Апокалипсис вчера

Побег из пекла

2020 г., Эквестрия — 2065 г., Земля, Омск

Между тем, шли восьмые сутки от начала наступления. Солнце всё так же висело в зените, и температура продолжала повышаться. В нашем лагере уже было плюс тридцать семь градусов цельсия. Ледники в горах стали таять, и речка опасно подобралась к палаткам. Не дай бог, ещё придётся строить дамбу. Я слышал, как командующий ворчит себе под нос: «Авантюра. Двумя полками захватить целый материк. Кто вообще планировал эту  операцию?» Первым не выдержал батальон «юг». Голос по рации кричал, что здесь жарче, чем в Египте, носить противогаз или сидеть в машине нет никаких сил, и у них остаётся толко один выбор — сдохнуть сейчас от теплового удара, или через три года от рака лёгких. Положение становилось критическим. Медников отдал приказ всем подразделениям возвращаться к точке эвакуации, в наш базовый лагерь.

Первым, через сутки, вернулся «центр». Вторым, ещё через тридцать часов, вернулся «восток». К сожалению, и здесь не обошлось без потерь. Когда они проходили через железнодорожный тоннель в горах, какой-то пони-мститель пригнал с запасного пути поезд, и протаранил колонну сзади. Замыкающие заметили паровоз, и открыли огонь из всех стволов, но разогнавшуюся массу сразу было не остановить. Хвост колонны был смят, потеряны «тигр» и грузовик с припасами, погибло четыре человека. Третьим, ещё через шесть часов, прибыл «юг». Да, измотаны они были сверх меры, в дороге еле спасались, обливая себя и машины водой, которую везли с собой в автоцистерне.

А вот от «севера» пришли тревожные новости. Их вертолёт был повреждён, единороги (которых пилот так и не увидел) швырнули в него булыжником. Ему удалось уйти к югу от кристальных гор. Медников сообщил, что пошлёт другой вертолёт, чтобы заменить его, и заодно забрать пилота, и сообщил, что точка встречи, где совершил аварийную посадку первый, находится в двенадцати километрах от выхода из ущелья. Но отступить у «севера» так просто не получилось. Прямо впереди них сошёл сель, полностью заблокировав дорогу. А ещё через пятнадцать минут сошла ещё одна лавина, теперь уже сзади, заблокировав колонну на коротком участке дороги в полкилометра длиной. Вскоре стало ясно, что это не просто обвалы. Из-за гребня скалы стали лететь валуны размером с половину бочки. Они корёжили машины, убивали людей, и прямо, и осколками. Единороги. Те же самые, что подбили вертолёт. Наши войска пытались обстреливать обратный склон скалы из миномётов и АГСов, но эффекта это не давало. То ли просто не попадали, то ли у здешних единорогов щит был прочнее, чем у других. К тому же грохот миномётов провоцировал новые обвалы, теперь уже естественные. Медников отдал приказ инженерным подразделениям отправиться к ущелью и расчистить завал.

— Товарищ генерал-лейтенант, разрешите обратиться, — начал я.

— Разрешаю.

— Пока инженерные машины расчистят путь, наших там перебьют. Одна дорога займёт трое суток, а сколько ещё работа. Я могу их спасти. Дайте мне взвод солдат, и отправьте на том вертолёте к подножию кристальных гор.

— И как же ты собираешься помочь «северу»?

— Кто нам мешает, тот нам поможет. Единороги сами расчистят завалы. Я знаю, как их убедить.

— Ну что ж, покажи на что способен. Временно передаю под твоё командование взвод лейтенанта Ерофеева.

По рации мы выяснили у пилота подбитого вертолёта, где это случилось. Значит, там и будем искать. Мы подлетели с юго-западной сторны ущелья. До точки, где был подбит первый, было всего около пяти километров по прямой, но в горах километр идёт за два. И тут пилот заметил крошечную деревню в заснеженном ущелье. Дело в шляпе! Мы высадились в километре от неё, и наш вертолёт улетел забирать пилота первого, подбитого. W-образной цепью мы подошли к деревне. Всё было тихо и безлюдно. Пришлось самим входить в дома. Кристальные пони были здесь, прятались от нас. Зайдя в один дом, мы нашли троих. Я подошёл к синей кобылке, и заговорил:

— А зеа эни джю... Эм, юникорнс ин ё вилладж? ^[1]

— No, no, we never had unicorns in our village. ^[2]

