Зимнее цветение
Пролог: Зеркала не говорят
Тихое клокотанье часов – то был единственный звук, который, наполнял уютом забытое до утра трёхэтажное старое здание, стоявшее на этом месте, как и прочие другие строения, с тех самых пор, когда начинался закат юности дедушек и бабушек, рабочих этого предприятия. Внешне оно едва ли отличалось от своих одиноко стоявших соседей; по стенам давно уже побежали трещины, многие окна повидали разные положения дел местного народца и только красивый узор от давнейшей запущенности — совокупности изъянов внешнего фасада, создавал причудливые образы, всячески радуя своей красотой.
Давно уже погас свет в холле, древние кабинеты, обшарпанные коридоры и прочие помещения прибывали в абсолютном покое, под загадкой ночи. Однако идиллию слегка нарушала сильно задержавшаяся персона. То был один трудяга, что не любил оставлять своих дел до следующего дня, тем самым иногда живя на своём рабочем месте по многу времени. Большинство его коллег долгое время считали, что усердие, производимое им, есть результат того, что ему негде было жить и поэтому он специально брал на себя столько труда, чтобы была возможность ночевать на работе. Но, как выяснилось это не так. Сегодня он особенно остро чувствовал нужду в том, чтобы покорить очередную рутину. Но ресурсы его тела не были вечными, как его таинственный энтузиазм и под звуки старых часов, а так же из-за тусклого освещения, он задремал на потрепанном временем кожаном диване, пылившемся у него в кабинете не первый и не последний год.
Убранство его рабочего окружения было не самым примечательным, что можно отыскать на свете, однако существовала особенность, которая вызывала у заглядывающих небольшую долю чувства дискомфорта. Комната, в который обитал, ныне дремлющий, не имела окон. Впрочем, это прекрасно понимал и её обитатель, поэтому он всячески компенсировал данный изъян беспримерной чистотой.
Как и другие прошедшие ранее дни, этот не вызывал никакого интереса у здешнего сброда. Он точно так же, шаблонно скатывался к своему завершению. Но кто-то вдруг решил, что шаблонам пора окончить своё существование прямо сейчас…
Неприятное ощущение пробежалось по всему телу, едва ли не выдернув меня из сна. Оно оборвалось резко; на полуслове, из-за чего толком не было понятно, как его воспринимать. Был ли это холодок от мимо пролетавшего сквозняка или чьё-то прикосновение, сказать уже не представлялось возможным. Оно было настолько быстрым, что почти моментально выветривалось из головы. Но сам факт присутствия явления не был обыденным для распорядка здешних вещей. Роль сопровождения в ночи, обычно, приходилось, исполнять слабой духоте, которая, впрочем, не доставляла хлопот, а наоборот пригревала и усыпляла ещё сильнее. Но вот снова. Уже медленнее.
Несомненно, жажда сна была преобладающей силой, но её давление, начало теряться в хрупком сомнении. Очертания становились грубыми, углы острее, расстроенный пазл, являл собой всё более чёткую картину реальности. Но что это?
Несколько мгновений понимание никак не могло прийти в мою голову — «Чем является зрелище передо мной, на что я смотрю?» – эти шаблонные вопросы могли бы ещё долго кружиться в мыслях. Но, то, что казалось непреодолимой оградой ясности, мешавшей мне заполучить ответ на очевидный вопрос, было лишь временной иллюзией.
— Небо… – случайно вырвавшееся слово, едва слышимо, улетело вместе с облачком пара к пелене, которая представляла собой серую, ухабистую пустыню. Пустыня ничем не отличалась от остальных себе подобных сестёр. Такая же плаксивая, иногда нервная и фантомно бесконечная. И как всегда не найдя себе места, она двинется дальше оставляя в памяти здешних обитателей лишь свою горькую симфонию из слёз и пессимистичных рассказов о том, что ей редко кто улыбался. Впрочем, небосвод не стал приоритетной задачей для размышлений; главный вопрос представлял более актуальную тему. Насколько лгут глаза?
Словно боясь спугнуть остатки чего-то уходящего, я аккуратно, с видимой только мне грацией, перевернулся и приподнялся с земли. Судьба порочила, мне встретиться с не менее радужным образом. Серые деревья и серая трава, все, что могло предложить моё окружение. Будто кто-то намерено исказил образ самого спокойствия природы, посеяв в нём пустоту и увядание. На месте частых ощущений: умиротворённости и сдержанности, которые обычно возникают при виде красивого зелёного луга, ныне обитали разве, что только апатия и разочарование. Даже здешний воздух казался ядовитым в этом сером приступе. И вероятно даже солнце не стало бы спасением для этого мира…
Уместным высказываниям не было суждено вырваться из моих уст, резкий переход от одного места к другому, не оставлял ничего кроме, немого замешательства, которое позволяло лишь с неподдельным ужасом и удивлением на лице, быстро озираться по сторонам. Неверие в подлинность происходящего представляло собой уже тонкую нить, грозящеюся вот-вот оборваться. В отличие от проявления серости вокруг меня, ощущения оставались по-прежнему яркими. В чем я убедился, когда сильно ударил себя копытом по носу, получив вместо ожидаемого ничего, вполне ясную боль. Мне стало окончательно не по себе. Суть вещей отныне поменяла свой ход, но в каком направлении?
Как бы это не прозвучало банально, но самым страшным противником на данный момент была неизвестность, которая пугала своим присутствием ничуть не хуже, чем материальная угроза. Но была ли моя ситуация таковой? Именно этот вопрос и ставил передо мной невидимый враг.
Долго осматривать окрестности не пришлось. И прежде чем, паника охватила меня, я вцепился взглядом в надежду на выход из древесного кольца. Единственная выделяющаяся деталь серого мира, которая оказалось за моим затылком, сразу бросалась в глаза. Одноэтажный домик, сделанный из тёмного материала, и, по-видимому, давно начавший проседать, неприветливо смотрел в мою сторону своими окнами, между которыми располагалась слегка приоткрытая дверь. Сейчас не было времени на рассуждения. Возможно, из-за страха, или же из-за не прошедшего шока от внезапного перемещения, я не думая, крался к единственному строению в округе. В любой другой ситуации, будучи воспитанным в приличном обществе, я бы дал хозяину, знать, предупредительным стуком, о своих намерениях, однако желание поскорее укрыться от места пробуждения давило на нервы. К счастью или сожалению, я никого не побеспокоил. Внутри, дела обстояли гораздо сюрреалистичнее, чем снаружи. Как иногда это бывает, ожидания не соответствуют действительности, особенно, когда попадаешь в ранее неизвестное помещение. В моём случае просторная комната с старинной мебель, оказалась длинным коридором с выходом на другом конце. Но примечательно было даже не это. А то, что с деревянных стен, и потолка свисали листы бумаги, пол так же усеян ими.
Выбора не было, приходилось продолжать свой ход.
«Бумага не может сильно навредить, так и чего мне бояться? Она ни на кого не обратит внимание, так и зачем на неё обращать?» — с подобным настроем я и собирался, двинутся дальше. Впрочем, перед тем, как сделать малейшее движение ногой, моя уверенность в данном побуждении быстро дала течь. Взор моментально приковало обратно к бумаге, как бы я этого не хотел. Из-под моего рассеянного взгляда, чуть не ускользнула довольно примечательная мелочь. Оставленное кем-то послание, встречающееся по всему коридору. «Во здравии мы обычно хотим, чтобы она ушла, редко, когда предложим, чтобы в гости к нам зашла. Она является каждый день, порой побуждает сильную лень. По обычаю уходит к утру без звука, но заходит к ночи без стука, её никак нельзя обойти и так вечно до самой смерти» — данный текст повторялся на всех листках, которые я успел бегло изучить, различие было лишь в почерке, уникальным для каждой бумажки.
Что это значило я естественно знать никак, не мог…
…Выйдя, он не открыл для себя ничего нового. Дверь, ведущая из серого мира, привела его в абсолютно такой же, и казалось даже более тусклый. Серость по-прежнему пронзала воздух отравой.
Он отряхнулся от щепок и прочего мусора, который запутался в его гриве и шерсти. Делать это было крайне неприятно, так как всё тело покрывали мелкие порезы. В очередной раз, мотнув головой, из его шевелюры вылетел и плавно, под удивлённым взглядом, приземлился на землю один из тех злополучных листов.
Ему ничего не оставалось, кроме того, как ехидно фыркнуть. По крайне мере, он теперь, точно был уверен, что загадку запоминать ему не придётся.
В отличие от изначального места пребывания здесь по центру поля находился камень. Но довольно странной формы и раскраски. Снизу он был обычным, совершенно не примечательным, но к верхушке становился намного уже и чернел.
Свернув бумагу в трубочку, он заложи её за ухо и, прихрамывая, поковылял к огромному булыжнику. Но вскоре резко остановился. При более тщательном рассмотрении, было заметно, что казавшееся издалека чёрная верхушка, на самом деле являлась фигурой в плаще с накинутым капюшоном, повернутой у нему спиной.
Фигура, явно не замечала или упорно игнорировала его присутствие. Ему наконец-то удалось ощутить надежду, на малейшее прояснение ситуации. Но действовать нужно было с осторожностью. Произошедшее, скорее всего, было связано с недалеко находящейся персоной, что он прекрасно понимал. Память о том безумии надолго задержится в сознании. Но то, что казалось, не необоснованным имело логику. Каждое сумасшествие содержит её, но не все могут найти к ней дорогу.
