На виражах души моей
Глава восьмая
Я повертела в крыльях темные очки, данные мне Тимми, в которых я опознала одни из очков Спитфайр.
— А это зачем? — подняла я на него недоумевающие глаза.
— Как же? Чтобы нас никто не узнал. — Жеребенок тоже нацепил позаимствованные у матери очки, и они закрыли ему половину лица. Я приподняла их копытом.
— Но сейчас же три часа ночи. И во-вторых, твоя мать сразу обнаружит, что мы их взяли.
— Брось, Дэш, у моей матери этих очков целый ящик в столе. И все одинаковые. — Тимми стал надевать туго набитый рюкзак с личными вещами, который был ему явно велик по размеру и неудобен. Я помогла ему подтянуть лямки и высвободить крылья.
— Ну, что, ты готов к величайшему приключению в истории твоей семьи со времен прадедушки Джорни, рядовой Тимми? — сощурила я на него глаза, хотя в полумраке комнаты было плохо различимо выражение моего лица.
— Готов, капитан Дэш! — он вскинул копыто в бойскаутском приветствии. В темных очках его мордаха была забавнее обычного.
— Если готов, то первое задание — произвести наблюдение за противником и убедиться в том, что противник спит или нейтрализован.
— Нейтрализован? — удивился Тимми и даже приподнял очки.
Я повертела в крыле пластиковую баночку, на которой красовался красный крест.
— Я подсыпала твоему отцу в вечерний кофе парочку таблеток слабого снотворного. Ты же знаешь, что всю ночь он, как всегда не сомкнул бы глаз, работая над своим гениальным романом, и засек бы нас?
Я увидела, как выражение лица малыша меняется от настороженного к радостному.
— Радуга, это просто потрясно! Двести двадцать процентов крутости! Только… — он снова насторожился и стал в смущении теребить крыльями очки, которые снял с носа. — Они все эти дни говорили про похитителей жеребят в Филлидельфии… Не подумают ли они, что ты… похитила меня, как те плохие пони? Усыпила папу и…
— Не будут, — заверила я его и, взяв с его крыльев очки, вновь нацепила их ему на нос, не забыв при этом сделать буп. — Пока ты собирал вещи, я оставила записку на двери дома, приклеив ее твоим клеем-карандашом. Они увидят ее, и все поймут. Не переживай, рядовой, капитан Дэш все предусмотрела!
— Хорошо, капитан Дэш. — Жеребенок вновь прильнул ко мне в объятия. Потом он отпрянул, и я увидела, как он смахивает с глаза слезы. Какой же он все-таки плаксивый, по любом поводу, нежное создание… надеюсь, он не раскиснет в пути из-за возможных трудностей?
— Ну, рядовой? Выполняй первое задание! — потрепала я его по гриве.
Счастливо улыбаясь, стряхнув остатки слез, рядовой с рюкзаком на спине открыл окно в моей комнате и спланировал вниз, еле справившись с порывом внезапно налетевшего ветра. Ступив за ним на карниз подоконника, я закрыла окно и сразу же почувствовала новый порыв ветра. Он дул с севера, неся я собой тяжелые тучи, на фоне фиолетового неба казавшиеся черными. Надеюсь, не будет ливня. Не хватало еще промокнуть в первый же день самого крутого похода в истории походов! Авось, обойдется. Всегда же обходилось. С крутыми пони всегда все будет только хорошо, а разве я и Тимми не крутые?
— Противник под кодовым именем «писатель» нейтрализован! — сказал мне Тимми вполголоса, подлетев от соседнего с моим окна, когда я уже стояла на крыше, ожидая его. — Остальные противники также спят. Рядовой Тимми выполнил первое задание!
Я улыбнулась, смотря, как он вскидывает копытце в новом бойскаутском приветствии. Он и правда крут, пусть ему всего десять… без четырех дней. Я его обожаю!
— Теперь выдвигаемся к дому лейтенанта Криса, рядовой! — скомандовала я, и мы с жеребенком, поднявшись в воздух, перелетели улицу и, приземлившись перед крыльцом дома, затаились и оглянулись по сторонам. В такое позднее время никого на улицах, конечно же, не было, но осторожность нам сейчас явно не вредила. Не хватало только, чтобы кто-нибудь из соседей или просто прохожих увидел, как мы отлетаем в поход.
