Пар над водой

Буревестник

Она же объяснение как Сноуфлейк оказался в том месте, где он и набедокурил

— За удачный полёт и мягкое приземление!

Копыта, удерживающие бокалы, взмыли в воздух. Соприкоснувшись, они издали тот самый приятный звон, пробуждающий в голове старые добрые воспоминания о тех милых сердцу попойках, когда в них участвовало лишь вино или шампанское. Золотые времена… Очень жаль, что тост не дали произнести мне. В этом случае он был бы много вычурнее и обязательно содержал бы в себе обладательницу чудесных зелёных глаз и симпатичной соломенной шляпки, стоящую неподалёку, у правого борта, и наслаждающуюся ощущением полёта. Подобное даровано лишь пегасам, и то – одно дело работать крыльями, в надежде, что они тебя куда-нибудь принесут, а другое – наслаждаться плодами прогресса, и просто ждать, пока величественная громада дирижабля доставит тебя туда, куда ты и собирался. Ладно, я еще найду возможность проявить своё красноречие. В конечном итоге – за этот полёт уплачены деньги, и немалые, так что я имею полное право выжать из него максимум.

И пока что почти всё оставляет лишь приятные впечатления. Выпивка, еда, приятные собеседники, чудесный вид, и, конечно же, прекрасные юные кобылки, которые так и ожидают своего принца… Пускай я и не особь королевских кровей, но всё же – способен оставить неизгладимое впечатление. И тут вырисовывается маленькая проблемка – такой возможности, увы, не представилось. Впрочем, мы пролетели только половину пути, и, в конечном итоге, я еще найду свою запасную палубу, хехехе…

— Так вы Сноуфлейк, сын того самого Нарцисса?

Этот вопрос был адресован мне крупным земным пони с невероятными усами, которые сразу же бросались в глаза. Как я понял — их хозяин по совместительству еще и главный механик на дирижабле. Почему же он стоит тут, и болтает со мной, размахивая шампанским? По его словам наш Буревестник – гений инженерной мысли лучших умов Кантерлота, Великопытании и Кристального Королевства, долгострой, за который было уплачено множество золотых монет, предвестник новой эры в машиностроении, а его двигатель – само совершенство, идеал, почти не требующий топлива и выдающий огромные можности, за которым даже не нужно присматривать, так как он дружелюбный как котёнок. Впрочем, я был точно уверен, что в самом отсеке с двигателем сидело несколько обслуживающих зебр, так что… Пони вполне можно и отдохнуть.

— Вы всё абсолютно правильно поняли, господин Рэтчет! — ответил я, и немного отпил из бокала, одновременно приглядываясь к Мисс в Шляпке. Я целенаправленно практически выкрикнул это. А чего скрывать? Да, мой отец – один из богатейших промышленников современности, и я ничуть не стесняюсь этого. Его имя не раз помогало выбраться из скользких ситуаций… или же попасть в них, через объятия очередной красотки. И да, дракон меня подери, очередная из них заглотнула наживку! Убрав бокал от губ, я обнаружил, что моя новая муза уже идёт в мою сторону, мило улыбаясь. Я вежливо улыбнулся Рэтчету, легонько кивнув в сторону моей новой знакомой. Земнопони обернулся, ухмыльнулся в усы, подмигнул мне, осушил бокал, и отправился дальше по борту, предварительно хлопнув меня по плечу. Я же улыбнулся в ответ уже пегаске, и принялся наполнять свежий бокал… Приходится делать всё своими собственными копытами — на борту запрещено использовать магию, за это будут нешуточные штрафы. Не то чтобы меня это беспокоило, но всё же я хочу развлечься на борту… А скандал всегда можно будет закатить ближе к концу.

— Добрый день.

У неё лёгкий южный акцент. Южанки очень страстные… В Академии для одарённых единорогов есть не только единороги. А прислуга тоже бывает симпатичной, хехехе…

— Добрый. Вам вина, или шампанского? – я кивнул в сторону столика, на котором оставалось еще несколько бутылок. Пегаска улыбнулась:

— Вина, если вас не затруднит… Сноуфлейк, я так полагаю?