Что ж, если это правда — хорошо, мы соберём здесь достаточно заложников, не рискуя напороться на выстрел файерболлом. Если нет, и единороги были, но ушли, то это именно они и есть те, кто подбили вертолёт, и долбают колонну. Обыскав остальные дома, мы выгнали на улицу ещё девятнадцать взрослых пони. Я повёл их в горы, туда, где был подбит вертолёт батальона «север». Остальной взвод подгонял их, и следил, чтобы они не пытались бежать. Придя туда, я взял мегафон, и закричал:

— Хэй ю, хорнед бастардз! Айв гат хастаджес хиар! Ё кристал пониз фром ниарбай вилладж хиар. Иф ю воунт сёррендер, ай л старт ту килл зем! ^[3]

Ответа не последовало, но я услышал какой-то шум наверху, метрах в пятнадцати. Наверняка они там, ёрзают на камнях. Я повторил свою угрозу. В конце концов пришлось пристрелить двоих, прежде чем эти единороги всё же показались из своей щели. Их было семеро. Мой взвод держал на прицеле и их, и заложников. Я объяснил, что требую, чтобы они показали тропу к колонне батальона «север», и расчистили завал. Им не оставалось ничего, кроме как согласиться. Следующие два часа земные кристальные пони дробили копытами лёд и камни, раскатывали их в стороны, и единорги телекинезом тоже разбирали завал. Когда колонна пошла, мы всё ещё держали толпу пони под прицелом. Переведя стволы с обычных на единорогов, мы внезапно открыли огонь. Они ничего не успели сделать, а простые разбежались в ужасе. Тогда я и взял свой трофей. Сев на последние два БТР в колонне, мы поехали на базу.

Когда мы уже заезжали в горную долину, в которой был расположен наш лагерь, я заметил справа, то есть на Западе, большое облако дыма. Я посмотрел в бинокль. В восьми километрах от нас была колонна батальона «запад». Они шли, включив дымопусковые установки, чтобы хотя бы дымом затениться от убийственного солнца. Ну вот и всё, последние из нас на этой планете. Наша работа здесь была сделана, мы покидали этот гибнущий мир. Узнав о нашем возвращении, Медников приказал запускать дизель-генераторы, питающие телепортер. Опять забегала военная полиция, помогая строиться в единую колонну. Через полчаса мы все уже были дома, на том же полигоне, с которого и отправлялись. Мы провели почти месяц в карантинном лагере недалеко от того самого института. Перед самым моим убытием один из учёных по секрету сказал, что они ещё дважды отправляли на «планету икс» зонды, через десять и двадцать дней после нашего возвращения. По их данным, температура в точке нашей высадки стабилизировалась на уровне ста двадцати градусов, а в точке-антиподе на теневой стороне, по их расчётам, должно было быть что-то около минус девяноста.

Конечно, каждый из нас ещё перед отправкой туда подписывал бессрочную подписку о неразглашении. Мне позволили вернуться в свою часть, и даже через три месяца повысили до старшего лейтенанта. Никто из тех солдат, с кем мы там были, не сказал ни единого слова про «Май литтл пони». Я до сих пор не знаю, они действительно не знали про этот сериал, не понимали, с кем мы воюем, или просто делали вид? Скорее второе. Это армия, здесь чем меньше замечаешь неположенного, тем дольше и лучше живёшь. Было ли правдой или ложью то, что я говорил «Павлову»? С одной стороны, они действительно могли бы нас уничтожить, в этом я был честен. С другой стороны, их страна была мало населена, и у них ещё нескоро появилась бы потребность в новых землях. К тому моменту никто не вспомнил бы о странном двуногом существе, если бы я убедил людей не продолжать исследования того мира. С третьей стороны, никто не мог дать гарантии, что они не наткнулись бы случайно на способ открытия портала на Землю. С четвёртой, раз они были так эгоистичны и только себя считали эталоном поведения, они бы нас не пощадили. Всё это слишком сложно. Но есть ещё одно. Мы убили их... я убил их, чтобы никакая суровая реальность не могла разрушить веру людей в «магию дружбы», чтобы люди и дальше могли снимать и смотреть мультики про «добрых лошадок», которыми они на самом деле не были. И не знать правды про тёмную сторону дружбы: чем больше любишь своих, тем меньше любишь чужих. Ведь для того и существуют солдаты, чтобы простые люди могли не знать?

На следующий день после того, как я закончил свои записки об эквестрийской войне, я позвонил внуку. У меня был номер его личного мобильного телефона, хотя мы редко звонили друг другу.

— Здравствуй.

— Да, Денис. Я тут подумал. Ты же хотел поступать на архитектурный? Давай, я за. И с твоими папой и мамой поговорю.

— Хм, не ожидал. Я слышал, что ты говорил о военной династии.

— Я передумал. Наша  семья, в лице меня, уже достаточно отдала долг родине. Пора попробовать что-то ещё.