Мы договорились с Крисом, чтобы он не запирал входную дверь на ночь, и земнопони сдержал обещание. Но сразу же, как мы проникли внутрь, в его небольшой гостиной нас ждал сюрприз.
— Еще раз привет, крутые пони! — помахал нам жеребец, обернувшись; он сначала стоял к нам крупом, копаясь в каких-то вещах. — Я иду с вами! Мы пойдем втроем! Разве не круто, а? — и снова принялся за свое дело.
Мы одновременно с Тимми раскрыли рты. Это было слишком неожиданно. Земнопони копался в каких-то вещах, собирал еще один объемный рюкзак, а наши уже стояли приготовленные у другой стены. Он что, серьезно хочет пойти с нами? А как же…
— Погоди, Крис, ты же… — сказала я, когда ко мне вернулся дар речи. — Ты же должен идти на работу утром… Что случилось?
— Тебя уволили? — вдруг широко раскрыл глаза Тимми, почему-то предположив самое страшное.
Жеребец снова обернулся и улыбнулся.
— С чего бы? Нет, конечно! Просто я позвонил начальнику и договорился об отпуске с завтрашнего дня. Я все равно должен был пойти через месяц, схожу пораньше. Зато не пропущу ваше приключение!
— Ну… хорошо, мы… рады, конечно, — замялась я, переступая с копыта на копыто. Крис, конечно, второй по крутости пони в этом городе после Тимми, но я думала провести это время только лишь с первым по крутости… Зато сам пегасик был рад просто несказанно. Он тотчас же подошел к жеребцу и обнял его за шею, как обнимал меня.
— Дядя Крис, это здорово! Я так счастлив! Мы все трое — два самых крутых пони в Миддейле и величайший летун команды Вондерболтов — идем в самый крутой поход за всю историю походов! — Он обернулся ко мне. — А ты, Радуга, ты рада? Скажи, это же правда будет самое крутейшее приключение за всю историю приключений?!
Я почувствовала почему-то неприятный укол где-то в груди. Неужели я ревную? Так, Радуга, не позволяй плохим чувствам поселяться в тебе! Это совсем не круто! Парень рад, что с ним идет его самый лучший друг… после меня, разумеется. Пусть радуется. И ты радуйся, хотя бы постарайся.
Я скривила морду в улыбке и шагнула к ним.
— Да, это будет круто… я думаю, — сказала я как можно бодрее, но первый раз за все время моего общения с ними двумя эту бодрость мне надо было вытягивать из себя. Ладно, посмотрим, что будет дальше. В любом случае, я для него пример куда более наглядный, я же пегас, вондерболт, как-никак.
Через десять минут Крис, сбегав на чердак за забытой там палаткой, наконец, собрал все вещи. Он пожалел Тимми, и взял большую часть его вещей, несмотря на то, что сам собрал внушительный рюкзак. Я заметила, что жеребец взял с собой принадлежности для игры в бакбол, и немного успокоилась. Может, у нас и правда получится провести самый крутой поход в истории походов. Буду надеяться.
Еще через пять минут, после того, как Крис, наконец, с большим трудом застегнул все молнии на своем рюкзаке, мы были готовы точно. Так как в нашей команде прибавился один пони без крыльев, план пришлось изменить, и вместо прямого вылета через чердак и крышу, мы, чтобы не светиться на улице, вылезли через окно, выходящее во двор. Подождали, пока Крис закроет окно каким-то хитроумным способом, и быстро устремились через его двор в арку соседнего. Я услышала, как Крис громко цокает копытами по асфальту и нахмурилась. Он же нас раскроет! Сейчас еще не хватало, чтобы кто-нибудь из его соседей выглянул в окно и увидел нас троих. Я почему-то вспомнила о случаях похищения жеребят в Филлидельфии и содрогнулась от мысли, что родители Тимми и правда могут посчитать его и мое исчезновение… да ну, ерунда какая-то! Спитфайр знает меня много лет, с чего бы ей вдруг обвинить меня в похищении Тимми. К тому же она видела наши с ним отношения в эти дни. Нет, это вряд ли. К тому же я оставила записку на двери. Они же не посчитают ее подделкой. Пусть проводят экспертизу, там мой почерк! Его невозможно подделать! Он слишком прекрасен для этого.