«Будет ли незнакомец проводником к этой дороге?» — именно это и интересовало недавно пришедшего, в серый мир иноземца…
-Прощу прощения…- начал он издалека, с осторожностью. Чтобы, в крайнем случае, успеть отскочить в сторону, если перед ним окажется недоброжелатель.
-…Вы меня слышите?- черный плащ по-прежнему оставался в статичном положении. Вопрос так и повис в воздухе, не найдя ответа, помалу приобретая риторический оттенок.
-Пожалуйста, я хочу лишь попросить у вас немного помощи! – Продолжал он. И внезапно дернулся
-Пожалуйста, я хочу лишь попросить у вас немного помощи! – Повторил хозяин плаща, сдавленным голосом, словно его рот прикрывало копыто. При всем, не сделав даже малейшего движения.
-Так вы…
-Пожалуйста, я хочу лишь попросить у вас немного помощи! – перебила его фигура.
— Что здесь происходит?
-Пожалуйста, я хочу лишь попросить у вас немного помощи! – вновь шаблонно ответил ему неизвестный.
«Снова что-то не так, это явно ненормально. Более чем уверен, что он причастен ко всему. Но зачем ему нужно было меня похищать? Неужели, он проводит надо мной какой-то опыт или же это такая игра? Игра в его поехавшею постановку, где я один из актёров, бредового мирка, в котором он живёт себе не подозревая, что вокруг течёт иная обстановка?»
— НЕТ! Пожалуйста, я хочу лишь попросить у вас немного помощи! – словно прочитав, его мысли вновь ответил некто.
«Что-то новенькое. Да что у него с голосом?» — с подобной мыслью он попытался обежать камень, дабы увидеть лицо повторяющего.
Но вновь очередной сюрприз не заставлял себя ждать.
«Какого Дискорда!? Камень не может, оставаться в таком же положении…»
-Да... Да… Что за кавардак, тут твориться?!– как он не пытался приблизиться ближе или обойти булыжник, сидящий сверху, оставался всё время, на таком же расстоянии к нему спиной. Не совершая при этом ни малейшего движения. Бег хотя и не быстрый тоже не помогал ситуации, и на все высказывания звучал один и тот же ответ.
-Пожалуйста, я хочу лишь попросить у вас немного помощи!
«Может, я не бегу, возможно я всё это время стою в начале того коридора… или на той поляне или в психушке, в камере с белыми стенами...?»
-Нет…- едва слышимо шёпотом проговорил он – не может быть, это не я свихнулся, а мир вокруг меня. Судьба вытворяла разные кульбиты, но здесь… видимо, проверка на мою прочность будет совсем не простой. – Он поднял голову и тут же совершил для себя неприятное открытие. Больше не нужно было бежать, чтобы увидеть незнакомца с другого ракурса. Вплотную к нему стоял пони в белой маске с вытянутым клювом, напоминая причудливую птицу. Понять расовую принадлежность не составляло труда по копытам.
-Пожалуйста, я хочу лишь попросить у вас немного помощи! — все его внимание было приковано к маске, к этой ужасной и противной белой маске, с её совершенно пустыми отверстиями для глаз. Ужас охватил его. Ему хотелось кричать, убежать как можно дальше. Но тело отказалось слушаться. И через мгновение, когда начала наступать темнота, последние его мысли были о том, что отныне он полностью во власти этой маски…
Ещё долго мой взгляд был бесцельно прикован к потолку, пока дыхание медленно восстанавливалось. Отдышка была знатная, как после хорошей пробежки, не говоря уже о поте, который водопадом скатывался со лба. Это был всего-навсего сон. Но какой странный и реалистичный. Не смотря на, парочку ярких образов, по неизвестной причине, лучше всего мне запомнилась загадка из коридора. Когда я окончательно пришёл в себя, моим первым решением было записать её, пока есть такая возможность. Мне определенно не симпатизировала мысль о том, что образ кошмара будет ассоциироваться с этим текстом ещё долгое время. Но загадочное желание, найти ответ на заданный вопрос, заставило меня встать с дивана.
К моему удивлению весь пол был в воде. А напротив входа в мой кабинет, прямо позади рабочего стола нараспашку открыто окно, из которого моросит дождь, а также дует лёгкий ветер. Я подошёл ближе, чтобы закрыть его. Тьма на улице стояла настолько плотная, что даже Луны не разглядеть. Как будто я смотрел в то место, где у незнакомца должны были быть глаза. И тут до меня дошло…
Ехидная улыбка и синие цветы покрывали полностью растрескавшееся тело…
Я смотрел сам на себя через окно.
Глава -3: Гибель разума
Щелчок. Ему уже очень давно не требовалось задействовать руки для того, чтобы применить свою силу. И всё же, когда он смыкал пальцы, в чертогах разума мелькала искра, от которой его давно остановившееся сердце, делало удар.
Заискрилось. По мониторам, прибывавшим в долгой спячке, быстро забегали строки с различными ошибками. В бесконечно огромном пространстве тут и там замигали сигнальные лампы. Казалось, где-то запахло гарью.
В этот момент на свет появился крохотный сон. Его существование настолько было ничтожно, что он подумал: — «Я не хочу исчезать так бесследно, что же мне сделать, дабы совсем не сгинуть в пустоте?» — И тогда к нему пришла мысль: «Сделаю так, чтобы каждый кто со мной встретится не захотел, проснутся. Заставлю всех сотворить свои грёзы и тогда они останутся со мной до скончания времён».
Глава 1: Ранее пробуждение в таком странном и обыденном мире
Тяжелое прерывистое дыхание не слабо отдавалось в лёгких. Запах гари дурманящий, назойливый, тягостный, казалось, проникнувший, в звенящую голову, создавал ощущение некой отчуждённости, от нахлынувшего осознания, весьма неудобного положения под грудой какого-то барахла. Всё это наводило на мысль о том, что моя отправка на тот свет откладывается до более удобного случая. Если конечно прибытие в иной мир не ощущалось именно таким образом. Хотелось крепко, но весьма уместно высказаться по поводу нюансов всей ситуации, тем не менее, пересохшее горло выдавило только невнятный хрип с последовавшим молчанием. Оказаться бы в этот день где-нибудь, там, куда не проникнут заботы и вероятно последствия из-за малейшего просчёта. Где красочные пейзажи наполняют душу спокойствием. Полежать на зелёном лугу или поле…
Поток мыслей мог бы ещё долго продолжать своё движение во все возможные направления, касающихся вопроса: «а если бы?», но возня вдалеке нехотя возвращала меня с небес на землю. Что-то упало, звякнуло, отдалось эхом и покатилось. Хотелось приоткрыть глаза, чтобы узнать о происходящей вокруг обстановке, но веки не поднимались, из-за страха увидеть чей-нибудь труп или зрелище похлеще. Воображение, словно нарочно рисовало самые кровавые сцены. Снова неизвестный предмет с тяжёлым хлопком ударился о поверхность, после чего послышались шаги неопознанного пришельца, которые мало-помалу усиливались по мере приближения.
Некто остановился неподалёку от меня и принялся копошиться в каком-то хламе, с характерным бряцаньем на пол летели различные вещи. Я оставался незамеченным, тем не менее присутствие живого существа в моём состоянии не могло не вызвать небольшую долю надежды на лучший исход. С волной позитивных мыслей я стал намного яснее ощущать, что последние силы намеревались оставить меня наедине с абсолютной темнотой. Она была не той природы, что её далёкая родственница, свидетелем которой я являлся в данный момент, просто закрыв глаза. За ней следовало блаженное ничто, которое заражало безмолвием все уголки сознания, вследствие чего наступала совершенная тишина, что служило вполне неплохой альтернативой, если не хочешь тяготить себя физической болью или безвыходностью ситуации. Но что приемлемо для одинокого утопающего, в центре самого глубокого моря, мне однозначно не подходило, желание жить ещё теплилось, итак легко я его гасить, не собирался. Образ манящего ничто силой пришлось подавить. Собрав остатки воли в свои копыта, я издал, вероятно, самый отвратительный в своей жизни, крик. В этот момент, я походил, скорее на какое-то страдающее животное, что отчасти было правдой, нежели на потерпевшего, чем, скорее всего, напугал предполагаемого спасителя. Как, мне казалось, после такого действия на меня точно обратят внимание.
Горло жгло с таким усердием, что палитре боли удалось заиграть новыми красками и, не ограничиваясь больше никакими рамками разлиться по всему телу. Я зашёлся сухим кашлем. В воздухе чувствовался нарастающий жар. Треск огня начал заглушать посторонние звуки. В голове почти не оставалось мыслей
«Отчего возникло пламя?» — последнее, что промелькнуло в голове, перед тем, как по рассудку начал растекаться мрак. Я попробовал сделать усилие и встать, но тщетно. Разум утих вместе со всеми ощущениями. Большинство охарактеризовало бы это как сон без сновидений. Пустота взяла меня под свой неусыпный контроль.
Тьма рассеивалась не спеша. В глаза ударил солнечный свет, из-за которого пришлось часто моргать. Понемногу размытые предметы приобретали очертания. Пока, что я мог видеть только то, что в моём окружении преобладала белизна. По лицу разбегалась приятная прохлада, в виде ветра, который доставлял удовольствие не тем, что он присутствовал, словно в жаркий день, а лишь своим прикосновением, тело же было накрыто чем-то мягким и тёплым. И сам я лежал не на твёрдой поверхности. Единственно, что мешала, полному блаженству — слабость, в присутствие которой я еле мог пошевелить копытом, впрочем, в таком удобном положении она не доставляла множество хлопот.
