Пять двадцаток на четыре

Глава 26. Воссоединение

Я смотрю на дорогу, по которой мы идем. – Почти на месте, девочки! Я узнаю эти холмы.

Пинки хмурится. – Скажи мне еще раз, почему эта машина не довезла нас до самой фермы? Было так здорово – самолет приземлился, приехал новенький лимузин, и водитель  сказал, что отвезет нас куда угодно. Почему он высадил нас на заброшенной дороге за десять километров от дома?

Шайнинг отвечает. – Безопаснее, чтобы водитель лимузина не знал нашего адреса. Мы не хотим, чтобы люди знали, где находится ферма.

Пинки кивает. – Сколько еще до фермы? И который час?

– Сейчас семь вечера, а идти осталось где-то с километр. – Рэрити закатывает глаза. – Пинки, мы обсуждали все это несколько минут назад, Честное слово, ты никогда не слушаешь.

Пинки усмехается. –  Эй, я все это знала, я просто задаю вопросы ради получения информации.

Я поднимаю бровь. – Для чего?

Она хихикает. – Не волнуйся об этом, милая.

Я прищуриваюсь. – Не называй меня милой, Пинки.

Она кивает. – Хорошо, я не буду называть тебя «милой Пинки». Не знаю, с чего такие требования, но – как скажешь, Дэши.

Шайнинг трет глаза. – Пинки, иногда я тебе не понимаю.

– Только иногда? – озадаченно спрашивает Рэрити.

Я смеюсь над этим обменом репликами, и Шайнинг поднимает бровь. – Забавляешься, Дэш?

Я ухмыляюсь. – Я просто в очень хорошем настроении, ребята. Не могу дождаться, когда вы все познакомитесь с Джек.

Шайнинг снова смотрит на меня. – Успокойся, мисси. Мы говорим об Эпплджек, а не об Иисусе.

Я игриво толкаю его. – Ха-ха, очень смешно. Но серьезно, ЭйДжей в нашем мире довольно потрясная, просто подожди и сам увидишь. И это еще не все, я очень рада, что наконец-то мы все вместе. Все Элементы под одной крышей! Это воссоединение двадцать пять лет спустя.

Твайлайт кивает. – Дискорд специально «рассеял шестерых», и тот факт, что мы все снова вместе, сам по себе является довольно серьезным ударом по его планам.

– Точно, – подтверждаю я. И как только мы все соберемся вместе, я знаю, что мы сможем это выяснить. Если я чему-то и научилась из этого Сериала, так это тому, что вместе мы непобедимы. Любая задача будет нам по плечу, и ничто не сможет остановить нас!

Шайнинг улыбается. – Это сила группы. Как говорится, «Я был свидетелем потрясающей силы и энергии масс. На таком фундаменте можно решить любую задачу».

Твайлайт поднимает бровь, глядя на брата. – Шайнинг, ты читал Маленькую Красную Книжицу?

Он смотрит на нее. – Что? Нет, я даже не знаю, что это такое. Я просто цитирую трейлер пятой «Цивилизации».

Твайлайт качает головой. – Не цитируй, это строка из Мао Цзэдуна. Ну, того парня, чье правление привело к гибели более пятидесяти миллионов человек от голода, принудительных работ и казней? Он один из худших, кто проводил геноцид в прошлом веке.

Шайнинг наклоняет голову. – Твайлайт, зачем тебе понадобилось впутывать в это геноцид?

Пинки тычет аликорна в бок. – Да, мы говорили о выполнении заданий, встречах с друзьями и книге Маленькой Красной Шапочки, а потом ты заговорила о геноциде? Не круто Твайлайт, не круто.

Твайлайт стонет и смотрит на меня. – Дэш, пожалуйста, скажи мне, что на этой ферме есть хотя бы один пони, достаточно образованный, чтобы я могла нормально разговаривать.

Я хихикаю. – Ну, Биг Мак – очень неразговорчивый парень, который все воспринимает очень зрело. Кроме того, Флаттершай на самом деле намного умнее, чем может показаться на первый взгляд. Она самостоятельно разобралась с этим трюком Дискорда, о, и именно ей пришла в голову идея, чтобы я нашла вас, ребята.

Твайлайт впервые за долгое время улыбается. – Я бы с удовольствием с ней познакомилась.

Шайнинг издает эквивалент мужского писка и хлопает передними копытами. – О боже, я даже не подумал об этом. Флаттершай здесь? Я должен ее увидеть! Неужели в жизни она так же очаровательна?

Видя выражение его лица, я смеюсь. – Да и еще раз да. Видите, вот почему я так старалась привести вас сюда, ребята! Это воссоединение будет потрясающим!

Пинки радостно прыгает. – А вечеринка будет? Нам очень нужна приветственная вечеринка! Может быть, даже приветственный фургон! – Пинки чешет в затылке. – Подожди, можно приехать на «приветственном фургоне»? Или приветственные фургон только встречают?

– Слишком поздно беспокоиться об этом, Пинки. – Я останавливаюсь и машу копытом в сторону тропинки справа от нас, волнение наполняет мой голос. – Мы пришли! Таа–даа!

На нас обрушивается тишина, слышно сверчков. Рэрити смотрит на меня. – Дорогуша, что я могу сказать – думаю, мы ожидали большего.

Я закатываю глаза. – Вы, городские пони, странные. Это всего лишь проход, ферма за холмом, блин.

– О, – бормочет Шайнинг, когда мы идем по дорожке. – Ну, в следующий раз прибереги «Таа–даа» до того момента, когда мы действительно прибудем на место.

Я качаю головой и следую за ними. – Ну, я написала Джек, когда мы приземлились, она сказала, что встретит нас на краю участка.

