Огненные крылья
3. В поисках голоса
О том, что получается, если зуд в заднице не даёт покоя, а голова пухнет от знаний, которые хочется применить на практике.
Поверхность воды в гавани Мэйнхэттена играла солнечными бликами. От Медного острова к пассажирскому причалу полз прогулочный пароход, ещё один, менее эстетичный, виднелся у входа в гавань. Все остальные корабли, как грузовые, так и пассажирские, очевидным образом были исключительно парусными.
Огнекрыл с Луной прогуливались по набережной, когда он обратил внимание на ряд странностей. В частности, дизайн прогулочного «Гиппариона» явно не вязался с дизайном судов паровой эры, он явно был более… современным, что ли.
— Скажи, Луна, а почему здесь только два паровых судна? Ведь если вы знаете, как их строить — было бы логичным перевести весь флот на паровую тягу.
— Видишь ли, Огнекрыл, мы не строили эти два судна. Мы научились их использовать, обслуживать, поддерживать в рабочем состоянии. Но строить такие — не выгодно. Понимаешь, они потребляют много топлива, и поэтому годятся только для прибрежных плаваний.
— Но почему бы не поставить турбины? Или не увеличить сами корабли? Или не сделать и то, и другое?
— О, да ты фантазёр! Хотя, в твоём мире так и было?
— Я тебе больше скажу, там были куда более совершенные двигатели. Вот, взять хоть «Гиппарион». Такое судно наверняка должно иметь дизельный двигатель. Вы точно не меняли ничего?
— Если честно — я не в курсе. Я ведь не инженер. Да и меня ведь не было в Эквестрии… ну, ты знаешь.
— Что знаю?
— Огнекрыл, не притворяйся невеждой. Эту историю, про Найтмер Мун, в твоём мире пересказывают более-менее близко к оригиналу. Только на Луну меня не отправляли.
— Ладно, проехали, — он примирительно улыбнулся, — а что вон с тем парусником? Он не похож на обычный транспорт.
Крупный трёхмачтовый корабль стоял, расцвеченный флагами, как на парад. Несмотря на то, что он стоял накрепко пришвартованным, на палубе явно стояла суматоха, а паруса то расцветали белыми полотнищами, то скручивались белыми трубками на реях.
— А, это «Розовый рассвет» Маунтбейта, победитель прошлогодней штормовой регаты. Похоже, тренируются к нынешнему пробегу.
— Штормовая регата?
— Ну да. Каждый год, в начале осени, капитаны парусников соревнуются в скорости при пробеге до берегов Гриффонленда. В это время как раз проходит полоса штормов, так что условия для экипажей самые суровые. Только самые сработанные, опытные экипажи на лучших кораблях способны дойти до цели, а уж победа — это однозначный показатель заоблачной крутизны.
Он прищурился, оценивая конструкцию парусника-рекордсмена, а затем взглянул на Луну.
— Крутизны, говоришь? Сколько времени до регаты?
— Сейчас середина лета, так что ещё полтора-два месяца. А что?
Он оскалился совсем очевидным образом.
— Даже не думай! Построить корабль, способный преодолеть осенние штормы, набрать и вышколить команду за это время невозможно!
— А я всё равно попробую! У меня есть план!
Луна нахмурилась.
— Собираешься жульничать?
— Неа. Просто у всех ваших парусников есть кое-что общее в конструкции. Я же использую другой подход. И даже если не выиграю — то точно покажу неплохой результат. Поверь, я тебя не подведу.
Она с сомнением взглянула на него и скептически хмыкнула.
Рабочие верфи, только что закончившие работу, недоумённо перешёптывались, то и дело косясь на заказчика. Продукт их труда выглядел, мягко говоря, не типично. Скромные размеры, острые обводы носовой части, глубоко сидящий в воде ахтерштевень3 с пером руля. Плоская палуба. Две наклоненных назад мачты с гафельным вооружением. Топсель4 на фоке. Всё это не очень-то вязалось с представлениями о корабле, способном на пересечение океана.
