Селестия падала духом всё сильнее и сильнее. Её душевное спокойствие таяло с каждым лордом и леди, явившимся требовать налоговые льготы, отчего она снова и снова задумывалась, а стоило ли вообще создавать придворный совет, чтобы выслушивать нытьё пони, которых она терпеть не могла.
Всем этим напыщенным дворянам не было конца — причём буквально. Они днями напролёт стояли в очереди у дверей тронного зала и продолжали стоять ещё и ночью, досаждая Луне, которая частенько сокращала очередь (к сожалению, недостаточно) путём казни случайно выбранных просителей. И тянулась эта очередь аж до самой Кристальной империи, где с ней на другом конце работала Кейденс. Правда, это лишь сильнее всё усложняло: никто уже не знал, где очередь начиналась и где заканчивалась.
Если верить легендам, середина очереди просуществовала так долго, что тамошние лорды и леди слились в единое существо. Древние мифы земных пони гласили, что шкуры дворян соединились, образовав лоскутную кожу великого змея, а их разумы стали его гештальтным сознанием, общающимся легионом голосов. Также эти мифы утверждали, что когда-нибудь этот змей проглотит мир и на веки вечные положит конец налогообложению.
Но земные пони, как известно, умом не отличались, так что это, скорее всего, было чушью. Селестия была в этом уверена, потому что в противном случае она бы давно об этом узнала... скорее всего.
— Следующий, — проговорил стоящий у дверей стражник, заставив принцессу Селестию вздохнуть и десятый раз за день призадуматься об отречении.
В зал вошёл единорог с моноклем и в цилиндре, его губы под щёточкой усов кривились в постоянной презрительной гримасе.
— Лорд Паппи Стомпер1 из дома Тирании, — объявил стражник.
При виде новоприбывшего Селестия выпрямилась, её глаза радостно засверкали. Наконец-то появился разумный пони, особенно такой, который ещё ни разу не заикнулся о налогах. Назвать Паппи Стомпера святым было, конечно же, невозможно, однако по сравнению с остальными дворянами он был более-менее нормальным.
Он глубоко поклонился.
— Ваше высочество.
— Можешь подняться, — лучезарно улыбнулась Селестия. — Рада снова видеть тебя, лорд Паппи Стомпер. С чем ты желаешь обратиться?
— Взаимно, — ответил он в привычной ему неприветливой и надменной манере. — Я пришёл к вам сегодня, потому что желаю учинить геноцид земных пони.
— О? — отозвалась заинтригованная Селестия.
— Да. Они стали полностью неуправляемыми в моих владениях и пытаются свергнуть меня по совершенно непонятным мне причинам. Жалуются, будто я забираю всю их еду, сжигаю их деревни и насилую их жён, но ведь дворяне же рождены для этого! — Он негодующе топнул ногой. — Мне надоело терпеть это неповиновение, поэтому я хочу истребить их расу.
— Только в твоих владениях? — спросила Селестия. — Или?..
— Нет, во всей Эквестрии. Только так мы сможем наверняка предотвратить повторение подобного в будущем.
Отклонившись на спинку трона, Селестия задумчиво погрызла карандаш:
— Гм-м… — затем глянула вбок на стражника-земного пони, который стоял возле её трона. Заметно вспотев, он бросил на принцессу умоляющий взгляд. Она облизнулась, представляя, каков он будет на вкус поджаренный в меду с орехами.
Наконец она пришла к решению.
— Что ж... да будет так. Не вижу причин отказывать.
— Благодарю, ваше высочество.
Лорд Паппи Стомпер снова глубоко поклонился, Селестия искренне ему улыбнулась. Он направился к выходу, но вдруг остановился. Неловко переступив с ноги на ногу, он развернулся и подошёл обратно к трону.
— Не сочтите за грубость, принцесса, но у меня есть ещё одна просьба. Видите ли, я уже начал строить виселицы, однако, поскольку, согласно нынешней системе, законно приговаривать к высшей мере можете только ваше высочество и другие принцессы, я могу обозначить их в бюджете только как «общественные работы». Не знаю, знакомы ли вы с налоговым кодексом для общественных работ, но ставки там весьма немаленькие. Не могли бы вы?..
На глаза Селестии навернулись слёзы.
«А я ведь тебе верила, — подумала она. — И ты меня предал».
— Стража! Взять его!
Лорд Паппи Стомпер удивлённо залопотал, когда пара стражников подбежала к нему и схватила за все четыре ноги, а третий быстро надел ему на рог кольцо-ингибитор.
— Унесите эту мерзость в темницу и сделайте ему «водолаза»2, — рявкнула Селестия, не сдерживая слёз от столь гнусного предательства.
— Что? Нет! Не-е-е-ет! — взвыл лорд Паппи Стомпер.
Стража утащила брыкающегося и орущего благим матом лорда. Когда его крики затихли вдали, Селестия обмякла. Её помощница, робкая маленькая кобыла, сидящая на подушке рядом с троном, аккуратно отложила писчее перо и посмотрела на принцессу неуверенными, но сочувствующим взглядом.
— Эм... ваше высочество?
— Упразднить дворянство, — пробубнила Селестия. — Сейчас же. Я думала, что уж хотя бы лорд Паппи Стомпер не станет просить меня о налоговых льготах... но я ошибалась. Луна была права: такие, как он, неисправимы. Отмени последний приказ о земных пони и пусть виселицы лорда Паппи Стомпера переоборудуют под него и остальное дворянство. Хочу, чтобы их всех казнили до конца недели.
— Ваше высочество! — воскликнула маленькая кобыла. — Как же вы будете управлять королевством без них?
— Знаешь, мне плевать. Что-нибудь придумаем. Но более я не намерена терпеть существование знати. И кем, интересно, они себя возомнили?
— Эм-м... — маленькая кобыла съёжилась. — Они... ну, аристократы.
1 ↑ Puppy Stomper — (букв.) затаптыватель щенков
2 ↑ Вид пытки, при которой жертву опускают головой в ведро с водой или унитаз и удерживают в этом положении.