ЧМ. Повседневность.

XXV

Селестия осторожно отставила тарелку с тортом, протёрла испачканные в креме губы салфеткой и только после этого обратилась к стоявшей перед ней Трикси.

– Значит, вы обнаружили вместилище его духа… – аликорн помолчала. – Мы с сестрой долгое время пытались его обнаружить, пока не сработало проклятие Сомбры, и Кристальная Империя не пропала.

Кэйденс, сидящая рядом, с откровенным недоверием посмотрела на придворную чародейку.

– Мне не верится, что тёмный король всё это время провёл прямо под замком, – покачала она гривой. – Я же сама видела и, более того, сдерживала Сомбру! И он был снаружи, в ледяной пустыне!

– Я не лгу, ваше высочество! – от несправедливого обвинения, Трикси даже забыла отозваться о себе в третьем лице. – Всё так и было!

Кэйденс посмотрела на единорожку, потом на Селестию. Аликорн сидела, отрешённо разглядывая своё отражение в ложке, и мысли принцессы солнца явно были где-то далеко. Наконец, она вздохнула и повернулась к Кадензе.

– Ты права – ты сдерживала Сомбру. Однако и Трикси не лжёт, – аликорн понизила голос. – То, что я сейчас расскажу, не для широкого круга. Сомбра был гениальным магом-единорогом; не при Твайлайт будет сказано, но он был гораздо способнее СтарСвирла. Одним из направлений его изысканий был поиск бессмертия… – Селестия вздохнула. – Смерть многих пугает своей неотвратимостью.

Принцесса замолчала и, словно забыв о разговоре, вновь принялась за торт. Две кобылки, хоть и сгорали от нетерпения, но не решались прервать её.

– В экспериментах он зашёл гораздо дальше любого пони, ведь у любого другого исследователя лишь один подопытный – он сам. Однако у Сомбры, не стеснённого моралью или хотя бы сочувствием к чужим страданиям, подопытных было в избытке…

Вновь наступила тишина.

– Он проводил опыты на своих подданных? – тихо спросила Кэйденс, уже догадываясь об ответе.

– В основном на военнопленных, но и кристальные пони не избежали этой участи, – кивнула Селестия. – И он был близок. Он почти нашёл ответ, но мы с сестрой успели раньше.

– Но что он сделал? Почему его двое? – не выдержала Каденза.

– Он один, разорванный на куски, – розовую аликорн передёрнуло и Селестия поспешила уточнить. – Не буквально. Чтобы избежать гибели вместе с физическим телом, он вовсе отказался от него, заключив свой дух в кристалл. Но, если нет возможности взаимодействовать с окружающим Миром, то такое состояние мало отлично от смерти, поэтому он создал искусственное тело, неотличимое от настоящего. В это тело Сомбра помещал часть своего сознания, и если оно гибло, то он просто выращивал новое.

У слушавшей всё это Трикси задрожали ноги, а сама она начала стремительно бледнеть.

– Значит, эти тела в стеклянных сосудах…

– Да, это был Сомбра. Вы обнаружили его лабораторию по выращиванию искусственных тел, – Селестия встала из-за стола и вышла из комнаты, направившись к дверям в тайные подвалы. Трикси и Каденза следовали за ней. – То, с чем ты сражалась, Кэйденс, было не что иное, как та самая часть сознания, стремившаяся получить новое тело. Теперь, когда эта частица Сомбры уничтожена, он лишился возможности получить новое вместилище и вынужден проводить время в кристалле. В считанных шагах от желаемого. Какая ирония…

Аликорн остановилась перед дверью, ведущей на лестницу в тайные подземелья. Её рог вспыхнул золотым светом и проём исчез. Трикси подошла к стене и провела копытцем – ничего, не единого следа бывшей здесь двери.

– Я запрещаю любые проникновения в эти подвалы, пока ко мне не вернутся силы, – Селестия посмотрела в глаза Кэйденс. – Это очень грубо – приказывать в чужом доме и стране, но так надо. Малейшая оплошность и Сомбра вернётся. Я рада, что моя ученица проявила благоразумие и не стала ничего самостоятельно предпринимать.