Шайнинг смотрит вперед, когда мы поднимаемся на холм и видим внизу фермерские постройки. – Это, должно быть, она. Джек собирает волосы в конский хвост как ЭйДжей и носит Стетсон, верно?

Я смеюсь. – Когда ад замерзнет, может быть. Нет, Джек ненавидит образ Эпплджек, она никогда бы не решилась надеть что-то подобное.

Твайлайт оглядывается на меня, затем указывает копытом вперед. – Тогда кто же это?

Я пробираюсь к передней части группы и замечаю Джек, одетую в стереотипный наряд  Эпплджек. Прежде чем я успеваю понять, что, черт возьми, происходит, она набрасывается на нашу группу. – Джек?

Она отвешивает легкий поклон. – Ну, привет вам всем, меня зовут Эпплджек, и при виде вас я счастливее, чем гремучая змея в норе луговой собачки! – Земнопони встает на задние копыта. – Йи-ха!

Я наклоняю голову. – Э-Э, Джек?

Она не обращает на меня внимания и бежит вперед. – Ничего себе, добро пожаловать на семейную ферму Эпплов! В этих краях это единственная ферма, такая же дикая, как свинья из персикового сада!

Я почесываю копытом голову. Что, черт возьми, с Джек? Она не должна быть такой неотесанной деревенщиной. – Семейная ферма Эпплов? Джек, я думала, это место называется семейная ферма Смитов?

Она смотрит на меня с обескураживающей улыбкой. – Джек? Это имя – чепуха, зови меня Эпплджек, сахарок, я не для того усердно трудилась в яблочных садах, чтобы меня саму не называли Эппл, слышишь?

– Что? – Шайнинг делает шаг назад.

ЭйДжей видит белого единорога и снова встает на дыбы. – Ну, намажь мне задницу маслом и назови бисквитом! У нас тут, на ферме, члены королевской семьи!

– Что? – Шайнинг делает еще один шаг в сторону от обезумевшей земнопони.

– Королевская особа прямо здесь, на нашей скромной ферме. Отрежь мне ноги и зови меня коротышкой – знаешь, что это значит?

– Боюсь спрашивать, – отвечает Шайнинг, нервно поглядывая на меня.

Я пристально смотрю на своего друга. – ЭйДжей, сбавь обороты, я не знаю, что...

Я обрываю себя, когда слышу звуки банджо, доносящиеся из-за одного из сараев. Эпплджек топает копытами в такт. – Видишь ли, на Яблоневой ферме у нас...

Мои уши наклоняются вперед. – О нет, не смей. Не смей, нахрен.

Банджо становится громче, и ЭйДжей делает глубокий вдох, а затем разражается песней. – На нашей ферме – яблоки, корзины, лопаты, и светские собрания! Посевы и лошади, инструменты и черепахи…

На нашей ферме яблоки корзины и лопаты

Посевы, лошади, банджо и даже черепахи

Твайлайт смотрит на нее, не обращая внимания на музыку. – Но зачем тебе черепахи?

Земнопони, продолжает. – Яблочная ферма, Яблочная ферма, на Яблочной ферме все лучшее. От гороха до картофеля, от тюльпанов до помидоров – на Яблочной ферме все лучшее… 

– Джек... – я чувствую, как мое сердце замирает в груди, когда пони-фермерша танцует вокруг в ритме кантри. У меня такое чувство, что мы потеряли Джек. Ей конец. Человека Джека больше нет, деревенщина Эпплджек полностью завладела ее разумом.

Пинки начинает хлопать копытами. – О боже, это приветственный фургон! Можно мне подпеть?

Эпплджек танцует рядом с ней, и они поют хором в унисон. – Яблочная ферма, Яблочная ферма...

Рэрити смотрит на меня. – Она не была такой, когда ты ушла, Дэш?

– Не обычная ферма, нет – Яблочная ферма! Амбары и силос, поля и луга – все это здесь, на Яблочной ферме!

– Нет! – восклицаю я, и в моем голосе слышится паника. – Она совсем не такая!

– Яблочная ферма – полная счастья. Яблочная ферма – широкая душа!

Шайнинг подходит ко мне и кладет копыто мне на плечо. – Прости, Дэш, если бы мы приехали раньше, то, возможно, смогли бы спасти ее.

– Яблочная ферма, пони без узды! Яблочная Ферма... 

– ... Ааааагась! – появляется сбоку Биг Мак, чтобы вставить строчку.

Мои уши опускаются. – О нет! Мак, только не ты!

Эпплджек и Мак поют припев в унисон, а Пинки присоединяется к строчкам, которые она уже знает. – Яблочная ферма, Яблочная ферма, на Яблочной ферме все лучшее. От гороха до картофеля, от тюльпанов до помидоров – на Яблочной ферме все лучшее.

Я смотрю в глаза Джек и замечаю знакомый блеск, затем замечаю ее предвещающую улыбку. Я закрываю лицо копытом и тихо смеюсь себе под нос. – Ха-ха, очень смешно, Джек.

– Яблоки и пшеница, и сено, и... аа, нахрен, концерт отменяется. – Джек и Мак разражаются хохотом, причем последний пони фактически падает от смеха.

– Ты бы видела свое лицо, о боже. – Мак вытирает слезы смеха и поворачивается, чтобы выключить динамик, который играл фоновую музыку. – Это было бесценно! Надо было взять фотоаппарат.

Я отрицательно качаю головой. – Вы, ребята, придурки – я действительно думала, что вы зашли так далеко.

ЭйДжей широко улыбается. – Это было справедливо после всех тех шуточек, которые ты проделывал с нами все эти годы.

