Найтмер летела куда-то на Восток. Или на Запад?
«Не имеет значения» — заключило тёмное пятно на свинцовом небосводе.
Ветер холодил её тело до костей, но голова вскипала.
Свобода, воля, возможности.
Но что делать со свободой тому, кто всю жизнь прожил в клетке?
Она летела в неизвестность, которая пугала её. Однажды сёстры найдут её, но конец этой встречи она не могла и предположить, кроме самых наивных вариантов.
Либо кровавая бойня до последнего вздоха, либо…
Найтмер не хотела об этом думать. Лучше быть сожженной заживо, чем вернутся туда.
Вернутся одной.
Найтмер махнула головой, сбрасывая с себя капли дождя.
Луна бросила её. Бросила на растерзание темноте и мёртвой тишине. Но что-то не дало тёмному аликорну закончить начатое. Не дало вскрыть её глотку, которую она хотела перегрызть собственными зубами, испачкав их в приятном послевкусии крови.
Это что-то… благодарность?
Найтмер ещё сильнее махнула головой, будто пытаясь выбросить неприятные для неё мысли.
Она дала слабину – вот причина, по которой синее тельце ещё стоит на своих хрупких ногах.
Но что, если…
Найтмер почувствовала, как мышцы крыльев начинает сводить. Она устала, она промокла до нитки, ей холодно.
Взглянув от безысходности вниз, тёмный аликорн увидел бесконечные горы, простирающиеся куда-то вдаль за горизонт.
«Это… это дом?» — подумала Найтмер, видя прогнившую крышу.
Спустившись вниз, Найтмер увидела небольших размеров дом и какой-то заросший огород, в котором, наверняка, кроме сорняков ничего и нет.
Она энергично потрясла всем своим телом, дабы хоть немного высушить себя.
Найтмер, лишь слегка пригнувшись, толкнула дверь и увидела небольшую комнату. В левом углу – двухместная кровать, справа от неё – небольшая прикроватная тумбочка, а посередине был ковёр, на котором стояли два пыльных кресла. Они были тёмно-синего цвета, но уже успели выцвести. Напротив же кресёл был камин, который Найтмер мгновенно захотела зажечь.
Взяв кусок древесины, который стоял прямо около порога, Найтмер высушила его и бросила в камин, зажигая нетривиальным заклинанием.
Устраиваясь поудобнее около камина прямо на пыльном ковре, Найтмер поднесла копыта к огню. Тепло начало потихоньку греть и сушить её сырое тело, пока и вовсе полностью не окутало приятным ощущением спокойствия и уюта.
Найтмер пыталась не смотреть на пылающее пламя и вглядывалась в пейзаж гор за окном, что был прямо справа от неё, но языки огня всё-таки оказывались в её поле зрения.
Она ненавидела Селестию. Она сломала ей жизнь. Дважды.
Огонь мог перерасти в пожар, если бы он подпитывался гневом чёрной кобылы.
«У меня есть более важные проблемы сейчас» — решила она и осмотрела дом.
Где-то на полу валялся пыльный плед, в углах сияли красивые рисунки паутин, сети которых явно ловили не один десяток насекомых. Крыша протекала в некоторых местах, вода отстукивала свой звук о что-то металлическое.
Да, она не построила этот дом. Да, она не хозяйка этого дома. Да, она заявилась сюда как чужак.
Но разве у неё есть выбор?
«Пора приниматься за работу» — сказала Найтмер и хрустнула шеей.
Её ждал целый день уборки, заклинаний и ремонта.
Я проснулась, но решила остаться в тепле и неге постели. Как же давно я не чувствовала тепло и уют постели. Я привыкла быть лишь голосом, мыслью в голове той, что пыталась улучшить мою жизнь путём убийства моей сестры.
Хорошо, что…
Я резко вскочила с кровати и осмотрелась.
Её нет.
Она сбежала.
