Загадочный подарок

Рэйнбоу собирается провести канун дня Согревающего Очага со своей понидругой ЭпллДжек, чтобы обнаружить таинственный подарок, что будет ждать их под елью. Что в нём и от кого он?

Рэйнбоу Дэш Эплджек

Другие миры в пещерах

Три любопытные кобылки отправляются навстречу своей судьбе в тёмную и страшную пещеру

Эплблум Скуталу Свити Белл Принцесса Селестия Принцесса Луна

Monsters Night

Каждый год, ровно за день до Ночи Кошмаров происходит другой, тайный праздник, на который приглашают не всех.

Спайк ОС - пони Найтмэр Мун Человеки Чейнджлинги

Растительное буйство

После возвращения принцессы Луны прошёл год. Сёстры снова вмесе и кажется, что их ничто не сможет разлучить.

Принцесса Луна

Поставить на Тёмную Лошадку

Твайлайт уже правит. Твайлайт ищет, как бы пополнить казну Эквестрии. Казалось бы -- что может пойти не так? (история происходит после 25 серии 9 сезона, но перед Г5)

Твайлайт Спаркл Пинки Пай Доктор Хувз Колгейт Король Сомбра

Паутинка

Жара, усталость и противная железяка на боку.

Дерпи Хувз

То, что просто сон

Найтмэр Мун проникает в сны Твайлайт и подменивает юного аликорна, оборачивая против друг-друга пятерых друзей... Чем это обернется для Понивилля, а может и всей Эквестрии? (Рассказ закончен!)

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Принцесса Луна Найтмэр Мун

HISHE Мерцание

Твайлайт телепортнулась.

Твайлайт Спаркл

Эхо Прошлых Лет...

У каждого есть такое место, принадлежащее только тебе...

Рэйнбоу Дэш

Тайны темнее ночи

Это заведение на окраине Кантерлота всегда пользовалось неоднозначной репутаций. А все потому, что здесь собираются таинственные и мрачные гвардейцы принцессы Ночи. Но все ли так просто, как видится на первый взгляд?.. События рассказа происходят более, чем за 1000 лет до сериала.

ОС - пони Стража Дворца

Автор рисунка: Siansaar

Иногда вещи не то, чем кажутся

Бледный лунный свет

Всё, что Хэйбеас мог поделать — слепо шататься в темноте амбара. Он не имел ни малейшего понятия, откуда на него напали, да и та, кто ударила его, кажется, потеряла чейнджлинга. Инстинктивно Хэйбеас направился к выходу так быстро, как только мог, пока наконец не выбрался в прохладу ночи.

Расслышав шаги за собой, Хэйбеас обернулся и рассмотрел обидчика. Слабый лунный свет, пробивающийся сквозь тёмные облака, осветил бурую земную пони примерно его роста, выходящую из амбара. В передних копытах она крепко сжимала трёхрогие вилы. Её длинная грива развивалась на ветру, и Хэйбеас решил рассмотреть мордочку кобылицы получше. То, что он увидел, заставило его окоченеть от ужаса.

Этот шрам. Этот длинный ужасный шрам, пересекающий её левый затуманенный глаз, он узнал сразу же. Такой же был у рыцаря на той дороге. Другой же, здоровый глаз, был похож на осколок льда, и выражал ту же холодную злобу и ненависть, что и той ночью.

Хэйбеаса словно парализовало это открытие, и он не заметил, как напавшая неслась на него подобно разъярённой медведице. Она занесла вилы для удара, но чейнджлинг закрылся больной ногой, совершенно позабыв о ране. Импровизированное оружие пробило конечность быстрее молнии, будто бы полностью проигнорировав твёрдость хитина, и повредила и без того покалеченную ногу пуще прежнему, сводя весь процесс регенерации к нулю.

Жгучая боль донеслась до его головы. Хэйбас вскрикнул, пошатнулся и упал рядом со стеной дома в паре метров позади себя. Пони, в чьих глазах читалась неприязнь острее лезвия кинжала, готова была прикончить своего врага.


