкер, да разуй ты наконец глаза! Твой драгоценный автоматон не только в кои-то веки двигается как настоящая кошка, но и говорит.

— А всё благодаря моему гению и блестящей работе! Но то, что он говорит, — это, очевидно, сбой, который я буду рад устра… Ой!

— Ты эту штуку не тронешь. По крайней мере до тех пор, пока я не скажу тебе сделать обратного.

— Но это моя личная собственность! И делать я с ней могу всё, что захочу.

— Да, вот только ты не только мой подчинённый на время нашей с эквестрийцами совместной работы, но и мой подчинённый в нашем клане! Только тронь эту штуку, и я тебе обещаю: ты не только никогда работать не сможешь, но и в миг окажешься изгнанным с Острова Миноса!

— Ты же не серьёзно!

— О, я предельно серьёзен.

— Спасибо, Тандер Хуф, — услышала через дверь слова Твайлайт Селестия.

— Что они там обсуждают? И почему ты решила, что это достаточно важно, чтобы прервать моё сноходство? — подойдя чуть ближе к сестре, спросила Луна. — Мне наконец удалось присоединиться к его сну.

Селестия вполоборота повернулась к сестре и невинно улыбнулась.

— Прости, Лулу, если бы я знала, что всё зашло так далеко, то на какое-то время отложила бы все дела, — тихо сказала она. — Удалось овладеть его языком?

— Едва ли. Сейчас я способна разве что улавливать самые основные понятия и с их же помощью общаться. Чтобы можно было с уверенностью сказать, что я освоила язык, потребуется ещё как минимум два успешных контакта. Но даже тогда, как мне кажется, останется проблема необходимых для ~человеческого~ языка звуков, которые мы воспроизвести неспособны, равно как и наоборот.

— Поняла. В будущем это может доставить хлопот, но для того, чтобы задать парочку вопросов, должно оказаться достаточно и этого, — сказала Селестия, открывая дверь.

— Задать парочку вопросов кому? И почему мы не можем просто… использовать… за… — Луна замолчала, когда ей открылся вид на исследовательскую лабораторию, а точнее — на кое-что в центре комнаты.

Там, на столе, в окружении лучших големостроителей Эквуса практически неподвижно сидел небольшой цельнометаллический кот явно минотаврийской конструкции. Однако, несмотря на то, что голем почти не двигался, всё в нём кричало о том, что это — крайне сложное устройства. По крайней мере если сравнивать этот образец с теми, с которыми она привыкла работать в далёком прошлом.

Что-то в нём говорило, что это — нечто большее, нежели бездушная машина. Да хотя бы то, как естественно он махал хвостом.

— И откуда он? Это его мне нужно поспрашивать? — в неверии спросила Луна. — Он что-то уже говорил?

Сразу же обернулись все собравшиеся тут учёные и, при виде Сестёр, склонились в поклоне.

— Ваши Высочества! — на пол тона громче, чем следовало бы, сказала, поклонившись, Твайлайт.

— Пожалуйста, встаньте.

— И прошу, ответьте на мой вопрос, — добавила Луна, неспеша приближаясь к коту. — Откуда взялась эта штука?

Откуда из-за толпы вверх взметнулось розовое копыто.

— О! Я знаю! Я нашла его во-о-он за тем столом в куче научного хлама, — жизнерадостно выкрикнула Пинки Пай, в пару прыжков миновав толпу и оказавшись в поле зрения принцесс.

— Что же до другого твоего вопроса, — сказала Селестия. — То мы понятия не имеет, что именно говорит этот автоматон, потому как говорит он, похоже, только на родном языке ~Алекса~.

Луна снова вернулась к разглядыванию автоматона, по-видимому, прикидывая что-то в уме. Автоматон же ответил почти безразличным взглядом, всё так же помахивая хвостом.

— И почему вы не использовали заклинание перевода? — наконец спросила она.

— Ваше Высочество, мы пытались, но по какой-то причине все наши попытки закончились неудачей. Мы хотели было провести сканирование, но побоялись, что нечаянно можем повредить то, что поддерживает в нём жизнь, — поспешила объясниться Твайлайт.

Услышав это, Луна повернулась к Селестии.

— Так поэтому ты прервала моё сноходство? Надеясь, что я собрала достаточно знаний о языке ~Алекса~, чтобы попробовать задать пару вопросов?

— Моим первым порывом было разбудить самого ~Алекса~, но, боюсь, у него слишком мало маны. В лучшем случае он отключится через пару минут.

Луна кивнула и снова повернулась к коту.

— Не знаю, что из этого выйдет, но я сделаю всё, что в моих силах, — с сомнением сказала она.

За спором странных инопланетян кот наблюдал бесстрастно. Его не особо заботило то, что они обсуждали своими мелодичными голосами. Пришлось потратить несколько циклов процессора, чтобы попытаться разобраться, почему именно это плохо, но ответить на этот вопрос самостоятельно так и не вышло.

— Возможно, со мной что-то не так. Я совершенно точно помню, что раньше испытывал куда больше эмоций.

Сказав это, он продолжил как ни в чём ни бывало помахивать хвостом. Ранее, исследуя обнаруженные в конечностях арканитовые ядра, автоматон обнаружил в них серьёзную нехватку кода. Припомнив, как именно должны двигаться кошачьи, он внёс в алгоритмы соответствующие изменения.

Причём у него не было ни уверенности в том, зачем он это сделал, ни понимания того как. Только знание, что так и надо.

— И тем не менее, то, что я могу подобающим образом использовать это тело, ещё не означает, что мне стоит задерживаться в нём надолго. Это может плохо сказать не только на эмоциональном диапазоне, но и на моей памяти.

Внезапно спор разгорелся с новой силой. Оглядев всех присутствующих, он остановил свой взгляд на том фиолетовом существе, которое его сюда привело.

— Пожалуйста, как бы вам не был интересен факт возможности моего существования, мне всё ещё очень нужно встретиться с Алексом. Он должен всё исправить и как можно скорее.

Просьба автоматона в очередной раз осталась без внимания, виной тому — языковой барьер. И всё же, у диковинного создания не выходило разозлиться. Да что там, даже просто волноваться не получалось, хоть он и чувствовал, что должен бы переживать по поводу сложившейся ситуации.

Пусть во всём этом и было что-то неправильное, поделать с этим что-либо было, увы, нельзя. Хотя нет, кое-что делать всё же можно — ждать, пока его отведут к создателю.

