Лузерша

В Понивилле, помимо «Уборки зимы», есть другое запоминающееся ежегодное событие. Нет, это не Ночь кошмаров, хотя всем страшно по-настоящему.

Почти все жители города с ужасом поглядывали на календарь, с трепетом ожидая неизбежного приближающегося начала. Нервничали с каждым днём всё сильнее. Готовились заранее, большинство неспешно собирали минимум вещей и отправлялись всей семьёй к родственникам, в другой город. Кто не имел такой возможности, заколачивал окна толстыми досками, ставил засовы на двери покрепче и готовился к предстоящей длительной осаде. Недельным запасом еды и воды в это время никого не удивишь.

Особым приказом мэра ежегодно целые две недели объявлялись выходными. Никто не работал, но радоваться особо никто не спешил, пока Понивилль не оставался далеко за горизонтом. Пони нервно вздрагивали каждый раз при виде пролетающей пегаски с радужной гривой и гадали, сколько дней осталось. Кто ещё не свалил из города подальше, всерьёз задумывались, что их тут держит.

О предстоящем событии не говорили даже шёпотом, даже тёмной ночью. Боялись, что она услышит. Запомнит. А потом выследит и найдёт. Настоящий ненасытный монстр, мощные крылья не знающие усталости, острое зрение, на километр замечающее любое движение на земле. Казалось, он специально отсыпался весь год, чтобы потом бодрствовать целыми сутками. Монстр затаился, но скоро он проявит свою истинную сущность. Цикл был на удивление стабильным — день в день.

И звали этого монстра «Рэйнбоу-в-течке».

Солнце едва показалось на горизонте, а посторонний наблюдатель мог увидеть, как в амбаре семьи Эплов две красивейших кобылки города неловко обнимались на сеновале, скрашивая свой досуг и расширяя понятие девичьей дружбы. Пространство над крышей, где хранилось сено, надёжно уберегало парочку от любопытных глаз и холодных ночей.

— Ахх, Джеки…

— Хаааах, Дэши…

Неумело сплетаясь язычками, они целовались взасос, изредка пытаясь завалить партнёршу на спину. Впрочем, без особого успеха. Как раз с этим возникли трудности. Каждая хотела доминировать и упорно не замечала того же самого желания у подруги. Начавшаяся прелюдия быстро переросла в вялую потасовку — ласковые поглаживания превратились в сильные захваты, а потом и вовсе началась нешуточная борьба.

— Я всегда и везде побеждаю.

— Не в этот раз, сахарок.

Каждая кобылка старалась пересилить другую, но силы были равны. Даже жульничество с крыльями не помогло Рэйнбоу Дэш завалить настойчивую подругу на спину. А неудобная поза, лицом к лицу, не давала выйти никому победителем.

Наконец, они обе переключили внимание с покрасневших лиц на более интересную часть тела. Затвердевшие соски на вымечках внизу живота выступали сквозь яркий мех. В одновременной попытке достать их губами кобылки наклонили головы и… крепко столкнулись лбами.

Некоторое время стояла тишина, более не прерываемая тихими стонами. Лишь продолжало разноситься под крышей амбара тяжёлое дыхание двух тел. Рэйнбоу и Эплджек заржали почти одновременно, начав заразительно смеяться.

— Проклятье какое-то.

— И не говори. Второй год уже пробуем, а никак не получается.

— Слушай, а может твоего брата пригласим подняться? — предложила Рэйнбоу.

— И как ты себе это представляешь? «Эй, Бигмак, не хочешь покрыть мою близкую подругу? У неё, кстати, гон начался. Все жеребцы мечтают стать папой», — с диким акцентом, пародируя саму себя, сказала Эплджек. Новый взрыв смеха вновь потряс амбар. — К тому же, его нет в городе, он поспешно уехал навестить кузена в Эплбруклине. Понятия не имела, что там живёт наш кузен, — добавила земнопони, задумчиво потирая подбородок.

— Ладно, с тобой каши не сваришь, а поболтать можно и в другое время. Я полетела.

Светло-голубая пегаска улетела в открытое окно, оставив после себя радужный след. И крошечную лужицу, где лежала.