Пич Блоссом, мирно посапывающую в своей постели, разбудил крик боли. Быстро сообразив что к чему, она поняла, что звук доносился снаружи. Пока она сбрасывала с себя покрывала, её осенило, что могло стать причиной этого.

Не долго думая, она выбежала из комнаты, спрыгнула с лестницы и с такой силой распахнула дверь, что ей показалось, что та вот-вот слетит с петель. Быстро оглядевшись, кобылочка нашла источник звука — два силуэта неподалёку.

Как она и боялась, это была её мама, вооружённая вилами и нависшая над раненым Хэйбеасом у стены. Вилы вот-вот проткнули бы его шею, и Пич крикнула:

— Мама, хватит!

— Пич Блоссом! — крикнула в ответ Персика, не сводя взгляда со своей жертвы. — А ну быстро домой! Эта тварь опасна!

— Нет! — так же громко ответила она, рысцой приближаясь к ним. — Он не опасен! Он мой друг!

— Он чейнджлинг! Он обманывал тебя!

— Это не так!

— О моё наивное дитя, он околдовал тебя. — прорычала Персика, приблизив рога оружия к глотке своего врага, отчего Хэйбеас заскулил и бросил взгляд на Блоссом. — Он наложил на тебя заклятье, контролирующее твой разум, и выкачивал из тебя любовь.

— Е-если бы я выкачивал из неё любовь, я б-бы уже давно исцелился и улетел отсюда! — перебил её Хэйбеас, заикаясь от боли. — Но я не такой, как те чейнджлинги! Как я и сказал ей, я д-другой! Я п-просто хочу...

— Хорош болтать! — прервала его Персика, поднеся кончик вил ближе к его шее. Если бы она захотела, она бы могла прикончить его одним быстрым выпадом. Хэйбеас, понимая это, лишь скулил от страха.

— Мама, тут нет никакой магии! Меня не околдовали! Пожалуйста, не убивай его! — продолжала кобылочка. Подойдя к матери, она положила свои копытца на неё, привлекая к себе внимание. — Прошу, мама, посмотри на меня. Разве похоже, что у меня крадут любовь? Что мой разум под чьим-либо контролем? Потому что я этого не чувствую.

Персика наконец оторвала взгляд от чейнджлинга и посмотрела дочери в глаза. Она ожидала увидеть в них светло-зелёную магическую искру, которая бы служила знаком, что Блоссом сейчас не отвечает за свои действия. Однако увидела она...

Ничего.

Как не хотелось это Персике, но мольбы её дочери звучали искренне, и это она не могла не заметить.

Ладно. — прошипела она, будто плюясь ядом. Злобным взглядом она посмотрела на чейнджлинга и медленно убрала вилы от его шеи, но как бы невзначай при этом поцарапала хитин на ней.

Хэйбеас и Пич вздохнули с облегчением, а Персика воткнула вилы в землю подле себя. Сделав это, она обратила взгляд, полный агрессии, обратно на него.

— Убирайся отсюда, чейнджлинг. Покинь мой дом. — прорычала она, указывая копытом на лес. — Сейчас же.

— Я н-не могу... — пробормотал Хэйбеас больным голосом. — Я бы с радостью, но мои крылья слишком сильно повреждены для полётов, и... в бою я повредил и без того больную ногу...

— Мне плевать! — она топнула копытом, да так, что её незваный гость съёжился от страха. — Прочь отсюда!

— Мам, ну не может он никуда уйти. — вновь вступилась Пич Блоссом, подойдя к своему другу, но Персика твёрдым движением копыта пресекла попытки чейнджлинга подняться на свои трясущиеся ноги с помощью кобылочки. — Он едва стоял вчера. Как ты можешь прогонять его в таком состоянии? Как далеко он уйдёт?

— Достаточно далеко, чтобы не мешать нам. — в голосе кобылы явно было различимо презрение.