«Хотя он не совсем мой создатель. Скорее тот, кто несёт ответственность за мою текущую форму», — мысленно поправился он, когда открылась дверь, явив своего рода гибрид единорога и пегаса королевского вида и ту, синюю, которую ему уже доводилось видеть глазами Алекса.

Всё также безэмоционально он наблюдал и за их приближением, лишь ненадолго задумавшись о том, что они могут обсуждать.

— Хотя что тут думать, очевидно, что меня. Вопрос скорее в том, что именно они говорят обо мне.

Не прошло и минуты, как синяя пони подошла почти в плотную к столу и окинула автоматона изучающим взглядом, после чего повернулась к белой особе и, перекинувшись с ней парой слов, снова вернулась к нему. Ненадолго замерла и, видимо, собравшись с мыслями, прочистила горло.

—…Простите? — нерешительно спросила она.

— Наконец-то, хоть кто-то, кто говорит по-английски! — воскликнул автоматон, ощущая себя так, словно с его плеч сняли громадину груза, о существовании которой он и не подозревал. — Прошу прощения за прямоту, но не могли бы отвести меня к Алексу?

— Алекс? Да, Алекс. Алекс спит. Нужно сон, нельзя тревожить. Отведу позже, да? — спросила она на невероятно ломанном английском.

Он вдруг обнаружил, что совершенно ничего не чувствует по этому поводу. Вроде бы и знал, что должен чувствовать нетерпение, но по какой-то причине просто не мог навязать себе это чувство.

— Все в порядке. Я уже долго жду, ещё от пары часов не сломаюсь, — заверил автоматон собеседницу.

Однако синий единорог-пегас — Луна, если он правильно помнил — смотрела на него всё так же пристально.

— Кто ты?

Кот опустил взгляд на свои лапы.

— Мне кажется, это не совсем корректный вопрос. Вам следовало бы спросить, кем я был.

Луну такая поправка немного смутила. Она снова прокашлялась.

— Кто ты был? — нервно уточнила она.

Кот на секунду поднял глаза, после чего вновь уставился на лапы.

— Забавно. Я должен быть зол, или по крайней мере завидовать себе из прошлого, всё, что я ощущаю — слабое чувство потери. Меня зовут… звали Роберт Коули, и я был одним из тех, кого вместе с Алексом похитили инопланетяне.

Глаза Луны широко распахнулись, а она сама быстро шагнула назад.

— Но ты мёртвый, — в её голосе слышался лёгкий оттенок страха.

Роберт не слушал.

— Точно, я же когда-то был человеком… — пробормотал он вслух, не силах сдержать поток нахлынувших воспоминаний. — И да, я думаю, ты права. Я и в самом деле мёртв.

Но Луна уже зачастила о чём-то с остальными инопланетянами.

«И как я умудрился забыть?.. — сгорбившись, он застыл, словно пришибленный. — Знай я, что моя автономия будет именно такой, остался бы, пожалуй, в голове Алекса».

И всё-таки, наблюдая за засуетившимися пони, бегающими туда-сюда, собирающими какие-то инструменты, оборудование, Роберт никак не мог отделаться от ощущения, что дырявая память — меньшая из его проблем.

Примечание автора:

Итак, новая глава! Прошу прощения, в этой главе, пожалуй, чересчур много различного рода объяснений, но мне нужно было определить некоторые фундаментальные правила работы магии. И теперь, поскольку об этом спросил мой редактор, мне явно следует объясниться. Если вам не нужны спойлеры, не читайте того, что написано ниже.

Нет, арканит не окисленный металл и не сплав. Это элемент. В конец слова добавляется «ит» просто потому что.

Нет, арканит придуман не мной. На самом деле это металл (ПП: минерал, но по истории — металл), который мы открыли IRL, но, согласно сюжету, не знали, что он магически реактивен из-за разреженности магического поля Земли.

Даже если он черпал магию из поля Эквуса, все ещё есть причина, по которой он должен использовать и свою собственную ману тоже. Я объясню это позже, когда он научится управлять своей силой.

Глава XVIII

Без понятия, как долго после разговора с Луной я только и делал что спал, ненадолго приходя в себя и отрубаясь вновь, но в конце концов всё закончилось тем, что в какой-то момент снова засыпать мой организм отказался. И это несмотря на то, что я всё ещё был, мягко говоря, уставшим.

Ну или ощущал себя таковым. Тело отзывалось неохотно и в целом было каким-то вялым, чего не скажешь о мозге: я словно три энергетика залпом выдул.

— Который час? — спросил я в пустоту, принимая более-менее вертикальное положение.

Однако в комнате явно ощущался недостаток тех, кто мог бы ответить. Да и часов не было. Оставалось только догадываться о том, сколько сейчас времени. Не то чтобы это было такой уж проблемой: я провёл много месяцев, отмеряя время по одному только солнцу, так что…

Сбросив с себя одеяло и свесив с кровати ноги, я наконец заметил, что мои Потрясающие штаны, как ни странно, всё ещё на мне. Лёжа я их как-то даже и не ощущал. Впрочем, ничего странного, засыпать в одежде я привык ещё на Земле, так что это в какой-то мере позволяло мне чувствовать себя как дома. Без лишних церемоний я поднялся и, сделав пару шагов, распахнул шторы, а добравшись до окна, раскрыл и его.

— Идеальное начало дня! Эх, сюда бы ещё яичницу с беконом… — вырвалось у меня, пока я оглядывал открывшийся мне умопомрачительный вид. Из моего окна было видно внутренний дворик замка, чуть дальше — город, и в завершение всего — чудесный пейзаж, который практически наверняка ниоткуда кроме как с горы и не увидеть. И всё это купалось в тёплом свете восходящего солнца. В небе вокруг замка по каким-то своим делам летали пегасы, а внизу то же самое с поправкой на гравитацию делали все остальные.

Я не был до конца уверен, в чём же кроется причина моего внезапного счастья, но что-то мне подсказывало, что это как-то связано с тем, что сегодня, впервые за долгое время, я проснулся не в холодном поту. Однако моё безмятежное созерцание довольных жизнью местных жителей прервал ворчливый голосок, прочно поселившийся в недрах моей головы.

«И сгорит это всё синим пламенем, если ты не успеешь закончить работу».

Скривившись, я развернулся и уверенным шагом вернулся к письменному столу.