Первый этап побега был успешно совершен — через пару минут мы отдалились от квартала с домом Спитфайр на добрую милю и остановились, переводя дыхание. Точнее, дыхание мы не переводили, это так, образно говоря, мы просто всматривались из очередной подворотни на улицу, убеждаясь в отсутствии прохожих. Крис достойно выдержал рывок без остановок, я видела, что у него даже не сбилось дыхание, несмотря на большой груз за спиной. Конечно, он уже много лет возит такси, привык к нагрузкам. Только бы еще копытами так тяжело не стучал и был бы однозначно молодец. Я улыбнулась ему и положила копыто на спину.
— Ну, что, лейтенант Крис? Еще один марш-бросок, и мы за городом?
— Лейтенант? — недоуменно посмотрел на меня жеребец. Конечно, он еще не знал о нашей с Тимми штуке, которую мы выдумали за полчаса до побега из дома.
— Ага. Тимми — рядовой, ты — лейтенант, а я — капитан. — Я усмехнулась самодовольно. Хорошую я придумала штуку с воинскими званиями, сразу понятно, кто в нашей команде руководитель, а кто подчиненные.
Крис не ощутил никакого подвоха, но подвох в моих словах и правда если был, то самую малость. Жеребец пока неплохо со всем справлялся.
— А что, мне нравится. Лейтенант… кажется, у Джорни Тандера, когда он был вондерболтом, было звание лейтенанта. Ты что-то рассказывал мне, Тимми, — обратился он к жеребенку, и тот кивнул со счастливым выражением лица.
— Все верно, дядя… то есть, все верно, господин лейтенант!
Крис протянул копыто и потрепал жеребенка по гриве.
— Какой я тебе господин, маленький глупыш! — сказал он сквозь улыбку. — Я просто лейтенант Крис, если уж так у вас… то есть, у нас повелось. Ну-ка, посмотри, там кажется, кто-то идет, — кивнул земнопони на улицу. — Или это кошка?
Тимми тотчас же выглянул из арки подворотни, и сразу же порыв ветра сорвал с него очки, которые он зачем-то нацепил во время нашей передышки, и покатил по асфальту.
— Не волнуйся, я подниму, — заверил жеребенка Крис и бросился к ним.
— Сильный ветер, — заключила я, когда жеребец вернулся с очками, которые были в целости и сохранности. — И тучи на небе. Скоро будет ливень, и сильный. — Все-таки, я была отчасти метеорологом, и могла предсказать погоду.
Крис тут же подхватил.
— По радио передавали дождь. Наш мэр попросил Клаудсдейл выделить ему партию облаков для полива огородов. Просто в городе уже неделю не было дождя, и растения стали сохнуть. Жители жаловались.
— Как нарочно… — я стиснула крылья в бессилии. — Почему они не могли сделать этого пораньше!
— Как я помню, у вас… то есть, нас был план долететь… и дойти до Беррисдофа, и сесть на поезд там, потому что на нашем вокзале садиться в поезд опасно, верно? — осведомился Крис, смотря то на меня, то на Тимми.
— Все верно, — ответила я. — Нас могли бы заметить.
— Но сейчас может быть немного… — продолжил Крис и запнулся, когда Тимми, стоявший ближе всех к выходу из подворотни, вдруг громко ойкнул и взлетел, как будто обжегся.
— Капает… — виноватыми глазами посмотрел он нас. — Капнуло на крыло. Мокро и холодно.
И правда, тотчас же над улицей мелькнула раскаленной добела изломанной проволокой молния и крупные капли застучали по металлическим крышам и асфальту. Я стиснула зубы и крылья в новом приступе отчаяния.