Огнекрыл окинул взглядом полученный продукт кораблестроения. Шхуна, покачивающаяся на волнах в небольшом заливе, выглядела неплохо, особенно в сравнении с классическими пузатыми местными кораблями. Его с самого начала удивило, что, имея перед глазами «Гиппарион», местные корабелы не догадались сделать такие же обводы у своих парусников. Оставалась главная проблема. Экипаж. Не было похоже, чтобы к нему, абсолютно неизвестному в качестве капитана, кто-либо горел желанием записаться в матросы. И это могло стать проблемой. Конечно, в ходе постройки ему довелось пообщаться с рабочими в порту и на верфях, но одно дело сухопутный рабочий, а другое — опытный палубный матрос или тем более штурман. И даже с учётом того, что большая часть управления парусами осуществлялась с уровня палубы, наличие в экипаже пегасов и единорогов оставалось весьма желательным. А между тем дата начала гонки уже была анонсирована, и до неё оставалось меньше двух недель.
Матерящийся Огнекрыл стоял за штурвалом. Основная часть соревнующихся покинула порт ещё два дня назад, а сейчас, при начавшемся шторме, выйти из порта в темноте, при толком не обученном и не сработанном экипаже становилось практически невыполнимой задачей. «Аврора» медленно ползла к выходу из залива Подковы, раскачиваясь на размашистой зыби и периодически хлопая наполняемыми шквалистым ветром парусами. От мысли о том, что ожидает экипаж за волнорезами, неприятный холодок поднимал шерсть на спине дыбом. С каждым метром пути он всё больше укреплялся в мнении, что является самоуверенным идиотом. Наверное, всё-таки стоило послушать Луну и не пороть горячку, пытаясь успеть на нынешний Штормовой пробег. Но разворачиваться? Он тряхнул головой под капюшоном чёрного прорезиненного плаща. Ни за что!
Шквал ударил в правый борт. «Аврора» завалилась набок, её потащило влево, такелаж жалобно заскрипел. Огнекрыл крутанул штурвал вправо до упора, и шхуна уже начала было выравниваться, как ещё один шквал прижал её к северной косе, ограждавшей бухту. Снизу послышался удар, что-то заскрежетало, корпус накренился и затрясся, однако это продлилось всего несколько секунд. «Аврора» рывком выровнялась — перед ней был открытый океан.
— Всем, кто не занят — осмотреться в отсеках!
Доворот к северу, шхуна начала уваливаться под ветер. Волна нахлынула на задний фальшборт и окатила Огнекрыла с ног до головы.
— Паруса в бабочку5!
Фок6 с хлопком перехлестнул на правый борт, обдав брызгами всю палубную команду. Когда брызги осели, а следующая волна, накрыв стоящего у штурвала очередным водопадом, откатилась за борт, Огнекрыл увидел кока, тащившего в зубах что-то, неразличимое в темноте.
«Что-то» оказалось жеребёнком-единорогом малинового цвета с бело-голубой гривой. Пока Огнекрыл пытался сформулировать хоть одну прилично звучащую фразу, следующая волна толкнула шхуну под корму, чуть не выбив штурвал из его копыт. «Аврора» явно набирала скорость, и это обнадёживало. Он постарался напустить на себя как можно более грозный вид.
— Кто такой? — и, присмотревшись, поправился — Кто такая?
— Ми... ми... ми… — девочка дрожала на промозглом ветру.
— И как же ты пробралась на борт, «Ми-ми-ми»? И главное — зачем?
— Я… Это… Я хотела…
— Ребёнок. Ты — на паруснике, в осенний шторм. Это если ты вдруг не в курсе. Боцман!
— Есть!
— Ребёнка в кубрик, выдать жилет. Наверх не выпускать, приставьте кого-нибудь из подвахтенных, во избежание.