Трикси подумала, что Твайлайт, вероятней всего, попросту ничего не могла сделать. Эманации тёмной магии вокруг кристалла были настолько сильны, что причиняли физическую боль: магия, заключённая в теле чародейки, обжигала подобно расплавленному металлу, текущему по сосудам вместо крови. В этот раз Луламун даже порадовалась, что её магический резерв много меньше, чем у Твайлайт или Рабидуса – в итоге Беатрикс пострадала меньше остальных: человек и единорожка сейчас приходят в себя после встречи с Сомброй.

Всего пять минут лицом к лицу с древним магом и лучшая ученица Селестии едва способна самостоятельно переставлять ноги!.. Человек, со своей загадочной магией, оказался в ничуть не лучшем состоянии. Трикси даже думать боялась, что бы произошло, возродись Сомбра по-настоящему. Как она слышала, даже частица его сознания, прорывавшаяся в подвалы кристального дворца, была серьёзной проблемой, и лишь использование древнего артефакта кристальной магии спасло положение.

Селестия посмотрела на Трикси.

– Ты можешь рассказать что-то ещё? О чём говорил Сомбра? Он просил вас что-то сделать?

Луламун задумалась. Большую часть недолгого времени, проведённого в лаборатории, она помнила очень смутно. Поначалу не было ничего необычного, кроме ощущения неправильной магии, ещё более неправильной, чем магия человека. Потом они дошли до источника ощущений, огромной кристаллической глыбы… Тревога, страх, оцепенение, гулкий голос в голове, боль во всём теле и последующая слабость. Она видит, как Рабидус падает на колени и из его носа течёт кровь, Твайлайт делает шаг и заваливается набок, не в силах стоять на ногах. Трикси и сама едва держится, но ей удаётся поднять волшебницу и они бегут – ну, по возможности – прочь, поддерживая друг друга. Человек ползёт следом, он не может встать на ноги. По мере удаления от камня силы понемногу возвращаются, боль отступает… Подъём по лестнице ужасен – казалось, она удлинилась минимум втрое. В холле они без сил валятся на пол и, если бы их не нашла прислуга, так бы им и валяться до сих пор. Трикси, как пострадавшая меньше остальных, опустошает свой запас тоников и укрепляющих зелий и спешит доложить о находке…

Говорил ли Сомбра? Да, он что-то сказал. Не вслух, а передав слова напрямую в голову. Но что?..

– Тёмный король спросил, – медленно проговорила чародейка, – что в его обители забыли аликорн, потомок Платины и демон. Трикси не понимает, что он имел в виду.

Селестия подошла к Луламун и коснулась её головы своим рогом; коротко вспыхнуло золотое сияние и Беатрикс облегчённо вздохнула: пока не отпустила головная боль, она и не осознавала, насколько мигрень была сильна. Мысли прояснились, даже дышать стало легче.

– Ступай отдыхать, – мягко улыбнулась Селестия. – Мы найдём объяснение этим странным словам.

Трикси благодарно кивнула и отправилась в свою комнату. Она понимала, что магическая помощь не продержится долго, а когда иссякнет действие зелий, она просто рухнет. И лучше бы в постель…

– Селестия, вы ведь поняли, что имел в виду Сомбра? – дождавшись, пока чародейка не уйдёт, спросила Каденза.

– Лишившись тела, Сомбра лишился и привычных способов воспринимать окружающий Мир, – аликорн медленно пошла в сторону гостевых комнат. – Он не видит и не слышит, но может ощущать присутствие магии. По ней Сомбра и судит приблизившихся.

– И он увидел аликорна в Твайлайт? – уточнила Кэйденс.

– Да, её магический резерв сравним с резервом молодого аликорна, – принцесса осторожно открыла дверь в общую гостиную, но там никого не было. Затем заглянула в комнату Рабидуса и Лиры: человек лежал без движения в той же позе, в какой его положили слуги. Казалось, что он даже не дышит. – А Рабидус в понимании Сомбры стал демоном: всё же его магия очень необычна и чем-то неуловимо схожа с магией из нижних слоёв Тартара.

– А что насчёт потомка Платины?

– Это повод проверить родословную твоего придворного чародея, – Селестия приоткрыла дверь в комнату Твайлайт…

Единорожки не было.

Не веря глазам, аликорн распахнула дверь настежь и вбежала в комнату. Её ученицы и вправду не было, зато на смятом покрывале лежал листок бумаги. Принцесса поспешно схватила его. На лист были приклеены вырезанные из газеты буквы или целые слова.
«Твоя пони у нас, не сообщай в стражу, если хочешь увидеть её целой и невредимой. Подготовь тысячу пироженок мелкими не мечеными коробочками. Мы свяжемся с тобой позже».