Флаттершай проснулась от ласкового поглаживания щеки. Мягкого и едва заметного, словно касались лёгким пёрышком. Медленно открыв глаза, пегаска убедилась в своей правоте: самый кончик голубого пера нежно тёрся о короткую шерсть, щекоча кожу. Бирюзовые озорные глаза и полуулыбка, с зажатым в зубах пером, радостно встретили Флаттершай.

Испуганно подскочив в своей кровати и прикрывшись той частью одеяла, на которой не лежала Рэйнбоу, стеснительная пегаска ойкнула и зажмурилась.

— Флатти, ты знаешь какой сегодня день? — выплюнув собственное голубое перо изо рта, сказала незваная гостья и вспорхнула вверх.

Флаттершай лишь плотнее укуталась в одеяло и отрицательно помотала головой, приоткрыв один глаз. Вместо ответа копыто Рэйнбоу опустилось между ног, вернулось мокрым и было продемонстрировано перед самым носом у подруги.

— Мы поняли друг друга, не так ли?

И она начала срывать одеяло с Флаттершай зубами. Неожиданно, пегаска оказалась весьма сильной и очень активно сопротивлялась.

— Не входите в мой сарай, — тихо, но очень разборчиво сказала она.

— В твой сарай? — удивилась Рэйнбоу, на миг оторвавшись от своего занятия. — Хорошо, ведь мне нужна только ты.

Вторая попытка, резкий рывок — и светло-голубая пегаска падает спиной на пол. Одеяло на миг закрывает голову, но этого времени Флаттершай хватает, чтобы сбежать. Рэйнбоу замечает краем глаза розовый хвост, исчезнувший за окном — необычный ход, выпрыгнуть со второго этажа для пегаса, боящегося высоты — и ухмылка сама появляется на лице.

Почти пустой город мог наблюдать за гонкой двух пегасок в небе, Флаттершай била все рекорды скорости и не давала себя поймать.

— Иди сюда и прими свою судьбу, — Рэйнбоу долбила деревянную дверь библиотеки, за которой скрылась неожиданно шустрая пегаска.

Но дверь выдержала мощное лягание задними копытами, удары по силе были сравнимы с фирменными от Эплджек. Все окна почему-то оказались на совесть заколочены, и даже вместо балконной стеклянной двери находилась крепкая и непробиваемая дверь. Настоящий неприступный форт из детских сказок для жеребцов. Пока Рэйнбоу летала вокруг, в поисках возможности попасть внутрь, к двери подошёл Спайк и начал громко возмущаться, что его не пускают внутрь.

— Спайк, — доносился приглушённый голос принцессы Твайлайт изнутри дуба, — Рэйнбоу ещё рядом?

— Эм… — дракончик покосился на висящей над ним пегаску, — да?

— Отойди на десять шагов назад от двери.

Верный помощник без лишних слов выполнил требуемое, а Рэйнбоу — нет. Быстро появившийся и увеличивающийся магический щит вокруг библиотеки больно ударил её. Дверь неприступной библиотеки раскрылась, и оттуда вышел фиолетовый аликорн. Поглядела на впечатанную и распластавшуюся по щиту пегаску, потом на Спайка.

— Детей она не трогает. Наверное.

На лице дракончика застыли противоречивые эмоции. Рэйнбоу, сейчас показавшаяся взрослой, медленно приближалась к нему с непонятными намерениями, медленно облизывая губы. Его хотят съесть?! Но не успел он испугаться, как оказался под родным крылом аликорна. Не любил он резкие телепортации, но сейчас был несказанно рад.

Две пони приблизились к щиту, сверля взглядами друг друга. Тонкая, почти прозрачная граница отделяла их.

— Чего мы боимся, принцесса Твайлайт? Убери магию, и узнаешь на что я способна. Разве тебе не хочется любви от меня?

— Прекрати. Если я могу смириться с некоторыми убеждениями близкой подруги — это не значит, что я их разделяю. Меня воспитывали в интеллигентной семье с высокими моральными ценностями, и я не лесбиянка.

— Точно, ты же эта… — Рэйнбоу покрутила копыто около головы, вспоминая нужное слово, — гомофилка.

— Гомофобка, — подсказала принцесса дружбы.

— Пофиг. Зря ты Спайка забрала, сама знаешь, кого он любит. Потренировался бы на мне.

— Ещё слово — и я тебе телескоп в жопу затолкаю, — прорычала Твайлайт, демонстрируя немаленькие клыки. Простая, но очень эффективная иллюзия, производящее неизгладимое на всех травоядных.