— Будет исполнено!
— Чего столпились, бездельники? За работу! Топсель ставить!
С хлопком раскрылся топсель — и «Аврора» дёрнулась всем корпусом. Поставив шхуну в бакштаг7 правого борта и приказав перекинуть фок обратно на подветренный борт, оставив на штурвале Дропкика, Огнекрыл спустился в кубрик.
В углу с виноватым видом сидела гостья. Жилет, рассчитанный на взрослого пони, выглядел на ней как мешок, даже будучи утянутым до минимума. Шайен сидела рядом с ней, что-то вполголоса объясняя.
— Ну что, как себя чувствует «Ми-ми-ми»?
Шайен подняла голову.
— Нормально, капитан. Кстати, нашу гостью зовут…
— Миттенс — неожиданно твёрдым голосом произнесла единорожка, — и я хочу плыть с вами в Гриффонленд.
— Ни фига себе, ребёнок. И что же заставляет тебя думать, что мы не высадим тебя в Филлидельфии или Мэйнхэттене?
Маленькая единорожка встала на ноги и отчеканила.
— Я всю жизнь на берегу прожила, у меня папа моряк. И если вы хоть немного знаете здешние воды, вы этого не сделаете. Подойдёте к берегу — холодное течение вас задержит, и тогда регату вам точно не выиграть. Кстати, именно поэтому я пробралась именно к вам — вы отстаёте, так что вряд ли свернёте с маршрута.
Ребёнок был подозрительно осведомлён, и Огнекрыл бросил тяжёлый взгляд на штурмана. Однако её взгляд был не менее ошарашенным, так что… Капитан сменил тон.
— Миттенс, кроха, ты хотя бы понимаешь, насколько это опасно? Мы попали в шторм, задержавшись с выходом, у нас, конечно, крепкая посудина, но в море всякое случается. Твой папа вообще в курсе, где ты?
— Завтра утром узнает, я положила записку в почтовый ящик.
Огнекрыл не выдержал и расхохотался.
— Не, Шайен, ты видишь этого ребёнка? Всё просчитала, и нас как облупленных видит! Ладно, ребёнок. Будешь юнгой. Знаешь, что это такое?
Та радостно закивала.
— Вот и хорошо. Шайен, навести Саттера, пусть готовит на одну порцию больше. А ты, Митт, от меня ни на шаг, поняла?
Единорожка отсалютовала: «Есть, капитан!»
Когда они вышли на палубу, верхушка очередной волны с шипением прокатилась от кормы к носу шхуны, обдав капитана и новоиспечённого юнгу клокочущей пеной. Огнекрыл проворчал что-то неразборчиво-непечатное по поводу шторма, из которого не выберешься.
— Я могу помочь, капитан!
— А-а-атставить, юнга! Опытные матросы — работают, ты — наблюдаешь и учишься. Поняла?
— Поняла… — разочарованно протянула Миттенс.
— Кстати, если уж тебе не терпится поработать — можешь отправиться в камбуз, помочь нашему коку. Он там, небось, зашивается. При такой качке управляться с кастрюлями – не рядовая задача. Поможешь старичку?
— Хорошо, — по её тону было понятно, что задание она рассматривает как крайне скучное.
— Салага, я не слышу энтузиазма!
Она изобразила подобие улыбки.
— Есть, кэп!
Спустя полчаса, сменившийся со штурвала Дропкик застал на камбузе бурную деятельность. Юная единорожка левитировала над горелкой самую большую из имевшихся в арсенале кока кастрюль, а сам Саттер непрерывно крошил компоненты горячей похлёбки и забрасывал их в кипящую воду. И, судя по всему, процесс даже начинал нравиться новоиспечённому члену команды. По крайней мере, она вполголоса мурлыкала какую-то весёлую песенку о невообразимо разношёрстной толпе, объединённой движением к общей цели, и кок в своих манипуляциях с острыми предметами даже пытался попадать в ритм. Старпом прислушался к припеву.