— «По крайне мере». — Думалось мне, не отошедшему ещё от внезапного пробуждения – «теперь я точно попал по адресу. Так как в противном случае я бы чувствовал боль, а значит поводов для беспокойства чуть меньше» — мой ещё не пришедший в привычное состояние взгляд упал на, то чем я был укрыт, оно имело зелёный оттенок.
— «Трава… зачем? Неужели ей накрыты все вновь прибившие. Интересно и какой же в этом смысл?» — я прикрыл глаза – «Возможно, тот, кто умер, вырастает в этом мире, как растение. Жутко же, наверное, выглядит и урожаи частые. Впрочем, не мне судить, каким образом должен появляться кто-либо в совершенно новом месте, наверняка здесь иная природа вещей. Главное созреть быстро, а то быть деревом в мои планы как-то не входит. Впрочем, какие планы? Я же умер, а значит и дел у меня не так много наверняка. А тем и лучше, что живому тягота – мертвецу беззаботность, находись на месте, да думай о всяком. Вправду, жаловаться не на что, разве и не стремится почти всякий к тому, чтобы ничего не делать? Вот она и есть высшая награда – вечный покой» — вновь открыв глаза, я понял, что обстановка куда прозаичнее, чем мне казалось. Моё местоположение представляло собой обыкновенную больничную палату. То, что мне показалось белым пейзажем, на деле являлось стенами. Справа от меня было приоткрытое окно, откуда и возникал сквозняк.
Меня это не столько удивило, сколько рассмешило несмотря на то, что моё присутствие здесь явно не было обусловлено чем-то позитивным.
— «Ну, по крайне мере, ничего не делать — вредно для ума, не говоря уже о физических тяготах, хотя, скорее всего, в том положении последнее мне едва ли грозило. И считай после этого себя скептиком, а ведь иллюзия казалась такой реальной... Глупые-глупые мысли! Ну и поделом, видимо, хорошо меня тогда приложило. К слову, а когда это «тогда»? В любом случае гадать смысла нет. Всё равно не узнаю, нужно будет уточнить у здешних целителей. А комнатка, однако, маленькая, зато уединение. Тишина залог успешной поправки» — глаза вновь смотрели на нечто укрывавшее меня – «Интересно. Зелёное одеяло в белой комнате…» — впрочем, не суждено было мне окончить новую мысль. Дверь находящаяся слева, на которую я поначалу не обратил никого внимания, распахнулась.
В палату вошёл медицинский сотрудник, который имел самый обыденный белый халат, носимый тем малым количеством докторов, мед. братьев или сестёр, которые, по-видимому, относились к своему делу с особым уважением и трепетом. Его одеяние, свойственное пони этой категории, скрывало кьютимарку. Впрочем, которая, скорее всего, является шаблонным красным крестом или похожим по тематике изображением. Судя по не прикрытой голове цвет его шерсти был тёмно-синий, а коротко стриженая грива имела угольный цвет. Исходя из того, с какой силой был прикован взгляд вошедшего к парившему перед его лицом папки-планшету, можно было сделать вывод, что моё бодрствование осталось без малейшего внимания.
— И вам здравствуйте – хрипло выговорил я, что произвело довольно сумбурный эффект на незнакомца, от чего тот отскочил в стену, швырнув свой планшет в окно, благо который мне удалось вовремя перехватить телекинезом – «Ну, хотя бы магия по-прежнему со мной» — отметил, левитируя записи к их владельцу.
-Тысяча извинений, никак не ожидал увидеть вас в сознании. М-м-м, вернее не так скоро. – Замешкался он, принимая обратно выкинутую им вещь – Благодарю. Итак, тем не менее, кхм. Я – ваш лечащий врач зовите меня Боун. Так-с, в данный момент вы находитесь…
— В больнице Бродхуф, мне это известно, так как ваш планшет имеет маркировку с обратной стороны. – Не спеша прохрипел я после чего, Боун перевернул «дощечку», как бы сомневаясь в правдивости слов пациента.
— Кхм, действительно – подытожил он, после недолгого молчания и как бы хотя продолжить, уже было открыл рот.
— Если вы не против, то перейдём лучше к самой сути. Весьма интересно узнать, что же со мной.
— Да, собственно это я и хотел огласить – нисколько не обижаясь, начал он – Итак, опережая ваши страхи, если таковые имеются, пока, что никаких поводов для волнений нет. Как только вас доставили, у нас были подозрение на то, что вы имеете сотрясение мозга и переломы, так как по переданным мне сведениям, вас с большой силой откинуло в стену, а затем погребло под грудой металлолома. Благо мы выяснили, что ваше состояние, хотя и не идеально, но по крайне мере лучше наших ожиданий. Я говорю это к тому, что вам на редкость повезло, оказавшись едва ли не в эпицентре взрыва, на вас только лишь синяки, да ушибы. Ну и небольшой ожог на правой щеке, впрочем, можете не переживать, шерсть начнёт расти уже через неделю, а пока носите повязку. – Собрав воедино ничтожное количество моих сил, я дотронулся до щеки, на которой и правда что-то находилось. - Другое дело в том, что у вас было отравление угарным газом в связи с чем вы и потеряли сознание на пару с болевым шоком. Впрочем, как я говорил ранее особых поводов для беспокойства в данный момент нет, наши специалисты сделали всё возможное, и теперь вы идёте на поправку. Так же должен сообщить, что произошедшее с вами несчастье имело место два дня назад, в тот же день вас приняли в отделение реанимации.
— Значит два дня…
— Именно. Вы находились без чувств два дня. Вернее, мы поддерживали вас в таком состоянии, чтобы у организма было больше сил на восстановление. – На несколько секунд воцарилась тишина – Возможно, это не совсем моё дело, но за всё это время, я не заметил ни одного посетителя к вам, несмотря на то что, уже прошло столько времени. В общем, если у вас кто-то есть, то персонал больницы поможет оповестить его о случившемся. Я более чем уверен, что моральная поддержка могла бы пойти на пользу.
— К сожалению, связаться мне не с кем. – Немного лукавя ответил я, переводя взгляд с доктора на окно.
— Эх-х, тогда ладно. – Он принялся делать какие-то пометки на бумаги.
— И примерно, сколько мне тут лежать?
— Две недели, может чуть больше, максимум, что может ускорить выздоровление в данной ситуации так это спокойствие, впрочем, по вашему виду могу сказать, что для вас волнение не будет проблемой. Обычно когда кто-то приходит в себя на вашем месте, нервничает заметно больше.
— Таков мой характер, видимо. – Сухо ответил я, поморщившись и переведя взгляд обратно на собеседника. – Быстро привыкаю к новым местам.
— У вас довольно специфичный юмор… Тем не менее, я шёл сюда, для того чтобы осмотреть вас. Поскольку вы уже очнулись, процесс будет заметно быстрее и легче. К слову, как себя чувствуете?
— Слабость и сонливость, больше ничего, на что бы я мог жаловаться.
— Что ж это хорошо. По нашим прогнозам вы должны были очнуться в ближайшие часы, что и случилось, именно поэтому мы дали вам обезболивающие, если почувствуете через некоторое время боль, то это нормально. Однако когда это случится, дайте мне или дежурной медсестре знать.
- Болеть будет сильно?
— Не особо, худшее, как говорится, уже позади, мы лишь хотели, чтобы ваше пробуждение прошло, как можно мягче. Это последствие вашего отравления, которое пройдёт в недалёком будущем.
— А что насчёт моей слабости?
— Об этом тоже не беспокойтесь, уже завтра сможете потихоньку перемешаться своими силами. А через три-четыре недели хоть марафон бежать. Главное сейчас особо не перенапрягайтесь. – На протяжении всего осмотра мы с доктором больше не вели никаких бесед, впрочем, пока, что меня не особо тянуло болтать. Перед уходом Боун только добавил что, если мне вдруг что-либо понадобиться — достаточно нажать на кнопку, расположенную на подлокотнике кровати, для того, чтобы вызвать помощь.
Впрочем, несмотря на то, что моя выписка планировалась только через две недели, а возможно и через три, резона лежать здесь я не видел, оставались некоторые дела, с которыми мне бы хотелось покончить в недалёком будущем. Не то, чтобы надо мной висела какая-то угроза. Это скорее было прихотью, чем необходимостью, иначе я спешил бы гораздо сильнее.
Дни пролетали совершенно незаметно, даже с учётом того, что, по сути, я проводил их лёжа на больничной койке, совершая не частые перерывы на чтение книги и посещения столовой. Но, впрочем, не сном, а думами о дальнейших событиях была занята моя голова, пока находился я в лежачем положении. Составление планов было моим своеобразным хобби, в котором я не смел сейчас себе отказывать, обдумывая, за что же стоит взяться в первую очередь, вернувшись к месту, из которого меня уносили на носилках. По истечению четвёртых суток, во время очередного визита доктора Боуна, я завёл с ним разговор о ранней выписке. Мной ожидалось то, что эта довольно милая, личность будет протестовать против такого решения. Но он, в привычной для себя манере, легко улыбнулся и сказал, что не посмеет меня насильно здесь удерживать, хотя, по его мнению, это будет довольно поспешным решением с моей стороны. В итоге мы сошлись на том, что когда настанет восьмой день, я подпишу пару бумаг и буду полностью свободен. Также уже за этими стенами мне настоятельно рекомендовалось совершать небольшие пешие прогулки в парки или за пределы города, чтобы быть вдали от суеты и ближе к природе, дабы ещё быстрее окончить путь к выздоровлению.