Пинки растерянно оглядывается. – Подожди, песня еще продолжается или мы закончили? Я как раз вникала.

Твайлайт позволяет себе рассмеяться. – Очень умно, какое-то время мы действительно волновались.

Рэрити наблюдает за всем, стоя в нескольких шагах позади меня. – Ну что ж, вы уж точно знаете, как представиться. И кстати об этом... – Она выбегает рысью вперед. – Меня зовут Рэрити, приятно познакомиться, и я благодарю вас за то, что вы позволили нам остановиться здесь, в вашем поместье.

Джек пренебрежительно фыркает. – Это скорее ферма, чем поместье, но, спасибо Рэрити, с нашим удовольствием. – Она трясет ее копыто.

Мак следует ее примеру. – Приятно познакомиться, мисс Рэрити.

Она слегка краснеет. – Спасибо, и честно предупреждаю – я занята.

Мак тихо смеется. – Ого, я думаю, что для меня это новый рекорд. Я едва поздоровался.

Шайнинг подходит, чтобы встряхнуть копыто Мака и, вероятно, сменить тему. – Ах, да, я Шайнинг Армор. Спасибо, что приняли у себя моих друзей и меня.

Рыжий жеребец кивает своему белому собрату. – Другой самец, наконец-то! Я боялся, что останусь здесь один.

Джек пристально смотрит на Шайнинга, пока остальные пони обмениваются приветствиями и жмут копыта. В конце концов она тычет меня в бок. – Везучий ублюдок, как получилось, что Шайнинг Армор сохранил свое мужское достоинство, а мы потеряли свое?

Я улыбаюсь. – О, Шайнинг выиграл не так много, как ты думаешь, Джек.

Она продолжает смотреть на него. – По–моему, он определенно выглядит победителем.

Я моргаю. – Подожди, Джек? Ты...  – я начинаю смеяться.

Она смотрит на меня. – Что тут смешного?

Я указываю на белого жеребца. – Единственный жеребец, которого ты видела до сих пор – это был твой брат. – Я поднимаю брови. – Я думаю, Маленькая Мисс Эппл Джеки восхищается красотой первого парня, которого она увидела с тех пор, как стала девушкой и который её не родственник. Джек, я думаю, ты влюблена в Шайнинга...

Я готовлюсь к удару, но Джек не наносит его. Она просто смотрит в другую сторону и на мгновение заикается. – Черт возьми, заткнись, Дэш, почему ты должна выносить это на всеобщее обозрение?

Я высовываю язык. – Эй, ты достала меня своей шуткой с песенно-танцевальным номером. Я должна тебе несколько крепких подколов.

– Знаешь, когда тебя не было, здесь было очень спокойно.

– Да, но держу пари, это было скучно.

– Это правда. – Она тихо смеется и оглядывается на жеребца. – Но ты права, это первый не родной мне жеребец, которого я вижу. Проклятье, как неловко. Я только начинала привыкать к тому, что я девушка, и теперь должна проявиться новая грань этой жизни.

Я знаю, что могу сказать ей, что Шайнинг уже в отношениях, и это успокоит ее мысли о том, будет ли он в ней заинтересован. Но нет, гораздо веселее смотреть, как ее одолевают фантазии. Я толкаю ее локтем в бок. – Разве это не здорово? Теперь мы обе девочки и обе признаемся, что глазеем на жеребцов. Мы вполне законно можем вести девичьи разговоры! Мы можем обниматься, накрывшись одеялом, болтать о симпатичных парнях, а потом устраивать драки подушками!

Она смотрит на меня одним глазом. – А при чем тут бои подушками?

Я лукаво улыбаюсь. – О, значит тебя смущают драки подушками, но не идея о том, что мы, девочки, устроим девичник и будем болтать о симпатичных парнях? О, моя Эпплджек, как пали могучие!

Она качает головой и повторяет вновь. – Все было так тихо и мирно, когда тебя не было.

Я хихикаю. – Я все еще не слышу, чтобы девчачьим разговорам было сказано «нет». Это здорово, пойду расскажу Рэрити! Она будет так взволнована. Мы можем накраситься и вместе устроить показ мод, пока будем говорить о парнях!

– Лягать тебя, Дэш.

