ЧМ. Повседневность.

XVI

На школьной доске, опоясывающей замок по кругу, Дискорд вновь и вновь писал «Я никогда не буду покупать пошлые журналы и расстраивать мою любимую мамочку». Буковка к буковке выводил он слова – если буква была написана без должного старания, то попросту исчезала, и драконикусу приходилось писать её вновь. На равном расстоянии друг от друга на доске висели те самые журналы, за которые и был наказан дух хаоса. Как только драконикус доходил до очередного, журнал вспыхивал и сгорал дотла на глазах несчастного владельца, отмечая пройденное расстояние.

Алиса сидела в шезлонге в компании аликорнов и внимательно следила за сыном, не забывая делиться воспоминаниями о детстве драконикуса.

– И вот тащит этот охламон ко мне в сад семена хатифнатов, что выменял у Снусмумрика, и сажает рядом с гортензией! – жаловалась девушка на события, произошедшие задолго до рождения аликорнов. – И что вы думаете? Как только хатифнаты начали прорастать, из-за их электричества все мои гортензии сбежали к соседке!

Принцессы вежливо кивали, абсолютно не представляя, о чём идёт речь: они только понимали, что и в детстве Дискорд не был пай-мальчиком.

– Я всё вижу! – возмущённо воскликнула Алиса.

Драконикус, уверенный, что мать отвлеклась на болтовню, заставил несколько мелков писать слова за него, но скрыться от бдительного взора Алисы было не так-то легко.

– Милый, не серди мамочку!.. – погрозила она пальцем.

– …Ты же знаешь, что бывает, когда я расстраиваюсь? – хором продолжили три Алисы, возникшие перед Дискордом.

Луна вздрогнула – она никак не могла привыкнуть, что их гостья перемещается в пространстве, не обращая внимания на условности вроде расстояния или препятствий. Принцесса ночи перевела взгляд на сестру – та сидела совершенно спокойно и безмятежно потягивала сок через трубочку. Уж кто-кто, а Селестия могла заставить солнце греть по-летнему даже поздней осенью и теперь наслаждалась днём и свободой от бумаг. Что называется: хочешь сделать кому-то хорошо – сделай плохо, а потом верни как было. Вот и с принцессой дня случилось то же самое – ей было скучно и нечем заняться, но после нескольких часов в компании сестры и груды документов, она поняла как хорошо просто ничего не делать. Иногда Селестия с тоской думала о времени, когда к ней вернётся прежний облик… а ведь поначалу она даже искала противоядия от того зелья, желая скорее вернуть взрослое тело!

Алисы, наконец, успокоились и перестали наперебой читать нотации сыну, но великий основатель Эквестрийской Империи всё ещё стоял, опустив голову, словно напроказничавший школяр. Впрочем, для матери он по-прежнему оставался ребёнком, которого нужно воспитывать и направлять. Девушка вернулась на шезлонг, а Дискорд продолжил с угрюмым видом выводить буквы на доске. Расстроенный вопль, наполненный болью и тоской, проводил в небытие «БлэкДжека и развратных пегасок»…

Алиса из ниоткуда достала корзинку с пряжей и спицами и принялась за вязание. Что именно она вязала, понять было решительно невозможно, но из её работы торчало не меньше двух дюжин спиц разной длины и толщины, к которым тянулись нити от неизвестного числа клубков.

Над головой Селестии появились зелёные искры; разрастаясь и превращаясь в огоньки, они закружились в крохотном смерче, затем слились воедино и обернулись свитком. Доставленное магией Спайка письмо упало прямо в копытца аликорна.

– Давненько Твайлайт не писала!.. – улыбнулась принцесса, разглядывая послание. Однако, заметив гербовую печать Кристальной Империи, нахмурилась и поспешно развернула бумагу.

По мере прочтения письма её лицо всё больше мрачнело; наконец, она отложила свиток в сторону и уставилась в никуда невидящим взглядом.

– Сестра, что-то случилось? – прямо спросила Луна.

– Не то чтобы случилось… – Селестия немного замялась, подбирая слова, чтобы правильно описать сложившуюся ситуацию. – Моё присутствие крайне желательно в Кристальной Империи, причём срочно.