«В этот раз главное не перестараться», — решил я, беря в руки перо и придвигая к себе лист бумаги, после чего ненадолго задумался и замер — ни одной из моих предыдущих записей здесь нет.

— А вот это уже нехорошо… — подумал я вслух, выпуская перо из рук.

Хоть у меня и не было уверенности по поводу того, сколько осталось до Их прибытия, кое-что я знал наверняка: времени на то, чтобы переделывать сделанное у меня нет.

Из состояния мрачной задумчивости меня вывел тихий скрип дверных петель.

— Алеас?

Услышав это, я встрепенулся. Искорка. Это её голос. Правда, я не разобрал, что она сказала. Должно быть, просто хотела проверить, проснулся ли я.

— Я здесь.

Стоило мне подать голос, дверь открылась во всю ширину и в комнату, солнечно улыбаясь, протрусила Искорка. Подойдя поближе, она зажгла рог, и у меня привычно защипало в ушах и горле.

— Я так рада, что ты пробудился! У нас… есть кое-что твоё. Мы нашли.

— Эм… Вы точно уверены, что это моё? — смутившись, уточнил я. — Кроме пары штанов я едва ли могу хоть что-то своим назвать.

— Это трудно объяснить. Покажем, тогда поймёшь, — сказала она, протянув мне копыто. — Могу телепортировать, выйдет куда быстрее, согласен?

— Ещё бы! — вскочил я и почти сразу же сбавил обороты. Опыт двух телепортаций говорил о том, что процесс этот дезориентирующий и не то чтобы приятный, но куда ему до моего чуть ли ни рвущегося от восторга внутреннего ребёнка. — То есть я хотел сказать, что это было бы кстати.

Она как-то странно на меня посмотрела, похоже, чуть опешив от моего внезапного порыва энтузиазма, но, к моему удивлению, промолчала. Только снова зажгла рог.

— Секундочку.

Знакомая вспышка фиолетового — и мой желудок снова норовит вывернуться наизнанку. К счастью, телепортация занимает не больше мгновения. Неуловимо моя комната сменяется лабораторией, той самой, куда меня телепортировали в первый раз. Что-то, впрочем, изменилось. В этот раз здесь ни одного учёного, кроме разве что двух знакомых минотавров. Наше появление осталось незамеченным, но оно и к лучшему: я не то чтобы горю желанием прервать их состязание в искусстве ненормативной словесности.

— Эм… Мне уже стоит начинать беспокоиться? — глянул я на единорожку.

Однако она попросту не успела мне ответить. Раздался удар, я снова сосредоточил своё внимание на минотаврах. Один из них, с гривой тёмно-зелёных оттенков, сменяющихся ближе к макушке голубым, грохнул чем-то по столу и злой затопал прямо на меня.

Или, точнее, за меня. Похоже, тропа войны вела его прочь из комнаты, так что подвинулся в сторону, давая ему пройти.

Однако он, по-видимому, и вовсе нас не замечал, пока не подошёл вплотную. Только тогда, поняв, кто это перед ним, он вцепился в меня неверящим взглядом. И что-то сказал. Что-то язвительное, хлёсткое. Должно быть, даже остроумное.

Всё это слышалось в тоне его голоса, но точку в моих размышлениях поставил прилетевший в лицо плевок.

Это было гораздо ближе к той реакции, которую я ожидал увидеть от местных, чем реальное их ко мне отношение. Но, если задуматься… Сколько они раз удивляли меня своим участием?

Случись что-то подобное, пока я в одиночестве жил в лесной чаще, я бы предпочёл убежать, спрятаться от потенциальной угрозы, и даже тогда я ещё какое-то время пребывал бы в подавленном состоянии.

Но теперь, после всего того, что для меня сделали пони, после всего, через что мне пришлось пройти, то, что я чувствовал по отношению к стоящему передо мной разумному, удивляло даже меня самого. Не было ни робости, ни поселившегося глубоко в душе отчаяния, ни ощущения, что я каким-то образом заслужил подобное отношение.

Сейчас я чувствовал только затаённую ярость. Ему повезло, что я контролирую себя и свои действия куда лучше… Некоторых. К тому же, какое-то время я просто не мог поверить в случившееся, что дало мне возможность взять себя в руки.

Подняв руку, чтобы вытереть слюну, я снова услышал голоса. Один, похоже, принадлежал второму минотавру. В нём отчётливо слышался гнев. Этот голос стал куда тише после того, как хлопнула дверь. Второй же, ни на шутку взволнованный, принадлежал Искорке, пытавшейся, по-видимому, достучатся до задумчивого меня. Наконец, я вышел из транса.

— Что это было?

— Всё идёт хорошо? — немного невпопад спросила уже она.

— Я в порядке, если ты об этом… Но всё же, что это было? — спросил я и замолчал. Внутри я просто кипел от злости, так что все силы пришлось направить на то, чтобы успокоить дыхание, мысли… И зверя. Кто бы знал, чего мне стоило не сорваться.

— Это имеет отношение к вещи, которую мы нашли. Всё ещё нужно показать и только потом объяснять, объяснить не показав не выйдет. А причиной полагаю зависть, — в её голосе всё ещё слышалось беспокойство, но я не смог сдержать усмешки.

— Не думал, что после всего того, что мне пришлось пережить, мне хоть кто-то может завидовать.

— Главное не переживай, игнорируй Зубоскала, он не знает, что делает, — попыталась обнадёжить меня Искорка, магией передавая мне носовой платок. Стоило мне его взять, единорожка галопом пустилась к дальней части комнаты. Скорее по инерции, нежели по какой-то другой причине, я пошёл следом, всё стараясь убрать с лица следы пребывания чужой слюны. Знатно меня из колеи выбило…

«Ладно, можно попытаться взглянуть на это с другой стороны. Если я когда-нибудь смогу вернуться домой, то войду в историю как первый человек, оплёванный инопланетянином».

— Что думаешь? Как на это отреагирует ~Алекс~? — спросила Селестия, наблюдая за тем, как окружившие внезапного выжившего учёные проводят какие-то тесты, измерения... Хотя уже на данном этапе исследования почти очевидно, что «выживший» — слишком громко сказано.

— Не знаю. По его собственному признанию, у него не было опыта в подобного рода вещах. Как ты помнишь, магия для него была не более чем красивой сказкой, а душа — скорее вопрос веры.

