Четыре кобылки и одно недоразумение
17
Когда мы в прошлый раз оставили нашу компанию кобылок-спасительниц, они как раз обезвредили агента Дитзи Ду и приступили к импровизированному допросу, что, в принципе, не было необходимым, ведь пегаска сама жаждала поведать им всё и даже больше. Столпившись вокруг неё, Винил, Лира, Бон Бон и Кэррот Топ навострили ушки и принялись слушать.
Итак, Дерпи пустилась в свои объяснения, путанные и переплетенные, как ни разу не чесанная грива яка. Там были и ответвления сюжета про посещение кондитерской и покупку самого лучшего маффина, была и целая глава, восхваляющего его вкусовые качества и превосходную текстуру, был целый манифест о восхитительности и величии маффинов во всей как хлебобулочной, так и кондитерской иерархии.
Пегаска всё говорила и говорила, и присутствующие, зачарованные звуками её голоса, не могли её остановить и указать верный путь повествования, что всё развивалось и развивалось, по спирали, медленно и не спеша, словно гипнотизируя. Постепенно Дерпи добралась в своем рассказе до работы на почте, но внезапно вновь переключилась на былые деньки охоты за беглыми письмами и поиск хитрых бумажек в домах малознакомых кобылок.
Когда же речь серой пегаски дошла до недавних событий, никто из присутствующих, даже она сама, не могут определить. Следующие события были для них словно безумный сон, где творилось Дискорд пойми что. Единственное в чем показания всех пяти кобылок сходятся, это в их острой, прямо-таки безумно целенаправленной необходимости проникнуть в один конкретный и строго определенный амбар. Но вот методы они избрали абсолютно им не свойственные и откровенно говоря безумные.
Дерпи, связанная и с одетым на голову ведром, была возведена в роль импровизированного тарана, который Винил, верхом на Бон Бон, крайне не довольной своей ролью ездовой пони, с разгону впечатывала в двери амбара. Лира, в приступе бобровой ярости, грызла угол амбара, превращая возможно когда-то многовековые стволы, чуть позднее превращенные в доски, теперь и вовсе в жеванные пони щепки. И только лишь Кэррот Топ смогла в достаточной степени противиться навалившемуся на всю компанию безумию и просто таращилась куда-то в пространство с откровенно пугающей ухмылочкой. По крайней мере, когда всё закончится, у неё не будет болеть голова или спина, и рот не будет полон опилок и заноз.
К счастью, наваждение развеялось так же скоро и внезапно, как и появилось. Осознавшие себя кобылки, испуганно переглянулись, искренне недоумевая, как так вышло. Винил предельно вежливо слезла со спины недовольно хмурящейся Бон Бон, едва удержавшись от того, чтобы благодарно похлопать её по загривку, как хорошую кобылку. Вместе они развязали жмурящуюся от накатившей головной боли Дерпи и аккуратно сняли с неё покореженное от частых ударов жестяное ведро. В это время Лира старательно отплевывалась от забивших её рот щепочек и, вывалив язык на всю длину, скребла его копытами. Кэррот Топ же усердно массировала себе лицо и скулы, ужасно задеревеневшие от её безумного застывшего выражения мордочки ранее.
Немного приведя себя в порядок, кобылки наконец обратили внимание на почти полностью разрушенную дверь, почти ничем не препятствующую их проникновению внутрь амбара. Лира старалась игнорировать изрядно погрызенный угол здания, хотя внутри её распирала непонятная гордость за свою работу. Молча кивнув друг другу, соглашаясь никогда не упоминать об этом инциденте, кобылки направились на спасение Октавии.