Когда Хэйбеас смог устоять на своих четверых, Блоссом подошла к матери, сложила передние копытца и посмотрела на Персику столь невинным взглядом, что тот растопил бы даже самое неприступное сердце.

— Ма-а-а-м... Ну можно он останется здесь, пока не поправится? Пожа-а-а-а-а-а-алуйста? — взмолилась она так жалобно, как только смогла, пытаясь смягчить нрав матери. — Он хорошо себя вёл. Он хороший и честный чейнджлинг, правда-правда!Я не могу смотреть, как ты собираешься выгнать его в таком состоянии. А что, если... его съест какой-нибудь зверь? Или он подхватит болезнь какую?

— Нам же лучше. — фыркнула Персика.

— Нам же лучше? — переспросила Пич, шокированная таким заявлением. — Но если бы он был пони?

— Он не пони. — сухо ответила она.

— А если он и вправду хороший? Ты позволишь ему умереть в одиночестве в лесу только потому, что он чейнджлинг?

— Я бы... — кобыла не смогла закончить предложение, так как поняла, что уши её дочери ещё малы для этого. Пич Блоссом заметила сомнение матери, и подумала, что смогла наконец достучаться до той самой стороны её души, отчего не смогла сдержать ухмылку.

Минута прошла под аккомпанемент стрекотания сверчков в полях позади троицы, и воцарился мир. Персика наконец сдалась и издала вздох, который сухостью её горла превратился в некое подобие рычания. Она посмотрела на Хэйбеаса и встретила его бирюзовые глаза, полные надежды.

— Возвращайся в амбар, тварёныш. Как спал там, так и будешь. Пока не поправишься. Дольше я терпеть тебя не намерена!

— М-меня зовут Хэйбеас. Хэйбеас Бриттл. — тихо и спокойно произнёс он, пытаясь охладить пыл кобылицы. Он прекрасно знал, что шансов на это мало, но попытаться стоило.

— Мне плевать, как тебя зовут. — ответила Персика с кислотой протухшего молока. — А теперь давай внутрь, пока я не передумала.

Опустив голову, чейнджлинг повиновался. Казалось, прошло не менее часа, пока Персика и Пич наблюдали, как он ковыляет до амбара на троих своих здоровых ногах. Перед тем, как он зубами приоткрыл двери, он с благодарностью посмотрел на кобылочку. Та радостно кивнула в ответ, однако при этом почувствовала взгляд неодобрения со стороны родительницы. Персика перевела глаза обратно на Хэйбеаса, и тот скрылся во тьме амбара.

— А что до тебя, дочь, — начала она, смотря на кобылочку так же угрожающе, как и несколько минут назад на своего противника, — ты без моего ведома впустила чейнджлинга. Мало того, ты ухаживала за ним безо всякой предосторожности, и солгала мне, когда я спросила тебя. Ты под домашним арестом на три месяца. Поняла?

— Так и знала... — пробормотала она куда-то себе в грудку. — Я понимаю, мам.

— Славно. — Персика продолжила более мягким тоном. — А теперь возвращайся в кровать. Тебе в школу завтра с утра, и даже не думай, что после этого что-то изменится.

Подчиняясь, кобылочка зашагала домой, но в её походке были радостные нотки. Радостные от маленьких побед относительно положения Хэйбеаса и вообще. Персика заметила это, и лишь покачала головой.

Чейнджлинги — всего лишь отвратительные твари, рождённые, чтобы красть любовь, оставляя сердца чернее их окраса. Она знала это из личного опыта. Но то, что этот не тронул ни её дочь, ни её саму, оставалось загадкой. Возможно, всего лишь хитрый трюк. А возможно, её дочь была права, и он и вправду отличается от остальных представителей его вида.

Утро вечера мудренее, решила она, и проследовала за дочерью в дом. Хотя она вряд ли сможет заснуть, зная, какая тварь сейчас находится у неё в амбаре.