— Для столь прекрасной дамы? Это будет мне скорее в удовольствие, — ответил я, наполняя стакан красной жидкостью. К несчастью, немного пролилось – я, всё-таки больше привык к телекинезу, да и разливать вино на борту дирижаблей мне приходилось нечасто. Закончив, я передал бокал зеленоглазой. В награду я получил еще одну улыбку, после чего она совсем немного отпила, словно смакуя вином. Не то, чтобы я был особенно удивлён, но признаюсь – для меня это всё превратилось не более чем в шоу и временное смачивание горла еще с начала полёта.

— Благодарю.

— Не за что. Так как вы говорите, вас зовут? – я решил, что можно медленно начинать отбрасывать формальности. Чем раньше случится это, тем раньше случимся мы, хехехе…

— Пиджи.

Голубка, значит? Естественно, пегасы никогда не оригинальничают с именами. Сфера воздуха уже потёрта настолько, что я уверен – она уже далеко не первая Пиджи. Причём, скорее всего – не только в своей семье. А вот удовольствие самому угадать её имя по метке, увы, не удалось. Дамочкам это нравится. Но длинное платье мешало обзору, да и откровенно говоря – не особо ей шло. Впрочем… Ей знать об этом совершенно не обязательно.

— Красивое имя. Можно перейти на “ты”?

Стандартная порция комплиментов. Тем не менее, она, в целом, осталась довольна, следовательно – можно продолжать свою линию.

— Я не против. Что же, Сноуфлейк, как ты оказался на этом рейсе? – она отпила еще немного, закончив свой вопрос.

— Великопытанский Блистательный Университет хорош, но в Эквестрии есть и куда более престижные университеты. И поэтому было принято решение переселить меня. Ну, а так как этот дирижабль – лучший в своём роде, было бы глупо не купить на него билет.

Она не сводила с меня своих зелёных глаз, играя бокалом в копытах. Что же, её внимание уже всецело захвачено мной.

— Так ты студент? И как идёт… учёба? — хихикнула пегаска.

— Неплохо. В основном нас учат магии, и с этим у меня проблем нет. Этика, фехтование, история…

Она залилась мягким, бархатным смехом, чем заставила улыбнуться и меня, выудив новый вопрос:

— В чём дело?

Теперь же зелёные глаза смотрели на меня совершенно иначе. Задорный, весёлый взгляд, наивное обожание испарилось, и на его месте появился спокойный интерес и любопытство.

— Не юли, Сноуфлейк. Ты — сын Нарцисса, богатейшего пони на Острове, второй самый завидный жених, и единорог, не способный пропустить ни одной кобылки.

— Ты меня осуждаешь? — откровенно говоря, мне стало интересно, к чему это идёт?

— Почему же… Сноуфлейк, ты чрезвычайно хорош собой, ты невероятно богат, и хуже всего — ты это прекрасно осознаёшь…

— И что же? — я опёрся о бортик, и нахально на неё вытаращился. Она приложила бокал к губам, и снова улыбнулась:

— И это сводит кобылок с ума. Даже зная, что у них нет шансов стать женой сына самого богатого пони на Острове – они всё равно цепляются за свой призрачный шанс…

— Я их не виню. Передо мной сложно устоять, – помимо её ответа в моих ушах точно застряло странное жужжание, которые впивалось в уши. Что крайне странно – комаров на такой высоте, вроде бы, не водится.

Она снова залилась негромким смешком, и вместо ответа принялась бродить по мне своими глазами. Спустя пару минут оценки в мой фрак с тихим звоном упал небольшой ключик с примотанным клочком бумаги.

— На борту Буревестника я главная стюардесса, и сейчас я работаю, и, откровенно говоря, должна дарить своё внимание всем пассажирам, а не только одному. Но моя смена вот-вот кончится, и я пойду в свой четвёртый номер… И буду вполне рада компании… — этот шёпот шёл в комплекте с ключами, и наполнял моё сердце ехидным самодовольством. Всё идет, как и задумывалось. Еще немного любования небесными видами, и можно будет заняться более земными вещами…

На прощание она незаметно поцеловала меня в щеку, подмигнула, и ушла к дальней палубе, маняще размахивая хвостом. Очень жаль, что нельзя заценить круп, который поддерживает его, но это не страшно. Еще будет шанс оценить всё.