– Я бы так и сделала, если бы могла! –  громко смеюсь я. – И я так и не услышала «нет»!

~~~~~~~

– Кстати, а где Флаттершай? – спрашивает Шайнинг, идя на кухню за третьей порцией еды. – Я действительно с нетерпением ждал встречи с ней.

ЭйДжей чистит зубы соломинкой с пшеничного поля. – Она где-то в лесу.

Я смотрю на Джек. – В лесу? Что? Почему?

За нее отвечает Мак. – Дэш, сразу после того, как ты ушла, Флаттершай решила начать небольшой проект прямо на опушке. Она строит маленький коттедж или что-то в этом роде, чтобы назвать своим домом. Я сто раз говорил ей, что она вполне может ночевать на ферме, но она, похоже, твердо решила поселиться там.

ЭйДжей хихикает и продолжает рассказ за брата. – Она сказала, что ей трудно спать в помещении. Сказала, что ей было спокойнее, когда рядом были ее друзья-животные, – вздыхает ЭйДжей. – Она действительно становится Флаттершай. Конечно, я знаю, что это ожидалось, но – ой.

Шайнинг кивает, поглощая еду. – Мы можем увидеться с ней завтра?

Мак машет копытом  –  Да, конечно, она проводит большую часть дня, помогая нам на ферме. – Мак на секунду замолкает, глядя на жеребца. – Похоже, тебе очень интересно с ней повидаться. Тебе нравятся желтые кобылки?

Я давлюсь водой, которую пью, и Твайлайт, Рэрити и ЭйДжей все поворачиваются, чтобы посмотреть на Шайнинга, который сильно краснеет. – Что? Нет, нет, мне просто нравится ее персонаж в сериале!

– Угу, – Мак задумчиво трогает копытом подбородок.

Шайнинг подбегает к Рэрити и тычется в нее носом. – У меня нет никакого интереса к Флаттершай. Я с Рэрити.

Я чувствую легкий укол ревности – как получилось, что Рэрити и Шайнинг оказались в публичных отношениях?

С другой стороны, ЭйДжей выглядит наполовину обрадованной, наполовину разочарованной. – О, так ты занят?

– Угу, – говорит Шайнинг и вновь тычется носом в Рэрити.

Мак поднимает бровь. – Разве это не странно? Полагаю, Рэрити раньше была мужчиной. Разве это не странно чуть-чуть – встречаться с бывшим парнем?

Я пристально смотрю на Мака. – О? И что плохого в таких отношениях, Мак? Ты что-то имеешь против кобылок, которые раньше были парнями?

Мак нервно сглатывает и слегка краснеет, но Рэрити отвечает на его вопрос. – Не то чтобы это имело значение, но мы оба были мужчиной и женщиной до того, как изменились.

Я улыбаюсь ее упущению одной важной детали в этой формулировке, но думаю, что в любом случае это нормально. Шайнинг целует ее в щеку. – Я люблю тебя, Рэрити, и хочу, чтобы все это знали.

– Подожди, – Джек несколько секунд хмурит брови, прежде чем снова посмотреть на них. – Подожди секунду.

– Я тоже люблю тебя, Шайнинг, – признается Рэрити.

Джек произносит три слова, и мир перестает вращаться. – Что насчет Кейденс?

...

Становится достаточно тихо, чтобы услышать, как падает иголка, и я смотрю на Шайнинга – вместе со всеми остальными парами глаз в комнате.

– Я ... э-э – заикается Шайнинг. – Ну, я уже говорил об этом раньше, когда все только начиналось.

Рэрити кивает. – Да, мы оба согласились, что, поскольку он на самом деле не Шайнинг, ему не нужно беспокоиться о Кейденс.

Джек наклоняется вперед. – Но ты и есть Шайнинг. Вроде как, взаправду.

Он смотрит вдаль. – Ладно, я никогда раньше об этом не задумывался...

Пинки громко хихикает. – Ты женат, Шайнинг! У тебя жена – розовая пони! – Она широко улыбается. – У Шайнинга есть жена, а он даже не знает об этом!

Я тоже тихонько смеюсь, не могу поверить, что сама никогда этого не понимала. – Черт возьми, Шайнинг, ты женат на Кейденс. Держу пари, что она тоже хороша, точно идеальная десять из десяти.

ЭйДжей кивает. – Ну, она – принцесса Любви.

Шайнинг нервно сглатывает, потом нежно гладит Рэрити. – Я не видел ее двадцать пять лет. Уверен, она поймет, что наши отношения закончились. Я теперь с Рэрити и только с Рэрити. Мы с принцессой – не вместе.

Рэрити улыбается. – Спасибо, дорогуша, и если Кейденс когда-нибудь появится, я не отпущу тебя без боя.

Он смеется и встает, чтобы взять еще еды. – Приятно знать, милая. – Он снова возвращается с полной миской и, кажется, жаждет уйти от романтической темы. – Знаете, я никогда такого не ел. Что это?

– Проростки люцерны, – говорю я со смешком, забавляясь резкой сменой темы разговора. – Привыкай, люцерна – лучшее, что растет на этой ферме. Ну, во всяком случае, для вкусовых рецепторов пони.

Мак улыбается. – И у нас на ферме самый вкусный урожай в штате. Таким образом, это лучшая миска еды в радиусе восьмисот километров.

– Что ж, ваша тяжелая работа определенно окупается. Еще раз спасибо, что приняли нас, – вежливо кивает Твайлайт с другого конца стола. – Вы уверены, что наше присутствие здесь не истощит ваши запасы продовольствия?

ЭйДжей и Мак смеются одновременно. Мак поворачивается к аликорну. – Мисс, на этой ферме выращивают достаточно еды, чтобы прокормить маленький городок. Вода у нас вся из собственного колодца, а генератор работает на растительных отходах. Поверь мне, ферма может принять еще четырех пони. Мы могли бы поддерживать в пятьдесят раз больше, если бы захотели, единственный реальный ограничивающий фактор сейчас – кровати.

Несколько пони через стол обмениваются взглядами. Я решаю задать вопрос. – Да, кстати, как мы решим с этим?

ЭйДжей медленно кивает. – Ну, у нас четыре спальни. Мака, моя и две гостевые комнаты. С учетом того, что Флаттерс в лесу – сейчас у нас семь пони на четыре комнаты.

Рэрити говорит. – Мы с Шайнингом можем занять одну комнату.

ЭйДжей соглашается. – Есть смысл. Я согласна делить комнату с моим братом, чтобы освободить немного места для наших гостей. Твайлайт получает одну комнату, а Дэш и Пинки делят другую. Годится, девочки?

Твайлайт кивает. – Это очень щедро с твоей стороны.

Пинки соглашается. – Мне нормально, я могу спать где угодно!

Джек встает, чтобы отнести тарелки на кухню, а Твайлайт наклоняется через стол, чтобы быть ближе ко мне, и шепчет. – Если хочешь, мы можем меняться местами каждую вторую ночь, и ты получишь отдельную комнату.

Я широко улыбаюсь. – Не волнуйся, Твайлайт, я не собираюсь спать ни в одной из гостевых комнат.

