Глава двенадцатая. Скрытные пони, любопытные кобылы и чудесная выпивка

Цок-цок-цок.

Смутный силуэт проскакал по коридору и свернул за угол.

Цок-цок-цок.

Добравшись до ближайшего укрытия, силуэт спрятался за фарфоровой вазой, с опаской оглядываясь по сторонам. Наконец, убедившись, что вокруг никого нет, он рванул до заветной деревянной двери – кухни.

Очутившись внутри, Винил с облегчением выдохнула и включила свет. Неудивительно, что в столь поздний час кухня была пуста. Что ж, тем лучше, ибо ей совсем не хотелось попасться с поличным на обшаривании винных запасов экипажа, особенно когда этот самый экипаж любезно предоставил ей и её подруге каюту на борту.

Диджей на кончиках копыт прокралась к нагромождению коробок, сваленных в углу тесной кухоньки, и быстро пробежалась по всему содержимому. Она вытянула бутылку красного вина (ну, вроде бы красного) и принялась искать чего покрепче, виски там, или...

«Селестия милостивая!» — Винил отшатнулась с широко распахнутыми глазами. Зрелище, показавшееся ей не менее чем божественным откровением, завораживало. Только что она будто умерла и попала в рай. Только что она прозрела истинный смысл жизни, начало и конец всего удивительнейшего в мире.

Прямо перед ней красовалась коробка прекрасных однолитровых бутылей рома, которые словно так и просили их взять. Бутыли рома. Покачиваясь, Винил крепко схватила коробку телекинезом.

— Ну, ну, малютки... — проворковала она, с улыбкой прижимая к себе коробку. — Мамочка здесь, мамочка о вас позаботиться... — она задумалась. — Ну, может, поделится вами с мамочкиной подругой...

— Разговаривать с неодушевлёнными предметами – первый признак шизофазии.

Винил вскрикнула, выронила коробку – к счастью, без вреда для алкоголя – и мигом обернулась: прислонившись к косяку, в дверях стояла аквамариновая единорожка и, скрестив на груди ноги, самодовольно ухмылялась.

— Просто к твоему сведению, — подытожила аквамариновая кобылка, бодрой рысью направляясь к холодильнику.

— А ты вообще кто такая? — подозрительным тоном поинтересовалась Винил, телом закрывая заветную коробку.

Единорожка открыла холодильник и слевитировала пачку сена фри, что-то напевая себе под нос.

— Могу спросить тебя о том же. Ром таскаем, да? Ночь пролетит незаметно, — сосредоточившись, она открыла упаковку магией.

Винил задумчиво потерла подбородок.

— Если поделюсь, это же не будет воровством, так? — осторожно спросила она.

Аквамариновая кобылка рассмеялась, волшебством подогревая еду. «Какое-то продвинутое заклинание, — подумала диджей. — Мне до такого далеко».

— Мне нравится ход твоих мыслей, — незнакомка покачала головой. — Нет, спасибо. Предпочитаю... охотиться на крупную дичь, так сказать, — хихикнув, она хитро подмигнула запутанной Винил.

— Это не дичь. Это ром, — вежливо возразила белая единорожка, разглядывая незнакомку. «Она того, или что?» — Старый-добрый ром.

— Эх, простота. Я понимаю, — сказала аквамариновая единорожка, засовывая разогретое сено фри себе в сумку.

— Ну, может, и так! — огрызнулась Винил, принимая защитную стойку. — Если бы я знала, что ты имеешь в виду!

— Да ещё и не в ладах с аллегориями, — усмехнулась загадочная кобылка и поскакала к выходу. — Доброй ночи... как тебя там?

— Винил, — холодно ответила диджей. — Винил Скретч.

— Лира Хартстрингс, — представилась кобылка и распахнула дверь. — Доброй ночи, Винил Скретч.

С этими словами она удалилась, оставив новую знакомую в недоумении.

— На этом корабле все с ума посходили, — пробормотала белая единорожка и, подняв коробку, проверила содержимое. — Корабль дураков мчит без остановок...


— Тави, у меня есть чего выпить! — радостно огласила Винил, забежав в тесную каюту.

Виолончелистка вскрикнула от неожиданности и быстро прикрылась одеялом, густо заливаясь пунцой.

— Винил! — сердито выпалила она. — Тебя что, стучаться не учили?!

Единорожка удивлённо моргнула.

— Ну, нет... Погоди-ка минутку, — на неё снизошло внезапное озарение. — Тави, ты же!.. Ой, да ладно!

Диджей надулась:

— Я же просила без меня не начинать!