Сказки служивого Воя

Часть 12 Умение шить

Рарити возвращалась домой, надеясь на крепкий и здоровый сон. За Свити Бель этой ночью любезно согласилась приглядеть Эпплджек, к тому же клуб Меткоискателей созывается на внеочередное чрезвычайное заседание. Поэтому у пони-модельера появился шанс провести вечер в спокойной и уединенной обстановке, располагающей к творческим поискам и романтическим мечтам.  Однако ёе планам не суждено было сбыться!

— Опл, мамочка дома! — обратилась белая единорожка в пустоту бутика. — Опл, где ты, дорогая?

Рарити прошла в глубь бутика, как в комнате, специально отведенной ею под прачечные нужды, с грохотом что-то упало. Проследовав к источнику шума, Рарити зашла в темную комнату, вступив копытами в лужу, разлитую на полу.

— Мне прикажешь убирать за тобой! – гневно проговорила единорожка, важно топнув копытцем о пол.

— Да я сам уберу, — раздался хриплый бас из темноты.

Голубые глаза модницы резко расширились. Преодолевая испуг, Рарити спросила: «Кто здесь?» Единорожка зажгла магией свет и увидела лужу красной крови, тянущейся к уже знакомому ей жеребцу. Багровый единорог сидел, опершись на стену, прижимая копытом полотенце уже напитавшееся кровью к шее.

— Баян?!

— Мисс Рарити остро нуждаюсь в вашем таланте…

— В каком еще таланте, вы себя видели? Вам… вам в больницу надо.

— Потом. А сейчас будьте добры зашейте мне шею.

— Вы, вы с ума сошли, что ли! Я модельер, а не хирург.

— Вы шьете платья?

— Да, но…

— Принцип тот же. — спокойным голосом проговорил сотник, не дав единорожке закончить фразу. — Мне очень нужна ваша помощь, мисс Рарити, потому что в противном случае завтра я покину ваш бутик в пластиковом мешке.

Рарити осматривала Баяна, сидящего у стены, и заметила Опласенс; кошка сидела и терлась головой о левую ногу жеребца.

— Ладно, я попробую, — сказала белая единорожка. — Снимай мундир!

— Весьма лестное предложение, но вам не кажется, что мы торопим события?

— Не дождешься! — проговорила единорожка и принялась расстегивать мундир на груди у жеребца, сказывался опыт работы с поникенами, крючки и пуговицы легко поддавались белым грациозным копытцам, и через минуту черный сюртук со ставшим красными от крови воротником аккуратно лег в корытце.

Рарити помогла сотнику Баяну подняться на второй этаж, где уложила жеребца на кровать и уже через несколько секунд левитировала в голубоватом магическом поле длинную иголку с ниткой.

— Простите за нескромный вопрос, но перед началом у вас случайно не найдется крепкого алкоголя?

Рарити сначала недоуменно посмотрела на жеребца, после чего поинтересовалась: «Это… для дезинфекции?»

— Ну, официально. Да!

Рарити держала небольшой бар, хотя никогда не злоупотребляла горячительными напитками, скорее как дань моде и на случай «самого худшего дня в жизни», но даже накал драмы не заставлял «королеву» вспомнить о «шкатулке зеленого змия». Поэтому бар был у белой единорожки скорее модным аксессуаром, чем предметом первой необходимости.

Охваченный магической аурой из глубины комнаты выплыла бутылка с прозрачной жидкостью в сопровождении граненого стакана. Нехитрой манипуляцией стакан наполнился до краев и приземлился в копыто жеребцу.

— Ваше здоровье, мисс Рарити, — сказал жеребец и опрокинул целый стакан себе в глотку, после чего его физиономия скривилась так, будто в стакане была лимонная кислота. — *кашель*! Как вои вообще пьют это мерзкое пойло?

— Зачем это?

— Чтобы притупить боль. И еще не давайте мне засыпать, пока не закончите.