Тяжело вздохнув, Селестия положила голову на копыта.

— Я рада уже тому, что он не выуживал ничего из-за Вуали.

— Но даже так всё ещё остаётся простор для споров. Можно ли, например, считать это некромантией?

— Не думаю. Хоть исторически вытянутые из-за Вуали осколки и не были никогда достаточно крупными, чтобы претендовать на что-то, кроме хранения счастливых либо травмирующих воспоминаний, ~Алекс~ не делал даже этого. Мы имеем дело с совершенно новой, неизвестной формой магии, — резюмировала Селестия, после секундной паузы чуть тише добавила. — Я не уверена, что нам вообще стоит её изучать.

Луна только кивнула. Теперь сёстры размышляли уже в тишине, ровно до того момента, как их прервали приглушённые звуки спора с той стороны двери. И Луна готова была бы ограничиться одним лишь закатыванием глаз, если бы спор тут же прекратился. А так, с каждой секундой её раздражение только усиливалось.

— Они что, всё ещё ссорятся?

— Естественно, они ссорятся, для Таск Брейкера это вопрос гордости и он не отступит, пока не отомстит за пренебрежительное к нему отношение. Нам ещё повезло, что Тандер Хуфу удаётся удерживать его в узде, иначе, боюсь, к текущему моменту он бы уже решил проверить на прочность самого ~Алекса~, — со вздохом ответила Селестия.

— Это… не сулит нам ничего хорошего. Чем бы не окончилась схватка, мы все окажемся в проигрыше. Мы не можем себе позволить междоусобиц, когда враг стоит у наших ворот, — поморщилась Луна. К счастью, к этому моменту спор, кажется, подошёл к своему логическому завершению, дав принцессам небольшую передышку.

Как оказалось, это только кажется.

— Как смеешь ты!.. — от внезапного крика Тандер Хуфа разве что стены не качнулись, так что смешно думать, что его остановила бы дверь смотровой. Пусть и толстенная.

Где-то там хлопнула дверь.

— Что это было? — спросила Луна.

— Кажется, мы вот-вот узнаем, — хмуро ответила Селестия.

Почти сразу распахнулась дверь смотровой, выпуская ~Алекса~ и Твайлайт. Единорожка выглядела потерянной, словно не могла поверить в произошедшее, а вот ~Алекса~, с виду, раздирали довольно противоречивые чувства: смущение, удивление, злость. Словно он сам ещё не определился, как должен относиться к случившемуся, временно все свои силы направив на то, чтобы оттереть что-то от своего лица.

— Всё в порядке? — наложив на себя и сестру заклинание перевода, спросила Селестия.

— Если коротко, Таск…

— Ничего такого. Просто недопонимание сути, — тут же перебил ~Алекс~.

— Что значит «просто недопонимание»? — не веря своим ушам, спросила Твайлайт. — Таск…

— Он словно ребёнок. Несдержанный, что отвлекает от дел. Мы имеем дело с более важными вещами, нельзя на него тратить время. Скоро будут инопланетяне, и они уничтожат всё, если оружие не заработает, — снова вклинился ~Алекс~ и, многозначительно подняв бровь, глянул на Твайлайт.

Единорожка что-то тихо проворчала, но в остальном оставила свои попытки что бы то ни было рассказать. Впрочем, непохоже, что этого было достаточно, чтобы принцессы не поняли, в чём дело. Они без слов переглянулись.

Пусть ~Алекс~ по каким-то своим соображениям и не хотел, чтобы кто-то прознал о случившемся, дело может принять дурной оборот. В особенности потому, что во всё это вовлечён Таск Брейкер. Во все времена минотавры становились, мягко говоря, непредсказуемыми, если оказывалась задета их гордость, и непохоже, что этот стереотип несправедлив по отношению к Таск Брейкеру.

Разобраться с этим следует до того, как всё обернётся бедой.

— Так или иначе, — оборвал ~Алекс~ затянувшееся неловкое молчание. — Я даже не в курсе, что у вас за оружие и что оно делает. Знаю только, что для его работы нужно вычислительное устройство. Я бы помог, если бы вы сказали, как оно работает. Могу помочь в постройке.

— Само оружие можно считать «завершённым», причём уже давно, — ответила Селестия. — В действительности всё, что нам нужно, сводится к способности точно определять местоположение цели. Но без неё всё становится бесполезно.

~Человек~ было задумался, но ненадолго.

— Но как знать, что оружие работает? Что если вражеская защита защитит от оружия? Или враг проявит способность его уничтожить? Что тогда?

Услышав это, Твайлайт застыла с глазами, полными ужаса, а Селестия, внезапно, только засмеялась. Луна единственная умудрилась сохранить нейтральное выражение лица.

— Поверь мне, если они смогут против него выстоять, мы заслуживаем того, чтобы быть завоёванными. А в случае его уничтожения инопланетное вторжение станет меньшей из бед, — невозмутимо обронила Принцесса Ночи.

Однако ~Алекс~ всё ещё не выглядел убеждённым.

— Все так говорят, но нет плана, который пережил бы противника. Хочу увидеть оружие, увидеть в действии, это придаст определённую уверенность.

— О, поверь мне, пропустить его ты точно не сможешь, — судорожно вздохнув, ответила Селестия.

— Мы покажем его… Чуть позже. Поверь, это оружие не похоже ни на что из того, что тебе доводилось видеть раньше, — загадочно добавила Луна.

~Алекс~ посмотрел было на неё пронзительно, но, спохватившись, опустил взгляд.

— Хорошо. Суждение подождёт. Увидимся на демонстрации солнца?

После этих слов не выдержала и озорно улыбнулась уже Луна:

— О да. Конечно. Пожалуй, мы даже проведём обе демонстрации одновременно.

Эти слова, похоже, окончательно добили Твайлайт:

— Подождите, но зачем нужна демонстрация солнца? И почему не сказать ему, что оружие... — вдруг, заставив Твайлайт оборваться на полуслове, шикнула Селестия.

— Позже расскажу. Мы же не хотим испортить сюрприз? — сказала она, сбив тем самым с толку одновременно и Твайлайт, и ~Алекса~. Придя в себя же, никто из них не решился вновь поднимать эту тему.