Внизу вместо подписи был приклеена синяя прядка – волосы из гривы Твайлайт.

Кэйденс заглянула в послание и, ахнув, свалилась в обморок.

– Я ей все уши оборву! – зарычала Селестия, превратив несчастную записку в бумажную пыль.

Твайлайт спешила за принцессой Луной, не успевая даже толком осмотреться по сторонам. Но она могла с уверенностью сказать, что в этом месте впервые. Нигде в Эквестрии, если волшебнице не изменяет память, не строили помещения с белыми металлическими коридорами и автоматически раздвигающимися дверями. Они быстрым шагом проходили по бесконечным коридорам, каким-то комнатам и залам…

Принцесса Луна без раздумий выбирала нужную дверь, прекрасно ориентируясь в этом лабиринте.

– Ваше высочество, не было ли разумно предупредить кого-нибудь? – спросила Твайлайт. – Когда меня не найдут, может начаться паника!

– Не переживай, я оставила записку, – успокоила её принцесса.

Единорожка облегчённо вздохнула: хорошо, что Луна позаботилась об этом, сама Твайлайт осознала, что её действия могут причинить кому-то беспокойство, только сейчас. Но её можно понять!..

Когда принцесса Луна появилась у её постели, единорожка была в таком состоянии, что приняла аликорна за горячечную галлюцинацию. Принцесса сказала, что нуждается в Твайлайт и влила в неё бутылочку чего-то ядрёного, но действенного. Совсем скоро к единорожке начали возвращаться силы, но аликорн не дала ей как следует прийти в себя и потащила в открывшийся прямо в спальне портал. Не успела Твайлайт и глазом моргнуть, как оказалась неизвестно где. Порталы отличались от телепортации тем, что были гораздо сложнее в создании, но безопаснее и позволяли переместиться на огромные расстояния.

– Принцесса, вы так и не сказали, помощь какого рода вам нужна, – подала голос единорожка. – Опять завал с бумагами?

– Нет-нет, в кой-то веки с бумагами всё в порядке, к тому же я нашла дура… кхм, помощника, – в голосе аликорна слышались радость и гордость одновременно. – Я даже думаю создать отдельную касту таких иди… чиновников. С особыми привилегиями и обязанностями.

– Так что я должна буду сделать? – не отставала волшебница.

– Я намерена провести один крайне сложный магический ритуал, – ответила Луна. – Это магия высшего порядка и доступна только аликорнам, – ушки Твайлайт встали торчком, ловя каждый звук. – Хотя все подробности этого действа мы с сестрой знаем с самого рождения, но я ещё никогда прежде его не исполняла. Селестия использовала его один-единственный раз, но я тогда была в изгнании. Теперь пришёл мой черёд.

От предвкушения у Твайлайт перехватило дыхание.

– И я смогу понаблюдать за этим? – волшебница боялась, что её роль ограничится «подай-принеси-отойди-подальше-это-слишко-опасно».

– Не только наблюдать! – Луна повернулась к единорожке и положила копытце ей на плечо. – Я предлагаю тебе участвовать в ритуале. Ты согласна?

– Да, да, конечно!.. – волшебница с трудом сдержалась, чтобы не начать радостно подпрыгивать.

– Добровольное согласие – есть! – пробормотала Луна, растягивая губы в довольной улыбке.

– Принцесса, а это ничего, что моя магия сейчас почти на нуле? – с тревогой уточнила Твайлайт. – Может, немного подождать, пока я восстановлюсь?

– Нет-нет, это даже очень хорошо, – нараспев ответила принцесса, её настроение быстро улучшалось. – У тебя и не должно быть во время ритуала никакой магии, именно поэтому мы так спешим.

Твайлайт кивнула – она уже читала о таких обрядах, когда действия с потоками были настолько тонкими, что любой всплеск магии мог испортить всю работу. Именно потому чаще всего при таких ритуалах помощниками были земные пони, не испускавшие магию в чистом виде. Единорожка радостно улыбнулась – ей посчастливилось участвовать в таком действе! Просто сказка.