Рарити, устремив взгляд в потолок, томно вздохнула и принялась за дело. Привычная работа ещё никогда не казалась единорожке такой жизненно важной, поэтому шов получался ровный и аккуратный.

— Не спи!

— Не сплю, не сплю.

— А расскажите…

— Думаю, в свете последних событий, вы можете обращаться ко мне на Ты.

— Взаимно!.. Баян!

— Я!

— Расскажи о себе и Твайлайт. Почему ты исчез, бросив её?

— Не понимаю, о чем вы говорите! Аай!

— Не вы, а ты — это во-первых, ну, а во-вторых, моя лучшая подруга Твайлайт Спаркл очень расстроена, поэтому если ты мне сейчас же не расскажешь о том, что случилось, то я за себя не ручаюсь.

— Хорошо! Только, пообещайте мне, что наш разговор останется между нами.

— Обещаю!

— Я доверяю тебе самую сокровенную тайну Рарити!

— Даю честное-пречестное слово, что никому ее не открою.

— Я с жеребячества был замкнутым и необщительным. Но мне в какой-то степени повезло, моим другом стал Шайнинг Армор, брат Твайлайт, он как-то раз завел меня в библиотеку где в это время занималась…

— Ваш с Твайлайт романтический поцелуй в библиотеке! Моя подруга мне уже рассказала о этом событии, так что ближе к теме, пожалуйста.

— Так вот, несколько лет я и Твайлайт встречались сугубо в библиотеке. Наши беседы редко имели под собой какую-то тему, мне было просто приятно, что хоть кому-то нравится со мной общаться, Твайлайт… я не знаю, может ей просто воспитание не позволяло послать меня параспрайтов пасти. Именно Твайлайт я обязан не только своей кьютимаркой… но и моим магическим знаниям. Мне было сложно вызубрить и понять эти сложные заклинания, а переспрашивать в корпусе было сравни публичному признанию в умственной отсталости. Короче, именно маленькая Твайлайт помогла мне войти в пятерку лучших кадетов корпуса. Я все чаще стал ловить себя на мысли, что мне просто приятно видеть и слышать Твайлайт, но я боялся ей признаться в этом. После успешной сдачи экзаменов, за это отдельное спасибо Твайлайт, которая иногда уделяла мне все свое время, все кадеты готовились дать воинскую присягу и начать наконец-то службу. Ближе к выпускному балу я послал Твайлайт письмо, в котором пригласил на свидание, где надеялся признаться в своих чувствах. В глубине души я решил: если Твайлайт отвергнет меня, то при распределении попрошусь в гарнизон как можно дальше и опасней, а если ответит взаимностью, то дождусь, её совершеннолетия и женюсь.

Жеребец призадумался, его дыхание становилось более тяжелым свидетельствуя о эмоциональном напряжении. Единорожка, все это время орудующая иголкой, остановилась и заглянув в глаза Баяну, спросила: «И что потом?»

— Потом пришел ответ Твайлайт, вот только письмо попало не в мои копыта, а в копыта принца Блублада, который вообще находил невероятно забавным постоянно «стремать» меня. Но, если я всегда спокойно их сносил, в этот раз он зашел слишком далеко: он принялся читать письмо Твайлайт вслух перед всем классом, попутно сопровождая его издевательскими комментариями, на мои требования вернуть письмо он лишь смеялся, тогда я не выдержал и, не дожидаясь пока он дочитает до подписи «от Твайлайт Спаркл», двинул ему копытом прям по наглой роже, вырвал письмо и вызвал этого мерзавца на дуэль. А что такое магическая дуэль? Это когда выбирается одно боевое заклинание, и, используя лишь его, стороны обмениваются смертельными выстрелами. Мы вышли во двор, как сейчас помню, уже было темно и противно опускался туман. Блублад стоял напротив меня и готовился, а я уже был в ярости. Жребий выпал принцу стрелять первым, поэтому, когда прозвучала команда секунданта, Блублад выстрелил. Мою голову пронзила резкая боль и я почувствовал дикий гул в ушах, словно мне литавр сыграл на ухо. Только потом я узнал, что он оттяпал мне половину уха. Мой выстрел лишь оцарапал ему макушку, после чего он вынужден был зачесывать гриву на обе стороны, за это я себя сейчас до сих пор корю, ведь я был лучшим стрелком в корпусе и так промахиваться — неприемлемо. Мы вновь встали на рубежи, у меня звенело в ушах поэтому в этот раз мы, уже не сговариваясь, просто решили со всей молодецкой дури пальнуть вперёд и… и…