Вместо ответа пегаска отвернулась и плотно прижалась влажным подхвостьем к щиту. Двигаясь вверх-вниз, она быстро возбудилась и начала чуточку постанывать.

— Спайк, неси телескоп.

— Нет, в этом я вам не помогаю, — запротестовал покрасневший дракон, которому было влом подниматься на балкон. Он просто хотел стоять дальше на месте и смотреть. — И вообще, в городе официальный выходной, и у меня тоже.

Никто никогда не узнает, каких трудов стоило Рэйнбоу убежать от разгневанной принцессы дружбы с угрожающе большим телескопом в копытах.

Приближался вечер, а Рэйнбоу так и не потрахалась. Нет, с физиологической точки зрения проблема довольно быстро решается, к этому способу пегаска прибегала за сегодня не раз, снимая напряжение. Однако помогало мало, чувства-то никуда не девались, хотелось любить, дарить любовь и просто дать. Естественно, весь гремучий коктейль из гормонов выплёскивался на самых близких подруг. Будь у неё в друзьях хоть один жеребец — было бы проще.

Но даже находясь под бурей бушующих эмоций, Рэйнбоу не теряла голову, держала себя в рамках. Течка закончится, а поступки и их последствия — останутся. Пегаске ещё жить рядом с этими пони, да и за репутацией стоит приглядывать. Так от неё весь город прячется, когда она «не в себе». Странно это как-то, словно для быстрейшего пегаса в Эквестрии преодолеть сотню-другую километров в день — невыполнимая задача.

С подругами опять вышел облом. Остальные, Пинки Пай и Рэрити, похоже поддались общей панике и уехали из города. Вообще-то, Пинки уехала домой, помогать убирать снег на каменной ферме, но не важно. Твайлайт, похоже, вообще не заметила стремительно пустеющего города и до конца не узнала об «угрозе», пока к ней в дом не ворвалась перепуганная Флаттершай.

А вот Флаттершай вела себя странно в этом году. Обычно она первая отправлялась «навестить родителей» в Клаудсдейле, пропадая там на целых две недели. Настоящая головная боль для Рэйнбоу, которая «одним глазком» присматривала за многочисленными зверюшками близкой подруги.

Неужели Флаттершай забыла о несдержанности Рэйнбоу? Быть такого не может, она всегда раньше старалась не попадаться той на глаза, когда та в таком состоянии.

Хорошенько наклопавшись, Рэйнбоу, уже без такого фанатизма в глазах, полетела искать давнюю подругу детства. Вполне вероятно, что она в библиотеке с Твайлайт, там сейчас самое безопасное место в городе, даже без магического щита. Но пегаска могла быть и у себя дома — она никогда не оставила бы надолго свой зверинец без присмотра.

Рэйнбоу обыскала весь коттедж Флаттершай, даже заглянула под кровать — там пегаска любила прятаться. Ничего. Флаттершай нигде не было. Ни в доме, ни на улице. О. Сарай. Что-то она такое говорила про сарай утром.

Дверь, державшаяся на честном слове и готовая оторваться от резкого порыва ветра, в сарая заманчиво приоткрыта. Внутри темно и ничего не видно. Даже когда Рэйнбоу полностью открыла дверь, света не хватало, чтобы осветить дальний угол. Там кто-то сидел. Знакомая жёлтая пони там сидела неподвижно.

Рэйнбоу бесшумно залетела внутрь и задела натянутую верёвку ловушки. И мигом оказалась висеть под потолком внутри прочной сетки, пойманная.

— Я же говорила: «Не входите в мой сарай», — произнесла Флаттершай, мигом вскочив из угла и закрывая дверь изнутри на защёлку.

Магические светильники загорелись один за другим, давая неяркий холодный свет. Можно сказать, создавая романтическую обстановку. Что?!

— От тебя столько шуму и проблем у всех, Рэйнбоу Дэш, — тихо говорила Флаттершай. — Думаешь только о себе и забываешь про друзей. У меня тоже течка, а я не бегаю по городу в попытках изнасиловать всех, — долгая пауза. — Ведь у меня есть ты, Дэши.

Рэйнбоу внимательно смотрела на лицо Флаттершай. Потом осмотрела совершенно пустой сарай, за исключением кровати. Зачем это здесь?