– Боишься, что не хватит сил, чтобы переместиться на такое расстояние? – поняла Луна.

Селестия кивнула. Даже если разбить путь на несколько скачков, ей всё равно придётся потратить значительное количество времени, восстанавливаясь между телепортациями. Если судить по нервному письму Кэйденс, то она сильно переживает за ход переговоров и ей необходим кто-то, на кого она могла морально опереться. А последние слова, написанные с истерической размашистостью, говорили о том, что Кризалис совсем близко. Разумеется, сегодня никаких переговоров не будет, однако первая встреча может задать тон всему действу и если Кэйденс дрогнет, королева перевёртышей вытянет из неё все жилы!.. Кризалис должна почувствовать в Кадензе такого же правителя и аликорн, как она сама, иначе от всей встречи будет мало проку.

– У вас затруднения, ваше высочество? – Алиса оторвалась от вязания. Девушке хватило одного взгляда на принцессу и письмо, чтобы понять происходящее. – Думаю, мой сын с радостью вам поможет. Верно, Дискорд?.. Ди-иско-орд!

Драконикус пытался спасти от воспламенения «Горячие кобылки плюс» и уже тянулся к нему в надежде сорвать со злосчастной доски. Огромный тесак вонзился в середину обложки, пробив журнал насквозь вместе с доской. Дискорд сдавленно охнул и сжался в комок, прикрывая голову руками.

– Сынок… не зли маму.

Алиса отбросила вязание и вскочила с кресла, меняясь на глазах. Волосы стали прямыми и чёрными, лицо сузилось и немного вытянулось, а сама она стала выше. Платье девушки потемнело, а на только что белоснежном фартуке появились ржаво-бурые пятна. Кожа побледнела, ярко-розовые губы выцвели, а вокруг глаз появились тёмные круги.

Алиса поманила пальцем, и тесак послушно вернулся к хозяйке, влетев в протянутую руку. Девушка несколько раз энергично взмахнула рукой с ножом, оставляя в воздухе сверкающие следы, и вся доска разом развалилась на куски, а от журналов остались лишь жалкие обрывки.

– Довольно глупостей! – холодным тоном заявила она, взглядом пригвоздив собирающегося сбежать сына к земле. – Может, я недостаточно уделила времени, когда была возможность тебя воспитать, но точно знаю, что Лорен учила тебя вежливым и милым. Ты даже называл её мамой! А теперь, будь настоящим джентльменом и помоги даме в трудную минуту!

Алиса указала на застывшую Селестию и, повернувшись к сыну, на несколько мгновений оказалась спиной к сёстрам…

Морда Дискорда, смотревшего ей в лицо, вытянулась не хуже, чем у давней статуи, а земля вокруг покрылась слоем изморози. В следующее мгновение он молодцевато вскочил, уже наряженный в смокинг, приложил лапу к цилиндру и изящно взмахнул тростью.

– Мадемуазель, – поклонился новоявленный франт принцессе дня, обдав ту ароматом дорогого парфюма, – дозвольте сопроводить вас ко дворцу Кристальной Империи.

Селестия, словно очнувшись, немного заторможено кивнула и подошла к драконикусу, тот положил лапу ей на голову и они оба исчезли в яркой вспышке. К ногам Алисы подкатился слетевший с головы сына цилиндр.

– Как вовремя, – заметила она, поднимая шляпу, – как раз хотела узнать время.

Девушка по плечо засунула руку в шляпу – разумеется, не достав до дна – пошуровала в ней и достала за уши белого кролика в жилетке. Тот, в свою очередь, вытащил из кармана золотые часы-луковицу, взглянул на циферблат и важно возвестил:

– Первый вторник, без пяти минут Стрелец в Кассиопее.

Луна только открыла рот от подобного бреда, но Алиса осталась довольной и вернула кролика в шляпу. Цилиндр, тут же потерявший для неё интерес, мягко опустился на землю возле шезлонга.

