Пока не о пони. О людях и о молодости героя.
Тыц! — пуля воткнулась в штукатурку стены на выходе из подвала. Шедший первым Вольт отшатнулся в темноту и охрипшим от волнения голосом прошептал: «Засада».
Отделение застыло. Конечно, на войне привыкаешь к любым неожиданностям, но засада в только что осмотренном здании торгового центра? Командир группы, прапорщик лет сорока, аккуратно выставил из-за угла каску на прикладе.
Тра-та-та-та-та-та!!! Бум! — прогрохотало на весь торговый зал, однако в каску попаданий не было.
— Стреляют с галереи. Криворукие. Но какого рожна не зачищены второй и третий ярусы?! Связь!
Зашипела рация.
— Князь, какого хрена?
— Монах, они нас самих накрыли. У меня двое раненых, один тяжёлый. На втором стрелки, много, главная лестница и эскалаторы — в растяжках. Минимум один с нарезным длинным, Сумкинс говорит, что видел одного с граником, про дробовики и трещотки ты в курсе.
— Понял тебя, Князь. Пробиваемся сами. Отбой.
Командир оглядел своих людей. Снял с плеча автомат, протянул его пулемётчику.
— Хома, дай-ка твоего. Сколько у тебя на коробе?
— Примерно сто двадцать должно оставаться. Командир, вы же не…
— Автомат бери, пулемёт отдай. И один полный короб сюда.
Боец подчинился. Меняя короб и заправляя ленту, прапорщик начал инструктаж.
— Слушать внимательно. Хома и Краб, вы сейчас высовываете стволы из-за угла и поливаете второй ярус, чтобы залегли. Я добегаю до касс, закрепляюсь. Как только услышали, что я начал работать — по одному на выход. Первый бежит — следующий поливает. Магазин опустел — на выход, и так до замыкающего. Нечеты за левый угол, чёты — за правый. Добежать, магазин перестегнуть, работать от входа по двое. Вольт, ты за главного. Сигнал мне отходить — огонь от входа в четыре ствола. Всем всё ясно?
— Командир, разрешите… — подал голос Хома.
— Не разрешаю. Мне твоей матери похоронку тащить поперёк горла.
— А…
— А тебя, Вольт, вообще невеста ждёт. Всё, разговорчики. — поднял с пола пулемёт, лязгнул затвором, досылая патрон, На счёт три. Раз, два…
От входа в подвал загрохотали два автомата. Прапорщик, пригнувшись, вылетел в торговый зал и, выбрав кассу поближе к центру, водрузил на неё пулемёт. Повёл головой — ага, вон там кто-то пытается выставить ствол. С него и начнём. Пулемёт загрохотал и забился в руках.
Слева ударила длинная, на весь магазин, очередь. Затем, с секундной паузой, вторая. Третья. Молодцы парни, действуют чётко… Ах ты! На левом крыле галереи высунулся местный с карабином, пуля щёлкнула по рекламному щиту над головой. «Нервничаешь, гадёныш? Сейчас успокою», — пулемётная очередь резанула жесть стеллажа, за которой прятался незадачливый снайпер. Тот взмахнул руками и повалился назад, а его оружие соскользнуло вниз. Пулемёт щёлкнул и умолк. Нырнув под прикрытие кассы, он принялся менять короб, когда от входа, как и договаривались, ударили четыре ствола. Рывком подняв перезаряженный пулемёт, он выпустил длинную очередь по всему периметру галереи и, развернувшись, понёсся к выходу.
Ш-шух! Он ещё успел подумать: «Блин, не ошибся Сумкинс…» По ногам хлестнули осколки, ударная волна толкнула в спину, и он, упав ничком, по инерции пропахал каской несколько метров кафельного пола, потеряв сознание где-то на полпути.