— Как же мы это не предусмотрели! — схватилась я крыльями за голову, но тотчас же сложила их снова за спиной. Кокатрис меня побери, нельзя раскисать! Тем более в команде, где я главная. Я снова посмотрела на них, как могла смело и решительно. — Слушайте все задание капитана Дэш! Пережидаем ливень здесь, а потом выдвигаемся по прежнему плану, через поле, вдоль железной дороги, к Беррисдорфу…
Тимми вдруг посмотрел на меня и как-то неуверенно возразил, будто я и правда была офицером, и он боялся мне перечить:
— Но, капитан Дэш… земля промокнет после такого ливня, и Крису будет очень тяжело идти…
— И грязно, — вставил свое слово Крис, который тоже было видно, что против моего плана. Он спустил со спины все рюкзаки, которые до этого держал на ней, будто в знак протеста. — Мы явимся… то есть, я явлюсь весь грязный на вокзал. Будет заметно, что мы всю ночь шли через поле.
— И что? — Я недоверчиво смотрела на него, мне не понравилось, что он поддакнул Тимми; создавалось впечатление, что они заодно и против меня, к тому же, это именно Крис испортил нам весь план своим внезапным желанием пойти в поход — двоим пегасам на крыльях ничего бы не стоило перелететь через, как он говорит — грязное поле. Не успеешь похвалить его за выносливость, так он…
— Может быть, лучше двинем копыта на наш вокзал, и сядем там в поезд до Беррисдорфа и дальше? — Он посмотрел на накопытные часы, которые носил на передней ноге. — Через полчаса как раз будет первый ранний поезд на юг. Мы успеем на него, до вокзала отсюда копытом подать, даже если ливень будет идти больше заявленных десяти минут. А? Как вам идея, рядовой Тимми и капитан…
— Честно говоря, так себе идейка. — Я даже чуть отвернулась от Криса. Он что, считает себя здесь главным, чтобы менять давно построенные нами с Тимми планы? — Мы же как раз не хотели, чтобы нас видели на местном вокзале, ведь, если нас увидят, то передадут информацию нашим родителям, и тогда…
— Родители все равно спохватятся вас утром. — Жеребец, видимо, решил стоять до конца. — И, к тому же, разве не лучше, чтобы вас увидели именно здесь, а не где-то еще?
— Что? — нахмурилась я. К чему это он клонит?
— Вы же тоже слышали про похищенных в Филлидельфии жеребят?
— Да сколько можно говорить про этих жеребят! Уже все уши прожужжали…!
— Тише, Радуга, ты кричишь… — коснулся меня носом Тимми, желая успокоить. Ага! Тимми за меня!
— Вся Эквестрия сейчас стоит на ушах. Я слушаю радио и читаю газеты на работе, когда выдается перерыв. — Крис продолжал на удивление спокойно, будто и не заметил моего восклицания. — Ведь жеребят так и не нашли, а прошло уже три дня, это же настоящий кошмар! Мои коллеги таксисты уже даже боятся отдавать своих детей после школьных каникул обратно на учебу. И это у нас, в провинции. А в больших городах уже почти паника…
— Ну? Что ты хочешь этим сказать, Крис? То есть, лейтенант Крис, — смотрела я на него все так же хмуро.
— Я хочу сказать, что, если нас увидят на вокзале, то и правда подумают, что мы собираемся в поход, а не невесть что. А если мы заявимся грязные и уставшие на вокзал Беррисдорфа — что тут можно подумать? Особенно видя меня всего в грязи…
Хм… а в его словах есть доля здравого смысла. Я почесала гриву копытом, думая. Может, так и поступить. Еще не хватало, чтобы нас в Беррисдорфе задержала полиция. Ладно, пусть будет по его, так и быть. Я, сохраняя былое недоверие в лице, чтобы они не подумали, что мое настроение меняется каждые пять минут, и что я ветреная, произнесла:
— Хорошо. Идем на вокзал. — И тут же поняла, что была глупа: да что это, я в самом деле ревную этого жеребца к Тимми? Он же подает очень хорошие и крутые идеи! Он и в самом деле крут! Мне даже стало немного стыдно. Наверно, я все же слишком критична…
Оба моих компаньона просияли, услышав мои слова, но все равно я тут же поправилась:
— Рядовой Тимми, лейтенант Крис! Следующее задание — марш-бросок на вокзал! — и улыбнулась им.
— Когда закончится дождь? — спросил Тимми.
