Глава шестая. Мечтанья в ожиданьях

— А потом они все потрахались! Конец, — с гордостью завершила Винил, расплывшись в широкой улыбке, и низко поклонилась. Костёр едва озарял очертания их лиц под тьмой беззвёздного ночного неба.

Октавия застонала и уже привычно хлопнула себя по лбу.

— Винил, у тебя все истории так заканчиваются? — спросила она, с опаской оглядываясь по сторонам.

Над островком царила гробовая тишина, отчего у виолончелистки по спине бегали мурашки; что там мурашки, по её спине пробежал такой холодок, что он переплюнул бы десяток холодильников. Нужно поскорее выкинуть из головы записку из бутылки и опасности, которые наверняка кроются где-то поблизости.

Само собой, написавший письмо пони уже давным-давно мёртв, размышляла Октавия. Что-то страшное таится на острове, что-то, заставляющее их обеих чувствовать себя не в своей тарелке. Что же это может быть? Привидения? Ниндзя? Привидения-ниндзя? Бабушкины сказки это всё. Но стоило Октавии поразмыслить о настоящих опасностях... вроде чёрных аликорнов с красными гривами... или людей, которые с недавних пор почему-то регулярно попадают в Эквестрию. Или ещё хуже... Октавия вздрогнула: «Морские пони...»

— Нет! — запротестовала диджей, возвращая серую земную пони обратно в реальность.

На секунду она призадумалась, глядя высоко вверх на чёрную пустоту, что пару часов назад была голубым небом.

— ...Да, — в итоге признала она, виновато опустив голову.

Виолончелистка вздохнула и покачала головой.

— Что ты там про гигантских роботов и динозавров рассказывала? — спросила она в надежде, что хотя бы в этот раз у Винил будут другие истории. «Да, что-нибудь, что не похоже на словесную порнографию...»

— Эм... — единорожка зарделась и почесала затылок. — Я их вроде как тоже шипперю... — затем неловко усмехнулась. — Под конец они все друг друга любят! А, ну и занимаются сексом, да.

— Чего, — безэмоционально произнесла Октавия, совсем не изменившись в лице. Хотя он не совсем понимала, что значит слово «шипперить» или, точнее, какой смысл вкладывала в него диджей, оно точно было как-то связано с сексом. И от этого Октавия негодовала.

— Нет, ну знаешь ли, роботам и динозаврам тоже нужна любовь! — Винил встала в защитную позу. — И лишать их такого – расизм, вот!

— Чего.

Встретившись с пристальным взглядом виолончелистки, единорожка тут же оборвала тираду.

— Эм... да, вот так вот, — лаконично подвела она итог, кивнув в доказательство своих слов. «Поразительно, Винил. Да твой словарный запас охрененно уникален, другого такого не сыщешь – он, похоже, с каждым днём становится всё уже и уже... Интересно, когда я уже начну разговаривать парой ненормальных звуков и жестами сумасшедших...»

— Знаешь ли, Винил, тебе правда стоит уже вытащить голову из... кхм... — земная пони неодобрительно покачала головой. — Всё, о чём ты думаешь – это секс.

Винил было открыла рот, чтобы возразить, но поняла: где-где, а здесь её подруга права. Да, белая кобылка думала о всяких непристойностях, но эй, не она одна в этом виновата! «Это всё гормоны! И сочный круп Тави...». Диджей простонала, уже несколько минут пытаясь «вытащить голову из "кхм"». Что бы это ни значило.

— Неправда, — не хотела сдаваться единорожка просто из чистого желания поспорить. В конце концов, таков её особый талант... так ведь? Она посмотрела на свою кьютимарку, однако музыкальная нота лишь подтверждала обратное. «Эх, ну ладно, ладно, у кьютимарок не так много смысла».

— Оу, да ну? — озорно улыбнулась виолончелистка. — Тогда... скажи: что, если бы мы не были до смерти напуганы и не рассказывали друг другу истории, чтобы не заснуть... — она подмигнула. — Чем бы мы тогда занимались?

Она задумчиво потерла подбородок, будто в самом деле размышляя над возможностями.

«О, тебе меня не провести, Тави...» — подумала Винил, решившая не вестись на ловушку серой кобылки. Не сразу, по крайней мере.

— Мы бы просто сидели?

— И-и? — хитро улыбнулась Октавия.

Винил сглотнула.

— Просто сидели и... обнимались?

— Да-а? — виолончелистка будто случайно провела хвостом по мордочке Винил.

— И, может быть, поцеловались. Просто поцеловались, — зажмурившись, выдавила единорожка.

— Мои поздравления, Винил! Ты победила! — торжественно изрекла Октавия, и диджей осторожно открыла глаза. — Главный приз твой!

Земная пони театрально поклонилась.

— О, какой, какой? Секс?!

Видя искрящие надеждой глаза подруги, Октавия обречённо застонала.

— Нет, Винил. Не секс. И правда, любимая, всё, о чём ты...

— Тави, корабль.

— Не перебивай, Винил. А теперь, как и говорила...

— Тави, корабль, — единорожка схватила подругу магией и силой повернула её голову от берега.

А там и вправду было, на что посмотреть. Далеко за горизонтом, под тёмным покрывалом беззвёздного неба, одинокий огонёк разгонял мрак. Свет озарял очертания крупного корабля, его деревянный корпус царственно рассекал морские волны, а на крепкой мачте трепыхался парус.

— Мы спасены! Мы спасены! — завопила Октавия и ликующе запрыгала, образно роняя последние остатки достоинства; она даже позабыла про лекцию, которую только что собиралась прочитать для Винил.

Несмотря на это, белая единорожка решительно прижала копыто к губам виолончелистки. Радостные вопли земной пони заглохли в недовольном мычании.

— Погляди на паруса, Тави, — единственное, что сказала Винил, но и этого хватило серой кобылке, чтобы умолкнуть и побледнеть – она наконец увидела, что имела в виду её подруга.

Чёрные паруса с черепом и перекрещенными костями.