~~~~~~~

Наступает ночь, и когда пони расходятся по своим комнатам, я направляюсь к входной двери. Выйдя на улицу, я делаю глоток свежего воздуха и прыгаю в ночное небо, несколько раз облетаю дом, набирая небольшую высоту. Ощущения от полета на открытом воздухе просто божественные. Не знаю, как я продержалась все это время в Сиэтле, не имея возможности свободно летать каждую ночь.

Я делаю несколько кругов, чтобы размять крылья, а затем нахожу свою цель. Еще несколько секунд, и я с мягким «пуфф» приземляюсь на облако передо мной.

Я катаюсь по плюшевой поверхности, которая мягче перышка. – О облако, ты такое пушистое!

Я хихикаю и перекатываюсь в нем еще несколько раз, прежде чем медленно взмахнуть крыльями и опустить облако на землю. Я за то, чтобы спать на больших высотах, но там ветренее, и я не хочу проснуться в соседнем округе. В любом случае, здесь, внизу, всего в нескольких метрах от земли – идеальный вариант. Ветра почти нет, и гораздо меньше шансов, что меня заметят люди.

Я уютно устраиваюсь в легком кучевом облаке и выбрасываю из головы мысли о людях, засыпая на самой мягкой кровати на Земле.

~~~~~~~

– Эй, Рэйнбоу Дэш, я проверю окрестности, хочешь присоединиться?

Голубая кобылка поднимает глаза от утренней кукурузной каши. – М? Спасибо за предложение, это очень мило с твоей стороны, – Дэш замолкает, чтобы зевнуть. – Но – нет, я думаю, что собираюсь отказаться сейчас от этого предложения. Эта пони не совсем то, что можно назвать жаворонком. – Пегаска снова зевает и возвращается к еде.

Я пожимаю плечами и оглядываюсь на другого пони за завтраком. – Все в порядке. Эй, Биг Мак, как насчет тебя? Готов для утренней пробежки?

Он смотрит в окно. – Конечно, я могу показать тебе окрестности.

– Потрясающе, это действительно здорово, – широко улыбаюсь я. – Никак не могу привыкнуть к этому открытому пространству. Мысль о том, чтобы проснуться и отправиться на пробежку по открытым полям, просто потрясает. Вы когда-нибудь делали это? Проснуться пораньше и просто выйти на улицу, чтобы кровь побежала быстрее?

– Ты не знаком с жизнью на ферме, не так ли? – ухмыляется Мак. – Просыпаться рано и разогнать кровь работой на открытом воздухе? Да, мы иногда так делаем. Ну, знаешь, в дни, название которых начинается на согласную букву.

– А, точно. – Я слегка прижимаю уши. – Ну что, пойдем?

– Веселитесь, дети! – Пегаска машет копытом из-за стола. Я никогда не понимал эту кобылку. Половина ее – самое ленивое существо на свете, но другая половина – самая решительная, спортивная. Меня пугает мысль о том, чего она может достичь, если когда-нибудь решится выложиться на все сто.

Мы с Маком почти не разговариваем, когда галопом оббегаем всю ферму, и я начинаю чувствовать окрестности. Мне нравится знать, где мы находимся и как это защищать. Поскольку формально я все еще капитан гвардии, я чувствую, что несу большую ответственность за оборону фермы. – Итак, Мак, как часто эта ферма принимает посетителей?

Он бросает на меня быстрый взгляд. – Кроме вас, пони? Совсем не часто. Мы находимся в глуши, и к тому же нас окружают леса штата. Раз в год, в апреле, нас навещает налоговый оценщик, но в остальном здесь не бывает посетителей, если специально их не пригласим.

Я киваю. – Нам придется подумать, как поступить с этим парнем, когда он прибудет. Если ничего больше не останется, может быть, мы сможем подкупить его, чтобы он не докладывал о говорящих лошадях, управляющих фермой. Секретность и скрытность будут, безусловно, нашей лучшей защитой.

Мак смеется. – Защита от чего? Мы с Джек более чем способны защитить нашу землю. Мы делали это десятилетиями, и осмелюсь сказать, что теперь, когда мы оба пони, управлять этим местом стало еще проще.

Я поднимаю бровь. – Серьезно? Я думаю, что было бы трудно заниматься ручным трудом – копытами.

Он смотрит на мой рог и хихикает. – Проклятие единорога – ты настолько полагаешься на свою магию, что не можешь научиться делать что-то своими конечностями. Конечно, некоторые вещи на ферме трудно или невозможно сделать копытами. Но, с другой стороны, имея такое упругое тело, как это, я могу обойти все эти вещи.

Я отрицательно качаю головой. – Я не понимаю.

Мак улыбается. – Будучи человеком, я должен был делать много вещей, которые я больше не должен делать. Например, мне приходилось чинить подковы для наших жеребцов и учить их тянуть плуг. Ну, мне больше не нужно этого делать.

– Потому что теперь, когда ты пони, лошади тебя слушаются?

– К черту это, я просто сам тяну плуг. – смеется Мак. – Это экономит так много времени, поверь мне.

– Подожди, ты что? – спотыкаюсь я. – Ты тянешь плуг? Как животное?

Мак машет копытом. – Экстренное сообщение, принц – мы пони, и нет ничего плохого в том, чтобы немного поработать на ферме. И, как я уже сказал, на самом деле это легче, чем обучать лошадей.

Я вздыхаю. – Думаю, в этом есть смысл. Но как насчет других задач? Наверняка некоторые вещи на ферме труднее делать, будучи пони, а не человеком?

Мак на мгновение прикусывает губу. – Не совсем, выносливость этого тела с лихвой компенсирует использование пальцев. Я могу работать по двадцать часов в день и не вспотеть, если бы я попробовал это сделать будучи человеком, я бы умер от истощения на второй день. И, как я уже сказал, так много вещей делать проще, когда ты пони. Допустим, я хочу убрать небольшое дерево. Будучи человеком, я должен был бы достать бензопилу, затем я должен был бы смазать и заточить цепь, затем сжечь немного дизельного топлива, управляя ей. На все это у меня уйдет добрые полчаса. Теперь, как я пони, я не могу делать ничего из этого, но я могу просто подойти к дереву и лягать его, пока от него не останутся одни щепки. Бум, дерево повалено, работа сделана за тридцать секунд. После этого я даже все еще достаточно силен, чтобы просто тащить с собой все дерево. Эта последняя часть намного проще, чем разбить дерево на кусочки, достаточно мелкие, чтобы человек мог их нести.

Я поднимаю бровь. – Подожди, ты хочешь сказать, что можешь свалить дерево пинком?

– Ну, иногда требуется больше одного, но – да, – мрачно кивает Мак. – Урок на будущее: ты никогда, никогда не захочешь, чтобы тебя лягнул земнопони.

– Д-да, но д-дерево? – заикаюсь я. – Как можно свалить целое дерево?

Мак сплевывает в сторону. – Принц, я не думаю, что ты полностью понимаешь, насколько сильны земнопони. Позвольте мне сказать тебе кое-что – в наших конюшнях кобылы и жеребцы разделены, по очевидным причинам. Перед каждой секцией находятся усиленные стальные ворота, которые запираются. Они специально разработаны, чтобы сдерживать взрослых лошадей – то есть, мы говорим о десяти сантиметрах толстой армированной стали, сделанной для содержания жеребцов, которые сходят с ума от запаха течки, – красный земнопони жестом указывает на конюшню в стороне. – Ну, когда все это началось, Эпплджек ходила в те конюшни.

Я поднимаю бровь. – Что? Почему?

– Он пожимает плечами. – Я не уверен, нас с Дэш здесь не было, когда это случилось. Все, что я знаю, это то, что когда мы вернулись, Джек была снаружи, и дверь конюшни была распахнута настежь. Стальные ворота буквально сорвало с петель. Самое ужасное, что я когда-либо видел.

Я тихо присвистнул. – Твоя сестра настолько сильна? Черт возьми, нам бы пригодились твои фермерские пони в Сиэтле.

Мак ухмыляется мне. – Вам нужно было выбить какие-нибудь металлические двери?

Я медленно киваю. – Нас заперли в клетке, что построила банда.

– В клетке – за что? Где?

Я тихо смеюсь. – Это долгая история...