Войди в наш мир, закрой глаза,
Сны вечны, явь — лишь пауза.
Забудь закат, идём со мной,
И ночь сомкнётся за спиной!8
Единорожка явно наслаждалась песней, даже закрыла глаза от удовольствия. Но это не мешало ей удерживать кастрюлю в идеальном положении относительно пламени. Удовлетворённо хмыкнув, старпом вышел на палубу.
— Слышь, капитан!
— Чего?
— Ты не поверишь, но Саттер, оказывается, не такой уж и бесчувственный старый пень. Ты бы видел, как он сработался с нашей новенькой — я бы в жизни не поверил, что с этим старым ворчуном можно работать в паре. И, кстати, у неё классный певческий голос. Так что, если на нашей посудине когда-нибудь станет скучно, можно будет устроить небольшой концерт.
Огнекрыл хохотнул, отпуская на мгновение штурвал, чтобы обвести копытом горизонт с громоздящимися вокруг штормовыми валами.
— Ты всерьёз думаешь, что нам в обозримом будущем удастся заскучать?
— Скорее, я всерьёз на это надеюсь!
Две недели спустя «Аврора» смогла-таки выйти из шторма, и тот остался где-то к югу. Надо сказать, что в значительной степени это было достижение Миттенс – дочка рыбака неплохо разбиралась в метеорологии и морских течениях, и её познания позволили ускорить продвижение, комбинируя скорость ветра и скорость течения. Собственно, она уже не была юнгой — Огнекрыл на правах капитана назначил её помощником штурмана, и Шайен не могла желать лучшего напарника. Размеренное течение корабельной жизни разорвал крик Санглинт.
— Аварийное судно слева по борту!
Её сестра Мунглинт, стоявшая на штурвале, скосила глаза на капитана, ожидая реакции.
— Руль влево, подойдём.
«Аркадия» еле плелась, имея крен на правый борт. Будучи одним из фаворитов регаты, она смогла выйти из шторма, но в процессе гонки со стихией волны расшатали набор корпуса, доски обшивки разошлись, открылись множественные течи, и экипаж уже пять дней практически не спал, измученный непрерывной борьбой за живучесть. Подведённые под днище пластыри из запасных парусов пропускали воду, из-за чего в кормовые отсеки непрерывно поступала вода. И, несмотря на героические усилия экипажа, корма постепенно оседала, медленно, но неизбежно. Капитан изгрыз с десяток карандашей, пытаясь рассчитать маршрут до ближайшей суши, где можно было бы хотя бы подлатать борта, но все варианты были лишь способами угробить корабль вместе с экипажем. Даже когда ему доложили о замеченном паруснике, он только отмахнулся — правила пробега не предусматривали помощи соперникам, тем более, что предыдущий замеченный парусник уже прошёл мимо. Не поднял он головы от карты и когда услышал незнакомые голоса наверху.
— Эй, на «Аркадии»! Помощь нужна?
Рулевой с трудом сфокусировал глаза на окрикнувшем его единороге с подошедшей шхуны.
— Что?
Единорог обернулся к своим.
— Ясно. Дропкик, Роуни, Шелдон — перебраться к ним, найти капитана.
Две абордажных кошки перелетели разводье между бортами, и незнакомая шхуна пришвартовалась к «Аркадии». Трое земных пони в странных оранжевых жилетах перепрыгнули на палубу.
— Где капитан?
— Что?
Дропкик фыркнул и покачал головой — было очевидно, что дела на корабле совсем плохи. Болтающаяся в такт качке дверь капитанской каюты подтверждала эту мысль. Жеребец с опухшими и красными от бессонницы глазами тупо уставился на гостей.
— Вы... кто?
— Дропкик, старпом с «Авроры». Это двое моих матросов. Дела плохи, капитан Стормклауд?
— Хуже некуда. Но как вы здесь оказались?
