ЧМ. Повседневность.

XI

– Это играет Кэйденс? – не поверила Твайлайт.

Шайнинг в ответ печально опустил голову, словно это он был виноват в увлечении супруги.

– Пойдём, я хочу с ней поговорить!.. – волшебница решительно направилась в сторону эпицентра, остальные покорно последовали за ней.

Постепенно игра принцессы всё менее походила на случайный набор аккордов – по мере того, как они поднимались по вибрирующей лестнице, аликорн начала играть вполне вменяемую мелодию. Лист мурлыкал её себе под нос, пытаясь вспомнить, что же она напоминает…

– For today we will take the body parts

And put them on the wall

For treated indigenously, digenously

Human right is private blue chip, pry

For treated indigenously, digenously

We're the prophetic generation of bottled water, bottled water

Human right is private blue chip, pry

Causing poor populations to die, to die, to die,

– неожиданно запел он, удивительным образом попадая в мотив. Пони удивлённо оглянулись на него, но парень только пожал плечами:

– Очень похоже играет, между прочим. Я эту группу перед сном ставил.

– Перед сном? – не поверила ЭпплДжек. – Это?!.. Да после такой песни глаз не сомкнёшь!

– О, моя милая ЭпплДжек… – с ностальгической ноткой в голосе ответил Лист, – ты никогда не пыталась заснуть в общежитии, когда за стеной толпа пьяных тел отмечает очередной день гранёного стакана. Поверь, только такая музыка могла перекрыть их шум.

Твайлайт не слушала болтовню позади себя и быстро приближалась к тронному залу. Рог кобылки засветился, массивные створки дверей распахнулись, и упругая звуковая волна едва не сбила единорожку с ног. По бокам трона стояли две огромные колонки, высотой выше человека, ещё не меньше дюжины динамиков поменьше стояло по кругу зала. На троне стояла на задних копытцах принцесса Ми Аморе Каденза и самозабвенно трясла гривой, выдавая очередной рифф…

Волшебница ошеломлённо стояла на пороге, глядя на свою бывшую няньку и теперешнюю правительницу Кристальной Империи. Полосатые чёрно-розовые чулки, широкий ремень, усыпанный заклёпками так, что материал едва проглядывал, куртка из чёрной синтет-кожи, взлохмаченная грива, небрежно стянутая шнурком на затылке… Твайлайт глазам не верила, но аликорн стояла и бесновалась прямо перед ней!

Закончив партию, Кэйденс перевела дух и открыла глаза, встретившись взглядом с шокированной воспитанницей.

– Ой, – она густо покраснела и попыталась сунуть гитару под трон, будто это могло спасти ситуацию. – А вы уже приехали? Как дорога, очень устали?

Твайлайт продолжала молча смотреть на подругу детства и та всё сильнее нервничала. Аликорн умоляюще поглядела на мужа, но тот сделал вид, что не понял намёка.

– Принцесса Ми Аморе Каденза, – сухим и чуточку пафосным голосом произнесла Твайлайт, как это обычно делают церемониймейстеры на различного рода раутах и балах, когда представляют очередного сноба собравшимся, – прошу простить мою дерзость, но уверены ли вы, что вам подобает заниматься подобного рода деятельностью?

Кэйденс попыталась сглотнуть застрявший в горле комок, но тот не желал покидать удобное место.

– О чём ты, Твайлайт? – мило улыбнулась принцесса, но под серьёзным взглядом единорожки улыбка становилась всё более жалкой, пока не исчезла вовсе. – Прости.

– Как Твайлайт это сделала? – Рэйнбоу не могла поверить увиденному. – Прямо как Флаттершай со своим Взглядом!

– В детстве Твайли была очень привязана к Кэйденс и старалась во всём походить на неё, – вполголоса ответил Шайнинг. – Она была для сестры идеалом во всём – умная, добрая, красивая…

– А я думала, что принцесса Селестия – идеал для Твайлайт, – заметила Рэрити.

– Принцесса Селестия – недостижимый идеал, а Кэйденс – пример для подражания, – уточнил единорог. – Но у этого оказалась и оборотная сторона: Кэйденс решила стать самым лучшим примером – и стала. Но она очень и очень боялась разочаровать воспитанницу. Как видно, боится этого и сейчас.