– Кажется, мне пора, – улыбнулась девушка, как-то незаметно вернувшая златовласый и розовощёкий облик, а потом и вовсе ставшая пегаской со странной кьютимаркой. – Не буду ждать Дискорда, он никогда не любил проводы – опять будет стоять с угрюмым видом… Можно одну просьбу? – спросила пони принцессу Луну: та, разумеется, согласилась. – Передай Ди от меня обнимашку… а можешь две.

Алиса крепко сжала аликорна в объятиях и исчезла как не бывало.

Перевёртыши успешно достигли пределов дворца и теперь споро возводили во дворе яркие шёлковые шатры – жить в замке они вежливо, но твёрдо отказались. В центре возвышалась просторная палатка королевы, выполненная из непроницаемо чёрной ткани, оттенённой зелёными вставками; у входа на двух шестах висело знамя Кризалис – на зелёном фоне чёрное геральдическое сердце, словно сыр пробитое круглыми дырами. Сама правительница пока не появлялась на публике – верные подданные доставили её в закрытом паланкине к самому входу в палатку.

Кэйденс металась по тронному залу подобно тигру, запертому в клетке; иногда она подходила к окну и украдкой бросала тревожные взгляды на перевёртышей – те вскоре закончат с обустройством лагеря и тогда придёт черёд Кризалис явить себя!..

Шайнинг, одетый в парадный мундир, сидел на троне. Несмотря на неподвижность и внешнюю невозмутимость, нервничал он ничуть не меньше супруги, а может и больше. Хотя, в этом была немалая заслуга самой Кадензы – она периодически подходила к мужу и делала очередное внушение вроде…

– И не вздумай снова попасть под её чары!

…так что тот делал страдальческое выражение морды лица, но возражать не смел.

– Милая, думаю, тебе нужно немного успокоиться, – осторожно предложил Шайнинг и, подавая пример, начал медленно и глубоко дышать.

– Я совершенно спокойна! – едва не срываясь на крик, воскликнула аликорн.

Единорог кивнул и продолжил размеренные вдохи и выдохи; Кэйденс несколько раз нервно ударила копытцем по полу, но всё же последовала примеру мужа. Через минуту ей стало значительно лучше – по крайней мере ноги перестали отвратительно дрожать. Она даже решила, что сможет держать себя в копытах во время встречи с королевой, однако, стоило раздаться стуку в дверь, как она испуганно вскрикнула и её задние ноги предательски подогнулись. Шайнинг закрыл морду копытом – встречу можно было считать полностью проваленной…

Но, на счастье Кристальной Империи и её правителей, это были не послы и не слуги, которые должны предупредить о появлении оных. Дверь отворилась, и в зал широким шагом вошёл Дискорд, одетый в синюю форму почтальона, даже пухлая сумка через плечо была на месте.

– Площадь Кристальная, дом один? – сверившись с бумагами, уточнил драконикус, будто и вправду не знал, туда ли попал.

Кэйденс механически кивнула, едва сдерживая рвущееся из груди истерическое хихиканье.

– Отлично! У меня заказное письмо на имя Ми Аморе Кадензы, это вы будете? – посмотрел Дискорд на принцессу, та кивнула ещё раз. – Распишитесь.

Драконикус подсунул опешившей аликорн планшет с квитанцией и перо, Кэйденс чиркнула свой завиток и получила запечатанный конверт. Дискорд раскланялся с присутствующими и вышел в окно.

– От кого это? – спросил Армор, когда драконикус пропал.

– От Селестии, – упавшим голосом ответила принцесса. – Если она прислала письмо, значит, лично появиться не сможет.

Не ожидая увидеть ничего хорошего, Кэйденс надорвала край конверта…

Раздался хлопок, и письмо взорвалось горстью конфетти и клубами разноцветного дыма.

– МЕРЗАВЕЦ! – раздался из дыма возмущённый вопль Селестии. – Я тебе это ещё припомню, джентльмен недоделанный!

Она ещё грозила вслед давно смывшемуся Дискорду, когда Кэйденс бросилась обнимать наставницу.

– Я так рада вас видеть! – напряжение разом отпустило Кадензу: как можно нервничать, когда рядом Селестия?

– О, милая, я тоже рада, но если ты не ослабишь захват, наша встреча окажется чересчур короткой и я отправлюсь прямиком в больничную палату, – рассмеялась правительница Эквестрии.