— Наш капитан решил, что победа в гонке не так уж и важна в сравнении с чистой совестью. Как я понимаю, буксировать вашу посудину бесполезно?
Стормклауд вздохнул. Он точно знал, что это так.
— Да. Экипаж измучен, корабль, если говорить правду, тонет.
— Сколько вас?
— Восемнадцать.
— Придётся перегрузить часть вашего продовольствия к нам — у нас экипаж куда меньше. Ваши матросы смогут продержаться ещё пару часов?
Стормклауд кивнул.
— У нас будет тесновато, но всё же лучше, чем на просторном океанском дне, верно?
Капитан «Аркадии» кисло улыбнулся и снова кивнул.
— Собирайте документы, капитан.
Ещё через шесть дней «Аврора» вошла в порт назначения. Большая часть участников гонки уже была здесь, и на грот-мачте «Розового рассвета» развевался вымпел победителя. Представитель оргкомитета, равнодушно отметивший в своём протоколе и протянутом бортжурнале весьма посредственный результат в 26 дней и 14 часов, удивлённо поднял глаза на капитана Стормклауда.
— Сэр?
— Вычеркните из списка участников «Аркадию». Её больше нет.
Экипаж «Аркадии» построился на пирсе.
— А где, в таком случае, капитан «Авроры»?
Стормклауд неопределённо указал за спину и встал в строй своего экипажа.
Огнекрыл спустился по трапу последним, предъявил представителю оргкомитета бортжурнал для фиксации результата и присоединился к своей команде.
— То есть, вы хотите сказать, что приняли на борт экипаж «Аркадии»? — клерк с сомнением смотрел на Огнекрыла.
— Так точно. Мы застали её в аварийном состоянии, и я принял решение снять экипаж.
— Вы ведь в курсе, что это не предусмотрено правилами гонок?
— Мы были в стороне от судоходных маршрутов, сэр.
— Что ж, это ваше право.
— Мы последние?
— Ожидаются ещё, минус «Аркадия», так что семеро, — клерк сделал небольшую паузу и добавил, — но скорее всего, ждать уже нет смысла.
Продолжая просматривать журнал, клерк, наконец, долистал до страницы с записью об отплытии.
— Вы что, стартовали позже остальных? В самый разгар шторма?
— Именно так.
— Причина?
На самом деле причина состояла в том, что экипаж подбирали в последний момент из числа матросов, не попавших по конкурсу в экипажи кораблей-рекордсменов, но говорить об этом открыто Огнекрыл постыдился.
— Проблемы со снабжением. Припасов на всех желающих не хватало, а я по неопытности не сделал заказы заранее.
Клерк неопределённо хмыкнул и протянул Огнекрылу бланк протокола.
— Распишитесь вот тут. Поздравляю с дебютом в гонках. Может, в следующем году вы поступите умнее. Нормальные капитаны в такой шторм в море вообще не выходят.
— Капитаны, боящиеся шторма и не верящие в свой экипаж — никудышные капитаны, сэр!
Клерк не выдержал и восхищённо фыркнул.
— А у вас, как я погляжу, наглости на десятерых, капитан Огнекрыл. Что ж, отдыхайте, вы это заслужили, — и, отвернувшись пробурчал себе под нос: «чёртовы любители!»
Огнекрыл обернулся к своим.
— Ну что, народ! Пойдём, отметим? На правах капитана — я проставляюсь!
Предложение было встречено общим восторженным рёвом.
Примечания:
3 — У парусного корабля – задняя оконечность, соединяющая киль и борта. К ахтерштевню крепится перо руля.
4 — Парус второго яруса, в данном случае прямой.
5 — Способ постановки парусов гафельной шхуны при ветре, дующем строго с кормы (фордевинд), при котором паруса разводятся на разные борта.
6 — Основной парус передней мачты.
7 — Курс относительно ветра, при котором ветер дует сзади-сбоку.
8 — Перевод автора