~~~~~~~

Я поднимаю глаза и вижу Шайнинг Армора и Биг Мака, идущих по тропинке. Я ухмыляюсь:  –  Эй, смотри, сегодня мальчишник.

Рэрити смотрит на них. – О, Дэш, оставь их. Я думаю, это здорово, что они ладят. Я действительно думаю, что Шайнингу нужна мужская фигура, которая была бы рядом. Подумай об этом. Он провел двадцать пять лет девушкой, а потом, как только он превращается в парня-мужчину, его окружают только кобылки. Как он должен узнать, что значит быть парнем?

Я указываю крылом в их сторону. – Если, конечно, он хочет быть парнем. Шайнинг, похоже, находится в лагере недовольных своим телом и хочет вернуться обратно.

Рэрити вздыхает. – Верно, но в этом нет ничего плохого. Честно говоря, Дэш, почему ты должна смотреть свысока на то, что Шайнин не решается отпустить свое прошлое? Это действительно кажется более логичным подходом к этой ситуации. Мое собственное быстрое принятие того, чтобы быть этой изящной, модной кобылкой, иногда пугает меня. В самом деле, почему мне так удивительно удобно в шкуре самки пони?

– Потому что ты самка пони, – говорю я с лукавой усмешкой, но затем останавливаюсь и вздыхаю. – Но ты права, Рэрити. Может быть, я была немного сурова к Шайнингу. Я не могу читать его так хорошо, но полагаю, что это действительно самый разумный, здравомыслящий пони из всех нас.

 – О-о-о, вы, ребята, говорите обо мне? – Пинки появляется из ниоткуда, широко улыбаясь.

– Нет – в один голос отвечаем мы с Рэрити.

Уши Пинки слегка опускаются, но внезапное появление ЭйДжей меняет настроение. – Ах, Пинки, почему ты так убежала? Я как раз рассказывала тебе личную историю, а потом обернулась, и тебя просто нет.

Пинки пожимает плечами. – Я угодила в неловкую паузу, которая оказалась рядом.

Рэрити тихо смеется, но Джек только кивает. – Да, конечно. В любом случае, ты готова помочь мне накормить лошадей?

Я смотрю на розовую кобылу, потом снова на Джек. – Ты действительно доверяешь Пинки быть рядом с животными? Ты понимаешь, что она, вероятно, просто попытается нарисовать на них улыбающиеся лица губной помадой.

Пинки дуется. – Эй! Это случилось только один раз!

– Дважды, – поправляет ее Рэрити.

Джек закрывает лицо копытом. – Слушай, не важно, у нас есть «правило четырех глаз», и мне нужно, чтобы кто-то пошел туда со мной.

Я наклоняю голову. – «Правило четырех глаз»? Джек, это не протокол запуска ядерной ракеты, ты просто кормишь лошадей.

Она закусывает губу и нервно шаркает копытом. –  Это просто правило, которое мы придумали. В конюшню в одиночку идти не... ну… небезопасно. Это становится странным, поверь мне.

– Точно. – Я медленно киваю и разминаю ноги. – Я пойду с тобой, Джек.