Кэйденс сидела на полу тронного зала, понурив голову, и покорно слушала нравоучения Твайлайт. Единорожка отчитывала принцессу как жеребёнка и та послушно кивала, разве что не шмыгала обиженно носом.

– …и поэтому совершенно недопустимо играть такие мелодии, да ещё и особам королевских кровей! – закончила волшебница и перевела дух.

– Я просто хотела поиграть на гитаре, что плохого? – обиженно надулась аликорн и скрестила копытца на груди.

– В музицировании нет ничего дурного. Плохо то, что от неё замок дрожит и готов расколоться! – ответила единорожка.

– Но я не могу по-другому! – возмутилась принцесса. – Эта гитара создана, чтобы давать жару!

– Точно, твоё принцешество! – радостно воскликнула Дэш, подлетев в воздух. Но под осуждающими взглядами остальных её энтузиазм быстро выветрился, и она спустилась на пол.

– Где ты только это всё взяла? – вздохнула Твайлайт.

– Селестия прислала с полгода назад – конфисковала у Луны, – наябедничала Кэйденс.

Рабидус тем временем подошёл к гитаре и взял её в руки, изучая. Это была самая обычная электрогитара, точно такая же, как на Земле, и человек решительно не понимал, как на ней могут играть пони, не пользуясь магией. Однако они играли и многие – поистине виртуозно.

– Ты умеешь с ней обращаться? – тихо спросила подошедшая Флаттершай.

– Разве что об сцену разъе… Кхем, я имею в виду не очень. Я маг, а не музыкант.

Рабидус прикрыл глаза, а когда вновь их открыл, они светились синим магическим пламенем. Постепенно этот свет ушёл, но не погас, а крохотными синими искорками побежал от глаз вниз. Часть их остановилась в районе горла, закружившись в подобии смерча, а прочие потекли по рукам, заставив засветиться кисти. Пара секунд и свечение пропало.

Человек перехватил гитару иначе и взял пару нот, прислушиваясь к звучанию; подкрутил колки, снова коснулся струн и так до тех пор, пока звучание не перестало раздражать его слух. Потом он облокотился на колонну и заиграл медленную печальную мелодию:

Time, it needs time

To win back your love again

I will be there, I will be there

Love, only love

Can bring back your love someday

I will be there, I will be there

I'll fight, babe, I'll fight

To win back your love again

I will be there, I will be there

Love, only love

Can break down the wall someday

I will be there, I will be there

Увлёкшись игрой, он не заметил как затихли разговоры: все слушали музыку, покачиваясь в такт мелодии. Единороги и аликорн зажгли над своими рогами крохотные огоньки, напоминавшие свечи.

If we'd go again

All the way from the start

I would try to change

The things that killed our love

Your pride has built a wall, so strong

That I can't get through

Is there really no chance

To start once again?

I'm loving you!

Рабидус замолчал и отложил инструмент, прислонив грифом к трону.

– А дальше? – едва слышно попросила Флаттершай.

– Извини, малышка, но заклинание рассеялось, а сам по себе я ни петь, ни играть не умею, – немного печально ответил маг.

Пони словно очнулись от транса, они удивлённо смотрели друг на друга, на тронный зал, будто успели позабыть, где находятся и почему.

– Всё ещё утверждаешь, что на ней можно играть только громко? – с холодом свежеотколовшегося айсберга спросила принцессу Твайлайт. Та, повесив нос, лишь махнула копытцем…

…и отложила в сторону очередной законопроект, устало потерев слезящиеся глаза. Твайлайт отсутствует менее двух суток, а принцесса уже скучает по ней. Как Селестия со всем этим справлялась? Министры, их замы и прочие чиновники разных мастей – напомнила себе Луна. Вопрос с набором нового чиновничьего аппарата стал приоритетным. Но как, во имя неба, управлялась Твайлайт?! Ведь у неё-то в помощниках только Спайк! Кто бы знал, как сейчас Луне не хватает этой единорожки…

Вошла секретарь и вкатила тележку со свежей корреспонденцией. На свитках стояли пометки «срочно», «сверхсрочно» и «я опаздывал, ещё когда писал это». Аликорн издала тихий придушенный стон и ударилась лбом о столешницу.