Кэйденс тут же разжала объятия и смущённо отошла.

Селестия подошла к окну и посмотрела на разбитый перевёртышами лагерь. Если не считать шатра Кризалис, все палатки были яркими, если не сказать пёстрыми. Сочные цвета создавали ощущение праздника или ярмарки, и любопытные кристальные пони начали понемногу подходить к пришельцам и заводить разговоры, перевёртыши с удовольствием отвечали. То тут, то там завязывались оживлённые разговоры, пони и перевёртыши весело смеялись, и создавалось полное впечатление, что в Кристальную Империю приехали давние друзья государства!..

Все перевёртыши были сильными эмпатами: без этого им не удалось бы войти в доверие к жертвам, каким бы ни было их мастерство маскировки и перевоплощения. В отличие от драконов-метаморфов, чьим призванием была маскировка на местности и засады, а значит и превращение не столько в жителей, сколько в предметы окружения, перевёртыши всегда специализировались на глубоком проникновении в тыл врага и шпионаже. Именно поэтому им так легко было найти общий язык с добрыми и открытыми кристальными пони – перевёртыши делали это без всякой задней мысли, это было в их природе.

– Они уже закончили с лагерем, значит, сейчас появится Кризалис, – принцесса дня отошла от окна и уселась на подушку по правую сторону от трона, тем самым показывая, что она здесь не правитель, но её слово имеет вес.

Кэйденс поспешно села рядом с мужем; теперь она не нервничала, разве совсем чуть-чуть. В дверь трижды ударили, и раздался голос церемониймейстера:

– Её величество, правительница Зелёной Долины, королева Кризалис! – прокричал он.

В тронный зал вошли перевёртыши.

Не узнать Кризалис, возвышающуюся над подданными, как Селестия ранее возвышалась над пони, было невозможно. Впрочем, королева сейчас выглядела иначе, нежели при последней встрече. Дыры никуда не делись, как и полупрозрачные сине-зелёные крылья, но хитиноподобные пластины пропали и теперь кобылку покрывала только чёрная блестящая шерсть. Мутные сине-зелёные пластины вдоль спины и на животе теперь казались частью наряда, коими и являлись, а не частью тела.

Еще пара перевёртышей, сопровождающих повелительницу, также перестали походить на смесь пони и насекомого: исчезли пластины, в глазах появился, пусть и вертикальный, зрачок. Как и у королевы, дыры на ногах не пропали, крылья были на месте, да и клыки изо рта не исчезли, но всё равно, теперь они куда больше походили на пони – худых и поджарых, но всё же пони.

А вот перевёртыши, играющие роль охраны, совсем не изменились. Их было не отличить от тех, что штурмовали Кантерлот в день свадьбы Кэйденс.

Когда делегация приблизилась на должное расстояние, прислуга дворца тут же подала Кризалис кресло с высокой спинкой – всё же не простой проситель явился, а правитель соседнего государства, да и не пристало королеве стоять перед принцессой!.. Сопровождающим Кризалис пони были предложены подушки. Королева важно, с достоинством уселась в предложенное кресло, сопровождающие заняли свои подушки, и только пара охранников осталась стоять по обе стороны кресла.

– Моё почтение, принцесса Ми Аморе Каденза, – первой заговорила правительница перевёртышей.

– Моё почтение, королева Кризалис, – Кэйденс сама не ожидала, что произнесёт это таким спокойным, полным достоинства голосом. Если судить по реакции Кризалис, та тоже оценила.

– Моё почтение… – королева перевела взгляд на Шайнинга и неожиданно закончила, – …милый.

– Моё почтение, ми… королева Кризалис, – едва не покончил жизнь самоубийством Армор, но успел вовремя поправиться.

Кризалис чуть насмешливо улыбнулась, но тут её взгляд упал на спокойно сидящую правительницу Эквестрии и улыбка пропала без следа.

– Селес-с-стия… – прошипела королева.

Все присутствующие в зале почувствовали, как воздух буквально наэлектризовался от напряжения.

Кэйденс подумала, что звать Селестию, похоже, было не самой удачной идеей, но…