Однозначно, я буду едва ли жалеть о том, что покинул это пространство. Редкое существо предпочтёт такое время препровождение. Словно, очередной мимолётный эпизод, без особого смысла.
— «Что ж, прощайте, доктор. Больше мы с вами не увидимся, по крайне мере, надеюсь, в ближайшее время точно».
Немногочисленные вещи были собраны в седельные сумки, которые в свою очередь отправились на спину. За всё время пребывания меня никто не посетил. Поэтому всё, что имелось, закупалось в небольших магазинчиках при больнице, в мизерном количестве. Благо одежда, в которой я прибыл, имела, застёгнутые и набитые недавней зарплатой карманы. А по сему поводу и сборы не заняли много времени. Попрощавшись с единственным хоть в какой-то степени мне знакомым, я вышел за пределы главного холла больницы. Открыв двери, я ясно ощутил на себе утреннее морозное покалывание в носу. То были припозднившиеся холода, не покидавшие здешних окрестностей, с недавно окончившейся зимы. Мой сильно потрёпанный лабораторный халат, которому сейчас не было взамен никакой альтернативы, плохо подходил для такой погоды. Бродхуф располагался чуть поодаль от города и относительно недалеко от места моей работы, куда мне и хотелось наведаться в первую очередь. Маршрут был не близкий, впрочем, и не особо далёкий, если посчастливится нанять транспорт, который можно поймать у дороги.
Несмотря на низкую температуру, день был по своему прекрасен; иней, образовавшийся прямо поверх натоптанной тропинки, приятно хрустел под копытами, пока я не спеша брёл к трассе, у которой надеялся встретить дилижанс. Моя нерасторопность подпитывалась редким и красивым зрелищем, а именно небосводом на одну половину заслонённым абсолютно чёрными тучами, а на другую сохранявшимся девственно чистым. Становилось, вполне очевидным, что светлой стороне оставалось совсем немного до того мгновения, когда её существование будет сокрыто от посторонних глаз. Я любил наслаждаться подобным хаосом. У пегасов явно какие-то неполадки на погодной фабрике, иначе всего этого не было, от того и уникальность момента, что впрочем очевидно не многим. Большинство банально предпочитает только ясность, но кто доказал, что в темноте есть что-то плохое? Любое существование начиналось именно с мрака, так возможен ли свет без тьмы, если именно она служит всему истоком? Более того думаю, что благороднее темноты не найдётся существа, так как она всегда рада приютить обратно любое своё дитя, несмотря на какие-либо совершённые им поступки. Впрочем, тучи едва ли являются её частичкой, скорее дальними родственниками в неизвестном колене. И характер у них другой, более вспыльчивый; они выставляют свою силу напоказ, как достижение, а темнота не позволяет себе такого…
Попутки долго ждать не пришлось. Трасса проходила через различные населённые пункты прямиком к мегаполису, вследствие чего по ней часто кто-нибудь проезжал мимо. Благодаря этому я уже через несколько минут находился в повозке извозчика, с которым нам было по дороге. День медленно прощался с солнцем, ещё совсем чуть-чуть и нас накроет куполом пасмурности. Однако в начале рабочей рутины на это, почти, никто не обратит внимание.
Мне было крайне любопытно, почему же начальство или хотя бы кто-нибудь из правительства не решил посетить меня, в больнице, как пострадавшего. Раньше я считал, что в таких ситуациях должны задаваться определённые вопросы, жертве, со стороны на то уполномоченных лиц. Но, как очевидно, по какой-то причине стабильный ход вещей был прерван и потерпевший озадачивался тем, что обычно при хорошей системе в голову и не лезет.
— «…Так, где же хоть кто-нибудь?..»
Не встретив никого по дороге, я продолжал свой пеший путь, начиная ощущать прилив сомнительных чувств, которые представляли собой толи апатию, толи грусть, а может и вовсе не свойственное лёгкое раздражение. Мысли при этом были в естественном для ситуации русле.
— «…Допустим, они разбираются с теми, кому повезло меньше. В таком случае, это бы объяснило, в некоторой степени, столь халатное отношение ко мне. Но в целом, если подумать, данное положение точно не лучше… Значит стоит надеяться на наименьшее из зол? Выходит, так. Всё-таки, что моему живому, но недовольному существованию перед покойными. Кому не повезло больше ходить по земле, наверное, расстроился бы этому факту. Но если рассудить, то, что плохого в том, чтобы отлучится от существования? Всё, рано или поздно, уходит и приходит – это непоколебимое естество, зачем тогда печалится? Сложись история иначе, провожали бы тогда покойничков с парадом и фейерверком, так как они, по тем же поверьям, отходят в лучший из миров, да и сама мысль о том, что больше не будет мирской суеты явно положительна. Вообще, по сути, с мёртвого, что взять, ему-то всё равно, как его проводят, церемонии нужны для родных и близких в первую очередь…» — рядом с дорогой показалось большое, но уже отжившее своё, дерево – «Вот, дерево стоит и мертво оно. Никто не печалился над ним, не обронил пару добрых слов, когда упал последний лист. Прохожий не дал ему воды ни капли, но всё это внимание и не было нужно ветвистому одиночке. Не стал он печальнее или веселее, просто умер и был таков».
Несмотря на то, что маршрут, представляющий из себя песчаную дорожку, был освоен мной множество раз, это дерево стало для меня новым маленьким открытием. В списке моих привычек не было той, которая давала бы мне повод смотреть по сторонам и тем более запоминать такие детали. Зато по обычаю при виде знакомой рощицы мои ноги привычно, потребовали отдыха. Это последний рывок, под древесными великанами, был не самым коротким, как бы мне хотелось. Поэтому перед дальнейшими действиями стоило сделать небольшую передышку.
— Эх, глупые-глупые мысли и куда это всё меня несёт... – Поёжившись, еле слышно прошептал я, стараясь расслабить свои нервы.
Слабо задувший ветерок, словно не желая привлекать к себе излишнего внимания, тихо и еле заметно прошёлся между листьев, чтобы, как бы невзначай, будто спешащий прохожий, задеть мою гриву, окутав её прохладой. Я с наслаждением прикрыл глаза, полностью отдаваясь нагрянувшей усталости.
— Ох, святые принцессы! – Знакомый голос и последовавший лёгкий испуг, поставили точку в этой короткой идиллии, которая, по крайне мере, завершилась вполне шаблонно для такой пасторали — непредвиденно. Ещё до того, как открыть глаза, передо мной ясно вырисовывался знакомый силуэт.
— Черити, я тоже рад вас видеть, но, пожалуй, не стоило, так подкрадываться.
— Прости-прости мне, ни в коем случае, не хотелось тебя пугать… — быстро затараторил хрипловатым голосом, немолодой жеребец — Ох, Дискорд, да о чём мы? Когда ты сюда прибыл? И-и, как ты себя чувствуешь с тобой всё в порядке? В смысле я понимаю, что твоё здоровье должно быть не в лучшем состоянии, но всё же…
— Успокойтесь, друг, — моё копыто оказалось на его плече, призывая к хладнокровию — я не стоял бы перед вами, в случае совсем никудышного самочувствия. Думаю, что не стоит излишне волноваться, когда вокруг нет никакой угрозы.
— Эхх… прости, знаю, что ты не любишь, когда я слишком эмоционален, но то, что произошло, было крайне ужасно... мне сказали, что при таком взрыве шансы на выживание были крайне малы… к тому же всем сотрудникам запретили посещать пострадавших. Ты можешь это представить? Всем кроме близких родственников. Не спрашивай, я без понятия, зачем так делать, но видимо у нашего начальства были на то, весомые причины.
— Ладно, теперь по крайне мере я понимаю из-за чего, не видел вас так долго.
— Что очевидно, мой возраст уже не подходит для, того, чтобы тайком пробираться мимо санитаров. Хотя, без попытки не обошлось. Так, что не думай, что я решил тебя совсем бросить одного.
— Хэх, авантюризма, у вас, однако, не занимать.
— Что есть, то есть. И прощу, мы же обсуждали; говорим на «ты». Всё-таки не первый день знакомы.
— Прости, привычка обращаться к старшим...
— Ничего, не впервые уже.
— Впрочем, не думай, что я тебя к пожилым приписываю... Итак, откуда с позволения спросить ты появился? Секунду назад на дороге никого не было.
— Хэх — слегка улыбнувшись, заговорил Черити — я был вот за тем деревом — для ясности он кивнул в сторону "мёртвого одиночки" — Вообще мне казалось, что ты заметил меня сразу, да и по правде говоря, меня было сложно не заметить, цвет моей шкуры, как ни как красный, я словно мишень в чистом поле. Впрочем, зная твою любовь к витанию в облаках, я не удивлён.
— Подловили, хэх... то есть подловил, так что ты делал за тем деревом?
— Ну, это не тайна обрезал лишние ветки, для придания нужной формы к будущему цветению.
— Цветению? Внешне не скажешь, что оно уже... расположено к жизни.
— Ну, мой дорогой друг, «не суди книгу по обложке»; оно ещё вполне живо.
— Извини, не силён в ботанике.
— Нечего извинятся. Это распространённая ошибка, ты, как и многие другие, просто этого не знал, и в том нет ничего плохого. Вот, если бы стремился спорить со мной — знатоком, то тогда извинения были бы уместны, а тут — пустое. Впрочем, если ты не возражаешь... — Черити вновь легко улыбнулся, вскользь посмотрев на деревце. На что я еле заметно кинул — Вот и славно. Кхм, это дерево называется еимс флорет. Можешь не вспоминать мёртвый язык, я переведу: зимнее цветение или же зимние цветы. Название, что очевидно говорящее.