Не успела закрыться дверь за секретарём, как в кабинет вошла Селестия. Быстро семеня маленькими ножками, она подошла к столу сестры и запрыгнула на место для посетителей. Вид у принцессы был очень серьёзный, если не сказать встревоженный.

– Сестра, у нас неприятности, – она упёрлась передними копытцами в край стола и склонилась вперёд, нависая над упавшей без сил Луной.

– Только не говори, что параспрайты сожрали все посевы и мне придётся перераспределять запасы продовольствия по стране, – не поднимая головы, простонала принцесса ночи.

– Всё куда серьёзнее, – отмахнулась Селестия. – Мне скучно!

Если бы голова Луны уже не лежала на столе, то после этих слов точно бы ударилась об него.

– Сестрёнка… – глаза принцессы ночи вдруг хищно блеснули. – Я думаю, что нашла тебе занятие.

Селестия, почуяв неладное, отшатнулась прямо на стуле, а потом бросилась к выходу со всех ног, но было поздно. Дверь, окутавшаяся синим сиянием, закрылась прямо перед её носом, и замок защёлкнулся. Хотя магия уже начала понемногу возвращаться к Тии, но всё же в нынешнем состоянии она была не соперница для сестры – дверь было не открыть. Медленно, словно приговорённый на казнь преступник, принцесса дня повернулась к палачу и по совместительству сестре. Луна с самой доброжелательной улыбкой протянула ей перо с чернильницей и указала на гору скопившихся свитков. Сама она села разбирать соседний завал документации.

– Я буду протестовать! – тихо возмущалась Селестия, начав, однако, старательно заполнять бумаги. – Это эксплуатация детского труда!

– Напомнить, сколько тебе лет? – покосилась на сестру Луна. – Чтобы обеспечить тебя свечами для торта, свечной завод должен месяца три работать!

– Не надо так преувеличивать! – возмутилась Тия. – Свечное производство у нас очень качественное и быстрое, так что с тремя месяцами ты явно перегнула палку.

– Ох, ладно, – отмахнулась Луна. – Тогда представь размер торта, чтобы уместились все эти свечи.

Селестия замерла, уставившись в потолок и задумчиво покусывая кончик пера. Секунду спустя на её мордашке появилось мечтательное выражение, и язычок скользнул по губам, слизывая набежавшую слюну:

– Я б съела, – резюмировала она свои фантазии.

– Сестра, нельзя всё время думать о сладостях! – Луна кинула в Тию скомканной бумажкой.

Принцесса дня не смогла стерпеть столь наглое посягательство на честь и достоинство и ответила сестре максимально разумно и адекватно – кинула бумажным комком в ответ. Несколько минут сёстры азартно перекидывались мятыми законами, судебными постановлениями и указами, пока в дверь не постучали.

– Кто там? – громко спросила Луна из-за импровизированной баррикады: пары стопок статистических отчётов.

– К замку явилась пони и просит аудиенции, ваше высочество, – ответил страж.

– У кого желает аудиенции посетитель, у меня или у сестры? – поинтересовалась Селестия, отправляя в управляемый магией полёт эскадрилью бумажных самолётиков, пару минут назад бывших сводкой о торговле с другими странами.

– У Дискорда, ваше высочество, – ответил жеребец после короткой заминки.

– Это что-то новенькое, – в один голос произнесли сёстры и, не сговариваясь, объявили временное перемирие.

– Я должна взглянуть на неё! – решила Луна, быстрым шагом направляясь к дверям.

Селестии было никак не угнаться за длинноногой сестрой, так что она просто вскочила на стража и указала копытцем направление.

– Вперёд! – приказала она, и страж покорно поскакал вслед за принцессой ночи.

У ворот дворца и впрямь стояла пони-пегаска, весело щебетавшая со стражей на посту и ничуть не смущённая отсутствием ответной реакции с их стороны. Никогда раньше принцесса Луна не видела эту кобылку: синяя масть, роскошные золотые грива и хвост и очень странная кьютимарка.

Обычно кьютимарка лаконична, простым рисунком отображая суть таланта. Эта была слишком сложной: на игральной карте стоит чайная чашка, а в ней плавает пешка в короне. Можно предположить, что талант – игра в настольные игры, но тогда причём здесь чашка и почему такой сложный рисунок?..

