— Зело велик и славен град Мэйнхеттен. Не счесть в нем чудес копытотворных, и не будет рисково молвить, что целиком он состоит из диковин разномастных — полнится ими жизнь его с каждым днем. Вольно раскинулся град сей на берегах Хэйсонова залива и на острове, от которого название своё и заполучил. Издали видны путнику любопытному те громады, что любое воображение повергают в трепет и благоговение – будто пронзают небо они шпилями своими, за что и название несут подобающее. Трудно словом молвить, как прелест… пререльс… Тьфу ты! – Светло-желтая земная пони с малиновой гривой раздраженно фыркнула на книгу, что лежала перед ней.
— Прельстиво. – Заглянув через плечо кобылки, поправила её белая единорожка. – И что это вообще за книга, Эпплблум?
— «Очерки о Мэйнхеттене» Трендерхуфа, Свити. – все с той же недовольной гримасой ответила земная пони. – Сестренка вручила. «Вдруг пригодится, сахарок» — передразнила она.
Выражение на мордочке Свити Белль вполне явно демонстрировало желание произнести что-то вроде «Тили-тили-тесто, фермерша и хипстер – жених и невеста», но вместо этого она повернулась к окну.
— Скут, ты еще дырку в стекле не проглядела? – свой заряд язвительности единорожка направила в адрес темно-оранжевой пегаски, которая с выражением сосредоточенного внимания смотрела на пробегающие за окном поезда поля и перелески.
— А что делать-то еще? – Скуталу повернула голову к подругам. – Мне от этого вашего чтения кажется, что мы на школьной экскурсии. А наши экскурсии…
Подруги примолкли. Школьная поездка – мероприятие, конечно, интересное, но чреватое всякими неприятными последствиями. Вроде написания сочинений или шоколадного дождя по всей Эквестрии.
— Не вешать нос, Меткоискатели! Мы же едем в гости к самой замечательной кузине, которая живет в самом замечательном городе! – Эпплблум со своей обычной энергией подбодрила подруг.
— Только вот ехать до него еще… — протянула Скуталу. – Ску-учно же.
Свити Белль, чуть задумавшись, открыла свою седельную сумку и достала из нее колоду карт.
— Сыграем в «ведьму»? – единорожка положила карты на столик. – Взрослые пони часто играют в карты в поезде, я читала.
— Я за! – воскликнули одновременно пегаска и земная пони, даже не обратив внимания на слово «взрослые», которое в обычных условиях могло бы спровоцировать оживленную дискуссию.
За игрой время пролетело незаметно. И когда кобылок, увлеченных игрой, отвлек вежливый стук в дверь, они с удивлением обнаружили, что за окном поезда уже вовсе не день, а вечер. И постучал в дверь не кто иной, как проводник, разносивший по вагону вечерний чай с булочками. Меткоискатели, поблагодарив проводника, приготовились воздать должное пище. Проводник, улыбнувшись в густые усы, заметил:
— У вас билеты до Мэйнхеттена, верно? Не забудьте выспаться ночью, поезд прибудет на вокзал рано утром.
— Эй! – возмутилась Эпплблум. – Мы можем всю ночь не спать! Сну не покорить Меткоискателей!
Свити Белль и Скуталу согласно кивнули. Более живо выразить своё отношение к теме им помешали булочки, которые в тот момент занимали их мысли и рты примерно на девяносто процентов.
— Не сомневаюсь, юные леди. Но вдруг вас ждут в Мэйнхеттене настоящие приключения? А перед ними нужно хорошо отдохнуть. Даже таким энергичным кобылкам, как вы. Так что доброй ночи, леди. – Проводник вышел из купе, еще раз улыбнувшись. Такая у него работа: заботиться о пассажирах.
Эпплблум, проводив усатого пони взглядом, радостно заметила:
— А он прав! Приключения!
— Но сначала – сон. – Добавила Свити Белль.
— Тогда доедаем-допиваем – и на боковую, девочки. – Подвела итог Скуталу.
Спокойная эквестрийская ночь догнала бегущий по равнинам поезд, добавила яркости искрам, что вылетали из его трубы, приглушила стук колес, словно уговаривая их не мешать спящим пассажирам, посеребрила уходящие за горизонт дорожки рельсов лунным светом. Крепко спали Меткоискатели в своем купе, но если бы кто-нибудь из них проснулся, то смог бы различить в небе силуэт цвета индиго, что ласково распростер свои крылья, обнимая и укачивая мир в своих объятиях, обещая «Скоро будет новый день».