— И-и что произошло?

— В последний момент, перед вспышкой, между нами приземлилась сама принцесса Селестия. Принц опешил, увидев её, и выпустил вспышку вверх, а я закрыв глаза, сконцентрировался из-за ушного звона не услышал её приказ «Отставить!», поэтому пустил вспышку вперёд. Нетрудно догадаться, куда я попал!

— В принцессу?!

— Нет. Под трибунал, за попытку покушения на её величество, принцессу Селестию. Поскольку последнее преступление такого рода было уйму лет назад, то закон о наказании за него оставался невостребованным до этого дня. Преступнику грозила не смерть, а нечто похуже: во-первых, он лишался кьютимарки, её заключают в специальный кристалл до истечения срока приговора или до помилования, во-вторых, грива выбривается полностью как визуальное обозначение преступника, в-третьих, проводится процедура или ритуал, «отчуждения», в зависимости пегас или единорог когда специальным заклинанием крылья или рог заключаются в кристалл, и, в-четвертых, преступника ссылают на каторгу, как правило, на Луну, без права переписки, на срок от десяти до двадцати пяти лет. Но принцесса Селестия несильно пострадала, и в итоге при личной встрече я попросил у нее возможность «искупить вину кровью», она ничего не ответила, но у меня отняли лишь кьютимарку, обрили наголо и выдали документ, по которому я прикрепляюсь младшим урядником в одном из полков Заупряжского войска на двадцать пять лет. Нетрудно догадаться, что свидание с Твайлайт я пропустил. В тот же вечер меня сгребли в охапку, посадили на поезд и этапировали сначала к Сталлионграду, а затем до Заупряжских земель, где я и служил, пока нашу сотню не перебросили сюда.

— И что дальше?

— Ничего. Долгий поход, необъявленная война, соленый пот, кровь, холод, грусть, усталость, грязь, ордена, медали — всё как у всех. Война есть война.

— Но почему Твайлайт не знала?

— Инцидент замяли, а со всех свидетелей взяли подпись о неразглашении. Да и хорошо, что не знала, потому, что тогда она посчитала бы меня предателем, ведь принцесса Селестия для неё идеал.

Рарити закончила зашивать последнюю рану и с каким-то сожалением глянула на то место, где обычно у пони находится отличительный знак. Проведя взглядом вдоль тела багрового единорога к макушке, Рарити заметила, что шрамы на шее были отнюдь не единственными, всё тело было изувечено ранами, ожогами и ссадинами разной степени тяжести. Иные были относительно свежие, ещё виднеющиеся, другие совсем затянувшиеся и еле выпирали, напоминая овраги на темной шкуре. С горечью модница прикидывала, сколько ран прячет каждый вой под черным мундиром.

— Столько ран!

— Раны на теле зарастают. Куда страшнее раны на душе! — проговорил Баян тихим голосом, после чего тяжело вздохнул и начал вставать на ноги.

— Если ты искупил вину, то почему сейчас ты не хочешь возобновить отношения с Твайлайт?

— Посмотри на меня! Что ты видишь?

Рарити нервно начала подбирать приличные слова для ответа на вопрос, но сотник перебил её.