– Добрый день, Ваше высочество, – вырвал её из раздумий голос посетительницы. – Моё имя Алиса. Правда ли то, что здесь сейчас проживает драконикус по имени Дискорд?

– Да, это так, – постаралась не показать смущения из-за своей заминки Луна. – Он что-то натворил? – готовясь к худшему, поинтересовалась принцесса.

– О, в этом я ничуть не сомневаюсь! – задорно рассмеялась кобылка. – Наверняка что-нибудь да отчебучил. Но я не по этому поводу. Так я могу его увидеть?

– Конечно, прошу вас, проходите, – принцесса пригласила пегаску в замок. – Располагайтесь, за ним уже послали. Боюсь, что придётся немного подождать, Дискорд несколько…

– …непунктуален и необязателен, – с улыбкой закончила пони. – Я знаю.

Прислуга уже принесла гостье чай, когда в зале всё же появился зевающий драконикус.

– Кто бы что не говорил, но я не имею к тем летающим сараям никакого отношения! – с порога заявил он и встретился взглядом с пегаской. – О, привет, мам…

– …положи нож и давай спокойно поговорим, – ровным голосом предложила Октавия, стараясь не делать резких движений.

– Не останавливай меня, Окти, я всё равно это сделаю! – решительно, с ноткой надрыва в голосе, заявила Винил.

– Подумай о последствиях, подумай о других пони, обо мне, наконец, Винил! – на глаза серой кобылки навернулись слёзы.

– Окти, я думаю в первую очередь как раз о тебе, – тихо произнесла Скрэтч.

– Нет, остановись, прошу! Мы можем решить эту проблему иначе! – взмолилась Октавия.

– Как? Иного решения нет… – Винил занесла нож.

– Просто закажем еду на дом! – взвыла музыкантша. – Тебе вовсе не обязательно готовить самой!

Винил покачала головой:

– Нет, ты просто не понимаешь. Мы в доме величайшего повара Эквестрии и я буквально вижу, как флюиды поварского таланта проникают в меня… Смотри же, Окти, и стань свидетелем рождения величайшего произведения съестного искусства!

Поняв, что переубедить подругу не удастся, Октавия села за стол и принялась с тоской наблюдать, как чистая ухоженная кухня превращается в катакомбы. Винил, полная энтузиазма, сновала туда-сюда, внося в разруху всё больше хаоса…

– Вот засада!

– Что случилось? – подняла голову земная пони.

– Салат разварился, – недовольно ответила Винил. – Суп пережарен, а блинчики с кленовым сиропом я пересолила.

– У тебя и вправду талант, – кисло улыбнулась Октавия.

– Не занудствуй! – отмахнулась Скрэтч. – Лучше взгляни, что я обнаружила на одной из полок.

Она положила на стол перед подругой несколько картонных коробок. На каждой было написано одно и то же: «Экспериментальная лапша быстрого приготовления (не прошла тестирования на живых организмах). Способ применения: достать брикет из упаковки и поместить в подходящую по размерам посуду; высыпать специи и сушёные овощи, залить кипятком. Закрыть крышкой и подождать три минуты. Лапша готова к употреблению. Блюдо вводится внутрижелудочно через ротовую полость. Перед приёмом не забудьте написать завещание. Приятного аппетита». На одной из коробок рукой Рабидуса было приписано: «Поработать над дизайном упаковки».

– Ты же не собираешься это есть? – посмотрела на подругу Октавия. Горящие глаза единорожки не оставляли места для сомнений. – Собираешься.

Вопреки таланту Винил, чайник удалось вскипятить без происшествий. Ободрённая этой маленькой победой, Октавия залила две порции подозрительной лапши.

– Терпимо, – вынуждена была признать земная пони по прошествии пары минут. – Не деликатес, но вполне съедобно.

– Просто восхитительно! – с хлюпаньем всасывая бесконечные жёлтые нити, прочавкала Винил. – А главное, что это смогу приготовить даже я!

– Если кипятком не обольёшься, – не удержалась от булавки в сторону подруги Октавия.

Скрэтч показала ей язык и вновь уткнулась в тарелку.