Я снова стал предоставлен самому себе. Впрочем, обожаю затишье перед бурей. Всегда можно подготовить себя, настроить на нужный лад… Всё просто идеально. До посадки еще довольно много времени – только недавно объявили половину преодолённого пути, так что я точно успею хорошенько отдохнуть. И всё портит одна странность – это мерзкое жужжание, природу которого я не могу определить. И оно точно усилилось. Чудеса, да и только.

Впрочем, помимо лёгкого раздражения оно ничего не приносит, так что можно поступить очень просто – не обращать внимания. Благо вокруг до сих пор хватает множества интересных вещей и персон.

Вон Рэтчет подошёл к одной из многих пассажирок – пепельной единорожке с солнцезащитным зонтиком. Мне, откровенно говоря, подобная вещь на дирижабле казалась дикостью, но всё же, зная дам – это больше для кокетства. Если бы не мои перспективы с четвёртым номером, я бы и сам приударил за рыжегривой дамочкой. И если бы еще не пара-тройка более нетрезвых, молодых и длинноногих красоток, находящихся на борту, и бросающих на меня вызывающие взгляды. Эх. Спасибо, папочка, за великолепное путешествие. Следующий бокал точно будет за твоё здоровье. Так что – пусть Рэтчет, который принялся залихвацки подкручивать усы, откусит кусок пирога. Большее ему не светит. Боюсь, очаровывать её, кроме как разговорами о современных двигателях и паростроении, механику особо и нечем. В хвосте собрались лица менее цивилизованного общества, и устроили карточную резню. Особенно в глаза бросался крупный земнопони красных тонов, который каждый раз, когда отбивался, лупил по импровизированному столу, состоящему из перевёрнутого дна ящика из-под макрели, так, что казалось еще чуть-чуть – и придётся вызывать плотника, чтобы залатать дыру в палубе. Пару раз я слышал презрительные смешки, исходившие в их сторону от аристократов, но не разделял их мнения окончательно. Простой понь – понь работящий, и тоже имеет право на свои дикие игры.

Из головы же прибыл капитан – пегас серого окраса и строгого взгляда миндалевых глаз из-под густых бровей. По большей части его обступила золотая молодёжь, наподобие меня, и либо расспрашивала его о какой-то чуши (по большей части кобылки), либо просто смотрели на него с наивным обожанием (по большей части — кольты). Мне же уже не было интересно. Капитан уже пару раз спускался на палубы и вёл спокойные беседы с пассажирами, оставляя в такие моменты судно на своего штурпоня – коренастого земнопони синеватого цвета, с серьгой в одном ухе и отсутствующим вторым. Последний всё время был так напряжён, что очень хотелось проверить – не взлетит ли бедолага на воздух, если хлопнуть его по плечу. Для меня же этот трёп не представлял ничего интересного, или же полезного, и поэтому я предпочёл не утруждать синий сюртук капитана лишней персоной. Ему и так хватало внимания.

Однако, как оказалось – всегда есть место для еще одного. Забавно. Прямо как Великопытанские маршрутные кареты. Забавный каламбур, надо будет запомнить. К самому же капитану подскочил суетливый, невысокий пегас, и принялся что-то сбивчиво шептать ему на уху. Самому капитану это, судя по всему, не особо понравилось. Это можно было понять по его резко скосившимся бровям и изрядно покислевшей морде суетливого пегаса, которая приобрела такой оттенок после краткого и резкого ответа капитана, состоявшего, судя по всему, максимум из шести слов. Суетливый пегас побрёл к штурпоню, и, судя по всему, передал ему ответ вышестоящих чинов. Судя по размахиванию копыт и еще более кислой морде суетливого пегаса, который уже стал куда менее суетливым – ответ штурмана тоже был краток, лаконичен, и как-то касался капитана, который, лишь приметив возвращение уже не такого суетливого пегаса, нахмурился так, что на бровях можно было бы устроить зимнюю горку, побрёл к рулю. Несколько минут там длился оживлённейший разговор, отрывки которого иногда доносил ветер, услышав которые жеребцы кашляли, а кобылки и кольты – краснели.

В конечном итоге победил опыт и звание. Махнув копытом, и рявкнув что-то, после чего штурпонь встал по стойке смирно – даже хвост выровнялся, капитан спустился обратно к пассажирам, за секунду вернув мохнатые гусеницы бровей на место, и нарачовав на морде спокойную улыбку старого воздушного волка. Штурпонь после всего этого стал еще напряжённей – казалось, вокруг него стоял даже воздух.

