Любовные вещи (Lovely Things)

Видеоролик недоступен 

Мне требуется пять минут, чтобы привыкнуть... снова ходить на четырёх ногах.

Затем ещё пять минут, чтобы прочитать состояние принцессы Твайлайт Спаркл.

С тех пор как она прошла через портал, она бешено расхаживает взад-вперёд перед зеркалом. Её взгляд отрешён, уши прижаты облаком тревоги над головой.

Наконец, проглотив комок в горле, она поворачивается ко мне.

Я моргаю за тёмными очками.

Она шаркающей походкой подходит ближе, садится на пол и тихо говорит мне:

– Ты должна понять, Винил. То, что ты там видела... то, что произошло между... другой Винил и другой Октавией, это... – она слегка морщится, затем берёт себя в копыта, – это совершенно другая вселенная. Это не отражение. Я имею в виду... мы использовали зеркало, чтобы попасть туда, но это вовсе не значит, что всё, что происходит в той вселенной, в точности повторяется здесь... или даже возможно здесь! В конце концов, то измерение такое же старое, как наше, если не старше. Сам Старсвирл посещал его и... и...

Я смотрю на неё, слегка дрожа. Мне становится всё труднее и труднее контролировать собственное дыхание.

Она видит это... и вздыхает.

– Ты когда-нибудь слышала об эффекте бабочки? Даже самые незначительные отклонения в причинно-следственных связях, способны увеличиваться в геометрической прогрессии, приводя к кардинально отличающимся результатам. Кто знает, что на самом деле случилось с той Винил в прошлом, что повлияло на её жизнь таким образом, чтобы... чтобы...

Я приподнимаю бровь.

Она прикусывает губу, затем опускает голову.

–... ... ...Я... Я сожалею, что мне пришлось забросить тебя в такое странное и ошеломляющее место, Винил. Просто... я такая бессильная в той вселенной, и я не придумала никакого лучшего... или более быстрого способа спасти другую тебя. И как только родилось предположение, что твои способности могут действовать по ту сторону зеркала, я поняла, что ты идеально подойдешь для спасения своего двойника. И ты подошла, Винил! Ты спасла её... ты спасла положение! – она улыбается... но потом эта улыбка исчезает. – Но ты должна понимать, что то, что произошло на той стороне, должно остаться на той стороне. Было бы глупо предполагать, что что-то можно воссоздать в этом мире...

Используя телекинез впервые с момента возвращения, я достаю из своей седельной сумки две ручки и тут же вращаю ими в воздухе: "Почему. Тогда. Ты. Воссоздаёшь. Это. С. Ним?"

Твайлайт моргает. Её губы шевелятся, как будто она хочет возразить, но принцессе нечего сказать. Она опускается, слегка вздрагивая. Её пустые глаза смотрят в хрустальный пол подвала дворца.

– Ты... ты должна понять, – бормочет она тоненьким голоском... уязвимым... как у жеребёнка. – В первый раз, когда я оказалась на той стороне. Я была так потеряна. Всё зависело от меня и моей способности вернуть корону. И затем, из ниоткуда, появился он. И помог мне. Его пальцы нежно сжали мои, и... и для меня, всё обрело смысл. Это было что-то особенное... что-то отличное от дружбы. Не лучше, но волшебное само по себе, – она сглатывает. – И... и это придало мне сил, Винил. Это придало мне уверенности в себе. И... и даже сейчас, когда я вспоминаю об этом, я... я просто чувствую это тепло и... и смысл, – она поднимает на меня глаза. – И когда я встретила Флэша этого мира, мы просто... мы просто соединились, понимаешь? Всё, что касается нас... кто мы такие, что мы делаем, просто... просто ощущается...

Мои ручки вертятся: "Но. Началось. Всё. Не. С. Него."

Твайлайт разевает рот. Она прикусывает губу и отводит взгляд в сторону.

Я смотрю на неё с тихим сочувствием.

Она шмыгает носом, проводя копытом по векам.

– Я... я выступала против Найтмэр Мун. И других монстров, – она сглатывает. – Против Королевы-чейнджлингов и кентавра, стремящегося к мировому господству. И даже сейчас, несмотря на все эти кризисы... ничто не пугает меня... ничто не тревожит меня сильнее, чем когда я нахожусь в его присутствии по ту сторону зеркала, – она подавляет всхлип. – Я больше не чувствую того волшебства... того очарования. Только это... глубокое... пробирающее до костей чувство беспокойства. И худшая часть, Винил, это то, что я знаю... – она закрывает глаза, – я знаю, что это всё моя вина... что это я привела всё к краху. Но хуже всего то, что... – она снова смотрит на меня влажными глазами. – ...обрушится всё не на меня.

Я выдыхаю малиновый вздох и жестикулирую:

Ты. Должна. Рассказать. Ему.

Она прикусывает губу. В конце концов, она кивает. Её следующий вздох поникший:

– И я полагаю, ты тоже должна ей сказать, Винил.

Я чувствую, как у меня стынет кровь.

Твайлайт встаёт, слегка дрожа.

– Я... эмм... – глоток. – Всё, что угодно, Винил. Просто... просто всё, что угодно. Скажи, и это будет твоим. Я приложу все усилия, чтобы это произошло. Но ещё важнее... – она подходит, шаркая ногами, и я задыхаюсь, обнаружив, что меня обнимают. – Ты получаешь мою глубочайшую... глубочайшую благодарность. И я... я надеюсь, что ты всё ещё уважаешь меня достаточно, чтобы считать своим другом.

Я слегка морщусь от этого, затем прогоняю это чувство искренней улыбкой. Я обнимаю её в ответ, слегка успокаивая её дрожь. В какой-то момент, спустя несколько блуждающих мыслей, я бросаю взгляд мимо её плеча в зеркало, из которого мы вышли.

Рябь на портале не позволяет разглядеть себя хоть с какой-то ясностью. Возможно... вполне возможно... так всегда и было.