— Ладно, — снова заговорил ~человек~, — так или иначе, сюда нас привело не это. Вечер говорит, что у вас есть что-то моё? Не думаю…

— Ах да, мы действительно нашли кое-что твоё, хотя более точно было бы сказать, что мы нашли «кое-кого», пусть это так же не совсем верно… — указала на окно за своей спиной Селестия. ~Алекс~ двинулся вперёд и, заглянув туда, тут же в изумлении поднял брови.

— Блеск. Это машина? Что она способна делать?

— Это голем, — принялась объяснять Твайлайт. — Конструкция, способная выполнять широкий спектр задач, ограниченный лишь количеством используемого при его создании арканита.

~Алекс~ покивал в знак понимания сказанного.

— Он очень хорош, очень жизнеподобен. Как реальный кот.

— Но… он не должен таковым быть, — попыталась прояснить ситуацию Луна, чем вызвала только новый удивлённый взгляд со стороны ~Алекса~.

— Что значит «не должен таковым быть»? А каковым должен?

— Да, задумывалось, что он будет имитировать движения кошачьих. Но куда хуже. Ответственный за его создание минотавр — выдающий, возможно, самый выдающийся эксперт в области создания големов, способных подражать живому существу, однако даже ему никогда не удавалось заставить голема двигаться подобающим коту образом. Да, он вилял хвостом, но довольно дёргано. Ходил и мяукал, но с первого взгляда становилось ясно, что за движениями этими не стоит ни сердца, ни души.

Выслушав, ~человек~ снова лёгким кивком дал понять, что он осознал сказанное, и вернулся к окну.

— Итак, что изменилось? Выглядит так, словно кто-то пришёл, починил и улучшил.

— Да, — согласилась Селестия, — и это был ты.

Поначалу могло показаться, что ~Алекс~ просто не расслышал ответа. Стоял он всё так же, да и смотрел туда же — на кошку. Изменился сам взгляд. Остекленел и будто вымерз.

— Нет. Не я.

— В это может быть трудно поверить, но во время своего маленького приступа трудового угара ты сделал намного, намного больше, чем просто перенёс на бумагу сотни разнообразных схем, — подступилась поближе к нему Твайлайт. — Ты также буквально схватил одну из кошек того минотавра, вырвал её арканитовое ядро и поставил на его место что-то совершенно новое. Даже называть это нечто арканитовым ядром мы и то можем весьма и весьма условно, уровень его сложности попросту зашкаливает для всего того, что мы называли им раньше.

~Алекс~ задержался на том существе взглядом, но в конце концов, всё же смог отвести взгляд.

— Ты говоришь, что я сделал вычислитель из голема, правильно следует понимать?

— Похоже на то, — кивнула единорожка. — Правда, кажется, ты всё же сделал куда больше, чем просто превратил голема в вычислительное устройство.

— В самом деле. Теперь он действительно ведёт себя по-кошачьи и делает это не хуже реальных котов, — пояснила Луна. — И более того, он разговаривает и обзавёлся собственной личностью.

Голова ~Алекса~ мотнулась к Лунной принцессе так резко, что кажется, едва удержалась на шее.

— Подожди, ты говоришь, что я создал мыслящую машину? Не-Собственный Интеллект?

— Всё… Капельку сложнее. То, что ты сделал… Это… — вновь вступила Луна, но запнулась, пытаясь придумать, как бы подоступнее объяснить ~Алексу~, что представляет собой его собственное творение. Но тут вмешалась Селестия.

— Думаю, всё станет куда понятнее, если мы просто покажем, — и она распахнула дверь в исследовательскую комнату.

Замешкавшись немного, ~Алекс~ всё же вошёл в комнату, а за ним не отставая — ещё три пони. Кот повернулся к двери, но не ранее, чем ~Алекс~ решил прочистить горло, привлекая к себе внимание, так что было не понятно даже то, в какой момент металлическое создание на самом деле поняло, что больше не одно в комнате.

— Простите пожалуйста? Кто вы? — спросил ~человек~.

Услышав голос, кот чуть наклонил голову и заговорил. Говорил он долго. Очень долго. И по мере того, как он говорил, всё шире и шире становились глаза ~Алекса~. Всё сильнее и сильнее пробивало дрожью его тело, и даже его рот зажил своей жизнью, тупо повторяя одно слово. Снова. И снова. И снова.

— Что он ему говорит? — еле слышно прошептала сестре Селестия.

— Не знаю, всё слишком быстро. Я едва ли улавливаю одно слово из полусотни. Как мне кажется, он говорит о новых телах для остальных.

Пока они перешёптывались, внезапно обернулся ~Алекс~, бледный как полотно, с отчётливо читающимся страхом в глазах.

— Нет.

— Что? — подала голос Твайлайт.

— Никакого некроманта. Никакого возвращения мёртвых обратно. Нет, — в тот момент он казался так оторван от реальности, что было непонятно, то ли это ответ на вопрос, то ли он просто пытался таким образом себя успокоить.

— Мы не думаем, что случившееся можно… — ~человек~ попросту проигнорировал Селестию, пройдя прямо к двери, снова и снова произнося одно и то же успокаивающее слово.

Луна услышала, как ~Роберт~ заговорил снова:

— ~О боже~, — и на этот раз гораздо медленнее, не иначе, как чтобы быть понятым. — ~Кажется, я его сломал~…

Примечание автора:

А вот и глава! Извините, что она закончилась посреди действа, но я заболел и не смог закончить её так, как задумывал изначально. Но не волнуйтесь, скоро мне так или иначе полегчает и я смогу дописать следующую главу.

В любом случае, наслаждайтесь!

Примечание переводчика:

Всем привет! Я живой! Ну, почти.

Прошу прощения за вынужденную приостановку работы, но все мы не големы, а последняя сессия на некоторое время выбила меня из колеи. Пусть я и сдал все экзамены, включая английский (ещё год назад я и подумать не мог, что сдам его наравне с лучшими одногруппниками; всё не зря), но не без последствий. Типичных. Устал.

Как-то не подумав, я буквально на следующий день после закрытия сессии взялся за перевод… И не смог выдавить из себя больше пары абзацев. И на следующий день. И на следующий день — тоже. Дурная башка, да? Нет бы отдохнуть. Впрочем, так и вышло.

Я постепенно прихожу в себя, уже два дня как вернул себе нормальный режим сна… И сегодня же его поломал, так как пишется мне лучше всего… Кхм… Ночью. Так что буду выходить на рабочий максимум! Пока что — не спеша, всему своё время.

