Холод в сердце

Глава 8

— А что это за ручка-то, которую ты спёр? — Вспомнил Джесс.

— Не спёр, а взял во временное пользование. — Фыркнул собеседник, — я наследник Империи, или кто?.. Про накопытник сестра тебе, стало быть, рассказала? Вобщем, ручка эта сильно непростая. Точней, кристалл, из которого она сделана… Ты, наверно, знаешь, что не все из нашего Дома — урождённые аликорны. В том числе, и нынешняя Императрица. В юности она была обыкновенной единорожкой — возможно, сильнейшей в поколении, но всё же далеко не аликорном. Она не хотела умирать — то есть разделять судьбу всех окружающих, и яростно искала путь к продлению жизни, и разумеется, к власти.

Лухман потёр копытом лоб.

— Ты не знаешь, почему все такие как мы хотят власти? Даже Поларис, хотя всю жизнь утверждала обратное. Даже Джерси, которая любила для порядка наорать на вассалов, а потом сиять, как новая монетка… Да и ты не поехал в более богатые места, потому что здесь ты ого-го, а там… Вобщем, Старлайт раскопала запретные знания по некромантии, и научилась создавать личей. А этот кристалл был её филактерией. То есть тем носителем, на который записывается мгновенное состояние нейронов — короче, записываешься ты сам.

— Ни хрена себе.

— Угу. Потом грянула война, поставив всю Эквестрию на двухвековую «паузу», а потом, из вынужденной иммиграции вернулась Поларис… Она обладала уникальной способностью создавать аликорнов, но не злоупотребляла ей. Без малого сорок лет понадобилось Старлайт, чтоб убедить тётушку в своей необходимости, и та, наконец, сдалась. Так что, хотя по годам она самая старая из нас пятерых, то по формальной очереди престолонаследия — последняя… И вот тут возникла та самая проблема, из-за которой я сюда пришёл. Она не может больше править, а я — не хочу, да и тоже не могу, потому что «выгорел» почти так же, как она…

Джесс почувствовал, что волосы у него на затылке шевелятся, как от порыва ледяного ветра с полюса. В какой ужас его пытаются втянуть?

— На Эквусе же, — продолжил гость, — аликорны отчего-то больше не рождаются.

— Подожди, давай насчёт Императрицы, — Джесс почувствовал, что у него плохо двигается челюсть. — Почему это она не может больше править?

— Да потому что ей давно пора в тот, наш мир. Ты не понимаешь, как это… Она , наверно, тебе сказала, что много путешествует, только под маскировкой? Врёт. Путешествует она лишь по очень жёсткой необходимости… Я тоже наврал, когда сказал, что она только сидит у окна и перебирает свои воспоминания, но это было ближе к истине. Давно уже ей нет дела ни до чего, кроме власти. Потому и живёт там, где живёт. Я посещал её там время от времени, и хотя она была мне рада, но уже через полчаса становилось видно — хочет, чтоб я поскорее исчез.

«Не одна она», — подумал Джесс.

— Ещё и по той причине она не может уйти, хотя тоже понимает — пришла пора — что на Эквусе надо хранить мир. Пока она правит, ни у одного короля не возникнет дурной идеи пересмотреть границы, или решить внутренние проблемы за счёт грабежа соседей, или нарушить основные правила общежития, но если из-за Полярного круга не будет присматривать внимательное око… Соблазны, они, знаешь, на то и соблазны. И ещё я думаю, что количество эмоций, «выданное» нам при рождении — это константа. И чем дольше ты живёшь, тем меньше у тебя их остаётся… Впрочем, во мне их, наверно, было на десятерых, как и у Джерси. А у остальных — напротив, с недобором. Они-то сызмальства при власти, привыкли всё скрывать и хоронить в себе. Я и сам-то, наверно, так долго остаюсь «живым», потому что всё время вношу новые впечатления в жизнь. Но уже сто пятидесятый посещённый водопад начинает походить на сто сорок девятый. И даже кобылицы со временем начинают казаться похожи. А настоящую любовь, как и Старлайт, я так и не встретил… Знаешь, — он вздохнул, — я потом понял, что Поларис хотела, чтоб мы поженились, но до меня это тогда не дошло, да и она не очень стремилась.

«Тебе ведь просто не с кем поговорить, — понял Джесс. — И ты такой же осколок прошлого, как и Императрица, ибо те, кто ушёл, живут своими непостижимыми делами и проблемами, а ты застрял здесь, выбрав жизнь вечного ребёнка. В буквальном смысле — вечного.»

Лухман, словно отгадав его мысли, продолжил:

— Впрочем, в последнее время простые развлечения мне окончательно остодоели, и я «нырнул» в противостояние разведок в парочке миров. Там интеллектуальный потенциал, а временами и умение драться очень кстати. Кого я только не продал, или напротив, не вывел на чистую воду за последние двести лет!

И заметив недовольный взгляд Джесса, развёл копытами.

— Ну, виноват. Хотя знаешь, безгрешных в таких играх нет. И мне иногда стыдно, что я-то могу в любой момент «смешать карты», а остальные дерутся всерьёз и насмерть… Но неважно. Что-то мы всё отвлекаемся. Итак, с передачей трона в Эквестрии надо было что-то делать. Смертный для этой цели — возглавлять целую планету — не очень пригоден по очевидным причинам.

— Почему же очевидным? — Удивился Джесс. — Мне вот не очевидно.

— Слишком много будет шараханий из стороны в сторону, — пояснил Лухман, — никакой долгосрочной стратегии и серьёзного планирования не получится. Государство превращается в, по сути, эволюционную единицу, которая опрометью, а может осторожно, суёт голову в одном из возможных направлений, не предвидя, особо, результата. Если там по этой голове не хряснули доской, или хряснули не насмерть, то цикл повторяется вплоть до летального исхода… Ну ты ж учил эволюцию в своём институте?

— Учил, — буркнул маг. — Но как то не приходило в голову смотреть на это с такой стороны.

— Это ты ещё эволюцию звёзд не изучал. Они-то и вовсе не живые… Но в Эквестрии с астрономией традиционно плохо.

Тут Джесс сообразил, что ему выпал редкий шанс вызнать о многих исторических загадках у непосредственного участника или, по крайней мере, у очень информированного собеседника.

— Кстати, а почему так с астрономией?

Гость, однако, взглянул на него неодобрительно.

— Отсутствовала потребность. Для мореплавания звёздные карты есть, для отклонения всяких комет и астероидов есть бессмертные, а больше там, в космосе, делать вам совершенно нечего. Там нет воздуха и нечего жрать. — Лухман вздохнул, — а вот нам иногда приходится путешествовать за пределами атмосферы. Вобщем, дело было так…