— Интересно... продолжай
— Что ж, зимой ветки покроются прекрасными синими цветами, они очень чётко выделяются на фоне снега, если конечно не сильно заметёт само дерево. Само по себе «зимнее цветение» не так часто встречается, так что в простом лесу, особенно в нашей местности, его трудно найти. Вот одно нам подарили ещё до катастрофы и недавно привезли... К слову, мы сильно отклонились от темы, прости, что перескакиваю так резко, но всё-таки это мы можем обсудить и позже. Так, как вышло, что ты уже здесь, а не в больнице?
— Я выписался по собственной воле, нужно будет решить пару дел...
— Понимаю… — многозначительно заметил он – Ну что ж, тучи сгущаются, а посему моя работа на сегодня окончена. Так что пройдёмся вместе, только инструмент заберу.
Дальнейшая дорога проходила в основном под одностороннюю болтовню Черити, на которую его спутник отвечал немногословно; кивком или стандартным «угу». Серый единорог возможно бы и принял участие в обсуждение очередной темы, если бы периодически не кидал взгляд за спину. Поначалу он не обратил никакого внимание на мелкую деталь, которая то ли была на самом деле, то ли мерещилась, но вот прервав повествование не молодого товарища, он спросил.
— Скажи, ты точно уверен в том, что это «зимнее цветение»?
— Поверь, если в этом у меня возникли бы сомнения, то дерева не было здесь. Тем более можно сказать, что я вырастил его лично.
— Подожди, ты же, вроде, говорил, что его подарили.
— Ну, этот подарок достался институту благодаря, тому, что мне приходилось раньше подрабатывать у одного коллекционера, который, к сожалению, утратил в этом деле интерес. Когда у тебя много похожих вещей и они достаются тебе легко, то случается так, что ты не радуешься пополнению, как раньше; в начале… Собственно, почему ты вдруг заинтересовался?
— Да, так очень любопытное это дерево…
Он вновь оглянулся, чтобы уже точно разглядеть, что никаких почек на дереве не было.
— Итак, что же ты собираешься делать сейчас? – проговорил седой единорог левитируя ящик с инструментами в личный шкафчик.
— Для началу загляну к моему куратору, а дальше посмотрю по обстоятельствам.
Натягивая запасной лабораторный халат, предусмотрительно выданный, на случай поломки того, что ранее был надет на мне, я задумался и не заметил, как несколько минут сидел без движения, смотря на пустую полку своего шкафчика, на что немного погодя обратил внимание Черити.
— Что-то не так?
— Когда мы шли сюда, я никого не заметил по дороге. В холле, как и здесь совершенно пусто…
— Эх… Что весьма очевидно, случай такого масштаба не мог обойтись для нашего начальства без последствий и поэтому на какой-то период весь научный персонал был отпущен по домам, остался лишь только обслуживающий, вроде уборщиков, грузчиков, электриков ну и я в качестве того кто мог бы позаботиться о местной флоре. И само руководство разумеется. Теперь им приходится часто общаться с представителями власти, которые устроили здесь импровизированный штаб до окончания расследования.
— Кого-нибудь из выживших уже опрашивали?
— Как я тебе уже говорил, меня не пропускают к ним, как и остальных, единственное, что мне известно наверняка, Чиф разговаривал с ведущими расследование гвардейцами, что впрочем, было неизбежно, он же был куратором, всего этого до инцидента. И раз ты направляешься к нему, лучше будет расспросить его же; я крайне мало знаю, как Чифа, так и всё остальное…
— Ты сказал, что здесь гвардейцы? Неужели лично верхушка власти интересуется этим… Всё настолько плохо?
— Из нас двоих только один был непосредственным свидетелем и участником происшествия, так что тебе судить.
Я прикрыл глаза. Четно пытаясь обдумать всё сразу, но выходило это крайне плохо, поэтому пришлось прервать пяти минутное молчание.
— Засиделись мы как-то. Ты со мной?
— К сожалению, не могу, нужно ещё заглянуть в оранжереи и желательно управится с тамошней волокитой до заката.
— Ладно, тогда позже я найду тебя и расскажу, что смогу узнать.
Пустые белые коридоры, наверное, мечта любого завсегдатая бюрократических заведений; ни одной живой души – ни одной очереди. Я никогда не любил мест, где много народу, но пустота, бывшая здесь в новинку, настораживала. Цокот копыт раздавался по небольшому проходу, и казалось, что кто-то издалека, отвечал ему взаимностью. Тусклый свет, отдающий серостью, падал из окон на зелёные скамейки и двери временно покинутых помещений.
Где-то в тишине в своём кабинете пряталась, нужная мне персона. Он совсем рядом. Однако чем ближе я подходил к нужной комнате, тем сильнее во мне нарастало волнение, отдающееся эхом где-то в глубине души. Давящей хваткой странное предчувствие, заставило меня остановиться перед нужной дверью, прежде, чем я открыл её.
«Может немного посидеть и слегка успокоиться?» — впрочем, бросив взгляд на зелёную поверхность, я отбросил эту мысль подальше – «Нет, это может подождать… всё-таки ничего такого; а время не любит заминок».
За дверью, не оказалось ничего пугающего, как впрочем, и привычного. Чиф не был тем, кто любил вздремнуть на рабочем месте, однако в этот раз нагрузка, видимо, была ему не под силу, поэтому он предстал передо мной в не совсем обычном виде — спавшим за своим столом. Моё вторжение в его небольшую обитель оставалось без какого-либо внимания. Пришлось хлопнуть за собой дверью.
— М?.. — Выдавило из себя пробуждающиеся тело, поднимая голову. Общая помятость выдавала нелегко прошедшее время.
— Тяжёлый день? — с нотками сочувствия поинтересовался я, но скорее не из интереса, а для того, чтобы меня быстрее заметили.
— О, жёванное сено, это ты! — Единорог чёрной масти на секунду оторопел — Ой, извини за мою бурную реакцию и скомканный вид, сейчас действительно непросто... Садись, нет необходимости стоять. — Проведя копытом по лицу, он продолжил — Честно не ожидал тебя увидеть, впрочем, по мне, наверное, и видно. За тобой не было никого? Солдат, малознакомых личностей? — Я отрицательно покачал головой. — Угу, странно... В общем-то, произошло довольно много необычного... Но, первым делом, как ты?
— Думаю, "бывало и лучше" прозвучит весьма банально, хотя и уместно. С учётом того, что мне пришлось пережить... ну, отделался я легко, если кратко. Ничего критического.
— Скажи, никого из наших не было с тобой в больнице?
— Гвардия не позволяет общаться с выжившими, верно?
— Так ты в курсе, о том, что они здесь?.. Ну, конечно, ты наверняка видел стражу по дороге...
— Не совсем, я узнал это от друга из отдела ботаники, впрочем, что удивительно в округе как будто все вымерли. Ты — вторая живая душа, которую я здесь встретил. И отвечая на твой вопрос: нет. Никого из тех, кто работал со мной.
— Очень жаль, даже не узнать о том, как они. Такой сильный взрыв, ничего не уцелело.
— Весь процесс зря?
— Да.
— Н-да. Не пойми не правильно, но я бы хотел отложить сантименты на потом. У меня есть несколько вопросов... Вернее было, по поводу, нашей работы ты уже дал ответы, но вот о гвардии... Всё это довольно странно, нам что-то не договорили, когда мы начинали?..
— Эх... да, нет никакого подвоха. Вся выполняемая тобой рутина максимально прозрачна, как для тебя, так и для всех кто как-то связан с нею. Если бы в нашем комплексе занимались тайными поручениями от государства, то и действовать нам пришлось бы намного скрытней. Конечно у нас закрытый объект, но никак не лаборатория для чего-то запрещённого или негуманного. Да и сам посуди, что придётся устроить для того, чтобы лишняя информация при такой ситуации не утекла. Так, что оставь эту теорию заговора при себе.
— Это лишь одно из предположений, нельзя исключать даже такой вариант, когда положение настолько неоднозначно.
— К твоему счастью, впрочем — начал он, шёпотом чуть наклонившись — может и, к сожалению, ответы я имею при себе, даже с доказательствами, как раз и хотел их дать — Окутанная тёмно-синей аурой на серый холодный стол, приземлилась стопка вполне обычных фотографий. — Я показываю это на свой страх и риск, сам понимаешь. Надеюсь, что никто из гвардии не будет в курсе того том, что мне известно чуть больше, чем надо. Хоть бы за нами слежки не было...
— Откуда у тебя это?
— Знакомый из той же гвардии рассказавший несколько подробностей и друг занимающийся камерами у нас.
— И ты настолько доверяешь мне? — приподнимая правую бровь, спросил я.
— Думаю, мои действия говорят за меня. Всё-таки не каждый подчинённый может общаться со мной на равных. — Он слегка улыбнулся, делая небольшую паузу. — И знаешь это потому, что твоя долгая работа здесь ещё не вызывала у меня сомнений. Конечно, мы не то, чтобы друзья, но доверия к тебе, с моей стороны, от этого не меньше. — Его лицо снова стало серьёзным, словно он почувствовал какой-то мелкий дискомфорт. — Да и между нами говоря, о таких подробностях, лучше всё-таки знать заранее, чем позже от следователей на допросе. Впрочем, если что, ты ничего не видел — так будет безопаснее. — Я взял самую верхнюю фотографию из стопки и стал рассматривать — Что ж, здесь запечатлено всё происходящее до взрыва, как видишь на этом снимке, ты и ещё несколько сотрудников, после обеда, входят в помещение. Впрочем, в начале ничего примечательного нет, лучше перейдём ближе к середине — он перехватил рассматриваемое мною изображение, вернул его обратно в стопку, снял с её верхушки несколько фотографий и отложил в сторону. Затем стал протягивать мне другие, по мере своего повествования — Вот здесь, позади тебя электрический щиток пока, что ничего такого, но дальше появляется нечто похожее на дым.