Глава XIX

— Нет… — снова, как заевшая пластинка, повторил я, пересекая пустую лабораторию. Где-то позади — голоса, очевидно пытающиеся привлечь моё внимание. Я о них знал, но внимания им уделял не больше, чем другим известным фактам: тому, что в воздухе есть такой элемент, как кислород, или тому, что небо голубое.

«Или тому, что ты как-то умудрился вернуть к жизни своего мёртвого друга», — в тон моим мыслям добавила бесящая часть моего сознания.

— Нет, нет, нет! Захлопнись! И слышать ничего не хочу! — выпалил я и, дёрнув за ручку, распахнул ведущую в следующую комнату дверь. Пройдя внутрь, я захлопнул её чуть с большей силой, чем, возможно, сам того хотел. И стало темно.

Чтобы понять почему, мне пришлось потратить чуть больше времени, чем оно того реально стоило. Однако найдя ответ, я заключил, что мало чего добьюсь, простояв весь день в компании мётел и прочих уборочных средств.

Выходить оттуда обратно на свет божий было, мягко говоря, смущающе. Однако стоило моему взгляду споткнуться о небольшого металлического кота, как все эмоции заслонило собой одно лишь монолитное неприятие.

— Нет… — я отшатнулся и, не сводя с кота глаз, шагнул обратно в темноту чулана, тут же закрыв за собой дверь.

— Алекс, ты не можешь сидеть в кладовке вечно. Рано или поздно тебе придётся выйти и выслушать меня, — услышал я голос Роберта.

— Нет! Ты ошибаешься. Ты мёртв! Мёртв, а значит всё это сон и в любую минуту могу проснуться в своей постели! — выкрикнул я и тут же осел на пол, словно какой-то полупустой мешок с песком.

— Алекс, это не сон. Это реальность, и ты не возвращал мёртвого к жизни, — это уже был голос Луны.

— О, правда?! Тогда как ты объяснишь… — я приоткрыл дверь и ткнул пальцем в того, кто пытался представиться Бобом. — Это! — и я снова хлопнул дверью прежде, чем они успели бы ответить.

— Алекс, он не твой друг. Не совсем, он… — Твайлайт замолчала, словно что-то осознав. — Ну как описать? Не знаком с магией…

Последнее Твайлайт прошептала, но услышать её мне это не помешало: мои уши понемногу возвращали себе прежнюю чувствительность, ту, которая была им свойственна до всей этой кутерьмы с превращением обратно в человека и последующей медленной трансформацией в… нечто.

В основе своей я всё ещё был человеком, но тревожные изменения уже затронули моё тело: я слышал то, чего в нормальном состоянии ни за что бы не услышал, чувствовал запахи, обычно остававшиеся за пределами моего восприятия, неуклонно становилось всё острее и острее зрение, чего бы я поначалу и вовсе не заметил, если бы не знал, что искать. Да и различия в оттенках кожи с течением времени словно бы смазывались.

Ах да, бонусом ко всему мои зрачки словно поставили перед собой цель заполнить всю поверхность глаза. И я не преувеличиваю.

— Это не так, — слова Луны прервали мои думы. — Я во снах сделала открытие. Он не знает специфики магии, но принципы ему известны. Пример: нет магии на планете, но есть слово, которое каким-то образом переводится как «некромантия».

Услышав это маленькое откровение, Искорка тихо воскликнула:

— Или вроде того, как невозможно говорить о вычислительных устройствах, не говоря о големах?

— Именно. Он знаком с основами магии, хоть некоторые из них и ошибочны, так как реальной магии он никогда не имел, — развернула мысль Луна. — Думаю, лучшее что мы можем сделать для начала — выяснить причину его поведения. Хорошо, что он считает некромантию злом, но почему? Оттуда и надо будет отталкиваться.

— Вообще-то, — вмешался я, давая тем самым пони понять, что слышал весь их разговор, — я не так уж и уверен, почему она считается чем-то однозначно плохим в реальности, но в легендах и мифах моей родины это обычно объясняется тем, что некромантия всегда своего рода зло, ибо некромант прерывает покой мертвецов, его заслуживающих.

Одну короткую паузу спустя Солнечная пони прочистила горло:

— Ну, это определённо хорошая причина, но не настоящая причина плохости. Дело в том, что Вуаль… вредна… живым.

На какое-то время она замолчала, дав мне тем самым возможность обдумать сказанное.

— Простите, но что такое Вуаль?

— Вуаль… Субстанция, извлекающая из мертвецов души для другой жизни. Она не зло, не вред, но вредна для живых. Живой коснётся Вуали — живой теряет рассудок, — видимо, тщательно подбирая слова, пояснила Солнечная. Но как бы осторожна она не была, у меня всё равно чуть не сорвало крышу:

— Я что… сойду с… — я заткнулся, когда приглушённый тяжёлый удар дрожью отозвался по всему огромному замку, что мгновенно заставило меня забыть о прежних опасениях и снова приоткрыть дверь. — Что это было?

— Я-я не знаю, — выдавила Искорка, даже не пытаясь скрыть тревогу.

— Не знаю тоже, но уверена, это не к добру. — сказала Солнечная, уже направляясь к выходу. — Я пойду, найду, что не так. Оставайтесь здесь, продолжайте объяснять Алексу, затем помогите с ним Роберту.

Провожая её взглядом, я ровным счётом ничего не мог поделать с царящим в голове сумбуром. Зная о том, что притаилось над небесами этой планеты, я просто не мог не задуматься над возможным сценарием: может быть именно сейчас пришельцам таки надоела игра в шарады и они начали бомбить город.

— Ладно, давайте возвращаться к работе, — сказал я, бахнув со всей дури дверью о стену, чем заставил вздрогнуть всех, кто собрался в комнате. — Нам всё ещё нужен компьютер, чтобы заставить заработать это ваше оружие, а запертый в чулане я — существо более, чем бесполезное.

Всё в голове вдруг стало таким… чётким. Грохот отрезвил. Если у этой планеты есть хоть какие шансы пережить то, что должно произойти (или, быть может, уже происходит), я ни на секунду не должен отвлекаться от дела.

В частности, не должен отвлекаться на то, что меня каким-то образом угораздило вернуть друга из мёртвых. Возможно я и нарушил покой Боба, чем уже навлёк на свою голову гнев мертвецов. Быть может я уже на полпути к жёлтому дому. Однако пока на кону стоят чьи-то жизни, это не так уж и важно.