Я взглянула на окно, которое было открыто настежь, показывая сад в тени солнца.
Я снова прилегла на кровать, вспоминая события прошедшего дня.
Мы заснули у стены, где она чуть не убила меня.
Я осмотрела себя: чистая синеватая шерстка без каких-либо намёков на порезы и кровь. Она излечила меня и перенесла в кровать.
Я взглянула на прикроватную тумбочку, на которой лежала записка, написанная в спешке.
«Даже не пытайся искать меня, ибо сама не знаю, куда себя заведу.
Знаю, что это не остановит тебя, но надеюсь, что у твоей дорогой и умной сестры хватит ума, чтобы не дать тебе ринуться на мои поиски.
Н.М.»
Я села на круп и уставилась на лист бумаги.
Что же мне делать? С одной стороны – она явно не будет в восторге от моего появления, а с другой…
Нет, я не могу её бросить снова. Ей слишком многое пришлось пережить.
«Она чуть не убила твою сестру и тебя, как ты можешь такое говорить?!» — сказал мой внутренний голос. Или чувство рассудка.
А убила ли она меня? У неё было столько возможностей, столько желания! Но моё горло так и осталось неприкасаемым.
Я и моя сестра остались живы.
Надо пойти и обговорить это с Селестией. Она должна мне помочь, она обещала!
Бросив последний взгляд на пейзаж за окном, я увидела тёмную тучу, направляющуюся к нам. Она полностью закрыла солнце, которое с трудом пробивается сквозь свинцовый барьер. Лишь пару лучей светят куда-то вдаль.
Надеюсь, что дождь будет несильным.
Выйдя из своих покоев, я увидела кучку аристократов, что-то очень бурно обсуждающих. Лишь я вышла из прохода, они замолчали, будто боясь что-то сказать.
Я лишь кратко поприветствовала их и пошла к тронному залу.
Агрессивный шепот за спиной.
Пусть думают что хотят. Монарх на то и монарх, что он может не слушать чьё-либо мнение. Или выслушать его со всей внимательностью.
На эшафоте перед толпой.
Идя к сестре в тронный зал, я увидела десятки взглядов аристократов и просто высших чинов, которые явно были недоброжелательными. Сказать им хотя бы банальное «здравствуйте» силой выбивал из меня этикет. Королевский этикет.
А стража… страже всё равно. Ей нет дела до политики, ей нет дела до отношений внутри верхних кругов. Она не задаёт лишних вопросов и никогда не влезает туда, куда не надо.
У них буквально рот на замке.
Зайдя внутрь тронного зала, я увидела свою сестру, которая о чём-то беседовала с группой каких-то чиновников прямо около окна.
Все обернулись на меня.
– А вот и нарушительница пожаловала! – сказал какой-то утончённый жеребец во фраке, с моноклем и цилиндром.
Засунув свою левую ногу куда-то во внутрь своего костюма, он призакрыл глаза.
– Принцесса Луна, ваше поведение недопустимо! Бежать с острым предметом, так ещё и не смотря ни на кого впереди. Где такое видано!? – он открыл глаза и хлопнул по полу.
В представлении аристократов, топнуть – поставить ногу обратно, но лишь на самый чуток громче.
Лицемеры.
– Нас не интересует ваше мнение, – сказала я со сталью в голосе, от чего он немного оторопел, – Сестра, нужно поговорить. С глазу на глаз.
– Давай сначала разберёмся с этим вопросом, а потом мы обсудим твой, хорошо?
– Согласна! Эта требует немедленного обсуждения! – сказала довольно молодая кобыла из всей этой ужасно скучной бродячей труппы. – Ваше поведение недостойно короны!
– Но милая…
– Не смей перебивать меня! – какой-то жеребец за её спиной пытался перебить, видимо, пытаясь воззвать к разуму. Он спрятался куда-то за Селестию. – Вы даже сейчас выглядите неопрятно.
Я закатила глаза.