— Хочешь сказать всё из-за плохой проводки?
— Не торопись с выводами. Далее можно видеть, как оно становится плотнее с каждой фотографией пока... — Тут он указал на следующий снимок.
— Это... силуэт? — спросил я всматриваясь.
— Верно. Примечательно то, что никто, включая меня стоящего на смотровой площадке, не замечает этого.
— Подожди, разве любые магические манипуляции, кроме телекинеза здесь не глушатся? Как тогда такое выходит?
— Очевидно, что ответ неизвестен, иначе бы правительство не суетилось так. Но, могу сказать точно, что нечто появилось в стене, устроило нам крайне резкие неполадки с электричеством и установки, на которых вы проводили опыты, взлетели на воздух. Как мне передали, по одному из самых вероятных предположений гвардии, это иностранная диверсия. Собственно, проверки на любую связь с заграницей среди наших уже проводились, было много расспросов, что б их Дискорд... так же изъяли личные дела, в общем, много чего. И судя по всему, тебя они ни в чём не подозревают, раз не беспокоят. В этом, как по мне, есть смысл, всё-таки ты был чуть ли не в эпицентре взрыва и мог погибнуть, но с другой стороны этот же факт может быть для отвода глаз… Впрочем, я уж точно ни в чём тебя не обвиняю. Что же будет дальше, точно никто предсказать не может, тем не менее, вполне очевидно, наша лавочка будет работать в нынешнем режиме ещё очень долго. — Как бы подчёркивая своё разочарование он, не сильно стукнул копытом о стол. — Так, что не сочти за грубость, тебе придётся найти временную подработку. Конечно, я бы мог предложить место среди обслуживающего персонала, но с учётом, последних событий они все заняты. Хотя, есть одна альтернатива, впрочем, не самая привлекательная. Тем менее волноваться, первое время, не о чем, тебе полагается компенсация за то, что ты пережил.
— Меня больше интересует личная безопасность. Есть хотя бы минимальная гарантия, что это существо не перебьёт всех по отдельности?
— Я бы хотел сказать, что всё будет хорошо, но ты и сам понимаешь – это не будет правдой. Впрочем, если гвардия не беспокоит, это не значит, что она не приглядывает за тобой, конечно, неуютно осознавать это, но лучше, чем ничего, всё-таки при таком деле они не могут отпустить всех участников с концами.
— Ладно… ты что-то говорил про альтернативу?
— Да, есть тут одна. Я бы обошёл её стороной, но в мои обязанности входит оглашение таких вещей. Собственно, соглашаться или нет — твоё дело.
— И в чём же суть?
— Дело в том, что нам нужен кто-то для отправки на север, с целью сбора данных о местной флоре и немного о фауне. Я понимаю, что это не совсем по твоей части… от слова вовсе, но ничего сложного, знал бы, что ты точно не справишься – не предлагал бы. Там и по справочнику можно ориентироваться, а если что-то неизвестное встретится — описать на бумаге. Проблема другая — расстояние до ближнего населённого пункта и это только до него, о цивилизованном городе стоит только мечтать, так что рядом не единой души. Однако обитать предлагается не под открытым небом. Несколько лет назад на подходящем нам месте проживала семья. Кхм, сложно сказать: обычная, но нам это и на копыто, после себя они оставили вполне добротный домик.
— Если честно уже звучит, как завязка дешёвого фильма ужасов. И что же стало с этой семейкой?
— Ушли. Во всяком случае, так говорят жители одной деревушки, якобы они видели, как те куда-то направлялись. Это было несколько лет назад. Возможно, захотели в другой лес или куда-то ещё, кто знает этих отшельников – примерно так звучит официальная версия. — Чиф начал массировать лоб. — Понимаешь, сложно точно определить внешность того кто показывается из леса раз в месяц, для бартера различных лесных богатств на полезные в быту вещи. Местным властям, не особо хотелось разбираться с чудаками, а в дело, тем не менее, писать что-то нужно.
— Интересно. А как дом перешёл в другие копыта?
— Ну, — тут мой собеседник слегка оживился — поскольку он уже пустовал довольно долго, его решили признать ничейным и отдать. Естественно не забесплатно. Впрочем, как я понял, если хозяева вернутся, им всё возместят, уж право не знаю, интересуют ли «лесных» жителей деньги, но не мне решать. А домик отошёл грифонам-охотникам, которые положили глаз на обитающую там дичь. И используют удачно подвернувшиеся четыре стены, в качестве места временного отдыха после тяжелого дня слежек и погонь за местной фауной.
— А грифоны, значит, отказываются помогать? — Говоря это, я снова приподнял бровь, но на этот раз, чтобы подчеркнуть риторичность вопроса.
— Тут ты не угадал, вернее только отчасти. Бесспорно это подкованные в своём деле личности и всю животину, попадающуюся им в коп… кхм, когти, они без труда опознают, но по сути это же и крайность, им совершенно неинтересно приходить издали, и тратить своё ограниченное время не на охоту. Нам, конечно, как не мясоедам, сложно принять данный факт, но это всё-таки для них, вроде отдыха. И снова подмечу, ради которого им приходится перемещаться на большие расстояния. В некотором роде можно понять, так что о фауне мы знаем гораздо больше, чем о флоре, которую они явно не желают изучать ради науки и даже ради денег. Ну, собственно раз они приобрели такую «недвижимость» в лесу, лишних монет у них должно быть предостаточно.
— Хм, однако, интересные вещи происходят у нас в глубинке. Хоть статью пиши в газете.
— Это верно. – Откидываясь на спинку кресла, проговорил Чиф. – Конечно, официально мне нельзя влиять на твоё решение, но в любом случае, я считаю, тебе не стоит соглашаться на подобное дело. Хотя это и так выглядит крайне не привлекательно, помимо прочего мы всё-ещё без понятия, какие цели преследует или преследовало то существо. Возможно, кто-то ждёт момента, чтобы удачно подобраться к каждому из научного персонала. Впрочем, ты и сам всё понимаешь. Вообще, если поразмыслить, то спорно где безопаснее здесь или в глухом лесу, ведь с одной стороны не сложно узнать, где обитает городской житель. Но с другой никто, в случае чего, среди деревьев тебя не услышит. Не подумай, что я пугаю...
— Ничего, это вполне понятно. Что ж, подумаю над этим, но сейчас точно откажусь.
— Вот и славно! Какие-нибудь ещё вопросы есть? – я покачал головой – В таком случае, деньги ждут тебя в кассе, благо она ещё у нас работает.
— Хорошо, я тогда пойду… И да, мы говорили только о севере, выплатах и о каких-то чудаках из леса.
— Всё верно! – Проговорил он, заулыбавшись во весь рот – до встречи.
Не спеша за мной, закрылась серая дверь кабинета 1408. Неизвестно откуда взявшаяся тревога, беспокоившая меня перед входом, практически сошла на нет. Однако, на её место пришло смятение. Я совершенно не имел каких-либо чётких мыслей, по этому поводу. Казалось, что основной ужас становился, медленно забывающимся кошмаром. Настоящее всё больше походило на сон, что, в свою очередь, нагоняло в голове туман. Возможно, это сказывалась духота, стоящая в только что покинутом помещении. Но как бы там ни было полностью расслабляться сейчас непозволительно. Теперь даже тишина вокруг меня не внушала доверия.
— «Надеюсь, это не зайдёт дальше лёгкой паранойи»
— Скажи для чего единорогу магия, если он её не использует?
Черити невозмутимо, как бы не замечая адресованного ему вопроса, продолжал поливать растения из лейки, которая находилась у него в зубах. Когда в инструменте воды стало ощутимо меньше, он положил её на землю и, проверяя качество сделанной работы, не отворачиваясь, начал говорить.
— Забавно, сколько мы с тобой видимся, ты только сейчас обратил на это внимание?
— Возможно, не предавал значения ранее. Впрочем, я и правда, не припоминаю, чтобы видел… — Единорог озадаченно посмотрел на стеклянный потолок оранжереи, сквозь который, как ему казалось, он на секунду разглядел собственный силуэт. Действительно, цветом тучи походили на его шкуру, но ничего примечательного в этом не было. Черити продолжал говорить, не отворачиваясь от растений.
— Мне казалось, что ты об этом когда-то спрашивал… Видимо, спутал. Всё-таки память — не идеальная вещь, впрочем, с этим сейчас ничего не поделаешь. В общем, как по мне, лучше быть ко всему готовым заранее, магия, рано или поздно, может сыграть с единорогом злую шутку и в таких случаях нужно иметь рабочие копыта и зубы. Ведь, как случается: возраст, болезнь или что-то иное и в итоге в распоряжении только то, чем не пользовался раньше, а зря, тонкую работу приходиться выполнять и в быту. Ты можешь утверждать, что я излишне осторожен или даже слегка страдаю паранойей. Я бы, наверное, именно так и подумал, но у меня просто много свободного времени, а когда это так, то начинаешь задумываться о всяком. В любом случае лучше, чтобы это оставалось просто интересным опытом. – Черити на секунду замер, вздохнул и обернулся. – Что-то интересно?