– Отлично, спасибо.

Я бросаю взгляд на Рэрити. – Вы тоже хотите пойти, мисс Единорог?

Рэрити колеблется. – Извини, Дэш, не возражаешь, если я посижу? Племенные лошади – это не совсем мое.

Я улыбаюсь ей. – Конечно, Рэрити, договорим позже.

ЭйДжей, Пинки и я разворачиваемся и направляемся к ферме. Мы не успеваем далеко уйти, как Джек поворачивается ко мне. – Вы с Рэрити, кажется, очень близки.

Я вздыхаю. – Почему все пони так говорят?

Пинки хмурится. – Подожди, все пони? Я никогда не говорила этого о вас.

Я вежливо киваю. – Это правда! Спасибо, Пинки, ты хороший друг.

Пинки сияет, но ЭйДжей только пожимает плечами. – Рэрити и Рэйнбоу Дэш на самом деле не так близки.

– Кто сказал? – вопрошаю я, хотя уже знаю ответ.

– Сериал на ТВ, – отвечает Джек. – Рэрити и Дэш не были врагами, но ты никогда не видела, чтобы они были очень близки.

Я улыбаюсь. – Ну, тогда в Сериале на ТВ явно не хватает некоторых деталей, не так ли? Хотя на самом деле Рэрити действительно потрясная. В ней скрыто гораздо больше, чем ты думаешь.

– Наверное, – задумчиво произносит Джек, когда мы входим в конюшню. – В любом случае, Пинки, ты можешь делать что угодно в течение минуты. Дэш, помоги мне донести мешки с кормом.

– Конечно, босс. – Я направляюсь к ней, чтобы помочь, но затем останавливаюсь, еще раз оглядывая ее внешность. – Итак, Джек, ты действительно выбрала этот образ Эпплджек? Я думала, тебе не нравится эта идея.

Фермерша на секунду краснеет и поправляет свой стетсон. – Ну, знаешь, я нашла эту шляпу и заплела свою гриву в конский хвост только ради той приветственной шутки вчера.

Я поднимаю мешок с кормом. – Но теперь мы прибыли. Так в чем же дело?

– Черт возьми, Рэйнбоу, ты заставишь меня признаться? – Она слегка краснеет. – Я, ну… я поняла, что мне нравится носить эту шляпу. А туго заплетенные волосы на самом деле очень практичны для работы на ферме.

– Понимаю. – Я возвращаюсь за очередным мешком корма. – Ну, это прекрасно. Нет ничего стыдного в том, чтобы выглядеть достойно. Ты хорошо выглядишь, ЭйДжей.

Она смущенно бормочет слова благодарности, и я просто улыбаюсь. Мне действительно нравится ее новый облик. Ну, я думаю, технически это ее классический образ, но как бы то ни было, он ей подходит.

Работа продолжается еще немного, и я начинаю думать о животных, которых мы здесь кормим. – Что ты собираешься делать с этими лошадьми, Джек? Вам, ребята, они больше не нужны.

Она кивает. – Да, я знаю. Но мы не можем просто отпустить их, они все зарегистрированы на этой ферме. Если мы их освободим и кто-нибудь найдет одну, они сообщат об этом в полицию. Потом сюда придет полиция и спросит, не наша ли это лошадь.

Я потираю шею, привлекать к нам полицию – это всегда плохая идея. – Ты можешь отдать их какому-нибудь другому фермеру?

Джек кивает. – Мы с Биг Маком говорили об этом. Мы знаем несколько местных ферм, которые могли бы принять их. Но как мы справимся с этим? Нам придется встретиться с ними лицом к лицу, чтобы отдать им лошадей.

Я хмурюсь. – Да, встреча с кем-то, кто занимается торговлей лошадьми, вероятно, не очень хорошая идея, когда ты сам находишься в теле пони. Блин.

Джек соглашается. – В лучшем случае это будет действительно неловко. И в худшем случае...

Я вздрагиваю. – Они решат взять тебя в качестве части поставки. На тебя наденут уздечку, тебя заставят идти с новым хозяином, и ты становишься просто еще одной головой в стаде.

– Угу, – бормочет Джек, когда мы оба пытаемся забыть об этой тревожной мысли.

Я тащу последний пакет с кормом к последней кормушке и вдруг замечаю Пинки. На секунду меня это шокирует, потому что я совершенно забыла, что она вообще здесь. Она почему-то смотрит на одну из кобыл. Я медленно приближаюсь к ней и изучаю выражение ее лица, когда она сосредоточенно хмурит брови. Она продолжает изучать кобылу, а я делаю еще один шаг к ней. – Э-э, Пинки?

Беззаботная пони игнорирует меня и наклоняет голову. Ее глаза дергаются от какого-то огромного усилия, когда она, кажется, борется с чем-то, что видит только она. Я смотрю на кобылу, на которую она смотрит, потом снова перевожу взгляд на Пинки. – Пинки, ты в порядке?

Я уже собираюсь позвать Джек, как вдруг племенная кобыла от скуки слегка поворачивает голову. Через секунду волосы на шее Пинки встают дыбом, и она отступает на несколько шагов. Я протягиваю копыто, чтобы поймать ее. – Эй, полегче, Пинки, в чем дело?

Она смотрит на меня, нервно сглатывая. – Ничего! Это ничего, это, это... ну, ты мне не поверишь, если я тебе скажу.

Рядом с нами появляется Джек. – Вы готовы идти?

Пинки с готовностью кивает. – Да, пожалуйста! Это странное место.

Прежде чем уйти, я еще раз бросаю взгляд на обыкновенную кобылу, на которую пялилась Пинки. Это обыкновенная кобыла, она просто ковыряется в корме, который Джек положила ей под ноги. – Эй, Джек, что случилось с этой лошадью? Что-нибудь особенное?