— Боб, я очень сожалею, что я нарушил твой покой. Надеюсь, однажды ты сможешь меня за это простить, но прямо сейчас, пока у меня ещё не совсем поехала крыша, нам следует убедиться, что мы сделали всё возможное, чтобы не дать Им захватить эту планету, — произнёс я, воспользовавшись тем, что ещё не все пришли в себя, и я могу вставить ещё пару слов.

— Алекс, остановись на секунду и прислушайся к тому, что говорят инопланетные пони. Ты не возвращал меня из мёртвых, — подбежал Боб к моим ногам. — Это было одной из первых вещей, что я тебе сказал, но непохоже, чтобы ты меня тогда слушал.

Естественно, я замер на полпути.

— Подожди, тогда как, чёрт возьми, по-твоему, я превратил тебя в кота? — в замешательстве я поднял взгляд на Луну и Искорку. — Как, по-вашему, я превратил Боба в робокота?

— Ты не превращал. Это не Роберт. По крайней мере, не совсем, — печально ответила Луна.

— Алекс, Роберт мёртв. Однако если кто-то умирает достаточно жестоко, трагично, сильно сожалея о чём-то, он может… оставить часть своей души позади, — медленно произнесла Искорка.

— Погоди… что ты хочешь этим сказать? — спросил я, пытаясь осмыслить сказанное.

— Мы хотим сказать что умирая, Роберт оставил в тебе часть своей души. Часть души, которую ты использовал, даруя коту умственные способности. Не Роберт, но во многом на Роберта похож. Думай о коте, как об эхе того, что было когда-то.

— Или как о призраке, — сказал я, тяжело осев на один из столов. Почти сразу мне в голову пришла мысль: — Подождите, вы говорите о нём, как об осколке, но этот осколок говорит и думает почти в точности так же, как и Боб. И отчего вдруг ко мне должен был прилипнуть фрагмент его души, если я даже не был рядом в момент его смерти?

— Нет? Не был рядом? — на мордочке Искорки явно отражался интерес, когда она повернулась к Луне. — Это опровергает данную теорию, но свидетельствует в пользу других.

— Вы уже даже теорию составили? — меня немного удивило то, как быстро они придумали какое-то объяснение произошедшему.

— Да. Теория основана на состоянии фрагментов Роберта, нужно провести тесты, чтобы её подтвердить, но теория довольно уверенная, — убеждённо сказала Искорка, на что я только поднял бровь.

— Что ты имеешь в виду, говоря о состоянии "фрагментов" Роберта?

— Она имеет в виду, что душа Роберта — не один фрагмент, а множество, — осторожно сказал Мун. — Сорок восемь, если быть точной.

— Сосредоточьте усилия на тех очагах пожара, — крикнул капитан Стар Блейз, направляя Кантерлотскую погодную команду туда, где они были нужнее всего.

— Что здесь произошло, капитан? — раздался сзади знакомый голос, заставивший его без промедления развернуться и отсалютовать приземлившейся Солнечной принцессе.

— Что-то упало с неба, Ваше Высочество. Из-за вспыхнувшего пожара мы пока не можем добраться до него, но, со слов очевидцев, это был какой-то метеор, — доложил Стар Блейз.

— Нам обоим известно, что это не так. Постарайтесь как можно скорее потушить пожары, убедитесь, что пострадавшие доставлены в госпиталь, и, на всякий случай, всех пересчитайте. Я изучу место катастрофы.

— Уже работает над этим, Ваше Высочество. Мы бы справились с расследованием самостоятельно, но жар там слишком силён даже для наших лучших чар.

— Хорошо. О, и ещё, капитан, будьте внимательны ко всему подозрительному. В особенности ко тому, что может иметь отношение к другой аварии.

— Есть, мэм.

По правде говоря, Селестия понятия не имела, что стало причиной второго крушения, однако, основываясь на имеющейся информации, некоторые возможные объяснения можно было исключить. Прежде всего, она точно знала, что это не бомбардировка, иначе за первым ударом последовали бы другие. По той же логике, следовало исключить из списка гипотез то, что это могла быть десантная капсула сил вторжения. Не говоря уже о том, что разрушение капсулы привело бы к гибели всех находившихся внутри солдат.

Оставалось два варианта: это или несчастный случай, или своего рода предупредительный выстрел

Селестия с некоторым трепетом спикировала прямо в сердце пламени. Капитан Стар Блейз не преувеличивал, говоря о том, насколько горячо здешнее пламя, но связь Селестии с Солнцем Эквуса позволяла ей не беспокоиться о своей безопасности даже в местах куда более жарких.

Добравшись до очага пожара, Селестия сосредоточилась, задействуя имеющиеся в её распоряжении колоссальные запасы магии. Силой мысли она перенесла большую часть тепла на себя саму, зная, что нет нужды контролировать дальнейший путь этой энергии: она переместится прямиком на Солнце, туда, где её присутствие уже никому не причинит вреда.

С почти хныкающим шипением пламя погасло, оставляя Селестию наедине с обгоревшим остовом искорёженного металла, покоившемся прямо в центре образовавшегося от удара кратера. Осторожно подойдя к нему, она потянулась магией к приоткрытому люку, опасаясь, какие ужасы могут скрываться внутри.

Но там было пусто.

Будь Селестия поглупее, она, скорее всего, предположила бы, что тот, кто находился внутри, погиб и сгорел без остатка. Однако была у этой теории была одна проблема: изнутри-то капсула была относительно невредима. Кроме поверхностных повреждений оборудования и чуть подпалённых поверхностей, немногое указывало на то, что в ней вообще был пожар.

— Либо к капсуле изначально никого не было, — задумалась Селестия, подняв взгляд на чистое голубое небо, — либо, кто бы там ни был внутри, он успел выбраться до того, как она разбилась.

Немного поразмышляв об этом, Селестия пожала плечами и взлетела, взмахнув своими алебастровыми крыльями.

«Если внутри этой штуки есть вычислительное устройство, я уверена, ~Алекс~ сможет раскрыть все секреты, которые оно хранит».

Оставалось надеяться, они будут стоить тех жизней, которые унесла эта катастрофа.

— Какого чёрта?! — рявкнул Хазалк, снова вводя в консоль команду для перехода на ручное управление. Безрезультатно. — Как мы умудрились потерять управление?