— А?
— Потолок. Ты на него так пристально смотришь, скоро дыру просверлишь.
— Нет, ничего, показалось… неважно. – Зелёные глаза повернулись в сторону Черити. – Значит предосторожность. Понимаю… Эх… что же мне делать? – с натянутым безразличием, еле слышно проговорил серый единорог.
— Ты и сам понимаешь, что правильного выбора тут нет. Во всяком случае, сейчас точно никто не может знать, как будет лучше. На твоём месте я бы взял лезвие поострее, что-нибудь для нервов и заперся бы в этой лачуге на долгое время. Смелым я себя назвать не могу, но это то, что я выбрал бы на твоём месте. Ведь действовать нужно решительно, в городе может и есть шанс затеряться в толпе, но точно ненадолго. Особенно с такой внешностью, как у тебя. Пепельный… нынче не в моде.
— Не обязательно быть серой мышью, чтобы не выделяться. В округе столько цветов, что глаза разбегаются. Крайне высокое разнообразие всё-таки губит уникальность; глядишь сначала пепельный, а затем ненароком взгляд скользит, зелёный, чёрный. Столько окрасов на свете, что, исключительность, становится банальной. Впрочем, в моей ситуации и правда, всё не просто. Но я уловил твою мысль; пойти «ва-банк», намеренно отрезав себе пути отступления, пан или пропан. Как говориться: «Загнанная в угол лиса намного опаснее шакала»?
— Да. Уверен, ты прекрасно понимаешь, что если у кого-то крайне серьёзные намерения тебя достать, прятки в городе – невыход, да и если встреча неизбежна отступление — лишь отсрочка. Подробных карт на лес не рисуют, шанс скрыться там повыше будет. Но всё-таки, очевидно, что этот вариант крайне далёк от идеала. Заблудиться там проще простого, да и в целом может сработать и в обратную сторону. На помощь едва ли кто придёт… В любом случае не стоит сильно тешиться надеждой. Тем не менее, ещё не факт, что покушались на тебя. Там всё-таки были… другие… — еле слышно проговорил Черити, уставившись куда-то в пол.
- Прости… — Молодой единорог вновь посмотрел на своего друга – С тобой всё в порядке?
— Да какое тут «в порядке» когда такое происходит? Я уже давно задумался над тем, что у тебя удивительно крепкие нервы – ты не проявил не малейшей эмоции с начала нашей встречи и это мне сложно понять… Столько жертв… внутри ещё не всё осело, извини.
— Брось, с твоей стороны явно нет необходимости в этом. С самого начала было очевидно, что случилось что-то скверное. Уже в больнице меня не покидали мысли о худшем. Так что, в некотором роде, я готовился к этому заранее. Впрочем, на душе также как и у тебя — неспокойно. Вообще, я должен просить прощения. Грубо с моей стороны было так легко заводить с тобой об этом беседу. — «А ведь и правда, я ничего не чувствую. Раньше не обращал на это внимание… Нужно относится к другим с пониманием…» — пронеслось в серой голове – Итак, лучше сменим тему.
— Нет, что ты... Пожалуй, будет верно развить ещё немного тему, делать тебе всё-таки что-то нужно.
— Тогда, Черити, вы… Кхм, то есть ты не будешь против, если мы сменим обстановку. Сейчас это место и правда «давит».
— Хорошо, только закончу...
Определённо до этого я не задумывался над тем, что смотрю на прошедший кошмар через призму равнодушия. Словно, мне никогда и не приходилось переживать ничего такого. Даже проходя мимо столовой, которая всегда была наполнена шумом, я ничего не почувствовал. Но всё-таки, мне было неуютно от понимания того, что это не совсем правильно. Или вернее я хотел так считать.
Перед тем, как сменить обстановку, мы с Черити заглянули в кассу и забрали положенную мне компенсацию, так что моё состояние приумножилось.
— Раз, уж на то пошло, можем зайти куда-нибудь и выпить. Угощаю – проговорил я, когда мы шли к выходу после раздевалки.
— Ты рискуешь, появляясь в настолько публичных местах. Ох, это глупо, но я соглашусь.
— Понимаю твой скептицизм. Но я думаю, что сегодня мы заслужили немного отдыха. Впрочем, если подумать то по сути, ничего не было сделано. Просто паршивый день и всё что было до него. — «Интересно, когда я стал общаться настолько фамильярно?». – Мы благополучно покинули здание и направились по всё той же тропинки к дороге. До города было не так уж и далеко, так что даже несмотря на моё состояние, ждать попутного транспорта не было необходимости.
— Именно, поэтому я и соглашаюсь. Этот день особенно «серый». Совершенно не понимаю из-за чего. Полагаю, виновата погода. Что-то явно выделяет его среди остальных будней, но только не подумай, что это как-то связанно с твоим возвращением.
— Не обманывайте себя и меня, я хорошо, вижу, что как раз-таки в этом отчасти есть и моя вина. – Черити посмотрел с укором. – Ладно, шучу, я, помню, что мы обращаемся на ты.
— Ох, дай Селестия, всем такие нервы. — Мы поравнялись с зимним цветением и…
Входя в любимый паб, который больше всего западал в душу посетителю своей тихой и уютной атмосферой, что конечно непривычно для такого места, мы заприметили обожаемый мною столик, располагавшийся в дальнем, слегка затемнённом углу. Первая мысль, возникшая при виде такого уединённого местечка, как нельзя лучше подчёркивала нашу потребность в покое: «Здесь точно никто не сможет побеспокоить». Черити отправился за напитками, я же принялся в свою очередь усаживаться поудобнее. Однако что-то остановило меня оттого, чтобы дальше беззаботно дожидаться своего спутника.
— Вотф, фсё, шчто мы заказывали. – Сказал Черити, неся поднос с выпивкой в зубах. Он положил доску с содержимым на стол и уселся напротив меня. – Представляешь, у них есть сегодня сидр из вольт-яблок, интересно, как они смогли раздобыть? И вроде, не самое элитное заведение в городе, а такая редкость в продаже. И хотя ценник соответствует, я решил не отказывать нам в таком удовольствие, тем более что как-то ты говорил, что хотел бы попробовать.
— Плохо помню, но не откажусь… У меня немного странный вопрос, что мы делали до того, как вошли сюда?
— Шли, что очевидно.
— Всё время от места работы? Я, забылся…
— Да. Весь путь прошли, ведя разговоры о всяком, как только достигли города для безопасности остаток маршрута прошли дворами.
— Кажется, последние события давят на меня сильнее, чем я предполагал.
— Не удивительно, учитывая ещё наличие твоей склонности к задумчивости. – Улыбнулся красный единорог и немного отпил из своей кружки. – И правда, весьма недурно, но как, Дискорд возьми! Не возьму в толк, он же крайне быстро портится. Неужели появилось такое заклинание, которое способно обуздать даже это?
— По-другому едва ли может быть. – Я так же повторил действия своего собеседника. – «Не врёт, действительно неплохой вкус». – Итак, мы хотели «развить тему», если ты припоминаешь. Впрочем, есть ли вообще что-нибудь, что тут ещё можно добавить?
— На счёт этого… Поразмыслив, я пришёл к выводу, что могу помочь кое-чем более весомым, нежели советом. – Сказав это, он снова начал пить из своей кружки.
Вновь стало тихо. Кто-то у стойки сказал: «Донован, будь осторожнее с этими красными и синими бутылками! Они, Дискорд возьми, крайне редкие. Рассчитываю на тебя».
— «Донован. Так, вроде бы, зовут барпони»…
Опустошив кружку, Черити тяжело вздохнул и продолжил.
— Послушай, я не думаю, что нужно объяснять, что я беспокоюсь за тебя и то, что, суровые времена требуют суровых мер. Полагаю, ты и так прекрасно поймёшь, что нужно с этим делать. – Сказав это, Черити посмотрел в сторону барпони и слегка качнул головой. Стоящий за стойкой пегас не заставил себя ждать и вытащил откуда-то снизу небольшую прямоугольную коробку, которая через пару мгновений уже лежала на столе между нашей выпивкой, после чего мы снова остались наедине.
— Так… Для начала не знал, что ты глава здешний мафии. А эта персона — значит твоё правое копыто? — Сдержанно, но с очевидным сарказмом произнёс я.
— Ох, если бы так, то думаю, я бы мог предложить тебе вариант с меньшей долей риска. Скажем, приставив к тебе охрану. Но, к разочарованию, это вне моей компетенции.
— Тогда пожалуй, ты уже знаешь, какой вопрос сейчас будет очевидным с моей стороны. – Черити улыбнулся.
— Да, прости, меня немного рассмешило, как это выглядит со стороны. Кхм. Ты, должно быть, помнишь, что когда-то я участвовал в различных экспедициях. И чего таить, перед нами одна из моих находок… отчасти моя, я всё-таки не археолог. В общем, этот барпони помогал мне с исследованием данного предмета. Он отличный специалист в области изучения такого рода артефактов, хотя и любитель. Итак – Черити, проделал несколько незамысловатых манипуляций и открыл коробочку, на дне которой покоился кинжал.
— Я даже не знаю, чему удивляться, что ты ещё не выпросил здесь порядочный скидки на алкоголь по связям или то, что ты мне предлагаешь оружие. Ладно-ладно шучу, ничего удивительного сейчас в последнем нет. Но почему ты не сдал его в официальную контору? Почувствовал какие-то особые чары или же внезапно в глубине души проснулась любовь к острым лезвиям?