Джек смотрит на нее. – Это Сара, помнишь? У нее тяжелая инфекция копыт, и ее  лихорадило. Но она должна выздороветь.

– Точно. – Я секунду почесываю голову, прежде чем последовать за Джек и Пинки из сарая. Вскоре я начинаю задаваться вопросом, что задумал Мак.

~~~~~~~

Я бы подумала, что быть единственным аликорном в округе – это делает меня особенной, или, может быть, заставляет других смотреть на меня снизу вверх или что-то в этом роде. Ну, на самом деле это не так, не правда ли? Я вздыхаю и сажусь рядом с прудом. Не знаю, почему я жалуюсь, но когда я была главной, я постоянно ломалась под давлением и говорила людям, чтобы они перестали задавать мне вопросы. Но теперь, ну… теперь я чувствую себя совершенно бесполезной. Они слушают моего брата, они слушают Рэйнбоу Дэш, а теперь они слушают ЭйДжей и Мака, потому что это их ферма. Я что, пятое колесо от телеги? Неужели я настолько бесполезна? Я что, побочный персонаж в собственной жизни?

Я заставляю свой рог светиться, чтобы вызвать ветер, то бесполезное заклинание, которое я выучила еще в Сиэтле. Ву-ху, я могу сделать ветерок, который создает мягкую мелодию, когда дует сквозь листья. Я полностью готова к борьбе с Дискордом. Неистовый полубог хаоса идет на меня? Не бойтесь, я могу вызвать ветер и телепортироваться! Я вздыхаю – какой я Элемент Магии...

Внезапно за моей спиной раздается голос. – Эй, это просто потрясающе.

Я оборачиваюсь. – О, привет, Биг Мак.

Он рысью подбегает ко мне. – Это потрясающе, ты можешь взять и вызывать ветер по своему желанию? Вот так просто?

Я хихикаю. – Это совершенно бесполезно, поверь мне. Иметь власть над легким ветерком – это так же жалко, как и звучит. Большая часть моей магии похожа на это, немного больше, чем салонные фокусы без реального применения. Это ни к чему меня не приводит.

Мак медленно кивает, затем рисует копытом в песке. – Пифагор обнаружил, что квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов остальных сторон. – Мак мгновение изучает треугольник, затем стирает его копытом. – Какая бесполезная, глупая теорема. Кто измеряет квадраты сторон треугольника? Я не вижу для этого никакого применения, это не более чем салонный трюк. Я думаю, будет справедливо сказать, что эта теорема так же бесполезна, как и твоя магия.

Я чувствую, как по моему лицу медленно расползается улыбка. – Я никогда не принимала тебя за философа,  Биг Мак.

Мак некоторое время молчит. – В фермере есть нечто большее, чем его ферма, – он мягко оглядывает меня с ног до головы. – Кстати, как у тебя дела? С тех пор как ты здесь, ты очень молчалива.

Я хихикаю. – Я молчала гораздо дольше.

– Нет, это не только твоя интровертная сторона. Тут дело не только в этом.

Я пожимаю плечами. – Может быть, немного? Не знаю, Раньше я чувствовал себя готовой принять любой вызов. Затем произошла эта штука с пони, и я падала все ниже и ниже, когда поняла, что больше не могу ничего объяснить. – Я отрицательно качаю головой. – Ты не представляешь, каково это, Мак. Это все, что у меня было. Я была девушкой, которая знала все. Это была моя цель в жизни, и все смотрели на меня с уважением. У вас есть какой-нибудь вопрос? Спросите Тесс! Нужно что-то выяснить? Спросите Тесс! Есть проблема, которую никто не может решить? Спросите Тесс!

Мак кивает. – А потом Тесс стала Твайлайт.

Я смотрю вперед. – И вот так, словно выключателем щелкнули, моя полезность исчезла. Все мои друзья были в панике и нуждались в ответах, они нуждались в моих навыках больше, чем когда-либо прежде. Где Тесс? Где же ответы? Что ж, ее нет. Теперь здесь Твайлайт, и она не смогла ответить ни на один чертов вопрос с тех пор, как прибыла. – Я машу копытом Маку, борясь со слезами. – И прежде чем ты скажешь «о, все в порядке, никто из нас не смог ответить на вопросы»...

Мак откашливается. – Но для тебя все по–другому, потому что это все, что у тебя было. Такова была твоя истинная цель, и у тебя ее больше нет, – вздыхает жеребец. – Значит, ты беспокоишься о том, какова твоя цель сейчас, если она у тебя вообще есть.

Я улыбаюсь и наклоняюсь к жеребцу рядом со мной. – Ты даже не представляешь, как приятно слышать, как кто-то другой говорит то, что у тебя на уме.

Мак еще мгновение молчит, потом медленно кивает. – Ты должна поговорить об этом со своим братом, ты же знаешь, что он действительно заботится о тебе. А, погоди, дай угадаю – до превращения он был младше, а ты заботилась о нем?

Я хихикаю. – Мы были близнецами, но да – обычно я отвечала за все.

Мак заканчивает мои мысли. – Так что теперь, когда ты чувствуешь себя бесполезной, обращение к нему со своими проблемами только усугубляет твое собственное ощущение собственной неумелости.

Я смотрю на стоического жеребца. – Знаешь, сериал никогда не изображал тебя таким собранным и мудрым, Биг Мак.

Он поднимает брови и пристально смотрит на меня. – Ну, я думаю, в этом мы должны винить пони, ответственную за написание всего этого сценария.

Я прикусываю язык. – Туше, Биг Мак, туше.