Перед ними открылись очередные двери, и они вошли в просторный зал. Одного взгляда Твайлайт хватило, чтобы понять – это и есть их цель, ритуал наверняка будет проведён здесь. Пол помещения был разрисован причудливым узором, в котором с трудом угадывался невероятно сложный магический круг. По сравнению с ним, любой из кругов Umbra Dei казался задачей для младшей школы единорогов. Твайлайт со священным трепетом коснулась копытцем одного из желобов, из которых состоял рисунок, и тут же отдёрнула его – рисунок был всё ещё наполнен магией.

Пока единорожка любовалась кругом, принцесса не теряла времени даром и расставляла в узловых точках драгоценные камни. Каждый из камней был размером с хуфбольный мяч и едва заметно светился от переполнявшей его магии. За такой камушек не только Спайк, но и любой дракон был бы готов отдать всё, что имел!.. Когда последний камень занял положенное место, аликорн взяла объёмную бутыль и начала заполнять желобки ярко светящейся синей жидкостью.

Твайлайт не моргая смотрела за приготовлениями, боясь упустить хоть что-то; у неё в голове роились тысячи вопросов, но она боялась помешать принцессе и потому молчала. Наконец, Луна отставила бутыль, повернулась к волшебнице и провела её в центр светящейся фигуры.

– Вот, выпей залпом, – она пролеветировала кубок с густой тёмно-красной жидкостью.

Твайлайт послушно опрокинула в себя содержимое; вкус оказался до того мерзок, что её едва не вывернуло. Но опыт работы с зельями позволил удержать жидкость в желудке.

– Что это было? – чувствуя отвратительное металлическое послевкусие, спросила волшебница.

– Вампирово вино, – Луна вышла за пределы волшебного рисунка. – Иными словами, кровь. Если быть совсем точным, моя кровь. Она поможет тебе уравновесить магическое напряжение…

Рог аликорна вспыхнул бело-голубым светом и магический круг засиял в ответ.

Твайлайт хотела ещё что-то сказать, но почувствовала, что не в состоянии двинуться. Единственной подвижной частью тела оказались глаза и ничего, кроме как смотреть, единорожке не оставалось. Сияние круга с каждой секундой увеличивалось, камни поочерёдно тускнели, отдавая свою магию, и рассыпались в пыль. Воздух дрожал от невероятной концентрации магии, так что даже принцесса Луна, стоящая в дюжине шагов, превратилась в размытый силуэт. А потом вся эта магия разом вошла в тело единорожки, сжигая её, расплавляя разум, смывая остатки сознания…

«Я» Твайлайт отделилось от тела и со стороны наблюдало за происходящим. Тело единорожки стало прозрачным, словно отлитым из фиолетового стекла, его мяло и корёжило – но это только видимость, на самом деле с телом было всё в порядке, а иллюзии являлись следствием пересыщения магией. Тело единорога не способно вместить такое её количество, и только магия круга не позволяло ему сгореть дотла. Всё это волшебница отмечала совершенно отстранённо, словно всё происходило вовсе не с ней, а с какой-то абстрактной пони. Её «Я» лишившись тела, лишилось и эмоций, оставив лишь голый разум.

Наконец, вся магия впиталось в измученное тело, после чего начались метаморфозы уже физического плана. Но увидеть конец преобразования Твайлайт не смогла – её с непреодолимой силой потянуло к телу, и она слилась с ним. Боли не было, ничего не было, единорожка абсолютно не ощущала своего тела, даже глазами двигать не могла. Не моргая, она смотрела как гаснет сияние круга, до последней капли испаряется содержимое желобов, а камни обращаются в пыль – вся их магия перешла к ней, к Твайлайт Спаркл…

В поле зрения вошла принцесса Луна, усталая до изнеможения – даже грива перестала развеваться и лежала как у обычной пони. Но, несмотря на своё состояние, выглядела она крайне довольной.

– Не переживай, скоро ты придёшь в норму и сможешь двигаться как раньше. Нужно, чтобы твой мозг освоился в новом теле, – голос принцессы звучал в ушах волшебницы гулко, словно из-под воды. – Наверное, я должна спеть подходящую к случаю песенку… Тия наверняка бы так поступила, но у меня всегда были проблемы с рифмами. Обойдёмся без песен, согласна?

Луна протянула копытце к голове Твайлайт и кивнула вместо волшебницы.