Эпоха Эрзацев

Глава 4

Гаечка лежала на кровати, накрытая вырезанным из накрахмаленной белой простыни лоскутом и кукольного размера одеялом. На её глазах была тугая повязка из бинта. Под головой была белая подушка с набивкой из ваты. Сама кровать стояла на старомодном столе. Рядом с кроватью стояла крошечная капельница.

Внешний вид всех устройств в боксе Гаечки имитировал внешний вид устройств восьмидесятых-девяностых годов прошлого века: цифровые светодиодные табло в корпусах из чёрного пластика, куча кнопок, тумблеров и лампочек, а также старинный компьютер с громоздким кинескопным монитором, под которым располагалась коробка с двумя прорезями для дискет.

— Гаечка? Гаечка, ты меня слышишь?

Голос принадлежал девушке, и в нём явно прослеживались славянские нотки.

— Д-да… — ответила Гаечка. Её язык плохо слушался, он был как будто после анестезии. – Г-где я?

— Ты в безопасности.

Гаечка коснулась рукой повязки.

— Я… Я ослепла?

— Надеюсь, что нет. Просто у тебя было повреждение глаз. Нужно будет ещё несколько дней носить эту повязку.

— Я в больнице?

— Да. Только ты не в Америке. В России. Эээ…, то есть, в Советском Союзе. Скажи, что последнее ты помнишь?

— Помню… Помню открытие школы… Да, точно, мы были на открытии школы, и там случился взрыв!

— Да. Ты была сильно ранена. В тот день было очень много раненых, были даже погибшие. Но твои друзья в порядке, они сейчас в Штабе Спасателей, в Америке и ждут твоего возвращения.

— Вы врач?

— Да. Меня зовут Светлана, и… Я должна тебя сразу предупредить, чтобы ты не пугалась…

— Но разве люди понимают нашу речь?

— Как видишь, некоторые могут. Мы – посредники между вами и миром людей. Обычные люди не могут вас слышать и не осознают, что вы разумны, поскольку слух людей устроен так, что они могут воспринимать лишь ограниченный звуковой спектр – частоты, издаваемые другими биологическими видами, они просто игнорируют, вместо речи они слышат лишь нечленораздельные звуки. А вот Говоруны могут воспринимать гораздо больший спектр. В мире нас очень мало, это что-то вроде генетического заболевания. Мы стараемся помогать вам, поэтому мы привезли тебя сюда. У тебя были очень сильные ожоги, пришлось сделать несколько трансплантаций и пластических операций. Возможно, когда ты снимешь повязку с глаз и посмотришь в зеркало, ты не сразу узнаешь себя. Извини. Я должна был предупредить. И ещё у тебя могут быть провалы в памяти.

— А когда мне можно будет снять эту повязку?

— Полагаю, уже можно. Подожди, я погашу свет… Вот так… Твоим глазам сейчас вовсе не нужен яркий свет.

— То есть как это – исчезла, Спайк?

— Вот так! Была, — Спайк махнул рукой в сторону обтянутого желтой лентой с надписью «Не заходить за эту линию! Опасная зона!», — и нету. Это было похоже на тот случай с книгой комиксов, когда нас переместило в супергеройский мир.

— Никому не трогать эту книгу! – скомандовала Кейденс. – Мы должны понять, что это за магия, куда сейчас перенеслась Твайлайт и можно ли её вернуть. Селестия и Луна должны прибыть сюда с минуты на минуту.

Маффинс выглядела испуганной и заплаканной.

— Это я во всём виновата! Ну почему, за что бы я ни взялась, всё всегда идёт наперекосяк?!

— Ты не виновата в этом, Маффинс! Ты не знала о проклятии этой книги.

— Но ведь это я принесла её сюда!

— Я не считаю тебя виновной в этом.

— Я должна вернуть её! Я отправлюсь за ней!

Пегаска перелетела через ограждение и, схватив в свои копыта книгу, принялась её листать.

— Маффинс, что ты творишь? – закричала Кейденс.

— Спайк, на какой странице была открыта книга?

— По-моему, это была двести одиннадцатая…

— Спайк! – Кейденс попыталась телекинезом выхватить книгу из копыт пегаски, но та держала её слишком крепко.

— …Или сто двенадцатая… Хотя нет, пожалуй, всё-таки двести одиннадцатая.

— Отлично! Двести девятая… Двести одиннадцатая!

— Маффинс, не делай глупостей!

— Я всю свою жизнь делала только глупости! Так почему бы мне не сделать ещё одну?

Белое свечение осветило сначала копыто желтогривой пегаски, а затем – всю библиотеку, ослепив Спайка и Кейденс.

— Ффух… Ну… По крайней мере, это сработало, — выдохнула Маффинс. Она лежала на большой железной кровати. Глаза пегаски были завязаны плотной тканью. Маффинс немного поворочалась. Где-то рядом с кроватью что-то попискивало, напоминая пегаске странные приборы из лаборатории Доктора.

Маффинс попробовала снять повязку, но увы – завязана она была слишком сильно, и копыта тут были плохими помощниками. Тогда Маффинс попробовала выдернуть капельницу, но голос, шедший откуда-то с противоположного конца комнаты произнёс:

— Не трогай, пожалуйста! Это для твоего же блага. И… с прибытием в наш мир, что ли?

Говорил голос с едва заметным акцентом и ярко выраженной шепелявостью – будто у говорящего было что-то с передними зубами.

— Эмм… Здравствуйте! Я Маффинс. Вы… вы не видели здесь мою подругу Твайлайт Спаркл? Она алик… Э-э-э… То есть, пони. Просто пони. Как я, но только без крыльев и с фиолетовой шерстью.

— А ты выглядишь слишком бодрой для пони, которая всего минуту назад была в отключке! – рассмеялся голос. – И это очень хорошо! Прежде чем ты снимешь эту повязку, давай я тебе расскажу немного о том месте, куда ты попала и о том, что же я за существо. Ты же знакома с Лирой Хартстрингс?

— О да! Я очень часто вижу её в библиотеке Твайлайт и в лаборатории Доктора. Она очень любознательная единорожка…

— Она изучает параллельные миры, не так ли?

— Не столько миры, сколько… Когда-то давно она прочла фантастический роман, в котором описывались разные существа, не встречающиеся в Эквестрии. Одними из таких существ были люди, и с тех пор она просто помешалась на людях! И Твайлайт очень сильно пожалела о том, что рассказала Лире о параллельном мире, в котором живут люди – Лира пыталась узнать об этом мире как можно больше.

Незнакомец подошёл поближе к Маффинс и прикоснулся своей рукой к её плечу.

— Чувствуешь?

— Угу.

— Это пальцы. Я человек.