— Ну, разумеется! — Я снова потрепала его по гриве и сделала буп. Ладно, будь что будет. Авось, пронесет как-нибудь нас на этом злосчастном вокзале…
И вот, мы уже в поезде! Сонный земнопони — продавец билетов в окошке кассы — даже не обратил внимания, кто перед ним, и было видно, что он мечтает поскорее отпечатать нам билеты и снова завалиться в койку. Мы наверняка были единственными его клиентами ночью. Да и платформа, к счастью, была полностью пуста, даже охранников не было видно. Все складывалось как нельзя лучше.
— Откуда едет этот поезд? — поинтересовался Тимми у контролерши-единорога, когда мы подошли к открывшейся двери пришедшего точно по расписанию поезда.
— Из Кантерлота, конечно же. — Кобыле, зажегшей свою желтоватую ауру, чтобы подхватить наши билеты, на вид где-то сорокалетней, было как будто противно отвечать на такой очевидный, по ее мнению, вопрос. Она мельком оглядела нас. — Рюкзаки на полки, на сиденья не ставить.
— Почему? Поезд пустой! — не стала я терпеть такого произвола от рогастой. Они там все в Кантерлоте такие зазнайки, что ли?
— Правило номер тридцать четыре устава, который должен соблюдать пассажир кантерлотских железных дорог, гласит, что ручная кладь пассажира, кроме небольших чемоданов и сумок, должна быть размещена на багажной полке, но ни в коем случае не на сидениях и не в проходах. А ваши рюкзаки явно не относятся к категории «небольших». К тому же… — она с явной брезгливостью посмотрела на старый, заштопанный во многих местах походный рюкзак Криса. — Хотя ладно, не будем об этом. Но помните, пони, что правило едино для всех и должно соблюдаться пассажирами вне зависимости от наполнения вагона.
Ох уж эти мне единороги-зазнайки! От одного избавилась, теперь еще с одной ехать! Будет наверняка всю дорогу подходить к нам проверять, не поставили ли мы рюкзаки на сидения. Все перья из крыльев даю!
— А мы ей назло поставим! Пусть угрожает нам всеми правилами Эквестрии, не придумали еще такого глупого правила, чтобы сама Радуга Дэш не могла его с легкостью нарушить! — подмигнула я Тимми, когда кобыла вернула нам погашенные билеты и мы прошли в пустой вагон. Тимми почему-то не разделял моего задора. Тут он зевнул широко, во весь рот, и до меня дошло, что он хочет спать. Как же так?! — Ты же выпил три чашки кофе, Тимми, чтобы не уснуть! — потрясла я его копытом.
— Значит, надо было выпить четыре… или пять… — его глаза закрылись, едва он сел на свое сидение, и он сразу, чтобы не мучиться, свернулся калачиком на нем, положив голову на передние копытца.
— А как же ты бы полетел со мной через поле в Беррисдорф, рядовой? — я снова потрясла его, возмущенная, копытом, но это уже было бесполезно — он отправился в царство Луны. Я обернулась к Крису, который через ряд тоже устраивался ко сну, прислонившись к стеклу головой. — И ты туда же, лейтенант Крис?
— А? Что? Нет! — воскликнул он от неожиданности и убрал голову от стекла. — Я выпил шесть чашек самого крепкого кофе, чтобы пойти с вами, поверь. К тому же иногда работаю в ночную смену и привык не спать по ночам.
Я успокоилась и села напротив него. Краем глаза заметила, что он все-таки разместил свой огромный рюкзак на багажной полке и усмехнулась про себя. Тоже любитель порядка и правил. Но хотя бы крутой любитель, не скучный. Видимо, потому, что не единорог.
Я закатила глаза и зевнула. Что? Нельзя спать! Никак нельзя! Я же бы не спала, летя сейчас по прежнему маршруту в Беррисдорф, а не катясь туда в поезде. Надо держать себя! Хотя… надо было все-таки выпить хоть пару чашек кофе перед побегом… это бы явно сейчас не помешало.
Я вновь зевнула и тут сзади услышала стук закрывшейся двери. Кто-то шел сюда, и я уже приготовилась к нудным нотациям единорога-контролерши, потому что я назло ей кинула свой рюкзак в самом проходе, но услышала совсем не то:
— Дочка! Родная! Откуда ты здесь?!
Святая Селестия! Как ?! Как они узнали? Как успели прийти за нами?!!