И всё это под странное, нарастающее жужжание.

Меня же эта ситуация несколько позабавила, и, понаблюдав за этой парочкой еще пару минут, я вернулся к попытке увидеть землю, и, после пары минут бесплодных попыток – к созерцанию облаков и перспективе смакования запретных плодов.

— Вот и смена окончена…

Кстати, о фруктах. Я очаровательно улыбнулся в ответ Пиджи:

— Великолепно. Может быть джентелькольт проводит прекрасную даму до её комнаты?

Я почти явственно слышу это жужжание в ушах.

— Ну… Это будет странно смотреться. А вот если джентелькольт поможет дотащить прекрасной даме тележку с едой до кают-компании, которая как раз неподалёку от её комнаты…

Я ощутил её горячее дыхание у себя на щеке. Немного эксплуатации? Это вполне окупаемо.

И вот когда я уже было собирался использовать одним из своих чудесных ответов – случилось страшное.

Раздался странный и очень громкий стрёкот. Пулемётная очередь. Со временем подобный звук будет сразу же прижимать меня к земле и заставлять искать ближайшее укрытие, но сейчас я лишь удивлённо сложил брови и повёл ушами к источнику шума.

А потом дирижабль резко накренило вбок, в то время как чудесная мордашка Пиджи, с её прекрасными глазами, аккуратным носиком и манящими губами превратилась в нечто кровавое и раздельное. Я лишь с ужасом наблюдал, словно время замедлилось, как пули пробивают её чудесную головку, как левая часть неаккуратно отделяется от остального черепа, как меня заливает её кровью и всем остальным… В завершении всего я отчётливо увидел как её глаз, прекрасный зелёный глаз, покоящийся в левой глазнице, вылетел оттуда, и, подхваченный ветром, улетел куда-то за борт.

Хотя на самом деле прошла всего пара секунд. Шокирован был не только я. Стрёкот раздался и с другой стороны палубы, и с хвоста. Пули с хирургической точностью рвали обшивку корабля и баллона, не обращая внимания на такую мелочь, как пассажиры. Помимо бедолаги Пиджи еще досталось уже совсем не суетливому пегасу, которому прошили бок, и паре пассажиров – немолодому единорогу и молодому земнопони, который неясно каким чудом пробрался на борт – на бедолаге не было даже штанов в момент гибели.

А вот потом началась паника. Дикие крики со всех сторон, метания, попытки уклонится от обстрела, который начался по второму кругу. Пули очень точно разделывали беззащитный дирижабль на части, пока его несчастные пассажиры и экипаж пытались что-то сделать, или не очень удачно боролись за свою жизнь.

Во всём этом бедламе присутствия духа не потеряло три с половиной пони. Капитан, который командирским рыком приказал отставить панику, что не особо помогло. Штурпонь, воздух вокруг которого, казалось, задрожал. Красный земнопонь, который рассовал по карманам монеты, и лениво уставился в небо. И ваш покорный слуга, который попросту застыл от страха и неожиданности, покрытый кровь прекрасной пегаски, на которую пару минут назад он имел весьма грязные планы.

А дальше началось худшее. Единороги принялись колдовать, из-за чего двигатель, который, судя по гулу и мату капитана, заработал на полную, неожиданно скис и практически не двигал Буревестник по воздушной глади, изрядно упростив работу пулемётам. Несмотря на все проклятья, угрозы и ругательства, излагаемый капитаном в сторону единорогов, угомонить безумеющую и редеющую толпу не удалось.

Буревестник погибал, унося обратно на землю с сотню богатых, бедных, хороших, не очень и остальных душ.

Дирижабль вспыхнул. Вид огня немного разбудил меня, и Сноуфлейк, сын богатейшего промышленника Островов Великопытании, статный жеребец и отличный единорог, сделал две логичные в таком случае вещи – применил на себя щит-пузырь и принялся горячо молится.

Сквозь мерцающий пузырь долетал стрёкот пулемётов, крики пассажиров и мат капитана. Треска огня и разваливающегося дирижабля мне услышать не довелось.

Таков конец великого технологического чуда лучших умов Эквестрии, Великопытании и Кристального Королевства, ценой в несколько десятков тысяч золотых монет, дирижабля Буревестник, знаменателя новой эры.