— Я и в жеребячестве не отличался приятной внешностью, а сейчас тем более. Твай — единственная кобылка, кто обратил на меня внимание. Она умная, красивая, добрая, заботливая, плюс ко всему, перспективная ученица самой принцессы, а что я — раскуроченный жеребец без кьютимарки с выбритой головой и железной челюстью. Твайлайт Спаркл не совершит ошибки, за которую потом будет горько расплачиваться.

— Ты её любишь? — напрямую спросила белая единорожка.

— Люблю, только что с того? Она уже наверняка забыла меня и жила счастливо, и тут я опять всё испортил. Любовь — явно не для такого как я, — отчужденно процедил жеребец.

— Любовь это самое романтичное и светлое чувство, нельзя от него отказываться.

— Я не отказываюсь от любви как от чувства. Просто я не хочу причинять Твайлайт боль. Я хочу, чтобы она была счастлива.

— Значит тебе нужно просто сделать её счастливой.

— Ты абсолютно права! – грустно заключил сотник.

Баян спустился по лестнице в прачечную, после чего за ним закрылась дверь, и Рарити, спустившейся немного позже, осталось лишь прислонить ухо и прислушаться. Прошло минут десять, как на двери щелкнул шпингалет. Белая единорожка отшатнулась, и ей навстречу шагнул подтянутый, багровый единорог в той же овчинной шапке, вычищенном черном мундире и блестящих накопытниках. Рарити глянула в пустую прачечную и не смогла сдержать удивления: следов крови и грязи не осталось и следа.

Проводя гостя к двери, Рарити неожиданно спросила: «А как же ты? Ты не хочешь быть счастливым?»

— Я? — недоуменно повторил жеребец. — Я переживу! Спасибо Рарити, за помощь, мне стало намного лучше.

— Не стоит благодарности. Всё же это мой талант — шить.

— Да и зашивать у тебя неплохо получается. Отдельное спасибо, что выслушали. Мне пора! И извините, что побеспокоил.

— Баян! Может, м-м-м, — немного замялась Рарити. — Не желаете чаю?

— Если можно!

Рарити с улыбкой проводила сотника Баяна на кухню. Вскоре был заварен крепкий чай, который хозяйка аккуратно разлила по красивым фарфоровым кружкам.

Багровый единорог отпил чаю и обратился к хозяйке бутика с вопросом: «Рарити, а скажи почему ты осталась в Понивилле? Ты не подумай, я ничего такого не имею в виду, просто с твоей-то внешностью и талантом в Кантерлоте можно достичь таких высот, с которых все столичные аристократы будут казаться муравьями или тараканами».

— Понивилль — это мой дом, здесь мои друзья. — Рарити с упоением рассказывала Баяну обо всех приключениях, что довелось ей пережить с подругами: о возвращении Найтмер Мун и триумфальной победе над ней, о визитах и аудиенциях с самой принцессой Селестией, о Грандиозном бале и вакханалии на нем, и многих других приключениях, которые помогли им постичь магию дружбы. На протяжении всего разговора багровый единорог не проронил ни звука. «Мне кажется, что у каждого пони должно быть место, где его все знают, ценят и любят». — Белая единорожка закончила фразу и грациозно отпила из кружки уже изрядно остывший чай. На секунду установилась тишина, нарушаемая только медленным тяжелым дыханием жеребца. Рарити заметила, как после рассказа о доме, родителях и друзьях Баян немного сник.

— Как вам Понивилль? — решила сменить тему белая единорожка.

— Хороший городок, такой тихий, спокойный. Правда…

— Что?

— В тихом омуте параспрайты водятся. Боюсь, дальше будет только интересней! Спасибо за чай!

Сотник Баян вновь прошел в коридор и открыл дверь. Земля встречала новый день, и первые лучи восходящего светила вновь отбивали у ночной мглы жизненное пространство, пробуждая на своём пути всё живое. Вой-единорог как ни в чем не бывало поскакал прочь от бутика, провожаемый лишь утренним светом и сонным взглядом Рарити, которой так и не удалось отдохнуть этой ночью.