– Нас осуждает неврастеничка. Серьёзно? – сказала я с небольшой насмешкой.
Как сильно округлились её глаза – не описать никакими эпитетами. Даже самый богатый язык на такое не будет способен.
– ДА КАК ВЫ…
– Всё, тихо! – сказала Селестия с небольшим нажимом в голосе. – Я хочу знать, что именно произошло. – она взглянула на меня.
– Мы несли нож и торт в свои покои. Вся быль.
Селестия прищурилась на меня.
– И всё?
– Полностью.
Селестия удивлённо посмотрела на группу аристократов около себя.
– И лишь из-за обычного желания поесть нужно было устраивать такой скандал?
– Она должна есть на кухне, Ваше высочество, а не ходить с ножом и угрожать безопасности окружающих, – сказал тот жеребец во фраке.
– Моя сестра может есть там, где ей захочется.
– Но бежать с ножом…
– Видимо, тогда нам придётся осудить всю стражу, всех клерков и всех других, орудующими какими-то не было канцелярскими принадлежностями в присутствии других, ибо они тоже острые, – сказала с небольшим смешком в конце сестра.
– Но вы можете использовать телепортацию, а не нестись сквозь толпу с ножом!
Я подошла в упор к нему и взглянула ему в глаза.
– Что такое использовать хоть какую-либо магию после тысячи лет заключения? Можете себе такое представить? – он кратко отрицательно покивал головой в ответ. – И мы тоже – сказала я с максимальным презрением.
Он немного попятился назад.
– Вопрос решен, – сказала я и телепортировала Селестию и себя в свои покои.
– Как только эти идиоты оказываются в высших кругах?
– Не знаю, Лу. У меня самой от них только головные боли. – сказала она, массируя лоб.
– Спасибо, что помогла нам, – сказала я в благодарность сестре.
– Да не за что, Лу. Но впредь – будь, пожалуйста, поаккуратнее. У меня и так десять тысяч забот, а тут ещё и жалобы по пустякам.
– Конечно, Тия. – сказала я, приглашая её присесть вместе со мной на кровать.
Как только мы уселись на матрасе, вопрос был неизбежен.
– Я знала, что она сбежит, как крыса с корабля. – сказала она, смотря на оставленный клочок бумаги на тумбочке.
– Ты должна помочь нам найти её. – сказала я.
Селестия уставила взгляд в пол и глубоко выдохнула.
– Я не могу позволить себе потерять тебя ещё раз, Лу, – она обняла меня крылом, немного дрожавшим от чего-то, – Она и так чуть не убила тебя, а что будет в следующий раз?
– Но нам нельзя просто так взять и бросить её! Это неправильно! – выпалила я.
Она подняла голову и поднесла копыто к моему подбородку, взглянув мне в глаза.
– Обещай мне, что я не потеряю тебя вновь, – её голос явно находился на грани мольбы.
Я опустила взгляд в пол.
– Ладно. Обещаю.
Селестия слабо улыбнулась.
– Спасибо, Лу, – она потёрлась щекой о меня, – Я пойду обратно, к своим очень занятным и очень нужным делам. – сказала она саркастичным голосом, встав на все четыре ноги.
– Удачи с твердолобыми клерками.
– До твоей упрямости им как ползком до луны.
– Эй! – сказала я, но сестра, хохоча, захлопнула за собой дверь.
Я не упрямая!
Я встала и побежала к двери, чуть ли не выбивая её с петель. Селестия уже скрылось где-то в недрах замка.
Стражники, следившие за моими покоями, как-то подозрительно покосились на меня.
– Чего очи раскрыли? – рявкнула я и захлопнула за собой дверь, вновь оказываясь в своих покоях.
Я увидела своё отражение в зеркале.
Недовольное лицо, тиара будто сбита набекрень, а широкие ноздри яростно хватают воздух.
Я тихо хихикнула.
Может быть, я и немножко упрямая.