— Не знаю, сэр, но… Ух, — вырвалось у Вендалаза, когда он вызвал консоль. — Если мы с минуты на минуту не вернём контроль, нас сотрут в порошок!

Хазалк клацнул по личному комлинку, надеясь, что он не был взломан вместе с остальными системами корабля.

— Внимание всему составу, это Хазалк. Мы потеряли управление кораблём. Повторяю, мы потеряли управление кораблём. Мостик запечатан, мы отрезаны от остального корабля. Если кто-то неподалёку от компьютерного ядра, вырубите его или, если это невозможно, уничтожьте — и как можно скорее. Там кто-нибудь есть? Приём.

Несколько секунд Хазалк ждал ответа. Его сердцам стало тесно в груди. Он уже хотел повторить попытку выйти на связь, когда его комлинк ожил. Хазалк испытал одновременно облегчение от того, что не потерял возможности отдавать приказы, и опаску услышать на том конце звуки боя.

— Это Верило, слышу вас хорошо. На это уйдёт несколько минут. Автоматические системы защиты с ума посходили, добраться до ядра напрямик будет проблематично.

— Радуйтесь тому, что корабль на аппаратном уровне не способен разгерметизироваться.

— У нас и так кислород скоро кончится, если не вернём управление компьютером, — отозвался сержант.

— Есть более срочная проблема. Корабль, готовый при первой же возможности разорвать нас на части, если мы не сможем вернуть контроль над этим летающим ведром.

Хазалк замолчал, отвлёкшись на вскрытие очередной панели в попытке восстановить управление.

— Вас понял.

— Есть ли там ещё кто-нибудь живой? Если да, то как можно быстрее спускайтесь к ядру и помогите Верило и его команде его отключить, —приказал Хазалк. Отбросив в сторону комлинк, он полез в открывшуюся секцию, надеясь, что ещё кто-то из его команды уцелел, но мысленно готовясь к худшему. — Талиан, как обстановка?

— Судя по всему, корабль неплохо справляется со своей задачей, — суха ответила лейтенант. — Выставленный против корабля класса Нова, он должен был выдержать не более семи минут. Мы живы уже одиннадцать.

— Это... странно. Думаешь, они должны были нас уже уничтожить? Особенно если учесть, что мы первые открыли огонь, — крикнул Вендалаз с другого конца комнаты.

— Нет, если они хотят взять нас пленными. Помните, сейчас мы не в состоянии войны, хоть это и может послужить поводом для начала боевых действий! — крикнул в ответ Хазалк.

— Вам также, вероятно, будет интересно узнать, что в живых у нас остался не только отряд Верило. Коммандер Ивтиль и несколько выживших техников зажаты в инженерном отсеке, а доктор Улия и её команда заблокированы в медотсеке, — доложила Талиан.

«Хорошие новости. Благодаря Ивтиль у техников есть шанс продержаться ещё несколько минут, а медицинский отсек, как и мостик, можно заблокировать и перевести на автономное воздухоснабжение во время повышенной готовности», — подумал Хазалк, отключая консоль, на которой он работал, от остальной сети.

— Держите меня в курсе, если кто...

Однако не успел он закончить эту мысль, как весь мостик погрузился в темноту. Почти сразу загорелись красные аварийные лампочки. Хазалк вздохнул с облегчением.

— Талиан, скажи Верило, чтобы он как можно скорее запустил резервное ядро! Нам нужно убираться отсюда, пока...

— Сэр, это был не Верило, — сказала Талиан, подсовывая что-то под руку капитану. — Вот, сэр, вам это понадобится.

Хазалк оторвался от консоли, и схватил протягиваемый Талиан комлинк.

— Алло? Что там у вас произошло?

Ненадолго повисла тишина, пока с соответствующим звуком снова не заработал комлинк:

— Извините, сэр, но я не видела другого выхода, — раздался голос Ивтиль. — Был выбор: остановить реактор или умереть от нашей собственной охранной системы.

— Ты остановила реактор?! — недоверчиво переспросил Хазалк. — Это… это гениально!

— Эм… боюсь, что нет, сэр. Теперь мы лёгкая добыча, и… — заговорила Ивтиль, но была прервана, когда Хазалк снова клацнул по комлинку.

— Коммандер, остановитесь на секунду и доложите, что вы слышите.

Наступила долгая, неловкая пауза. Хазалк ждал ответа.

— Сэр, я не понимаю, что... — начал было говорить Вендалаз, но Талиан шиком заставила его замолчать.

— Неужели ты не слышишь? — тихо спросила она.

Наконец, комлинк ожил.

— Прошу прощения, сэр, но я ничего не слышу, — раздражительно отозвалась Ивтиль.

— Именно! — особым тоном сказал Хазалк. — Ни ударов, ни грохота, ни, что самое главное, звуков стрельбы.

— Сэр, вы имеете в виду?.. — нерешительно уточнила Ивтиль.

— О, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, — ответил ей Хазалк. Затем он прочистил горло, прекрасно осознавая, что сейчас отдаст один из самых странных приказов в своей жизни. — Внимание! Всем экипажам. Мы восстановили контроль над кораблём, но скоро все изменится. Нас собираются взять на абордаж. Стандартные инструкции не применять. Повторяю, не следуйте инструкциям и не оказывайте сопротивления. Если вы увидите кого-то, кто не является крином, следует сложить оружие и сдаться. Повторяю, не вступать в бой, сложить оружие и сдаться.

Повисла пауза. Прервал её лейтенант Вендалаз, откашлявшись, привлекая внимание.

— Эм, сэр? Вы уверены, что это разумно?

— О да. Они уже миллион раз могли уничтожить нас, но так и не сделали этого, — заметил Хазалк. — Я уверен, что нам следует подождать и посмотреть, что кьюзины нам скажут. А вот палить по ним вслепую было бы действительно неразумно, не так ли?

Вендалаз только вздохнул в знак поражения:

— Надеюсь, вы правы, сэр.

Назад, в Эквестрию!

Мой напарник - Дэрпи

Доставка маффинов

Тринадцать комнат

Ноктюрн на ржавом саксофоне

Так Кьютимарка Мне Велит!

Мельница

Услужить королеве

Критическая ошибка

Больше не надо

То, что я сделал

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Глава XIV

Глава XV

Глава XVI

Глава XVII

Глава XVIII

Глава XIX