— Скажем так, среди тех, кто посещает малоизученные места, ходят слухи и очень давно, об одной занятной вещице. И у меня и моих товарищей были некоторые основания полагать, что мы нашли именно то, о чём все говорят. Что, впрочем, по нашим нынешним данным неверно, хотя и не на 100%. Не сдавал я этот кинжал, так как в то время были некоторые личности при государственном аппарате, которым лучше не знать о таких находках. Сейчас же тоже не могу, сам понимаешь сокрытие такого – это преступление, впрочем, тебе я доверяю.
— Так почему же раньше не рассказал?
— Тогда мы только-только познакомились. А когда сдружились, то уже становилось понятно, что я совершил ошибку и, скорее всего, обознался, найдя нечто иное. Не хотелось всё-таки обременять тебя лишними знаниями, а то вышло бы, что ты стал сообщником. Прозвучит немного цинично, но чем сильнее дружба, тем больше причин лгать, тем не менее, сейчас наиболее подходящий момент для того, чтобы раскрыть эту маленькую тайну.
Я некоторое время молчал. — Понятно. Значит, в нём присутствует магия?
— Да, несомненно. Проблема заключается в одном «но». Мы-ы точно не уверены, что за эффект оказывают содержащиеся внутри чары. Точно ясно, что это должно причинять сильные повреждения выбранной цели. Тем не менее, мне больше нечего добавить. На разумных существах никто не собирается испытывать оружие. – На секунду я призадумался.
— Угу. Значит, воздействует на рассудок.
— Так и есть. Именно поэтому парочка лабораторных крыс умерла напрасно – как-то с грустью проговорил Черити – По крайне мере, нашей группе удалось продвинуться на небольшой шаг в исследование. — Приглушённый свет, видимо, предназначенный для поддержания атмосферы уединённости, всё сильнее и сильнее предавать моему собеседнику, зловещий вид. В таком тусклом освещение его глаза будто бы приобретали серый, а то и чёрный цвет, как у кого-нибудь диковинного существа. Особенно, когда он говорил, так грустно и размеренно. Однако, то ли красноватый единорог осознал это, то ли по иной причине, темп речи переменился на более нейтральный – Послушай, я ни в коем случае не принуждаю тебя принимать кинжал, но это всё, что у меня имеется.
— Сам же знаешь, что я не откажу, положение всё-таки диктует. В остальном можешь не переживать, если он не понадобится по назначению, то свидетелей маленькой тайны не прибудет. – Взяв телекинезом кружку с сидром, я сделал большой глоток.
— С-с-сс-ссс-с…славвн-ооо…
Серый единорог лежал на кровати, освещаемый лишь тусклой полоской света от уличного фонаря. Его взгляд выражал лишь усталость и был направлен в стену.
— «Как причудливо… Я перепил? Наверняка. Давно я не напивался до такого состояния. Как… Черити? Точно, видимо, он меня довёл до дома. Возможно… нет, точно стоит извиниться завтра перед ним. Наверняка нервы ударили по моей силе воли. Да, так и было. Странно, раньше я оставался сдержанным. Точно оставался? Более чем оставался…» — Он перевернулся на спину, откинув правое копыто в сторону. Некий задетый предмет, повалился на пол. – Мм? – Прохрипел голос в полутьме. Зелёные глаза, с короткой задержкой, уставились на что-то блестящее, выпавшее из небольшой коробки. Неопознанная вещь была моментально окутана мягким травяным цветом, после чего оказалась прямо перед носом недавно очнувшегося. — «Так нелепо было забывать об опасности».
Благодаря лёгкой магической манипуляции кинжал, оказался на прикроватной тумбе, а его новый владелец, отвернувшись в противоположную сторону, закрыл глаза.
На далёкой периферии сна, за секунду, как провалится в беспамятство, послышался какой-то шум…
Копыта ритмично цокали по чистому асфальту. Темнота этой ночью была настолько густой, что за пределами уличных фонарей разглядеть что-либо не представлялось возможным. Отчего на душе появлялся жуткий осадок. Мысли так и норовили обрисовать страшных существ сидящих, там, в западне, за небольшим кругом спасательного света.
Тем временем резко похолодало и вместе с морозом, пришёл странный отдалённый звук. Некий гул, который постепенно нарастал с каждым пройденным метром этого одинокого странника, слонявшегося в ночной пустоте.
Внезапно улица начала покрываться снегом. Кто знает, откуда он взялся.
Путник упал. Споткнулся? Нет! Его копыто приковалось к земле. Странное зрелище, идти и внезапно рухнуть таким образом.
Не на секунду не замешкавшись, пострадавший попытался подняться, но что-то его отвлекло. Вернее кто-то, вдалеке показалась фигура в чёрной робе, стремительно приближавшаяся к упавшему.
Подойдя вплотную, незнакомец предложил своё копыто в качестве помощи, чем и воспользовался ночной скиталец. И когда все уже стояли на ровной земле, помогавший пони начал говорить. Слова были слишком неразборчивы, невероятно громкий гул глушил всё. Странник не знал, что ему делать, ведь вот-вот, и он перестанет слышать свои мысли…
Мысли… На мгновение он понял, что тот, кто стоит перед ним и есть источник непроницаемой стены шума. Не было слов, не было диалога, прямо в его уши поступала не речь, а лишь гул…
Мгновение и кинжал, возникший по воле моего желания, вонзился ему в голову.
— Что я делаю?.. – Вырвалось у меня изо рта прежде, чем…
Труп упал у копыт. Лужа крови росла, заполоняя улицу бесконечным потоком. Пройдёт время, и город станет алым. Гул не утихнет, он ослабеет, так как источник явно не один. Единорог понимал это, в его серых глазах наконец-то горело озарение. Спустя, столько времени мысли стали прояснятся, они росли, дробились, становились большим. В конце концов, это было похоже на то самое пробуждение, о котором ему довелось слышать. И наконец-то он проснулся…
Резко очнувшись, я некоторое время приходил в себя. Осознание того, что произошедшее было нереальным, помогало быстрее успокоится. Однако, страх не хотел уходить быстро. На первых парах, со мной случилось наваждение, будто кто-то находится за окном (четвёртого этажа) и наблюдает. Благо хватило всего нескольких секунд, чтобы убедится в присутствие только одного нежелательного гостя – вчерашнего пасмурного неба. Из-за предчувствия того, что погода в ближайшее время не улучшится, страх начал перекрываться лёгкой апатией и, кажется, головной болью, которая, учитывая вчерашнее, на удивление была весьма слабой.
Автоматически отвернувшись от окна к прикроватной тумбе, мне не удалось обнаружить будильник, который обычно находился на этом месте. Его заменял халатно брошенный прошлой ночью кинжал. Помедлив секунду, я перевёл взгляд на настенные часы, совершенно позабыв, что стрелки оных давным-давно показывают лишь без двенадцати девять вечера.
— «Ну, да не важно». – Подумалось мне. – И действительно, сколько бы там не было времени, а жажда побуждала к действию.
Пройдя на кухню, своей маленькой квартиры, я заметил открытую форточку, к которой уже давно не притрагивалось ничьё копыто или конечность любого другого существа.
— «Видимо, от меня вчера сильно разило, поэтому он решил проветрить. Нужно будет обязательно проведать Черити. Скверно на душе от такого, буду должен». – Только я закончил одну мысль, как в голове промелькнула сразу же другая – «Так, а если его тут нет, то получается…» — Подскочив к выходу я на удивление обнаружил запертую изнутри дверь, с торчащим из замочной прорези ключом. – Удивительно. – вырвалось слегка охрипшим голосом. – «Насколько хорошо должен быть отточен телекинез, чтобы проделывать такие манипуляции. Странно, никогда раньше не замечал за ним таких талантов. Впрочем, нет, это какой-то абсурд. Конечно, моё состояние, наверняка, удручало, но закрыть дверь мне удалось, а иначе как тут могло быть? Всё-таки Черити не особо силён в магии».
Отойдя от удивления и, спустя некоторое время, завершив все утренние приготовления, я вышел на лестничную площадку, чтобы поскорее посетить моего заботливого товарища. Пока мною закрывалась дверь, послышался цокот с этажа ниже, это сосед возвращался с очередной смены к себе домой. Когда он дошёл до прохода к нужным апартаментам мы на секунду пересеклись взглядами.
— Приветствую, давненько вас не видно. Уезжали куда?
— Здравствуйте, нет, что вы, просто были некоторые сложности на службе. Но с такой погодой задумываешься о том, чтобы находится в ином месте.
— Это точно, мерзость сплошная. Не то что вчера, но будет надеяться, на что солнышко выглянет как-нибудь.
— Но, разве прошлым днём лучше было?
— Отчего же нет? Светло, не жарко, не холодно, благодать. Ну, бывайте. – дверь за ним закрылась.
-«Вот, чудной, большую часть же одна пасмурность и прохлада была, как и сегодня».
Выйдя на улицу, единорог не сразу начал идти к своему другу. Первым делом, молодая персона остановилась для того, чтобы разглядеть небосвод, который никак нельзя назвать чистым. Лишь один цвет преобладал из всей возможной палитры и был он настолько сильным и всеобъемлющим, что словно глаза наблюдателя окрасились в его тона. Серость будто бы овладевала душой, с каждый секундой сильнее выкрашивая сознание смотрящего на свой лад. Но вот, зазвучал ритмичный цокот копыт по дороге, которая точно приведёт к нужной цели.